Май Карл. Верная Рука

   Но именно эти деньги и могли существенно облегчить им побег, стоило им только добраться до первого крупного населенного пункта. Поэтому решено было не медлить ни минуты. Однако и мы должны были снабдить себя определенными материальными средствами, которые, в свою очередь, при случае могли пригодиться для того, чтобы облегчить и ускорить погоню. Нам еще крупно повезло, что преступники не смогли обнаружить хранившийся в тайнике золотой запас…
   Если недавно я в своем рассказе совершил с вами прыжок из Сан-Франциско на Дикий Запад, то теперь предлагаю вам, господа, перенестись со мной в обратном направлений. Итак, мы снова находимся во Фриско, точнее, в расположенном на противоположном берегу одноименного залива городе Окленде. Ведь всякий, кто, подобно нам, приближается к Сан-Франциско с Востока верхом на лошади, вынужден бывает остановиться именно в Окленде, поскольку препятствием на его пути встает полоса воды шириной в одиннадцать километров. Впрочем, препятствием залив Сан-Франциско можно назвать лишь условно, поскольку возможностей переправиться на другой берег, в том числе и вместе с лошадьми, здесь имеется более чем достаточно. В те времена всадники пользовались для этой цели широкими паромными баржами.
   На одном из таких судов и пристали теперь к берегу двое всадников, за все время переезда через залив так и не вылезавших из седла. Лошади у них были, судя по всему, породистые, хотя и выглядели в высшей степени уставшими и измотанными. Да и сами седоки имели вид людей, долгое время оторванных от каких бы то ни было благ цивилизации. Лица обоих заросли длинной бородой; широкополые охотничьи шляпы измялись и утратили всякую форму. Их кожаные костюмы, казалось, были сшиты из высохшей и растрескавшейся древесной коры, да и весь их вид наводил на мысль о множестве невзгод и испытаний, выпавших на долю обоих путников.
   — Наконец-то, слава Богу! — с облегчением выдохнул один из них. — Вот мы и у цели, Жан. И теперь, надеюсь, мы скоро сможем забыть о нужде и лишениях!
   Второй же как бы с сомнением покачал в ответ головой.
   — Простите, капитан, но я окончательно поверю в это лишь тогда, когда почувствую у себя под ногами палубу корабля, удаляющегося отсюда в открытое море. Задери меня дьявол, если Полковник со своей шайкой и сейчас еще не наступает нам на пятки!
   — Что ж, это возможно. Хотя и маловероятно. Мы ведь его так запутали, что он теперь должен думать, что мы отправились через горы в Британскую Колумбию ¹⁰⁸. Не зря же мы, в самом деле, проделали такой гигантский крюк!
   — Хотелось бы верить, что вы в данном случае не ошибаетесь, однако я готов ожидать от этих проклятых трапперов чего угодно в потому предпочел бы как можно скорее оказаться на борту судна, увозящего меня подальше от этой злосчастной страны.
   — Первым делом мы должны вернуть себе человеческое обличье.
   — Для этого опять же нужны деньги.
   — На это дело — найдем, причем немедленно. Взгляни-ка вон туда!
   И он указал рукой на приземистую деревянную хибару, над входом в которую висела доска с надписью: «Джонатан Левингстон, торговец лошадьми».
   — Торговец лошадьми? — сказал Летрье. — Интересно, много он даст за наших тощих кляч, едва не издохших с голоду?
   — А вот это мы сейчас и узнаем!
   И они повернули лошадей в сторону лачуги. Не успели они слезть с лошадей, как дверь хибары отворилась, и на пороге появился невысокого роста юркий человечек, в котором с первого взгляда можно было угадать отъявленного спекулянта и скупщика краденого.
   — Вы к кому, джентльмены? — быстро спросил он.
   — К почтенному мистеру Левингстону, сэр.
   — Это я и есть.
   — Вы покупаете лошадей?
   — Хм, вообще-то да, но только не таких, — ответил тот, окидывая пренебрежительным, но вместе с тем очень внимательным взглядом предложенный товар.
   — В таком случае прощайте, сэр!
   В следующее мгновение Зандерс уже снова сидел верхом на лошади, всем своим видом демонстрируя намерение отправиться дальше.
   — Зачем же так спешить, сэр! Пожалуй, стоит все же взглянуть на ваших животных, — засуетился человечек.
   — Если вы «таких» не покупаете, то разговор окончен. Мы вам не какие-нибудь желторотики, чтобы водить нас за нос и сбивать цену!
