Макинтош Фиона. Месть

   – Я понимаю, – он едва сдерживался, чтобы не сорваться на крик. – Ты мне уже это говорил. А слуг у вас нанимают?
   – Нет, почтенный Фокс. Сейчас королева переселилась в зимний дворец и собирается провести зиму в предгорьях. Здесь почти никого не осталось. До Праздника Первого Листа этот дворец закрывается.
   Саксен сжал кулаки.
   – А в зимнем дворце? Может, в Ниме нужны крепкие руки?
   – Вам надо поговорить с Джайклоном. Он набирает слуг на работу. Рад был познакомиться, почтенный Фокс. Сделайте одолжение, пройдите за угол – там вход для слуг. Стражник вас проводит. Простите, но у меня много дел. Всего хорошего.
   И прислужник зашагал прочь. Саксен попытался окликнуть его, но это было все равно, что разговаривать со стеной. Ничего страшного. Главное, теперь ясно, куда идти.
   У входа для слуг выстроилась целая очередь: очевидно, все эти люди хотели получить работу во дворце. Соискателей пропускали по одному, и прошел почти целый день, прежде чем Саксен, к тому времени пребывающий в самом скверном настроении, попал внутрь. Клук был совершенно не расположен к откровенной беседе.
   – Так, уважаемый... – почтенный Джайклон протер глаза. – Что вы можете нам предложить?
   – Я из Таллинора...
   – Боюсь, это не имеет никакого значения, – перебил почтенный Джайсон, сотрясаясь, точно студень. Судя по числу подбородков, их обладатель не только устал, но и ужасно проголодался и не отказался бы от плотного ужина.
   – Я служил при дворе короля, – продолжал Саксен.
   – Да? Это хорошо. Звучит многообещающе. И чем вы занимались при дворе? – спросил толстобрюхий, продолжая тереть глаза.
   – Я был главным сокольничим.
   – Подумать только. И что вас привело сюда? – в голосе необъятного Джайклона послышалось оживление.
   – Одно, другое... Как говорят у нас, выпал из гнезда. Удача от меня отвернулась. Но мне бы хотелось найти работу при дворе. Я не рассчитываю, что снова стану главным сокольничим. Если понадобится, я готов чистить клетки. Главное, чтобы это была честная работа, за которую честно платят, почтенный Джайклон. Но вы можете не сомневаться: никто другой не будет так заботиться о птицах. По правде говоря, они мне милее, чем люди... Я вожусь с ними с самого детства.
   – Понятно, – почтенный Джайклон чуть заметно кивнул и что-то настрочил на листе пергамента. – Завтра в зимний дворец отправляются подводы со слугами. Передайте это Хьюму, он вам все объяснит. Есть хотите?
   Саксен кивнул.
   – Покажите это на кухне, и вас сегодня накормят.
   Джайклон протянул Саксену камушек, на котором было что-то нарисовано. Саксен взял эту странную вещицу и с ничего не выражающим лицом принялся разглядывать.
   – Это знак, почтенный Фокс. Мы даем такие всем, кто служит во дворце. По нему вас будут кормить на кухне. Вы будете получать два дьюка в день. За пищу и еду вы не платите. Уезжаете завтра утром, с рассветом. Благодарю вас. Следующий.
   Худой мир лучше доброй ссоры. Поэтому Тор решил не торопить Сильвен. В этом не было смысла. Однако когда горная дорога сделала еще один поворот, и впереди показался зимний дворец из светло-серого камня, молодого лекаря охватило нетерпение.
   Клут здесь. Но с чего он это взял?
   Сильвен что-то рассказывала про здешние места, но Тор уже не слушал. Он еще раз послал Клуту мысленный зов... Да, история повторяется. Все та же вязкая пустота – и слабый отклик, похожий на эхо. Нечто похожее он чувствовал еще вчера. Сейчас они подъезжали к Ниму, до птичьего двора оставалось рукой подать, и...
   – ... тебе не кажется? – спросила Сильвен.
