Страница:
Второй выплеск пламени снова ударил в открытую дверь корчмы, а третий – в стену дома рядом с дверью, но Меш уже прыгнул вперед, наискось пересекая улицу и врываясь в портновское заведение напротив. Двух своих преследователей – мужчину и женщину – он оставил за спиной, потому что третий, тот, который стрелял в него из бластера, был сейчас много опасней. И Меш, не раздумывая, выбрал его. Бросок. Меш выбил плечом дверь из толстого пластика и влетел в мастерскую, повалив по пути пару манекенов. Он сразу упал на пол, лишая противника возможности выстрелить себе в грудь, перекатился через плечо и ударил мечом снизу вверх, в пах не успевшего среагировать стрелка. Не останавливаясь и не снижая темпа, Меш перехватил руку с бластером, сломал ее, как сухую палку, и, отбросив в сторону закричавшего от боли убийцу, развернулся лицом к двери, чтобы принять на меч мужчину, вбегавшего вслед за ним. Этот оказался совсем неплох. Он среагировал мгновенно и, отбив меч Меша длинным тонким кинжалом, сместился вправо, пытаясь сблизиться с Мешем – в его левой руке был зажат второй кинжал – и ударить сбоку. За его спиной Меш уже видел набегавшую с улицы женщину. Та тоже была вооружена двумя кинжалами.
Меш увел свое тело вправо, одновременно увлекая туда же соперника, и выбросил вперед левую ногу, принимая на нее напор убийцы. Как ни был тот ловок, но столь стремительной реакции от Меша он не ожидал, так же как и такого простого, но в высшей степени эффективного ответа на свою атаку. Удар он пропустил. Ботинок Меша врезался в его ребра, и атака захлебнулась. Кинжал, не доставший Меша, застыл в воздухе, а второй вместе с держащей его рукой дернулся туда, куда позвала его резкая боль. А Меш, продолжая начатое движение, повалился на пол, прямо под ноги вбежавшей в мастерскую женщине. И она прыгнула, чтобы не споткнуться об него. У нее оказалась поразительная реакция, но Меш тоже умел быть быстрым, как скальная кошка, и мгновенно перевернувшись на спину, он поймал пролетавшую над ним женщину за ногу. Дернув ее на себя, Меш сломал ее прыжок, и она с грохотом обрушилась плашмя на пол, а Меш уже снова встал напротив пришедшего в себя кинжальщика.
Краем глаза, краем сознания Меш продолжал между тем «держать» все вокруг, насколько хватало его дара, разогретого гневом и азартом, кипевшими в крови. Женщина была оглушена и еще не пришла в себя. Стрелок был тоже жив, но болевой шок затмил его сознание. Больше врагов вокруг не было.
Двойной выпад кинжальщика Меш уловил и отбил быстрым вращением меча, но при этом действовал не только умением, но и силой, так что, по крайней мере, один из кинжалов – правый – вылетел из раскрывшихся пальцев мужчины, и сильная боль в кисти руки отвлекла внимание кинжальщика на одно, бесценное, мгновение. Воспользовавшись этим, Меш стремительно шагнул к мужчине и ударом левой руки разбил убийце кадык. Все было кончено, в сущности, даже не успев по-настоящему начаться. Не останавливаясь, Меш обернулся к женщине, но та еще только пыталась встать на четвереньки, так что удар ногой по ребрам она пропустила и, хрипло выдохнув воздух из перехваченных спазмом легких, отлетела в сторону, перевернувшись при этом на спину.
Теперь, уже не торопясь, Меш подошел к ней, взглянул в полные ненависти и боли глаза и сел ей на грудь, прижав к полу заодно и ее руки. Окровавленное лезвие меча коснулось горла женщины, и Меш почувствовал, как напряглось под ним ее тело в попытке сбросить его с себя. Впрочем, учитывая его вес, попытка эта была тщетной. Странно было, что она еще может дышать. Продолжая смотреть прямо в ее желтые глаза, Меш оскалился, обнажив и верхние и нижние клыки, и коротко прорычал:
– Говори!
– Сдохни! – выплюнула она ему в лицо.
– Зря, – сказал Меш и вспомнил уроки Виктора. «Ну что ж, Ворон говорил, потрошить, значит, потрошить».
Впервые взглянув в глаза женщины, он почувствовал ее дар и понял, почему не заметил слежки сразу, как только его начали вести. Теперь ему предстояло впервые в жизни помериться силами с настоящей колдуньей. Он смотрел ей в глаза, усиливая и усиливая давление и чувствуя одновременно, как мечется в поисках лазейки в его сознание ее немалый, по его ощущениям, дар. Длилась длинная минута, и растягивалось в бесконечность податливое время, и Меш, занятый поединком двух воль, вдруг с ужасом понял, что перестал «держать» свой гнев. Волна всесокрушающего пламени ворвалась в его сознание, и, погрузившись в ад своего гнева, Меш вновь пережил то, что он сделал с н'Цохой. Он вновь насиловал несчастную тщеславную фрейлину, оказавшуюся в неподходящее время и в неподходящем месте, из-за своей вполне простительной жадности; он рвал клыками ее белое горло и пил ее кровь, как дикий зверь; но одновременно он сидел на груди молодой миловидной женщины, которая пришла, чтобы его убить, и, значит, сама отменила в отношении себя любые ограничения закона или традиции. Меш зарычал, ощущая, как наливается силой его клинок, как иной огонь, не похожий на пламя гнева, но связанный с гневом своей сутью, огонь вожделения охватывает его. И женщина поняла, почувствовала, восприняла надвигающийся на нее ужас и закричала высоким, визгливым от охватившей ее паники голосом:
– Нет!
– Да, – прохрипел в ответ Меш, сокрушая ее дар.
– Ты Лунный Демон! – визжала она.
– Я хуже, – отвечал он. – Теперь ты знаешь, что тебя ждет, – сказал он, снова обретая контроль над собой. Он не знал, что он сделал и как, но это сработало.
– Прекрати! – слабо взвизгнула женщина. Силы покидали ее.
– Я еще даже не начал, – сказал он, чувствуя, что уже сломал ее, и дожимая, как учил его Ворон.
– Чего ты хочешь? – обреченно прошептала она.
– О! – ответил Меш. – Если я скажу тебе это, то ты просто умрешь от страха. Говори!
– Нас послала госпожа Тей Иль Чаер.
– Зачем? – спросил удивленный Меш, ведь именно за знанием об этой женщине он и пришел в Зверинец.
– Потому что ты бережешь спину графини Нор.
Да, в этом был определенный смысл. Во всяком случае, Меш мог понять ход мыслей Тей Иль Чаер. Ворон называл это логикой поэтапного решения проблем, которые не решаются в один ход.
