Страница:
— Я не стал бы говорить об этом Алексе, — усмехнулся Мак. — Она наверняка считает, что вся собственность принадлежит ей.
— Закон есть закон. — Адам поморщился, представив себе выражение лица Алексы, когда он скажет ей, что намерен войти во владение ее собственностью. — Я намерен сообщить ей, что ее муж очень даже жив, несмотря на все ее усилия в обратном направлении.
Дом казался нежилым. Тусклый свет был виден только в одном месте, и тот проникал через окно в задней части дома. Но Адама это не отпугнуло. Он знал, что Алекса здесь. С решимостью, порожденной долгими месяцами размышлений об этой встрече, Адам громко постучал. Прошло несколько мучительных минут. Никто ему не открыл. Он уже решил уйти и вернуться утром, но тут дверь медленно отворилась.
Алекса уснула, свернувшись в кресле в отцовской комнате. На коленях у нее лежала открытая книга. Оуэн и Берта уже ушли к себе, и Алекса, которая никак не могла уснуть, думая о том, как она предстанет перед судом через несколько дней, забрела в кабинет и здесь уснула. Грохот у входной двери заставил ее мгновенно проснуться, но прошло несколько минут, прежде чем она сумела собраться с мыслями. В изумлении она пошла к двери, еще не до конца проснувшись. Ей не пришло в голову осведомиться, кто это явился в такой поздний час; не подумала она и о том, что открыть дверь означает впустить в дом опасность. Она думала лишь о том, не случилось ли чего-нибудь с Дэви. Высоко подняв лампу, Алекса медленно открыла дверь.
При первом же взгляде на Алексу, на ее красивое лицо, раскрасневшееся во сне, черные волосы, рассыпавшиеся по плечам, сердце Адама учащенно забилось. Обуздав свои чувства, он погрузился в бездонные фиалковые глубины, потому что Алекса широко раскрыла глаза, увидев его.
— Это ты! — Голос ее походил на гортанный хрип, напомнивший о Колдунье. — Не может быть! Ты же умер!
— Я не умер, Алекса, — холодно ответил Адам. — Я очень даже жив, но не благодаря вам.
Алекса поднесла дрожащую руку к горлу.
— Адам! Слава Богу! — И она во второй раз в жизни упала в обморок.
Адам подхватил ее прежде, чем она рухнула на пол, погасив при этом свет, потому что лампа выпала у нее из рук и разбилась. Оглядевшись, он никого не увидел. Слуг явно отпустили на ночь. Закрыв ногой входную дверь, Адам хмуро посмотрел на Алексу, мирно покоившуюся в его объятиях, поднялся по лестнице, вошел в первую же спальню и положил Алексу на кровать. По воле случая это оказалась комната Алексы.
Он зажег лампу, намочил полотенце и залюбовался женой, по которой так истосковался. Насмотревшись вдоволь, он положил полотенце ей на лоб и расстегнул пуговицы на лифе. Спустя некоторое время Алекса пошевелилась, тихо простонала и заметалась. Потом пришла в себя и увидела, что рядом с ней на кровати сидит Адам.
— Ах, Адам, любовь моя. Это правда, ты жив! Мне не померещилось!
— Да ну же, Алекса, — насмешливо сказал Адам. — Как вы можете в этом сомневаться?
Она с трудом села, только сейчас заметив, какой суровый у Адама вид, как холоден его взгляд. О Господи, ведь он ее ненавидит! И никогда не простит!
— Во время нашей последней встречи вы не оставили у меня никаких сомнений насчет ваших чувств, — сказал Адам. — Почему вы хотели моей смерти, Алекса? Я все могу понять, но не это.
— Да нет, Адам, это не так. Вашей смерти хотел Чарлз! Он все и устроил тайком от меня. Я только недавно узнала, что он нанял убийц, чтобы они напали на вас, когда вы сойдете на берег. Как все это было?
— Мак как-то разузнал, что задумал Чарлз, подоспел вовремя и спас мою шкуру. Так что, как видите, любовь моя, — он с горечью произнес эти слова, — ваша попытка прикончить меня не увенчалась успехом. Если ваш любовник хотел моей смерти, лучше бы оставил меня палачу.
