Страница:
При том что Верочка — человек крайне занятой!
На ней — весь дом, управление нашим брачным агентством, систематизация экономической литературы в Публичной библиотеке и масса других неотложных дел, неизбежно возникающих у каждой энергичной, общительной женщины, имеющей неистребимую тягу к развлечениям.
— Вер, я…
— Сиди, сиди, тебе нельзя напрягать ногу, — выхватив у меня бутылку с питьевой водой, она принялась наполнять чайник. — Я все сделаю сама. Ты лучше сиди и слушай. Не отвлекайся! У меня к тебе важный, конфиденциальный разговор. Заварка есть?
Заинтригованная донельзя (что еще за секреты с утра пораньше?), я молча достала чайницу и подала ей.
— Ты знаешь, — Веруня энергично обдала кипятком заварной чайник, — я поняла, в чем наша с тобой проблема! То есть не только наша, конечно, но и Митрофановой тоже, — деловито поправилась она и зашуршала заваркой.
— Ты про бизнес?
— Ну да, а что, есть другие проблемы?
— Не знаю. — Я неуверенно пожала плечами.
— Так вот, моя дорогая, нашему бизнесу не хватает романтизма! — с восторженным пафосом провозгласила она.
Я чуть не подавилась эклером.
— Какого романтизма, Вера?! Опять ты о своем! Мы ведь договаривались с самого начала — никакой «романтики»! Однополая любовь и знакомства на взаимовыгодной основе — не наше амплуа. Только браки! «Марьяж» — брачное агентство, мы занимаемся устройством браков. У нас с тобой семьи, Верочка! Опомнись! Нам это надо, чтобы собственные дети нас стеснялись? Представляешь реакцию своих внуков, когда они узнают, что их бабушка занялась сводничеством?
Тяжело вздохнув, баба Вера страдальчески закатила глаза:
— Положим, мои внуки еще слишком малы, во-вторых, живут они не здесь, а в Москве, и, в-третьих, в агентствах, где занимаются не только браками, но и знакомствами для встреч, и нетрадиционными ориентациями, крутятся совсем другие деньги.
— Нет, это невозможно! — взвилась я. — Нельзя же все сводить к деньгам!
— Можно, — кротко возразила Веруся. — В бизнесе можно. Деньги сейчас — это наше все. Мне уже пятый десяток, я взрослая девочка и тупо хочу денег! — Она открыла крышку чайничка для заварки и озабоченно заглянула внутрь. — По-моему, уже заварился! Тебе покрепче?
— Угу. Как всегда. — Я подвинула свою чашку поближе к ней. — Вер, я тебя умоляю, давай без романтики с экзотикой! А? Как-нибудь выкрутимся! Не бывает безвыходных ситуаций. Можно, например, взять в банке кредит. Расплатимся сейчас с самыми неотложными долгами, а потом что-нибудь придумаем, разбогатеем и вернем долг банку. Я уже узнавала в Сбербанке — под залог недвижимости кредит мне дадут.
— Угу, — рассеянно кивнула Веруня, выбирая пирожное, — дадут. Догонят и еще раз поддадут! Нет, моя дорогая, все, что угодно, только не кредит под залог квартиры. Не успеешь оглянуться, как окажешься со всем своим семейством на улице. Если, конечно, Славочка не вмешается, но ты ведь не хочешь к нему обращаться?
— Нет, — твердо сказала я, — не хочу.
— Изумительно, — просияла она, слизнув обсыпку из сахарной пудры с пирожного «Шу», — обойдемся без кредитов! Чего ради платить такие драконовские проценты? Нет! Я тут придумала кое-что получше. Вот, видишь! — Веруся с гордостью помахала перед моим носом зелеными купюрами. — Пятьсот долларов США! И знаю, как заработать еще!
— На романтизме?!
— На романтизме! — с гордостью подтвердила она. — Только я имею в виду не совсем то, о чем ты подумала. Вернее, совсем не то! Вспомни, когда ты последний раз была на романтическом свидании?
— Ну-у… — растерялась я.
— Легкий флирт без серьезных последствий с друзьями мужа и коллегами по работе в расчет не принимается! — поспешно уточнила коварная Верочка.
— Тогда не знаю.
— То-то и оно! Мы уже все запамятовали! О-ба-бились! Погрязли в своих благополучных браках, котлетах, сковородках, неполотых грядках с огурцами и думать забыли, что чувствуешь, идя на первое свидание, как вскидываешься на каждый телефонный звонок — вдруг это ОН — и как обмираешь, потому что ОН не звонит. По сути, мы занимаемся тем, о чем имеем весьма смутное представление. Наши сведения о том, как захомутать мужика, давно устарели. Какая уж тут может быть прибыль, если мы строим свой бизнес не на научной основе, а на обрывочных воспоминаниях юности. Короче, нам надо заново окунуться в романтический мир любовных свиданий и обновить свои представления о мужчинах вообще и о мужчинах как потенциальных мужьях в частности. Побегаем сами на свидания, посмотрим, послушаем и на основе своего вновь приобретенного опыта выработаем алгоритм поведения для клиенток.
— Ловля на живца, — выдавила я ненатуральный смешок.
— Именно, — кивнула она, надкусывая пирожное. — Возьми буше! Свежайшие! — набив полный рот, прочавкала Верочка, весьма довольная собой.
Я послушно взяла пирожное.
Рационального зерна в этой сумасбродной идее я не увидела, но спорить с Верочкой не стала. Не хотелось ее огорчать. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало! Вон как радуется. Даже похорошела, предвкушая, как в «Марьяж» косяком повалят клиентки.
Пусть подружка потешится, помечтает! Особа она здравомыслящая и очень скоро сама придет к мысли, что толпы поклонников нам с ней не грозят (у нас и смолоду их, этих толп, не было), а это значит, что наши эмпирические исследования растянутся на десятилетия.
Верочка нырнула под стол и принялась с пристальным вниманием изучать мою ногу.
— Выглядит уже значительно лучше. И опухоль спала, и вообще. Как думаешь, завтра сможешь пойти?
— Пойти куда? — сочла необходимым уточнить я, хотя прекрасно уже поняла, куда посылает меня подружка.
— На свидание, — ничуть не смутилась Веруня.
— Почему я? — Меня не так-то легко сбить с толку. — Идея принадлежит тебе. Верно?
— Верно, — застенчиво потупилась наша скромница. — Идея моя, но интерес клиент проявил к тебе. Не могу же я пойти вместо тебя. Он не захочет.
— Какой клиент, Верочка, я тебя умоляю!
— Крыласов. Александр Александрович. Можно просто Саша. Он молодой. Чуть больше тридцати. Наверное. А может, и тридцать, или чуть меньше. Трудно сказать.
— Больше, меньше! Какая мне разница?! Откуда он вообще узнал о моем существовании? Ты что, подала меня в базу данных, даже не поставив об этом в известность?!
