Страница:
— Ну что ж… — Дженни с сомнением оглядела свою скромную серую накидку и отложила ее в сторону. — Я и без того непозволительно далеко зашла, так зачем же портить вид старой потертой накидкой?
— Прекрасно! — улыбнулась Mapa и, в последний раз оглядев себя в зеркало, добавила: — Нам пора. А то Брендан устанет ждать и уйдет без нас.
С этими словами Mapa подхватила накидку, сумочку и поспешила следом за Дженни из комнаты. Появление дам было встречено восторженным восклицанием Брендана.
— Клянусь Богом, Брендан О'Флинн никогда еще не проводил вечер в обществе таких обворожительных леди, — заявил он, беря под руку обеих и сводя по лестнице к экипажу, который специально нанял на весь вечер.
Брендан с удовольствием заметил, что является объектом зависти для всех без исключения мужчин, ужинающих в ресторане. Еще бы! Ведь за одним столиком с ним сидели две восхитительные женщины, по отношению к которым он разыгрывал роль щедрого и галантного кавалера, и ни одна не держалась с ним как любовница. Дженни Маркхэм поразила Брендана своей элегантностью, и в какой-то момент ему даже пришла в голову мысль о любовном приключении, но он вовремя вспомнил о троих сыновьях и тут же отказался от нее. Всем своим видом Дженни давала понять, что единственный путь в ее постель лежит через брак.
Брендан заказал вторую бутылку шампанского, когда ужин был сервирован, и это не считая вин, которые подавались к каждой перемене блюд. Такое роскошество не могло не привлечь внимание посетителей к джентльмену, ухаживающему одновременно за двумя красавицами.
Николя Шанталь и Швед по воле случая также оказались в этот вечер среди посетителей ресторана и не явились исключением, каждый по-своему, но с большим интересом наблюдая за Бренданом и его спутницами. Они уже поужинали и теперь пили бренди, терпеливо ожидая, пока их дама, привлекательная блондинка из казино «Белла-унион», покончит с десертом.
— Я как раз собирался расспросить тебя о ней, — вмешался Швед в неровный строй мыслей Николя, наблюдающего за О'Флиннами. Как раз в этот момент он, прищурившись, разглядывал даму в белом вечернем платье. Ее открытые плечи переливались матовым блеском, по ним веером рассыпались искры от блистающего ожерелья и длинных сережек с драгоценными камнями.
— О ком из них двух ты хотел бы узнать? — нехотя отводя взгляд от Мары, вкрадчиво поинтересовался Николя.
— О Маре О'Флинн.
— Вот как! А что тебе о ней известно? Я и не предполагал, что вы знакомы.
— Мы познакомились здесь, в Сан-Франциско. Я знаю, что вы с ней уже встречались. Давно, еще в Лондоне.
— Интересно, и что же тебе поведала об этом наша красавица? ― недружелюбно усмехнулся Николя.
— Я полагаю, она сказала правду, — ответил Швед, нимало не смущенный реакцией друга. — Mapa рассказала мне про Джулиана. Она очень сожалеет о том, что с ним произошло, и искренне раскаивается в своем жестокосердии.
— Ну конечно! — рассмеялся Николя. — Ведь ее опрометчивый поступок выплыл наружу! Но уверяю тебя, она вовсе не изменилась с тех пор. Только взгляни на нее, Швед. Она не думает ни о ком и ни о чем, кроме удовлетворения своих капризов.
— Ты заблуждаешься на ее счет, Николя, — решительно возразил Швед.
— Неужели ты в нее влюбился? — внимательно приглядевшись к другу, спросил Николя. — Я не могу поверить в то, что ты совершил такую глупость! Она лжива и жестока, Швед. Как ты с твоим знанием людей этого не понял? В прошлом году она со своим братцем обманом проникла в дом одного почтенного калифорнийца и выдавала себя за совершенно другого человека. А когда их разоблачили, они позорно бежали. Но прежде напали на меня, оглушили и обчистили до нитки. — Швед молча уставился в бокал и нахмурился. — Вижу, что мой рассказ огорчил тебя. Хотел бы я знать, что еще она предпочла утаить от тебя? — мрачно усмехнулся Николя.
— Кое-что об этом случае она мне рассказала. Но ведь я не принуждал ее к этому, она поступила так по своей воле. И потом, Николя, кто я такой, чтобы судить ее? Согласен, она совершила ошибку. — Швед в сердцах стукнул кулаком по столу. — Но ведь она была девчонкой, когда встретила Джулиана! Гораздо моложе тебя, когда ты совершил ошибку, за которую расплачиваешься теперь. И ты не можешь простить ее? Это несправедливо и бесчеловечно с твоей стороны! Ты не можешь избавиться от предубеждения против нее.
— Не думай, что она изменилась, Швед. Напротив, за последние три года девчонка лишь усовершенствовала свои таланты, обманывая людей. Интересно, скольких она оставила в дураках за то время, что мы с ней не встречались? Поверь, у меня достаточно оснований для того, чтобы относиться к ней настороженно и без идеализма.
— У меня сложилось иное впечатление, — заметил Швед, перехватив взгляд друга, который тот бросил в сторону Мары. — Твоя беда в том, что она тебе нравится. И не пытайся это отрицать. У тебя ничего не выйдет. Ты находишь ее чертовски привлекательной. Достаточно увидеть, как ты на нее смотришь, чтобы в этом убедиться. Жаль, что ты был настроен враждебно по отношению к ней еще до вашей встречи. Из вас двоих могла бы получиться отличная парочка, — улыбнулся он. — Как из спичек и динамита.
— Я-то думал, что в тебе достаточно здравого смысла, чтобы устоять против такой женщины, — снисходительно усмехнулся Николя. — Мой долг предупредить тебя о том, что Mapa О'Флинн всего лишь актриса. Она привыкла играть чувствами мужчин. Постарайся не оказаться в дураках, Швед. Она тебя не стоит.
— Это ты дурачишь самого себя, Николя. Опомнись, а не то будет слишком поздно.
— Как хочешь, Швед. В конце концов, я тебе не нянька, — равнодушно отозвался Николя, поднимаясь и расплачиваясь по счету. — Вы идете? — обратился он к своим спутникам.
— Я, пожалуй, посижу еще немного, — сказал Швед. Николя пожал плечом и направился к выходу, ведя под руку блондинку, ласково льнувшую к нему. Через несколько шагов он остановился и, обернувшись к Шведу, добавил:
— Ты не прав. Разве забыл, что я всегда предпочитал блондинок?
Замечание Николя заставило его спутницу разомлеть от восторга и теснее прижаться к его мускулистому телу. Ее шансы колоссально возрастали!
