Слово в неделю новую, или Фомину, святитель начинает так: "Для украшения праздника Церковь требует великого учителя и мудрого проповедника, а мы нищи словом и мутны умом и не имеем огня Святого Духа на сложение душеполезных словес. Впрочем, любви ради сущих со мною братий, мало нечто скажем о поновлении Воскресения Христова". В последующем изложении - две главные части. В первой объясняется значение недели новой и артоса. С этою целию. проповедник, показав великие плоды Воскресения Христова, которое праздновалось в минувшую неделю, замечает, что теперь царицею дней уже не суббота, а неделя, в которую воскрес Господь, и что, как иудеям заповедал Бог поновлять день избавления их от рабства египетского, так и мы ныне поновляем день избавления нашего от власти темной, т. е. день Воскресения Христова; как иудейские левиты несли из Египта по пустыне на главах своих опресноки, пока не перешли Чермного моря, и тогда, посвятив хлеб Богу, разделили его всем и все вкушавшие бывали здравы и страшны врагам, так и мы, спасенные воскресшим Владыкою от работы мысленного фараона - дьявола, износим со дня Воскресения Христова священный хлеб - артос в продолжение целой недели, и, наконец, посвятив сей хлеб Богу, вкушаем от него, и храним его на здравие телам и душам нашим. Потом снова и с особенною подробностию изображаются великие плоды Воскресения Христова и большею частию в смысле метафорическом. Например: "Ныне небеса просветились, совлекшись, как вретища, темных облаков, и светлым воздухом исповедуют славу Господню: не видимые небеса разумею, но разумные, т. е. апостолов, которые, познав ныне на Сионе явившегося им Господа, и забыв всю печаль и скорбь, и осенившись Духом Святым, ясно проповедуют Воскресение Христово. Ныне луна, сошедши с высшей ступени, большему светилу честь отдает, уже Ветхий Закон с субботами престал и пророки отдают честь Закону Христову с неделею... Ныне красуется весна, оживляя земное естество; бурные ветры, тихо повевая, благоприятствуют плодам и земля, питая семена, рождает зеленую траву; весна красная - это вера Христова, которая крещением возрождает человеческое естество; бурные ветры - грехопадений помыслы, которые, чрез покаяние претворившись в добрые, приносят душеполезные плоды" и т. д. Во второй части излагается евангельское сказание о явлении воскресшего Спасителя апостолу Фоме и их беседа, но только речи как апостола Фомы, так особенно Спасителя слишком длинны. Заключение Слова почти так же кратко, как и приступ: "Итак, братие, будем веровать во Христа Бога нашего; поклонимся Ему распеншемуся, прославим воскресшего, поверим явившемуся апостолам, воспоем показавшего ребра свои Фоме, похвалим пришедшего оживить нас, исповедаем просветившего нас, возвеличим подавшего нам обилие всех благ, познаем Единого от Троицы Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, Ему же слава со Отцом и Святым Духом и ныне и присно".
   Слово в неделю третью по Пасхе есть одно, если можно так выразиться, из самых поэтических. Сказав предварительно, что праздники Господни образуют собою как бы золотую цепь, украшенную жемчугом и многоценными камнями; и упомянув о двух предшествовавших праздниках - Пасхе и неделе новой, святитель выражается: "А ныне похвалим благообразного Иосифа с мироносицами, послужившего по Распятии Телу Христову". Непосредственно за тем следует картина снятия со Креста Тела Христова. Иосиф Аримафейский, пораженный знамениями, сопутствовавшими смерти Христовой, приходит в Иерусалим ко Кресту Спасителя и видит здесь Пречистую Матерь Его с одним из учеников. Которая со слезами взывает: "Тварь соболезнует Мне, Сын мой, видя неправду Твоего умерщвления. Увы Мне, чадо мое, Свете и Творче тварей! Что ныне буду оплакивать: заушения ли, или ударения по ланите, или заплевание пречистого Твоего лица, которые принял Ты от беззаконных? Увы Мне, Сыне..." и проч. Выслушав этот плач Богоматери, весьма продолжительный, Иосиф приближается к Ней и слышит от Нее новые слова: "Потрудись, благообразие, сходить к беззаконному судии Пилату и испроси у него позволение