Страница:
– Сьерра, – еле слышно прошептал он одними губами и сразу же уловил, как дрогнули узкие женские плечи и женщина будто окаменела.
– Это Цветок Прерии.
Рэм резко сел на своей циновке, прикрыв бедра одеялом.
– Черт возьми! Что тебе здесь надо?
Она подошла к ложу Рэма и, присев рядом на корточки, скинула свою длинную рубаху, одетую, как оказалось, прямо на голое тело.
– Светловолосый сегодня ночью остался один. Я хочу скрасить его одиночество, – промолвила она. Взгляд ее пылавших страстью темных глаз блуждал по широкой обнаженной груди Рэма.
– Спасибо, Цветок Прерии, – отозвался Рэм, стараясь не смотреть на ее гибкое золотистое тело и манящие глаза, – но я вовсе не чувствую себя одиноким и не нуждаюсь в утешении.
Цветок Прерии презрительно прищурилась:
– Какой же ты мужчина, если твои чресла слабы для того, чтобы удовлетворить женщину, доставить ей удовольствие! Или у тебя слишком холодная кровь? Или, может быть, я тебе не подхожу? Неужели я так некрасива? Или у меня недостаточно светлая кожа?
– Ты очаровательная женщина, Цветок Прерии, – совершенно искренне сказал Рэм, – но я не хочу спать с тобой. Было бы лучше и справедливее, если бы ты нашла себе достойного мужа, который ценил бы тебя.
Цветок Прерии шумно выдохнула сквозь сжатые зубы и вскочила на ноги.
– Если бы тебе не покровительствовал Быстрый Ветер, я приказала бы брату убить тебя! Но я, пожалуй, сама придумаю для тебя такое наказание, которое покажется тебе хуже смерти.
Резко повернувшись, она выбежала из вигвама – как была, нагая.
– Что, черт возьми, могут означать ее слова? – озадаченно пробормотал Рэм.
Сьерра подкрадывалась к вигваму Рэма неслышно, словно призрак. Внезапно она замерла, заметив выбежавшую на залитую неверным лунным светом лужайку Цветок Прерии. Боль пронзила сердце Сьерры, она решила, что Рэм предал ее. Он не стал дожидаться ее отъезда из индейского лагеря и тут же изменил ей с другой женщиной. Решив, что она должна высказать Рэму все, что думает о его подлом поведении, Сьерра ворвалась в вигвам, словно разъяренная фурия.
Рэм подумал, что это вновь Цветок Прерии, вернувшаяся к нему в надежде соблазнить его, и сказал строгим тоном:
– Ты ничего этим не добьешься, Цветок Прерии. Я уже сказал, что не желаю спать с тобой, и мои слова остаются в силе. В мире существует только одна женщина, с которой я хотел бы делить свою постель, но она так же далека и недоступна, как луна и звезды.
Сьерра затаила дыхание. От его слов у девушки радостно забилось сердце. Значит, Рэм не занимался любовью с Цветком Прерии!
– Но если ты поднимешься повыше, ты, возможно, достигнешь луны и звезд, горящих на небе.
– Сьерра! О Боже! Что ты здесь делаешь? Твой брат свернет мне шею, если застанет тебя здесь.
Сьерра опустилась на колени рядом с его постелью.
– Пожалуй, нам не представится больше удобного случая для того, чтобы проститься друг с другом. Мой брат еще очень плохо знает меня и поэтому не может судить о том, какие чувства я испытываю к тебе. Я очень его люблю, но он не способен разобраться в том, что для меня хорошо, а что плохо.
– Он хочет, чтобы ты была счастлива, любовь моя, и знает, что я не тот человек, который тебе нужен. И я вовсе не осуждаю его за это, – сухо заметил Рэм. – Твой брат хорошо разбирается в людях и обладает здравомыслием.
Сьерра тяжело вздохнула.
– Я не хочу сейчас говорить о Райдере. И вообще ни о чем не хочу говорить. – Ее взгляд ясно сказал Рэму, чего именно она хочет. – Сделай так, чтобы я навсегда запомнила нашу последнюю встречу и вспоминала ее долгими одинокими ночами, когда тебя не будет со мной и ты не сможешь утешить меня своими ласками.
– О Боже, Сьерра, неужели ты думаешь, что разлука не пугает меня так же сильно, как и тебя?
– Кто знает...
Рэм закрыл глаза, охваченный внутренней борьбой с собственной совестью. Но он недолго сопротивлялся своему желанию. Через несколько мгновений он увлек Сьерру на постель и начал жадно ласкать ее, сгорая от страсти. Сьерра радостно вздохнула, когда его губы нашли ее рот и припали к нему. Тепло разлилось внизу ее живота, и она затрепетала, предвкушая блаженство. Язык Рэма проник в ее рот и коснулся ее языка.
На мгновение Сьерра забыла о том, что они расстаются навсегда. Забыла, что в жизни Рэма есть другая женщина. Она просто наслаждалась их бесконечным поцелуем, млея от блаженства. От прикосновений языка Рэма по телу Сьерры пробегал жаркий трепет, отдававшийся в сокровенных уголках ее лона, увлажнившегося и готового к соитию.
– Наш поцелуй может длиться вечно, – простонал Рэм, чуть касаясь губами ее губ. – От тебя исходит аромат прогретого солнцем горного воздуха...
Рэм заворочался, стараясь избавиться от неприятных ощущений в чреслах: ему страстно хотелось овладеть Сьеррой, и его плоть уже налилась силой и чуть заметно пульсировала. Дрожащими от возбуждения пальцами он расстегнул блузку и юбку девушки.
– Дай я помогу тебе, – сказала Сьерра, отталкивая его руки. Когда она легла, прекрасная в своей наготе, Рэм откинул в сторону одеяло, прикрывавшее его чресла, раздвинул ее ноги и встал между ними на колени.
Окинув ее взглядом собственника, Рэм подумал о том, что впервые видит подобную красоту. Сьерра выгнула спину, приглашая Рэма начать любовную игру, и он с радостью повиновался. Его палец проник в лоно Сьерры, которое было уже влажным и горячим. Рэм закрыл глаза и застонал, чувствуя, как на него накатывают волны страсти. Его чувства к Сьерре трудно было описать. Он испытывал к ней больше чем обыкновенное сладострастие. Ему так хотелось забыть о Доре, о Джейсоне, о мести и зажить новой жизнью. Но к сожалению, на свете не существовало чудес, жизнь нельзя было повторить, как бы он этого ни хотел. Этой ночью Рэм намеревался доказать Сьерре, что испытывает к ней глубокую, всепоглощающую страсть.