Со времени ночного штурма прошло четыре дня. Они жили теперь на яхте Ай Гель Норов, где было, конечно, тесновато, но зато вполне безопасно. Чтобы атаковать яхту, врагам графини нужно было сначала обзавестись армейским штурмовым вооружением, которого у них, по-видимому, не было и которое так просто не достанешь. К тому же яхта стояла на территории порта, которая традиционно охранялась пусть небольшим, но отрядом десантников флота, связаться с которыми могли решиться только полные безумцы. Тем не менее на Нор было совершено уже пять новых покушений. Кто-то упорный и последовательный в своей ненависти к графине, как голодный волк, идущий по следу оленя, не пропускал ни одной возможности достать женщину Дракона тем или иным способом. Но рядом с ней были дама Йя и он, Меш, который прикрывал ее спину. Впрочем, Нор и сама умела постоять за себя, а в ее характере Меш видел перемены, которые пугали и его самого. Так или иначе, но покушения оставались пока только покушениями, неудачными покушениями, если быть точным.
По дороге из порта в город наутро после бойни в резиденции Нор вовремя перехватила управление флаером и увела его из-под огня свечой вверх. Тогда, пусть и с третьей попытки, неизвестные стрелки срезали их флаеру хвостовое оперение и разбили фонарь-обтекатель кабины, но Нор увела машину в сторону и сумела посадить.
В тот же день, вечером, на балу во Дворце Общин, какой-то человек попытался ударить графиню кинжалом в печень и почти в этом преуспел, воспользовавшись давкой, возникшей на выходе из бального зала. Но Меш оказался рядом и смог перехватить уже занесенную для удара руку. Эту руку Меш сломал, а несостоявшегося убийцу, вопившего и корчившегося от боли, сдал с рук на руки полицейским, которые очень неискренне удивлялись такому вопиющему нарушению приличий. Убийца умер ночью, в тюрьме, «от ран, нанесенных ему при задержании», хотя Меш был уверен, что единственной раной умершего был открытый перелом руки, от которого так быстро не умирают, да и вообще не умирают.
В течение следующих трех дней Меш большую часть времени проводил в Зверинце. За это время на Нор было совершено еще три покушения, но она была начеку, и рядом с ней безотлучно была дама Йя, так что и эти попытки неизвестных и до сих пор непонятных врагов уничтожить женщину Дракона остались всего лишь попытками.
И за все это время ни на него, ни на даму Йя самостоятельных нападений не было. Даже когда Меш оказался в Зверинце, никто ни разу даже не попытался убить его или вывести из игры каким-либо другим способом. Конечно, за ним начали ходить с первых же часов, проведенных им в Зверинце, но, по всем признакам, это были совсем другие люди, и интересы у них тоже были другими. Убедившись, что он им не по зубам, они сразу же оставили его в покое, предоставив Мешу делать все, что он хочет, и идти туда, куда ему угодно. Впрочем, так было до сегодняшнего вечера. По-видимому, правила охоты изменились снова. Во всяком случае, так Меш понял слова женщины, лежавшей сейчас на полу разгромленной портновской мастерской.
Теперь он знал, что случилось этим вечером, и мог бы ее отпустить, но, на свою беду, женщина узнала о его даре, и, к сожалению Меша, у него не осталось выбора. Коротко проведя лезвием меча по горлу несостоявшейся убийцы, Меш стремительно отскочил в сторону, чтобы фонтан крови не окатил его с головы до ног, вытер лезвие какой-то попавшейся ему под руку тряпкой и вернул меч в ножны.
– А у вас неплохо получается, – сказал за его спиной низкий грудной голос.
Меш медленно обернулся. Эту женщину он тоже пропустил. Второй раз за вечер он повстречался с искусством колдуний Сойж Ка и не смог ощутить вставшего за его спиной. Впрочем, эта женщина не была соплеменницей его матери. Ее верхние клыки – желтые и потрескавшиеся – были длиннее обычного, а волосы были черны, как мрак пещер, и прямы. Одета она была в мужской костюм – сапоги, штаны и камзол – а во рту держала дымящуюся сигару, короткую и толстую.
– Иногда, – ответил Меш осторожно.
– Всегда, – отрезала она. – За вами много крови, мой князь. Я вижу.
«Значит, ты не только видишь, но и следишь за мной», – подумал Меш, обнажая кончики нижних клыков. Упоминание о его титуле прямиком вело обратно в корчму, но Меш не помнил, чтобы эта женщина сидела в зале.
– Но ты ведь здесь не затем, чтобы сожалеть о пролитой мной крови? – спросил он.
– Верно. Так, – согласилась женщина. – У вас свой интерес, а у меня свой. Давайте посмотрим, не можем ли мы быть полезны один другому.
Она повернулась и пошла прочь. И Меш решил, что ему тоже нет надобности задерживаться в разгромленной и залитой кровью портняжной мастерской. А идти ли ему своей дорогой, или последовать за незнакомкой, было не так уж и важно. Какая, в сущности, для него, Меша, разница, куда сейчас идти? Можно пойти и за женщиной, тем более что она прямо предложила обсудить какую-то сделку. Кто знает, не то ли это, что он ищет в Зверинце третий день? Случай иногда бывает сильнее судьбы.
Они вышли на улицу, пересекли ее наискось и вошли в узкий и темный переулок. Миновав этот и несколько других, подобных ему, женщина привела Меша к темной и узкой арке, пройдя через которую, они оказались во дворе-колодце, куда выходило две стальные двери. Одну из дверей женщина открыла, воспользовавшись электронным ключом, и пригласила Меша следовать за ней. Они поднялись по плохо освещенной крутой лестнице, миновали несколько крепких дверей и неожиданно оказались в комнате, которая была обставлена как рабочий кабинет средней руки чиновника или негоцианта.
– Присаживайтесь, князь, – сказала женщина, направляясь к стенному шкафу и открывая его. – Выпьете вина?
– Да, – коротко ответил Меш, занимая предложенное кресло.
Женщина между тем достала из шкафа красивый серебряный поднос, на котором стояли серебряные же кувшин и несколько кубков. Перенеся поднос на письменный стол и наполнив два кубка светлым вином, женщина наконец села во второе кресло, стоявшее по другую сторону стола.
– Ну вот, – сказала она, отпив из своего кубка. – Теперь можно и обсудить наши интересы, мой князь.
Сейчас, при хорошем освещении, Меш увидел то, что только почувствовал по дороге сюда. Женщина была очень стара, тем удивительнее были ее очевидная физическая сила, ясность глаз и цвет волос.
– Меня зовут н'Туар, – представилась она.
Меш лишь усмехнулся в ответ, слегка показав верхние клыки. Его имя было ей известно.
– У вас, князь, – продолжила женщина, – есть интерес, ради которого вы уже три дня бродите по Зверинцу. И я могла бы удовлетворить этот ваш интерес. – Она очень четко обозначила ударением слово этот, как бы намекая на то, что она может удовлетворить и другие интересы Меша.
