Страница:
Рандажио взял шестидюймовый деревянный пенал и выдернул пробку с одного конца. Сложив записку, он засунул ее в пенал, а затем снова плотно закрыл его пробкой.
— Хорошо бы прикрепить к нему красный вымпел, — сказал он.
— Есть, сэр, — ответил Пеннер.
— Мы снова зайдем слева и дадим тебе достаточно времени, чтобы прицелиться. Думаю, бросишь ему контейнер прямо в руки, Пеннер. А?
— Попробую, сэр, — улыбнулся Пеннер и направился с пеналом к правому борту.
— Снижайся, Мюррей.
— Понял, иду на спуск.
— К выбросу готов, сэр! — доложил Пеннер.
— Вымпел прицепил?
— Так точно.
— Мюррей, снижаемся.
Самолет снова стал терять высоту. Он зашел слева, снизившись до высоты футов сорок над лодкой.
— Выброс произвел! — доложил Пеннер по внутренней связи.
— В лодку попал?
Пеннер, смотревший назад на лодку из открытого сбоку люка, какое-то время не отвечал. Контейнер с красным вымпелом падал, как подстреленная чайка.
— Прямо ему в руки, сэр! — наконец крикнул Пеннер.
— О'кей. Дадим ему несколько минут, чтобы прочесть наше любовное послание, а потом сделаем новый заход. Держись так, Мюррей, просто кружись над ней, на высоте порядка трехсот футов.
— Есть, — сказал Дайэл.
— Он все еще читает записку, сэр, — удивился Ноулес, когда самолет набирал высоту.
— Наверно, малограмотный, — вставил Акадиа.
— Нет, просто боится ошибиться, — сказал Рандажио. — Хочет быть уверенным, что поднимет столько рук, сколько нужно.
— К счастью, у него их только две, — засмеялся Пеннер, а за ним все остальные.
— Мне снова связаться с базой, сэр? — спросил Ноулес.
— Подожди, давай сначала посмотрим, что он нам ответит, хорошо?
— Понял, — сказал Ноулес.
Подобно гигантской птице, самолет парил над лодкой.
— Вот чего я просто терпеть не могу! — в сердцах воскликнул Рандажио.
— Что именно?
— Кружиться на одном месте.
— Почему?
— Не знаю, а только почему-то чувствую себя дураком. Как будто никуда не лечу.
Самолет продолжал медленное кружение.
— Может, спустимся? — предложил Дайэл.
— У этого парня было достаточно времени, чтобы прочитать «Войну и мир», — заметил Рандажио. — Ладно, давай спускаться.
Самолет пошел на снижение.
— Он по-прежнему стоит в кокпите, сэр, — сказал Пеннер.
— Я его вижу.
Самолет уже достиг высоты сто футов над водой, потом семьдесят пять, пятьдесят, сорок...
— Давай вверх! — скомандовал Рандажио.
— Сэр, он поднял обе руки, — сказал Пеннер.
— Что еще? — спросил Кэстон.
— В море дрейфует моторка, им требуется медицинская помощь, — сказал Осама.
— Где?
— В двадцати пяти милях по курсу ноль-девять-ноль от Ки-Уэст.
— Дайте мне ширину и долготу, — попросил Кэстон. — Мы должны вызвать хирурга?
— Не знаю, сэр. В сообщении не говорится, насколько ситуация серьезна.
— От кого поступило сообщение?
— От семьдесят второго, сэр.
— Кто у штурвала?
— Рандажио.
— На него можно положиться, — сказал Кэстон. — Если в сообщении отсутствуют детали, значит, он не смог их получить. Где сейчас находится «Меркурий»?
— Не знаю, сэр. Он должен выйти на связь только в пятнадцать ноль-ноль.
— Скажите Ди Филиппо, чтобы он с ним связался. Идите, а я с этим разберусь.
Он подошел к столу с разложенными на нем картами. Вывеска на двери центра сообщений гласила, что вход сюда разрешен только персоналу. Кэстон проследил, как дежурный покинул помещение, и склонился над столом. Здесь он увидел, что дежурный успел поместить миллиметровую линейку на нужный пеленг. Кэстон отсчитал от Ки-Уэст двадцать пять миль и поставил на карте точку. Северная широта — 24°33'8", западная долгота — 81°19'2". Он взглянул на большие стенные часы над оперативной доской. Они показывали 11.07. «Меркурий» покинул базу в 9.00 и шел, вероятно, со скоростью тринадцать узлов, как раз за линией рифов, что должно привести его куда-то южнее Саммерлэнд-Ки. Значит, это... Кэстон снова сверился с картой, сдвинув линейку, чтобы отграничить область за рифами, — да, приблизительно это 24°30'или 32° северной широты и 81°27' западной долготы, да, кажется, здесь. Он поставил еще одну маленькую точку на карте, закурил сигарету и стал ждать Осаму, который должен явиться с точными данными о местонахождении «Меркурия». Если «Меркурий» и в самом деле окажется там, где он предполагает, тогда ему не потребуется высылать вертолет. Катер может оказаться у дрейфующей лодки уже через полчаса, a может, и раньше, если прибавит скорость.
Успокоившись, Кэстон курил и терпеливо ожидал дежурного.
В рубке патрульного катера «Меркурий» радиограмма была принята вторым радистом Куртом Дэнби. Он сразу нажал на звонок, и боцман на мостике услышал три звонка, что означало получение поступившего сообщения, и послал старшину забрать его. Старшина принес радиограмму младшему лейтенанту Чарльзу Карпентеру, который стоял дневную вахту. Карпентер подошел ближе к иллюминатору, чтобы прочесть сообщение при свете дня:
"Р 0616203
ОТ СБО СЕДЬМОГО РАЙОНА ДЛЯ КБО «МЕРКУРИЙ»
ИНФОРМИРОВАТЬ ЦСБО МАЙАМИ
ДЖИ-Р-31
1. ЛОДКА 27 ФУТОВ «ЗОЛОТОЕ РУНО» КОРИЧНЕВЫЙ КОРПУС БЕЛОЙ ПОЛОСОЙ ПОТЕРЯЛА УПРАВЛЕНИЕ И ТРЕБУЕТ МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩИ НЕ ИМЕЕТ РАДИОСВЯЗИ МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ 24°33'8" СЕВЕР 81°19'2" ЗАПАД
2. САМОЛЕТ БЕРЕГОВОЙ ОХРАНЫ 7272 НАХОДИТСЯ НАД НИМ
3. СЛЕДУЙТЕ УКАЗАННЫМ КООРДИНАТАМ ОКАЖИТЕ ПОМОЩЬ
БТ"
— Понятно, — сказал Карпентер и поставил на оригинале радиограммы свою подпись. Старшина, взяв ее у офицера, прошел в оперативную комнату и приколол там копию к доске с сообщениями, потом направлялся в каюту капитана, когда Карпентер поднял трубку телефона.
— Капитан! — отозвался Кейтс.
