Страница:
— При условии, что он исключит из своего слово «варвар», — парировал Дрю.
Женщина, стоявшая рядом с Джорджиной, весело хмыкнула:
— Рада, что Ник этого не слышит!
Реджина Идеи показалась Габриеле редкостной красавицей. И в самом деле, часто ли можно встретить черные волосы в сочетании с поразительными кобальтово-синими глазами, чуть раскосыми, ровно до такой степени, чтобы казаться экзотическими. Она приветствовала гостью теплой улыбкой.
— Рано или поздно вы узнаете, что муж Реджи не слишком любит моего супруга. Они не раз пытались друг друга прикончить, — пояснила Джорджина таким шутливым тоном, что Габриела не приняла ее всерьез. Но Реджин тут же добавила:
— Несколько раз им это почти удалось, зато теперь они прекрасно ладят… по крайней мере в сравнении с тем, что было раньше.
— Прекрасным я бы это не назвала, — хихикнула Джорджина. — Но допускаю, что старые привычки долго живут. Они до сих пор .сражаются, правда, словесно. Мои братья точно такие же, — добавила она, неодобрительно глядя на Дрю. Но тот, ничуть не раскаиваясь, беспечно усмехнулся:
— Ничего не поделаешь, я здесь в меньшинстве, и, значит, самое время немного подкрепиться, пока вы, леди, знакомитесь поближе.
С этими словами он отошел, но только одна из трех смотрела ему вслед. Габриела поймала себя на том, что уставилась ему в спину, и едва не застонала. Ну как ей игнорировать этого человека! Вот еще новая напасть. Он так оскорбил ее, что следовало бы вообще не смотреть в его сторону. Но как раз этого она сделать не могла. Ее так тянуло к нему, что даже в гневе она не способна противиться роковому влечению.
Но с этим придется что-то делать. Дрю Андерсон — не какой-то матрос, которого можно лестью и уговорами убедить уйти на покой. Он капитан собственного корабля, а его семья владеет судоходной компанией. Трудно найти менее подходящего для нее человека!
Глава 12
Глава 13
Женщина, стоявшая рядом с Джорджиной, весело хмыкнула:
— Рада, что Ник этого не слышит!
Реджина Идеи показалась Габриеле редкостной красавицей. И в самом деле, часто ли можно встретить черные волосы в сочетании с поразительными кобальтово-синими глазами, чуть раскосыми, ровно до такой степени, чтобы казаться экзотическими. Она приветствовала гостью теплой улыбкой.
— Рано или поздно вы узнаете, что муж Реджи не слишком любит моего супруга. Они не раз пытались друг друга прикончить, — пояснила Джорджина таким шутливым тоном, что Габриела не приняла ее всерьез. Но Реджин тут же добавила:
— Несколько раз им это почти удалось, зато теперь они прекрасно ладят… по крайней мере в сравнении с тем, что было раньше.
— Прекрасным я бы это не назвала, — хихикнула Джорджина. — Но допускаю, что старые привычки долго живут. Они до сих пор .сражаются, правда, словесно. Мои братья точно такие же, — добавила она, неодобрительно глядя на Дрю. Но тот, ничуть не раскаиваясь, беспечно усмехнулся:
— Ничего не поделаешь, я здесь в меньшинстве, и, значит, самое время немного подкрепиться, пока вы, леди, знакомитесь поближе.
С этими словами он отошел, но только одна из трех смотрела ему вслед. Габриела поймала себя на том, что уставилась ему в спину, и едва не застонала. Ну как ей игнорировать этого человека! Вот еще новая напасть. Он так оскорбил ее, что следовало бы вообще не смотреть в его сторону. Но как раз этого она сделать не могла. Ее так тянуло к нему, что даже в гневе она не способна противиться роковому влечению.
Но с этим придется что-то делать. Дрю Андерсон — не какой-то матрос, которого можно лестью и уговорами убедить уйти на покой. Он капитан собственного корабля, а его семья владеет судоходной компанией. Трудно найти менее подходящего для нее человека!
Глава 12
— Мы ее упустили?
— Она еще не приходила?
Дрю отложил вилку и улыбнулся девочкам, вбежавшим в утреннюю столовую. Очевидно, обе очень волновались. Ни к чему и спрашивать, кого они имеют в виду. Потому что сам думал об этой женщине и задавал себе эти же вопросы.
— Если вы о пиратке, она еще, возможно, спит. Прошлой ночью мы довольно поздно вернулись от вашей кузины Реджи.
— Ей там было весело? — спросила Джудит.
— Возможно, — буркнул он, стараясь выглядеть равнодушным, хотя сама мысль немало его раздражала. — Ее осаждали все присутствующие там холостяки.
— А она сказала, что вовсе не пиратка, — поправила Жаклин, подходя ближе и ловким движением стащив колбаску с его тарелки.
— Зато она ищет клады! — выпалила Джудит.
— И папа пообещал, что она нам обо всем расскажет, — добавила Жаклин.
Дрю красноречиво уставился на племянницу, но та ответила задорной улыбкой и поскорее прикончила колбаску. Дрю с усмешкой покачал головой. Джек была прелестной плутовкой, грациозной, изящной и слишком хорошенькой для своего возраста. Когда она подрастет, с ней не будет никакого сладу!
— Так поздно, и вы еще ничего не ели? — удивился он.
— Ели, только очень давно, — сообщила Жаклин.
— Мы просто заглянули, чтобы проверить, не спустилась ли та леди, — пояснила Джудит. — К тому же сегодня я возвращаюсь домой. Ужасно обидно, если своими ушами не услышу о поисках кладов.
— Если я увижу ее, куколки, немедленно пошлю к вам. Довольные, малышки немедленно исчезли. Оставшись один, Дрю снова вернулся к мыслям о гостье своей сестры.
Ее появление нарушило планы не только Джорджины, но и его собственные. И поскольку сестра с семьей больше не собираются в Коннектикут, он, как и намеревался ранее, проведет здесь неделю-другую. Только сейчас он вдруг усомнился, стоит ли это делать. Он всегда может навестить Джорджи в другое время. Теперь, когда в доме живет женщина, к которой его влечет, он чувствует себя как-то неловко, тем более что эта женщина для него под запретом.
Пираты. В отличие от Бойда он никогда с ними не сталкивался. Пираты как-то ограбили корабль брата. То же самое случилось с другим его братом, Томасом, который едва добрался до порта на сильно поврежденном судне. Впрочем, Томас не особенно расстроился: долго грустить не в его характере. Кроме того, из всех Андерсонов он был самым терпеливым.