– Да, – сказала она. – Я могла бы удовлетворить ваш интерес, если вы, конечно, платежеспособны, мой господин.
– Допустим, я платежеспособен, – сказал Меш скучным голосом. – Вопрос, что ты мне можешь предложить в обмен на мои деньги, н'Туар.
– Ответы, – быстро сказала женщина. – Ответы на ваши вопросы, мой князь.
– И ты знаешь, каковы мои вопросы? – спросил он.
– Знаю, – ответила н'Туар. – Ты хочешь знать, что творится вокруг твоей госпожи.
– Сколько? – спросил Меш, не меняя тона. Мысленно он трижды отлил вино из своего кубка на жертвенник Добрых богов, благодаря их за то, что Ворон хорошо его учил.
– Тысяча, – ответила женщина.
Тысяча империалов была большой суммой, но Меш не стал торговаться. Он достал из потайного кармашка на поясе несколько многократно сложенных ассигнаций – это были «большие четверти», банковские билеты в двести пятьдесят империалов каждый – и, развернув четыре из них, положил перед женщиной, убрав остальные обратно.
– Учти, – сказал он равнодушно. – Если ты попытаешься меня обмануть, я тебя убью.
– Я вас не разочарую, князь, – возразила женщина, убирая деньги в стол. – За всеми покушениями на графиню Ай Гель Нор стоит госпожа Тей Иль Чаер.
– Я это знаю, – сказал Меш, отпивая из кубка. Вино оказалось совсем не плохим.
– Тей Иль Чаер сильная фигура, – как ни в чем не бывало продолжила н'Туар. – Во всяком случае, на Сше. Ее муж аханк – граф Айян. Он Лицо министра по делам Сше в Тхолане.
Этого Меш не понял, потому что просто не знал еще всех особенностей структуры власти в Аханской империи. Он вопросительно взглянул на женщину, и та, кивнув на незаданный вопрос Меша, объяснила:
– У каждой коронной провинции есть свой министр. Все министры сидят в Тхолане, но у каждого из них есть свой представитель в провинции – Лицо министра. По рангу он ниже наместника и губернатора, но в некоторых вопросах – финансы, экономика, снабжение армии и флота – его значение первостепенно. Граф Айян Лицо министра, и его влияние на Сше велико, а дама Тей Иль Чаер графиня Айян, его жена. Теперь вам понятно?
– Я понял, – ответил Меш.
– Хорошо, – сказала женщина. – Но дело в том, что Тей Иль Чаер не только жена имперского чиновника, она еще и очень богатая женщина. Ей принадлежит планетарная фармакологическая корпорация Сше, одна из крупнейших в империи и обладающая одним из четырех лучших научно-исследовательских центров.
– Да, – сказал Меш и кивнул в такт этому простому слову. – Все это любопытно, н'Туар, но, полагаю, моя хозяйка уже выяснила эти подробности через планетарный информаторий.
– Возможно, – согласилась с ним н'Туар. – А возможно, и нет. – Она улыбнулась, показав и верхние и нижние клыки. – Дело в том, что формально корпорация принадлежит совсем другому человеку, и чтобы выявить связь между ним и Тей Иль Чаер, вашей хозяйке придется очень серьезно поработать с легальными – она подчеркнула слово легальными – информационными потоками. Но дело в том, что и это не все. Сама по себе корпорация не была бы темой разговора, если бы не то, чем она является на самом деле.
Н'Туар замолчала и начала раскуривать новую сигару. Возможно, она ждала, что Меш начнет задавать уточняющие вопросы, но он молчал. За его деньги должна трудиться она, а он, как говаривал Ворон, будет держать «низкий профиль».
– В границах нашего сектора на корпорацию приходится пятьдесят три процента производства и тридцать процентов оборота запрещенных к употреблению препаратов – наркотики, яды, стимуляторы, запрещенные лекарства. Вы представляете, сколько это? Оборот этих препаратов на черном рынке дает госпоже Чаер в два раза больше, чем она зарабатывает легально, но, главное, она имеет такие связи в «ночном» Сше, которые делают ее по-настоящему опасной. Ну как? Стоит это тех денег, что вы мне заплатили?
Меш уже хотел было ее поблагодарить, когда уловил что-то такое…
– Нет, – ответил он тем же равнодушным голосом. – Все это стоит одну «большую четверть».
– Это не все, – поспешно сказала женщина. – Приказ убить вашу госпожу пришел из столицы.
– И? – уточнил Меш.
Женщина облизала губы и сделала быстрый глоток из своего кубка.
– Ей приказал граф By Дайр Ге, – сказала она наконец. – Командующий седьмым флотом.
– Так, – сказал строго Меш. – Это действительно могло бы стоить всей суммы, но без источника не стоит и гроша.
– Еще четверть, – сказала в ответ женщина.
– Хорошо, – согласился Меш, доставая и кладя на стол еще одну ассигнацию.
– Некоторые аханские женщины, – сказала н'Туар осторожно, – любят необычное. Вы понимаете меня, князь?
– Пока нет, – ответил Меш честно. Он и в самом деле пока не понимал, к чему она клонит.
– Ну, в общем, у госпожи Чаер есть, скажем так, личный массажист… той'йтши. – Она перевела дух. – Иногда он кое-что слышит и видит, но госпожа не очень и скрывается… ведь он всего лишь животное, не так ли?
Меш понял, и у него скрутило живот от отвращения, но он взял себя в руки и спокойно кивнул.
– Теперь все нормально, – сказал он и собрался встать с кресла, но женщина остановила его движением руки.
– Постойте, князь, – сказала н'Туар. – Раз уж вы у меня в гостях… Я чувствую, что у вас жажда. – Она посмотрела Мешу в глаза и улыбнулась, снова показав свои длинные клыки. – А я торгую не только знанием, но и плотью, мой добрый князь.
Она щелкнула пальцами, и в центре комнаты в голубоватой сфере проекции возникла обнаженная женская фигура. Затем другая, третья… Женщины были разные, молодые и не очень, красивые и просто симпатичные, а иногда и вовсе не красивые, больше того, не все они были той'йтши. Среди них попадались также двир и кумх и даже аханки, что удивило Меша более всего, потому что он наконец понял, что имела в виду н'Туар, когда говорила о своем деле. Между тем обнаженные фигуры медленно сменяли одна другую; женщины поворачивались кругом, предоставляя Мешу возможность рассмотреть их во всех подробностях; принимали соблазнительные или откровенно бесстыдные позы; и Меш почувствовал, как демон вожделения, терзавший его многие годы, снова захватывает власть над его душой и телом.
«Что ж, – сказал он себе. – Не затем ли и существуют публичные дома, чтобы мужчины не сходили с ума, охваченные неудовлетворенным желанием? Всего лишь пара монет…» И тут он снова увидел залитую кровью кровать и растерзанное тело женщины на ней, и память убила желание, и демон вожделения бежал прочь.
