Страница:
– Что, простите? – сурово спросил не расслышавший его бормотание пограничник, оторвавшись от процесса убийственных переглядок с Кащеем.
– Это живот пробурчал, – не растерялся царевич. – Мы в дороге давно не ели.
– Крайне любопытный и оригинальный у вас желудок, царевич. Мне показалось, что он бурчит на чистом русском языке, вы не находите?
– Да бросьте вы, господин пограничник! – приветливо улыбнулся Кащей. – При вашей тяжелой работе и непомерных нагрузках… вы ослышались, ей-богу!
– Имя! – потребовал в ответ пограничник. – Назовите ваше имя!
– Меня зовут Рыныч, – представился Кащей, – я почетный дайн одной крайне миролюбивой организации под названием Вольходром.
– Проповедовать приехали? – пограничник пробежался глазами по списку и ехидно, выговаривая каждое слово, спросил: – А вам не кажется, что наша страна не нуждается в ваших услугах?
– Не просто не кажется, а я глубоко убежден, что не нуждается! – с готовностью поддакнул Кащей: положительные ответы на подобные вопросы постоянно выводили из равновесия умудренных опытом профессионалов своего дела. Пограничник исключением не стал и тоже сбился с рабочего настроя.
– И какого… чего ради вы сюда прип… приехали? – растерянно спросил он.
– Я, ко всему прочему, еще и великий путешественник и могу рассказать о настолько дальних краях, что вам и не снилось! – похвалил себя Кащей.
Пограничники саморекламы не оценили.
– Вы сумеете рассказать нам о мире лучше мировой энциклопедии, написанной нашими лучшими профессорами?
– Я расскажу об этом простым и понятным языком так, что после этого вам самим захочется отправиться в путешествие.
– Нам и здесь неплохо живется.
– Я могу рассказывать о вашем царстве в других странах!
– Вот уж спасибо! – совершенно безрадостно воскликнул пограничник. – Много вас тут таких… рассказчиков… а мы из-за вас круглыми сутками, почитай, работаем! Вам каля-баля, а нам выпроваживай разную шелупонь тысячами! Нашли, понимаешь, светлое царство в потоке тьмы и решили приобщить к нему свою темность… Недостойны вы, понятно, приобщаться к нашему миру! Просто недостойны! Здесь место только самым лучшим!
К пограничнику подошел караульный, протягивая ему листок бумаги. Пограничник на секунду отвлекся, прочитал написанное и отдал листок.
– А вы, советник Ларриан, чем можете быть полезным нашему государству?
Ларриан приосанился. Кащей сунул руку ему в карман и с невероятной ловкостью сделал вид, что выхватил оттуда пухлый свиток. Ларриан и словом не успел обмолвиться, как Кащей щелкнул застежкой, и длинный список растянулся почти до пола.
– Позвольте, я представлю вам нашего скромного друга, – затараторил Кащей, – он – лауреат трех премий по искусству, шести – по спортивной стрельбе из лука, четырежды номинант на самую выдающуюся личность года, многократный победитель международных соревнований по остроумию и просто очень-очень-очень хороший человек.
Ларриан едва сдержался, чтобы не выдать охватившее его изумление.
– Дай сюда! – возмущенно воскликнул он, хватаясь за впервые в жизни увиденный список. – Вечно ты хватаешь его своими грязными руками!
– Зато от чистого сердца!
– Знаешь, что я тебе скажу, Змейго?
– Догадываюсь, а знаешь, что я тебе отвечу?
– Прекратить перебранку! – не выдержал пограничник. Он еще раз поглядел на каждого из них с сомневающимся видом и неожиданно для всех махнул рукой:
– Так и быть, проезжайте! Двигайтесь до красной линии, там мы проверим ваш багаж – и пеняйте на себя, если мы что-то обнаружим. Там наша территория, и судить вас будут по нашим законам. Если вы сомневаетесь – у вас есть ровно одна минута, чтобы развернуться и уже никогда больше не пытаться проехать в наше царство. Если уверены – вся ответственность за ваши тайные дела ложится целиком и полностью на вас же. Вопросы-предложения есть?
– Может, чайку? – спросил-предложил Кащей.
– Проезжай, на фиг! – разозлился пограничник, поглядев на него излишне пристальным взглядом.
Советник махнул рукой, но пограничник внезапно приказал остановиться и указал на охранников.
– А вот их я попрошу остаться! Наемная сила представляет собой опасность для мирных жителей, а нам инциденты не нужны!
– А как мы без охраны? – возмутился Доминик.
– В нашем царстве охрана не нужна. У нас мирный край, и опасность вам не грозит. Зато вы потенциально представляете угрозу для мирных жителей.
– Но это нереально! У нас охранники-профессионалы, а не какие-нибудь проходимцы, нанятые в дороге! И потом, у нас не будет извозчика – как мы без него поедем?
– Ничего не знаю! Выбор за вами! – отрезал пограничник.
Доминик с надеждой посмотрел на советника, надеясь на его умение заболтать любого, но тот развел руками: чужая сторона, хозяин – барин, они сами себе указ, и уговаривать их бесполезно.
– А извозчика мы вам дадим, у нас есть отличные извозчики экстра-класса, которые с легкостью довезут вас туда, куда нужно. Охранники спустились с кареты.
– Мы останемся, – сказали они. – Если говорят, что здесь безопасно, то мы за вас не беспокоимся. Тем более что рядом с вами сидит замечательный путешественник, чье веское слово однажды спасло всем нам жизнь. Ваше Высочество, за нас не переживайте – у нас работа такая, быть готовыми к разным неожиданностям. А у вас личная жизнь под вопросом, и ломать ее из-за того, что двух человек не пускают на территорию царства – глупо! Царь с нас потом головы снимет, когда узнает, что помешало его сыну найти себе невесту.
– Возьмите на дорогу, – царевич передал им два мешочка с золотом. – Возвращайтесь домой и обо всем доложите царю-батюшке.
– Итак, к какому решению вы пришли? – полюбопытствовал пограничник, отошедший на какое-то время к начальнику группы и о чем-то с ним разговорившийся. Оба стояли, старательно делая равнодушные лица, что заставляло Кащея крепко задуматься о ближайшем будущем. Пограничники явно пытались что-то скрыть. И хотя им и так было положено ничего не говорить путешественникам, но здесь, судя по всему, был совсем другой случай. Посыльный, стоявший там же, успел шесть раз помахать листком бумаги, пограничники отрицательно качали головами и показывали на длинную колонну из карет, телег и просто пешеходов, решивших начать новую жизнь с нуля и потому ничего существенного с собой не бравших. Впрочем, существенного у многих из них отродясь не водилось.