Швед покачал головой, представляя себе, какой финал будет иметь сегодняшний ужин после публичного выражения пристрастий, на которое решился Николя. Обычно Шанталь отличался восприимчивостью и способностью трезво оценивать жизненные ситуации, но в случае с Марой на его мнение никак нельзя было полагаться. Бедная Mapa! Возможно, она права, и Николя никогда не простит ее. И виновата во всем эта проклятая креольская гордыня! Шведа не покидало ощущение, что оба они не договаривают всего о случившемся на ранчо и что между ними произошло нечто повлиявшее на их теперешние отношения.
Mapa от души смеялась над рассказом брата о случае из его жизни на приисках, когда, подняв глаза, увидела Николя, выходящего из ресторана под руку с блондинкой. От ее ревнивого взгляда не ускользнуло то, с какой нежностью он накинул на ее плечи накидку, как будто ненароком коснувшись кончиками пальцев ее груди.
Черт бы побрал эту дрянь с ее накидкой! Каким он стал заботливым! Опасается, как бы красотку не продуло на сквозняке! Mapa видела, как Николя склонился к своей спутнице и прошептал ей что-то на ухо, небрежно играя белокурым локоном на ее затылке. Блондинка кокетливо опустила глаза, а ее густо нарумяненные щеки зарделись. Mapa заставила себя отвернуться и уставилась в тарелку. Еще минуту назад кушанья казались ей такими вкусными, а теперь ей даже смотреть на них стало противно.
— Ты не смеешься, моя радость, — заметил Брендан. — Разве я утратил, способность веселить дам? Впрочем, нет, ведь Дженни вполне благосклонна ко мне.
— Извини, Брендан, — попыталась улыбнуться девушка. — Я не слушала тебя.
— В последнее время с тобой это часто случается. Ты стала слишком рассеянной.
— Если слушать тебя постоянно, то можно оглохнуть, — пошутила Mapa, стараясь попасть в тон брату.
— Я рада, что пришла сюда, — сказала Дженни. Она не тратила времени впустую и налегала на телятину, запивая ее шампанским. — Почему вы совсем ничего не едите?
— Зато мы много пьем. Кстати, попробуйте это вино. К мясу лучшего и не придумаешь, — ответил Брендан, поднимая бутылку, чтобы наполнить бокал Дженни.
— Нет, спасибо, — возразила та. — Я никогда прежде не пробовала шампанское, и мне хотелось бы выпить еще, не мешая его с вином.
— Хорошо, — согласился Брендан, переливая вино из ее бокала в свой. — Не могу допустить, чтобы спиртное пропадало.
— Расскажите, пожалуйста, еще раз, как к вам в палатку ночью забрался хорек, — попросила Дженни Брендана.
— Разве я могу отказать почтенной публике! — рассмеялся он.
История уже подходила к концу, когда на их столик упала огромная тень. Все как по команде подняли головы и увидели Шведа.
— Вы позволите к вам присоединиться и что-нибудь выпить? — смущенно вымолвил он.
— Разумеется! — гостеприимно протянул руку Брендан. — Я считаю, это лучший способ для знакомства. Тем более что наша первая встреча убедила меня в том, что мы могли бы стать друзьями.
Швед присел за столик и с благодарностью принял из рук Брендана бокал шампанского. Он улыбнулся Маре и, поспешно отведя от нее взгляд, полный страсти, обратился к Дженни:
— Простите, мэм, не думаю, что мы встречались. Меня зовут Карл Свенгард, а еще лучше — просто Швед.
Дженни изумленно смотрела на него, пока он вежливо представлялся, а потом расхохоталась от всего сердца.
— У вас плохая память, Швед. Или вы намеренно предпочитаете забыть о том, что устроили настоящее побоище в прихожей моего дома? — В голову ей ударило шампанское, и Дженни веселилась от души.
Швед внимательно присмотрелся и узнал миссис Маркхэм.
— Как же это я не узнал вас! Можно было и догадаться. У кого еще могут быть такие великолепные рыжие волосы, — ответил он со смехом, но взгляд его, скользящий по платью Дженни, оставался серьезным и немного печальным.
Почему он раньше не замечал, как она хороша? Конечно, ослепительной красавицей, как Мару, ее не назовешь, но в изяществе черт, хрупкой фигуре, добрых глазах и полных, великолепно очерченных губах таилось невероятное очарование. У Шведа было ощущение, что на его глазах Золушка превратилась в прекрасную принцессу, и он смущенно вымолвил:
— Вы сыграли со мной жестокую шутку, мэм. Извините, что я не узнал вас сразу.
— Не стоит извиняться, Швед. Напротив, мне было бы грустно думать, что даже такое великолепное платье не в состоянии меня изменить.
— Еще шампанского! — кивнул Брендан проходившему мимо официанту.
Mapa обеспокоенно взглянула на брата. На его щеках пылал румянец, и невозможно было определить, вино или последствия тяжелой болезни разрумянили его лицо. Глаза брата жарко пылали. Тарелка перед ним осталась почти нетронутой, но Брендан не переставал подливать себе вина.
Она тяжело вздохнула, понимая, что все ее слова не произведут никакого впечатления на Брендана. Ей ничего не оставалось делать. Mapa отпила из бокала вино и стала разглядывать публику. Ее взгляд равнодушно скользил по лицам до тех пор, пока не натолкнулся на пару глаз, пристально смотрящих на нее.
— Брендан… — в ужасе вымолвила Mapa, инстинктивно схватившись за руку брата и сжав его запястье с такой силой, что пальцы девушки мертвенно побелели.
Мария Веласкес давно наблюдала за компанией, расположившейся за роскошно сервированным столиком. Двоих она знала. Прошло много лет с тех пор, как они виделись в последний раз, но ошибиться она не могла.
О'Флинны! Ей казалось, что она давно забыла их имена, равно как и лица. Ностальгически печальный взгляд Марии задержался на красивом профиле Брендана. Он по-прежнему неотразим, хотя и сильно похудел. Похоже, прожитые годы сделали его более циничным и умудренным в жизни. Мария посмотрела на его сестру и с неудовольствием отметила, что та невероятно похорошела. Гадкий утенок превратился в прекрасного лебедя! Впрочем, что же тут удивительного! О'Флинны унаследовали привлекательную внешность от своей матери, некогда прослывшей первой красавицей британской сцены. Мария припомнила портрет Мод и пришла к выводу, что Mapa куда более утонченна и изысканна, чем ее мать. Интересно, а в их глазах сама она очень изменилась за эти годы? И вообще, помнят ли О'Флинны о ее существовании?
Брендан разжал пальцы Мары, тревожно глянул ей в лицо и проследил за ее взглядом, устремленным вдаль. Сердце больно екнуло у него в груди, когда он понял, чем вызвано такое смятение сестры.
— Господи! Да это же Молли, — прошептал он.