— Капитан, мы получили из Майами указание помочь одной лодке. Старшина с радиограммой направляется к вам.
— Жду его, — ответил Кейтс.
— Есть, сэр, — ответил Карпентер, и капитан отключился.
Он отдыхал на койке у правой переборки своей каюты (как у старшего по чину на борту военно-морского судна, у него была самая просторная каюта) и теперь сел, чтобы надеть ботинки. Не успел он встать, как в дверь постучали.
— Войдите, — пригласил он, зная, что это вестовой.
Он быстро прочитал сообщение, завизировал его сбоку своими инициалами, вышел в коридор и по трапу поднялся на мостик.
— Где мы находимся? — спросил он у Карпентера.
— Я отметил положение лодки и нашу позицию, сэр. Не желаете ли взглянуть на карту?
— Конечно, — сказал Кейтс, довольный исполнительностью и предусмотрительностью лейтенанта, но тем не менее подозревая в нем первоклассного подхалима.
Он внимательно изучил карту, затем вернулся в рулевую рубку.
— Какой держите курс? — спросил он рулевого.
— Ноль-семь-ноль, сэр.
— Наша скорость?
— Идем нормальным ходом на всех машинах, сэр.
— Возьмите курс ноль-девять-ноль, — сказал Кейтс и, подумав, приказал: — Полный вперед!
«Меркурий» приблизился к лодке в одиннадцать сорок пять. Сначала они заметили планирующий кругами самолет, и Кейтс приказал радисту установить с ним связь; затем на горизонте они увидели лодку, вздымающуюся на волнах и двигающуюся странными рывками.
На борту «Меркурия» в лазарете служил офицер второго ранга, невысокий молодой человек по имени Эмил Бандер, которого на катере все, включая и капитана, звали Доком. Бандер приготовил свой медицинский чемоданчик на случай всяких непредвиденных обстоятельств, поскольку не знал, чего ему ожидать, когда он окажется в лодке, и теперь стоял, готовый покинуть катер, держа в одной руке свой саквояж, а в другой — портативный средневолновый передатчик в матерчатом футляре. На катере имелись две шлюпки: одна — гребной ялик длиной в двадцать футов на левом борту и еще двадцатифутовая моторка на правом. Для поездки на поврежденное судно решили использовать моторку. Море было довольно спокойным, а Дока сопровождали в моторке опытные моряки. Сам Бандер был подвержен морской болезни, из-за чего и выбрал профессию медика, предполагающую доступность к разного рода лекарствам, когда стал служить в службе береговой охраны.
«Меркурий» замедлил ход и остановился в пятистах ярдах от дрейфующей лодки, и команда быстро спустила на воду моторку. Сверху в баркас передали носилки, и он отвалил от катера. Боцман развернул его и взял курс на лодку. Бандер, сидящий рядом с мотористом на корме, надеялся на этот раз избежать приступа морской болезни. Он также молился, чтобы нуждающийся в медицинской помощи человек на «Золотом руне» не оказался раненым, так как не переносил вида крови и из-за этого некогда чуть было не переменил решение стать врачом, даже несмотря на свою подверженность морской болезни. Сидя в баркасе, он также подумывал, хорошо бы пассажиры в лодке не оказались грязными голодранцами, беженцами с Кубы, полумертвыми от голода. За время службы на «Меркурии» Бандер принимал участие в ста двадцати девяти случаях вызова на помощь. В большинстве своем на этих суденышках с беженцами встречались пораженные настоящим истощением больные, хотя они только-только покинули Кубу. Их жалкие суденышки, оснащенные каким-то подобием паруса или лишь парой весел, пускались в путь переполненными и с явно недостаточным запасом продовольствия, стремясь любым способом достичь Соединенных Штатов.
Последний отчаянный призыв, на который откликнулся «Меркурий», поступил всего две недели назад. Он поспешил сменить курс и приблизился к парусной шлюпке, где обнаружил больных и умирающих от голода беженцев в количестве двадцати двух человек. Невыносимое зловоние на борту шлюпки чуть было не заставило Бандера выпрыгнуть за борт. Моряки проверили наличие оружия у беженцев и всех приняли на борт «Меркурия», бросив прогнившую шлюпку в море.
— Симпатичный катер, — сказал помощник боцмана, глядя на приближающуюся лодку. — Сразу видно, что сделана на заказ.
— "Золотое руно", — прочитал моторист название на транце.
— Да, недурное суденышко, — заметил Бандер. — Шеф, вы спуститесь в лодку проверить оружие?
— Конечно, вы же знаете, мы всегда это делаем, — ответил помощник боцмана.
Теперь они уже ясно видели мужчину в оранжевом спасательном жилете, который стоял в кокпите и отчаянно размахивал руками.
— Мне он не кажется больным, — сказал Бандер.
— Должно быть, у них заболел кто-то другой, — предположил моторист.
Они быстро приближались к дрейфующей лодке. Уже можно было различить лицо стоявшего в кокпите. Это был красивый мужчина и, судя по цвету кожи, он не был кубинцем; к тому же у него были голубые глаза. Боцман выключил мотор и подвел баркас борт о борт к лодке. Матрос с линем перепрыгнул в кокпит лодки, связал оба судна, а затем перебросил через борт веревочную лестницу. Первым перебрался на лодку помощник боцмана Рокси, а за ним и Бандер.
— Слава Богу! — сказал мужчина в спасательном жилете.
— Что у вас случилось, сэр? — спросил Рокси.
— Там внизу у нас беременная женщина, — сказал мужчина. — Вы захватили с собой доктора?
— Доктор не какая-то безделица, чтобы его захватывать! — оскорбился Рокси. — Бандер, спуститесь, пожалуйста, вниз!
Доктор кивнул и прошел в каюту. Рокси посмотрел на стоящего перед ним мужчину, признав в нем американца, и раздумывал, должен ли он произвести положенный обыск.
— Вы американец, сэр? — спросил он.
— Что? — Казалось, тот удивился. — Простите, что вы...
— Я спросил, американец ли вы, сэр?
— Да! Да, конечно! — утвердительно кивнул мужчина.
— Куда вы направляетесь, сэр?
— В Охо-Пуэртос. Но, видите ли...
— Сколько человек имеете на борту, сэр?
— Всего троих, включая меня.
— Кто эти люди, сэр? Расскажите про всех. — Рокси извлек из кармана зеленый блокнот, открыл его и приготовился записывать.
— Я — Алекс Уиттен.
— Да, сэр. Как пишется, У-и-т-т-е-н?
— Правильно. И Рэндольф Гэмбол. Г-э-м-б-о-л.
— Понятно, сэр, — сказал Рокси, записывая имена. — И вы сказали, что у вас на борту беременная женщина. Это ваша жена, сэр?
— Нет, вовсе нет.
— Тогда, вероятно, жена мистера Гэмбола?
— Нет. Ее зовут Аннабел Тренч. Миссис Джейсон Тренч. Удивленный Рокси поднял глаза.