Сьерра чувствовала, как горяча его рука, она ощущала движение пальца, ритмично пронзавшего ее лоно, и из ее груди вырывались судорожные вздохи. Внезапно ей захотелось, чтобы Рэм испытал такое же наслаждение. Взглянув на него, она дотронулась до его восставшей плоти и сжала ее в своих пальцах. Рэм чуть не закричал от возбуждения, почувствовав ее прикосновение. Его плоть набухла и затвердела. Из груди Сьерры вырвался приглушенный хрип. Сжав зубы и испытывая острое наслаждение, граничившее с болью, он позволил Сьерре продолжать эту игру, а затем остановил ее руку.
– Прекрати! – выдохнул он. – Я не хочу кончить раньше времени.
Опершись на руки, он приподнялся и вгляделся в лицо Сьерры, а затем потерся кончиком своего возбужденного копья о влажное лоно любовницы. Рэму нравилось наблюдать за выражением лица Сьерры в момент любовной игры, он любовался ею, с наслаждением слушая ее стоны и видя, как выгибается ее тело, когда она подставляет свою упругую грудь для ее ласк. Рэм припал к ее соскам, покусывая и облизывая их.
Обхватив ягодицы Сьерры, он наконец вошел в нее. Желая достичь вершины блаженства, Сьерра обхватила талию Рэма длинными ногами, вбирая его плоть глубоко в себя и испытывая настоящий восторг от его криков страсти. Внезапно Рэм перевернулся на спину, не выпуская Сьерру из объятий, Сьерра закричала от восторга, оказавшись на нем, она крепко вцепилась в Рэма и продолжала свою скачку, словно на лихом жеребце.
– Скачи, скачи, любовь моя. Крепко держи поводья и делай все, что тебе нравится.
Сьерру обуял неизъяснимый восторг, она чувствовала, что воспаленная набухшая плоть Рэма глубоко вошла в нее. Таких ощущений она никогда раньше не испытывала. Сьерра продолжала дикую скачку, ритмично приподнимаясь вверх и опускаясь вниз, сжав бедра и закинув назад голову.
Обхватив руками ее ягодицы, Рэм несколько замедлил свои движения, опасаясь, что все кончится слишком быстро.
– Не надо так гнать, моя дикая кошечка, – простонал он в сладкой муке. – Еще не время. Нет, не сейчас... Не сейчас...
Он снова перевернулся, опрокинув ее навзничь и вдавив спиной в постель. Рэм тяжело дышал, отчаянно пытаясь обуздать свою безудержную страсть. Но желание было слишком жгучим и не поддавалось контролю. Рэм достиг апогея страсти, за которым должна была наступить и разрядка. Он больше не мог сдерживать себя. Глубоко вонзив свое копье в лоно Сьерры, он вышел из него и затем снова погрузил его, коснувшись бедрами ее бедер.
– О, Рэм! Я не могу... не могу...
Оргазм Сьерры был бурным, судорога охватила ее тело. Рэм закричал и вслед за ней тоже достиг апогея наслаждения.
– Спасибо, Рэм, – прошептала Сьерра, когда ее дыхание снова успокоилось.
– За что? Ты доставила мне столько же удовольствия, сколько я тебе.
– Я благодарю тебя за то, что пережила с тобой незабываемые минуты. Мне все равно, что произойдет с нами дальше. Я никогда не забуду тебя.
Ее слова отдались болью в душе Рэма. Никогда еще он не чувствовал себя таким беспомощным, а жизнь не казалась ему такой несправедливой. Он не мог выразить словами обуревавшие его чувства и поэтому просто прижал Сьерру к своей груди. Когда первые лучи рассвета показались на сумрачном небосклоне, Сьерра беспокойно заворочалась, чувствуя, что им пора расставаться.
– Я знаю, любовь моя, что ты должна уходить, – сказал Рэм, целуя ее в лоб. – Мы расстанемся с тобой только в Денвере.
– Но мы уже никогда не будем вместе так, как сейчас. Но почему, Рэм? Почему ты не хочешь поделиться со мной своими проблемами? Твои прегрешения не так уж ужасны, ведь правда?
Боль, звучавшая в голосе Сьерры, убедила Рэма в том, что он был не прав, скрывая свое прошлое. Он открыл было рот для того, чтобы все рассказать ей, но тут чей-то сердитый голос разрушил их идиллию:
– Если ты здесь, с этим Хантером, Сьерра, то я просто убью этого ублюдка. Если моя сестра достаточно хороша для постели, то она достаточно хороша и для того, чтобы этот негодяй женился на ней.
– О Боже, это Райдер!
– Живо одевайся, – быстро сказал Рэм, натягивая брюки. – Я попытаюсь задержать его.
До Сьерры доносились их голоса. Мужчины на повышенных тонах спорили друг с другом, стоя снаружи у порога вигвама, однако они старались, чтобы Сьерра не могла разобрать смысла их слов. Трясущимися от волнения руками она одевалась быстро и неловко.
Райдер готов был убить Рамзи Хантера. Он почти не доверял белым людям и меньше всего этому Хантеру, который ничем не заслужил его доверия. Райдер зашел в вигвам Сьерры для того, чтобы убедиться, что она вовремя соберется в дорогу. Но вигвам был пуст, и Райдер сразу же понял, где ему искать свою сестру. Когда навстречу ему вышел Рэм, Райдер готов был разорвать его на куски.
– Ты должен жениться на моей сестре, иначе получишь пулю в лоб, – бросил ему Райдер без предисловий. – Разве ты мужчина? Где твоя совесть? Я готов побиться об заклад, моя сестра до встречи с тобой была невинной.
– Мне все равно, что ты думаешь обо мне. Меня волнует в жизни только одно – твоя сестра.
– Настолько, что ты готов жениться на ней?
У Рэма перехватило дыхание, он с трудом сделал вдох.
– Я не могу. Я не буду драться с тобой, иначе Сьерра возненавидит меня. Если ты хочешь убить меня, то делай это сейчас.
– Не делай меня несчастной, Райдер! – воскликнула Сьерра, выходя из вигвама. До ее слуха донеслись последние слова Рэма. – Не он пришел ко мне, а я к нему. Если ты тронешь его хоть пальцем, клянусь, что я тут же вернусь назад в Сан-Франциско.
Райдер замер. Неужели Сьерра не видит, что этот негодяй способен разрушить всю ее жизнь? Как она может любить человека, лишенного всякой нравственности? Неужели ее приемные родители не научили ее ориентироваться в жизни?
– Я старше тебя, дорогая, и поэтому стараюсь оградить тебя от возможных бед, – сказал Райдер, бросив на Рэма взгляд, исполненный презрения. – Порядочный человек предложил бы женщине, которую он лишил чести, руку и сердце. Этот Хантер заслужил пулю в лоб.
Сьерра вскинула подбородок, кипя негодованием:
– Не заставляй меня, Райдер, делать то, чего я не хочу. Обещай, что не сделаешь Рэму ничего плохого.
– Я сам могу постоять за себя, Сьерра, – резко бросил ей Рэм. Честно говоря, он ни в чем не винил Райдера, который вступился за честь своей сестры. Если бы Рэм был на его месте, он поступил бы точно так же.
