Маккена Шеннон. Жаркая ночь

   – Девушка? Ты привел сюда девушку? – Перемазанное краской лицо Джейми приняло удрученное выражение. – Только не говори, что я пустил под откос твою сердечную жизнь в ту самую минуту, как она началась. Хочешь, пойдем к ней вместе, и я объясню, что у нас тут…
   – Господи, да успокойся ты! – отрезал Зан. – И не пытайся мне помогать. Посмотри на себя – ты выглядишь как кусок мяса из ужастика про зомби.
   – Ты тоже выглядишь не лучше, братан. – Джейми, не скрывая ехидства, оглядел Зана. – Разница только в том, что твой нос в настоящей крови, а мой – в клюквенном соке.
   Неожиданно Зану захотелось рассмеяться, но он только как-то странно хрюкнул и затем молча двинулся к лифту.
   Израненные ноги болели; не помогли ни теплая ванна, ни смягчающий крем.
   Оторвавшись от пустого реалити-шоу, Эбби испробовала все, чтобы почувствовать себя в своей тарелке: надела фланелевую пижаму, закуталась в шерстяную шаль, приготовила какао с мушмулой, достала меховые шлепанцы и запустила диск нью-эйдж с шумом океана и пением птиц, от которых она обычно впадала в транс. Ничего не помогало: у нее болело все, как будто ее как следует отдубасили. Полицейский, который довез ее до дома, едва скрывал усмешку, пытаясь объяснить, что произошло на самом деле.
   Боже, какой же дурой она оказалась! Она опять подставилась, вляпалась в дерьмо. Это же надо – репетиция драки для театральной постановки. Немыслимо! То, что Зан тоже оказался в глупом положении, Эбби мало утешало. Она никогда не простит ему того краткого момента смертельного ужаса при мысли, что он может истечь кровью на площадке перед складом. Теперь ей, конечно, очень приятно знать, что с Заном все в порядке, но все равно мерзкое ощущение не проходило и ныло, словно ссадина.
   Может, выпить бренди? Но она никогда не пила в одиночестве, в особенности если ей хотелось себя пожалеть. Крепкие напитки снимут любую острую боль, но потом утянут за собой в болото безнадежности, скорби и прочих ужасов, яркий пример чему являла ее собственная мать.
   Можно было бы позвонить Элани, но Эбби не хотелось напрягать Марка Таинственного и портить вечер подруге. Оставалось единственное средство – мороженое. Правда, говорят, что от него полнеют, но для кого теперь ей стараться быть стройной?
   В поисках ложки для мороженого Эбби открыла ящик со столовым серебром, и тут раздался громкий стук в дверь. Ящик выпал у нее из рук, и его содержимое с грохотом разлетелось по полу.
   Эбби уставилась на дверь, и ее сердце заколотилось с такой силой, будто еще немного, и она грохнется в обморок.
   Через глазок Эбби попыталась разглядеть, что происходит за дверью. Вид мрачного помятого лица Зана толчком вернул ей ощущение пронзительной боли.
   Он смотрел на дверь так, словно мог видеть сквозь нее глаза Эбби.
   – Открой, нам нужно поговорить.
   – Нет. Уходи, пожалуйста…
   – Не уйду. – Зан явно что-то задумал. – Не уйду, пока мы не поговорим.
   Тут Эбби пришло в голову, что Зан и сам легко сможет открыть дверь, если захочет.
   Она прислонилась лбом к двери и молча ждала, что будет дальше, а потом, решив, что Зан, должно быть, ушел, приникла к глазку.
   Разочарование, которое она испытала, совершенно не поддавалось разумным доводам, и Эбби чуть не разрыдалась. Она распахнула дверь, чтобы убедиться окончательно…
   Зан сидел на ступеньках, и у нее тут же перехватило дыхание.
   – Привет, Эбби! – Он обернулся и, поднявшись на ноги, сделал шаг в ее сторону, а затем протянул ей сандалии: – Это твое.
   Эбби, тупо глядя на покачивавшуюся в его руке обувь, долго не могла ничего выговорить.