Какая бы ирония ни заключалась в этом, но именно Джеймс Мэлори ухитрился сцепиться с обоими братьями в море и победил. Теперь, разумеется, все только смеялись над этим, хотя в то время было не до смеха. Тогда он называл себя пиратом-джентльменом.
Целых десять лет Джеймс развлекался в высоких широтах, нападая на каждый корабль, даже английский, какой бы ни встретился ему на пути. Для него это было лишь игрой, испытанием его способностей, и, если верить Джорджине, для человека, которому жизнь одного из самых пресловутых лондонских повес настолько приелась, что даже дуэли больше его не трогали, жизнь пирата-джентльмена оказалась настоящим спасением.
Поразительно, что Габриела Брукс, угадала в Джеймсе того пирата, с которым Джорджина имела дело в прошлом. Пират пирата всегда узнает? Он так не думал.
Когда Джеймс и Джордж рассказали Дрю о судьбе своей гостьи, Джеймс признался, что отец девушки не знал о его занятиях и не подозревал о том, что он пират. О спасенном ему было известно только имя: капитан Хоук. Правда, в бреду Джеймс выболтал свое настоящее имя и кое-какие сведения о своей семье. Так что скорее всего Джорджина просто съязвила, когда назвала Джеймса пиратом и зверем.
Грубая, неблагодарная особа.
Он продолжал перечислять все ее недостатки, но самым худшим было откровенное желание поймать в сети мужчину. Если бы не ее намерение найти мужа, он вполне мог бы с ней помириться. Только он не желал ничего подобного. Нет, черт побери! Ему просто необходимо питать к ней вражду, чтобы все время помнить: эта женщина для него под запретом.
Вряд ли он нуждался в напоминании о том, что вчера при виде девицы он мгновенно ощетинился. До чего же она ухитрилась разозлить его тогда, на пристани! И это самое странное. Не в натуре Андерсона позволить подобным случаям воздействовать на него до такой степени, что он до сих пор не в силах успокоиться! Обычно его считают легкомысленным. Он даже не может вступить в спор или драку с братцем Уорреном, способным вывести из себя святого своей угрюмостью и ворчанием, и не обращал внимания на докучливого зануду. Только эта девица беспокоила его, как заноза в пальце.
Но тут в дверях возник Бойд и попытался опереться о косяк, однако едва не свалился на пол. Дрю, погруженный в свои мысли, не слышал, как открылась входная дверь, но, очевидно, братец только что добрался до дома. Выглядел он так, словно не спал всю ночь.
Хотя волосы Бойда были такого же цвета, как у Дрю, — светло-каштановые с золотистыми прядями, он не стригся с тех пор, как сошел на берег, и, судя по их виду, ни разу не причесался. Светло-карие глаза были налиты кровью. Из пяти братьев только Бойд и Томас унаследовали гигантский рост отца.
— Ты еще не ложился? — предположил Дрю.
— Спал, только понятия не имею где, — буркнул Бойд.
— Так вот что случилось прошлой ночью? Ты бросил меня ради мягкой постели.
— Смутно припоминаю, что она была очень мягкой, но я уверен, что ты и без меня сумел найти дорогу к дому.
— Да, причем довольно рано, — хмыкнул Дрю, качая головой. — В самом деле, Бойд, стоит тебе прийти в порт, как тебе море по колено. Неужели твое последнее плавание было таким длинным?
— Нет. Просто на борту была пассажирка, к которой я воспылал безумной похотью, причем продолжалось это почти две чертовые недели.
Дрю вскинул брови:
— И ты ничего не смог поделать?
— Он а была замужем, везла с собой двоих детей и изнемогала от счастья по поводу того, что плывет к мужу, так что не мог же я дать ей понять, что испытываю…
— Ну? Теперь-то ты успокоился?
— Спроси после того, как протрезвею, — отмахнулся Бойд и ехидно осведомился: — А как прошел твой вечер?
— Почему не спросить меня после того, как познакомишься с пираткой? — парировал Дрю.
— Нет уж, благодарю. У меня уже целый список предлогов и извинений для любимой сестрицы. Меня-то она не затащит на свои скучнейшие собрания. Я учился у самого Мэлори, каким образом их избегать. Кроме того, ты куда лучше меня умеешь скучать.
— Твое великодушие, братец, не имеет границ, — расхохотался Дрю. — Хочешь побиться об заклад, что ты изменишь мнение после того, как встретишься с пираткой?
Но Бойд только ухмыльнулся:
— На эту удочку я не попадусь. Если она действительно такая красавица, ты бы постарался сплавить меня отсюда.
— Как хочешь, — пожал плечами Дрю. Бойд с подозрением прищурился.
— Она действительно смазлива?
— А в чем дело? — равнодушно бросил Дрю. — Девушка приехала, чтобы поймать мужа. Или ты готов остепениться?
Бойд на секунду задумался.
— В отличие от тебя у меня нет милашки в каждом порту, так что я не против иметь хорошенькую жену, к которой смогу возвращаться из каждого плавания. Вспомни, это не я, а ты клялся никогда не надевать на себя узду. Но когда я остепенюсь, моя жена уж точно не будет дочерью пирата.
— Предусмотрительно, — согласился Дрю. — Учитывая, что мы ведем законный бизнес, я бы сказал, Клинтон будет сильно возражать, если приведешь в семью пиратку.
В конце концов, один дурной пример уже есть, зачем нам второй?
— Ах вот как? Подначиваешь меня? — обозлился Бойд. Дрю закатил глаза.
— Иди ложись. Если ищешь драки, чтобы уладить наши разногласия, по крайней мере сначала протрезвей.
— Плохая идея, — проворчал Бойд. — Тогда я пожалею тебя. Может, Мэлори окажет мне небольшую услугу вместо тебя?
— О, в таком случае почему ты просто не сказал, что желаешь умереть? — сухо осведомился Дрю.
— Она еще не приходила?
Дрю отложил вилку и улыбнулся девочкам, вбежавшим в утреннюю столовую. Очевидно, обе очень волновались. Ни к чему и спрашивать, кого они имеют в виду. Потому что сам думал об этой женщине и задавал себе эти же вопросы.
— Если вы о пиратке, она еще, возможно, спит. Прошлой ночью мы довольно поздно вернулись от вашей кузины Реджи.
— Ей там было весело? — спросила Джудит.
— Возможно, — буркнул он, стараясь выглядеть равнодушным, хотя сама мысль немало его раздражала. — Ее осаждали все присутствующие там холостяки.
— А она сказала, что вовсе не пиратка, — поправила Жаклин, подходя ближе и ловким движением стащив колбаску с его тарелки.
— Зато она ищет клады! — выпалила Джудит.
