густой лиловой массой. Вскоре оно, покрытое тягучей пленкой, успокоилось,
расслабилось, и я впал в состояние глубокой прострации, потеряв
представление о времени. С рассветом меня, с головы до ног облепленного этой
кашицей, привели в знакомую хижину и поставили перед стариком, как я позднее
узнал, Высшим сановником Общества масок - олубару.
Внимательно глядя на меня, он поднял руку и затянул заунывную мелодию.
Его помощники подошли и жидкостью с острым, щекочущим ноздри запахом стали
осторожно обмывать мое тело.
Только вечером все прояснилось: меня готовили к обучению тайному языку
догонов - "сиги со".
Семь сановников олубару один за одним подходили ко мне и, протягивая
различные предметы, произносили слова, ожидая, что я повторю их. К моему
изумлению, я мгновенно запоминал любое сказанное слово и мог безошибочно
повторить его сколько угодно раз.
Очевидно, все, что со мной проделывали, должно было обострить память и
всецело настроить на обучение.
За неделю я в совершенстве овладел тайным языком догонов.
Как-то в один из дней меня отвели к небольшому, сочившемуся из-под
земли роднику с зеленоватой водой, пахнущей аммиаком. Рядом находилось
выдолбленное из цельного куска дерева большое корыто.
Из множества пучков трав и растений приготовили ароматную ванну. С
непонятными жестами и церемониями меня опустили в нее. С тех пор в течение
четырнадцати дней я утром и вечером мылся в этом пахучем растворе.
Меня все время не покидала мысль, - а не собираются ли мои догоны
совершить обряд жертвоприношения? Не раз приходилось слышать, что в Африке
это случается довольно часто. Не зря один из королей африканской страны был
предан суду за каннибализм. Однако после последнего обряда все встало на
свои места.
После омовения на меня накинули белое сухое покрывало и тщательно
обтерли тело.
Когда накидку сняли, то оказалось, что я нахожусь в кругу четырнадцати
старцев - патриархов Общества масок.
По рукам пустили стебель растения сиреневого цвета. Каждый, откусив
небольшой кусок, протягивал стебель соседу. Наконец, очередь дошла до меня.
Едва я откусил кусок, как вокруг послышались радостные возгласы: меня
дружески хлопали по плечу и голове. Очевидно, я был принят в их Общество и
стал одним из олубару.
Вечером меня привели в отдаленную конусообразную хижину, спрятанную в
чаще деревьев. И началось то, что я так долго ждал и к чему так долго
стремился.
Усадив меня в особое сидение, знакомый по первому свиданию старик начал
посвящать в скрытые, недоступные простым смертным эзотерические знания
догонов.
- Ты знаешь, что ты теперь олубару? - обратился он ко мне.
- Да, знаю, Оумру. Я понял это.
- Ты знаешь мое имя? - удивился он. - Ты пока не должен знать это. Еще
не пришло время.
Его имя я услышал случайно, - во время разговора двух олубару. Они,
видимо, забыли, что я уже обучен языку "сиги со" и не особо стеснялись моего
присутствия.
На этот раз захотелось подчеркнуть мое некоторое преимущество перед
ним, и я важно произнес:
- Кроме Великого Амма есть другой Амма. Он белый. Он знает все.
- Этого не может быть. Никто не может знать все. Мое имя тебе стало
известно случайно. Никогда больше не делай этого. Не делай вид, что ты
знаешь больше других, это не принесет тебе пользы, - наставительно выговорил
мне старик.
Я покраснел.
- Краска стыда на твоих щеках говорит, что твоя совесть жива. Иначе
тебе дорого могла стоить эта небольшая ложь. Маленькая неправда рождает
большую, а там недалеко до предательства. Помни об этом, помни всегда,
Аиолу. Этим именем теперь я тебя нарекаю. Ты знаешь, что он означает?
- Да, знаю - лживый.
- Это тебе урок, урок на будущее, урок на всю оставшуюся жизнь. Понял
ли ты меня, Аиолу?
- Понял, разумеется, понял, Оумру. И больше никогда, никогда не посмею
сказать неправду.
- Я верю тебе. Слушай, белолицый. Я расскажу тебе многое, очень многое.
Ты узнаешь такое, о чем никто на Земле не знает, и не узнает никогда.
Несколько твоих соплеменников были у нас. Мы им кое-что сообщили. Но ты
узнаешь больше, намного больше. Ты выдержал испытание н стал наш, совсем
наш. Ты стал олубару, настоящим олубару. Наши предки жили на Ара, спутнике
Эмли йа, являвшемся вторым спутником Сиги толо, первым спутником которой был
По...
Из различных источников мне было и раньше известно, что догоны считают
себя пришельцами со звездной системы Сириуса, то есть Сиги толо.
...Амма, Великий Амма создал яйцо Мира. Оно двигалось по спирали,
излучая мельчайшие частицы, оставаясь невидимым и неслышным, построило
спиральные звездные миры, множество пределов жизни, оно построило Йалу уло,
в которой находится и Сиги толо, и Солнце.
"Палу уло, Йалу уло", - замелькало у меня в мозгу. - Так это же Млечный
Путь, наша Галактика!.."
...Аммо совершил четырнадцать оборотов. Так, крутясь и танцуя, он
создал все звездные миры Необъятности. Он открыл "глаза Аммы".
"Почему четырнадцать? - подумал я. И тут же словно осенило. -
Четырнадцать! Это ведь на языке сиги со - бесконечность. Да, именно -
бесконечность..."
- Я вижу, Аиолу, ты увлечен своими мыслями, - старик прервал мои
размышления.
- Прости, Оумру, я весь внимание...
- Амма создал первое живое существо - Номмо анагон-но. Он был мало
похож на человека, этот Номмо, скорее на змею с множеством гибких членов и
большими красными глазами. Только потом появился человек, это был Ого,
предок Великого Лебе. Дети Ого создали новый мир, совсем новый мир. Они
соорудили летающие ковчеги, на которых ринулись в пространство. Они
обследовали множество миров и везде встретили разум. Все его носители разные
- крылатые, ползающие, рогатые, но они были разумны, пусть непохожие на нас,
но разумны. Они могли думать, мыслить, рассуждать. В каждом мире были свои
цветы, свои растения, свои деревья, только одно растение было одинаковым у
всех. Это растение - тыква.
Оумру протянул мне зернышко тыквы.
- Видишь эти семена? Они проросли во всех мирах Бесконечности. С них
начинается жизнь во Вселенной. Великий Лебе доставил тыкву на Землю... Ты
устал, Аиолу?
- Н-нет, - пытался я возразить.
- Аиолу, ты должен говорить правду и только правду.
- Немного.
Мы прервали нашу беседу.
