Страница:
Тихий даже не взглянул в ту сторону. Он проголодался и хотел пойти в какой-нибудь ресторанчик перекусить. То, что все получилось так просто и быстро, его не радовало. Происшествие даже событием не назовешь. Раз, два и готово. Все до безобразия просто, а со стороны совершенно непостижимо. И что толку обвинять бедных оперов, сыскарей и следователей. Ну что ты можешь раскрыть в этом случае? Что он не сам упал, а его убили? Покойнику от этого не легче, преступника можно искать всю оставшуюся жизнь, хотя это бесполезно, если только убийца по глупости не попадется сам на очередном деле. Так это же не заслуга следствия, а глупость киллера. Нет, что не говори, а времена Шерлока Холмса ушли безвозвратно в прошлое.
— Слушаю вас.
— Петрович, привет. Рогозин беспокоит. Скажи мне, где берут надежных сыщиков? Только не из вашей шараги, а частным путем. Меня интересуют профессионалы, настоящие ребята, а не быки тупоголовые, — А ты почему шепчешь? Уже нагрянули?
— Жена спит. Не хочу ей ничего говорить.
— Созрел, значит. А я тебе давно говорил, что пора позаботиться о своей шкуре.
— Ладно, ты мне лекций не читай. Говори толком, есть или нет.
— Есть у меня надежный человек. Полковник ФСБ в отставке. Я его еще по работе знал. Сейчас он давно на пенсии и открыл свое агентство, типа охранного или сыскного. Набрал в свою контору настоящих профессионалов. Надежные ребята.
Я тебе дам его домашний телефон. Скажи, что от меня, и он назначит тебе встречу. Зовут его Корсаков Эммануил Антонович. Только гонора своего великокняжеского поубавь. Он человек строгий, военный, и давить на него бессмысленно. У него клиенты не беднее тебя, а то и побогаче будут. И не спорь с его ребятами — они свое дело знают. А то ты всех тут же учить начнешь. Записывай телефон.
Не прошло и минуты, как приемник оповестил Тихого о новом соединении. К телефону подошла женщина.
— Здравствуйте. Я хотел бы поговорить с Эммануилом Антоновичем.
— К сожалению, его еще нет. Позвоните утром до десяти часов.
— Спасибо.
Раздались короткие гудки.
Тихий задумался. Не хватало еще, чтобы Дмитрий Рогозин обзавелся охраной.
Мало того, что он ходит под колпаком ментов, а тут еще телохранителями обзаведется. Лишняя головная боль. Чем же он так напуган?
Выждав полчаса, Тихий сам позвонил Рогозину. Тот тут же схватил трубку.
Шел третий час ночи. Мужик не спит — значит, нервничает.
— Кто это? — с испугом спросил Рогозин.
— Меня зовут Эммануил Антонович Корсаков. Вы мне звонили. Ваш номер высвечен на АОНе.
— Извините, что так поздно побеспокоил вашу жену…
— Не извиняйтесь, она привыкла. Так что вы хотели?
— Мне дал ваш телефон начальник окружного отделения милиции полковник Рачковский.
— Для этого не надо перечислять его должности. Вам требуется помощь, как я понял.
— Вы правильно поняли. За ценой я не постою.
— Хорошо. Я вышлю вам хорошего специалиста. Все ваши проблемы решите с ним. Он сам мне доложит ситуацию, если потребуется. Но я своим людям доверяю больше, чем себе: они практики, а я чиновник. К шести часам утра подъедете в район телецентра. Ждите на автобусной остановке, он сам к вам подойдет.
— Хорошо. У меня пятисотый «мерседес» синего цвета.
— Всего наилучшего.
Тихий разорвал соединение и тут же уехал в свою убогую квартиру в Марьиной Роще. Зная, что клиент находится под наблюдением, Тихий не мог светиться перед сыскарями в своем истинном виде. Требовались запоминающиеся приметы, по которым его станут искать, если случится непредвиденное. Однако грим должен быть естественным, лепить носы и оттопыривать уши глупо. Черный парик, неприметные усики, темные линзы в глаза и накладка на верхние передние зубы — вполне достаточно. Человек уже меняется, но грима и подделок никто не замечает. Стиль одежды не имеет значения. Тут подходит полуспортивный вариант. Джинсы, кроссовки и легкая ветровка поверх футболки.
К шести часам утра Тихий подъехал на машине к останкинской телебашне и одну остановку прошел пешком. «Мерседес» его жертвы уже поджидал в назначенном месте.
Палач сел на переднее сиденье и поздоровался.
— Меня зовут Михаил. Рассказывайте о своих проблемах.
Дмитрий Рогозин рассказал все о появлении в городе мстителя, освободившегося из тюрьмы.
— Этот урка может пальнуть из-за угла, вот что меня больше всего пугает.
Никто не знает, что у них там на уме. Он хочет вернуть жену, а какая она ему жена? Прожили без году неделю, а у нас семилетний сын. Ему осенью в школу.
— До осени еще далеко. Вашего соперника мы найдем и засадим за решетку еще лет на десять. Это сделать несложно. Вам надо взять двухнедельный отпуск и залечь на дно. У вас есть надежная крыша?
— Дача.
— Это не крыша. Никто, даже жена не должна знать, где вы находитесь.
Телефоном тоже не пользуйтесь. Вы должны исчезнуть. Это с одной стороны, а с другой — все должны знать, что вы живы и здоровы. За две недели ваш противник сам даст о себе знать. Он не станет ждать у моря погоды. Начнет поиски, засуетится и обязательно выйдет на вашу жену. А я возьму ее под свой контроль.
Таким образом, мы обезопасим и вас, и вашу супругу от случайностей. Ведь он бравирует. Сам объявился и предупредил о цели своего визита. Он хочет держать вас в страхе. Конечно, план у него есть, и я думаю, он сочинял его не один день. Но у него нет опыта и холодного расчета. Этот человек действует под влиянием эмоций. Эмоции — плохой помощник в делах такого толка. И второе. Речь идет о его личной мести, а значит, он действует один на свой страх и риск. Если ваш недруг и использует подельников, то в плане пристанища, добычи оружия, информации и подстраховки. Но не думаю, что он с ними откровенен или поручит дело кому-нибудь постороннему. Сладость мщения в том-то и состоит, что он лично нанесет главный удар. Иначе он о себе не заявлял бы, а нанял киллера, оставаясь сторонним наблюдателем.