— И папа пообещал, что она нам обо всем расскажет, — добавила Жаклин.
Дрю красноречиво уставился на племянницу, но та ответила задорной улыбкой и поскорее прикончила колбаску. Дрю с усмешкой покачал головой. Джек была прелестной плутовкой, грациозной, изящной и слишком хорошенькой для своего возраста. Когда она подрастет, с ней не будет никакого сладу!
— Так поздно, и вы еще ничего не ели? — удивился он.
— Ели, только очень давно, — сообщила Жаклин.
— Мы просто заглянули, чтобы проверить, не спустилась ли та леди, — пояснила Джудит. — К тому же сегодня я возвращаюсь домой. Ужасно обидно, если своими ушами не услышу о поисках кладов.
— Если я увижу ее, куколки, немедленно пошлю к вам. Довольные, малышки немедленно исчезли. Оставшись один, Дрю снова вернулся к мыслям о гостье своей сестры.
Ее появление нарушило планы не только Джорджины, но и его собственные. И поскольку сестра с семьей больше не собираются в Коннектикут, он, как и намеревался ранее, проведет здесь неделю-другую. Только сейчас он вдруг усомнился, стоит ли это делать. Он всегда может навестить Джорджи в другое время. Теперь, когда в доме живет женщина, к которой его влечет, он чувствует себя как-то неловко, тем более что эта женщина для него под запретом.
Пираты. В отличие от Бойда он никогда с ними не сталкивался. Пираты как-то ограбили корабль брата. То же самое случилось с другим его братом, Томасом, который едва добрался до порта на сильно поврежденном судне. Впрочем, Томас не особенно расстроился: долго грустить не в его характере. Кроме того, из всех Андерсонов он был самым терпеливым.
Какая бы ирония ни заключалась в этом, но именно Джеймс Мэлори ухитрился сцепиться с обоими братьями в море и победил. Теперь, разумеется, все только смеялись над этим, хотя в то время было не до смеха. Тогда он называл себя пиратом-джентльменом.
Целых десять лет Джеймс развлекался в высоких широтах, нападая на каждый корабль, даже английский, какой бы ни встретился ему на пути. Для него это было лишь игрой, испытанием его способностей, и, если верить Джорджине, для человека, которому жизнь одного из самых пресловутых лондонских повес настолько приелась, что даже дуэли больше его не трогали, жизнь пирата-джентльмена оказалась настоящим спасением.
Поразительно, что Габриела Брукс, угадала в Джеймсе того пирата, с которым Джорджина имела дело в прошлом. Пират пирата всегда узнает? Он так не думал.
Когда Джеймс и Джордж рассказали Дрю о судьбе своей гостьи, Джеймс признался, что отец девушки не знал о его занятиях и не подозревал о том, что он пират. О спасенном ему было известно только имя: капитан Хоук. Правда, в бреду Джеймс выболтал свое настоящее имя и кое-какие сведения о своей семье. Так что скорее всего Джорджина просто съязвила, когда назвала Джеймса пиратом и зверем.
Грубая, неблагодарная особа.
Он продолжал перечислять все ее недостатки, но самым худшим было откровенное желание поймать в сети мужчину. Если бы не ее намерение найти мужа, он вполне мог бы с ней помириться. Только он не желал ничего подобного. Нет, черт побери! Ему просто необходимо питать к ней вражду, чтобы все время помнить: эта женщина для него под запретом.
Вряд ли он нуждался в напоминании о том, что вчера при виде девицы он мгновенно ощетинился. До чего же она ухитрилась разозлить его тогда, на пристани! И это самое странное. Не в натуре Андерсона позволить подобным случаям воздействовать на него до такой степени, что он до сих пор не в силах успокоиться! Обычно его считают легкомысленным. Он даже не может вступить в спор или драку с братцем Уорреном, способным вывести из себя святого своей угрюмостью и ворчанием, и не обращал внимания на докучливого зануду. Только эта девица беспокоила его, как заноза в пальце.
Но тут в дверях возник Бойд и попытался опереться о косяк, однако едва не свалился на пол. Дрю, погруженный в свои мысли, не слышал, как открылась входная дверь, но, очевидно, братец только что добрался до дома. Выглядел он так, словно не спал всю ночь.
Хотя волосы Бойда были такого же цвета, как у Дрю, — светло-каштановые с золотистыми прядями, он не стригся с тех пор, как сошел на берег, и, судя по их виду, ни разу не причесался. Светло-карие глаза были налиты кровью. Из пяти братьев только Бойд и Томас унаследовали гигантский рост отца.
— Ты еще не ложился? — предположил Дрю.
— Спал, только понятия не имею где, — буркнул Бойд.
— Так вот что случилось прошлой ночью? Ты бросил меня ради мягкой постели.
— Смутно припоминаю, что она была очень мягкой, но я уверен, что ты и без меня сумел найти дорогу к дому.
— Да, причем довольно рано, — хмыкнул Дрю, качая головой. — В самом деле, Бойд, стоит тебе прийти в порт, как тебе море по колено. Неужели твое последнее плавание было таким длинным?
— Нет. Просто на борту была пассажирка, к которой я воспылал безумной похотью, причем продолжалось это почти две чертовые недели.
Дрю вскинул брови:
— И ты ничего не смог поделать?
— Он а была замужем, везла с собой двоих детей и изнемогала от счастья по поводу того, что плывет к мужу, так что не мог же я дать ей понять, что испытываю…
— Ну? Теперь-то ты успокоился?
— Спроси после того, как протрезвею, — отмахнулся Бойд и ехидно осведомился: — А как прошел твой вечер?
— Почему не спросить меня после того, как познакомишься с пираткой? — парировал Дрю.
— Нет уж, благодарю. У меня уже целый список предлогов и извинений для любимой сестрицы. Меня-то она не затащит на свои скучнейшие собрания. Я учился у самого Мэлори, каким образом их избегать. Кроме того, ты куда лучше меня умеешь скучать.
— Твое великодушие, братец, не имеет границ, — расхохотался Дрю. — Хочешь побиться об заклад, что ты изменишь мнение после того, как встретишься с пираткой?
Но Бойд только ухмыльнулся:
— На эту удочку я не попадусь. Если она действительно такая красавица, ты бы постарался сплавить меня отсюда.
— Как хочешь, — пожал плечами Дрю. Бойд с подозрением прищурился.
— Она действительно смазлива?
— А в чем дело? — равнодушно бросил Дрю. — Девушка приехала, чтобы поймать мужа. Или ты готов остепениться?
Бойд на секунду задумался.
