Мальмузи Лучано. Неандертальский мальчик в школе и дома

   – Будут знать, как насмехаться над нами – дескать, мы не побеждаем никогда, – вещает Испепеляющий Взглядом.
   – М-м-м… я бы не стал делить шкуру неубитого медведя, – вступает папа Большая Рука. – Побить их будет нелегко.
   – Кстати, о медведе: увидите, как славно моя Берез­ка его приласкает, – соловьем заливается Полная Луна.

   – Никто не сравнится с моим Щегольком. Увидите, он победит в Катании на бревне, – щебечет Шкур­ка Горностая, выставляя напоказ свой новый весенний наряд.
   – Ефли дево пойдет так, как на твенивовках, пвидется поменять имя фофтязания! – кричит Беззубый Лось.
   Как это? не понимает Шкурка Горностая.
   – Мы его назовем Катание под бвевном! Старейшины хохочут во все горло, а Шкурка Горно­стая с презрением отворачивается и уходит.
   – Смейтесь, смейтесь: зато Неандертальчик делает большие успехи в Прыжках через бурный поток, – го­ворит мама Тигра.
   – Ба! Поток-то еще совсем не бурный. Я и то пере­прыгну через этакий пересохший ручей… – восклицает дядюшка Пенек.
   – Ты, коротышка, даже в молодости через канаву не мог перепрыгнуть, – сердится папа.
   – Может, я и коротышка, но ты попробуй меня до­гони, великий охотник! – дразнится дядюшка Пенек. Папа Большая Рука в ярости бросается на него, но дя­дюшка Пенек, проворный как заяц, уже выбежал из пе­щеры.
   – Фегда одно и то же, – жалуется Беззубый Лось. – Фмефто того чтоб твудиться и содевжать фтавейшин, зафодят гвупые дваки. Эй, посвуфайте, неувели в эфтом пвемени не найдется мозговой кофточки двя бед­ного бежжубого фтарика? Фто мне, с говоду помивать?
   Подбегает Березка с щедрой порцией паштета из мха.
   – Вот. Это все тебе. Паштет такой нежный. Беззубый Лось кривит губы и начинает вращать гла­зами: это означает, что сейчас начнется истерика.
   – Фочу мозговую кофточку! Фочу мозговую коф­точку! Фочу мозговую кофточкууу! – вопит он, дергаясь как сумасшедший, пока его на руках выносят в его собственный грот.
   Утро.
   Полная Луна рассаживает нас вокруг Тотема-Луны и заводит проповедь.
   Рядом с ним – дедушка Пузан и Счастливая Рука, мастер магического рисунка.
   – Никто не сравнится с животными в ловкости и силе, – уверяет шаман. – Ах, если бы мы могли заста­вить их выступить за нас на Весенних Играх! Или пе­ренять их способности: быстроту и легкость козочки, выносливость мускусного быка, мощь бизона…

 