   — Конечно, конечно! Да слезьте же вы с лошади! Ай-ай, какие худые! Вы, наверно, прямо из прерии?
   — Да, оттуда.
   — Ах, даже и не знаю, что сказать; они ведь, чего доброго, еще околеют у меня, — проговорил перекупщик, внимательно оглядывая лошадей. — Так сколько вы за них хотите?
   — А какая ваша цена?
   — За обеих?
   — За обеих!
   — Хм, тридцать долларов, не больше, но и не меньше!
   Зандерс тут же снова оказался в седле и, не ответив, поехал восвояси.
   — Стойте, сэр, куда же вы? По-моему, вы хотели продать лошадей!
   — Да, но только не вам!
   — Да вернитесь же вы! Я даю сорок!
   — Шестьдесят!
   — Сорок пять!
   — Шестьдесят!
   — Пятьдесят!
   — Шестьдесят!
   — Никак невозможно! Пятьдесят пять, и ни центом больше!
   — Шестьдесят, и ни центом меньше. Прощайте!
   — Шестьдесят? Нет, ну что вы… Подождите, подождите, останьтесь же наконец! Вы их получите, ваши шестьдесят. Хотя, по правде сказать, они этого и не стоят!
   Довольно улыбаясь, Зандерс повернул назад и в очередной раз слез с лошади.
   — Вот они, берите — вместе с седлом и уздечкой!
   — Проходите в дом, мистер! А ваш товарищ пусть их пока придержит.
   Торговец провел Зандерса в маленькую комнатушку, разделенную к тому же на две части матерчатой занавеской. Хозяин юркнул за перегородку и вскоре появился уже с деньгами.
   — Вот вам шестьдесят долларов. Ах, какие сумасшедшие деньги!
   — Да бросьте вы это, не смешите нас! Хотя… хм… вы в городе человек сведущий?
   — Более, чем кто-либо другой.
   — Тогда, пожалуй, вы сможете дать мне дельный совет…
   — Небось насчет ближайшего салуна с жильем?
   — Нет. Насчет подходящего банка или ломбарда.
   — Ломбарда? Хм, а что у вас за дело?
   — Это для вас не имеет значения!
   — Нет, сэр, это имеет как раз большое значение, если вы хотите получить верный ответ!
   — Хочу продать депозит.
   — За что?
   — За золотой песок и самородки.
   — Черт побери! И на какую же сумму эта бумага?
   — У меня их несколько.
   — Да вам просто дьявольски повезло, что вы попали на меня. Покажите-ка хоть одну!
   — Не имеет смысла!
   — Да почему же? Если документ хороший, я бы и сам его купил. Я, вообще-то, этим иногда занимаюсь, если есть возможность подзаработать.
   — Ладно, смотрите!
   Он достал из кармана найденный в тайнике бумажник и протянул торговцу одну из ценных бумаг. Тот сделал удивленное лицо и теперь уже с немалым почтением взглянул на человека, оказавшегося обладателем столь значительного состояния.
   — «Двадцать тысяч долларов не предъявителя. Депонировано у Чарльза Брокмана, Омаха». Хм, документ в порядке! Сколько вы хотите?
   — А сколько вы дадите?
   — Половину.
   Зандерс взял у него из рук бумагу и направился к выходу.
   — Прощайте, мистер Левингстон!
   — Стойте! Сколько вы хотите?
   — Восемнадцать тысяч наличными я получу немедленно у любого банкира. Но я оказался здесь, у вас, и к тому же тороплюсь. Давайте шестнадцать тысяч, и бумага — ваша.
   — Что вы, сэр! Я ведь даже не знаю, являетесь ли вы законным…
   — Ладно, сэр. Вы не хотите иметь с нами дело, и на этом мы расстаемся!
   Торговец схватил Зандерса за рукав и удержал его на месте. Он постепенно все увеличивал и увеличивал ставку и в конце концов принес из-за занавески требуемую сумму. Этот человек принадлежал к тому сорту бизнесменов «на все руки», которые, несмотря на свой неприметный вид и показное убожество их жилья, никогда не испытывают затруднений с наличностью.
   — Вот, держите ваши деньги — ах, до чего же я сегодня мягок и уступчив! Остальные бумаги не хотите продать?
   — Нет. Прощайте!
   И Зандерс ушел. Левингстон проводил его на улицу и принял из рук Летрье лошадей. После этого оба путника удалились, а к Левингстону подошел слуга, чтобы расседлать лошадей.
