Я вытаращил глаза, словно увидел олимпийские медали. Я не мог поверить в то, что он бесплатно получил всю эту одежду и подарки. И все это благодаря тому, что он попал в сборную страны и в ее составе участвовал в международных соревнованиях. Через неделю Реймонд приехал на тренировку в новой одежде на новеньком, очень стильном красном мотороллере. В то время они были очень популярными и модными в США. Он купил его на деньги, которые заработал во время своих выступлений в Европе. Я, конечно, не завидовал ему, но все это очень интриговало меня. Поэтому через неделю после его возвращения я попросил его рассказать мне в подробностях о его путешествии в Европу и том опыте, который он там получил.
В отличие от меня многие олимпийские чемпионы «заболели» олимпийской лихорадкой достаточно рано.
«Это именно то, чего я хочу добиться в своей жизни», – подумала Салли Ганнелл, когда ей было 14 лет и она смотрела по телевизору трансляцию с Олимпийских игр в Москве. В тот день она была настолько очарована выступлениями Нади Команечи и Ольги Корбут[45], что тут же решила для себя, что будет заниматься спортом. Вместе со своей подругой они решили записаться в легкоатлетический клуб.
– Тогда я решила, что лучше это сделать вдвоем, чем в одиночку, – вспоминает она.
Так она начала заниматься легкой атлетикой, а на Олимпиаде 1992 года выиграла золотую медаль в беге на 400 метров с барьерами.
Стив Рэдгрейв начал показывать очень высокие результаты в гребле настолько рано, что воспринял свою победу на Олимпийских играх как должное.
– В первый год моих выступлений у меня сразу стало все получаться, – вспоминает он.
На своих первых серьезных соревнованиях его команда, ни на что особо не рассчитывая, вдруг одержала победу. В следующем сезоне команда приняла участие в семи крупных соревнованиях и выиграла все семь.
– В гребле у нас был дар от Бога, – говорит он.
Стиву было всего 15 лет, когда специалисты сказали ему:
– Ты очень хороший гребец. Когда-нибудь ты станешь чемпионом мира.
«Чемпион мира – звучит неплохо, – подумал я тогда, – но почему не олимпийский чемпион? Я хотел стать именно олимпийским чемпионом, ведь был лучшим гребцом в своей стране. А почему бы и нет?»
Но преждевременное чувство своей победы может стать причиной не только успеха, но и поражения. Так произошло и со Стивом.
– Я был уверен, что победа у меня уже в кармане, – вспоминает он. – Все, что мне нужно было сделать, – это следовать указаниям тренера, и я – победитель.
В 1983 году я впервые принял участие в чемпионате мира среди взрослых. И сразу же проиграл. Я даже не попал в первые двенадцать мест. До этого я хорошо выступал на всех соревнованиях в своей стране, начал показывать неплохие результаты на международном уровне, но на чемпионате мира не смог сделать то, чего от меня ожидали. Тогда я понял одну вещь: если ты действительно готов, ты должен по максимуму использовать свою готовность. Тогда всем сразу станет видно, как много ты поработал. Тот чемпионат стал ключевым моментом в моей спортивной карьере.
На самом деле он стал ключевым моментом не только в спортивной карьере Рэдгрейва, но и в его жизни – из скромного и застенчивого мальчика он превратился в пятикратного олимпийского чемпиона.
Путь Джекки
Олимпийская неудача
Глава третья
В отличие от меня многие олимпийские чемпионы «заболели» олимпийской лихорадкой достаточно рано.
«Это именно то, чего я хочу добиться в своей жизни», – подумала Салли Ганнелл, когда ей было 14 лет и она смотрела по телевизору трансляцию с Олимпийских игр в Москве. В тот день она была настолько очарована выступлениями Нади Команечи и Ольги Корбут[45], что тут же решила для себя, что будет заниматься спортом. Вместе со своей подругой они решили записаться в легкоатлетический клуб.
– Тогда я решила, что лучше это сделать вдвоем, чем в одиночку, – вспоминает она.