   – Простите, Ваше величество?
   – Ты не слышал ни слова из того, что я говорила. Я к такому не привыкла. Тор.
   Однако долго гневаться она не могла.
   – Полагаю, ты думаешь о своем соколе?
   – Да, – признался Тор.
   – Может быть, объяснишь, почему он так много для тебя значит?
   – Боюсь, ты мне не поверишь, Сильвен.
   Она пожала плечами и снова опустила вуаль.
   – Может быть. Но все равно выслушаю твой рассказ, Торкин Гинт. А пока... добро пожаловать в мой зимний дворец.
   Повозки остановились.
   – Ах, мне так здесь нравится, – королева выглянула наружу и с наслаждением вдохнула прохладный воздух.
   – Белсин вас ждет, Ваше величество, – сообщила верная Хела, помогая королеве выйти из кареты. – И камины уже топятся.
   – Спасибо, Хела. Как хорошо сюда возвращаться, верно?
   Маленький толстячок, который стоял у ворот дворца, растирая руки, поклонился королеве – низко, почтительно. Он так и сиял радушием.
   – С возвращением, Ваше величество. Добро пожаловать.
   – Здравствуй, Белсин, – ответила Сильвен, дождавшись, когда он выпрямится. – Рада тебя видеть.
   – Все готово, Ваше величество, все, как вы любите. Рады приветствовать вашего гостя, – Белсин поклонился Тору, который стоял чуть поодаль.
   – Пойдем, Тор, – проговорила королева. – Я покажу тебе свои любимые места.
   Но тут раздался ликующий вопль, и маленькая девочка подбежала к Сильвен. Смеясь, королева захлопала в ладоши, обняла девочку и посмотрела на Тора.
   – Моя самая большая любовь. Сэйрел.
   И Тор поклонился будущей королеве Кипреса.
   Следующую пару дней Тор был само терпение. Он развлекал королеву и делал вид, что его восхищает все, что она показывает. Скорее всего, ему не пришлось бы притворяться... если бы ни странное чувство, которое не покидало его. Клут здесь, в Ниме.
   Здание дворца было простым, но удивительно красивым и утопало в садах – все это несло на себе неуловимый отпечаток изысканной простоты, которая отличала саму Сильвен. И даже если бы не было ни садов, ни дворца... От одного вида этой долины начинало щемить сердце. Со всех сторон окруженная горами, она была надежно защищена от зимних ветров. Тор чувствовал, как его душу поневоле наполняет покой.
   Но они жили здесь уже несколько дней, и ему не терпелось возобновить поиски Клута. Сегодня ночь выдалась особенно беспокойной, и Тор опомнился лишь после того, как понял, что стоит у окна спальни и смотрит на горы, почти невидимые во мраке. Он бросил взгляд на ложе, где спала Сильвен. После ужина, ради которого Райк превзошел сам себя, Тор устроил ей пир иного рода, не менее разнообразный и изысканный... воистину королевский. Молодой лекарь улыбнулся. Если бы можно было отрешиться ото всех тревог, жить здесь с Сильвен, наслаждаясь покоем и счастьем. Королева любит его. Чтобы это понять, не надо уметь читать мысли – достаточно посмотреть, как она ловит каждое его движение. Она нуждается в его любви, и это питает ее страсть. Однако Тор знал, что никогда не полюбит Сильвен. Пока жива Элисса, пока он сам может дышать, его сердце не будет принадлежать никакой другой женщине. Он никогда не разлюбит ее... во всяком случае, у него не будет женщины столь же желанной. Постель – совсем другое дело. Ему нравится доставлять удовольствие женщинам и самому получать удовольствие. Но это не любовь. Свою истинную любовь он встретил в Мятном Доле, в день Танца Цветов, а потом снова обрел ее в подземной библиотеке Карембоша. Девять раз луна над Сердцем Лесов становилась полной и снова исчезала, и все это время он не знал ничего, кроме любви. И перед тем, как камни, брошенные меткой рукой палача, оборвали жизнь его тела, он снова ощутил ее прикосновение. Элисса, которая стояла на балконе, последний раз дарила ее ему, своему мужу, своему возлюбленному. Они созданы друг для друга и больше ни для кого. Элисса тоже никогда никого не полюбит.
