Май Карл. Верная Рука

   — Шлюпки готовы? — спросил он.
   — Да.
   — Оружие?
   — В порядке.
   — Отсутствующие есть?
   — Все тут.
   — Тогда — вперед! Я беру первую шлюпку!
   Чемодан погрузили в лодку, вставили в уключины предусмотрительно обмотанные тряпками весла, и лодки бесшумно отошли от берега.
   Поначалу они двигались прямо в открытое море, но затем резко взяли вправо и с величайшей осторожностью уже со стороны моря приблизились к стоявшему на рейде в почти полной темноте «Л'Орриблю», у которого на носу и на корме горело лишь по одному-единственному фонарю.
   Теперь они подплыли уже настолько близко к судну, что внимательный наблюдатель давно бы их уже заметил. Тот, которого называли капитаном, стоял во весь рост у руля и пристально всматривался в темный силуэт корабля. Наступил решающий момент.
   В следующую секунду раздался приглушенный хриплый крик чайки.
   Люди в лодках облегченно вздохнули — это был условный сигнал Длинного Тома, сообщавшего, что на борту все в полном порядке. Недалеко от кормы упали за борт веревочные трапы.
   — Причаливайте и живо наверх! — прозвучала негромкая команда.
   Через минуту все были уже на палубе. Их встречал Длинный Том.
   — Как обстановка? — спросил бородатый.
   — Нормально. Мы с нашими как раз стоим вахту. Остальные пируют в кубрике или уже валяются на полу пьяные.
   — Всех в трюм! Но не трогать, а только связать и запереть — они потом дадут нам присягу. Чем больше у нас будет людей, там лучше!
   Приказ был исполнен быстро и без лишнего шума. Ничего не подозревавших и оглушенных изрядным количеством грога матросов легко скрутили и затолкали в трюм. Затем на палубу подняли чемодан, который тут же был перенесен в капитанскую каюту, и отпустили в свободное плаванье лодки, на которых пираты подплыли к кораблю. Отныне «Л'Оррибль» полностью находился во власти корсаров.
   Чернобородый собрал вокруг себя своих людей и расставил всех по местам.
   — Мы выходим в море. Смажьте маслом якорные лебедки и такелажные блоки, чтобы не было лишнего шума. Громко отдавать команды я не смогу, иначе меня услышат на броненосце; но надеюсь, что каждый из вас знает свое дело!
   Команда заняла свои места. Между ними по палубе сновал командир, негромко отдавая нужные распоряжения. Быстро подняли якорь и поставили паруса, которые тут же наполнились крепким попутным ветром. Великолепный корабль легко слушался руля. Он неспешно и грациозно развернулся на месте и, рассекая упругие волны, устремился в открытое море.
   В этот момент на палубе стоявшего по соседству броненосца раздался выстрел, затем другой, третий… Там знали, что офицеры «Л'Оррибля» сошли на берег, но слишком поздно заметили его движение. Заподозрив неладное, на броненосце забили тревогу, стараясь выстрелами привлечь общее внимание к внезапному отходу парусника.
   Новый командир «Л'Оррибля» направился на квартердек. Длинный Том был рядом с ним.
   — Слышишь, Том, они заметили наш уход! — сказал он.
   Том поднял глаза на упругие полотнища парусов.
   — Поздно. Они слишком поздно раскрыли глаза. Однако… вы знаете мое имя, сэр?
   — По-моему, Черный Капитан должен его знать. Ты ведь со мной немало проплавал!
   — С вами? Черный Капитан? Простите, сэр. Вы отличный офицер, это я сразу понял. Но… Черный Капитан… это не вы, его я хорошо знаю.
   — Ну, так теперь я буду им!
   — Это к добру не приведет, сэр! Люди хотят служить только под его началом. И ведь человек с родимым пятном, то есть агент, который нас вербовал, говорил нам, что капитан жив и сегодня вечером будет на борту «Л'Оррибля».
   — Человек с родимым пятном? Неужели ты так и не узнал его?
   — Не узнал? Да я этого парня видел первый раз в жизни!
   — Нет, Том, ты не одну тысячу раз видел его, или лучше сказать — ее. Вспомни-ка получше!
   — Его?.. Ее?.. Черт побери, неужели… неужели это была Мисс Адмиральша?
   — Она, Том, именно она. Но неужели ты считаешь, что она не способна сыграть роль Черного Капитана?
   Длинный Том в изумлении отступил на пару шагов.
