Страница:
Баррингтон отпустил ее, и она, охваченная радостью, увидела приближающийся корабль.
— Боже мой! — крикнул Баррингтон. — Это Лис!
Все взоры устремились на шлюп, который с удивительной скоростью несся по воде. Его орудия снова ударили по фрегату, который уже пострадал от предыдущего залпа. Одно из британских судов загорелось.
— Убрать крючья! — приказал Баррингтон, и его люди бросились выполнять команду.
— Мы — неподвижная цель, сэр! — крикнул один из матросов. — Лучше бы нам вернуться на свой корабль, пока не поздно.
Кивнув в знак согласия, Баррингтон толкнул Алексу вперед и быстро приказал:
— Оставить горящее судно! Живей, ребята! Все на корабль!
— Но что делать с командой «Колдуньи», сэр?
— Бросьте их. Для них не хватит места — у нас две команды и взвод солдат, судно перегружено, времени везти их куда-то тоже нет. Колдунью я захватил, а именно она нам и нужна. Торопись, ребята, через борт!
Ослабевшую от потери крови Алексу тащили, толкали и волочили на английский фрегат. Теперь «Призрак» был достаточно близко, так что она видела Лиса, стоящего на квартердеке, подбоченясь и широко расставив ноги. Баррингтон приказал распустить все паруса, чтобы стать недосягаемым для пушек Лиса. Баррингтону не хотелось в этом признаться, но Лис застал его врасплох, и их лучшей обороной было отступление. Поскольку у них на борту будет Колдунья, Лис вряд ли будет палить в них. И это дает им возможность уйти. Но Баррингтон недооценил Лиса.
Алексу привязали к грот-мачте, чтобы ее было видно с «Призрака». Лис не обстреливал фрегат, но с легкостью шел следом за ним, описывая круги вокруг трехмачтового фрегата. Его шлюп держался вне досягаемости больших двадцатичетырехфунтовых пушек, и в бессильном отчаянии Лис смотрел, как истекающую кровью Колдунью привязывают к мачте.
Лис раздумывал об атаке, идя галсами, чтобы избежать ядер, но тут помощь пришла с другой стороны. Команда «Леди-колдуньи» освободилась от веревок и присоединилась к атаке под руководством опытного Дрейка.
Как только Баррингтон понял, что его преследует «Леди-колдунья», он выругал себя за то, что не уничтожил ее, поскольку торопился вернуться на свой корабль и уйти от Лиса. Но Колдунья осталась у него, и в весьма плачевном состоянии.
Его судно сразу же попало под огонь обоих пиратов, пославших предупредительные залпы в нос фрегата.. Фрегат ответил залпом, и, когда снова воцарилась тишина, Баррингтон поднес ко рту руки, сложенные лодочкой, и прокричал:
— Если ты будешь стрелять в нас, Лис, можешь попасть в Колдунью.
— Мы зажмем тебя между «Серым призраком» и «Леди-колдуньей», и ты взлетишь на воздух. А Колдунью мы спасем.
Лис не собирался стрелять по фрегату и знал, что Дрейк поступит так же, но он сделал все, что было в его силах, чтобы убедить англичан в обратном.
— Если ты вынудишь нас стрелять, мы не гарантируем никакой пощады. — Голос у Лиса был холодный и твердый. — Вы все умрете, если не отдадите нам Колдунью живой.
Капитан фрегата, Уильям Крисп, услышав слова Лиса, подошел к Баррингтону:
— Это пока что мое судно, капитан, и я отвечаю за него и за жизнь своих подчиненных. Если мы не выполним требований Лиса и не отпустим Колдунью, нас уничтожат.
— Я не верю, что Лис позволит убить кого-то из своих сторонников, Крисп, — покачал головой Баррингтон, — что он осуществит свою угрозу.
— А я верю, — заявил Крисп. — Его жестокость не знает пределов. Что для него жизнь какой-то женщины? Он прекрасно понимает, что, как только она окажется в Саванне, ее повесят. Учитывая это, смерть на море предпочтительней. Нужно отдать ее и считать, что нам повезло, если мы спасем свою шкуру.
Убедить Баррингтона было нелегко. Он совершенно не доверял Лису. Он знал, что едва Колдунья покинет его корабль, как заговорят пушки «Призрака» и «Леди-колдуньи» и. их последний корабль взлетит на воздух.
Поэтому он решил выждать какое-то время, не желая терять свой трофей и уверенный, что Лис не подвергнет их обстрелу. Ответ не заставил себя ждать.
Тщательно объяснив своим канонирам, куда нужно целить, Лис приказал стрелять. От этого выстрела кое-где на фрегате начался пожар. Фрегат тут же послал ответный залп, но оказалось, что Лис уже вне его досягаемости. Потом «Леди-колдунья» заняла позицию, готовясь дать залп, и это убедило Баррингтона больше, чем все остальное, что Лис рискнет всем, даже Колдуньей, лишь бы потопить врага. Баррингтон бросил взгляд на Колдунью, и тут его осенило.
Он понял, что Лис не позволит фрегату уйти, пока Колдунья не окажется на борту «Призрака», и нужно пойти на хитрость, чтобы ускользнуть от американцев. Отвлечь их внимание. Он быстро рассмотрел несколько идей и наконец остановился на той, которая непременно сработает.
— Можешь забирать Колдунью, Лис крикнул он в сторону «Призрака», стоявшего по его правдму борту. — Иди, бери ее, мы не будем стрелять.
— Если выстрелите, «Леди-колдунья» даст залп по всему борту, — предупредил Лис.
— Даю слово! — прокричал Баррингтон.
После чего что-то тихо сказал капитану Криспу и подошел к Алексе. Он снял с нее веревки и потащил к поручням на глазах обоих американских судов.
Алекса была почти без сознания, голова ее моталась из стороны в сторону. Кровь все еще сочилась из раны, на лбу был огромный синяк.
Крепко держа ее, Баррингтон терпеливо ждал, когда «Призрак» медленно подойдет вплотную. И когда он приблизился на некоторое расстояние, высоко поднял Колдунью, и часть ее тела свесилась через поручни. Убедившись, что все внимание Лиса сосредоточено на нем, Баррингтон наклонился и отпустил Алексу, которая упала в воду.
Глава 17
— Боже мой! — крикнул Баррингтон. — Это Лис!
Все взоры устремились на шлюп, который с удивительной скоростью несся по воде. Его орудия снова ударили по фрегату, который уже пострадал от предыдущего залпа. Одно из британских судов загорелось.
— Убрать крючья! — приказал Баррингтон, и его люди бросились выполнять команду.
— Мы — неподвижная цель, сэр! — крикнул один из матросов. — Лучше бы нам вернуться на свой корабль, пока не поздно.
Кивнув в знак согласия, Баррингтон толкнул Алексу вперед и быстро приказал:
— Оставить горящее судно! Живей, ребята! Все на корабль!