— Я найду убежище.
— О нем должен знать только я. Мы будем встречаться через день-два, и я буду держать вас в курсе событий. Жену можете предупредить, что ее оберегает надежный человек, чтобы она с испуга не натворила глупостей.
— Хорошая идея. Во всяком случае, она не воспользуется моим отсутствием.
— Ревность? — усмехнулся сыщик.
— Вам не понять. Мне сорок девять, а ей двадцать семь. Я знаю, что она имела эпизоды, но вряд ли у нее есть постоянный любовник. На него требуется время, а его нет. Загружена под завязку.
— Хорошо, я присмотрю за ее целомудренностью. Но домой больше не возвращайтесь. Вечером позвоню вам, и вы скажете, как и где устроились. Я вас навещу, и мы обсудим детали, как только мне станет что-нибудь известно. Ваш номер сотового телефона?
Рогозин продиктовал номер.
— Купите сегодня другой. Противник может уже знать этот номер и прослушивать его. Не уверен, конечно, но береженого Бог бережет. И никому, ни единому человеку не называйте свой адрес. Придется пару недель пожить затворником.
— Ради того, чтобы потом продолжить спокойную жизнь, можно и потерпеть.
— Вечером я позвоню, и вы выполните мои инструкции, после чего выбросите старый телефон на помойку. На сегодня все.
— А как насчет оплаты услуг?
— По окончании работы, по факту, вам будет предъявлен счет. Сейчас об этом говорить рано.
— Я готов. Был бы положительный результат.
— Я думаю, ваша жена останется им довольна.
— Жена?
— Конечно. Ведь это из-за нее у всех начались неприятности. Я думаю, что опасность грозит ей в большей степени, чем вам. Вы уже под крышей, а она остается на чистом поле в роли мишени.
— Я даже не подумал об этом.
— Вы только не суетитесь и не звоните в колокола. Мы решим все проблемы. И не такие решали.
Они расстались.
Целый день Тихий объезжал точки, наблюдал за своими потенциальными жертвами, изучал их повадки. В принципе ничего сложного в своей работе он не видел. Все как на ладони. В один день всю работу можно выполнить, а Андрея Любовского, теперь, вероятно, Орлова, оставить на закуску и навесить ему на шею все трупы. Но Тихий не был сторонником сенсаций и лишнего шума.
К концу рабочего дня он подъехал к фирме, где работала Вика. Он видел, как из здания выходил майор милиции с приятной дамой, видел Наталью Рашель с тоской одинокой женщины в глазах и, наконец, героиню своей истории.
Вику Тихий сопроводил до дома, пытаясь понять, следят за ней или нет. Она заходила в церковь, потом на рынок, но наблюдений за ней не велось, Возле дома он все же решил поговорить с ней и подстроил встречу.
Разумеется, она не признала в нем колдуна, но вела себя очень странно.
Скорее всего, дело не в смерти ее начальника, а в чем-то другом.
Короткий, ничего не значащий разговор. Вряд ли она его запомнила, но он давал ему возможность общаться с ней, и она должна знать, что теперь у нее есть свой рыцарь.
Тихий сидел в машине и вновь прослушивал все телефонные разговоры. Муж ей все же позвонил. Вспомнил наконец. Мужик в полном отчаянии, что и требовалось на данный момент. Но следом прозвучал очень странный звонок. Мифодий напрягся.
У Вики был любовник. Настоящий. И, похоже, она его любила. Такого оборота Тихий не ожидал. История выглядела в таком случае совсем не так, как он себе ее представлял. Может получиться все по-другому, и планы придется корректировать.
Через пять минут Вика выскочила из дома, села в свой «фольксваген» и сорвала машину с места.
— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! — воскликнул киллер.
Глава III
1.
2.
***
Мифодий воспользовался ключами от машины, предложенными ему Багетом, и взял со стоянки «десятку». Теперь его интересовало положение в семье самой нанимательницы. Он нашел в подъезде телефонную коробку и прозвонил линию. Найдя нужное соединение, вставил в него подслушивающее устройство, купленное заранее на Митинском рынке. К сожалению, оно действовало на коротком расстоянии, и, чтобы прослушивать линию, ему пришлось дежурить в машине. Виктория пришла рано, никому не звонила, и ей никто не звонил. Глава семьи вернулся домой позже. Спустя пару часов в приемнике послышался звук телефонного набора. Тихий включил сканер, и набранный номер высветился на табло встроенного АОНа. Затем послышался мужской голос:— Слушаю вас.
— Петрович, привет. Рогозин беспокоит. Скажи мне, где берут надежных сыщиков? Только не из вашей шараги, а частным путем. Меня интересуют профессионалы, настоящие ребята, а не быки тупоголовые, — А ты почему шепчешь? Уже нагрянули?
— Жена спит. Не хочу ей ничего говорить.
— Созрел, значит. А я тебе давно говорил, что пора позаботиться о своей шкуре.
— Ладно, ты мне лекций не читай. Говори толком, есть или нет.
— Есть у меня надежный человек. Полковник ФСБ в отставке. Я его еще по работе знал. Сейчас он давно на пенсии и открыл свое агентство, типа охранного или сыскного. Набрал в свою контору настоящих профессионалов. Надежные ребята.
Я тебе дам его домашний телефон. Скажи, что от меня, и он назначит тебе встречу. Зовут его Корсаков Эммануил Антонович. Только гонора своего великокняжеского поубавь. Он человек строгий, военный, и давить на него бессмысленно. У него клиенты не беднее тебя, а то и побогаче будут. И не спорь с его ребятами — они свое дело знают. А то ты всех тут же учить начнешь. Записывай телефон.
Не прошло и минуты, как приемник оповестил Тихого о новом соединении. К телефону подошла женщина.
— Здравствуйте. Я хотел бы поговорить с Эммануилом Антоновичем.
— К сожалению, его еще нет. Позвоните утром до десяти часов.
— Спасибо.
Раздались короткие гудки.
Тихий задумался. Не хватало еще, чтобы Дмитрий Рогозин обзавелся охраной.
Мало того, что он ходит под колпаком ментов, а тут еще телохранителями обзаведется. Лишняя головная боль. Чем же он так напуган?
Выждав полчаса, Тихий сам позвонил Рогозину. Тот тут же схватил трубку.
Шел третий час ночи. Мужик не спит — значит, нервничает.