снять со Креста Тело Учителя своего. Моего же Сына и Бога; подвигнись и предвари, причастниче Христову учению, тайный апостоле, общниче Божию Царствию!.." и т. д. довольно продолжительно. Иосиф приходит к Пилату и произносит пред ним весьма длинную речь: "Дай мне, о игемоне. Тело странного оного Иисуса, распятого между двумя разбойниками, оклеветанного архиереями по зависти и поруганного от воинов без правды. Дай мне Тело оного Иисуса, Которого книжники называли Сыном Божиим и фарисеи исповедовали Царем... Дай мне Тело Того, Которого собственный ученик предал жрецам лестию за серебро и о котором пророк Захария, провидя, написал: Дадите Ми цену Мою или отрецытеся (11. 12)..." - и проч. и проч. Пилат, с изумлением выслушав Иосифа и узнав, что Иисус уже умер, повелел отдать Тело Его Иосифу. Иосиф, приступив к снятию со Креста пречистого Тела, взывает: "Солнце незаходимое, Христе, Творче всех и Господи тварей! Как я коснуся пречистому Телу Твоему, когда Тебе не прикасаются сами силы небесные, со страхом служащие Тебе? Какими плащаницами обвию Тебя, покрывающего землю мглою и небо облаками? Или какое благовоние возлию на Твое святое Тело, когда цари персидские, принесши Тебе дары с благовониями, поклонялись Тебе как Богу, прообразуя Твое за весь мир умерщвление?" - и проч. и проч. Наконец Иосиф вместе с Никодимом погребают Тело Иисусово... После этой картины открывается новая, менее сложная, представляющая путешествие святых жен-мироносиц ко Гробу Христову и длинную, весьма длинную, речь ангела к мироносицам, которого они увидели при Гробе Господнем. В остальной части Слова содержится обширная похвала Иосифу ("блажен еси поистине, преславный и досточудный Иосифе, сподобившийся толикаго блага и великаго богатства на земли и на небеси..." и т.д.), оканчивающаяся краткою молитвою к нему.
   "Неизмерима небесная высота, неиспытана преисподняя глубина, недоведомо таинство Божия смотрения о нас - так начинается Слово в неделю четвертую по Пасхе, - ибо велика и неизреченна милость Божия к роду человеческому, которою мы спасены. Потому мы должны, братие, хвалить, и петь, и прославлять Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, исповедуя Его великие чудеса, какие совершил Он, неисповедимые ни ангелам, ни человекам. Ныне же побеседуем о расслабленном, которого ныне сам Бог воспомянул, и призрел, и помиловал..." В Слове передается известная евангельская история об исцелении расслабленного, только передается в виде распространенном: особенно обширны речи расслабленного к Спасителю и Спасителя к расслабленному, потом речь исцеленного к иудеям и другая речь Господа Иисуса к исцеленному. В заключение - обращение к слушателям: "И мы, братие, прославим Иисуса Христа Бога нашего, исцелившего нас от недугов греховных, и припадем к Нему верою, говоря: "Не помяни прежних беззаконий наших и очисти нынешние согрешения. Ибо Ты еси Бог всех, небесных и земных, Творче ангелов, Царь всего мира, Владыко архангелов, Содетель херувимов, Украситель серафимов! Помилуй нас, на Тя уповающих, да спасены Тобою, славим Тя со Отцом и с Пресвятым Духом и ныне и присно и во веки".
   Слово в неделю о слепом по составу своему очень похоже на предыдущее. Почти такой же приступ: "Милость Божию и человеколюбие Господа нашего Иисуса Христа, благодать же Святого Духа, дарованную обильно человеческому роду, проповедую вам, братие, добрые и христолюбивые послушники, чада Церкви, сыны света и причастники Царства Небесного! Не от своего сердца изношу сии слова, но творим повесть, взимая из ныне чтенного Евангелия Иоанна Богослова, бывшего самовидца чудес Христовых". Далее подробно рассказывается евангельская повесть об исцелении слепорожденного со всеми обстоятельствами, предшествовавшими и последующими, по местам показывается переносный смысл некоторых обстоятельств и в уста слепца и иудеев влагаются обширные речи. Слово оканчивается краткою похвалою слепцу, как прозревшему не только телесными очами, но и душевными, соделавшемуся проповедником Сына Божия и удостоившемуся на небеси венца апостольского.