— Но что делать с командой «Колдуньи», сэр?
— Бросьте их. Для них не хватит места — у нас две команды и взвод солдат, судно перегружено, времени везти их куда-то тоже нет. Колдунью я захватил, а именно она нам и нужна. Торопись, ребята, через борт!
Ослабевшую от потери крови Алексу тащили, толкали и волочили на английский фрегат. Теперь «Призрак» был достаточно близко, так что она видела Лиса, стоящего на квартердеке, подбоченясь и широко расставив ноги. Баррингтон приказал распустить все паруса, чтобы стать недосягаемым для пушек Лиса. Баррингтону не хотелось в этом признаться, но Лис застал его врасплох, и их лучшей обороной было отступление. Поскольку у них на борту будет Колдунья, Лис вряд ли будет палить в них. И это дает им возможность уйти. Но Баррингтон недооценил Лиса.
Алексу привязали к грот-мачте, чтобы ее было видно с «Призрака». Лис не обстреливал фрегат, но с легкостью шел следом за ним, описывая круги вокруг трехмачтового фрегата. Его шлюп держался вне досягаемости больших двадцатичетырехфунтовых пушек, и в бессильном отчаянии Лис смотрел, как истекающую кровью Колдунью привязывают к мачте.
Лис раздумывал об атаке, идя галсами, чтобы избежать ядер, но тут помощь пришла с другой стороны. Команда «Леди-колдуньи» освободилась от веревок и присоединилась к атаке под руководством опытного Дрейка.
Как только Баррингтон понял, что его преследует «Леди-колдунья», он выругал себя за то, что не уничтожил ее, поскольку торопился вернуться на свой корабль и уйти от Лиса. Но Колдунья осталась у него, и в весьма плачевном состоянии.
Его судно сразу же попало под огонь обоих пиратов, пославших предупредительные залпы в нос фрегата.. Фрегат ответил залпом, и, когда снова воцарилась тишина, Баррингтон поднес ко рту руки, сложенные лодочкой, и прокричал:
— Если ты будешь стрелять в нас, Лис, можешь попасть в Колдунью.
— Мы зажмем тебя между «Серым призраком» и «Леди-колдуньей», и ты взлетишь на воздух. А Колдунью мы спасем.
Лис не собирался стрелять по фрегату и знал, что Дрейк поступит так же, но он сделал все, что было в его силах, чтобы убедить англичан в обратном.
— Если ты вынудишь нас стрелять, мы не гарантируем никакой пощады. — Голос у Лиса был холодный и твердый. — Вы все умрете, если не отдадите нам Колдунью живой.
Капитан фрегата, Уильям Крисп, услышав слова Лиса, подошел к Баррингтону:
— Это пока что мое судно, капитан, и я отвечаю за него и за жизнь своих подчиненных. Если мы не выполним требований Лиса и не отпустим Колдунью, нас уничтожат.
— Я не верю, что Лис позволит убить кого-то из своих сторонников, Крисп, — покачал головой Баррингтон, — что он осуществит свою угрозу.
— А я верю, — заявил Крисп. — Его жестокость не знает пределов. Что для него жизнь какой-то женщины? Он прекрасно понимает, что, как только она окажется в Саванне, ее повесят. Учитывая это, смерть на море предпочтительней. Нужно отдать ее и считать, что нам повезло, если мы спасем свою шкуру.
Убедить Баррингтона было нелегко. Он совершенно не доверял Лису. Он знал, что едва Колдунья покинет его корабль, как заговорят пушки «Призрака» и «Леди-колдуньи» и. их последний корабль взлетит на воздух.
Поэтому он решил выждать какое-то время, не желая терять свой трофей и уверенный, что Лис не подвергнет их обстрелу. Ответ не заставил себя ждать.
Тщательно объяснив своим канонирам, куда нужно целить, Лис приказал стрелять. От этого выстрела кое-где на фрегате начался пожар. Фрегат тут же послал ответный залп, но оказалось, что Лис уже вне его досягаемости. Потом «Леди-колдунья» заняла позицию, готовясь дать залп, и это убедило Баррингтона больше, чем все остальное, что Лис рискнет всем, даже Колдуньей, лишь бы потопить врага. Баррингтон бросил взгляд на Колдунью, и тут его осенило.
Он понял, что Лис не позволит фрегату уйти, пока Колдунья не окажется на борту «Призрака», и нужно пойти на хитрость, чтобы ускользнуть от американцев. Отвлечь их внимание. Он быстро рассмотрел несколько идей и наконец остановился на той, которая непременно сработает.
— Можешь забирать Колдунью, Лис крикнул он в сторону «Призрака», стоявшего по его правдму борту. — Иди, бери ее, мы не будем стрелять.
— Если выстрелите, «Леди-колдунья» даст залп по всему борту, — предупредил Лис.
— Даю слово! — прокричал Баррингтон.
После чего что-то тихо сказал капитану Криспу и подошел к Алексе. Он снял с нее веревки и потащил к поручням на глазах обоих американских судов.
Алекса была почти без сознания, голова ее моталась из стороны в сторону. Кровь все еще сочилась из раны, на лбу был огромный синяк.
Крепко держа ее, Баррингтон терпеливо ждал, когда «Призрак» медленно подойдет вплотную. И когда он приблизился на некоторое расстояние, высоко поднял Колдунью, и часть ее тела свесилась через поручни. Убедившись, что все внимание Лиса сосредоточено на нем, Баррингтон наклонился и отпустил Алексу, которая упала в воду.
Глава 17
Едва Лис услышал отдаленный гул артиллерийской канонады и понял, что это может означать одно — что-то происходит с «Колдуньей» — он словно обезумел. Без малейшего колебания он приказал «Призраку» поворачивать, но прошло больше часа, прежде чем он увидел «Колдунью», зажатую между двумя британскими фрегатами. Подойдя достаточно близко, он дал залп по одному из фрегатов; какое-то из ядер явно угодило в склад боеприпасов, потому что судно загорелось. Но он не успел подойти вовремя и спасти Колдунью и теперь смотрел, как английский офицер тащит ее на борт второго фрегата, бросив на произвол судьбы горящее и тонущее судно.
Кровь застыла в его жилах, когда он увидел, что Колдунья ранена, истекает кровью и почта без сознания. Лишь когда офицер обернулся, Лис узнал в нем капитана Ланса Баррингтона. Он чуть было не прыгнул в воду, чтобы плыть на помощь Колдунье, когда увидел, как кто-то из англичан ударил ее своей шпагой плашмя в висок, когда она вздумала сопротивляться.
Потом неожиданно пришла помощь от команды «Леди-колдуньи» — и у Лиса появилась надежда обмануть Баррингтона и вынудить его освободить Колдунью. Переговорив с Баррингтоном, Лис понял с замиранием сердца, что тот верит, будто он, Лис, скорее разрушит фрегат с Колдуньей на борту, чем позволит врагу уйти.
