Дж. МАЙНТЕР
СВОИ ЛЮДИ
Посвящается МББ
Несколько вступительных слов от меня, Джонатана, который, словно клей, стремится скрепить нашу компанию
Мы познакомились с Пэтчем в пятом классе и сразу же приняли его в свою компанию. До этого нас было четверо: Арно Вальденбургер, Микки Пардо, Дэвид Гробарт и я — Джонатан.
Мы тогда должны были надевать в школу синие рубашки и форму защитного цвета, поэтому казались ужасно одинаковыми Наши родители либо были приятелями, либо имели деловые связи. Все это, а также то, что наше знакомство началось еще в детском саду, объясняет, почему мы были лучшими друзьями Мы вместе играли в футбол, делали домашние задания и между собой говорили «лазер», имея в виду «пенис».
Потом появился Пэтч. По натуре он был бродяга, ходил с родителями на яхте с шести лет. Этот жизненный опыт оставил ему много веснушек, непокорные светлые волосы и некоторые странные способности: например, в школе он входил в класс и уходил с урока вне зависимости от звонка, потому что даже внутри помещения определял время по солнцу.
Нам тогда было всего 11 лет, а Пэтч был мужчиной.
Девчонки балдели от него. Почему? Он едва замечал их, вот почему. Он не был с ними слишком грубым, как, например, Микки, и не заигрывал с ними, как Арно. И не сердился, как Дэвид, когда они не разговаривали с ним.
Мы сразу вовлекли его в нашу компанию, считавшуюся крутой. Возможно, потому, что так же, как и другие, были поражены и озадачены им. И нас стало пятеро.
Пэтч был настолько отвязным, что мог, например, забыть надеть ботинки в школу. Когда учителя ему выговаривали, он стоял перед ними, глядя на них из-под полуприкрытых век и бормоча извинения, покате не отпускали его, махнув рукой. Что касается других в нашей компании: Арно был из нас самым красивым и самым шикарным. Рубашки ему покупали в каком-то специальном магазине на Мэдисон-авеню, а его темные волосы сохраняли прическу при любой суматохе; у него всегда был вид человека, стоящего выше других, и он умел этим пользоваться. Микки тогда производил впечатление человека неуравновешенного; он готов был в любой момент ввязаться с кем угодно в спор. Дэвид занимался спортом и, хотя и был несколько нервным, мог бы считаться нормальным, если это понятие можно применять к ученику пятого класса.
Нас всех уже тогда интересовали девчонки, мы старались их закадрить, и нам казалось остроумным называть это «Семь Минут в Раю». Теперь нам шестнадцать, и мы никак это не называем, но по-прежнему тратим на девчонок массу времени.
Тогда, в конце пятого класса, Арно поцеловал Молли, которая нравилась Дэвиду, а Дэвид из-за этого взбесился, и они круто подрались в загородном доме Пэтча в Гринвиче. После того случая мы договорились не целоваться с девчонкой, если кто-то из нас ясно дал понять, что она ему нравится; даже если девчонка об этом сама попросит.
При этом Пэтч попросил нас не устанавливать никаких других правил. Он знал, что просто не запомнит их, а значит, не сможет выполнять. Так что это было нашим единственным взаимным обещанием.
Я всегда старался сделать так, чтобы мы держались вместе. Ребята называли меня «клеем». Это было еще до того, как мои родители развелись и отец уехал жить в Лондон. Не знаю, почему я так действовал, словно какой-то пастух, но я всегда стремился собрать нас вместе, словно мне было от этого лучше. Словно вместе мы были в большей безопасности. Мы были своими: у нас был свой круг, хотя мы сами никогда так про себя не говорили. Нас было пятеро, и к началу этой истории казалось, что этого вполне достаточно.
Мы тогда должны были надевать в школу синие рубашки и форму защитного цвета, поэтому казались ужасно одинаковыми Наши родители либо были приятелями, либо имели деловые связи. Все это, а также то, что наше знакомство началось еще в детском саду, объясняет, почему мы были лучшими друзьями Мы вместе играли в футбол, делали домашние задания и между собой говорили «лазер», имея в виду «пенис».
Потом появился Пэтч. По натуре он был бродяга, ходил с родителями на яхте с шести лет. Этот жизненный опыт оставил ему много веснушек, непокорные светлые волосы и некоторые странные способности: например, в школе он входил в класс и уходил с урока вне зависимости от звонка, потому что даже внутри помещения определял время по солнцу.
Нам тогда было всего 11 лет, а Пэтч был мужчиной.
Девчонки балдели от него. Почему? Он едва замечал их, вот почему. Он не был с ними слишком грубым, как, например, Микки, и не заигрывал с ними, как Арно. И не сердился, как Дэвид, когда они не разговаривали с ним.
Мы сразу вовлекли его в нашу компанию, считавшуюся крутой. Возможно, потому, что так же, как и другие, были поражены и озадачены им. И нас стало пятеро.
Пэтч был настолько отвязным, что мог, например, забыть надеть ботинки в школу. Когда учителя ему выговаривали, он стоял перед ними, глядя на них из-под полуприкрытых век и бормоча извинения, покате не отпускали его, махнув рукой. Что касается других в нашей компании: Арно был из нас самым красивым и самым шикарным. Рубашки ему покупали в каком-то специальном магазине на Мэдисон-авеню, а его темные волосы сохраняли прическу при любой суматохе; у него всегда был вид человека, стоящего выше других, и он умел этим пользоваться. Микки тогда производил впечатление человека неуравновешенного; он готов был в любой момент ввязаться с кем угодно в спор. Дэвид занимался спортом и, хотя и был несколько нервным, мог бы считаться нормальным, если это понятие можно применять к ученику пятого класса.
Нас всех уже тогда интересовали девчонки, мы старались их закадрить, и нам казалось остроумным называть это «Семь Минут в Раю». Теперь нам шестнадцать, и мы никак это не называем, но по-прежнему тратим на девчонок массу времени.
Тогда, в конце пятого класса, Арно поцеловал Молли, которая нравилась Дэвиду, а Дэвид из-за этого взбесился, и они круто подрались в загородном доме Пэтча в Гринвиче. После того случая мы договорились не целоваться с девчонкой, если кто-то из нас ясно дал понять, что она ему нравится; даже если девчонка об этом сама попросит.
При этом Пэтч попросил нас не устанавливать никаких других правил. Он знал, что просто не запомнит их, а значит, не сможет выполнять. Так что это было нашим единственным взаимным обещанием.
Я всегда старался сделать так, чтобы мы держались вместе. Ребята называли меня «клеем». Это было еще до того, как мои родители развелись и отец уехал жить в Лондон. Не знаю, почему я так действовал, словно какой-то пастух, но я всегда стремился собрать нас вместе, словно мне было от этого лучше. Словно вместе мы были в большей безопасности. Мы были своими: у нас был свой круг, хотя мы сами никогда так про себя не говорили. Нас было пятеро, и к началу этой истории казалось, что этого вполне достаточно.