   Слово на Вознесение Господне более всех других Слов святителя Туровского запечатлено игривою фантазиею и нечуждо произвольных предположений. В самом начале он взывает к пророку Захарии: "Прииди ныне духом, священный пророче Захарие, дай начаток нашему Слову от твоих прорицаний о Вознесении на небеса Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. Ибо ты не в притче, а ясно показал нам это, говоря: И изыдет Господь и ополчится... и станут нозе Его в день он на горе Елеонстей, яже есть Иерусалиму на восток (14. 3, 4). Желаем и прочее уведать от тебя, а о брани, бывшей на общего врага - дьявола, мы знаем от Исаии, видевшего серафимов..." Сказав потом о крестной смерти Спасителя, о Его победе над адом, об освобождении из ада человеческих душ, о возведении их в разные места высших обителей: одних в рай, других в Едем, третьих в жилище Авраама и проч., где они должны пребывать до будущего последнего мздовоздания, о возведении собственно на небеса одних только пророков и праведников, святитель обращается к слушателям и вещает: "Пойдем и мы ныне, братие, на гору Елеонскую и мысленно посмотрим на совершившиеся там преславные события. На ту гору пришел ныне Сам Господь Бог наш и там собрались чины всех святых: Соборы праотцов, множество патриархов, полки пророческие, лики апостольские и толпы верных с семидесятые учениками Христовыми... Там же ныне ангельские силы и архангельские воинства: одни крилами ветреными приносят облака для взятия от земли Христа Бога нашего, другие готовят херувимский престол. Бог Отец ждет Того, Кого от века имел с Собою в лоне Своем; Дух же Святой повелевает всем ангелам: "Возьмите врата небесные, да внидет Царь славы". Небеса веселятся, украшая свои светила, да удостоятся они благословения от своего Творца, возносимого с плотию на облаках сквозь небесные врата; земля радуется, видя на себе Бога, явственно ходящего, и вся тварь красуется, будучи просвещаема от горы Елеонской, где совокупились ангелы вместе с апостолами, ожидая Вознесения Господня... Ангелы призывают всех, говоря: Воскликните Богу вся земля, пойте же Имени Его (Пс. 68. 2). Патриархи начинают песнь: "Се Бог наш возносится, совокупив обоя воедино, земная с небесными". Преподобные возглашают: Вознесися на небеса. Боже, и по всей земли слава Твоя (Пс. 56. 6). Праведники велегласно вопиют: "Вознесися, судяй земли, да и мы в свете лица Твоего пойдем". Давид, как старейшина ликов, уясняя песненные гласы, взывает: вси языцы восплещите руками, воскликните Богу гласом радования, да взыдет Бог в воскликновении. Господь во гласе трубне (Пс. 46. 2, 6). Всех же глас оканчивает Павел (?), говоря: Кто взыдет на небо, сиречь Христа свести, или кто снидет в бездну, сиречь Христа возвести (Рим. 10. 6, 7). Но Той есть сшедый и паки возшедый превыше всех небес (Еф. 4. 10). Все это происходило на Елеоне еще пред Вознесением Христа на небеса. Но вот Он, благословив апостолов, начинает возноситься на небеса, неся с Собою в дар Своему Отцу человеческие души. Впереди Христа текут ангельские силы со страхом и радостию, желая отверсть небесные врата; но вратари небесные возбраняют им, пока не узнают от ангелов, что возносящийся есть вочеловечившийся Сын Божий... Тогда и Христос возгласил: "Отверзите Мне врата правды, да восшед, возвещу Отцу Моему, что соделал Я на земли и как пострадал". Познав глас Господа, все силы небесные поклонились Ему. Дух Святой, исшед во сретение Ему, вводит равного Себе Сына Божия и повелевает: Да поклонятся Ему ecu ангели Божии. Сам Отец Небесный возгласил к грядущему во плоти: Сын мой ecu Ты, седи одесную Мене - и, посадив Его на престоле, венчал славою и честию и помазал помазанием Божия существа..." Заключение Слова соответствует торжеству: "Потому и мы, братие, приидите, возрадуемся Господу, вознесшемуся на небеса; поклонимся сидящему одесную Отца; помолимся приявшему всякую власть на небеси и на земли; принесем в дар веру царствующему с Отцом; не явимся пред Ним тщи в день праздника, да приимем Божию благодать. Ибо ныне Христос всем раздает свои дары: Отцу дает принесенную Им в жертву плоть, апостолам посылает Святого Духа, души святых пророков вводит в Небесное Царство, угодникам своим разделяет обители горнего града, праведникам отверзает рай, страдавших за Него мучеников венчает, святителям дает душеполезные прошения, благоверным князьям нашим посылает здравие телесное и душевное и одоление на враги... Приидем и мы, братие, во святую церковь; возвеличим Христа Бога нашего, вознесем имя Его вкупе, да ниспошлет и нам своего Пресвятого Духа".