— Нет, это не может быть она. Брендан, это не она. Скажи, что это неправда, — повторяла девушка, словно заклинание, с мольбой и ужасом.
Однако Брендан вовсе не испытывал страха и продолжал молча разглядывать свою бывшую жену, не упуская ни малейшей детали ее внешности. На какой-то миг у Мары зародилась мысль о том, что Брендан все еще любит Молли. Но ее опасения тут же развеялись, стоило ему заговорить, поскольку в словах его не было иного чувства, кроме сострадания.
— Кто бы мог подумать, что она так располнеет с годами! Да, время сослужило ей плохую службу. Пожалуй, она выглядит старше, чем я, — отводя взгляд от ее полной груди и тугого корсажа, сказал он.
Дженни обратила внимание на насмешливое замечание Брендана и постаралась понять, что привело О'Флиннов в замешательство. Она увидела женщину, на которую искоса поглядывали брат и сестра, но прежде всего узнала ее спутника.
— Швед, взгляните, разве не этого человека вы сбросили с крыльца моего дома? — спросила она.
— Похоже, вы правы, — без любопытства оглядев дальний столик, ответил он. — Сегодня он предпочитает держаться на приличном расстоянии. А женщину зовут Мария Веласкес, Одно время она была довольно популярна в Европе как исполнительница цыганских танцев. Хотя настоящую известность ей принесли любовные романы. Она знаменитая куртизанка. — Вдруг Швед густо покраснел, вспомнив, что сидит за одним столиком с дамами. — Приношу свои извинения, миссис Маркхэм, Mapa. Я забылся.
— Мария Веласкес? — задумчиво повторил Брендан, и тень сомнения промелькнула в его глазах. — Цыганские танцы, гм…
— Вероятно, она сменила имя, — сказала Mapa.
— Вы ее знаете? — поинтересовался Швед.
— Я было подумал, что мы знакомы, но имя у нее другое, — поспешил удовлетворить любопытство Шведа Брендан.
— Это, как тебе известно, может ровным счетом ничего не значить, — аккуратно вставила Mapa.
— Да, пожалуй. — Брендан встряхнулся и добавил уже весело: — Давайте-ка лучше выпьем и не будем портить воспоминаниями о прошлом такой чудесный вечер! Черт меня побери, если я уйду отсюда трезвым!
Он хитро сощурился на Шведа и подлил ему в бокал виски.
— Интересно знать, сколько виски может выпить такой богатырь, как вы? Уж никак не меньше, чем половину запаса всего графства Корк!
— Графство Корк? — улыбнулся Швед, которому нравился дружелюбно-насмешливый тон Брендана. — Поднимайте выше! Я готов осушить всю Ирландию!
— Больше всего на свете люблю честных, открытых людей, которым можно без опаски доверять, как самому себе, — отозвался Брендан, предлагая тост за здоровье Шведа.
Mapa вполуха слушала балагурящего Брендана, понимая, что тот притворяется беспечным, а на самом деле лихорадочно обдумывает возможные последствия появления на их жизненном пути Молли О'Флинн. В том, что это была она, сомнений ни у кого не было. Mapa то и дело взглядывала в ее сторону, с тревогой замечая, что они с Жаком д'Арси о чем-то шепчутся, близко придвинувшись друг к другу. Опасное соседство! Дорого бы Mapa согласилась заплатить за то, чтобы узнать, что они затевают. Надо же случиться такому, что из тысяч мужчин Молли выбрала для конфиденциальной беседы именно Жака, преисполненного ненависти к Маре и жаждавшего мести.
— Похоже, вас чрезвычайно заинтересовали О'Флинны, — заметил Жак небрежно, отметив, что на ее прекрасном лице отразились последовательно удивление, недоверие, отчаяние и, наконец, тревога.
— Значит… это действительно Брендан и Mapa О'Флинн, — задумчиво вымолвила Мария, покусывая ноготь большого пальца. — Что вам о них известно кроме того, что они, по всей видимости, купаются в деньгах?
— Он тратит деньги, не думая о том, что будет завтра, — презрительно поморщился Жак. — Я слышал, что парень нашел самородок стоимостью в сотню тысяч долларов и теперь живет как король в отеле на площади Святого Фрэнсиса. Каждую ночь он спускает по нескольку тысяч в казино. Но его не волнуют проигрыши, которые, кстати сказать, преобладают над выигрышами.
— Значит, Брендан богат, — тихо вымолвила Молли, и ее глаза хищно блеснули.
— Брендан? Вы знакомы с этим джентльменом?
— Вам нравится мое имя — Мария Веласкес? — неожиданно спросила она, свысока глядя на своего спутника.
— Прекрасное имя. — Правда, несколько необычное.
— Именно поэтому я и придумала его себе несколько лет назад, — рассмеялась она. — А вы знаете, что Лола Монте, моя ближайшая подруга, на самом деле родилась в Ирландии и ее настоящее имя Элиза Гилберт? Как вам кажется, не лучше ли мне называться Марией Веласкес, чем Молли О'Флинн? — равнодушно заключила она.
— Простите, как вы сказали? — Жак едва не поперхнулся шампанским.
— Молли О'Флинн, — четко, почти по слогам повторила она. — Я была миссис Брендан О'Флинн в свое время. До тех пор, пока не сбежала от своего мужа.
— Бог мой! — прошептал Жак, потирая ладонью лоб.
— Скажите, а нет ли при этой парочке маленького мальчишки? — спросила она вдруг, словно припомнив нечто важное из своего далекого прошлого.
— Ребенок, которого Mapa растит как своего сына, ваш? — усмехнулся Жак, сопоставив все обстоятельства этой истории.
— Выходит, Маре еще не надоело разыгрывать из себя любящую мамашу, — презрительно скривила губы Мария. — Если этому отродью что-то около семи лет, значит, он мой.
— С трудом представляю вас в роли матери, моя дорогая, — язвительно заметил Жак.
— У меня и в мыслях этого не было до сегодняшнего дня, — отозвалась Мария и добавила после паузы с кровожадной улыбкой: — Впрочем, тут есть над чем подумать. Брендан всегда души во мне не чаял.
— Что вы задумали, дорогая? — с подозрением спросил Жак.
— Что, если по городу распространится слух о том, что Брендан и его сестра выкрали моего сына, обманули меня и бросили без средств к существованию? Ведь по закону я все еще жена Брендана, а значит, вправе разделить с ним его богатство. И общественное мнение будет на моей стороне, — самодовольно заявила Молли. — Но к этому я намерена прибегнуть в самом крайнем случае, если Брендан категорически откажется принять меня обратно. Скорее всего этого не случится. Ведь сейчас я куда красивее, чем в те годы, когда он любил меня без памяти.