Положившись на свое преимущество, Лис тут же приблизился к фрегату, подав сигнал Дрейку держать врага под прицелом, когда Баррингтон согласится освободить Колдунью. То, что случилось потом, никогда не изгладится из памяти Лиса. Охваченный ужасом, он смотрел, как Баррингтон поднял Колдунью, перекинул через поручни и бросил в воду. Только через минуту Лис пришел в себя и начал действовать.
Отбросив шпагу и остальное оружие, скинув сапоги, Лис думал только о спасении Колдуньи. Он наклонился, стоя на квартердеке и вглядываясь в бурлящую воду. С палубы «Леди-колдуньи» Дрейк словно зачарованный смотрел, как маленькая фигурка Колдуньи исчезает в водной могиле. Они с Лисом почти одновременно бросились в воду.
С торжествующей ухмылкой Баррингтон дал сигнал, и судно благодаря его уловке на всех парусах стало уходить. Он был уверен, что ни один из пиратских кораблей не сдвинется с места, пока не будет обнаружено тело Колдуньи. Он не сомневался в том, что живой ее не вытащат. Правда, об этом он не узнает.
Удар о воду привел Алексу в чувство, и она некоторое время барахталась, а потом пошла ко дну. Раненая, слишком ослабевшая, чтобы плыть, она чувствовала, что тонет. Ее легкие болели, лишенные воздуха, и она знала, что конец близок, и на нее снизошел покой. Расслабленная, спокойная, Алекса плыла в пустоте совсем рядом со смертью, но тут снова вмешалась судьба.
Она почувствовала, что поднимается, что ее безжалостно тащат вверх, держа за длинные серебристые волосы, и удивилась, зачем прилагать столько усилий, если она вполне может дышать под водой. А потом она потеряла сознание.
Прошло несколько долгих минут, прежде чем Лис обнаружил Алексу и вытащил ее на поверхность. Она не подавала ни малейших признаков жизни, и он пришел в отчаяние. С помощью Дрейка Лис осторожно положил Алексу в лодку, которую спустили, едва Лис прыгнул в воду. Потом Дрейка и Лиса подняли на борт.
Когда Алексу положили на палубу «Призрака», Лис начал раздувать слабую искру жизни, которая еще оставалась в этом хрупком теле. Он выкачал всю воду из ее легких, но она по-прежнему не дышала. Он не может ее потерять! Им еще столько нужно сказать друг другу, столько всего решить. Она не должна умереть!
Он накрыл ее рот своими губами и начал вдыхать в нее воздух.
— Не смей умирать, черт тебя побери! — крикнул он, схватив ее за плечи. — Ты мне нужна, слышишь? Не оставляй меня!
Дрейк стоял рядом, не стыдясь слез, которые текли у него по щекам.
— Бесполезно, Лис, — сказал он, положив руку на плечо друга.
— Я ее не отдам, Дрейк, она должна жить! Я не позволю ей умереть! — Лис сбросил с себя руку Дрейка и опять наклонился, чтобы вдыхать в нее жизнь. Он знал, что это трудное занятие, он слышал об этом, но никогда не пробовал раньше. Однако сейчас он был готов на все.
Вдруг грудная клетка Алексы слабо приподнялась — один раз, два, потом она закашлялась, и изо рта у нее брызнула вода. Торжествующий Лис не прекращал своих усилий, пока не убедился, что Алекса больше не нуждается в его помощи и может дышать сама. Только тогда он сел на пятки и поднял глаза к небу, возблагодарив Господа за то, что он вернул ему женщину, без которой он не мыслил себе жизни.
Алекса пошевелилась и сразу ощутила все свое израненное и избитое тело. Свет пронзил ее закрытые веки, и она громко застонала.
— Алекса, очнись. Поговори со мной, любовь моя.
Этот голос! Лис! Лис говорит с ней, умоляет ее очнуться, называет своей любовью. Она с трудом открыла глаза и увидела Лиса, склонившегося над ней.
— Слава Богу! — проговорил он. — Я боялся, что ты никогда не очнешься.
— Как… как долго я была без сознания? — спросила Алекса едва слышно.
— Три дня, — ответил Лис. — Три кошмарных дня ты находилась между жизнью и смертью.
— Это так важно для тебя? — удивилась Алекса.
— Господи, Алекса, и ты еще спрашиваешь?
Внезапно Алекса напряглась, осознав, что Лис назвал ее Алексой, а не Колдуньей. Она тихо вскрикнула от огорчения и провела рукой по лицу, хотя уже и так знала, что маски на ней нет.
— Ты знаешь! — с обидой в голосе сказала она.
— Алекса, дорогая, я понял, кто ты, едва увидел твое нагое тело, так соблазнительно растянувшееся на песке.
— Ты знал уже тогда? Но… как? Я… я не понимаю. Я была в маске, с обесцвеченными волосами и голос изменила.
— Думаешь, я мог не узнать тело, которое знаю так же хорошо, как свое собственное? Я знаю каждый его дюйм, Алекса. Я бы никогда не спутал тебя с другой. И потом, — он усмехнулся, — есть на твоем теле место, которое ты забыла обесцветить. И это местечко, любовь моя, было черным как ночь.
Алекса густо покраснела. Она действительно решила, что не стоит обесцвечивать такое сокровенное место, потому что не собиралась никому показываться голой.
— Почему ты ничего не сказал? Почему позволил мне думать, что я тебя одурачила? — с упреком спросила она.
— Поначалу я пришел в ярость, когда узнал, что ты и есть Колдунья, что ты против моего желания сбежала и подвергаешь себя опасности. Когда ты почувствуешь себя лучше, тебе придется многое объяснить мне. Я хочу знать, как появилась на свет Колдунья.
— И все же ты позволил мне продолжать маскарад, опасен он или нет.
— Я мог бы снять с тебя маску, обнаружить, кто ты, и отправить обратно в Нассау. Но ничего хорошего из этого не вышло бы. — Он пожал плечами. — Ты нашла бы способ преодолеть это препятствие и снова оказаться в море.
Алекса кивнула:
— Да, это так.
— После нашей дуэли я понял, что ты можешь постоять за себя. Дрейк — хороший человек, Беггз тоже. Я поговорил с твоими людьми и понял, что они беззаветно преданы тебе, что готовы за тебя умереть. Твои дерзость и храбрость ошеломили меня, и я решил не давить на тебя, раз ты так предана делу американцев.
От его похвал Алекса просияла, но тут же сникла.
— Но впредь я не позволю тебе рисковать. Колдунья утонула в море, я постараюсь распространить эту весть, чтобы она дошла до тех, до кого нужно. Прощай, Колдунья, добро пожаловать, Алекса.
— Нет, Лис, — взмолилась Алекса. — Я не могу просидеть всю войну в Нассау.