— Кто это? — с испугом спросил Рогозин.
— Меня зовут Эммануил Антонович Корсаков. Вы мне звонили. Ваш номер высвечен на АОНе.
— Извините, что так поздно побеспокоил вашу жену…
— Не извиняйтесь, она привыкла. Так что вы хотели?
— Мне дал ваш телефон начальник окружного отделения милиции полковник Рачковский.
— Для этого не надо перечислять его должности. Вам требуется помощь, как я понял.
— Вы правильно поняли. За ценой я не постою.
— Хорошо. Я вышлю вам хорошего специалиста. Все ваши проблемы решите с ним. Он сам мне доложит ситуацию, если потребуется. Но я своим людям доверяю больше, чем себе: они практики, а я чиновник. К шести часам утра подъедете в район телецентра. Ждите на автобусной остановке, он сам к вам подойдет.
— Хорошо. У меня пятисотый «мерседес» синего цвета.
— Всего наилучшего.
Тихий разорвал соединение и тут же уехал в свою убогую квартиру в Марьиной Роще. Зная, что клиент находится под наблюдением, Тихий не мог светиться перед сыскарями в своем истинном виде. Требовались запоминающиеся приметы, по которым его станут искать, если случится непредвиденное. Однако грим должен быть естественным, лепить носы и оттопыривать уши глупо. Черный парик, неприметные усики, темные линзы в глаза и накладка на верхние передние зубы — вполне достаточно. Человек уже меняется, но грима и подделок никто не замечает. Стиль одежды не имеет значения. Тут подходит полуспортивный вариант. Джинсы, кроссовки и легкая ветровка поверх футболки.
К шести часам утра Тихий подъехал на машине к останкинской телебашне и одну остановку прошел пешком. «Мерседес» его жертвы уже поджидал в назначенном месте.
Палач сел на переднее сиденье и поздоровался.
— Меня зовут Михаил. Рассказывайте о своих проблемах.
Дмитрий Рогозин рассказал все о появлении в городе мстителя, освободившегося из тюрьмы.
— Этот урка может пальнуть из-за угла, вот что меня больше всего пугает.
Никто не знает, что у них там на уме. Он хочет вернуть жену, а какая она ему жена? Прожили без году неделю, а у нас семилетний сын. Ему осенью в школу.
— До осени еще далеко. Вашего соперника мы найдем и засадим за решетку еще лет на десять. Это сделать несложно. Вам надо взять двухнедельный отпуск и залечь на дно. У вас есть надежная крыша?
— Дача.
— Это не крыша. Никто, даже жена не должна знать, где вы находитесь.
Телефоном тоже не пользуйтесь. Вы должны исчезнуть. Это с одной стороны, а с другой — все должны знать, что вы живы и здоровы. За две недели ваш противник сам даст о себе знать. Он не станет ждать у моря погоды. Начнет поиски, засуетится и обязательно выйдет на вашу жену. А я возьму ее под свой контроль.
Таким образом, мы обезопасим и вас, и вашу супругу от случайностей. Ведь он бравирует. Сам объявился и предупредил о цели своего визита. Он хочет держать вас в страхе. Конечно, план у него есть, и я думаю, он сочинял его не один день. Но у него нет опыта и холодного расчета. Этот человек действует под влиянием эмоций. Эмоции — плохой помощник в делах такого толка. И второе. Речь идет о его личной мести, а значит, он действует один на свой страх и риск. Если ваш недруг и использует подельников, то в плане пристанища, добычи оружия, информации и подстраховки. Но не думаю, что он с ними откровенен или поручит дело кому-нибудь постороннему. Сладость мщения в том-то и состоит, что он лично нанесет главный удар. Иначе он о себе не заявлял бы, а нанял киллера, оставаясь сторонним наблюдателем.
— Я найду убежище.
— О нем должен знать только я. Мы будем встречаться через день-два, и я буду держать вас в курсе событий. Жену можете предупредить, что ее оберегает надежный человек, чтобы она с испуга не натворила глупостей.
— Хорошая идея. Во всяком случае, она не воспользуется моим отсутствием.
— Ревность? — усмехнулся сыщик.
— Вам не понять. Мне сорок девять, а ей двадцать семь. Я знаю, что она имела эпизоды, но вряд ли у нее есть постоянный любовник. На него требуется время, а его нет. Загружена под завязку.
— Хорошо, я присмотрю за ее целомудренностью. Но домой больше не возвращайтесь. Вечером позвоню вам, и вы скажете, как и где устроились. Я вас навещу, и мы обсудим детали, как только мне станет что-нибудь известно. Ваш номер сотового телефона?
Рогозин продиктовал номер.
— Купите сегодня другой. Противник может уже знать этот номер и прослушивать его. Не уверен, конечно, но береженого Бог бережет. И никому, ни единому человеку не называйте свой адрес. Придется пару недель пожить затворником.
— Ради того, чтобы потом продолжить спокойную жизнь, можно и потерпеть.
— Вечером я позвоню, и вы выполните мои инструкции, после чего выбросите старый телефон на помойку. На сегодня все.
— А как насчет оплаты услуг?
— По окончании работы, по факту, вам будет предъявлен счет. Сейчас об этом говорить рано.
— Я готов. Был бы положительный результат.
— Я думаю, ваша жена останется им довольна.
— Жена?
— Конечно. Ведь это из-за нее у всех начались неприятности. Я думаю, что опасность грозит ей в большей степени, чем вам. Вы уже под крышей, а она остается на чистом поле в роли мишени.
— Я даже не подумал об этом.
— Вы только не суетитесь и не звоните в колокола. Мы решим все проблемы. И не такие решали.
Они расстались.
Целый день Тихий объезжал точки, наблюдал за своими потенциальными жертвами, изучал их повадки. В принципе ничего сложного в своей работе он не видел. Все как на ладони. В один день всю работу можно выполнить, а Андрея Любовского, теперь, вероятно, Орлова, оставить на закуску и навесить ему на шею все трупы. Но Тихий не был сторонником сенсаций и лишнего шума.
К концу рабочего дня он подъехал к фирме, где работала Вика. Он видел, как из здания выходил майор милиции с приятной дамой, видел Наталью Рашель с тоской одинокой женщины в глазах и, наконец, героиню своей истории.
Вику Тихий сопроводил до дома, пытаясь понять, следят за ней или нет. Она заходила в церковь, потом на рынок, но наблюдений за ней не велось, Возле дома он все же решил поговорить с ней и подстроил встречу.