Жак окинул ее придирчивым взглядом профессионала и признал, что она действительно хороша. Однако в Молли не было той утонченности, которая влекла Жака к Маре, да и выглядела она гораздо старше. Вокруг глаз у Молли наметилась сетка морщинок — результат беспорядочного образа жизни и воздействия алкоголя, а толстый слой румян и пудры не мог скрыть ее возраста. Наблюдая за тем, как Молли отправляла в рот ложечку сладкого десерта, Жак подумал о том, что она склонна к полноте и через несколько лет превратится из пышнотелой красавицы в заплывшую жиром, бесформенную глыбу. Но пока ей незачем беспокоиться из-за своей фигуры. Всем своим видом Молли давала понять, что мужчина, решивший потратить на нее деньги, внакладе не останется.
— Интересно, узнали они меня или нет? — задумчиво сказала Молли. — Я полчаса смотрела прямо Маре в глаза, а она и бровью не повела, словно я для нее пустое место. Либо я действительно изменилась до неузнаваемости, либо она стала по-настоящему хорошей актрисой.
— Mapa О'Флинн — крепкий орешек, — заметил Жак, оглядываясь, но тут он заметил светловолосого гиганта, с которым имел столкновение, накануне, и поспешно отвел взгляд, — Пожалуй, нам имеет смысл как следует обдумать это интересное дельце. Не стоит ничего предпринимать по крайней мере до завтра. Будет обидно, если из-за какой-то непродуманной мелочи наш план сорвется, моя дорогая.
— Наш? — удивленно воззрилась на своего кавалера Молли. — Вот уж не думала, что вы тоже когда-то были замужем за Бренданом!
Жак пропустил мимо ушей саркастическое замечание и погладил под столом ее колено.
— Моя дорогая, вам ведь понадобится человек, которому можно довериться и который позаботится о том, чтобы О'Флинны не обманули вас в очередной раз, не так ли? У меня большие связи в Сан-Франциско, я могу быть вам полезен. Особенно в случае, если О'Флинны не согласятся добровольно расстаться с частью своего состояния, — с улыбкой сказал он.
— Я вижу, что в вашем лице можно найти ценного делового партнера, — ответила Молли, убирая его руку со своего колена.
— Я не сомневался в вашем решении ни на минуту, — с этими словами Жак проводил недружелюбным взглядом О'Флиннов, покидавших ресторан. Когда Mapa будто ненароком посмотрела на него, Жак не удержался от кивка, но ни один мускул на ее лице не дрогнул. Mapa прошла мимо, не замечая его и гордо неся свою красивую голову.
— Брендан, я до сих пор не могу поверить в то, что это была Молли! — говорила Mapa своему брату на следующее утро во время завтрака в его гостиничном номере.
— Я и представить себе не мог, что наши с Молли жизненные пути когда-либо пересекутся, — признался Брендан, потягивая кофе. Он был бледен и измучен после бессонной ночи и не мог смотреть на еду.
— Но самое неприятное заключается в том, что она знакома с Жаком, — нахмурилась Mapa.
— Да, с тем типом, которого наш великан спустил с лестницы пансиона Дженни, — кивнул Брендан.
— Жак — отпетый головорез. Он никогда не забудет и не простит того, кто нанес ему оскорбление.
— Радость моя, как же тебя угораздило связаться с таким бандитом? — поинтересовался Брендан.
— Должна же я была как-то зарабатывать на хлеб, пока ты искал свое золото! Он владеет казино, а я одно время работала у него крупье. Но потом у нас возникли некоторые разногласия, и я уволилась незадолго до твоего возвращения.
— Говоришь, разногласия? Наверное, та же старая песня. Ты решила с ним поиграть, а когда он понял, что его водят за нос, разозлился, не так ли?
— По-твоему, я круглая дура? Да разве кому-нибудь может прийти в голову заигрывать с таким, как он! Клянусь, у меня и в мыслях этого не было. Я всегда держалась от него в стороне, но когда д'Арси стал слишком навязчив, мне пришлось уйти.
— Как бы то ни было, у него есть основания таить на тебя зло. А значит, приходится отнести его в число наших врагов.
— Брендан, — Mapa решилась поделиться с братом замыслом, который не так давно у нее возник, — а что, если нам вложить часть денег в какое-нибудь дело? Мы, например, могли бы открыть пансион. Или построить свой собственный отель. Что ты об этом думаешь? — завершила она не совсем уверенно, видя, что на лице у Брендана отразилось живейшее удивление.
— Я никогда не перестану восхищаться твоим остроумием, моя радость. Я не ошибаюсь, ведь ты хотела пошутить? Неужели ты и вправду можешь представить себе Брендана О'Флинна в роли хозяина отеля? Да сама мысль об этом невероятна! Подумать только! Брендан О'Флинн в белой рубашке с-галстуком и в переднике развешивает говядину! А может быть, лучше открыть прачечную? Китайцы составляют серьезную конкуренцию, но если я отращу косичку на затылке, мы можем с ними посоперничать. Нет, моя радость, — добавил он уже серьезно, — я подумываю о том, чтобы отправить свою семью обратно в Лондон. Американцы с их классовой неразберихой дурно на тебя влияют. Дорогая моя, да я прямо вижу газетный заголовок: «Mapa О'Флинн, в прошлом известная актриса, оставляет сцену, чтобы открыть шляпный магазинчик, выйти замуж за зеленщика и заняться воспитанием целого выводка маленьких морковок». Не очень-то весело звучит, а? Отвратительно, черт побери!
Mapa молча изучала ногти на своих руках, будучи не в силах признаться себе в том, что слова брата затронули ее сердце.
— Радость моя, поверь мне, ведь никто не знает тебя лучше, чем я, — продолжал Брендан, догадавшись, какое воздействие оказывают его слова на сестру. — Да ты через полгода сойдешь с ума от такой жизни. Тебе просто необходимо блистательное общество, дорогие рестораны, элегантные… — Внезапный стук в дверь прервал его.
— Ты кого-нибудь ждешь? — спросила Mapa.
— Нет. Не помню, чтобы я кого-то приглашал. Впрочем, мои знакомые дамы зачастую не дожидаются приглашения и приходят когда им вздумается, — ответил Брендан и нехотя поплелся к двери.
Mapa лениво листала журнал, оказавшийся на столике, когда из прихожей донеслись голоса и в комнату пятясь вошел Брендан, за которым твердым шагом следовала нежданная гостья.
Увидев Молли, Mapa вынуждена была признать, что та сильно изменилась с тех пор, как сбежала среди ночи. Маре было невдомек, как она могла когда-то восхищаться этой вульгарной особой, по-детски завидовать ей, стараться походить на нее. На Молли было ярко-красное платье из тафты с неприлично глубоким для дневного наряда вырезом и отороченной черными кружевами юбкой. Меховая накидка и муфта довершали ее наряд. На руке у нее болталась сумочка на длинной позолоченной цепочке.