– Убери, – сказал он.
Женщина удивленно посмотрела на него, но подчинилась. Сияние проекции исчезло, и Меш перевел дух, стараясь, однако, не показать своей слабости н'Туар.
– Нет так нет, – пожала она плечами. – Но у меня есть и еще кое-что для вас, князь. Однако, – н'Туар подняла руки в жесте «прошения о милости», – прежде, чем предложить вам это сокровище, я должна снова спросить вас о платежеспособности, мой князь.
– О какой сумме идет речь? – спросил он.
– Двадцать тысяч, – ответила она, с интересом вглядываясь в лицо Меша.
– Двадцать тысяч только Пином, – жестко ответил Меш и увидел, как расширяются зрачки женщины.
– Да, – хрипло сказала она. – Кажется, я не ошиблась, князь. Вы действительно серьезный человек. Поверьте, я вас не обману. Это настоящее сокровище, и это именно для вас.
Меш усмехнулся:
– Ну что ж, показывай твое сокровище, женщина, и поторопись. Время уходит, и мое терпение умаляется.
– Да, конечно, – быстро проговорила н'Туар. – Конечно! Принц, – она впервые назвала его так, и Меш догадался, что она очень взволнована. Сумма, поставленная на кон, была огромна. – Принц, – сказала женщина. – Я не знаю и не хочу знать, что заставило вас покинуть родину. – Она вскинула руки в умоляющем жесте. – Но, может быть, однажды вы вернетесь назад…
– Это имеет отношение к твоему товару? – спросил он нарочито лениво.
– Да! – быстро ответила женщина. – Но, если и нет, если вы не вернетесь на Той'йт, вы все равно останетесь принцем Вайяр.
– Может быть, мы все же перейдем к делу? – поинтересовался Меш.
– Не беспокойтесь, принц, мы уже в нем по самую макушку. Женщина, принц! Вам нужна женщина, и не говорите мне, что это не так. В таких делах я не ошибаюсь! Вам не нужна шлюха, и это я могу понять, но я предложу вам нечто лучшее, чем девочки из моего заведения. Купите у меня рабыню! – выкрикнула она.
– Рабыню? – удивленно переспросил Меш и как бы в задумчивости тронул свой ошейник.
– Это ничего не значит, – отмахнулась н'Туар. – Многие рабы владеют другими рабами, но вам, князь, даже не надо нарушать закон. Вы, видимо, не знаете, но вольноотпущенники имеют право приобретать рабов своей расы. А моя рабыня, естественно, той'йтши. – Она победно посмотрела на Меша, ожидая его ответа.
– Двадцать тысяч за рабыню… – задумчиво произнес он, обдумывая, так быстро, как мог, предложение торговки живым товаром. Сама идея ему неожиданно понравилась. Почему бы и нет? Ведь, в конце концов, он живой человек, и ему действительно нужна женщина. А где ему взять женщину, в его-то странном положении? Рабыня решила бы проблему, и он не сомневался, что и дама Йя и женщина Дракона поймут его правильно. Тем более сам Дракон и Ворон тоже. Но в предложении н'Туар содержался какой-то подтекст, который тревожил Меша. Эта ее нервозность, эти разговоры о сокровище и возвращении домой, и потом, сумма… Сумма, которую Меш мог себе позволить, разумеется, но которая раз в двадцать превосходила приемлемые цены на рабынь… Что-то было здесь не так.
– Двадцать тысяч за рабыню? – спросил Меш. – За кого ты меня принимаешь, женщина?
– За принца Вайяр, – ответила она и облизнула губы. – Я предлагаю вам, принц, настоящую княжну! С ней вы, не уронив своего достоинства, сможете появиться в любом обществе. На ней, если захотите, сможете жениться. С ней, если так захотят боги, вы сможете вернуться в Вайяр!
Это был неожиданный поворот. Оторопевший Меш несколько секунд молча смотрел на н'Туар, потом залпом выпил остатки вина и наконец заговорил.
– Княжна, – сказал он. – Надеюсь, у тебя есть способ доказать сказанное?
– Да, – поспешила заверить его н'Туар. – Да. Подождите! – Она встала, подошла к стенному шкафу, открыла одну из створок, за которой оказался сейф, быстро, но незаметно для Меша проделала процедуры доступа и, просунув руку в приоткрывшийся сейф, достала оттуда какую-то коробку. Сейф тут же захлопнулся, а она вернулась к Мешу и положила на стол перед ним пластиковый контейнер.
– Вот, – сказала она. – Убедитесь.
Меш открыл контейнер и прежде всего наткнулся взглядом на княжеский перстень. Он взял его в руки и покрутил, рассматривая. Он никогда раньше не держал такой вещи в руках и видел только издали на пальцах отца и Буаша. Но зато он читал труды по геральдике и освященным знакам и неплохо представлял себе, что и где надо искать. Форма перстня была правильная, именно так и описывались княжеские перстни в книгах. И фиолетовый звездный камень был, по всей видимости, настоящим. На камне был вырезан жезл власти, обвитый лентой, и два медведя-гризли, вполне узнаваемые, несмотря на микроскопический размер, встали на задние лапы по обе стороны жезла. Мало того, в лапах медведи держали боевые топоры, а над жезлом была вырезана четырехзубчатая корона. Вейжи! Вечные соперники Сиршей, вечные их конкуренты в долине Белопенной, вечные соседи… Это был герб Вейжей. И Меш знал об одном Вейже, который сорок лет назад бежал из дома после кровавой попытки переворота. Ноаш Вейж, родной брат нынешнего князя Вейж… Эту историю часто рассказывали в цитадели Сиршей, и Меш слышал ее во множестве вариантов.
«Вейж! – думал Меш. – Ну надо же!» Вот где отыскались следы как в воду канувшего принца Ноаша, история которого, во всяком случае, ее финал, была так похожа на историю принца Меша.
Меш отложил кольцо и взял из контейнера пластиковую карточку. На ней оказались крошечные объемные портреты представительного мужчины и девочки лет трех. Ниже портретов было написано: «Сим удостоверяю, что н'Сиан Вейж есть истинная и родная дочь князя Ноаша принца Вейж и благородной дамы – кавалерственной н'Каур». Ниже были расположены факсимильные изображения оттиска перстня и оттиска большого пальца Ноаша. Меш поочередно тронул все четыре изображения, вызывая их сильно увеличенные голограммы. В портрете Ноаша имелись все родовые признаки Вейжей, знакомые Мешу по их портретам, в девочке были запечатлены те же черты и первые отзвуки будущей красоты. А отпечатки… Что ж, Меш был уверен, что оттиск гравировки перстня аутентичен, а отпечаток пальца князя совпадет с тем, что ожидает своей очереди в контейнере. Третьей, и последней, вещью в контейнере был подлинник подорожной, выписанной князю Ноашу Вейжу для проезда к священным пещерам Железной стены. На подорожной конечно же был и оттиск перстня, и отпечаток пальца. Меш догадался теперь, почему цена была такой высокой. Неизвестно как, но в грязные руки н'Туар попали и девушка и вещи, удостоверяющие ее происхождение. Случай редкий. Почти невероятный. А встреча с князем Вайяр… Уникальное стечение обстоятельств. Он чувствовал сейчас женщину напротив не хуже, чем любого другого человека. Разволновавшись, она перестала себя контролировать, и Меш узнал: все правда, и девушка действительно та, о ком идет речь, и есть ведь еще одно доказательство, которое старая тварь решила ему не показывать.