   — Очень даже недурная сделка! — пробурчал себе под нос торговец. — Превосходная порода, отлично сложены; много перенесли, бедняжки, но ничего, при хорошем уходе они быстро поправятся!
   Он еще занимался с только что купленными лошадьми, когда на улице раздался громкий топот копыт. К его дому галопом приближались два всадника, прибывшие, очевидно, со следующим паромом. Один из них, судя по орлиным перьям, украшавшим его голову, был индейским вождем. Другой был европеец могучего телосложения со спадающими на плечи седыми волосами. Им, видимо, тоже пришлось перенести в пути немало трудностей, однако ни они сами, ни их великолепные лошади не выказывали ни малейших признаков усталости.
   Проносясь на всем скаку мимо, индеец машинально скользнул взглядом по неброской фигуре торговца и в ту же самую секунду круто развернул своего скакуна.
   — Мой белый брат, взгляни на этих лошадей! — крикнул он своему спутнику, скакавшему следом за ним.
   Тот осадил коня у входа в барак, бросил короткий взгляд на табличку и, подъехав вплотную к Левингстону, сказал:
   — Добрый день, сэр! Вы только что купили этих лошадей?
   — Да, сэр, — ответил торговец.
   — У двоих мужчин, которые выглядели…
   И он подробным образом описал внешность Зандерса и Летрье.
   — Все верно, сэр.
   — Они еще здесь?
   — Нет.
   — А куда они направились?
   — Не знаю, сэр. Да и не мое это дело!
   — Но вы все же должны знать, в каком направлении они удалились!
   — Вон там они свернули за угол. Больше я ничего не могу вам сказать.
   Спрашивавший подумал немного, затем пристально поглядел на торговца и продолжил:
   — Вы покупаете только лошадей?
   — Лошадей и кое-что еще.
   — В том числе и золотые самородки?
   — А у вас они есть?
   — Не здесь. Они прибудут позже. Могу я вам их предложить?
   — Если не прямо сейчас, то я бы подумал об этом. А то я как раз раздал всю свою наличность.
   — Этим двоим?
   — Одному из них.
   — Он, наверное, продал вам депозиты?
   — Только один.
   — И за сколько же?
   — За двадцать тысяч долларов.
   — Не будете ли вы так добры показать мне этот депозит?
   — Это еще зачем?
   — Чтобы убедиться, тот ли это самый джентльмен, с которым мы очень хотели бы встретиться.
   — Хм! Если так, то я покажу вам бумагу. Но только в руки вы ее не получите!
   Он юркнул в дом и вскоре вернулся с требуемым документом. Незнакомец взглянул на бумагу и удовлетворенно кивнул.
   — Вы от него получили только этот один депозит?
   — Только этот.
   — Благодарю вас, сэр! Те двое сюда уже вряд ли вернутся; но если такое все же произойдет, то ничего у них больше не покупайте, а поскорее позовите полицию. Эти депозиты принадлежат мне и были похищены у меня этими двоими. Я, возможно, еще загляну к вам!
   Он развернул коня и в сопровождении индейца поскакал дальше по улице.
   Всадники не обменялись друг с другом ни единым словом на протяжении всего пути до набережной порта. Здесь Полковник, а это был, конечно же, он, спросил:
   — Мой краснокожий брат следовал за мной по широким просторам прерии, когда я шел по следу разбойников. Останется ли он со мной, если я буду вынужден ступить на палубу корабля?
   — Виннету, вождь апачей, готов следовать за Сэмом Файрганом повсюду, и даже по большой воде. Я сказал! Хуг!
   — Бандиты, вероятно, попытаются уйти от нас морем; они обязательно будут интересоваться отплывающими судами. Мы сделаем то же самое и возьмем эти корабли под наблюдение. И мы до них доберемся!
   — Пусть мой брат делает это и остается все время здесь, у воды, чтобы я мог найти его снова. Виннету сейчас вернется к домам по ту сторону большого города, дождется и приведет сюда охотников, которые отстали из-за того, что их лошади были слишком утомлены.
   Сэм Файрган кивком головы выразил свое согласие и затем сказал:
   — Мой брат умен; и пусть он поступает так, как только что сказал!
   Файрган спрыгнул с коня на землю и передал поводья слуге из находившейся здесь же рядом гостиницы. Индеец же отправился обратно той же дорогой, которой они недавно ехали сюда вдвоем.
