Страница:
– Я могу одолжить тебе, – предложил Майкл. Он действительно мог сделать это, потому что его магазин мужской одежды пользовался популярностью в городе.
– Нет, не стоит. Лучше отвези меня домой, пожалуйста.
Раньше семейство Норрисов жило в Грейслоу, и их дом находился по соседству с тем, что принадлежал Теодору Лоумеру. Майкл в детстве был немного застенчив, и из всех знакомых девушек мог свободно общаться только с Ритой, которая обычно вела себя, словно шаловливый мальчишка.
– Я только закончу здесь с одним делом и немедленно отвезу тебя, – заверил Майкл и ласково пожал руку Рите.
Но девушка тут же осторожно отняла свою руку, почувствовав сзади чей-то холодный взгляд. Оглянувшись, она увидела Мэдокса. Он стоял, элегантно опираясь на трость с набалдашником из слоновой кости. Рите невольно бросились в глаза его изысканный дорогой костюм и мягкая шляпа, на уровень выше тех, в которые был одет ее приятель. Холодно созерцая мило беседующих Риту и Майкла, Уильям поджидал, пока из своей коляски выйдет подъехавший в этот момент хозяин банка.
Честно говоря, Рита находила несколько комичным этого невысокого толстяка с пышными седыми усами и лысой головой. Трудно поверить в то, что Бронстон принимал участие в индийской кампании, где проявил себя настоящим героем. Теодор как-то рассказал Рите весьма страшную историю о том, как ужасные сипаи схватили Леопольда в плен и долго мучили, а затем выбросили в джунгли. Он долго выбирался из этих дебрей, но все же остался жив. Напоминанием о тех далеких днях остались странные татуировки на руках и ногах Бронстона в виде змей, которыми наградили Леопольда все те же сипаи. Дедушка еще говорил, что банкир очень не любит, когда ему напоминают о том времени. Наверно, именно поэтому он всегда сторонится мистера Лоумера.
Но хотя этот человек отмечен ореолом искателя приключений, Рита решительно не могла представить себе женщину, которой он показался бы привлекательным. Вот и красавица Лилиана, разумеется, вышла замуж за старика Бронстона отнюдь не по любви. Всем было известно, что эта аристократка славилась большими запросами. Ее семья разорилась уже давно, и единственной надеждой для их фамилии было удачное замужество юной красавицы. Она должна была выгодно выйти замуж, чтобы обеспечить наряды и украшения себе, своей сестре и матери, а также содержать в надлежащем виде фамильный замок. Неужели она могла рискнуть всем этим ради свидания с предметом своей давней страсти?
– Мистер Мэдокс как-то странно смотрел на тебя, – осторожно поинтересовался Майкл по дороге в Грейслоу.
– Он подвез меня к центру… и мы по дороге поссорились.
– Если этот джентльмен был невежлив с тобой, я поговорю с ним, – сердито заметил юноша.
– Не надо, Майки, дорогой. Мы действительно просто повздорили.
– О чем?
– Я бы не хотела обсуждать это, – сказала она сдержанно.
– Можешь не объяснять, об этом нетрудно догадаться, – заметил он. – Ты не сумела сдержаться и, посчитав, что имеешь на это право, отчитала Мэдокса за его неуместную страсть к жене президента банка?
– Мужчина не должен унижаться до банальной интрижки.
– Ты не смеешь осуждать их. Когда-то давно они были помолвлены.
– Значит, ты считаешь, что Лилиана до сих пор неравнодушна к нему? Иначе, почему она не боится рисковать своим состоянием, чтобы увидеться с Уильямом за спиной мужа?
– Не знаю, зачем она так поступила. Вряд ли миссис Бронстон когда-нибудь забывает о деньгах, – пожал плечами Майкл. – Всем известно, что ее семья отличается корыстолюбием, и они не заинтересованы в скандалах. Именно поэтому я считаю, что все эти разговоры. – Пустые сплетни.
– А как же Мэдокс? Если он любит ее…
– Если мужчина любит женщину, то никогда не совершит глупого поступка, рискуя ее добрым именем… К тому же, скандал раздавит его самого. Банкир очень ревностно относится к своему состоянию, причисляя к нему и собственную жену. Знаешь, скоро в Норридж приедет цирк, – неожиданно поменял тему разговора Майкл. – Ты не хотела бы пойти со мной на субботнее представление?
Она улыбнулась.
– Мне нравится эта идея, Майки.
– Я попрошу у мистера Лоумера разрешения сопровождать тебя, – сказал он, сияя от радости.
Майкл был так мил и простодушен, что Рита не стала объяснять ему ту простую истину, что дедушка предоставил ей полную свободу, и ей не нужно особое разрешение, чтобы делать все то, что хочется.
Женщина горестно покачала головой:
– Мисс Рита, у вас определенный талант портить одежду.
– Я изо всех сил стараюсь остаться чистой, – девушка умоляюще взглянула на служанку.
– Ладно, уж… Я попытаюсь привести это в порядок. Через пару часов будет обед. Гостей не будет?
– Майкл уехал, его ждет работа, – объяснила Рита и сбежала по ступенькам, собираясь в мастерскую к дедушке.
– Чуть не забыла. Передайте хозяину это письмо. Его только что доставили с почты, – протянула служанка конверт. – Наверно, что-то очень важное. Мальчишка-посыльный сказал, что оно из Лондона.
– Хорошо, я отдам его дедушке. Это, конечно, касается его машины, – улыбнулась Рита и отправилась в гараж.
– Я вернулась, – радостно сообщила она дедушке, выглянувшему при ее появлении из-за машины. – Вот твои драгоценные пробки.
– Отлично! Ты как раз во время. Мне сначала нужно заделать течь в радиаторе. Подай мне гаечный ключ и принеси шланг. А потом займемся пробками.
Понадобилось около двух часов, чтобы закончить работу, и как раз к обеду мотор заработал.
– Он работает! Ты починил его! – радостно воскликнула Рита.
Теодор встал. Его большие руки и светлые волосы были перепачканы машинным маслом, а под серебристыми усами светилась широкая улыбка.
– И во многом благодаря тебе, моя девочка. Я и представить себе не мог, какой чудесный механик из тебя получится.
Рита сделала превосходный реверанс, не обращая внимания на огромные пятна масла на руках, лице и еще недавно чистой блузке.
– Может, проедем, прогуляемся? – предложил дедушка.
– Дождь льет… К тому же, Дороти, наверно, уже подала на стол.
Дед недовольно скривился:
– Проклятье! Почему до сих пор никто не придумал какую-нибудь крышу или навес для автомобилей?
– Да, дедушка, совсем забыла. Дороти тебе передала письмо. Оно, похоже, из Лондона.