Разумеется, она не признала в нем колдуна, но вела себя очень странно.
Скорее всего, дело не в смерти ее начальника, а в чем-то другом.
Короткий, ничего не значащий разговор. Вряд ли она его запомнила, но он давал ему возможность общаться с ней, и она должна знать, что теперь у нее есть свой рыцарь.
Тихий сидел в машине и вновь прослушивал все телефонные разговоры. Муж ей все же позвонил. Вспомнил наконец. Мужик в полном отчаянии, что и требовалось на данный момент. Но следом прозвучал очень странный звонок. Мифодий напрягся.
У Вики был любовник. Настоящий. И, похоже, она его любила. Такого оборота Тихий не ожидал. История выглядела в таком случае совсем не так, как он себе ее представлял. Может получиться все по-другому, и планы придется корректировать.
Через пять минут Вика выскочила из дома, села в свой «фольксваген» и сорвала машину с места.
— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! — воскликнул киллер.
Глава III
Заказ
1.
О том, что Вика уехала из города на два дня, шал только Громов, который уговаривал ее никуда не ездить. Но она объяснила председателю совета директоров, что ей необходимо отлучиться. Пришлось отпустить, а что он мог сделать. На два дня фирма осталась без руководства. Куда именно уехала Любовская, знал только один человек — Наташа Рашель и только потому, что теперь работала секретарем директора, то бишь своей подруги. В ее обязанности входило обеспечивать начальницу всем необходимым, в том числе и билетами на самолет.
Вика дала ей задание заказать один билет до Омска и обратно через сутки.
Секретарша выполнила задание.
— Ночным рейсом Любовская вылетела в Омск, а в девять часов утра уже находилась в одной из районных поликлиник города.
Первым делом она обратилась в регистратуры.
— Мне нужна карточка Дмитрия Александрови ча Рогозина.
Полная дама в окошке очень удивилась.
— А сам-то он где?
— Дело в том, что я его жена и мы уже восемь с половиной лет живем в Москве. Уехали туда в командировку, там и остались. А теперь он попал в больницу, и врачи требуют его старую историю болезни. Вот мне и пришлось лететь к вам из Москвы специально за карточкой.
— Вряд ли я смогу вам чем-нибудь помочь, женщина. За это время мы дважды проводили диспансеризацию. Выбывшие из нашего микрорайона и не взявшие вовремя свои карты теперь должны обращаться за ними в центральный архив. Мы все невостребованные истории болезни переслали туда. Я, конечно, могу взглянуть на всякий случай.
Но медкарты не нашлось.
— Что же мне делать?
— Езжайте в архив. Но они потребуют запрос из Москвы.
— А в это время мой муж будет умирать.
— Что же вы мне об этом говорите. Я ничего сделать не могу.
Медицинская бюрократия, как, впрочем, и вся остальная, неистребима, как преступность. Пришлось обивать пороги.
Вика дошла до главного врача городского архива, будто там кого-то лечат, но должность архивариуса называлась именно так.
Надо сказать, ей повезло. Архивариус оказался молодым мужчиной. Тут бюрократия отступила на второй план. Вика выпустила наружу весь свой шарм.
Одинокий столоначальник не отрывал глаз от ее оголенных коленей, когда юбка, будто случайно, приподнялась выше нормы.
Ему очень не хотелось, чтобы очаровательная дама ушла из его кабинета и вместо округлых коленей пришлось бы уткнуться в ворох бумаг, от которых его тошнило.
Пришлось дать распоряжение сотрудникам найти медицинскую карту и принести в его кабинет.
Бедняга лез из кожи вон, чтобы понравиться милой посетительнице, и ему удалось уговорить ее поужинать в ресторане. Она согласилась. Не сразу, конечно, а после долгих уговоров, и предупредила настойчивого повесу, что предстоящий ужин ни к чему ее не обязывает.
Дело нашли и принесли. Вика понимала, что перед ней сидит не тот специалист, который способен дать нужную консультацию, и решила найти врача, лечившего ее мужа девять лет назад.
После всех формальностей и уточнений о месте встречи они расстались, и Вика ушла победительницей с медкартой Дмитрия Рогозина в сумочке. Пришлось вернуться в поликлинику, где началась ее эпопея.
— Карточку мне все же отдали, — докладывала она все той же полной даме из регистратуры. — Тут есть записи о курсе лечения, проведенном моему мужу девять лет назад, но подпись лечащего врача слишком неразборчива, да и почерк у него тот еще. Как бы мне повидаться с ним и проконсультироваться.
— Ваш муж наблюдался у доктора Митрохина Яна Павловича. Он уже на пенсии.
— А как мне его найти?
Вику пожалели — вид у нее был замученный — и дали адрес старика.
Она не медля отправилась к нему. И опять ей повезло: доктор Митрохин был жив и прекрасно себя чувствовал.
Вика предложила ему деньги за консультацию, видя убогие условия, в которых жил врач.
Старик не отказался, но попросил смехотворную сумму. Посетительницу она устроила, чем и очаровала сердце пожилого человека раз и навсегда.
— На ваше счастье, милочка, я имел привычку заполнять карточки подробно и обстоятельно. Разумеется, самого больного я не помню, но здесь все четко изложено. Но вы мне скажите, что конкретно вас интересует. Какой смысл пичкать вас медицинскими терминами. Болезнь сугубо мужская, и вы все равно ничего не поймете.
— Специалисты в Москве утверждают, будто мой муж не способен иметь детей, а у нас сын. Вы можете себе представить, что он сделает, если эти слухи дойдут до него непосредственно.
— Вот оно в чем дело. Если вашему сыну больше девяти лет, то можете не переживать. До обращения к нам он был вполне здоров. Он уже проходил подобные исследования двенадцать лет назад, когда его обвинили в распространении венерического заболевания. Здесь есть выписка на сей счет. За подробностями вам лучше обратиться в кожный диспансер. Но девять лет назад он, как тут сказано с его слов, отправился на охоту с друзьями, и они заблудились в тайге. Он получил сильное обморожение. Мужчина здоровый, понадеялся на авось и запустил развивавшуюся болезнь. К нам он обратился после того, как начались сильные боли. Мы сделали все, что могли. Но такие вещи без осложнений не проходят. Один из вариантов мог привести к бесплодию, такое бывает в семидесяти процентах случаев. К сожалению, он к нам больше не обращался, и о последствиях я ничего сказать не могу. Но если московские светила считают его стерильным и анализы это подтверждают, значит, бесплодие связано с последствиями болезни девятилетней давности. В этом я не сомневаюсь. Впрочем, специалистам достаточно будет изучить эту карту, и они все поймут. Тут все разложено по полочкам.