— Прекрасно! — улыбнулась Mapa и, в последний раз оглядев себя в зеркало, добавила: — Нам пора. А то Брендан устанет ждать и уйдет без нас.
С этими словами Mapa подхватила накидку, сумочку и поспешила следом за Дженни из комнаты. Появление дам было встречено восторженным восклицанием Брендана.
— Клянусь Богом, Брендан О'Флинн никогда еще не проводил вечер в обществе таких обворожительных леди, — заявил он, беря под руку обеих и сводя по лестнице к экипажу, который специально нанял на весь вечер.
Брендан с удовольствием заметил, что является объектом зависти для всех без исключения мужчин, ужинающих в ресторане. Еще бы! Ведь за одним столиком с ним сидели две восхитительные женщины, по отношению к которым он разыгрывал роль щедрого и галантного кавалера, и ни одна не держалась с ним как любовница. Дженни Маркхэм поразила Брендана своей элегантностью, и в какой-то момент ему даже пришла в голову мысль о любовном приключении, но он вовремя вспомнил о троих сыновьях и тут же отказался от нее. Всем своим видом Дженни давала понять, что единственный путь в ее постель лежит через брак.
Брендан заказал вторую бутылку шампанского, когда ужин был сервирован, и это не считая вин, которые подавались к каждой перемене блюд. Такое роскошество не могло не привлечь внимание посетителей к джентльмену, ухаживающему одновременно за двумя красавицами.
Николя Шанталь и Швед по воле случая также оказались в этот вечер среди посетителей ресторана и не явились исключением, каждый по-своему, но с большим интересом наблюдая за Бренданом и его спутницами. Они уже поужинали и теперь пили бренди, терпеливо ожидая, пока их дама, привлекательная блондинка из казино «Белла-унион», покончит с десертом.
— Я как раз собирался расспросить тебя о ней, — вмешался Швед в неровный строй мыслей Николя, наблюдающего за О'Флиннами. Как раз в этот момент он, прищурившись, разглядывал даму в белом вечернем платье. Ее открытые плечи переливались матовым блеском, по ним веером рассыпались искры от блистающего ожерелья и длинных сережек с драгоценными камнями.
— О ком из них двух ты хотел бы узнать? — нехотя отводя взгляд от Мары, вкрадчиво поинтересовался Николя.
— О Маре О'Флинн.
— Вот как! А что тебе о ней известно? Я и не предполагал, что вы знакомы.
— Мы познакомились здесь, в Сан-Франциско. Я знаю, что вы с ней уже встречались. Давно, еще в Лондоне.
— Интересно, и что же тебе поведала об этом наша красавица? ― недружелюбно усмехнулся Николя.
— Я полагаю, она сказала правду, — ответил Швед, нимало не смущенный реакцией друга. — Mapa рассказала мне про Джулиана. Она очень сожалеет о том, что с ним произошло, и искренне раскаивается в своем жестокосердии.
— Ну конечно! — рассмеялся Николя. — Ведь ее опрометчивый поступок выплыл наружу! Но уверяю тебя, она вовсе не изменилась с тех пор. Только взгляни на нее, Швед. Она не думает ни о ком и ни о чем, кроме удовлетворения своих капризов.
— Ты заблуждаешься на ее счет, Николя, — решительно возразил Швед.
— Неужели ты в нее влюбился? — внимательно приглядевшись к другу, спросил Николя. — Я не могу поверить в то, что ты совершил такую глупость! Она лжива и жестока, Швед. Как ты с твоим знанием людей этого не понял? В прошлом году она со своим братцем обманом проникла в дом одного почтенного калифорнийца и выдавала себя за совершенно другого человека. А когда их разоблачили, они позорно бежали. Но прежде напали на меня, оглушили и обчистили до нитки. — Швед молча уставился в бокал и нахмурился. — Вижу, что мой рассказ огорчил тебя. Хотел бы я знать, что еще она предпочла утаить от тебя? — мрачно усмехнулся Николя.
— Кое-что об этом случае она мне рассказала. Но ведь я не принуждал ее к этому, она поступила так по своей воле. И потом, Николя, кто я такой, чтобы судить ее? Согласен, она совершила ошибку. — Швед в сердцах стукнул кулаком по столу. — Но ведь она была девчонкой, когда встретила Джулиана! Гораздо моложе тебя, когда ты совершил ошибку, за которую расплачиваешься теперь. И ты не можешь простить ее? Это несправедливо и бесчеловечно с твоей стороны! Ты не можешь избавиться от предубеждения против нее.
— Не думай, что она изменилась, Швед. Напротив, за последние три года девчонка лишь усовершенствовала свои таланты, обманывая людей. Интересно, скольких она оставила в дураках за то время, что мы с ней не встречались? Поверь, у меня достаточно оснований для того, чтобы относиться к ней настороженно и без идеализма.
— У меня сложилось иное впечатление, — заметил Швед, перехватив взгляд друга, который тот бросил в сторону Мары. — Твоя беда в том, что она тебе нравится. И не пытайся это отрицать. У тебя ничего не выйдет. Ты находишь ее чертовски привлекательной. Достаточно увидеть, как ты на нее смотришь, чтобы в этом убедиться. Жаль, что ты был настроен враждебно по отношению к ней еще до вашей встречи. Из вас двоих могла бы получиться отличная парочка, — улыбнулся он. — Как из спичек и динамита.
— Я-то думал, что в тебе достаточно здравого смысла, чтобы устоять против такой женщины, — снисходительно усмехнулся Николя. — Мой долг предупредить тебя о том, что Mapa О'Флинн всего лишь актриса. Она привыкла играть чувствами мужчин. Постарайся не оказаться в дураках, Швед. Она тебя не стоит.
— Это ты дурачишь самого себя, Николя. Опомнись, а не то будет слишком поздно.
— Как хочешь, Швед. В конце концов, я тебе не нянька, — равнодушно отозвался Николя, поднимаясь и расплачиваясь по счету. — Вы идете? — обратился он к своим спутникам.
— Я, пожалуй, посижу еще немного, — сказал Швед. Николя пожал плечом и направился к выходу, ведя под руку блондинку, ласково льнувшую к нему. Через несколько шагов он остановился и, обернувшись к Шведу, добавил:
— Ты не прав. Разве забыл, что я всегда предпочитал блондинок?
Замечание Николя заставило его спутницу разомлеть от восторга и теснее прижаться к его мускулистому телу. Ее шансы колоссально возрастали!