Так она начала заниматься легкой атлетикой, а на Олимпиаде 1992 года выиграла золотую медаль в беге на 400 метров с барьерами.
Стив Рэдгрейв начал показывать очень высокие результаты в гребле настолько рано, что воспринял свою победу на Олимпийских играх как должное.
– В первый год моих выступлений у меня сразу стало все получаться, – вспоминает он.
На своих первых серьезных соревнованиях его команда, ни на что особо не рассчитывая, вдруг одержала победу. В следующем сезоне команда приняла участие в семи крупных соревнованиях и выиграла все семь.
– В гребле у нас был дар от Бога, – говорит он.
Стиву было всего 15 лет, когда специалисты сказали ему:
– Ты очень хороший гребец. Когда-нибудь ты станешь чемпионом мира.
«Чемпион мира – звучит неплохо, – подумал я тогда, – но почему не олимпийский чемпион? Я хотел стать именно олимпийским чемпионом, ведь был лучшим гребцом в своей стране. А почему бы и нет?»
Но преждевременное чувство своей победы может стать причиной не только успеха, но и поражения. Так произошло и со Стивом.
– Я был уверен, что победа у меня уже в кармане, – вспоминает он. – Все, что мне нужно было сделать, – это следовать указаниям тренера, и я – победитель.
В 1983 году я впервые принял участие в чемпионате мира среди взрослых. И сразу же проиграл. Я даже не попал в первые двенадцать мест. До этого я хорошо выступал на всех соревнованиях в своей стране, начал показывать неплохие результаты на международном уровне, но на чемпионате мира не смог сделать то, чего от меня ожидали. Тогда я понял одну вещь: если ты действительно готов, ты должен по максимуму использовать свою готовность. Тогда всем сразу станет видно, как много ты поработал. Тот чемпионат стал ключевым моментом в моей спортивной карьере.
На самом деле он стал ключевым моментом не только в спортивной карьере Рэдгрейва, но и в его жизни – из скромного и застенчивого мальчика он превратился в пятикратного олимпийского чемпиона.
Путь Джекки
Джекки Джойнер-Керси, которую журнал «Спортс Иллюстрейтед» (Sports Illustrated) [46] назвал величайшей легкоатлеткой XX столетия, никогда не была скромной.
– Я всегда была очень общительной, – рассказывает она, – и раздавала свой номер телефона налево и направо. Мама постоянно говорила мне: «Я устала постоянно отвечать на звонки незнакомых людей! Зачем ты даешь свой номер телефона всем подряд?» – «Потому что хочу быть в курсе всех событий», – отвечала я.
Джекки, трехкратная олимпийская чемпионка, знаменитая легкоатлетка, специализировавшаяся в семиборье и прыжках в длину, поняла, что она может добиться больших успехов в легкой атлетике с того самого момента, когда она вместе со своей сестрой пришла записываться в городской спортивный центр. У нее были очень длинные ноги, и она умела высоко прыгать. Для девятилетней девочки она была сложена очень хорошо.
– В своем первом забеге я финишировала самой последней, – вспоминает она. – Но это только еще больше убедило меня в том, что я должна продолжать бегать. Несколько моих подруг попали в эстафетную команду. Я тоже очень хотела попасть в нее, но постоянно показывала только шестой или седьмой результат. Поэтому для того, чтобы улучшить свой результат, я решила совместить беговые тренировки с прыжковыми. Позже я поняла, что мои старания не прошли даром.
– Я даже не представляла, как выглядит беговая дорожка стадиона, ведь мы бегали только в парке, по дорожке из шлака. Там была только одна дорожка для бега, и она шла вокруг всего парка. Тренер сказал нам, что длина этого круга составляет приблизительно 400 метров, но когда мы стали старше, то узнали, что на самом деле эта длина была в три раза больше. Когда вы молоды, вас так легко провести! До этого я ни разу не пробегала этот круг до конца, поэтому моей целью было полностью пробежать весь круг, ни разу не останавливаясь. Тогда мне было 9 лет. В 1976 году, когда мне было 14 лет, я впервые увидела по телевизору, как женщины пытаются сделать то же самое, что пыталась сделать я пять лет назад в этом парке. Это была трансляция Олимпийских игр. И я тогда почему-то подумала: «Может быть, и я когда-нибудь поеду на Олимпиаду?»