   А в это время Зандерс и Летрье продолжали свой путь. Медленно бредя по улице, они заметили какого-то мужчину, который вышел из узкого переулка и, не обращая на них внимания, перешел чуть впереди них на другую сторону тротуара. Это был невысокий и стройный, если не сказать хрупкий, человек, одет в типичный костюм диггера, возвратившегося с приисков, чтобы отдохнуть и оглядеться немного в городе. Его видавшая виды широкополая шляпа была низко надвинута на лицо, но и она не могла скрыть от постороннего взгляда большое и уродливое родимое пятно, расплывшееся темно-красной кляксой от уха и до носа по всей левой щеке.
   Зандерс внезапно остановился и схватил своего спутника за руку.
   — Жан, ты знаешь его? — торопливо спросил он.
   — Его? Нет, капитан.
   — В самом деле нет?
   — Нет.
   — Я не так спросил. Я имел в виду: ты знаешь ее?
   — Ее? Дьявол! Фигура, осанка, походка… Капитан, неужели?..
   — Это она, я тебе говорю. Она и никто другой! У нас с тобой сейчас такой вид, что с этого расстояния она нас не узнает. Сама судьба устроила нам эту встречу. Мы должны выследить ее!
   И они осторожно зашагали вслед за человеком в диггерской одежде, который вскоре вошел в длинную дощатую хибару, где над входом обычным мелом были кое-как выведены слова: «Таверна отличного бренди». По обеим сторонам этой надписи, тоже мелом, были прямо на растрескавшихся досках намалеваны две кособокие бутылки.
   — Что ей нужно в этом притоне? Ведь у нее более чем достаточно денег для приличной жизни. Значит, ее нынешний облик — всего лишь маскировка, а визит сюда, несомненно, имеет какой-то скрытный смысл.
   — Войдем вслед за нею, капитан!
   — Нет, Жан, это не годится. Она все равно нас узнает, даже несмотря на наш одичалый вид, тем более, что ей приходилось видеть нас в прерии в охотничьем обличье. Эта лачуга сколочена из простых досок. С фасада мы к ней приблизиться не можем — может, мне удастся с тыльной стороны обнаружить какой-нибудь выпавший сучок или широкую щель, чтобы как следует рассмотреть, что там внутри. Ты оставайся здесь и наблюдай за выходом. Если она уйдет отсюда до моего возвращения, твое дело — быстро сообщить мне об этом. — И он повернул за угол хибары. Обстоятельства благоприятствовали ему. Таверна не имела выхода во двор и отстояла всего на каких-нибудь три фута от точно такого же соседнего строения. Зандерс втиснулся в это пространство между домами и быстро нашел в стене дырку от сучка, сквозь которую просматривалось почти все внутреннее помещение, заполненное многочисленными посетителями.
   Человек с родимым пятном занял место возле большой печки и, посидев там некоторое время, быстро скрылся за нею. Видимо, сделал вывод Зандерс, дальше в этом направлении находилось какое-то помещение для особых целей. Он стал осторожно продвигаться вдоль стены в сторону этой предполагаемой комнаты и вдруг услышал за тонкими досками возбужденные голоса. Он приложил ухо к стене и стал слушать.
   — Так где же мы встретимся, сэр? — спросили за стеной.
   — Не здесь, это было бы неосторожно. И не на набережной тоже. Встретимся у маленькой бухты за последней рыбацкой хижиной.
   — Во сколько?
   — Во сколько я смогу прийти, пока точно не знаю, но вы к одиннадцати должны быть в сборе. Только в мое отсутствие ничего не предпринимать!
   — Отлично. Наверное, будет приличная драка, прежде чем судно станет нашим.
   — Не думаю, что такая уж сильная… Офицеры и младшие чины сегодня вечером соберутся на берегу. Да и на самом судне тоже будет праздничная пирушка, что, несомненно, нам на руку.
   — Что ж, приятно слышать! А наших людей на борту нет?
   — Там нас ждет Длинный Том и с ним еще несколько человек.
   — Черт возьми, здорово же вы все устроили! Так, значит, Черный Капитан тоже будет там?
   — Разумеется. Мы тотчас же поднимем якорь — ветер как раз подходящий, да и отлив нам на руку. Так что, если не возникнет каких-нибудь совсем уж непредвиденных обстоятельств, то о «Л'Оррибле» скоро будут рассказывать те же истории, что и раньше!
   — На нас можете твердо рассчитывать, сэр! Нас около тридцати человек, а с толковыми офицерами и с таким парусником не страшен и весь военный флот!
