Линдсей Джоанна. Пленник моих желаний

   В ответ Джеймс поднял золотистую бровь, жест, ужасно раздражавший Джорджину до замужества, хотя сейчас она находила его очень милым.
   — А иначе ты не попросила бы его? — осведомился он.
   — Ну разумеется, попросила бы! Я собралась как раз вовремя. Сейчас конец лета, так что мы будем дома до зимы. И очень удобно, что свадьба Джереми назначена через несколько дней. Мы вернемся в Лондон со свадьбы и вполне успеем собрать вещи, если намереваемся отплыть на следующей неделе. Я ничуть не постеснялась бы заставить его отклониться от маршрута, чтобы доставить меня в Бриджпорт, но если он и без того направляется туда…
   — Забываешь, что он обожает Джек? И сделает для нее все на свете. И, как и ты, придет в восторг от перспективы отвезти ее в Коннектикут, чтобы та увидела своими глазами, откуда произошла варварская половина ее семейки. Твои братцы много лет твердят, что ей просто необходимо предпринять это путешествие, и, если бы настояли на своем, она бы росла там, а не здесь.
   Джорджина проигнорировала намек на дикарские наклонности ее семьи.
   — Не думаю, что они хотят этого теперь, когда Джек еще маленькая, — заметила она. — Если желаешь знать, они надеются выдать ее за американца, и когда она достигнет подходящего возраста, чтобы привлекать молодых людей, посчитают, что настала пора побывать в Америке.
   — Прикуси язычок, Джордж! Она выйдет только за англичанина… если я позволю кому-то приблизиться к ней настолько, чтобы назвать свое имя, — прошипел Джеймс, на что Джорджина только улыбнулась.
   — Но они считали, что, если она влюбится в американца, ты не станешь препятствовать браку. Ты, разумеется, будешь возражать, но поскольку малышка — одна из немногих, способных растопить твое жестокое сердце, тебе в конце концов придется сдаться.
   — Ценю предупреждение.
   Он не потрудился объяснить, и Джорджина нахмурилась:
   — Иными словами, когда девочка заневестится, ты и близко не подпустишь ее к Коннектикуту?
   — Совершенно верно.
   Лицо Джорджины разгладилось. Она даже слегка улыбнулась:
   — Неприятно сообщать тебе печальные новости, но в наши дни все больше и больше американцев приезжают в Англию. И можешь быть уверен, когда придет время, мои братья направят сюда всех завидных женихов с целью познакомить их с любимой племянницей.
   — Я бы не поручился за это, дорогая.
   Джорджина вздохнула, представив, насколько неприятной станет ситуация, если муж и братья забудут о перемирии. Да и перемирием это можно назвать с большой натяжкой. Симпатии между ними не было, не говоря уже о том, что в прошлом они попросту пытались поубивать друг друга. Беда в том, что ее пятеро братьев все-таки сумели задать Джеймсу хорошую трепку. Конечно, будь они хотя бы немного справедливы, этого не произошло бы, но братцы взбесились, когда он объявил, что скомпрометировал их единственную сестру, и искренне намеревались добиться, чтобы Джеймса повесили за пиратство, если он не согласится жениться на Джорджине…
   Не слишком хорошее начало для того, что позже стало идеальным браком, но она не могла отрицать, что узнавать Джеймса Мэлори, бывшего повесу и бывшего джентльмена-пирата было делом крайне волнующим.
   Наконец она покачала головой и пожаловалась:
   — Не понимаю, почему нас интересует замужество Жаклин, до которого еще годы и годы. Следовало бы обсуждать свадьбу Джереми, которая состоится через несколько дней. Ты, надеюсь, знаешь, что он приедет к ужину. Бедняге необходимо немного поднять настроение. Я пригласила также Перси, Тони и его семью.
   Джеймс, подошедший сзади, обнял жену.
   — Ты упоминала об этом еще за завтраком. Вот только я не знал, что ты нервничаешь… и не смей это отрицать. Иначе не повторяла бы одно и то же. Признавайся, Джордж, в чем дело?
   — И вовсе я не нервничаю. И считаю, что Дрю будет очень доволен взять нас пассажирами, если я попрошу! И сегодня же я это сделаю!
   — Тогда в чем дело?
   — Мне вдруг пришло в голову, что мы стареем, Джеймс, — тяжело вздохнула Джорджина.
   — Черта с два.
   Она обернулась и тоже обняла его: нелегкая задача, учитывая, насколько широкоплеч и мускулист был муж.