   — Гром и молния! Сэр… Мисс… Ну и дела… Я ведь думал, вас повесили на рее, когда красные мундиры захватили «Л'Оррибль»!
   — Не совсем так. Однако слушай, что я тебе скажу! Ты здесь — единственный, кто действительно знает настоящего Черного Капитана. Так вот, ты должен молчать о том, кто на самом агент с родимым пятном на лице и поддержать остальных в том мнении, что я и есть Черный Капитан. Понял меня?
   — Понял!
   — Вот и отлично. Кстати, ты и сам можешь на этом неплохо заработать.
   — Хм! Мне, в общем-то, все равно, кто командует кораблем — сэр или мисс, лишь бы хорошо платили. Можете на меня положиться!
   — Отлично. Э, смотри-ка, в порту и на рейде появились огни. Видно, там затевают погоню. Ну ничего, через пару часов мы скроемся с их глаз даже в ясный день.
   Мисс Адмиральша приказала поставить все паруса, так что судно стало рассекать волны с удвоенной скоростью, и теперь, облокотившись на растяжки вантов ¹⁰⁹, наслаждалась давно желанным ощущением власти над быстроходным парусником.
   Лишь когда начало светать и ее присутствие на палубе стало не обязательным, она спустился в каюту. Здесь горела лампа и стоял его заветный чемодан.
   — Хм, — произнесла она, с удовлетворением осматриваясь в уютном помещении. — А Дженнер оказался вовсе не так уж плох. Просто замечательно все здесь обустроил. Однако первым делом нужно проверить, цел ли еще мой потайной сейф, о котором ничего не знал даже Зандерс.
   Она отодвинула в сторону зеркало на стене и нажала скрывавшуюся за ним едва заметную кнопочку. Тотчас распахнулась двойная дверца, за которой открылась небольшая ниша, заполненная всевозможными бумагами. Она протянула к ним руку.
   — Все целехонько! Отличный тайник; он мне еще понадобится!
   Мисс Адмиральша достала из кармана ключ и открыла чемодан. Одно из его отделений сплошь было заполнено стопками монет и пачками банкнот.
   Она сложила деньги в тайник, закрыла его и сдвинула зеркало на прежнее место. Затем она достала из чемодана и сложила в шкаф белье и одежду и после этого извлекла оттуда те самые навигационные приборы, которыми лейтенант Дженнер недавно восхищался в рабочем кабинете мадам де Вулетр.
   — Если бы этот лейтенант знал, для чего его прекрасной даме понадобились все эти «скучные» вещи! Клянусь всеми святыми, то, что мне удалось сегодня, — крупнейшая удача в моей жизни. Интересно, что сказал бы на это Зандерс, будь он сейчас…
   — Он сказал бы «браво»! — внезапно прозвучало у нее за спиной, и тяжелая ладонь легла ей на плечо.
   Она в ужасе обернулась и широко раскрытыми глазами изумленно взглянула в лицо человека, чье имя она только что упомянула.
   — За… За… Зандерс! — срывающимся на визг голосом пролепетала она.
   — Он самый! — кивнул тот с пугающе спокойной улыбкой на лице.
   — Нет, не может быть! Его дух, его призрак, его…
   — Что за вздор! Неужели второй офицер «Л'Оррибля» верит в духов?
   — Но как… где… когда… как ты попал в Сан-Франциско и как оказался на борту?
   — Что касается «как», то это я объясню позднее. А вот «почему», ты, наверное, знаешь, не так ли?
   — Ничего, ничего я не знаю.
   — И о моей кассе ты тоже ничего не знаешь — о той, что исчезла бесследно, когда ты предпочла оставить меня валяться в Нью-Йорке, как какое-нибудь старое, разбитое корыто?
   — Нет, ничего!
   — Так! К несчастью для тебя, у меня, имеются все доказательства твоей вины. Однако сначала отдадим должное настоящему моменту. Итак, ты угнала «Л'Оррибль».
   Она не ответила.
   — И для этого наняла себе команду…
   Она снова промолчала.
   — Поскольку обещала им, что командование судном возьмет на себя Черный Капитан.
   Она еще явно не оправилась от страха, вызванного его внезапным появлением.
   — Чтобы дать тебе возможность сдержать свое слово, я еще до вас приплыл на «Л'Оррибль» и хорошенько спрятался, пока не пришел момент представиться тебе. Ты и в самом деле дьяволица, хотя, по правде сказать, мадам де Вулетр выглядела куда привлекательнее, чем этот отвратительный агент с родимым пятном. И раз уж ты так удачно все обстряпала, я, пожалуй, верну тебе — но имей в виду: только на то время, пока мы с тобой окончательно не рассчитаемся, — твою прежнюю должность. Да сними ты эту бороду! Она явно мешает тебе, да и сымитировать Черного Капитана ты все равно не сможешь!