   Тор понял, что смотрит туда, где несколько часов назад село солнце. Там, в лесу, королева держит своих птиц. Там, судя по всему, спит Клут.
   Он предложит устроить пир в лесу. Сильвен это понравится, а заодно можно будет попытаться найти Клута. Прекрасно.
   Он даже не догадывался, что прямо у него под окном, жуя хлеб с ломтем холодной говядины, сидит Саксен. Клук приехал, когда солнце только опустилось за горы, а с рассветом должен был приступить к работе. Саксен не терял времени. Он уже успел разыскать почтенного Хьюма, о котором ему говорил толстяк Джайклон. Понятно, что человеку, который давно имел дело с птицами, не понадобится много времени, чтобы разоблачить самозванца. Но много ли надо, чтобы найти Клута? А там... Схватить и бежать – дурное дело нехитрое.
   Для того чтобы поддержать беседу с Хьюмом, его знаний оказалось достаточно. У короля Лориса было четыре ястреба, а у ястребов и соколов много общего. Лорис любил охотиться с ястребами, и Саксену доводилось выезжать с ним на охоту. Во время этих поездок Саксен перекинулся не одной парой слов с двумя ловчими, которые притравливали ястребов, и запомнил достаточно, чтобы первая встреча с главным сокольничим прошла гладко.
   Саксен попросил Хьюма показать птиц. Солнце почти село, но Саксен не сомневался: своего сокола он не спутает ни с каким другим даже в темноте. Главное, чтобы он был здесь. Но... То, что он увидел, было для него как нож в сердце.
   – Это все птицы? – спросил клук, стараясь не выдать разочарования.
   – Нет. Есть еще две, но они не здесь. Мои ребята забрали их сегодня утром, чтобы немного притравить перед королевской охотой. Они у нас недавно, пусть лишний раз отведают живой дичи, тогда лучше покажут себя перед Ее величеством.
   Если бы его отчаяние было каменной плитой, лежащей у него на груди, и Хьюм снял ее собственными руками, Саксен не почувствовал бы такого облегчения. Новые. Можно не сомневаться: одна из этих птиц – Клут.
   – И как вам эти новые птицы?
   – Птицы? А, эти соколы... С норовом. Ну, ты знаешь, такие иногда попадаются.
   Хьюм многозначительно почесал нос, и Саксен кивнул. Все было понятно без слов.
   – За того, что помоложе, я спокоен. А вот второй... Чудо, а не сокол, но со странностями. Знаешь, как будто все время думает о чем-то своем. Думаю, ему просто надо привыкнуть. Хотя, если разобраться, он у нас давно. Приходится держать его в отдельной клетке – соседей он не на дух не переносит. Если его не трогать, он так и сидит, чучело чучелом. Один из наших мальчишек прозвал его Мертвецом. Сидит, сидит, и ни звука. Зато летает, как птица богов! Быстро, сильно – я в жизни ничего красивее не видел. Поэтому я с ним и бьюсь до сих пор. И еще: его приходится постоянно закрывать, иначе его не утихомирить. Когда его только-только привезли, мы сняли клобучок, и зря. Он начал колотиться о прутья, словно хотел их выломать, чуть не убился, переполошил других птиц. Мы с ним еле справились. Думаю, теперь он забыл свободу и привык. Уверен, Ее величество будет от него в восторге. Видел бы ты, как он бьет дичь! Она любит птиц, которые немножко диковаты.
   – Правда?
   Если правда, то Саксену не было никакого дела до вкусов Ее величества – он задал этот вопрос лишь потому что положение обязывало. Все, что было для него важно, он уже услышал. Этот странный сокол – Клут. Никаких сомнений.