Швед покачал головой, представляя себе, какой финал будет иметь сегодняшний ужин после публичного выражения пристрастий, на которое решился Николя. Обычно Шанталь отличался восприимчивостью и способностью трезво оценивать жизненные ситуации, но в случае с Марой на его мнение никак нельзя было полагаться. Бедная Mapa! Возможно, она права, и Николя никогда не простит ее. И виновата во всем эта проклятая креольская гордыня! Шведа не покидало ощущение, что оба они не договаривают всего о случившемся на ранчо и что между ними произошло нечто повлиявшее на их теперешние отношения.
Mapa от души смеялась над рассказом брата о случае из его жизни на приисках, когда, подняв глаза, увидела Николя, выходящего из ресторана под руку с блондинкой. От ее ревнивого взгляда не ускользнуло то, с какой нежностью он накинул на ее плечи накидку, как будто ненароком коснувшись кончиками пальцев ее груди.
Черт бы побрал эту дрянь с ее накидкой! Каким он стал заботливым! Опасается, как бы красотку не продуло на сквозняке! Mapa видела, как Николя склонился к своей спутнице и прошептал ей что-то на ухо, небрежно играя белокурым локоном на ее затылке. Блондинка кокетливо опустила глаза, а ее густо нарумяненные щеки зарделись. Mapa заставила себя отвернуться и уставилась в тарелку. Еще минуту назад кушанья казались ей такими вкусными, а теперь ей даже смотреть на них стало противно.
— Ты не смеешься, моя радость, — заметил Брендан. — Разве я утратил, способность веселить дам? Впрочем, нет, ведь Дженни вполне благосклонна ко мне.
— Извини, Брендан, — попыталась улыбнуться девушка. — Я не слушала тебя.
— В последнее время с тобой это часто случается. Ты стала слишком рассеянной.
— Если слушать тебя постоянно, то можно оглохнуть, — пошутила Mapa, стараясь попасть в тон брату.
— Я рада, что пришла сюда, — сказала Дженни. Она не тратила времени впустую и налегала на телятину, запивая ее шампанским. — Почему вы совсем ничего не едите?
— Зато мы много пьем. Кстати, попробуйте это вино. К мясу лучшего и не придумаешь, — ответил Брендан, поднимая бутылку, чтобы наполнить бокал Дженни.
— Нет, спасибо, — возразила та. — Я никогда прежде не пробовала шампанское, и мне хотелось бы выпить еще, не мешая его с вином.
— Хорошо, — согласился Брендан, переливая вино из ее бокала в свой. — Не могу допустить, чтобы спиртное пропадало.
— Расскажите, пожалуйста, еще раз, как к вам в палатку ночью забрался хорек, — попросила Дженни Брендана.
— Разве я могу отказать почтенной публике! — рассмеялся он.
История уже подходила к концу, когда на их столик упала огромная тень. Все как по команде подняли головы и увидели Шведа.
— Вы позволите к вам присоединиться и что-нибудь выпить? — смущенно вымолвил он.
— Разумеется! — гостеприимно протянул руку Брендан. — Я считаю, это лучший способ для знакомства. Тем более что наша первая встреча убедила меня в том, что мы могли бы стать друзьями.
Швед присел за столик и с благодарностью принял из рук Брендана бокал шампанского. Он улыбнулся Маре и, поспешно отведя от нее взгляд, полный страсти, обратился к Дженни:
— Простите, мэм, не думаю, что мы встречались. Меня зовут Карл Свенгард, а еще лучше — просто Швед.
Дженни изумленно смотрела на него, пока он вежливо представлялся, а потом расхохоталась от всего сердца.
— У вас плохая память, Швед. Или вы намеренно предпочитаете забыть о том, что устроили настоящее побоище в прихожей моего дома? — В голову ей ударило шампанское, и Дженни веселилась от души.
Швед внимательно присмотрелся и узнал миссис Маркхэм.
— Как же это я не узнал вас! Можно было и догадаться. У кого еще могут быть такие великолепные рыжие волосы, — ответил он со смехом, но взгляд его, скользящий по платью Дженни, оставался серьезным и немного печальным.
Почему он раньше не замечал, как она хороша? Конечно, ослепительной красавицей, как Мару, ее не назовешь, но в изяществе черт, хрупкой фигуре, добрых глазах и полных, великолепно очерченных губах таилось невероятное очарование. У Шведа было ощущение, что на его глазах Золушка превратилась в прекрасную принцессу, и он смущенно вымолвил:
— Вы сыграли со мной жестокую шутку, мэм. Извините, что я не узнал вас сразу.
— Не стоит извиняться, Швед. Напротив, мне было бы грустно думать, что даже такое великолепное платье не в состоянии меня изменить.
— Еще шампанского! — кивнул Брендан проходившему мимо официанту.
Mapa обеспокоенно взглянула на брата. На его щеках пылал румянец, и невозможно было определить, вино или последствия тяжелой болезни разрумянили его лицо. Глаза брата жарко пылали. Тарелка перед ним осталась почти нетронутой, но Брендан не переставал подливать себе вина.
Она тяжело вздохнула, понимая, что все ее слова не произведут никакого впечатления на Брендана. Ей ничего не оставалось делать. Mapa отпила из бокала вино и стала разглядывать публику. Ее взгляд равнодушно скользил по лицам до тех пор, пока не натолкнулся на пару глаз, пристально смотрящих на нее.
— Брендан… — в ужасе вымолвила Mapa, инстинктивно схватившись за руку брата и сжав его запястье с такой силой, что пальцы девушки мертвенно побелели.
Мария Веласкес давно наблюдала за компанией, расположившейся за роскошно сервированным столиком. Двоих она знала. Прошло много лет с тех пор, как они виделись в последний раз, но ошибиться она не могла.
О'Флинны! Ей казалось, что она давно забыла их имена, равно как и лица. Ностальгически печальный взгляд Марии задержался на красивом профиле Брендана. Он по-прежнему неотразим, хотя и сильно похудел. Похоже, прожитые годы сделали его более циничным и умудренным в жизни. Мария посмотрела на его сестру и с неудовольствием отметила, что та невероятно похорошела. Гадкий утенок превратился в прекрасного лебедя! Впрочем, что же тут удивительного! О'Флинны унаследовали привлекательную внешность от своей матери, некогда прослывшей первой красавицей британской сцены. Мария припомнила портрет Мод и пришла к выводу, что Mapa куда более утонченна и изысканна, чем ее мать. Интересно, а в их глазах сама она очень изменилась за эти годы? И вообще, помнят ли О'Флинны о ее существовании?
Брендан разжал пальцы Мары, тревожно глянул ей в лицо и проследил за ее взглядом, устремленным вдаль. Сердце больно екнуло у него в груди, когда он понял, чем вызвано такое смятение сестры.
— Господи! Да это же Молли, — прошептал он.
— Нет, это не может быть она. Брендан, это не она. Скажи, что это неправда, — повторяла девушка, словно заклинание, с мольбой и ужасом.
