Мэтьюз Патриция. Сапфир

   – А я и не ожидал от тебя ничего другого, девочка. – И Брайан взял Регину за руку. – Значит, можно надеяться, мы останемся друзьями?
   И тут, еще не успев ответить, Регина увидела в противоположном конце магазина Уилла, который смотрел на нее с застывшим, страдальческим выражением лица. В тот же миг он повернулся и бросился к выходу, расталкивая публику.

Глава 16

   В тот день Уилл не вернулся в магазин, а когда Регина пришла вечером домой, она не нашла его и там. Такое поведение было очень на него не похоже, и Регина встревожилась.
   – Уилл не приходил домой, Бетель? Та покачала головой:
   – Я его не видела, миссис Лоуген.
   Регина прошла в детскую взглянуть на Майкла. Мальчик крепко спал, засунув в рот большой палец. Регина вынула палец изо рта, ласково пригладила его рыжие волосы и постояла несколько минут, глядя на сына. Наконец, вздохнув, молодая женщина ушла в спальню, разделась и приняла ванну.
   К тому времени, когда она снова оделась и вошла в столовую, стол был уже накрыт.
   Бетель вопросительно посмотрела на Регину:
   – Подавать?
   – Да, пожалуй, – задумчиво ответила Регина. И попыталась сделать хорошую мину при плохой игре: – Мистер Лоуген поехал на другой конец города на встречу с одним торговцем драгоценными камнями. Он, видимо, опоздает. Может быть, он повел этого человека обедать, а со мной связаться не смог. Надо бы нам завести это новшество – телефон.
   – Да, мэм, – отозвалась Бетель с готовностью. Регина сильно сомневалась, что та поверила ее выдумке, но ничего другого она не могла придумать.
   После обеда, который она съела без всякого аппетита, Регина пошла еще раз взглянуть на Майкла. Уилл по-прежнему не появлялся.
   Регина устроилась в гостиной, попыталась заняться чтением, но читала, не понимая ни слова. С каждой минутой ее беспокойство росло. Наконец, уже в начале одиннадцатого, она услышала, как в замке поворачивается ключ. Она вскочила и была уже на середине комнаты, когда дверь открылась и появился Уилл.
   Волосы у него были всклокочены, костюм в беспорядке, лицо багровое. Он уставился на нее осоловевшими глазами, и Регина поняла, что Уилл пьян.
   Она проговорила, изо всех сил стараясь, чтобы в ее голосе не прозвучало неодобрения:
   – Где ты был все это время, Уилл? Я ужасно беспокоилась!
   – Неужели? – спросил он, хмыкнув. – А когда я днем видел тебя в магазине Макбрайда, ты вовсе не казалась обеспокоенной.
   – Я знаю, милый, что мне, вероятно, не надо было идти туда, не предупредив тебя. Но тебя не было на работе. Я пошла, поддавшись внезапному порыву. – И она добавила с вызовом: – А почему, собственно, я не могу зайти к нему в магазин? Ведь полезно ознакомиться с делом у конкурента. Ты часто это повторяешь.
   Отвернувшись, Уилл что-то пробормотал.
   – Что ты сказал, Уилл? Я не поняла.
   – Я сказал, что этот ирландец предлагает не только деловую конкуренцию! – И его налитые кровью глаза сверкнули.
   Его ярость была так очевидна, что не требовала пояснений.
   – Я не понимаю, о чем ты говоришь, – тем не менее продолжала она.
   – О, ты все прекрасно понимаешь. Ты все еще любишь этого человека.
   – Да ведь это смешно, Уилл! – воскликнула она.
   – Вот как, я смешон? Я ведь видел, как вы держались за руки. Не вздумай отрицать, я видел это собственными глазами, совершенно ясно.
   – Ну… – Регина в отчаянии покачала головой. – Он предложил мне дружбу и протянул мне руку. Что мне еще оставалось делать, как не ответить на его жест? Это было на глазах у целой толпы. Что же здесь такого?