— В отличие от тебя у меня нет милашки в каждом порту, так что я не против иметь хорошенькую жену, к которой смогу возвращаться из каждого плавания. Вспомни, это не я, а ты клялся никогда не надевать на себя узду. Но когда я остепенюсь, моя жена уж точно не будет дочерью пирата.
— Предусмотрительно, — согласился Дрю. — Учитывая, что мы ведем законный бизнес, я бы сказал, Клинтон будет сильно возражать, если приведешь в семью пиратку.
В конце концов, один дурной пример уже есть, зачем нам второй?
— Ах вот как? Подначиваешь меня? — обозлился Бойд. Дрю закатил глаза.
— Иди ложись. Если ищешь драки, чтобы уладить наши разногласия, по крайней мере сначала протрезвей.
— Плохая идея, — проворчал Бойд. — Тогда я пожалею тебя. Может, Мэлори окажет мне небольшую услугу вместо тебя?
— О, в таком случае почему ты просто не сказал, что желаешь умереть? — сухо осведомился Дрю.
Глава 13
Габриела оглядела сверкающий бальный зал. Званый вечер вчера, роскошный бал сегодня. Объясняя, что, вероятно, им не придется провести дома ни единого вечера, Джорджина не шутила. Впрочем, Габриела не возражала. Она хотела познакомиться со всеми достойными женихами, и чем больше домов они посетят, тем больше холостяков она имеет возможность встретить.
Сегодня она уже успела познакомиться с двумя джентльменами, и еще трое попросили оставить им танец. Позже, во время танца, она сумеет поговорить с ними.
Но сейчас она смотрела в другой конец зала. На мужчину, мысли о котором не могла выкинуть из головы.
Для простого американского капитана Дрю Андерсон выглядел поистине неотразимо в черном вечернем костюме. Удивительно, как легко он сумел войти в это чопорное общество. Совершенно невозможно различить в нем американца, пока не услышишь резкий акцент. Хотя для присутствующих женщин это значения не имело. Почти все, и старые и молодые, старались поймать его взгляд. Вот и сейчас он о чем-то беседовал с прелестной леди, которую только недавно кружил в вальсе. А вот ее, Габриелу, он не пригласил. И вообще едва обменялся с ней двумя словами с тех пор, как они вошли в бальный зал.
Правда, ее бальную карточку заполнили в первые же пять минут, но он мог попросить ее еще в экипаже, до того как они прибыли сюда. У него было для этого достаточно возможностей. И даже если он не желал с ней танцевать, мог бы по крайней мере проявить учтивость! Но вместо этого он злобно посматривал на нее, хотя Габриели знала, что выглядит просто исключительно в новом бальном платье, которое модистка прислала только сегодня утром.
Голубой атлас с ледяным отливом и розами, вышитыми сверкающей розовой нитью… К нему полагались туфли и ленты для волос такого же цвета. Уже несколько человек во всеуслышание заявили, что именно она — сенсация этого вечера. Но придерживается ли Дрю Андерсон того же мнения? Очевидно, нет, если учесть злобные взгляды и все, что она сегодня подслушала.
А подслушала она слишком много. И подумать только, что, последуй она совету Марджери и полежи в кровати еще немного, наверняка пропустила бы разговор между братьями. Вот только она была ужасно голодна, тем более что ела вчера, за ужином. Беда в том, что на тарелке, принесенной Дрю, лежала лишь та еда, которую она терпеть не могла. Интересно, как ему это удалось?
И сегодня утром она спустилась вниз как раз в тот момент, когда Бойд Андерсон сказал брату: «Кроме того, ты куда лучше меня умеешь скучать».
Но сейчас Дрю не выглядел скучающим. Скорее, увлеченным той леди, с которой беседовал. Зато ее он презирал, судя по той язвительной реплике: «Учитывая, что мы ведем законный бизнес, Клинтон будет сильно возражать, если приведешь в семью пиратку».
Очевидно, оба считали ее ничтожной швалью. Правда, она не обиделась… то есть не слишком. Скорее, пришла в бешенство. Они не знали ни ее, ни ее отца. Как смеют они судить о них вот так, свысока?
«Милашка в каждом порту». «Никогда не надевать на себя узду».
Теперь она все прекрасно поняла. Дрю Андерсон — негодяй и развратник. И он еще находит ее ничтожеством?!
— Своей мрачной гримасой вы отпугнете всех женихов, — услышала она голос Андерсона. — Пенни за ваши мысли.
Когда он успел подойти? Она только на секунду отвела от него взгляд. Неужели так быстро пересек комнату? Заметь она его вовремя, немедленно отступила бы подальше. Потому что действительно не желала с ним говорить.
— Мои мысли стоят дороже, — сухо бросила она и отвернулась.
— Насколько дороже? — настаивал он.
— Больше, чем вы можете себе позволить.
— Жаль. А я надеялся на хотя бы какое-то развлечение, чтобы развеять тоску.
Девушка гордо вскинула голову.
— Значит, вы считаете, что мои мысли вас позабавят? Что моя голова наполнена всякими глупо…
— Я этого не говорил, — перебил он.
— Это совершенно не обязательно. Ваш тон достаточно красноречив, — фыркнула она и вполголоса добавила: — Чего и ожидать от животного.
Очевидно, он расслышал ее, потому что тяжело вздохнул.
— Неужели каждый мужчина для вас чудовище?
— Нет, только тот, который едва не сломал мне руку. Уголок рта Дрю конвульсивно дернулся.
— Покажите мне свои синяки.
Она даже не позаботилась взглянуть на свою руку, чтобы проверить, есть ли синяк, и не успела сказать ему об этом, как он схватил ее руку и повернул. Выражение его лица мгновенно изменилось. Опустив глаза, она увидела черное пятно, правда, совсем крошечное. Господи, она в жизни не была так счастлива видеть чертов синяк!
— Я же говорила, — с невыразимым удовольствием объявила она.
— Говорили, — тихо согласился он и, как ни странно, выглядел при этом смущенным… нет, скорее, потрясенным. — Прошу извинить меня, Габби. Я не хотел сделать вам больно. Просто старался, чтобы вы не упали. Жаль, что у вас такая нежная кожа.
Последнее замечание заставило ее призадуматься. Ей не так-то легко поставить синяк, и, честно говоря, его хватка в тот день была вовсе не такой уж сильной и не должна была оставить метку…
Девушка едва не ахнула, вспомнив, как ударилась рукой о дверцу экипажа по пути в дом Мэлори, когда колесо застряло в выбоине. Тогда она даже вскрикнула, и Охр ей посочувствовал.
Но она ничего ему не скажет: уж очень ей по душе его расстроенная физиономия… О, какая разница!
— Я ошиблась, — резко бросила она. — Так что можете взять назад свое извинение.