Теодор взглянул на обратный адрес и стал необычно серьезным.
– Ступай в дом. Я только прочту письмо и приду обедать.
Вернулся дедушка удрученный. Он что-то бормотал себе под нос и даже не похвалил, как обычно, кушанья, приготовленные служанкой.
– Что-то неприятное в письме, дедушка? – осторожно поинтересовалась Рита, озадаченная его необычным поведением.
– Неприятно то, что один подлец так долго прикидывался порядочным человеком. Я до сих пор не могу поверить в то, что мне сообщил мой знакомый из Скотланд-Ярда. Это слишком… ужасно… – он тяжело выдохнул и погладил рукой сердце.
– Тебе плохо? Может быть, вызвать врача? – встревожилась девушка.
– Нет, все в порядке. Сейчас соберусь с мыслями и… Даже не знаю, с чего начать… Наверно, лучше всего отправить телеграмму в Лондон. Этот мерзавец пока ничего не подозревает, так что есть время, чтобы вызвать лучших детективов. Нашим я как-то не очень доверяю. Наг сумеет вывернуться из ловушки непрофессионалов.
– Наг? О ком ты говоришь?
– Не лезь в это дело, – строго сказал Теодор. – Я знаю твой характер, обязательно наломаешь дров. Кстати, а почему это Майкл привез тебя домой? – решил он перевести тему разговора. – Ты ведь нанимала экипаж?
Рита тяжело вздохнула.
– Колесо наехало на камень, и ось сломалась. Извозчик страшно рассердился, словно в этом была моя вина…
– А все деньги ты потратила на запчасти. Ничего… Теперь наша малютка в полной исправности, – лицо деда на миг прояснилось и приобрело счастливое выражение. – Мы можем предложить свои услуги тем, кому понадобится срочно добраться до Норриджа или еще куда-либо. Наши денежные проблемы, считай, позади, моя девочка! – он неожиданно замолчал. Его лицо побледнело, и дедушка схватил свою левую руку, пытаясь улыбнуться. – Рука онемела… и боль в… голове… – дед смотрел как-будто сквозь Риту, затем неожиданно подался вперед и упал на ковер. – Берегись Нага… Он… Письмо… машина… – прошептал Теодор и замер.
Рита кинулась к нему. Ее руки тряслись от страха, и, взглянув на лицо деда, девушка с ужасом поняла, что это не простой обморок. Дедушка лежал как-то слишком спокойно, и его кожа становилась все бледнее и бледнее. Страшнее всего было то, что глаза Теодора были открыты, а зрачки неподвижны.
Глава 2
– Нет, не стоит. Лучше отвези меня домой, пожалуйста.
Раньше семейство Норрисов жило в Грейслоу, и их дом находился по соседству с тем, что принадлежал Теодору Лоумеру. Майкл в детстве был немного застенчив, и из всех знакомых девушек мог свободно общаться только с Ритой, которая обычно вела себя, словно шаловливый мальчишка.
– Я только закончу здесь с одним делом и немедленно отвезу тебя, – заверил Майкл и ласково пожал руку Рите.
Но девушка тут же осторожно отняла свою руку, почувствовав сзади чей-то холодный взгляд. Оглянувшись, она увидела Мэдокса. Он стоял, элегантно опираясь на трость с набалдашником из слоновой кости. Рите невольно бросились в глаза его изысканный дорогой костюм и мягкая шляпа, на уровень выше тех, в которые был одет ее приятель. Холодно созерцая мило беседующих Риту и Майкла, Уильям поджидал, пока из своей коляски выйдет подъехавший в этот момент хозяин банка.
Честно говоря, Рита находила несколько комичным этого невысокого толстяка с пышными седыми усами и лысой головой. Трудно поверить в то, что Бронстон принимал участие в индийской кампании, где проявил себя настоящим героем. Теодор как-то рассказал Рите весьма страшную историю о том, как ужасные сипаи схватили Леопольда в плен и долго мучили, а затем выбросили в джунгли. Он долго выбирался из этих дебрей, но все же остался жив. Напоминанием о тех далеких днях остались странные татуировки на руках и ногах Бронстона в виде змей, которыми наградили Леопольда все те же сипаи. Дедушка еще говорил, что банкир очень не любит, когда ему напоминают о том времени. Наверно, именно поэтому он всегда сторонится мистера Лоумера.
Но хотя этот человек отмечен ореолом искателя приключений, Рита решительно не могла представить себе женщину, которой он показался бы привлекательным. Вот и красавица Лилиана, разумеется, вышла замуж за старика Бронстона отнюдь не по любви. Всем было известно, что эта аристократка славилась большими запросами. Ее семья разорилась уже давно, и единственной надеждой для их фамилии было удачное замужество юной красавицы. Она должна была выгодно выйти замуж, чтобы обеспечить наряды и украшения себе, своей сестре и матери, а также содержать в надлежащем виде фамильный замок. Неужели она могла рискнуть всем этим ради свидания с предметом своей давней страсти?
– Мистер Мэдокс как-то странно смотрел на тебя, – осторожно поинтересовался Майкл по дороге в Грейслоу.
– Он подвез меня к центру… и мы по дороге поссорились.
– Если этот джентльмен был невежлив с тобой, я поговорю с ним, – сердито заметил юноша.
– Не надо, Майки, дорогой. Мы действительно просто повздорили.
– О чем?
– Я бы не хотела обсуждать это, – сказала она сдержанно.
– Можешь не объяснять, об этом нетрудно догадаться, – заметил он. – Ты не сумела сдержаться и, посчитав, что имеешь на это право, отчитала Мэдокса за его неуместную страсть к жене президента банка?
– Мужчина не должен унижаться до банальной интрижки.
– Ты не смеешь осуждать их. Когда-то давно они были помолвлены.
– Значит, ты считаешь, что Лилиана до сих пор неравнодушна к нему? Иначе, почему она не боится рисковать своим состоянием, чтобы увидеться с Уильямом за спиной мужа?
– Не знаю, зачем она так поступила. Вряд ли миссис Бронстон когда-нибудь забывает о деньгах, – пожал плечами Майкл. – Всем известно, что ее семья отличается корыстолюбием, и они не заинтересованы в скандалах. Именно поэтому я считаю, что все эти разговоры. – Пустые сплетни.
– А как же Мэдокс? Если он любит ее…
– Если мужчина любит женщину, то никогда не совершит глупого поступка, рискуя ее добрым именем… К тому же, скандал раздавит его самого. Банкир очень ревностно относится к своему состоянию, причисляя к нему и собственную жену. Знаешь, скоро в Норридж приедет цирк, – неожиданно поменял тему разговора Майкл. – Ты не хотела бы пойти со мной на субботнее представление?