   – Но это невозможно, – замечает Блошка.
   – И все-таки кое-что мы можем сделать, – заявляет Полная Луна. – Есть способ похитить у них эти каче­ства.
   – Какой? – осведомляется Умник.
   – Остановить их навсегда в магическом рисунке, – вмешивается Счастливая Рука.
   Дедушка Пузан, который стоит рядом с ним, что-то бормочет себе под нос и качает головой.
   – Если рисунок достигает совершенства, мы завла­деваем Духом-Покровителем животного и он навсе­гда оказывается в нашей власти, – продолжает Пол­ная Луна.
   – И главное, мы приобретаем необычайные способ­ности зверя, – объясняет Счастливая Рука.
   – Bay! Грандиозно! – вскрикивает Уголек, которому не терпится приступить к рисованию.
   – С какого животного вы хотите начать? – спраши­вает Полная Луна.
   – С зайца, – предлагает Блошка, которая боится всех зверей.
   – С мамонта, – предлагает Медвежонок, который предпочитает все делать по-крупному.
   – С козочки, – настаивает Молния. – Если мы нау­чимся прыгать и бегать, как она, то на Весенних Играх в пух и прах разобьем этих проклятых Северных Буй­волов.
   – Пусть будет козочка, – соглашается Полная Лу­на. – Счастливая Рука научит вас магическому ри­сунку.
   – Грр! – рычит дедушка Пузан, недовольный тем, что его оттерли в сторону.
   Покидаем стойбище, проходим замерзшее болото, лес, скованный льдом ручей, идем по узкой долине…
   – Теперь я задам вам непростой вопрос, – начинает Счастливая Рука. – Где вероятнее всего встретить ко­зочек?
   – На скалах, – тут же отвечает Молния.
   – Там, где уже растаял снег, – уточняет Умник.
   – Молодцы. Снег давно не выпадал, – замечает Сча­стливая Рука. – Солнечные склоны должны быть чис­тыми. Там мы и найдем козочек.
   Счастливая Рука – человек особенный. Не такой крепко сбитый, как все прочие ледниковые люди, даже скорее хрупкий. Шкуры, которые он носит, покрыты разноцветными пятнами; к тому же они ему велики и при ходьбе болтаются туда-сюда. Иногда даже складыва­ется впечатление, что внутри, под шкурами, никого нет.
   – Вот они! – указывает Счастливая Рука на далекий холм. – Там.
   Дедушка Пузан ворчит – прогулка, похоже, затянется. Кроме того, присутствие Человека Заклинаний ему действует на нервы.
   – Объясни мне, пожалуйста, зачем нам туда тащить­ся? – спрашивает он у Счастливой Руки. – Погляди вон в ту долину: там полно росомах.
   – Нет, – решительно возражает Счастливая Рука. – Тема сегодняшнего урока – козочка. Легкая, грациоз­ная, стройная. Вы, ребята, должны увидеть, как она прыгает на десять, на двадцать шагов…
   – Именно, – бормочет дедушка Пузан. – Слишком далеко она прыгает. Три прыжка – и ее уже не доста­нешь. Случалось ли кому-нибудь поймать козочку, ес­ли только она не больна?
   Счастливая Рука, однако, не поддается на уговоры, и прогулка продолжается.
   Солнце уже стоит высоко, когда мы настигаем стадо. Становимся с подветренной стороны.
   – Теперь, ребята, не шевелитесь. И смотрите внима­тельно: вы должны запечатлеть в памяти мельчайшие подробности. Помните – только если рисунок получит­ся совершенным, Мать-Луна позволит нам завладеть качествами этих животных.
   – Что нам в рисунках?! – ворчит дедушка Пузан. – Нам бы такие коленки, как у них!
   Счастливая Рука, не обращая на него внимания, про­должает урок.
   – Вглядитесь в цвет их шкур, посмотрите, как мамы заботятся о малышах…

   – М-м-м… малыши… у них, должно быть, такое неж­ное мясо… такое вкусное, – не может удержаться де­душка Пузан.
   – Помолчи, обжора! – обрывает его Счастливая Ру­ка. – Из-за тебя они не могут сосредоточиться.
   Старик, рассерженный, удаляется к реке, вздремнуть немного, а мы наблюдаем за стадом, которое спокойно щиплет жухлую траву, побитую морозом.
   – А теперь, ребята, начинается самое трудное, – шепчет Счастливая Рука. – Сейчас я спугну их, и они побегут в долину. Внимательно следите за прыжками, постарайтесь хорошенько зафиксировать в уме тот мо­мент, когда козочка отрывается от земли. Запомните положение ног, шеи, головы… Готовы?
   Мы киваем.
   Счастливая Рука выходит из укрытия и кричит во все горло:
   – Уааа!!!
   Козочки прекращают пастись и поворачивают голо­вы к нам. Вожак принюхивается и пускается наутек – ряд прыжков, и он уже у подножия холма.
   В мгновение ока все стадо пришло в движение.
   Картина завораживающая, но я стараюсь сосредото­читься на одном-единственном животном.
   Один прыжок… второй… третий… четвертый: моя ко­зочка исчезла!
   Ради всех Горбатых Медведей! Нелегко будет нари­совать то, что я успел разглядеть только мельком.
   Тут с реки доносятся крики дедушки Пузана:
   – Неет! Ааай! Оой! Стойте! Ууй!
   Мы переглядываемся в растерянности.
   – Ага, – догадывается Молния, – похоже, учитель прилег отдохнуть как раз в том месте, где козочки ста­ли перепрыгивать через речку!
   Мы поднимаем его, избитого, в синяках.
   – Уф, – пыхтит учитель, – на следующий год все будет по-другому… Я сам выберу, какое животное рисо­вать. Никаких козочек… уф… Хорошенького бурундуч­ка, даже не слишком крупного… вот что нам надо.
   Урок, однако, не закончен: на обратном пути пред­стоит наскрести красок.