— Пока не подала. Успокойся! — Она подпихнула мне блюдо с пирожными. — Подам сегодня. Обязательно! И тебя, и себя, и Митрофанову.
— Вера!!!
— Чего такого-то? Митрофанова — баба видная! Я ж не в обычную базу наши данные подавать буду, а в специально для нас созданную — VIP! Там и расценочки совсем другие поставим. Вот, смотри! — На столе, как по мановению волшебной палочки, появился лист бумаги, исписанный своеобразными Веруниными каракулями. — Видишь, я тут кое-что набросала. Хочу посоветоваться. За просмотр базы данных для особо важных персон — триста долларов, за адресок понравившейся особы из этой самой базы — пятьсот, а за то, чтобы себя в виповскую базу подать, — вообще шестьсот долларов брать будем. Или пятьсот, как думаешь?
— Давай уж сразу тысячу! Баксов! С каждого! Чего мелочиться?!
— Ты думаешь? — оживилась Веруня.
— Или две! Точно! Лучше две. По говядине и вилка!
— Издеваешься, да? — обиженно засопела она. — А цифры эти, моя дорогая, я, между прочим, не с потолка взяла. Пятьсот долларов — реальная цена, которую Крыласов заплатил за тебя.
— Вера?! — Я захлебнулась от возмущения.
— То есть не за тебя, а за возможность с тобой встретиться.
— Нет, это невозможно!!!
— Не кричи. — Она проворно выскочила из-за стола и отбежала к окну. — Я здесь совершенно ни при чем. Вот те крест! Я ему про тебя вообще ничего не говорила. Он сам спросил. Представляешь?! Это просто мистика какая-то! Описал тебя тик-в-тик. Во сне видел! Я даже с сестрой вчера вечером посоветовалась, с Валей. Спросила ее, что по этому поводу астрология думает. Может, это судьба? А чего такого-то?! Всякое бывает. Ничего смешного, моя дорогая. Валя, между прочим, сказала, что все это очень интересно. Она сегодня же составит твой гороскоп на эту неделю. Просто так сны никто показывать не станет. Это знак! Информация о нашем будущем. Тот, кто правильно смотрит сны и умеет их толковать, может избежать страшных ошибок. Поняла?
— Мне-то что понимать? Это ведь не я его во сне видела, а он меня. Пусть он и понимает.
— А я про что?! — возмущенно ахнула заботливая Верочка. — Он-то как раз для себя уже все понял! Понял, решил и теперь ищет встречи с тобой. Как безумный! То есть не то, чтобы уж очень безумный, — торопливо поправилась она, — но очень, очень целеустремленный! Представляешь, пришел вчера перед самым закрытием, я уже всех девчонок отпустила. Одна осталась. Сижу — вдруг входит он. Я на самом деле уже уходить собиралась, но, как говорится, клиент всегда прав. Можно мне, говорит, ваши каталоги посмотреть? Почему нет, говорю, пожалуйста! Триста рублей с него за просмотр взяла, квитанцию выписала (все как положено) и усадила его с альбомами на диванчик — пусть смотрит. Сама за стол села и с умным видом в компьютер пялюсь. Знай наших! Посмотрел он пару альбомчиков, вижу, томится клиент. На разговор напрашивается. Я — девушка понятливая. Чай, спрашиваю, или кофе? Он альбомчики в сторону — и ко мне. Помогите, говорит, моему горю! И вываливает мне все как на духу! Представляешь, Крыласов этот ни разу в жизни не был женат. Да что там женат! Он даже ни разу в жизни не влюблялся. По-настоящему. Любовные связи у него, естественно, были (куда ж мужику без них?), но так, ничего серьезного: короткие интрижки. Знакомится он, например, с какой-нибудь молодой привлекательной девицей и начинает за ней ухаживать. Ухаживать-то он ухаживает, а сам прекрасно понимает, что все это ненадолго. Ничего положительного из их отношений не получится, потому что девушка эта очень скоро ему наскучит. Представляешь? Он в каждой, абсолютно в каждой девице с самого начала находил какой-либо изъян. То нос не такой, то глаза не того цвета, то фигура, то характер, то тембр голоса.
Мужик совсем уж было отчаялся встретить свою суженую и хотел жениться на ком ни попадя. Из-за матери. Мать, говорит, ему жалко. Мать спит и видит, как бы его женить.
Про мать мне рассказывает, а у самого слезы на глазах. Представляешь?
Ну, он и дал себе сроку год. Дескать, если за этот год он так ни в кого и не влюбится, то женится на первой встречной бабе. Как в сказке про капризную принцессу.
И вот год этот, что он себе выделил, подходит к концу (всего пара недель осталась), и снится ему сон. Вещий! На четверг все сны вещие, а дело было в ночь со среды на четверг.
Снится ему, будто пришел он в кино. На дневной сеанс. Народу в зрительном зале — никого. Только он и девушка какая-то незнакомая. А зал маленький, маленький, прямо как раньше в кинотеатре «Стрела» был.
Это он так во сне рассуждает, что кинотеатр на «Стрелу» похож. На самом деле он знает прекрасно, что кинотеатра этого нет уже и в помине. На его месте давным-давно театр «Комедианты» открылся. Смотрит он на свой билет и видит, что место в билете указано прямо рядом с этой незнакомой зрительницей. Хотя мест свободных в зале полно, садись на любое, он пробирается к самой стеночке и садится рядышком с незнакомкой.
Она к нему поворачивается — и все! Он понимает, что пропал! Любовь с первого взгляда!
Все ему в этой бабе нравится. Абсолютно все! Она просто супер! Она его идеал. Женщина его мечты. Он хочет жениться только на ней! Представляешь?!
Начинает он мне ее описывать. Бабу эту. Подробно. Цвет волос, прическу, фигуру, походку, возраст. Я слушаю его, слушаю — и не верю своим ушам. Крыласов описывает тебя! Даже блузка на этой бабе из кинотеатра была надета твоя. Можешь себе представить?!
В общем, он просыпается с ощущением полного счастья. И тут же впадает в депрессию. Как только понял, что все это с ним было во сне, так и затосковал. Мужик места себе не находит, не пьет, не ест, ночами не спит. Все мысли только о ней. Где искать незнакомку — неведомо, а жить без нее он теперь не сможет.
Единственная зацепка — кинотеатр «Стрела», то бишь театр «Комедианты». Адрес ведь тот же самый: Перцов дом на Лиговке.
Едет он на Литовский проспект, заходит в этот театр и покупает билет на вечерний спектакль. Билет ему продают на тот же ряд и то же самое место, что у него было во сне. Мистика! Можешь себе представить?
Крыласов, как только это увидел, сразу понял — нашел! Он ее нашел. Это не примитивное совпадение. Это судьба!