- Ты трудно воспринимаешь мои слова. Завтра мы пойдем в пещеру Риебуру.
Там ты все увидишь, увидишь своими глазами, увидишь своей душой, своим
телом, всем телом, Ты увидишь иной мир. Мир наших предков. Ты увидишь нашу
Сиги, наши По и Эмме йа, наши Ару и Иу...
Ночью, лежа на жесткой травяной подстилке, я долго не мог уснуть.
Перебирая события прошедшего дня, вспоминал свои скудные познания в
астрономии.
Насколько я помнил, когда-то в древние века Сириус называли Красной
звездой. Затем астрономы прозвали его Белой, - он и сейчас виден на нашем
небосклоне, как одна из ярчайших звезд. Сравнительно недавно обнаружен и
спутник Сириуса - Сириус В. Помнится, что кто-то из исследователей
предположил, что Сириус в начале нашей эры взорвался, как "сверхновая". До
взрыва Сириус был красным гигантом, а превратился в белого карлика.
Работы исследователей космогоники догонов Дриоль и Мак-Кри полностью
подтверждают эту теорию.
Так за всю ночь я не сомкнул глаз.
Утром за мной пришли двое. На глаза мне надели плотную повязку и
повели. Шли долго. Я совсем потерял счет времени. Повязку с глаз не снимали.
Меня даже кормили с ложечки.
Вначале мы продирались сквозь тропические джунгли. Затем шли по камням,
карабкались в гору. Наконец, с глаз сдернули повязку, и я смог оглядеться.
Мы находились в небольшой пещере, тускло освещенной факелом,
находившемся в руках одного из моих провожатых. Над головой нависали острые
влажные камни. Слева виднелся провал низкого тоннеля. В него-то мы и
полезли.
Стараясь не отставать, мы шли друг за другом по очень извилистому
тоннелю. Потолок все время снижался. Конец пути нам приходилось преодолевать
на коленях.
Неожиданно в лицо ударила струя свежего воздуха, и вскоре мы очутились
в гигантской пещере.
Она поражала великолепием: множество сталагмитов при свете факела
сверкали, переливались, искрились драгоценны ми камнями. Казалось, я попал в
подземное сказочное царство игры света и теней.
Оумру, он привел нас сюда, жестом указал мне в угол пещеры. Я
направился туда и с недоумением следил за странными приготовлениями
сопровождающих.
Поблизости от меня развели костер, воспользовавшись принесенными с
собой веточками и сухими листьями.
Облако густого, разъедающего глаза дыма направили на меня. Я закашлялся
и замахал перед собой руками, стараясь отогнать удушливый чад.
Меня поразило спокойствие и уверенность, с которыми каждый из
присутствующих производил свои действия. На костер поставили небольшой
глиняный сосуд, богато украшенный различными узорами. Когда из него пошел
пар, в сосуд опустили черпак, налили рубиновой жидкости в половину скорлупы
кокосового ореха и дали мне выпить.
Едва проглотив ядовитую жидкость, я почувствовал, как огненное пламя
обожгло внутренности. В ушах возник высокий нарастающий звук. К горлу
подкатила тошнота, и тело непроизвольно задергалось в нервных конвульсиях.
Мне показалось, что я падаю вниз, в пропасть, и в это мгновение перед моими
глазами на противоположной стене возникли белые призраки.
Совершенно отчетливо я увидел лица белых людей. Они шли друг за другом
непрерывной цепью, вздымая над собой свои гибкие, без суставов руки.
Они, как змеи, вились над их головами, расплетаясь и сплетаясь в
ритмически завораживающем танце. На неподвижных лицах ярко сияли огромные
рубиновые глаза. Они шли медленно, изредка поворачивали головы в мою
сторону, обжигая огнем колдовски горящих зрачков.
Вдруг они остановились, застыли и, заструившись вверх белоснежными
столбиками дыма, исчезли в светлом облаке, переливающемся радужными огнями.
Только один из них остался. Он вырос до колоссальных размеров, занял
большую часть стены своим гигантским туловищем, утвердился на ней...
Из его гибкой змееобразной трехпалой руки выскочил громадный
раскаленный шар. Он, медленно покачиваясь, по плыл по пещере.
Ошеломленный, не в силах стряхнуть оцепенение, я смотрел, как шар
надвигается на меня. Вот он все ближе и ближе. Я хотел сдвинуться с места,
убежать, но не смог; неведомая сила удерживала меня.
Рот непроизвольно раскрылся. Я беззвучно закричал во всю силу своих
легких, а шар... коснулся меня и прошел сквозь тело, но не обжег, ничуть не
обжег.
Наоборот, холод, адский холод и оцепенение сковали чле ны, Я в ужасе
закрыл глаза.
Когда открыл, то мне снова стало тепло, не просто теп ло - жарко.
А шар оказался на стене, и перед моими глазами, с калейдоскопической
быстротой сменяя друг друга, понеслись кар тинки невиданного мира.
Я увидел рождение Мира, рождение Вселенной... Вначале появилось
маленькое пятнышко. Оно крутилось по спирали и из него, мгновенно
расширяясь, вылетали спиралевидные галактики, туманности, звездные системы,
отдельные звезды и планеты.
И вдруг на стене появилось изображение звездной системы: звезда, вокруг
нее вращалось два спутника - один ярко-красный, большой, другой поменьше,
голубоватый.
Вокруг второго в свою очередь вращалось два спутника, но темных,
по-видимому, планеты.
Звездная система стала приближаться. Я уже различал материки на обеих
планетах, сиротливую растительность. Внезапно я увидел чужие звезды, чужое
солнце, чужое небо!
Создавалось впечатление, что я на другой планете, в другом мире...
Неожиданно перед моими глазами замелькали искаженные страхом и ужасом
лица бегущих людей, матерей, прижимающих к груди плачущих младенцев.
Все устремились к огромному космическому кораблю. У него была странная,
никогда не виданная мною форма.
По крайней мере я не видел такого изображения на рисунках
художников-фантастов.
Корабль напоминал усеченный конус, причем верхняя его часть
представляла квадрат, а нижняя - круг. По бокам конуса виднелись окошки
иллюминаторов и какие-то странные желобки.
Вдруг из круга хлынула сплошная лавина огня, - космический корабль
вздрогнул, рванулся ввысь и мгновенно исчез, оставив за собой в воздухе
слоистый белесый след.
Следующая картинка продемонстрировала, как тот же звездолет стоит в
пустынной местности на плато, а над ним сияет знакомое Солнце. Затем небо
потемнело, и я снова увидел звездную систему Сириуса.
Саму звезду и ее четыре спутника.
Внезапно один из них - Красный гигант - ослепительно засветился и
взорвался. Весь видимый горизонт охватила гигантская вспышка, и взрыв,
сильнейший взрыв... Я почти ощутил его обжигающе горячее дыхание.