— У тебя нет выбора, любовь моя. Понадобятся месяцы, чтобы у тебя зажила рука.
— Значит, насколько я понимаю, мы на пути к Нассау?
— Да.
— Что сталось с английским фрегатом?
— Он ушел, пока мы спасали тебя.
— Спасибо за помощь, — тихо проговорила Алекса. — А где «Леди-колдунья»? Она тоже пойдет в Нассау?
— Нет, — ответил Лис. — Дрейк взял на себя командование кораблем и теперь гонится за фрегатом, надеясь настичь его.
— Не может быть! — с возмущением сказала Алекса. — Я тебе не верю! Дрейк не станет действовать без моего приказания.
— Я же сказал, Алекса, война для тебя закончилась. Мы думали, ты мертва, когда я вытащил тебя из воды. Я постарел на десять лет. Это чудо, что ты выжила. Нет, любовь моя, Колдуньи больше нет.
Алекса хотела возразить, но Лис приложил палец к ее губам:
— Хватит, Алекса, ты еще не скоро выздоровеешь. Поспи. А когда проснешься, мы поговорим. Расскажешь, как из моей милой Алексы ты превратилась в грозную Колдунью.
Алекса устало кивнула. Но прежде чем погрузиться в сон, прошептала:
— Да, Адам, я должна многое тебе сказать и еще больше услышать от тебя.
Спустя несколько часов Алекса проснулась. Было уже темно. Она чувствовала себя отдохнувшей и очень хотела есть. Однако боль не прошла. Вскоре в каюте появился Лис с тазом горячей воды и начал осторожно обтирать ей лицо и руки. Только сейчас Алекса поняла, что вместо ночной сорочки на ней надета мягкая льняная рубашка Лиса, что ее левая рука забинтована, висит на перевязи и двигать ею трудно.
Когда принесли поднос и Алекса принялась за еду, Лис время от времени помогал ей нарезать мясо на мелкие кусочки, с которыми она могла легко управиться одной рукой. Он не сводил с нее глаз, и Алекса поняла, что между ними больше нет тайн. Радости ее не было предела.
Когда Алекса поела, Лис отставил поднос в сторону и сел на кровать.
— Ты в состоянии поговорить? — спросил он хриплым шепотом.
— Да, Адам, как только ты снимешь маску, — сказала Алекса, чем потрясла его. — Теперь между нами не будет тайн.
— Как давно ты знаешь? — спросил Лис-Адам, обретя наконец дар речи.
— С тех пор, как ты оставил меня в Нассау. Признаюсь, это было настоящим потрясением — узнать, что мой муж мне не доверяет.
— Я делал это ради твоей же безопасности, любовь моя, — пояснил Адам. — Опасался, что ты можешь проговориться, если узнаешь, кто я такой. Ведь все считали, что я работаю на генерала Прево, но о содержании его депеш я докладывал американцам. Во время частых поездок по поручению англичан я выходил в море под личиной Лиса в тех случаях, когда мое отсутствие не могло вызвать подозрений. Ты когда-нибудь задавалась вопросом, почему Лис хорошо знаком со схемой передвижения английских судов?
— Но, черт побери, Адам, ты же знал, что я предана делу американцев! — сердито проговорила Алекса. — И при этом обманывал меня! Я позволила Лису ласкать меня! И все время чувствовала себя виноватой, потому что считала, что изменяю мужу!
— Поначалу мне было больно думать, что ты так легко отдалась другому. Я ревновал к самому себе. Но тогда ты уже поняла, кто я такой, да?
Алекса, очень довольная, усмехнулась. Оказывается, Адам усомнился в ее верности.
— Ты об этом просил, Адам.
— Скажи мне откровенно, любовь моя, ты говорила серьезно, когда сказала Лису, что любишь его?
— Вполне серьезно.
— А Адама?
— Я не любила Адама до тех пор, пока… до более позднего времени. Понимаешь, Лис взял мою девственность прежде, чем я осознала, что люблю Адама. И потом, Адам вначале не заслуживал моей любви. Согласись, он вел себя довольно низко.
— Ах ты, дерзкая девчонка, — рассердился Адам. А потом и сам разоткровенничался: — Я любил тебя — как Лис — задолго до того, как позволил Адаму полюбить тебя.
Алекса недоверчиво посмотрела на него.
— Это правда, любовь моя. Лис не был связан местью семейству Эшли. Я думаю, Лис полюбил тебя с первого взгляда. Адаму потребовалось больше времени, чтобы осознать свое чувство.
— И все же ты оставил меня, вынудил встретиться с отцом и сбежал в Америку, чтобы жениться на леди Гвен. Почему?
— Гвен была необходима для дела, по крайней мере я так думал. А ты только усложняла мне жизнь.
Алекса вглядывалась в лицо Адама, боясь задать вопрос, вертевшийся на кончике ее языка. Но поскольку это было важно для нее, она преодолела нерешительность и спросила:
— Адам, в те месяцы, пока мы жили врозь и ты ездил в Саванну как Адам, ты… ты был близок с Гвен?
Адам густо покраснел, не желая отвечать, а ее проницательный взгляд поторапливал его.
— Алекса, я не хочу говорить о Гвен. Я делал это, чтобы избежать подозрений.
— Отвечай мне, Адам, — тихо повторила она.
— Я не спал с ней, Алекса. После того как Лис вызволил из тюрьмы тебя и Мака накануне казни, Адам на время исчез. Это казалось подозрительным. Когда я вернулся в Саванну из Нассау, то всем говорил, что пытался найти тебя и передать властям. Мне не поверили бы, не начни я ухаживать за Гвен, и я был вынужден притворяться.
— Спасибо за откровенность, — поблагодарила Алекса. — И как долго это будет продолжаться?
— Пока англичан не выгонят с американской земли, или пока меня не повесят.
— Понятно, — только и могла сказать Алекса. Хотя смутно представляла себе, каким образом ухаживание за Гвен может помочь делу Адама. — Ты любишь меня? — резко спросила она.
— Больше жизни, любовь моя, — улыбнулся Адам.
— Тогда я попытаюсь понять, почему тебе приходится ухаживать за Гвен. Но мне это не нравится.
— Мне тоже, — признался Адам.
Они еще немного поговорили о войне. Адам подробно рассказал обо всем, что произошло за последнее время на театре военных действий.
— А что на море? — спросила Алекса. — Как там идет' война?
— Французы делают все, что в их силах, чтобы помочь нам. Адмирал де Грасс получил приказ действовать вместе с армиями Вашингтона. Кажется, ход войны наконец-то переломился в нашу сторону.
— Слава Богу, — проговорила Алекса. — А Прево все еще контролирует Саванну?
— Да, к несчастью. Но мне кажется, я слишком утомил тебя. На сегодня хватит. Спи, любовь моя. Я буду недалеко.