   – Вот желтая охра, – показывает Счастливая Рука, подводя нас к подножию хрупкой, ломкой скалы. – Там, внизу, выбоина – соскребите столько краски, сколько вам нужно.
   В глубоком овраге мы берем белой глины, а чуть по­одаль Рысь находит слой красноватой породы…
   – В пещеры мы возвращаемся уже в темноте. Факелы есть? – спрашивает Счастливая Рука.
   – Е-е-есть! – отвечаем мы хором.
   – Ну, зажигайте.
   В темной пещере вспыхивают огоньки.
   – Угольки захватили?
   – Да!

   – А кусочки коры?
   – Да-а-а!!!
   – Должен сказать вам еще одну важную вещь, – объясняет Счастливая Рука. – Кусочки коры, которы­ми вы пользуетесь, не совсем гладкие, на них есть вы­пуклости и впадины. Попытайтесь учитывать их, следо­вать за ними, пусть они вам подскажут, как располо­жить рисунок.
   Я смотрю на свой кусочек коры. При свете факела вижу на нем пятна света и тени.
   Вот прыгают козочки. А вот лев преследует их…
   Углем обвожу контуры, которые вижу мысленным взором.
   Никто больше не гомонит, все смолкли.
   Обожженные палочки быстро бегают по шершавой коре, и образы обретают жизнь: козочки в самом деле убегают, а львы преследуют их.
   Счастливая Рука ходит между нами, оценивает наши рисунки.
   – Молодец, Молния! Ты уловил Дух козочки. Хоро­шо будешь прыгать на Весенних Играх.
   – М-м-м… Мячик… ты был невнимателен. Когда Ко­зочка заканчивает прыжок, она держит голову выше.
   – Молодец, Неандертальчик. Лев у тебя как живой.
   – Но… Это что за новости! Уголек, что ты на­творил?
   – Я нарисовал… козочек…
   – Да, но это что за толстяк на земле?
   – Это дедушка Пузан.
   Охваченные любопытством, мы все скапливаемся во­круг Уголька и застываем с открытыми ртами.
   Рисунок его изумителен.
   Стадо прыгает через реку: одни козочки бегут, дру­гие зависли в воздухе, третьи приземляются на живот дедушки Пузана: у того выпучены глаза и разинут рот.
   Пещера оглашается смехом.
   Но Счастливая Рука вне себя от ярости.
   – Уголек, от тебя я такого не ожидал! Мой лучший ученик – и не выполняет моих указаний…
   – Но я нарисовал козочек… – оправдывается мой товарищ.
   – Да, но при чем тут дедушка Пузан?
   – Я хотел придумать что-нибудь оригинальное…
   – Тебя никто не просил.
   – Извините. – Уголек опускает голову.
   – Это, конечно, не магический рисунок, – заявляю я, – но он такой красивый…
   – Красиво то, что полезно! – кричит Счастливая Ру­ка вне себя.
   Тут ко мне подходит Умник и шепчет на ухо:
   – Неправда. Красиво то, что красиво. Уголек – на­стоящий художник…