— Мистер Тренч — наш друг, — объяснил Уиттен. — Сейчас он находится в Охо-Пуэртос. Именно поэтому мы и направляемся туда из Майами. Чтобы присоединиться к нему. Мы думали...
— Понятно, — сказал Рокси и помолчал. — Сэр, мне хотелось бы взглянуть на документы, удостоверяющие ваши личности.
— Почему? — спросил Уиттен, снова с удивленным видом.
— Сэр, на этом пути мы нередко встречаем много кубинских беженцев.
— Я похож на кубинца?
— Сэр, нам встречается много кубинцев, которые выглядят как мы с вами и даже учились в Гарварде.
Уиттен вздохнул и полез в задний карман брюк за бумажником. Он порылся в нем и передал Рокси свои водительские права.
— Это подойдет? — спросил он.
Рокси изучил права, затем поднял глаза.
— Где вы живете, сэр? — спросил он.
— В Нью-Йорке.
— Где именно?
— ИЗО, Восточная сторона, Шестьдесят пятая улица.
Рокси снова заглянул в права. Затем посмотрел на волосы Уиттена. Снова в права. На глаза Уиттена. Наконец вернул ему документ.
— Это ваша лодка, сэр?
— Нет.
— Мистера Гэмбола?
— Нет.
— Чья же?
— Она принадлежит мистеру Тренчу.
— Где она зарегистрирована?
— В Новом Орлеане.
— На чье имя?
— На имя Джейсона Тренча. А может, на Аннабел, я точно не знаю. Потом мы можем ее спросить. Послушайте, может, вы не поняли. Там внизу беременная...
— Сэр, Док уже спустился к ней и, уверен, делает все, что нужно. Вы можете мне сказать...
В этот момент помощник боцмана «Меркурия» услышал за собой шаги и обернулся. Поднимающийся по трапу мужчина был одет в синие брюки из грубой ткани и в спасательный жилет поверх выцветшей и потертой кожаной голубой куртки. Это был загорелый красивый человек, но его глаза выдавали беспокойство и даже некоторое отчаяние.
— Вы здесь командуете? — спросил он.
— Да, сэр, — ответил Рокси.
— У нас здесь женщина, которой позарез нужна помощь, — сказал тот и, обернувшись к Уиттену, добавил: — Я знал, что нам не следовало выходить в море, знал! — Он снова обратился к Рокси и положил руку ему на плечо, как бы поверяя что-то ужасно личное давнему другу: — Она может родить в любую минуту. Когда мотор заглох...
— Вы — мистер Гэмбол, сэр? — спросил Рокси.
— Да, это так, я Рэндольф Гэмбол. Как...
— Разве никто из вас, джентльмены, не слышал штормового предупреждения, когда вы выходили из Майами?
— Да, но мы разговаривали с Джейсоном... с мистером Трен-чем... и он сказал, что здесь погода ясная. Мы подумали...
— В котором часу вы вышли из Майами? — спросил Рокси.
— На рассвете, — ответил Уиттен.
— Мы рассчитывали в это время уже быть в Охо-Пуэртос, — сказал Гэмбол.
— Но мотор заглох, и мы не смогли его запустить, — добавил Уиттен.
— Топлива у нас полно, — вторил его товарищ.
— У нас был полный бак, когда мы сегодня вышли в море.
— Все равно приборы показывают еще половину запаса. Можете сами проверить.
— Да, — неопределенно хмыкнул Рокси.
Внизу в каюте Эмил Бандер посмотрел на огромный живот женщины, лежащей на верхней койке справа, судорожно вздохнул и облизал пересохшие губы. Женщина тяжело дышала ртом. Ее глаза были закрыты. Лицо было потным, и каждый ее вздох вызывал прерывистую дрожь всего ее громадного тела.
— Мэм! — позвал Бандер.
Женщина простонала и схватилась за живот, широко раскрыв глаза, потом снова плотно смежила века, скрюченными пальцами вцепившись в простыню.
— О Господи! — выдохнула она.
Бандер снова провел языком по губам и спросил:
— Мэм, вы можете... это... у вас начались роды?
— Да, — прошептала женщина. — О Господи, прошу вас, помогите мне.
Бандер отчаянно пытался вспомнить, как учили их в службе спасения принимать роды, и единственное, что всплыло у него в памяти, это необходимость засечь частоту предродовых схваток. Он обернулся к спустившемуся за ним мотористу и нервно сказал:
— Засекайте время ее схваток, Джек.
Затем открыл переносной радиопередатчик и соединился с катером.
— Подождите минутку, — ответил ему радист, и он ждал, прижимая к уху наушник, а у его локтя стонала и корчилась женщина.
Внезапно она вся содрогнулась и схватилась за края койки.
— Вот еще одна, — сказал Бандер мотористу. — Сколько минут прошло с предыдущей схватки?
— Четыре. — Моторист взглянул ему в лицо. — Это хорошо или плохо?
— Ну, у нас еще есть немного времени, — сказал Бандер.
— У меня уже отошли воды, — сообщила женщина.
— Да, мэм, — растерянно ответил Бандер.
— Я вся мокрая, — пожаловалась она.
— Понимаю, мэм.
— Что это значит? — прошептал ему на ухо моторист.
— О чем вы?
— Что значит «отошли воды»?
— Не знаю, — прошептал в ответ Бандер.
— Ртуть-один, это ртуть-один. Прием.
— Слушаю вас, ртуть, — сказал Бандер в микрофон.
— Док, не отключайтесь, здесь капитан.
— Да, — ответил Бандер.
Тут же зазвучал голос капитана:
— Док? Это капитан.
— Да, сэр.
— Что там у вас?
— Сэр, здесь женщина, у которой начались роды. У нее схватки каждые пять минут.
— Вот... еще одна! — вставил моторист.
— Сейчас была новая схватка, — пояснил в микрофон Бандер.
— Скажите ему о водах, — прошептал моторист.
— Сэр, у нее уже отошли воды, — смущенно произнес Бандер.
— Что вы предлагаете, Док?
— Сэр, я еще никогда не принимал роды и лучше бы мне и не пытаться делать это сейчас. Я внизу лодки с женщиной, и эта каюта, сэр, ужасно тесная, по обеим стенам по две койки, а проход между ними всего около фута, сэр. Она лежит на верхней койке, и над ее животом до потолка всего фута два. Сэр, я не думаю, что это место подходит для приема родов, тем более что мне никогда не приходилось этим заниматься.
— Что вы предлагаете?
— Я бы попросил вашего разрешения взять ее на наш катер, сэр. И попросил бы оборудовать кают-компанию для срочных родов, а также опросить нашу команду, может, кто имел дело с подобными случаями и мог бы мне помочь.
— Хорошо, перевозите ее к нам.
— Есть, сэр. И еще, сэр, нам понадобится какое-нибудь помещение, чтобы подготовить ее к родам. Я подумал об офицерских каютах, может, подойдет каюта мистера Пирса или...