— Простите?
Девушка покраснела, несмотря на недовольство собой.
— Я только что вспомнила, что позавчера, после нашей встречи на пристани, меня сильно тряхнуло в экипаже. Там я и получила этот синяк. Но это еще не значит, что вы не животное, — твердо добавила она.
Дрю расхохотался, и взгляды окружающих сразу обратились к ним. Черт возьми, этот великан с его чувственным смехом привлекал всеобщее внимание! Она едва сдержала озноб, пробежавший по спине.
— Вижу, я все-таки сумела развеять вашу тоску, — промямлила она.
— Да, но я всего лишь надеялся на остроумную реплику, которой вы, вне всякого сомнения, способны поразить меня в самое сердце. И разумеется, не ожидал такого праздника… глупости.
Судя по обаятельной улыбке, он над ней подшучивал. Это раздражало, но еще больше удивляло то, что ей хотелось улыбнуться в ответ.
Настроение этого типа менялось почти каждую минуту, и такая неожиданная учтивость была еще подозрительнее и расстраивала куда больше, чем прежняя неприязнь. Потому что напоминала о той искренней улыбке, которой он встретил ее на пристани и от которой в животе что-то странно сжалось.
Нужно немедленно убраться подальше от него. В животе опять творилось неладное. Она поискала глазами своего партнера на этот танец, но он отправился за прохладительным для нее. Питер Уилле… Уиллис… Что-то в этом роде. Но его нигде не было видно. И неудивительно. Она хотела отдохнуть от танцев, пока новые туфли не натерли ноги, и заметила, какой длинной была очередь к столам с шампанским и пуншем, прежде чем послать его туда.
— Почему вы стоите здесь одна? — не унимался Дрю. — Я просто пошутил насчет мрачной гримасы. Во всяком случае, она бы не воспрепятствовала мне подойти к вам… желай я познакомиться. Итак, почему вы не танцуете?
— Мне захотелось пить, и я попросила…
— Превосходно, — перебил он и, не дожидаясь возражений, увлек ее в круг танцующих. — Я как раз гадал, как бы пригласить вас на танец. А музыка закончится прежде, чем вернется ваш партнер. Жаль пропускать такой вальс.
Он касался ее. Рука сжимает ее ладонь, вторая лежит на талии. Она так остро ощущала его прикосновение, что на секунду потеряла способность видеть и соображать.
Его глаза… Они действительно черные. Бальный зал был ярко освещен громадными люстрами, и она, как ни всматривалась, не смогла различить другого оттенка. Почему ее так тревожат эти глаза? Именно они будили непонятный трепет в желудке… или всему виной он сам? Ни к одному мужчине ее не влекло так, как к этому.
Его плечи… Господи Боже, до чего широки! И сам он высок, прекрасно держится и, на ее взгляд, даже слишком красив. И проклятый трепет никак не прекращается. По-хорошему следовало бы немедленно прекратить танец и уйти, но все окружающие посчитают ее чересчур грубой, и, о Боже, в сущности, она хотела, чтобы танец продолжался вечно!
И пахло от него так необычно: экзотическими пряностями. Он прижимал ее к себе так близко… А у нее не хватало воли отстраниться или упомянуть о том, что все это крайне неприлично: ее грудь почти касалась его торса. На каком-то повороте ее соски просто уперлись в лацканы его фрака и немедленно затвердели.
— Вы так и не ответили на мой вопрос, — мягко напомнил он. — Неужели действительно приехали в Англию только для того, чтобы найти мужа?
Ее спасение! Абсолютно безопасная тема, она поможет ей отвлечься от чувств, которые он в ней вызывает.
— Да, но не волнуйтесь, в списке кандидатов вы не значитесь. Я прекрасно сознаю, что вы всего лишь Лотарио[5].
— Неужели? И где вы это услышали?
Она не собиралась сообщать, что сегодня утром подслушала его разговор с братом и успела удрать, пока они ее не заметили.
— Кажется, ваша сестра упоминала, когда зашла речь о вас.
— Вот это маловероятно. Она может злиться на меня, но никогда не станет характеризовать подобными словами.
— Милашка в каждом порту?
— Сдаюсь, — улыбнулся он. — Что-то в этом роде Джорджи повторяет при каждой встрече. А… теперь ясно. — Он окинул ее понимающим взглядом. — Из вышесказанного вы и заключили, что я нечто вроде Лотарио.
Девушка пожала плечами и с небрежным видом бросила:
— Если вы возражаете именно против этого слова, может, сойдет «донжуан» или «распутник»?
Дрю мучительно поморщился, и Габриела мгновенно раскаялась. Неужели так уж необходимо портить эти несколько минут наедине с ним? Танец почти закончен, и ей придется снова терпеть очередного партнера из длинного списка в бальной карточке. И каждый так и норовит оттоптать ноги. Бедные многострадальные туфельки!
А Дрю, конечно, назначит свидание одной из здешних красавиц. Она не сомневалась, что именно об этом он договаривался с леди, которая чуть раньше составляла ему общество.
Может, лучше рассказать правду? Признаться, что она вовсе не хотела возвращаться в Англию и уж тем более обращаться за помощью к его семье. Но к чему ему знать все это? И кроме того, ее исповедь ничуть не изменит допустимых отношений между ними, отношений, которых фактически не было. Тем более что она действительно хотела выйти замуж, предпочтительно за человека, которого можно убедить каждый год приезжать на Сент-Китс на несколько месяцев повидаться с Натаном. Только вот Дрю вообще не думал о женитьбе.
— Вижу, явился еще один Мэлори, — заметил Дрю, когда музыка смолкла.
— Да сколько их в Лондоне? — удивилась Габриела.
— Слишком много, — усмехнулся он. — Но этот, как и Джеймс, терпеть не может подобных сборищ, поэтому непонятно, что он тут делает, если только… Вы не познакомились с ним, когда он сегодня забирал Джудит?
— Ее родители? Нет, у меня была последняя примерка этого платья.
— Значит, они, вполне возможно, приехали сюда, чтобы познакомиться с вами. Кстати, премиленький туалет. — Он смерил ее взглядом, остановившись на груди.
Ей стало неприятно. Лучше бы он не смотрел на нее так…
Неудивительно, что, когда он подвел ее к вышеупомянутым Мэлори, щеки по-прежнему горели.
Джорджина уже успела отыскать своих родственников по мужу и представила им Габриелу.
Энтони Мэлори был невероятно красив, но, как ни странно, ничуть не походил на Джеймса. Выше ростом, он был так же темноволос и синеглаз, как его племянница Реджина. От его жены Розалин было невозможно отвести взгляд: копна рыже-золотистых волос, огромные зеленовато-карие глаза и роскошная фигура. Сразу видно, от кого Джудит унаследовала волосы.