— Адам, вы должны выслушать меня, — с мольбой произнесла Алекса. — Я сделала все это, чтобы спасти вашу жизнь. Чарлз обещал освободить вас, если я вернусь с ним в Англию.
— В качестве его любовницы?
— Да, но… — Тут Алекса осознала, что Адам не слушает ее. Его взгляд был прикован к соблазнительной части ее груди и шеи, которые были видны в расстегнутом лифе.
Его руки потянулись к ней, длинные пальцы стали гладить ее шею и грудь.
— Ну и как он, Чарлз? — тихо спросил Адам. — Он заставлял тебя стонать, как я? Проделывал он все те штучки, которые тебе нравятся? Все, чему я научил тебя?
Алекса задохнулась, она не могла говорить, потому что сильные руки вдруг сжались вокруг ее шеи, а лицо превратилось в маску боли.
— Адам, — сказала она, запинаясь, — ты делаешь мне больно.
— Не больнее, чем ты сделала мне, держу пари. — Он сильнее сжал пальцы. Алекса побелела, потом покраснела и поняла, что ей не избежать смерти.
— Я… тебя… люблю… — с трудом выговорила она, и он ослабил хватку.
— Ах Боже мой, Алекса! — Адам содрогнулся. — Ты разве не понимаешь, что я чуть было не убил тебя? Не понимаешь, как близка ты была к смерти?
Он резко отодвинулся, не в состоянии совладать со своими чувствами. Долгие месяцы он мечтал о том, как жестоко обойдется с Алексой, когда встретится с ней. И он чуть было не осуществил своего намерения. Господи, что это с ним? Что она ему сделала? Он глубоко вздохнул, пытаясь совладать со своими разбушевавшимися чувствами, круто повернулся и бросил на Алексу испепеляющий взгляд:
— Что произошло между вами и вашим любовником? Он уже испробовал вас? А вы его?
Алекса попыталась заговорить, но не смогла: во рту у нее пересохло, горло саднило. Адам налил воды в стакан из кувшина, стоявшего рядом, и нетерпеливо ждал, пока она сможет заговорить.
— Я… я ушла от Чарлза, как только пришло сообщение, что война закончилась. Это означало, что он больше не представляет для меня опасности.
— Опасности? Выдумаете, я настолько глуп, что поверю, будто Чарлз насильно уложил вас в постель?
— Да… нет… то есть я хочу сказать, что Чарлз меня не принуждал спать с ним. Я никогда не разделяла с ним ложе.
Адам устало вздохнул:
— Вы не один месяц прожили с Чарлзом. И вы думаете, что я поверю, что вы никогда с ним не спали?
— Нуда. Ах, Адам, ведь я была… — Она прикусила язык. Нет, она не скажет Адаму о Дэви, пока не узнает, что он собирается с ней делать. Ведь он может отобрать у нее сына. А в Дэви — вся ее жизнь, и, чтобы оставить его у себя, она пойдет даже на убийство.
— В чем дело, Алекса? — спросил Адам, с любопытством глядя на нее.
— Ничего… я хотела сказать, что у меня просто не было желания.
Адам расхохотался, и Алексе стало страшно.
— Ваши нелепые объяснения не делают вам чести, любовь моя.
Он нагло оглядел ее с головы до пят, и его дымчатые глаза сверкнули дьявольским светом.
Осознав, что Адам не верит ни единому ее слову, Алекса подумала, что лучше бы он ушел. И никогда не возвращался. А то узнает о сыне и предъявит на него свои права.
— Зачем вы приехали в Англию, Адам? — спросила она, нахмурившись. — Или вы проделали такой путь только для того, чтобы сообщить мне, что вы меня ненавидите?
— Я вообще не собирался встречаться с вами. Я приехал в Англию в составе делегации, уполномоченной вести переговоры о заключении мирного договора. В дом Эшли меня привел один ваш родственник, Билли Эшли.
— Билли! Какое он имеет к нам отношение?
— Я случайно узнал, что ваш отец умер и оставил вас богатой женщиной, — небрежно пояснил Адам. — И еще я узнал, что Билли Эшли пытается прибрать к рукам ваше состояние и добивается, чтобы его сделали вашим опекуном. Я быстро вывел его из этого заблуждения. Можете забыть о Билли Эшли и обо всяких его замыслах.