Вика ушла от доктора Митрохина со смешанными чувствами. Но одно она знала точно: Ромка не его сын.
Омск изменился за эти годы, но он все еще оставался ее родным городом.
Сделав половину дел, Вика поехала на кладбище, где похоронена ее мать. Могила поросла бурьяном, ограда поржавела, у и принесенные ей цветы ничего украсить не могли.
Она стояла и разговаривала с матерью, просила у нее прощения, плакала, но в ответ слышала только шум ветра и выкрики ворон.
Кладбищенскому дворнику Вика дала денег и просила привести могилу в порядок. А что еще она могла сделать? С тяжелым осадком на душе забывчивая дочь ушла с могилы матери.
Посещение кожно-венерологического диспансера не принесло ей радости. На ее мужа имелась там своя карта, я она выглядела как один из томов энциклопедии.
Заполучить ее в руки дело непростое. История болезни обошлась Вике в триста долларов. Те, кто продавал товар, знал ему цену. В Москве такое досье стоило бы в десять раз дороже.
Болезни венерического свойства Вику не интересовали. В деле нашлись оригиналы экспертиз, которым трижды подвергали ее мужа. Две с отрицательным результатом и одна с положительным. Экспертиза делалась на основании постановления прокуратуры. Основание — заявление потерпевшей малолетней девчонки, точнее, ее родителей. Дмитрий Рогозин пятнадцать лет назад изнасиловал пятнаддатилетшою девочку, и та забеременела. Результаты экспертизы подтвердили причастность Рагозина к изнасилованию.
Далее следовало путешествие в архив городской прокуратуры. Пришлось пройти через пять инстанций, и в каждой она оставила по двести долларов, а в последней — триста. Итог — ксерокопия дела Рогозина с печатями нотариуса прокуратуры.
Ксерокопия стоила отдельных денег, нотариус с печатью получил свою мзду. Зато оперативно, без лишних вопросов.
Устроившись в скверике на скамеечке, Вика внимательно пролистала дело, о котором узнала впервые в жизни. К счастью для обвиняемого, до суда оно не дошло. Истец забрал заявление и отказался от иска. Прокуратура тут же свернула дело и, захлопнув толстые папки, бросила его в пыльный архив.
Командировка оказалась плодотворной, даже слишком.
Весь вечер Вика гуляла по местам своей юности, ни разу не вспомнив о свидании с архивариусом. Она думала о своем, вспоминала, сидела на старых лавочках и совершенно не думала о еде.
Переночевав в небольшой гостинице, рано утром Виктория Любовская отправилась на такси в аэропорт.
В свой дом в Москве она вернулась около восьми часов вечера. Звонил телефон, и ее ждала очередная новость.
Интересное положение. Она словно с луны упала, и на нее тут же обрушился град новостей.
Живешь, живешь, а потом — бац…
Вика дала ей задание заказать один билет до Омска и обратно через сутки.
Секретарша выполнила задание.
— Ночным рейсом Любовская вылетела в Омск, а в девять часов утра уже находилась в одной из районных поликлиник города.
Первым делом она обратилась в регистратуры.
— Мне нужна карточка Дмитрия Александрови ча Рогозина.
Полная дама в окошке очень удивилась.
— А сам-то он где?
— Дело в том, что я его жена и мы уже восемь с половиной лет живем в Москве. Уехали туда в командировку, там и остались. А теперь он попал в больницу, и врачи требуют его старую историю болезни. Вот мне и пришлось лететь к вам из Москвы специально за карточкой.
— Вряд ли я смогу вам чем-нибудь помочь, женщина. За это время мы дважды проводили диспансеризацию. Выбывшие из нашего микрорайона и не взявшие вовремя свои карты теперь должны обращаться за ними в центральный архив. Мы все невостребованные истории болезни переслали туда. Я, конечно, могу взглянуть на всякий случай.
Но медкарты не нашлось.
— Что же мне делать?
— Езжайте в архив. Но они потребуют запрос из Москвы.
— А в это время мой муж будет умирать.
— Что же вы мне об этом говорите. Я ничего сделать не могу.
Медицинская бюрократия, как, впрочем, и вся остальная, неистребима, как преступность. Пришлось обивать пороги.
Вика дошла до главного врача городского архива, будто там кого-то лечат, но должность архивариуса называлась именно так.
Надо сказать, ей повезло. Архивариус оказался молодым мужчиной. Тут бюрократия отступила на второй план. Вика выпустила наружу весь свой шарм.
Одинокий столоначальник не отрывал глаз от ее оголенных коленей, когда юбка, будто случайно, приподнялась выше нормы.
Ему очень не хотелось, чтобы очаровательная дама ушла из его кабинета и вместо округлых коленей пришлось бы уткнуться в ворох бумаг, от которых его тошнило.
Пришлось дать распоряжение сотрудникам найти медицинскую карту и принести в его кабинет.
Бедняга лез из кожи вон, чтобы понравиться милой посетительнице, и ему удалось уговорить ее поужинать в ресторане. Она согласилась. Не сразу, конечно, а после долгих уговоров, и предупредила настойчивого повесу, что предстоящий ужин ни к чему ее не обязывает.
Дело нашли и принесли. Вика понимала, что перед ней сидит не тот специалист, который способен дать нужную консультацию, и решила найти врача, лечившего ее мужа девять лет назад.
После всех формальностей и уточнений о месте встречи они расстались, и Вика ушла победительницей с медкартой Дмитрия Рогозина в сумочке. Пришлось вернуться в поликлинику, где началась ее эпопея.
— Карточку мне все же отдали, — докладывала она все той же полной даме из регистратуры. — Тут есть записи о курсе лечения, проведенном моему мужу девять лет назад, но подпись лечащего врача слишком неразборчива, да и почерк у него тот еще. Как бы мне повидаться с ним и проконсультироваться.
— Ваш муж наблюдался у доктора Митрохина Яна Павловича. Он уже на пенсии.
— А как мне его найти?
