Страница:
На полах – неровный слой пыли и многочисленные следы: кто-то уже заходил сюда, предположительно – ранее проезжавшие путешественники.
«Может, кто-то из них и смазал петли? – дошло вдруг до Кащея. – Пыль еще можно вытерпеть в походе, но вот скрип…»
– У меня такое чувство, – сказал он, – что здесь работает приличной мощности конвейер по получению бесплатной гуманитарной помощи населению от приезжих. Всё давно поставлено на поток, и мы просто-напросто его новая безликая порция.
Поскольку в самом лучшем и светлом царстве тяжелый физический труд считается недостойным… как и труд вообще, то лишенное новых предметов быта и роскоши население отбирает их у приезжих под предлогом, что от путешественников не убудет – у них дома этого добра предостаточно. Подумаешь, несколько чемоданов и карета. Всё равно тут волки бродят, того и гляди съедят. Зачем добру зря пропадать?
Кащей шагнул вперед.
Следы прежних «охотников за привидениями» отчетливо показывали, что желания уходить в глубь здания ни у кого из них не возникало. Самый храбрый и отчаянный сделал не больше двадцати шагов. Вероятнее всего, пытался узнать пределы собственного хладнокровия – сколько успеет пройти, прежде чем его загрызут внутренние страхи.
Кащей остановился там же, где оказалась финальная черта путешествия самого храброго из предшественников.
– Что там? – сразу же спросили оставшиеся у входа советник и царевич.
– Пыль, – коротко ответил Кащей. – Предпочтете остаться у дверей или зайдете на огонек? Я вижу, в той стороне находится кухня, и мы успеем поужинать.
– Сухими мушиными тушками? – уточнил советник. – Или вялеными паучками?
Стоявший за спиной советника царевич издал глухие и очень неопределенные звуки. Кащей за словом в карман не полез:
– Неужели я сподобился встретить знатока редкой разновидности кулинарии?
– Еще нет, но при таком раскладе дел – очень даже может быть.
– Господа, – с ехидством в голосе протянул Доминик, – не могли бы вы поговорить о чем-нибудь менее изысканном? Например, о жареной телятине?
– Сейчас посмотрим, что осталось в местных кладовых, – согласился Кащей. – И поговорим о том, что там есть.
– Если там есть, что есть!
– Может быть, какой-никакой сухарик завалялся.
– Три корочки хлеба?
– А что, хватит для начала! Вперед, господа, где наша не пропадала? – оптимистично воскликнул Кащей.
– Здесь еще не случалось! – пессимистично ответил уставший советник. Кащей не сдержался и тем же оптимистичным тоном заявил:
– Значит, случится, не стоит унывать!
– Типун тебе на язык, Змейго! – в сердцах воскликнул советник.
– Лучше бутерброд с колбасой и чашечку чая.
Грозовые тучи и не думали уходить, периодически освещая полы призрачно-белыми вспышками. В небе грохотало.
Кащей заглянул на все полочки и во все шкафчики – знакомый с особенностями заброшенных домов советник по привычке думал увидеть там нечто антиаппетитное, но ошибся в предположениях – там совсем ничего не было. Всё, что можно было съесть, давным-давно уже съели, и оставлять кусочек ради туманной надежды на то, что в недалеком будущем сюда заглянут голодные люди, – бессмысленная порча продуктов. Не сгниют, так засохнут и станут тверже камня.
– Странно! – сказал он, доставая из шкафчика двухлитровый металлический чайник с деревянной ручкой и заглядывая внутрь. – Очень странно!
– Что именно? – Советник насторожился (в принципе, он еще и с прошлого раза не успокоился) и перевел взгляд с пустых полочек на Кащея. Тот помотал чайником, перевернул его и высыпал на пол горсточку пыли.
– Странно, что местные экспроприаторы ничего не забрали. Чайник новый, из него еще ни разу не пили, только мухи немного…
Советник и Доминик уставились на него во все глаза.
– …не важно! – не стал уточнять Кащей.
– Я не буду пить из него чай, – сразу же отказался Ларриан. Доминик хмыкнул.
– А разве я предлагаю? – удивленный Кащей закрыл чайник крышкой и поставил его на место. – Воду можно вскипятить и в моем чайнике, у меня даже кружки с собой есть.
– Тогда зачем нам сдалась эта кухня? – не понял Доминик. – Если всё носить с собой, для чего ходить по дому и искать укромный уголок?
– Вижу, вы на голодный желудок стали хуже соображать, – посетовал Кащей. – Мы ходим и рыскаем по всем углам, для того чтобы понять, куда все подевались и с чем это связано? Вот смотри! – указал он на кухонную утварь. – Первая версия: поскольку все крупные вещи остались на своем месте, то получается, что хозяева заведения не думали отсюда никуда уезжать. Надолго, по крайней мере. Вторая версия: поскольку стекол в доме нет, мы приходим к выводу, что оно дорого стоит. Следовательно, хозяева уехали, прихватив самое дорогое, что у них было. А чайники, кружки, ложки, поварешки, столы, стулья и прочая никому и даром не нужны, потому что легко купить новые.
– Это стекла-то – самое дорогое? – не согласился Доминик. – Не знаю, как было в тех царствах, где ты бродил, Змейго, но у нас стекло стоит очень и очень дешево.
– С тех пор, как его научились делать в производственных масштабах, – пояснил советник, – оно быстро обесценилось, хотя раньше из стекла драгоценные камни делали, и они стоили чуть меньше настоящих бриллиантов или жемчуга. Многие из богачей протестовали против его постройки – саботажников ловили пачками в любое время дня и ночи! И знаете, что самое интересное: наниматели расплачивались с ними не золотом-серебром, а обычными стеклышками!
– Иначе говоря, чтобы саботажники защищали не столько интересы чужого дядьки, сколько свое собственное обеспеченное будущее! – Кащей покачал головой. – Хитро придумано: вручить человеку стекло и сказать, что его дороговизна напрямую зависит от того, насколько человек справится с заданием. Справится – честь ему и хвала, а не справится – своими собственными неумелыми руками похоронит свалившееся на голову богатство. Коварно, ничего не скажешь. Хорошо, будь по-вашему. Но вопрос об исчезнувших стеклах остается на повестке дня. Не думаю, что это большая и зловещая тайна, но пропускать подобные аномалии я не намерен. Что скажете?
– Ставь кипятить воду в собственном чайнике, а мы осмотрим здание. Глядишь, чего и найдем. – Советник и Доминик повернулись к выходу, но Кащей их остановил.