Алекса потеряла дар речи.
— Вы сделали это для меня? Но… я не понимаю. Если вы меня так ненавидите, то почему…
— Любовь моя, не обольщайтесь, — презрительно бросил Адам. — Я сделал это для себя. Я ваш законный муж, и ваше состояние теперь принадлежит мне. Или вы действительно решили, что я позволю вашему богатству ускользнуть из моих рук с такой легкостью?
— Вы негодяй! — воскликнула она и, бросившись на него, чуть не сбила с ног. — Вон отсюда! Вы мне не нужны!
— Я слышал, что Чарлз находится на пути в Индию. Кем вы его заменили? Такая страстная женщина, как вы, не может долго жить без мужчины. — Он проговорил это с убийственным спокойствием и неожиданно прижал ее к себе. Она ощутила, как плоть его разбухает и тычется ей между ног.
— Черт бы вас побрал, Адам, оставьте меня в покое. Я не отдамся вам. Если вам требуется женщина, идите и найдите себе шлюху!
— Шлюха у меня есть, — грубо рассмеялся он, швырнул ее на кровать и лег на нее, придавив всей своей тяжестью. — Вы ведь моя жена, Алекса, или вы забыли об этом?
— Я ни о чем не забыла, и вашего презрения я не заслужила. Я спасла вам жизнь, черт бы вас побрал! Лучше бы вас повесили!
— Возможно, — тихо произнес Адам.
И прежде чем она успела проговорить что-то язвительное, Адам впился ей в губы поцелуем, который должен был наказать ее, а также выразить его презрение.
Алекса сопротивлялась, но в какой-то момент почувствовала, что дыхание замерло у нее в груди, потому что поцелуй его стал глубже, а язык ворвался ей в рот, разящий, бьющий, оскорбительный в своей откровенности. Его пальцы больно впились в нежную плоть ее предплечий, и Алекса пожалела, что под рукой у нее нет шпаги.
Едва Адам коснулся ее губ своими губами, как забыл обо всем на свете. Кровь в нем забурлила и бежала по жилам, раскаленная добела. Слегка приподнявшись, он начал срывать с нее одежду, пока наконец перед его распаленным взглядом не предстали ее груди.
Он оторвался от ее губ и жадно впился в сосок.
— Это насилие, Адам! — с трудом проговорила Алекса.
Не обратив внимания на ее слова, Адам продолжал тискать ее груди, даже не заметив, что они стали более пышными. Он сорвал с нее всю одежду, не переставая покрывать поцелуями ее тело. Затем разделся сам и возобновил атаку.
— Вы изменились, Алекса, — пробормотал он, сладострастно шаря руками по ее телу, заново открывая те сокровенные места, думать о которых запрещал себе все эти долгие месяцы. Страсть и гнев двигали им, когда он тискал ее.
— Если вы хотели причинить мне боль, то вам это удалось.
— Вы заслужили это, черт побери!
— Адам, я не буду… — упрямо сказала она.
— Будете, — оборвал ее Адам.
Постепенно Алекса оказалась втянутой в водоворот его страсти.
Он обхватил губами один ее сосок, потом другой, провел губами по ее ребрам, потом по животу и ниже. Алекса задохнулась и вцепилась ему в волосы.
— О Боже мой, Адам, не нужно!
Теперь Алекса уже тяжело дышала, вскрикивала, умоляла:
— Я этого не выдержу. Адам! Перестань! Ты мучишь меня!
Желание сводило ее с ума, она взорвалась на миллионы частиц. Тогда Адам ворвался в нее.
— Я и забыл, какая ты хорошая, — простонал он, чувствуя, как она сомкнулась вокруг его плоти. А потом все слова были забыты, страсть взяла над ним верх, и Алекса отвечала ему так, как никогда раньше. Она соскучилась по мужской ласке, если только гневную страсть Адама можно было назвать лаской.
В ту ночь Алексе не удалось уснуть. Адам никак не мог ею насытиться. Снова и снова он добивался от нее ответной реакции, снова и снова она корчилась и стонала под ним. Утром все тело у нее ныло, под глазами пролегли темные тени.