— Она может занять мою каюту, Бандер, — предложил, не раздумывая, Кейтс. — Доставь ее на борт как можно скорее.
— Есть, сэр.
— Бандер?
— Сэр?
— Она американка?
— Да, сэр.
— Хорошо. Поторопитесь.
— Да, сэр. — Бандер снял наушники. — Можем везти ее на катер, — сказал он мотористу.
— А что капитан сказал о водах?
— Ничего, — сказал Бандер, пожав плечами, и поднялся наверх.
— Кто из вас муж леди? — спросил он.
— А что? Что случилось?
— Вы ее муж?
— Нет, меня зовут Гэмбол. Я ее близкий друг. В чем дело?
— Ну, мы хотим забрать ее на катер. У нее начались роды и...
— Хорошо, пусть так и будет, — ответил Гэмбол.
— В том-то и дело, сэр. Мне нужно получить согласие ее мужа.
— Ее мужа здесь нет, — сказал Рокси. — Он в Охо-Пуэртос.
— О! Ну, тогда, я думаю, мы должны получить ее согласие.
— Послушайте, вы не могли бы... — начал Гэмбол.
— Вероятно, нам также потребуется выдать расписку. Как вы думаете, Рокси?
— Да, скорее всего.
— Какого рода расписку?
— Что она отправляется на борт государственного судна, мистер Уиттен, — объяснил Рокси.
— Какое это имеет отношение...
— Мы не хотим нести ответственность, если что-нибудь...
— Мне еще никогда не приходилось принимать роды, — виновато улыбнулся Бандер.
— А вы не можете заняться этой распиской уже после того, как заберете ее к себе? — нетерпеливо спросил Уиттен.
— Да, мы должны будем уточнить это с капитаном, — сказал Рокси. — Вам понадобятся носилки?
— Еще не знаю. Нужно спросить ее, сможет ли она идти. — И Бандер направился к трапу, затем остановился. — Хотя вряд ли она сможет идти, если у нее отошли воды.
Моторист поднял голову, когда в каюту спустился Бандер.
— Как дела? — спросил доктор.
— Каждые три минуты, — сказал моторист.
Бандер кивнул, протиснулся мимо него и приблизил губы к уху женщины.
— Мэм! — прошептал он.
— М-м? — раздалось в ответ.
— Вы сможете идти?
— Думаю, что да.
— Мы хотим забрать вас на свой катер, мэм. Там нам будет легче помочь вам.
— Хорошо, я согласна.
— У нас есть носилки, мэм, и мы можем ими воспользоваться, если пожелаете. Но здесь очень тесно, и если вы сможете пойти, мы сэкономим уйму времени. Что вы об этом думаете, мэм?
— Я постараюсь дойти.
— О'кей! Мэм, думаю, нам следует поторопиться, если вы понимаете, что я имею в виду... Судя по трехминутному интервалу между схватками, дело близится к завершению. Мы бы не хотели, чтобы нам пришлось принимать ребенка в таких условиях.
— Да, — понимающе кивнула женщина.
Она вытерла рот рукой и открыла глаза, затем приподнялась, насколько позволял потолок, опершись на локоть.
— Пожалуйста, помогите мне спуститься, — попросила она. Поддерживая женщину с двух сторон, Бандер с мотористом помогли ей спуститься с койки и повели к трапу. Она поднялась в рубку и в кокпит, ее юбка сзади намокла. Женщина двигалась со слоновьей грацией, ее тело казалось еще больше из-за надетого поверх черного халата спасательного жилета.
— Как вы себя чувствуете? — тревожился Уиттен, как только они оказались наверху.
— Слабовато, — ответила она и вдруг, охватив руками живот, скорчилась в гримасе боли.
— Переведите ее в баркас, — распорядился Рокси. — Да поживее!
Они приподняли ее над бортом лодки, трое мужчин сверху, трое снизу, и осторожно спустили в поджидавший баркас. Уиттен и Гэмбол бормотали что-то успокаивающее, успевая девать советы морякам, которые не обращали внимания на слова штатских, озабоченные тем, чтобы без приключений и как можно удобнее устроить женщину в баркасе.
— А может, один из нас отправится с вами? — предложил Гэмбол.
— Отправляйся ты, — сказал Уиттен. — А я останусь в лодке.
— Уж и не знаю, — засомневался Рокси. — Как вы думаете, Док?
— Послушайте, давайте скорее отправляться, — раздраженно вырвалось у Бандера. — То есть давайте не будем долго обсуждать этот вопрос, хорошо, Рокси? Если он хочет, ради Бога, пусть едет с нами!
— Давайте, — сказал Рокси и запустил мотор.
Гэмбол спрыгнул в баркас.
Когда они отвалили от лодки, Уиттен закричал:
— Если вы сможете прислать механика посмотреть мотор, буду вам очень благодарен.
— Я спрошу у капитана. — Рокси стремительно повел катер вперед, оставляя за собой раздвоенную пенистую дорожку.
— Как она? — спросил Гэмбол.
— Все нормально, Рэнди, — прошептала женщина. — Не говори обо мне в третьем лице... Мне начинает казаться, что я уже умерла.
— Не стоит об этом говорить, мэм. — Бандер промокнул пот на ее верхней губе.
— О Господи! — простонала женщина и схватилась за живот.
— Аннабел?
— Тс-с, тс-с, — пробормотала она, выгибаясь от боли. — Тихо, тс-с...
Мужчины замолчали.
Глаза женщины были закрыты.
Слышно было только, как работает мотор да плеск тихих волн о борт баркаса.
— Мэм? — позвал Бандер, а за ним Гэмбол:
— Аннабел!
— Слышу вас, у меня все в порядке.
— Сэр, как... как ее фамилия? — спросил Бандер.
— Тренч, — ответил Гэмбол. — Миссис Тренч.
— Спасибо, сэр. — Бандер чувствовал, что его начало подташнивать. Он не знал, вызвано ли это движением баркаса или сознанием того, что рождение ребенка непременно сопровождается обилием крови и выпадением последа.
— Миссис Тренч, — спросил он, — у вас... у вас уже есть дети?
— Нет, — ответила женщина.
— О, тогда... — начал он и замолк, пытаясь преодолеть приближающийся приступ тошноты.
— Мы почти дошли, — сказал Рокси.
На борту катера раздалась команда, усиленная рупором:
— Всем свободным от вахты явиться на правый борт для принятия баркаса.
Когда баркас приблизился, Рокси повторил команду.
— Приготовиться, — распорядился помощник боцмана моряку с линем в руках.
— Есть приготовиться, — отвечал тот, и Рокси подвел баркас к катеру.
— Хорошо бы прикрепить к нему красный вымпел, — сказал он.
— Есть, сэр, — ответил Пеннер.
— Мы снова зайдем слева и дадим тебе достаточно времени, чтобы прицелиться. Думаю, бросишь ему контейнер прямо в руки, Пеннер. А?
— Попробую, сэр, — улыбнулся Пеннер и направился с пеналом к правому борту.
