Страница:
— Только через мой труп! — сказала Алекса, задыхаясь, и ярость исказила ее прекрасные черты.
— Может, я и не откажусь, если вы будете еще тепленькая.
— Господи! — поперхнулась Алекса, и ей стало тошно. Бейтс ухмыльнулся и попятился от двери. — Стойте! Вы хотя бы могли опорожнить вон то ведро. Или вы хотите, чтобы я заболела и умерла до того, как предстану перед судом?
Бейтс бросил на нее косой взгляд и задумался. Неизвестно, каковы будут последствия, если заключенная умрет до суда. Наконец он пожал плечами, отпер дверь и вынес переполненное ведро. Теперь либо Бейтс, либо Граббз выносили его каждый день.
Прошло две недели, и Алексе стало казаться, что она всеми забыта. Грязная, с волосами, похожими на крысиное гнездо, Алекса никогда еще не была так близка к капитуляции. Неудивительно, что она подумывала о том, чтобы подчиниться грязным желаниям тюремщиков, лишь бы изменить свои жалкие обстоятельства. Отвратительный запах, исходивший от нее, был более оскорбителен, чем поганое ведро в углу.
Что же случилось с Адамом? Вдруг он не успеет спасти ее? Она ни минуты не сомневалась, что Адам вызволит ее отсюда, если вернется.
Но однажды произошло чудо, которое вернуло ей волю к жизни. Мэри Форбс разрешили навестить ее. Едва дверь в камеру со скрипом отворилась, как Алексу охватил страх. Вдруг Бейтс или Граббз решили напасть на нее? Она была слишком слаба, чтобы сопротивляться. Но различив стройную фигуру Мэри Форбс, которая появилась в тусклом свете дверного проема, она чуть не упала в обморок от радости. Мэри вошла в камеру, и дверь за ней захлопнулась.
— Десять минут, — предупредил Бейтс скрежещущим голосом.
— Ах, Мэри, Мэри, как вам удалось уговорить тюремщиков впустить вас сюда?
Мэри смотрела, щурясь, в полумрак, до глубины души потрясенная видом Алексы. Было ясно, что за это время ей пришлось пережить, и доброе сердце Мэри обливалось кровью.
— Алекса, что они с вами сделали? — жалобно сказала Мэри, пытаясь взять себя в руки.
— Со мной все в порядке, право же, Мэри, — успокоила ее Алекса, ничем не выдав своего смятения. — И все же почему тюремщики разрешили вам свидание со мной?
— Том подкупил их, — призналась Мэри, понизив голос. — За деньги эта парочка готова почти на все.
— Слава Богу! — вздохнула Алекса. — А то я уже почти сдалась.
Из-под плаща Мэри вытащила сверток и положила перед Алексой на стол.
— Я принесла вам чистую одежду, расческу, полотенце, мыло и разные нужные вещи. Остальное мне не позволили пронести.
— Огромное вам спасибо, — от всей души поблагодарила Алекса, жадно глядя на мыло. — Как вы можете судить по запаху, мне за все время ни разу не дали вымыться. Воды едва хватает на питье.
— Бедняжка, — пробормотала Мэри. — У Тома еще остались деньги, чтобы обеспечивать вас водой для умывания каждый день. А теперь сядьте, и я попробую расчесать вам волосы.
Алекса села на стул, а Мэри принялась приводить в порядок ее длинные спутанные волосы. Пока она этим занималась, Алекса задавала вопросы, которые вертелись у нее на языке:
— У вас есть какие-нибудь вести от Адама? Удалось ли Тому его найти?
Мэри пришла в замешательство:
— Никто не знает, где он. Он словно испарился. Говорят, его могли схватить, когда генерал Прево послал его на север с тайным поручением.
— Ах нет! — вскричала Алекса. — Значит, я окончательно погибла! Я все же думала, что Адам вернется и освободит меня!
— Алекса, не сдавайтесь. Еще не все потеряно, — умоляла Мэри, обняв Алексу за плечи.
Когда Мэри отвела руки, она случайно зацепилась за полу плаща Алексы, потянула его на себя и увидела рваные края лифа и сорочки. Мэри в ужасе уставилась на голые груди Алексы и багровые синяки на белой коже.
— Господи, они надругались над вами, эти мерзавцы? — простонала она. — Как посмели они изнасиловать вас, графиню!
— Нет, нет, ничего подобного не случилось, — успокоила ее Алекса. — Они пытались, но я оказала сопротивление. И меня оставили в покое.
— Боже мой! Мне невыносима сама мысль о том, что вас отдали на милость этих стражников. Если бы я могла что-нибудь сделать…
— Мэри, вы даже сами не понимаете, как много вы для меня сделали. Вы буквально вытащили меня из бездны отчаяния, внеся в мою жизнь кое-какие удобства. Я бесконечно благодарна вам и Тому.
Бросив тревожный взгляд на дверь, Мэри сказала:
— Мое время почти истекло. Могу я еще что-нибудь для вас сделать?
— Пытался ли Том увидеться с губернатором? Или с генералом?
— Ни дня не было, чтобы Том не заходил к тому или другому. Но они упорно отказываются повидаться с ним. Судя по тому, что удалось узнать Тому, они хотят устроить над вами показательный суд. Мне так жаль…
— Не бросайте попыток, Мэри, — подбодрила ее Алекса. — Если бы только мне позволили поговорить с ними, я уверена, что они…
— Ваше время истекло, леди, — заявил грубый голос, оборвав Алексу на полуслове. На этот раз к решетке подошел Граббз. — Вам обещали только десять минут.
Граббз отпер дверь, и Мэри неохотно направилась к выходу, обняв Алексу на прощание и шепнув при этом ей на ухо:
— Не сдавайтесь, Алекса. Я знаю, ваш муж вернется и спасет вас. Или генерал смягчится.
— Уходите! — рявкнул Граббз.
Дверь захлопнулась, и Алекса снова осталась одна.
Спустя некоторое время Граббз принес таз с водой. «Боже, благослови Мэри», — подумала Алекса, быстро сбросив плащ и платье и оставшись в одной рваной сорочке. Кусок мыла и мочалку она взяла просто благоговейно, возможность ощутить на коже мыло и воду казалась ей настоящей роскошью, и она закрыла глаза, задыхаясь от радости.
— Ей милей вода между ногами, чем мужик, — отрезвил ее голос Бейтса по ту сторону решетки.
— А это потому, что у нее никогда не было настоящего мужика, — насмешливо сказал Граббз.
— Идите прочь! — бросила в ярости Алекса, прикрывшись полотенцем. — Имею я право уединиться? Вы обращаетесь со мной хуже, чем со скотиной?
— Изменница и есть скотина, — пожал плечами Бейтс, ухмыльнувшись.