   – Спасибо, – наконец выдавила она.
   – Как твои ноги?
   – Отлично. – Она сдернула с крючка у двери куртку Зана и протянула ему. – Все. Спокойной ночи.
   Зан не сдвинулся с места.
   – Все равно я не уйду, пока мы не поговорим.
   – Как хочешь. У меня нет настроения разговаривать.
   – Тогда я подожду. Знаешь, я очень терпеливый.
   – Ты это уже говорил, как и много чего еще. Может, все же пойдешь домой и поспишь немного?
 
   – Никогда не сплю по ночам. – Зан неожиданно усмехнулся.
   – О! Ну тогда можешь пойти и заняться, чем ты там занимаешься по ночам, когда не спишь. Пока.
   – Эбби, пожалуйста. Я ничего не знал об этой репетиции и под конец почувствовал себя полным идиотом.
   Эбби посмотрела вверх, на луну.
   – А ты хоть подумал, что мне пришлось пережить? Подумал, каково это – сначала стать свидетелем жуткого убийства, потом наблюдать, как ты запрыгнул в середину свалки, и мчаться за помощью, чувствуя себя при этом полным дерьмом из-за того, что не можешь защитить невиновного. Я была уверена, что ты уже мертв, и вдруг оказывается, что это всего лишь забавная шутка, а я – ее главная мишень.
   – Но, Эбби, ты представляешь себе все совершенно неправильно.
   – Правильно, неправильно… Хорошо хоть, что тебя в конце концов не убили. А вот меня… Никому не пожелаю такого: сначала пережить ужас, а потом почувствовать себя полной дурой.
   Зан осторожно потер лицо.
   – Мне действительно жаль. Но и ты должна меня понять: сегодня я чуть не убил невинного человека!
   – И эта маленькая подробность, по-видимому, должна меня успокоить?
   Зан, отвернувшись, уткнул лицо в ладони, и Эбби тут же до боли захотелось утешить его, обласкать, как ребенка.
   Она протянула руку и кончиком пальца дотронулась до него.
   – Болит?
   – Еще как! – Зан поднял голову. – Впрочем, жить пока можно.
   – Пока… – Голос ее задрожал.
   – Эбби! – Зан потянулся к ней, но она резко отодвинулась.
   – Не хочу больше видеть море крови. Не хочу смотреть, как человек, который мне небезразличен, кидается на нож! Забудь обо мне, забудь навсегда! Я всегда знала, что нужно держаться подальше от мужчин определенного типа.
   – Какого еще типа?
   Эбби пожала плечами.
   – Ну, на них всегда черная кожа, татуировки, они очень любят драки, и весь их образ жизни – сплошное безумие.
   – Какой образ жизни? Что, черт побери, ты знаешь о моем образе жизни?
   – А то. Ты живешь на заброшенной фабрике, и вообще…
   – Заброшенной? Эбби, моя квартира – это действительно настоящая квартира, поверь.
   – Поверить? С какой стати? Мне нужен нормальный мужчина, нормальная машина, нормальный дом, красивые вещи, и я не собираюсь испытывать чувство вины оттого, что мне всего этого хочется. У меня есть право, и я не так уж много желаю!
   – Так тебе требуется Эдгар? Или Реджинальд? – В голосе Зана зазвучала насмешка. – Это их ты хочешь видеть по утрам в постели, когда откроешь глаза? Может, тебе подойдут сразу оба?
   Эбби нахмурилась.
   – Нет уж, избави Боже! Но мне совершенно ни к чему и то, что произошло со мной сегодня.
   Зан вздохнул, его горло дернулось.
   – Ты меня удивляешь, но я не собираюсь осуждать тебя. Просто сначала ты показалась мне такой теплой, настоящей…
   Эбби опустила голову.
   – Тебе лучше уйти, – прошептала она.
   – Уже ухожу. Надеюсь, ты обретешь когда-нибудь то, что ищешь, и то, что ты заслуживаешь. – Он повернулся и быстро сбежал вниз по лестнице.
   – Зан!