Он идет в цветочный магазин, покупает шикарный букет белых лилий, бегом возвращается в театр, садится на свое место, и…
— И что?! — не выдержала я.
— Ничего, — широко распахнув глаза, возмущенно сообщила мне Верочка. — На место, где сидела незнакомка из сна, сел мужик. Пришел и сел. Представляешь?
— Один? Он тоже пришел в театр один?! Без спутницы?
— Нет, не один. Они пришли вдвоем. Но не с бабой, а с мужиком. Командировочные, наверное.
— Кошмар какой!
— А я о чем? Конечно, кошмар. Бедный Крыласов даже на спектакль не остался. Отдал букет капельдинерам, чтобы они артистам после спектакля вручили, и вышел на улицу. Стоял, говорит, и качался, как пьяный. В прострации был. И тут его словно кольнуло что-то. Глаза поднимает и видит: «Марьяж». Наше брачное агентство! Он туда, там — я!
Теперь, моя дорогая, ты понимаешь, что я просто-напросто не могла не показать ему твою фотографию. Что ж я, свинья, по-твоему? Бедный мужик поделился со мной самым своим сокровенным, наболевшим, я выслушала, обо всем догадалась и должна была помалкивать? В тряпочку? Нет, я так не могу. К тому же интересно мне было проверить свою догадку: ты это или не ты? Вдруг я себе все это напридумывала.
— Вер…
— Ты не поверишь! Он ни минуты не колебался. Сразу узнал в тебе свою незнакомку из сна. Я ему ту фотографию показала, где мы с гобой вдвоем стоим. Во весь рост. Митрофанова нас у дверей агентства щелкнула. Весной, в мае. Ты там еще в той же самой блузке, что и во сне к нему приходила. Помнишь?
— Вера!
— А чего такого-то? Ты там очень здорово получилась. Просто супер! Он, как увидел тебя, прямо оцепенел от радости, а глазами гак и ест, так и ест. Мне даже неловко стало. Как будто я в замочную скважину подглядываю. Прямо, знаешь, даже с сердцем нехорошо стало. Вот, думаю, мужик радуется, а зря! Сижу — и пикнуть боюсь, а мысли в башке, как бы мне ему всю правду про тебя поаккуратнее сообщить, так и крутятся, так и крутятся. Сто раз уже пожалела, что фотографию эту ему показала. Напрасно только обнадежила человека. В общем, так я разволновалась, что всю правду ему без подготовки и выложила. Мол, никакая ты не клиентка, а самая настоящая хозяйка брачного агентства, мы, мол, с тобой компаньонки, и адрес твой я никак ему дать не могу, потому что тебе это не нужно ни под каким соусом. Хорошо, еще про мужа и троих детей доложиться не успела. Он деньги достал. Дайте, говорит, мне шанс. Умоляю! И деньги на стол. Оба-на! Представляешь? Пятьсот баксов вынул из портмоне и на стол передо мной положил. Вот тут, мать, и попер из меня креатив. Все сложилось в одну линию, все сразу поняла: и про VIP-сайт, и про «романтизм», и про то, что от крыласовских денежек мы ни в коем случае отказываться не должны. Чего ради?!
— Вера?!
— Да, моя дорогая, ты все поняла правильно. Он будет тебе звонить. Уже сегодня. — Она выразительно постучала ухоженным ноготком по бумажным купюрам. — Я не могла не дать ему твой телефон. Баш на баш! Понимаешь?
— Вер!
— А чего такого-то? Хочет он с тобой встретиться? Пожалуйста, почему нет?! Такая встреча тебя ни к чему не обязывает. Встретились, познакомились, поговорили и расстались. Дескать, извини, милый друг, но ты не в моем вкусе. Прости, прощай!
— А как же Славочка?!
— Ну, ты совсем ку-ку! — поперхнулась Веруня. — При чем здесь твой Славочка? Тебя ведь никто с этим Крыласовым спать не принуждает. За пятьсот-то баксов! Больно жирно! Так, деловое свидание, не более того. От Славки не убудет, если ты посидишь с другим мужиком в кафе и немножечко поболтаешь.
— Правильно, — возмутилась я, — по-твоему, Слава здесь совершенно ни при чем. А если он обо всем узнает?! Нет, Верочка, я тебя умоляю, это невозможно! Славка обидится, расстроится, приревнует и вообще — может бог знает что обо мне подумать. Мне это надо?
— Вот здесь, моя дорогая, ты глубоко ошибаешься. Ревновать он будет только в том случае, если ему кто-то обо всем расскажет. Я надеюсь, ты не собираешься этого делать?!
— Я?! Нет! Я не собираюсь. Я, Верочка, не первый год замужем. Проблема в другом: Петербург — город маленький. Куда ни пойдешь, обязательно встретишь знакомых. Представляешь себе Славкино выражение лица, когда доброжелатели сообщат ему о том, что видели его жену в обществе молодого красавца?
— Размечталась! — искренне развеселилась она. — С чего ты решила, что он красавец? Нет, он, конечно, не крокодил какой-нибудь, но до красавца ему далеко. Слава лучше.
— Вера!!!
— А чего такого-то? Подумаешь! Какая тебе разница, с кем разговаривать? В нашем положении каждый крокодил на вес золота!
Глава 6
Глава 7
На ней — весь дом, управление нашим брачным агентством, систематизация экономической литературы в Публичной библиотеке и масса других неотложных дел, неизбежно возникающих у каждой энергичной, общительной женщины, имеющей неистребимую тягу к развлечениям.
— Вер, я…
— Сиди, сиди, тебе нельзя напрягать ногу, — выхватив у меня бутылку с питьевой водой, она принялась наполнять чайник. — Я все сделаю сама. Ты лучше сиди и слушай. Не отвлекайся! У меня к тебе важный, конфиденциальный разговор. Заварка есть?
Заинтригованная донельзя (что еще за секреты с утра пораньше?), я молча достала чайницу и подала ей.
— Ты знаешь, — Веруня энергично обдала кипятком заварной чайник, — я поняла, в чем наша с тобой проблема! То есть не только наша, конечно, но и Митрофановой тоже, — деловито поправилась она и зашуршала заваркой.
— Ты про бизнес?
— Ну да, а что, есть другие проблемы?
— Не знаю. — Я неуверенно пожала плечами.
— Так вот, моя дорогая, нашему бизнесу не хватает романтизма! — с восторженным пафосом провозгласила она.
Я чуть не подавилась эклером.
— Какого романтизма, Вера?! Опять ты о своем! Мы ведь договаривались с самого начала — никакой «романтики»! Однополая любовь и знакомства на взаимовыгодной основе — не наше амплуа. Только браки! «Марьяж» — брачное агентство, мы занимаемся устройством браков. У нас с тобой семьи, Верочка! Опомнись! Нам это надо, чтобы собственные дети нас стеснялись? Представляешь реакцию своих внуков, когда они узнают, что их бабушка занялась сводничеством?