   Уилл заморгал, сделал какое-то непонятное движение рукой и пробормотал невнятно:
   – Мне… мне неприятно видеть, что до тебя дотрагивается какой-то посторонний мужчина.
   – Уилл, это же ничего не значит. – И, подойдя к нему, Регина взяла его за руки. Она удивилась, обнаружив, что Уилл весь дрожит.
   – Уилл, я вышла замуж за тебя, а не за Брайана, – ласково проговорила она. – Ты мой муж, и я люблю тебя. Ты должен мне верить.
   Взгляд его стал не таким жестким, и он в отчаянии вцепился в ее руки.
   – Я верю тебе, Регина. По большей части. Но иногда мне начинает казаться… ты все еще любила его, когда мы поженились. И где доказательства, что ты не любишь его и сейчас?
   Она хотела было со всем жаром отрицать это, но внезапно, заглянув в свою душу, с горечью поняла, что это обвинение не ложное. Она все еще любила Брайана, когда выходила за Уилла, и теперь вовсе не была уверена в том, что эта любовь окончательно умерла. И она только проговорила мягко:
   – Милый, я действительно люблю тебя, и ты должен верить, что я не сделаю ничего такого, что может навлечь на тебя позор. И я обещаю никогда больше не видеться с Брайаном Макбрайдом, если тебе это так неприятно. Это будет не так просто, ведь мы работаем в одной области, но я обещаю, что стану избегать его. Тебя это устраивает?
   – Наверное, устраивает – сказал он, снова задрожав.
   Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его, стараясь не морщить нос: от Уилла сильно разило виски.
   – Ну вот, – сказала она, взяв его за руку. – А теперь ложись спать. Утром тебе полегчает.
   Он неуверенно засмеялся:
   – Я за это вовсе не могу поручиться. Я сегодня так надрался.
   Помогая мужу улечься в постель, Регина поклялась себе самой, что сдержит слово. Даже если в ней и сохранилось какое-то чувство к Брайану, встречи с ним могут вновь разжечь страсть, которую она к нему когда-то испытывала, а это будет предательством по отношению к Уиллу. Это может разрушить ту прекрасную жизнь, которую она себе создала при поддержке Уилла – отличного человека, который так безгранично любит ее.
 
   Когда наутро Регина встала, Уилл все еще спал, и она решила не будить его. Она понимала, что ему нужно как следует выспаться. Пусть спит. Ничего не случится, если он придет в магазин попозже. Сама она могла бы прийти туда прежде него, но, наверное, он еще больше огорчится, если, проснувшись, узнает, что она ушла.
   Она позавтракала и пошла в детскую к Майклу, когда Уилл зашевелился в спальне. Она слышала, как он прошел в ванную, услышала, как из крана полилась вода. Прошел почти целый час, прежде чем он наконец появился в детской, одетый для работы. Вид у него был осунувшийся и измученный, глаза все еще налиты кровью, и на щеке засохла кровь – он порезался, когда брился.
   – Доброе утро, Регина, – сказал он глухо. Она внимательно посмотрела на него.
   – Доброе утро, милый.
   – Регина, я хочу извиниться за вчерашнее…
   – Тсс… – Она кивком головы показала на Майкла. – Потом.
   – Папа! – громко закричал Майкл и подбежал к Уиллу, а тот, обняв его, поднял на руки. Мальчик изо всех сил обхватил Уилла за шею.
   Он вздрогнул, потом неуверенно засмеялся:
   – Ты скоро будешь сильным как бык, Майкл. Ты меня задушишь.
   – Ага, папа! – Майкл засмеялся и принялся колотить своими крохотными кулачками по плечам и шее Уилла.
   Господи, такая же безудержность в чувствах! С каждым днем сын все больше напоминал ей Брайана. Сделав над собой усилие, она прогнала эти мысли и сказала:
   – Папа еще не позавтракал, сынок. Ты побудь здесь, поиграй с котенком, пока папа поест.
   Опустив мальчика на пол, Уилл вышел из комнаты вслед за Региной.
   – Бетель обещала, что не даст остыть твоему завтраку.
   Он тяжело вздохнул:
   – Я не могу сейчас ничего есть, только выпью крепкого кофе.