– Лучше наоборот, – предложил он альтернативную версию проведения расследований. – У меня и боевого опыта намного больше, чем у вас.
– Как знаешь! – пожал плечами советник.
– А вода здесь есть? – полюбопытствовал царевич. – А то болтаем, а толку? Словесной водой не напьешься.
Его не тянуло искать колодцы в такое время – волки поблизости, и на открытом пространстве спастись от их более чем вероятного нападения невозможно. В здании можно хотя бы успеть взбежать на второй этаж и забаррикадироваться, заперев за собой дверь и заставив ее чем-нибудь тяжелым. Волки не смогут допрыгнуть до окон второго этажа, а двери достаточно прочные для того, чтобы их можно было пробить.
– У меня всё есть! – заявил довольный Кащей. – Неприкосновенный запас еды и воды на подобные случаи. Сейчас достану.
Он пошарил в кармашке и достал чайник с превращенной в мелкие градинки водой.
– Так она сохраняется дольше, – пояснил Кащей. – Дергаешь за веревочку на дне чайника, происходит химическая реакция, и вода вскипает за считанные минуты. Ларриан, посмотришь? А мы пройдемся по этажам, подыщем комнату почище.
Пока советник наблюдал за чайником, Кащей и Доминик заглядывали в комнаты и пытались отыскать следы чего бы то ни было. Следов имелось в достатке, но исчезновение людей и заброшенность постоялого двора они никак не объясняли. Мебель стояла целой, но не было ни одной записи, ни одного журнала, ни одного листочка с кратким изложением последних неприятностей, которые вынудили людей покинуть это место.
А вот на втором этаже царил легкий разгром: переломанные стулья, разбитые столы в беспорядке лежали в коридоре. Но самым необычным оказался вид двух скелетов в подрясниках, придавленных кроватями.
– Не любят здесь попов, как я погляжу! – Кащей склонился над скелетами и в некотором смятении обнаружил, что два верхних клыка у них были в два раза длиннее и намного острее остальных зубов. Он дотронулся пальцем до зуба и почувствовал, что тот способен проколоть кожу при малейшем нажатии. – Вот тебе и зубастые скелеты, как обещалось…
Скелет по соседству был с аналогичными зубами. Кащей встал, решив проверить все до конца, приподнял кровать и отбросил ее на пол подальше от скелетов. Она грузно встала на все четыре ножки и подняла кучу пыли, а с первого этажа донесся крик советника:
– Что случилось?
– Доминик споткнулся! – прокричал в ответ Кащей. Из кровати торчал прибитый к ней острый осиновый кол.
– Крайне интересно! – мрачным голосом заметил он. – Давненько я не встречался с этой гадостью. И вот на тебе! Восстановились!
– Что за твари такие? – Доминик с неподдельным ужасом смотрел на челюсти убитых людей в монашеских рясах.
– Это только скелеты, ты еще их живыми не видел, – заметил Кащей. Их появление выбило его из колеи. Чего-чего, но представить священников-вампиров ему не позволяла даже его богатая фантазия. Это то же самое, что поставить лису сторожить кур. Нонсенс!
– Ты видел их раньше?
– Сложно сказать, – ответил Кащей, осматривая скелет на наличие нательного крестика. Если таковой имеется, то придется значительно ускорить поиски сундука: что-то идет совсем не так, как задумывалось, и эти изменения – далеко не в лучшую сторону. Срочно сломать иголку, и пусть Вселенная, где всё еще живут вампиры, окончательно и бесповоротно пропадет в очистительном огне уничтожения отжившего свое пространства. Откуда они только взялись? Ведь Бог не мог их заново создать, зачем они ему нужны?!
«Из какого пепла вы восстали? – с нарастающей тревогой думал он. – Что за шоу здесь начинается?!»
То, что вампиров сумели победить, заколов их при помощи осиновых кольев с нестандартной утяжеленной полутораспальной ручкой, говорило о том, что сила у них была не настолько большой, как у вампиров, которые когда-то почти полностью уничтожили жизнь на Земле. И за несколько тысяч лет до этого широко погуляли по Галактике, наведя шороху и поставив с ног на голову население тысяч обитаемых миров. Но теперь, спустя миллиарды лет после, казалось бы, полного исчезновения не только вампиров, но и самого человечества, а также прочей разумной и неразумной жизни, кроме крохотной могучей кучки избранных бессмертных, они снова явились миру и показывают свои острые зубы.
Фантастика, просто фантастика.
Ситуация с царством не нравилась Кащею всё больше и больше. Разрозненные фрагменты складывались в общую картину, но не хватало нескольких связующих линий, чтобы получилось полновесное всеохватывающее полотно, где всё будет показано и объяснено в четком и логическом порядке.
Из леса донесся тоскливый, перемешивающийся со злобными нотками, вой.
– Поищем свободную комнату на третьем этаже! – сразу же отреагировал Кащей. – Не ровен час, пойдут по следу! Если что, забаррикадируемся на случай атаки и не будем реагировать ни на что до самого рассвета.
– Путешественники вряд ли будут сюда ломиться, – согласился Доминик. – Но ты уверен, что волки войдут в дом? Они не настолько храбрые.
– Вот эти – и не храбрые?! – Кащей встал и похлопал себя по брюкам, стряхивая пыль. – Иди за советником, пусть хватает кипяток, а я пока по третьему этажу пробегу.
– Я быстро!
Двери на третьем этаже были распахнуты настежь, и было видно, что здесь основательно потопталось большое количество народа, но следов битвы Кащей не обнаружил. Драка, происходившая в здании, за пределы второго этажа не выходила. И вот что интересно: в комнатах не было осколков, а оконные рамы были закрыты на массивные крючки, что гарантированно давало понять: вампиры не влетели в окна, разбивая стекла. Они совершенно свободно вошли через главный вход, поднялись на второй этаж, где жили постояльцы, и… постояльцы их убили, не пожалев сил и придавив вампиров кроватями для большей надежности. Выходит, они знали, кто к ним пришел, и имели при себе остро отточенные осиновые колья – строгать новые в тот момент, когда вампиры норовят ухватить тебя за горло и присоединить к своему скромному сообществу любителей свежей крови, более чем проблематично.
В одной из комнат Кащей обнаружил исписанные мелким почерком листки, свернутые втрое. Явно оброненные в спешке и случайно задвинутые под небольшую тумбочку для мелких вещей и предметов. На ней и сейчас стояли недогоревшая свеча, стакан с остро отточенными гусиными перьями и две чернильницы с засохшей краской. Кащей перевернул чернильницу и постучал по донышку раскрытой ладонью. На пол упала чернильная таблетка с застывшим в ней обломком пера.