Но все же они ушли, дав Алексе вымыться и переодеться в чистое. Она как будто родилась заново и удивилась, насколько ощущение чистоты придало ей храбрости. Словно свежая кровь побежала по жилам.
Несколько дней спустя у Алексы побывал еще один посетитель. Увидев его, она потеряла дар речи.
— Здравствуйте, Алекса.
— Боже мой! Чарлз! Что вы здесь делаете?
— Я мог бы задать вам такой же вопрос. Никак не думал, что мы с вами встретимся. Тем более при таких обстоятельствах. Вы пали так низко, миледи, — усмехнулся он.
— Вы пришли поиздеваться надо мной или предложить помощь? — с надеждой спросила Алекса.
— Помощь! — Чарлз рассмеялся. — Вы совершили преступление против короны. Неужели вы думаете, что я хоть пальцем пошевелю, чтобы спасти вас?
— Когда-то мы чуть было не поженились, Чарлз. Вы говорили, что любите меня.
— Это было до того, как вы показали мне ваш истинный нрав. Ваш отец рассказал мне, что вы спутались с Адамом Фоксуортом, тем самым графом Пенуэллом, который напал на меня в беседке в вечер нашей помолвки. Вы все это спланировали заранее, Алекса?
— Как вы можете так говорить! Вы же знаете, что меня увезли насильно и принудили стать любовницей Адама, чтобы заставить страдать моего отца.
— Вы убежали из дома и вышли замуж за этого негодяя, Алекса, — укорил ее Чарлз.
— А вы даже не потрудились сообщить мнe, что расторгли нашу помолвку, чтобы жениться на леди Диане! — горячо возразила молодая женщина.
— А чего вы ожидали? — надменно пожал плечами Чарлз. — Вы были подпорченным товаром. И, как оказалось, ждали ребенка от другого. — Он посмотрел на ее плоский живот.
— Я потеряла ребенка, — тихо сказала Алекса, все еще ощущая боль этой утраты. — Зачем вы пришли? Позлорадствовать?
— Возможно, — ответил Чарлз. — Впрочем, мне просто захотелось еще раз увидеть вас до того…
— Как меня повесят, — договорила за него Алекса. — И все же что вы делаете в Саванне?
— Теперь я капитан, — хвастливо заявил он. — У меня есть собственный корабль, «Мститель». Он принимал участие в успешном нападении на Лиса. Нам было приказано патрулировать эти воды в течение нескольких недель и, сосредоточив силы, постараться очистить здешнее море от пиратов. Они сеют панику среди нашего флота. Теперь, когда Лис уничтожен, наша работа стала гораздо легче.
Алекса улыбнулась. Вопреки словам Чарлза Лис жив и полон сил, «Серый призрак» возродится из пепла и не даст покоя британцам.
— Вам это кажется забавным, Алекса? — В голосе Чарлза звучал сарказм. — По-моему, перед лицом смерти надо покаяться в содеянном.
— Я не виновата в том, что сделала. Ко мне пришел серьезно раненный человек, друг моего мужа. Я взяла его в дом и перевязала ему раны. Если это означает измену, тогда я признаю себя виновной.
— Человек, которого вы сочли уместным взять в свой дом, известный Лис, изменник, за чью голову назначена награда.
— Вы ошибаетесь, Чарлз. Мак не Лис.
— Власти так считают.
— Они заблуждаются.
Чарлз пожал плечами:
— Вы заявили в присутствии сотен людей о вашей симпатии к Лису и так называемым патриотам. Баррингтон мне сказал, что генерал Прево готов был посадить вас за решетку тогда же, не будь вы беременны.
— Я отвечаю за каждое сказанное мною слово! — вскипела Алекса. — Американцы подвергаются гнету со стороны англичан. Они борются за свободу и независимость. Их храбрость и сила духа поистине вызывают восхищение!
— Боже мой! Так вы действительно изменница! — ахнул Чарлз. — Признаюсь, у меня были серьезные сомнения в вашей вине, и это одна из причин, по которой я просил позволения повидаться с вами. Но теперь, — он грустно покачал головой, — я верю всем обвинениям, которые выдвинуты против вас. Вы переменились, Алекса.
— Разумеется, переменилась. После всего, что мне пришлось выстрадать, я не могла остаться себялюбивой, избалованной девчонкой.
— Напрасно я вас жалел. Вы вполне заслужили свою участь. Прощайте!
Даже не оглянувшись, Чарлз вышел из камеры, стуча сапогами. Вся его горделивая осанка демонстрировала презрение к изменнице, как бы ни была она хороша и желанна.
— Ну, миледи, — усмехнулся Бейтс сквозь решетку, — ни один из ваших любовников пальцем о палец не ударит, чтобы помочь вам. Даже ваш муж, который вот уже несколько дней как вернулся в Саванну.
— Вы лжете! — крикнула Алекса. — С какой стати я буду вам верить? Если бы Адам был в Саванне, он, конечно же, сделал бы все, чтобы освободить меня.
— С чего бы мне врать, миледи? Думайте что хотите, но ходят слухи, будто он ухаживает за своей будущей женой.
— Это леди Гвен, — с болью произнесла Алекса.
— Ага, именно так ее зовут, миледи. Но вы только скажите словечко, и старина Бейтс ублажит вас напоследок.
— Убирайтесь! — закричала Алекса, заткнув уши. Когда она подняла глаза, Бейтса уже не было.
Бросившись на койку, Алекса дала выход боли и ярости. Неужели Адам снова с Гвен! Она ничего не понимала. О чем же он думает? Если бы он удосужился проверить, кого они принимают за Лиса, то увидел бы, что это Мак, а вовсе не прославленный пират. Или это страх перед тори заставил его бросить ее? Нет, она ничего не понимала. Что собирается делать Адам? Намерен ли отступиться от нее и дать ее повесить, потому что она предана своему новому отечеству? Неужели он настолько ничтожен, что позволит свершиться пародии на правосудие, вместо того чтобы защищать жену? Или своего лучшего друга? Алексе казалось, что она сходит с ума.
Но жизнь все же продолжалась. Почти месяц прошел с тех пор, как Алексу посадили в тюрьму. Каждый день она просила дать ей возможность поговорить либо с губернатором Райтом, либо с генералом Прево — и всякий раз ей отказывали. После неожиданного посещения Чарлза к ней никого больше не допускали. По какой причине — она не могла понять.
И вот настал день суда. Рано утром появился Граббз с тазом воды и сообщил ей об этом.
— Вчера судили Лиса и приговорили к повешению, — радостно сообщил Граббз. — Будете висеть рядышком с ним.
Алекса обрадовалась, что Мак еще жив, но опечалилась, что судьба нанесла им такой удар. Интересно, будет ли присутствовать на суде Адам? Хотелось надеяться, что нет. Она не имела никакого желания его видеть, потому что ничего, кроме ненависти, к нему не испытывала.