Она улыбнулась.
– Мне нравится эта идея, Майки.
– Я попрошу у мистера Лоумера разрешения сопровождать тебя, – сказал он, сияя от радости.
Майкл был так мил и простодушен, что Рита не стала объяснять ему ту простую истину, что дедушка предоставил ей полную свободу, и ей не нужно особое разрешение, чтобы делать все то, что хочется.
* * *
Когда они появились во дворе маленького домика, мистер Лоумер возился с протекающим радиатором. Майкл перебросился с ним парой фраз и вскоре уехал. Рита между тем спешно переоделась в чистую юбку, блузку и туфли. Тяжело вздохнув, она отдала грязную одежду Дороти.Женщина горестно покачала головой:
– Мисс Рита, у вас определенный талант портить одежду.
– Я изо всех сил стараюсь остаться чистой, – девушка умоляюще взглянула на служанку.
– Ладно, уж… Я попытаюсь привести это в порядок. Через пару часов будет обед. Гостей не будет?
– Майкл уехал, его ждет работа, – объяснила Рита и сбежала по ступенькам, собираясь в мастерскую к дедушке.
– Чуть не забыла. Передайте хозяину это письмо. Его только что доставили с почты, – протянула служанка конверт. – Наверно, что-то очень важное. Мальчишка-посыльный сказал, что оно из Лондона.
– Хорошо, я отдам его дедушке. Это, конечно, касается его машины, – улыбнулась Рита и отправилась в гараж.
– Я вернулась, – радостно сообщила она дедушке, выглянувшему при ее появлении из-за машины. – Вот твои драгоценные пробки.
– Отлично! Ты как раз во время. Мне сначала нужно заделать течь в радиаторе. Подай мне гаечный ключ и принеси шланг. А потом займемся пробками.
Понадобилось около двух часов, чтобы закончить работу, и как раз к обеду мотор заработал.
– Он работает! Ты починил его! – радостно воскликнула Рита.
Теодор встал. Его большие руки и светлые волосы были перепачканы машинным маслом, а под серебристыми усами светилась широкая улыбка.
– И во многом благодаря тебе, моя девочка. Я и представить себе не мог, какой чудесный механик из тебя получится.
Рита сделала превосходный реверанс, не обращая внимания на огромные пятна масла на руках, лице и еще недавно чистой блузке.
– Может, проедем, прогуляемся? – предложил дедушка.
– Дождь льет… К тому же, Дороти, наверно, уже подала на стол.
Дед недовольно скривился:
– Проклятье! Почему до сих пор никто не придумал какую-нибудь крышу или навес для автомобилей?
– Да, дедушка, совсем забыла. Дороти тебе передала письмо. Оно, похоже, из Лондона.
Теодор взглянул на обратный адрес и стал необычно серьезным.
– Ступай в дом. Я только прочту письмо и приду обедать.
Вернулся дедушка удрученный. Он что-то бормотал себе под нос и даже не похвалил, как обычно, кушанья, приготовленные служанкой.
– Что-то неприятное в письме, дедушка? – осторожно поинтересовалась Рита, озадаченная его необычным поведением.
– Неприятно то, что один подлец так долго прикидывался порядочным человеком. Я до сих пор не могу поверить в то, что мне сообщил мой знакомый из Скотланд-Ярда. Это слишком… ужасно… – он тяжело выдохнул и погладил рукой сердце.
– Тебе плохо? Может быть, вызвать врача? – встревожилась девушка.
– Нет, все в порядке. Сейчас соберусь с мыслями и… Даже не знаю, с чего начать… Наверно, лучше всего отправить телеграмму в Лондон. Этот мерзавец пока ничего не подозревает, так что есть время, чтобы вызвать лучших детективов. Нашим я как-то не очень доверяю. Наг сумеет вывернуться из ловушки непрофессионалов.
– Наг? О ком ты говоришь?
– Не лезь в это дело, – строго сказал Теодор. – Я знаю твой характер, обязательно наломаешь дров. Кстати, а почему это Майкл привез тебя домой? – решил он перевести тему разговора. – Ты ведь нанимала экипаж?
Рита тяжело вздохнула.
– Колесо наехало на камень, и ось сломалась. Извозчик страшно рассердился, словно в этом была моя вина…
– А все деньги ты потратила на запчасти. Ничего… Теперь наша малютка в полной исправности, – лицо деда на миг прояснилось и приобрело счастливое выражение. – Мы можем предложить свои услуги тем, кому понадобится срочно добраться до Норриджа или еще куда-либо. Наши денежные проблемы, считай, позади, моя девочка! – он неожиданно замолчал. Его лицо побледнело, и дедушка схватил свою левую руку, пытаясь улыбнуться. – Рука онемела… и боль в… голове… – дед смотрел как-будто сквозь Риту, затем неожиданно подался вперед и упал на ковер. – Берегись Нага… Он… Письмо… машина… – прошептал Теодор и замер.
Рита кинулась к нему. Ее руки тряслись от страха, и, взглянув на лицо деда, девушка с ужасом поняла, что это не простой обморок. Дедушка лежал как-то слишком спокойно, и его кожа становилась все бледнее и бледнее. Страшнее всего было то, что глаза Теодора были открыты, а зрачки неподвижны.
Глава 2
В считанные часы жизнь Риты резко изменилась. Дедушка так и не пришел в сознание. Вне себя от горя она бросилась к соседям, чтобы по телефону вызвать доктора. Тот появился очень быстро, но…
– Я очень сожалею, мисс Лоумер, – мягко сказал доктор Дрипси, положив руку на плечо окончательно осиротевшей девушки. – По крайней мере, это произошло быстро, без лишних мучений. Ваш дедушка даже и не понял, что с ним случилось.
Рита в ужасе смотрела на него, отказываясь верить случившемуся.
– Но он был абсолютно здоров… – в отчаянии прошептала она. – У него никогда ничего не болело, он даже ни разу не простудился…
– Иногда такое случается, – сказал доктор. – Дитя мое, у вас есть родственники? Есть ли кто-то, кого мы можем вызвать, чтобы поддержать вас?
Она смотрела на него безучастно.
– Никого, – пробормотала она. – Дедушка был моим единственным родственником. Кажется, в Ирландии живут родичи моей матери, но я о них ничего не знаю.
Доктор повернулся к служанке, которая, всхлипывая, вытирала глаза краешком фартука. Взглянув на нее, девушка почувствовала, что готова разрыдаться.
– Вы поможете мисс Лоумер?
– Конечно, – кивнула служанка и, подойдя к девушке, обняла ее за плечи. – Мы присмотрим за ней и сделаем все, что необходимо.