– Мы хотим выразить ноту протеста, хотя и вынуждены согласиться с вашими требованиями! – процедил сквозь зубы советник. – Ваше негативное отношение к экипажу члена семьи известной царской династии не должно остаться незамеченным!
Пограничник расцвел от радости, изрядно смутив этим советника. Кащей начинал восторгаться этим человеком, неадекватно реагирующим на практически прямым текстом прозвучавшую в его адрес угрозу. Мало того что он нисколько не разозлился и не призвал коллег вышвырнуть наглых «проходимцев через границу» туда, откуда они явились, но еще и сказал с благодарностью в голосе:
– Только вы обязательно напишите обо мне рапорт, не забудьте! – Он словно пытался уговорить советника сделать это как можно скорее и ни в коем случае не забыть про обещание. – Как только оно попадет на стол к царю, он прочитает ваши претензии и узнает о том, что я есть на белом свете и защищаю его покой от посягательств сотен и сотен малокультурных и многогрубых людей с манией величия! Он меня в должности повысит, я глубоко в этом убежден!
– Вы так уверены?
– А как же? Я четко выполняю свою работу, а если первому человеку в стране пытаются сказать, что я делаю ее слишком хорошо, то о чем я еше могу подумать, как не о повышении по службе?
– Цербер! – обозвал его советник. Идея с обнесением страны забором уже не казалась ему особо удачной.
– Да уж не Красная Шапочка! – согласился пограничник. Собака у его ног одобрительно гавкнула и повиляла хвостом. – Вы попрощались? Нет? Даю вам двадцать секунд, и еще хоть одна секунда промедления, вы уже все вместе попрощаетесь с нашим царством!
– Да попрощались, попрощались… Попрощались!
Пограничник улыбнулся дежурной улыбкой и проговорил стандартный текст напоследок:
– Желаю приятно провести время в нашей чудной и славной великой стране!
– Глаза б мои тебя не видели! – пробормотал советник.
– Это запросто! – кивнул пограничник. – Как только вы уедете туда, – он махнул рукой в сторону царства, – или вернетесь обратно, больше вы со мной не встретитесь! Я вам это гарантирую.
– Я наперед не загадываю! – сказал советник.
Кащей всё еще наблюдал за пограничниками, стоявшими неподалеку от них и разговаривавшими о своих проблемах, сгрудившись в кучу из семи человек и трех собак. Собаки в обсуждении неведомой Кащею проблемы участия не принимали, только молча посматривали вокруг и угрожающе рычали.
– Удачи! Я принимаю на себя вашу работу, – сказал Кащей охранникам. – Так что идите и ни о чем не беспокойтесь. Всё будет так, как всегда!
– Мы и не сомневаемся, – ответили охранники.
– Счастливо, парни! – попрощался советник.
– Удачи вам! – вслед за Кащеем повторил Доминик. Они пожали друг другу руки напоследок, извозчик щелкнул вожжами, и карета покатилась к красной широкой линии, у которой их уже ждала небольшая группа из пяти человек.
На их хитрых округлых и сытых мордах читалось такое удовлетворение от собственной работы, что Кащею, Ларриану и Доминику сразу стало ясно: после тщательной проверки багажа он основательно уменьшится в количестве и совершенно не улучшится в качестве.
– Жаль, парики остались в нашей карете, – в первый раз высказал сожаление о бесславно забытых предметах изуверской моды советник. – Я бы лично с большим удовольствием вручил их проверяющим и даже доплатил бы им за это немного денег!
– Мечты, мечты! – отозвался Доминик. – А вообще-то им бы подошли парики на их работе – морды не так распирало бы.
– В багаже есть что-нибудь ценное? – поинтересовался Кащей, заранее убирая меч-кладенец и шпагоплеть в кармашки плаща. – Если у вас с собой есть что-то важное, давайте сюда, иначе, я чувствую, расстанемся мы с нашим багажом на веки вечные и не дождемся его возвращения даже на смертном одре.
Советник и Доминик прошлись по карманам. На столике перед Кащеем легли шесть мешочков с золотом и несколько документов. В плащ поместилось всё. И еще осталось много места и для самих путешественников, если бы Кащей вздумал сделать карман пошире.
– В чемоданах только вещи.
– Модные?
– А как же?
– Попрощайтесь с ними! Их передадут в фонд помощи проверяющим. Они сами себе и передадут.
– Да и фиг с ними! – равнодушно ответил Доминик. – Мода скоротечна, и только белые парики вечны.
– Чувствую, они тебя капитально достали, – усмехнулся Кащей.
Дверца отворилась, и в кабину заглянуло лоснящееся лицо улыбающегося проверяющего. Троица уставилась на него мрачными взглядами, и лицо раскрыло рот:
– Чего привезли, показывайте, поделитесь… – он запнулся на миг и сразу же добавил: – …опытом. Что в багаже?
– Как обычно, – не сдержался Кащей, – три тонны динамита, двести двадцать метров бикфордова шнура, четыре автомата и одна термоядерная боеголовка.
– Что-что? – присутствующие уставились на него во все глаза, соображая, что означают произнесенные Кащеем диковинные слова.
– Страшные варианты костюмов высокой моды для огородных пугал – сохранность урожая достигает девяноста пяти процентов!
– А почему так мало?
– А потому что оставшиеся в пяти процентах двуногие садовые вредители от костюмов не шарахаются!
Проверяющие забрались по ступенькам на самый верх, спустили багаж, передавая его по цепочке и оценивая тяжесть каждого чемодана: чем тяжелее, тем больше разной всячины в нем запрятано. И мало кто из хозяев заметит, что из них что-то пропало. А если и заметит, то это легко объяснить тем, что пропавшая вещь официально конфискована, и пусть путешественники благодарят Бога за то, что их самих не арестовали за попытку провоза в страну опасной контрабанды.
– Говорите сразу, что везете, если сами найдем, вам плохо придется!
– А если сказать, то вы у нас автограф попросите, что ли? – съязвил Доминик.
– Правильно, на бланке дачи добровольных показаний и добровольного же участия в сдаче контрабандных материалов. Подойдет такое?
– Нет!