Затем все исчезло, и на месте Красного гиганта оказался маленький белый
карлик... Неожиданно гигантский призрак на стене показал пальцем на шар, тот
снова отделился от стены и медленно двинулся ко мне.
Когда я почувствовал его ледяное дыхание, то увидел, что призрак поднял
руку к потолку. Как по мановению волшебной палочки, в нем появилось круглое
отверстие, и над моей головой разверзлось темное звездное небо. Между тем
шар сжал меня холодными упругими объятиями, и я совершенно явственно увидел
звездную систему Сириуса и четыре его спутника. Два вращались вокруг звезды,
а два вокруг одного из них.
Я видел отчетливо обе планеты. Они были обуглены пламенем и напоминали
черные угольки, спекшиеся от жара.
"Что это? Что это? - мелькнула тревожная мысль. - Миражи? Галлюцинация?
Не похоже. Слишком ясно видел я эти планеты, опаленные горячим дыханием
взрыва".
Только сейчас, в эту самую секунду, я сообразил... Очевидно, под
действием каких-то веществ, рефракции световых лучей, каких-то излучений я
сам превратился в линзу, обыкновенную живую линзу, в человека-телескоп.
Телескоп необыкновенной силы и мощности. Иначе как отсюда, через
отверстие в потолке пещеры, я мог разглядеть целую звездную Систему! И не
просто разглядеть, - ясно увидеть Сириус, два его ярких спутника и две
планеты. Значит, догоны правы. Правы! Правы, утверждая о своем космическом
происхождении. А может, это всего-навсего палеоконтакт? Но ведь они правы,
утверждая наличие у Сириуса четырех спутников! Значит, они действительно
пришли с Ара толо? Или пришел кто-то и рассказал им? Но По толо все-таки
взорвалась? А так ли это? Где доказательства? Кто мне поверит? Кто?
Внезапно сильнейшая боль перепоясала мою голову. Казалось, мозг разбух,
распирая черепную коробку. Казалось, еще мгновение, и она расколется на две
половинки, как скорлупа гнилого грецкого ореха. Я вскрикнул и потерял
сознание...
Проснулся я от прорвавшегося сквозь неясную завесу солнечного луча.
Огляделся. Заметил, что лежу на траве. Рядом мои провожатые. Оумру, стоя на
коленях, вливал мне в рот какую-то жидкость.
Во всем теле чувствовалось ощущение полнейшей опустошенности. Голова
гудела и раскалывалась от острой (юли. Я совершенно не мог различать
отдаленные предметы, они терялись вдали, казались размытыми. Сам себя я
ощущал предметом, лишенным реального восприятия действительности.
И в это мгновение, только в это мгновение, я понял, по-настоящему
понял, что я достиг цели!
Я - единственный человек на Земле, который узнал тайну догонов, узнал
тайну призраков пещеры Риебуру.
Но как, как рассказать об этом людям?
Я попытался сесть. Затем поднялся, придерживаясь за дерево и огляделся
по сторонам.
Голова закружилась, и я снова рухнул на землю.
Десять дней я лежал в хижине. Десять дней меня мучили кошмары. Десять
дней я не мог принимать воды и пищи.
Когда полегчало, то мною овладела только одна мысль: бежать! Бежать как
можно скорее. Я готовил побег два года, целых два года.
Двадцать лет ждал чуда и два года готовился бежать от него. Но что
поделать? Привыкнуть к этой почти загробной жизни удается далеко не каждому
европейцу. Тем более, что меня ждала работа. Моя работа, работа ученого,
исследователя...
И я бежал...
]Мне удалось бежать. Удача сопутствовала мне. Удача н случай, его
величество случай.
Преодолев множество препятствий, я достиг небольшого городка на берегу
Индийского океана. Я ворвался в гостиницу, взял у портье небольшой кассетный
магнитофон и говорю... говорю, не переставая... Вы слышите меня? Слышите. Вы
должны слышать. Что-то перехватывает горло. Трудно дышать. Перед глазами
круги. Сплошные круги. Темнота... Господи... темнота! Почему же стало так
темно? Вы слышите? Включите свет... свет...
Больно, ох как больно в груди, жжет, страшно жжет внутри. Огонь, адский
огонь полыхает о моей груди. Помогите! Помо...
Дик Бертон - пожарный
1
Когда Дик Бертон впервые появился в нашей пожарной команде, то его
как-то сразу невзлюбили. Уж больно он казался нелюдимым. Профессия у нас,
безусловно, опасная. Как ни говори, а на "шарике" в год до пяти миллионов
пожаров вспыхивает. Всякие случаи бывают. На каждую тысячу спасенных детей,
женщин, стариков - пара скорбных обелисков на кладбище приходится и на наших
парней. Поэтому мальчики при каждой возможности стараются разрядиться. А Дик
был на редкость неразговорчив и жил отшельником. Говорят, что где-то на
двенадцатой улице у него была однокомнатная квартира.
Во время дежурства он никогда не садился с нами за стол. На все
предложения отвечал вежливым отказом. В свободное время к бутылке не
прикладывался, не говоря уже о чем другом. Ребятки-то наши травку
покуривали. Даже девчонки своей у него не было. А ведь они так и вешались
ему на шею. Особенно одна официанточка из бара, куда мы часто заглядывали,
все нас расспрашивала - что, да как...
Парень-то он был видный. Этакий высокий блондин с голубыми глазами и
мощным торсом. Правда, взгляд у него своеобразный, какой-то стеклянный,
неподвижный. Вроде и на тебя смотрит, вроде и мимо. Но что касается службы,
то нес он ее безукоризненно. На пожаре он буквально преображался. Всегда лез
в самые опасные места. Всюду был первым. А ребята наши тренированные,
что-что, а бегать умеют, А он на несколько секунд всегда раньше других
оказывался в эпицентре пожара, прямо-таки нырял в пламя. Будь на его месте
другой, так ему бы уже панихиду заказывали, а Бертону хоть бы что. На нем
горит, тлеет, а он из самого очага пламени выныривает и обязательно кого-то
на руках тащит.
У него прямо-таки чутье какое-то сверхъестественное было на людей,
которым требовалась первоочередная помощь. Сколько таких он вынес из огня -
не пересчитать! Кроме того, кое-кто из парней обязан ему жизнью. Да и меня
он спас, - на какую-то десятую долю секунды опередил рухнувшую пылающую
балку и оттолкнул меня в сторону. Если б не он, то эта махина стукнула бы
меня прямо по кумполу и никакой шлем не спас бы. Велика была штуковина,
почти половина перекрытия поддерживалась ее широкими плечами.