   Он на мгновение задержался и оглянулся на нее через плечо.
   – Я не собиралась делать тебе больно.
   – И все равно сделала. – Он быстро спустился до конца лестницы и растворился в темноте.

Глава 7

   Зан прислонился к толстенному бревну, которое когда-то выбросил на берег океан. Солнце все сильнее грело песок, и над пляжем заструилась дымка. Тяжелые волны бились о берег, но на этот раз их шум не приносил ему умиротворения – может быть, потому, что его плечо все еще саднило.
   В течение нескольких часов он пролежал на песке в ожидании, когда на него сойдет это самое умиротворение, и все напрасно. Каждая мышца его тела ныла, не давая покоя. Сейчас хорошо бы выпить кофе и принять душ, но выслушивать нравоучения деда, советы Криса или шуточки Джейми было выше его сил.
   Зан попытался отнестись ко всему философски. Всегда кто-то выигрывает, а кто-то проигрывает, особенно если не понимает шуток. Хотя на шутку это мало походило.
   В кармане куртки ожил мобильник, и Зан разлепил воспаленные веки. Звонил Мэтти Бойл. Ну конечно, он же сегодня должен заниматься электронным ключом для музея…
   Зан ткнул пальцем в кнопку:
   – Привет, Мэтти!
   – Удивительно, что ты еще помнишь обо мне, – съязвил Мэтти.
   – А разве я когда-нибудь забывал про работу?
   – Да ладно. – Голос Мэтти звучал не очень оптимистично. – Предварительно заскочи ко мне, хорошо?
   Ничего хорошего. В таком настроении Зану вовсе не хотелось заниматься делами.
   – Зачем? – не слишком любезно осведомился он.
   – Так, есть разговор. Точнее, мне нужно сказать тебе кое-что важное. В общем, деловое предложение.
   – Сейчас буду, – быстро сказал Зан. – Ты в офисе?
   – Да, но я хотел…
   Зан отключился. Еще один гвоздь в заднице!
   Мэтти и Уолт Бойлы давали ему работу, только чтобы загладить вину, и, в память покойного отца, он всегда старался быть с ними вежливым. Алексу Дункану наверняка хотелось бы, чтобы его сын простил, но держался от них в стороне, и это было бы самое лучшее, что он мог теперь сделать.
   Зан помнил Мэтти еще с дошкольных времен: его отец, Уолт, был приятелем отца Зана по колледжу. Они собирались вместе начать охранный бизнес – «Дункан энд Бойл», и тут отец Зана погиб в перестрелке, выполняя служебное задание.
   До той роковой ночи восемнадцать лет назад Зан и Мэтти играли вместе и дрались вместе, как родные братья, но Зан удивился бы, узнав, что Мэтти помнит ту ночь. Наверняка он вычеркнул ее из памяти. Наркотики для Мэтти стали быстрым способом, помогавшим решить все проблемы. Наверняка он был под кайфом в ту ночь, когда увел «порше» с курортной стоянки в Силвер-Форк, и ни слова не сказал, откуда у него машина, когда подкатил на ней.
   Конечно, можно было бы и самому догадаться, но Зан не догадался. Он просто заскочил в машину, и они отправились кататься.
   До сих пор Зану снился парень, которого они сбили. Он, как тогда, в безнадежности хватался за руль, а машину начинало заносить. При этом он видел его глаза, полные ужаса, а затем слышал глухой звук удара. Потом кровь на ветровом стекле… и тишина.
   Мэтти тогда, очумев от страха, сбежал, кинув Зана одного метаться под дождем в поисках телефона. Потом Зан в одиночестве сидел на дороге, рыдая и держа парня за руку. Этой гребаной «скорой помощи» потребовалась целая вечность, чтобы добраться до них, когда несчастный уже умер.
   Убегая, Мэтти оставил сумку. Итак: воровство, наезд, сумка с кокаином в машине. На руле во множестве нашли отпечатки пальцев… Зана, поскольку Мэтти работал в перчатках, когда угонял машину. Вдобавок он заявил, что просто проводил где-то свободное время, потерял сознание, потом очнулся дома и ничего не помнит. Отец Мэтти все подтвердил, и парень оказался ни при чем.