Кащей скрестил руки на груди.
– Нет у нас ничего! – сказал он твердо. – Мы сюда приехали для налаживания дружеских отношений с местным монархом.
– Вы все так говорите! – съехидничали проверяющие. – А вот мы сейчас это лично и проверим!
Тот самый проверяющий, первым заглянувший в салон, протянул раскрытую ладонь.
– Предпочтете выдать ключики или желаете посмотреть, как ловко мы умеем вскрывать замки?
Советник зашарил по карманам, из вредности растягивая время. Но насладиться ожиданием так и стоявшего с протянутой рукой проверяющего не позволил крик с улицы. Другой проверяющий, склонившийся над самым большим чемоданом, в нетерпении вращал в пальцах тонкую, но прочную универсальную отмычку-микромонтировку.
– Так мы начинаем, или как? – воскликнул он. – Время не терпит, работа заканчивается, вот-вот сменщики подойдут и перехватят лакомые кусочки!
– Хватай, держиморда! – Советник с места кинул связку ключей, и они, описав короткую дугу, с металлическим звоном упали в широкую ладонь проверяющего.
– Вы так любезны! – услышал он в ответ.
Сам проверяющий в ответ услышал, как советник заскрежетал зубами.
Ключи передали по цепочке призывавшему поскорее завершить последнюю проверку чемоданов, и далее они разбрелись по всем проверяющим. Изумленная троица недолго понаблюдала за попытками проверяющих открыть замки тем, что оказалось в их руках. Их совершенно не заботило, подходит ли ключ к замку или не подходит. Им надо было открыть чемоданы, и они их открыли.
В результате Кащей, Доминик и Ларриан убедились, что проверяющие бывают двух видов: везунчики – это те, которым попались нужные ключи, и сильные упрямцы – это те, кому ключи с первой попытки не подошли, но со второй попытки такой проблемы уже не было.
Через три минуты чемоданы были открыты независимо от того, обменивались ли проверяющие ключами или вбивали их в замок, выжимая из них максимум полезности. Четыре ключа были зверски смяты по часовой стрелке, намертво застряв в узких скважинах.
В дело пошли привычные для персонала отмычки.
– И для чего я вам ключи передал? – вопрошал недовольный разгромом советник. – Если вы всё равно взломали их так, как и планировали с самого начала?
– Ну так кое-что осталось целым! – возразил проверяющий. Вещи были вывалены на широкий стол. Проверяющие поначалу азартно, а под конец с явным недовольством переворошили весь багаж и сердито глянули в сторону путешественников, наблюдавших за ними с молчаливым неодобрением.
– Что за гадость вы нам… вы сюда привезли? – загомонили они. – Где припрятанные матрешки, где чепчики с драгоценными камешками для понравившихся фрейлин, где портреты царского рода в рамках из чистого золота? Вы совсем озверели, человеки, у вас и конфисковать нечего!
– Могу предложить почетную грамоту самого выдающегося пиликальщика на скрипке! – с удовольствием предложил Кащей, показывая проверяющим сложенный вчетверо пергаментный лист. Развернул его, и глазам зрителей предстала картинка, изображающая человека, с остервенением водящего по скрипичным струнам лобзиком для работы по металлу. Ниже большими красными буквами было написано: ГРАМОТА, и далее мелкими черными витиеватыми буковками расшифровывалось: за что, куда и почему? Кащей не отказал себе в удовольствии вслух прочитать сделанную им же много-много лет назад запись:
– «Настоящая грамота выдана почетному пиликальщику на скрипке, своим пиликаньем запиликавшему до полусмерти концертный зал виртуозов пиликанья». С этой грамотой вам никогда не предложат сыграть в гостях на пианино или на рояле, спеть песню чудным басом, напоминающим рев льва, которому наступил на хвост индийский слон, или просто рассказать плохой и несмешной анекдот.
– Ты над нами издеваешься, правда? – с надеждой в голосе спросили проверяющие, нащупывая на поясах мечи, ножи и дубинки.
– Нет, что вы, я говорю вполне серьезно! – обиделся Кащей. – Ну, посмотрите на себя: какие тут могут быть шутки? Разве можно шутить с хорошо вооруженными профессионалами, находящимися при исполнении? Я говорю правду и только правду!
– Так-то! А то смотри, – пригрозил пальцем проверяющий, – с нами шутки плохи!
– Это заметно, – прошептал царевич. – Что ж. Господа, вы проверили то, что хотели, теперь сложите всё обратно, как было, и мы разъедемся в разные стороны, словно ничего не случилось и как будто нас здесь и вовсе не существовало.
Проверяющие посмотрели друг на друга и захохотали так, будто услышали самую остроумную шутку в мире.
– Извини, царевич, но наша смена закончилась, так что ничего складывать мы не будем. И потом, мы умеем только раскладывать, понимаешь, работа у нас такая! Складывание вещей не входит в круг наших обязанностей. Этим вы должны заниматься сами.
– А если я заплачу один золотой?
– Подкуп должностного лица при исполнении? – нахмурились проверяющие.
– Как это, при исполнении, если у вас работа закончилась? – отпарировал царевич. – Это внеурочная работа с дополнительным заработком.
Проверяющие получили золотую монету, и только после этого царевич на самом деле убедился в том, что собирать чемоданы не умеет далеко не он один. Разные рубашки, брюки, костюмы были заброшены в чемоданы в произвольно сложенном виде и порядке, рукава выглядывали наружу из-под захлопнувшихся крышек, и проверяющие добродушно приговаривали: – А всё равно замки не закрываются, и так выпадет, если что не так!
Чемоданы забросили на крышу, перетянули веревками для пущей надежности и отчитались о проделанной работе:
– Всё готово! Путь свободен, проезжайте, куда хотите. Приезжайте к нам еще!
– С удовольствием! – воскликнул Кащей. – Как только мне надо будет открыть заклинивший чемодан, я вспомню про ваш бесплатный сервис!
Дверцы захлопнулись, карета тронулась с места. На небе сквозь серую пелену облаков проглянула первая звезда.
ЧАСТЬ 2: ОХОТА ЗА СУНДУКОМ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
– Это живот пробурчал, – не растерялся царевич. – Мы в дороге давно не ели.
– Крайне любопытный и оригинальный у вас желудок, царевич. Мне показалось, что он бурчит на чистом русском языке, вы не находите?