   — И я так же думаю. Возьмите свой задаток и еще немного сверху на выпивку. Только не напивайтесь, иначе весь план может рухнуть!
   Послышался скрежет отодвигаемого стула; говоривший покинул комнату. Теперь Зандерс узнал и этот голос, хотя он и был изменен почти до неузнаваемости и звучал уже на более низких тонах. Услышанное произвело на Зандерса такое сильное впечатление, что с минуту он стоял абсолютно неподвижно и пребывал бы в таком положении и дальше, если бы его не вывело из оцепенения негромкое «Тсс!». Это Жан Летрье протиснулся в проход между домами и махал ему рукой.
   — Она покинула таверну и пошла обратно! Скорее, скорее!
   Капитан вышел из промежутка между домами как раз вовремя, чтобы успеть увидеть, как объект его пристального интереса скрывается за ближайшим углом. Оба наблюдателя поспешили следом и шли за незнакомцем сначала по грязным закоулкам пригорода, а потом по широким и чистым улицам благоустроенной части города до железной ограды уединенного сада. Здесь незнакомец быстро огляделся по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, легким кошачьим прыжком перемахнул через ограду. Здесь, спрятавшись чуть поодаль, оба прождали его около часа, но тщетно. Незнакомец так больше и не появился.
   — Видимо, она здесь живет, Жан. Нужно отыскать дом к которому относится этот сад!
   Для этого требовалось пройти обратно по переулку. Когда они вышли из переулка, то заметили роскошный экипаж, стоявший у дверей дома, который, несомненно, и был предметом их поисков. В экипаж как раз только что села какая-то дама и подала знак кучеру. Зандерс поспешно отступил обратно в переулок. Карета проехала так близко от них, что совершенно отчетливо можно было разглядеть черты лица ее хозяйки. Сомнений больше не было.
   — Это она! — воскликнул Жан.
   — Да, она; всякая ошибка исключается. Я пока останусь тут, а ты иди к дому и постарайся узнать ее теперешнее имя.
   Жан повиновался приказу капитана и через короткое время вернулся уже с необходимыми сведениями.
   — Ну?
   — Мадам де Вулетр.
   — Вот как! Где ее квартира?
   — Она занимает весь первый этаж.
   — Ладно, теперь идем в порт; там я тебе скажу, что делать дальше!
   Они направились в указанном направлении и по дороге заглянули в одежную лавку, которую покинули уже в совершенно измененном обличье, что касалось белья, одежды и прочих аксессуаров. Они медленно шли по набережной в окружении пестрой людской толпы, как вдруг лицо Жана Летрье исказилось выражением неподдельного ужаса. Он схватил Зандерса за руку и потащил за большой штабель тюков с товаром.
   — В чем дело? — спросил Зандерс.
   — Взгляните-ка вон туда, капитан! Не знаком ли вам тот человек, что стоит под большим краном?
   — Проклятье! Это же Полковник, Сэм Файрган! Значит, нам не удалось провести их, и они следовали за нами по пятам. А где же остальные?
   — Остальных проклятый полицейский наверняка распределил по городу, чтобы выследить нас.
   — Не иначе! Как думаешь, старик успел нас заметить?
   — Пожалуй, нет. Он глядел в сторону, когда я его увидел. Да ему и нелегко будет узнать нас в такой одежде, если мы не станем подходить к нему слишком близко.
   — Верно. А теперь посмотри вон туда, на рейд. Узнаешь судно, которое стоит рядом с броненосцем?
   — Черт возьми, да это же наш «Л'Оррибль»! Уж его-то я всегда узнаю, что бы там ни делали с его парусами и мачтами!
   — Тогда пошли!
   Они нырнули в гущу людей и отправились в уединенный кабачок, где велели отвести себе отдельный кабинет. Здесь можно было спокойно обсудить все последние события и составить план действий.
   — Значит, ты узнал наш «Л'Оррибль»? — спросил Зандерс.
   — С первого взгляда, капитан!
   — Знаешь, кто им сейчас командует?
   — Нет.
   — А известно ли тебе, кто будет им командовать завтра в это же время?
   — Наверно, тот же, кто и сегодня.
   — Нет.
   — Значит, предстоит смена командира?
   — Вот именно! Нынешнему придется похлебать из большой чашки. А на его место заступит некто Зандерс — или, если тебе так больше нравится, Черный Капитан!
   — Хм! Неплохая выдумка!
   — Выдумка? Можешь на меня положиться — все так и будет, как я сказал!
   Летрье ухмыльнулся.
