Мэтер Энн. Хозяин замка «Фалькон`з Хед»

   Тамар чувствовала, что Росс взбешен, но не смотрела на него. Все ее внимание было обращено на женщину и коляске. Люси, о которой все забыли, вышла из-за спины Тамар и, подойдя к бабушке, положила голову ей на плечо. При этом она издавала какие-то жалобные звуки.
   Нежно погладив внучку по голове, Бриджит Фалькон посмотрела на Тамар таким взглядом, который не оставлял сомнения в том, что, если тело этой женщины и одряхлело, ее дух не сломлен и по-прежнему силен.
   – Мой сын всегда был своеобразным человеком, Тамар Шеридан, – с нескрываемой гордостью сказала она. – А что касается дома, то мы сами знаем о его недостатках и в ваших советах не нуждаемся!
   Тамар вздохнула.
   – Я уже сказала, что сожалею о своих словах, – ответила она.
   – Да. – Миссис Фалькон осторожно отодвинула Люси от коляски. – Сказали. Пойдемте в кабинет, я хочу поговорить с вами.
   Росс, не скрывая нетерпения, пошел вперед.
   – Мне кажется, что бы ты ни хотела сказать мисс Шеридан, может быть сказано здесь и сейчас. И потом я смогу отвезти ее обратно, до отъезда в Корк, – пробормотал он торопливо.
   Мать понимающе смотрела на него.
   – Твое присутствие вовсе не требуется, Росс, – надменно сказала она. – Поезжай в Корк и занимайся своими делами. Тамар Шеридан останется у меня на ланч. Я сообщу об этом отцу Донахью. А ты отвезешь ее обратно вечером, когда вернешься из Корка.
   Росс был взбешен и не намерен был это скрывать.
   – О, но я... – начала было Тамар, но замолчала, потому что Бриджит Фалькон уже развернула коляску.
   – Пошли, Тамар Шеридан, пока мой сын не придумал причину, по которой вам не следует немного побыть со мной.
   Тамар вздохнула. Даже теперь мать Росса оказывала на окружающих такое влияние, которому трудно было противостоять. Пожав плечами, она пошла за коляской, сознавая, что Росс рассержен, и не в силах взглянуть на него.
   Казалось, Люси прекрасно поняла, что ее не приглашают, и осталась с отцом, и, когда Тамар по просьбе миссис Фалькон закрывала дверь, ведущую в кабинет, она заметила, что Росс смотрит на дочку с жалостью и как-то странно.
   Кабинет был одной из комнат, которые Тамар прекрасно знала и помнила. Она провела здесь с Россом немало часов, обсуждая его книги и ее собственные первые попытки заняться иллюстрированием. Благодаря множеству полок, уставленных книгами, эта комната напоминала библиотеку, а письменный стол, стоявший в центре зеленого ковра, только усиливал это сходство. Ковер был новый, так же как и бархатные портьеры на окнах, из которых открывался великолепный вид на море и небо и на серые скалы, стоявшие внизу, как часовые на страже дома.
   – Садитесь, – решительно сказала Бриджит Фалькон, и Тамар повиновалась ей, но про себя отметила, что сделала это только потому, что предложение совпало с ее собственным желанием.
   Она вынула сигареты и, закурив, сделала глубокую затяжку, в то время как хозяйка позвонила в колокольчик и, когда появилась горничная в белом переднике, велела ей принести утренний кофе на двоих.
   – Теперь, – удовлетворенно сказала миссис Фалькон, – теперь мы сможем поговорить.
   Тамар смотрела на дверь, за которой раздался какой-то грохот, и старуха улыбнулась.
   – Не обращайте внимания, Тамар Шеридан. Это хлопнула входная дверь. Росс уехал.
   – Я решительно не понимаю, миссис Фалькон, о чем вы хотите говорить со мной, – сказала Тамар.
   Бриджит Фалькон внимательно смотрела на нее.
   – Правда? А вам не приходит в голову, что это может быть связано с Россом?
   Тамар вздрогнула.