– Обещай мне, Райдер, – настаивала Сьерра на своем. Любовь к сестре победила гнев в душе Райдера.
– Хорошо, Сьерра. Я с уважением отношусь к твоим желаниям. Но будь я проклят; если Хантер еще хоть раз прикоснется к тебе.
Покидая деревню Сильной Руки, Сьерра не испытала никакого сожаления. Когда Райдер привел ее снова в вигвам, она начала собирать свои скудные пожитки в его присутствии и пришла в ужас, обнаружив в своей постели гремучую змею. Сьерра была так потрясена, что ее мысли путались. А Райдер хладнокровно застрелил змею, радуясь в душе тому, что Сьерра в эту ночь покинула свою постель, иначе она не дожила бы до утра. Райдеру было неприятно сознавать тот факт, что любовь к Рамзи Хантеру спасла жизнь его сестре.
Огненная Пята вплоть до отъезда бледнолицых из лагеря пытался обменять Сьерру на десяток своих лучших коней, настойчиво предлагая их Райдеру. Райдер, конечно, отклонил эту сделку. Но более всего им досаждала Цветок Прерии, которая во все глаза смотрела на Сьерру, будто та была ужасным призраком, а не человеком. Сьерра сильно подозревала, что змею ей в постель подбросила именно эта индианка.
Рэм пришел в ужас, услышав о том, что грозило его возлюбленной. Его яростные взгляды, которые он бросал на Цветок Прерии, свидетельствовали о том, что он разделяет мнение Сьерры и тоже винит индианку в желании убить его возлюбленную.
– По всей видимости, я больше никогда не увижу Сильную Руку, – промолвил Райдер, когда они выехали за пределы деревни. – Он принял твердое решение, что его люди никогда не переселятся в резервацию, боюсь, что его племя очень скоро погибнет. Если даже им удастся пережить суровую зиму, войска рано или поздно обнаружат их лагерь и уничтожат их всех поголовно.
Райдер говорил так печально, что Сьерра не осмелилась резко отозваться о Сильной Руке, его сестре и обо всем племени дикарей.
– Видишь, там, впереди, Большой перевал, – сказал Райдер, указывая на высокие отроги гор, видневшиеся вдали.
Даже теперь, в конце августа, вершины гор были покрыты снегом, сверкавшим на солнце. Сьерра видела горные потоки и небольшие водопады, устремлявшиеся с горных круч и сливавшиеся в реки, текущие по долинам на дне ущелий. Горные склоны были покрыты осинами, елями, пихтами и соснами. Глаз Сьерры радовала пестрота этого тенистого покрова, расцвеченного целой гаммой красок – от желтого до темно-зеленого. На полянах среди густых сочных трав и кустов резвились животные.
– Как красиво! – затаив дыхание, воскликнула Сьерра.
– Не удивляйся, если увидишь на опушках пасущиеся стада лосей, оленей и диких мустангов.
Сьерру печалило только одно: Райдер не давал возможности Рэму и ей оставаться наедине во время этого путешествия. Райдер не испытывал особой симпатии к Рамзи Хантеру. Белые люди до сих пор были непонятны ему, несмотря на все его усилия разгадать их мысли.
По всей видимости, Райдер прекрасно знал все горные тропы и уверенно вел своих спутников по узким мостикам, проложенным через пропасти, через горные перевалы, находя удобные спуски, плодородные долины, поросшие сочной растительностью. Вечером путники разбивали лагерь, и мужчины по очереди ходили на охоту за дичью для ужина, и поскольку воды было достаточно, их фляги, как и их желудки, были всегда полны. Через три дня они миновали Большой перевал. Вокруг путников простиралась гористая местность, постепенно понижающаяся к горизонту, где виднелось обширное плато, на котором раскинулся город Денвер.
За время путешествия Райдер успел многое рассказать Сьерре о своей жизни. Девушка немало узнала об Эбби, Заке, Ханне и их малышах и с нетерпением ждала встречи со вновь обретенными родственниками.
– Куда ты меня сначала повезешь – к себе домой или к Эбби? – спросила Сьерра.
– Думаю, что сначала тебе надо встретиться с Эбби, – ответил Райдер. – Они с Заком недавно купили большой дом в городе, хотя им очень нравилась жизнь на ферме. Компания Зака, занимающаяся грузовыми перевозками, за последние годы разрослась и разбогатела, и он вынужден был переехать в город, чтобы быть поближе к своей работе. Они сдали свою ферму в аренду издольщикам.
Ханне нравится наш дом, расположенный над рекой, и она ни за что не стала бы перебираться в город, однако она время от времени наведывается в Денвер. Эбби давно уже зовет нас в гости, мечтая о том, что мы поживем в ее доме подольше, и теперь, я думаю, настал тот момент, когда мы можем откликнуться на ее приглашение. Я завезу тебя к Эбби, а сам отправлюсь домой и вернусь к вам через несколько дней вместе с Ханной и Лейси.
– Это было бы чудесно! – со вздохом сказала Сьерра. Она действительно была очень счастлива, но ее счастье омрачалось мыслью о предстоящей разлуке с Рэмом.
Во время этого путешествия в Денвер Сьерра так много узнала и пережила. Она вновь обрела свою семью, о чем раньше не осмеливалась даже и мечтать, она пережила настоящую страсть и полюбила необычного человека.
Возможно, она испытает в своей жизни подобную страсть, но такую любовь ей никогда больше не придется пережить.
Глава 13
– Это Цветок Прерии.
Рэм резко сел на своей циновке, прикрыв бедра одеялом.
– Черт возьми! Что тебе здесь надо?
Она подошла к ложу Рэма и, присев рядом на корточки, скинула свою длинную рубаху, одетую, как оказалось, прямо на голое тело.
– Светловолосый сегодня ночью остался один. Я хочу скрасить его одиночество, – промолвила она. Взгляд ее пылавших страстью темных глаз блуждал по широкой обнаженной груди Рэма.
– Спасибо, Цветок Прерии, – отозвался Рэм, стараясь не смотреть на ее гибкое золотистое тело и манящие глаза, – но я вовсе не чувствую себя одиноким и не нуждаюсь в утешении.
Цветок Прерии презрительно прищурилась:
– Какой же ты мужчина, если твои чресла слабы для того, чтобы удовлетворить женщину, доставить ей удовольствие! Или у тебя слишком холодная кровь? Или, может быть, я тебе не подхожу? Неужели я так некрасива? Или у меня недостаточно светлая кожа?
– Ты очаровательная женщина, Цветок Прерии, – совершенно искренне сказал Рэм, – но я не хочу спать с тобой. Было бы лучше и справедливее, если бы ты нашла себе достойного мужа, который ценил бы тебя.
Цветок Прерии шумно выдохнула сквозь сжатые зубы и вскочила на ноги.