ВЕСЕННИЕ ИГРЫ

   В воздухе потеплело, начал таять снег.
   Зажурчали ручьи, на деревьях вот-вот распустятся почки. Мы уже надели легкие шубы и перебрались на летнее стойбище.
   Дедушка Пузан усилил тренировки.
   И вот однажды утром он рассаживает нас перед со­бой и объявляет о своих решениях.
   – Сейчас я вам скажу, в каких соревнованиях кто будет участвовать. Ты, Неандерталочка, вместе с По­прыгуньей и Вонючкой займешься Метанием дубинки…
   Вонючка корчит Неандерталочке рожу и бормочет сквозь зубы:
   – Ну погоди у меня!
   Услышав это, дедушка Пузан кричит:
   – Чего я терпеть не могу, так это ваших глупых раз­доров, из-за которых весь наш труд, того гляди, пойдет насмарку. Если мы хотим победить, нужно выступать единой командой, иначе можно и не пытаться одолеть этих противных Северных Буйволов. Ну-ка помиритесь немедленно. Я вам приказываю!
   Вонючка скрепя сердце обнимает Неандерталочку.
   – Уголек, Блошка, Свисток и Мячик исполнят Пры­жок со скалы, – продолжает дедушка Пузан. – Мол­ния, Неандертальчик, Медвежонок и Мячик включены в команду по Прыжкам через Бурный Поток; Березка и Уголек выступят в состязании Приласкай медведя; Щеголек, Медвежонок и Блошка будут участвовать в Катании на бревне. Морж и Буйволенок проявят себя в Поднятии каменюки. Насчет команды Большого мя­ча я еще не решил. В последнем состязании, Убеги от тигра, участвуют, как вы хорошо знаете, все три побе­дителя в каждом состязании. Есть вопросы?
   – А я? – разочарованно спрашивает Кротик.
   – Гм… ты, Лучинка и Умник будете запасными. Вы вступите в состязание, если кто-нибудь выйдет из строя или по какой-то причине не сможет участво­вать.
   Кротик опускает голову. Слезы текут по его щекам и пропадают в бородке. Молния подходит, утешает его.
   – Уверен, ты будешь участвовать. На Весенних Иг­рах всегда что-нибудь случается.
   – И помните, – наставляет нас дедушка Пузан, – мы защищаем честь нашего племени, наша цель – завоевать большой венок из жимолости, которым будет украшен Тотем-Луна, однако… да… я бы не стал пренебрегать и призами. Хочу вам напомнить, что занявшему первое место полагается десять веночков из жимолости и би­зон, занявшему второе место – пять веночков и козочка, а занявшему третье место – один-единственный веночек и тетерев. Но я должен довести до вашего сведения, что тетеревиное мясо мне совсем не нравится…
   – Ты предпочитаешь бизона, правда? – радостно вскрикиваю я.
   – Молодец, Неандертальчик! Все схватываешь на лету.
   – А кому достанутся эти призы? – спрашивает Бе­резка.
   – Тренеру, разумеется. М-м-м… для передачи вождю племени.
   – Ага, если будет что передавать, – бормочет Блошка. Тренировки становятся с каждым днем все тяжелее. Теперь мы уже не занимаемся базовой подготовкой, а делаем специальные упражнения. Я, например, весь день тренируюсь в прыжках с шестом. Уже могу пере­прыгнуть через Тотем-Луну, даже через шамана, стоя­щего сверху, и вдобавок через несколько хижин лет­него стойбища.
   Иногда не удается правильно рассчитать приземле­ние, и я могу какую-нибудь хижину завалить, но это – издержки спорта, и даже ее обитатели на такие мелочи закрывают глаза.
   Но вот…
   Но вот в один прекрасный день вдали раздается звук рожка и мерный стук дубинок по стволам. Судьи подают сигнал о том, что наступил долгожданный мо­мент: начинаются Весенние Игры!