   – Конечно, приходит. Но я не думаю, что дела вашего сына имеют хоть какое-то отношение ко мне.
   Бриджит Фалькон не позволила своей собеседнице перехватить инициативу.
   – Вам не следует демонстрировать мне свой характер, юная леди, – с вызовом сказала она. – Я знаю вас с детства и не намерена терпеть никакой грубости с вашей стороны!
   Тамар покраснела.
   – Я не хотела грубить вам, миссис Фалькон. Во всяком случае, сознательно. Но я уже имела возможность убедиться в том, на что способен ваш сын, когда разозлен, и у меня нет ни малейшего желания пережить это снова только потому, что он вообразит, будто мы обсуждали его дела.
   Миссис Фалькон смотрела на Тамар довольно долго, потом от души рассмеялась.
   – А ведь я ошиблась в вас, Тамар Шеридан! Вы очень изменились. Тогда вы были такой тихой мышкой, которая с трудом произносила собственное имя, а теперь вас невозможно запугать. Я рада!
   Горничная принесла кофе и для удобства хозяйки поставила поднос на стол. Тамар поднялась, чтобы взять предложенную чашку, но от бисквита отказалась: ей совсем не хотелось есть.
   Для нее не имело никакого значения, показалась ли она миссис Фалькон более мужественной или нет, гораздо важнее было то, что она не могла представить себе, зачем ее пригласили, тем более что, без сомнения, Росс не одобрял ее появления в их доме. Возможно, он считал, что мать может вести себя с Тамар неосторожно. Но в чем? Она, Тамар, уже знает про Люси, а что еще могла сказать ей миссис Фалькон? Может быть, что-то, связанное с Вирджинией, женой Росса? Но это казалось Тамар почти невероятным и совершенно не вязалось с тем, что она знала о Фальконах.
   Бриджит Фалькон медленно и методично пила свой кофе, не выпуская чашку из рук до тех пор, пока не выпила все до конца, и только потом поставила ее на поднос.
   – Итак, вы хотите знать, зачем я пригласила вас, дитя мое?
   Тамар наклонилась, чтобы поставить на поднос и свою чашку.
   – Миссис Фалькон, мы провели вместе уже двадцать минут, но так и не приблизились к цели моего визита. Если я и испытываю любопытство, то только потому, что мой опыт никак не позволяет мне думать о том, что я – желанный гость в «Фалькон'з Хед».
   Миссис Фалькон кивнула головой, выражая свое согласие с Тамар.
   – Это правда. Я никогда не хотела видеть вас здесь, Тамар Шеридан. Ваш отец был подлецом и никудышным человеком, он и женился на вашей матери только потому, что был обязан это сделать!
   Тамар вскочила.
   – Как вы смеете!
   – Садитесь, девочка, садитесь! Вы прекрасно знаете, что это правда.
   – Я не знаю ничего подобного. Мой отец любил мою мать. И вы знаете, что правда именно в этом.
   – Я знаю, что как только вы родились, и бедная Кэтлин оказалась в могиле, он исчез и не появлялся в Фалькон'з Верри до тех самых пор, пока за ним не послали! – неумолимо твердила старуха.
   – Если это именно то, о чем вы хотели говорить со мной, мне лучше сейчас же уйти, – сказала Тамар холодно. – Жизнь моих родителей совершенно не касается вас, какими бы недостатками они ни обладали. И я не хочу больше стоять и слушать, как вы разговариваете со мной в таком тоне... Как с какой-нибудь неотесанной деревенщиной...
   Миссис Фалькон вздохнула.
   – Хорошо. Может быть, я говорила слишком резко, но ваш отец причинил мне немало волнений... Известно ли вам, что он обманным путем выманил у меня деньги, чтобы вложить их в ту самую галерею, которая должна была принести ему большую прибыль? Но разве он вернул их мне? Нет!
   Тамар не верила своим ушам.
   – Мне очень жаль. Я понятия не имела, что мой отец должен вам деньги...
   – Откуда вам знать об этом? Вас и на свете-то тогда еще не было... Потом уже, когда вы родились...