Алекса тщательно вымылась и долго расчесывала свои длинные волосы, падавшие ей на бедра, пока они не заблестели, как полированное стекло. Глядя в зеркальце, принесенное Мэри, она увидела свое отражение. На осунувшемся бледном лице фиалковые глаза казались слишком большими, кожа была прозрачной. Недели, проведенные в сырой камере, подорвали ее здоровье, и она изменилась до неузнаваемости. Куда девалась ее цветущая красота?
Несколько часов спустя за ней пришел капитан Баррингтон и окинул ее презрительным взглядом. Хотя тело у нее было чистое, платье от долгой носки запачкалось. Стояла жаркая погода, но Алекса все же накинула на плечи плащ, чтобы скрыть платье.
— Наконец-то настал для вас час расплаты, леди Фоксуорт, — пренебрежительно фыркнул Баррингтон. — Должен заметить, вы совсем не похожи на ту красавицу, которая вошла в эту камеру несколько недель назад.
— Неудивительно. Ведь меня содержали в чудовищных условиях, обращались хуже, чем со скотиной.
— Скажите об этом губернатору или генералу Прево, когда увидите их, — равнодушно пожал плечами Баррингтон. — Шевелитесь. — Он грубо подтолкнул ее к выходу.
Алекса заморгала, привыкая к свету. Ее втолкнули в закрытый экипаж, который тронулся так резко, что она даже не успела сесть. Сидя рядом с ней, капитан Баррингтон вынул белоснежный носовой платок и вытер лоб. Ему никогда не привыкнуть к этой ужасной американской жаре.
Пока они мчались от особняка губернатора до здания, где должен был состояться суд, Баррингтон сообщал ей новости с полей сражений. Очень быстро они доехали до унылого здания, где помещался суд, и Алекса попятилась, с изумлением увидев толпу людей, ждущих ее появления, — так по крайней мере ей показалось. Едва она вышла из экипажа, как с ужасом поняла, что ее предположение верно. Толпа разразилась оскорблениями в ее адрес.
— Изменница! — раздались крики, и толпа надвинулась на молодую женщину. — Повесить ее!
Это был настоящий кошмар. Алексе захотелось заползти в какую-нибудь нору, только бы не слышать проклятий, которыми ее осыпали разъяренные тори.
И вдруг она увидела Адама. Его лицо выделялось среди моря безымянных лиц, красивое и надменное, его стальные глаза пронзили ее, точно ножи, нацеленные прямо в сердце. Если не считать легких морщин, выдававших его внутреннее напряжение, он выглядел как всегда.
Рядом с ним она увидела леди Гвен, и сердце у нее чуть не разорвалось. Гвен держала его под руку, и ненависть захлестнула Алексу. Однако она взяла себя в руки. Она не доставит радости Адаму и Гвен, показав им, что ранена до глубины души. И Алекса размашистым шагом вошла в толпу.
В сердце своем она приняла неизбежное. Адам действительно бросил ее, и она осталась одна перед лицом позорного конца.
Глава 12
— Может, я и не откажусь, если вы будете еще тепленькая.
— Господи! — поперхнулась Алекса, и ей стало тошно. Бейтс ухмыльнулся и попятился от двери. — Стойте! Вы хотя бы могли опорожнить вон то ведро. Или вы хотите, чтобы я заболела и умерла до того, как предстану перед судом?
Бейтс бросил на нее косой взгляд и задумался. Неизвестно, каковы будут последствия, если заключенная умрет до суда. Наконец он пожал плечами, отпер дверь и вынес переполненное ведро. Теперь либо Бейтс, либо Граббз выносили его каждый день.
Прошло две недели, и Алексе стало казаться, что она всеми забыта. Грязная, с волосами, похожими на крысиное гнездо, Алекса никогда еще не была так близка к капитуляции. Неудивительно, что она подумывала о том, чтобы подчиниться грязным желаниям тюремщиков, лишь бы изменить свои жалкие обстоятельства. Отвратительный запах, исходивший от нее, был более оскорбителен, чем поганое ведро в углу.
Что же случилось с Адамом? Вдруг он не успеет спасти ее? Она ни минуты не сомневалась, что Адам вызволит ее отсюда, если вернется.
Но однажды произошло чудо, которое вернуло ей волю к жизни. Мэри Форбс разрешили навестить ее. Едва дверь в камеру со скрипом отворилась, как Алексу охватил страх. Вдруг Бейтс или Граббз решили напасть на нее? Она была слишком слаба, чтобы сопротивляться. Но различив стройную фигуру Мэри Форбс, которая появилась в тусклом свете дверного проема, она чуть не упала в обморок от радости. Мэри вошла в камеру, и дверь за ней захлопнулась.
— Десять минут, — предупредил Бейтс скрежещущим голосом.
— Ах, Мэри, Мэри, как вам удалось уговорить тюремщиков впустить вас сюда?
Мэри смотрела, щурясь, в полумрак, до глубины души потрясенная видом Алексы. Было ясно, что за это время ей пришлось пережить, и доброе сердце Мэри обливалось кровью.
— Алекса, что они с вами сделали? — жалобно сказала Мэри, пытаясь взять себя в руки.
— Со мной все в порядке, право же, Мэри, — успокоила ее Алекса, ничем не выдав своего смятения. — И все же почему тюремщики разрешили вам свидание со мной?
— Том подкупил их, — призналась Мэри, понизив голос. — За деньги эта парочка готова почти на все.
— Слава Богу! — вздохнула Алекса. — А то я уже почти сдалась.
Из-под плаща Мэри вытащила сверток и положила перед Алексой на стол.
— Я принесла вам чистую одежду, расческу, полотенце, мыло и разные нужные вещи. Остальное мне не позволили пронести.
— Огромное вам спасибо, — от всей души поблагодарила Алекса, жадно глядя на мыло. — Как вы можете судить по запаху, мне за все время ни разу не дали вымыться. Воды едва хватает на питье.
— Бедняжка, — пробормотала Мэри. — У Тома еще остались деньги, чтобы обеспечивать вас водой для умывания каждый день. А теперь сядьте, и я попробую расчесать вам волосы.
Алекса села на стул, а Мэри принялась приводить в порядок ее длинные спутанные волосы. Пока она этим занималась, Алекса задавала вопросы, которые вертелись у нее на языке:
— У вас есть какие-нибудь вести от Адама? Удалось ли Тому его найти?
Мэри пришла в замешательство:
— Никто не знает, где он. Он словно испарился. Говорят, его могли схватить, когда генерал Прево послал его на север с тайным поручением.
— Ах нет! — вскричала Алекса. — Значит, я окончательно погибла! Я все же думала, что Адам вернется и освободит меня!