Хорошо помню тот вечер. Промозглый, дождливый. Хотя пожаришко по нашим
меркам был малосущественным. Мы то, в основном, к небоскребам привыкли, а
тут шестиэтажный производственный корпус небольшой фабрики.
Когда мы прибыли, то общая площадь горения по. периметру охватывала
триста ярдов. Как водится, ударили в первую очередь по очагам, отсекли
жадные протуберанцы огня, стремившегося захватить побольше территории, но
ситуация оставалась пока туманной.
Высокая концентрация дыма и предельная температура в эпицентре пожара
создали сложную обстановку. Необходимо было как можно быстрее проникнуть в
само здание и разобраться в ситуации на месте.
Бертон, разумеется, рискнул первым, я с тремя парнями- за ним.
Преодолевая завалы из обрушившихся конструкций, мы постепенно продвигались
вперед в этом добела раскаленном тоннеле к той части здания, где создалось
угрожающее положение. Был сильный ветер и огонь грозил перекинуться на
соседние помещения, - там находились большие запасы горючего. Могло так
рвануть, что пострадали бы и рядом стоящие здания жилого квартала.
Прояснив положение дел, Бертон мгновенно обнаружил критическую точку
пожара и принял необходимые меры. Как раз в этот момент я почувствовал
сильный толчок в плечо. Только отлетев в сторону и лежа на полу, понял - Дик
спас мне жизнь... Буквально на том самом месте, где я только что стоял,
лежала объятая пламенем часть перекрытия. После этого пожар был
ликвидирован. На этот раз все обошлось благополучно, без человеческих жертв.
Бертон досконально знал все инженерные и конструктивные особенности
зданий. Мы иногда просто диву давались, как легко и безошибочно он
ориентировался в самых сложных хитросплетениях коридоров и помещений
современных офисов и отелей.
И все-таки странный он был парень, этот Дик Бертон. Даже после того
случая, когда он спас мне жизнь и я устроил в его честь пирушку, он под
очередным вежливым предлогом отказался принять в ней участие. Но как бы там
ни было, я, да и все наши парни, не говоря о начальстве, с уважением
относились к этому замкнутому, но превосходно знающему свое дело
профессионалу.
2
Филипп Денер, начальник отдела компании "Ампекс", проснулся в то утро с
тягостнейшим настроением. И все в этот день валилось у него из рук.
Во-первых, он был зол, что жена Катрин до сих пор не вернулась с детьми от
своей матери. Во-вторых, у него страшно болела голова. Филипп выпил две
таблетки аспирина и при этом выронил стакан. Чертыхаясь, пошел за совком и
веником - собрать осколки с темно-зеленого ковра. Затем на кухне убежало
молоко. Доктор Эндерс прописал ему по утрам пить горячее молоко,-отыскал в
его внутренностях какую-то болячку. Яйца сварились вкрутую, как раз такие он
терпеть не мог. Обычно у Катрин они получались, как говорится, в самую
точку. Во время бритья, когда подравнивал усы, умудрился порезать себе губу.
Его темно-вишневый "шевроле" впервые завелся лишь после того, как он дважды
повернул ключ зажигания. По дороге в офис попал в пробку. В общем, все у
него не заладилось.
Войдя в кабинет, Денер вызвал двадцатилетнюю секретаршу Оветту и
предупредил, что если он еще раз увидит, как она треплется по телефону со
своим дружком, то немедленно уволит ее.
Девушка хмыкнула, надула пухлые губки на симпатичном черноглазом личике
и, плавно покачивая бедрами, вышла. "Фигурка и мордашка у нее что надо, -
подумал про себя Денер, - но глупа, глупа как пробка. Придется все-таки ее
заменить. Пожалуй, надо передать ее Доновану, тот любит хорошеньких дурочек,
а эта как раз и его вкусе".
Денеру только вчера к концу дня представили довольно любопытный проект,
засидевшись за документами, он не заметил, как подошло время ленча.
Чтобы служащие не теряли времени, фирма устроила на одном из нижних
этажей ресторан, где можно было быстро и дешево поесть. Когда Филипп вошел в
зал, то большинство столиков было занято. Денера окликнул Эдвард Бринкс, его
старинный приятель, с которым они после окончания университета вместе
начинали в этой фирме.
За его столиком сидела Нэнси Финцер, красивая двадцативосьмилетняя
женщина, недавно бросившая своего мужа-алкоголика. За ней Филипп давно
собирался приударить. Был тут и незнакомый мужчина средних лет.
Едва Денер подошел к столику, как тот вскочил и, суетливо протянув ему
руку, представился: "Майкл Уолтер". Однако усевшись на свое место, Филипп
потянул носом воздух и пробормотал:
- По-моему, здесь пахнет дымом.
- А ведь, действительно, где-то горит, - с тревогой откликнулся Майкл.
И в этот момент Денер увидел, как по потолку из-за вентиляционной
решетки зазмеилась струйка черного дыма. Открыв от удивления рот, он застыл
на какую-то секунду, глядя, как в том месте потолок слегка покоробился и
оттуда вырвались языки огня. Пламя яростно накинулось на изготовленную из
легковоспламеняющихся материалов мебель. В зале раздались панические крики,
пронзительные вопли женщин, мгновенно слившиеся в один ужасный рев
обезумевшей от страха толпы. Все, опрокидывая столики, бросились к выходу. В
дверях образовалась пробка. Стремительно распространявшееся пламя пожара с
черными клубами дыма за несколько секунд заполнило все помещение. Люди стали
задыхаться и кашлять. В воздухе тошнотворно пахло горящей пластмассой.
Поняв, что к выходу не пробиться, Майкл Уолтер схватил стул и бросился
колотить им по наружному стеклу, но оно, как назло, оказалось удивительно
толстым и никак не поддавалось. Наконец Майклу удалось пробить довольно
приличную, ощетинившуюся острыми осколками дыру, и люди, не обращая внимания
на порезанные руки, отталкивая друг друга, ринулись в эту брешь. Поранив
правое плечо и бедро, Уолтеру тоже удалось выбраться наружу. Прижавшись
спиной к стене, он долго стоял на узком карнизе, глядя как обезумевшие люди
вываливались из окна и падали на бетонное основание, ломая ноги, руки и
проламывая черепа.
К зданию с оглушительным ревом неслись со всех сторон города пожарные
машины, на ходу выдвигая автоматические лестницы. В этот момент кто-то
схватил Уолтера за штанину и он с диким воплем рухнул на бетон.
Между тем Денеру и Эдварду Бринксу, поддерживающим с обоих сторон почти
потерявшую сознание от страха и нехватки воздуха Нэнси, удалось прорваться
через дверной проем в коридор.
Даже через обувь чувствовалось - пол был горячим. Пожар, видимо,
начался снизу и быстро рвался кверху.