– К чему такая спешка? – в дверях появился советник. Позади стоял запыхавшийся царевич.
– В горле пересохло! – пояснил Кащей. – Пить охота, вот и позвал!
– Уууууу!!! – пронеслось над лесом протяжное волчье соло, и секундой позже к одинокому голосу присоединился вой целой стаи.
– Врешь! – вздрогнул от воя советник. – Они приближаются?
– Смотри сам! – Кащей указал сторону леса. Советник поставил чайник на тумбочку и пригляделся. Грозовые сполохи сделали свое доброе дело, и прильнувшая к окну троица увидела, как из леса неровной толпой в сторону постоялого двора направляются около сорока волков-переростков.
– Баррикадировать вход бесполезно, – сказал Кащей, – они запрыгнут через окна. Но кое-что мы можем сделать. Да, я тут обнаружил кое-что в своих кармашках. Вкусненькое, вот поедим и посмотрим, что они предпримут?
– Да у меня кусок в горле застрянет – ужинать в такое время! – воскликнул советник. – Нас, того и гляди, с потрохами зачавкают и спасибо не скажут!
– А чай тогда зачем кипятили? – Кащей зашарил по карманам в поисках посуды. Одноразовые тарелки, вилки, ложки легли на очищенную от пыли поверхность трех оперативно приставленных Домиником друг к другу тумбочек. – Если застрянет – запьешь, и он проскользнет! Наливай в заварник, а я сейчас схожу по одному делу – надо обезопасить тылы, чтобы волки не зашли на огонек и не выпили наш чай с нами вприкуску.
Уловив в глазах собеседников смущение, Кащей чуть нахмурился и напрямую спросил:
– Вам чай заваривать приходилось?
– Не приходилось! – честно признался Доминик.
Советник согласно кивнул головой.
– Но, я надеюсь, вы хотя бы знаете, что чай – это куст и его надо выращивать?
– А как же? Кто этого не знает?!
Кащей хихикнул:
– Я знаю людей, которые с пеной у рта доказывали мне, что колбаса растет на высоких деревьях вроде пальм и что ее постоянно собирают то незрелой, то едва созревшей и сразу продают, потому что колбаса очень быстро портится. А кто-то даже полагал, что белые шарики, в ней попадающиеся, – это семена, и пытались их посадить у себя на грядках… поливали каждый день… окучивали… ждали, когда взойдет… жаловались на неподходящие погодные условия… и когда слуг на рынок отправляли, то всегда наказывали им, чтобы они брали батон и обязательно с косточками – снова их выковыривали и сажали… А чего вы смеетесь? Я серьезно говорю!.. Да, чуть не забыл… – На тумбочку легли три белых объемистых пакета со строчками из мелких буковок. – На срок годности не смотрите, всё равно не поверите, – сказал он, доставая нож. – Это еда. Режьте и ешьте, кто сколько пожелает. А я сейчас!
Волки бежали к дому, точно преследовали оленя и намеревались загнать его до смерти. Светящиеся ненавистью глаза, оскаленные пасти, жуткое рычание, вылетающие из-под тяжелых лап пыль и листья… Они мчались, чтобы расквитаться, разорвать в клочья, убить, уничтожить всех!
Расстояние до гостиного двора стремительно уменьшалось.
– Найду этого кучера – он у меня всю жизнь будет в микрокарете для инвалидов передвигаться! – клятвенно пообещал Кащей, выбегая из комнаты и на ходу выхватывая меч-кладенец. Лестница была единственной и находилась точно по центру здания, разделяя его на левое и правое крыло. Ее можно было взорвать, выстрелив из микроарбалета, но Кащей опасался, что неизбежные искры подожгут сухую древесину, и подоспевшим на огонек волкам ничего не достанется. Разве что они смогут постоять на прощание у большого кострища. Дом сгорит за считанные минуты, и даже ливень, который вот-вот то ли начнется, то ли не начнется, не сумеет справиться с охватившим здание огнем. И воды, как назло, рядом нет. Так что меч, и только меч!
Торопливо разрубая лестницу, Кащей поднимался по еще целым ступенькам, и ее куски, разрубленные вкривь и вкось, падали вниз, на ступеньки первого этажа, усложняя проход тем, кто осмелится здесь подняться. Площадка между этажами не избежала скорбной лестничной участи и тоже превратилась в кучу разрубленных досок.
Уже подбираясь к последней, верхней четверти лестницы, Кащей услышал, что волки проникли в здание.
Запрыгивая через окна один за другим, они бросались вперед, освобождая место следующим, уже находившимся в длинном прыжке собратьям по несчастью. Влекомые запахом людей, равносильным приказу: «Это враг – убей!», волки заполняли коридоры и изучали следы изрядно наследившей троицы.
Кащей перестал рубить лестницу, чтобы не привлекать к себе внимание чутких волчьих ушей, и стал давить на меч, плавно разрезая доски и тихо складывая их на полу.
Волки ринулись на второй этаж, и Кащей отшатнулся от края лестницы, чтобы его не заметили. Он слышал их сердитые и недоуменные восклицания и сожалел о том, что из-за спора с Богом лишился волшебного умения понимать язык зверей и птиц. А «лингвист», давным-давно заброшенный в замке за ненадобностью, так и не отыскался. Потом он, конечно, найдется и будет назойливо попадаться на глаза буквально повсюду, но именно тогда, когда он нужен больше всего на свете, предпочитал оставаться потерянным.
Крадучись, к Кащею подобрался Доминик. Легонько дотронувшись до плеча Кащея, он посмотрел вниз и прошептал:
– Что так долго? Где волки?
– Внизу! – прошептал в ответ Кащей и передал царевичу очередную доску. Тот положил ее на пол, тщательно соблюдая звуковую конспирацию. Волки обследовали первый этаж, обнаружили кучу следов и ни одного человека и заметались по этажам в поисках троицы, заглядывая в самые укромные уголки здания.
Осталась последняя ступенька, когда один из волков наступил на лежавшие в беспорядке доски от нижней части лестницы и принюхался. Кащей замер, оставив меч вонзенным в доску на половине пути. Доминик превратился в памятник самому себе и даже перестал дышать.
Волк обнюхал свежесрезанные края досок и потянул носом: враги были рядом, и складывалось ощущение, что они находятся прямо здесь, среди досок, но отсутствие пути наверх не давало ему прийти к правильному решению. Решив, что люди здесь просто прошли, как и по всему дому, зверь спрыгнул с досок и вернулся в коридор второго этажа к буквально роющим носами пыль собратьям.