   — Стареем, — настаивала она. — Джереми женится, скоро подарит нам внуков, и тогда я почувствую себя древней старушкой!
   — Ну и глупышка же ты, — расхохотался Джеймс, — и становишься такой, только когда… Когда забеременеешь! Господи, Джордж, неужели ты снова беременна?
   — Ничего подобного! — фыркнула она. — По крайней мере я так не думаю!
   — В таком случае перестань молоть всякий вздор! Или напомнить тебе, что Джереми всего лишь твой пасынок и к тому же на пару лет моложе тебя! Ну какая из тебя бабушка? И посмей только назвать меня дряхлым стариком! Или снова собираешься подавать на ужин туфли?
   Она вырвалась из его объятий, смеясь при воспоминании о том, как он гонялся за ней по всей палубе своего корабля «Девственница Анна», когда она обронила: «Если туфелька подойдет», — намекая, что он слишком стар для нее. Джеймс был вне себя от ярости: она вполне намеренно ранила его тщеславие. Она до сих пор удивлялась, как это он ее не побил! Зато клялся, что заставит ее съесть эту туфлю, и, вполне возможно, так и сделал бы. Но туфли и поедание таковых с тех пор стали семейной шуткой.
   — И конечно, парня нужно развеселить, — согласился Джеймс. — Будущая теща только что не вышибла его из дома пинками и не разрешила увидеть невесту перед свадьбой. Будь я проклят, если бы позволил твоей семейке удерживать меня на расстоянии после того, как был назначен день свадьбы.
   — Очень смешно, Джеймс. Мы не назначали дня свадьбы, и ты прекрасно это знаешь. Нас обоих потащили к алтарю в тот день, когда мои родные с тобой познакомились.
   — Совершенно верно, потому что эти дикари так предсказуемы!
   Джорджина разразилась смехом:
   — Давай не будем говорить им, что ты, как мог, старался приблизить этот день! Они так трогательно уверены, что это была их идея!
   — Они все равно не поверили бы, и, к счастью, в тот момент там был только один брат, ровно на одного больше, чем я способен вытерпеть, но я и это пережил.
   — Ты ни за что не признаешь, что мои братья вовсе не так плохи, как ты считал, верно? Дрю без всяких просьб и совсем недавно помог избавить Джереми от брака, которого тот вовсе не желал.
   — Я это заметил и очень ему обязан. Только незачем ему говорить. Я чертовски надеюсь на то, что он забудет.
   — О, чепуха! Он и не ожидает благодарности. Андерсоны не таковы, и ты прекрасно это знаешь.
   — Ошибаешься, Джордж. Все на свете таковы, если нужда достаточно велика. К счастью, у него имеются четверо братьев, на которых можно положиться, прежде чем он вздумает обратиться за помощью к зятю. И, судя по шуму, это прибыл Тони, — добавил он, подмигнув. — Тебе следовало бы объяснить дочери, что так громко визжат исключительно свиньи, а не маленькие девочки.
   Несколько удивленная реакцией мужа на дружескую встречу Жаклин и Джудит, дочери Тони, Джорджина пожала плечами:
   — Не поможет. Ты прекрасно знаешь, что Джек и Джуди неразлучны и, если не видятся несколько дней, не могут не выразить радости при очередном свидании.
   — И поднимают этот непристойный гам.
   — Кстати, я кое о чем вспомнила. Жаклин не терпится отправиться в путешествие, но, очевидно, бедняжка еще не сообразила, что ей месяца два не придется увидеться с Джудит.
   Джеймс только головой покачал, вполне понимая направление ее мыслей.
   — Ты оставляешь близнецов с Реган, но, видно, желаешь добавить к списку пассажиров еще одно имя? Мой брат никогда не согласится, можешь быть в этом уверена.
   — Ну конечно, согласится! В конце концов, это познавательное путешествие. Представляешь, девочки увидят Америку. Они ведь еще никогда не покидали Англию.
   — Какое это имеет отношение к Тони, разлученному с единственной дочерью?
   — Объясни, что это даст ему возможность побыть наедине с Розалин.
   Джеймс снова обнял жену.
   — А когда же я получу возможность побыть наедине с тобой?
   — А ты этого хочешь? — промурлыкала она, прижимаясь к нему. — Тогда я что-нибудь придумаю, и ты, в свою очередь, можешь быть в этом уверен.