Среди ночи Алекса проснулась и почувствовала, что Адам лежит рядом с ней. Вздохнув, Алекса прижалась к нему и снова уснула, чувствуя себя защищенной и счастливой.
Адам проснулся на рассвете и смотрел на спящую жену, удивляясь спокойному выражению ее красивого лица. Он не переставал ругать себя за то, что позволил ей продолжать игру под личиной Колдуньи, хотя уже знал, что прославленный пират — его жена. Он тихонько усмехнулся, представив себе, как она была потрясена, зная, что это Адам Фоксуорт, и видя, как не терпится ему любить другую. Поделом ей, дерзкой девчонке.
Он корил себя за то, что не заставил ее вернуться в Нассау. Хотя знал, что, несмотря на всю его решимость, Алекса нашла бы способ нарушить его приказ и возродить к жизни Колдунью. Но на этот раз он решил принять серьезные меры, чтобы она снова не ускользнула, как только заживет рана.
Алекса открыла глаза и посмотрела на мужа. На лице его отражалась целая буря чувств.
— О чем ты думаешь? — тихо спросила Алекса.
— О том, как я сильно тебя люблю и как чуть было не потерял по собственной глупости, — признался Адам. — Ты простила меня за то, что я лгал тебе?
— Я могу простить тебе почти все, кроме того, как ты поступил со мной, пока я сидела в тюрьме. Когда ты пришел на суд вместе с Гвен, я тебя возненавидела.
— Я и сам ненавидел себя за то, что заставил тебя страдать. Но я уже сказал, что это было необходимо. Я должен был находиться на свободе, чтобы спасти тебя под личиной Лиса. Я был потрясен, когда, вернувшись в Саванну, узнал, что тебя посадили в тюрьму вместе с Маком. Все были уверены, что вас повесят.
— Почему ты так долго не возвращался? Когда Мак появился на плантации, тяжело раненный, и рассказал о западне, которую вам устроили, я опасалась за твою жизнь.
— Я был ранен. В плечо и в бедро. Попробовал добраться до плантации, но в лесу лишился сознания. Очевидно, англичане потеряли мой след, а вместо меня нашли Мака.
— И что было дальше?
— Мне повезло — на другой день меня нашел один охотник, преданный нашему делу человек. Он отнес меня в свою хижину, и я находился там, пока не зажили раны. Я не знал, что происходит в Саванне, пока случайно зашедший прохожий не рассказал последние новости. И я поспешил туда, чтобы тебя спасти.
Алекса задрожала:
— А если бы ты опоздал, что тогда?
— Не думай об этом, любовь моя, — нахмурился Адам, которому эти мысли до сих пор не давали покоя.
Приподнявшись на локте, Адам прижался губами к ее губам, поначалу осторожно, потом все смелее. Алекса вздохнула, жалея, что не может обнять его обеими руками.
Губы Адама скользнули по ее щеке, коснулись шеи. Он слегка приподнял ее, чтобы задрать рубашку и обнажить груди. От прикосновения его губ Алексу бросило в жар.
Она тихонько застонала, и на Адама это подействовало, как ушат холодной воды.
— Боже мой, Алекса, что я делаю?! — воскликнул он. — Ты еще не настолько здорова, чтобы заниматься любовью!
И он резко отпрянул. Он прав, подумала Алекса. Она еще слишком слаба для любовных утех. И все же она испытала чувство острого разочарования.
Через три дня вдали показались Багамы, похожие на россыпи самоцветов — яркая зелень в обрамлении бирюзы, окруженная полумесяцами белого песка, сверкавшего на солнце, словно бриллианты. Алекса поднялась с постели и наслаждалась теплом и прекрасной погодой. Адам не разрешил ей облачиться в костюм Колдуньи, и она надела платье, которое он взял как трофей с английского судна. В распоряжении Алексы оказался целый сундук нарядов.
Когда они подошли к острову Нью-Провиденс, Адам, так и не снявший маску Лиса, влез на мачту, чтобы осмотреть гавань. Увиденное заставило его вздрогнуть. Несколько английских военных судов стояли в заливе, два из них собирались сняться с якоря и выйти в открытое море. Лис буквально скатился на палубу. Мгновение — и руль оказался в его умелых руках. Он быстро поставил судно под ветер. Англичане успели заметить только корму — быстроходный шлюп исчез за горизонтом.
Когда английские суда уже не были видны, Адам пошел искать Алексу, которую отослал вниз при первых же признаках опасности.
— Мы ушли от них, — сказал он. — Пока что опасность миновала. Однако Нассау уже нельзя считать безопасным местом.
— И что же ты будешь делать? Значит ли это, что я могу остаться на борту «Призрака»? — с надеждой спросила она.
— Нет, дорогая. Я сказал, что должен вернуться в Саванну. Узнать у генерала Прево о дальнейших планах англичан.
— А как же я?
— Я не знаю ни одного безопасного места, где мог бы оставить тебя, — взволнованно произнес Адам. — Если бы я мог отвезти тебя на плантацию Фоксуорта и держать при себе… Мы слишком долго жили порознь.
Лицо Алексы посветлело.
— А почему бы и нет, Адам? Почему бы тебе не отвезти меня на плантацию? — От возбуждения она разрумянилась. — Кому придет в голову искать меня там?
— Не знаю, не знаю, — заколебался Адам.
— Я же теперь блондинка! Так что вряд ли кто-то узнает меня. Тем более что прошло много месяцев с тех пор, как я оттуда уехала.
— Это очень рискованно, Алекса, чертовски рискованно. Но другого выхода нет. Если понадобится, я могу спрятать тебя у тех, кто сочувствует мятежникам.
— Значит, все решено! — обрадовалась Алекса. — Ты отвезешь меня домой?
— Ничего другого мне не остается.
Адам дождался темноты, чтобы провести «Призрак» в потайную бухту. Оттуда им с Алексой пришлось добираться до плантации пешком. Запасясь питьевой водой, «Призрак» снова выйдет в море под командованием первого помощника капитана. Он встретится с Маком в Вест-Индии и будет ждать указаний от капитана Джона Пола Джонса. Через шесть недель он вернется за Лисом. Пока же Лис, сняв маску, будет собирать сведения у генерала Прево и губернатора Райта.
Алекса так устала, что последний отрезок пути Адаму пришлось нести ее на руках. В доме горела одна-единственная лампа, которую оставил в холле Джем, уже привыкший к появлениям и исчезновениям хозяина. Адам отнес Алексу в спальню, и она мгновенно уснула.
Кровь застыла в его жилах, когда он увидел, что Колдунья ранена, истекает кровью и почта без сознания. Лишь когда офицер обернулся, Лис узнал в нем капитана Ланса Баррингтона. Он чуть было не прыгнул в воду, чтобы плыть на помощь Колдунье, когда увидел, как кто-то из англичан ударил ее своей шпагой плашмя в висок, когда она вздумала сопротивляться.