ВЕЧЕР ПЯТНИЦЫ, КОГДА ВСЕ ТАК ХОРОШО НАЧИНАЛОСЬ
Приготовьтесь пообщаться с моей кузиной Келли
— Спасибо, что взял меня с собой, — сказала Келли. У нее был легкий среднезападный акцент, одновременно привлекательный и раздражающий.
— Думаю, нам удастся повеселиться, — сказал я и этим ограничился, поскольку взять ее с собой было не моей идеей; это была идея моей мамы.
Мы сидели на заднем сиденье ее машины, которую должны были сразу же отпустить назад, когда приедем к дому моего друга Пэтча на Перри-стрит.
— Ты не хочешь мне немного рассказать о них? — спросила Келли.
— О ком?
— О тех, кого мы скоро увидим? — рассмеялась она.
Она, казалось, не испытывала никакого смущения и чувствовала себя комфортно. Я бы на ее месте так не смог, поскольку мы ехали на вечеринку в Вест-Виллидж к моим хорошим друзьям, а Келли была моей Рузиной из Сент-Луиса, и она не имела ни малейшего представления, с чем она там столкнется.
Келли была хорошенькая, этакая светленькая милашка вроде Бриттании Мерфи. Она нарядилась в короткую белую юбку и розовый свитер ради парадного обеда по случаю их приезда; на обеде были наши мамы и еще десяток гостей, включая маминого инструктора по йоге и ее делового партнера.
Потом, когда наши мамы попивали амаретто в ожидании десерта — шоколадного суфле и ванильного мороженого, которое они вовсе не собирались есть, я решил свалить оттуда. Уже натягивая пиджак, я услышал, как моя мама громким шепотом сказала мне:
«Возьми ее с собой».
Келли оживилась. «Возьми меня с собой!» — сказала она грудным голосом. Как я мог отказать? Моя мама нечасто меня о чем-то просит, но сейчас она, очевидно, хотела расслабиться, выпить и предаться воспоминаниям со своей разведенной сестрой; и если бы я ей сейчас отказал, то потом мне пришлось бы выслушать много неприятного.
Келли приехала из Сент-Луиса посмотреть Нью-Йорк и побывать на собеседовании в нескольких университетах. Она была старшеклассницей, немного старше меня; последний раз я ее видел три года назад, и, по-моему, с тех пор она почувствовала вкус к риску, если можно так сказать. Наверно, она там у себя тусовалась; но ведь пригороды Сент-Луиса, при всем к ним уважении, это не Нью-Йорк.
— Это трудно объяснить, — сказал я.
Мы теперь были на Кэнал-стрит. У меня непроизвольно дрожало колено; я положил ногу на ногу и уставился на свои замшевые мокасины.
— Что именно? — спросила она.
У нее был приятный голос и зеленые глаза, слегка скошенные к переносице. Кошачьи глаза. К тому же она была высокой. Да, она определенно была сексуальна, но при этом казалась слишком восторженной, и я сомневался, как ее воспримут в моем кругу.
— Что касается моих друзей — то проблема в том, что довольно трудно собрать нас в одном месте в одно время.
— И ты взял на себя эту работу?
— Не совсем. Хотя мы близкие приятели, сейчас учимся в разных школах; и я как бы скрепляю нашу компанию.
— Скрепляешь?
— Да, что-то вроде главного организатора.
— В любом случае, я рада, что смогла свалить от матери.
Келли достала зеркальце и стала подкрашивать губы розовой помадой.
Что я мог с ней поделать? Я мог потом отправить ее на такси домой, где ее мама занимала комнату для гостей, а сама она комнату моего брата Теда, который сейчас был на первом курсе университета. Нет, это не годится. Что еще? Она могла сломаться и уснуть на полу в кухне Пэтча, обняв одной рукой ножку стула, а другой — бутылку вина. Моя тетка Джейн потом меня со свету сживет.
Я наблюдал за Келли, которая глазела в окно (мы ехали по Вест-Виллидж). Она была возбуждена — казалось, не могла наглядеться на Манхэттен.
— Я приезжала сюда в начале прошлого года, — говорила она. — Это было сразу после того, как моя мама выгнала отца, родители тогда совсем не контролировали ситуацию, и мы с несколькими девчонками приехали сюда и хорошо оттянулись. Мы два часа катались по Таймс-сквер. Это было круто.
— Да? Круто? — хмыкнул я.
Энди, шофер моей матери, свернул в Гринвич и остановился на Перри.
— Спасибо, — сказал я.
Он, как всегда, ничего не ответил.
Было начало октября. Прохладно. Недавно прошел дождь, и крупные капли время от времени падали на нас с деревьев. Мокрая улица блестела. Я постарался ни о чем не думать и не нервничать; просто удовлетвориться тем, что вечер приятный и обещает много всего интересного, даже если пришлось взять с собой Келли. Я одернул пиджак, поправил воротник своей стильной рубашки от Prada и откинул волосы со лба.
— Ты мне так ничего и не объяснил, — посетовала Келли, когда я помогал ей выйти из машины. — Как насчет подружки? Она у тебя есть? Мы ее здесь увидим?
— Нет.
Я не собирался упоминать про Лизу. Или про еще одну, другую историю, в которую я оказался вовлечен, даже не желая того.
— Не волнуйся, — сказал я. — Ты всех увидишь.
Арно — темпераментный парень, тебе покажется, что ты встречала его фото в журналах, возможно, так и есть; Микки по жизни ненормальный; Дэвид погружен в себя и очень чувствительный. А Пэтча всегда трудно найти — но это его дом. Вот пока все, что тебе требуется знать.
Рядом с домом Пэтча уже можно было слышать грохочущую из окон музыку.
Мы поднялись на крыльцо и позвонили. Дверь была большая, белая, и казалось, она дрожала от грохота, как и окна. Сам дом был из красного кирпича.
Когда дверь уже открывалась, я услышал сверху стук открывшегося окна и понял, что кто-то выглянул, чтобы рассмотреть нас. Но я не поднял головы, если это Флэн Флад, сейчас было неподходящее время ввязываться в историю с младшей сестрой Пэтча.
— Ого! — сказала Келли за моей спиной. Я не обернулся: я и так знал, что она смотрит на Арно своим голодным взглядом; мне видеть это не хотелось.
— Так, это Джонатан. А это кто? — спросил Арно.
— Моя кузина Келли, — ответил я. — Она из Сент-Луиса. Теперь можешь закрыть рот.
— Я думал, что дочь твоей тетки — маленькая девочка, — заметил Арно.