Доктор заполнил свидетельство о смерти, затем его помощники перенесли тело в больничную повозку, чтобы отвезти его в морг и подготовить для похорон.
Когда они уехали, Рита какое-то время сидела в легком отупении, по-прежнему не понимая, что произошло. Затем ее вдруг оглушила тишина осиротевшего дома, изредка нарушаемая всхлипами и причитаниями Дороти. Сжавшись в комочек, Рита смотрела на кресло, в котором еще недавно сидел дедушка. Как же так… Не может быть, чтобы он так неожиданно ушел, оставив ее одну в этом огромном мире… Как же теперь ей жить?
С уходом любимого дедушки ушла в прошлое и ее прежняя, беззаботная жизнь. Теперь самой придется заботиться о доме, о пропитании, о доходах… Боже, она даже не знает, на какие деньги они жили все это время. Помнится, дедушка пару раз наведывался в банк Бронстона, чтобы оформить какие-то документы. Но о чем были эти бумаги – Рите неизвестно. А ведь еще придется заплатить доктору и похоронной конторе. На это уйдут последние деньги, какие есть в наличии.
Уже через час люди, которые знали и любили мистера Лоумера, стали наполнять дом. Рита с трудом держала себя в руках, выслушивая соболезнования. Под руководством Дороти на кухне готовили еду ее подруги – служанки из соседних домов, получившие на это распоряжение своих хозяек.
Вереница людей продолжалась до самого вечера. Когда совсем стемнело, в дверях появились еще одни посетители. Глаза Риты были красными от слез, но она лично вышла встретить президента банка Леопольда Бронстона и его роскошно одетую даже в этот траурный вечер супругу.
– Мы очень сожалеем, моя дорогая, – произнесла миссис Бронстон своим правильно поставленным голосом, протягивая девушке изящную ручку в лайковой перчатке. – Какая ужасная трагедия для тебя, и как неожиданно.
– Не беспокойтесь, милочка, – добавил мистер Бронстон, пожимая руку Рите. – Мы сделаем все, чтобы продать дом как можно дороже. Чтобы кое-что осталось и для вас, – поймав удивленный взгляд осиротевшей девушки, банкир сухо объяснил: – Очень сожалею, но должен объяснить, что ваш дом давно заложен, и банк будет вынужден лишить вас возможности пользования им. Разумеется, будет найден выгодный покупатель, так что на первое время вам немного хватит. Печально, что приходится говорить об этом сейчас.
Слушая столь спорные слова утешения, Рита поймала себя на мысли, что у этого пожилого мужчины самые холодные глаза из всех, что она когда-нибудь видела.
– К тому же, у вас еще остается автомобиль, – продолжил банкир. – При желании мы сможем найти покупателя и для него…
– Я ни за что не расстанусь с машиной дедушки, – резко ответила Рита. – Ему бы это не понравилось.
– Пока еще рано говорить об этом, моя дорогая, – равнодушно сказал мистер Бронстон. – Думаю, что ты переменишь свои планы. Лилиана, поговори, пожалуйста, с мисс Лоумер, а я перекинусь парой слов с Шервистонами – они где-то здесь. Я хочу, чтобы они присмотрели за имуществом какое-то время.
– Одну минуту, прошу вас… – начала, было, Рита, но банкир уже отошел от них.
– Не думай об этом, дорогая, – томно протянула Лилиана. – Оставь дела мужчинам. Нам, женщинам, не дано решать такие сложные проблемы. – Она оглядела Риту: – Похоже, ты очень бедна. У тебя нет более приличного платья для такого случая? – небрежно поинтересовалась она своим нежным голосом.
Рита только сейчас сообразила, что забыла сменить одежду, в которой еще недавно работала с дедушкой в гараже. Воспоминание об этих счастливых последних минутах вызвали новые слезы, однако высокомерие миссис Бронстон задело девушку.
– Только что умер мой дедушка, миссис Бронстон. Мне было не до одежды, – резко заметила Рита.
Лилиана удрученно покачала головой.
– Нет ничего более важного, чем быть хорошо одетой, что бы ни случилось. Подумай об этом, Рита. Тебе следует пойти и переодеться, пока тебя не стали осуждать люди.
Рита удивленно посмотрела на нее.
– Мой дедушка умер несколько часов назад, – повторила она громко, стараясь, чтобы ее голос не дрогнул. – Какое имеет значение, во что я одета?
Лилиана покраснела, когда присутствующие повернулись к ним. Она слегка отшатнулась и нервно засмеялась.
– Рита, ты неправильно поняла меня. Я не хотела оскорбить твои чувства.
– Конечно, мисс Лоумер извинит вас, – раздался совсем рядом голос Уильяма.
Девушка даже не заметила, когда он появился. Он с участием пожал Рите руку и тут же незаметно стиснул пальчики миссис Бронстон.
– Я очень сожалею о смерти твоего дедушки, Рита. Уверен, что миссис Лилиана тоже скорбит вместе с тобой. Она лишь беспокоилась о тебе.
Рита взглянула на его волевое лицо, и ей вдруг отчаянно захотелось, чтобы этот мужчина защитил ее. Ах, если бы она только могла положить голову на это сильное плечо и выплакать свою боль!
– Я принимаю ваши извинения, мистер Мэдокс, – примиряюще сказала девушка. Ее глаза, сами того не желая, многозначительно скользнули по руке Уильяма, нежно сжимающей пальцы миссис Бронстон. – Но я не могу забыть о словах супруга миссис Лилианы. О моем домике.
Легкого напоминания о банкире было достаточно для того, чтобы собеседники Риты тут же почувствовали себя неуютно, и Уильям быстро отпустил руку Лилианы. И как раз вовремя: Бронстон буквально через минуту вернулся к ним и взял свою жену за локоть с видом хозяина.
– Пойдем, дорогая, нам нужно встретить в банке еще одного клиента. Вы извините нас, я думаю? – холодно спросил он Риту, затем повернулся к Мэдоксу: – Уильям, ты можешь остаться, чтобы поддержать мисс Лоумер, – высказав это пожелание, банкир повел супругу к выходу.
– Вам бы не помешало быть осторожнее, – прошептала Рита, проводив взглядом чету Бронстонов. – Он же не слепой.
Глаза Уильяма потемнели от негодования.
– Не смей мне указывать. Я не мальчишка из модного магазина! Подумай лучше о себе!
Рита гордо вздернула подбородок, задетая его безосновательным намеком на ее дружбу с Майклом. Друг детства Риты одним из первых пришел поддержать осиротевшую девушку и сейчас наблюдал за ней с тревожным вниманием, стоя в отдалении у окна. Но девушка и не подумала призвать его на помощь в разговоре с банкиром и его женой, и теперь – с Уильямом.