Тяжело вздохнув, баба Вера страдальчески закатила глаза:
— Положим, мои внуки еще слишком малы, во-вторых, живут они не здесь, а в Москве, и, в-третьих, в агентствах, где занимаются не только браками, но и знакомствами для встреч, и нетрадиционными ориентациями, крутятся совсем другие деньги.
— Нет, это невозможно! — взвилась я. — Нельзя же все сводить к деньгам!
— Можно, — кротко возразила Веруся. — В бизнесе можно. Деньги сейчас — это наше все. Мне уже пятый десяток, я взрослая девочка и тупо хочу денег! — Она открыла крышку чайничка для заварки и озабоченно заглянула внутрь. — По-моему, уже заварился! Тебе покрепче?
— Угу. Как всегда. — Я подвинула свою чашку поближе к ней. — Вер, я тебя умоляю, давай без романтики с экзотикой! А? Как-нибудь выкрутимся! Не бывает безвыходных ситуаций. Можно, например, взять в банке кредит. Расплатимся сейчас с самыми неотложными долгами, а потом что-нибудь придумаем, разбогатеем и вернем долг банку. Я уже узнавала в Сбербанке — под залог недвижимости кредит мне дадут.
— Угу, — рассеянно кивнула Веруня, выбирая пирожное, — дадут. Догонят и еще раз поддадут! Нет, моя дорогая, все, что угодно, только не кредит под залог квартиры. Не успеешь оглянуться, как окажешься со всем своим семейством на улице. Если, конечно, Славочка не вмешается, но ты ведь не хочешь к нему обращаться?
— Нет, — твердо сказала я, — не хочу.
— Изумительно, — просияла она, слизнув обсыпку из сахарной пудры с пирожного «Шу», — обойдемся без кредитов! Чего ради платить такие драконовские проценты? Нет! Я тут придумала кое-что получше. Вот, видишь! — Веруся с гордостью помахала перед моим носом зелеными купюрами. — Пятьсот долларов США! И знаю, как заработать еще!
— На романтизме?!
— На романтизме! — с гордостью подтвердила она. — Только я имею в виду не совсем то, о чем ты подумала. Вернее, совсем не то! Вспомни, когда ты последний раз была на романтическом свидании?
— Ну-у… — растерялась я.
— Легкий флирт без серьезных последствий с друзьями мужа и коллегами по работе в расчет не принимается! — поспешно уточнила коварная Верочка.
— Тогда не знаю.
— То-то и оно! Мы уже все запамятовали! О-ба-бились! Погрязли в своих благополучных браках, котлетах, сковородках, неполотых грядках с огурцами и думать забыли, что чувствуешь, идя на первое свидание, как вскидываешься на каждый телефонный звонок — вдруг это ОН — и как обмираешь, потому что ОН не звонит. По сути, мы занимаемся тем, о чем имеем весьма смутное представление. Наши сведения о том, как захомутать мужика, давно устарели. Какая уж тут может быть прибыль, если мы строим свой бизнес не на научной основе, а на обрывочных воспоминаниях юности. Короче, нам надо заново окунуться в романтический мир любовных свиданий и обновить свои представления о мужчинах вообще и о мужчинах как потенциальных мужьях в частности. Побегаем сами на свидания, посмотрим, послушаем и на основе своего вновь приобретенного опыта выработаем алгоритм поведения для клиенток.
— Ловля на живца, — выдавила я ненатуральный смешок.
— Именно, — кивнула она, надкусывая пирожное. — Возьми буше! Свежайшие! — набив полный рот, прочавкала Верочка, весьма довольная собой.
Я послушно взяла пирожное.
Рационального зерна в этой сумасбродной идее я не увидела, но спорить с Верочкой не стала. Не хотелось ее огорчать. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало! Вон как радуется. Даже похорошела, предвкушая, как в «Марьяж» косяком повалят клиентки.
Пусть подружка потешится, помечтает! Особа она здравомыслящая и очень скоро сама придет к мысли, что толпы поклонников нам с ней не грозят (у нас и смолоду их, этих толп, не было), а это значит, что наши эмпирические исследования растянутся на десятилетия.
Верочка нырнула под стол и принялась с пристальным вниманием изучать мою ногу.
— Выглядит уже значительно лучше. И опухоль спала, и вообще. Как думаешь, завтра сможешь пойти?
— Пойти куда? — сочла необходимым уточнить я, хотя прекрасно уже поняла, куда посылает меня подружка.
— На свидание, — ничуть не смутилась Веруня.
— Почему я? — Меня не так-то легко сбить с толку. — Идея принадлежит тебе. Верно?
— Верно, — застенчиво потупилась наша скромница. — Идея моя, но интерес клиент проявил к тебе. Не могу же я пойти вместо тебя. Он не захочет.
— Какой клиент, Верочка, я тебя умоляю!
— Крыласов. Александр Александрович. Можно просто Саша. Он молодой. Чуть больше тридцати. Наверное. А может, и тридцать, или чуть меньше. Трудно сказать.
— Больше, меньше! Какая мне разница?! Откуда он вообще узнал о моем существовании? Ты что, подала меня в базу данных, даже не поставив об этом в известность?!
— Пока не подала. Успокойся! — Она подпихнула мне блюдо с пирожными. — Подам сегодня. Обязательно! И тебя, и себя, и Митрофанову.
— Вера!!!
— Чего такого-то? Митрофанова — баба видная! Я ж не в обычную базу наши данные подавать буду, а в специально для нас созданную — VIP! Там и расценочки совсем другие поставим. Вот, смотри! — На столе, как по мановению волшебной палочки, появился лист бумаги, исписанный своеобразными Веруниными каракулями. — Видишь, я тут кое-что набросала. Хочу посоветоваться. За просмотр базы данных для особо важных персон — триста долларов, за адресок понравившейся особы из этой самой базы — пятьсот, а за то, чтобы себя в виповскую базу подать, — вообще шестьсот долларов брать будем. Или пятьсот, как думаешь?
— Давай уж сразу тысячу! Баксов! С каждого! Чего мелочиться?!
— Ты думаешь? — оживилась Веруня.
— Или две! Точно! Лучше две. По говядине и вилка!
— Издеваешься, да? — обиженно засопела она. — А цифры эти, моя дорогая, я, между прочим, не с потолка взяла. Пятьсот долларов — реальная цена, которую Крыласов заплатил за тебя.
— Вера?! — Я захлебнулась от возмущения.
— То есть не за тебя, а за возможность с тобой встретиться.
— Нет, это невозможно!!!