— Ты слышал обо мне? — поинтересовалась Келли.
— Нет, просто догадался, — ответил Арно.
Смеясь, он потащил нас в дом, Арно наполовину бразилец, наполовину немец.
Его родители занимаются торговлей предметами искусства, и у них дом в Челси, наполненный разными ценными штуковинами. Сам Арно действительно снимается для журналов вроде «Блэк Бук». У него рост за метр восемьдесят, и он настоящий красавчик.
Сейчас на нем была красная рубашка, модные джинсы и ботинки от Gucci.
— Где ты пропадал? — спросил он, рыгнув.
— Семейный обед.
— Надеюсь, тебе хотя бы удалось глотнуть приличного вина.
Мы подготовили комнату Пэтча заранее: расставили там несколько десятков свечей, сдвинули кушетки в круг и везде разбросали подушки, так что комната стала похожа на модный бар где-нибудь в Лос-Анджелесе. Потом мы отволокли вниз на кухню десяток ящиков с пивом. Сейчас человек двадцать уже сновали вверх и вниз по лестнице, собираясь в группы и наливаясь пивом.
— Ух ты! — сказала Келли.
Она смотрела на Арно так, словно долго копила деньги и теперь хотела купить его.
— Где Пэтч? — спросил я Арно.
— Понятия не имею, — махнул он рукой. — Отстань.
Подошла какая-то девчонка и повисла у него на руке.
Как обычно, Пэтча Флада, к которому мы приехали, нигде не было видно. Он вообще был необычным парнем; мог носить одни штаны шесть месяцев подряд, пока их не приходилось срезать с него садовыми ножницами, настолько он был безалаберным, и рассеянным, и безразличным ко всему. Он словно парил над вами на каком-то волшебном облаке. Вы подпрыгиваете и пытаетесь дотянуться до него, но он всегда ускользает.
Родители Пэтча большую часть времени проводили в своем особняке в Гринвиче, поэтому они по сути предоставили свой дом на Перри-стрит своим детям: Пэтчу, Зэду, который учился в университете Вассар с моим братом, старшей сестре Пэтча Фебрари — ей было двадцать лет и она второй год готовилась к поступлению в колледж; считалось, что она работает в дизайнерской студии Элвина Адлера в Трибека. Затем маленькая Флэннери, которую все называют Флэн, хорошенькая восьмиклассница, которая, возможно, смотрела сверху из окна (а может и нет), когда мы подошли с Келли.
Арно потащил меня в гостиную.
— Где, ты сказал, ты подцепил эту Келли? — спросил он. — На шоссе в Вест-Сайде за двадцать баксов и гамбургер?
— Я же сказал, что она моя кузина.
— Ну и родственники у тебя.
— По крайней мере, мои родители не торгуют разным дерьмовым искусством, — огрызнулся я.
Не то чтобы я не уважал его родичей, просто мне хотелось его осадить.
— Тебя искал Микки. Он сегодня вломился в дом Филиппы, и ее отец вызвал полицию, — сказал Арно.
— Он рассердился?
— Джексон Фрэди? Нет, что ты, он обожает, когда Микки такое проделывает. Он даже попросил его в следующий раз поджечь их дом.
— Не умничай, — заметил я. — У тебя это плохо получается.
Арно не ответил. Вместо этого он обхватил меня, и мы с минуту сжимали друг друга.
— А где тут пиво? — прокричала Келли сквозь музыку.
Она определенно нацелилась на Арно. Тот улыбнулся ей, отпустил меня и взял ее за руку.
— Ты собираешься показать ей, где она может получить выпивку? — спросил я.
— А ты хочешь именно этого? — спросил он Келли.
Та не ответила, она лишь улыбалась ему, он, в свою очередь, расхохотался. Я взглянул на лестницу. Флэн была там, наверху. Наверно, уже в постели. Завтра ей рано вставать — по субботам она ездит верхом в Центральном парке.
Кто-то схватил меня за рукав, я попытался сбросить эту руку.
Это был Дэвид.
— Ты не видел Аманду? — спросил он.
Дэвид был в спортивном свитере с капюшоном, натянутым на голову. Я откинул его назад, он снова натянул. Дэвид был самым высоким из нас и лучшим баскетболистом в Поттертоне. Он отличался покладистым характером, и если не считать некоторых заскоков, в целом был нормальным парнем. Однако он каким-то образом запал на эту похотливую девчонку Аманду Дойчманн, которая была самым легкомысленным человеком, какого я когда-либо встречал. Поэтому, частично из-за нее, Дэвид постоянно хандрил.
— Я ее сегодня не видел, — ответил я.
— Ты уверен?
— Уверен. Зачем бы я стал тебе врать?
— Надеюсь, не стал бы, — вздохнул он.
— Дэвид! Успокойся. Не переживай ты из-за своей девчонки. Она, наверно, просто еще не приехала.
— Она здесь. И я не могу ее найти.
— Не хандри.
— Ничего не могу с собой поделать, — ответил Дэвид.
Он пошел, волоча по полу развязавшиеся шнурки шикарных кроссовок, которые я когда-то купил у одного парня по имени Шигето в Вильямсбурге за четыре сотни долларов. Они оказались мне велики, и я отдал их Дэвиду, который не понимал их ценности и относился к ним как к обычным кроссовкам. Я мысленно посоветовал ему завязать шнурки.
В дверях появились новые девчонки. Я их не знал, но расслышал, что они шепчутся о Пэтче. Увидят ли они его? Насколько я знал Пэтча, ответ был отрицательный. Я осмотрелся и проскользнул по лестнице наверх, чтобы проведать малышку Флэн Флад.
— Думаю, нам удастся повеселиться, — сказал я и этим ограничился, поскольку взять ее с собой было не моей идеей; это была идея моей мамы.
Мы сидели на заднем сиденье ее машины, которую должны были сразу же отпустить назад, когда приедем к дому моего друга Пэтча на Перри-стрит.
— Ты не хочешь мне немного рассказать о них? — спросила Келли.
— О ком?
— О тех, кого мы скоро увидим? — рассмеялась она.
Она, казалось, не испытывала никакого смущения и чувствовала себя комфортно. Я бы на ее месте так не смог, поскольку мы ехали на вечеринку в Вест-Виллидж к моим хорошим друзьям, а Келли была моей Рузиной из Сент-Луиса, и она не имела ни малейшего представления, с чем она там столкнется.
Келли была хорошенькая, этакая светленькая милашка вроде Бриттании Мерфи. Она нарядилась в короткую белую юбку и розовый свитер ради парадного обеда по случаю их приезда; на обеде были наши мамы и еще десяток гостей, включая маминого инструктора по йоге и ее делового партнера.