Вику пожалели — вид у нее был замученный — и дали адрес старика.
Она не медля отправилась к нему. И опять ей повезло: доктор Митрохин был жив и прекрасно себя чувствовал.
Вика предложила ему деньги за консультацию, видя убогие условия, в которых жил врач.
Старик не отказался, но попросил смехотворную сумму. Посетительницу она устроила, чем и очаровала сердце пожилого человека раз и навсегда.
— На ваше счастье, милочка, я имел привычку заполнять карточки подробно и обстоятельно. Разумеется, самого больного я не помню, но здесь все четко изложено. Но вы мне скажите, что конкретно вас интересует. Какой смысл пичкать вас медицинскими терминами. Болезнь сугубо мужская, и вы все равно ничего не поймете.
— Специалисты в Москве утверждают, будто мой муж не способен иметь детей, а у нас сын. Вы можете себе представить, что он сделает, если эти слухи дойдут до него непосредственно.
— Вот оно в чем дело. Если вашему сыну больше девяти лет, то можете не переживать. До обращения к нам он был вполне здоров. Он уже проходил подобные исследования двенадцать лет назад, когда его обвинили в распространении венерического заболевания. Здесь есть выписка на сей счет. За подробностями вам лучше обратиться в кожный диспансер. Но девять лет назад он, как тут сказано с его слов, отправился на охоту с друзьями, и они заблудились в тайге. Он получил сильное обморожение. Мужчина здоровый, понадеялся на авось и запустил развивавшуюся болезнь. К нам он обратился после того, как начались сильные боли. Мы сделали все, что могли. Но такие вещи без осложнений не проходят. Один из вариантов мог привести к бесплодию, такое бывает в семидесяти процентах случаев. К сожалению, он к нам больше не обращался, и о последствиях я ничего сказать не могу. Но если московские светила считают его стерильным и анализы это подтверждают, значит, бесплодие связано с последствиями болезни девятилетней давности. В этом я не сомневаюсь. Впрочем, специалистам достаточно будет изучить эту карту, и они все поймут. Тут все разложено по полочкам.
Вика ушла от доктора Митрохина со смешанными чувствами. Но одно она знала точно: Ромка не его сын.
Омск изменился за эти годы, но он все еще оставался ее родным городом.
Сделав половину дел, Вика поехала на кладбище, где похоронена ее мать. Могила поросла бурьяном, ограда поржавела, у и принесенные ей цветы ничего украсить не могли.
Она стояла и разговаривала с матерью, просила у нее прощения, плакала, но в ответ слышала только шум ветра и выкрики ворон.
Кладбищенскому дворнику Вика дала денег и просила привести могилу в порядок. А что еще она могла сделать? С тяжелым осадком на душе забывчивая дочь ушла с могилы матери.
Посещение кожно-венерологического диспансера не принесло ей радости. На ее мужа имелась там своя карта, я она выглядела как один из томов энциклопедии.
Заполучить ее в руки дело непростое. История болезни обошлась Вике в триста долларов. Те, кто продавал товар, знал ему цену. В Москве такое досье стоило бы в десять раз дороже.
Болезни венерического свойства Вику не интересовали. В деле нашлись оригиналы экспертиз, которым трижды подвергали ее мужа. Две с отрицательным результатом и одна с положительным. Экспертиза делалась на основании постановления прокуратуры. Основание — заявление потерпевшей малолетней девчонки, точнее, ее родителей. Дмитрий Рогозин пятнадцать лет назад изнасиловал пятнаддатилетшою девочку, и та забеременела. Результаты экспертизы подтвердили причастность Рагозина к изнасилованию.
Далее следовало путешествие в архив городской прокуратуры. Пришлось пройти через пять инстанций, и в каждой она оставила по двести долларов, а в последней — триста. Итог — ксерокопия дела Рогозина с печатями нотариуса прокуратуры.
Ксерокопия стоила отдельных денег, нотариус с печатью получил свою мзду. Зато оперативно, без лишних вопросов.
Устроившись в скверике на скамеечке, Вика внимательно пролистала дело, о котором узнала впервые в жизни. К счастью для обвиняемого, до суда оно не дошло. Истец забрал заявление и отказался от иска. Прокуратура тут же свернула дело и, захлопнув толстые папки, бросила его в пыльный архив.
Командировка оказалась плодотворной, даже слишком.
Весь вечер Вика гуляла по местам своей юности, ни разу не вспомнив о свидании с архивариусом. Она думала о своем, вспоминала, сидела на старых лавочках и совершенно не думала о еде.
Переночевав в небольшой гостинице, рано утром Виктория Любовская отправилась на такси в аэропорт.
В свой дом в Москве она вернулась около восьми часов вечера. Звонил телефон, и ее ждала очередная новость.
Интересное положение. Она словно с луны упала, и на нее тут же обрушился град новостей.
Живешь, живешь, а потом — бац…
2.
Машина догнала ее на перекрестке, когда Наташа собралась перебежать дорогу и сесть в автобус. Дверца водителя открылась, и из нее выглянул интересный мужчина лет тридцати восьми.
— Простите, девушка, вы мне не подскажете, как найти улицу Проханова?
Наташа остановилась и задумалась. Она жила рядом, три остановки на автобусе, а он так петлял, что Наташа не знала, как объяснить.
— Вообще-то вам надо ехать в обратную сторону. Это будет второй поворот направо, потом вы проедете два перекрестка и на третьем свернете налево. Там извилистая улочка такая и, по-моему, второй, нет, третий переулок налево…
— Боюсь, что вы меня уже запутали.
Она улыбнулась.
— Как собака: все понимаю, а сказать не могу. Сейчас подойдет двадцать восьмой автобус. Если вы поедете за ним следом… А знаете что… Я как раз еду туда. Проще показать, если хотите.
— Буду вам премного благодарен. Садитесь, пожалуйста.
Он обошел машину и открыл даме переднюю дверцу. Она была тронута.
— Вы, наверное, не москвич?
— Угадали.
Она села, а он вернулся за руль.
— Приехал в командировку в одну фирму, а директора не застал. Придется пару дней болтаться в Москве.
Машина развернулась и медленно поехала вдоль трамвайной линии.
— Теперь вы уж командуйте, а то мы промахнем мимо.
— Нет, я дорогу знаю. А в какую фирму вы приехали, если не секрет?