Трансляции Олимпийских игр безумно увлекли меня. Мне казалось, что все вокруг только и говорят об Олимпиаде. И я не могла пропустить ни одной. Я смотрела, как бежала спринт Эвелин Эшфорд[47], которая выиграла золотую медаль. Я смотрела, как на гимнастическом помосте выступала Надя Команечи, которой в то время было столько же лет, сколько и мне. «А еще я стану гимнасткой!» – подумала я тогда.
Мысль о гимнастике как пришла, так и ушла. Зато выросло увлечение легкой атлетикой. И, хотя Джекки не знала, сможет ли она когда-нибудь принять участие в Олимпийских играх, сама мысль об этом уже вдохновляла ее. К тому же ей очень нравилось не сидеть без дела дома, а ходить на тренировки в спортивный центр. Больше всего ей хотелось узнать, смогут ли эти тренировки дать какой-то эффект.
– Я стала все больше и больше времени уделять тренировкам, и мои результаты начали расти. Сначала я была последней, потом стала уже шестой, но это было не так важно для меня. Важнее было другое – я прогрессировала.
И уже вскоре Джекки начали замечать.
– Люди стали говорить мне, что я талантлива и могу добиться большого успеха. Но тогда я даже не понимала, что это означает. Я была очень легкомысленной – например, я хотела победить одну девочку только лишь потому, что она засматривалась на мальчика, который нравился моей подружке. Как-то после тренировки помощник главного тренера сказал мне: «Джекки, ты знаешь, мы очень рассчитываем на тебя и ждем от тебя больших результатов». Я не забуду эти слова никогда. Ведь в меня поверили!
Это вдохновило Джекки, и она решила уделять тренировкам еще больше времени.
– Когда я училась в средней школе, я как-то рассказала своим подружкам, что планирую когда-нибудь выступить на Олимпиаде. А они сказали мне, что я, должно быть, сошла с ума. Тогда я ответила им: «Я не буду больше с вами встречаться». Ведь, по сути, мы были бандой, и я понимала, что в этом не было ничего хорошего.
К счастью, в тот год была принята 9-я статья[48], которая сделала обязательным совместное обучение мальчиков и девочек в публичных школах Соединенных Штатов. Таким образом, теперь девочки могли заниматься спортом и посещать спортивные секции в одно время с мальчиками.
– В мой первый год учебы в средней школе мы могли приходить на тренировки только после того, как закончатся тренировки у мальчиков, то есть после 18.30. Моей маме, которая была очень строгой женщиной, это совсем не нравилось. Ведь после учебы мне приходилось ехать домой, а вечером снова возвращаться в школу на тренировку. Поэтому мама настаивала на том, чтобы я вообще прекратила заниматься спортом. Она считала, что я обязана быть дома еще до того, как на улицах зажигаются фонари. Но, слава богу, все изменилось. И теперь благодаря принятой 9-й статье к закону мы могли тренироваться днем. Это было совсем другое дело.
Моя мама абсолютно не понимала, зачем я хожу на эти тренировки и чем я там занимаюсь. Зато понимал папа. И если бы он не убедил маму в том, что я занимаюсь хорошим делом, то мне, скорее всего, пришлось бы бросить спорт. Хотя ее все равно не интересовало мое увлечение спортом. Она даже не знала о моих первых успехах. Моя мама очень много работала и хотела только одного – чтобы я получила образование и нашла себе достойную работу. Она не верила в то, что я смогу добиться чего-то, занимаясь спортом. Помню, как однажды мы с братом сказали ей, что когда-нибудь поедем на Олимпийские игры. Наша мама была очень наивной, поэтому просто ответила нам: «Хорошо, ребята. Тогда я сяду в автобус и приеду посмотреть на вас».