- Бежим к лифтам! - закричал Денер, и они поволокли полуживую Нэнси
расслабилось, и я впал в состояние глубокой прострации, потеряв
представление о времени. С рассветом меня, с головы до ног облепленного этой
кашицей, привели в знакомую хижину и поставили перед стариком, как я позднее
узнал, Высшим сановником Общества масок - олубару.
Внимательно глядя на меня, он поднял руку и затянул заунывную мелодию.
Его помощники подошли и жидкостью с острым, щекочущим ноздри запахом стали
осторожно обмывать мое тело.
Только вечером все прояснилось: меня готовили к обучению тайному языку
догонов - "сиги со".
Семь сановников олубару один за одним подходили ко мне и, протягивая
различные предметы, произносили слова, ожидая, что я повторю их. К моему
изумлению, я мгновенно запоминал любое сказанное слово и мог безошибочно
повторить его сколько угодно раз.
Очевидно, все, что со мной проделывали, должно было обострить память и
всецело настроить на обучение.
За неделю я в совершенстве овладел тайным языком догонов.
Как-то в один из дней меня отвели к небольшому, сочившемуся из-под
земли роднику с зеленоватой водой, пахнущей аммиаком. Рядом находилось
выдолбленное из цельного куска дерева большое корыто.
Из множества пучков трав и растений приготовили ароматную ванну. С
непонятными жестами и церемониями меня опустили в нее. С тех пор в течение
четырнадцати дней я утром и вечером мылся в этом пахучем растворе.
Меня все время не покидала мысль, - а не собираются ли мои догоны
совершить обряд жертвоприношения? Не раз приходилось слышать, что в Африке
это случается довольно часто. Не зря один из королей африканской страны был
предан суду за каннибализм. Однако после последнего обряда все встало на
свои места.
После омовения на меня накинули белое сухое покрывало и тщательно
обтерли тело.
Когда накидку сняли, то оказалось, что я нахожусь в кругу четырнадцати
старцев - патриархов Общества масок.
По рукам пустили стебель растения сиреневого цвета. Каждый, откусив
небольшой кусок, протягивал стебель соседу. Наконец, очередь дошла до меня.
Едва я откусил кусок, как вокруг послышались радостные возгласы: меня
дружески хлопали по плечу и голове. Очевидно, я был принят в их Общество и
стал одним из олубару.
Вечером меня привели в отдаленную конусообразную хижину, спрятанную в
чаще деревьев. И началось то, что я так долго ждал и к чему так долго
стремился.
Усадив меня в особое сидение, знакомый по первому свиданию старик начал
посвящать в скрытые, недоступные простым смертным эзотерические знания
догонов.
- Ты знаешь, что ты теперь олубару? - обратился он ко мне.
- Да, знаю, Оумру. Я понял это.
- Ты знаешь мое имя? - удивился он. - Ты пока не должен знать это. Еще
не пришло время.
Его имя я услышал случайно, - во время разговора двух олубару. Они,
видимо, забыли, что я уже обучен языку "сиги со" и не особо стеснялись моего
присутствия.
На этот раз захотелось подчеркнуть мое некоторое преимущество перед
ним, и я важно произнес:
- Кроме Великого Амма есть другой Амма. Он белый. Он знает все.
- Этого не может быть. Никто не может знать все. Мое имя тебе стало
известно случайно. Никогда больше не делай этого. Не делай вид, что ты
знаешь больше других, это не принесет тебе пользы, - наставительно выговорил
мне старик.
Я покраснел.
- Краска стыда на твоих щеках говорит, что твоя совесть жива. Иначе
тебе дорого могла стоить эта небольшая ложь. Маленькая неправда рождает
большую, а там недалеко до предательства. Помни об этом, помни всегда,
Аиолу. Этим именем теперь я тебя нарекаю. Ты знаешь, что он означает?
- Да, знаю - лживый.
- Это тебе урок, урок на будущее, урок на всю оставшуюся жизнь. Понял
ли ты меня, Аиолу?
- Понял, разумеется, понял, Оумру. И больше никогда, никогда не посмею
сказать неправду.
- Я верю тебе. Слушай, белолицый. Я расскажу тебе многое, очень многое.
Ты узнаешь такое, о чем никто на Земле не знает, и не узнает никогда.
Несколько твоих соплеменников были у нас. Мы им кое-что сообщили. Но ты
узнаешь больше, намного больше. Ты выдержал испытание н стал наш, совсем
наш. Ты стал олубару, настоящим олубару. Наши предки жили на Ара, спутнике
Эмли йа, являвшемся вторым спутником Сиги толо, первым спутником которой был
По...
Из различных источников мне было и раньше известно, что догоны считают
себя пришельцами со звездной системы Сириуса, то есть Сиги толо.
...Амма, Великий Амма создал яйцо Мира. Оно двигалось по спирали,
излучая мельчайшие частицы, оставаясь невидимым и неслышным, построило
спиральные звездные миры, множество пределов жизни, оно построило Йалу уло,
в которой находится и Сиги толо, и Солнце.
"Палу уло, Йалу уло", - замелькало у меня в мозгу. - Так это же Млечный
Путь, наша Галактика!.."
...Аммо совершил четырнадцать оборотов. Так, крутясь и танцуя, он
создал все звездные миры Необъятности. Он открыл "глаза Аммы".
"Почему четырнадцать? - подумал я. И тут же словно осенило. -
Четырнадцать! Это ведь на языке сиги со - бесконечность. Да, именно -
бесконечность..."
- Я вижу, Аиолу, ты увлечен своими мыслями, - старик прервал мои
размышления.
- Прости, Оумру, я весь внимание...
- Амма создал первое живое существо - Номмо анагон-но. Он был мало
похож на человека, этот Номмо, скорее на змею с множеством гибких членов и
большими красными глазами. Только потом появился человек, это был Ого,
предок Великого Лебе. Дети Ого создали новый мир, совсем новый мир. Они
соорудили летающие ковчеги, на которых ринулись в пространство. Они
обследовали множество миров и везде встретили разум. Все его носители разные
- крылатые, ползающие, рогатые, но они были разумны, пусть непохожие на нас,
но разумны. Они могли думать, мыслить, рассуждать. В каждом мире были свои
цветы, свои растения, свои деревья, только одно растение было одинаковым у
всех. Это растение - тыква.
Оумру протянул мне зернышко тыквы.
- Видишь эти семена? Они проросли во всех мирах Бесконечности. С них
начинается жизнь во Вселенной. Великий Лебе доставил тыкву на Землю... Ты
устал, Аиолу?
- Н-нет, - пытался я возразить.
- Аиолу, ты должен говорить правду и только правду.
- Немного.
Мы прервали нашу беседу.
- Ты трудно воспринимаешь мои слова. Завтра мы пойдем в пещеру Риебуру.