Потом, когда наши мамы попивали амаретто в ожидании десерта — шоколадного суфле и ванильного мороженого, которое они вовсе не собирались есть, я решил свалить оттуда. Уже натягивая пиджак, я услышал, как моя мама громким шепотом сказала мне:
«Возьми ее с собой».
Келли оживилась. «Возьми меня с собой!» — сказала она грудным голосом. Как я мог отказать? Моя мама нечасто меня о чем-то просит, но сейчас она, очевидно, хотела расслабиться, выпить и предаться воспоминаниям со своей разведенной сестрой; и если бы я ей сейчас отказал, то потом мне пришлось бы выслушать много неприятного.
Келли приехала из Сент-Луиса посмотреть Нью-Йорк и побывать на собеседовании в нескольких университетах. Она была старшеклассницей, немного старше меня; последний раз я ее видел три года назад, и, по-моему, с тех пор она почувствовала вкус к риску, если можно так сказать. Наверно, она там у себя тусовалась; но ведь пригороды Сент-Луиса, при всем к ним уважении, это не Нью-Йорк.
— Это трудно объяснить, — сказал я.
Мы теперь были на Кэнал-стрит. У меня непроизвольно дрожало колено; я положил ногу на ногу и уставился на свои замшевые мокасины.
— Что именно? — спросила она.
У нее был приятный голос и зеленые глаза, слегка скошенные к переносице. Кошачьи глаза. К тому же она была высокой. Да, она определенно была сексуальна, но при этом казалась слишком восторженной, и я сомневался, как ее воспримут в моем кругу.
— Что касается моих друзей — то проблема в том, что довольно трудно собрать нас в одном месте в одно время.
— И ты взял на себя эту работу?
— Не совсем. Хотя мы близкие приятели, сейчас учимся в разных школах; и я как бы скрепляю нашу компанию.
— Скрепляешь?
— Да, что-то вроде главного организатора.
— В любом случае, я рада, что смогла свалить от матери.
Келли достала зеркальце и стала подкрашивать губы розовой помадой.
Что я мог с ней поделать? Я мог потом отправить ее на такси домой, где ее мама занимала комнату для гостей, а сама она комнату моего брата Теда, который сейчас был на первом курсе университета. Нет, это не годится. Что еще? Она могла сломаться и уснуть на полу в кухне Пэтча, обняв одной рукой ножку стула, а другой — бутылку вина. Моя тетка Джейн потом меня со свету сживет.
Я наблюдал за Келли, которая глазела в окно (мы ехали по Вест-Виллидж). Она была возбуждена — казалось, не могла наглядеться на Манхэттен.
— Я приезжала сюда в начале прошлого года, — говорила она. — Это было сразу после того, как моя мама выгнала отца, родители тогда совсем не контролировали ситуацию, и мы с несколькими девчонками приехали сюда и хорошо оттянулись. Мы два часа катались по Таймс-сквер. Это было круто.
— Да? Круто? — хмыкнул я.
Энди, шофер моей матери, свернул в Гринвич и остановился на Перри.
— Спасибо, — сказал я.
Он, как всегда, ничего не ответил.
Было начало октября. Прохладно. Недавно прошел дождь, и крупные капли время от времени падали на нас с деревьев. Мокрая улица блестела. Я постарался ни о чем не думать и не нервничать; просто удовлетвориться тем, что вечер приятный и обещает много всего интересного, даже если пришлось взять с собой Келли. Я одернул пиджак, поправил воротник своей стильной рубашки от Prada и откинул волосы со лба.
— Ты мне так ничего и не объяснил, — посетовала Келли, когда я помогал ей выйти из машины. — Как насчет подружки? Она у тебя есть? Мы ее здесь увидим?
— Нет.
Я не собирался упоминать про Лизу. Или про еще одну, другую историю, в которую я оказался вовлечен, даже не желая того.
— Не волнуйся, — сказал я. — Ты всех увидишь.
Арно — темпераментный парень, тебе покажется, что ты встречала его фото в журналах, возможно, так и есть; Микки по жизни ненормальный; Дэвид погружен в себя и очень чувствительный. А Пэтча всегда трудно найти — но это его дом. Вот пока все, что тебе требуется знать.
Рядом с домом Пэтча уже можно было слышать грохочущую из окон музыку.
Мы поднялись на крыльцо и позвонили. Дверь была большая, белая, и казалось, она дрожала от грохота, как и окна. Сам дом был из красного кирпича.
Когда дверь уже открывалась, я услышал сверху стук открывшегося окна и понял, что кто-то выглянул, чтобы рассмотреть нас. Но я не поднял головы, если это Флэн Флад, сейчас было неподходящее время ввязываться в историю с младшей сестрой Пэтча.
— Ого! — сказала Келли за моей спиной. Я не обернулся: я и так знал, что она смотрит на Арно своим голодным взглядом; мне видеть это не хотелось.
— Так, это Джонатан. А это кто? — спросил Арно.
— Моя кузина Келли, — ответил я. — Она из Сент-Луиса. Теперь можешь закрыть рот.
— Я думал, что дочь твоей тетки — маленькая девочка, — заметил Арно.
— Ты слышал обо мне? — поинтересовалась Келли.
— Нет, просто догадался, — ответил Арно.
Смеясь, он потащил нас в дом, Арно наполовину бразилец, наполовину немец.
Его родители занимаются торговлей предметами искусства, и у них дом в Челси, наполненный разными ценными штуковинами. Сам Арно действительно снимается для журналов вроде «Блэк Бук». У него рост за метр восемьдесят, и он настоящий красавчик.
Сейчас на нем была красная рубашка, модные джинсы и ботинки от Gucci.
— Где ты пропадал? — спросил он, рыгнув.
— Семейный обед.
— Надеюсь, тебе хотя бы удалось глотнуть приличного вина.
Мы подготовили комнату Пэтча заранее: расставили там несколько десятков свечей, сдвинули кушетки в круг и везде разбросали подушки, так что комната стала похожа на модный бар где-нибудь в Лос-Анджелесе. Потом мы отволокли вниз на кухню десяток ящиков с пивом. Сейчас человек двадцать уже сновали вверх и вниз по лестнице, собираясь в группы и наливаясь пивом.
— Ух ты! — сказала Келли.
Она смотрела на Арно так, словно долго копила деньги и теперь хотела купить его.
— Где Пэтч? — спросил я Арно.
— Понятия не имею, — махнул он рукой. — Отстань.
Подошла какая-то девчонка и повисла у него на руке.
Как обычно, Пэтча Флада, к которому мы приехали, нигде не было видно. Он вообще был необычным парнем; мог носить одни штаны шесть месяцев подряд, пока их не приходилось срезать с него садовыми ножницами, настолько он был безалаберным, и рассеянным, и безразличным ко всему. Он словно парил над вами на каком-то волшебном облаке. Вы подпрыгиваете и пытаетесь дотянуться до него, но он всегда ускользает.