   Мы быстро разбираем хижины, берем с собой самое необходимое для того, чтобы провести первое весеннее полнолуние вдали от дома.
   Болельщики собирают свои пожитки, не забывая предметы, производящие шум, с помощью которых они собираются подбадривать своих кумиров: осколки кремней, полые трости, набитые камешками; свистуль­ки из тростника; гигантские дубинки из костей мамон­та, чтобы стучать ими по дуплистым стволам; амулеты; галечки, приносящие удачу; разные фетиши, отводящие порчу.
   До ноля, на котором проходят состязания, несколько дней пути. Сущая чепуха для нас, ледниковых людей: ведь мы привыкли странствовать по целым лунам.
   Беда в том, что племена, участвующие в Играх, должны принести с собой свой тотем!
   Северные Буйволы, которые поклоняются Огню, обычно являются в долину Игр все обожженные; Оле­ни с Великих Равнин, почитающие Воду, являются в пункт назначения мокрые как мыши и несколько дней чихают и кашляют; а Бурундуки с Ледяных Гор, кото­рые молятся Деревьям и считают своим тотемом ги­гантский ствол ясеня, все покрыты синяками, и у мно­гих руки-ноги переломаны.
   У нас все по-иному.
   Тотем-Луна – белый камень сферической формы, он весит двадцать или тридцать медведей.
   С горки он, будучи божеством, катится божественно. А вот как поднять его в горку – это вопрос.
   Его толкают всем племенем, да еще молятся, чтобы склон не оказался чересчур крутым. Папа Большая Ру­ка и Разъяренный Бизон, самые сильные, в первом ряду, затем охотники, женщины, дети и, наконец, ста­рейшины.
   Пыхтя и отдуваясь, мы затолкали тотем на самую вершину холма, как вдруг Беззубый Лось кричит:
   – Гвядите, штадо бивонов!
   Все оборачиваются посмотреть, в том числе папа Большая Рука и Разъяренный Бизон и, зазевавшись, отпускают камень.
   Тотем-Луна мгновение стоит спокойно, а потом на­чинает медленно катиться вниз.
   – Поберегись! Поберегись! – орет папа. Все бросаются наутек.
   К несчастью, Полная Луна, боясь, что его ненагляд­ный тотем разобьется, пытается задержать падение. Мы видим, как он исчезает на мгновение под гигантским катящимся шаром. Потом поднимается белый как снег: хорошо еще, что он попал в яму, это спасло ему жизнь.
   – Ты что, ошалел? – набрасывается на него Насуп­ленный Лоб.
   Тем временем Тотем-Луна, набирая скорость, катит­ся прямо на стадо бизонов.
   Дедушка Пузан наблюдает за происходящим с осо­бенным интересом и радостью.
   – Смотрите, мы изобрели новый способ охоты!
   Бизоны, однако, разбегаются: Тотем-Луна всего-на­всего разделил стадо на две части. И наконец застрял в какой-то дыре.

   – Нелегко будет вытащить его оттуда… – с горечью замечает дяденька Бобер.
   – Минуточку, – вмешивается дедушка Пузан. – Ес­ли мои ребята будут еще и тянуть тотем, они придут на состязания обессиленными. Лучше мы пойдем впе­ред без вас, так у спортсменов будет время акклимати­зироваться.
   – Хорошо, хорошо, – соглашается папа Большая Ру­ка. – Ты известный хитрюга. Под предлогом соревно­ваний рад отлынивать от работы…
   – Тренер тоже должен быть в форме, – оправдыва­ется учитель. – Кстати, где провизия для участников состязаний?
   Жирный Бык скрепя сердце выдает дедушке Пузану вяленое мясо.
   – Постарайся поделить поровну, чтобы не было как обычно: мы придем, а мяса и след простыл.
   – Ну что за наговоры, – обижается дедушка Пузан и, улыбаясь, удаляется с полной шкурой провизии.
   Придя в долину, где состоятся Игры, мы торжест­венно клянемся перед судьями играть честно и уважать правила.
   Полдня мы отдыхаем, а потом начинаются состяза­ния.