— Не кричи. — Она проворно выскочила из-за стола и отбежала к окну. — Я здесь совершенно ни при чем. Вот те крест! Я ему про тебя вообще ничего не говорила. Он сам спросил. Представляешь?! Это просто мистика какая-то! Описал тебя тик-в-тик. Во сне видел! Я даже с сестрой вчера вечером посоветовалась, с Валей. Спросила ее, что по этому поводу астрология думает. Может, это судьба? А чего такого-то?! Всякое бывает. Ничего смешного, моя дорогая. Валя, между прочим, сказала, что все это очень интересно. Она сегодня же составит твой гороскоп на эту неделю. Просто так сны никто показывать не станет. Это знак! Информация о нашем будущем. Тот, кто правильно смотрит сны и умеет их толковать, может избежать страшных ошибок. Поняла?
— Мне-то что понимать? Это ведь не я его во сне видела, а он меня. Пусть он и понимает.
— А я про что?! — возмущенно ахнула заботливая Верочка. — Он-то как раз для себя уже все понял! Понял, решил и теперь ищет встречи с тобой. Как безумный! То есть не то, чтобы уж очень безумный, — торопливо поправилась она, — но очень, очень целеустремленный! Представляешь, пришел вчера перед самым закрытием, я уже всех девчонок отпустила. Одна осталась. Сижу — вдруг входит он. Я на самом деле уже уходить собиралась, но, как говорится, клиент всегда прав. Можно мне, говорит, ваши каталоги посмотреть? Почему нет, говорю, пожалуйста! Триста рублей с него за просмотр взяла, квитанцию выписала (все как положено) и усадила его с альбомами на диванчик — пусть смотрит. Сама за стол села и с умным видом в компьютер пялюсь. Знай наших! Посмотрел он пару альбомчиков, вижу, томится клиент. На разговор напрашивается. Я — девушка понятливая. Чай, спрашиваю, или кофе? Он альбомчики в сторону — и ко мне. Помогите, говорит, моему горю! И вываливает мне все как на духу! Представляешь, Крыласов этот ни разу в жизни не был женат. Да что там женат! Он даже ни разу в жизни не влюблялся. По-настоящему. Любовные связи у него, естественно, были (куда ж мужику без них?), но так, ничего серьезного: короткие интрижки. Знакомится он, например, с какой-нибудь молодой привлекательной девицей и начинает за ней ухаживать. Ухаживать-то он ухаживает, а сам прекрасно понимает, что все это ненадолго. Ничего положительного из их отношений не получится, потому что девушка эта очень скоро ему наскучит. Представляешь? Он в каждой, абсолютно в каждой девице с самого начала находил какой-либо изъян. То нос не такой, то глаза не того цвета, то фигура, то характер, то тембр голоса.
Мужик совсем уж было отчаялся встретить свою суженую и хотел жениться на ком ни попадя. Из-за матери. Мать, говорит, ему жалко. Мать спит и видит, как бы его женить.
Про мать мне рассказывает, а у самого слезы на глазах. Представляешь?
Ну, он и дал себе сроку год. Дескать, если за этот год он так ни в кого и не влюбится, то женится на первой встречной бабе. Как в сказке про капризную принцессу.
И вот год этот, что он себе выделил, подходит к концу (всего пара недель осталась), и снится ему сон. Вещий! На четверг все сны вещие, а дело было в ночь со среды на четверг.
Снится ему, будто пришел он в кино. На дневной сеанс. Народу в зрительном зале — никого. Только он и девушка какая-то незнакомая. А зал маленький, маленький, прямо как раньше в кинотеатре «Стрела» был.
Это он так во сне рассуждает, что кинотеатр на «Стрелу» похож. На самом деле он знает прекрасно, что кинотеатра этого нет уже и в помине. На его месте давным-давно театр «Комедианты» открылся. Смотрит он на свой билет и видит, что место в билете указано прямо рядом с этой незнакомой зрительницей. Хотя мест свободных в зале полно, садись на любое, он пробирается к самой стеночке и садится рядышком с незнакомкой.
Она к нему поворачивается — и все! Он понимает, что пропал! Любовь с первого взгляда!
Все ему в этой бабе нравится. Абсолютно все! Она просто супер! Она его идеал. Женщина его мечты. Он хочет жениться только на ней! Представляешь?!
Начинает он мне ее описывать. Бабу эту. Подробно. Цвет волос, прическу, фигуру, походку, возраст. Я слушаю его, слушаю — и не верю своим ушам. Крыласов описывает тебя! Даже блузка на этой бабе из кинотеатра была надета твоя. Можешь себе представить?!
В общем, он просыпается с ощущением полного счастья. И тут же впадает в депрессию. Как только понял, что все это с ним было во сне, так и затосковал. Мужик места себе не находит, не пьет, не ест, ночами не спит. Все мысли только о ней. Где искать незнакомку — неведомо, а жить без нее он теперь не сможет.
Единственная зацепка — кинотеатр «Стрела», то бишь театр «Комедианты». Адрес ведь тот же самый: Перцов дом на Лиговке.
Едет он на Литовский проспект, заходит в этот театр и покупает билет на вечерний спектакль. Билет ему продают на тот же ряд и то же самое место, что у него было во сне. Мистика! Можешь себе представить?
Крыласов, как только это увидел, сразу понял — нашел! Он ее нашел. Это не примитивное совпадение. Это судьба!
Он идет в цветочный магазин, покупает шикарный букет белых лилий, бегом возвращается в театр, садится на свое место, и…
— И что?! — не выдержала я.
— Ничего, — широко распахнув глаза, возмущенно сообщила мне Верочка. — На место, где сидела незнакомка из сна, сел мужик. Пришел и сел. Представляешь?
— Один? Он тоже пришел в театр один?! Без спутницы?
— Нет, не один. Они пришли вдвоем. Но не с бабой, а с мужиком. Командировочные, наверное.
— Кошмар какой!
— А я о чем? Конечно, кошмар. Бедный Крыласов даже на спектакль не остался. Отдал букет капельдинерам, чтобы они артистам после спектакля вручили, и вышел на улицу. Стоял, говорит, и качался, как пьяный. В прострации был. И тут его словно кольнуло что-то. Глаза поднимает и видит: «Марьяж». Наше брачное агентство! Он туда, там — я!
Теперь, моя дорогая, ты понимаешь, что я просто-напросто не могла не показать ему твою фотографию. Что ж я, свинья, по-твоему? Бедный мужик поделился со мной самым своим сокровенным, наболевшим, я выслушала, обо всем догадалась и должна была помалкивать? В тряпочку? Нет, я так не могу. К тому же интересно мне было проверить свою догадку: ты это или не ты? Вдруг я себе все это напридумывала.
— Вер…
— Ты не поверишь! Он ни минуты не колебался. Сразу узнал в тебе свою незнакомку из сна. Я ему ту фотографию показала, где мы с гобой вдвоем стоим. Во весь рост. Митрофанова нас у дверей агентства щелкнула. Весной, в мае. Ты там еще в той же самой блузке, что и во сне к нему приходила. Помнишь?