– Да бросьте вы, господин пограничник! – приветливо улыбнулся Кащей. – При вашей тяжелой работе и непомерных нагрузках… вы ослышались, ей-богу!
– Имя! – потребовал в ответ пограничник. – Назовите ваше имя!
– Меня зовут Рыныч, – представился Кащей, – я почетный дайн одной крайне миролюбивой организации под названием Вольходром.
– Проповедовать приехали? – пограничник пробежался глазами по списку и ехидно, выговаривая каждое слово, спросил: – А вам не кажется, что наша страна не нуждается в ваших услугах?
– Не просто не кажется, а я глубоко убежден, что не нуждается! – с готовностью поддакнул Кащей: положительные ответы на подобные вопросы постоянно выводили из равновесия умудренных опытом профессионалов своего дела. Пограничник исключением не стал и тоже сбился с рабочего настроя.
– И какого… чего ради вы сюда прип… приехали? – растерянно спросил он.
– Я, ко всему прочему, еще и великий путешественник и могу рассказать о настолько дальних краях, что вам и не снилось! – похвалил себя Кащей.
Пограничники саморекламы не оценили.
– Вы сумеете рассказать нам о мире лучше мировой энциклопедии, написанной нашими лучшими профессорами?
– Я расскажу об этом простым и понятным языком так, что после этого вам самим захочется отправиться в путешествие.
– Нам и здесь неплохо живется.
– Я могу рассказывать о вашем царстве в других странах!
– Вот уж спасибо! – совершенно безрадостно воскликнул пограничник. – Много вас тут таких… рассказчиков… а мы из-за вас круглыми сутками, почитай, работаем! Вам каля-баля, а нам выпроваживай разную шелупонь тысячами! Нашли, понимаешь, светлое царство в потоке тьмы и решили приобщить к нему свою темность… Недостойны вы, понятно, приобщаться к нашему миру! Просто недостойны! Здесь место только самым лучшим!
К пограничнику подошел караульный, протягивая ему листок бумаги. Пограничник на секунду отвлекся, прочитал написанное и отдал листок.
– А вы, советник Ларриан, чем можете быть полезным нашему государству?
Ларриан приосанился. Кащей сунул руку ему в карман и с невероятной ловкостью сделал вид, что выхватил оттуда пухлый свиток. Ларриан и словом не успел обмолвиться, как Кащей щелкнул застежкой, и длинный список растянулся почти до пола.
– Позвольте, я представлю вам нашего скромного друга, – затараторил Кащей, – он – лауреат трех премий по искусству, шести – по спортивной стрельбе из лука, четырежды номинант на самую выдающуюся личность года, многократный победитель международных соревнований по остроумию и просто очень-очень-очень хороший человек.
Ларриан едва сдержался, чтобы не выдать охватившее его изумление.
– Дай сюда! – возмущенно воскликнул он, хватаясь за впервые в жизни увиденный список. – Вечно ты хватаешь его своими грязными руками!
– Зато от чистого сердца!
– Знаешь, что я тебе скажу, Змейго?
– Догадываюсь, а знаешь, что я тебе отвечу?
– Прекратить перебранку! – не выдержал пограничник. Он еще раз поглядел на каждого из них с сомневающимся видом и неожиданно для всех махнул рукой:
– Так и быть, проезжайте! Двигайтесь до красной линии, там мы проверим ваш багаж – и пеняйте на себя, если мы что-то обнаружим. Там наша территория, и судить вас будут по нашим законам. Если вы сомневаетесь – у вас есть ровно одна минута, чтобы развернуться и уже никогда больше не пытаться проехать в наше царство. Если уверены – вся ответственность за ваши тайные дела ложится целиком и полностью на вас же. Вопросы-предложения есть?
– Может, чайку? – спросил-предложил Кащей.
– Проезжай, на фиг! – разозлился пограничник, поглядев на него излишне пристальным взглядом.
Советник махнул рукой, но пограничник внезапно приказал остановиться и указал на охранников.
– А вот их я попрошу остаться! Наемная сила представляет собой опасность для мирных жителей, а нам инциденты не нужны!
– А как мы без охраны? – возмутился Доминик.
– В нашем царстве охрана не нужна. У нас мирный край, и опасность вам не грозит. Зато вы потенциально представляете угрозу для мирных жителей.
– Но это нереально! У нас охранники-профессионалы, а не какие-нибудь проходимцы, нанятые в дороге! И потом, у нас не будет извозчика – как мы без него поедем?
– Ничего не знаю! Выбор за вами! – отрезал пограничник.
Доминик с надеждой посмотрел на советника, надеясь на его умение заболтать любого, но тот развел руками: чужая сторона, хозяин – барин, они сами себе указ, и уговаривать их бесполезно.
– А извозчика мы вам дадим, у нас есть отличные извозчики экстра-класса, которые с легкостью довезут вас туда, куда нужно. Охранники спустились с кареты.
– Мы останемся, – сказали они. – Если говорят, что здесь безопасно, то мы за вас не беспокоимся. Тем более что рядом с вами сидит замечательный путешественник, чье веское слово однажды спасло всем нам жизнь. Ваше Высочество, за нас не переживайте – у нас работа такая, быть готовыми к разным неожиданностям. А у вас личная жизнь под вопросом, и ломать ее из-за того, что двух человек не пускают на территорию царства – глупо! Царь с нас потом головы снимет, когда узнает, что помешало его сыну найти себе невесту.
– Возьмите на дорогу, – царевич передал им два мешочка с золотом. – Возвращайтесь домой и обо всем доложите царю-батюшке.
– Итак, к какому решению вы пришли? – полюбопытствовал пограничник, отошедший на какое-то время к начальнику группы и о чем-то с ним разговорившийся. Оба стояли, старательно делая равнодушные лица, что заставляло Кащея крепко задуматься о ближайшем будущем. Пограничники явно пытались что-то скрыть. И хотя им и так было положено ничего не говорить путешественникам, но здесь, судя по всему, был совсем другой случай. Посыльный, стоявший там же, успел шесть раз помахать листком бумаги, пограничники отрицательно качали головами и показывали на длинную колонну из карет, телег и просто пешеходов, решивших начать новую жизнь с нуля и потому ничего существенного с собой не бравших. Впрочем, существенного у многих из них отродясь не водилось.
– Мы хотим выразить ноту протеста, хотя и вынуждены согласиться с вашими требованиями! – процедил сквозь зубы советник. – Ваше негативное отношение к экипажу члена семьи известной царской династии не должно остаться незамеченным!