— Алекса, не сдавайтесь. Еще не все потеряно, — умоляла Мэри, обняв Алексу за плечи.
Когда Мэри отвела руки, она случайно зацепилась за полу плаща Алексы, потянула его на себя и увидела рваные края лифа и сорочки. Мэри в ужасе уставилась на голые груди Алексы и багровые синяки на белой коже.
— Господи, они надругались над вами, эти мерзавцы? — простонала она. — Как посмели они изнасиловать вас, графиню!
— Нет, нет, ничего подобного не случилось, — успокоила ее Алекса. — Они пытались, но я оказала сопротивление. И меня оставили в покое.
— Боже мой! Мне невыносима сама мысль о том, что вас отдали на милость этих стражников. Если бы я могла что-нибудь сделать…
— Мэри, вы даже сами не понимаете, как много вы для меня сделали. Вы буквально вытащили меня из бездны отчаяния, внеся в мою жизнь кое-какие удобства. Я бесконечно благодарна вам и Тому.
Бросив тревожный взгляд на дверь, Мэри сказала:
— Мое время почти истекло. Могу я еще что-нибудь для вас сделать?
— Пытался ли Том увидеться с губернатором? Или с генералом?
— Ни дня не было, чтобы Том не заходил к тому или другому. Но они упорно отказываются повидаться с ним. Судя по тому, что удалось узнать Тому, они хотят устроить над вами показательный суд. Мне так жаль…
— Не бросайте попыток, Мэри, — подбодрила ее Алекса. — Если бы только мне позволили поговорить с ними, я уверена, что они…
— Ваше время истекло, леди, — заявил грубый голос, оборвав Алексу на полуслове. На этот раз к решетке подошел Граббз. — Вам обещали только десять минут.
Граббз отпер дверь, и Мэри неохотно направилась к выходу, обняв Алексу на прощание и шепнув при этом ей на ухо:
— Не сдавайтесь, Алекса. Я знаю, ваш муж вернется и спасет вас. Или генерал смягчится.
— Уходите! — рявкнул Граббз.
Дверь захлопнулась, и Алекса снова осталась одна.
Спустя некоторое время Граббз принес таз с водой. «Боже, благослови Мэри», — подумала Алекса, быстро сбросив плащ и платье и оставшись в одной рваной сорочке. Кусок мыла и мочалку она взяла просто благоговейно, возможность ощутить на коже мыло и воду казалась ей настоящей роскошью, и она закрыла глаза, задыхаясь от радости.
— Ей милей вода между ногами, чем мужик, — отрезвил ее голос Бейтса по ту сторону решетки.
— А это потому, что у нее никогда не было настоящего мужика, — насмешливо сказал Граббз.
— Идите прочь! — бросила в ярости Алекса, прикрывшись полотенцем. — Имею я право уединиться? Вы обращаетесь со мной хуже, чем со скотиной?
— Изменница и есть скотина, — пожал плечами Бейтс, ухмыльнувшись.
Но все же они ушли, дав Алексе вымыться и переодеться в чистое. Она как будто родилась заново и удивилась, насколько ощущение чистоты придало ей храбрости. Словно свежая кровь побежала по жилам.
Несколько дней спустя у Алексы побывал еще один посетитель. Увидев его, она потеряла дар речи.
— Здравствуйте, Алекса.
— Боже мой! Чарлз! Что вы здесь делаете?
— Я мог бы задать вам такой же вопрос. Никак не думал, что мы с вами встретимся. Тем более при таких обстоятельствах. Вы пали так низко, миледи, — усмехнулся он.
— Вы пришли поиздеваться надо мной или предложить помощь? — с надеждой спросила Алекса.
— Помощь! — Чарлз рассмеялся. — Вы совершили преступление против короны. Неужели вы думаете, что я хоть пальцем пошевелю, чтобы спасти вас?
— Когда-то мы чуть было не поженились, Чарлз. Вы говорили, что любите меня.
— Это было до того, как вы показали мне ваш истинный нрав. Ваш отец рассказал мне, что вы спутались с Адамом Фоксуортом, тем самым графом Пенуэллом, который напал на меня в беседке в вечер нашей помолвки. Вы все это спланировали заранее, Алекса?
— Как вы можете так говорить! Вы же знаете, что меня увезли насильно и принудили стать любовницей Адама, чтобы заставить страдать моего отца.
— Вы убежали из дома и вышли замуж за этого негодяя, Алекса, — укорил ее Чарлз.
— А вы даже не потрудились сообщить мнe, что расторгли нашу помолвку, чтобы жениться на леди Диане! — горячо возразила молодая женщина.
— А чего вы ожидали? — надменно пожал плечами Чарлз. — Вы были подпорченным товаром. И, как оказалось, ждали ребенка от другого. — Он посмотрел на ее плоский живот.
— Я потеряла ребенка, — тихо сказала Алекса, все еще ощущая боль этой утраты. — Зачем вы пришли? Позлорадствовать?
— Возможно, — ответил Чарлз. — Впрочем, мне просто захотелось еще раз увидеть вас до того…
— Как меня повесят, — договорила за него Алекса. — И все же что вы делаете в Саванне?
— Теперь я капитан, — хвастливо заявил он. — У меня есть собственный корабль, «Мститель». Он принимал участие в успешном нападении на Лиса. Нам было приказано патрулировать эти воды в течение нескольких недель и, сосредоточив силы, постараться очистить здешнее море от пиратов. Они сеют панику среди нашего флота. Теперь, когда Лис уничтожен, наша работа стала гораздо легче.
Алекса улыбнулась. Вопреки словам Чарлза Лис жив и полон сил, «Серый призрак» возродится из пепла и не даст покоя британцам.
— Вам это кажется забавным, Алекса? — В голосе Чарлза звучал сарказм. — По-моему, перед лицом смерти надо покаяться в содеянном.
— Я не виновата в том, что сделала. Ко мне пришел серьезно раненный человек, друг моего мужа. Я взяла его в дом и перевязала ему раны. Если это означает измену, тогда я признаю себя виновной.
— Человек, которого вы сочли уместным взять в свой дом, известный Лис, изменник, за чью голову назначена награда.
— Вы ошибаетесь, Чарлз. Мак не Лис.
— Власти так считают.
— Они заблуждаются.
Чарлз пожал плечами:
— Вы заявили в присутствии сотен людей о вашей симпатии к Лису и так называемым патриотам. Баррингтон мне сказал, что генерал Прево готов был посадить вас за решетку тогда же, не будь вы беременны.
— Я отвечаю за каждое сказанное мною слово! — вскипела Алекса. — Американцы подвергаются гнету со стороны англичан. Они борются за свободу и независимость. Их храбрость и сила духа поистине вызывают восхищение!