Потом неожиданно пришла помощь от команды «Леди-колдуньи» — и у Лиса появилась надежда обмануть Баррингтона и вынудить его освободить Колдунью. Переговорив с Баррингтоном, Лис понял с замиранием сердца, что тот верит, будто он, Лис, скорее разрушит фрегат с Колдуньей на борту, чем позволит врагу уйти.
Положившись на свое преимущество, Лис тут же приблизился к фрегату, подав сигнал Дрейку держать врага под прицелом, когда Баррингтон согласится освободить Колдунью. То, что случилось потом, никогда не изгладится из памяти Лиса. Охваченный ужасом, он смотрел, как Баррингтон поднял Колдунью, перекинул через поручни и бросил в воду. Только через минуту Лис пришел в себя и начал действовать.
Отбросив шпагу и остальное оружие, скинув сапоги, Лис думал только о спасении Колдуньи. Он наклонился, стоя на квартердеке и вглядываясь в бурлящую воду. С палубы «Леди-колдуньи» Дрейк словно зачарованный смотрел, как маленькая фигурка Колдуньи исчезает в водной могиле. Они с Лисом почти одновременно бросились в воду.
С торжествующей ухмылкой Баррингтон дал сигнал, и судно благодаря его уловке на всех парусах стало уходить. Он был уверен, что ни один из пиратских кораблей не сдвинется с места, пока не будет обнаружено тело Колдуньи. Он не сомневался в том, что живой ее не вытащат. Правда, об этом он не узнает.
Удар о воду привел Алексу в чувство, и она некоторое время барахталась, а потом пошла ко дну. Раненая, слишком ослабевшая, чтобы плыть, она чувствовала, что тонет. Ее легкие болели, лишенные воздуха, и она знала, что конец близок, и на нее снизошел покой. Расслабленная, спокойная, Алекса плыла в пустоте совсем рядом со смертью, но тут снова вмешалась судьба.
Она почувствовала, что поднимается, что ее безжалостно тащат вверх, держа за длинные серебристые волосы, и удивилась, зачем прилагать столько усилий, если она вполне может дышать под водой. А потом она потеряла сознание.
Прошло несколько долгих минут, прежде чем Лис обнаружил Алексу и вытащил ее на поверхность. Она не подавала ни малейших признаков жизни, и он пришел в отчаяние. С помощью Дрейка Лис осторожно положил Алексу в лодку, которую спустили, едва Лис прыгнул в воду. Потом Дрейка и Лиса подняли на борт.
Когда Алексу положили на палубу «Призрака», Лис начал раздувать слабую искру жизни, которая еще оставалась в этом хрупком теле. Он выкачал всю воду из ее легких, но она по-прежнему не дышала. Он не может ее потерять! Им еще столько нужно сказать друг другу, столько всего решить. Она не должна умереть!
Он накрыл ее рот своими губами и начал вдыхать в нее воздух.
— Не смей умирать, черт тебя побери! — крикнул он, схватив ее за плечи. — Ты мне нужна, слышишь? Не оставляй меня!
Дрейк стоял рядом, не стыдясь слез, которые текли у него по щекам.
— Бесполезно, Лис, — сказал он, положив руку на плечо друга.
— Я ее не отдам, Дрейк, она должна жить! Я не позволю ей умереть! — Лис сбросил с себя руку Дрейка и опять наклонился, чтобы вдыхать в нее жизнь. Он знал, что это трудное занятие, он слышал об этом, но никогда не пробовал раньше. Однако сейчас он был готов на все.
Вдруг грудная клетка Алексы слабо приподнялась — один раз, два, потом она закашлялась, и изо рта у нее брызнула вода. Торжествующий Лис не прекращал своих усилий, пока не убедился, что Алекса больше не нуждается в его помощи и может дышать сама. Только тогда он сел на пятки и поднял глаза к небу, возблагодарив Господа за то, что он вернул ему женщину, без которой он не мыслил себе жизни.
Алекса пошевелилась и сразу ощутила все свое израненное и избитое тело. Свет пронзил ее закрытые веки, и она громко застонала.
— Алекса, очнись. Поговори со мной, любовь моя.
Этот голос! Лис! Лис говорит с ней, умоляет ее очнуться, называет своей любовью. Она с трудом открыла глаза и увидела Лиса, склонившегося над ней.
— Слава Богу! — проговорил он. — Я боялся, что ты никогда не очнешься.
— Как… как долго я была без сознания? — спросила Алекса едва слышно.
— Три дня, — ответил Лис. — Три кошмарных дня ты находилась между жизнью и смертью.
— Это так важно для тебя? — удивилась Алекса.
— Господи, Алекса, и ты еще спрашиваешь?
Внезапно Алекса напряглась, осознав, что Лис назвал ее Алексой, а не Колдуньей. Она тихо вскрикнула от огорчения и провела рукой по лицу, хотя уже и так знала, что маски на ней нет.
— Ты знаешь! — с обидой в голосе сказала она.
— Алекса, дорогая, я понял, кто ты, едва увидел твое нагое тело, так соблазнительно растянувшееся на песке.
— Ты знал уже тогда? Но… как? Я… я не понимаю. Я была в маске, с обесцвеченными волосами и голос изменила.
— Думаешь, я мог не узнать тело, которое знаю так же хорошо, как свое собственное? Я знаю каждый его дюйм, Алекса. Я бы никогда не спутал тебя с другой. И потом, — он усмехнулся, — есть на твоем теле место, которое ты забыла обесцветить. И это местечко, любовь моя, было черным как ночь.
Алекса густо покраснела. Она действительно решила, что не стоит обесцвечивать такое сокровенное место, потому что не собиралась никому показываться голой.
— Почему ты ничего не сказал? Почему позволил мне думать, что я тебя одурачила? — с упреком спросила она.
— Поначалу я пришел в ярость, когда узнал, что ты и есть Колдунья, что ты против моего желания сбежала и подвергаешь себя опасности. Когда ты почувствуешь себя лучше, тебе придется многое объяснить мне. Я хочу знать, как появилась на свет Колдунья.
— И все же ты позволил мне продолжать маскарад, опасен он или нет.
— Я мог бы снять с тебя маску, обнаружить, кто ты, и отправить обратно в Нассау. Но ничего хорошего из этого не вышло бы. — Он пожал плечами. — Ты нашла бы способ преодолеть это препятствие и снова оказаться в море.
Алекса кивнула:
— Да, это так.
— После нашей дуэли я понял, что ты можешь постоять за себя. Дрейк — хороший человек, Беггз тоже. Я поговорил с твоими людьми и понял, что они беззаветно преданы тебе, что готовы за тебя умереть. Твои дерзость и храбрость ошеломили меня, и я решил не давить на тебя, раз ты так предана делу американцев.