   Она вздохнула, вспоминая что-то.
   – Впрочем, все это в прошлом, и, если я задела вашу семейную честь, прошу простить меня. А теперь – не могли бы вы сесть и вести себя более спокойно и благоразумно?!
   Тамар очень хотела отказаться от дальнейшей беседы, она с трудом сдерживалась, чтобы не сказать этой старой аристократке все, что думала о ней, но эти эгоистичные мысли и желания оказались слабее ее интереса к Россу и его несчастной дочери и к тому, о чем хотела говорить с ней без свидетелей миссис Фалькон.
   Поэтому она решительно села и сказала:
   – В уважении к памяти отца нет ничего неблагоразумного.
   Бриджит Фалькон оставила эту фразу без внимания и сказала:
   – А теперь я скажу вам, о чем хочу поговорить. О моей внучке Люси.
   Тамар почувствовала некоторое облегчение: ей самой хотелось бы поговорить о Люси.
   – О чем именно? – с нетерпением спросила она.
   – Что вы думаете о девочке? Какие чувства испытываете к ней?
   Тамар совсем не ожидала такого вопроса и пристально посмотрела на старуху.
   – В каком смысле? – неуверенно спросила она.
   – Она – дочь Росса, – сухо сказала миссис Фалькон. – Мне всегда казалось, – как бы это выразиться? – что вы неравнодушны к нему...
   – Да?
   Тамар наклонила голову.
   – Да. Какие чувства несчастье Люси вызывает в вас? Вы сочувствуете ей, или вам это безразлично?
   Тамар посмотрела на миссис Фалькон.
   – Никто не может быть равнодушен к несчастью ребенка! – воскликнула она.
   – О, еще как может! Особенно если это несчастье – результат эгоизма и самонадеянности женщины, ее матери!
   Теперь Тамар уже совсем ничего не понимала.
   – Самонадеянности и эгоизма? – переспросила она. – Какой женщины?
   – Вирджинии! – ответила миссис Фалькон. – Да простит меня Бог!
   Она подняла глаза к небу. Тамар покачала головой.
   – Миссис Фалькон, я ничего не понимаю... Почему Вирджиния виновата в том, что случилось с Люси? И вообще... где она?!
   Бриджит Фалькон пристально смотрела на свою собеседницу.
   – Вы не знаете, что Вирджиния умерла? – резко спросила она.
   – Умерла?! – Тамар была ошеломлена. – Как...
   – Теперь я вижу, что мой сын ничего не сказал вам. Конечно, он и не должен был говорить. Он гордый, как дьявол. Слишком гордый, я это всегда говорила. Если бы он не был таким чертовски гордым, он бы поехал в Дублин и вернул Вирджинию домой задолго до того, как обстоятельства вынудили его сделать это.
   Она покачала головой, и Тамар показалось, что в этом движении было искреннее горе.
   – Если бы, – повторила она. – Такие короткие слова, и так много скрывается за, ними...
   Дрожащими пальцами Тамар закурила сигарету.
   Вирджиния умерла! Она до сих пор никак не могла осознать это.
   – О, это была целая цепь событий, – продолжала миссис Фалькон. – После... после вашего отъезда из Фалькон'з Верри мой сын женился на Вирджинии.
   – Я знаю, – с горечью сказала Тамар, не желая, чтобы старуха задерживалась на этом печальном событии.
   – Да, но потом... Все, что было потом, было ужасно! Они жили, как кошка с собакой, и то, что было между ними, напоминало одну бесконечную ссору. – Она вздохнула. – Боже, как бы я хотела, чтобы он никогда в жизни не встретил Вирджинию!
   Потом, справившись с волнением, миссис Фалькон продолжила свой рассказ:
   – В конце концов, она уехала в Дублин, и на некоторое время в доме воцарился покой.
   Миссис Фалькон без остановки гладила ручки своей коляски.