— Боже мой! Так вы действительно изменница! — ахнул Чарлз. — Признаюсь, у меня были серьезные сомнения в вашей вине, и это одна из причин, по которой я просил позволения повидаться с вами. Но теперь, — он грустно покачал головой, — я верю всем обвинениям, которые выдвинуты против вас. Вы переменились, Алекса.
— Разумеется, переменилась. После всего, что мне пришлось выстрадать, я не могла остаться себялюбивой, избалованной девчонкой.
— Напрасно я вас жалел. Вы вполне заслужили свою участь. Прощайте!
Даже не оглянувшись, Чарлз вышел из камеры, стуча сапогами. Вся его горделивая осанка демонстрировала презрение к изменнице, как бы ни была она хороша и желанна.
— Ну, миледи, — усмехнулся Бейтс сквозь решетку, — ни один из ваших любовников пальцем о палец не ударит, чтобы помочь вам. Даже ваш муж, который вот уже несколько дней как вернулся в Саванну.
— Вы лжете! — крикнула Алекса. — С какой стати я буду вам верить? Если бы Адам был в Саванне, он, конечно же, сделал бы все, чтобы освободить меня.
— С чего бы мне врать, миледи? Думайте что хотите, но ходят слухи, будто он ухаживает за своей будущей женой.
— Это леди Гвен, — с болью произнесла Алекса.
— Ага, именно так ее зовут, миледи. Но вы только скажите словечко, и старина Бейтс ублажит вас напоследок.
— Убирайтесь! — закричала Алекса, заткнув уши. Когда она подняла глаза, Бейтса уже не было.
Бросившись на койку, Алекса дала выход боли и ярости. Неужели Адам снова с Гвен! Она ничего не понимала. О чем же он думает? Если бы он удосужился проверить, кого они принимают за Лиса, то увидел бы, что это Мак, а вовсе не прославленный пират. Или это страх перед тори заставил его бросить ее? Нет, она ничего не понимала. Что собирается делать Адам? Намерен ли отступиться от нее и дать ее повесить, потому что она предана своему новому отечеству? Неужели он настолько ничтожен, что позволит свершиться пародии на правосудие, вместо того чтобы защищать жену? Или своего лучшего друга? Алексе казалось, что она сходит с ума.
Но жизнь все же продолжалась. Почти месяц прошел с тех пор, как Алексу посадили в тюрьму. Каждый день она просила дать ей возможность поговорить либо с губернатором Райтом, либо с генералом Прево — и всякий раз ей отказывали. После неожиданного посещения Чарлза к ней никого больше не допускали. По какой причине — она не могла понять.
И вот настал день суда. Рано утром появился Граббз с тазом воды и сообщил ей об этом.
— Вчера судили Лиса и приговорили к повешению, — радостно сообщил Граббз. — Будете висеть рядышком с ним.
Алекса обрадовалась, что Мак еще жив, но опечалилась, что судьба нанесла им такой удар. Интересно, будет ли присутствовать на суде Адам? Хотелось надеяться, что нет. Она не имела никакого желания его видеть, потому что ничего, кроме ненависти, к нему не испытывала.
Алекса тщательно вымылась и долго расчесывала свои длинные волосы, падавшие ей на бедра, пока они не заблестели, как полированное стекло. Глядя в зеркальце, принесенное Мэри, она увидела свое отражение. На осунувшемся бледном лице фиалковые глаза казались слишком большими, кожа была прозрачной. Недели, проведенные в сырой камере, подорвали ее здоровье, и она изменилась до неузнаваемости. Куда девалась ее цветущая красота?
Несколько часов спустя за ней пришел капитан Баррингтон и окинул ее презрительным взглядом. Хотя тело у нее было чистое, платье от долгой носки запачкалось. Стояла жаркая погода, но Алекса все же накинула на плечи плащ, чтобы скрыть платье.
— Наконец-то настал для вас час расплаты, леди Фоксуорт, — пренебрежительно фыркнул Баррингтон. — Должен заметить, вы совсем не похожи на ту красавицу, которая вошла в эту камеру несколько недель назад.
— Неудивительно. Ведь меня содержали в чудовищных условиях, обращались хуже, чем со скотиной.
— Скажите об этом губернатору или генералу Прево, когда увидите их, — равнодушно пожал плечами Баррингтон. — Шевелитесь. — Он грубо подтолкнул ее к выходу.
Алекса заморгала, привыкая к свету. Ее втолкнули в закрытый экипаж, который тронулся так резко, что она даже не успела сесть. Сидя рядом с ней, капитан Баррингтон вынул белоснежный носовой платок и вытер лоб. Ему никогда не привыкнуть к этой ужасной американской жаре.
Пока они мчались от особняка губернатора до здания, где должен был состояться суд, Баррингтон сообщал ей новости с полей сражений. Очень быстро они доехали до унылого здания, где помещался суд, и Алекса попятилась, с изумлением увидев толпу людей, ждущих ее появления, — так по крайней мере ей показалось. Едва она вышла из экипажа, как с ужасом поняла, что ее предположение верно. Толпа разразилась оскорблениями в ее адрес.
— Изменница! — раздались крики, и толпа надвинулась на молодую женщину. — Повесить ее!
Это был настоящий кошмар. Алексе захотелось заползти в какую-нибудь нору, только бы не слышать проклятий, которыми ее осыпали разъяренные тори.
И вдруг она увидела Адама. Его лицо выделялось среди моря безымянных лиц, красивое и надменное, его стальные глаза пронзили ее, точно ножи, нацеленные прямо в сердце. Если не считать легких морщин, выдававших его внутреннее напряжение, он выглядел как всегда.
Рядом с ним она увидела леди Гвен, и сердце у нее чуть не разорвалось. Гвен держала его под руку, и ненависть захлестнула Алексу. Однако она взяла себя в руки. Она не доставит радости Адаму и Гвен, показав им, что ранена до глубины души. И Алекса размашистым шагом вошла в толпу.
В сердце своем она приняла неизбежное. Адам действительно бросил ее, и она осталась одна перед лицом позорного конца.
Глава 12
Напустив на себя суровый и надменный вид, Адам чуть было не утратил свою каменную маску, увидев, как Алекса споткнулась, заметив его в толпе, но тут же выпрямилась. Она казалась похудевшей и изнуренной, на нежной коже под огромными фиалковыми глазами пролегли тени. Как же она должна его ненавидеть, подумал Адам, готовый броситься ей на помощь, несмотря на твердую решимость сохранять равнодушие. Но леди Гвен буквально повисла у него на руке. И теперь он мог с притворным спокойствием смотреть на жену. Алекса же, расправив плечи, шла сквозь разгневанную толпу с гордо поднятой головой.