Пограничник расцвел от радости, изрядно смутив этим советника. Кащей начинал восторгаться этим человеком, неадекватно реагирующим на практически прямым текстом прозвучавшую в его адрес угрозу. Мало того что он нисколько не разозлился и не призвал коллег вышвырнуть наглых «проходимцев через границу» туда, откуда они явились, но еще и сказал с благодарностью в голосе:
– Только вы обязательно напишите обо мне рапорт, не забудьте! – Он словно пытался уговорить советника сделать это как можно скорее и ни в коем случае не забыть про обещание. – Как только оно попадет на стол к царю, он прочитает ваши претензии и узнает о том, что я есть на белом свете и защищаю его покой от посягательств сотен и сотен малокультурных и многогрубых людей с манией величия! Он меня в должности повысит, я глубоко в этом убежден!
– Вы так уверены?
– А как же? Я четко выполняю свою работу, а если первому человеку в стране пытаются сказать, что я делаю ее слишком хорошо, то о чем я еше могу подумать, как не о повышении по службе?
– Цербер! – обозвал его советник. Идея с обнесением страны забором уже не казалась ему особо удачной.
– Да уж не Красная Шапочка! – согласился пограничник. Собака у его ног одобрительно гавкнула и повиляла хвостом. – Вы попрощались? Нет? Даю вам двадцать секунд, и еще хоть одна секунда промедления, вы уже все вместе попрощаетесь с нашим царством!
– Да попрощались, попрощались… Попрощались!
Пограничник улыбнулся дежурной улыбкой и проговорил стандартный текст напоследок:
– Желаю приятно провести время в нашей чудной и славной великой стране!
– Глаза б мои тебя не видели! – пробормотал советник.
– Это запросто! – кивнул пограничник. – Как только вы уедете туда, – он махнул рукой в сторону царства, – или вернетесь обратно, больше вы со мной не встретитесь! Я вам это гарантирую.
– Я наперед не загадываю! – сказал советник.
Кащей всё еще наблюдал за пограничниками, стоявшими неподалеку от них и разговаривавшими о своих проблемах, сгрудившись в кучу из семи человек и трех собак. Собаки в обсуждении неведомой Кащею проблемы участия не принимали, только молча посматривали вокруг и угрожающе рычали.
– Удачи! Я принимаю на себя вашу работу, – сказал Кащей охранникам. – Так что идите и ни о чем не беспокойтесь. Всё будет так, как всегда!
– Мы и не сомневаемся, – ответили охранники.
– Счастливо, парни! – попрощался советник.
– Удачи вам! – вслед за Кащеем повторил Доминик. Они пожали друг другу руки напоследок, извозчик щелкнул вожжами, и карета покатилась к красной широкой линии, у которой их уже ждала небольшая группа из пяти человек.
На их хитрых округлых и сытых мордах читалось такое удовлетворение от собственной работы, что Кащею, Ларриану и Доминику сразу стало ясно: после тщательной проверки багажа он основательно уменьшится в количестве и совершенно не улучшится в качестве.
– Жаль, парики остались в нашей карете, – в первый раз высказал сожаление о бесславно забытых предметах изуверской моды советник. – Я бы лично с большим удовольствием вручил их проверяющим и даже доплатил бы им за это немного денег!
– Мечты, мечты! – отозвался Доминик. – А вообще-то им бы подошли парики на их работе – морды не так распирало бы.
– В багаже есть что-нибудь ценное? – поинтересовался Кащей, заранее убирая меч-кладенец и шпагоплеть в кармашки плаща. – Если у вас с собой есть что-то важное, давайте сюда, иначе, я чувствую, расстанемся мы с нашим багажом на веки вечные и не дождемся его возвращения даже на смертном одре.
Советник и Доминик прошлись по карманам. На столике перед Кащеем легли шесть мешочков с золотом и несколько документов. В плащ поместилось всё. И еще осталось много места и для самих путешественников, если бы Кащей вздумал сделать карман пошире.
– В чемоданах только вещи.
– Модные?
– А как же?
– Попрощайтесь с ними! Их передадут в фонд помощи проверяющим. Они сами себе и передадут.
– Да и фиг с ними! – равнодушно ответил Доминик. – Мода скоротечна, и только белые парики вечны.
– Чувствую, они тебя капитально достали, – усмехнулся Кащей.
Дверца отворилась, и в кабину заглянуло лоснящееся лицо улыбающегося проверяющего. Троица уставилась на него мрачными взглядами, и лицо раскрыло рот:
– Чего привезли, показывайте, поделитесь… – он запнулся на миг и сразу же добавил: – …опытом. Что в багаже?
– Как обычно, – не сдержался Кащей, – три тонны динамита, двести двадцать метров бикфордова шнура, четыре автомата и одна термоядерная боеголовка.
– Что-что? – присутствующие уставились на него во все глаза, соображая, что означают произнесенные Кащеем диковинные слова.
– Страшные варианты костюмов высокой моды для огородных пугал – сохранность урожая достигает девяноста пяти процентов!
– А почему так мало?
– А потому что оставшиеся в пяти процентах двуногие садовые вредители от костюмов не шарахаются!
Проверяющие забрались по ступенькам на самый верх, спустили багаж, передавая его по цепочке и оценивая тяжесть каждого чемодана: чем тяжелее, тем больше разной всячины в нем запрятано. И мало кто из хозяев заметит, что из них что-то пропало. А если и заметит, то это легко объяснить тем, что пропавшая вещь официально конфискована, и пусть путешественники благодарят Бога за то, что их самих не арестовали за попытку провоза в страну опасной контрабанды.
– Говорите сразу, что везете, если сами найдем, вам плохо придется!
– А если сказать, то вы у нас автограф попросите, что ли? – съязвил Доминик.
– Правильно, на бланке дачи добровольных показаний и добровольного же участия в сдаче контрабандных материалов. Подойдет такое?
– Нет!
Кащей скрестил руки на груди.
– Нет у нас ничего! – сказал он твердо. – Мы сюда приехали для налаживания дружеских отношений с местным монархом.
– Вы все так говорите! – съехидничали проверяющие. – А вот мы сейчас это лично и проверим!
Тот самый проверяющий, первым заглянувший в салон, протянул раскрытую ладонь.
– Предпочтете выдать ключики или желаете посмотреть, как ловко мы умеем вскрывать замки?