— Снижайся, Мюррей.
— Понял, иду на спуск.
— К выбросу готов, сэр! — доложил Пеннер.
— Вымпел прицепил?
— Так точно.
— Мюррей, снижаемся.
Самолет снова стал терять высоту. Он зашел слева, снизившись до высоты футов сорок над лодкой.
— Выброс произвел! — доложил Пеннер по внутренней связи.
— В лодку попал?
Пеннер, смотревший назад на лодку из открытого сбоку люка, какое-то время не отвечал. Контейнер с красным вымпелом падал, как подстреленная чайка.
— Прямо ему в руки, сэр! — наконец крикнул Пеннер.
— О'кей. Дадим ему несколько минут, чтобы прочесть наше любовное послание, а потом сделаем новый заход. Держись так, Мюррей, просто кружись над ней, на высоте порядка трехсот футов.
— Есть, — сказал Дайэл.
— Он все еще читает записку, сэр, — удивился Ноулес, когда самолет набирал высоту.
— Наверно, малограмотный, — вставил Акадиа.
— Нет, просто боится ошибиться, — сказал Рандажио. — Хочет быть уверенным, что поднимет столько рук, сколько нужно.
— К счастью, у него их только две, — засмеялся Пеннер, а за ним все остальные.
— Мне снова связаться с базой, сэр? — спросил Ноулес.
— Подожди, давай сначала посмотрим, что он нам ответит, хорошо?
— Понял, — сказал Ноулес.
Подобно гигантской птице, самолет парил над лодкой.
— Вот чего я просто терпеть не могу! — в сердцах воскликнул Рандажио.
— Что именно?
— Кружиться на одном месте.
— Почему?
— Не знаю, а только почему-то чувствую себя дураком. Как будто никуда не лечу.
Самолет продолжал медленное кружение.
— Может, спустимся? — предложил Дайэл.
— У этого парня было достаточно времени, чтобы прочитать «Войну и мир», — заметил Рандажио. — Ладно, давай спускаться.
Самолет пошел на снижение.
— Он по-прежнему стоит в кокпите, сэр, — сказал Пеннер.
— Я его вижу.
Самолет уже достиг высоты сто футов над водой, потом семьдесят пять, пятьдесят, сорок...
— Давай вверх! — скомандовал Рандажио.
— Сэр, он поднял обе руки, — сказал Пеннер.
* * *
Радист первого класса, получивший сообщение в комнате 1021 Центральной службы береговой охраны в Майами, сразу прошел в соседнюю комнату и вручил его главному интенданту, дежурному. Дежурный, которого звали Осама и который был чистокровным индейцем из племени ирокезов, медленно, с трудом прочитал сообщение и стал ждать, когда старший офицер закончит говорить по телефону. Старший офицер, лейтенант Эбнер Кэстон, в эту минуту разговаривал с адмиралом, который интересовался, как ведет себя этот проклятый ураган. Кэстон пытался объяснить, что в настоящее время Флора ведет себя тихо, но адмирал продолжал допытываться у Кэстона, почему она притаилась и что предпринимает служба береговой охраны в связи с ее неподвижностью. Наконец Кэстону удалось успокоить адмирала, и он с облегчением повесил трубку, намереваясь передохнуть, но тут увидел перед собой мрачное лицо большого начальника Осама.— Что еще? — спросил Кэстон.
— В море дрейфует моторка, им требуется медицинская помощь, — сказал Осама.
— Где?
— В двадцати пяти милях по курсу ноль-девять-ноль от Ки-Уэст.
— Дайте мне ширину и долготу, — попросил Кэстон. — Мы должны вызвать хирурга?
— Не знаю, сэр. В сообщении не говорится, насколько ситуация серьезна.
— От кого поступило сообщение?
— От семьдесят второго, сэр.
— Кто у штурвала?
— Рандажио.
— На него можно положиться, — сказал Кэстон. — Если в сообщении отсутствуют детали, значит, он не смог их получить. Где сейчас находится «Меркурий»?
— Не знаю, сэр. Он должен выйти на связь только в пятнадцать ноль-ноль.
— Скажите Ди Филиппо, чтобы он с ним связался. Идите, а я с этим разберусь.
Он подошел к столу с разложенными на нем картами. Вывеска на двери центра сообщений гласила, что вход сюда разрешен только персоналу. Кэстон проследил, как дежурный покинул помещение, и склонился над столом. Здесь он увидел, что дежурный успел поместить миллиметровую линейку на нужный пеленг. Кэстон отсчитал от Ки-Уэст двадцать пять миль и поставил на карте точку. Северная широта — 24°33'8", западная долгота — 81°19'2". Он взглянул на большие стенные часы над оперативной доской. Они показывали 11.07. «Меркурий» покинул базу в 9.00 и шел, вероятно, со скоростью тринадцать узлов, как раз за линией рифов, что должно привести его куда-то южнее Саммерлэнд-Ки. Значит, это... Кэстон снова сверился с картой, сдвинув линейку, чтобы отграничить область за рифами, — да, приблизительно это 24°30'или 32° северной широты и 81°27' западной долготы, да, кажется, здесь. Он поставил еще одну маленькую точку на карте, закурил сигарету и стал ждать Осаму, который должен явиться с точными данными о местонахождении «Меркурия». Если «Меркурий» и в самом деле окажется там, где он предполагает, тогда ему не потребуется высылать вертолет. Катер может оказаться у дрейфующей лодки уже через полчаса, a может, и раньше, если прибавит скорость.
Успокоившись, Кэстон курил и терпеливо ожидал дежурного.
В рубке патрульного катера «Меркурий» радиограмма была принята вторым радистом Куртом Дэнби. Он сразу нажал на звонок, и боцман на мостике услышал три звонка, что означало получение поступившего сообщения, и послал старшину забрать его. Старшина принес радиограмму младшему лейтенанту Чарльзу Карпентеру, который стоял дневную вахту. Карпентер подошел ближе к иллюминатору, чтобы прочесть сообщение при свете дня:
"Р 0616203
ОТ СБО СЕДЬМОГО РАЙОНА ДЛЯ КБО «МЕРКУРИЙ»
ИНФОРМИРОВАТЬ ЦСБО МАЙАМИ
ДЖИ-Р-31
1. ЛОДКА 27 ФУТОВ «ЗОЛОТОЕ РУНО» КОРИЧНЕВЫЙ КОРПУС БЕЛОЙ ПОЛОСОЙ ПОТЕРЯЛА УПРАВЛЕНИЕ И ТРЕБУЕТ МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩИ НЕ ИМЕЕТ РАДИОСВЯЗИ МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ 24°33'8" СЕВЕР 81°19'2" ЗАПАД
2. САМОЛЕТ БЕРЕГОВОЙ ОХРАНЫ 7272 НАХОДИТСЯ НАД НИМ
3. СЛЕДУЙТЕ УКАЗАННЫМ КООРДИНАТАМ ОКАЖИТЕ ПОМОЩЬ
БТ"
— Понятно, — сказал Карпентер и поставил на оригинале радиограммы свою подпись. Старшина, взяв ее у офицера, прошел в оперативную комнату и приколол там копию к доске с сообщениями, потом направлялся в каюту капитана, когда Карпентер поднял трубку телефона.