   – Если ты не поешь хоть немного, тебе потом станет еще хуже.
   Услышав, что они идут в столовую, Бетель поставила на стол подогретую тарелку с яйцами, почками и поджаренным хлебом. Когда Уилл уселся, она налила ему чашку крепкого кофе.
   – Миссис Лоуген? – И Бетель сделала движение рукой, держащей кофейник.
   – Да, прошу вас.
   Уилл одним глотком выпил полчашки. Глядя на Регину через весь стол, он проговорил с униженным видом:
   – Как я могу искупить в твоих глазах вчерашний вечер, Регина? Я вел себя как скотина. Напиться до такой степени само по себе дурно, но то, что я тебе наговорил, просто непростительно.
   – Удивляюсь, что ты вообще что-то помнишь, – сухо ответила она.
   – О, я помню каждое слово. – И он с отсутствующим видом принялся за еду и вскоре ел уже с большим аппетитом.
   – Тебе совсем не нужно думать или говорить о том, что ты сделал, Уилл, но я и на самом деле прощаю тебя. На этот раз. Но тебе нельзя так много пить, дорогой.
   – Не пили меня, Регина. Она начала сердиться.
   – Я никогда не пилю тебя, Уилл, и ты это знаешь. Я просто констатирую факт. Ты разумный человек, ты сам знаешь, что много пьешь.
   Плечи его опустились.
   – Ты права, я знаю, что ты права. Это просто потому, что… ну не могу я не думать о тебе и Брайане Макбрайде.
   – Ты должен это прекратить, – сурово сказала Регина. – Ревность – вид ужасной болезни. Она разъедает человека. Я видела это по Петеру Мондрэну. У тебя же для ревности нет совершенно никаких оснований.
   – Постараюсь это запомнить. – Он слабо улыбнулся. – Обещаю сделать все, что могу. А теперь… – он расправил плечи, – мне нужно отправляться в магазин. Я уже и так опоздал.
   – Раз уж мы оба опоздали, подожди, пока я оденусь, и мы пойдем вместе.
   Вскоре они уже шли по Пятой авеню. Всю неделю стояла хорошая погода, но сейчас внезапно снова похолодало, сыпал снег. Регина вздрогнула и обхватила себя руками.
   – Может, лучше возьмем экипаж, Регина? – тревожно спросил Уилл. – Я не знал, что на улице так холодно.
   – Ничего страшного. Я люблю ходить пешком. Он взял ее под руку почти робким жестом, и они двинулись дальше.
   – Не забудь, в пятницу я отплываю в Англию, – напомнил Уилл.
   – Да, я помню. Но лучше бы ты не ездил, Уилл. Ты обещал нанять надежного человека, который будет ездить на закупки в Европу. Дело не только в том, что тебе это трудно, – мне еще не нравится, что тебя так часто нет дома. Я по тебе скучаю, да и Майкл тоже.
   – Знаю, что обещал, но не так-то просто найти человека, которому можно доверять. Хорошие камни – основа нашего дела. Да и деньги на ветер нельзя бросать.
   Она погладила его по руке.
   – Но ты попробуешь?
   – Я обещаю. Мне и самому эти поездки уже кажутся утомительными.
   Они вошли в магазин. Уилл отправился наверх, в свой кабинет, а Регина задержалась внизу, чтобы, как обычно, поговорить с каждым служащим.
   Последний, с кем она говорила, был Берт Даунз, человек, помогавший ей при оформлении витрины.
   – Пора обновить витрину, Берт. У вас есть какие-нибудь симпатичные идеи?
   – Ну, например, скоро Валентинов день, миссис Лоуген. Наверное, можно будет использовать традиционный мотив – сердце. Мы еще этого не делали.
   Регина улыбнулась:
   – Хорошая мысль, Берт. Сегодня вечером после закрытия мы с вами займемся этим и посмотрим, что здесь можно придумать. – И она потрепала его по щеке. – Что бы я без вас делала, Берт?
   Она оставила юношу млеть от ее похвалы и поднялась наверх. Поболтав с женщинами-сортировщицами, она заглянула в комнату Юджина.