Меш увел свое тело вправо, одновременно увлекая туда же соперника, и выбросил вперед левую ногу, принимая на нее напор убийцы. Как ни был тот ловок, но столь стремительной реакции от Меша он не ожидал, так же как и такого простого, но в высшей степени эффективного ответа на свою атаку. Удар он пропустил. Ботинок Меша врезался в его ребра, и атака захлебнулась. Кинжал, не доставший Меша, застыл в воздухе, а второй вместе с держащей его рукой дернулся туда, куда позвала его резкая боль. А Меш, продолжая начатое движение, повалился на пол, прямо под ноги вбежавшей в мастерскую женщине. И она прыгнула, чтобы не споткнуться об него. У нее оказалась поразительная реакция, но Меш тоже умел быть быстрым, как скальная кошка, и мгновенно перевернувшись на спину, он поймал пролетавшую над ним женщину за ногу. Дернув ее на себя, Меш сломал ее прыжок, и она с грохотом обрушилась плашмя на пол, а Меш уже снова встал напротив пришедшего в себя кинжальщика.
Краем глаза, краем сознания Меш продолжал между тем «держать» все вокруг, насколько хватало его дара, разогретого гневом и азартом, кипевшими в крови. Женщина была оглушена и еще не пришла в себя. Стрелок был тоже жив, но болевой шок затмил его сознание. Больше врагов вокруг не было.
Двойной выпад кинжальщика Меш уловил и отбил быстрым вращением меча, но при этом действовал не только умением, но и силой, так что, по крайней мере, один из кинжалов – правый – вылетел из раскрывшихся пальцев мужчины, и сильная боль в кисти руки отвлекла внимание кинжальщика на одно, бесценное, мгновение. Воспользовавшись этим, Меш стремительно шагнул к мужчине и ударом левой руки разбил убийце кадык. Все было кончено, в сущности, даже не успев по-настоящему начаться. Не останавливаясь, Меш обернулся к женщине, но та еще только пыталась встать на четвереньки, так что удар ногой по ребрам она пропустила и, хрипло выдохнув воздух из перехваченных спазмом легких, отлетела в сторону, перевернувшись при этом на спину.
Теперь, уже не торопясь, Меш подошел к ней, взглянул в полные ненависти и боли глаза и сел ей на грудь, прижав к полу заодно и ее руки. Окровавленное лезвие меча коснулось горла женщины, и Меш почувствовал, как напряглось под ним ее тело в попытке сбросить его с себя. Впрочем, учитывая его вес, попытка эта была тщетной. Странно было, что она еще может дышать. Продолжая смотреть прямо в ее желтые глаза, Меш оскалился, обнажив и верхние и нижние клыки, и коротко прорычал:
– Говори!
– Сдохни! – выплюнула она ему в лицо.
– Зря, – сказал Меш и вспомнил уроки Виктора. «Ну что ж, Ворон говорил, потрошить, значит, потрошить».
Впервые взглянув в глаза женщины, он почувствовал ее дар и понял, почему не заметил слежки сразу, как только его начали вести. Теперь ему предстояло впервые в жизни помериться силами с настоящей колдуньей. Он смотрел ей в глаза, усиливая и усиливая давление и чувствуя одновременно, как мечется в поисках лазейки в его сознание ее немалый, по его ощущениям, дар. Длилась длинная минута, и растягивалось в бесконечность податливое время, и Меш, занятый поединком двух воль, вдруг с ужасом понял, что перестал «держать» свой гнев. Волна всесокрушающего пламени ворвалась в его сознание, и, погрузившись в ад своего гнева, Меш вновь пережил то, что он сделал с н'Цохой. Он вновь насиловал несчастную тщеславную фрейлину, оказавшуюся в неподходящее время и в неподходящем месте, из-за своей вполне простительной жадности; он рвал клыками ее белое горло и пил ее кровь, как дикий зверь; но одновременно он сидел на груди молодой миловидной женщины, которая пришла, чтобы его убить, и, значит, сама отменила в отношении себя любые ограничения закона или традиции. Меш зарычал, ощущая, как наливается силой его клинок, как иной огонь, не похожий на пламя гнева, но связанный с гневом своей сутью, огонь вожделения охватывает его. И женщина поняла, почувствовала, восприняла надвигающийся на нее ужас и закричала высоким, визгливым от охватившей ее паники голосом:
– Нет!
– Да, – прохрипел в ответ Меш, сокрушая ее дар.
– Ты Лунный Демон! – визжала она.
– Я хуже, – отвечал он. – Теперь ты знаешь, что тебя ждет, – сказал он, снова обретая контроль над собой. Он не знал, что он сделал и как, но это сработало.
– Прекрати! – слабо взвизгнула женщина. Силы покидали ее.
– Я еще даже не начал, – сказал он, чувствуя, что уже сломал ее, и дожимая, как учил его Ворон.
– Чего ты хочешь? – обреченно прошептала она.
– О! – ответил Меш. – Если я скажу тебе это, то ты просто умрешь от страха. Говори!
– Нас послала госпожа Тей Иль Чаер.
– Зачем? – спросил удивленный Меш, ведь именно за знанием об этой женщине он и пришел в Зверинец.
– Потому что ты бережешь спину графини Нор.
Да, в этом был определенный смысл. Во всяком случае, Меш мог понять ход мыслей Тей Иль Чаер. Ворон называл это логикой поэтапного решения проблем, которые не решаются в один ход.
Со времени ночного штурма прошло четыре дня. Они жили теперь на яхте Ай Гель Норов, где было, конечно, тесновато, но зато вполне безопасно. Чтобы атаковать яхту, врагам графини нужно было сначала обзавестись армейским штурмовым вооружением, которого у них, по-видимому, не было и которое так просто не достанешь. К тому же яхта стояла на территории порта, которая традиционно охранялась пусть небольшим, но отрядом десантников флота, связаться с которыми могли решиться только полные безумцы. Тем не менее на Нор было совершено уже пять новых покушений. Кто-то упорный и последовательный в своей ненависти к графине, как голодный волк, идущий по следу оленя, не пропускал ни одной возможности достать женщину Дракона тем или иным способом. Но рядом с ней были дама Йя и он, Меш, который прикрывал ее спину. Впрочем, Нор и сама умела постоять за себя, а в ее характере Меш видел перемены, которые пугали и его самого. Так или иначе, но покушения оставались пока только покушениями, неудачными покушениями, если быть точным.