   – Сейчас мне легко говорить о том, что Росс должен был заставить ее вернуться раньше, но мне кажется, что тогда он был рад не меньше, чем я, избавиться от нее. И Стивен, кстати, тоже. Когда же она вернулась, стало еще хуже...
   Рассказ миссис Фалькон буквально потряс Тамар. Она прекрасно помнила, каким был в то время Росс! Молодым, сильным, любящим ее, а не Вирджинию! Она быстро встала, потому что эти мысли лишили ее покоя, и она не могла больше сидеть.
   Миссис Фалькон недоверчиво посмотрела на нее и спросила:
   – Что с вами? Вы что, ничего не знали?
   Тамар едва владела собой.
   – Откуда? К... конечно, нет! Я ведь была в Англии!
   – Да, верно. – Миссис Фалькон снова вздохнула. – Откуда вам было знать, что случится после вашего отъезда...
   – Что было потом? – нетерпеливо спросила Тамар.
   – Потерпите, потерпите, я все расскажу вам. Когда Вирджиния вернулась, она была в положении. О, не беспокойтесь, это дочка Росса: даты, сроки – все совпадает. Кроме того, она никогда не рискнула бы вернуться, если бы не была уверена в том, что именно Росс – отец ребенка, которого она ждала. И когда родилась Люси...
   Ее голос внезапно оборвался, и она прижала руку с набухшими венами ко рту.
   . – Люси была так похожа на Росса и Стивена, когда они были младенцами!
   Старуха покачала головой.
   – Но я не знаю, что... что Вирджиния делала там, в Дублине, какую жизнь она вела... Я могу только предполагать, но, когда начались роды, она была очень слаба... И потом прожила только несколько дней. О, ее поместили в лучшую больницу Лимерика, за ней был прекрасный уход... Росс позаботился об этом, но... все было напрасно. Она умерла, и потом, позднее, выяснилось, что Люси...
   Миссис Фалькон в отчаянии сжала руки.
   – Вирджиния не хотела ребенка. Одному Богу известно, не пыталась ли она избавиться от него!
   – Миссис Фалькон!
   Бриджит Фалькон смотрела на Тамар своими острыми, проницательными глазами.
   – Что удивительного в этом? Откуда тогда...
   Она снова замолчала.
   Тамар встала и подошла к окну, предоставив старухе самой справляться со своими эмоциями.
   – А ваша болезнь? Результат всех этих событий? – тихо спросила Тамар.
   Миссис Фалькон вздохнула и, не сказав ничего, вытащила носовой платок.
   Тамар охватило глубочайшее отчаяние. Ничего удивительного в том, что Росс выглядит таким несчастным и угнетенным. Слишком много пришлось пережить ему с женой... и дочерью. Вирджиния говорила ей... Как же такое могло получиться?
   Тамар вернулась к своему креслу.
   – Хорошо, давайте поговорим о настоящем. Что зависит от меня? Чем я могу помочь? Почему вы решили поговорить именно со мной?
   – Почему я решила? – переспросила миссис Фалькон. – Это совсем неподходящие слова, Тамар Шеридан!
   – Миссис Фалькон, разве мы с вами когда-нибудь выбирали слова?
   Тамар пожала плечами.
   – Нет. Похоже, что нет. Хорошо, я скажу вам, почему я попросила вас прийти. Люси уже шесть лет. Скоро будет семь. Ей пора учиться в школе... в специальной школе. Она должна научиться читать, говорить!
   – Я знаю, я даже сказала об этом Россу по дороге сюда.
   – Правда?
   Миссис Фалькон с интересом смотрела на Тамар.
   – И что же он ответил вам?
   – Посоветовал мне заниматься своими проклятыми делами, – повторила Тамар слово в слово то, что услышала в машине от Росса, и на морщинистом лице Бриджит Фалькон появилась улыбка.
   – Да, это на него похоже, – кивая головой, ответила она. – Как я уже сказала вам, мой сын – гордый человек. Однако нужно все-таки заставить его отправить Люси в школу, и, кроме вас, мне некого просить об этом!

Глава пятая

   Тамар с трудом перевела дыхание.