От его похвал Алекса просияла, но тут же сникла.
— Но впредь я не позволю тебе рисковать. Колдунья утонула в море, я постараюсь распространить эту весть, чтобы она дошла до тех, до кого нужно. Прощай, Колдунья, добро пожаловать, Алекса.
— Нет, Лис, — взмолилась Алекса. — Я не могу просидеть всю войну в Нассау.
— У тебя нет выбора, любовь моя. Понадобятся месяцы, чтобы у тебя зажила рука.
— Значит, насколько я понимаю, мы на пути к Нассау?
— Да.
— Что сталось с английским фрегатом?
— Он ушел, пока мы спасали тебя.
— Спасибо за помощь, — тихо проговорила Алекса. — А где «Леди-колдунья»? Она тоже пойдет в Нассау?
— Нет, — ответил Лис. — Дрейк взял на себя командование кораблем и теперь гонится за фрегатом, надеясь настичь его.
— Не может быть! — с возмущением сказала Алекса. — Я тебе не верю! Дрейк не станет действовать без моего приказания.
— Я же сказал, Алекса, война для тебя закончилась. Мы думали, ты мертва, когда я вытащил тебя из воды. Я постарел на десять лет. Это чудо, что ты выжила. Нет, любовь моя, Колдуньи больше нет.
Алекса хотела возразить, но Лис приложил палец к ее губам:
— Хватит, Алекса, ты еще не скоро выздоровеешь. Поспи. А когда проснешься, мы поговорим. Расскажешь, как из моей милой Алексы ты превратилась в грозную Колдунью.
Алекса устало кивнула. Но прежде чем погрузиться в сон, прошептала:
— Да, Адам, я должна многое тебе сказать и еще больше услышать от тебя.
Спустя несколько часов Алекса проснулась. Было уже темно. Она чувствовала себя отдохнувшей и очень хотела есть. Однако боль не прошла. Вскоре в каюте появился Лис с тазом горячей воды и начал осторожно обтирать ей лицо и руки. Только сейчас Алекса поняла, что вместо ночной сорочки на ней надета мягкая льняная рубашка Лиса, что ее левая рука забинтована, висит на перевязи и двигать ею трудно.
Когда принесли поднос и Алекса принялась за еду, Лис время от времени помогал ей нарезать мясо на мелкие кусочки, с которыми она могла легко управиться одной рукой. Он не сводил с нее глаз, и Алекса поняла, что между ними больше нет тайн. Радости ее не было предела.
Когда Алекса поела, Лис отставил поднос в сторону и сел на кровать.
— Ты в состоянии поговорить? — спросил он хриплым шепотом.
— Да, Адам, как только ты снимешь маску, — сказала Алекса, чем потрясла его. — Теперь между нами не будет тайн.
— Как давно ты знаешь? — спросил Лис-Адам, обретя наконец дар речи.
— С тех пор, как ты оставил меня в Нассау. Признаюсь, это было настоящим потрясением — узнать, что мой муж мне не доверяет.
— Я делал это ради твоей же безопасности, любовь моя, — пояснил Адам. — Опасался, что ты можешь проговориться, если узнаешь, кто я такой. Ведь все считали, что я работаю на генерала Прево, но о содержании его депеш я докладывал американцам. Во время частых поездок по поручению англичан я выходил в море под личиной Лиса в тех случаях, когда мое отсутствие не могло вызвать подозрений. Ты когда-нибудь задавалась вопросом, почему Лис хорошо знаком со схемой передвижения английских судов?
— Но, черт побери, Адам, ты же знал, что я предана делу американцев! — сердито проговорила Алекса. — И при этом обманывал меня! Я позволила Лису ласкать меня! И все время чувствовала себя виноватой, потому что считала, что изменяю мужу!
— Поначалу мне было больно думать, что ты так легко отдалась другому. Я ревновал к самому себе. Но тогда ты уже поняла, кто я такой, да?
Алекса, очень довольная, усмехнулась. Оказывается, Адам усомнился в ее верности.
— Ты об этом просил, Адам.
— Скажи мне откровенно, любовь моя, ты говорила серьезно, когда сказала Лису, что любишь его?
— Вполне серьезно.
— А Адама?
— Я не любила Адама до тех пор, пока… до более позднего времени. Понимаешь, Лис взял мою девственность прежде, чем я осознала, что люблю Адама. И потом, Адам вначале не заслуживал моей любви. Согласись, он вел себя довольно низко.
— Ах ты, дерзкая девчонка, — рассердился Адам. А потом и сам разоткровенничался: — Я любил тебя — как Лис — задолго до того, как позволил Адаму полюбить тебя.
Алекса недоверчиво посмотрела на него.
— Это правда, любовь моя. Лис не был связан местью семейству Эшли. Я думаю, Лис полюбил тебя с первого взгляда. Адаму потребовалось больше времени, чтобы осознать свое чувство.
— И все же ты оставил меня, вынудил встретиться с отцом и сбежал в Америку, чтобы жениться на леди Гвен. Почему?
— Гвен была необходима для дела, по крайней мере я так думал. А ты только усложняла мне жизнь.
Алекса вглядывалась в лицо Адама, боясь задать вопрос, вертевшийся на кончике ее языка. Но поскольку это было важно для нее, она преодолела нерешительность и спросила:
— Адам, в те месяцы, пока мы жили врозь и ты ездил в Саванну как Адам, ты… ты был близок с Гвен?
Адам густо покраснел, не желая отвечать, а ее проницательный взгляд поторапливал его.
— Алекса, я не хочу говорить о Гвен. Я делал это, чтобы избежать подозрений.
— Отвечай мне, Адам, — тихо повторила она.
— Я не спал с ней, Алекса. После того как Лис вызволил из тюрьмы тебя и Мака накануне казни, Адам на время исчез. Это казалось подозрительным. Когда я вернулся в Саванну из Нассау, то всем говорил, что пытался найти тебя и передать властям. Мне не поверили бы, не начни я ухаживать за Гвен, и я был вынужден притворяться.
— Спасибо за откровенность, — поблагодарила Алекса. — И как долго это будет продолжаться?
— Пока англичан не выгонят с американской земли, или пока меня не повесят.
— Понятно, — только и могла сказать Алекса. Хотя смутно представляла себе, каким образом ухаживание за Гвен может помочь делу Адама. — Ты любишь меня? — резко спросила она.
— Больше жизни, любовь моя, — улыбнулся Адам.
— Тогда я попытаюсь понять, почему тебе приходится ухаживать за Гвен. Но мне это не нравится.
— Мне тоже, — признался Адам.
Они еще немного поговорили о войне. Адам подробно рассказал обо всем, что произошло за последнее время на театре военных действий.
— А что на море? — спросила Алекса. — Как там идет' война?