По дороге из порта в город наутро после бойни в резиденции Нор вовремя перехватила управление флаером и увела его из-под огня свечой вверх. Тогда, пусть и с третьей попытки, неизвестные стрелки срезали их флаеру хвостовое оперение и разбили фонарь-обтекатель кабины, но Нор увела машину в сторону и сумела посадить.
В тот же день, вечером, на балу во Дворце Общин, какой-то человек попытался ударить графиню кинжалом в печень и почти в этом преуспел, воспользовавшись давкой, возникшей на выходе из бального зала. Но Меш оказался рядом и смог перехватить уже занесенную для удара руку. Эту руку Меш сломал, а несостоявшегося убийцу, вопившего и корчившегося от боли, сдал с рук на руки полицейским, которые очень неискренне удивлялись такому вопиющему нарушению приличий. Убийца умер ночью, в тюрьме, «от ран, нанесенных ему при задержании», хотя Меш был уверен, что единственной раной умершего был открытый перелом руки, от которого так быстро не умирают, да и вообще не умирают.
В течение следующих трех дней Меш большую часть времени проводил в Зверинце. За это время на Нор было совершено еще три покушения, но она была начеку, и рядом с ней безотлучно была дама Йя, так что и эти попытки неизвестных и до сих пор непонятных врагов уничтожить женщину Дракона остались всего лишь попытками.
И за все это время ни на него, ни на даму Йя самостоятельных нападений не было. Даже когда Меш оказался в Зверинце, никто ни разу даже не попытался убить его или вывести из игры каким-либо другим способом. Конечно, за ним начали ходить с первых же часов, проведенных им в Зверинце, но, по всем признакам, это были совсем другие люди, и интересы у них тоже были другими. Убедившись, что он им не по зубам, они сразу же оставили его в покое, предоставив Мешу делать все, что он хочет, и идти туда, куда ему угодно. Впрочем, так было до сегодняшнего вечера. По-видимому, правила охоты изменились снова. Во всяком случае, так Меш понял слова женщины, лежавшей сейчас на полу разгромленной портновской мастерской.
Теперь он знал, что случилось этим вечером, и мог бы ее отпустить, но, на свою беду, женщина узнала о его даре, и, к сожалению Меша, у него не осталось выбора. Коротко проведя лезвием меча по горлу несостоявшейся убийцы, Меш стремительно отскочил в сторону, чтобы фонтан крови не окатил его с головы до ног, вытер лезвие какой-то попавшейся ему под руку тряпкой и вернул меч в ножны.
– А у вас неплохо получается, – сказал за его спиной низкий грудной голос.
Меш медленно обернулся. Эту женщину он тоже пропустил. Второй раз за вечер он повстречался с искусством колдуний Сойж Ка и не смог ощутить вставшего за его спиной. Впрочем, эта женщина не была соплеменницей его матери. Ее верхние клыки – желтые и потрескавшиеся – были длиннее обычного, а волосы были черны, как мрак пещер, и прямы. Одета она была в мужской костюм – сапоги, штаны и камзол – а во рту держала дымящуюся сигару, короткую и толстую.
– Иногда, – ответил Меш осторожно.
– Всегда, – отрезала она. – За вами много крови, мой князь. Я вижу.
«Значит, ты не только видишь, но и следишь за мной», – подумал Меш, обнажая кончики нижних клыков. Упоминание о его титуле прямиком вело обратно в корчму, но Меш не помнил, чтобы эта женщина сидела в зале.
– Но ты ведь здесь не затем, чтобы сожалеть о пролитой мной крови? – спросил он.
– Верно. Так, – согласилась женщина. – У вас свой интерес, а у меня свой. Давайте посмотрим, не можем ли мы быть полезны один другому.
Она повернулась и пошла прочь. И Меш решил, что ему тоже нет надобности задерживаться в разгромленной и залитой кровью портняжной мастерской. А идти ли ему своей дорогой, или последовать за незнакомкой, было не так уж и важно. Какая, в сущности, для него, Меша, разница, куда сейчас идти? Можно пойти и за женщиной, тем более что она прямо предложила обсудить какую-то сделку. Кто знает, не то ли это, что он ищет в Зверинце третий день? Случай иногда бывает сильнее судьбы.
Они вышли на улицу, пересекли ее наискось и вошли в узкий и темный переулок. Миновав этот и несколько других, подобных ему, женщина привела Меша к темной и узкой арке, пройдя через которую, они оказались во дворе-колодце, куда выходило две стальные двери. Одну из дверей женщина открыла, воспользовавшись электронным ключом, и пригласила Меша следовать за ней. Они поднялись по плохо освещенной крутой лестнице, миновали несколько крепких дверей и неожиданно оказались в комнате, которая была обставлена как рабочий кабинет средней руки чиновника или негоцианта.
– Присаживайтесь, князь, – сказала женщина, направляясь к стенному шкафу и открывая его. – Выпьете вина?
– Да, – коротко ответил Меш, занимая предложенное кресло.
Женщина между тем достала из шкафа красивый серебряный поднос, на котором стояли серебряные же кувшин и несколько кубков. Перенеся поднос на письменный стол и наполнив два кубка светлым вином, женщина наконец села во второе кресло, стоявшее по другую сторону стола.
– Ну вот, – сказала она, отпив из своего кубка. – Теперь можно и обсудить наши интересы, мой князь.
Сейчас, при хорошем освещении, Меш увидел то, что только почувствовал по дороге сюда. Женщина была очень стара, тем удивительнее были ее очевидная физическая сила, ясность глаз и цвет волос.
– Меня зовут н'Туар, – представилась она.
Меш лишь усмехнулся в ответ, слегка показав верхние клыки. Его имя было ей известно.
– У вас, князь, – продолжила женщина, – есть интерес, ради которого вы уже три дня бродите по Зверинцу. И я могла бы удовлетворить этот ваш интерес. – Она очень четко обозначила ударением слово этот, как бы намекая на то, что она может удовлетворить и другие интересы Меша.
– Да, – сказала она. – Я могла бы удовлетворить ваш интерес, если вы, конечно, платежеспособны, мой господин.
– Допустим, я платежеспособен, – сказал Меш скучным голосом. – Вопрос, что ты мне можешь предложить в обмен на мои деньги, н'Туар.
– Ответы, – быстро сказала женщина. – Ответы на ваши вопросы, мой князь.
– И ты знаешь, каковы мои вопросы? – спросил он.
– Знаю, – ответила н'Туар. – Ты хочешь знать, что творится вокруг твоей госпожи.
– Сколько? – спросил Меш, не меняя тона. Мысленно он трижды отлил вино из своего кубка на жертвенник Добрых богов, благодаря их за то, что Ворон хорошо его учил.