Родители Пэтча большую часть времени проводили в своем особняке в Гринвиче, поэтому они по сути предоставили свой дом на Перри-стрит своим детям: Пэтчу, Зэду, который учился в университете Вассар с моим братом, старшей сестре Пэтча Фебрари — ей было двадцать лет и она второй год готовилась к поступлению в колледж; считалось, что она работает в дизайнерской студии Элвина Адлера в Трибека. Затем маленькая Флэннери, которую все называют Флэн, хорошенькая восьмиклассница, которая, возможно, смотрела сверху из окна (а может и нет), когда мы подошли с Келли.
Арно потащил меня в гостиную.
— Где, ты сказал, ты подцепил эту Келли? — спросил он. — На шоссе в Вест-Сайде за двадцать баксов и гамбургер?
— Я же сказал, что она моя кузина.
— Ну и родственники у тебя.
— По крайней мере, мои родители не торгуют разным дерьмовым искусством, — огрызнулся я.
Не то чтобы я не уважал его родичей, просто мне хотелось его осадить.
— Тебя искал Микки. Он сегодня вломился в дом Филиппы, и ее отец вызвал полицию, — сказал Арно.
— Он рассердился?
— Джексон Фрэди? Нет, что ты, он обожает, когда Микки такое проделывает. Он даже попросил его в следующий раз поджечь их дом.
— Не умничай, — заметил я. — У тебя это плохо получается.
Арно не ответил. Вместо этого он обхватил меня, и мы с минуту сжимали друг друга.
— А где тут пиво? — прокричала Келли сквозь музыку.
Она определенно нацелилась на Арно. Тот улыбнулся ей, отпустил меня и взял ее за руку.
— Ты собираешься показать ей, где она может получить выпивку? — спросил я.
— А ты хочешь именно этого? — спросил он Келли.
Та не ответила, она лишь улыбалась ему, он, в свою очередь, расхохотался. Я взглянул на лестницу. Флэн была там, наверху. Наверно, уже в постели. Завтра ей рано вставать — по субботам она ездит верхом в Центральном парке.
Кто-то схватил меня за рукав, я попытался сбросить эту руку.
Это был Дэвид.
— Ты не видел Аманду? — спросил он.
Дэвид был в спортивном свитере с капюшоном, натянутым на голову. Я откинул его назад, он снова натянул. Дэвид был самым высоким из нас и лучшим баскетболистом в Поттертоне. Он отличался покладистым характером, и если не считать некоторых заскоков, в целом был нормальным парнем. Однако он каким-то образом запал на эту похотливую девчонку Аманду Дойчманн, которая была самым легкомысленным человеком, какого я когда-либо встречал. Поэтому, частично из-за нее, Дэвид постоянно хандрил.
— Я ее сегодня не видел, — ответил я.
— Ты уверен?
— Уверен. Зачем бы я стал тебе врать?
— Надеюсь, не стал бы, — вздохнул он.
— Дэвид! Успокойся. Не переживай ты из-за своей девчонки. Она, наверно, просто еще не приехала.
— Она здесь. И я не могу ее найти.
— Не хандри.
— Ничего не могу с собой поделать, — ответил Дэвид.
Он пошел, волоча по полу развязавшиеся шнурки шикарных кроссовок, которые я когда-то купил у одного парня по имени Шигето в Вильямсбурге за четыре сотни долларов. Они оказались мне велики, и я отдал их Дэвиду, который не понимал их ценности и относился к ним как к обычным кроссовкам. Я мысленно посоветовал ему завязать шнурки.
В дверях появились новые девчонки. Я их не знал, но расслышал, что они шепчутся о Пэтче. Увидят ли они его? Насколько я знал Пэтча, ответ был отрицательный. Я осмотрелся и проскользнул по лестнице наверх, чтобы проведать малышку Флэн Флад.
Арно точно знает, где находится Аманда
Аманда Харрисон Дойчманн и Арно Вальденбургер были на заднем дворе дома Пэтча. Шел легкий дождь, похожий на туман.
— Куда ты смотришь? — спросила Аманда.
Это была девушка маленького роста, с прямыми, светлыми волосами, серо-зелеными глазами и восхитительной фигурой, чему способствовали занятия плаванием и теннисом.
— На тебя, потому что ты потрясающая, — ответил Арно.
— О да, — сказала Аманда.
— Твои глаза как мягкие серые облака в субботний полдень, — сказал Арно.
— О да, — сказала Аманда.
Она обвила руками его шею и посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Арно отхлебнул пива и притянул Аманду к себе.
Арно приехал сюда со званого обеда в узком кругу, который его родители давали для Рэндалла Одди, английского художника, выставка которого должна была открыться следующим вечером. Арно выпил с ним на кухне. В конце концов, Рэндаллу было всего двадцать три, и он заставил Арно пообещать, что тот будет с ним на открытии его выставки. А потом Арно с этого обеда приехал сюда и теперь был с девушкой Дэвида, чего ему определенно не следовало делать.
— т Итак, — сказала Аманда.
— Итак, что? — спросил Арно, взглянув на нее.
Она облизала губы, и его взгляд задержался на них.
— Я хочу поговорить с тобой, — сказала Аманда.
— О чем?
— О… — Аманда сделала паузу. — Я расстроена из-за Мэг.
— А кто это?
— Ты знаешь, это моя подруга из Бреарли, которая в прошлые выходные потеряла сознание в ванне в номере отеля в Саг-Харбор. Ее матери пришлось ехать забирать ее, и даже теперь никто не знает, как Мэг попала туда. Сама Мэг не может ничего вспомнить, и мы пытались помочь ей восстановить события той ночи.
— Ах, да, Мэг.
Арно одной рукой обнял Аманду, и она снова прижалась к нему. В другой руке он держал бутылку с пивом, из которой опять сделал глоток. Он не был по-настоящему пьян. Чтобы свалить его, требовалось немало спиртного, поскольку он был почти таким же здоровым, как Дэвид. Хотя он не был хорошим спортсменом и не играл в баскетбол серьезно с тех пор, как они с Дэвидом были капитанами школьной команды в Грейс-Черч.
Он взял ее руку в свою, и она поднесла ее к его губам. Она что, хотела, чтобы он укусил ее? Арно так и сделал, и она застонала.
— Когда мы были в шестом классе, — сказал Арно, — Микки выгнали из баскетбольной команды за то, что он укусил за руку одного парня из команды Сент-Энн, и Дэвиду пришлось стать капитаном, хотя тренер Эдмонт утверждал, что он не обладает качествами лидера. В тот сезон мы проиграли.