   – Доброе утро, Юджин.
   Он повернулся к ней на своем вращающемся стуле.
   – Доброе утро, Регина. – Молодой человек широко улыбнулся. – Я наконец вчера вечером сделал Мей предложение!
   – И что она ответила? Или она об этом раньше и не подозревала?
   – Она согласилась! Я просто не могу в это поверить! – В его голосе слышался восторг.
   – Не понимаю почему. Этой молодой леди очень повезло, и я уверена, что она это прекрасно понимает. Когда же свадьба?
   Юджин вздохнул:
   – В мае, в ее месяце. Я уже написал родителям в Лондон. Нужно, чтобы они успели приехать, если смогут. Я очень надеюсь, что они смогут.
   – Я уверена, что они приедут, Юджин. Примите мои самые искренние поздравления. Я уверена, вы оба будете счастливы.
   Регина тут же решила, что возьмет на себя расходы, связанные с устройством свадебного приема гостей; Юджин и Мей работали в ее фирме, и оба они этого заслуживали.
   Впустив ее в свою мастерскую, Мондрэн бросил на Регину испытующий взгляд:
   – Я видел, что этот тип – Макбрайд – открыл ювелирный магазин рядом с нами.
   – Да, я знаю. Я вчера зашла туда на презентацию. Мондрэн кивнул:
   – Я тоже. Прекрасное заведение. Поскольку Слострум – партнер этого ирландца, я полагаю, что фирма создана на его деньги. Но раз вы туда пошли, должен ли я понять так, что у вас с ними неплохие отношения?
   Лицо Регины запылало.
   – Я бы не стала заходить так далеко и утверждать подобное. Мы вежливы друг с другом, вот и все.
   Мондрэн бросил на нее проницательный взгляд:
   – А он знает о мальчике?
   – Нет, не знает и никогда не узнает! – выпалила Регина и вышла, громко хлопнув дверью.

* * *

   В пятницу, ближе к вечеру, Регина и Майкл провожали Уилла, отбывающего в Европу. Регина прошла с Уиллом в его каюту; ей вспомнилось прошлое и сердце у нее защемило.
   – С тех пор как мы открыли свое дело, мы ни разу не отдыхали, милый, у нас даже не было медового месяца, – сказала Регина. – Может быть, на следующий год мы сможем устроить себе запоздалый медовый месяц и отправимся в круиз. Я никогда не забуду, как я плыла из Англии и как мы впервые встретились с тобой, Уилл. Майкл к тому времени достаточно подрастет, и поездка доставит ему удовольствие. Можно взять с собой и Бетель, и мы сможем побыть с тобой наедине.
   – Все это замечательно, Регина, но ведь эта поездка очень дорогая, – с сомнением проговорил Уилл.
   – Если дела у нас пойдут так же, как сейчас, мы сможем себе ее позволить.
   – А кто же будет заниматься магазином в наше отсутствие?
   – Да, этот вопрос решить сложнее, – согласилась Регина. – Но Берт Даунз – способный человек, я познакомлю его с разными тонкостями дела, и через год он, наверное, сможет вести его в наше отсутствие. Но ты тоже хотя бы подумай в этом направлении.
   Сверху раздалось предупреждение:
   – До отплытия парохода осталось тридцать минут. Всех провожающих просят сойти на берег.
   – Ах, Уилл, – вздохнула Регина, – как мы будем скучать по тебе.
   Она потянулась к мужу, и они нежно обнялись. Опустив глаза, Регина увидела Майкла.
   – Мамочка, и я! – твердил малыш, дергая подол ее юбки.
   – Конечно, дорогой. – И Регина, засмеявшись, выскользнула из объятий Уилла.
   А тот взял мальчика на руки и высоко подбросил его. Потом расцеловал в обе щеки.
   – Я опять должен уехать, сынок. Меня не будет целый месяц. Береги маму, чтобы ничего не случилось, хорошо?
   – Да, папа.
   Они вышли из каюты. Уилл все еще держал Майкла на руках. На верхней палубе он проводил их до трапа, поставил Майкла на ножки, а Регина, взяв мальчика за руку, поцеловала Уилла в губы.
   – Счастливого пути, милый. Будь осторожен и возвращайся поскорее целый и невредимый.
   – А как же иначе, – серьезно откликнулся Уилл, не сводя с нее глаз, – если дома меня ждет такое… счастье.
   Держа Майкла за руку, Регина спустилась по трапу. Оказавшись на пристани, она отыскала глазами Уилла, стоявшего у поручней и махавшего им рукой. Регина послала мужу воздушный поцелуй, взяла сына на руки и высоко подняла его.
   – Ты видишь папу? Майкл отчаянно закивал.
   – Помаши ему ручкой.
   Майкл изо всех сил махал рукой, когда же пароход начал отдаляться от берега, Регина поставила мальчугана на ноги.
   – А почему папа уехал, мамочка? – спросил Майкл огорченно.
   – Дела требуют, милый. Но мы очень надеемся, что скоро все устроится так, что папа будет с нами все время. Правда это будет хорошо?
   – Правда!
   – Я тоже так полагаю, и мы очень постараемся, чтобы так оно и было.
   Они провожали пароход глазами до тех пор, пока он не вышел из залива. Когда Уилла не стало видно на палубе, они сели в экипаж и отправились домой.
 
   В прошлую зиму Регина вдруг пристрастилась к катанию на коньках в Центральном парке. В воскресенье, после отъезда Уилла, она взяла Майкла и Бетель и направилась в парк. Озеро было уже покрыто толстым льдом, и там каталось множество пар – мужчины в теплых шапках, женщины в длинных юбках, в перчатках и с муфтами. День был ясный и морозный.
   Сев на скамью, Регина прикрепила коньки к ботинкам. Хотя стальные лезвия уже широко вошли в обиход, многие все еще употребляли старые лезвия, деревянные, обшитые по краю железом; именно такие были у Регины. Встав на коньки, она вышла на лед.
   Майкл, держась за руку няни, скользил по льду с краешку; личико его разрумянилось, глаза сияли.
   – Мама! Посмотри на меня! Ну посмотри же, мама! У меня получается!
   Регина, улыбаясь, подъехала к малышу.
   – Ты не уезжай далеко от няни и веди себя хорошо. Я буду вон там. – И она указала на середину озера, а Бетель, схватив Майкла за руку, удерживала на дорожке возле себя.
   Но Майкл вырвался из рук няни.
   – Я тоже умею кататься! Смотри! – кричал он.
   Но тут его толстенькие ножки запутались, он поскользнулся и приземлился на свой круглый задик. Мальчик скуксился, но сразу же поднялся и опять принялся двигать ногами, подражая конькобежцам.
   – Я с него глаз не спущу, мэм, – сказала Бетель. – А вы можете покататься. Когда придет продавец каштанов, я куплю немного для Майкла.
   Регина направилась на середину катка, упиваясь чувством свободы, которое всегда испытывала, катаясь на коньках. Наверное, такое ощущение бывает у птиц, думала она. Морозный воздух пощипывал лицо, создавая ощущение полета.
   Через полчаса она направилась обратно к Майклу и Бетель. С удовольствием покаталась бы подольше, но знала, что Майкл скоро утомится и захочет пить.
   Подъехав к месту, где она их оставила, Регина увидела сына, который, держа бумажный пакетик на коленях, с удовольствием уплетал что-то, с улыбкой поглядывая на Бетель. Сердце Регины растаяло от радости, и вдруг она увидела, что к ним направляется какой-то человек – высокий, с копной ярко-рыжих волос.
   Брайан! Ее охватила паника, она готова была немедленно сорваться с места и обратиться в бегство! Но поняла, что не успеет снять коньки. Подъехав к скамейке, она тихо проговорила:
   – Бетель, пожалуйста, возьмите Майкла и поезжайте домой!
   Та ошеломленно смотрела на нее, ничего не понимая.
   – Что случилось, миссис Лоуген?
   – Потом, Бетель, никаких вопросов! Поезжайте, и все. Ничего страшного, я скоро вернусь.
   Бетель поспешила увести мальчика, а Регина застыла на месте, моля Бога, чтобы Брайан не разглядел, не узнал в ребенке своего сына. К счастью, голова Майкла и личико по самые брови были спрятаны под шерстяной шапочкой, а Брайан смотрел только на Регину. Она заметила у него в руках пару коньков. Он приветствовал ее взмахом руки, но она сделала вид, что не увидела его, и отъехала к другой стороне катка. Но тут же сообразила, что все уловки бесполезны – он заметил ее.
   Надев коньки, Брайан катил ей навстречу. Катался он хорошо, и его высокая фигура двигалась легко и изящно.
   Черт бы его подрал! Неужели он все на свете умеет делать хорошо?
   Он подъехал к ней, остановился, слегка согнув ноги и разрезая лед лезвиями коньков.
   – Ну разве не приятное совпадение? – проговорил он с насмешкой.
   – Брайан! – воскликнула молодая женщина, притворяясь удивленной. – И часто вы бываете здесь?
   – Ни разу с тех пор, как приехал в Нью-Йорк, – ответил он. – Но я решил сделать себе приятное, когда узнал, что вы будете здесь.
   Теперь она удивилась по-настоящему.
   – Вы знали, что я буду здесь?
   – Ну да, я получил коротенькую записочку, в которой сообщалось, что Регина Лоуген катается здесь на коньках по воскресным дням.
   – Записочку? Кто ее послал?
   – Понятия не имею. Подписи там не было, – ответил ирландец, подмигнув. – Думаю, что это какой-то наш общий друг решил сделать благодеяние нам обоим.
   – Я не считаю это благодеянием, – бросила Регина резко.
   – Ну а я считаю, и, коль скоро я здесь, вы от меня так просто не отделаетесь. А поскольку вашего мужа здесь, судя по всему, нет, про это никто и не узнает.
   И прежде чем она успела что-либо возразить, он подхватил ее под руку, и они заскользили по льду. Внутренне сжавшись, Регина решила, что ничего не может поделать: если она станет спорить, может разразиться скандал.
   Оказалось, что кататься с Брайаном на коньках – все равно что танцевать, только без музыки. Он прекрасно ездил, и для такого крупного человека держался очень изящно. Напряжение ее спало, и она с наслаждением отдалась быстрому бегу. Но при этом его близость, его физическое присутствие захватили ее.
   Вскоре он начал делать более замысловатые движения, которых Регина никогда не делала. Она немного отстала.
   – Брайан, для этого я слишком плохо езжу.
   – Ну как же, вы лишь повторяйте за мной. Это просто, девочка, ну, смелее.
   И они полетели вперед – приседали, кружились, пока у Регины голова окончательно не пошла кругом, однако она не переставала смеяться от радости. Завершив одно сложное па, она хлопнула в ладоши, и вдруг, словно эхо, отовсюду раздались хлопки. Вздрогнув, она огляделась. Посетители катка стояли вокруг них тесным кольцом. Когда они вышли из вращения, Брайан, подмигнув, взял ее за руку и раскланялся на все стороны.
   Раздались аплодисменты и крики: «Браво! Браво!»
   Вспыхнув от удовольствия, она сказала:
   – Давайте немного отдохнем, Брайан.
   Он кивнул, соглашаясь, и покатил с ней к скамейке, не выпуская ее руки. Немного поодаль стояла тележка торговца каштанами. Манящий запах жареных каштанов щекотал Регине ноздри, и она почувствовала, что от свежего воздуха и езды порядком проголодалась.
   А Брайан спросил, словно прочитав ее мысли:
   – Хочешь каштанов, девочка?
   – Это будет славно, Брайан, – кивнула она. Они сели на скамейку, чтобы снять коньки. Регина заметила, что уши у Брайана стали совсем красные от мороза.
   – Как это вы не мерзнете без шапки?
   – Никогда ничего не ношу на голове. – Он подмигнул. – Моя матушка говаривала: «Никогда не покрывай голову, мальчуган. Головной убор нарушает кровообращение в котелке с мозгами».