– Вы хотите уколоть меня? Пожалуйста, – с горечью в голосе предложила Мэдоксу Рита. – Ваша возлюбленная уже сделала потрясающий выпад по поводу моей одежды, а ее мужу не терпится продать крышу у меня над головой, чтобы ваш банк не разорился после смерти моего дедушки. Нет ли и у вас чего-нибудь еще, чтобы окончательно добить меня? Просто глупо упустить такую возможность. Вам ведь тоже не терпится пнуть человека, когда он упал? – пыл ее слов резко контрастировал с дрожью в голосе и блеском темных глаз, наполненных слезами. – Простите меня. Я плохо себя чувствую, – сухо извинилась девушка и быстро поднялась по лестнице на второй этаж, где находилась ее комната. У нее уже не было сил продолжать глупый бессмысленный разговор с этим человеком и принимать слова сочувствия от соседей.
Вернувшись к себе, она медленно поднялась в свою комнату с одним-единственным желанием – забыться хоть на мгновение. Вокруг было так темно и пусто, что стало жутко лечь в постель, и девушка устало прислонилась к холодной стене, упершись в нее лбом и надеясь, что это поможет унять боль. Какой длинный, какой ужасный день!
Словно сквозь туман она услышала, как глухо заскрипели ступеньки, затем за ее спиной приоткрылась дверь и тут же захлопнулась, словно от сквозняка. Неожиданно рядом послышались чьи-то шаги, и Рита почувствовала теплую тяжесть на своих плечах. Сильные руки обняли ее и, оторвав от стены, внезапно прижали к чему-то очень надежному. Спокойное, размеренное сердцебиение возле уха принесло желанное успокоение… Девушка вздохнула и подалась вперед, ища утешение. Очень давно, когда умерли родители, дедушка Теодор так же жалел ее…
– Мое бедное дитя, – тихо сказал Уильям. Его рука гладила ей волосы. – Не бойся… Все будет хорошо. Можешь плакать, сколько хочешь. Я буду с тобой, пока боль не отпустит тебя…
Его руки еще сильнее прижали ее к себе. Рита никогда раньше не слышала таких оттенков его голоса. Доброта, жалость, сочувствие, желание помочь заполнили все пространство вокруг девушки. Стало удивительно спокойно и одновременно – волнующе… Рита уже сама прижималась к этому человеку, послушно давая волю слезам и надеясь выплакать горе и страх одиночество в объятиях теперь уже единственного любимого человека. Мэдокс заставил ее почувствовать себя маленькой, хрупкой и беззащитной. Пусть даже сейчас им управляет только жалость к ней, все-таки хорошо стоять так близко к нему… До чего же не вовремя ей довелось ощутить прикосновение его большого мускулистого тела! Как же это дурно – думать о своей глупой влюбленности, когда дедушки больше нет!
Девушка поднесла к своим глазам носовой платок, вытерла слезы, по-детски всхлипывая, высморкалась и отстранилась, не поднимая головы.
– Спасибо, – сказала она охрипшим от слез голосом. – Могу я спросить, что заставило вас сейчас утешать меня? Еще вчера утром вы ясно дали мне понять, что я не вхожу в число ваших друзей.
– Меня привело сюда чувство вины, – ответил он искренне. – И я тебе не враг. Просто глупец. Извини меня. Мне не следовало говорить тех слов. Тебе же и так несладко, – он с сочувствием посмотрел в ее пылающие глаза и изнуренное лицо. – Ты устала. Позволь доктору дать тебе лекарство, чтобы ты могла поспать.
– Я не нуждаюсь в ваших советах. Вы не знаете, как это больно, когда твой близкий человек умирает.
При этих словах заиграли желваки на щеках Мэдокса. Он вспомнил своего среднего брата Чарльза и отчаянные поиски его тела в холодных водах Оранжевой реки, а также тот день, когда пришло сообщение о взрыве корабля, на котором находился его младший брат Джон. И лицо отца, узнавшего о гибели сыновей…
– Ты не права, – резко сказал он, отгоняя горькие воспоминания. – Мне приходилось терять дорогих моему сердцу людей. Но потери – это часть нашей жизни. Они посланы свыше и учат нас переносить несчастья.
Рита скомкала носовой платок в руках.
– Мой дедушка – это все, что у меня, было, – сказала она, поднимая свой взгляд на Уильяма. – И если бы не он… не знаю, что сталось бы со мной после смерти моих родителей… А я даже не смогла как следует попрощаться с ним. Это произошло так быстро… – слезы опять появились в ее глазах, горячие и жгучие.
Мэдокс приподнял ее подбородок.
– Теодор всегда будет жить в твоем сердце. Не изводи себя понапрасну. Время лечит любое горе… Ты должна бороться за свое будущее, – Уильям убрал со лба девушки непослушную прядь волос и, заметив старую царапину на щеке, грустно улыбнулся: – Царапины, ссадины, машинное масло и грязные юбки… Пора начинать новую жизнь, Рита.
– Отстаньте от меня, – сердито качнула она головой.
– Маленький котенок, – вздохнул Уильям, подумав о тех проблемах, которые уже завтра коснутся эту беззащитную малышку. – Довольно задираться. Как жаль, что тебе придется так рано стать взрослой. Ах, Теодор, Теодор… Вместо того чтобы учить тебя чинить автомобильные двигатели, ему следовало почаще вывозить свою внучку в свет и знакомить с молодыми людьми. Что же нам с тобой теперь делать?
– Нам? – изумилась девушка. – Моя жизнь вас не касается.
– Если ты не станешь меня слушаться, то окончишь свои дни в чужом доме старой служанкой, перепачканной в саже или машинном масле, – строго сказал ей Мэдокс.
– Это лучше, чем оказаться в рабстве у мужчины, – выпалила она в ответ. – Я не собираюсь выходить замуж. Ни за кого.
Мэдокс в изумлении сдвинул брови.
– Даже за меня? – неудачно пошутил он и удивился, заметив, что девушка, которую еще минуту назад заливала бледность от накопившейся усталости, вдруг ярко покраснела.
– Нет! – пылая зарозовевшими щеками, решительно заявила Рита. – Я не хочу выходить замуж. Тем более – за вас, мистер Мэдокс. Вы слишком самонадеянны, а я чересчур хороша для вас, – добавила она, испытывая угрызения совести за свой заносистый характер.
Уильям довольно усмехнулся.
– У тебя характер настоящего воина, малышка. Но если тебе понадобится помощь, обратись именно ко мне. Теодор был моим другом, и мне не хочется думать, что ты будешь, одинока и несчастна. Особенно, когда твой дом будет продан.