   Впрочем, все обернулось не так плохо, как могло бы. В то время Зану было семнадцать, и как подростку ему даже не предъявили обвинения. Уолт Бойл нажал везде, где мог, вероятно, из-за чувства вины, так что в конечном счете Зан выкарабкался, отделавшись всего лишь несколькими месяцами общественных работ.
   К несчастью, хозяином «порше» оказался член стипендиального совета, и Зан лишился стипендии для учебы в Массачусетском технологическом институте. Одновременно с этим несчастьем мать уволили как раз тогда, когда Крису было четырнадцать, Джейми – восемь, а Фионе – шесть.
   Тогда Зан решил поработать год или два и потом получить диплом. Он выправил лицензию слесаря и проработал так довольно долго. Компьютеры для него поначалу были полуночным хобби, но потом он превратился в настоящего профессионала. Работать Зан любил, и к нему очень быстро пришел успех, так что и жалеть вроде было не о чем.
   Несколько лет имя Бойлов вызывало в нем ярость, но постепенно эта ярость выдохлась, и когда Уолт Бойл начал названивать и подсовывать работенку с ключами, Зан решил, что это жест тактичного извинения.
   Поэтому Зан стал брать у них работу, не всегда, но время от времени, однако напряженность в отношениях не проходила. Ну и черт с ним! В конце концов, того, что сделано, уже все равно не вернешь.
   Оставив мотоцикл рядом с офисом «Охранного агентства Бойла», Зан вошел внутрь, и Мэтти тут же соскочил с секретарской стойки, за которой сидела полногрудая блондинка.
   – Какие люди и без охраны! – Мэтти явно был в игривом настроении; он изо всех сил хлопнул Зана по спине, и тот едва удержался, чтобы не вскрикнуть от боли. Еще бы – все пятнадцать Монтекки и Капулетти прошлись как раз по этому месту минувшей ночью.
   – Господи, да что с тобой? – Лицо Мэтти вытянулось. – Выглядишь ты просто дерьмово.
   Зан стиснул зубы.
   – Долгая история, расскажу потом.
   – Ясно. Тогда пошли ко мне в офис.
   Следуя за Мэтти, Зан с надеждой посмотрел на кофеварку, потом прошел в кабинет, где Мэтти сразу присел на край своего неестественно чистого стола. Его щеки плавно перетекали в шею, волосы на макушке заметно поредели. Он не отрываясь смотрел на гостя, пока того не передернуло.
   – Так, в чем дело, а? – поинтересовался Зан. – Что-нибудь случилось?
   – Пока нет. Слушай, помнишь, как в детстве мы ездили на озеро Уилко-Лейк в рыбацкий домик отца? Там мы еще играли в пиратов…
   Зан недоуменно поглядел на Мэтти:
   – Это было вечность назад.
   – Точно. – Мэгги выбил дробь по столу. – Хочешь, поедем туда в эти выходные? Порыбачим, вспомним старые добрые времена…
   Ох, зараза! Его взяли врасплох, и Зан не успел заранее подготовить подходящую отговорку.
   – Извини, но я не смогу – есть кое-какие планы.
   Лицо Мэтти как-то сразу обвисло.
   – Да ну? Уик-энд с клевой телкой на природе? Именно. Правда, пока в мечтах, но Зан был слишком выпотрошен, чтобы придумать что-нибудь более правдоподобное.
   – Ну да, вроде того, – неуверенно пробормотал он.
   – И кто она? Я ее знаю?
   – Не думаю.
   Улыбка Мэтти стала совсем кислой.
   – Ты опять в своем репертуаре. А ведь девчонки тебя любят. Зато мы, кто в проигрыше, радуемся и тому, что останется.
   Зан начал терять терпение:
   – Так в чем дело, Мэтти?
   – Ни в чем. – Улыбка вернулась и даже стала еще шире. – Есть идея, и я хочу, чтобы ты ее оценил. Тебе известно, что мы занимаемся охраной музея?