— Капитан! — отозвался Кейтс.
— Капитан, мы получили из Майами указание помочь одной лодке. Старшина с радиограммой направляется к вам.
— Жду его, — ответил Кейтс.
— Есть, сэр, — ответил Карпентер, и капитан отключился.
Он отдыхал на койке у правой переборки своей каюты (как у старшего по чину на борту военно-морского судна, у него была самая просторная каюта) и теперь сел, чтобы надеть ботинки. Не успел он встать, как в дверь постучали.
— Войдите, — пригласил он, зная, что это вестовой.
Он быстро прочитал сообщение, завизировал его сбоку своими инициалами, вышел в коридор и по трапу поднялся на мостик.
— Где мы находимся? — спросил он у Карпентера.
— Я отметил положение лодки и нашу позицию, сэр. Не желаете ли взглянуть на карту?
— Конечно, — сказал Кейтс, довольный исполнительностью и предусмотрительностью лейтенанта, но тем не менее подозревая в нем первоклассного подхалима.
Он внимательно изучил карту, затем вернулся в рулевую рубку.
— Какой держите курс? — спросил он рулевого.
— Ноль-семь-ноль, сэр.
— Наша скорость?
— Идем нормальным ходом на всех машинах, сэр.
— Возьмите курс ноль-девять-ноль, — сказал Кейтс и, подумав, приказал: — Полный вперед!
«Меркурий» приблизился к лодке в одиннадцать сорок пять. Сначала они заметили планирующий кругами самолет, и Кейтс приказал радисту установить с ним связь; затем на горизонте они увидели лодку, вздымающуюся на волнах и двигающуюся странными рывками.
На борту «Меркурия» в лазарете служил офицер второго ранга, невысокий молодой человек по имени Эмил Бандер, которого на катере все, включая и капитана, звали Доком. Бандер приготовил свой медицинский чемоданчик на случай всяких непредвиденных обстоятельств, поскольку не знал, чего ему ожидать, когда он окажется в лодке, и теперь стоял, готовый покинуть катер, держа в одной руке свой саквояж, а в другой — портативный средневолновый передатчик в матерчатом футляре. На катере имелись две шлюпки: одна — гребной ялик длиной в двадцать футов на левом борту и еще двадцатифутовая моторка на правом. Для поездки на поврежденное судно решили использовать моторку. Море было довольно спокойным, а Дока сопровождали в моторке опытные моряки. Сам Бандер был подвержен морской болезни, из-за чего и выбрал профессию медика, предполагающую доступность к разного рода лекарствам, когда стал служить в службе береговой охраны.
«Меркурий» замедлил ход и остановился в пятистах ярдах от дрейфующей лодки, и команда быстро спустила на воду моторку. Сверху в баркас передали носилки, и он отвалил от катера. Боцман развернул его и взял курс на лодку. Бандер, сидящий рядом с мотористом на корме, надеялся на этот раз избежать приступа морской болезни. Он также молился, чтобы нуждающийся в медицинской помощи человек на «Золотом руне» не оказался раненым, так как не переносил вида крови и из-за этого некогда чуть было не переменил решение стать врачом, даже несмотря на свою подверженность морской болезни. Сидя в баркасе, он также подумывал, хорошо бы пассажиры в лодке не оказались грязными голодранцами, беженцами с Кубы, полумертвыми от голода. За время службы на «Меркурии» Бандер принимал участие в ста двадцати девяти случаях вызова на помощь. В большинстве своем на этих суденышках с беженцами встречались пораженные настоящим истощением больные, хотя они только-только покинули Кубу. Их жалкие суденышки, оснащенные каким-то подобием паруса или лишь парой весел, пускались в путь переполненными и с явно недостаточным запасом продовольствия, стремясь любым способом достичь Соединенных Штатов.
Последний отчаянный призыв, на который откликнулся «Меркурий», поступил всего две недели назад. Он поспешил сменить курс и приблизился к парусной шлюпке, где обнаружил больных и умирающих от голода беженцев в количестве двадцати двух человек. Невыносимое зловоние на борту шлюпки чуть было не заставило Бандера выпрыгнуть за борт. Моряки проверили наличие оружия у беженцев и всех приняли на борт «Меркурия», бросив прогнившую шлюпку в море.
— Симпатичный катер, — сказал помощник боцмана, глядя на приближающуюся лодку. — Сразу видно, что сделана на заказ.
— "Золотое руно", — прочитал моторист название на транце.
— Да, недурное суденышко, — заметил Бандер. — Шеф, вы спуститесь в лодку проверить оружие?
— Конечно, вы же знаете, мы всегда это делаем, — ответил помощник боцмана.
Теперь они уже ясно видели мужчину в оранжевом спасательном жилете, который стоял в кокпите и отчаянно размахивал руками.
— Мне он не кажется больным, — сказал Бандер.
— Должно быть, у них заболел кто-то другой, — предположил моторист.
Они быстро приближались к дрейфующей лодке. Уже можно было различить лицо стоявшего в кокпите. Это был красивый мужчина и, судя по цвету кожи, он не был кубинцем; к тому же у него были голубые глаза. Боцман выключил мотор и подвел баркас борт о борт к лодке. Матрос с линем перепрыгнул в кокпит лодки, связал оба судна, а затем перебросил через борт веревочную лестницу. Первым перебрался на лодку помощник боцмана Рокси, а за ним и Бандер.
— Слава Богу! — сказал мужчина в спасательном жилете.
— Что у вас случилось, сэр? — спросил Рокси.
— Там внизу у нас беременная женщина, — сказал мужчина. — Вы захватили с собой доктора?
— Доктор не какая-то безделица, чтобы его захватывать! — оскорбился Рокси. — Бандер, спуститесь, пожалуйста, вниз!
Доктор кивнул и прошел в каюту. Рокси посмотрел на стоящего перед ним мужчину, признав в нем американца, и раздумывал, должен ли он произвести положенный обыск.
— Вы американец, сэр? — спросил он.
— Что? — Казалось, тот удивился. — Простите, что вы...
— Я спросил, американец ли вы, сэр?
— Да! Да, конечно! — утвердительно кивнул мужчина.
— Куда вы направляетесь, сэр?
— В Охо-Пуэртос. Но, видите ли...
— Сколько человек имеете на борту, сэр?
— Всего троих, включая меня.
— Кто эти люди, сэр? Расскажите про всех. — Рокси извлек из кармана зеленый блокнот, открыл его и приготовился записывать.
— Я — Алекс Уиттен.
— Да, сэр. Как пишется, У-и-т-т-е-н?
— Правильно. И Рэндольф Гэмбол. Г-э-м-б-о-л.