В ее взгляде появилось что-то близкое к панике, и Мэдокс сразу же понял причину ее тревоги.
– Вы думаете, у меня и вправду ничего не останется? – с отчаянием в голосе прошептала девушка. – Бронстон сказал, что дедушка взял в банке ссуду.
– Да, он сделал это. И теперь наш банк должен будет продать твой дом. У тебя почти ничего не останется после погашения долгов. Видимо, все же придется распрощаться с автомобилем.
– Я не продам его, – Рита сжала зубы.
– Боюсь, тебе придется это сделать.
– Вы не имеете право мне что-либо советовать. Вы – не мой банкир и не мой друг.
Он печально улыбнулся.
– Я твой друг, Рита, нравится тебе это или нет. А вот мистер Бронстон не будет действовать в твоих интересах.
– А вы будете? Против него?
– Конечно. Если это будет необходимо, – сказал он уверенно.
Рита пристально разглядывала безукоризненный костюм Мэдокса, не решаясь взглянуть ему в лицо. То, что он говорил, звучало очень убедительно.
– И все же я не продам автомобиль.
– Что ты будешь с ним делать?
– Ездить, конечно, – сказала она, и ее глаза вдруг просияли. – Я могу сдавать его напрокат деловым людям и сама буду шофером. Я открою свое дело.
Уильям выглядел так, будто она ударила его по голове.
– Но ты – юная девушка… и вряд ли можешь ожидать, что я смирюсь с этой сумасшедшей идеей, – негодующе произнес он.
Рита выпрямилась, словно лозинка:
– Я сделаю так, как хочу. Я должна сама строить свою жизнь.
Мэдокс с любопытством смотрел на нее. Рита совсем не выглядела беспомощной и жалкой. Его руки вдруг припомнили, как еще минуту назад сжимали в объятиях это стройное, но удивительно сильное девичье тело. Из заплаканных глаз девушки сверкали искры маленьких молний, готовые спалить каждого, кто осмелится навязывать ей свое мнение. Она всегда была взбалмошной и непредсказуемой… Неожиданная мысль заставила Уильяма даже вздрогнуть и уже внимательнее взглянуть на Риту. Точнее – оценивающе.
Эта малышка была интересным собеседником, у нее было превосходное чувство юмора, доброе сердце, почти сносные манеры и довольно милая внешность. Он всегда испытывал к ней нежные чувства, совершенно отличные от тех, что вызывали у него остальные женщины. Даже самые красивые. Пожалуй, она даже влюблена в него. Разумеется, по-детски. Что же… возможно, он сможет найти выход из того затруднительного положения, в котором оказался после свидания с Лилианой.
– Я очень сожалею, мисс Лоумер, – мягко сказал доктор Дрипси, положив руку на плечо окончательно осиротевшей девушки. – По крайней мере, это произошло быстро, без лишних мучений. Ваш дедушка даже и не понял, что с ним случилось.
Рита в ужасе смотрела на него, отказываясь верить случившемуся.
– Но он был абсолютно здоров… – в отчаянии прошептала она. – У него никогда ничего не болело, он даже ни разу не простудился…
– Иногда такое случается, – сказал доктор. – Дитя мое, у вас есть родственники? Есть ли кто-то, кого мы можем вызвать, чтобы поддержать вас?
Она смотрела на него безучастно.
– Никого, – пробормотала она. – Дедушка был моим единственным родственником. Кажется, в Ирландии живут родичи моей матери, но я о них ничего не знаю.
Доктор повернулся к служанке, которая, всхлипывая, вытирала глаза краешком фартука. Взглянув на нее, девушка почувствовала, что готова разрыдаться.
– Вы поможете мисс Лоумер?
– Конечно, – кивнула служанка и, подойдя к девушке, обняла ее за плечи. – Мы присмотрим за ней и сделаем все, что необходимо.
Доктор заполнил свидетельство о смерти, затем его помощники перенесли тело в больничную повозку, чтобы отвезти его в морг и подготовить для похорон.
Когда они уехали, Рита какое-то время сидела в легком отупении, по-прежнему не понимая, что произошло. Затем ее вдруг оглушила тишина осиротевшего дома, изредка нарушаемая всхлипами и причитаниями Дороти. Сжавшись в комочек, Рита смотрела на кресло, в котором еще недавно сидел дедушка. Как же так… Не может быть, чтобы он так неожиданно ушел, оставив ее одну в этом огромном мире… Как же теперь ей жить?
С уходом любимого дедушки ушла в прошлое и ее прежняя, беззаботная жизнь. Теперь самой придется заботиться о доме, о пропитании, о доходах… Боже, она даже не знает, на какие деньги они жили все это время. Помнится, дедушка пару раз наведывался в банк Бронстона, чтобы оформить какие-то документы. Но о чем были эти бумаги – Рите неизвестно. А ведь еще придется заплатить доктору и похоронной конторе. На это уйдут последние деньги, какие есть в наличии.
Уже через час люди, которые знали и любили мистера Лоумера, стали наполнять дом. Рита с трудом держала себя в руках, выслушивая соболезнования. Под руководством Дороти на кухне готовили еду ее подруги – служанки из соседних домов, получившие на это распоряжение своих хозяек.
Вереница людей продолжалась до самого вечера. Когда совсем стемнело, в дверях появились еще одни посетители. Глаза Риты были красными от слез, но она лично вышла встретить президента банка Леопольда Бронстона и его роскошно одетую даже в этот траурный вечер супругу.
– Мы очень сожалеем, моя дорогая, – произнесла миссис Бронстон своим правильно поставленным голосом, протягивая девушке изящную ручку в лайковой перчатке. – Какая ужасная трагедия для тебя, и как неожиданно.
– Не беспокойтесь, милочка, – добавил мистер Бронстон, пожимая руку Рите. – Мы сделаем все, чтобы продать дом как можно дороже. Чтобы кое-что осталось и для вас, – поймав удивленный взгляд осиротевшей девушки, банкир сухо объяснил: – Очень сожалею, но должен объяснить, что ваш дом давно заложен, и банк будет вынужден лишить вас возможности пользования им. Разумеется, будет найден выгодный покупатель, так что на первое время вам немного хватит. Печально, что приходится говорить об этом сейчас.
Слушая столь спорные слова утешения, Рита поймала себя на мысли, что у этого пожилого мужчины самые холодные глаза из всех, что она когда-нибудь видела.
– К тому же, у вас еще остается автомобиль, – продолжил банкир. – При желании мы сможем найти покупателя и для него…
– Я ни за что не расстанусь с машиной дедушки, – резко ответила Рита. – Ему бы это не понравилось.