   Слово на Собор 318 святых отцов начинается следующим образом: "Если историки и витии приклоняют слух свой к бывшим между царями ратям и ополчениям, чтобы возвеличить мужественных воинов, крепко стоявших за своего царя, и увенчать их славою, не тем ли более прилично нам приложить хвалу к хвале храбрым и великим воеводам Божиим, крепко подвизавшимся по Сыне Божием, своем Царе и Господе нашем Иисусе Христе?.. Но молю вашу любовь, братие, не зазрите моей грубости: я ничего не пишу здесь от своего ума, но прошу у Бога дара слова на прославление Святой Троицы". В следующем затем изложении Слова - две части. В первой части повествуется о происхождении ереси Ариевой, о созвании Первого Вселенского Собора, о том, как происходило дело на Соборе, что говорил Арий и как доказывали против него на Соборе Божество Сына на основании писаний апостольских и пророческих отцы Собора (речь весьма длинная), как Арий осужден, сослан в заточение и погиб лютою смертию, наконец, исчисляются по именам некоторые отцы Собора. Вторую часть составляет похвала святым отцам Первого Вселенского Собора, соединенная с молитвою к ним: "О богоблаженные отцы, верные правители правоверной веры, недремлющие стражи святой Церкви, за которую вели вы брань даже до крови против врагов... добрые пастыри Христова стада, за которое положили вы и души своя! О блаженные святители, добрые делатели богонасажденного винограда!.. Вы есте реки разумного рая, напоившие весь мир учением спасения и омывшие греховную скверну струями ваших наставлений. Земные ангелы, присно предстоящие престолу Божию! Просите мира всему миру и благоверным князьям нашим телесного здравия и душевного спасения... О богоблаженные наши учители, светильники мира, наставники заблудших, безмездные врачи..." - и проч., и проч. Краткою молитвою к тем же отцам и оканчивается настоящее Слово.
   Приступ последнего Слова святого Кирилла - о слепом и хромом составлен так, что мог бы идти и ко всякому другому церковному поучению. Здесь вития возбуждает слушателей к чтению Священного Писания: "Хорошо, братие, и весьма полезно разуметь учение Божественных Писаний. Ибо оно и душу соделывает целомудренною, и смиряет ум, и сердце изощряет к добродетели, и мысли возводит на небеса к обетованиям Владыки, и приводит к духовным трудам, и избавляет от житейских печалей света сего. Потому, молю вас, постарайтесь прилежно читать святые книги, да, насладившись словес Божиих, стяжаете желание и неизреченных благ будущего века... Но не будем говорить от себя своим ненаученным языком, а, взимая от Божественных Писаний, станем беседовать евангельскими словами". После этого непосредственно проповедник излагает притчу, которая, однако ж, заимствована не из Божественных Писаний, кроме нескольких начальных слов: "Был некто, - говорит он, человек домовитый, который насадил виноград, оградил его стеною, ископал в нем точило, сотворил ворота, но не затворил их. Отходя в дом свой, он рассуждал: "Кого оставлю стражем моему винограду? Если оставлю из служащих мне рабов, то, зная мою кротость, истребят мои блага. Лучше поступлю так: приставлю ко вратам хромца и слепца. Если кто из врагов моих захочет окрасть мой виноградник, то хромец увидит, а слепец услышит. Если же кто из них самих захочет войти в виноградник, то хромец, не имея ноги, не может войти, а слепец, если и пойдет, заблудится и впадет в пропасть". И, посадив у ворот, поручил им охранять виноградник, снабдил их в довольстве пищею и одеждою, запретил только касаться самого винограда. Потом отошел, предварив о времени своего возвращения и обещавшись воздать тогда мзду за верную службу и наказать за нарушение заповеди. Посидели они несколько времени, и вот слепец сказал