Мы с Джекки рассмеялись, а затем она продолжила свой рассказ:
– Даже когда я установила юниорский рекорд в семиборье и моя фотография промелькнула в журнале «Спортс иллюстрейтед», реакция моей мамы не изменилась. «Что это у нас тут такое?» – спросила она. И все. Никогда не забуду. Мы были с ней в продуктовом магазине, и один из работников этого магазина, увидев меня, вдруг воскликнул: «О, а я вас видел на фотографии в журнале!» Мама спросила меня: «А что делает твоя фотография в журнале?» – словно подумала, что я попала в какую-то неприятность.
Однажды в одном из своих интервью Джекки сказала:
– Триумф в спорте наступает благодаря преданности, решительности и желанию. В легкой атлетике можно добиться успеха и личной славы не только благодаря победам и поражениям, но и благодаря знанию того, как нужно к ним готовиться. А готовиться нужно таким образом, чтобы в конце дня, независимо от того, где вы находитесь – на беговой дорожке или в офисе, – вы знали, что сегодня сделали все возможное для того, чтобы когда-нибудь достигнуть своей конечной цели.
– Я всегда была очень общительной, – рассказывает она, – и раздавала свой номер телефона налево и направо. Мама постоянно говорила мне: «Я устала постоянно отвечать на звонки незнакомых людей! Зачем ты даешь свой номер телефона всем подряд?» – «Потому что хочу быть в курсе всех событий», – отвечала я.
Джекки, трехкратная олимпийская чемпионка, знаменитая легкоатлетка, специализировавшаяся в семиборье и прыжках в длину, поняла, что она может добиться больших успехов в легкой атлетике с того самого момента, когда она вместе со своей сестрой пришла записываться в городской спортивный центр. У нее были очень длинные ноги, и она умела высоко прыгать. Для девятилетней девочки она была сложена очень хорошо.
– В своем первом забеге я финишировала самой последней, – вспоминает она. – Но это только еще больше убедило меня в том, что я должна продолжать бегать. Несколько моих подруг попали в эстафетную команду. Я тоже очень хотела попасть в нее, но постоянно показывала только шестой или седьмой результат. Поэтому для того, чтобы улучшить свой результат, я решила совместить беговые тренировки с прыжковыми. Позже я поняла, что мои старания не прошли даром.
– Я даже не представляла, как выглядит беговая дорожка стадиона, ведь мы бегали только в парке, по дорожке из шлака. Там была только одна дорожка для бега, и она шла вокруг всего парка. Тренер сказал нам, что длина этого круга составляет приблизительно 400 метров, но когда мы стали старше, то узнали, что на самом деле эта длина была в три раза больше. Когда вы молоды, вас так легко провести! До этого я ни разу не пробегала этот круг до конца, поэтому моей целью было полностью пробежать весь круг, ни разу не останавливаясь. Тогда мне было 9 лет. В 1976 году, когда мне было 14 лет, я впервые увидела по телевизору, как женщины пытаются сделать то же самое, что пыталась сделать я пять лет назад в этом парке. Это была трансляция Олимпийских игр. И я тогда почему-то подумала: «Может быть, и я когда-нибудь поеду на Олимпиаду?»
Трансляции Олимпийских игр безумно увлекли меня. Мне казалось, что все вокруг только и говорят об Олимпиаде. И я не могла пропустить ни одной. Я смотрела, как бежала спринт Эвелин Эшфорд[47], которая выиграла золотую медаль. Я смотрела, как на гимнастическом помосте выступала Надя Команечи, которой в то время было столько же лет, сколько и мне. «А еще я стану гимнасткой!» – подумала я тогда.
Мысль о гимнастике как пришла, так и ушла. Зато выросло увлечение легкой атлетикой. И, хотя Джекки не знала, сможет ли она когда-нибудь принять участие в Олимпийских играх, сама мысль об этом уже вдохновляла ее. К тому же ей очень нравилось не сидеть без дела дома, а ходить на тренировки в спортивный центр. Больше всего ей хотелось узнать, смогут ли эти тренировки дать какой-то эффект.
– Я стала все больше и больше времени уделять тренировкам, и мои результаты начали расти. Сначала я была последней, потом стала уже шестой, но это было не так важно для меня. Важнее было другое – я прогрессировала.