Когда Адам присутствовал на суде над Маком, он подумал — плохо дело. Суд вынес ему смертный приговор. Графа Пенуэлла вызвали как свидетеля. Поклявшись говорить правду, и только правду, Адам солгал, заявив, что Мак вполне может быть Лисом. Потом объяснил, что редко виделся с другом и не был посвящен в его личную жизнь. Мак рассеянно слушал показания Адама. Его раны заживали, но он все еще был слишком слаб, чтобы самостоятельно войти в зал суда. Для Адама было очевидно, что его друг не получил надлежащего ухода, который мог бы ускорить выздоровление. Судя по бледному лицу Алексы, с ней обращались не лучше.
В просторном зале было очень тесно, люди толпились позади Алексы, пытаясь занять место получше. Суд над Алексой обещал быть еще более ярким зрелищем, чем над Лисом, по той простой причине, что она была женщиной, и к тому же очень красивой. Нужно также учесть, что суд над Лисом принес тори большое разочарование. В изможденном человеке, которого внесли в зал на носилках, не было ничего романтичного. И вся процедура оказалась не чем иным, как фарсом.
И теперь все горожане с нетерпением ждали суда над Алексой, особенно когда выяснилось, что ее муж, лорд Пенуэлл, наконец-то вернулся из своей тайной поездки и прилюдно осудил ее действия. Словно для того, чтобы подтвердить слухи, Адам тут же начал встречаться с леди Гвен, которая, как все знали, чуть было не стала леди Пенуэлл, пока непонятно откуда не явилась Алекса и не предъявила права на этот титул. Когда беременность Алексы вскоре стала явной, все поняли причину столь поспешного брака. «Что же, теперь эта шлюшка получит по заслугам!» — злорадствовали некоторые.
От одного из славных офицеров, капитана Чарлза Уитлоу, поступила информация, что от леди Алексы отрекся родной отец, известнейший человек, сэр Джон Эшли. А уж кто мог знать Алексу лучше, чем Чарлз. В свое время он был с ней помолвлен, но из-за ее поведения расторгнул помолвку и женился на женщине, достойной носить его славное имя.
Все эти слухи доходили до Адама окольным путем — через Гвен. Он отказывался их комментировать и лишь кивал с глубокомысленным видом. Ему очень хотелось пойти к Алексе, утешить ее, но в сложившихся обстоятельствах он вынужден был демонстрировать возмущение поведением жены и равнодушие к ее судьбе.
От Ланса Баррингтона Адам узнал, что в тюрьме с Алексой обращаются хорошо, что она ни в чем не нуждается. Но, видя ее теперь, Адам понял, что Баррингтон солгал. Одному Богу ведомо, что пришлось вынести его красавице жене за те недели, что она провела в тюрьме под домом губернатора, похожей на склеп.
Прошло меньше недели после возвращения Адама из его затянувшейся поездки по поручению генерала Прево, а до этого он ничего не знал о Маке и об Алексе. Он вернулся как раз вовремя, чтобы прийти на суд Мака, и генерал Прево рассказал ему все подробности. Обстоятельства вынудили Адама отречься от жены и подтвердить верность короне. Губернатор Райт поймал Адама на слове и тут же предложил остановиться у него в доме, пока не кончатся суды; это предложение Адам принял с благодарностью, хотя он оказался в непосредственной близости от преследующей его Гвен.
Она вцепилась в Адама мертвой хваткой. И он стал за ней ухаживать. Это соответствовало его целям.
Алекса сидела лицом к суду, высоко подняв голову и выпрямив спину. Однако Адам заметил, как дрожит у нее подбородок. Судьи сидели за длинным столом. Генерал Прево — в центре. По обе стороны от него расположились губернатор Райт, Ланс Баррингтон, Чарлз Уитлоу и еще два незнакомых ей офицера. Сердце у нее отчаянно билось. У нее не было ни единого шанса на помилование, и она уже видела себя всходящую на эшафот вместе с Маком.
Наступила тишина. Генерал Прево откашлялся и гневно посмотрел на Алексу:
— Леди Фоксуорт, сегодня вы предстали перед судом, чтобы ответить на обвинения в измене. Признаете ли вы себя виновной?
— Не признаю, генерал, — тихо, но твердо заявила Алекса. — Я не сделала ничего, что можно расценить как измену, если не считать одного, возможно, неуместного, высказывания.
— Вас обвиняют в том, что вы оказали помощь известному преступнику, за голову которого объявлена награда. Этот Лис был арестован в вашем доме, и вы упорно защищали его, — проговорил генерал.
— Это Мак, а не Лис. Вы судили и приговорили совсем другого человека.
Раздались издевательские смешки, потом громкий хохот.
— Это вы так говорите, — сухо заметил генерал. — Вы избавили бы нас, миледи, от многих затруднений, если бы признались.
— Мне не в чем признаваться, — настаивала на своем Алекса. — Мак и Лис — разные люди. Спросите у моего мужа. Он может это подтвердить.
— Мы так и сделаем, миледи. Видимо, вы твердо решили сделать все, чтобы суд опорочил ваше имя.
— Я уверена, что все разъяснится и меня признают невиновной, — проговорила Алекса, сама в это не веря. Скорее всего ее повесят рядом с Маком, которого ошибочно приняли за Лиса, в назидание другим.
— Будь по-вашему, леди Фоксуорт. — Генерал устало махнул рукой. — Теперь я вызываю капитана Баррингтона, пусть расскажет, как он и его люди шли по кровавому следу Лиса, который вел к вашему дому.
Капитан Баррингтон рассказал, как увидел, что Лис упал в воду, после того как был ранен в сражении на борту «Серого призрака». Поисковый отряд сел в шлюпку и несколько часов выслеживал раненого до плантации Фоксуорта.
— Что произошло дальше? — спросил генерал.
— Сначала леди Фоксуорт не хотела нас впустить, утверждая, что ничего не знает о Лисе.
— Вы ей поверили?
— Нет, сэр, — улыбнулся Баррингтон. — Как можно? Я стоял в луже крови, и мне не требовалось больше никаких доказательств.
Баррингтон подробно рассказал, как нашел раненого человека в спальне, а на чердаке — маску Лиса, после чего торжествующе посмотрел на Алексу и сел. Адам тихонько выругался и нахмурился.
— Что вы имеете сказать, леди Фоксуорт? — спросил генерал Прево.
— Вы должны верить мне, генерал, — настаивала Алекса. — Человек, которого капитан Баррингтон нашел в моем доме, не Лис. Его зовут Логан Макхью, он друг моего мужа.
— Почему он был ранен?
Алекса вспыхнула. Она явно попалась. Пусть Мак и не Лис, он все равно пират.
— Я… я не спрашивала у него, — запинаясь ответила она.
— Вижу, что не спрашивали, — насмешливо сказал генерал. В зале раздался смех, но генерал поднял руку, требуя тишины. — А маска, спрятанная на чердаке? Может быть, она принадлежит лорду Пенуэллу и он-то и есть Лис?