— Вы, должно быть, и есть та пиратка? — без обиняков выпалил Энтони.
— Энтони! — ахнула жена.
— Не так громко, Тони, — упрекнула Джорджина. — И не смей вообще произносить это слово на людях, особенно обращаясь к Габби. Или ты хочешь уничтожить все ее шансы на приличный брак?
Но Габриела успела заметить, что вокруг никого не было, кроме Мэлори, а бедняга уже побагровел от смущения, хотя вполне понятно, что он просто хотел поддразнить ее. Поэтому она улыбнулась и кивнула:
— Да, кровожадная, и все такое. Жаль, что рядом нет ни одной сабли, чтобы это доказать!
— Хорошо сказано, дорогая, — хмыкнул он. Но Дрю тут же прошептал ей на ухо:
— Он воображает, что вы шутите, но я бы на вашем месте этого не делал. Пираты — не девственницы и плевать хотели на приличия, так что вы можете доказать свою принадлежность к вольному братству, проведя ночь со мной.
Габриела немедленно залилась краской, но, обернувшись, чтобы отчитать Дрю, едва не ахнула. Глаза его пылали огнем, словно он уже представлял ее в своей постели. И Боже милостивый, она тоже испытывала нечто подобное! По телу разлился жар, и она, похоже, дрожала крупной дрожью. Пришлось прижать руку к груди, чтобы унять стук сердца.
Джорджина в это время рассказывала Розалин и Энтони о балах, на которые была намерена возить Габриелу в продолжение следующих двух недель. Но Энтони, должно быть, заметил обмен репликами между Габриелой и Дрю, потому что авторитетно заметил:
— Такая красавица в два счета найдет себе мужа. Похоже, она считает лондонских мужчин вполне подходящими, даже если это американцы.
Джорджина с любопытством уставилась на брата и, заметив что-то, сверкнула глазами и осведомилась:
— Надеюсь, ты прилично вел себя?
— Как всегда, сестрица, — ответил тот с мальчишеской улыбкой.
— Не всегда, — фыркнула Джорджина. — Но впредь позаботься держать себя в руках.
Он выразительно закатил глаза, словно она делала из мухи слона, но при этом положил руку на талию Габриелы, чтобы повернуть ее лицом к родственникам. Для окружающих жест мог бы показаться небрежным и вполне естественным. Но не для нее. Она ощутила легкое пожатие его пальцев.
Уилбуру Карлайлу пришлось дважды окликнуть ее, прежде чем девушка взглянула на него: Габриела была чересчур занята, гадая, почему Дрю только что повел себя, как ее хозяин, чтобы заметить появление партнера, чья очередь была приглашать ее на танец. Может, Дрю увидел его раньше и сжал ей руку, давая знать, что молодой джентльмен уже здесь? Уилбур действительно глянул на Дрю с некоторым любопытством. Может, она настолько глупа, что, в свою очередь, поднимает много шума из ничего?
Поэтому она ослепительно улыбнулась Уилбуру и шагнула вперед. Ничего не скажешь, славный парнишка. Если бы пришлось немедленно выбирать, она остановилась бы именно на нем: красив, остроумен и дружелюбен. Трудно найти в нем недостатки… кроме одного: в его присутствии она оставалась совершенно спокойной. Ни малейшего трепета. Они познакомились у Реджины вчера вечером, и ему несколько раз удалось ее рассмешить, чего не пытался сделать ни один из ее новых знакомых. Хорошо, что он сегодня здесь: она хотела бы узнать его получше. Ничего не скажешь, он самый красивый из всех джентльменов, спешивших сегодня заполнить ее бальную карточку. Конечно, не так красив, как Дрю, но все же… Господи, ей давно пора перестать думать о распутниках вроде Дрю Андерсона и сосредоточиться на мужчинах, которые так же заинтересованы в браке, как она сама.
Сегодня она уже успела познакомиться с двумя джентльменами, и еще трое попросили оставить им танец. Позже, во время танца, она сумеет поговорить с ними.
Но сейчас она смотрела в другой конец зала. На мужчину, мысли о котором не могла выкинуть из головы.
Для простого американского капитана Дрю Андерсон выглядел поистине неотразимо в черном вечернем костюме. Удивительно, как легко он сумел войти в это чопорное общество. Совершенно невозможно различить в нем американца, пока не услышишь резкий акцент. Хотя для присутствующих женщин это значения не имело. Почти все, и старые и молодые, старались поймать его взгляд. Вот и сейчас он о чем-то беседовал с прелестной леди, которую только недавно кружил в вальсе. А вот ее, Габриелу, он не пригласил. И вообще едва обменялся с ней двумя словами с тех пор, как они вошли в бальный зал.
Правда, ее бальную карточку заполнили в первые же пять минут, но он мог попросить ее еще в экипаже, до того как они прибыли сюда. У него было для этого достаточно возможностей. И даже если он не желал с ней танцевать, мог бы по крайней мере проявить учтивость! Но вместо этого он злобно посматривал на нее, хотя Габриели знала, что выглядит просто исключительно в новом бальном платье, которое модистка прислала только сегодня утром.
Голубой атлас с ледяным отливом и розами, вышитыми сверкающей розовой нитью… К нему полагались туфли и ленты для волос такого же цвета. Уже несколько человек во всеуслышание заявили, что именно она — сенсация этого вечера. Но придерживается ли Дрю Андерсон того же мнения? Очевидно, нет, если учесть злобные взгляды и все, что она сегодня подслушала.
А подслушала она слишком много. И подумать только, что, последуй она совету Марджери и полежи в кровати еще немного, наверняка пропустила бы разговор между братьями. Вот только она была ужасно голодна, тем более что ела вчера, за ужином. Беда в том, что на тарелке, принесенной Дрю, лежала лишь та еда, которую она терпеть не могла. Интересно, как ему это удалось?
И сегодня утром она спустилась вниз как раз в тот момент, когда Бойд Андерсон сказал брату: «Кроме того, ты куда лучше меня умеешь скучать».
Но сейчас Дрю не выглядел скучающим. Скорее, увлеченным той леди, с которой беседовал. Зато ее он презирал, судя по той язвительной реплике: «Учитывая, что мы ведем законный бизнес, Клинтон будет сильно возражать, если приведешь в семью пиратку».
Очевидно, оба считали ее ничтожной швалью. Правда, она не обиделась… то есть не слишком. Скорее, пришла в бешенство. Они не знали ни ее, ни ее отца. Как смеют они судить о них вот так, свысока?