– Если бы тебе не покровительствовал Быстрый Ветер, я приказала бы брату убить тебя! Но я, пожалуй, сама придумаю для тебя такое наказание, которое покажется тебе хуже смерти.
Резко повернувшись, она выбежала из вигвама – как была, нагая.
– Что, черт возьми, могут означать ее слова? – озадаченно пробормотал Рэм.
Сьерра подкрадывалась к вигваму Рэма неслышно, словно призрак. Внезапно она замерла, заметив выбежавшую на залитую неверным лунным светом лужайку Цветок Прерии. Боль пронзила сердце Сьерры, она решила, что Рэм предал ее. Он не стал дожидаться ее отъезда из индейского лагеря и тут же изменил ей с другой женщиной. Решив, что она должна высказать Рэму все, что думает о его подлом поведении, Сьерра ворвалась в вигвам, словно разъяренная фурия.
Рэм подумал, что это вновь Цветок Прерии, вернувшаяся к нему в надежде соблазнить его, и сказал строгим тоном:
– Ты ничего этим не добьешься, Цветок Прерии. Я уже сказал, что не желаю спать с тобой, и мои слова остаются в силе. В мире существует только одна женщина, с которой я хотел бы делить свою постель, но она так же далека и недоступна, как луна и звезды.
Сьерра затаила дыхание. От его слов у девушки радостно забилось сердце. Значит, Рэм не занимался любовью с Цветком Прерии!
– Но если ты поднимешься повыше, ты, возможно, достигнешь луны и звезд, горящих на небе.
– Сьерра! О Боже! Что ты здесь делаешь? Твой брат свернет мне шею, если застанет тебя здесь.
Сьерра опустилась на колени рядом с его постелью.
– Пожалуй, нам не представится больше удобного случая для того, чтобы проститься друг с другом. Мой брат еще очень плохо знает меня и поэтому не может судить о том, какие чувства я испытываю к тебе. Я очень его люблю, но он не способен разобраться в том, что для меня хорошо, а что плохо.
– Он хочет, чтобы ты была счастлива, любовь моя, и знает, что я не тот человек, который тебе нужен. И я вовсе не осуждаю его за это, – сухо заметил Рэм. – Твой брат хорошо разбирается в людях и обладает здравомыслием.
Сьерра тяжело вздохнула.
– Я не хочу сейчас говорить о Райдере. И вообще ни о чем не хочу говорить. – Ее взгляд ясно сказал Рэму, чего именно она хочет. – Сделай так, чтобы я навсегда запомнила нашу последнюю встречу и вспоминала ее долгими одинокими ночами, когда тебя не будет со мной и ты не сможешь утешить меня своими ласками.
– О Боже, Сьерра, неужели ты думаешь, что разлука не пугает меня так же сильно, как и тебя?
– Кто знает...
Рэм закрыл глаза, охваченный внутренней борьбой с собственной совестью. Но он недолго сопротивлялся своему желанию. Через несколько мгновений он увлек Сьерру на постель и начал жадно ласкать ее, сгорая от страсти. Сьерра радостно вздохнула, когда его губы нашли ее рот и припали к нему. Тепло разлилось внизу ее живота, и она затрепетала, предвкушая блаженство. Язык Рэма проник в ее рот и коснулся ее языка.
На мгновение Сьерра забыла о том, что они расстаются навсегда. Забыла, что в жизни Рэма есть другая женщина. Она просто наслаждалась их бесконечным поцелуем, млея от блаженства. От прикосновений языка Рэма по телу Сьерры пробегал жаркий трепет, отдававшийся в сокровенных уголках ее лона, увлажнившегося и готового к соитию.
– Наш поцелуй может длиться вечно, – простонал Рэм, чуть касаясь губами ее губ. – От тебя исходит аромат прогретого солнцем горного воздуха...
Рэм заворочался, стараясь избавиться от неприятных ощущений в чреслах: ему страстно хотелось овладеть Сьеррой, и его плоть уже налилась силой и чуть заметно пульсировала. Дрожащими от возбуждения пальцами он расстегнул блузку и юбку девушки.
– Дай я помогу тебе, – сказала Сьерра, отталкивая его руки. Когда она легла, прекрасная в своей наготе, Рэм откинул в сторону одеяло, прикрывавшее его чресла, раздвинул ее ноги и встал между ними на колени.
Окинув ее взглядом собственника, Рэм подумал о том, что впервые видит подобную красоту. Сьерра выгнула спину, приглашая Рэма начать любовную игру, и он с радостью повиновался. Его палец проник в лоно Сьерры, которое было уже влажным и горячим. Рэм закрыл глаза и застонал, чувствуя, как на него накатывают волны страсти. Его чувства к Сьерре трудно было описать. Он испытывал к ней больше чем обыкновенное сладострастие. Ему так хотелось забыть о Доре, о Джейсоне, о мести и зажить новой жизнью. Но к сожалению, на свете не существовало чудес, жизнь нельзя было повторить, как бы он этого ни хотел. Этой ночью Рэм намеревался доказать Сьерре, что испытывает к ней глубокую, всепоглощающую страсть.
Сьерра чувствовала, как горяча его рука, она ощущала движение пальца, ритмично пронзавшего ее лоно, и из ее груди вырывались судорожные вздохи. Внезапно ей захотелось, чтобы Рэм испытал такое же наслаждение. Взглянув на него, она дотронулась до его восставшей плоти и сжала ее в своих пальцах. Рэм чуть не закричал от возбуждения, почувствовав ее прикосновение. Его плоть набухла и затвердела. Из груди Сьерры вырвался приглушенный хрип. Сжав зубы и испытывая острое наслаждение, граничившее с болью, он позволил Сьерре продолжать эту игру, а затем остановил ее руку.
– Прекрати! – выдохнул он. – Я не хочу кончить раньше времени.
Опершись на руки, он приподнялся и вгляделся в лицо Сьерры, а затем потерся кончиком своего возбужденного копья о влажное лоно любовницы. Рэму нравилось наблюдать за выражением лица Сьерры в момент любовной игры, он любовался ею, с наслаждением слушая ее стоны и видя, как выгибается ее тело, когда она подставляет свою упругую грудь для ее ласк. Рэм припал к ее соскам, покусывая и облизывая их.
Обхватив ягодицы Сьерры, он наконец вошел в нее. Желая достичь вершины блаженства, Сьерра обхватила талию Рэма длинными ногами, вбирая его плоть глубоко в себя и испытывая настоящий восторг от его криков страсти. Внезапно Рэм перевернулся на спину, не выпуская Сьерру из объятий, Сьерра закричала от восторга, оказавшись на нем, она крепко вцепилась в Рэма и продолжала свою скачку, словно на лихом жеребце.
– Скачи, скачи, любовь моя. Крепко держи поводья и делай все, что тебе нравится.