— Вера!
— А чего такого-то? Ты там очень здорово получилась. Просто супер! Он, как увидел тебя, прямо оцепенел от радости, а глазами гак и ест, так и ест. Мне даже неловко стало. Как будто я в замочную скважину подглядываю. Прямо, знаешь, даже с сердцем нехорошо стало. Вот, думаю, мужик радуется, а зря! Сижу — и пикнуть боюсь, а мысли в башке, как бы мне ему всю правду про тебя поаккуратнее сообщить, так и крутятся, так и крутятся. Сто раз уже пожалела, что фотографию эту ему показала. Напрасно только обнадежила человека. В общем, так я разволновалась, что всю правду ему без подготовки и выложила. Мол, никакая ты не клиентка, а самая настоящая хозяйка брачного агентства, мы, мол, с тобой компаньонки, и адрес твой я никак ему дать не могу, потому что тебе это не нужно ни под каким соусом. Хорошо, еще про мужа и троих детей доложиться не успела. Он деньги достал. Дайте, говорит, мне шанс. Умоляю! И деньги на стол. Оба-на! Представляешь? Пятьсот баксов вынул из портмоне и на стол передо мной положил. Вот тут, мать, и попер из меня креатив. Все сложилось в одну линию, все сразу поняла: и про VIP-сайт, и про «романтизм», и про то, что от крыласовских денежек мы ни в коем случае отказываться не должны. Чего ради?!
— Вера?!
— Да, моя дорогая, ты все поняла правильно. Он будет тебе звонить. Уже сегодня. — Она выразительно постучала ухоженным ноготком по бумажным купюрам. — Я не могла не дать ему твой телефон. Баш на баш! Понимаешь?
— Вер!
— А чего такого-то? Хочет он с тобой встретиться? Пожалуйста, почему нет?! Такая встреча тебя ни к чему не обязывает. Встретились, познакомились, поговорили и расстались. Дескать, извини, милый друг, но ты не в моем вкусе. Прости, прощай!
— А как же Славочка?!
— Ну, ты совсем ку-ку! — поперхнулась Веруня. — При чем здесь твой Славочка? Тебя ведь никто с этим Крыласовым спать не принуждает. За пятьсот-то баксов! Больно жирно! Так, деловое свидание, не более того. От Славки не убудет, если ты посидишь с другим мужиком в кафе и немножечко поболтаешь.
— Правильно, — возмутилась я, — по-твоему, Слава здесь совершенно ни при чем. А если он обо всем узнает?! Нет, Верочка, я тебя умоляю, это невозможно! Славка обидится, расстроится, приревнует и вообще — может бог знает что обо мне подумать. Мне это надо?
— Вот здесь, моя дорогая, ты глубоко ошибаешься. Ревновать он будет только в том случае, если ему кто-то обо всем расскажет. Я надеюсь, ты не собираешься этого делать?!
— Я?! Нет! Я не собираюсь. Я, Верочка, не первый год замужем. Проблема в другом: Петербург — город маленький. Куда ни пойдешь, обязательно встретишь знакомых. Представляешь себе Славкино выражение лица, когда доброжелатели сообщат ему о том, что видели его жену в обществе молодого красавца?
— Размечталась! — искренне развеселилась она. — С чего ты решила, что он красавец? Нет, он, конечно, не крокодил какой-нибудь, но до красавца ему далеко. Слава лучше.
— Вера!!!
— А чего такого-то? Подумаешь! Какая тебе разница, с кем разговаривать? В нашем положении каждый крокодил на вес золота!
Глава 6
Алик вышел из дома, спустился с крыльца и медленно побрел в сторону пруда. Он шел, понуро опустив голову, не глядя по сторонам. Ничто его не радовало. Он даже не задержался возле вазона с маргаритками. Трогательные головки нежных бело-розовых цветов вопреки обыкновению не вызвали у Алика сегодня традиционного интереса.
Он шел нехотя, с трудом волоча по садовой дорожке свой мощный хвост. Шел по инерции, машинально переставляя лапы, шел просто потому, что так надо.
Моцион! Ходьба полезна для укрепления здоровья.
«Ой, блин, как больно! Нет никакой мочи. Скулит, блин, и тянет, скулит и тянет», — в поисках спасения от зубной боли Алик нырнул в пруд, опустился на дно и зарылся в ил.
Холодная вода принесла облегчение, в голове прояснилось, вернулась способность мыслить, вспоминать, рассуждать.
Рассуждать о своей непростой, смятенной жизни петербургского крокодила.
Виденья прошлого настигают его постоянно, стоит лишь прикрыть глаза и настроиться на определенную волну.
Вот родное гнездо и мама-крокодил, помогающая ему выбраться из яйца, первые дни жизни в мутной полноводной реке, сеть браконьеров, в которую он, несмышленый младенец, угодил тогда по неосторожности, и долгий, бесконечно долгий перелет в тесном ящике зооконтрабандистов.
Этот страшный ящик видится Алику каждую ночь. Крокодильчиков набили в него, как сельдей в бочку.
Ему тогда повезло. Он выжил. Один из всех.
На Пулковской таможне контрабандный груз конфисковали, а трупы животных выбросили на свалку. Чуть живого Алика выбросили вместе со всеми, не заметили у него признаков жизни.
На падаль слетелось воронье. Фартовому Алику опять повезло — его склевать не успели.
Радостные крики ворон привлекли внимание бомжа. Ничтоже сумняшеся, он отобрал у ворон добычу и продал полудохлого крокодильчика за бутылку водки.
Пути господни неисповедимы — Алику наконец-то улыбнулось счастье! Купила его Любовь Ивановна, Любаша, незабвенная мама Люба.
Она выходила полуживого от голода и стресса крокодила, окружила его вниманием и заботой.
Пять лет безоблачного счастья в доме мамы Любы, пять долгих и таких коротких лет. То были годы всепоглощающей нежности и полного взаимопонимания, годы душевного комфорта и самопознания.
Вот только редко он тогда задумывался о сущности бытия. Счастливые души ленивы.
Дар мыслить философски открылся много позже, после гибели мамы Любы. Алик смог тогда выполнить божественное предназначение — нашел и растерзал убийцу своей хозяйки.
Люди крокодила не поняли. Он вынужден был скрываться. Почерневший от горя, измученный и одинокий, скитался Алик по ночным предместьям Санкт-Петербурга в поисках пристанища.
Он был в отчаянии, думал о самоубийстве и не обратил особого внимания на то, что мыслит во вселенском масштабе.
И только утром, когда ситуация счастливо разрешилась — совершенно случайно Алик встретил Анну Владимировну Митрофанову, приятельницу своей погибшей хозяйки, сумел с ней объясниться и был приглашен остаться в доме на правах близкого друга, — только тогда он понял, что стал философом. Он шел по осеннему саду, глаза слезились от дыма костра, в котором жгли опавшие листья, и тоска покидала его, уступая место мудрым мыслям.