Алекса бросила взгляд на Адама, но тот отвел глаза.
— Понятия не имею, как эта маска оказалась на чердаке. Может быть, она предназначалась для маскарада, — предположила Алекса. — И кто, как не я, знает, что мой муж лорд Пенуэлл не Лис.
Услышав это, Адам тихонько вздохнул.
— Вы правы, леди Фоксуорт, мы уже судили и приговорили Лиса, а он явно не лорд Пенуэлл.
После этого Чарлза попросили дать показания относительно ее характера, поскольку среди присутствующих он знал ее с давних пор. Как и ожидала Алекса, Чарлз рассказал о ее дурной репутации. Алекса вздрогнула, когда Чарлз во всех подробностях рассказал, как она стала любовницей Адама в Англии, разумеется, опустив тот факт, что она сделала это против собственной воли. Особенно Чарлз упирал на то, что он и Алекса должны были пожениться, но она поддалась чарам лорда Пенуэлла, после чего от нее отрекся отец, потому что, когда она надоела Адаму, он вернул ее отцу беременной.
На лицах присутствующих выразилось потрясение и недоумение, но, как ни странно, вовсе не по отношению к Адаму. Алекса, которую попросили ответить на обвинения Чарлза, закусила губу и покачала головой в знак отказа. Что могла бы она сказать такого, что уже не было сказано? Она все ждала, что Адам бросится защищать ее честь, но, к ее горчайшему разочарованию, он по-прежнему сидел на месте с явно равнодушным видом. Когда она услышала, что генерал Прево вызывает следующего свидетеля — Адама, — ненависть и негодование придали ей смелости.
— Лорд Пенуэлл, — спросил генерал Прево, — вы знали о мятежных настроениях вашей жены, когда вступали с ней в брак?
Повернувшись лицом к Алексе, Адам безжалостно впился в ее фиалковые глаза своим серо-стальным взглядом. Как показалось множеству присутствующих, взгляд этот выражал презрение к жене. Но Алекса так не думала. Хотел ли он ее приободрить? Сказать, что не бросил ее, что это лишь видимость? Но вскоре она поняла, что заблуждается.
— Генерал, сожалею, но должен признаться, что моя жена не раз принимала сторону американцев в моем присутствии, — медленно произнес Адам.
Алекса ахнула и тихо прошептала:
— Адам, как же вы можете?
Адам притворился, будто не слышит, и продолжал:
— Как вам известно, я вынужден был уезжать из дома на долгое время и мало знал — или совсем не знал, — что происходит в мое отсутствие.
— Мы слышали ваше свидетельство, лорд Пенуэлл, касательно ваших отношений с человеком, которого вы знали как Мака, но который на самом деле Лис. Вы верите, что у леди Фоксуорт были… э-э… близкие отношения с Лисом?
Вперив в Алексу непроницаемый взгляд, Адам ответил:
— Я уверен, что Лис любит мою жену.
Алекса ушам своим не поверила. Адам не мог без боли смотреть на нее и опустил глаза. «Держись, Алекса, — мысленно подбодрил он жену, — не сдавайся. Слишком многое поставлено на карту».
И словно угадав его мысли, Алекса выпрямилась и с вызовом посмотрела на зрителей и судей, которым так не терпелось вынести ей смертный приговор.
Когда Адам присутствовал на суде над Маком, он подумал — плохо дело. Суд вынес ему смертный приговор. Графа Пенуэлла вызвали как свидетеля. Поклявшись говорить правду, и только правду, Адам солгал, заявив, что Мак вполне может быть Лисом. Потом объяснил, что редко виделся с другом и не был посвящен в его личную жизнь. Мак рассеянно слушал показания Адама. Его раны заживали, но он все еще был слишком слаб, чтобы самостоятельно войти в зал суда. Для Адама было очевидно, что его друг не получил надлежащего ухода, который мог бы ускорить выздоровление. Судя по бледному лицу Алексы, с ней обращались не лучше.
В просторном зале было очень тесно, люди толпились позади Алексы, пытаясь занять место получше. Суд над Алексой обещал быть еще более ярким зрелищем, чем над Лисом, по той простой причине, что она была женщиной, и к тому же очень красивой. Нужно также учесть, что суд над Лисом принес тори большое разочарование. В изможденном человеке, которого внесли в зал на носилках, не было ничего романтичного. И вся процедура оказалась не чем иным, как фарсом.
И теперь все горожане с нетерпением ждали суда над Алексой, особенно когда выяснилось, что ее муж, лорд Пенуэлл, наконец-то вернулся из своей тайной поездки и прилюдно осудил ее действия. Словно для того, чтобы подтвердить слухи, Адам тут же начал встречаться с леди Гвен, которая, как все знали, чуть было не стала леди Пенуэлл, пока непонятно откуда не явилась Алекса и не предъявила права на этот титул. Когда беременность Алексы вскоре стала явной, все поняли причину столь поспешного брака. «Что же, теперь эта шлюшка получит по заслугам!» — злорадствовали некоторые.
От одного из славных офицеров, капитана Чарлза Уитлоу, поступила информация, что от леди Алексы отрекся родной отец, известнейший человек, сэр Джон Эшли. А уж кто мог знать Алексу лучше, чем Чарлз. В свое время он был с ней помолвлен, но из-за ее поведения расторгнул помолвку и женился на женщине, достойной носить его славное имя.
Все эти слухи доходили до Адама окольным путем — через Гвен. Он отказывался их комментировать и лишь кивал с глубокомысленным видом. Ему очень хотелось пойти к Алексе, утешить ее, но в сложившихся обстоятельствах он вынужден был демонстрировать возмущение поведением жены и равнодушие к ее судьбе.
От Ланса Баррингтона Адам узнал, что в тюрьме с Алексой обращаются хорошо, что она ни в чем не нуждается. Но, видя ее теперь, Адам понял, что Баррингтон солгал. Одному Богу ведомо, что пришлось вынести его красавице жене за те недели, что она провела в тюрьме под домом губернатора, похожей на склеп.
Прошло меньше недели после возвращения Адама из его затянувшейся поездки по поручению генерала Прево, а до этого он ничего не знал о Маке и об Алексе. Он вернулся как раз вовремя, чтобы прийти на суд Мака, и генерал Прево рассказал ему все подробности. Обстоятельства вынудили Адама отречься от жены и подтвердить верность короне. Губернатор Райт поймал Адама на слове и тут же предложил остановиться у него в доме, пока не кончатся суды; это предложение Адам принял с благодарностью, хотя он оказался в непосредственной близости от преследующей его Гвен.
Она вцепилась в Адама мертвой хваткой. И он стал за ней ухаживать. Это соответствовало его целям.