Сьерру обуял неизъяснимый восторг, она чувствовала, что воспаленная набухшая плоть Рэма глубоко вошла в нее. Таких ощущений она никогда раньше не испытывала. Сьерра продолжала дикую скачку, ритмично приподнимаясь вверх и опускаясь вниз, сжав бедра и закинув назад голову.
Обхватив руками ее ягодицы, Рэм несколько замедлил свои движения, опасаясь, что все кончится слишком быстро.
– Не надо так гнать, моя дикая кошечка, – простонал он в сладкой муке. – Еще не время. Нет, не сейчас... Не сейчас...
Он снова перевернулся, опрокинув ее навзничь и вдавив спиной в постель. Рэм тяжело дышал, отчаянно пытаясь обуздать свою безудержную страсть. Но желание было слишком жгучим и не поддавалось контролю. Рэм достиг апогея страсти, за которым должна была наступить и разрядка. Он больше не мог сдерживать себя. Глубоко вонзив свое копье в лоно Сьерры, он вышел из него и затем снова погрузил его, коснувшись бедрами ее бедер.
– О, Рэм! Я не могу... не могу...
Оргазм Сьерры был бурным, судорога охватила ее тело. Рэм закричал и вслед за ней тоже достиг апогея наслаждения.
– Спасибо, Рэм, – прошептала Сьерра, когда ее дыхание снова успокоилось.
– За что? Ты доставила мне столько же удовольствия, сколько я тебе.
– Я благодарю тебя за то, что пережила с тобой незабываемые минуты. Мне все равно, что произойдет с нами дальше. Я никогда не забуду тебя.
Ее слова отдались болью в душе Рэма. Никогда еще он не чувствовал себя таким беспомощным, а жизнь не казалась ему такой несправедливой. Он не мог выразить словами обуревавшие его чувства и поэтому просто прижал Сьерру к своей груди. Когда первые лучи рассвета показались на сумрачном небосклоне, Сьерра беспокойно заворочалась, чувствуя, что им пора расставаться.
– Я знаю, любовь моя, что ты должна уходить, – сказал Рэм, целуя ее в лоб. – Мы расстанемся с тобой только в Денвере.
– Но мы уже никогда не будем вместе так, как сейчас. Но почему, Рэм? Почему ты не хочешь поделиться со мной своими проблемами? Твои прегрешения не так уж ужасны, ведь правда?
Боль, звучавшая в голосе Сьерры, убедила Рэма в том, что он был не прав, скрывая свое прошлое. Он открыл было рот для того, чтобы все рассказать ей, но тут чей-то сердитый голос разрушил их идиллию:
– Если ты здесь, с этим Хантером, Сьерра, то я просто убью этого ублюдка. Если моя сестра достаточно хороша для постели, то она достаточно хороша и для того, чтобы этот негодяй женился на ней.
– О Боже, это Райдер!
– Живо одевайся, – быстро сказал Рэм, натягивая брюки. – Я попытаюсь задержать его.
До Сьерры доносились их голоса. Мужчины на повышенных тонах спорили друг с другом, стоя снаружи у порога вигвама, однако они старались, чтобы Сьерра не могла разобрать смысла их слов. Трясущимися от волнения руками она одевалась быстро и неловко.
Райдер готов был убить Рамзи Хантера. Он почти не доверял белым людям и меньше всего этому Хантеру, который ничем не заслужил его доверия. Райдер зашел в вигвам Сьерры для того, чтобы убедиться, что она вовремя соберется в дорогу. Но вигвам был пуст, и Райдер сразу же понял, где ему искать свою сестру. Когда навстречу ему вышел Рэм, Райдер готов был разорвать его на куски.
– Ты должен жениться на моей сестре, иначе получишь пулю в лоб, – бросил ему Райдер без предисловий. – Разве ты мужчина? Где твоя совесть? Я готов побиться об заклад, моя сестра до встречи с тобой была невинной.
– Мне все равно, что ты думаешь обо мне. Меня волнует в жизни только одно – твоя сестра.
– Настолько, что ты готов жениться на ней?
У Рэма перехватило дыхание, он с трудом сделал вдох.
– Я не могу. Я не буду драться с тобой, иначе Сьерра возненавидит меня. Если ты хочешь убить меня, то делай это сейчас.
– Не делай меня несчастной, Райдер! – воскликнула Сьерра, выходя из вигвама. До ее слуха донеслись последние слова Рэма. – Не он пришел ко мне, а я к нему. Если ты тронешь его хоть пальцем, клянусь, что я тут же вернусь назад в Сан-Франциско.
Райдер замер. Неужели Сьерра не видит, что этот негодяй способен разрушить всю ее жизнь? Как она может любить человека, лишенного всякой нравственности? Неужели ее приемные родители не научили ее ориентироваться в жизни?
– Я старше тебя, дорогая, и поэтому стараюсь оградить тебя от возможных бед, – сказал Райдер, бросив на Рэма взгляд, исполненный презрения. – Порядочный человек предложил бы женщине, которую он лишил чести, руку и сердце. Этот Хантер заслужил пулю в лоб.
Сьерра вскинула подбородок, кипя негодованием:
– Не заставляй меня, Райдер, делать то, чего я не хочу. Обещай, что не сделаешь Рэму ничего плохого.
– Я сам могу постоять за себя, Сьерра, – резко бросил ей Рэм. Честно говоря, он ни в чем не винил Райдера, который вступился за честь своей сестры. Если бы Рэм был на его месте, он поступил бы точно так же.
– Обещай мне, Райдер, – настаивала Сьерра на своем. Любовь к сестре победила гнев в душе Райдера.
– Хорошо, Сьерра. Я с уважением отношусь к твоим желаниям. Но будь я проклят; если Хантер еще хоть раз прикоснется к тебе.
Покидая деревню Сильной Руки, Сьерра не испытала никакого сожаления. Когда Райдер привел ее снова в вигвам, она начала собирать свои скудные пожитки в его присутствии и пришла в ужас, обнаружив в своей постели гремучую змею. Сьерра была так потрясена, что ее мысли путались. А Райдер хладнокровно застрелил змею, радуясь в душе тому, что Сьерра в эту ночь покинула свою постель, иначе она не дожила бы до утра. Райдеру было неприятно сознавать тот факт, что любовь к Рамзи Хантеру спасла жизнь его сестре.
Огненная Пята вплоть до отъезда бледнолицых из лагеря пытался обменять Сьерру на десяток своих лучших коней, настойчиво предлагая их Райдеру. Райдер, конечно, отклонил эту сделку. Но более всего им досаждала Цветок Прерии, которая во все глаза смотрела на Сьерру, будто та была ужасным призраком, а не человеком. Сьерра сильно подозревала, что змею ей в постель подбросила именно эта индианка.
Рэм пришел в ужас, услышав о том, что грозило его возлюбленной. Его яростные взгляды, которые он бросал на Цветок Прерии, свидетельствовали о том, что он разделяет мнение Сьерры и тоже винит индианку в желании убить его возлюбленную.