 

   Излишне говорить, как мы волнуемся.
   Долина к тому времени уже усеяна хижинами, и спортсменов, выходящих на ноле, сопровождает оглу­шительный рев болельщиков.
   Первым значится Прыжок со скалы.
   У входа в долину большой утес нависает над излу­чиной реки, которая как раз в атом месте расширяется. Соревнующиеся берут хороший разбег и прыгают с вы­соты в воду, на самую глубину. Побеждает тот, кто прыгнет дальше всех.
   – Давай, Свисток!
   – Не подфеди, Мячик!
   – Блошка, мы с тобой! Смелее!
   – Сотрем в порошок Северных Буйволов!
   – М-м-м… легко сказать, – шепчет дяденька Бобер. – У их чемпиона, Летящей Голени, потрясающий разбег.
   Увы, нам не везет с самого начала: Свисток спо­ткнулся, подвернул ногу и от боли не может сдвинуть­ся с места. Мячик, последняя наша надежда, впадает в панику и прыгает гораздо хуже, чем мог бы.
   Блошка выступает прекрасно, однако занимает всего лишь третье место.
   – Поздравляю! – обнимает ее тетушка Бурундучи­ха. – Главное – показать себя.
   – Главное – победить! – сердится дедушка Пузан. – Бизона-то мы проморгали…
   – Отыграемся после обеда на Метании дубинки, – утешает его тетушка Бурундучиха. – На­ши девочки великолепны.
   Признаться, я особенно вол­нуюсь, прежде всего потому, что в этом состязании выделяется моя Неандерталочка. Вонючка и Попрыгунья тоже неплохи. Вообще-то мы не должны ударить лицом в грязь.

   Метание дубинки происходит на широкой поляне посреди леса, в центре ее воздвигнут шест, покрытый разноцветными шкурами. Участники, выстроенные в круг на равном расстоянии от шеста, по сигналу арбит­ра должны бросить дубинку в цель. Тот, кто промах­нется, выбывает из состязания.
   Первый бросок – меткие попадания. Наши чемпион­ки переходят в следующий тур. Мы со Щегольком ска­чем от радости.
   Ликование, однако, длится недолго – при втором броске Неандерталочка, наверное от волнения, лишь слегка задевает мишень.
   Мы теряем дар речи.
   Вдобавок и Вонючка в этом же туре выбывает. Мы стараемся утешить наших девчонок, а тем време­нем Попрыгунья получает почетное пятое место.
   К вечеру дедушка Пузан впадает в подлинную ярость.
   – Тетерев! – вопит он, меряя шагами загородку, в которую нас поместили. – За два соревнования мы приобрели только жалкого, костлявого тетерева! Нет, надо переходить к силовым методам, принимать какие-то меры. Для начала – быстро все спать, и горе тому, кто ослушается!
   Судьи тем временем начинают подсчет очков, зара­ботанных в первый день: Северные Буйволы уже полу­чили двадцать веночков из жимолости. Мы, с одним веночком, на последнем месте!
   Второй день состязаний.
   Утром проходит Катание на бревне: от нас выступа­ют Попрыгунья, Блошка, Щеголек и Медвежонок.
   Это упражнение на первый взгляд может показать­ся простым – но попробуйте удержать равновесие на бревне, которое неудержимо катится с вершины холма в долину.
   Блошке и Медвежонку повезло при жеребьевке, они съезжают последними, зато Щеголек оказывается в особенно невыгодном положении: ему стартовать пер­вым.