Солнце уже стояло высоко, когда, проснувшись, Алекса увидела, что Адам мирно спит рядом с ней. Лоб у него разгладился, и он казался совсем молодым. Алекса почти простила ему то, что он так дурно обошелся с ней. Почти, но не до конца. Если бы только он выслушал ее и поверил, что она его любит.
Внезапно размышления Алексы прервала Берта, явившаяся с подносом.
— Вы долго спали сегодня, миледи, — сказала старая женщина, — вот я и подумала, что вам захочется для разнообразия позавтракать в постели.
Алекса села на кровати так резко, что простыня упала, и удивленная Берта увидела ее белые груди, покрытые красными пятнами. Когда взгляд Берты упал на Адама, все еще мирно спавшего рядом с ее госпожой, она выронила поднос, и завтрак разлетелся во все стороны. Вздрогнув, Адам вскочил, выставив напоказ голое мускулистое тело.
— Ах, миледи! Прошу прощения! Я не знала!
Она накинула на голову передник и заломила руки.
— Ничего страшного, Берта, — успокоила ее Алекса, набросив халат. Адам снова лег и накрылся простыней. — Это лорд Пенуэлл, мой… мой муж.
Передник медленно опустился.
— Но… но… я думала… мы думали…
— Я знаю, Берта, все думали, что Адам умер, но, как видите, он жив и здоров. Ступайте на кухню, а я потом спущусь и все вам объясню.
Искоса бросив взгляд на довольное лицо Адама, Берта подобрала с пола еду и вышла.
От сардонической улыбки Адама Алекса вскипела и, подбоченясь, с вызовом посмотрела на него:
— Вы шокировали эту бедную женщину чуть ли не до смерти, Адам Фоксуорт!
— Ей нужно привыкать, потому что я собираюсь поселиться здесь. Этот дом гораздо удобней моей теперешней квартиры, — лениво протянул он и добавил: — Здесь так много места, что, пожалуй, я предложу Маку поселиться вместе с нами.
— Значит, Мак в Лондоне? — спросила Алекса, явно обрадованная.
— Да, — ответил Адам, прищурившись. — Вижу, эта новость доставила вам удовольствие.
Алекса вспыхнула:
— Мак — мой друг.
— Я не очень-то верю в это. После того, что вы сделали.
Он встал и начал собирать свою одежду, как ни в чем не бывало расхаживая голым. Алекса опустила глаза.
— Я велю Берте приготовить для вас комнату, — сказала она.
— Мне вполне подойдет и эта, — возразил Адам. Тут он заметил, что ее взгляд устремлен на его плоть, разбухающую прямо у нее на глазах.
Алекса ахнула и подняла глаза.
— Вы все еще не насытились мной? — спросил он. — Наверное, Чарлз уехал очень давно, потому вы такая алчная.
— Н-нет, Адам, я просто… — Она густо покраснела.
— Не разыгрывайте передо мной скромницу, любовь моя. Либо ложитесь снова в постель, либо перестаньте так смотреть на меня.
— Идите к черту! — сердито крикнула Алекса. — Вы законченный негодяй, Адам Фоксуорт!
— А вы — ненасытная Колдунья! — Он рассмеялся и повалил ее на смятую постель.
Прошел еще час, прежде чем Адам наконец оделся и вышел из дома, сказав Алексе, что вернется к вечеру и приведет трех гостей — Мака и еще двоих, назвать которых не удосужился.
Полдня Алекса провела, объясняя Берте и Оуэну, почему они не должны говорить Адаму о Дэви, а затем наняла всю необходимую прислугу и стала готовиться к приему гостей. Она послала записку Мэдди, объяснила ситуацию и умоляла позаботиться о Дэви, пока она не выяснит, как Адам собирается поступить с ней.
Если понадобится, она была готова забрать малыша и уехать куда угодно, только бы Адам их не нашел. Особенно если он будет и дальше унижать ее. Но все же она — его жена, и, судя по всему, Адам намерен пользоваться своими супружескими правами. Видимо, богатство имеет для него немалое значение и он не собирается выпустить его из рук, чего бы это ему ни стоило.
Ах, почему она любит его так сильно? Когда-нибудь, надеялась она, он выслушает ее и поймет, что она готова была на все ради спасения его жизни.