Однако Брендан вовсе не испытывал страха и продолжал молча разглядывать свою бывшую жену, не упуская ни малейшей детали ее внешности. На какой-то миг у Мары зародилась мысль о том, что Брендан все еще любит Молли. Но ее опасения тут же развеялись, стоило ему заговорить, поскольку в словах его не было иного чувства, кроме сострадания.
— Кто бы мог подумать, что она так располнеет с годами! Да, время сослужило ей плохую службу. Пожалуй, она выглядит старше, чем я, — отводя взгляд от ее полной груди и тугого корсажа, сказал он.
Дженни обратила внимание на насмешливое замечание Брендана и постаралась понять, что привело О'Флиннов в замешательство. Она увидела женщину, на которую искоса поглядывали брат и сестра, но прежде всего узнала ее спутника.
— Швед, взгляните, разве не этого человека вы сбросили с крыльца моего дома? — спросила она.
— Похоже, вы правы, — без любопытства оглядев дальний столик, ответил он. — Сегодня он предпочитает держаться на приличном расстоянии. А женщину зовут Мария Веласкес, Одно время она была довольно популярна в Европе как исполнительница цыганских танцев. Хотя настоящую известность ей принесли любовные романы. Она знаменитая куртизанка. — Вдруг Швед густо покраснел, вспомнив, что сидит за одним столиком с дамами. — Приношу свои извинения, миссис Маркхэм, Mapa. Я забылся.
— Мария Веласкес? — задумчиво повторил Брендан, и тень сомнения промелькнула в его глазах. — Цыганские танцы, гм…
— Вероятно, она сменила имя, — сказала Mapa.
— Вы ее знаете? — поинтересовался Швед.
— Я было подумал, что мы знакомы, но имя у нее другое, — поспешил удовлетворить любопытство Шведа Брендан.
— Это, как тебе известно, может ровным счетом ничего не значить, — аккуратно вставила Mapa.
— Да, пожалуй. — Брендан встряхнулся и добавил уже весело: — Давайте-ка лучше выпьем и не будем портить воспоминаниями о прошлом такой чудесный вечер! Черт меня побери, если я уйду отсюда трезвым!
Он хитро сощурился на Шведа и подлил ему в бокал виски.
— Интересно знать, сколько виски может выпить такой богатырь, как вы? Уж никак не меньше, чем половину запаса всего графства Корк!
— Графство Корк? — улыбнулся Швед, которому нравился дружелюбно-насмешливый тон Брендана. — Поднимайте выше! Я готов осушить всю Ирландию!
— Больше всего на свете люблю честных, открытых людей, которым можно без опаски доверять, как самому себе, — отозвался Брендан, предлагая тост за здоровье Шведа.
Mapa вполуха слушала балагурящего Брендана, понимая, что тот притворяется беспечным, а на самом деле лихорадочно обдумывает возможные последствия появления на их жизненном пути Молли О'Флинн. В том, что это была она, сомнений ни у кого не было. Mapa то и дело взглядывала в ее сторону, с тревогой замечая, что они с Жаком д'Арси о чем-то шепчутся, близко придвинувшись друг к другу. Опасное соседство! Дорого бы Mapa согласилась заплатить за то, чтобы узнать, что они затевают. Надо же случиться такому, что из тысяч мужчин Молли выбрала для конфиденциальной беседы именно Жака, преисполненного ненависти к Маре и жаждавшего мести.
— Похоже, вас чрезвычайно заинтересовали О'Флинны, — заметил Жак небрежно, отметив, что на ее прекрасном лице отразились последовательно удивление, недоверие, отчаяние и, наконец, тревога.
— Значит… это действительно Брендан и Mapa О'Флинн, — задумчиво вымолвила Мария, покусывая ноготь большого пальца. — Что вам о них известно кроме того, что они, по всей видимости, купаются в деньгах?
— Он тратит деньги, не думая о том, что будет завтра, — презрительно поморщился Жак. — Я слышал, что парень нашел самородок стоимостью в сотню тысяч долларов и теперь живет как король в отеле на площади Святого Фрэнсиса. Каждую ночь он спускает по нескольку тысяч в казино. Но его не волнуют проигрыши, которые, кстати сказать, преобладают над выигрышами.
— Значит, Брендан богат, — тихо вымолвила Молли, и ее глаза хищно блеснули.
— Брендан? Вы знакомы с этим джентльменом?
— Вам нравится мое имя — Мария Веласкес? — неожиданно спросила она, свысока глядя на своего спутника.
— Прекрасное имя. — Правда, несколько необычное.
— Именно поэтому я и придумала его себе несколько лет назад, — рассмеялась она. — А вы знаете, что Лола Монте, моя ближайшая подруга, на самом деле родилась в Ирландии и ее настоящее имя Элиза Гилберт? Как вам кажется, не лучше ли мне называться Марией Веласкес, чем Молли О'Флинн? — равнодушно заключила она.
— Простите, как вы сказали? — Жак едва не поперхнулся шампанским.
— Молли О'Флинн, — четко, почти по слогам повторила она. — Я была миссис Брендан О'Флинн в свое время. До тех пор, пока не сбежала от своего мужа.
— Бог мой! — прошептал Жак, потирая ладонью лоб.
— Скажите, а нет ли при этой парочке маленького мальчишки? — спросила она вдруг, словно припомнив нечто важное из своего далекого прошлого.
— Ребенок, которого Mapa растит как своего сына, ваш? — усмехнулся Жак, сопоставив все обстоятельства этой истории.
— Выходит, Маре еще не надоело разыгрывать из себя любящую мамашу, — презрительно скривила губы Мария. — Если этому отродью что-то около семи лет, значит, он мой.
— С трудом представляю вас в роли матери, моя дорогая, — язвительно заметил Жак.
— У меня и в мыслях этого не было до сегодняшнего дня, — отозвалась Мария и добавила после паузы с кровожадной улыбкой: — Впрочем, тут есть над чем подумать. Брендан всегда души во мне не чаял.
— Что вы задумали, дорогая? — с подозрением спросил Жак.
— Что, если по городу распространится слух о том, что Брендан и его сестра выкрали моего сына, обманули меня и бросили без средств к существованию? Ведь по закону я все еще жена Брендана, а значит, вправе разделить с ним его богатство. И общественное мнение будет на моей стороне, — самодовольно заявила Молли. — Но к этому я намерена прибегнуть в самом крайнем случае, если Брендан категорически откажется принять меня обратно. Скорее всего этого не случится. Ведь сейчас я куда красивее, чем в те годы, когда он любил меня без памяти.