Глава 5

   — Две недели — не такой уж большой срок, и к тому же до свадьбы осталось всего три дня, так что есть время передумать. Если хочешь знать, ее мать — просто гений. Может, ты еще и поблагодаришь ее.
   Все четверо мужчин уставились на Персиваля Оддена как на безумца. Впрочем, это происходило не так уже и редко. То есть, если сказать точнее, постоянно. Перси, как звали его друзья, имел несчастную привычку к весьма странным высказываниям. Хуже того, вечно выбалтывал секреты и собственные соображения, причем именно тем, для чьих ушей они ни в коем случае не предназначались, в результате чего ставил в неловкое положение кого-то из своих друзей. В его защиту нужно сказать, что он никогда не делал ничего подобного намеренно. Просто Перси есть Перси, и все тут.
   Но сейчас, после его речи, только Джереми Мэлори злобно пялился на Перси. Остальные искренне веселились, хотя честно старались не показать этого. Но Джереми был вне себя из-за того, что его не допускали к Дэнни, женщине, укравшей его сердце. Будущая теща наотрез отказалась принимать его, пока шли приготовления к свадьбе.
   На самом деле Эвелин Хиллари просто хотела немного побыть с дочерью и только поэтому почти две недели назад велела Джереми ехать домой и ждать дня свадьбы. И прибавила при этом, что он не должен на нее обижаться. Он и не слишком обижался. Что ни говори, а мать и дочь не виделись много лет. Дэнни выросла в лондонских трущобах, не зная о своем происхождении и не ведая, что ее мать жива. Бедняжка жила в полной уверенности, что она круглая сирота, и совсем недавно обрела семью.
   Но Джереми, даже сознавая все это, с трудом переносил разлуку с невестой. Он только что понял, что его чувства к Дэнни были настоящими, а ведь Мэлори не так-то легко сдавались на милость любви. Мужчины этой семьи гордились славой самых отъявленных лондонских повес, и ни один не относился легко к чувству, которое столь редко их посещало.
   Дрю Андерсон был единственным из присутствующих в гостиной не пытавшимся сдержать смех, даже несмотря на то что Джереми нравился ему больше остальных Мэлори. У них было так много общего… по крайней мере до того, как Джереми решился расстаться с холостой жизнью. Кроме того, он был родственником Дрю.
   Но всего удивительнее было то, что Джереми, в обычном состоянии способный выпить бочку рома и не опьянеть, когда все остальные уже валялись под столом, сегодня был явно не в своей тарелке. Он явился с бутылкой бренди, прикончил за ужином ее и еще одну и почти расправился с третьей. Удивительно, что он вообще держался на ногах и вполне сносно ворочал языком. Но глаза уже затянула предательская пелена, говорившая о том, что он был под мухой, причем впервые в жизни. Правда, Джеймс этого не замечал, да и Энтони, дядя Джереми, слишком старался сохранять серьезный вид, так что и ему было не до состояния племянника. Перси обращал внимание только на те вещи, которые его совершенно не касались, поэтому и он ничего не сказал. Но Дрю, будучи Андерсоном во вражеском лагере, без труда распознал страдания Джереми и все попытки бедняги как-то с ними справиться.
   Печаль топят в вине. Невероятно забавно! И все же Дрю почти сочувствовал парню. Невеста была ослепительно красива, и он сам подумывал приударить за ней, когда принял за горничную Джереми. Но тот уже предъявил права на девушку и достаточно ясно дал это понять. Кроме того, по мнению Дрю, ни одна женщина не стоила того, чтобы бороться за нее. Если он не мог получить одну, вполне сойдет другая. Он не особенно разборчив и в жизни не испытывал эмоций, называемых любовью. И впредь испытывать не собирался.
   В любой гавани, где бросал якорь его корабль, на берегу ждала женщина, готовая открыть Дрю объятия. Нет, не то чтобы он намеренно пытался завести милашку в каждом порту, как утверждала сестра. Просто обожал женщин, всех женщин, и те, кого он удостаивал своим вниманием, смели надеяться, что он сделает их порт постоянным местом своего пребывания. К чести Дрю, нужно упомянуть о том, что он не давал им никаких обещаний, не требовал верности, не клялся в вечной любви.
   Джорджина и жена Энтони вошли в гостиную до того, как Джереми достаточно пришел в себя, чтобы обрушить проклятия на голову друга.
   Дрю втайне залюбовался красотой Розалин Мэлори. Он слышал истории о том, как Энтони завоевал сердце дамы.