Днем прибыли сундуки Адама и сундуки Мака, и Алекса велела отнести их наверх. Она лукаво улыбнулась, велев отнести сундуки Адама в комнату в самом конце коридора, зная, как он разозлится. По крайней мере ей больше не нужно тревожиться из-за Билли Эшли, позарившегося на ее наследство.
Глава 23
— Закон есть закон. — Адам поморщился, представив себе выражение лица Алексы, когда он скажет ей, что намерен войти во владение ее собственностью. — Я намерен сообщить ей, что ее муж очень даже жив, несмотря на все ее усилия в обратном направлении.
Дом казался нежилым. Тусклый свет был виден только в одном месте, и тот проникал через окно в задней части дома. Но Адама это не отпугнуло. Он знал, что Алекса здесь. С решимостью, порожденной долгими месяцами размышлений об этой встрече, Адам громко постучал. Прошло несколько мучительных минут. Никто ему не открыл. Он уже решил уйти и вернуться утром, но тут дверь медленно отворилась.
Алекса уснула, свернувшись в кресле в отцовской комнате. На коленях у нее лежала открытая книга. Оуэн и Берта уже ушли к себе, и Алекса, которая никак не могла уснуть, думая о том, как она предстанет перед судом через несколько дней, забрела в кабинет и здесь уснула. Грохот у входной двери заставил ее мгновенно проснуться, но прошло несколько минут, прежде чем она сумела собраться с мыслями. В изумлении она пошла к двери, еще не до конца проснувшись. Ей не пришло в голову осведомиться, кто это явился в такой поздний час; не подумала она и о том, что открыть дверь означает впустить в дом опасность. Она думала лишь о том, не случилось ли чего-нибудь с Дэви. Высоко подняв лампу, Алекса медленно открыла дверь.
При первом же взгляде на Алексу, на ее красивое лицо, раскрасневшееся во сне, черные волосы, рассыпавшиеся по плечам, сердце Адама учащенно забилось. Обуздав свои чувства, он погрузился в бездонные фиалковые глубины, потому что Алекса широко раскрыла глаза, увидев его.
— Это ты! — Голос ее походил на гортанный хрип, напомнивший о Колдунье. — Не может быть! Ты же умер!
— Я не умер, Алекса, — холодно ответил Адам. — Я очень даже жив, но не благодаря вам.
Алекса поднесла дрожащую руку к горлу.
— Адам! Слава Богу! — И она во второй раз в жизни упала в обморок.
Адам подхватил ее прежде, чем она рухнула на пол, погасив при этом свет, потому что лампа выпала у нее из рук и разбилась. Оглядевшись, он никого не увидел. Слуг явно отпустили на ночь. Закрыв ногой входную дверь, Адам хмуро посмотрел на Алексу, мирно покоившуюся в его объятиях, поднялся по лестнице, вошел в первую же спальню и положил Алексу на кровать. По воле случая это оказалась комната Алексы.
Он зажег лампу, намочил полотенце и залюбовался женой, по которой так истосковался. Насмотревшись вдоволь, он положил полотенце ей на лоб и расстегнул пуговицы на лифе. Спустя некоторое время Алекса пошевелилась, тихо простонала и заметалась. Потом пришла в себя и увидела, что рядом с ней на кровати сидит Адам.
— Ах, Адам, любовь моя. Это правда, ты жив! Мне не померещилось!
— Да ну же, Алекса, — насмешливо сказал Адам. — Как вы можете в этом сомневаться?
Она с трудом села, только сейчас заметив, какой суровый у Адама вид, как холоден его взгляд. О Господи, ведь он ее ненавидит! И никогда не простит!
— Во время нашей последней встречи вы не оставили у меня никаких сомнений насчет ваших чувств, — сказал Адам. — Почему вы хотели моей смерти, Алекса? Я все могу понять, но не это.
— Да нет, Адам, это не так. Вашей смерти хотел Чарлз! Он все и устроил тайком от меня. Я только недавно узнала, что он нанял убийц, чтобы они напали на вас, когда вы сойдете на берег. Как все это было?
— Мак как-то разузнал, что задумал Чарлз, подоспел вовремя и спас мою шкуру. Так что, как видите, любовь моя, — он с горечью произнес эти слова, — ваша попытка прикончить меня не увенчалась успехом. Если ваш любовник хотел моей смерти, лучше бы оставил меня палачу.