   Когда Саксен вернулся, его окликнул Райк. Надо же какои молоденький парнишка, а уже королевский повар
   Очевидно, он заметил, как Саксен околачивался у входа на кухню, надеясь получить добавку. Райк был всегда рад накормить любого и с удовольствием сотворил для клука нечто необычное на вид, но определенно вкусное.
   Похоже, этому ребенку довольно и хлеб нарезать, чтобы получилось вкусно, подумал Саксен. Он сидел под звездным небом и смотрел на горы, куда только что село солнце... не зная, Торкин Гинт тоже смотрит в ту же сторону. Туда, где должен находиться Клут.
   По прибытии во дворец Гот постарался никому не попадаться на глаза. Это оказалось несложно: последний обоз едва полз по горным дорогам, а повозки тяжело скрипели, доверху нагруженные тюками, сундуками и корзинами, среди которых ютились люди. Если держаться подальше от королевы и тех, кто прислуживает только ей, никто ничего не заподозрит. В городском дворце бывший Инквизитор уже успел примелькаться, хотя рисковать все же не стоило.
   Гот нашел себе маленькую комнатку в дальнем крыле зимнего дворца, которой, похоже, никто не пользовался. Он решил, что спрячется в ней и дождется момента, когда сможет нарядиться в платье и вуали Элмы. Здесь никто из служанок так не одевался, но может быть, за стенами дворца они тоже закрывают лица?
   Терпение, еще раз терпение, думал Гот, барабаня пальцами по подоконнику. Бывший Инквизитор стоял у окна и смотрел, как разгружают повозки. Ни в коем случае нельзя привлекать к себе внимание. Может быть, его заметит кто-то из прислуги... Это неважно. Главное, чтобы о его появлении не узнала королева. Она не пригласила его в Ним – значит, не доверяет.
   Он никогда не нравился женщинам, но дело не в этом. Королева Сильвен достаточно умна, чтобы оценить его советы по достоинству. Неизвестно, последует она им или нет... но она слушала, она задавала вопросы, она знает, что он был далеко не последним человеком в Тале. Значит, еще не все потеряно. Инквизитор оценил ее живой ум еще при первой встрече: узнав, что его спасители служат в королевской страже, он тут же постарался передать королеве просьбу о встрече. Достаточно одного взгляда, чтобы отличить умную женщину от дурочки. И королева, похоже, сразу поняла, с кем ее свела судьба – иначе почему она позволила Готу остаться во дворце? Правда, в круг доверенных людей он так и не вошел. Не предложила она ему и места при дворе, хотя они много беседовали. В основном разговор шел о Тале, короле Лорисе и королеве Найрии. И Элиссандре Квин. Странно, почему во время последней беседы королева расспрашивала его об этой женщине?
   И почему пустила в свою постель Торкина Гинта? Для Гота это было как соль на открытую рану. Он ненавидел Тора. Но Сильвен не долго осталось наслаждаться новым любовником... Гот достал из кармана крошечный пузырек, в котором слабо розовели несколько капель сока. Аррак. Вот что поможет ему расправиться с Торкином Гинтом.
   Пузырек был куплен у одного карадунского лекаря. Этот лекарь продал ему и другое снадобье, изготовленное из той же самой ягоды.
   Опираясь на потертый, потемневший от времени прилавок, сухонький морщинистый старичок рассказывал Готу, как принимать сироп аррака, чтобы очистить тело от стракки и пережить сопутствующие этому боли. Потом, нехорошо ухмыльнувшись, лекарь достал из-под прилавка еще одну бутылочку – совсем крохотную, из витого стекла. Ее содержимое было бледно-розовым, почти бесцветным.
   – Светлый – для жизни, розовый – для смерти, – он подмигнул. – И все аррак. Только не все об этом знают.
   – Это яд?
   – Самый страшный, самый быстрый яд на свете. Как молния – бьет больно, но убивает быстро.
   – Я куплю его, – казал Гот.
   – Вы уверены? Тысяча дьюков за эту маленькую бутылочку.