И уже вскоре Джекки начали замечать.
– Люди стали говорить мне, что я талантлива и могу добиться большого успеха. Но тогда я даже не понимала, что это означает. Я была очень легкомысленной – например, я хотела победить одну девочку только лишь потому, что она засматривалась на мальчика, который нравился моей подружке. Как-то после тренировки помощник главного тренера сказал мне: «Джекки, ты знаешь, мы очень рассчитываем на тебя и ждем от тебя больших результатов». Я не забуду эти слова никогда. Ведь в меня поверили!
Это вдохновило Джекки, и она решила уделять тренировкам еще больше времени.
– Когда я училась в средней школе, я как-то рассказала своим подружкам, что планирую когда-нибудь выступить на Олимпиаде. А они сказали мне, что я, должно быть, сошла с ума. Тогда я ответила им: «Я не буду больше с вами встречаться». Ведь, по сути, мы были бандой, и я понимала, что в этом не было ничего хорошего.
К счастью, в тот год была принята 9-я статья[48], которая сделала обязательным совместное обучение мальчиков и девочек в публичных школах Соединенных Штатов. Таким образом, теперь девочки могли заниматься спортом и посещать спортивные секции в одно время с мальчиками.
– В мой первый год учебы в средней школе мы могли приходить на тренировки только после того, как закончатся тренировки у мальчиков, то есть после 18.30. Моей маме, которая была очень строгой женщиной, это совсем не нравилось. Ведь после учебы мне приходилось ехать домой, а вечером снова возвращаться в школу на тренировку. Поэтому мама настаивала на том, чтобы я вообще прекратила заниматься спортом. Она считала, что я обязана быть дома еще до того, как на улицах зажигаются фонари. Но, слава богу, все изменилось. И теперь благодаря принятой 9-й статье к закону мы могли тренироваться днем. Это было совсем другое дело.
Моя мама абсолютно не понимала, зачем я хожу на эти тренировки и чем я там занимаюсь. Зато понимал папа. И если бы он не убедил маму в том, что я занимаюсь хорошим делом, то мне, скорее всего, пришлось бы бросить спорт. Хотя ее все равно не интересовало мое увлечение спортом. Она даже не знала о моих первых успехах. Моя мама очень много работала и хотела только одного – чтобы я получила образование и нашла себе достойную работу. Она не верила в то, что я смогу добиться чего-то, занимаясь спортом. Помню, как однажды мы с братом сказали ей, что когда-нибудь поедем на Олимпийские игры. Наша мама была очень наивной, поэтому просто ответила нам: «Хорошо, ребята. Тогда я сяду в автобус и приеду посмотреть на вас».
Мы с Джекки рассмеялись, а затем она продолжила свой рассказ:
– Даже когда я установила юниорский рекорд в семиборье и моя фотография промелькнула в журнале «Спортс иллюстрейтед», реакция моей мамы не изменилась. «Что это у нас тут такое?» – спросила она. И все. Никогда не забуду. Мы были с ней в продуктовом магазине, и один из работников этого магазина, увидев меня, вдруг воскликнул: «О, а я вас видел на фотографии в журнале!» Мама спросила меня: «А что делает твоя фотография в журнале?» – словно подумала, что я попала в какую-то неприятность.
Однажды в одном из своих интервью Джекки сказала:
– Триумф в спорте наступает благодаря преданности, решительности и желанию. В легкой атлетике можно добиться успеха и личной славы не только благодаря победам и поражениям, но и благодаря знанию того, как нужно к ним готовиться. А готовиться нужно таким образом, чтобы в конце дня, независимо от того, где вы находитесь – на беговой дорожке или в офисе, – вы знали, что сегодня сделали все возможное для того, чтобы когда-нибудь достигнуть своей конечной цели.