Там ты все увидишь, увидишь своими глазами, увидишь своей душой, своим
телом, всем телом, Ты увидишь иной мир. Мир наших предков. Ты увидишь нашу
Сиги, наши По и Эмме йа, наши Ару и Иу...
Ночью, лежа на жесткой травяной подстилке, я долго не мог уснуть.
Перебирая события прошедшего дня, вспоминал свои скудные познания в
астрономии.
Насколько я помнил, когда-то в древние века Сириус называли Красной
звездой. Затем астрономы прозвали его Белой, - он и сейчас виден на нашем
небосклоне, как одна из ярчайших звезд. Сравнительно недавно обнаружен и
спутник Сириуса - Сириус В. Помнится, что кто-то из исследователей
предположил, что Сириус в начале нашей эры взорвался, как "сверхновая". До
взрыва Сириус был красным гигантом, а превратился в белого карлика.
Работы исследователей космогоники догонов Дриоль и Мак-Кри полностью
подтверждают эту теорию.
Так за всю ночь я не сомкнул глаз.
Утром за мной пришли двое. На глаза мне надели плотную повязку и
повели. Шли долго. Я совсем потерял счет времени. Повязку с глаз не снимали.
Меня даже кормили с ложечки.
Вначале мы продирались сквозь тропические джунгли. Затем шли по камням,
карабкались в гору. Наконец, с глаз сдернули повязку, и я смог оглядеться.
Мы находились в небольшой пещере, тускло освещенной факелом,
находившемся в руках одного из моих провожатых. Над головой нависали острые
влажные камни. Слева виднелся провал низкого тоннеля. В него-то мы и
полезли.
Стараясь не отставать, мы шли друг за другом по очень извилистому
тоннелю. Потолок все время снижался. Конец пути нам приходилось преодолевать
на коленях.
Неожиданно в лицо ударила струя свежего воздуха, и вскоре мы очутились
в гигантской пещере.
Она поражала великолепием: множество сталагмитов при свете факела
сверкали, переливались, искрились драгоценны ми камнями. Казалось, я попал в
подземное сказочное царство игры света и теней.
Оумру, он привел нас сюда, жестом указал мне в угол пещеры. Я
направился туда и с недоумением следил за странными приготовлениями
сопровождающих.
Поблизости от меня развели костер, воспользовавшись принесенными с
собой веточками и сухими листьями.
Облако густого, разъедающего глаза дыма направили на меня. Я закашлялся
и замахал перед собой руками, стараясь отогнать удушливый чад.
Меня поразило спокойствие и уверенность, с которыми каждый из
присутствующих производил свои действия. На костер поставили небольшой
глиняный сосуд, богато украшенный различными узорами. Когда из него пошел
пар, в сосуд опустили черпак, налили рубиновой жидкости в половину скорлупы
кокосового ореха и дали мне выпить.
Едва проглотив ядовитую жидкость, я почувствовал, как огненное пламя
обожгло внутренности. В ушах возник высокий нарастающий звук. К горлу
подкатила тошнота, и тело непроизвольно задергалось в нервных конвульсиях.
Мне показалось, что я падаю вниз, в пропасть, и в это мгновение перед моими
глазами на противоположной стене возникли белые призраки.
Совершенно отчетливо я увидел лица белых людей. Они шли друг за другом
непрерывной цепью, вздымая над собой свои гибкие, без суставов руки.
Они, как змеи, вились над их головами, расплетаясь и сплетаясь в
ритмически завораживающем танце. На неподвижных лицах ярко сияли огромные
рубиновые глаза. Они шли медленно, изредка поворачивали головы в мою
сторону, обжигая огнем колдовски горящих зрачков.
Вдруг они остановились, застыли и, заструившись вверх белоснежными
столбиками дыма, исчезли в светлом облаке, переливающемся радужными огнями.
Только один из них остался. Он вырос до колоссальных размеров, занял
большую часть стены своим гигантским туловищем, утвердился на ней...
Из его гибкой змееобразной трехпалой руки выскочил громадный
раскаленный шар. Он, медленно покачиваясь, по плыл по пещере.
Ошеломленный, не в силах стряхнуть оцепенение, я смотрел, как шар
надвигается на меня. Вот он все ближе и ближе. Я хотел сдвинуться с места,
убежать, но не смог; неведомая сила удерживала меня.
Рот непроизвольно раскрылся. Я беззвучно закричал во всю силу своих
легких, а шар... коснулся меня и прошел сквозь тело, но не обжег, ничуть не
обжег.
Наоборот, холод, адский холод и оцепенение сковали чле ны, Я в ужасе
закрыл глаза.
Когда открыл, то мне снова стало тепло, не просто теп ло - жарко.
А шар оказался на стене, и перед моими глазами, с калейдоскопической
быстротой сменяя друг друга, понеслись кар тинки невиданного мира.
Я увидел рождение Мира, рождение Вселенной... Вначале появилось
маленькое пятнышко. Оно крутилось по спирали и из него, мгновенно
расширяясь, вылетали спиралевидные галактики, туманности, звездные системы,
отдельные звезды и планеты.
И вдруг на стене появилось изображение звездной системы: звезда, вокруг
нее вращалось два спутника - один ярко-красный, большой, другой поменьше,
голубоватый.
Вокруг второго в свою очередь вращалось два спутника, но темных,
по-видимому, планеты.
Звездная система стала приближаться. Я уже различал материки на обеих
планетах, сиротливую растительность. Внезапно я увидел чужие звезды, чужое
солнце, чужое небо!
Создавалось впечатление, что я на другой планете, в другом мире...
Неожиданно перед моими глазами замелькали искаженные страхом и ужасом
лица бегущих людей, матерей, прижимающих к груди плачущих младенцев.
Все устремились к огромному космическому кораблю. У него была странная,
никогда не виданная мною форма.
По крайней мере я не видел такого изображения на рисунках
художников-фантастов.
Корабль напоминал усеченный конус, причем верхняя его часть
представляла квадрат, а нижняя - круг. По бокам конуса виднелись окошки
иллюминаторов и какие-то странные желобки.
Вдруг из круга хлынула сплошная лавина огня, - космический корабль
вздрогнул, рванулся ввысь и мгновенно исчез, оставив за собой в воздухе
слоистый белесый след.
Следующая картинка продемонстрировала, как тот же звездолет стоит в
пустынной местности на плато, а над ним сияет знакомое Солнце. Затем небо
потемнело, и я снова увидел звездную систему Сириуса.
Саму звезду и ее четыре спутника.
Внезапно один из них - Красный гигант - ослепительно засветился и
взорвался. Весь видимый горизонт охватила гигантская вспышка, и взрыв,
сильнейший взрыв... Я почти ощутил его обжигающе горячее дыхание.