   Все это он произнес спокойным, рассудительным тоном, от которого у нее пылали огнем щеки и загорались кошачьим блеском глаза.
   — Мне должность твоего помощника? А если я тебя знать не знаю? — прошипела она.
   — В таком случае, меня знают Длинный Том и Жан Летрье. И оба они больше привязаны ко мне, чем к хищной кошке по имени Мисс Адмиральша!
   — Жан Летрье? Где он?
   — Здесь, на борту. Он приплыл сюда вместе со мной и сейчас пошел рассказать Длинному Тому, что я тоже здесь.
   — Ни тебе, ни ему это уже не поможет, — злобным шепотом ответила она. — «Л'Оррибль» отныне — пиратское судно, а я — его капитан. И всякий, кто без моего разрешения ступит на его палубу, заплатит за это своей жизнью.
   Она выхватила из кармана револьвер и направила на Зандерса. Однако тот молниеносным ударом руки выбил у нее оружие, схватил за плечи и так сильно прижал к стене, словно прибил гвоздями.
   — А теперь слушай меня, Адмиральша, и запомни, что я тебе скажу, раз и навсегда! Я собирался рассчитаться с тобой за все сполна; но, несмотря на это, хотел на время оставить за тобой должность второго офицера. Однако ты захотела моей смерти, и значит, моя жизнь находилась в опасности все то время, пока я тебе доверял. Я — капитан этого корабля, а ты… а тебя придется обезвредить!
   В следующую секунду его кулак с такой страшной силой обрушился на ее голову, что она, словно пораженная ударом молнии, замертво рухнула на пол. Он связал ее теми же веревками, которыми был перевязан ее чемодан, и, закрыв за собой дверь каюты, поднялся на палубу.
   Было уже совсем светло, так что можно было одним взглядом оценить ситуацию. Все члены команды собрались на палубе и, образовав кольцо, внимательно слушали Длинного Тома и Летрье. И тут Летрье заметил Зандерса. Он подбежал к нему и прокричал, размахивая зюйдвесткой ¹¹⁰:
   — Эй, люди, это он. Виват Черный Капитан!
   В воздух полетели головные уборы, и, подхваченный десятками глоток, над кораблем пронесся приветливый клич.
   Зандерс в ответ взмахнул рукой и уверенным шагом направился к матросам. Команда быстро принесла торжественную клятву капитану и получила хороший денежный задаток. Было распределено оружие и определены судовые обязанности каждого, определено временное судовое расписание. Покончив с этим, капитан в сопровождении Летрье снова направился в свою каюту взглянуть на Мисс Адмиральшу.
   Та уже успела прийти в сознание, однако, заметив входящих, быстро закрыла глаза. Зандерс склонился над ней и спросил:
   — Где деньги, которые ты у меня украла?
   Ее веки разомкнулись, и полный ненависти взгляд устремился на Зандерса.
   Он повторил свой вопрос.
   — Можешь спрашивать, пока не надоест. Ответа ты все равно не получишь!
   — Ну, как угодно! — улыбнулся он. — Значительную их часть, конечно, уже не вернешь — ведь мадам Вулетр жила на широкую ногу. А остальное должно быть здесь, на судне. Уж я-то тебя знаю!
   — Вот и ищи!
   — И поищу. А если ничего не найду, то у меня есть другие способы заставить тебя говорить. Жан!
   — Да, капитан?
   — Эта женщина останется здесь, и сторожить ее буду лично я. Доступ к ней отныне запрещен всем, и тебе в том числе. А кто сделает хоть малейшую попытку вступить с ней в контакт, получит пулю в лоб. Кстати, никто, кроме тебя, не должен знать, где она находится. А теперь поодиночке выводи на палубу прежнюю команду «Л'Оррибля» — я хочу посмотреть, на что они еще годятся!
   Жан ушел. А Зандерс перенес свою пленницу в соседнее отделение каюты, еще надежнее связав ее. Он знал, что она больше не имела власти над ним…
   Сэм Файрган навел справки относительно отхода пассажирских судов. Ни сегодня, ни завтра их выхода в море не планировалось. При этом до его слуха дошло название «Л'Оррибль». Он знал, что это был корабль Черного Капитана, и предположил, что и Зандерсу известно о том, что «Л'Оррибль» находится в гавани Сан-Франциско. Естественно, это насторожило его, и потому Сэм Файрган решил, что должен лично проследить за каждым, кто отправлялся на это судно или возвращался с него.