Боль вернулась внезапно, с удвоенной силой. Болел не только зуб, ломило всю нижнюю челюсть. Мощные болезненные толчки пульсировали и в верхней части черепа, давили на глаза, стучали в ушные клапаны.
Боль была такой нестерпимой, что под прозрачной мигательной мембраной, предохраняющей глаза при погружении в воду, у Алика закипели слезы.
«Да, блин, какой тут, в жопу, креатив, — уныло подумал он и, мягко перебирая задними перепончатыми лапами, всплыл на поверхность. — Так и вовсе думать разучишься».
Наверху распогодилось. Дождь кончился. Жаркое полуденное солнце слепило глаза, обещая отличный погожий день.
Алик выполз на берег и медленно, стараясь не делать резких движений, потащился к альпийской горке. На самый солнцепек. Теряя силы, пристроился между кустиков цветущего алиссума и пошире открыл пасть, подставляя больное место под целительные лучи солнца.
Как выпадают зубы, Алик знает не понаслышке. За свою жизнь он потерял их немало.
Есть у крокодилов такая особенность: зубы периодически выпадают, и на их месте вырастают новые. Вот почему даже соседние зубы у него разной длины.
Зубы у крокодилов старятся, выпадают, но не болят. Во всяком случае, не болят так, как болит этот — четвертый нижний справа. Обычно это легкое ощущение дискомфорта, и все — зуб вывалился.
Такую несносную боль он испытывает впервые.
И как долго! Сутки! Нет. Дай, бог, памяти, какие сутки! Он мучается от зубной боли уже второй день.
Совершенно точно. Второй!!! Зуб заболел сразу после ухода Наташки, а Наташка была у них вчера утром.
Прибежала, блин, заполошная, глаза выпучены, вся в мыле, и ходом похромала на террасу, к Анне Владимировне.
Даже с ним, Аликом, не поздоровалась. А ведь он лежал на самом виду, у того фонтана, что рядом с дорожкой. Короче, мимо проходила и не заметила.
Странная она все-таки баба — эта Короткова. Замужем. Трое детей. А косит под тинейджера.
Ведет себя несолидно и одевается несолидно. Не по возрасту. Ни разу за все время знакомства Алик не видел ее прилично одетой.
Любимый стиль — джинсики в обтяжечку, кофтюлечка какая-нибудь смехотворная, обязательно чтобы черненькая (других цветов она не понимает), и туфли на низких каблуках.
Наташкины туфли его просто бесят. Не туфли, а тапочки. Носить женщине такие туфли — неэстетично! Добро бы не с кого бедняжке было брать пример! Так нет же — окружение у нее более чем достойное. Анна Владимировна — само совершенство! Вкус у нее безупречный. На деловые костюмы своей новой хозяйки Алик может любоваться часами.
А покойная мама Люба?
Вот кто понимал толк в женственности. В ее гардеробе не было ни одной вещи унисекс. Коли шилась блузка, обязательно с рюшечками, коли юбка — то с оборочками. И цвета она предпочитала жизнерадостные. Розовое, голубое, в крайнем случае цвет беж.
А Короткова, бывало, вместо того, чтобы присмотреться, как добрые люди одеваются, да посоветоваться с тем, кто поумнее тебя, мол, научите, только хихикает:
— Чем баба старее, тем платье розовее.
«Тьфу, блин. Одно слово — баламутка! Не человек, а дрожжи общества. Вечно что-то выдумывает». Алик расправил лапы и поспешно перебрался к террасе, на которой расположились подружки. Боялся пропустить хоть слово из Наташкиного рассказа. Уж больно ему вид ее в тот раз не понравился. Он не ошибся.
Короткова влипла в очередную неприятную историю и прибежала к ним за советом. Мало того что сама влетела, черт знает куда, так ей и Анну Владимировну надо втравить в неприятности.
«Проститутка, блин», — не сдержавшись, ругнулся он.
Нет, Алик никогда не обвинял Короткову в смерти мамы Любы. Прямо не обвинял. Но и простить того, что она была когда-то знакома с убийцей его хозяйки, он Наташе не мог.
— Четверть века — большой срок! — убеждала его Анна Владимировна. — Не надо злиться, Аличек, и смотреть на Натусю волком. Она ни в чем не виновата. Это случайность! Случайное стечение обстоятельств. Да, она любила его, но любила давно. Он был тогда совсем другим. Хорошим. Кто ж знал, что первая любовь Натусечки станет злодеем? Люди с годами меняются. И в худшую сторону меняются чаще. Да, мой сладкий? Согласен?
Умом он понимал, что хозяйка права. Наташа ни в чем не виновата.
Но сердце! Сердцу не прикажешь. Сердцем Алик принять ее не мог.
Он шел нехотя, с трудом волоча по садовой дорожке свой мощный хвост. Шел по инерции, машинально переставляя лапы, шел просто потому, что так надо.
Моцион! Ходьба полезна для укрепления здоровья.
«Ой, блин, как больно! Нет никакой мочи. Скулит, блин, и тянет, скулит и тянет», — в поисках спасения от зубной боли Алик нырнул в пруд, опустился на дно и зарылся в ил.
Холодная вода принесла облегчение, в голове прояснилось, вернулась способность мыслить, вспоминать, рассуждать.
Рассуждать о своей непростой, смятенной жизни петербургского крокодила.
Виденья прошлого настигают его постоянно, стоит лишь прикрыть глаза и настроиться на определенную волну.
Вот родное гнездо и мама-крокодил, помогающая ему выбраться из яйца, первые дни жизни в мутной полноводной реке, сеть браконьеров, в которую он, несмышленый младенец, угодил тогда по неосторожности, и долгий, бесконечно долгий перелет в тесном ящике зооконтрабандистов.
Этот страшный ящик видится Алику каждую ночь. Крокодильчиков набили в него, как сельдей в бочку.
Ему тогда повезло. Он выжил. Один из всех.
На Пулковской таможне контрабандный груз конфисковали, а трупы животных выбросили на свалку. Чуть живого Алика выбросили вместе со всеми, не заметили у него признаков жизни.
На падаль слетелось воронье. Фартовому Алику опять повезло — его склевать не успели.
Радостные крики ворон привлекли внимание бомжа. Ничтоже сумняшеся, он отобрал у ворон добычу и продал полудохлого крокодильчика за бутылку водки.
Пути господни неисповедимы — Алику наконец-то улыбнулось счастье! Купила его Любовь Ивановна, Любаша, незабвенная мама Люба.
Она выходила полуживого от голода и стресса крокодила, окружила его вниманием и заботой.
Пять лет безоблачного счастья в доме мамы Любы, пять долгих и таких коротких лет. То были годы всепоглощающей нежности и полного взаимопонимания, годы душевного комфорта и самопознания.