Доминик облегченно выдохнул и в ту же секунду увидел озадаченную волчью физиономию на прежнем месте. В любой другой ситуации она смотрелась бы весьма забавно, но здесь, когда у нее под боком было еще сорок подобных физиономий, становилось не до смеха. Кащей обхватил пальцами рукоять меча. Волк еще раз обнюхал доски и, повинуясь озарению, внезапно поднял голову и увидел смотрящих на него Кащея и Доминика. Люди переглянулись.
– Прыгнет или не прыгнет? – спросил Кащей.
– Прыгнет! – утвердительно отозвался Доминик.
– Тогда чего мы тут расселись?
Волк моргнул, оскалился и оглушительно зарычал. Быстро вскарабкался на горку из досок и подпрыгнул высоко вверх, пытаясь дотянуться зубами до ненавистного человека.
Кащей выдернул меч-кладенец, волк смело вцепился зубами в доску и засучил лапами в воздухе. С обоих этажей к лестнице сбегались волки, услышавшие шум, рык и возню.
– Есть одно правило, – прокомментировал Кащей, – если облегченно вздыхаешь, значит, скоро грядут неприятности!
– Не знал! – виновато ответил Доминик.
– Это мало кто знает, – ободряюще кивнул Кащей, – потому что мало кто выживает, чтобы сообщить об этом.
Доска затрещала, отрываясь от ступеньки вместе с гвоздями. Кащей хотел ударить волка мечом, но Доминик, желая хоть немного исправить ситуацию, его опередил.
Перехватив положенную им же на пол доску, он занес ее над головой и изо всех сил ударил по волчьей голове. Доска сломалась, волк закатил глаза и, оторвав часть доски – на ней остались следы его зубов, упал на спину. Послышался треск, и часть лестницы со второго на первый этаж рухнула вместе с ним, образовав большую дыру на площадке.
– Отлично! – уже не скрываясь – смысла не было, громко сказал Доминик. На него уставилась куча свирепых желтых глаз. Громовое рычание наполнило пребывавшее много лет в тишине здание. – Ну, и чего уставились?
– Лишь бы не допрыгнули, – сказал Кащей, доламывая ступеньку, – а то ответят на твой вопрос. Я бы сказал, даже расскажут во всех подробностях.
Волки расступились и выпустили перед собой вожака. Доминик швырнул в него оставшийся в руках обломок доски. Вожак отскочил и сразу же резко подпрыгнул вверх, достигая уровня третьего этажа. Доминик отпрянул, а Кащей со словами:
– Вот попрыгунчик-стрекозел! – ударил волка в челюсть. Тот, не ожидая такой реакции, успел щелкнуть челюстями и откусить краешек рукава, после чего упал, изрядно расширив дыру в лестнице. Обломки досок покрыли его с головой и разлетелись в стороны спустя считаные секунды. Вожак вскочил на лапы, словно и не падал с шестиметровой высоты. Его глаза гневно сверкнули.
– Это мы уже видели! – меланхолично сказал Кащей, кидая на него охапку аккуратно сложенных досок. Волк отбил их одним ударом могучей лапы и запрыгнул на второй этаж по остаткам лестницы, чтобы повторить прыжок, но из-за пробитой им дыры прыгать на третий этаж стало невозможно.
Не сказать, что волки не пытались. Они пытались, и еще как: прыгали прямиком к наружной стене через остатки площадки и, отталкиваясь от нее в прыжке, пролетали под потолком второго этажа, самую малость не доставая до цели.
– Страшно? – спросил Кащей.
– Спрашиваешь! – ответил Доминик. – Сердце в пятки ушло!
Клац! Клац! – щелкали челюсти с завидным постоянством. Каждый волк желал лично убедиться в том, что ему не под силу запрыгнуть, а когда понимал недостаток собственных сил, то отчаянно щелкал зубами и приземлялся несолоно хлебавши.
Упрямый вожак стаи трижды повторял свой прыжок и трижды получал от Кащея по скулам, успевая напоследок отхватить очередной кусочек от длинного рукава рубашки. Но прыгать в четвертый раз постеснялся, окончательно уяснив, что силой здесь не возьмешь, только без зубов останешься.
Волки столпились вокруг вожака и обменивались короткими подвываниями и сердитым рычанием. Кащей достал из кармашка зеркало на длинной ручке, выставил его так, чтобы стало видно, чем они занимаются, и ухмылялся, когда волки поднимали головы и бросали на его отражение в зеркале убийственные взгляды.
Вожак упрямо не смотрел в его сторону, не желая распалять себя сверх всякой меры: челюсть до сих пор болела, хорошо еще зубы на месте остались, ни один не вылетел.
Подошел советник.
– Всех волков убил? – поинтересовался он. Разглядывая разрушения на лестнице, он задумался над тем, каким образом теперь спуститься, когда придет пора покинуть негостеприимное место. Да еще и идти во дворец пешим ходом – худшего наказания невозможно себе представить: при дневной жаре они вымотаются настолько, что по прибытии в столицу их вряд ли кто назовет высокопоставленными представителями другого царства.
«Разве что украсть карету у кого-то другого и поехать на ней самим?» – пронеслась неожиданная мысль. Он в первый раз подумал о том, что «выданный» им на границе извозчик – хорошо замаскировавшийся гость царства, который решил вернуть себе карету нестандартным, но оригинальным способом.
– Еще ни одного, – ответил Кащей. – Ты меня за мясника принимаешь?
– Да ты что?! Конечно, не принимаю! – отрицательно покачал головой советник. – Мясники работают мелко и в розницу, а ты косишь их ряды крупным оптом. А почему еще ни одного? Я думал, как раз к ужину успеешь справиться.
– Не переоценивай мои возможности, – покачал головой Кащей. – С людьми я могу справиться – если удастся, но столько волков даже мне в рукопашном бою не по плечу. Я не всесилен.
– Так нам что, поужинать не удастся? – загрустил советник. – Чай остывает, а я не хочу пить холодный. Кстати, а у тебя сахар есть?
– Поищу, – кивнул Кащей. Волки, навострив уши, прислушивались к их разговору и начинали понимать, что, на свою беду, связались с явными сумасшедшими: слишком мирно они разговаривают, как будто за ними охотится не толпа озверевших хищников, а стадо миролюбивых овечек. Хотя и не исключали, что сумасшедшими они стали уже после того, как увидели столько волков одновременно.