   Поздно вечером Сэм Файрган все еще ходил по набережной туда и обратно, чтобы не пропустить ни одной лодки, отчаливающей от берега. Для одного человека это была очень трудная, почти невыполнимая задача. То и дело от берега то там, то здесь отходила какая-нибудь лодка, пассажиров которой он не успевал увидеть. Кругом царила густая тьма, сквозь которую с трудом пробивался свет уличных фонарей и корабельных огней. Сэм Файрган как раз собирался разузнать кое-что у проходившего мимо патруля, когда вдруг прямо напротив него к ступеням набережной пристала лодка.
   — Добрый вечер, мистер, — обратился он к гребцу, — откуда вы?
   — С моря.
   — С какого корабля?
   — Ни с какого.
   — Ни с какого? Вы что же, прогуливались по морю в одиночестве?
   — Вот еще! — сказал лодочник, останавливаясь рядом с ним и потирая усталые руки.
   Полковник насторожился.
   — Значит, вы кого-то переправляли?
   — Да, пожалуй, что так.
   — Но не приставали ни к одному кораблю и возвращаетесь назад без пассажира. Вы что же, утопили его?
   Лодочник рассмеялся.
   — Что-то в этом роде. Однако подождите с вашими вопросами пару часов — тогда я, может быть, вам на них отвечу.
   — А почему не раньше?
   — Раньше не могу.
   — Почему не можете?
   — Потому что я обещал это.
   Лодочник, похоже, находил некоторое удовольствие в том, что его спрашивают о вещах, о которых он сам говорить еще не готов. А старого охотника какое-то интуитивное подозрение заставляло продолжать расспрос.
   — А почему вы дали такое обещание?
   — Потому что… слушайте, а вы чертовски настойчивы! Да просто потому, что каждый хочет заработать свои чаевые!
   — Вот как! Значит, из-за этих чаевых вы и не можете мне сказать, кого возили в море?
   — Именно так.
   — А если я предложу вам больше, скажете?
   Лодочник недоверчиво посмотрел на истрепанную одежду и неухоженную внешность собеседника.
   — Предложите больше? Пожалуй, для вас это будет трудновато!
   — А сколько вам дали?
   — То, что я запросил, и еще доллар сверху.
   — И всего-то!
   — Что значит «всего-то»? Вам небось доллары из драной куртки в руки не сыплются?
   — Доллары? Нет. Денег у меня нет, но есть золото.
   — Правда? Так это еще лучше, чем деньги!
   Вообще-то, лодочник знал по собственному опыту, что у иного оборванного старателя бывает при себе куда больше ценностей, чем у сотни заносчивых франтов, вместе взятых.
   — Вы так считаете? В таком случае, взгляните-ка вот на этот самородок!
   Сэм Файрган подвел лодочника поближе к фонарю и, достав из кармана кусочек золота, протянул его недоверчивому собеседнику.
   — Черт побери, а ведь этот кусочек потянет на все пять долларов! — воскликнул тот.
   — Верно! И вы его получите, если расскажете мне то, что меня интересует.
   — Честно?
   — Разумеется. Итак, кого же вы переправляли?
   — Двоих мужчин.
   — Ах! Как же они были одеты — как охотники?
   — Нет. Скорее как моряки — во всем новом.
   — Что ж, возможно, они и моряки. А как они вообще выглядели?
   Данное лодочником описание, по мнению Полковника, вполне могло бы соответствовать облику Зандерса и Летрье после того, как они привели бы свою внешность в порядок.
   — А куда они направлялись?
   — Туда, на рейд, где стоит «Л'Оррибль».
   — «Л'Оррибль»? — Сэм Файрган еще больше насторожился. — А о чем они говорили между собой?
   — Этого я не могу сказать.
   — Почему?
   — Они сначала спросили, знаю ли я французский. А когда я ответил, что нет, так залопотали на своем языке, что у меня в ушах зазвенело.
   — Они! А где они сошли?
   — Прямо там, в море.
   — Не может быть!
   — Еще как может! Они сказали, что служат на этом корабле и что покинули его самовольно, чтобы поразвлечься на берегу. И теперь хотели добраться до него вплавь, чтобы их не заметили.
   — И перед этим они взяли с вас обещание, что вы…
   — Что я в течение нескольких часов никому об этом не расскажу.