   – Ну да; поэтому я сейчас здесь.
   – И ты слышал о «Сокровищах пиратов»?
   – О сокровищах с затонувшего испанского галеона? Конечно. Звучит круто.
   – Да, это действительно потрясает воображение. Я хочу, чтобы ты посмотрел, какую систему охраны мы придумали для этой выставки. Чак Джеймисон покажет, как она работает, – это один из инженеров, которые занимаются наладкой на месте. Просто скажи ему, что тебе интересны его игрушки, и он – твой. Определи уязвимые места в системе и подготовь доклад для меня.
   Зан покрутил головой – он явно был сбит с толку.
   – Я ведь не специалист по музейным охранным системам – это твоя епархия, а не моя.
   – Все правильно, но подход один и тот же. Положим, ты подвергаешь атаке компьютерную систему, видишь уязвимые места, вырабатываешь методы защиты и предлагаешь за деньги поделиться ими с жертвой, правильно? У тебя ведь такой подход?
   Зан заколебался.
   – Это лишь один из возможных путей…
   – Но ты можешь пользоваться целым набором средств, так ведь?
   – Ну, с этим у меня все о'кей. – Зан поморщился. Как он зарабатывает – его личное дело, и нечего Мэтти совать сюда свой нос.
   – Ну, тогда вперед! Мы используем весьма солидные средства. Электромагнитные датчики присутствия, гравиметрические и пьезо-сейсмические детекторы, инфракрасное излучение, софт с видеонаблюдением. Я хочу, чтобы ты проверил все. Подойди к этому делу так, как будто сам хочешь что-нибудь увести, понятно? Мне нужна оценка всей системы от независимого наблюдателя, человека со стороны. Вот и стань им.
   Пират Зан. Лихо. Прямо как в старые добрые времена. И все же комплименты Мэтти Зан воспринял так же, как муравьев под рубашкой.
   – Я сейчас завален работой, – осторожно заметил он. – Лучше попроси кого-нибудь, кто лучше соображает в этих делах.
   – Назови свою цену, – не отставал Мэтти.
   – Цену?
   – Я заплачу, по-настоящему. Ты получишь толстую пачку баксов, чувак.
   Зан прищурился:
   – Да что с тобой происходит? У тебя неприятности?
   Мэтти деланно рассмеялся и распустил галстук.
   – Всего лишь стресс. Бизнес, знаешь ли, прет в гору.
   Зан мельком взглянул на девственно чистый стол Мэтти. Что-то непохоже, что за ним работают. У него дома огромный стол был завален дисками, словарями, диаграммами, схемами и прочим абсолютно необходимым хламом. Сверху все это освещали несколько мощных висячих ламп, а рядом, словно трон, возвышалось черное кресло на колесиках.
   – Ну, понятно, – протянул он. – Тебе нужно… э… расслабиться, и все сразу встанет на свои места.
   – Да-да, я знаю. Послушай, не отказывайся, сначала подумай, хорошо? Сделай это лично для меня.
   На лице Мэтти было такое откровенное выражение безнадежности, что Зан заколебался.
   – Ладно, подумаю, – оттягивая окончательное решение, проговорил он. – Может, что-нибудь смогу сделать.
   – Отлично, просто отлично. – Мэтти сразу засиял. – Дай я тебя сниму.
   Дело становилось уже совсем странным.
   – Меня – что?
   – Сделаю фотографию на удостоверение охранника для музея. Ты же будешь крутиться около «Сокровищ пиратов», поэтому тебя надо завести в систему: там одна страховка тянет на сорок миллионов баксов. Стань к стене лицом ко мне.
   Зан неохотно повиновался, и Мэтти, подняв цифровую камеру, нажал на спуск.
   – Ну вот, теперь в профиль.
   – Карточка для кутузки? Может, еще и татуировку снимешь?
   Мэтти покачал головой.
   – Еще просьба. Никому ничего не говори, ладно? Это моя идея. Хочу доказать старику свой профессионализм.