— Тебе обязательно надо было упоминать о нем? — спросила Аманда.
Она запустила руку под его рубашку.
— Мне кажется, ты там что-то потеряла и пытаешься отыскать, — попытался пошутить он.
— Не издевайся надо мной, — сказала Аманда. — Мы заняты очень важным делом.
— Извини.
— Я просто хочу поговорить с тобой о том, что со мной происходит, — сказала Аманда.
— Ладно, — сказал Арно, — и что же происходит?
— Что происходит? Сейчас? Сейчас здесь ты.
— Ты красивая, — сказал Арно. — Ты знаешь это?
Ты похожа на девушку «Плейбоя» восьмидесятых. Тех, картинками которых мой отец оклеил стены в ванной.
Когда я был ребенком, я все время рассматривал их.
— Ты рассматривал их, и что ты делал потом? — прошептала Аманда ему в ухо.
— Именно это, — ответил Арно.
Арно обнял ее за плечи. Он огляделся и понял, что если кто-то выглянет в окно гостиной, или из кухни, или даже с третьего этажа, то сразу увидит, что происходит в саду.
— Знаешь что, — сказал Арно, — мне нужно в душ.
Я пойду наверх, и ты со мной.
— Нет.
— Да.
— Нет.
— Ладно, забудь об этом, — сказал Арно.
— Нет.., ладно. Я пойду после тебя.
Наверху, укрывшись ото всех в ванной, Арно и Аманда начали шалить всерьез. Казалось, что ей уже давно хотелось заняться с ним чем-то непристойным.
Прислонившись к кафельной стене, они начали медленно снимать друг с друга рубашки, извиваясь, как змеи, а потом проделали то же самое со штанами, как стриптизеры.
Они старались не шуметь. Потому что хотя вечеринка была очень шумной, они были в ванной на третьем этаже, двери откуда вели в комнаты Флэн и Пэтча.
В момент, когда они на мгновение замерли, они услышали тихий голос.
— Забавная история, — произнес этот голос.
Он не принадлежал Флэн. Арно поднял брови и взглянул на Аманду, которая кусала его за шею. Он слегка отстранил ее, и она тоже прислушилась.
— А завтра, после верховой езды, я, наверно, буду смотреть кино с подружками, — сказал другой голос.
Это уже была Флэн.
— Звучит заманчиво, — произнес голос, явно принадлежащий парню. — Если бы мне не нужно было заниматься кузиной, я бы, наверно, пошел в парк посмотреть, как ты катаешься верхом.
Голос смолк.
— Джонатан, — прошептала Аманда.
— Да, — согласился Арно.
Они оба приникли к двери.
— Ты ухаживаешь за Лизой Комански? — спросила Флэн.
— Что ты! Про нас болтали, что у нас с ней был роман в прошлом году, просто потому, что мы много времени проводили вместе.
— И вместе развлекались, и все время проводили только друг с другом, — прошептала Аманда, — А теперь, гляди-ка, Джонатан приударил за малышкой Флэн Флад.
Арно поцеловал ее в шею. Она толкнула его в грудь.
В соседней комнате было тихо.
— Похоже, они там тоже развлекаются, наверно, обнимаются, — сказал Арно.
— Не может быть — отозвалась Аманда.
Они стали хихикать, зажимая друг другу рот рукой, прислонившись к стене. Почти вся их одежда валялась на полу.
Такими их застал Джонатан, когда открыл дверь в ванную. Они не могли сообразить, что им сказать ему, когда он просунулся в дверь и уставился на них, явно пораженный при виде Арно с Амандой Харрисон Дойчманн, девушкой их друга Дэвида. Они предстали перед ним почти голыми.
— Проклятье, — прошептал Арно. — Меньше всего мне хотелось, чтобы именно ты застал меня здесь.
— Потому что я — твоя совесть? — прошипел Джонатан.
— Можно сказать и так, — прошептал в ответ Арно.
— Джонатан? — позвала Флэн.
Джонатан взглянул на Арно и Аманду и приложил руку к губам, призывая их соблюдать тишину. Потом он показал на спальню позади него, на себя и снова повторил свой жест.
— Никто ничего ни про кого не говорит, — прошептал он. — Понятно?
— Ш-ш-ш, — сказал Арно, уставившись в пол.
— Малышка Флэн Флад, — покачала головой Аманда. — Джонатан, ты сошел с ума.
— Мы просто друзья, — сказал Джонатан. — Мы с ней не делаем ничего предосудительного.
Однако при этом он улыбнулся и слегка покраснел.
— Дерьмо, — сказала Аманда.
— Мы не делаем ничего такого, — сказал Джонатан, глядя на Аманду, — а даже если бы и делали, хотя мы этого не делали, то в любом случае я не стал бы обманывать кого-то. Кто действительно любит меня.
Свет в ванной был притушен, и Джонатан, нащупав выключатель, сделал его ярче. Все трое глядели друг на друга.
— Почему бы нам не оставить друг друга в покое и не вернуться к своим делам? — заметила Аманда.
— Нет, — возразил Арно. — Я думаю, Джонатан прав.
Он нашел свои джинсы и сел на край ванны, натягивая их.
— Ну и фигня, — сказала Аманда, наклоняясь, чтобы собрать свою одежду. — Ненавижу, когда парни так цепляются друг за друга. Джонатан, не мог бы ты убраться отсюда? Ты что, не видишь, что я почти голая?
— Куда ты смотришь? — спросила Аманда.
Это была девушка маленького роста, с прямыми, светлыми волосами, серо-зелеными глазами и восхитительной фигурой, чему способствовали занятия плаванием и теннисом.
— На тебя, потому что ты потрясающая, — ответил Арно.
— О да, — сказала Аманда.
— Твои глаза как мягкие серые облака в субботний полдень, — сказал Арно.
— О да, — сказала Аманда.
Она обвила руками его шею и посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Арно отхлебнул пива и притянул Аманду к себе.
Арно приехал сюда со званого обеда в узком кругу, который его родители давали для Рэндалла Одди, английского художника, выставка которого должна была открыться следующим вечером. Арно выпил с ним на кухне. В конце концов, Рэндаллу было всего двадцать три, и он заставил Арно пообещать, что тот будет с ним на открытии его выставки. А потом Арно с этого обеда приехал сюда и теперь был с девушкой Дэвида, чего ему определенно не следовало делать.
— т Итак, — сказала Аманда.
— Итак, что? — спросил Арно, взглянув на нее.
Она облизала губы, и его взгляд задержался на них.
— Я хочу поговорить с тобой, — сказала Аманда.
— О чем?
— О… — Аманда сделала паузу. — Я расстроена из-за Мэг.
— А кто это?