– А давайте прямо здесь его и попьем, так сказать, не сходя с рабочего места? – предложил Доминик.
«Может, кто-то из них и смазал петли? – дошло вдруг до Кащея. – Пыль еще можно вытерпеть в походе, но вот скрип…»
– У меня такое чувство, – сказал он, – что здесь работает приличной мощности конвейер по получению бесплатной гуманитарной помощи населению от приезжих. Всё давно поставлено на поток, и мы просто-напросто его новая безликая порция.
Поскольку в самом лучшем и светлом царстве тяжелый физический труд считается недостойным… как и труд вообще, то лишенное новых предметов быта и роскоши население отбирает их у приезжих под предлогом, что от путешественников не убудет – у них дома этого добра предостаточно. Подумаешь, несколько чемоданов и карета. Всё равно тут волки бродят, того и гляди съедят. Зачем добру зря пропадать?
Кащей шагнул вперед.
Следы прежних «охотников за привидениями» отчетливо показывали, что желания уходить в глубь здания ни у кого из них не возникало. Самый храбрый и отчаянный сделал не больше двадцати шагов. Вероятнее всего, пытался узнать пределы собственного хладнокровия – сколько успеет пройти, прежде чем его загрызут внутренние страхи.
Кащей остановился там же, где оказалась финальная черта путешествия самого храброго из предшественников.
– Что там? – сразу же спросили оставшиеся у входа советник и царевич.
– Пыль, – коротко ответил Кащей. – Предпочтете остаться у дверей или зайдете на огонек? Я вижу, в той стороне находится кухня, и мы успеем поужинать.
– Сухими мушиными тушками? – уточнил советник. – Или вялеными паучками?
Стоявший за спиной советника царевич издал глухие и очень неопределенные звуки. Кащей за словом в карман не полез:
– Неужели я сподобился встретить знатока редкой разновидности кулинарии?
– Еще нет, но при таком раскладе дел – очень даже может быть.
– Господа, – с ехидством в голосе протянул Доминик, – не могли бы вы поговорить о чем-нибудь менее изысканном? Например, о жареной телятине?
– Сейчас посмотрим, что осталось в местных кладовых, – согласился Кащей. – И поговорим о том, что там есть.
– Если там есть, что есть!
– Может быть, какой-никакой сухарик завалялся.
– Три корочки хлеба?
– А что, хватит для начала! Вперед, господа, где наша не пропадала? – оптимистично воскликнул Кащей.
– Здесь еще не случалось! – пессимистично ответил уставший советник. Кащей не сдержался и тем же оптимистичным тоном заявил:
– Значит, случится, не стоит унывать!
– Типун тебе на язык, Змейго! – в сердцах воскликнул советник.
– Лучше бутерброд с колбасой и чашечку чая.
Грозовые тучи и не думали уходить, периодически освещая полы призрачно-белыми вспышками. В небе грохотало.
Кащей заглянул на все полочки и во все шкафчики – знакомый с особенностями заброшенных домов советник по привычке думал увидеть там нечто антиаппетитное, но ошибся в предположениях – там совсем ничего не было. Всё, что можно было съесть, давным-давно уже съели, и оставлять кусочек ради туманной надежды на то, что в недалеком будущем сюда заглянут голодные люди, – бессмысленная порча продуктов. Не сгниют, так засохнут и станут тверже камня.
– Странно! – сказал он, доставая из шкафчика двухлитровый металлический чайник с деревянной ручкой и заглядывая внутрь. – Очень странно!
– Что именно? – Советник насторожился (в принципе, он еще и с прошлого раза не успокоился) и перевел взгляд с пустых полочек на Кащея. Тот помотал чайником, перевернул его и высыпал на пол горсточку пыли.
– Странно, что местные экспроприаторы ничего не забрали. Чайник новый, из него еще ни разу не пили, только мухи немного…
Советник и Доминик уставились на него во все глаза.
– …не важно! – не стал уточнять Кащей.
– Я не буду пить из него чай, – сразу же отказался Ларриан. Доминик хмыкнул.
– А разве я предлагаю? – удивленный Кащей закрыл чайник крышкой и поставил его на место. – Воду можно вскипятить и в моем чайнике, у меня даже кружки с собой есть.
– Тогда зачем нам сдалась эта кухня? – не понял Доминик. – Если всё носить с собой, для чего ходить по дому и искать укромный уголок?
– Вижу, вы на голодный желудок стали хуже соображать, – посетовал Кащей. – Мы ходим и рыскаем по всем углам, для того чтобы понять, куда все подевались и с чем это связано? Вот смотри! – указал он на кухонную утварь. – Первая версия: поскольку все крупные вещи остались на своем месте, то получается, что хозяева заведения не думали отсюда никуда уезжать. Надолго, по крайней мере. Вторая версия: поскольку стекол в доме нет, мы приходим к выводу, что оно дорого стоит. Следовательно, хозяева уехали, прихватив самое дорогое, что у них было. А чайники, кружки, ложки, поварешки, столы, стулья и прочая никому и даром не нужны, потому что легко купить новые.
– Это стекла-то – самое дорогое? – не согласился Доминик. – Не знаю, как было в тех царствах, где ты бродил, Змейго, но у нас стекло стоит очень и очень дешево.
– С тех пор, как его научились делать в производственных масштабах, – пояснил советник, – оно быстро обесценилось, хотя раньше из стекла драгоценные камни делали, и они стоили чуть меньше настоящих бриллиантов или жемчуга. Многие из богачей протестовали против его постройки – саботажников ловили пачками в любое время дня и ночи! И знаете, что самое интересное: наниматели расплачивались с ними не золотом-серебром, а обычными стеклышками!
– Иначе говоря, чтобы саботажники защищали не столько интересы чужого дядьки, сколько свое собственное обеспеченное будущее! – Кащей покачал головой. – Хитро придумано: вручить человеку стекло и сказать, что его дороговизна напрямую зависит от того, насколько человек справится с заданием. Справится – честь ему и хвала, а не справится – своими собственными неумелыми руками похоронит свалившееся на голову богатство. Коварно, ничего не скажешь. Хорошо, будь по-вашему. Но вопрос об исчезнувших стеклах остается на повестке дня. Не думаю, что это большая и зловещая тайна, но пропускать подобные аномалии я не намерен. Что скажете?
– Ставь кипятить воду в собственном чайнике, а мы осмотрим здание. Глядишь, чего и найдем. – Советник и Доминик повернулись к выходу, но Кащей их остановил.
– Лучше наоборот, – предложил он альтернативную версию проведения расследований. – У меня и боевого опыта намного больше, чем у вас.