– Тысяча, – ответила женщина.
Тысяча империалов была большой суммой, но Меш не стал торговаться. Он достал из потайного кармашка на поясе несколько многократно сложенных ассигнаций – это были «большие четверти», банковские билеты в двести пятьдесят империалов каждый – и, развернув четыре из них, положил перед женщиной, убрав остальные обратно.
– Учти, – сказал он равнодушно. – Если ты попытаешься меня обмануть, я тебя убью.
– Я вас не разочарую, князь, – возразила женщина, убирая деньги в стол. – За всеми покушениями на графиню Ай Гель Нор стоит госпожа Тей Иль Чаер.
– Я это знаю, – сказал Меш, отпивая из кубка. Вино оказалось совсем не плохим.
– Тей Иль Чаер сильная фигура, – как ни в чем не бывало продолжила н'Туар. – Во всяком случае, на Сше. Ее муж аханк – граф Айян. Он Лицо министра по делам Сше в Тхолане.
Этого Меш не понял, потому что просто не знал еще всех особенностей структуры власти в Аханской империи. Он вопросительно взглянул на женщину, и та, кивнув на незаданный вопрос Меша, объяснила:
– У каждой коронной провинции есть свой министр. Все министры сидят в Тхолане, но у каждого из них есть свой представитель в провинции – Лицо министра. По рангу он ниже наместника и губернатора, но в некоторых вопросах – финансы, экономика, снабжение армии и флота – его значение первостепенно. Граф Айян Лицо министра, и его влияние на Сше велико, а дама Тей Иль Чаер графиня Айян, его жена. Теперь вам понятно?
– Я понял, – ответил Меш.
– Хорошо, – сказала женщина. – Но дело в том, что Тей Иль Чаер не только жена имперского чиновника, она еще и очень богатая женщина. Ей принадлежит планетарная фармакологическая корпорация Сше, одна из крупнейших в империи и обладающая одним из четырех лучших научно-исследовательских центров.
– Да, – сказал Меш и кивнул в такт этому простому слову. – Все это любопытно, н'Туар, но, полагаю, моя хозяйка уже выяснила эти подробности через планетарный информаторий.
– Возможно, – согласилась с ним н'Туар. – А возможно, и нет. – Она улыбнулась, показав и верхние и нижние клыки. – Дело в том, что формально корпорация принадлежит совсем другому человеку, и чтобы выявить связь между ним и Тей Иль Чаер, вашей хозяйке придется очень серьезно поработать с легальными – она подчеркнула слово легальными – информационными потоками. Но дело в том, что и это не все. Сама по себе корпорация не была бы темой разговора, если бы не то, чем она является на самом деле.
Н'Туар замолчала и начала раскуривать новую сигару. Возможно, она ждала, что Меш начнет задавать уточняющие вопросы, но он молчал. За его деньги должна трудиться она, а он, как говаривал Ворон, будет держать «низкий профиль».
– В границах нашего сектора на корпорацию приходится пятьдесят три процента производства и тридцать процентов оборота запрещенных к употреблению препаратов – наркотики, яды, стимуляторы, запрещенные лекарства. Вы представляете, сколько это? Оборот этих препаратов на черном рынке дает госпоже Чаер в два раза больше, чем она зарабатывает легально, но, главное, она имеет такие связи в «ночном» Сше, которые делают ее по-настоящему опасной. Ну как? Стоит это тех денег, что вы мне заплатили?
Меш уже хотел было ее поблагодарить, когда уловил что-то такое…
– Нет, – ответил он тем же равнодушным голосом. – Все это стоит одну «большую четверть».
– Это не все, – поспешно сказала женщина. – Приказ убить вашу госпожу пришел из столицы.
– И? – уточнил Меш.
Женщина облизала губы и сделала быстрый глоток из своего кубка.
– Ей приказал граф By Дайр Ге, – сказала она наконец. – Командующий седьмым флотом.
– Так, – сказал строго Меш. – Это действительно могло бы стоить всей суммы, но без источника не стоит и гроша.
– Еще четверть, – сказала в ответ женщина.
– Хорошо, – согласился Меш, доставая и кладя на стол еще одну ассигнацию.
– Некоторые аханские женщины, – сказала н'Туар осторожно, – любят необычное. Вы понимаете меня, князь?
– Пока нет, – ответил Меш честно. Он и в самом деле пока не понимал, к чему она клонит.
– Ну, в общем, у госпожи Чаер есть, скажем так, личный массажист… той'йтши. – Она перевела дух. – Иногда он кое-что слышит и видит, но госпожа не очень и скрывается… ведь он всего лишь животное, не так ли?
Меш понял, и у него скрутило живот от отвращения, но он взял себя в руки и спокойно кивнул.
– Теперь все нормально, – сказал он и собрался встать с кресла, но женщина остановила его движением руки.
– Постойте, князь, – сказала н'Туар. – Раз уж вы у меня в гостях… Я чувствую, что у вас жажда. – Она посмотрела Мешу в глаза и улыбнулась, снова показав свои длинные клыки. – А я торгую не только знанием, но и плотью, мой добрый князь.
Она щелкнула пальцами, и в центре комнаты в голубоватой сфере проекции возникла обнаженная женская фигура. Затем другая, третья… Женщины были разные, молодые и не очень, красивые и просто симпатичные, а иногда и вовсе не красивые, больше того, не все они были той'йтши. Среди них попадались также двир и кумх и даже аханки, что удивило Меша более всего, потому что он наконец понял, что имела в виду н'Туар, когда говорила о своем деле. Между тем обнаженные фигуры медленно сменяли одна другую; женщины поворачивались кругом, предоставляя Мешу возможность рассмотреть их во всех подробностях; принимали соблазнительные или откровенно бесстыдные позы; и Меш почувствовал, как демон вожделения, терзавший его многие годы, снова захватывает власть над его душой и телом.
«Что ж, – сказал он себе. – Не затем ли и существуют публичные дома, чтобы мужчины не сходили с ума, охваченные неудовлетворенным желанием? Всего лишь пара монет…» И тут он снова увидел залитую кровью кровать и растерзанное тело женщины на ней, и память убила желание, и демон вожделения бежал прочь.
– Убери, – сказал он.
Женщина удивленно посмотрела на него, но подчинилась. Сияние проекции исчезло, и Меш перевел дух, стараясь, однако, не показать своей слабости н'Туар.
– Нет так нет, – пожала она плечами. – Но у меня есть и еще кое-что для вас, князь. Однако, – н'Туар подняла руки в жесте «прошения о милости», – прежде, чем предложить вам это сокровище, я должна снова спросить вас о платежеспособности, мой князь.
– О какой сумме идет речь? – спросил он.
– Двадцать тысяч, – ответила она, с интересом вглядываясь в лицо Меша.