— Ты знаешь, это моя подруга из Бреарли, которая в прошлые выходные потеряла сознание в ванне в номере отеля в Саг-Харбор. Ее матери пришлось ехать забирать ее, и даже теперь никто не знает, как Мэг попала туда. Сама Мэг не может ничего вспомнить, и мы пытались помочь ей восстановить события той ночи.
— Ах, да, Мэг.
Арно одной рукой обнял Аманду, и она снова прижалась к нему. В другой руке он держал бутылку с пивом, из которой опять сделал глоток. Он не был по-настоящему пьян. Чтобы свалить его, требовалось немало спиртного, поскольку он был почти таким же здоровым, как Дэвид. Хотя он не был хорошим спортсменом и не играл в баскетбол серьезно с тех пор, как они с Дэвидом были капитанами школьной команды в Грейс-Черч.
Он взял ее руку в свою, и она поднесла ее к его губам. Она что, хотела, чтобы он укусил ее? Арно так и сделал, и она застонала.
— Когда мы были в шестом классе, — сказал Арно, — Микки выгнали из баскетбольной команды за то, что он укусил за руку одного парня из команды Сент-Энн, и Дэвиду пришлось стать капитаном, хотя тренер Эдмонт утверждал, что он не обладает качествами лидера. В тот сезон мы проиграли.
— Тебе обязательно надо было упоминать о нем? — спросила Аманда.
Она запустила руку под его рубашку.
— Мне кажется, ты там что-то потеряла и пытаешься отыскать, — попытался пошутить он.
— Не издевайся надо мной, — сказала Аманда. — Мы заняты очень важным делом.
— Извини.
— Я просто хочу поговорить с тобой о том, что со мной происходит, — сказала Аманда.
— Ладно, — сказал Арно, — и что же происходит?
— Что происходит? Сейчас? Сейчас здесь ты.
— Ты красивая, — сказал Арно. — Ты знаешь это?
Ты похожа на девушку «Плейбоя» восьмидесятых. Тех, картинками которых мой отец оклеил стены в ванной.
Когда я был ребенком, я все время рассматривал их.
— Ты рассматривал их, и что ты делал потом? — прошептала Аманда ему в ухо.
— Именно это, — ответил Арно.
Арно обнял ее за плечи. Он огляделся и понял, что если кто-то выглянет в окно гостиной, или из кухни, или даже с третьего этажа, то сразу увидит, что происходит в саду.
— Знаешь что, — сказал Арно, — мне нужно в душ.
Я пойду наверх, и ты со мной.
— Нет.
— Да.
— Нет.
— Ладно, забудь об этом, — сказал Арно.
— Нет.., ладно. Я пойду после тебя.
Наверху, укрывшись ото всех в ванной, Арно и Аманда начали шалить всерьез. Казалось, что ей уже давно хотелось заняться с ним чем-то непристойным.
Прислонившись к кафельной стене, они начали медленно снимать друг с друга рубашки, извиваясь, как змеи, а потом проделали то же самое со штанами, как стриптизеры.
Они старались не шуметь. Потому что хотя вечеринка была очень шумной, они были в ванной на третьем этаже, двери откуда вели в комнаты Флэн и Пэтча.
В момент, когда они на мгновение замерли, они услышали тихий голос.
— Забавная история, — произнес этот голос.
Он не принадлежал Флэн. Арно поднял брови и взглянул на Аманду, которая кусала его за шею. Он слегка отстранил ее, и она тоже прислушилась.
— А завтра, после верховой езды, я, наверно, буду смотреть кино с подружками, — сказал другой голос.
Это уже была Флэн.
— Звучит заманчиво, — произнес голос, явно принадлежащий парню. — Если бы мне не нужно было заниматься кузиной, я бы, наверно, пошел в парк посмотреть, как ты катаешься верхом.
Голос смолк.
— Джонатан, — прошептала Аманда.
— Да, — согласился Арно.
Они оба приникли к двери.
— Ты ухаживаешь за Лизой Комански? — спросила Флэн.
— Что ты! Про нас болтали, что у нас с ней был роман в прошлом году, просто потому, что мы много времени проводили вместе.
— И вместе развлекались, и все время проводили только друг с другом, — прошептала Аманда, — А теперь, гляди-ка, Джонатан приударил за малышкой Флэн Флад.
Арно поцеловал ее в шею. Она толкнула его в грудь.
В соседней комнате было тихо.
— Похоже, они там тоже развлекаются, наверно, обнимаются, — сказал Арно.
— Не может быть — отозвалась Аманда.
Они стали хихикать, зажимая друг другу рот рукой, прислонившись к стене. Почти вся их одежда валялась на полу.
Такими их застал Джонатан, когда открыл дверь в ванную. Они не могли сообразить, что им сказать ему, когда он просунулся в дверь и уставился на них, явно пораженный при виде Арно с Амандой Харрисон Дойчманн, девушкой их друга Дэвида. Они предстали перед ним почти голыми.
— Проклятье, — прошептал Арно. — Меньше всего мне хотелось, чтобы именно ты застал меня здесь.
— Потому что я — твоя совесть? — прошипел Джонатан.
— Можно сказать и так, — прошептал в ответ Арно.
— Джонатан? — позвала Флэн.
Джонатан взглянул на Арно и Аманду и приложил руку к губам, призывая их соблюдать тишину. Потом он показал на спальню позади него, на себя и снова повторил свой жест.
— Никто ничего ни про кого не говорит, — прошептал он. — Понятно?
— Ш-ш-ш, — сказал Арно, уставившись в пол.
— Малышка Флэн Флад, — покачала головой Аманда. — Джонатан, ты сошел с ума.
— Мы просто друзья, — сказал Джонатан. — Мы с ней не делаем ничего предосудительного.
Однако при этом он улыбнулся и слегка покраснел.
— Дерьмо, — сказала Аманда.
— Мы не делаем ничего такого, — сказал Джонатан, глядя на Аманду, — а даже если бы и делали, хотя мы этого не делали, то в любом случае я не стал бы обманывать кого-то. Кто действительно любит меня.
Свет в ванной был притушен, и Джонатан, нащупав выключатель, сделал его ярче. Все трое глядели друг на друга.
— Почему бы нам не оставить друг друга в покое и не вернуться к своим делам? — заметила Аманда.
— Нет, — возразил Арно. — Я думаю, Джонатан прав.
Он нашел свои джинсы и сел на край ванны, натягивая их.
— Ну и фигня, — сказала Аманда, наклоняясь, чтобы собрать свою одежду. — Ненавижу, когда парни так цепляются друг за друга. Джонатан, не мог бы ты убраться отсюда? Ты что, не видишь, что я почти голая?
Дэвид впал в депрессию
— Такое впечатление, что ты кого-то ждешь, — сказала Келли.