   Отношения Мэтти с отцом были еще одной болячкой, в которой Зану не хотелось ковыряться, и он просто кивнул:
   – Никому ни слова.
   Отложив мобильник, Эбби посмотрела на часы. Элани опаздывала на ленч уже на двадцать минут, что было очень странно.
   Запив аспирин диетической колой, Эбби просмотрела длинный список рабочих звонков, которые ей предстояло сделать. Дольше засиживаться на месте она не могла; было безрассудством договариваться о ленче не сегодня, но она очень беспокоилась за Элани, а в музее не было укромного уголка, где бы можно было спокойно поговорить.
   Может, Элани попросту забыла о встрече? Эбби должна была бы подтвердить время, но она была так занята, что не стала разыскивать Элани, и вот теперь ее беспокойство стало перерастать в тревогу, смешанную с чувством вины.
   Она еще раз набрала номер, и тут Элани сама вошла в ресторан, как раз когда ее телефон зазвонил. Выглядела она просто ужасно: красные воспаленные глаза, бесцветные губы, как после лихорадки. Волосы Элани были собраны в бесформенный хвост, изящную фигуру скрывал мешковатый спортивный костюм.
   – Все знаю, все знаю. Выгляжу как ходячий труп. – Элани бросила телефонную трубку на стол и упала в кресло.
   Эбби с сочувствием посмотрела на нее:
   – Ты больна?
   Элани пожала плечами.
   – Извини, что опоздала: только-только вылезла из постели.
 
   – Предупредила на работе, что ты заболела?
   Элани покачала головой.
   – Я просто забыла о работе.
    Забыла?Забыла о том, что нужно распаковывать выставку стоимостью сорок миллионов долларов? Эбби взволновалась не на шутку:
   – Что-то не так? Ну, давай выкладывай!
   Глаза Элани вдруг стали совершенно пустыми.
   – Все не так.
   Эбби поманила официантку и попросила принести кофе.
   – Все – это чудовищно много. Давай лучше по порядку. Начнем с главного. Итак?
   Казалось, Элани ничуть не тронула веселость Эбби.
   – Я проснулась, думая о тебе. О том, что ты рассказывала о своей пьющей матери, об отце в тюрьме. По правде говоря, твоя история не сильно отличается от моей. Я хотя и была безобразно богатой, осталась без отца, который нас бросил, и слава Богу, потому что он был… Ладно, просто – слава Богу! Ну а мать не могла меня терпеть, потому что я… – Голос Элани упал до задавленного писка.
   – Потому что – что? Что она не могла терпеть, дорогая?
   – Ну, скажем, я была совсем не такой, как ей хотелось. Испытания, которые тебе выпали в детстве, сделали тебя сильнее, а меня нет. Все, что случилось со мной, сделало меня слабой, и я ненавижу себя за это. Я не могу больше этого выносить. – Уткнувшись лицом в ладони, Элани разрыдалась.
   Эбби пододвинула свой стул ближе к Элани и обняла подругу.
   – Господи, это наверняка Марк! Хочешь, я убью его?
   Элани поискала салфетку.
   – Я просто никакая, – пробормотала она. Эбби сунула салфетку ей в руку.
   – Он издевался над тобой? – требовательно спросила она.
   Элани промокнула глаза.
   – Не знаю, что сказать. Смотря что иметь в виду под издевательством. Он достаточно осторожен, чтобы не оставлять следов на коже.
   Эбби вздрогнула.
   – Господи, как же ты могла так вляпаться?
   – Сама не знаю. – В голосе Элани зазвучала безнадежность. – Поначалу все шло просто великолепно, а потом… Я испугалась, что надоела ему, и чем больше боялась, тем больше надоедала. Я чувствовала себя ничтожеством и молчала – и так постепенно попала в зависимость. Когда он заставляет меня что-либо делать, у меня нет сил отказать ему.
   Эбби погладила подругу по волосам.
   – Брось его, и все кончится, поверь!
   Элани как-то странно засмеялась.
   – Я попыталась сегодня ночью, но даже слова не смогла выдавить. И чем дальше это заходило, тем большим ничтожеством я себя чувствовала. Чем меньше я могла… Ох! А этим утром… – Голос ее упал до шепота.