Советник зашарил по карманам, из вредности растягивая время. Но насладиться ожиданием так и стоявшего с протянутой рукой проверяющего не позволил крик с улицы. Другой проверяющий, склонившийся над самым большим чемоданом, в нетерпении вращал в пальцах тонкую, но прочную универсальную отмычку-микромонтировку.
– Так мы начинаем, или как? – воскликнул он. – Время не терпит, работа заканчивается, вот-вот сменщики подойдут и перехватят лакомые кусочки!
– Хватай, держиморда! – Советник с места кинул связку ключей, и они, описав короткую дугу, с металлическим звоном упали в широкую ладонь проверяющего.
– Вы так любезны! – услышал он в ответ.
Сам проверяющий в ответ услышал, как советник заскрежетал зубами.
Ключи передали по цепочке призывавшему поскорее завершить последнюю проверку чемоданов, и далее они разбрелись по всем проверяющим. Изумленная троица недолго понаблюдала за попытками проверяющих открыть замки тем, что оказалось в их руках. Их совершенно не заботило, подходит ли ключ к замку или не подходит. Им надо было открыть чемоданы, и они их открыли.
В результате Кащей, Доминик и Ларриан убедились, что проверяющие бывают двух видов: везунчики – это те, которым попались нужные ключи, и сильные упрямцы – это те, кому ключи с первой попытки не подошли, но со второй попытки такой проблемы уже не было.
Через три минуты чемоданы были открыты независимо от того, обменивались ли проверяющие ключами или вбивали их в замок, выжимая из них максимум полезности. Четыре ключа были зверски смяты по часовой стрелке, намертво застряв в узких скважинах.
В дело пошли привычные для персонала отмычки.
– И для чего я вам ключи передал? – вопрошал недовольный разгромом советник. – Если вы всё равно взломали их так, как и планировали с самого начала?
– Ну так кое-что осталось целым! – возразил проверяющий. Вещи были вывалены на широкий стол. Проверяющие поначалу азартно, а под конец с явным недовольством переворошили весь багаж и сердито глянули в сторону путешественников, наблюдавших за ними с молчаливым неодобрением.
– Что за гадость вы нам… вы сюда привезли? – загомонили они. – Где припрятанные матрешки, где чепчики с драгоценными камешками для понравившихся фрейлин, где портреты царского рода в рамках из чистого золота? Вы совсем озверели, человеки, у вас и конфисковать нечего!
– Могу предложить почетную грамоту самого выдающегося пиликальщика на скрипке! – с удовольствием предложил Кащей, показывая проверяющим сложенный вчетверо пергаментный лист. Развернул его, и глазам зрителей предстала картинка, изображающая человека, с остервенением водящего по скрипичным струнам лобзиком для работы по металлу. Ниже большими красными буквами было написано: ГРАМОТА, и далее мелкими черными витиеватыми буковками расшифровывалось: за что, куда и почему? Кащей не отказал себе в удовольствии вслух прочитать сделанную им же много-много лет назад запись:
– «Настоящая грамота выдана почетному пиликальщику на скрипке, своим пиликаньем запиликавшему до полусмерти концертный зал виртуозов пиликанья». С этой грамотой вам никогда не предложат сыграть в гостях на пианино или на рояле, спеть песню чудным басом, напоминающим рев льва, которому наступил на хвост индийский слон, или просто рассказать плохой и несмешной анекдот.
– Ты над нами издеваешься, правда? – с надеждой в голосе спросили проверяющие, нащупывая на поясах мечи, ножи и дубинки.
– Нет, что вы, я говорю вполне серьезно! – обиделся Кащей. – Ну, посмотрите на себя: какие тут могут быть шутки? Разве можно шутить с хорошо вооруженными профессионалами, находящимися при исполнении? Я говорю правду и только правду!
– Так-то! А то смотри, – пригрозил пальцем проверяющий, – с нами шутки плохи!
– Это заметно, – прошептал царевич. – Что ж. Господа, вы проверили то, что хотели, теперь сложите всё обратно, как было, и мы разъедемся в разные стороны, словно ничего не случилось и как будто нас здесь и вовсе не существовало.
Проверяющие посмотрели друг на друга и захохотали так, будто услышали самую остроумную шутку в мире.
– Извини, царевич, но наша смена закончилась, так что ничего складывать мы не будем. И потом, мы умеем только раскладывать, понимаешь, работа у нас такая! Складывание вещей не входит в круг наших обязанностей. Этим вы должны заниматься сами.
– А если я заплачу один золотой?
– Подкуп должностного лица при исполнении? – нахмурились проверяющие.
– Как это, при исполнении, если у вас работа закончилась? – отпарировал царевич. – Это внеурочная работа с дополнительным заработком.
Проверяющие получили золотую монету, и только после этого царевич на самом деле убедился в том, что собирать чемоданы не умеет далеко не он один. Разные рубашки, брюки, костюмы были заброшены в чемоданы в произвольно сложенном виде и порядке, рукава выглядывали наружу из-под захлопнувшихся крышек, и проверяющие добродушно приговаривали: – А всё равно замки не закрываются, и так выпадет, если что не так!
Чемоданы забросили на крышу, перетянули веревками для пущей надежности и отчитались о проделанной работе:
– Всё готово! Путь свободен, проезжайте, куда хотите. Приезжайте к нам еще!
– С удовольствием! – воскликнул Кащей. – Как только мне надо будет открыть заклинивший чемодан, я вспомню про ваш бесплатный сервис!
Дверцы захлопнулись, карета тронулась с места. На небе сквозь серую пелену облаков проглянула первая звезда.
ЧАСТЬ 2: ОХОТА ЗА СУНДУКОМ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Огни пограничного пункта затерялись далеко позади, скрывшись за многовековыми деревьями, наступила полная темнота. Извозчик зажег четыре фонарика по бокам кареты на случай, если кто будет ехать им навстречу.
– Озверели проверяющие, слов не нахожу! – возмущался советник. – Хорошо еще, что нас самих обыскивать не стали. Я бы не выдержал, если бы они принялись выворачивать мои карманы, и кому-нибудь засандалил бы своими крепкими сандалиями между глаз.
– У них смена закончилась, потому и не стали. А сандалить между глаз – хочешь раздуть международный конфликт? – осадил его Кащей.
– Нет, хочу показать, что я – честный человек, и мне нечего скрывать!