— Адам, вы должны выслушать меня, — с мольбой произнесла Алекса. — Я сделала все это, чтобы спасти вашу жизнь. Чарлз обещал освободить вас, если я вернусь с ним в Англию.
— В качестве его любовницы?
— Да, но… — Тут Алекса осознала, что Адам не слушает ее. Его взгляд был прикован к соблазнительной части ее груди и шеи, которые были видны в расстегнутом лифе.
Его руки потянулись к ней, длинные пальцы стали гладить ее шею и грудь.
— Ну и как он, Чарлз? — тихо спросил Адам. — Он заставлял тебя стонать, как я? Проделывал он все те штучки, которые тебе нравятся? Все, чему я научил тебя?
Алекса задохнулась, она не могла говорить, потому что сильные руки вдруг сжались вокруг ее шеи, а лицо превратилось в маску боли.
— Адам, — сказала она, запинаясь, — ты делаешь мне больно.
— Не больнее, чем ты сделала мне, держу пари. — Он сильнее сжал пальцы. Алекса побелела, потом покраснела и поняла, что ей не избежать смерти.
— Я… тебя… люблю… — с трудом выговорила она, и он ослабил хватку.
— Ах Боже мой, Алекса! — Адам содрогнулся. — Ты разве не понимаешь, что я чуть было не убил тебя? Не понимаешь, как близка ты была к смерти?
Он резко отодвинулся, не в состоянии совладать со своими чувствами. Долгие месяцы он мечтал о том, как жестоко обойдется с Алексой, когда встретится с ней. И он чуть было не осуществил своего намерения. Господи, что это с ним? Что она ему сделала? Он глубоко вздохнул, пытаясь совладать со своими разбушевавшимися чувствами, круто повернулся и бросил на Алексу испепеляющий взгляд:
— Что произошло между вами и вашим любовником? Он уже испробовал вас? А вы его?
Алекса попыталась заговорить, но не смогла: во рту у нее пересохло, горло саднило. Адам налил воды в стакан из кувшина, стоявшего рядом, и нетерпеливо ждал, пока она сможет заговорить.
— Я… я ушла от Чарлза, как только пришло сообщение, что война закончилась. Это означало, что он больше не представляет для меня опасности.
— Опасности? Выдумаете, я настолько глуп, что поверю, будто Чарлз насильно уложил вас в постель?
— Да… нет… то есть я хочу сказать, что Чарлз меня не принуждал спать с ним. Я никогда не разделяла с ним ложе.
Адам устало вздохнул:
— Вы не один месяц прожили с Чарлзом. И вы думаете, что я поверю, что вы никогда с ним не спали?
— Нуда. Ах, Адам, ведь я была… — Она прикусила язык. Нет, она не скажет Адаму о Дэви, пока не узнает, что он собирается с ней делать. Ведь он может отобрать у нее сына. А в Дэви — вся ее жизнь, и, чтобы оставить его у себя, она пойдет даже на убийство.
— В чем дело, Алекса? — спросил Адам, с любопытством глядя на нее.
— Ничего… я хотела сказать, что у меня просто не было желания.
Адам расхохотался, и Алексе стало страшно.
— Ваши нелепые объяснения не делают вам чести, любовь моя.
Он нагло оглядел ее с головы до пят, и его дымчатые глаза сверкнули дьявольским светом.
Осознав, что Адам не верит ни единому ее слову, Алекса подумала, что лучше бы он ушел. И никогда не возвращался. А то узнает о сыне и предъявит на него свои права.
— Зачем вы приехали в Англию, Адам? — спросила она, нахмурившись. — Или вы проделали такой путь только для того, чтобы сообщить мне, что вы меня ненавидите?
— Я вообще не собирался встречаться с вами. Я приехал в Англию в составе делегации, уполномоченной вести переговоры о заключении мирного договора. В дом Эшли меня привел один ваш родственник, Билли Эшли.
— Билли! Какое он имеет к нам отношение?
— Я случайно узнал, что ваш отец умер и оставил вас богатой женщиной, — небрежно пояснил Адам. — И еще я узнал, что Билли Эшли пытается прибрать к рукам ваше состояние и добивается, чтобы его сделали вашим опекуном. Я быстро вывел его из этого заблуждения. Можете забыть о Билли Эшли и обо всяких его замыслах.