   – Вы хотите сказать... вы говорите, что хотите, чтобы я уговорила Росса отдать Люси в школу?! – спросила она.
   – Да?
   – Вы сошли с ума?
   Тамар вовсе не стремилась быть вежливой и выбирать выражения.
   – Ваш сын ненавидит меня. Я последний человек, к мнению которого он может прислушаться!
   – Глупости! – почти крикнула миссис Фалькон. – Вы – единственный человек, которого он вообще замечает!
   Тамар была поражена.
   – Как вы можете говорить такое?! – воскликнула она.
   – С полной ответственностью. Вы – единственный человек, который может вытащить Росса из этого состояния... из этой апатии, в которой он пребывает уже много лет! Для него никогда не существовало никого, кроме вас. И теперь я это прекрасно вижу. Мне следовало уже давно понять это...
   Чувствуя, как у нее начинается озноб, Тамар подняла руку и попыталась остановить миссис Фалькон.
   – Нет, нет! – сказала она. – Поверьте мне! Ваше отношение не сыграло никакой роли в... никакой роли в моем отъезде! Я уехала по собственной воле! Потому что сама хотела этого!
   Бриджит Фалькон пожала плечами.
   – Это не имеет никакого значения. Вы молоды, привлекательны, красивы. Хотя вы и худее, чем Вирджиния была когда-то. Я надеюсь, что у вас хватит мужества не поддаться ему. Я когда-то раньше могла. Но больше не могу противостоять Россу. Я слишком стара. Если я и побеждаю его когда-нибудь, то только потому, что он сам хочет этого и позволяет мне побеждать себя. – Она вздохнула. – Пожалуйста, Тамар Шеридан, подумайте о ребенке, если вы не можете сделать это ради меня.
   Тамар чувствовала, что не может сопротивляться Бриджит Фалькон. Конечно, она добивается какой-то своей цели и избрала орудием для этого Люси. Можно было легко отказаться иметь дело с Россом, с нею самой, с любым членом этого семейства, кроме Люси, несчастной, обездоленной Люси, не подозревающей о своей беде!
   – Вы избрали запрещенный прием! Это ужасно! Это... это просто... шантаж! – сказала Тамар, стараясь скрыть, как она взволнована и напугана.
   Казалось, миссис Фалькон устала и начала терять терпение.
   – Тамар Шеридан, я готова использовать все средства, все приемы, чтобы помочь своей внучке, единственной внучке, которую послала мне судьба, – сказала она с горечью.
   – А Стивен?
   – Его жена не может иметь детей...
   – О!
   Миссис Фалькон сжала кулаки.
   – Теперь вы понимаете? Люси – последняя в роду Фальконов. Могу ли я смириться с тем, что она проживет свою жизнь, даже не понимая этого?
   Тамар пыталась не смотреть на старуху.
   – Я просто не знаю. Честное слово, я не знаю... Если сам Росс не хочет, чтобы она училась, никто ничего не сможет сделать.
   – И вы так легко подчиняетесь обстоятельствам? – зло спросила миссис Фалькон. – Клянусь Богом, если это действительно так, вы не заслуживаете того, чего достигли!
   Тамар почувствовала себя уязвленной.
   – Да вы просто грубиянка! – холодно сказала она. – Кто вы такая, чтобы судить об этом? Разве вы сами не отказались от своей внучки? Разве вы не бросили ее?
   – Нет. Но я исчерпала все возможности! – резко ответила старуха. – Впрочем, хватит об этом, иначе мы слишком далеко уйдем от темы нашего разговора. Так что вы ответите мне?
   Тамар покачала головой.
   – Я не знаю. Я не верю в то, что Росс прислушается к моим словам.
   – Не сразу. Но если вы будете настаивать...
   – Так же, как вы?
   – Да. Используйте все средства, которые только у вас есть. Я согласна на все, лишь бы только Люси смогла получить то, чего она заслуживает. Вы долго пробудете здесь?
   – Не знаю... Я... Может быть, я уеду на следующей неделе.