– Все мы так говорим! – засмеялся Доминик. – То есть это они так говорят, что это мы так говорим.
Ветер усиливался. Промелькнувшая луна явила свой холодный лик в последний раз, прежде чем окончательно скрыться за грозовыми тучами. Где-то далеко сверкали молнии, отзвуки грома доходили секунд за тридцать-сорок, небо на мгновение освещалось, отчетливо демонстрируя рваные изгибы туч. Лес шумел.
Лошади перешли в галоп: извозчик намеревался доехать до постоялого двора к тому времени, как небеса разверзнутся и потоки воды хлынут как из ведра.
– Доминик, ты точно уверен, что стоит свататься к дочери местного царя? – спросил советник, с грустью слушая, как трепещут на ветру многочисленные рукава рубашек и другие, целиком не поместившиеся в чемоданах веши.
– А в чем дело? – удивился Доминик, отвлекшись от воспоминаний детства.
В ту славную пору переписка с царевной Нитой была постоянной и не прерывалась на длительное время. Обычно голуби за неделю успевали преодолеть расстояние между двумя царствами туда и обратно. Минуты чтения письма и время для написания подробного ответа пролетали незаметно. Доминик с изумлением обнаруживал, что на всё про всё уходило не менее полутора часов. Столько он не смог бы просидеть на уроках по родному языку, изучая его сложные и до смерти надоевшие правила. Учитель делал всё, что мог, желая привить ученикам любовь к правильной речи, и часто на уроках звучали веселые стишки, которыми он заменял сухие законы правописания.
«Четыре черненьких чумазеньких чертенка чертили черными чернилами чертеж!» – припомнил он забавную фразу, быстро запомнившуюся и с тех пор никогда не забывавшуюся.
И всё-таки, несмотря на подобные ухищрения, время на уроках не пролетало так быстро. В письмах же были разговоры по душам о личных проблемах и радостях, без боязни быть непонятым или осмеянным. И когда в один ужасный день он вдруг осознал, что писем больше не будет, мир перестал быть таким светлым, как раньше. Изменилось, конечно, не очень много, но казалось, что старый друг исчез навсегда и никогда уже больше не вернется.
– Да я вот прикинул все плюсы и минусы, – откровенно сказал советник, – мне уже не кажется хорошей идея приехать в столицу с твоим предложением руки и сердца. Что, если царевна просто не захочет с тобой общаться, и царь не примет нас во дворце? Скажем, какое ей теперь дело до мира, в котором люди живут хуже, чем в ее царстве?
– Царь не имеет права нас не принять! – возразил Доминик. – Мы не простые люди со стороны, праздно шатающиеся по миру в поисках лучшей доли.
– Так-то оно так, – согласился советник, – но что ты скажешь по поводу того, что царевна не пыталась поездить по странам и заехать к нам?
Эффект оказался неожиданным.
– Скорее, это я должен был ездить по странам и заглянуть к ней! – воскликнул царевич.
– Одно другому не мешает, – возразил советник, но Доминик его уже не слышал, погрузившись в глубокие раздумья.
– А ведь я прав! – раздумывая, сказал он самому себе вполголоса. – Мне не стоило прекращать общение. Я должен был приехать в двадцать третье царство. Тогда и проблем никаких не было бы.
– Ты был слишком молод! – незамедлительно отреагировал советник. – Царь бы тебе ремня всыпал, не при Змейго Рыныче будет сказано.
– За что? – Доминик понял, что высказал свои мысли вслух и отступать было некуда.
– За то, что ты желаешь жениться до того, как обучишься главным наукам! – назидательным тоном ответил советник. – Царевич в первую очередь должен быть образованным.
Доминик кисло усмехнулся. Учеба и в самом деле была. И была такая, что ему до сих пор в качестве отзвуков прошедших интеллектуальных баталий снились кошмары. Кошмары о том, что он в который раз сдает экзамены по тригонометрии и пытается отыскать решение уравнения с шестью неизвестными, помноженными на синус котангенса и проинтегрированными корнем в минус пятой степени.
Уравнение, в принципе, было абсурдно, но снившийся ему дворцовый учитель математики во сне был еще более вредным, чем при жизни. Озадаченное молчание увидевшего уравнение царевича он комментировал стирающими в порошок пренебрежительными фразами об умственном развитии подрастающего поколения. То ли дело учитель математики в соседнем царстве! Неизменно спокойный и уверенный в себе и остальных человек, практически ни разу в жизни не повышавший голоса на учеников. Он никогда не делал вид, что математика важнее всего на свете, но объяснял материал так, что вопросов ни у одного ученика практически не возникало: все было разложено по полочкам, что называется, от и до.
«Интересно, а какой математик в ее царстве?» – подумал Доминик. Карету качнуло, он очнулся от раздумий и поднял голову.
Советник терпеливо ждал ответа на свою реплику, а Кащей читал приклеенную к стене небольшую берестяную табличку о правилах пользования каретами для важных персон.
«Персоны по степени важности, – тут же придумал он собственную систему градации представителей высшего света. – Нормальные люди – четыре… хм-хм… штуки в карете. Обычный индюк – две штуки в карете. Напыщенный индюк – одна штука в карете, ибо двое просто задохнутся от чванства при виде второго такого же сноба, как и он сам».
– Тогда почему с меня для вступления на трон требуют не знания правил родного языка и три варианта решения математических уравнений, а настоящую невесту? То есть уже законную жену и более-менее подросшего сына? – спросил царевич у советника. – Если бы я сделал так, как хотел, у меня давно было бы и то, и другое!
– Но был бы малость необучен для хорошего правителя.
– Много мне поможет тригонометрия при решении жизненно важных политических задач?
– А как же?! – воскликнул советник. – После тригонометрии ни одна жизненно важная политическая задача не будет выглядеть катастрофической! Так, мелкий пустячок, решаемый за двадцать секунд от нечего делать. Сверкнула далекая молния. Кащей мысленно отсчитывал секунды до того времени, когда грянет гром – так он определял, на каком расстоянии от них находилась гроза. Через двадцать секунд прогрохотал оглушающий гром, но Кащею показалось, что одновременно с ним он услышал отзвуки пронзительного волчьего воя.
– Озверели проверяющие, слов не нахожу! – возмущался советник. – Хорошо еще, что нас самих обыскивать не стали. Я бы не выдержал, если бы они принялись выворачивать мои карманы, и кому-нибудь засандалил бы своими крепкими сандалиями между глаз.