   У меня есть, – Гот полез в кошелек, и кучка монет на прилавке выросла вдвое.
   – Но будьте осторожны, почтенный. Одной капли довольно, чтобы убить человека.
   Теперь пришло время проверить слова старика. Всего одна капля… и Торкин Гинт уже никогда не отравит жизнь Элмиду Готу.
   Тор поднялся, когда королева еще спала. Ему не спалось – он прикорнул лишь ненадолго, но тут же проснулся снова. Он даже оделся, словно это могло приблизить рассвет. Когда Сильвен наконец зашевелилась, Тор склонился над нею и поцеловал.
   – Вставай, Сильвен.
   – Зачем? Лучше ты ложись. И покажи, как ты меня любишь...
   Голос у нее был сонный, а слова сами слетали с губ.
   – Вставай, Сильвен. Я придумал кое-что получше. Тебе понравится.
   Королева приоткрыла глаза.
   – Ты уже одет? – она произнесла это так, словно узнала о государственной измене.
   – Хочешь узнать, что я придумал? – весело спросил Тор.
   Сильвен прочистила горло. Она уже поняла, что до вечера Тора в постель не затащить.
   – Рассказывай, – отозвалась она и вежливо зевнула.
   – Пир в лесу. Сэйрел будет просто в восторге!
   – Хорошая мысль... – задумчиво произнесла Сильвен, снова откидываясь на подушку. – Но в лесу еще темно...
   – Ты согласна?
   – О... – она окончательно проснулась. – Я прикажу Хеле этим заняться.
   – Не надо, я сам. А ты не торопись, собирайся…
   Выходя из спальни, он услышал ее стон.
   Саксен вместе с двумя слугами чистил клетки. Больше это поручить было некому: всех остальных Хьюм отправил натаскивать птиц.
   – К приходу Ее величества все должно блестеть! – приказал он. – Я только что узнал: сегодня она отправляется в лес и точно захочет проведать птиц. А завтра, наверно, отправится на охоту.
   Последнюю фразу он произнес так, словно извинялся за это перед всем миром.
   Саксен не возражал против чистки клеток. С этим заданием он справится с такой же легкостью, как и самый опытный сокольничий.
   – А где ваш упрямый сокол? – небрежно спросил он. – Я не хочу, чтобы он пробил мне голову, когда я полезу к нему в клетку.
   – О, не беспокойся. Я не собираюсь снимать с него клобучок, так что он будет сидеть тихо. К тому же и в клетке-то его уже давно нет. Ты уже спал, когда его принесли из леса, а утром опять унесли. Сегодня мы покажем Ее величеству, как он летает.
   – Понятно, – кивнул Саксен. Он был бесконечно разочарован.
   – О, – продолжал Хьюм, который по-своему истолковал его ответ, – вы с ним еще познакомитесь. Думаешь, сумеешь его перевоспитать? Попробуй, только сначала помоги здесь ребятам, а к полудню подходи в северную рощу.
   – Хорошо.
   Саксен немного успокоился. Осталось потерпеть совсем немного.
   Он закончил работу гораздо раньше, чем думал Хьюм, но торчать у клеток ему было невыносимо, и клук, поспешно умывшись и переодевшись, поспешил в лес. Солнце было уже высоко, и он скоротает время, наслаждаясь одиночеством, а заодно обдумает, как можно скрыться с похищенным Клутом.
   Выбрав уютное местечко в кустарнике, Саксен уселся и достал из кармана сыр, который не успел съесть утром, и погрузился в размышления. Он ломал голову над тем, как сбежать из Нима с Клутом, вернуться в город и сесть на какой-нибудь корабль. Это будет нелегко: денег у него не осталось, к тому же скоро его объявят беглым преступником. В отличие от Клута, он не умеет летать... Да, большой недостаток. Может, удастся украсть в Ниме лошадь и выиграть хоть немного времени?