Олимпийская неудача
В 1988 году мне наконец-то удалось осуществить свою мечту – попасть на Олимпийские игры. В то время я учился на втором курсе университета. Показав один из лучших результатов сезона в мире на дистанции 200 метров, я попал в тройку лучших спринтеров страны и в сборную Соединенных Штатов. В том же году я отлично пробежал 200-метровку в квалификационном раунде чемпионата Национальной ассоциации студенческого спорта, и меня стали считать одним из фаворитов олимпийского забега. Однако на одной из тренировок при прохождении виража я вдруг почувствовал резкую боль в нижней части левой ноги. Остановившись, я понял, что не могу ступать на ногу. Оказалось, что у меня усталостный перелом[49].
До олимпийского старта оставалось еще около шести недель, но, поскольку я не мог ступать на ногу, о полноценных тренировках не могло быть и речи. Пытаясь хоть как-то поддержать свою спортивную форму, я стал ходить в бассейн. В конце концов я начал поправляться и за две недели до старта вернулся на беговую дорожку. Конечно, я понимал, что это рискованно, но все же надеялся на то, что смогу войти в форму и попасть в состав олимпийской команды.
Хотя по квалификационному результату я проходил на обе дистанции – 200 и 400 метров, из-за моей травмированной ноги было решено поставить меня лишь на более длинный 400-метровый забег. К сожалению, тренировки в бассейне не смогли заменить мне работу на беговой дорожке, и я потерял свою былую форму. Я пытался не отчаиваться, но уже прекрасно понимал – я не готов. Я не смог выйти даже во второй раунд предварительных забегов.
Я был просто раздавлен. Ведь в тот год я сделал огромный шаг вперед, показал отличные результаты и впервые в своей жизни почувствовал, что могу в составе олимпийской команды сражаться на самом высшем уровне. И вдруг все мои мечты рухнули.
В аэропорту меня встретила мама. По пути домой в машине я не смог сдержаться и заплакал. В следующий раз я заплачу только в 1996 году в Атланте, когда я буду стоять на верхней ступеньке олимпийского подиума после победы в забеге на 400 метров.
До олимпийского старта оставалось еще около шести недель, но, поскольку я не мог ступать на ногу, о полноценных тренировках не могло быть и речи. Пытаясь хоть как-то поддержать свою спортивную форму, я стал ходить в бассейн. В конце концов я начал поправляться и за две недели до старта вернулся на беговую дорожку. Конечно, я понимал, что это рискованно, но все же надеялся на то, что смогу войти в форму и попасть в состав олимпийской команды.
Хотя по квалификационному результату я проходил на обе дистанции – 200 и 400 метров, из-за моей травмированной ноги было решено поставить меня лишь на более длинный 400-метровый забег. К сожалению, тренировки в бассейне не смогли заменить мне работу на беговой дорожке, и я потерял свою былую форму. Я пытался не отчаиваться, но уже прекрасно понимал – я не готов. Я не смог выйти даже во второй раунд предварительных забегов.
Я был просто раздавлен. Ведь в тот год я сделал огромный шаг вперед, показал отличные результаты и впервые в своей жизни почувствовал, что могу в составе олимпийской команды сражаться на самом высшем уровне. И вдруг все мои мечты рухнули.
В аэропорту меня встретила мама. По пути домой в машине я не смог сдержаться и заплакал. В следующий раз я заплачу только в 1996 году в Атланте, когда я буду стоять на верхней ступеньке олимпийского подиума после победы в забеге на 400 метров.
Глава третья
Техника и генетика
Любому спортсмену мирового уровня (включая и меня), который занимается динамичным видом спорта, помимо физических способностей необходимо обладать должной подготовкой. И, поскольку в наши дни спорт становится все более популярным, а труд спортсменов становится все более оплачиваемым, очень важную роль играют врожденные способности человека. Лучше всего это объясняет известный олимпийский девиз «Быстрее, выше, сильнее!». Ведь для того чтобы выиграть олимпийскую медаль, вы должны двигаться быстрее, прыгать выше и быть сильнее.
К сожалению, непонимание того, что такое атлетичность и биомеханика, приводит многих спортсменов к мысли о том, что они недостаточно одарены. Существует мнение, что человек, который с рождения физически одарен, может добиться большого успеха в любом виде спорта. Но это, конечно, неправда. Многие физически одаренные люди добиваются успеха в одном виде спорта, но не могут сделать ничего существенного в другом.