«Милашка в каждом порту». «Никогда не надевать на себя узду».
Теперь она все прекрасно поняла. Дрю Андерсон — негодяй и развратник. И он еще находит ее ничтожеством?!
— Своей мрачной гримасой вы отпугнете всех женихов, — услышала она голос Андерсона. — Пенни за ваши мысли.
Когда он успел подойти? Она только на секунду отвела от него взгляд. Неужели так быстро пересек комнату? Заметь она его вовремя, немедленно отступила бы подальше. Потому что действительно не желала с ним говорить.
— Мои мысли стоят дороже, — сухо бросила она и отвернулась.
— Насколько дороже? — настаивал он.
— Больше, чем вы можете себе позволить.
— Жаль. А я надеялся на хотя бы какое-то развлечение, чтобы развеять тоску.
Девушка гордо вскинула голову.
— Значит, вы считаете, что мои мысли вас позабавят? Что моя голова наполнена всякими глупо…
— Я этого не говорил, — перебил он.
— Это совершенно не обязательно. Ваш тон достаточно красноречив, — фыркнула она и вполголоса добавила: — Чего и ожидать от животного.
Очевидно, он расслышал ее, потому что тяжело вздохнул.
— Неужели каждый мужчина для вас чудовище?
— Нет, только тот, который едва не сломал мне руку. Уголок рта Дрю конвульсивно дернулся.
— Покажите мне свои синяки.
Она даже не позаботилась взглянуть на свою руку, чтобы проверить, есть ли синяк, и не успела сказать ему об этом, как он схватил ее руку и повернул. Выражение его лица мгновенно изменилось. Опустив глаза, она увидела черное пятно, правда, совсем крошечное. Господи, она в жизни не была так счастлива видеть чертов синяк!
— Я же говорила, — с невыразимым удовольствием объявила она.
— Говорили, — тихо согласился он и, как ни странно, выглядел при этом смущенным… нет, скорее, потрясенным. — Прошу извинить меня, Габби. Я не хотел сделать вам больно. Просто старался, чтобы вы не упали. Жаль, что у вас такая нежная кожа.
Последнее замечание заставило ее призадуматься. Ей не так-то легко поставить синяк, и, честно говоря, его хватка в тот день была вовсе не такой уж сильной и не должна была оставить метку…
Девушка едва не ахнула, вспомнив, как ударилась рукой о дверцу экипажа по пути в дом Мэлори, когда колесо застряло в выбоине. Тогда она даже вскрикнула, и Охр ей посочувствовал.
Но она ничего ему не скажет: уж очень ей по душе его расстроенная физиономия… О, какая разница!
— Я ошиблась, — резко бросила она. — Так что можете взять назад свое извинение.
— Простите?
Девушка покраснела, несмотря на недовольство собой.
— Я только что вспомнила, что позавчера, после нашей встречи на пристани, меня сильно тряхнуло в экипаже. Там я и получила этот синяк. Но это еще не значит, что вы не животное, — твердо добавила она.
Дрю расхохотался, и взгляды окружающих сразу обратились к ним. Черт возьми, этот великан с его чувственным смехом привлекал всеобщее внимание! Она едва сдержала озноб, пробежавший по спине.
— Вижу, я все-таки сумела развеять вашу тоску, — промямлила она.
— Да, но я всего лишь надеялся на остроумную реплику, которой вы, вне всякого сомнения, способны поразить меня в самое сердце. И разумеется, не ожидал такого праздника… глупости.
Судя по обаятельной улыбке, он над ней подшучивал. Это раздражало, но еще больше удивляло то, что ей хотелось улыбнуться в ответ.
Настроение этого типа менялось почти каждую минуту, и такая неожиданная учтивость была еще подозрительнее и расстраивала куда больше, чем прежняя неприязнь. Потому что напоминала о той искренней улыбке, которой он встретил ее на пристани и от которой в животе что-то странно сжалось.
Нужно немедленно убраться подальше от него. В животе опять творилось неладное. Она поискала глазами своего партнера на этот танец, но он отправился за прохладительным для нее. Питер Уилле… Уиллис… Что-то в этом роде. Но его нигде не было видно. И неудивительно. Она хотела отдохнуть от танцев, пока новые туфли не натерли ноги, и заметила, какой длинной была очередь к столам с шампанским и пуншем, прежде чем послать его туда.
— Почему вы стоите здесь одна? — не унимался Дрю. — Я просто пошутил насчет мрачной гримасы. Во всяком случае, она бы не воспрепятствовала мне подойти к вам… желай я познакомиться. Итак, почему вы не танцуете?
— Мне захотелось пить, и я попросила…
— Превосходно, — перебил он и, не дожидаясь возражений, увлек ее в круг танцующих. — Я как раз гадал, как бы пригласить вас на танец. А музыка закончится прежде, чем вернется ваш партнер. Жаль пропускать такой вальс.
Он касался ее. Рука сжимает ее ладонь, вторая лежит на талии. Она так остро ощущала его прикосновение, что на секунду потеряла способность видеть и соображать.
Его глаза… Они действительно черные. Бальный зал был ярко освещен громадными люстрами, и она, как ни всматривалась, не смогла различить другого оттенка. Почему ее так тревожат эти глаза? Именно они будили непонятный трепет в желудке… или всему виной он сам? Ни к одному мужчине ее не влекло так, как к этому.
Его плечи… Господи Боже, до чего широки! И сам он высок, прекрасно держится и, на ее взгляд, даже слишком красив. И проклятый трепет никак не прекращается. По-хорошему следовало бы немедленно прекратить танец и уйти, но все окружающие посчитают ее чересчур грубой, и, о Боже, в сущности, она хотела, чтобы танец продолжался вечно!
И пахло от него так необычно: экзотическими пряностями. Он прижимал ее к себе так близко… А у нее не хватало воли отстраниться или упомянуть о том, что все это крайне неприлично: ее грудь почти касалась его торса. На каком-то повороте ее соски просто уперлись в лацканы его фрака и немедленно затвердели.
— Вы так и не ответили на мой вопрос, — мягко напомнил он. — Неужели действительно приехали в Англию только для того, чтобы найти мужа?
Ее спасение! Абсолютно безопасная тема, она поможет ей отвлечься от чувств, которые он в ней вызывает.
— Да, но не волнуйтесь, в списке кандидатов вы не значитесь. Я прекрасно сознаю, что вы всего лишь Лотарио[5].
— Неужели? И где вы это услышали?
Она не собиралась сообщать, что сегодня утром подслушала его разговор с братом и успела удрать, пока они ее не заметили.
— Кажется, ваша сестра упоминала, когда зашла речь о вас.