Алекса сидела лицом к суду, высоко подняв голову и выпрямив спину. Однако Адам заметил, как дрожит у нее подбородок. Судьи сидели за длинным столом. Генерал Прево — в центре. По обе стороны от него расположились губернатор Райт, Ланс Баррингтон, Чарлз Уитлоу и еще два незнакомых ей офицера. Сердце у нее отчаянно билось. У нее не было ни единого шанса на помилование, и она уже видела себя всходящую на эшафот вместе с Маком.
Наступила тишина. Генерал Прево откашлялся и гневно посмотрел на Алексу:
— Леди Фоксуорт, сегодня вы предстали перед судом, чтобы ответить на обвинения в измене. Признаете ли вы себя виновной?
— Не признаю, генерал, — тихо, но твердо заявила Алекса. — Я не сделала ничего, что можно расценить как измену, если не считать одного, возможно, неуместного, высказывания.
— Вас обвиняют в том, что вы оказали помощь известному преступнику, за голову которого объявлена награда. Этот Лис был арестован в вашем доме, и вы упорно защищали его, — проговорил генерал.
— Это Мак, а не Лис. Вы судили и приговорили совсем другого человека.
Раздались издевательские смешки, потом громкий хохот.
— Это вы так говорите, — сухо заметил генерал. — Вы избавили бы нас, миледи, от многих затруднений, если бы признались.
— Мне не в чем признаваться, — настаивала на своем Алекса. — Мак и Лис — разные люди. Спросите у моего мужа. Он может это подтвердить.
— Мы так и сделаем, миледи. Видимо, вы твердо решили сделать все, чтобы суд опорочил ваше имя.
— Я уверена, что все разъяснится и меня признают невиновной, — проговорила Алекса, сама в это не веря. Скорее всего ее повесят рядом с Маком, которого ошибочно приняли за Лиса, в назидание другим.
— Будь по-вашему, леди Фоксуорт. — Генерал устало махнул рукой. — Теперь я вызываю капитана Баррингтона, пусть расскажет, как он и его люди шли по кровавому следу Лиса, который вел к вашему дому.
Капитан Баррингтон рассказал, как увидел, что Лис упал в воду, после того как был ранен в сражении на борту «Серого призрака». Поисковый отряд сел в шлюпку и несколько часов выслеживал раненого до плантации Фоксуорта.
— Что произошло дальше? — спросил генерал.
— Сначала леди Фоксуорт не хотела нас впустить, утверждая, что ничего не знает о Лисе.
— Вы ей поверили?
— Нет, сэр, — улыбнулся Баррингтон. — Как можно? Я стоял в луже крови, и мне не требовалось больше никаких доказательств.
Баррингтон подробно рассказал, как нашел раненого человека в спальне, а на чердаке — маску Лиса, после чего торжествующе посмотрел на Алексу и сел. Адам тихонько выругался и нахмурился.
— Что вы имеете сказать, леди Фоксуорт? — спросил генерал Прево.
— Вы должны верить мне, генерал, — настаивала Алекса. — Человек, которого капитан Баррингтон нашел в моем доме, не Лис. Его зовут Логан Макхью, он друг моего мужа.
— Почему он был ранен?
Алекса вспыхнула. Она явно попалась. Пусть Мак и не Лис, он все равно пират.
— Я… я не спрашивала у него, — запинаясь ответила она.
— Вижу, что не спрашивали, — насмешливо сказал генерал. В зале раздался смех, но генерал поднял руку, требуя тишины. — А маска, спрятанная на чердаке? Может быть, она принадлежит лорду Пенуэллу и он-то и есть Лис?
Алекса бросила взгляд на Адама, но тот отвел глаза.
— Понятия не имею, как эта маска оказалась на чердаке. Может быть, она предназначалась для маскарада, — предположила Алекса. — И кто, как не я, знает, что мой муж лорд Пенуэлл не Лис.
Услышав это, Адам тихонько вздохнул.
— Вы правы, леди Фоксуорт, мы уже судили и приговорили Лиса, а он явно не лорд Пенуэлл.
После этого Чарлза попросили дать показания относительно ее характера, поскольку среди присутствующих он знал ее с давних пор. Как и ожидала Алекса, Чарлз рассказал о ее дурной репутации. Алекса вздрогнула, когда Чарлз во всех подробностях рассказал, как она стала любовницей Адама в Англии, разумеется, опустив тот факт, что она сделала это против собственной воли. Особенно Чарлз упирал на то, что он и Алекса должны были пожениться, но она поддалась чарам лорда Пенуэлла, после чего от нее отрекся отец, потому что, когда она надоела Адаму, он вернул ее отцу беременной.
На лицах присутствующих выразилось потрясение и недоумение, но, как ни странно, вовсе не по отношению к Адаму. Алекса, которую попросили ответить на обвинения Чарлза, закусила губу и покачала головой в знак отказа. Что могла бы она сказать такого, что уже не было сказано? Она все ждала, что Адам бросится защищать ее честь, но, к ее горчайшему разочарованию, он по-прежнему сидел на месте с явно равнодушным видом. Когда она услышала, что генерал Прево вызывает следующего свидетеля — Адама, — ненависть и негодование придали ей смелости.
— Лорд Пенуэлл, — спросил генерал Прево, — вы знали о мятежных настроениях вашей жены, когда вступали с ней в брак?
Повернувшись лицом к Алексе, Адам безжалостно впился в ее фиалковые глаза своим серо-стальным взглядом. Как показалось множеству присутствующих, взгляд этот выражал презрение к жене. Но Алекса так не думала. Хотел ли он ее приободрить? Сказать, что не бросил ее, что это лишь видимость? Но вскоре она поняла, что заблуждается.
— Генерал, сожалею, но должен признаться, что моя жена не раз принимала сторону американцев в моем присутствии, — медленно произнес Адам.
Алекса ахнула и тихо прошептала:
— Адам, как же вы можете?
Адам притворился, будто не слышит, и продолжал:
— Как вам известно, я вынужден был уезжать из дома на долгое время и мало знал — или совсем не знал, — что происходит в мое отсутствие.
— Мы слышали ваше свидетельство, лорд Пенуэлл, касательно ваших отношений с человеком, которого вы знали как Мака, но который на самом деле Лис. Вы верите, что у леди Фоксуорт были… э-э… близкие отношения с Лисом?
Вперив в Алексу непроницаемый взгляд, Адам ответил:
— Я уверен, что Лис любит мою жену.
Алекса ушам своим не поверила. Адам не мог без боли смотреть на нее и опустил глаза. «Держись, Алекса, — мысленно подбодрил он жену, — не сдавайся. Слишком многое поставлено на карту».
И словно угадав его мысли, Алекса выпрямилась и с вызовом посмотрела на зрителей и судей, которым так не терпелось вынести ей смертный приговор.