   Файрган уже собирался задать следующий вопрос, как вдруг ощутил прикосновение руки к своему плечу.
   — Пусть мой брат следует за мной!
   Это был Виннету. Он отвел Полковника в сторону и спросил:
   — Как называется большое каноэ ¹¹¹, что стоит там, в море?
   — «Л'Оррибль».
   — А как называется каноэ, на котором человек, называющий себя Зандерс, был вождем?
   — «Л'Оррибль». Это то же самое судно.
   — Не уплывет ли бледнолицый, чтобы снова завладеть своим каноэ?
   Сэм Файрган помолчал немного и спросил:
   — А почему моему брату пришла в голову такая мысль?
   — Виннету однажды покинул свой пост, чтобы посмотреть на тебя. С ним вместе на пароме были белые люди, которые говорили об этом каноэ. Когда они покинули паром, то подождали короткое время и вместе с другими людьми и чемоданом сели в несколько лодок.
   — Мой брат слышал все, о чем они говорили?
   — Они хотели убить людей на большом каноэ, потому что ожидали прихода Черного Вождя.
   — Черного Капитана?
   — Мой брат прав. Они называли его так. Но это слово слишком непривычно для моего языка.
   — И они отплыли в море?
   — Да. У них за поясом были ножи и топоры.
   Файрган задумался.
   — Пусть мой брат возвращается на свой пост, ведь еще до рассвета должны приехать охотники.
   Вождь апачей удалился. Ушел и лодочник, и Полковник остался один.
   Действительно ли на борту «Л'Оррибля» происходит нечто особенное? Виннету, безусловно, не ошибся; но если в самом деле существовал план нападения на корабль, то как могли эти люди с такой точностью узнать о прибытии Зандерса, за которым велась погоня?
   В этот момент ход его мыслей был прерван прогремевшими один за другим тремя выстрелами на рейде. И несмотря на поздний час, набережная вскоре заполнилась изрядным количеством людей, стремящихся узнать причину поднятой тревоги. Темнота не позволяла видеть каждый корабль, стоявший на рейде и в порту, однако движущиеся огоньки фонарей на их палубах были верным признаком какого-то чрезвычайного происшествия.
   Неподалеку от Файргана пристала к берегу военная шлюпка с шестью гребцами под командой гардемарина ¹¹². Случайно оказавшийся на берегу шкипер, которому гардемарин, согласно правилам субординации, был подотчетен, подошел к последнему и спросил:
   — Что случилось на рейде, сэр?
   — «Л'Оррибль» на всех парусах уходит в море.
   — И что же в этом странного?
   — Что странного? Да то, что все его офицеры находятся на берегу. Это, несомненно, провокация или преступление; поэтому я имею приказ немедленно известить об этом командный состав корабля.
   — А кто стрелял?
   — Мы, на броненосце. Наш капитан находится на берегу вместе с офицерами «Л'Оррибля». Спокойной ночи, сэр!
   И гардемарин поспешил прочь, направляясь к месту предположительного пребывания офицеров.
   Сэм Файрган все слышал и последовал за ним. В доме мадам де Вулетр тоже царил переполох. Хозяйка бала бесследно исчезла, а почти все ее гости пребывали в бессознательном состоянии, вызванном присутствием яда в вине, как установили спешно вызванные врачи. Вместе с мадам де Вулетр исчезла ценная коллекция морских карт и навигационных приборов.
   Обо всем этом Файрган узнал от собравшихся возле дома людей. Теперь и на него перекинулось царившее здесь волнение. Он не мог объяснить себе, какое отношение имел Зандерс к мадам де Вулетр, но то, что первый с помощью этой светской дамы угнал с рейда морского порта «Л'Оррибль», было для него сейчас бесспорно, хотя и оставались загадкой подробности происшедшего.
   Может, следовало сообщить полиции о наблюдениях индейского вождя? Нет, это могло вызвать последствия, которые только помешали бы осуществлению его собственного плана. Существовал лишь один надежный и быстрый путь, по которому полиция, впрочем, уже пошла независимо от него: организовать преследование «Л'Оррибля». И Сэм Файрган решил участвовать в нем собственными силами. Но для этого, во-первых, нужны были деньги, чтобы нанять быстроходное судно, а во-вторых, необходимо было дождаться прибытия остальных охотников, которые и везли с собой все имевшееся в тайнике золото. Его временная миссия на набережной была выполнена, и теперь следовало подавить собственное нетерпение и возвратиться к Виннету.