хромцу: "Что это за благоухание веет на меня от ворот?" Хромец отвечал: "Там у господина нашего много благ, которые имеют неизреченную сладость для вкуса; но так как господин наш премудр, то и посадил здесь тебя - слепца и меня - хромого, чтобы мы не могли дойти до них и насытиться ими". Слепец заметил: "Да что ты не сказал об этом прежде? Пусть я слеп, но имею ноги и силен, могу носить тебя. Садись на меня, я понесу тебя, а ты указывай мне путь, и мы насладимся благами господина. Когда он придет и спросит меня о татьбе, я скажу: "Ты знаешь, господине, я слеп". Если тебя спросит, отвечай: "Я хром и не мог войти туда". Так они и поступили: хромец сел на слепца и вместе обокрали виноградник. Услышав об этом, господин повелел удалить обоих от виноградника и, разлучив их, потребовал к себе сначала слепца на испытание. Слепец отвечал, что он, как слепой, не мог сам обокрасть виноградника, да и не слышал, чтобы кто совне приходил для кражи, а, вероятно, это сделал хромец. Тогда господин повелел блюсти слепца в особом месте, пока не придет он снова к винограду своему и не позовет на суд слепца и хромца вместе. Когда действительно господин пришел собрать плоды от винограда своего и увидел, что все расхищено, тогда поставил пред собою обоих стражей вместе, и они начали обличать друг друга. Хромец говорил слепцу: "Если бы ты не носил меня, я не мог бы войти в виноградник для кражи". А слепец отвечал: "Если бы не ты указывал мне путь, и я не мог бы этого сделать". Тогда господин сел на судном престоле, начал судить их и сказал: "Как вы крали вместе, так и теперь пусть сядет хромец на слепца". И затем повелел обоих их немилостиво казнить пред всеми своими рабами и мучить в темнице кромешной, где будет плач и скрежет зубов". Эту притчу святитель передает своим слушателям не всю разом, а по частям и после каждой части делает обширные на нее толкования, сущность которых наконец выражает кратко в следующем заключении: "Разумейте, братие, смысл предложенной притчи: человек домовитый есть Бог Отец, Творец всего, у которого Единородный Сын - Господь наш Иисус Христос; виноградник - это земля и мир; оплот - это закон Божий и заповеди; слуги господина - ангелы; хромец - тело человека, а слепец - душа его; их посадил господин у врат, это значит, что человеку предал Бог во власть всю землю, дав ему закон и заповеди. Когда человек преступил повеление Божие, тогда тело и душа осуждены на смерть и разлучение. Первая приводится к Богу душа и отпирается, говоря: "Не я. Господи, согрешила, но тело". И потому нет (полного) мучения душам до Второго пришествия Господня, но они блюдутся, пока не приидет Господь обновить землю и воскресить мертвых. Тогда души наши снова войдут в свои тела и вместе приимут воздаяние по делам своим: праведники отыдут в жизнь вечную, а грешники - в бесконечную муку".
   Оканчивая здесь обзор известных нам Слов святителя Туровского, неизлишним считаем присовокупить, что все они по объему своему довольно велики, а некоторые, особенно последнее Слово, могут быть названы даже обширными. Потому неудивительно, если Слова эти были издавна сокращаемы, чтобы удобнее произносить их в церкви пред народом. Так, еще в Прологе XIII - XIV вв. встречается в сокращении и без имени автора Слово о слепце и хромце 229, а в сборнике XIV - XV вв. - Слово на Собор 318 святых отцов 230. Помещая проповеди нашего витии наряду с поучениями древних знаменитых отцов Церкви, составители сборников или переписчики иногда по ошибке приписывали эти проповеди кому-либо из самых отцов: по крайней мере, можно указать на Слово в неделю ваий, которое в одном сборнике приписано святому Кириллу Иерусалимскому, а в другом - святому Иоанну Златоусту 231.