   Внезапно его внимание привлек звук шагов. Вскоре на опушку вышел какой-то человек. Почти сразу незнакомец встал к Саксену спиной, и клук не успел разглядеть его лицо. Похоже, тот и не хотел, чтобы его видели – то и дело оглядывался, словно хотел убедиться, что за ним никто не следит. Человек был невысок ростом, но крепок и широкоплеч. Саксен не мог отделаться от мысли, что где-то его уже видел. Движение, осанка... Но кто бы это мог быть?
   Дальше началось нечто еще более странное: незнакомец скинул свою теплую кожаную куртку с длинными рукавами. И это при том, что в Ниме уже начались заморозки! Саксен улыбнулся и отложил в сторону яблоко. Зрелище обещало быть весьма занимательным. Человек был не первой молодости. Однако какие у него когда-то были мускулы! За годы, проведенные в цирке Зорроса, Саксен научился определять это с первого взгляда. И в них до сих пор остается сила.
   Внезапно клуку стало не по себе. Он сидит в кустах и подглядывает за человеком, который по каким-то причинам ищет уединения... Он уже решил, что должен объявить о своем присутствии, и раздумывал, как сделать это повежливее, но тут незнакомец достал из своего мешка что-то черное. Похоже, одежду.
   И точно. Платье, вуали... Зачем мужчине женская одежда?
   Незнакомец по-прежнему стоял спиной к Саксену. Он даже не стал снимать свою одежду и натянул платье прямо поверх нее, а потом накинул вуаль. Стараясь получше присмотреться, Саксен пошевелился и спугнул какого-то зверька, который с писком выскочил из норки. Незнакомец резко обернулся. Клук затаил дыхание. Да, теперь уже поздно. Придется сидеть тихо и не высовываться. Вуаль была опущена, однако глаза странного человека поблескивали, словно угольки. Казалось, он видит клука, спрятавшегося в кустах. В этом взгляде было столько ярости, что у него мороз пробежал по коже.
   Переодевшись, странный человек уселся на опушке. Похоже, он решил тут задержаться. Саксен замер. Если он пошевелится, то выдаст себя. Если останется, то опоздает к назначенному времени. Саксена не беспокоило, что Хьюм устроит ему выволочку. Куда важнее было убедиться, что тот странный сокол – и в самом деле Клут. Но ему придется опоздать, и с этим ничего не поделаешь. Если кто-то узнает, что он был здесь, все может закончиться весьма скверно. Саксен не представлял, кто этот незнакомец, но если он из приближенных королевы, случай найти Клута больше никогда не представится.
   Оставалось только одно: приготовиться к долгому ожиданию. И все-таки, зачем человеку прятаться в лесу, да еще в таком странном одеянии? Если только он не хочет выдать себя за одну из камеристок королевы... А разве такое делается с добрыми намерениями?
   Гот, а это был он – не видел Саксена. Он сидел и тоже размышлял. Его замысел был прост: переодевшись служанкой, он дождется вечера и появится, когда пир будет в разгаре. Инквизитор достал из мешка крошечный пузырек с арраком, поднял повыше, и луч солнца заиграл в бледно-розовой жидкости. Гот тихо закудахтал и спрятал пузырек в карман платья.
   Даже неискушенный в таких делах Саксен понял, что в этой маленькой стеклянной бутылочке может быть только яд. Так кого хочет убить этот человек? Королеву, кого же еще! Теперь и думать нечего о том, чтобы уйти отсюда. Надо узнать, что задумал странный незнакомец, а если понадобится – вмешаться и сорвать его зловещие планы. Только вот в горле першит, как назло... Саксен уже подумал, что не сможет сдержаться, но тут незнакомец встал, поднял свой мешок и спрятал под деревом, а потом зашагал прочь из рощицы – туда, где ближе к вечеру должны были устраивать пир.
   Саксен последовал за ним. Да, поиски Клута придется отложить. Но если удастся остановить негодяя и спасти жизнь королевы... кто знает, может быть, она выслушает его просьбу и вернет ему сокола.
   И они с Клутом уедут отсюда. Вместе, живые и невредимые.