   Я ему не завидую и молю Мать-Луну, чтобы судьба не оказалась к нему чересчур сурова. Состязание начинается.
   Сперва у Щеголька получается отлично, он едет бы­стро, очень быстро, даже слишком быстро.
   – Товмози, Щеговек! Товмози! – надрывается Без­зубый Лось.
   Щеголек как будто слышит его слова и опускает но­гу, пытаясь затормозить. Но, увы, нога попадает под бревно, сначала по щиколотку, потом по колено. В до­вершение всего шуба зацепляется за ветку, и…
   С этой минуты Щеголек и бревно сплетаются воеди­но и катятся вниз на страшной скорости.
   Сквозь тучу пыли мы видим, как он то пропадает, то появляется снова. Но когда другие участники догоняют его, наступает полная неразбериха, поднимается такой смерч, что уже ничего различить нельзя.
   Финиш приближается.
   Один из Северных Буйволов впереди, но Медвежо­нок почти настигает его.
   Вдруг происходит нечто невероятное.
   Нет, Щеголек, нет! Тормози! Тормози!!! Между эти­ми двумя деревьями ты не проедешь! Они растут слишком близко друг к другу!
   Бревно застревает, и Щеголек взмывает вверх.
   Поднимается над елкой, над двумя соснами, переле­тает через публику и под треск ломающихся ветвей с шумом приземляется на финише.
   Едва придя в себя, поднимает голову, шепчет: Первый! Я… при… шел… первым!
   Но не успевает он договорить, как со страшным гро­хотом на финиш выкатываются Грязная Кудряшка из Северных Буйволов, наш Медвежонок, Бегущий Гордо из Оленей с Великих Долин, Попрыгунья, Блошка и все остальные.
   Бревна наваливаются в страшном беспорядке и со­вершенно скрывают под собой бедного Щеголька.
   Обслуживающий персонал бросается на подмогу, пытается очистить площадку.

   Когда Щеголек наконец показывается, он и на чело­века-то не похож: весь исцарапанный, покрытый синя­ками и ссадинами; глаза заплыли, шуба разодрана…
   Полная Луна осматривает его и объявляет:
   – Ничего серьезного, кости целы, одни синяки. Ско­ро поправится.
   Мы с облегчением вздыхаем и даем волю ликова­нию. С тысячью предосторожностей, чтобы не сделать ему больно, качаем победителя.
   Но судьи мигом охлаждают наш пыл: Щеголек дис­квалифицирован, потому что пришел к финишу без бревна!
   Из сектора Северных Буйволов доносятся радостные крики.
   С мест, где расселись Грустные Медведи, – вопли ярости и разочарования.
   Дедушка Пузан схватил судью за горло, и только благодаря вмешательству дяденьки Бобра не случилось самое худшее.
   – Оставь, – говорит наш великий охотник. – Ведь у нас есть второе место Медвежонка.
   – Козочка? Что ж, лучше, чем ничего, – признает старик. – Но Щеголек победил честно, небо свидетель, что честно…
   – Не пвинимай эфто бвизко к севдцу. После обеда отыгваемся, – утешает его Беззубый Лось.
   – Ну да, в Поднятии каменюки мы поистине непо­бедимы! – заверяет Насупленный Лоб.
   В этом состязании участвуют силачи из многих пле­мен; от Грустных Медведей выходят Буйволенок и Морж.
   Последнего я на дух не переношу, однако стараюсь забыть старые обиды и яростно болею вместе со всеми.
   Соревнование проводится на холме, усеянном валу­нами.
   Сначала силачи несут от подножия до вершины хол­ма камни весом в четверть медведя.
   Почти все участники проходят этот тур без труда.

   Теперь, достигнув финиша, они должны поднять бу­лыжник весом в полмедведя и пронести его вниз по склону двадцать шагов. Спортсмены пыхтят, покачива­ются, многие роняют камень.
   Оставшиеся переходят к камням весом в целый мед­ведь!
   Как, спрашивается, эти бедолаги поднимают такие камни, не то что несут! Камень Моржа с грохотом па­дает, но Буйволенок, хоть и медленно, доносит свой до финиша.
   Мы вопим от радости.
   Но и Северные Буйволы, сидящие напротив нас, то­же ликуют: их чемпион, Дородный Мамонт, прошел ис­пытание.
   Несколько минут заслуженного отдыха перед по­следним, ужасным испытанием: нужно отнести на вер­шину холма камень весом в два медведя!
   Я гляжу на склон: недавно покрытый зеленой трав­кой, он теперь похож на каменную пустыню – столько валунов побросали участники состязаний.
   Чтобы лучше видеть старания наших чемпионов, подходим ближе, к самому склону холма.
   – Давай, Буйволенок!
   – Мы с тобой!
   – Покажи ему!
   С ревом два силача поднимают по каменюке, уста­навливают на головах, потом, качаясь, идут наверх пле­чом к плечу – толкают друг друга, тяжело, хрипло ды­шат…