   Сочинения святого Кирилла, обращенные к инокам, имеют предметом своим иноческую жизнь, ее значение и благоустроение. И потому характер их двоякий: символический и преимущественно нравственно-аскетический. Мысли о значении иночества в его разных видах, о значении иноческих обетов и одежд святитель выражает в своей любимой форме - в форме притчи и преобразований, которые сопровождает толкованиями. Нравственные наставления касательно иночества запечатлены зрелостию и опытностию высокого подвижника. В изложении заметно здесь менее витиеватости и искусственности, чем в проповедях, и тон более ровный и спокойный.
   Первое из этих сочинений под заглавием "Сказание о черноризьчьстем чину от Ветхаго Закона и Новаго" написано к какому-то определенному иноку, судя по обращениям в конце, но равно относится и ко всем инокам 232. Во всей первой, самой обширной, части святитель преподает иноку наставления применительно к разным преобразовательным событиям Церкви ветхозаветной, особенно после исшествия израильтян из Египта: "Внимай своему образу и житию, мнише! Подобно ветхозаветным агнцам, какие закалались в пустыне на пасху, ты принес себя в жертву Богу. Будь же, подобно этим агнцам, без порока, без недостатка (Лев. 22. 22)... По Ветхому Закону, вольный обет, великий и малый, должен быть приносим Богу от чистого сердца - да не будет и в твоих мыслях порочного колебания. Ты, как свеча, волен в себе до церковных дверей, а потом не смотри, как и что из тебя сделают. Ты, как одежда, знай себя до тех пор, пока не возьмут тебя в руки, а потом не заботься, если разорвут тебя и на тряпки. Имей свою волю только до вступления в монастырь, а по принятии монашеского образа всего себя отдай в послушание и не скрывай в себе ни малого своевольства. Не будь нерадив к своему обету, чтобы не сбылось на тебе слово Писания: Лучше бы не познать пути правды, нежели, познав, уклониться от него (2 Пет. 2. 21). Бог сказал Моисею: Изведи из Египта люди моя Израиля... Израильтяне поспешно вышли из Египта и взяли с собою кости Иосифовы; перешедши чрез Чермное море, они без труда питались манною, а ризы на них сохранялись старые, пока не пришли они к Синайской горе... А ты, брат, желая последовать Христу, ведущему тебя на небо, помышляй в уме своем, для чего удалился ты из мира, мысленного Египта... Если пожелает и старец, и больной, близкий к смерти, надлежит постричь его в иночество - это кости Иосифовы, которые перенесли евреи в землю обетованную. Перейди море верою, т. е. забудь дела житейские и, как манну, принимай от руки келаря хлеб, над которым ты не трудился. Не люби богатой и мягкой одежды, но сохраняй старую разными заплатами, пока не дойдешь до горы боголюбезных добродетелей..." и проч., и проч. Во второй части святитель изъясняет значение монашеских одежд и обетов: с этою целию он рассматривает священные одежды первосвященника Аарона применительно к разным обстоятельствам и следствиям падения Адамова и показывает соответствующие им по знаменованию одежды иноческие; потом перебирает обстоятельства страданий Христовых и также показывает соответствие им в одеждах и обетах иноческих. Эта часть, вообще, довольно хитрая и трудная к уразумению. В третьей, кратчайшей, части святой отец объясняет, в каком смысле иноки называются носящими образ ангельский. Здесь, говорит он, под именем ангелов разумеются не духи бесплотные, а преподобные мужи Ветхого и Нового Завета, благоугодно в телесной чистоте послужившие Богу, и в подтверждение своей мысли приводит примеры из Священного Писания, где имя ангелов усвояется людям. Наконец, в заключение снова обращается с наставлениями к иноку: "Вот и ты, о иноче, избрал для себя ангельское, священное и чистое житие, держись же его не на словах только, но укрась и добродетелию. Ты носишь на себе весь образ священных риз Аароновых, обложив себя грехами преступления Адамова, постарайся чрез терпение Христово соделаться сыном Божиим... Твердо подвизайся, переноси мужественно всякие скорби, ревнуя мученикам, пролившим кровь свою за Христа, да и ты будешь наследником части преподобных, ангельского венца и Небесного Царства. Я говорил тебе не от себя, но от святых книг. Если кто мудрый иначе истолкует все это, мы не станем противоречить: мы не жрецы, а класособиратели и не хитры в деле книжном. Мы, грубые, всего более от вашего старейшинства требуем святой молитвы о Христе Иисусе Господе нашем".