– Как знаешь! – пожал плечами советник.
– А вода здесь есть? – полюбопытствовал царевич. – А то болтаем, а толку? Словесной водой не напьешься.
Его не тянуло искать колодцы в такое время – волки поблизости, и на открытом пространстве спастись от их более чем вероятного нападения невозможно. В здании можно хотя бы успеть взбежать на второй этаж и забаррикадироваться, заперев за собой дверь и заставив ее чем-нибудь тяжелым. Волки не смогут допрыгнуть до окон второго этажа, а двери достаточно прочные для того, чтобы их можно было пробить.
– У меня всё есть! – заявил довольный Кащей. – Неприкосновенный запас еды и воды на подобные случаи. Сейчас достану.
Он пошарил в кармашке и достал чайник с превращенной в мелкие градинки водой.
– Так она сохраняется дольше, – пояснил Кащей. – Дергаешь за веревочку на дне чайника, происходит химическая реакция, и вода вскипает за считанные минуты. Ларриан, посмотришь? А мы пройдемся по этажам, подыщем комнату почище.
Пока советник наблюдал за чайником, Кащей и Доминик заглядывали в комнаты и пытались отыскать следы чего бы то ни было. Следов имелось в достатке, но исчезновение людей и заброшенность постоялого двора они никак не объясняли. Мебель стояла целой, но не было ни одной записи, ни одного журнала, ни одного листочка с кратким изложением последних неприятностей, которые вынудили людей покинуть это место.
А вот на втором этаже царил легкий разгром: переломанные стулья, разбитые столы в беспорядке лежали в коридоре. Но самым необычным оказался вид двух скелетов в подрясниках, придавленных кроватями.
– Не любят здесь попов, как я погляжу! – Кащей склонился над скелетами и в некотором смятении обнаружил, что два верхних клыка у них были в два раза длиннее и намного острее остальных зубов. Он дотронулся пальцем до зуба и почувствовал, что тот способен проколоть кожу при малейшем нажатии. – Вот тебе и зубастые скелеты, как обещалось…
Скелет по соседству был с аналогичными зубами. Кащей встал, решив проверить все до конца, приподнял кровать и отбросил ее на пол подальше от скелетов. Она грузно встала на все четыре ножки и подняла кучу пыли, а с первого этажа донесся крик советника:
– Что случилось?
– Доминик споткнулся! – прокричал в ответ Кащей. Из кровати торчал прибитый к ней острый осиновый кол.
– Крайне интересно! – мрачным голосом заметил он. – Давненько я не встречался с этой гадостью. И вот на тебе! Восстановились!
– Что за твари такие? – Доминик с неподдельным ужасом смотрел на челюсти убитых людей в монашеских рясах.
– Это только скелеты, ты еще их живыми не видел, – заметил Кащей. Их появление выбило его из колеи. Чего-чего, но представить священников-вампиров ему не позволяла даже его богатая фантазия. Это то же самое, что поставить лису сторожить кур. Нонсенс!
– Ты видел их раньше?
– Сложно сказать, – ответил Кащей, осматривая скелет на наличие нательного крестика. Если таковой имеется, то придется значительно ускорить поиски сундука: что-то идет совсем не так, как задумывалось, и эти изменения – далеко не в лучшую сторону. Срочно сломать иголку, и пусть Вселенная, где всё еще живут вампиры, окончательно и бесповоротно пропадет в очистительном огне уничтожения отжившего свое пространства. Откуда они только взялись? Ведь Бог не мог их заново создать, зачем они ему нужны?!
«Из какого пепла вы восстали? – с нарастающей тревогой думал он. – Что за шоу здесь начинается?!»
То, что вампиров сумели победить, заколов их при помощи осиновых кольев с нестандартной утяжеленной полутораспальной ручкой, говорило о том, что сила у них была не настолько большой, как у вампиров, которые когда-то почти полностью уничтожили жизнь на Земле. И за несколько тысяч лет до этого широко погуляли по Галактике, наведя шороху и поставив с ног на голову население тысяч обитаемых миров. Но теперь, спустя миллиарды лет после, казалось бы, полного исчезновения не только вампиров, но и самого человечества, а также прочей разумной и неразумной жизни, кроме крохотной могучей кучки избранных бессмертных, они снова явились миру и показывают свои острые зубы.
Фантастика, просто фантастика.
Ситуация с царством не нравилась Кащею всё больше и больше. Разрозненные фрагменты складывались в общую картину, но не хватало нескольких связующих линий, чтобы получилось полновесное всеохватывающее полотно, где всё будет показано и объяснено в четком и логическом порядке.
Из леса донесся тоскливый, перемешивающийся со злобными нотками, вой.
– Поищем свободную комнату на третьем этаже! – сразу же отреагировал Кащей. – Не ровен час, пойдут по следу! Если что, забаррикадируемся на случай атаки и не будем реагировать ни на что до самого рассвета.
– Путешественники вряд ли будут сюда ломиться, – согласился Доминик. – Но ты уверен, что волки войдут в дом? Они не настолько храбрые.
– Вот эти – и не храбрые?! – Кащей встал и похлопал себя по брюкам, стряхивая пыль. – Иди за советником, пусть хватает кипяток, а я пока по третьему этажу пробегу.
– Я быстро!
Двери на третьем этаже были распахнуты настежь, и было видно, что здесь основательно потопталось большое количество народа, но следов битвы Кащей не обнаружил. Драка, происходившая в здании, за пределы второго этажа не выходила. И вот что интересно: в комнатах не было осколков, а оконные рамы были закрыты на массивные крючки, что гарантированно давало понять: вампиры не влетели в окна, разбивая стекла. Они совершенно свободно вошли через главный вход, поднялись на второй этаж, где жили постояльцы, и… постояльцы их убили, не пожалев сил и придавив вампиров кроватями для большей надежности. Выходит, они знали, кто к ним пришел, и имели при себе остро отточенные осиновые колья – строгать новые в тот момент, когда вампиры норовят ухватить тебя за горло и присоединить к своему скромному сообществу любителей свежей крови, более чем проблематично.
В одной из комнат Кащей обнаружил исписанные мелким почерком листки, свернутые втрое. Явно оброненные в спешке и случайно задвинутые под небольшую тумбочку для мелких вещей и предметов. На ней и сейчас стояли недогоревшая свеча, стакан с остро отточенными гусиными перьями и две чернильницы с засохшей краской. Кащей перевернул чернильницу и постучал по донышку раскрытой ладонью. На пол упала чернильная таблетка с застывшим в ней обломком пера.