— Французы делают все, что в их силах, чтобы помочь нам. Адмирал де Грасс получил приказ действовать вместе с армиями Вашингтона. Кажется, ход войны наконец-то переломился в нашу сторону.
— Слава Богу, — проговорила Алекса. — А Прево все еще контролирует Саванну?
— Да, к несчастью. Но мне кажется, я слишком утомил тебя. На сегодня хватит. Спи, любовь моя. Я буду недалеко.
Среди ночи Алекса проснулась и почувствовала, что Адам лежит рядом с ней. Вздохнув, Алекса прижалась к нему и снова уснула, чувствуя себя защищенной и счастливой.
Адам проснулся на рассвете и смотрел на спящую жену, удивляясь спокойному выражению ее красивого лица. Он не переставал ругать себя за то, что позволил ей продолжать игру под личиной Колдуньи, хотя уже знал, что прославленный пират — его жена. Он тихонько усмехнулся, представив себе, как она была потрясена, зная, что это Адам Фоксуорт, и видя, как не терпится ему любить другую. Поделом ей, дерзкой девчонке.
Он корил себя за то, что не заставил ее вернуться в Нассау. Хотя знал, что, несмотря на всю его решимость, Алекса нашла бы способ нарушить его приказ и возродить к жизни Колдунью. Но на этот раз он решил принять серьезные меры, чтобы она снова не ускользнула, как только заживет рана.
Алекса открыла глаза и посмотрела на мужа. На лице его отражалась целая буря чувств.
— О чем ты думаешь? — тихо спросила Алекса.
— О том, как я сильно тебя люблю и как чуть было не потерял по собственной глупости, — признался Адам. — Ты простила меня за то, что я лгал тебе?
— Я могу простить тебе почти все, кроме того, как ты поступил со мной, пока я сидела в тюрьме. Когда ты пришел на суд вместе с Гвен, я тебя возненавидела.
— Я и сам ненавидел себя за то, что заставил тебя страдать. Но я уже сказал, что это было необходимо. Я должен был находиться на свободе, чтобы спасти тебя под личиной Лиса. Я был потрясен, когда, вернувшись в Саванну, узнал, что тебя посадили в тюрьму вместе с Маком. Все были уверены, что вас повесят.
— Почему ты так долго не возвращался? Когда Мак появился на плантации, тяжело раненный, и рассказал о западне, которую вам устроили, я опасалась за твою жизнь.
— Я был ранен. В плечо и в бедро. Попробовал добраться до плантации, но в лесу лишился сознания. Очевидно, англичане потеряли мой след, а вместо меня нашли Мака.
— И что было дальше?
— Мне повезло — на другой день меня нашел один охотник, преданный нашему делу человек. Он отнес меня в свою хижину, и я находился там, пока не зажили раны. Я не знал, что происходит в Саванне, пока случайно зашедший прохожий не рассказал последние новости. И я поспешил туда, чтобы тебя спасти.
Алекса задрожала:
— А если бы ты опоздал, что тогда?
— Не думай об этом, любовь моя, — нахмурился Адам, которому эти мысли до сих пор не давали покоя.
Приподнявшись на локте, Адам прижался губами к ее губам, поначалу осторожно, потом все смелее. Алекса вздохнула, жалея, что не может обнять его обеими руками.
Губы Адама скользнули по ее щеке, коснулись шеи. Он слегка приподнял ее, чтобы задрать рубашку и обнажить груди. От прикосновения его губ Алексу бросило в жар.
Она тихонько застонала, и на Адама это подействовало, как ушат холодной воды.
— Боже мой, Алекса, что я делаю?! — воскликнул он. — Ты еще не настолько здорова, чтобы заниматься любовью!
И он резко отпрянул. Он прав, подумала Алекса. Она еще слишком слаба для любовных утех. И все же она испытала чувство острого разочарования.
Через три дня вдали показались Багамы, похожие на россыпи самоцветов — яркая зелень в обрамлении бирюзы, окруженная полумесяцами белого песка, сверкавшего на солнце, словно бриллианты. Алекса поднялась с постели и наслаждалась теплом и прекрасной погодой. Адам не разрешил ей облачиться в костюм Колдуньи, и она надела платье, которое он взял как трофей с английского судна. В распоряжении Алексы оказался целый сундук нарядов.
Когда они подошли к острову Нью-Провиденс, Адам, так и не снявший маску Лиса, влез на мачту, чтобы осмотреть гавань. Увиденное заставило его вздрогнуть. Несколько английских военных судов стояли в заливе, два из них собирались сняться с якоря и выйти в открытое море. Лис буквально скатился на палубу. Мгновение — и руль оказался в его умелых руках. Он быстро поставил судно под ветер. Англичане успели заметить только корму — быстроходный шлюп исчез за горизонтом.
Когда английские суда уже не были видны, Адам пошел искать Алексу, которую отослал вниз при первых же признаках опасности.
— Мы ушли от них, — сказал он. — Пока что опасность миновала. Однако Нассау уже нельзя считать безопасным местом.
— И что же ты будешь делать? Значит ли это, что я могу остаться на борту «Призрака»? — с надеждой спросила она.
— Нет, дорогая. Я сказал, что должен вернуться в Саванну. Узнать у генерала Прево о дальнейших планах англичан.
— А как же я?
— Я не знаю ни одного безопасного места, где мог бы оставить тебя, — взволнованно произнес Адам. — Если бы я мог отвезти тебя на плантацию Фоксуорта и держать при себе… Мы слишком долго жили порознь.
Лицо Алексы посветлело.
— А почему бы и нет, Адам? Почему бы тебе не отвезти меня на плантацию? — От возбуждения она разрумянилась. — Кому придет в голову искать меня там?
— Не знаю, не знаю, — заколебался Адам.
— Я же теперь блондинка! Так что вряд ли кто-то узнает меня. Тем более что прошло много месяцев с тех пор, как я оттуда уехала.
— Это очень рискованно, Алекса, чертовски рискованно. Но другого выхода нет. Если понадобится, я могу спрятать тебя у тех, кто сочувствует мятежникам.
— Значит, все решено! — обрадовалась Алекса. — Ты отвезешь меня домой?
— Ничего другого мне не остается.
Адам дождался темноты, чтобы провести «Призрак» в потайную бухту. Оттуда им с Алексой пришлось добираться до плантации пешком. Запасясь питьевой водой, «Призрак» снова выйдет в море под командованием первого помощника капитана. Он встретится с Маком в Вест-Индии и будет ждать указаний от капитана Джона Пола Джонса. Через шесть недель он вернется за Лисом. Пока же Лис, сняв маску, будет собирать сведения у генерала Прево и губернатора Райта.
Алекса так устала, что последний отрезок пути Адаму пришлось нести ее на руках. В доме горела одна-единственная лампа, которую оставил в холле Джем, уже привыкший к появлениям и исчезновениям хозяина. Адам отнес Алексу в спальню, и она мгновенно уснула.