   Хьюм начал с многословных извинений. Один из новых сокольничих где-то застрял. Но Тору не было дела ни до Хьюма, ни до его нерадивого помощника. Он смотрел на двух мужчин с тремя соколами. Один был заметно крупнее других. Клут? Слишком далеко. Даже зоркие глаза Тора не могли ничего разглядеть.
   Он позвал и снова услышал отклик, похожий на эхо. Казалось, сердце сейчас выскочит из груди... Но тут Сильвен и главный сокольничий снова отвлекли его.
   – Это почтенный Хьюм, главный человек в моем птичнике. Он любезно согласился провести нас по своему королевству, чтобы ты смог найти своего сокола... А для начала он хочет показать нам новых птиц. Он считает, что мне понравится... Ты не против, Тор?
   – Конечно, нет, Ваше величество, – ответил Тор. – Пожалуйста... Думаю, мне тоже понравятся ваши птицы.
   Главный сокольничий снова поклонился и махнул своим помощникам. Одна из птиц взлетела, описала красивый полукруг... Сокольничий отдал ей какой-то приказ, и сокол, не дожидаясь повторения, вернулся на руку сокольничего и вцепился когтями в толстую перчатку.
   Хьюм посмотрел на королеву.
   – Мне очень понравилась следующая птица, Ваше величество. Таких соколов просто не бывает.
   И он снова дал знак своему помощнику. Тор увидел, как тот снял клобучок с головы сокола, подбросил птицу в воздух... и ветер запел под ее могучими крыльями.
   – Ах, какое чудо, – проговорила королева.
   – Я рад, что он вам понравился, Ваше величество, – с поклоном отозвался Хьюм.
   Сокол стрелой помчался вниз, потом снова взмыл...
   Этот полет Тор не спутал бы ни с чем. Клут. Он почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы.
   «Клут, старый бродяга! Наконец-то я тебя нашел».
   Сокол качнулся в воздухе. Он напоминал человека, которого окликнули, когда он того не ожидал.
   – Что такое? – недоуменно спросила Сильвен.
   Хьюм смущенно прочистил горло.
   – Э-э-э... Он немного диковат, Ваше величество. Но мы его натаскиваем.
   Но Тор уже почувствовал, что связь разумов стала прочной. Казалось, Клут питает ее, как родник реку.
   «Клут, не возвращайся к сокольничьему. Оставайся в воздухе».
   «Тор?» – знакомый низкий голос снова зазвучал у него в ушах. Клут как будто не верил себе.
   Тор со всех ног побежал туда, где кружил сокол. Королева что-то кричала ему вслед, но это было неважно.
   – Клут! – закричал он, чтобы все могли его слышать. – Лети, мой прекрасный сокол. Лети прочь!
   Сокольничие были в ярости. Какой-то чужеземец пытается приказывать их птице! Хьюм бросился вдогонку.
   – Почтенный Гинт! Не кричите на моего сокола. Он такой пугливый...
   – Ничего он не пугливый, болван! – рявкнул Тop. Он запоздало удивился своей резкости, но менять что-либо было поздно. – И это не твой сокол, а мой!
   – Тор? это была Сильвен. Она выглядела обеспокоенной. – Все хорошо?
   – Мне никогда не было лучше, Сильвен! – прокричал Тор, забывая обо всем, что позволено и не позволено при дворе. Он сиял. – Вот он, мой сокол!
   Сокольничие звали сокола, но он поднимался все выше и выше.
   – Он не обращает на нас внимания, почтенный Хьюм! Совсем!
   – Это ужасно. Птица стоила целое состояние... – главный сокольничий смерил Тора гневным взглядом, но не посмел говорить грубить гостю королевы.
   – Теперь вы его не поймаете, – торжествующе заявил Тор и вырвал колпачок из рук одного из сокольничих. – Вы что, закрывали его этой штукой?!
   Хьюм молча кивнул. Кожаный клобучок был усеян полуночными архалитами. Такими же, как те, что помешали Тору спасти Локки.