На дорогу Наташа и не думала смотреть. Парень ей понравился. Она любила таких русских мужиков — курносых, голубоглазых, но с сильным подбородком и мускулистым, словно рубленым лицом, без бабских мягких переходов.
— Фирма тут рядом. Мы мимо нее проезжаем, смотрите слева. «Крокус» называется.
Она увидела свое родное здание, где работала четвертый год.
— Вот как? Так вы металлом занимаетесь?
— Угадали.
— Не угадала, а я сама там работаю. Секретарем-референтом. Директор — моя подруга.
Незнакомец как-то странно посмотрел на нее.
— Подруга Савелия Уткина?
Наташа спохватилась.
— Нет, конечно. Вики Любовской. Теперь она директор. Уткин больше не работает.
— Нам здесь сворачивать?
Она осмотрелась по сторонам.
— Проехали мимо. Назад надо. В предыдущий переулок. Извините, проглядела. Вы, вероятно, торопитесь?
— Куда же мне торопиться в чужом городе Просто хотел заехать в «Дом обуви», посмотреть летние ботинки. Мне сказали, что там хороший выбор.
— "Дом обуви" рядом с моим домом. Не беспокойтесь, мы не заблудимся.
— А с Уткиным вы меня расстроили. Мой шеф договаривался непосредственно с ним. Я привез договор. Они его в принципе уже согласовали.
— Боюсь, вам не повезло. Любовская та еще стерва. Все, что связано с Уткиным, она будет блокировать.
— Спасибо, обрадовали. И что, к ней нет никаких подходов? Я же знаю, что эти дела делаются не бесплатно. Там же есть расценки.
— Любовская просто дура. Она все по-своему решить хочет.
— Мы правильно едем?
Наташа помотала головой.
— Нет, проехали.
Он остановился возле вывески «Ресторан Угра».
— Знаете, что я придумал? Вы ведь с работы, я тоже еще не ел. Пойдемте посидим, поболтаем, не спеша перекусим, а потом займемся продолжением маршрута, уткнувшись в хвост двадцать восьмому автобусу.
Наташу даже в жар бросило. Вот уж подфартило, так подфартило.
— Это взятка за шпионские сведения?
— Нет, просто есть хочется. Но, может, вас ждет муж, и я, что называется, наглею.
— Мужа у меня нет. На данный момент, во всяком случае. В принципе я не вижу причин, чтобы отказываться. Мне тоже торопиться некуда.
— Надеюсь, у них приличная кухня?
— Ни разу там не была.
— Рискнем?
— Рискнем.
Зал на три четверти пустовал. Семь часов вечера еще не вечер. Публика собиралась позже, когда приходил оркестр. А он начинал работать в десять.
Ресторан, судя по табличке, был ночным. Но не исключено, что посетителей отпугивали астрономические цены.
Просмотрев меню, Наташа смутилась.
— Может, пойдем в другой ресторан?
— Ради Бога, не думайте о деньгах. Я очень неплохо зарабатываю, а трачу мало. Рестораны тоже не мое хобби.
— И я к ним равнодушна.
— Зато на кухне торчать не надо.
Кавалер пригласил официанта. Девушка лукавила, рестораны она любила, но не с кем в них ходить. Разве что с чужими мужьями. Она ведь тоже похвастаться личным счастьем не могла. Интересная женщина и фигура хорошая, тридцать лет, умна, образованна, а мужики от нее шарахались. В ней жил какой-то дух противоречия. Если мужчина к ней благосклонен и вроде бы не прочь пофлиртовать, так она обязательно его отошьет, а потом долго об этом жалеет. Других смущал ее самоуверенный вид. Даже в походке чувствовалось высокомерие. Порой такая тоска нападала, что хотелось на панель пойти, так конкурентки ноги переломают. Ничего она не могла с собой сделать. Один Митька был ее утешителем. Он женщин за людей не считал и плевал на ее гонор. Взял однажды за руку и кинул на постель. Она и ахнуть не успела, как платье по швам разлетелось. Мужлан, подонок, хам, муж подруги, но с ним она забывала о своей высокомерности и гордости. Он вил из нее веревки, и она терпела. Сегодня Вике глаз подобьет, а завтра ей. Устала Наташка от этой свистопляски, а куда денешься. Теперь ее окончательно с дерьмом смешали, по вечерам мужу тело отдавала, а по утрам жене кофе в кабинет носила.
Собственность семьи, вроде телевизора, где каждый смотрит свою программу.
А тут странное произошло. Мужик-то к ней не цеплялся. Он даже не смотрел в ее сторону. «Дом обуви» ему подавай. Вот и попала врасплох. Странно, но получалось так, будто она его в свои сети заманивала. Правда, и ревность свою черную работу сделала. Ну как же, он к Вике приехал на поклон. А если она на него клюнет? Нет уж, с нее хватит. Все только ей да ей, а сама Наталья в подавальщицы превратилась. Скоро обувь чистить заставят.
— Впрочем, здесь уютно, — заметил молодой человек.
Она очнулась от своих дурных мыслей. Официанта уже не было.
— Я заказал на его усмотрение самое вкусное. Сейчас взяли моду писать в меню на иностранных языках непонятные названия экзотических блюд, а в итоге тебе приносят обычный овощной салат.
— Кстати, а я знаю английский и итальянский, — не к месту выпалила она, вспомнив о своих достоинствах.
— Честь вам и хвала. Я люблю образованных собеседников, скорее всего, потому, что сам без царя в голове. Не всем же быть умными и образованными.
Наташе стало стыдно за себя. Она расслабилась.
— Меня Наташа зовут. Мы до сих пор так и не познакомились.
— Михаил. Итак, Наташа, пока мы трезвые, вы мне не рекомендуете связываться с новой директрисой-мегерой и возвращаться домой.
— Простите, девушка, вы мне не подскажете, как найти улицу Проханова?
Наташа остановилась и задумалась. Она жила рядом, три остановки на автобусе, а он так петлял, что Наташа не знала, как объяснить.
— Вообще-то вам надо ехать в обратную сторону. Это будет второй поворот направо, потом вы проедете два перекрестка и на третьем свернете налево. Там извилистая улочка такая и, по-моему, второй, нет, третий переулок налево…
— Боюсь, что вы меня уже запутали.
Она улыбнулась.
— Как собака: все понимаю, а сказать не могу. Сейчас подойдет двадцать восьмой автобус. Если вы поедете за ним следом… А знаете что… Я как раз еду туда. Проще показать, если хотите.