– По всей видимости, я больше никогда не увижу Сильную Руку, – промолвил Райдер, когда они выехали за пределы деревни. – Он принял твердое решение, что его люди никогда не переселятся в резервацию, боюсь, что его племя очень скоро погибнет. Если даже им удастся пережить суровую зиму, войска рано или поздно обнаружат их лагерь и уничтожат их всех поголовно.
Райдер говорил так печально, что Сьерра не осмелилась резко отозваться о Сильной Руке, его сестре и обо всем племени дикарей.
– Видишь, там, впереди, Большой перевал, – сказал Райдер, указывая на высокие отроги гор, видневшиеся вдали.
Даже теперь, в конце августа, вершины гор были покрыты снегом, сверкавшим на солнце. Сьерра видела горные потоки и небольшие водопады, устремлявшиеся с горных круч и сливавшиеся в реки, текущие по долинам на дне ущелий. Горные склоны были покрыты осинами, елями, пихтами и соснами. Глаз Сьерры радовала пестрота этого тенистого покрова, расцвеченного целой гаммой красок – от желтого до темно-зеленого. На полянах среди густых сочных трав и кустов резвились животные.
– Как красиво! – затаив дыхание, воскликнула Сьерра.
– Не удивляйся, если увидишь на опушках пасущиеся стада лосей, оленей и диких мустангов.
Сьерру печалило только одно: Райдер не давал возможности Рэму и ей оставаться наедине во время этого путешествия. Райдер не испытывал особой симпатии к Рамзи Хантеру. Белые люди до сих пор были непонятны ему, несмотря на все его усилия разгадать их мысли.
По всей видимости, Райдер прекрасно знал все горные тропы и уверенно вел своих спутников по узким мостикам, проложенным через пропасти, через горные перевалы, находя удобные спуски, плодородные долины, поросшие сочной растительностью. Вечером путники разбивали лагерь, и мужчины по очереди ходили на охоту за дичью для ужина, и поскольку воды было достаточно, их фляги, как и их желудки, были всегда полны. Через три дня они миновали Большой перевал. Вокруг путников простиралась гористая местность, постепенно понижающаяся к горизонту, где виднелось обширное плато, на котором раскинулся город Денвер.
За время путешествия Райдер успел многое рассказать Сьерре о своей жизни. Девушка немало узнала об Эбби, Заке, Ханне и их малышах и с нетерпением ждала встречи со вновь обретенными родственниками.
– Куда ты меня сначала повезешь – к себе домой или к Эбби? – спросила Сьерра.
– Думаю, что сначала тебе надо встретиться с Эбби, – ответил Райдер. – Они с Заком недавно купили большой дом в городе, хотя им очень нравилась жизнь на ферме. Компания Зака, занимающаяся грузовыми перевозками, за последние годы разрослась и разбогатела, и он вынужден был переехать в город, чтобы быть поближе к своей работе. Они сдали свою ферму в аренду издольщикам.
Ханне нравится наш дом, расположенный над рекой, и она ни за что не стала бы перебираться в город, однако она время от времени наведывается в Денвер. Эбби давно уже зовет нас в гости, мечтая о том, что мы поживем в ее доме подольше, и теперь, я думаю, настал тот момент, когда мы можем откликнуться на ее приглашение. Я завезу тебя к Эбби, а сам отправлюсь домой и вернусь к вам через несколько дней вместе с Ханной и Лейси.
– Это было бы чудесно! – со вздохом сказала Сьерра. Она действительно была очень счастлива, но ее счастье омрачалось мыслью о предстоящей разлуке с Рэмом.
Во время этого путешествия в Денвер Сьерра так много узнала и пережила. Она вновь обрела свою семью, о чем раньше не осмеливалась даже и мечтать, она пережила настоящую страсть и полюбила необычного человека.
Возможно, она испытает в своей жизни подобную страсть, но такую любовь ей никогда больше не придется пережить.
Глава 13
По мере того как путники спускались с величественных гранитных вершин Скалистых гор, взору Сьерры открывались восхитительные пейзажи, сменявшие друг друга. Покрытые вечным снегом горы уступили свое место холмам, поросшим ельником. Грациозные осины в пестром осеннем уборе соседствовали рядом с соснами, пихтами и можжевельником. У Сьерры дух захватывало от царящей вокруг красоты. Картины природы отвлекали ее от грустных мыслей о Рэме и предстоящей разлуке. Может быть, сам Рэм не очень переживал их скорое расставание, но Сьерра испытывала острую боль при одной мысли об этом.
Вокруг царила величественная тишина. Сьерра слышала только скрип кожи и приглушенный стук копыт, раздававшийся на усеянной сосновыми иголками тропе, ведущей под уклон. Громкий клекот орла внезапно испугал ее, и она, подняв голову, вгляделась в небосвод, освещенный ярким солнцем.
– Ты когда-нибудь задавала себе вопрос о том, почему тебя назвали Сьеррой? – спросил Райдер, нарушая тишину и покой леса.
Сьерра с большим интересом взглянула на брата:
– Задавала. Но поскольку никто не мог ответить мне на него, я перестала спрашивать себя об этом.
– Наши родители давно мечтали переселиться на Запад, они подумывали об этом еще до твоего рождения, – начал Райдер, уйдя в воспоминания о далеком прошлом. – Если бы у них родился мальчик, они назвали бы его Рокки, но поскольку родилась девочка, то ее назвали Сьеррой – это единственное название горного хребта, которое годится для женского имени. Насколько я помню – ведь с тех пор прошло так много времени, – мы оба, я и Эбби, были просто в ужасе от подобной фантазии родителей.
Сьерра печально улыбнулась, ей было приятно узнать хоть что-то, касающееся ее далекого прошлого.
Наконец они спустились к подножию гор, и Райдер остановил свою лошадь, показывая спутникам на возвышающиеся вдали высокие строения:
– Там начинается Денвер. Это так называемый Черри-Крик, район, находящийся на противоположном берегу реки от основной части города.
– Город сильно разросся, насколько я могу судить, – сказал Рэм, останавливаясь рядом со своими спутниками.
– Ты был здесь раньше? – спросила Сьерра, думая о том, как мало она знает о Рэме.
Рэм кивнул:
– Да, восемь лет назад. Я собирался поселиться здесь на берегу реки и даже построил себе небольшую хижину, но очень скоро я вынужден был уехать.
– Поехали дальше, – сказал Райдер. – Мне так хочется посмотреть на выражение лица Эбби, когда она увидит тебя. Пожалуй, я не сразу скажу ей, кто ты, и немного подшучу над ней.
Райдер пришпорил коня и поскакал рысью. Сьерра собиралась уже последовать примеру брата, но Рэм остановил ее, схватив поводья лошади Сьерры.