— Я? Нет, — ответил Дэвид. — Тебе что-нибудь надо? К сожалению, я не знаю, куда делся Джонатан.
— Мне это безразлично. Я думаю, он счастлив, что избавился от меня.
— О, я думаю, это не так, — сказал Дэвид, попытавшись улыбнуться.
Они с Келли сидели в большой комнате рядом с кухней; в ней обычно завтракали. В загородном доме Дэвида на Сэддл-Ривер была такая же комната; только его родители называли тот дом зеленым домом, там повсюду были вьющиеся растения, куда бы вы ни попытались присесть.
Они пили «Хайникен» из маленьких пузатых банок и заедали орешками.
Дэвид никогда" не мог понять отношений старших Фладов с их детьми — неужели они не знали о гулянках, которые тут происходят каждые выходные? Родители Дэвида едва пускали его приятелей на порог. Дэвид считал их поведение неразумным, хотя и не решался им это высказать. Родители обращались с ним так, как будто он был их возраста и должен был разделять их интересы. Конечно, он с ними постоянно общался, однако при этом никакие существенные темы не затрагивались. Он был единственным ребенком в семье.
— У тебя есть подружка? — спросила Келли.
Дэвид поднял глаза. Его банка с пивом была почти полной. Он понял, что почти не пьет. Аманда… Где она?
— Да, есть.
— Она здесь?
— Я не знаю, — пробормотал Дэвид, едва выдавливая из себя слова.
— Мне хотелось бы еще поговорить с этим парнем, Арно. Он покинул меня на середине предложения. Но все равно, по-моему, он симпатичный, — сказала Келли, постукивая ногтями по полированной крышке стола. Она достала жвачку и протянула одну Дэвиду.
— Симпатичный? — переспросил он. — Ты считаешь Арно симпатичным?
— Конечно. А ты так не думаешь?
— Нет.
Однако Дэвид не смог бы определенно сказать, почему он не считает Арно симпатичным. Из пятерых друзей Арно и Дэвид теперь наиболее отдалились друг от друга, возможно, потому, что в младших классах они были наиболее близки. Теперь же Дэвид доверял Арно меньше, чем всем остальным. Однако Арно в свое время оказал ему большие услуги. Именно он научил его не уходить, когда девушка вроде бы настаивает на этом; и как нужно легким движением отбросить волосы со лба девушки и при этом не покраснеть.
И тем не менее в последнее время Дэвид был так одержим Амандой, что позабыл все эти уроки.
— А как насчет тебя? — спросила Келли.
Дэвид взглянул на нее. Теперь она выдувала из жвачки большие зеленые пузыри. Глаза и лицо у нее были накрашены гораздо сильнее, чем Дэвид привык видеть у девушек. Дэвиду внезапно захотелось протянуть руку и проткнуть один из пузырей, чтобы тот лопнул, но он сдержался.
— А что насчет меня? — переспросил Дэвид и отхлебнул пива.
— Ты играешь в баскетбол?
— Да, в основном я этим и занимаюсь.
— В Сент-Луисе ты бы пришелся ко двору, — сказала она. — Я…
Но в этот момент Келли прервал жуткий рев откуда-то с лестницы. Это был режущий звук, словно кто-то пытался распилить диван электрической пилой.
Дэвид, Келли и еще несколько человек, пивших пиво, пошли посмотреть, что происходит. Когда все вышли в прихожую, то увидели Микки Пардо на белом мотоцикле.
— Я? Нет, — ответил Дэвид. — Тебе что-нибудь надо? К сожалению, я не знаю, куда делся Джонатан.
— Мне это безразлично. Я думаю, он счастлив, что избавился от меня.
— О, я думаю, это не так, — сказал Дэвид, попытавшись улыбнуться.
Они с Келли сидели в большой комнате рядом с кухней; в ней обычно завтракали. В загородном доме Дэвида на Сэддл-Ривер была такая же комната; только его родители называли тот дом зеленым домом, там повсюду были вьющиеся растения, куда бы вы ни попытались присесть.
Они пили «Хайникен» из маленьких пузатых банок и заедали орешками.
Дэвид никогда" не мог понять отношений старших Фладов с их детьми — неужели они не знали о гулянках, которые тут происходят каждые выходные? Родители Дэвида едва пускали его приятелей на порог. Дэвид считал их поведение неразумным, хотя и не решался им это высказать. Родители обращались с ним так, как будто он был их возраста и должен был разделять их интересы. Конечно, он с ними постоянно общался, однако при этом никакие существенные темы не затрагивались. Он был единственным ребенком в семье.
— У тебя есть подружка? — спросила Келли.
Дэвид поднял глаза. Его банка с пивом была почти полной. Он понял, что почти не пьет. Аманда… Где она?
— Да, есть.
— Она здесь?
— Я не знаю, — пробормотал Дэвид, едва выдавливая из себя слова.
— Мне хотелось бы еще поговорить с этим парнем, Арно. Он покинул меня на середине предложения. Но все равно, по-моему, он симпатичный, — сказала Келли, постукивая ногтями по полированной крышке стола. Она достала жвачку и протянула одну Дэвиду.
— Симпатичный? — переспросил он. — Ты считаешь Арно симпатичным?
— Конечно. А ты так не думаешь?
— Нет.
Однако Дэвид не смог бы определенно сказать, почему он не считает Арно симпатичным. Из пятерых друзей Арно и Дэвид теперь наиболее отдалились друг от друга, возможно, потому, что в младших классах они были наиболее близки. Теперь же Дэвид доверял Арно меньше, чем всем остальным. Однако Арно в свое время оказал ему большие услуги. Именно он научил его не уходить, когда девушка вроде бы настаивает на этом; и как нужно легким движением отбросить волосы со лба девушки и при этом не покраснеть.
И тем не менее в последнее время Дэвид был так одержим Амандой, что позабыл все эти уроки.
— А как насчет тебя? — спросила Келли.
Дэвид взглянул на нее. Теперь она выдувала из жвачки большие зеленые пузыри. Глаза и лицо у нее были накрашены гораздо сильнее, чем Дэвид привык видеть у девушек. Дэвиду внезапно захотелось протянуть руку и проткнуть один из пузырей, чтобы тот лопнул, но он сдержался.
— А что насчет меня? — переспросил Дэвид и отхлебнул пива.
— Ты играешь в баскетбол?
— Да, в основном я этим и занимаюсь.
— В Сент-Луисе ты бы пришелся ко двору, — сказала она. — Я…
Но в этот момент Келли прервал жуткий рев откуда-то с лестницы. Это был режущий звук, словно кто-то пытался распилить диван электрической пилой.
Дэвид, Келли и еще несколько человек, пивших пиво, пошли посмотреть, что происходит. Когда все вышли в прихожую, то увидели Микки Пардо на белом мотоцикле.