– Двадцать тысяч только Пином, – жестко ответил Меш и увидел, как расширяются зрачки женщины.
– Да, – хрипло сказала она. – Кажется, я не ошиблась, князь. Вы действительно серьезный человек. Поверьте, я вас не обману. Это настоящее сокровище, и это именно для вас.
Меш усмехнулся:
– Ну что ж, показывай твое сокровище, женщина, и поторопись. Время уходит, и мое терпение умаляется.
– Да, конечно, – быстро проговорила н'Туар. – Конечно! Принц, – она впервые назвала его так, и Меш догадался, что она очень взволнована. Сумма, поставленная на кон, была огромна. – Принц, – сказала женщина. – Я не знаю и не хочу знать, что заставило вас покинуть родину. – Она вскинула руки в умоляющем жесте. – Но, может быть, однажды вы вернетесь назад…
– Это имеет отношение к твоему товару? – спросил он нарочито лениво.
– Да! – быстро ответила женщина. – Но, если и нет, если вы не вернетесь на Той'йт, вы все равно останетесь принцем Вайяр.
– Может быть, мы все же перейдем к делу? – поинтересовался Меш.
– Не беспокойтесь, принц, мы уже в нем по самую макушку. Женщина, принц! Вам нужна женщина, и не говорите мне, что это не так. В таких делах я не ошибаюсь! Вам не нужна шлюха, и это я могу понять, но я предложу вам нечто лучшее, чем девочки из моего заведения. Купите у меня рабыню! – выкрикнула она.
– Рабыню? – удивленно переспросил Меш и как бы в задумчивости тронул свой ошейник.
– Это ничего не значит, – отмахнулась н'Туар. – Многие рабы владеют другими рабами, но вам, князь, даже не надо нарушать закон. Вы, видимо, не знаете, но вольноотпущенники имеют право приобретать рабов своей расы. А моя рабыня, естественно, той'йтши. – Она победно посмотрела на Меша, ожидая его ответа.
– Двадцать тысяч за рабыню… – задумчиво произнес он, обдумывая, так быстро, как мог, предложение торговки живым товаром. Сама идея ему неожиданно понравилась. Почему бы и нет? Ведь, в конце концов, он живой человек, и ему действительно нужна женщина. А где ему взять женщину, в его-то странном положении? Рабыня решила бы проблему, и он не сомневался, что и дама Йя и женщина Дракона поймут его правильно. Тем более сам Дракон и Ворон тоже. Но в предложении н'Туар содержался какой-то подтекст, который тревожил Меша. Эта ее нервозность, эти разговоры о сокровище и возвращении домой, и потом, сумма… Сумма, которую Меш мог себе позволить, разумеется, но которая раз в двадцать превосходила приемлемые цены на рабынь… Что-то было здесь не так.
– Двадцать тысяч за рабыню? – спросил Меш. – За кого ты меня принимаешь, женщина?
– За принца Вайяр, – ответила она и облизнула губы. – Я предлагаю вам, принц, настоящую княжну! С ней вы, не уронив своего достоинства, сможете появиться в любом обществе. На ней, если захотите, сможете жениться. С ней, если так захотят боги, вы сможете вернуться в Вайяр!
Это был неожиданный поворот. Оторопевший Меш несколько секунд молча смотрел на н'Туар, потом залпом выпил остатки вина и наконец заговорил.
– Княжна, – сказал он. – Надеюсь, у тебя есть способ доказать сказанное?
– Да, – поспешила заверить его н'Туар. – Да. Подождите! – Она встала, подошла к стенному шкафу, открыла одну из створок, за которой оказался сейф, быстро, но незаметно для Меша проделала процедуры доступа и, просунув руку в приоткрывшийся сейф, достала оттуда какую-то коробку. Сейф тут же захлопнулся, а она вернулась к Мешу и положила на стол перед ним пластиковый контейнер.
– Вот, – сказала она. – Убедитесь.
Меш открыл контейнер и прежде всего наткнулся взглядом на княжеский перстень. Он взял его в руки и покрутил, рассматривая. Он никогда раньше не держал такой вещи в руках и видел только издали на пальцах отца и Буаша. Но зато он читал труды по геральдике и освященным знакам и неплохо представлял себе, что и где надо искать. Форма перстня была правильная, именно так и описывались княжеские перстни в книгах. И фиолетовый звездный камень был, по всей видимости, настоящим. На камне был вырезан жезл власти, обвитый лентой, и два медведя-гризли, вполне узнаваемые, несмотря на микроскопический размер, встали на задние лапы по обе стороны жезла. Мало того, в лапах медведи держали боевые топоры, а над жезлом была вырезана четырехзубчатая корона. Вейжи! Вечные соперники Сиршей, вечные их конкуренты в долине Белопенной, вечные соседи… Это был герб Вейжей. И Меш знал об одном Вейже, который сорок лет назад бежал из дома после кровавой попытки переворота. Ноаш Вейж, родной брат нынешнего князя Вейж… Эту историю часто рассказывали в цитадели Сиршей, и Меш слышал ее во множестве вариантов.
«Вейж! – думал Меш. – Ну надо же!» Вот где отыскались следы как в воду канувшего принца Ноаша, история которого, во всяком случае, ее финал, была так похожа на историю принца Меша.
Меш отложил кольцо и взял из контейнера пластиковую карточку. На ней оказались крошечные объемные портреты представительного мужчины и девочки лет трех. Ниже портретов было написано: «Сим удостоверяю, что н'Сиан Вейж есть истинная и родная дочь князя Ноаша принца Вейж и благородной дамы – кавалерственной н'Каур». Ниже были расположены факсимильные изображения оттиска перстня и оттиска большого пальца Ноаша. Меш поочередно тронул все четыре изображения, вызывая их сильно увеличенные голограммы. В портрете Ноаша имелись все родовые признаки Вейжей, знакомые Мешу по их портретам, в девочке были запечатлены те же черты и первые отзвуки будущей красоты. А отпечатки… Что ж, Меш был уверен, что оттиск гравировки перстня аутентичен, а отпечаток пальца князя совпадет с тем, что ожидает своей очереди в контейнере. Третьей, и последней, вещью в контейнере был подлинник подорожной, выписанной князю Ноашу Вейжу для проезда к священным пещерам Железной стены. На подорожной конечно же был и оттиск перстня, и отпечаток пальца. Меш догадался теперь, почему цена была такой высокой. Неизвестно как, но в грязные руки н'Туар попали и девушка и вещи, удостоверяющие ее происхождение. Случай редкий. Почти невероятный. А встреча с князем Вайяр… Уникальное стечение обстоятельств. Он чувствовал сейчас женщину напротив не хуже, чем любого другого человека. Разволновавшись, она перестала себя контролировать, и Меш узнал: все правда, и девушка действительно та, о ком идет речь, и есть ведь еще одно доказательство, которое старая тварь решила ему не показывать.