– Пока еще рано говорить об этом, моя дорогая, – равнодушно сказал мистер Бронстон. – Думаю, что ты переменишь свои планы. Лилиана, поговори, пожалуйста, с мисс Лоумер, а я перекинусь парой слов с Шервистонами – они где-то здесь. Я хочу, чтобы они присмотрели за имуществом какое-то время.
– Одну минуту, прошу вас… – начала, было, Рита, но банкир уже отошел от них.
– Не думай об этом, дорогая, – томно протянула Лилиана. – Оставь дела мужчинам. Нам, женщинам, не дано решать такие сложные проблемы. – Она оглядела Риту: – Похоже, ты очень бедна. У тебя нет более приличного платья для такого случая? – небрежно поинтересовалась она своим нежным голосом.
Рита только сейчас сообразила, что забыла сменить одежду, в которой еще недавно работала с дедушкой в гараже. Воспоминание об этих счастливых последних минутах вызвали новые слезы, однако высокомерие миссис Бронстон задело девушку.
– Только что умер мой дедушка, миссис Бронстон. Мне было не до одежды, – резко заметила Рита.
Лилиана удрученно покачала головой.
– Нет ничего более важного, чем быть хорошо одетой, что бы ни случилось. Подумай об этом, Рита. Тебе следует пойти и переодеться, пока тебя не стали осуждать люди.
Рита удивленно посмотрела на нее.
– Мой дедушка умер несколько часов назад, – повторила она громко, стараясь, чтобы ее голос не дрогнул. – Какое имеет значение, во что я одета?
Лилиана покраснела, когда присутствующие повернулись к ним. Она слегка отшатнулась и нервно засмеялась.
– Рита, ты неправильно поняла меня. Я не хотела оскорбить твои чувства.
– Конечно, мисс Лоумер извинит вас, – раздался совсем рядом голос Уильяма.
Девушка даже не заметила, когда он появился. Он с участием пожал Рите руку и тут же незаметно стиснул пальчики миссис Бронстон.
– Я очень сожалею о смерти твоего дедушки, Рита. Уверен, что миссис Лилиана тоже скорбит вместе с тобой. Она лишь беспокоилась о тебе.
Рита взглянула на его волевое лицо, и ей вдруг отчаянно захотелось, чтобы этот мужчина защитил ее. Ах, если бы она только могла положить голову на это сильное плечо и выплакать свою боль!
– Я принимаю ваши извинения, мистер Мэдокс, – примиряюще сказала девушка. Ее глаза, сами того не желая, многозначительно скользнули по руке Уильяма, нежно сжимающей пальцы миссис Бронстон. – Но я не могу забыть о словах супруга миссис Лилианы. О моем домике.
Легкого напоминания о банкире было достаточно для того, чтобы собеседники Риты тут же почувствовали себя неуютно, и Уильям быстро отпустил руку Лилианы. И как раз вовремя: Бронстон буквально через минуту вернулся к ним и взял свою жену за локоть с видом хозяина.
– Пойдем, дорогая, нам нужно встретить в банке еще одного клиента. Вы извините нас, я думаю? – холодно спросил он Риту, затем повернулся к Мэдоксу: – Уильям, ты можешь остаться, чтобы поддержать мисс Лоумер, – высказав это пожелание, банкир повел супругу к выходу.
– Вам бы не помешало быть осторожнее, – прошептала Рита, проводив взглядом чету Бронстонов. – Он же не слепой.
Глаза Уильяма потемнели от негодования.
– Не смей мне указывать. Я не мальчишка из модного магазина! Подумай лучше о себе!
Рита гордо вздернула подбородок, задетая его безосновательным намеком на ее дружбу с Майклом. Друг детства Риты одним из первых пришел поддержать осиротевшую девушку и сейчас наблюдал за ней с тревожным вниманием, стоя в отдалении у окна. Но девушка и не подумала призвать его на помощь в разговоре с банкиром и его женой, и теперь – с Уильямом.
– Вы хотите уколоть меня? Пожалуйста, – с горечью в голосе предложила Мэдоксу Рита. – Ваша возлюбленная уже сделала потрясающий выпад по поводу моей одежды, а ее мужу не терпится продать крышу у меня над головой, чтобы ваш банк не разорился после смерти моего дедушки. Нет ли и у вас чего-нибудь еще, чтобы окончательно добить меня? Просто глупо упустить такую возможность. Вам ведь тоже не терпится пнуть человека, когда он упал? – пыл ее слов резко контрастировал с дрожью в голосе и блеском темных глаз, наполненных слезами. – Простите меня. Я плохо себя чувствую, – сухо извинилась девушка и быстро поднялась по лестнице на второй этаж, где находилась ее комната. У нее уже не было сил продолжать глупый бессмысленный разговор с этим человеком и принимать слова сочувствия от соседей.
* * *
Похороны дедушки прошли, словно в тумане. Рита с трудом осознавала прощальную речь священника, слова утешения, раздававшихся со всех сторон, участливые глаза Майкла… Когда же по гробу застучала земля, в глазах у девушки все потемнело, и, казалось, мгла окончательно заполнила ее будущую жизнь.Вернувшись к себе, она медленно поднялась в свою комнату с одним-единственным желанием – забыться хоть на мгновение. Вокруг было так темно и пусто, что стало жутко лечь в постель, и девушка устало прислонилась к холодной стене, упершись в нее лбом и надеясь, что это поможет унять боль. Какой длинный, какой ужасный день!
Словно сквозь туман она услышала, как глухо заскрипели ступеньки, затем за ее спиной приоткрылась дверь и тут же захлопнулась, словно от сквозняка. Неожиданно рядом послышались чьи-то шаги, и Рита почувствовала теплую тяжесть на своих плечах. Сильные руки обняли ее и, оторвав от стены, внезапно прижали к чему-то очень надежному. Спокойное, размеренное сердцебиение возле уха принесло желанное успокоение… Девушка вздохнула и подалась вперед, ища утешение. Очень давно, когда умерли родители, дедушка Теодор так же жалел ее…
– Мое бедное дитя, – тихо сказал Уильям. Его рука гладила ей волосы. – Не бойся… Все будет хорошо. Можешь плакать, сколько хочешь. Я буду с тобой, пока боль не отпустит тебя…
Его руки еще сильнее прижали ее к себе. Рита никогда раньше не слышала таких оттенков его голоса. Доброта, жалость, сочувствие, желание помочь заполнили все пространство вокруг девушки. Стало удивительно спокойно и одновременно – волнующе… Рита уже сама прижималась к этому человеку, послушно давая волю слезам и надеясь выплакать горе и страх одиночество в объятиях теперь уже единственного любимого человека. Мэдокс заставил ее почувствовать себя маленькой, хрупкой и беззащитной. Пусть даже сейчас им управляет только жалость к ней, все-таки хорошо стоять так близко к нему… До чего же не вовремя ей довелось ощутить прикосновение его большого мускулистого тела! Как же это дурно – думать о своей глупой влюбленности, когда дедушки больше нет!