   Эбби овладело бешенство.
   – Что он сделал утром – говори немедленно!
   – Нет, не он. Мне позвонили из детективного агентства.
   – Какого еще агентства? Элани грустно улыбнулась.
   – Проверка связей и происхождения. В поле зрения любой мужчина, который приблизится ко мне ближе, чем на три метра. Они обычно охраняют богатых наследниц от охотников за приданым. Мать никогда не верила, что мной могут интересоваться ради меня самой. Может, она и права, – равнодушно заключила она.
   Эбби подавила желание выругаться.
   – Хватит о матери, говори о себе, – жестко потребовала она. – Итак? Твоя мать установила плотную слежку, и ты только что получила результаты? Что дальше?
   – Нет, мать ничего не знала о Марке. Это был секрет. Но на прошлой неделе я почувствовала что-то очень странное и поэтому позвонила в агентство сама.
   – И что? Что тебе сказал детектив?
   – Что Марка не существует, – в отчаянии прошептала Элани.
   – Повтори. Кого не существует? – Эбби пришла в полное замешательство.
   – Такого человека нет. Ничего нет о его прошлом. Он все наврал, а я просто дура. – Элани уткнулась лицом в ладони. – Теперь мне надо сказать ему об этом прямо, а я не могу.
   Схватив сотовый Элани, Эбби просмотрела список адресов и нашла букву «М». Марк.
   – Зато мне совсем нетрудно поговорить с ним. – Эбби была готова разорвать Марка в клочья. – Я скажу ему: привет, ты все врешь, гребаный садист! Моя подруга Элани больше не хочет видеть тебя, поэтому отвали или умри. Вот так.
   Однако едва она нажала кнопку вызова, Элани выхватила трубку у нее из рук.
   – Я – единственная, кто должна сказать все, иначе это будет не в счет. Но сначала мне нужно привести нервы в порядок.
   Эбби вздохнула: она сильно сомневалась, что Элани сможет прийти в себя до вечера.
   – Ты не должна встречаться с ним наедине, и тебе нужна постоянная моральная поддержка.
   – На случай, если я сдамся? – На Элани было больно смотреть. – И все равно я должна сделать это сама, понимаешь? Я должна перестать служить для него половой тряпкой. Все дело в том, что он сильная личность. А я – нет.
   Ногти Эбби впились в ладони. Несмотря ни на какие усилия, ей не удалось повысить самооценку Элани, и, значит, оставалось только убить Марка, этого урода, ублюдка и негодяя…
   – Боже мой, Элани, что с тобой?
   Элани вздрогнула и, вскинув руку, прикрыла рот. Рядом стояла Марсия Топем, важная шишка в музейном совете: ее лицо с несколькими подбородками выражало крайнее беспокойство.
   – Привет, Марсия, – прошептала Элани и попыталась улыбнуться.
   – Дорогая, ты что-то неважно выглядишь! – Марсия говорила громко и с удовольствием. – Твоя мама знает, что ты плохо себя чувствуешь?
   – Я прекрасно себя чувствую, – буркнула Элани. – В самом деле. У меня всего лишь простуда.
   – Тогда почему ты не в постели? У тебя был доктор? Если твоя мама узнает, она будет очень расстроена!
   – Не нужно ничего говорить ей. – Голос Элани дрогнул. – У меня все нормально.
   Марсия наклонилась, словно собираясь обнять Элани, но та отшатнулась, и в результате вся ситуация стала выглядеть очень неловко.
   Пожилая дама выпрямилась, не скрывая раздражения.
   – Извините, – прошептала Элани. – Простуда. Боюсь вас заразить.
   Эбби тут же поторопилась сменить тему:
   – Мисс Топем, я так рада, что вы здесь! Вы следующая в моем списке, кому нужно было позвонить. Надеюсь, вы собираетесь принять участие в открытии экспозиции?
   Марсия Топем тут же повернулась к Эбби:
   – В открытии? Ну разумеется.