Про себя могу сказать, что я не был атлетически одарен с рождения, поскольку, например, в баскетболе у меня не получалось ничего хорошего. Я мог неплохо играть в защите, но когда я бросал мяч в корзину, то чаще мазал, чем попадал. Несмотря на свой рост под метр девяносто и беговые способности, в баскетболе мне нечего было делать.
Также я отвратительно играю в гольф. Я вступил в гольф-клуб 16 лет назад. За эти годы, несмотря на то что я никогда не занимался регулярно и все мои игры носили спонтанный характер, я все же заставлял себя брать уроки игры в гольф. Но это особо не помогало. Инструктор по гольфу и мои друзья советовали мне проводить больше времени на поле для гольфа для того, чтобы улучшить свою игру. Но, несмотря на то что мы с друзьями проводили на поле абсолютно одинаковое количество времени, их игра становилась все лучше и лучше, а моя нет. В конце концов, я просто осознал, что мне не дано играть в гольф, как, например, Тайгеру Вудсу[50], которому, по всей вероятности, это было дано с самого рождения. В итоге я решил прекратить свои тщетные попытки научиться игре, которая, честно говоря, мне никогда и не нравилась.
Мне вообще почему-то плохо давались все игры, которые были так или иначе связаны с мячом. Помню, как-то я был в гостях у своего лучшего друга Рея Крокетта. Рей был звездой американского футбола и дважды выиграл Суперкубок в составе «Денверских Мустангов» [51]. Его четырехлетний сын, которого звали Дэррил, подошел ко мне и попросил поиграть с ним. Мы стали катать друг другу по полу мяч. Потом он сказал мне: «Дядя Майкл, бросьте мне мячик!» Я попытался бросить мяч Дэррилу, но… я всегда был (и остаюсь) плохим специалистом по бросанию мячей.
К сожалению, непонимание того, что такое атлетичность и биомеханика, приводит многих спортсменов к мысли о том, что они недостаточно одарены. Существует мнение, что человек, который с рождения физически одарен, может добиться большого успеха в любом виде спорта. Но это, конечно, неправда. Многие физически одаренные люди добиваются успеха в одном виде спорта, но не могут сделать ничего существенного в другом.
Про себя могу сказать, что я не был атлетически одарен с рождения, поскольку, например, в баскетболе у меня не получалось ничего хорошего. Я мог неплохо играть в защите, но когда я бросал мяч в корзину, то чаще мазал, чем попадал. Несмотря на свой рост под метр девяносто и беговые способности, в баскетболе мне нечего было делать.
Также я отвратительно играю в гольф. Я вступил в гольф-клуб 16 лет назад. За эти годы, несмотря на то что я никогда не занимался регулярно и все мои игры носили спонтанный характер, я все же заставлял себя брать уроки игры в гольф. Но это особо не помогало. Инструктор по гольфу и мои друзья советовали мне проводить больше времени на поле для гольфа для того, чтобы улучшить свою игру. Но, несмотря на то что мы с друзьями проводили на поле абсолютно одинаковое количество времени, их игра становилась все лучше и лучше, а моя нет. В конце концов, я просто осознал, что мне не дано играть в гольф, как, например, Тайгеру Вудсу[50], которому, по всей вероятности, это было дано с самого рождения. В итоге я решил прекратить свои тщетные попытки научиться игре, которая, честно говоря, мне никогда и не нравилась.
Мне вообще почему-то плохо давались все игры, которые были так или иначе связаны с мячом. Помню, как-то я был в гостях у своего лучшего друга Рея Крокетта. Рей был звездой американского футбола и дважды выиграл Суперкубок в составе «Денверских Мустангов» [51]. Его четырехлетний сын, которого звали Дэррил, подошел ко мне и попросил поиграть с ним. Мы стали катать друг другу по полу мяч. Потом он сказал мне: «Дядя Майкл, бросьте мне мячик!» Я попытался бросить мяч Дэррилу, но… я всегда был (и остаюсь) плохим специалистом по бросанию мячей.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента