Страница:
– Так ведь я же и сделал… Жил в свое удовольствие.
– И тратили деньги. Вместо того чтобы вложить их в какое-нибудь стоящее дело, – проговорила она язвительно.
– А какой смысл зарабатывать деньги, если не тратить их? – Они проходили мимо чайной лавки, и Брайан указал на нее рукой. – Яблоко было замечательное, девочка. Благодарю вас. А теперь мне хотелось бы выпить чаю. Вы не составите мне компанию?
Регина остановилась в нерешительности. Она почти не знала этого человека, но он ей нравился. Он, конечно же, многое может рассказать о драгоценных камнях и, возможно, сообщит что-нибудь очень важное.
– Буду рада принять ваше любезное приглашение, мистер Макбрайд, – проговорила Регина.
Он подмигнул ей:
– Брайан. Зовите меня просто Брайаном, Регина. Коль скоро я съел ваше яблоко, а вы собираетесь выпить со мной чашку чая, мы, наверное, можем обращаться друг к другу не так официально.
Войдя в чайную лавку, где было не так уж много посетителей, они нашли свободный столик, и вскоре им подали чай, хлеб, масло и кекс.
Регина, только что съевшая яблоко, была совсем не голодна, поэтому ограничилась одним чаем. Брайан же ел так, словно у него во рту не было ни крошки со вчерашнего дня. Глядя на него, Регина убедилась, что у него отменный аппетит – он ел так, как едят люди, живущие в свое удовольствие.
Заметив его вопросительный взгляд, девушка поспешно проговорила:
– Вы хотите сказать, что отправляетесь в Австралию, основываясь всего лишь на слухах о новом месторождении сапфиров. А что, если это действительно всего лишь слухи?
Он ответил, снисходительно улыбнувшись:
– Слухи о новых месторождениях чаще подтверждаются, чем опровергаются. Проблема лишь в том, что, когда эти слухи доходят до Лондона, месторождение уже не считается новым. Когда я туда доберусь – а путешествие займет уйму времени, – может оказаться, что все камни уже выбраны.
– И что же в таком случае вы будете делать? Вы ведь вложите последние деньги в эту экспедицию – и ничего не получите.
– Ну, я очень сомневаюсь, что ничего не получу. – Он отхлебнул чаю и откусил кусок кекса. – Всегда можно найти несколько драгоценных камней и таким образом возместить издержки.
– Каких камней? – спросила Регина.
– Ну, к примеру, в Австралии можно найти если не камни, то кораллы. Настоящие черные кораллы встречаются на протяжении всего Большого Кораллового рифа. Конечно, кораллы ценятся не так высоко как сапфиры, но черные кораллы встречаются редко, и найти их непросто. Когда-то их во множестве находили в Персидском заливе, но этот источник давно истощился.
Не пытаясь скрыть свое любопытство, Регина подалась вперед.
– Но ведь кораллы находятся под водой, да? – спросила она.
– Да, девочка, под водой.
– И как же вы их ищете? Это ведь не то что выбирать алмазы из пересохшего русла или выкапывать их из земли.
– Да, совсем не то. – Брайан с удивлением посмотрел на девушку. – Похоже, вам кое-что известно о том, как добывают камушки, а?
Но Регина не желала отклоняться от темы.
– Как вы находите кораллы? – спросила она.
– Их найти нелегко. Для этого нужно отправиться на рыбалку.
– На рыбалку?
– Ага. Выходите на лодке за рифы. Опускаете в воду тяжелую деревянную крестовину с крепкой сетью. Потом ждете, когда попутный ветер наполнит парус, и тянете сеть за собой. Если повезет, можете наткнуться на колонию кораллов. И если вам еще раз повезет, сеть может зацепить целое коралловое дерево и оторвать его от скального грунта – это будет неплохая добыча. Самое меньшее, что можно добыть таким способом, – это оторвать две-три ветки от кораллового дерева и вытащить их на поверхность. Так вот, нужно плавать туда и обратно, пока не добудете столько кораллов, сколько, по вашему мнению, вам необходимо.
– Если судить по вашему рассказу, это не очень тяжелая работа, но в ней многое зависит от удачи.
– Именно так, Регина. – Брайан пожал плечами.
– Но, знаете, я вдруг подумала, что охота за драгоценными камнями – очень ненадежный способ зарабатывать деньги.
– И это верно, моя милая. Сегодня богат, завтра нищий. – Ирландец криво усмехнулся. – Но такая жизнь – это бесконечное приключение. По-моему, только так и стоит жить. Этот риск придает жизни изюминку. А самое главное в том, что ты сам себе хозяин и ни от кого не зависишь.
– По крайней мере вам повезло, что у вас есть мистер Слострум, который покупает драгоценные камни.
– Верно, повезло. Но не всегда было так. Девушка с интересом взглянула на Макбрайда.
– А кому же вы продавали прежде? – поинтересовалась она.
– То одному, то другому. И, поверьте, это дело требовало большой ловкости. Не все торговцы драгоценными камнями такие честные, как Эндрю. Когда я только начинал, несколько хитрых и ловких торговцев меня просто ограбили. Но я во всем разобрался. Занимаясь торговлей алмазами, как и всякой иной торговлей, нужно знать множество трюков, с помощью которых можно продать и купить камушки.
– Какие же это трюки, Брайан?
– Ну… сейчас соображу… – Он в задумчивости склонил голову набок, потом широко улыбнулся. – Вот, скажем, я не сразу научился «читать» скупщика драгоценных камней.
– «Читать»?
– Ну да. Они ведь страшно любят торговаться. Нужно понять, когда торговец добирается до своей самой высокой цены – чтобы не согласиться на более низкую. Если вы знаете этого человека достаточно хорошо, вы умеете «читать» всякие знаки, которыми он себя выдает. Я прекрасно помню одного такого скупщика, с которым имел дело поначалу. В те дни я был зелен, как травка по берегам озер у нас в Килларни. Этот скупщик, голландец по имени Ван Хэйм, обитал в Амстердаме. Он был связан с одной весьма солидной компанией, занимающейся драгоценными камнями. Я продал ему довольно много камней, прежде чем понял, что свалял дурака.
– Вы хотите сказать, что он вас обманывал?
– Не совсем так. Он просто выжимал из меня все, что мог. Это не обман, Регина, если человек делает вам предложение, а вы так глупы, что принимаете его. Во всяком случае, я вскорости заметил за Ван Хэймом одну привычку. Он всегда носил шапку с темным прозрачным козырьком, какие носят многие дельцы из казино. Наверное, для того, чтобы защитить глаза. У человека, занимающегося драгоценными камнями, зрение, как правило, страдает – ведь он долгие годы рассматривает камни через увеличительное стекло.
И вот я заметил, – продолжал Брайан, – что Ван Хэйм всегда поначалу назначает низкую цену и каждый раз, когда я отказываюсь от его предложения, он немного поднимает цену. Обычно он стоял за прилавком, а мой товар лежал перед ним, и он указывал на камни пальцем, называя при этом цену. Так вот, всякий раз, поднимая цену, он чуть сдвигал свою шапку – по часовой стрелке. Вскоре я понял, что свою окончательную цену он назначает, когда середина самой высокой части этой шапки оказывается прямо напротив его носа. Это означало, что он уже не прибавит. После того как я это понял, я выколачивал из него все, до последнего гульдена! – Запрокинув голову, Брайан весело рассмеялся.
– Какой-то странный способ вести дела…
– Да ведь торговля драгоценными камнями – сама по себе странное занятие, девочка.
– Ну, если я когда-нибудь окажусь на месте покупателя драгоценных камней, я ни за что не стану заниматься всеми этими… штучками.
– Вот как?! Штучками?! – усмехнулся Брайан. – А вы, значит, собираетесь заняться торговлей драгоценными камнями?
Регину поразили слова молодого человека, какое-то время она молчала. Впрочем, никаких определенных мыслей на сей счет у нее не было, просто ее влекло в эти сферы. Конечно, ее привлекали все стороны ювелирного дела, и она не собиралась всю жизнь заниматься очисткой и сортировкой драгоценных камней.
Брайан снова рассмеялся, нарушив затянувшееся молчание.
– Клянусь всеми святыми, похоже, что вы действительно строите подобные планы.
Регина не стала сообщать ему, что эта мысль только что пришла ей в голову. Она с вызывающим видом проговорила:
– А что? Эта мысль вам кажется настолько нелепой?
– Нелепой? Ну конечно! Вы ведь девушка и зарабатываете у Слострума сущие гроши за свою черновую работу.
– Я не собираюсь заниматься этим вечно!
– Оно, может быть, и так… Но есть ли у вас какая-нибудь идея насчет того, где взять деньги, чтобы начать торговлю драгоценными камнями? Даже будучи обыкновенным скупщиком, нужно иметь деньги на покупку камней. И потом, женщине никогда не удастся преуспеть в этом. Никто не станет иметь с вами дело. Единственная для вас возможность заняться драгоценными камнями – это стать владелицей ювелирной фирмы. Впрочем, денег, необходимых для этого, у вас никогда не будет. Нет, Регина, все это пустые мечты.
– Нет ничего невозможного, – с горячностью возразила девушка.
Брайан смотрел на нее с добродушной улыбкой.
– Ваша уверенность в себе меня восхищает, но препятствия, стоящие перед вами, непреодолимы. Ничего у вас не выйдет.
– Посмотрим.
– Да, посмотрим. Ну… – Брайан вытащил из кармана часы. Взглянув на них, сказал: – Мне пора идти. Мой корабль отчаливает завтра утром, а мне еще предстоит уладить кое-какие дела. – Он посмотрел на Регину и расплылся в улыбке. – Мне было очень приятно снова вас повидать, Регина Пэкстон. – Брайан поднялся из-за стола.
– А когда вы вернетесь?
– Не знаю, – ответил Брайан, пожав плечами. – Как я уже сказал, путь долгий, и кто знает, сколько времени потребуется, чтобы заработать на жизнь… Меня не будет где-то с год, может, дольше.
Как ни странно, Регина была огорчена. Хотя она почти не знала этого человека, он ей нравился, нравилось разговаривать с ним.
Брайан улыбнулся, глядя на нее с высоты своего роста.
– Вы будете скучать по мне? Она почувствовала, что краснеет.
– Я почти не знаю вас, сэр! Задавать подобные вопросы – дерзость с вашей стороны!
– Разве? Вот уж не подумал бы. – Он стал серьезным. – Я буду ждать встречи с вами, когда вернусь. Вы по-прежнему будете работать у Слострума?
– Очень на это надеюсь.
– Тогда прощайте, Регина, до моего возвращения. Он слегка поклонился. Повернувшись, вышел из чайной лавки, не сказав больше ни слова.
Регина смотрела ему вслед. Странно, но ей казалось, что она что-то утратила. Вздрогнув, словно очнувшись ото сна, Регина поднялась и поспешила к магазину Слострума. Слишком долго она отсутствовала на рабочем месте.
Глава 4
– И тратили деньги. Вместо того чтобы вложить их в какое-нибудь стоящее дело, – проговорила она язвительно.
– А какой смысл зарабатывать деньги, если не тратить их? – Они проходили мимо чайной лавки, и Брайан указал на нее рукой. – Яблоко было замечательное, девочка. Благодарю вас. А теперь мне хотелось бы выпить чаю. Вы не составите мне компанию?
Регина остановилась в нерешительности. Она почти не знала этого человека, но он ей нравился. Он, конечно же, многое может рассказать о драгоценных камнях и, возможно, сообщит что-нибудь очень важное.
– Буду рада принять ваше любезное приглашение, мистер Макбрайд, – проговорила Регина.
Он подмигнул ей:
– Брайан. Зовите меня просто Брайаном, Регина. Коль скоро я съел ваше яблоко, а вы собираетесь выпить со мной чашку чая, мы, наверное, можем обращаться друг к другу не так официально.
Войдя в чайную лавку, где было не так уж много посетителей, они нашли свободный столик, и вскоре им подали чай, хлеб, масло и кекс.
Регина, только что съевшая яблоко, была совсем не голодна, поэтому ограничилась одним чаем. Брайан же ел так, словно у него во рту не было ни крошки со вчерашнего дня. Глядя на него, Регина убедилась, что у него отменный аппетит – он ел так, как едят люди, живущие в свое удовольствие.
Заметив его вопросительный взгляд, девушка поспешно проговорила:
– Вы хотите сказать, что отправляетесь в Австралию, основываясь всего лишь на слухах о новом месторождении сапфиров. А что, если это действительно всего лишь слухи?
Он ответил, снисходительно улыбнувшись:
– Слухи о новых месторождениях чаще подтверждаются, чем опровергаются. Проблема лишь в том, что, когда эти слухи доходят до Лондона, месторождение уже не считается новым. Когда я туда доберусь – а путешествие займет уйму времени, – может оказаться, что все камни уже выбраны.
– И что же в таком случае вы будете делать? Вы ведь вложите последние деньги в эту экспедицию – и ничего не получите.
– Ну, я очень сомневаюсь, что ничего не получу. – Он отхлебнул чаю и откусил кусок кекса. – Всегда можно найти несколько драгоценных камней и таким образом возместить издержки.
– Каких камней? – спросила Регина.
– Ну, к примеру, в Австралии можно найти если не камни, то кораллы. Настоящие черные кораллы встречаются на протяжении всего Большого Кораллового рифа. Конечно, кораллы ценятся не так высоко как сапфиры, но черные кораллы встречаются редко, и найти их непросто. Когда-то их во множестве находили в Персидском заливе, но этот источник давно истощился.
Не пытаясь скрыть свое любопытство, Регина подалась вперед.
– Но ведь кораллы находятся под водой, да? – спросила она.
– Да, девочка, под водой.
– И как же вы их ищете? Это ведь не то что выбирать алмазы из пересохшего русла или выкапывать их из земли.
– Да, совсем не то. – Брайан с удивлением посмотрел на девушку. – Похоже, вам кое-что известно о том, как добывают камушки, а?
Но Регина не желала отклоняться от темы.
– Как вы находите кораллы? – спросила она.
– Их найти нелегко. Для этого нужно отправиться на рыбалку.
– На рыбалку?
– Ага. Выходите на лодке за рифы. Опускаете в воду тяжелую деревянную крестовину с крепкой сетью. Потом ждете, когда попутный ветер наполнит парус, и тянете сеть за собой. Если повезет, можете наткнуться на колонию кораллов. И если вам еще раз повезет, сеть может зацепить целое коралловое дерево и оторвать его от скального грунта – это будет неплохая добыча. Самое меньшее, что можно добыть таким способом, – это оторвать две-три ветки от кораллового дерева и вытащить их на поверхность. Так вот, нужно плавать туда и обратно, пока не добудете столько кораллов, сколько, по вашему мнению, вам необходимо.
– Если судить по вашему рассказу, это не очень тяжелая работа, но в ней многое зависит от удачи.
– Именно так, Регина. – Брайан пожал плечами.
– Но, знаете, я вдруг подумала, что охота за драгоценными камнями – очень ненадежный способ зарабатывать деньги.
– И это верно, моя милая. Сегодня богат, завтра нищий. – Ирландец криво усмехнулся. – Но такая жизнь – это бесконечное приключение. По-моему, только так и стоит жить. Этот риск придает жизни изюминку. А самое главное в том, что ты сам себе хозяин и ни от кого не зависишь.
– По крайней мере вам повезло, что у вас есть мистер Слострум, который покупает драгоценные камни.
– Верно, повезло. Но не всегда было так. Девушка с интересом взглянула на Макбрайда.
– А кому же вы продавали прежде? – поинтересовалась она.
– То одному, то другому. И, поверьте, это дело требовало большой ловкости. Не все торговцы драгоценными камнями такие честные, как Эндрю. Когда я только начинал, несколько хитрых и ловких торговцев меня просто ограбили. Но я во всем разобрался. Занимаясь торговлей алмазами, как и всякой иной торговлей, нужно знать множество трюков, с помощью которых можно продать и купить камушки.
– Какие же это трюки, Брайан?
– Ну… сейчас соображу… – Он в задумчивости склонил голову набок, потом широко улыбнулся. – Вот, скажем, я не сразу научился «читать» скупщика драгоценных камней.
– «Читать»?
– Ну да. Они ведь страшно любят торговаться. Нужно понять, когда торговец добирается до своей самой высокой цены – чтобы не согласиться на более низкую. Если вы знаете этого человека достаточно хорошо, вы умеете «читать» всякие знаки, которыми он себя выдает. Я прекрасно помню одного такого скупщика, с которым имел дело поначалу. В те дни я был зелен, как травка по берегам озер у нас в Килларни. Этот скупщик, голландец по имени Ван Хэйм, обитал в Амстердаме. Он был связан с одной весьма солидной компанией, занимающейся драгоценными камнями. Я продал ему довольно много камней, прежде чем понял, что свалял дурака.
– Вы хотите сказать, что он вас обманывал?
– Не совсем так. Он просто выжимал из меня все, что мог. Это не обман, Регина, если человек делает вам предложение, а вы так глупы, что принимаете его. Во всяком случае, я вскорости заметил за Ван Хэймом одну привычку. Он всегда носил шапку с темным прозрачным козырьком, какие носят многие дельцы из казино. Наверное, для того, чтобы защитить глаза. У человека, занимающегося драгоценными камнями, зрение, как правило, страдает – ведь он долгие годы рассматривает камни через увеличительное стекло.
И вот я заметил, – продолжал Брайан, – что Ван Хэйм всегда поначалу назначает низкую цену и каждый раз, когда я отказываюсь от его предложения, он немного поднимает цену. Обычно он стоял за прилавком, а мой товар лежал перед ним, и он указывал на камни пальцем, называя при этом цену. Так вот, всякий раз, поднимая цену, он чуть сдвигал свою шапку – по часовой стрелке. Вскоре я понял, что свою окончательную цену он назначает, когда середина самой высокой части этой шапки оказывается прямо напротив его носа. Это означало, что он уже не прибавит. После того как я это понял, я выколачивал из него все, до последнего гульдена! – Запрокинув голову, Брайан весело рассмеялся.
– Какой-то странный способ вести дела…
– Да ведь торговля драгоценными камнями – сама по себе странное занятие, девочка.
– Ну, если я когда-нибудь окажусь на месте покупателя драгоценных камней, я ни за что не стану заниматься всеми этими… штучками.
– Вот как?! Штучками?! – усмехнулся Брайан. – А вы, значит, собираетесь заняться торговлей драгоценными камнями?
Регину поразили слова молодого человека, какое-то время она молчала. Впрочем, никаких определенных мыслей на сей счет у нее не было, просто ее влекло в эти сферы. Конечно, ее привлекали все стороны ювелирного дела, и она не собиралась всю жизнь заниматься очисткой и сортировкой драгоценных камней.
Брайан снова рассмеялся, нарушив затянувшееся молчание.
– Клянусь всеми святыми, похоже, что вы действительно строите подобные планы.
Регина не стала сообщать ему, что эта мысль только что пришла ей в голову. Она с вызывающим видом проговорила:
– А что? Эта мысль вам кажется настолько нелепой?
– Нелепой? Ну конечно! Вы ведь девушка и зарабатываете у Слострума сущие гроши за свою черновую работу.
– Я не собираюсь заниматься этим вечно!
– Оно, может быть, и так… Но есть ли у вас какая-нибудь идея насчет того, где взять деньги, чтобы начать торговлю драгоценными камнями? Даже будучи обыкновенным скупщиком, нужно иметь деньги на покупку камней. И потом, женщине никогда не удастся преуспеть в этом. Никто не станет иметь с вами дело. Единственная для вас возможность заняться драгоценными камнями – это стать владелицей ювелирной фирмы. Впрочем, денег, необходимых для этого, у вас никогда не будет. Нет, Регина, все это пустые мечты.
– Нет ничего невозможного, – с горячностью возразила девушка.
Брайан смотрел на нее с добродушной улыбкой.
– Ваша уверенность в себе меня восхищает, но препятствия, стоящие перед вами, непреодолимы. Ничего у вас не выйдет.
– Посмотрим.
– Да, посмотрим. Ну… – Брайан вытащил из кармана часы. Взглянув на них, сказал: – Мне пора идти. Мой корабль отчаливает завтра утром, а мне еще предстоит уладить кое-какие дела. – Он посмотрел на Регину и расплылся в улыбке. – Мне было очень приятно снова вас повидать, Регина Пэкстон. – Брайан поднялся из-за стола.
– А когда вы вернетесь?
– Не знаю, – ответил Брайан, пожав плечами. – Как я уже сказал, путь долгий, и кто знает, сколько времени потребуется, чтобы заработать на жизнь… Меня не будет где-то с год, может, дольше.
Как ни странно, Регина была огорчена. Хотя она почти не знала этого человека, он ей нравился, нравилось разговаривать с ним.
Брайан улыбнулся, глядя на нее с высоты своего роста.
– Вы будете скучать по мне? Она почувствовала, что краснеет.
– Я почти не знаю вас, сэр! Задавать подобные вопросы – дерзость с вашей стороны!
– Разве? Вот уж не подумал бы. – Он стал серьезным. – Я буду ждать встречи с вами, когда вернусь. Вы по-прежнему будете работать у Слострума?
– Очень на это надеюсь.
– Тогда прощайте, Регина, до моего возвращения. Он слегка поклонился. Повернувшись, вышел из чайной лавки, не сказав больше ни слова.
Регина смотрела ему вслед. Странно, но ей казалось, что она что-то утратила. Вздрогнув, словно очнувшись ото сна, Регина поднялась и поспешила к магазину Слострума. Слишком долго она отсутствовала на рабочем месте.
Глава 4
Почти два года Регина не видела Брайана Макбрайда.
Для нее это были очень насыщенные два года – Регина действительно стала уважаемой и ценной работницей фирмы.
За прошедшее время у Слострума произошли кое-какие перемены. Элизабет Крэнстон ушла с работы, но Джейн Уортингтон осталась. Кроме того, появились еще две работницы, нанятые Эндрю Слострумом для очистки и сортировки камней.
К этому времени Регина уже прекрасно разбиралась во всех тонкостях ювелирного дела и проводила половину своего рабочего дня не у сортировочного стола. Она часто заходила к Жилю в его каморку; более того, даже помогала ему: взяв с девушки обещание, что Эндрю Слострум никогда об этом не узнает, мастер разрешил девушке расколоть несколько не очень ценных камней. В первый же раз, принявшись за дело, Регина взяла камень твердой рукой. Взглянула на него взглядом знатока – и камень раскололся в ее руках как положено. Жиль покачал головой.
– Вы просто чудо, моя милая, – пробормотал он. – Вы созданы для этой работы. Хотя, конечно, – добавил он с хрипловатым смешком, – мне еще не приходилось видеть, чтобы женщина раскалывала камни.
Регина же совершила еще одно «чудо» – добилась расположения Петера Мондрэна. Для этого потребовалось немало времени, но в конце концов голландец сдался и позволил девушке посмотреть, как он работает. Регина понимала, что такой мастер, как Мондрэн, – душа любой ювелирной фирмы. Большая часть денег, которые зарабатывал Слострум, поступала от продажи вещей, создаваемых в каморке Мондрэна. Конечно, фирма продавала и отдельные камни – камни сами по себе, – но большая часть прибыли поступала от продажи ювелирных изделий.
Создание эскиза для ювелирного изделия требует высочайшего артистизма, а Мондрэн был истинным художником. Регина наблюдала за его работой как завороженная.
Узнав девушку получше, Мондрэн немного смягчился и стал с ней разговаривать, объясняя, что именно он делает. И мало-помалу ей стало ясно, что ему очень не хватает собеседника, кого-нибудь, с кем он мог бы поделиться радостью, которую доставляла ему его работа.
Мондрэн рассказал Регине о своем долгом ученичестве в Голландии, рассказал о тех, кто готовит эскизы ювелирных изделий, и о тех, кто эти изделия создает.
– Большинство рисовальщиков, – говорил он на своем ужасном английском, – рождены для этого дела. Я разумею, что мастерство переходит от отца к сыну. У меня такого не было. Мой отец делал сыры. – Его губы скривились в презрительной усмешке. – Я рос, окруженный сырными запахами. И до сих пор не могу есть этот продукт. Одного сырного запаха достаточно, чтобы меня начало мутить и чтобы испортить мне пищеварение. При первой же возможности я уехал в город и стал изучать ювелирное дело. Очень много времени прошло, прежде чем я достиг того, что я есть теперь, – завершил он, явно гордясь собой.
Регина кивнула:
– Я прекрасно понимаю, почему вы так гордитесь своими достижениями. А что, у вас никогда не было семьи, мистер Мондрэн?
Он сразу замкнулся и отвел глаза.
– У меня не было на это времени. Работа требует всех моих сил. Художник должен быть готов к жертвам.
На это Регина ничего не ответила, но призадумалась. Смогла бы она отдать все свое время, все силы какому-то ремеслу или занятию и пожертвовать возможностью обзавестись мужем и детьми? Стоит ли одно другого? Она рассмеялась. Ей совсем недавно исполнилось двадцать два, а она беспокоится о том, что произойдет, возможно, еще через несколько лет!
Мондрэн же, хотя и относился к Регине гораздо лучше, чем прежде, никогда не позволял ей прикасаться к тому, что он делал. Но девушка была рада и возможности просто смотреть, как голландец работает. Она с величайшим интересом наблюдала, как создается эскиз того или иного изделия и как потом изготавливается модель по этому эскизу. Дома после работы Регина подолгу корпела над листом бумаги, придумывая свои собственные эскизы. Первые эскизы не принесли ей ничего, кроме разочарования, но она продолжала рисовать, и со временем рука ее становилась все увереннее, да и в самих рисунках стало больше фантазии и выдумки.
Наконец она сделала эскиз, который ее удовлетворил. Девушка протянула его Мондрэну, протянула с некоторой робостью.
Старый мастер осторожно взял лист бумаги.
– Что это такое, Регина?
– Прошу вас, взгляните, – проговорила она с мольбой в глазах. – Но скажите мне честно… Скажите, что вы на самом деле об этом думаете.
Мондрэн сосредоточенно, нахмурившись, рассматривал рисунок – корону. Наконец взглянул на девушку; на лице его было то отчужденное выражение, которое она так не любила.
– Стало быть, вы вознамерились стать создателем эскизов ювелирных изделий? – проговорил он сухо, даже несколько неприязненно.
– Нет-нет. Я бы ни за что не осмелилась. – Однако Регина понимала, что кривит душой. Она с удовольствием занялась бы эскизами, если бы у нее получилось. – Я просто так набросала, – потупилась девушка.
– Вот именно, набросала, – проворчал Мондрэн. – Во-первых, покупателей корон чрезвычайно мало. Их носят только члены королевских семей. И даже если бы и нашелся покупатель, в вашем эскизе многое неправильно.
Регина, затаив дыхание, склонилась над эскизом, лежавшим на столе. Мондрэн же дотошно разобрал все ее ошибки. Именно на это Регина и рассчитывала.
Спустя две недели она опять пришла к Мондрэну с рисунком, на сей раз с брошью.
Мондрэн посмотрел на девушку, вскинув брови, и спросил:
– Опять «набросали»? Регина молча кивнула.
Мастер внимательно рассматривал эскиз. Изящная брошь имела форму звезды. В середине броши помещался крупный камень, окруженный мелкими бриллиантами, и все это было заключено в оправу из узкой золотой полоски, украшенной розовыми бриллиантами.
Мондрэн взглянул на девушку:
– А как вы намереваетесь укрепить самый крупный камень?
– В тех местах, где сходятся лучи звезды. Вот, смотрите – здесь, здесь, здесь, здесь и здесь!
– Да… – задумчиво протянул ювелир. – Да, верно.
– Ну так как? – с нетерпением в голосе спросила Регина. – Что вы об этом думаете?
Мастер по-прежнему хмурился.
– Конечно, брошь гораздо лучше, чем первый эскиз, но это слишком просто и не соответствует моде. Вот, посмотрите, что носят леди.
И он показал девушке еще не совсем готовый медальон округлой формы. Золотая оправа медальона была украшена по ободку двенадцатью алмазами и четырьмя крупными рубинами. Регина догадалась, что в середину этого чересчур нарядного медальона будет вставлена маленькая фотография супруга одной из богатых клиенток Слострума.
– Но ведь мода меняется, – сказала она. – Одежда, прически – все это постоянно меняется.
Мондрэн холодно проговорил:
– Вы считаете себя законодательницей мод? Нарисовали два любительских эскиза и уже решили, что можете создавать моду?
Регина растерялась. Конечно, Мондрэн прав. Она заносчива, нетерпелива, невежественна.
– Простите меня, мистер Мондрэн. Я не хотела показаться такой самоуверенной. Конечно, вы правы.
Он едва заметно улыбнулся и покачал головой:
– Ах, Регина, вы так стремительны! Вы несетесь по жизни сломя голову. Чтобы создавать эскизы ювелирных изделий, нужно много учиться и запастись терпением. И все же должен отметить, что ваш эскиз не так уж плох. По нему можно сделать очень красивую вещь с крупным камнем посередине. Например, здесь очень хорошо смотрелся бы рубин-кабошон. У кабошона верхняя часть округлой формы, нижняя – плоская.
– Сапфир!
Мастер вопросительно вскинул брови:
– Сапфир?
– Да, в центре звезды должен находиться звездчатый сапфир.
Мондрэн энергично покачал головой:
– Нет-нет, сапфир не годится для звезды. Там должен быть рубин.
– Но у фирмы есть звездчатый сапфир. Он продается с тех пор, как я поступила сюда работать. Если его вставить в брошь вроде этой, его купят.
– Нет, ошибаетесь. Сапфир сюда не годится. Здесь нужен рубин. Звездчатый сапфир будет продан в свое время – нужен только покупатель, у которого было бы желание его купить и достаточно денег. – Голландец взял в руки эскиз Регины. – Я покажу это мистеру Слоструму. Если он согласится на то, чтобы я сделал эту брошь, вы получите за эскиз вознаграждение, не беспокойтесь. – Он улыбнулся. – И вам разрешат поставить на ней вашу подпись.
– Подпись?
– Да, все авторы эскизов или мастера-изготовители вырезают свои подписи – или эмблемы – на готовом изделии. Вот, посмотрите.
Он показал Регине пару только что законченных мужских запонок. Золотые запонки были сделаны в виде гирек и украшены розовыми бриллиантами. Перевернув их, Мондрэн указал пальцем на свою подпись, которую Регина поначалу приняла за обычные царапинки на золотой поверхности. Однако, вглядевшись, девушка разобрала две буквы: ПМ.
– Мои инициалы. Так мы маркируем свои изделия. И если брошь по вашему эскизу будет сделана, на ней будут стоять ваши инициалы – РП.
Девушка в восторге всплеснула руками:
– Ах, как замечательно!
– Простите, – сказал он, – мне следовало бы проявить осторожность, но вы появились так неожиданно…
Регина покачала головой:
– Это я должна просить прощения. Мне нужно было смотреть получше.
Молодой человек был строен, смуглолиц и черноволос. Его темно-карие глаза вопросительно смотрели на девушку.
– Меня зовут Регина Пэкстон. Я здесь работаю, – проговорила она, поскольку юноша упорно молчал.
– А меня – Юджин Ликок, и я надеюсь, что тоже буду здесь работать.
– Вот как? Чем же вы собираетесь заниматься?
– Ну… я надеюсь поступить учеником. Мне хочется стать огранщиком драгоценных камней. По крайней мере таковы планы моего отца, и я с ним согласен. Меня должен взять в обучение один мастер. Его зовут Жиль Дюпре.
– Вы будете работать с Жилем?
– Так мне сказали.
В этот момент под навесом появился Эндрю Слострум, стряхивающий воду со своего блестящего макинтоша.
– Почему вы стоите здесь и мокнете, Регина? – спросил он. – У вас ведь есть ключ, не так ли?
Не дожидаясь ответа, Слострум вынул из кармана свой собственный ключ и отпер дверь. Затем отступил в сторону, пропуская девушку вперед. Заметив, что Юджин идет следом за ней, он нахмурился:
– Кто вы такой, молодой человек?
– Юджин Ликок, сэр. Мне обещали здесь работу. Обещали взять учеником огранщика камней.
– Вот как? Ах да, вспомнил. Поднимайтесь на третий этаж, молодой человек. Жиль уже, должно быть, пришел.
Бросив взгляд на Регину, Юджин направился наверх.
– Мистер Слострум, – сказала Регина, – я не знала, что вы хотите нанять ученика огранщика.
– Моя дорогая юная леди, – проговорил тот, чуть нахмурившись, – не в моих правилах докладывать своим служащим о подобных вещах.
Регина, потупившись, проговорила:
– Простите. Я знаю, что это не мое дело.
– Вот именно. – Слострум вздохнул. – Мне не следовало бы говорить с вами так резко. Жиль стареет. Пройдет немного времени, и рука его утратит твердость, хватка ослабеет, и ему нельзя будет доверять работу с ценными камнями. Он сам все это прекрасно понимает, но не хочет со мной соглашаться.
– Может быть, мистер Слострум, вы не знаете, что я работала с ним…
– Нет, я знаю. Я взял себе за правило быть в курсе всего, что делается у меня в магазине.
– Тогда Жиль говорил вам, наверное, что у меня есть то, что он называет «хваткой»?
– Да, упоминал.
– В таком случае почему же я не могу поступить к нему в ученики?
Слострум едва удержался от улыбки.
– Поймите, Регина, – сказал он, пристально глядя на девушку, – женщины не занимаются ни расщеплением камней, ни резкой. Такого никогда не случалось.
– Но почему не может случиться?
– Потому что мои покупатели будут с недоверием относиться к работе женщины-огранщика. Моя дорогая Регина, почему вам захотелось заниматься такими вещами? Это скучная, грязная, кропотливая работа, и, несмотря на вашу «хватку», на ученичество уйдут годы. По меньшей мере пройдет пять лет, прежде чем этот молодой человек получит квалификацию огранщика драгоценных камней.
Регина поняла, что дальнейший спор ни к чему не приведет. Между тем уже все клерки – хорошо одетые мужчины – приступили к работе: они передвигали прилавки и выставляли на них коробки, в которых хранились особо ценные камни.
И тут Регину осенило.
– Мистер Слострум, если я не могу поступить ученицей к огранщику, что вы скажете о том, чтобы перевести меня вниз, к продавцам?
Слострум с недоумением посмотрел на девушку:
– Использовать вас в качестве служащего-продавца?
– А почему бы и нет?
– Регина, все клерки в ювелирном магазине – мужчины. Это традиция!
– Значит, настало время нарушить традицию! Я знаю, что многие женщины занимаются торговлей ювелирными изделиями. А многие мужчины, покупающие эти изделия, приводят с собой своих жен или любовниц. Мне кажется, вполне логично, что женщина лучше сможет продавать товар другим женщинам. В особенности если учесть, что ваши клерки держатся… столь надменно. – Регина обвела взглядом магазин. – Это просто оскорбительно для покупателей.
Слострум оглядел магазин и пробормотал:
– Неужели надменно?
На какое-то мгновение Регине показалось, что она зашла слишком далеко. В конце концов ведь это вполне естественно, что клерки именно так относятся к ней, но разве из этого следует, что они так же обращаются с покупателями? Однако Регина была почти уверена, что продавцы и с ними говорят не очень любезно.
Слострум соображал.
– Сделать женщину продавцом? Вы говорите, что среди моих покупателей много женщин… Нет! – Он в задумчивости покачал головой. – Это было бы слишком неожиданно. Так можно только оттолкнуть покупателей.
– Вы так уверены? Почему бы вам не попробовать?
– Но из-за этих экспериментов я понесу убытки. Нет, Регина, делайте то, что вы делаете. Я доволен вашей работой, будьте же и вы довольны ею.
И Слострум отвернулся, тем самым давая понять, что дальнейший спор бесполезен – по крайней мере пока бесполезен. И все же она заставила его задуматься – девушка это поняла.
Она поднялась на третий этаж и приступила к работе.
Юджин Ликок оказался прилежным учеником. По словам Жиля, у него были способности, необходимые для огранщика драгоценных камней.
– Когда-нибудь, – сказал Жиль Регине, – он станет неплохим огранщиком.
Для Регины появление Юджина было подобно глотку свежего воздуха. Освоившись и преодолев свою застенчивость, Юджин показал себя весьма приятным молодым человеком. Среди тех, кто работал на третьем этаже, он был единственным сверстником Регины, и ей нравилось бывать в его обществе. К тому же Регина обнаружила, что Юджин, как и она, восхищается драгоценными камнями. Теперь они вместе съедали в полдень то, что каждый приносил с собой из дома. В хорошую погоду они ели в небольшом парке поблизости; говорили же в основном все о том же – о ювелирном деле.
Для нее это были очень насыщенные два года – Регина действительно стала уважаемой и ценной работницей фирмы.
За прошедшее время у Слострума произошли кое-какие перемены. Элизабет Крэнстон ушла с работы, но Джейн Уортингтон осталась. Кроме того, появились еще две работницы, нанятые Эндрю Слострумом для очистки и сортировки камней.
К этому времени Регина уже прекрасно разбиралась во всех тонкостях ювелирного дела и проводила половину своего рабочего дня не у сортировочного стола. Она часто заходила к Жилю в его каморку; более того, даже помогала ему: взяв с девушки обещание, что Эндрю Слострум никогда об этом не узнает, мастер разрешил девушке расколоть несколько не очень ценных камней. В первый же раз, принявшись за дело, Регина взяла камень твердой рукой. Взглянула на него взглядом знатока – и камень раскололся в ее руках как положено. Жиль покачал головой.
– Вы просто чудо, моя милая, – пробормотал он. – Вы созданы для этой работы. Хотя, конечно, – добавил он с хрипловатым смешком, – мне еще не приходилось видеть, чтобы женщина раскалывала камни.
Регина же совершила еще одно «чудо» – добилась расположения Петера Мондрэна. Для этого потребовалось немало времени, но в конце концов голландец сдался и позволил девушке посмотреть, как он работает. Регина понимала, что такой мастер, как Мондрэн, – душа любой ювелирной фирмы. Большая часть денег, которые зарабатывал Слострум, поступала от продажи вещей, создаваемых в каморке Мондрэна. Конечно, фирма продавала и отдельные камни – камни сами по себе, – но большая часть прибыли поступала от продажи ювелирных изделий.
Создание эскиза для ювелирного изделия требует высочайшего артистизма, а Мондрэн был истинным художником. Регина наблюдала за его работой как завороженная.
Узнав девушку получше, Мондрэн немного смягчился и стал с ней разговаривать, объясняя, что именно он делает. И мало-помалу ей стало ясно, что ему очень не хватает собеседника, кого-нибудь, с кем он мог бы поделиться радостью, которую доставляла ему его работа.
Мондрэн рассказал Регине о своем долгом ученичестве в Голландии, рассказал о тех, кто готовит эскизы ювелирных изделий, и о тех, кто эти изделия создает.
– Большинство рисовальщиков, – говорил он на своем ужасном английском, – рождены для этого дела. Я разумею, что мастерство переходит от отца к сыну. У меня такого не было. Мой отец делал сыры. – Его губы скривились в презрительной усмешке. – Я рос, окруженный сырными запахами. И до сих пор не могу есть этот продукт. Одного сырного запаха достаточно, чтобы меня начало мутить и чтобы испортить мне пищеварение. При первой же возможности я уехал в город и стал изучать ювелирное дело. Очень много времени прошло, прежде чем я достиг того, что я есть теперь, – завершил он, явно гордясь собой.
Регина кивнула:
– Я прекрасно понимаю, почему вы так гордитесь своими достижениями. А что, у вас никогда не было семьи, мистер Мондрэн?
Он сразу замкнулся и отвел глаза.
– У меня не было на это времени. Работа требует всех моих сил. Художник должен быть готов к жертвам.
На это Регина ничего не ответила, но призадумалась. Смогла бы она отдать все свое время, все силы какому-то ремеслу или занятию и пожертвовать возможностью обзавестись мужем и детьми? Стоит ли одно другого? Она рассмеялась. Ей совсем недавно исполнилось двадцать два, а она беспокоится о том, что произойдет, возможно, еще через несколько лет!
Мондрэн же, хотя и относился к Регине гораздо лучше, чем прежде, никогда не позволял ей прикасаться к тому, что он делал. Но девушка была рада и возможности просто смотреть, как голландец работает. Она с величайшим интересом наблюдала, как создается эскиз того или иного изделия и как потом изготавливается модель по этому эскизу. Дома после работы Регина подолгу корпела над листом бумаги, придумывая свои собственные эскизы. Первые эскизы не принесли ей ничего, кроме разочарования, но она продолжала рисовать, и со временем рука ее становилась все увереннее, да и в самих рисунках стало больше фантазии и выдумки.
Наконец она сделала эскиз, который ее удовлетворил. Девушка протянула его Мондрэну, протянула с некоторой робостью.
Старый мастер осторожно взял лист бумаги.
– Что это такое, Регина?
– Прошу вас, взгляните, – проговорила она с мольбой в глазах. – Но скажите мне честно… Скажите, что вы на самом деле об этом думаете.
Мондрэн сосредоточенно, нахмурившись, рассматривал рисунок – корону. Наконец взглянул на девушку; на лице его было то отчужденное выражение, которое она так не любила.
– Стало быть, вы вознамерились стать создателем эскизов ювелирных изделий? – проговорил он сухо, даже несколько неприязненно.
– Нет-нет. Я бы ни за что не осмелилась. – Однако Регина понимала, что кривит душой. Она с удовольствием занялась бы эскизами, если бы у нее получилось. – Я просто так набросала, – потупилась девушка.
– Вот именно, набросала, – проворчал Мондрэн. – Во-первых, покупателей корон чрезвычайно мало. Их носят только члены королевских семей. И даже если бы и нашелся покупатель, в вашем эскизе многое неправильно.
Регина, затаив дыхание, склонилась над эскизом, лежавшим на столе. Мондрэн же дотошно разобрал все ее ошибки. Именно на это Регина и рассчитывала.
Спустя две недели она опять пришла к Мондрэну с рисунком, на сей раз с брошью.
Мондрэн посмотрел на девушку, вскинув брови, и спросил:
– Опять «набросали»? Регина молча кивнула.
Мастер внимательно рассматривал эскиз. Изящная брошь имела форму звезды. В середине броши помещался крупный камень, окруженный мелкими бриллиантами, и все это было заключено в оправу из узкой золотой полоски, украшенной розовыми бриллиантами.
Мондрэн взглянул на девушку:
– А как вы намереваетесь укрепить самый крупный камень?
– В тех местах, где сходятся лучи звезды. Вот, смотрите – здесь, здесь, здесь, здесь и здесь!
– Да… – задумчиво протянул ювелир. – Да, верно.
– Ну так как? – с нетерпением в голосе спросила Регина. – Что вы об этом думаете?
Мастер по-прежнему хмурился.
– Конечно, брошь гораздо лучше, чем первый эскиз, но это слишком просто и не соответствует моде. Вот, посмотрите, что носят леди.
И он показал девушке еще не совсем готовый медальон округлой формы. Золотая оправа медальона была украшена по ободку двенадцатью алмазами и четырьмя крупными рубинами. Регина догадалась, что в середину этого чересчур нарядного медальона будет вставлена маленькая фотография супруга одной из богатых клиенток Слострума.
– Но ведь мода меняется, – сказала она. – Одежда, прически – все это постоянно меняется.
Мондрэн холодно проговорил:
– Вы считаете себя законодательницей мод? Нарисовали два любительских эскиза и уже решили, что можете создавать моду?
Регина растерялась. Конечно, Мондрэн прав. Она заносчива, нетерпелива, невежественна.
– Простите меня, мистер Мондрэн. Я не хотела показаться такой самоуверенной. Конечно, вы правы.
Он едва заметно улыбнулся и покачал головой:
– Ах, Регина, вы так стремительны! Вы несетесь по жизни сломя голову. Чтобы создавать эскизы ювелирных изделий, нужно много учиться и запастись терпением. И все же должен отметить, что ваш эскиз не так уж плох. По нему можно сделать очень красивую вещь с крупным камнем посередине. Например, здесь очень хорошо смотрелся бы рубин-кабошон. У кабошона верхняя часть округлой формы, нижняя – плоская.
– Сапфир!
Мастер вопросительно вскинул брови:
– Сапфир?
– Да, в центре звезды должен находиться звездчатый сапфир.
Мондрэн энергично покачал головой:
– Нет-нет, сапфир не годится для звезды. Там должен быть рубин.
– Но у фирмы есть звездчатый сапфир. Он продается с тех пор, как я поступила сюда работать. Если его вставить в брошь вроде этой, его купят.
– Нет, ошибаетесь. Сапфир сюда не годится. Здесь нужен рубин. Звездчатый сапфир будет продан в свое время – нужен только покупатель, у которого было бы желание его купить и достаточно денег. – Голландец взял в руки эскиз Регины. – Я покажу это мистеру Слоструму. Если он согласится на то, чтобы я сделал эту брошь, вы получите за эскиз вознаграждение, не беспокойтесь. – Он улыбнулся. – И вам разрешат поставить на ней вашу подпись.
– Подпись?
– Да, все авторы эскизов или мастера-изготовители вырезают свои подписи – или эмблемы – на готовом изделии. Вот, посмотрите.
Он показал Регине пару только что законченных мужских запонок. Золотые запонки были сделаны в виде гирек и украшены розовыми бриллиантами. Перевернув их, Мондрэн указал пальцем на свою подпись, которую Регина поначалу приняла за обычные царапинки на золотой поверхности. Однако, вглядевшись, девушка разобрала две буквы: ПМ.
– Мои инициалы. Так мы маркируем свои изделия. И если брошь по вашему эскизу будет сделана, на ней будут стоять ваши инициалы – РП.
Девушка в восторге всплеснула руками:
– Ах, как замечательно!
* * *
Следующее утро было дождливым и холодным. Регина поспешила к магазину Слострума, держа над головой зонтик. Уже в дверях она столкнулась с кем-то и наверняка упала бы, если бы сильные руки не поддержали ее. Сложив зонт, девушка подняла голову и увидела озабоченное лицо незнакомого молодого человека, примерно одного с ней возраста.– Простите, – сказал он, – мне следовало бы проявить осторожность, но вы появились так неожиданно…
Регина покачала головой:
– Это я должна просить прощения. Мне нужно было смотреть получше.
Молодой человек был строен, смуглолиц и черноволос. Его темно-карие глаза вопросительно смотрели на девушку.
– Меня зовут Регина Пэкстон. Я здесь работаю, – проговорила она, поскольку юноша упорно молчал.
– А меня – Юджин Ликок, и я надеюсь, что тоже буду здесь работать.
– Вот как? Чем же вы собираетесь заниматься?
– Ну… я надеюсь поступить учеником. Мне хочется стать огранщиком драгоценных камней. По крайней мере таковы планы моего отца, и я с ним согласен. Меня должен взять в обучение один мастер. Его зовут Жиль Дюпре.
– Вы будете работать с Жилем?
– Так мне сказали.
В этот момент под навесом появился Эндрю Слострум, стряхивающий воду со своего блестящего макинтоша.
– Почему вы стоите здесь и мокнете, Регина? – спросил он. – У вас ведь есть ключ, не так ли?
Не дожидаясь ответа, Слострум вынул из кармана свой собственный ключ и отпер дверь. Затем отступил в сторону, пропуская девушку вперед. Заметив, что Юджин идет следом за ней, он нахмурился:
– Кто вы такой, молодой человек?
– Юджин Ликок, сэр. Мне обещали здесь работу. Обещали взять учеником огранщика камней.
– Вот как? Ах да, вспомнил. Поднимайтесь на третий этаж, молодой человек. Жиль уже, должно быть, пришел.
Бросив взгляд на Регину, Юджин направился наверх.
– Мистер Слострум, – сказала Регина, – я не знала, что вы хотите нанять ученика огранщика.
– Моя дорогая юная леди, – проговорил тот, чуть нахмурившись, – не в моих правилах докладывать своим служащим о подобных вещах.
Регина, потупившись, проговорила:
– Простите. Я знаю, что это не мое дело.
– Вот именно. – Слострум вздохнул. – Мне не следовало бы говорить с вами так резко. Жиль стареет. Пройдет немного времени, и рука его утратит твердость, хватка ослабеет, и ему нельзя будет доверять работу с ценными камнями. Он сам все это прекрасно понимает, но не хочет со мной соглашаться.
– Может быть, мистер Слострум, вы не знаете, что я работала с ним…
– Нет, я знаю. Я взял себе за правило быть в курсе всего, что делается у меня в магазине.
– Тогда Жиль говорил вам, наверное, что у меня есть то, что он называет «хваткой»?
– Да, упоминал.
– В таком случае почему же я не могу поступить к нему в ученики?
Слострум едва удержался от улыбки.
– Поймите, Регина, – сказал он, пристально глядя на девушку, – женщины не занимаются ни расщеплением камней, ни резкой. Такого никогда не случалось.
– Но почему не может случиться?
– Потому что мои покупатели будут с недоверием относиться к работе женщины-огранщика. Моя дорогая Регина, почему вам захотелось заниматься такими вещами? Это скучная, грязная, кропотливая работа, и, несмотря на вашу «хватку», на ученичество уйдут годы. По меньшей мере пройдет пять лет, прежде чем этот молодой человек получит квалификацию огранщика драгоценных камней.
Регина поняла, что дальнейший спор ни к чему не приведет. Между тем уже все клерки – хорошо одетые мужчины – приступили к работе: они передвигали прилавки и выставляли на них коробки, в которых хранились особо ценные камни.
И тут Регину осенило.
– Мистер Слострум, если я не могу поступить ученицей к огранщику, что вы скажете о том, чтобы перевести меня вниз, к продавцам?
Слострум с недоумением посмотрел на девушку:
– Использовать вас в качестве служащего-продавца?
– А почему бы и нет?
– Регина, все клерки в ювелирном магазине – мужчины. Это традиция!
– Значит, настало время нарушить традицию! Я знаю, что многие женщины занимаются торговлей ювелирными изделиями. А многие мужчины, покупающие эти изделия, приводят с собой своих жен или любовниц. Мне кажется, вполне логично, что женщина лучше сможет продавать товар другим женщинам. В особенности если учесть, что ваши клерки держатся… столь надменно. – Регина обвела взглядом магазин. – Это просто оскорбительно для покупателей.
Слострум оглядел магазин и пробормотал:
– Неужели надменно?
На какое-то мгновение Регине показалось, что она зашла слишком далеко. В конце концов ведь это вполне естественно, что клерки именно так относятся к ней, но разве из этого следует, что они так же обращаются с покупателями? Однако Регина была почти уверена, что продавцы и с ними говорят не очень любезно.
Слострум соображал.
– Сделать женщину продавцом? Вы говорите, что среди моих покупателей много женщин… Нет! – Он в задумчивости покачал головой. – Это было бы слишком неожиданно. Так можно только оттолкнуть покупателей.
– Вы так уверены? Почему бы вам не попробовать?
– Но из-за этих экспериментов я понесу убытки. Нет, Регина, делайте то, что вы делаете. Я доволен вашей работой, будьте же и вы довольны ею.
И Слострум отвернулся, тем самым давая понять, что дальнейший спор бесполезен – по крайней мере пока бесполезен. И все же она заставила его задуматься – девушка это поняла.
Она поднялась на третий этаж и приступила к работе.
Юджин Ликок оказался прилежным учеником. По словам Жиля, у него были способности, необходимые для огранщика драгоценных камней.
– Когда-нибудь, – сказал Жиль Регине, – он станет неплохим огранщиком.
Для Регины появление Юджина было подобно глотку свежего воздуха. Освоившись и преодолев свою застенчивость, Юджин показал себя весьма приятным молодым человеком. Среди тех, кто работал на третьем этаже, он был единственным сверстником Регины, и ей нравилось бывать в его обществе. К тому же Регина обнаружила, что Юджин, как и она, восхищается драгоценными камнями. Теперь они вместе съедали в полдень то, что каждый приносил с собой из дома. В хорошую погоду они ели в небольшом парке поблизости; говорили же в основном все о том же – о ювелирном деле.