   Ей требовался муж для защиты от бессовестного кузена, пытавшегося украсть ее состояние. К полному изумлению семьи, Энтони вызвался стать этим мужем. Еще один повеса, который, как уверяли окружающие, никогда не женится…
   Ничего не скажешь, мужчины Мэлори обладали прекрасным вкусом там, где речь шла о женщинах. И самую лучшую, по мнению Дрю, удалось покорить Джеймсу Мэлори. Потому что именно он сумел влюбить в себя единственную сестру братьев Андерсон. И разумеется, он ее не достоин. Но трудно отрицать, что Джеймс сделал Джорджину счастливой.
   Дрю совсем не радовался перспективе оказаться на одном судне со своим грозным зятем, но был счастлив провести немного времени с сестрой и племянницей, поскольку нечасто появлялся в Лондоне. Жаль, что Джеймса нельзя оставить на берегу. Ему следовало бы предложить это. Дрю вполне способен позаботиться о семье Джеймса, поскольку теперь это и его семья. И кроме того, он был уверен, что Джеймс не очень-то рвется в это путешествие, поскольку у него наверняка сохранились не слишком приятные воспоминания о пребывании в Бриджпорте.
   Во всяком случае, не помешает предложить. Они отплывают только через неделю, так что у Джеймса есть время все обдумать. А Дрю тем временем посмотрит, как окрутят Джереми. Еще один закоренелый холостяк покидает их ряды. Если и ему когда-нибудь вздумается сделать подобную глупость, остается надеяться, что кто-нибудь смилостивится над ним и успеет раньше пристрелить.

Глава 6

   Дрю очень спешил. Несколько минут назад ему сообщили, что «Океан», корабль его брата Бойда, бросил якорь в гавани, ожидая, пока его поставят в док. Но до этого момента может пройти несколько дней, поскольку список прибывших судов был очень длинным. Правда, Бойд вполне мог отправиться на берег в шлюпке, а если нет, Дрю сам найдет подходящее суденышко, чтобы нанести визит брату.
   Он не знал, что Бойд должен прибыть в Англию, но момент был самым подходящим. Семья только вчера вернулась в Лондон со свадьбы Джереми, а сам он отплывает в Коннектикут меньше чем через неделю и поэтому сегодня поехал в доки и уведомил первого помощника, что они отправляются в путь скорее, чем ожидалось. Собственно говоря, Дрю надеялся увидеть «Океан» в Бриджпорте, поскольку на корабле перевозились сахар и табак из Вест-Индии в северо-восточные штаты. Как давно он не видел младшего брата! Именно по этой причине Дрю так стремился домой.
   Если Бойд приплыл в Англию только для того, чтобы повидаться с Джорджиной, возможно, захочет отправиться домой вместе с Дрю. Ничего не скажешь, прекрасная мысль… и приятная, особенно еще и потому, что зятек Джеймс решительно отказывался понимать все его намеки и по-прежнему был полон решимости отплыть из Англии вместе с женой и дочерью, так что лишнее подкрепление не помешает!
   Джорджина и Бойд, единственные из Андерсонов, не управляли собственными кораблями. Джорджина и не думала ни о чем подобном, сознавая, что все пятеро братьев дружно восстали бы против такого решения. А Бойд просто не хотел. Он любил море, но не имел ни малейшего желания становиться капитаном.
   Остальные считали это обычной нерешительностью и дружно уверяли, что со временем он повзрослеет и станет капитаном собственного корабля «Океан». Но Бойд в конце концов признался, что не собирается предпринять столь решительный шаг и предпочитает попросту наслаждаться путешествиями, не беря на себя никакой ответственности. И поскольку платил капитанам из собственного кармана, у братьев не было причин жаловаться.
   Вполне вероятно, на этот раз он согласится путешествовать с братом и семьей сестры на «Тритоне».
   Спеша по людной пристани к конторе «Скайларк», где он ожидал застать брата, если тот уже сошел на берег, Дрю не обращал особого внимания на окружающих и старался только ни с кем не столкнуться. Но женщину, внезапно возникшую у него на пути, было трудно не заметить. Потеряв равновесие, она стала падать, и Дрю машинально схватил ее за руку. Но при этом почти на нее не смотрел, потому что его взгляд был устремлен на двух парней, шедших за девушкой. Оба дружно рванулись вперед, когда Дрю поставил ее на ноги.