   – Но отец Донахью говорил о том, что вы хотели снять коттедж Флинна?!
   – Я знаю. Но это было до...
   Тамар не стала договаривать.
   – А теперь?
   – Я не знаю. Я ничего не знаю. – Тамар замолчала и сжала губы.
   Наконец она сказала. – Хорошо. Я поговорю с ним. Но вы мне ничего не говорили.
   Было очевидно, что Бриджит Фалькон довольна и испытывает облегчение.
   – Прекрасно. Прекрасно. А теперь я пошлю сказать отцу Донахью, что вы остаетесь у меня на ланч, – сказала она, потирая руки.
   Днем, пока миссис Фалькон отдыхала, Тамар сидела в кабинете, снимала с полок книги, с интересом просматривая их. Некоторые тома годами никто не брал в руки, и Тамар задумалась над тем, пишет ли сейчас Росс что-нибудь. Нигде в кабинете не было видно никаких следов его работы, и Тамар почувствовала разочарование. В конце концов, она устроилась на диване с очень старым томом Вальтера Скотта, и вопреки своему нежеланию дожидаться, когда Росс вернется и отвезет ее домой, расслабилась и почувствовала, что ее клонит в сон. В комнате было тепло и уютно, а доносившийся с берега монотонный шум прибоя убаюкивал ее.
   Вероятно, она действительно уснула, и ее разбудил какой-то неожиданный шум. Открыв глаза и пытаясь высвободить поджатые под себя ноги, она, наконец поняла, что в дверях стоит Люси, а за ее спиной – Росс, Тамар была очень раздосадована тем, что ее застали врасплох, поэтому, когда Росс спросил, где его мать, ответ прозвучал излишне резко.
   – Отдыхает, – сказала она, стараясь найти ногами туфли и поправляя платье. Потом более спокойно и мягко добавила: – Разве она не всегда отдыхает днем?
   Росс нахмурился и, медленно расстегивая куртку, потянулся, словно хотел размяться после долгого сидения в машине.
   – Полагаю, что отдыхает. Но я думал, что, возможно, сегодня, раз вы у нее в гостях, она изменила этому правилу.
   Тамар ничего не ответила. Очнувшись от сна и еще не успев настроиться на защиту от нападок Росса, она испытывала неудержимое влечение к нему, а он, словно чувствуя и понимая это, внимательно смотрел на нее, медленно переводя взгляд с глаз на губы. «Боже! – подумала она, прижимая руки к груди. – Никогда! Никогда!»
   Тамар посмотрела на Люси и улыбнулась, стараясь выразить девочке свою симпатию.
   – Люси... Люси была с вами? – спросила она, не глядя на Росса.
   Он развалился в огромном кресле, стоявшем возле письменного стола, закурил сигарету и глубоко затянулся.
   – Вы хорошо побеседовали с моей мамашей? Вам удалось обсудить все детали моей жизни?!
   Росс говорил резко и. грубо.
   В это время Тамар показывала Люси часы, которые, как медальон, на цепочке висели у нее на шее. Казалось, девочка убедилась в том, что общение с Тамар безвредно для нее, и, подойдя совсем близко, вертела в руках красивую блестящую игрушку.
   Услышав вопрос, заданный Россом, Тамар со злостью посмотрела на него.
   – Ну и самомнение у вас! – с негодованием воскликнула она. – Вам не приходит в голову, что мы могли говорить о чем-нибудь другом, кроме вас, не правда ли?!
   Росс нетерпеливо пожал плечами.
   – Не хотите ли вы убедить меня в том, что не обсуждали ни меня, ни мои дела? – сухо спросил он.
   Тамар едва сдерживала раздражение и чувствовала, как опять начинает гореть лицо.
   – Разумеется, нет. Но вы, именно вы сами по себе, вовсе не являетесь персоной первостепенной важности. Что действительно важно, так это Люси. Ее жизнь, ее желания, ее возможности!
   Росс стукнул кулаком по столу.