— Буду вам премного благодарен. Садитесь, пожалуйста.
Он обошел машину и открыл даме переднюю дверцу. Она была тронута.
— Вы, наверное, не москвич?
— Угадали.
Она села, а он вернулся за руль.
— Приехал в командировку в одну фирму, а директора не застал. Придется пару дней болтаться в Москве.
Машина развернулась и медленно поехала вдоль трамвайной линии.
— Теперь вы уж командуйте, а то мы промахнем мимо.
— Нет, я дорогу знаю. А в какую фирму вы приехали, если не секрет?
На дорогу Наташа и не думала смотреть. Парень ей понравился. Она любила таких русских мужиков — курносых, голубоглазых, но с сильным подбородком и мускулистым, словно рубленым лицом, без бабских мягких переходов.
— Фирма тут рядом. Мы мимо нее проезжаем, смотрите слева. «Крокус» называется.
Она увидела свое родное здание, где работала четвертый год.
— Вот как? Так вы металлом занимаетесь?
— Угадали.
— Не угадала, а я сама там работаю. Секретарем-референтом. Директор — моя подруга.
Незнакомец как-то странно посмотрел на нее.
— Подруга Савелия Уткина?
Наташа спохватилась.
— Нет, конечно. Вики Любовской. Теперь она директор. Уткин больше не работает.
— Нам здесь сворачивать?
Она осмотрелась по сторонам.
— Проехали мимо. Назад надо. В предыдущий переулок. Извините, проглядела. Вы, вероятно, торопитесь?
— Куда же мне торопиться в чужом городе Просто хотел заехать в «Дом обуви», посмотреть летние ботинки. Мне сказали, что там хороший выбор.
— "Дом обуви" рядом с моим домом. Не беспокойтесь, мы не заблудимся.
— А с Уткиным вы меня расстроили. Мой шеф договаривался непосредственно с ним. Я привез договор. Они его в принципе уже согласовали.
— Боюсь, вам не повезло. Любовская та еще стерва. Все, что связано с Уткиным, она будет блокировать.
— Спасибо, обрадовали. И что, к ней нет никаких подходов? Я же знаю, что эти дела делаются не бесплатно. Там же есть расценки.
— Любовская просто дура. Она все по-своему решить хочет.
— Мы правильно едем?
Наташа помотала головой.
— Нет, проехали.
Он остановился возле вывески «Ресторан Угра».
— Знаете, что я придумал? Вы ведь с работы, я тоже еще не ел. Пойдемте посидим, поболтаем, не спеша перекусим, а потом займемся продолжением маршрута, уткнувшись в хвост двадцать восьмому автобусу.
Наташу даже в жар бросило. Вот уж подфартило, так подфартило.
— Это взятка за шпионские сведения?
— Нет, просто есть хочется. Но, может, вас ждет муж, и я, что называется, наглею.
— Мужа у меня нет. На данный момент, во всяком случае. В принципе я не вижу причин, чтобы отказываться. Мне тоже торопиться некуда.
— Надеюсь, у них приличная кухня?
— Ни разу там не была.
— Рискнем?
— Рискнем.
Зал на три четверти пустовал. Семь часов вечера еще не вечер. Публика собиралась позже, когда приходил оркестр. А он начинал работать в десять.
Ресторан, судя по табличке, был ночным. Но не исключено, что посетителей отпугивали астрономические цены.
Просмотрев меню, Наташа смутилась.
— Может, пойдем в другой ресторан?
— Ради Бога, не думайте о деньгах. Я очень неплохо зарабатываю, а трачу мало. Рестораны тоже не мое хобби.
— И я к ним равнодушна.
— Зато на кухне торчать не надо.
Кавалер пригласил официанта. Девушка лукавила, рестораны она любила, но не с кем в них ходить. Разве что с чужими мужьями. Она ведь тоже похвастаться личным счастьем не могла. Интересная женщина и фигура хорошая, тридцать лет, умна, образованна, а мужики от нее шарахались. В ней жил какой-то дух противоречия. Если мужчина к ней благосклонен и вроде бы не прочь пофлиртовать, так она обязательно его отошьет, а потом долго об этом жалеет. Других смущал ее самоуверенный вид. Даже в походке чувствовалось высокомерие. Порой такая тоска нападала, что хотелось на панель пойти, так конкурентки ноги переломают. Ничего она не могла с собой сделать. Один Митька был ее утешителем. Он женщин за людей не считал и плевал на ее гонор. Взял однажды за руку и кинул на постель. Она и ахнуть не успела, как платье по швам разлетелось. Мужлан, подонок, хам, муж подруги, но с ним она забывала о своей высокомерности и гордости. Он вил из нее веревки, и она терпела. Сегодня Вике глаз подобьет, а завтра ей. Устала Наташка от этой свистопляски, а куда денешься. Теперь ее окончательно с дерьмом смешали, по вечерам мужу тело отдавала, а по утрам жене кофе в кабинет носила.
Собственность семьи, вроде телевизора, где каждый смотрит свою программу.
А тут странное произошло. Мужик-то к ней не цеплялся. Он даже не смотрел в ее сторону. «Дом обуви» ему подавай. Вот и попала врасплох. Странно, но получалось так, будто она его в свои сети заманивала. Правда, и ревность свою черную работу сделала. Ну как же, он к Вике приехал на поклон. А если она на него клюнет? Нет уж, с нее хватит. Все только ей да ей, а сама Наталья в подавальщицы превратилась. Скоро обувь чистить заставят.
— Впрочем, здесь уютно, — заметил молодой человек.
Она очнулась от своих дурных мыслей. Официанта уже не было.
— Я заказал на его усмотрение самое вкусное. Сейчас взяли моду писать в меню на иностранных языках непонятные названия экзотических блюд, а в итоге тебе приносят обычный овощной салат.
— Кстати, а я знаю английский и итальянский, — не к месту выпалила она, вспомнив о своих достоинствах.
— Честь вам и хвала. Я люблю образованных собеседников, скорее всего, потому, что сам без царя в голове. Не всем же быть умными и образованными.
Наташе стало стыдно за себя. Она расслабилась.
— Меня Наташа зовут. Мы до сих пор так и не познакомились.
— Михаил. Итак, Наташа, пока мы трезвые, вы мне не рекомендуете связываться с новой директрисой-мегерой и возвращаться домой.