— Понятно, сэр, — сказал Рокси, записывая имена. — И вы сказали, что у вас на борту беременная женщина. Это ваша жена, сэр?
— Нет, вовсе нет.
— Тогда, вероятно, жена мистера Гэмбола?
— Нет. Ее зовут Аннабел Тренч. Миссис Джейсон Тренч. Удивленный Рокси поднял глаза.
— Мистер Тренч — наш друг, — объяснил Уиттен. — Сейчас он находится в Охо-Пуэртос. Именно поэтому мы и направляемся туда из Майами. Чтобы присоединиться к нему. Мы думали...
— Понятно, — сказал Рокси и помолчал. — Сэр, мне хотелось бы взглянуть на документы, удостоверяющие ваши личности.
— Почему? — спросил Уиттен, снова с удивленным видом.
— Сэр, на этом пути мы нередко встречаем много кубинских беженцев.
— Я похож на кубинца?
— Сэр, нам встречается много кубинцев, которые выглядят как мы с вами и даже учились в Гарварде.
Уиттен вздохнул и полез в задний карман брюк за бумажником. Он порылся в нем и передал Рокси свои водительские права.
— Это подойдет? — спросил он.
Рокси изучил права, затем поднял глаза.
— Где вы живете, сэр? — спросил он.
— В Нью-Йорке.
— Где именно?
— ИЗО, Восточная сторона, Шестьдесят пятая улица.
Рокси снова заглянул в права. Затем посмотрел на волосы Уиттена. Снова в права. На глаза Уиттена. Наконец вернул ему документ.
— Это ваша лодка, сэр?
— Нет.
— Мистера Гэмбола?
— Нет.
— Чья же?
— Она принадлежит мистеру Тренчу.
— Где она зарегистрирована?
— В Новом Орлеане.
— На чье имя?
— На имя Джейсона Тренча. А может, на Аннабел, я точно не знаю. Потом мы можем ее спросить. Послушайте, может, вы не поняли. Там внизу беременная...
— Сэр, Док уже спустился к ней и, уверен, делает все, что нужно. Вы можете мне сказать...
В этот момент помощник боцмана «Меркурия» услышал за собой шаги и обернулся. Поднимающийся по трапу мужчина был одет в синие брюки из грубой ткани и в спасательный жилет поверх выцветшей и потертой кожаной голубой куртки. Это был загорелый красивый человек, но его глаза выдавали беспокойство и даже некоторое отчаяние.
— Вы здесь командуете? — спросил он.
— Да, сэр, — ответил Рокси.
— У нас здесь женщина, которой позарез нужна помощь, — сказал тот и, обернувшись к Уиттену, добавил: — Я знал, что нам не следовало выходить в море, знал! — Он снова обратился к Рокси и положил руку ему на плечо, как бы поверяя что-то ужасно личное давнему другу: — Она может родить в любую минуту. Когда мотор заглох...
— Вы — мистер Гэмбол, сэр? — спросил Рокси.
— Да, это так, я Рэндольф Гэмбол. Как...
— Разве никто из вас, джентльмены, не слышал штормового предупреждения, когда вы выходили из Майами?
— Да, но мы разговаривали с Джейсоном... с мистером Трен-чем... и он сказал, что здесь погода ясная. Мы подумали...
— В котором часу вы вышли из Майами? — спросил Рокси.
— На рассвете, — ответил Уиттен.
— Мы рассчитывали в это время уже быть в Охо-Пуэртос, — сказал Гэмбол.
— Но мотор заглох, и мы не смогли его запустить, — добавил Уиттен.
— Топлива у нас полно, — вторил его товарищ.
— У нас был полный бак, когда мы сегодня вышли в море.
— Все равно приборы показывают еще половину запаса. Можете сами проверить.
— Да, — неопределенно хмыкнул Рокси.
Внизу в каюте Эмил Бандер посмотрел на огромный живот женщины, лежащей на верхней койке справа, судорожно вздохнул и облизал пересохшие губы. Женщина тяжело дышала ртом. Ее глаза были закрыты. Лицо было потным, и каждый ее вздох вызывал прерывистую дрожь всего ее громадного тела.
— Мэм! — позвал Бандер.
Женщина простонала и схватилась за живот, широко раскрыв глаза, потом снова плотно смежила века, скрюченными пальцами вцепившись в простыню.
— О Господи! — выдохнула она.
Бандер снова провел языком по губам и спросил:
— Мэм, вы можете... это... у вас начались роды?
— Да, — прошептала женщина. — О Господи, прошу вас, помогите мне.
Бандер отчаянно пытался вспомнить, как учили их в службе спасения принимать роды, и единственное, что всплыло у него в памяти, это необходимость засечь частоту предродовых схваток. Он обернулся к спустившемуся за ним мотористу и нервно сказал:
— Засекайте время ее схваток, Джек.
Затем открыл переносной радиопередатчик и соединился с катером.
— Подождите минутку, — ответил ему радист, и он ждал, прижимая к уху наушник, а у его локтя стонала и корчилась женщина.
Внезапно она вся содрогнулась и схватилась за края койки.
— Вот еще одна, — сказал Бандер мотористу. — Сколько минут прошло с предыдущей схватки?
— Четыре. — Моторист взглянул ему в лицо. — Это хорошо или плохо?
— Ну, у нас еще есть немного времени, — сказал Бандер.
— У меня уже отошли воды, — сообщила женщина.
— Да, мэм, — растерянно ответил Бандер.
— Я вся мокрая, — пожаловалась она.
— Понимаю, мэм.
— Что это значит? — прошептал ему на ухо моторист.
— О чем вы?
— Что значит «отошли воды»?
— Не знаю, — прошептал в ответ Бандер.
— Ртуть-один, это ртуть-один. Прием.
— Слушаю вас, ртуть, — сказал Бандер в микрофон.
— Док, не отключайтесь, здесь капитан.
— Да, — ответил Бандер.
Тут же зазвучал голос капитана:
— Док? Это капитан.
— Да, сэр.
— Что там у вас?
— Сэр, здесь женщина, у которой начались роды. У нее схватки каждые пять минут.
— Вот... еще одна! — вставил моторист.
— Сейчас была новая схватка, — пояснил в микрофон Бандер.
— Скажите ему о водах, — прошептал моторист.
— Сэр, у нее уже отошли воды, — смущенно произнес Бандер.
— Что вы предлагаете, Док?
— Сэр, я еще никогда не принимал роды и лучше бы мне и не пытаться делать это сейчас. Я внизу лодки с женщиной, и эта каюта, сэр, ужасно тесная, по обеим стенам по две койки, а проход между ними всего около фута, сэр. Она лежит на верхней койке, и над ее животом до потолка всего фута два. Сэр, я не думаю, что это место подходит для приема родов, тем более что мне никогда не приходилось этим заниматься.
— Что вы предлагаете?
— Я бы попросил вашего разрешения взять ее на наш катер, сэр. И попросил бы оборудовать кают-компанию для срочных родов, а также опросить нашу команду, может, кто имел дело с подобными случаями и мог бы мне помочь.