Жак окинул ее придирчивым взглядом профессионала и признал, что она действительно хороша. Однако в Молли не было той утонченности, которая влекла Жака к Маре, да и выглядела она гораздо старше. Вокруг глаз у Молли наметилась сетка морщинок — результат беспорядочного образа жизни и воздействия алкоголя, а толстый слой румян и пудры не мог скрыть ее возраста. Наблюдая за тем, как Молли отправляла в рот ложечку сладкого десерта, Жак подумал о том, что она склонна к полноте и через несколько лет превратится из пышнотелой красавицы в заплывшую жиром, бесформенную глыбу. Но пока ей незачем беспокоиться из-за своей фигуры. Всем своим видом Молли давала понять, что мужчина, решивший потратить на нее деньги, внакладе не останется.
— Интересно, узнали они меня или нет? — задумчиво сказала Молли. — Я полчаса смотрела прямо Маре в глаза, а она и бровью не повела, словно я для нее пустое место. Либо я действительно изменилась до неузнаваемости, либо она стала по-настоящему хорошей актрисой.
— Mapa О'Флинн — крепкий орешек, — заметил Жак, оглядываясь, но тут он заметил светловолосого гиганта, с которым имел столкновение, накануне, и поспешно отвел взгляд, — Пожалуй, нам имеет смысл как следует обдумать это интересное дельце. Не стоит ничего предпринимать по крайней мере до завтра. Будет обидно, если из-за какой-то непродуманной мелочи наш план сорвется, моя дорогая.
— Наш? — удивленно воззрилась на своего кавалера Молли. — Вот уж не думала, что вы тоже когда-то были замужем за Бренданом!
Жак пропустил мимо ушей саркастическое замечание и погладил под столом ее колено.
— Моя дорогая, вам ведь понадобится человек, которому можно довериться и который позаботится о том, чтобы О'Флинны не обманули вас в очередной раз, не так ли? У меня большие связи в Сан-Франциско, я могу быть вам полезен. Особенно в случае, если О'Флинны не согласятся добровольно расстаться с частью своего состояния, — с улыбкой сказал он.
— Я вижу, что в вашем лице можно найти ценного делового партнера, — ответила Молли, убирая его руку со своего колена.
— Я не сомневался в вашем решении ни на минуту, — с этими словами Жак проводил недружелюбным взглядом О'Флиннов, покидавших ресторан. Когда Mapa будто ненароком посмотрела на него, Жак не удержался от кивка, но ни один мускул на ее лице не дрогнул. Mapa прошла мимо, не замечая его и гордо неся свою красивую голову.
— Брендан, я до сих пор не могу поверить в то, что это была Молли! — говорила Mapa своему брату на следующее утро во время завтрака в его гостиничном номере.
— Я и представить себе не мог, что наши с Молли жизненные пути когда-либо пересекутся, — признался Брендан, потягивая кофе. Он был бледен и измучен после бессонной ночи и не мог смотреть на еду.
— Но самое неприятное заключается в том, что она знакома с Жаком, — нахмурилась Mapa.
— Да, с тем типом, которого наш великан спустил с лестницы пансиона Дженни, — кивнул Брендан.
— Жак — отпетый головорез. Он никогда не забудет и не простит того, кто нанес ему оскорбление.
— Радость моя, как же тебя угораздило связаться с таким бандитом? — поинтересовался Брендан.
— Должна же я была как-то зарабатывать на хлеб, пока ты искал свое золото! Он владеет казино, а я одно время работала у него крупье. Но потом у нас возникли некоторые разногласия, и я уволилась незадолго до твоего возвращения.
— Говоришь, разногласия? Наверное, та же старая песня. Ты решила с ним поиграть, а когда он понял, что его водят за нос, разозлился, не так ли?
— По-твоему, я круглая дура? Да разве кому-нибудь может прийти в голову заигрывать с таким, как он! Клянусь, у меня и в мыслях этого не было. Я всегда держалась от него в стороне, но когда д'Арси стал слишком навязчив, мне пришлось уйти.
— Как бы то ни было, у него есть основания таить на тебя зло. А значит, приходится отнести его в число наших врагов.
— Брендан, — Mapa решилась поделиться с братом замыслом, который не так давно у нее возник, — а что, если нам вложить часть денег в какое-нибудь дело? Мы, например, могли бы открыть пансион. Или построить свой собственный отель. Что ты об этом думаешь? — завершила она не совсем уверенно, видя, что на лице у Брендана отразилось живейшее удивление.
— Я никогда не перестану восхищаться твоим остроумием, моя радость. Я не ошибаюсь, ведь ты хотела пошутить? Неужели ты и вправду можешь представить себе Брендана О'Флинна в роли хозяина отеля? Да сама мысль об этом невероятна! Подумать только! Брендан О'Флинн в белой рубашке с-галстуком и в переднике развешивает говядину! А может быть, лучше открыть прачечную? Китайцы составляют серьезную конкуренцию, но если я отращу косичку на затылке, мы можем с ними посоперничать. Нет, моя радость, — добавил он уже серьезно, — я подумываю о том, чтобы отправить свою семью обратно в Лондон. Американцы с их классовой неразберихой дурно на тебя влияют. Дорогая моя, да я прямо вижу газетный заголовок: «Mapa О'Флинн, в прошлом известная актриса, оставляет сцену, чтобы открыть шляпный магазинчик, выйти замуж за зеленщика и заняться воспитанием целого выводка маленьких морковок». Не очень-то весело звучит, а? Отвратительно, черт побери!
Mapa молча изучала ногти на своих руках, будучи не в силах признаться себе в том, что слова брата затронули ее сердце.
— Радость моя, поверь мне, ведь никто не знает тебя лучше, чем я, — продолжал Брендан, догадавшись, какое воздействие оказывают его слова на сестру. — Да ты через полгода сойдешь с ума от такой жизни. Тебе просто необходимо блистательное общество, дорогие рестораны, элегантные… — Внезапный стук в дверь прервал его.
— Ты кого-нибудь ждешь? — спросила Mapa.
— Нет. Не помню, чтобы я кого-то приглашал. Впрочем, мои знакомые дамы зачастую не дожидаются приглашения и приходят когда им вздумается, — ответил Брендан и нехотя поплелся к двери.
Mapa лениво листала журнал, оказавшийся на столике, когда из прихожей донеслись голоса и в комнату пятясь вошел Брендан, за которым твердым шагом следовала нежданная гостья.
Увидев Молли, Mapa вынуждена была признать, что та сильно изменилась с тех пор, как сбежала среди ночи. Маре было невдомек, как она могла когда-то восхищаться этой вульгарной особой, по-детски завидовать ей, стараться походить на нее. На Молли было ярко-красное платье из тафты с неприлично глубоким для дневного наряда вырезом и отороченной черными кружевами юбкой. Меховая накидка и муфта довершали ее наряд. На руке у нее болталась сумочка на длинной позолоченной цепочке.