Девушка поднесла к своим глазам носовой платок, вытерла слезы, по-детски всхлипывая, высморкалась и отстранилась, не поднимая головы.
– Спасибо, – сказала она охрипшим от слез голосом. – Могу я спросить, что заставило вас сейчас утешать меня? Еще вчера утром вы ясно дали мне понять, что я не вхожу в число ваших друзей.
– Меня привело сюда чувство вины, – ответил он искренне. – И я тебе не враг. Просто глупец. Извини меня. Мне не следовало говорить тех слов. Тебе же и так несладко, – он с сочувствием посмотрел в ее пылающие глаза и изнуренное лицо. – Ты устала. Позволь доктору дать тебе лекарство, чтобы ты могла поспать.
– Я не нуждаюсь в ваших советах. Вы не знаете, как это больно, когда твой близкий человек умирает.
При этих словах заиграли желваки на щеках Мэдокса. Он вспомнил своего среднего брата Чарльза и отчаянные поиски его тела в холодных водах Оранжевой реки, а также тот день, когда пришло сообщение о взрыве корабля, на котором находился его младший брат Джон. И лицо отца, узнавшего о гибели сыновей…
– Ты не права, – резко сказал он, отгоняя горькие воспоминания. – Мне приходилось терять дорогих моему сердцу людей. Но потери – это часть нашей жизни. Они посланы свыше и учат нас переносить несчастья.
Рита скомкала носовой платок в руках.
– Мой дедушка – это все, что у меня, было, – сказала она, поднимая свой взгляд на Уильяма. – И если бы не он… не знаю, что сталось бы со мной после смерти моих родителей… А я даже не смогла как следует попрощаться с ним. Это произошло так быстро… – слезы опять появились в ее глазах, горячие и жгучие.
Мэдокс приподнял ее подбородок.
– Теодор всегда будет жить в твоем сердце. Не изводи себя понапрасну. Время лечит любое горе… Ты должна бороться за свое будущее, – Уильям убрал со лба девушки непослушную прядь волос и, заметив старую царапину на щеке, грустно улыбнулся: – Царапины, ссадины, машинное масло и грязные юбки… Пора начинать новую жизнь, Рита.
– Отстаньте от меня, – сердито качнула она головой.
– Маленький котенок, – вздохнул Уильям, подумав о тех проблемах, которые уже завтра коснутся эту беззащитную малышку. – Довольно задираться. Как жаль, что тебе придется так рано стать взрослой. Ах, Теодор, Теодор… Вместо того чтобы учить тебя чинить автомобильные двигатели, ему следовало почаще вывозить свою внучку в свет и знакомить с молодыми людьми. Что же нам с тобой теперь делать?
– Нам? – изумилась девушка. – Моя жизнь вас не касается.
– Если ты не станешь меня слушаться, то окончишь свои дни в чужом доме старой служанкой, перепачканной в саже или машинном масле, – строго сказал ей Мэдокс.
– Это лучше, чем оказаться в рабстве у мужчины, – выпалила она в ответ. – Я не собираюсь выходить замуж. Ни за кого.
Мэдокс в изумлении сдвинул брови.
– Даже за меня? – неудачно пошутил он и удивился, заметив, что девушка, которую еще минуту назад заливала бледность от накопившейся усталости, вдруг ярко покраснела.
– Нет! – пылая зарозовевшими щеками, решительно заявила Рита. – Я не хочу выходить замуж. Тем более – за вас, мистер Мэдокс. Вы слишком самонадеянны, а я чересчур хороша для вас, – добавила она, испытывая угрызения совести за свой заносистый характер.
Уильям довольно усмехнулся.
– У тебя характер настоящего воина, малышка. Но если тебе понадобится помощь, обратись именно ко мне. Теодор был моим другом, и мне не хочется думать, что ты будешь, одинока и несчастна. Особенно, когда твой дом будет продан.
В ее взгляде появилось что-то близкое к панике, и Мэдокс сразу же понял причину ее тревоги.
– Вы думаете, у меня и вправду ничего не останется? – с отчаянием в голосе прошептала девушка. – Бронстон сказал, что дедушка взял в банке ссуду.
– Да, он сделал это. И теперь наш банк должен будет продать твой дом. У тебя почти ничего не останется после погашения долгов. Видимо, все же придется распрощаться с автомобилем.
– Я не продам его, – Рита сжала зубы.
– Боюсь, тебе придется это сделать.
– Вы не имеете право мне что-либо советовать. Вы – не мой банкир и не мой друг.
Он печально улыбнулся.
– Я твой друг, Рита, нравится тебе это или нет. А вот мистер Бронстон не будет действовать в твоих интересах.
– А вы будете? Против него?
– Конечно. Если это будет необходимо, – сказал он уверенно.
Рита пристально разглядывала безукоризненный костюм Мэдокса, не решаясь взглянуть ему в лицо. То, что он говорил, звучало очень убедительно.
– И все же я не продам автомобиль.
– Что ты будешь с ним делать?
– Ездить, конечно, – сказала она, и ее глаза вдруг просияли. – Я могу сдавать его напрокат деловым людям и сама буду шофером. Я открою свое дело.
Уильям выглядел так, будто она ударила его по голове.
– Но ты – юная девушка… и вряд ли можешь ожидать, что я смирюсь с этой сумасшедшей идеей, – негодующе произнес он.
Рита выпрямилась, словно лозинка:
– Я сделаю так, как хочу. Я должна сама строить свою жизнь.
Мэдокс с любопытством смотрел на нее. Рита совсем не выглядела беспомощной и жалкой. Его руки вдруг припомнили, как еще минуту назад сжимали в объятиях это стройное, но удивительно сильное девичье тело. Из заплаканных глаз девушки сверкали искры маленьких молний, готовые спалить каждого, кто осмелится навязывать ей свое мнение. Она всегда была взбалмошной и непредсказуемой… Неожиданная мысль заставила Уильяма даже вздрогнуть и уже внимательнее взглянуть на Риту. Точнее – оценивающе.
Эта малышка была интересным собеседником, у нее было превосходное чувство юмора, доброе сердце, почти сносные манеры и довольно милая внешность. Он всегда испытывал к ней нежные чувства, совершенно отличные от тех, что вызывали у него остальные женщины. Даже самые красивые. Пожалуй, она даже влюблена в него. Разумеется, по-детски. Что же… возможно, он сможет найти выход из того затруднительного положения, в котором оказался после свидания с Лилианой.