— Хорошо, перевозите ее к нам.
— Есть, сэр. И еще, сэр, нам понадобится какое-нибудь помещение, чтобы подготовить ее к родам. Я подумал об офицерских каютах, может, подойдет каюта мистера Пирса или...
— Она может занять мою каюту, Бандер, — предложил, не раздумывая, Кейтс. — Доставь ее на борт как можно скорее.
— Есть, сэр.
— Бандер?
— Сэр?
— Она американка?
— Да, сэр.
— Хорошо. Поторопитесь.
— Да, сэр. — Бандер снял наушники. — Можем везти ее на катер, — сказал он мотористу.
— А что капитан сказал о водах?
— Ничего, — сказал Бандер, пожав плечами, и поднялся наверх.
— Кто из вас муж леди? — спросил он.
— А что? Что случилось?
— Вы ее муж?
— Нет, меня зовут Гэмбол. Я ее близкий друг. В чем дело?
— Ну, мы хотим забрать ее на катер. У нее начались роды и...
— Хорошо, пусть так и будет, — ответил Гэмбол.
— В том-то и дело, сэр. Мне нужно получить согласие ее мужа.
— Ее мужа здесь нет, — сказал Рокси. — Он в Охо-Пуэртос.
— О! Ну, тогда, я думаю, мы должны получить ее согласие.
— Послушайте, вы не могли бы... — начал Гэмбол.
— Вероятно, нам также потребуется выдать расписку. Как вы думаете, Рокси?
— Да, скорее всего.
— Какого рода расписку?
— Что она отправляется на борт государственного судна, мистер Уиттен, — объяснил Рокси.
— Какое это имеет отношение...
— Мы не хотим нести ответственность, если что-нибудь...
— Мне еще никогда не приходилось принимать роды, — виновато улыбнулся Бандер.
— А вы не можете заняться этой распиской уже после того, как заберете ее к себе? — нетерпеливо спросил Уиттен.
— Да, мы должны будем уточнить это с капитаном, — сказал Рокси. — Вам понадобятся носилки?
— Еще не знаю. Нужно спросить ее, сможет ли она идти. — И Бандер направился к трапу, затем остановился. — Хотя вряд ли она сможет идти, если у нее отошли воды.
Моторист поднял голову, когда в каюту спустился Бандер.
— Как дела? — спросил доктор.
— Каждые три минуты, — сказал моторист.
Бандер кивнул, протиснулся мимо него и приблизил губы к уху женщины.
— Мэм! — прошептал он.
— М-м? — раздалось в ответ.
— Вы сможете идти?
— Думаю, что да.
— Мы хотим забрать вас на свой катер, мэм. Там нам будет легче помочь вам.
— Хорошо, я согласна.
— У нас есть носилки, мэм, и мы можем ими воспользоваться, если пожелаете. Но здесь очень тесно, и если вы сможете пойти, мы сэкономим уйму времени. Что вы об этом думаете, мэм?
— Я постараюсь дойти.
— О'кей! Мэм, думаю, нам следует поторопиться, если вы понимаете, что я имею в виду... Судя по трехминутному интервалу между схватками, дело близится к завершению. Мы бы не хотели, чтобы нам пришлось принимать ребенка в таких условиях.
— Да, — понимающе кивнула женщина.
Она вытерла рот рукой и открыла глаза, затем приподнялась, насколько позволял потолок, опершись на локоть.
— Пожалуйста, помогите мне спуститься, — попросила она. Поддерживая женщину с двух сторон, Бандер с мотористом помогли ей спуститься с койки и повели к трапу. Она поднялась в рубку и в кокпит, ее юбка сзади намокла. Женщина двигалась со слоновьей грацией, ее тело казалось еще больше из-за надетого поверх черного халата спасательного жилета.
— Как вы себя чувствуете? — тревожился Уиттен, как только они оказались наверху.
— Слабовато, — ответила она и вдруг, охватив руками живот, скорчилась в гримасе боли.
— Переведите ее в баркас, — распорядился Рокси. — Да поживее!
Они приподняли ее над бортом лодки, трое мужчин сверху, трое снизу, и осторожно спустили в поджидавший баркас. Уиттен и Гэмбол бормотали что-то успокаивающее, успевая девать советы морякам, которые не обращали внимания на слова штатских, озабоченные тем, чтобы без приключений и как можно удобнее устроить женщину в баркасе.
— А может, один из нас отправится с вами? — предложил Гэмбол.
— Отправляйся ты, — сказал Уиттен. — А я останусь в лодке.
— Уж и не знаю, — засомневался Рокси. — Как вы думаете, Док?
— Послушайте, давайте скорее отправляться, — раздраженно вырвалось у Бандера. — То есть давайте не будем долго обсуждать этот вопрос, хорошо, Рокси? Если он хочет, ради Бога, пусть едет с нами!
— Давайте, — сказал Рокси и запустил мотор.
Гэмбол спрыгнул в баркас.
Когда они отвалили от лодки, Уиттен закричал:
— Если вы сможете прислать механика посмотреть мотор, буду вам очень благодарен.
— Я спрошу у капитана. — Рокси стремительно повел катер вперед, оставляя за собой раздвоенную пенистую дорожку.
— Как она? — спросил Гэмбол.
— Все нормально, Рэнди, — прошептала женщина. — Не говори обо мне в третьем лице... Мне начинает казаться, что я уже умерла.
— Не стоит об этом говорить, мэм. — Бандер промокнул пот на ее верхней губе.
— О Господи! — простонала женщина и схватилась за живот.
— Аннабел?
— Тс-с, тс-с, — пробормотала она, выгибаясь от боли. — Тихо, тс-с...
Мужчины замолчали.
Глаза женщины были закрыты.
Слышно было только, как работает мотор да плеск тихих волн о борт баркаса.
— Мэм? — позвал Бандер, а за ним Гэмбол:
— Аннабел!
— Слышу вас, у меня все в порядке.
— Сэр, как... как ее фамилия? — спросил Бандер.
— Тренч, — ответил Гэмбол. — Миссис Тренч.
— Спасибо, сэр. — Бандер чувствовал, что его начало подташнивать. Он не знал, вызвано ли это движением баркаса или сознанием того, что рождение ребенка непременно сопровождается обилием крови и выпадением последа.
— Миссис Тренч, — спросил он, — у вас... у вас уже есть дети?
— Нет, — ответила женщина.
— О, тогда... — начал он и замолк, пытаясь преодолеть приближающийся приступ тошноты.
— Мы почти дошли, — сказал Рокси.
На борту катера раздалась команда, усиленная рупором:
— Всем свободным от вахты явиться на правый борт для принятия баркаса.
Когда баркас приблизился, Рокси повторил команду.
— Приготовиться, — распорядился помощник боцмана моряку с линем в руках.
— Есть приготовиться, — отвечал тот, и Рокси подвел баркас к катеру.