   Он переправился в Окленд, отыскал индейца и прилег рядом с ним. Виннету спал; Полковнику же было не до сна. Ему не давала покоя мысль о том, что Зандерс, возможно, чувствует себя в открытом море в полной безопасности, в то время как он сам, потратив столько усилий и претерпев столько лишений в неустанной погоне за этим разбойником, был теперь прикован к берегу и позволил своему злейшему врагу благополучно улизнуть. Файрган всю ночь проворочался с боку на бок, считая минуты, отделявшие его от встречи со своими людьми.
   Ценности, которые они с собой везли, задержали их в пути, и потому он с вождем апачей уехал вперед, чтобы не упустить преследуемых из виду. По его расчетам, охотники должны были прибыть следующим утром — вот почему он с таким нетерпением ждал рассвета.
   Звезды не подчиняются человеческим желаниям, а движутся своим, установленным миллионы и миллионы лет назад порядком. Но постепенно и они меркнут и исчезают с небосклона, и долгожданный день проливает на землю свои светлые лучи. Наступило утро. Сэм Файрган с завистью заметил, как крепко и спокойно спит индеец, и уже собирался разбудить его, когда тот вдруг сам открыл глаза, встал, огляделся вокруг и снова лег, приложив ухо к земле. Затем поднялся и сказал:
   — Пусть мой брат прислушается к голосу земли!
   Старый охотник сделал так, как сказал индеец, и услышал отдаленный, медленно нарастающий гул. Индеец, сын дикой природы, почувствовал его еще во сне.
   — Приближаются всадники на усталых лошадях, — сказал Виннету. — Слышит ли мой брат конское ржание? Это злая лошадь чужого человека, который раньше плавал по большой воде.
   Под этими словами индеец имел в виду Петера Польтера и его дакотского рысака. Сэм Файрган довольно спокойно воспринял слова индейца, поскольку давно уже привык к удивительным способностям этого человека. Он нетерпеливо поднялся с земли и стал напряженно вглядываться в кромку темных зарослей кустарника, скрывавшего от его глаз приближающихся всадников.
   Наконец он их увидел. Впереди ехал я с племянником Полковника. За нами скакал на своей норовистой лошади рулевой Польтер, чуть поодаль от которого держались охотники — Дик Хаммердал, Пит Холберс, Бил Поттер и еще несколько человек. Каждый из них вел за собой одну или нескольких лошадей или мулов с тяжелой поклажей.
   — Видите вон то гнездо впереди? — кричал Польтер. — По-моему, это и есть тот самый Сан-Франциско, который мне прежде приходилось видеть только со стороны моря!
   — Видим мы его или не видим, какая разница! — отозвался Дик Хаммердал. — Ну, а ты что на это скажешь, Пит Холберс, старый енот?
   — Если ты считаешь, Дик, что это Сан-Франциско, так я не возражаю, — ответил тот в своей обычной манере. — Когда краснокожие застукали нас с тобой там, у реки, и притащили в свой лагерь, я и думать не мог, что когда-нибудь увижу эти места.
   — Да уж, старая ты мачта! Не будь тогда с нами Петера Польтера из Лангендорфа, они бы спустили с нас шкуру, и лежать бы нам сейчас голенькими у Христа за пазухой. Однако взгляните-ка прямо по курсу! Пусть меня протащат под килем и просмолят, если это не Полковник и…
   — И Виннету, вождь апачей, — вставил я свое слово и, пришпорив коня, вскоре оказался рядом с теми, кто нас встречал.
   — Ну, слава Богу, наконец-то вы здесь! — воскликнул Сэм Файрган. — Мы тут ждали вас, как бизон — дождя!
   — Быстрее мы не могли, дядя, — ответил Валлерштайн. — Мы скакали всю ночь. Посмотри на наших бедных животных: они едва стоят на ногах от усталости.
   — Как дела, Полковник? — спросил я. — Удалось вам настичь их?
   — Мы опоздали на какое-то мгновение; они снова улизнули!
   — Улизнули? Когда, как и куда?
   Сэм Файрган рассказал о случившемся. Проклятья сорвались с губ охотников.
   — Вы были в полиции? — осведомился я.
   — Нет, потому что это только отняло бы у нас время.
   — Абсолютно верно! Есть лишь один путь: мы должны нанять хороший пароход и пуститься в погоню.
   — То же самое собирался сделать и я — потому и ждал вас с таким нетерпением. У нас ведь нет наличных денег, и необходимо срочно обратить золото в звонкую монету.