   – Никакая мать ни за что не могла бы сказать такого, – возразила Регина. – Я бы никогда, конечно же… – И тут она осеклась, испугавшись, что едва не выдала себя.
   Он взглянул на нее с любопытством:
   – Что вы хотели сказать?
   – Что я никогда не позволила бы своим детям выйти на такой мороз, как сегодня, без головного убора. – И она встала, чтобы прекратить дальнейшие расспросы.
   Брайан, судя по всему, счел ее объяснения обычным мнением женщины. Он тоже поднялся, и они пошли к тележке с жареными каштанами, где Брайан купил два больших кулька – Регине и себе.
   Найдя свободную скамейку, они уселись рядышком. Регина откусила каштан – в воздухе разлился приятнейший аромат.
   Брайан вытянул ноги во всю длину.
   – Ну что, разве мы не славно провели время на катке?
   – Не могу не согласиться с вами.
   – И вообще все, что мы делали вместе, полагаю, всегда было здорово, – сказал он, искоса глянув на нее.
   – Но-но, Брайан, – предостерегающе проговорила Регина.
   – Да знаю, знаю я, что вы замужняя женщина. Но все равно – что правда, то правда.
   – То, что вам кажется правдой, вовсе не обязательно должно и мне казаться таковой, – возразила она.
   – Скажите мне одну вещь, Регина. Вы любите этого человека?
   – Конечно. Иначе я не вышла бы за него замуж. Он замолчал, глядя на катающихся, глаза его стали грустными. Может, она ошиблась, подумала Регина, может, он все-таки любил ее – на свой особый манер. Съев несколько каштанов, она повернулась к нему.
   – Как у вас идут дела, Брайан? – спросила она. Он, вздрогнув, ответил с улыбкой.
   – На удивление хорошо. Я говорю «на удивление», потому что вдруг обнаружил у себя деловую хватку. Пока еще рано об этом говорить, но, думаю, скоро вам нелегко придется тягаться с нами.
   – Как говорит мой муж, именно в конкуренции заключается источник жизненной силы американского бизнеса. – Регина внимательно посмотрела на него. – А теперь скажите честно, Брайан. Вы занялись ювелирным делом, потому что хотели отомстить мне?
   – Ага, теперь я не могу в этом не признаться, – сказал он с робкой улыбкой. – Это было малодушием с моей стороны, теперь-то я понял. Конечно, у вас есть право выйти за кого вам угодно. А я поступил с вами довольно подло. Ну вот, я все сказал!
   Это признание несколько ошеломило Регину. И она медленно проговорила:
   – Мне кажется, что вы наконец-то и впрямь повзрослели, Брайан Макбрайд.
   – Ну как же, – подмигнул он, – и вы должны были когда-нибудь понять это. – Потом он стал серьезным, взял ее за руки и посмотрел ей в глаза. – Но поскольку я честный человек, я должен добавить кое-что еще. Я все еще люблю тебя, девочка, и всегда буду…
   – Не нужно, Брайан! Замолчите! – Она попыталась вырвать руки, но он крепко сжимал их.
   – Я должен сказать это. Я не понимал, как сильно я люблю тебя, пока не оказался здесь, в Нью-Йорке, пока не узнал, что уже слишком поздно.
   – Брайан… – Она сморгнула внезапно набежавшие слезы. – Если вы хотите, чтобы мы оставались друзьями, никогда больше не говорите об этом. Я замужем. Я люблю мужа и никогда, слышите, ни при каких обстоятельствах не причиню ему боли.
   Брайан тяжело вздохнул:
   – Я восхищаюсь вашей честностью, Регина. Она мне не по душе, но я должен ее уважать. Мне необходима ваша дружба, поэтому я больше никогда не буду говорить об этом. Торжественно обещаю. – Он слабо улыбнулся. – Скажи мне одну вещь, девочка. Тебе все еще хочется иметь звездчатый сапфир непорочности?
   – Да, Брайан, я все еще ищу его. И пока безуспешно.