Вот только редко он тогда задумывался о сущности бытия. Счастливые души ленивы.
Дар мыслить философски открылся много позже, после гибели мамы Любы. Алик смог тогда выполнить божественное предназначение — нашел и растерзал убийцу своей хозяйки.
Люди крокодила не поняли. Он вынужден был скрываться. Почерневший от горя, измученный и одинокий, скитался Алик по ночным предместьям Санкт-Петербурга в поисках пристанища.
Он был в отчаянии, думал о самоубийстве и не обратил особого внимания на то, что мыслит во вселенском масштабе.
И только утром, когда ситуация счастливо разрешилась — совершенно случайно Алик встретил Анну Владимировну Митрофанову, приятельницу своей погибшей хозяйки, сумел с ней объясниться и был приглашен остаться в доме на правах близкого друга, — только тогда он понял, что стал философом. Он шел по осеннему саду, глаза слезились от дыма костра, в котором жгли опавшие листья, и тоска покидала его, уступая место мудрым мыслям.
Боль вернулась внезапно, с удвоенной силой. Болел не только зуб, ломило всю нижнюю челюсть. Мощные болезненные толчки пульсировали и в верхней части черепа, давили на глаза, стучали в ушные клапаны.
Боль была такой нестерпимой, что под прозрачной мигательной мембраной, предохраняющей глаза при погружении в воду, у Алика закипели слезы.
«Да, блин, какой тут, в жопу, креатив, — уныло подумал он и, мягко перебирая задними перепончатыми лапами, всплыл на поверхность. — Так и вовсе думать разучишься».
Наверху распогодилось. Дождь кончился. Жаркое полуденное солнце слепило глаза, обещая отличный погожий день.
Алик выполз на берег и медленно, стараясь не делать резких движений, потащился к альпийской горке. На самый солнцепек. Теряя силы, пристроился между кустиков цветущего алиссума и пошире открыл пасть, подставляя больное место под целительные лучи солнца.
Как выпадают зубы, Алик знает не понаслышке. За свою жизнь он потерял их немало.
Есть у крокодилов такая особенность: зубы периодически выпадают, и на их месте вырастают новые. Вот почему даже соседние зубы у него разной длины.
Зубы у крокодилов старятся, выпадают, но не болят. Во всяком случае, не болят так, как болит этот — четвертый нижний справа. Обычно это легкое ощущение дискомфорта, и все — зуб вывалился.
Такую несносную боль он испытывает впервые.
И как долго! Сутки! Нет. Дай, бог, памяти, какие сутки! Он мучается от зубной боли уже второй день.
Совершенно точно. Второй!!! Зуб заболел сразу после ухода Наташки, а Наташка была у них вчера утром.
Прибежала, блин, заполошная, глаза выпучены, вся в мыле, и ходом похромала на террасу, к Анне Владимировне.
Даже с ним, Аликом, не поздоровалась. А ведь он лежал на самом виду, у того фонтана, что рядом с дорожкой. Короче, мимо проходила и не заметила.
Странная она все-таки баба — эта Короткова. Замужем. Трое детей. А косит под тинейджера.
Ведет себя несолидно и одевается несолидно. Не по возрасту. Ни разу за все время знакомства Алик не видел ее прилично одетой.
Любимый стиль — джинсики в обтяжечку, кофтюлечка какая-нибудь смехотворная, обязательно чтобы черненькая (других цветов она не понимает), и туфли на низких каблуках.
Наташкины туфли его просто бесят. Не туфли, а тапочки. Носить женщине такие туфли — неэстетично! Добро бы не с кого бедняжке было брать пример! Так нет же — окружение у нее более чем достойное. Анна Владимировна — само совершенство! Вкус у нее безупречный. На деловые костюмы своей новой хозяйки Алик может любоваться часами.
А покойная мама Люба?
Вот кто понимал толк в женственности. В ее гардеробе не было ни одной вещи унисекс. Коли шилась блузка, обязательно с рюшечками, коли юбка — то с оборочками. И цвета она предпочитала жизнерадостные. Розовое, голубое, в крайнем случае цвет беж.
А Короткова, бывало, вместо того, чтобы присмотреться, как добрые люди одеваются, да посоветоваться с тем, кто поумнее тебя, мол, научите, только хихикает:
— Чем баба старее, тем платье розовее.
«Тьфу, блин. Одно слово — баламутка! Не человек, а дрожжи общества. Вечно что-то выдумывает». Алик расправил лапы и поспешно перебрался к террасе, на которой расположились подружки. Боялся пропустить хоть слово из Наташкиного рассказа. Уж больно ему вид ее в тот раз не понравился. Он не ошибся.
Короткова влипла в очередную неприятную историю и прибежала к ним за советом. Мало того что сама влетела, черт знает куда, так ей и Анну Владимировну надо втравить в неприятности.
«Проститутка, блин», — не сдержавшись, ругнулся он.
Нет, Алик никогда не обвинял Короткову в смерти мамы Любы. Прямо не обвинял. Но и простить того, что она была когда-то знакома с убийцей его хозяйки, он Наташе не мог.
— Четверть века — большой срок! — убеждала его Анна Владимировна. — Не надо злиться, Аличек, и смотреть на Натусю волком. Она ни в чем не виновата. Это случайность! Случайное стечение обстоятельств. Да, она любила его, но любила давно. Он был тогда совсем другим. Хорошим. Кто ж знал, что первая любовь Натусечки станет злодеем? Люди с годами меняются. И в худшую сторону меняются чаще. Да, мой сладкий? Согласен?
Умом он понимал, что хозяйка права. Наташа ни в чем не виновата.
Но сердце! Сердцу не прикажешь. Сердцем Алик принять ее не мог.
Глава 7
Дождь зарядил с самого утра. Мощные косые струи дробно стучали в стекло. Не дождь, а ливень. Можно подумать, на дворе октябрь.
Я недовольно посмотрела в окно. В парке ни души, дорожки размокли, и пруд, и огромные лужи кипят пузырями. По опыту знаю, дождь с пузырями идет долго.
Нет, это невозможно. Почему мне так не везет? Почему небеса разверзлись именно в тот день, когда я настроилась поболтаться по магазинам?
Мне так необходимо купить себе что-нибудь. Все равно что: купальник, шляпку, пляжные тапочки. Единственное требование к покупке — вещь должна радовать.
Я недовольно посмотрела в окно. В парке ни души, дорожки размокли, и пруд, и огромные лужи кипят пузырями. По опыту знаю, дождь с пузырями идет долго.
Нет, это невозможно. Почему мне так не везет? Почему небеса разверзлись именно в тот день, когда я настроилась поболтаться по магазинам?
Мне так необходимо купить себе что-нибудь. Все равно что: купальник, шляпку, пляжные тапочки. Единственное требование к покупке — вещь должна радовать.