Затем все исчезло, и на месте Красного гиганта оказался маленький белый
карлик... Неожиданно гигантский призрак на стене показал пальцем на шар, тот
снова отделился от стены и медленно двинулся ко мне.
Когда я почувствовал его ледяное дыхание, то увидел, что призрак поднял
руку к потолку. Как по мановению волшебной палочки, в нем появилось круглое
отверстие, и над моей головой разверзлось темное звездное небо. Между тем
шар сжал меня холодными упругими объятиями, и я совершенно явственно увидел
звездную систему Сириуса и четыре его спутника. Два вращались вокруг звезды,
а два вокруг одного из них.
Я видел отчетливо обе планеты. Они были обуглены пламенем и напоминали
черные угольки, спекшиеся от жара.
"Что это? Что это? - мелькнула тревожная мысль. - Миражи? Галлюцинация?
Не похоже. Слишком ясно видел я эти планеты, опаленные горячим дыханием
взрыва".
Только сейчас, в эту самую секунду, я сообразил... Очевидно, под
действием каких-то веществ, рефракции световых лучей, каких-то излучений я
сам превратился в линзу, обыкновенную живую линзу, в человека-телескоп.
Телескоп необыкновенной силы и мощности. Иначе как отсюда, через
отверстие в потолке пещеры, я мог разглядеть целую звездную Систему! И не
просто разглядеть, - ясно увидеть Сириус, два его ярких спутника и две
планеты. Значит, догоны правы. Правы! Правы, утверждая о своем космическом
происхождении. А может, это всего-навсего палеоконтакт? Но ведь они правы,
утверждая наличие у Сириуса четырех спутников! Значит, они действительно
пришли с Ара толо? Или пришел кто-то и рассказал им? Но По толо все-таки
взорвалась? А так ли это? Где доказательства? Кто мне поверит? Кто?
Внезапно сильнейшая боль перепоясала мою голову. Казалось, мозг разбух,
распирая черепную коробку. Казалось, еще мгновение, и она расколется на две
половинки, как скорлупа гнилого грецкого ореха. Я вскрикнул и потерял
сознание...
Проснулся я от прорвавшегося сквозь неясную завесу солнечного луча.
Огляделся. Заметил, что лежу на траве. Рядом мои провожатые. Оумру, стоя на
коленях, вливал мне в рот какую-то жидкость.
Во всем теле чувствовалось ощущение полнейшей опустошенности. Голова
гудела и раскалывалась от острой (юли. Я совершенно не мог различать
отдаленные предметы, они терялись вдали, казались размытыми. Сам себя я
ощущал предметом, лишенным реального восприятия действительности.
И в это мгновение, только в это мгновение, я понял, по-настоящему
понял, что я достиг цели!
Я - единственный человек на Земле, который узнал тайну догонов, узнал
тайну призраков пещеры Риебуру.
Но как, как рассказать об этом людям?
Я попытался сесть. Затем поднялся, придерживаясь за дерево и огляделся
по сторонам.
Голова закружилась, и я снова рухнул на землю.
Десять дней я лежал в хижине. Десять дней меня мучили кошмары. Десять
дней я не мог принимать воды и пищи.
Когда полегчало, то мною овладела только одна мысль: бежать! Бежать как
можно скорее. Я готовил побег два года, целых два года.
Двадцать лет ждал чуда и два года готовился бежать от него. Но что
поделать? Привыкнуть к этой почти загробной жизни удается далеко не каждому
европейцу. Тем более, что меня ждала работа. Моя работа, работа ученого,
исследователя...
И я бежал...
]Мне удалось бежать. Удача сопутствовала мне. Удача н случай, его
величество случай.
Преодолев множество препятствий, я достиг небольшого городка на берегу
Индийского океана. Я ворвался в гостиницу, взял у портье небольшой кассетный
магнитофон и говорю... говорю, не переставая... Вы слышите меня? Слышите. Вы
должны слышать. Что-то перехватывает горло. Трудно дышать. Перед глазами
круги. Сплошные круги. Темнота... Господи... темнота! Почему же стало так
темно? Вы слышите? Включите свет... свет...
Больно, ох как больно в груди, жжет, страшно жжет внутри. Огонь, адский
огонь полыхает о моей груди. Помогите! Помо...
Дик Бертон - пожарный
1
Когда Дик Бертон впервые появился в нашей пожарной команде, то его
как-то сразу невзлюбили. Уж больно он казался нелюдимым. Профессия у нас,
безусловно, опасная. Как ни говори, а на "шарике" в год до пяти миллионов
пожаров вспыхивает. Всякие случаи бывают. На каждую тысячу спасенных детей,
женщин, стариков - пара скорбных обелисков на кладбище приходится и на наших
парней. Поэтому мальчики при каждой возможности стараются разрядиться. А Дик
был на редкость неразговорчив и жил отшельником. Говорят, что где-то на
двенадцатой улице у него была однокомнатная квартира.
Во время дежурства он никогда не садился с нами за стол. На все
предложения отвечал вежливым отказом. В свободное время к бутылке не
прикладывался, не говоря уже о чем другом. Ребятки-то наши травку
покуривали. Даже девчонки своей у него не было. А ведь они так и вешались
ему на шею. Особенно одна официанточка из бара, куда мы часто заглядывали,
все нас расспрашивала - что, да как...
Парень-то он был видный. Этакий высокий блондин с голубыми глазами и
мощным торсом. Правда, взгляд у него своеобразный, какой-то стеклянный,
неподвижный. Вроде и на тебя смотрит, вроде и мимо. Но что касается службы,
то нес он ее безукоризненно. На пожаре он буквально преображался. Всегда лез
в самые опасные места. Всюду был первым. А ребята наши тренированные,
что-что, а бегать умеют, А он на несколько секунд всегда раньше других
оказывался в эпицентре пожара, прямо-таки нырял в пламя. Будь на его месте
другой, так ему бы уже панихиду заказывали, а Бертону хоть бы что. На нем
горит, тлеет, а он из самого очага пламени выныривает и обязательно кого-то
на руках тащит.
У него прямо-таки чутье какое-то сверхъестественное было на людей,
которым требовалась первоочередная помощь. Сколько таких он вынес из огня -
не пересчитать! Кроме того, кое-кто из парней обязан ему жизнью. Да и меня
он спас, - на какую-то десятую долю секунды опередил рухнувшую пылающую
балку и оттолкнул меня в сторону. Если б не он, то эта махина стукнула бы
меня прямо по кумполу и никакой шлем не спас бы. Велика была штуковина,
почти половина перекрытия поддерживалась ее широкими плечами.
Хорошо помню тот вечер. Промозглый, дождливый. Хотя пожаришко по нашим
меркам был малосущественным. Мы то, в основном, к небоскребам привыкли, а
тут шестиэтажный производственный корпус небольшой фабрики.