   – Да, конечно, Люси! Неужели вы думаете, что я забыл о своем ребенке?! О своем несчастном глухонемом ребенке?!
   – Росс!
   Тамар в ужасе смотрела на Люси. Росс вскочил на ноги.
   – Не бойтесь! Она не понимает ни единого слова! И как ей повезло! Как чертовски ей повезло!
   – Как вы можете говорить так?!
   – А почему, собственно, нет?! Люси счастлива! Какие волнения предстоят ей? Разве ей придется когда-нибудь задумываться над проблемами? Разве ей предстоит страдать от каких-нибудь чувств? От несчастного, неудачного брака, например? Говорю вам, Тамар, ей не придется пережить ничего подобного! Никогда! И я считаю, что это прекрасно!
   Тамар не могла поверить в то, что Росс искренне верит в то, что говорит.
   – И вы серьезно так думаете?!
   – Почему бы и нет?
   – Разве вы не знаете, что в жизни бывают не только неудачи?
   Росс смотрел на Тамар, не скрывая насмешки.
   – О да. Ну и откуда же, по-вашему, мне ждать удач? Насколько я знаю, мне уже немало пришлось пережить, и, если я позволю своей мамаше начать учить Люси, я должен быть готов к новой серии ударов!
   Тамар нежно гладила девочку по голове. У Люси были мягкие и густые волосы, как и у Росса, но, в отличие от его прямых волос, волосы Люси завивались крупными локонами. Пригладив их, Тамар открыла два маленьких розовых уха, и девочка с большим интересом наблюдала за всеми ее движениями. Она действительно была прелестна, и сердце Тамар не могло остаться равнодушным к ней. Ей захотелось обнять Люси, прижать к себе, чтобы смягчить всю боль и горе, пережитые за последние годы. Этот ребенок был плотью и кровью Росса, и Тамар уже любила девочку. Любила?! Да, она чувствовала, что Люси уже вошла в ее сердце, но это чувство нельзя было назвать любовью. Тамар испытывала к девочке нежность, она тревожилась за нее, хотела помочь и сострадала ей, но любить ее Тамар не могла!
   Неожиданно она спохватилась, что Росс наблюдает за ней и по выражению ее лица может догадаться о тех чувствах, которые она испытывает. Посмотрев на него, Тамар сказала:
   – Как бы вы ни решили распорядиться собственной жизнью, вы не можете отказывать Люси в том воспитании и образовании, которые доступны ей, и в той жизни, которую она может вести. Разве вы не хотите, чтобы она могла делать то же, что делают все здоровые дети? Разве вы не хотите, чтобы она выросла и стала красивой женщиной, которая в один прекрасный день выйдет замуж и у которой будут собственные дети?
   – Нет, – быстро ответил Росс.
   – О, вы невыносимы!
   Тамар начала терять терпение.
   – Неужели вы не видите, что сами лишаете ее всего?!
   – Это вы так считаете, – холодно ответил Росс, подходя к двери. – Я пойду поищу Хедж и попрошу напоить вас чаем, прежде чем отвезу вас.
   – В этом нет никакой необходимости! – со злостью крикнула Тамар, но он уже ушел.
   Люси все еще стояла возле нее. Казалось, Тамар начинает ей нравиться, и девочка не только играла с часами, но и трогала ее волосы и платье и даже стала рассматривать книгу, которую Тамар читала до их возвращения.
   Тамар была в растерянности. Она не имела ни малейшего представления о том, как учат глухонемых детей, иначе она, попыталась бы сама позаниматься с девочкой. Сейчас же она могла только показывать пальцем на разные предметы и называть их, надеясь на то, что Люси захочет повторить движения ее губ.
   Люси, однако, была ребенком, который привык проводить время на улице, в движении, и очень быстро занятие с Тамар наскучило ей, и она убежала в поисках каких-нибудь новых развлечений.
   Прежде чем вернулся Росс, в кабинет въехала инвалидная коляска, и миссис Фалькон спросила у Тамар тоном заговорщика:
   – Я видела, что Росс вернулся. Вам удалось поговорить с ним?