— Вот это маловероятно. Она может злиться на меня, но никогда не станет характеризовать подобными словами.
— Милашка в каждом порту?
— Сдаюсь, — улыбнулся он. — Что-то в этом роде Джорджи повторяет при каждой встрече. А… теперь ясно. — Он окинул ее понимающим взглядом. — Из вышесказанного вы и заключили, что я нечто вроде Лотарио.
Девушка пожала плечами и с небрежным видом бросила:
— Если вы возражаете именно против этого слова, может, сойдет «донжуан» или «распутник»?
Дрю мучительно поморщился, и Габриела мгновенно раскаялась. Неужели так уж необходимо портить эти несколько минут наедине с ним? Танец почти закончен, и ей придется снова терпеть очередного партнера из длинного списка в бальной карточке. И каждый так и норовит оттоптать ноги. Бедные многострадальные туфельки!
А Дрю, конечно, назначит свидание одной из здешних красавиц. Она не сомневалась, что именно об этом он договаривался с леди, которая чуть раньше составляла ему общество.
Может, лучше рассказать правду? Признаться, что она вовсе не хотела возвращаться в Англию и уж тем более обращаться за помощью к его семье. Но к чему ему знать все это? И кроме того, ее исповедь ничуть не изменит допустимых отношений между ними, отношений, которых фактически не было. Тем более что она действительно хотела выйти замуж, предпочтительно за человека, которого можно убедить каждый год приезжать на Сент-Китс на несколько месяцев повидаться с Натаном. Только вот Дрю вообще не думал о женитьбе.
— Вижу, явился еще один Мэлори, — заметил Дрю, когда музыка смолкла.
— Да сколько их в Лондоне? — удивилась Габриела.
— Слишком много, — усмехнулся он. — Но этот, как и Джеймс, терпеть не может подобных сборищ, поэтому непонятно, что он тут делает, если только… Вы не познакомились с ним, когда он сегодня забирал Джудит?
— Ее родители? Нет, у меня была последняя примерка этого платья.
— Значит, они, вполне возможно, приехали сюда, чтобы познакомиться с вами. Кстати, премиленький туалет. — Он смерил ее взглядом, остановившись на груди.
Ей стало неприятно. Лучше бы он не смотрел на нее так…
Неудивительно, что, когда он подвел ее к вышеупомянутым Мэлори, щеки по-прежнему горели.
Джорджина уже успела отыскать своих родственников по мужу и представила им Габриелу.
Энтони Мэлори был невероятно красив, но, как ни странно, ничуть не походил на Джеймса. Выше ростом, он был так же темноволос и синеглаз, как его племянница Реджина. От его жены Розалин было невозможно отвести взгляд: копна рыже-золотистых волос, огромные зеленовато-карие глаза и роскошная фигура. Сразу видно, от кого Джудит унаследовала волосы.
— Вы, должно быть, и есть та пиратка? — без обиняков выпалил Энтони.
— Энтони! — ахнула жена.
— Не так громко, Тони, — упрекнула Джорджина. — И не смей вообще произносить это слово на людях, особенно обращаясь к Габби. Или ты хочешь уничтожить все ее шансы на приличный брак?
Но Габриела успела заметить, что вокруг никого не было, кроме Мэлори, а бедняга уже побагровел от смущения, хотя вполне понятно, что он просто хотел поддразнить ее. Поэтому она улыбнулась и кивнула:
— Да, кровожадная, и все такое. Жаль, что рядом нет ни одной сабли, чтобы это доказать!
— Хорошо сказано, дорогая, — хмыкнул он. Но Дрю тут же прошептал ей на ухо:
— Он воображает, что вы шутите, но я бы на вашем месте этого не делал. Пираты — не девственницы и плевать хотели на приличия, так что вы можете доказать свою принадлежность к вольному братству, проведя ночь со мной.
Габриела немедленно залилась краской, но, обернувшись, чтобы отчитать Дрю, едва не ахнула. Глаза его пылали огнем, словно он уже представлял ее в своей постели. И Боже милостивый, она тоже испытывала нечто подобное! По телу разлился жар, и она, похоже, дрожала крупной дрожью. Пришлось прижать руку к груди, чтобы унять стук сердца.
Джорджина в это время рассказывала Розалин и Энтони о балах, на которые была намерена возить Габриелу в продолжение следующих двух недель. Но Энтони, должно быть, заметил обмен репликами между Габриелой и Дрю, потому что авторитетно заметил:
— Такая красавица в два счета найдет себе мужа. Похоже, она считает лондонских мужчин вполне подходящими, даже если это американцы.
Джорджина с любопытством уставилась на брата и, заметив что-то, сверкнула глазами и осведомилась:
— Надеюсь, ты прилично вел себя?
— Как всегда, сестрица, — ответил тот с мальчишеской улыбкой.
— Не всегда, — фыркнула Джорджина. — Но впредь позаботься держать себя в руках.
Он выразительно закатил глаза, словно она делала из мухи слона, но при этом положил руку на талию Габриелы, чтобы повернуть ее лицом к родственникам. Для окружающих жест мог бы показаться небрежным и вполне естественным. Но не для нее. Она ощутила легкое пожатие его пальцев.
Уилбуру Карлайлу пришлось дважды окликнуть ее, прежде чем девушка взглянула на него: Габриела была чересчур занята, гадая, почему Дрю только что повел себя, как ее хозяин, чтобы заметить появление партнера, чья очередь была приглашать ее на танец. Может, Дрю увидел его раньше и сжал ей руку, давая знать, что молодой джентльмен уже здесь? Уилбур действительно глянул на Дрю с некоторым любопытством. Может, она настолько глупа, что, в свою очередь, поднимает много шума из ничего?
Поэтому она ослепительно улыбнулась Уилбуру и шагнула вперед. Ничего не скажешь, славный парнишка. Если бы пришлось немедленно выбирать, она остановилась бы именно на нем: красив, остроумен и дружелюбен. Трудно найти в нем недостатки… кроме одного: в его присутствии она оставалась совершенно спокойной. Ни малейшего трепета. Они познакомились у Реджины вчера вечером, и ему несколько раз удалось ее рассмешить, чего не пытался сделать ни один из ее новых знакомых. Хорошо, что он сегодня здесь: она хотела бы узнать его получше. Ничего не скажешь, он самый красивый из всех джентльменов, спешивших сегодня заполнить ее бальную карточку. Конечно, не так красив, как Дрю, но все же… Господи, ей давно пора перестать думать о распутниках вроде Дрю Андерсона и сосредоточиться на мужчинах, которые так же заинтересованы в браке, как она сама.