Когда мы прибыли, то общая площадь горения по. периметру охватывала
триста ярдов. Как водится, ударили в первую очередь по очагам, отсекли
жадные протуберанцы огня, стремившегося захватить побольше территории, но
ситуация оставалась пока туманной.
Высокая концентрация дыма и предельная температура в эпицентре пожара
создали сложную обстановку. Необходимо было как можно быстрее проникнуть в
само здание и разобраться в ситуации на месте.
Бертон, разумеется, рискнул первым, я с тремя парнями- за ним.
Преодолевая завалы из обрушившихся конструкций, мы постепенно продвигались
вперед в этом добела раскаленном тоннеле к той части здания, где создалось
угрожающее положение. Был сильный ветер и огонь грозил перекинуться на
соседние помещения, - там находились большие запасы горючего. Могло так
рвануть, что пострадали бы и рядом стоящие здания жилого квартала.
Прояснив положение дел, Бертон мгновенно обнаружил критическую точку
пожара и принял необходимые меры. Как раз в этот момент я почувствовал
сильный толчок в плечо. Только отлетев в сторону и лежа на полу, понял - Дик
спас мне жизнь... Буквально на том самом месте, где я только что стоял,
лежала объятая пламенем часть перекрытия. После этого пожар был
ликвидирован. На этот раз все обошлось благополучно, без человеческих жертв.
Бертон досконально знал все инженерные и конструктивные особенности
зданий. Мы иногда просто диву давались, как легко и безошибочно он
ориентировался в самых сложных хитросплетениях коридоров и помещений
современных офисов и отелей.
И все-таки странный он был парень, этот Дик Бертон. Даже после того
случая, когда он спас мне жизнь и я устроил в его честь пирушку, он под
очередным вежливым предлогом отказался принять в ней участие. Но как бы там
ни было, я, да и все наши парни, не говоря о начальстве, с уважением
относились к этому замкнутому, но превосходно знающему свое дело
профессионалу.
2
Филипп Денер, начальник отдела компании "Ампекс", проснулся в то утро с
тягостнейшим настроением. И все в этот день валилось у него из рук.
Во-первых, он был зол, что жена Катрин до сих пор не вернулась с детьми от
своей матери. Во-вторых, у него страшно болела голова. Филипп выпил две
таблетки аспирина и при этом выронил стакан. Чертыхаясь, пошел за совком и
веником - собрать осколки с темно-зеленого ковра. Затем на кухне убежало
молоко. Доктор Эндерс прописал ему по утрам пить горячее молоко,-отыскал в
его внутренностях какую-то болячку. Яйца сварились вкрутую, как раз такие он
терпеть не мог. Обычно у Катрин они получались, как говорится, в самую
точку. Во время бритья, когда подравнивал усы, умудрился порезать себе губу.
Его темно-вишневый "шевроле" впервые завелся лишь после того, как он дважды
повернул ключ зажигания. По дороге в офис попал в пробку. В общем, все у
него не заладилось.
Войдя в кабинет, Денер вызвал двадцатилетнюю секретаршу Оветту и
предупредил, что если он еще раз увидит, как она треплется по телефону со
своим дружком, то немедленно уволит ее.
Девушка хмыкнула, надула пухлые губки на симпатичном черноглазом личике
и, плавно покачивая бедрами, вышла. "Фигурка и мордашка у нее что надо, -
подумал про себя Денер, - но глупа, глупа как пробка. Придется все-таки ее
заменить. Пожалуй, надо передать ее Доновану, тот любит хорошеньких дурочек,
а эта как раз и его вкусе".
Денеру только вчера к концу дня представили довольно любопытный проект,
засидевшись за документами, он не заметил, как подошло время ленча.
Чтобы служащие не теряли времени, фирма устроила на одном из нижних
этажей ресторан, где можно было быстро и дешево поесть. Когда Филипп вошел в
зал, то большинство столиков было занято. Денера окликнул Эдвард Бринкс, его
старинный приятель, с которым они после окончания университета вместе
начинали в этой фирме.
За его столиком сидела Нэнси Финцер, красивая двадцативосьмилетняя
женщина, недавно бросившая своего мужа-алкоголика. За ней Филипп давно
собирался приударить. Был тут и незнакомый мужчина средних лет.
Едва Денер подошел к столику, как тот вскочил и, суетливо протянув ему
руку, представился: "Майкл Уолтер". Однако усевшись на свое место, Филипп
потянул носом воздух и пробормотал:
- По-моему, здесь пахнет дымом.
- А ведь, действительно, где-то горит, - с тревогой откликнулся Майкл.
И в этот момент Денер увидел, как по потолку из-за вентиляционной
решетки зазмеилась струйка черного дыма. Открыв от удивления рот, он застыл
на какую-то секунду, глядя, как в том месте потолок слегка покоробился и
оттуда вырвались языки огня. Пламя яростно накинулось на изготовленную из
легковоспламеняющихся материалов мебель. В зале раздались панические крики,
пронзительные вопли женщин, мгновенно слившиеся в один ужасный рев
обезумевшей от страха толпы. Все, опрокидывая столики, бросились к выходу. В
дверях образовалась пробка. Стремительно распространявшееся пламя пожара с
черными клубами дыма за несколько секунд заполнило все помещение. Люди стали
задыхаться и кашлять. В воздухе тошнотворно пахло горящей пластмассой.
Поняв, что к выходу не пробиться, Майкл Уолтер схватил стул и бросился
колотить им по наружному стеклу, но оно, как назло, оказалось удивительно
толстым и никак не поддавалось. Наконец Майклу удалось пробить довольно
приличную, ощетинившуюся острыми осколками дыру, и люди, не обращая внимания
на порезанные руки, отталкивая друг друга, ринулись в эту брешь. Поранив
правое плечо и бедро, Уолтеру тоже удалось выбраться наружу. Прижавшись
спиной к стене, он долго стоял на узком карнизе, глядя как обезумевшие люди
вываливались из окна и падали на бетонное основание, ломая ноги, руки и
проламывая черепа.
К зданию с оглушительным ревом неслись со всех сторон города пожарные
машины, на ходу выдвигая автоматические лестницы. В этот момент кто-то
схватил Уолтера за штанину и он с диким воплем рухнул на бетон.
Между тем Денеру и Эдварду Бринксу, поддерживающим с обоих сторон почти
потерявшую сознание от страха и нехватки воздуха Нэнси, удалось прорваться
через дверной проем в коридор.
Даже через обувь чувствовалось - пол был горячим. Пожар, видимо,
начался снизу и быстро рвался кверху.
- Бежим к лифтам! - закричал Денер, и они поволокли полуживую Нэнси