   — Отпустите! — потребовала она, и он немедленно разжал пальцы.
   Дрю не понял, сопровождали ли ее эти люди, но теперь, когда она твердо стояла на земле, они старались держаться подальше, пытаясь сделать вид, что вовсе не следили за ней. Странно…
   Дрю оглянулся на женщину посмотреть, почему она не оценила его помощи… и немедленно забыл о ее провожатых.
   Бледно-голубые глаза, обрамленные черными густыми ресницами, обжигали его яростным взглядом. И эти глаза были так неправдоподобно красивы, что он не сразу сумел оценить по достоинству все остальное.
   Дрю нечасто замирал от восхищения. И довольно редко терял дар речи: вполне естественно для человека, познавшего чары прекраснейших из прекрасных дам этого мира. Тем менее понятным было его замешательство. Да, хорошенькая, но очень-очень многие способны ее затмить. Задорный носик, черные, почти прямые брови, возможно, потому что она хмурилась. Полные, четко очерченные ярко-красные губы, не тронутые краской. Вероятно, она слишком усердно их кусала.
   Черные волосы были уложены в затейливую прическу. Платье и шляпка почти такого же цвета, как глаза. Она была одета по самой последней моде, и все же золотистый загар, которого все английские леди боялись как огня, выдавал в ней чужеземку. Он мог бы поклясться, что в последнее время она жила в более теплом климате.
   Так что удивило его? Загорелая кожа? Или греховно чувственные губы? Или просто гневный взгляд, которым она ответила на его слова?
   — Может, мне следовало позволить вам упасть к моим ногам, красавица? — спросил он.
   — Простите?
   — Вы едва не упали, — пояснил он. — Или это обстоятельство вылетело у вас из головы? Я знаю, что произвожу такое действие на женщин. При виде меня они забывают обо всем, — добавил он с мальчишеской улыбкой.
   Но его слова не произвели ожидаемого эффекта. Вместо того чтобы улыбнуться, она негодующе выпрямилась и объявила:
   — Теперь у меня на руке останутся синяки, болван вы этакий!
   — Неужели? Позвольте взглянуть. Девушка поспешно отдернула руку.
   — Не стоит. Если вы действительно хотели помочь, примите мою благодарность. Только в следующий раз не будьте так бесчеловечно грубы.
   Улыбка Дрю мигом увяла.
   — Следующего раза не будет, потому что, если вы снова споткнетесь, я определенно подумаю дважды, прежде чем пытаться поймать вас. Да нет, я просто уверен, что позволю вам упасть. Доброго вам дня, мисс.
   Уходя, он услышал за спиной возмущенный возглас. Чудесный звук, не вернувший, однако, улыбки на его губы. Дрю был так раздражен, что даже не оглянулся, чтобы еще раз посмотреть на красавицу, что было крайне для него необычно. Он наспех протиснулся мимо ее эскорта, если эти двое действительно были ее эскортом. Жаль, что ни один не подумал обидеться.

Глава 7

   На пристани было полно народа, но Габриела ничуть не удивилась. Все как в последний раз, три года назад, когда она была здесь, собираясь отплыть на острова Карибского моря, в полной уверенности, что сумеет найти отца. Прибывающие суда выгружали привезенный груз, и фургоны перевозили его либо на склады, либо прямо на рынок. Звуки, запахи были почти знакомы и так отвлекли девушку, что она не заметила ни тележку, едва не наехавшую на нее, ни мужчину, который не дал ей упасть. Возможно, увидев его первой, она не удивилась бы так сильно немедленному притяжению, которое ощутила, глядя в его лицо, и не выставила бы себя такой безнадежной дурочкой. Господи милостивый, до этой минуты она никогда не вела себя настолько возмутительно, а ведь он всего лишь хотел ей помочь!
   Ее корабль рано утром поднялся вверх по течению Темзы, и только под вечер пассажиры были доставлены на берег. Но Габриелу это даже устроило. Значит, она сумеет найти себе комнату на ночь и получит еще несколько часов отсрочки до того момента, пока возьмется доставить письмо по адресу.
   Два члена команды Натана преданно следовали за ней, держась, однако, на почтительном расстоянии. Ричарда и Охра послали в Англию, чтобы оберегать Габриелу и убедиться, что лорд, которому было адресовано письмо, вспомнит о том одолжении, которое сделал ему Натан. Мужчины старались держаться как можно незаметнее, и все же, не будь их, Габриела сомневалась, что сумела бы пройти такое испытание.