– У них смена закончилась, потому и не стали. А сандалить между глаз – хочешь раздуть международный конфликт? – осадил его Кащей.
– Нет, хочу показать, что я – честный человек, и мне нечего скрывать!
– Все мы так говорим! – засмеялся Доминик. – То есть это они так говорят, что это мы так говорим.
Ветер усиливался. Промелькнувшая луна явила свой холодный лик в последний раз, прежде чем окончательно скрыться за грозовыми тучами. Где-то далеко сверкали молнии, отзвуки грома доходили секунд за тридцать-сорок, небо на мгновение освещалось, отчетливо демонстрируя рваные изгибы туч. Лес шумел.
Лошади перешли в галоп: извозчик намеревался доехать до постоялого двора к тому времени, как небеса разверзнутся и потоки воды хлынут как из ведра.
– Доминик, ты точно уверен, что стоит свататься к дочери местного царя? – спросил советник, с грустью слушая, как трепещут на ветру многочисленные рукава рубашек и другие, целиком не поместившиеся в чемоданах веши.
– А в чем дело? – удивился Доминик, отвлекшись от воспоминаний детства.
В ту славную пору переписка с царевной Нитой была постоянной и не прерывалась на длительное время. Обычно голуби за неделю успевали преодолеть расстояние между двумя царствами туда и обратно. Минуты чтения письма и время для написания подробного ответа пролетали незаметно. Доминик с изумлением обнаруживал, что на всё про всё уходило не менее полутора часов. Столько он не смог бы просидеть на уроках по родному языку, изучая его сложные и до смерти надоевшие правила. Учитель делал всё, что мог, желая привить ученикам любовь к правильной речи, и часто на уроках звучали веселые стишки, которыми он заменял сухие законы правописания.
«Четыре черненьких чумазеньких чертенка чертили черными чернилами чертеж!» – припомнил он забавную фразу, быстро запомнившуюся и с тех пор никогда не забывавшуюся.
И всё-таки, несмотря на подобные ухищрения, время на уроках не пролетало так быстро. В письмах же были разговоры по душам о личных проблемах и радостях, без боязни быть непонятым или осмеянным. И когда в один ужасный день он вдруг осознал, что писем больше не будет, мир перестал быть таким светлым, как раньше. Изменилось, конечно, не очень много, но казалось, что старый друг исчез навсегда и никогда уже больше не вернется.
– Да я вот прикинул все плюсы и минусы, – откровенно сказал советник, – мне уже не кажется хорошей идея приехать в столицу с твоим предложением руки и сердца. Что, если царевна просто не захочет с тобой общаться, и царь не примет нас во дворце? Скажем, какое ей теперь дело до мира, в котором люди живут хуже, чем в ее царстве?
– Царь не имеет права нас не принять! – возразил Доминик. – Мы не простые люди со стороны, праздно шатающиеся по миру в поисках лучшей доли.
– Так-то оно так, – согласился советник, – но что ты скажешь по поводу того, что царевна не пыталась поездить по странам и заехать к нам?
Эффект оказался неожиданным.
– Скорее, это я должен был ездить по странам и заглянуть к ней! – воскликнул царевич.
– Одно другому не мешает, – возразил советник, но Доминик его уже не слышал, погрузившись в глубокие раздумья.
– А ведь я прав! – раздумывая, сказал он самому себе вполголоса. – Мне не стоило прекращать общение. Я должен был приехать в двадцать третье царство. Тогда и проблем никаких не было бы.
– Ты был слишком молод! – незамедлительно отреагировал советник. – Царь бы тебе ремня всыпал, не при Змейго Рыныче будет сказано.
– За что? – Доминик понял, что высказал свои мысли вслух и отступать было некуда.
– За то, что ты желаешь жениться до того, как обучишься главным наукам! – назидательным тоном ответил советник. – Царевич в первую очередь должен быть образованным.
Доминик кисло усмехнулся. Учеба и в самом деле была. И была такая, что ему до сих пор в качестве отзвуков прошедших интеллектуальных баталий снились кошмары. Кошмары о том, что он в который раз сдает экзамены по тригонометрии и пытается отыскать решение уравнения с шестью неизвестными, помноженными на синус котангенса и проинтегрированными корнем в минус пятой степени.
Уравнение, в принципе, было абсурдно, но снившийся ему дворцовый учитель математики во сне был еще более вредным, чем при жизни. Озадаченное молчание увидевшего уравнение царевича он комментировал стирающими в порошок пренебрежительными фразами об умственном развитии подрастающего поколения. То ли дело учитель математики в соседнем царстве! Неизменно спокойный и уверенный в себе и остальных человек, практически ни разу в жизни не повышавший голоса на учеников. Он никогда не делал вид, что математика важнее всего на свете, но объяснял материал так, что вопросов ни у одного ученика практически не возникало: все было разложено по полочкам, что называется, от и до.
«Интересно, а какой математик в ее царстве?» – подумал Доминик. Карету качнуло, он очнулся от раздумий и поднял голову.
Советник терпеливо ждал ответа на свою реплику, а Кащей читал приклеенную к стене небольшую берестяную табличку о правилах пользования каретами для важных персон.
«Персоны по степени важности, – тут же придумал он собственную систему градации представителей высшего света. – Нормальные люди – четыре… хм-хм… штуки в карете. Обычный индюк – две штуки в карете. Напыщенный индюк – одна штука в карете, ибо двое просто задохнутся от чванства при виде второго такого же сноба, как и он сам».
– Тогда почему с меня для вступления на трон требуют не знания правил родного языка и три варианта решения математических уравнений, а настоящую невесту? То есть уже законную жену и более-менее подросшего сына? – спросил царевич у советника. – Если бы я сделал так, как хотел, у меня давно было бы и то, и другое!
– Но был бы малость необучен для хорошего правителя.
– Много мне поможет тригонометрия при решении жизненно важных политических задач?
– А как же?! – воскликнул советник. – После тригонометрии ни одна жизненно важная политическая задача не будет выглядеть катастрофической! Так, мелкий пустячок, решаемый за двадцать секунд от нечего делать. Сверкнула далекая молния. Кащей мысленно отсчитывал секунды до того времени, когда грянет гром – так он определял, на каком расстоянии от них находилась гроза. Через двадцать секунд прогрохотал оглушающий гром, но Кащею показалось, что одновременно с ним он услышал отзвуки пронзительного волчьего воя.