– Это, пожалуй, наша последняя возможность поговорить с глазу на глаз, – промолвил он изменившимся голосом. Сьерра пристально вгляделась в его лицо, надеясь на невозможное, но ее хрупкая надежда тут же погасла. Она увидела мрачный огонек, горящий в глазах Рэма, и сразу же поняла, что Рэм никогда не изменит своего решения, он никогда не женится на ней. – Я не хотел огорчать тебя и причинять тебе боль, – сказал он. – То, что произошло между нами...
–...было чудесно, – закончила за него Сьерра побежденным тоном. – И неизбежно. Прошу тебя, не надо унижать наши чувства. Это оскорбительно для меня. Я так же виновата в том, что произошло, как и ты. Я очень люблю тебя, Рэм. Моя ошибка заключалась в том, что я не сразу поняла, как дорога для тебя Дора. Я не могла тягаться с ней, не правда ли?
– Нет, не в этом дело, – медленно сказал Рэм.
– Не лги мне, Рэм, я не вынесу этого.
Сердце Рэма сжалось от боли – Сьерра думает, будто он до сих пор любит Дору. Но обстоятельства требовали от него быть жестоким. Сьерре необходимо было забыть его и начать новую жизнь. Рэм радовался тому, что Сьерра обрела родных, которые помогут ей исцелиться от душевной боли. Однако, прежде чем расстаться, Рэм хотел уладить одно дело, которое ему казалось жизненно важным.
– Сьерра, обещай, что известишь меня в случае, если... если ты поймешь, что беременна.
– Но зачем тебе это?
– О Боже, Сьерра, как ты можешь задавать подобные вопросы? Я никогда не стал бы отрицать своего отцовства, тем более в этом случае, когда матерью моего ребенка является женщина, которая бесконечно дорога моему сердцу.
Сьерра пристально взглянула на него.
– Обещай мне, Сьерра, – повторил Рэм сквозь сжатые зубы. – Если ты не сделаешь этого, клянусь, я расскажу Райдеру, что ты, возможно, носишь под сердцем моего ребенка.
– Неужели ты думаешь, что он не догадывается об этом?
– Одно дело – догадываться, а другое дело – знать наверняка.
– В таком случае он снова начнет настаивать на том, чтобы мы поженились.
– Вряд ли, – сказал Рэм так убежденно, что Сьерра внутренне затрепетала. Рэм знал, что если он скажет Райдеру правду, то тот не станет больше настаивать на свадьбе. Он просто вскинет свое ружье и направит его дуло в лоб Рэму или всадит ему в грудь свой нож. Одним словом, ни о какой свадьбе и речи быть не могло.
– Хорошо, Рэм, я обещаю тебе это. Но думаю, что тебе не о чем беспокоиться.
С тяжелым сердцем Сьерра пришпорила коня и помчалась вдогонку за Райдером, прежде чем Рэм успел остановить ее. Слезы застилали взор девушки, и она смахивала их на скаку ладонью. Несмотря на неуступчивость Рэма, она не жалела о ночах, проведенных в его объятиях, это были блаженные часы, когда весь мир исчезал и она оставалась наедине с любимым, который принадлежал только ей одной. Даже образ таинственной Доры не омрачал их любви. Но все же Сьерра не могла не чувствовать, что в глубине души Рэма таится неизбывная печаль. Нет, даже не печаль, а немая боль, острая потребность добиться чего-то такого, чего Сьерра не могла ему дать. Может быть, Дора сумеет успокоить его душу? Сумеет дать ему то, к чему он так страстно стремится?
Сьерра ни с кем еще не была так счастлива, как с Рэмом. Он пробудил в ней страсть, но ей было мало этого, она хотела куда большего от своего возлюбленного, чем мимолетные любовные утехи. Она хотела разделить с ним всю жизнь – свои надежды, мечты. Она хотела знать все о нем и понимать, что скрывается за его смехом и за его молчанием. Она хотела иметь от него детей и добиться его доверия и уважения. Она хотела вместе с ним переживать все его радости и горести – все то, что обычно делит женщина с человеком, которого любит.
Сьерра хотела, чтобы Рэм ответил на ее любовь такой же горячей и преданной любовью.
Сьерру не покидало чувство, что она навсегда потеряла Рэма, не сумев заслужить его доверия. Если бы Рэм верил в нее и открыл ей свою тайну, она, возможно, смогла бы помочь ему. Но Рэм, по всей видимости, так и не сумел преодолеть в душе недоверия к женщинам. Что сделала с ним эта Дора, какую боль причинила ему, и почему он продолжал любить ее?
Когда путники въехали в Денвер, начали уже сгущаться сумерки.
– Здесь мы должны расстаться, Хантер, – промолвил Райдер, поворачиваясь к Рэму. – Поезжай этой дорогой к городской конюшне, а оттуда свернешь налево и пойдешь по Даулинг-стрит. Гостиница «Денвер» находится на этой улице. Ты не заблудишься. Я отвезу Сьерру к ее сестре. Если тебе действительно дорога Сьерра, то не пытайся увидеться с ней.
Девушка хотела сказать Рэму, что не согласна с братом, что она была бы счастлива снова увидеться с возлюбленным, но Райдер ударил ее лошадь по крупу, и кобыла галопом понеслась по улице.
– Не забудь о том, что я сказал тебе, Сьерра! – крикнул Рэм вслед девушке. – Ты дала мне обещание!
Дрожащими руками Рэм взялся за поводья своей лошади и двинулся в сторону гостиницы. Таким потерянным, жалким и одиноким он чувствовал себя лишь однажды в жизни, и с тех пор десять лет провел, испытывая жгучую ненависть к женщине, явившейся причиной его несчастий. Теперь же Рэму казалось, что остаток жизни он проведет в полной пустоте, не испытывая больше никаких сильных эмоций, – и причиной его душевной опустошенности будет вовсе не Дора.
Вокруг царила величественная тишина. Сьерра слышала только скрип кожи и приглушенный стук копыт, раздававшийся на усеянной сосновыми иголками тропе, ведущей под уклон. Громкий клекот орла внезапно испугал ее, и она, подняв голову, вгляделась в небосвод, освещенный ярким солнцем.
– Ты когда-нибудь задавала себе вопрос о том, почему тебя назвали Сьеррой? – спросил Райдер, нарушая тишину и покой леса.
Сьерра с большим интересом взглянула на брата:
– Задавала. Но поскольку никто не мог ответить мне на него, я перестала спрашивать себя об этом.
– Наши родители давно мечтали переселиться на Запад, они подумывали об этом еще до твоего рождения, – начал Райдер, уйдя в воспоминания о далеком прошлом. – Если бы у них родился мальчик, они назвали бы его Рокки, но поскольку родилась девочка, то ее назвали Сьеррой – это единственное название горного хребта, которое годится для женского имени. Насколько я помню – ведь с тех пор прошло так много времени, – мы оба, я и Эбби, были просто в ужасе от подобной фантазии родителей.
Сьерра печально улыбнулась, ей было приятно узнать хоть что-то, касающееся ее далекого прошлого.