– К чему такая спешка? – в дверях появился советник. Позади стоял запыхавшийся царевич.
– В горле пересохло! – пояснил Кащей. – Пить охота, вот и позвал!
– Уууууу!!! – пронеслось над лесом протяжное волчье соло, и секундой позже к одинокому голосу присоединился вой целой стаи.
– Врешь! – вздрогнул от воя советник. – Они приближаются?
– Смотри сам! – Кащей указал сторону леса. Советник поставил чайник на тумбочку и пригляделся. Грозовые сполохи сделали свое доброе дело, и прильнувшая к окну троица увидела, как из леса неровной толпой в сторону постоялого двора направляются около сорока волков-переростков.
– Баррикадировать вход бесполезно, – сказал Кащей, – они запрыгнут через окна. Но кое-что мы можем сделать. Да, я тут обнаружил кое-что в своих кармашках. Вкусненькое, вот поедим и посмотрим, что они предпримут?
– Да у меня кусок в горле застрянет – ужинать в такое время! – воскликнул советник. – Нас, того и гляди, с потрохами зачавкают и спасибо не скажут!
– А чай тогда зачем кипятили? – Кащей зашарил по карманам в поисках посуды. Одноразовые тарелки, вилки, ложки легли на очищенную от пыли поверхность трех оперативно приставленных Домиником друг к другу тумбочек. – Если застрянет – запьешь, и он проскользнет! Наливай в заварник, а я сейчас схожу по одному делу – надо обезопасить тылы, чтобы волки не зашли на огонек и не выпили наш чай с нами вприкуску.
Уловив в глазах собеседников смущение, Кащей чуть нахмурился и напрямую спросил:
– Вам чай заваривать приходилось?
– Не приходилось! – честно признался Доминик.
Советник согласно кивнул головой.
– Но, я надеюсь, вы хотя бы знаете, что чай – это куст и его надо выращивать?
– А как же? Кто этого не знает?!
Кащей хихикнул:
– Я знаю людей, которые с пеной у рта доказывали мне, что колбаса растет на высоких деревьях вроде пальм и что ее постоянно собирают то незрелой, то едва созревшей и сразу продают, потому что колбаса очень быстро портится. А кто-то даже полагал, что белые шарики, в ней попадающиеся, – это семена, и пытались их посадить у себя на грядках… поливали каждый день… окучивали… ждали, когда взойдет… жаловались на неподходящие погодные условия… и когда слуг на рынок отправляли, то всегда наказывали им, чтобы они брали батон и обязательно с косточками – снова их выковыривали и сажали… А чего вы смеетесь? Я серьезно говорю!.. Да, чуть не забыл… – На тумбочку легли три белых объемистых пакета со строчками из мелких буковок. – На срок годности не смотрите, всё равно не поверите, – сказал он, доставая нож. – Это еда. Режьте и ешьте, кто сколько пожелает. А я сейчас!
Волки бежали к дому, точно преследовали оленя и намеревались загнать его до смерти. Светящиеся ненавистью глаза, оскаленные пасти, жуткое рычание, вылетающие из-под тяжелых лап пыль и листья… Они мчались, чтобы расквитаться, разорвать в клочья, убить, уничтожить всех!
Расстояние до гостиного двора стремительно уменьшалось.
– Найду этого кучера – он у меня всю жизнь будет в микрокарете для инвалидов передвигаться! – клятвенно пообещал Кащей, выбегая из комнаты и на ходу выхватывая меч-кладенец. Лестница была единственной и находилась точно по центру здания, разделяя его на левое и правое крыло. Ее можно было взорвать, выстрелив из микроарбалета, но Кащей опасался, что неизбежные искры подожгут сухую древесину, и подоспевшим на огонек волкам ничего не достанется. Разве что они смогут постоять на прощание у большого кострища. Дом сгорит за считанные минуты, и даже ливень, который вот-вот то ли начнется, то ли не начнется, не сумеет справиться с охватившим здание огнем. И воды, как назло, рядом нет. Так что меч, и только меч!
Торопливо разрубая лестницу, Кащей поднимался по еще целым ступенькам, и ее куски, разрубленные вкривь и вкось, падали вниз, на ступеньки первого этажа, усложняя проход тем, кто осмелится здесь подняться. Площадка между этажами не избежала скорбной лестничной участи и тоже превратилась в кучу разрубленных досок.
Уже подбираясь к последней, верхней четверти лестницы, Кащей услышал, что волки проникли в здание.
Запрыгивая через окна один за другим, они бросались вперед, освобождая место следующим, уже находившимся в длинном прыжке собратьям по несчастью. Влекомые запахом людей, равносильным приказу: «Это враг – убей!», волки заполняли коридоры и изучали следы изрядно наследившей троицы.
Кащей перестал рубить лестницу, чтобы не привлекать к себе внимание чутких волчьих ушей, и стал давить на меч, плавно разрезая доски и тихо складывая их на полу.
Волки ринулись на второй этаж, и Кащей отшатнулся от края лестницы, чтобы его не заметили. Он слышал их сердитые и недоуменные восклицания и сожалел о том, что из-за спора с Богом лишился волшебного умения понимать язык зверей и птиц. А «лингвист», давным-давно заброшенный в замке за ненадобностью, так и не отыскался. Потом он, конечно, найдется и будет назойливо попадаться на глаза буквально повсюду, но именно тогда, когда он нужен больше всего на свете, предпочитал оставаться потерянным.
Крадучись, к Кащею подобрался Доминик. Легонько дотронувшись до плеча Кащея, он посмотрел вниз и прошептал:
– Что так долго? Где волки?
– Внизу! – прошептал в ответ Кащей и передал царевичу очередную доску. Тот положил ее на пол, тщательно соблюдая звуковую конспирацию. Волки обследовали первый этаж, обнаружили кучу следов и ни одного человека и заметались по этажам в поисках троицы, заглядывая в самые укромные уголки здания.
Осталась последняя ступенька, когда один из волков наступил на лежавшие в беспорядке доски от нижней части лестницы и принюхался. Кащей замер, оставив меч вонзенным в доску на половине пути. Доминик превратился в памятник самому себе и даже перестал дышать.
Волк обнюхал свежесрезанные края досок и потянул носом: враги были рядом, и складывалось ощущение, что они находятся прямо здесь, среди досок, но отсутствие пути наверх не давало ему прийти к правильному решению. Решив, что люди здесь просто прошли, как и по всему дому, зверь спрыгнул с досок и вернулся в коридор второго этажа к буквально роющим носами пыль собратьям.