   Ей придется ловить мужа в светском обществе!
   Габриела приехала заранее, чтобы сшить великолепный гардероб для лондонского сезона и успеть захватить конец летнего сезона. Отец был занят выкупом сразу двух заложников, так что не мог уехать, но пообещал присоединиться к ней через месяц-другой. Она твердила, что подождет его, но отец и слышать ничего не желал. И настоял на своем.
   Марджери тоже поехала с ней. Впрочем, не было ничего удивительного в том, что уже немолодая женщина отказалась отпустить ее в Англию без настоящей компаньонки. Но в отличие от Габриелы она безумно тосковала по родине и в продолжение всего путешествия сильно волновалась. Едва корабль вошел в док, она помчалась искать наемный экипаж: нелегкая задача, поскольку именно сегодня на пристани было полно пассажиров. Но она твердила, что не потерпит никаких отказов, и потратила ровно час, чтобы это доказать… После чего всю дорогу до гостиницы Ричард немилосердно над ней подшучивал.
   Габриела старалась не думать об одолевавших ее дурных предчувствиях и все время вспоминала о днях, проведенных с отцом. Совсем недавно они и не помышляли о разлуке. Не помышляли о том, что ей будет недоставать всех тех вещей, которыми должна заниматься достигшая совершеннолетия английская девушка. Ни за что на свете она не пожалела бы о чудесных годах жизни с отцом.
   Мужчины присоединились к ней и Марджери за ужином, а позже остались, чтобы составить им компанию. Охр играл в карты с Марджери, которая была вне себя от радости, что наконец оказалась дома, и почти не уделяла внимания ни беседе, ни игре.
   Охр был старейшим членом команды Натана. Он, как и все остальные, имел десятка два фальшивых имен. Правда, сейчас назывался настоящим, но не потрудился сообщить фамилию.
   Когда он представлялся, люди думали, что «Охр» — это какой-то морской термин. Вначале Габриела придерживалась такого же мнения. Поэтому он всегда добавлял, что его имя произносится через «х». Выглядел он как восточный полудикарь и даже заплетал черные волосы в длинную косу. Все это, вместе взятое, ограждало его от любопытных расспросов. Окружающие просто предполагали, что Охр — восточное имя.
   Невероятно высокий, с лицом, казалось, почти не имевшим возраста, он как-то упомянул, что его отец был американцем, часто бывавшим на Дальнем Востоке. Охр поступил матросом на американский корабль, идущий в западную часть света, с мыслью найти отца, но так и не достиг цели.
   Второй член команды называл себя Жан Полем и множеством других имен, но, подружившись с Габриелой, признался по секрету, что его настоящее имя Ричард Аллен. Правда, о прошлом и своем происхождении он не распространялся, а она и не допытывалась. Ричард был ненамного старше Габриель и выделялся из остальной команды не только красотой и ростом, но и невероятной опрятностью и аккуратностью в одежде.
   Его длинные волосы тоже были заплетены в косу, а лицо чисто выбрито, если не считать тонких усиков. Одежда была такой же красочной, как и у остальных, но без единого пятнышка, а высокие сапоги неизменно сияли. И никаких дешевых аляповатых украшений, только серебряное кольцо с чем-то вроде герба. Широкоплечий, стройный, с зелеными блестящими глазами, он, казалось, никогда не грустил. Белоснежные зубы то и дело сверкали в улыбке. Габриела находила его привлекательным и крайне беспечным.
   Ричард постоянно пользовался французским акцентом, только очень скверным. Хорошо уже и то, что он перестал ругаться по-английски, — вечное «проклятие» Ричарда неизменно выдавало его настоящую национальность.
   Как-то она спросила, почему он изображает француза, хотя для большинства пиратов было достаточно очередного, наспех придуманного имени. Ричард просто пожал плечами и объяснил, что не похож на остальных и исполнен решимости совершенствовать свою маскировку, прежде чем отказаться от нее.
   Однажды он признался, что хотел бы ухаживать за ней, но побоялся, что Натан убьет его, поэтому сумел подавить свои порывы.
   Габриела рассмеялась. Он был очаровательным молодым человеком, смелым и веселым, но она всегда видела в нем только друга. Но это еще не означало, что ей не нравились другие мужчины. Дело в том, что большинство были матросами, если не считать Чарлза, потому что моряки, по ее мнению, не годились в мужья. Об этом она знала не понаслышке.