   — В таком случае, Мисс Адмиральша снова получит свою прежнюю должность второго офицера? — как бы поддерживая шутку капитана, сказал он.
   — Безусловно!
   — И начнет мести палубу «девятихвосткой», как в былые времена?
   — А может, и нет. Эту тигрицу мы как-нибудь укротим, будь спокоен!
   — А верный Жан Летрье, он какую должность получит?
   — Уж для него-то что-нибудь подходящее найдется.
   — Жалко! Очень уж симпатично выглядит этот карточный домик!
   — Ну, а если он из карточного домика превратится в прочное и устойчивое здание?
   Летрье поразил серьезный и уверенный тон капитана. Жан пристально взглянул ему в лицо и пробурчал:
   — Хм… иногда на этом свете и невозможное становится возможным, особенно для таких, как мы.
   — Вот именно! Слушай, Жан, что я тебе скажу!
   И он рассказал ему обо всем, что удалось подслушать у дощатой стены таверны, а также поделился с ним собственными предположениями и выводами, сделанными на основании услышанного. На Жана его рассказ произвел ошеломляющее впечатление.
   — Дьявол! А ведь с этой бабы, пожалуй, станется!
   — И она осуществит свой план, можешь не сомневаться.
   — А как же мы?
   — Разве я не сказал тебе, что уже сегодня вечером буду командовать «Л'Орриблем»?
   — Прекрасно! Но он будет защищаться!
   — Пфф! Я ведь и раньше был ее командиром, и стану им снова. Она все та же, ничуть не изменилась. Это же надо, угнать корабль! Прямо из гавани Сан-Франциско. Грандиозно! Однако это нам как нельзя кстати. Какое все-таки счастье, что мы ее заметили и сумели опознать, несмотря на весь маскарад!
   И пока они сидели в ресторанчике, увлеченные своей беседой, в доме мадам де Вулетр полным ходом шли приготовления к блестящему званому ужину. В меню предстоящего вечера входили яства и вина со всех концов света. Что же касается вин, то с ними у хозяйки, которая давно уже возвратилась после недолгой прогулки, было особенно много забот. Откупорив некоторое количество бутылок, она всыпала в каждую из них немного мелкого белого порошка и затем снова тщательно запечатывала бутылки.
   Наступил вечер. Уже стемнело, и море света, лившееся из окон ее дома, затмевало блеклый свет уличных фонарей.
   Уже пришли гости, в том числе и командир броненосца вместе с офицерами других кораблей, и теперь они наслаждались изысканным вкусом предлагаемых им деликатесов. Целая толпа праздношатающихся осаждала фасад дома, заглядывая в ярко горящие окна и втягивая носами струящиеся оттуда тонкие ароматы.
   Среди них находились два человека в матросской одежде. Они стояли особняком, изредка бросая на остальных равнодушные взгляды. Их внимание было приковано к одному из освещенных окон дома. Так они стояли долго, очень долго. Наконец в окне опустился
   занавес; на его фоне несколько раз мелькнул вверх и вниз силуэт чьей-то руки, и вслед за этим погас свет.
   — Это сигнал нам! — шепотом сказал один из матросов.
   — Пошли! — ответил другой.
   Оба зашагали прочь и свернули в переулок, в который днем заходили Зандерс и Летрье. У ворот сада маячила фигура человека, рядом с которым стоял большой чемодан. Здесь было так темно, что отдельных деталей разглядеть было невозможно, однако видно было, что стоявший был примерно среднего роста и с густой черной бородой. Это был… вернее, была собственной персоной госпожа де Вулетр, в очередной раз сменившая обличье. А в чемодане находились ее бесценные навигационные приборы.
   — Карета подана? — коротко спросила она.
   — Да, — прозвучало в ответ.
   — Вперед!
   Голос звучал повелительно, как голос человека, привыкшего с юных лет командовать другими. Матросы подхватили чемодан и зашагали вперед, «бородач» последовал за ними. На углу улицы стоял конный экипаж. Чемодан поставили на козлы, все трое сели в экипаж, и он покатил в сторону городской окраины. Выехав за пределы города, экипаж остановился. Пассажиры вышли, снова подхватили чемодан и, отпустив карету обратно, направились к берегу моря.
   Они еще не доехали до цели, когда из-за кустов раздался голос:
   — Стой, кто идет!
   — Черный Капитан.
   — Проходи!
   Целая компания каких-то людей подбежала к «бородачу» и почтительно выстроилась перед ним в ряд.