Доминик облегченно выдохнул и в ту же секунду увидел озадаченную волчью физиономию на прежнем месте. В любой другой ситуации она смотрелась бы весьма забавно, но здесь, когда у нее под боком было еще сорок подобных физиономий, становилось не до смеха. Кащей обхватил пальцами рукоять меча. Волк еще раз обнюхал доски и, повинуясь озарению, внезапно поднял голову и увидел смотрящих на него Кащея и Доминика. Люди переглянулись.
– Прыгнет или не прыгнет? – спросил Кащей.
– Прыгнет! – утвердительно отозвался Доминик.
– Тогда чего мы тут расселись?
Волк моргнул, оскалился и оглушительно зарычал. Быстро вскарабкался на горку из досок и подпрыгнул высоко вверх, пытаясь дотянуться зубами до ненавистного человека.
Кащей выдернул меч-кладенец, волк смело вцепился зубами в доску и засучил лапами в воздухе. С обоих этажей к лестнице сбегались волки, услышавшие шум, рык и возню.
– Есть одно правило, – прокомментировал Кащей, – если облегченно вздыхаешь, значит, скоро грядут неприятности!
– Не знал! – виновато ответил Доминик.
– Это мало кто знает, – ободряюще кивнул Кащей, – потому что мало кто выживает, чтобы сообщить об этом.
Доска затрещала, отрываясь от ступеньки вместе с гвоздями. Кащей хотел ударить волка мечом, но Доминик, желая хоть немного исправить ситуацию, его опередил.
Перехватив положенную им же на пол доску, он занес ее над головой и изо всех сил ударил по волчьей голове. Доска сломалась, волк закатил глаза и, оторвав часть доски – на ней остались следы его зубов, упал на спину. Послышался треск, и часть лестницы со второго на первый этаж рухнула вместе с ним, образовав большую дыру на площадке.
– Отлично! – уже не скрываясь – смысла не было, громко сказал Доминик. На него уставилась куча свирепых желтых глаз. Громовое рычание наполнило пребывавшее много лет в тишине здание. – Ну, и чего уставились?
– Лишь бы не допрыгнули, – сказал Кащей, доламывая ступеньку, – а то ответят на твой вопрос. Я бы сказал, даже расскажут во всех подробностях.
Волки расступились и выпустили перед собой вожака. Доминик швырнул в него оставшийся в руках обломок доски. Вожак отскочил и сразу же резко подпрыгнул вверх, достигая уровня третьего этажа. Доминик отпрянул, а Кащей со словами:
– Вот попрыгунчик-стрекозел! – ударил волка в челюсть. Тот, не ожидая такой реакции, успел щелкнуть челюстями и откусить краешек рукава, после чего упал, изрядно расширив дыру в лестнице. Обломки досок покрыли его с головой и разлетелись в стороны спустя считаные секунды. Вожак вскочил на лапы, словно и не падал с шестиметровой высоты. Его глаза гневно сверкнули.
– Это мы уже видели! – меланхолично сказал Кащей, кидая на него охапку аккуратно сложенных досок. Волк отбил их одним ударом могучей лапы и запрыгнул на второй этаж по остаткам лестницы, чтобы повторить прыжок, но из-за пробитой им дыры прыгать на третий этаж стало невозможно.
Не сказать, что волки не пытались. Они пытались, и еще как: прыгали прямиком к наружной стене через остатки площадки и, отталкиваясь от нее в прыжке, пролетали под потолком второго этажа, самую малость не доставая до цели.
– Страшно? – спросил Кащей.
– Спрашиваешь! – ответил Доминик. – Сердце в пятки ушло!
Клац! Клац! – щелкали челюсти с завидным постоянством. Каждый волк желал лично убедиться в том, что ему не под силу запрыгнуть, а когда понимал недостаток собственных сил, то отчаянно щелкал зубами и приземлялся несолоно хлебавши.
Упрямый вожак стаи трижды повторял свой прыжок и трижды получал от Кащея по скулам, успевая напоследок отхватить очередной кусочек от длинного рукава рубашки. Но прыгать в четвертый раз постеснялся, окончательно уяснив, что силой здесь не возьмешь, только без зубов останешься.
Волки столпились вокруг вожака и обменивались короткими подвываниями и сердитым рычанием. Кащей достал из кармашка зеркало на длинной ручке, выставил его так, чтобы стало видно, чем они занимаются, и ухмылялся, когда волки поднимали головы и бросали на его отражение в зеркале убийственные взгляды.
Вожак упрямо не смотрел в его сторону, не желая распалять себя сверх всякой меры: челюсть до сих пор болела, хорошо еще зубы на месте остались, ни один не вылетел.
Подошел советник.
– Всех волков убил? – поинтересовался он. Разглядывая разрушения на лестнице, он задумался над тем, каким образом теперь спуститься, когда придет пора покинуть негостеприимное место. Да еще и идти во дворец пешим ходом – худшего наказания невозможно себе представить: при дневной жаре они вымотаются настолько, что по прибытии в столицу их вряд ли кто назовет высокопоставленными представителями другого царства.
«Разве что украсть карету у кого-то другого и поехать на ней самим?» – пронеслась неожиданная мысль. Он в первый раз подумал о том, что «выданный» им на границе извозчик – хорошо замаскировавшийся гость царства, который решил вернуть себе карету нестандартным, но оригинальным способом.
– Еще ни одного, – ответил Кащей. – Ты меня за мясника принимаешь?
– Да ты что?! Конечно, не принимаю! – отрицательно покачал головой советник. – Мясники работают мелко и в розницу, а ты косишь их ряды крупным оптом. А почему еще ни одного? Я думал, как раз к ужину успеешь справиться.
– Не переоценивай мои возможности, – покачал головой Кащей. – С людьми я могу справиться – если удастся, но столько волков даже мне в рукопашном бою не по плечу. Я не всесилен.
– Так нам что, поужинать не удастся? – загрустил советник. – Чай остывает, а я не хочу пить холодный. Кстати, а у тебя сахар есть?
– Поищу, – кивнул Кащей. Волки, навострив уши, прислушивались к их разговору и начинали понимать, что, на свою беду, связались с явными сумасшедшими: слишком мирно они разговаривают, как будто за ними охотится не толпа озверевших хищников, а стадо миролюбивых овечек. Хотя и не исключали, что сумасшедшими они стали уже после того, как увидели столько волков одновременно.
– А давайте прямо здесь его и попьем, так сказать, не сходя с рабочего места? – предложил Доминик.