Наконец они спустились к подножию гор, и Райдер остановил свою лошадь, показывая спутникам на возвышающиеся вдали высокие строения:
– Там начинается Денвер. Это так называемый Черри-Крик, район, находящийся на противоположном берегу реки от основной части города.
– Город сильно разросся, насколько я могу судить, – сказал Рэм, останавливаясь рядом со своими спутниками.
– Ты был здесь раньше? – спросила Сьерра, думая о том, как мало она знает о Рэме.
Рэм кивнул:
– Да, восемь лет назад. Я собирался поселиться здесь на берегу реки и даже построил себе небольшую хижину, но очень скоро я вынужден был уехать.
– Поехали дальше, – сказал Райдер. – Мне так хочется посмотреть на выражение лица Эбби, когда она увидит тебя. Пожалуй, я не сразу скажу ей, кто ты, и немного подшучу над ней.
Райдер пришпорил коня и поскакал рысью. Сьерра собиралась уже последовать примеру брата, но Рэм остановил ее, схватив поводья лошади Сьерры.
– Это, пожалуй, наша последняя возможность поговорить с глазу на глаз, – промолвил он изменившимся голосом. Сьерра пристально вгляделась в его лицо, надеясь на невозможное, но ее хрупкая надежда тут же погасла. Она увидела мрачный огонек, горящий в глазах Рэма, и сразу же поняла, что Рэм никогда не изменит своего решения, он никогда не женится на ней. – Я не хотел огорчать тебя и причинять тебе боль, – сказал он. – То, что произошло между нами...
–...было чудесно, – закончила за него Сьерра побежденным тоном. – И неизбежно. Прошу тебя, не надо унижать наши чувства. Это оскорбительно для меня. Я так же виновата в том, что произошло, как и ты. Я очень люблю тебя, Рэм. Моя ошибка заключалась в том, что я не сразу поняла, как дорога для тебя Дора. Я не могла тягаться с ней, не правда ли?
– Нет, не в этом дело, – медленно сказал Рэм.
– Не лги мне, Рэм, я не вынесу этого.
Сердце Рэма сжалось от боли – Сьерра думает, будто он до сих пор любит Дору. Но обстоятельства требовали от него быть жестоким. Сьерре необходимо было забыть его и начать новую жизнь. Рэм радовался тому, что Сьерра обрела родных, которые помогут ей исцелиться от душевной боли. Однако, прежде чем расстаться, Рэм хотел уладить одно дело, которое ему казалось жизненно важным.
– Сьерра, обещай, что известишь меня в случае, если... если ты поймешь, что беременна.
– Но зачем тебе это?
– О Боже, Сьерра, как ты можешь задавать подобные вопросы? Я никогда не стал бы отрицать своего отцовства, тем более в этом случае, когда матерью моего ребенка является женщина, которая бесконечно дорога моему сердцу.
Сьерра пристально взглянула на него.
– Обещай мне, Сьерра, – повторил Рэм сквозь сжатые зубы. – Если ты не сделаешь этого, клянусь, я расскажу Райдеру, что ты, возможно, носишь под сердцем моего ребенка.
– Неужели ты думаешь, что он не догадывается об этом?
– Одно дело – догадываться, а другое дело – знать наверняка.
– В таком случае он снова начнет настаивать на том, чтобы мы поженились.
– Вряд ли, – сказал Рэм так убежденно, что Сьерра внутренне затрепетала. Рэм знал, что если он скажет Райдеру правду, то тот не станет больше настаивать на свадьбе. Он просто вскинет свое ружье и направит его дуло в лоб Рэму или всадит ему в грудь свой нож. Одним словом, ни о какой свадьбе и речи быть не могло.
– Хорошо, Рэм, я обещаю тебе это. Но думаю, что тебе не о чем беспокоиться.
С тяжелым сердцем Сьерра пришпорила коня и помчалась вдогонку за Райдером, прежде чем Рэм успел остановить ее. Слезы застилали взор девушки, и она смахивала их на скаку ладонью. Несмотря на неуступчивость Рэма, она не жалела о ночах, проведенных в его объятиях, это были блаженные часы, когда весь мир исчезал и она оставалась наедине с любимым, который принадлежал только ей одной. Даже образ таинственной Доры не омрачал их любви. Но все же Сьерра не могла не чувствовать, что в глубине души Рэма таится неизбывная печаль. Нет, даже не печаль, а немая боль, острая потребность добиться чего-то такого, чего Сьерра не могла ему дать. Может быть, Дора сумеет успокоить его душу? Сумеет дать ему то, к чему он так страстно стремится?
Сьерра ни с кем еще не была так счастлива, как с Рэмом. Он пробудил в ней страсть, но ей было мало этого, она хотела куда большего от своего возлюбленного, чем мимолетные любовные утехи. Она хотела разделить с ним всю жизнь – свои надежды, мечты. Она хотела знать все о нем и понимать, что скрывается за его смехом и за его молчанием. Она хотела иметь от него детей и добиться его доверия и уважения. Она хотела вместе с ним переживать все его радости и горести – все то, что обычно делит женщина с человеком, которого любит.
Сьерра хотела, чтобы Рэм ответил на ее любовь такой же горячей и преданной любовью.
Сьерру не покидало чувство, что она навсегда потеряла Рэма, не сумев заслужить его доверия. Если бы Рэм верил в нее и открыл ей свою тайну, она, возможно, смогла бы помочь ему. Но Рэм, по всей видимости, так и не сумел преодолеть в душе недоверия к женщинам. Что сделала с ним эта Дора, какую боль причинила ему, и почему он продолжал любить ее?
Когда путники въехали в Денвер, начали уже сгущаться сумерки.
– Здесь мы должны расстаться, Хантер, – промолвил Райдер, поворачиваясь к Рэму. – Поезжай этой дорогой к городской конюшне, а оттуда свернешь налево и пойдешь по Даулинг-стрит. Гостиница «Денвер» находится на этой улице. Ты не заблудишься. Я отвезу Сьерру к ее сестре. Если тебе действительно дорога Сьерра, то не пытайся увидеться с ней.
Девушка хотела сказать Рэму, что не согласна с братом, что она была бы счастлива снова увидеться с возлюбленным, но Райдер ударил ее лошадь по крупу, и кобыла галопом понеслась по улице.
– Не забудь о том, что я сказал тебе, Сьерра! – крикнул Рэм вслед девушке. – Ты дала мне обещание!
Дрожащими руками Рэм взялся за поводья своей лошади и двинулся в сторону гостиницы. Таким потерянным, жалким и одиноким он чувствовал себя лишь однажды в жизни, и с тех пор десять лет провел, испытывая жгучую ненависть к женщине, явившейся причиной его несчастий. Теперь же Рэму казалось, что остаток жизни он проведет в полной пустоте, не испытывая больше никаких сильных эмоций, – и причиной его душевной опустошенности будет вовсе не Дора.