Алекса потеряла дар речи.
— Вы сделали это для меня? Но… я не понимаю. Если вы меня так ненавидите, то почему…
— Любовь моя, не обольщайтесь, — презрительно бросил Адам. — Я сделал это для себя. Я ваш законный муж, и ваше состояние теперь принадлежит мне. Или вы действительно решили, что я позволю вашему богатству ускользнуть из моих рук с такой легкостью?
— Вы негодяй! — воскликнула она и, бросившись на него, чуть не сбила с ног. — Вон отсюда! Вы мне не нужны!
— Я слышал, что Чарлз находится на пути в Индию. Кем вы его заменили? Такая страстная женщина, как вы, не может долго жить без мужчины. — Он проговорил это с убийственным спокойствием и неожиданно прижал ее к себе. Она ощутила, как плоть его разбухает и тычется ей между ног.
— Черт бы вас побрал, Адам, оставьте меня в покое. Я не отдамся вам. Если вам требуется женщина, идите и найдите себе шлюху!
— Шлюха у меня есть, — грубо рассмеялся он, швырнул ее на кровать и лег на нее, придавив всей своей тяжестью. — Вы ведь моя жена, Алекса, или вы забыли об этом?
— Я ни о чем не забыла, и вашего презрения я не заслужила. Я спасла вам жизнь, черт бы вас побрал! Лучше бы вас повесили!
— Возможно, — тихо произнес Адам.
И прежде чем она успела проговорить что-то язвительное, Адам впился ей в губы поцелуем, который должен был наказать ее, а также выразить его презрение.
Алекса сопротивлялась, но в какой-то момент почувствовала, что дыхание замерло у нее в груди, потому что поцелуй его стал глубже, а язык ворвался ей в рот, разящий, бьющий, оскорбительный в своей откровенности. Его пальцы больно впились в нежную плоть ее предплечий, и Алекса пожалела, что под рукой у нее нет шпаги.
Едва Адам коснулся ее губ своими губами, как забыл обо всем на свете. Кровь в нем забурлила и бежала по жилам, раскаленная добела. Слегка приподнявшись, он начал срывать с нее одежду, пока наконец перед его распаленным взглядом не предстали ее груди.
Он оторвался от ее губ и жадно впился в сосок.
— Это насилие, Адам! — с трудом проговорила Алекса.
Не обратив внимания на ее слова, Адам продолжал тискать ее груди, даже не заметив, что они стали более пышными. Он сорвал с нее всю одежду, не переставая покрывать поцелуями ее тело. Затем разделся сам и возобновил атаку.
— Вы изменились, Алекса, — пробормотал он, сладострастно шаря руками по ее телу, заново открывая те сокровенные места, думать о которых запрещал себе все эти долгие месяцы. Страсть и гнев двигали им, когда он тискал ее.
— Если вы хотели причинить мне боль, то вам это удалось.
— Вы заслужили это, черт побери!
— Адам, я не буду… — упрямо сказала она.
— Будете, — оборвал ее Адам.
Постепенно Алекса оказалась втянутой в водоворот его страсти.
Он обхватил губами один ее сосок, потом другой, провел губами по ее ребрам, потом по животу и ниже. Алекса задохнулась и вцепилась ему в волосы.
— О Боже мой, Адам, не нужно!
Теперь Алекса уже тяжело дышала, вскрикивала, умоляла:
— Я этого не выдержу. Адам! Перестань! Ты мучишь меня!
Желание сводило ее с ума, она взорвалась на миллионы частиц. Тогда Адам ворвался в нее.
— Я и забыл, какая ты хорошая, — простонал он, чувствуя, как она сомкнулась вокруг его плоти. А потом все слова были забыты, страсть взяла над ним верх, и Алекса отвечала ему так, как никогда раньше. Она соскучилась по мужской ласке, если только гневную страсть Адама можно было назвать лаской.
В ту ночь Алексе не удалось уснуть. Адам никак не мог ею насытиться. Снова и снова он добивался от нее ответной реакции, снова и снова она корчилась и стонала под ним. Утром все тело у нее ныло, под глазами пролегли темные тени.
Солнце уже стояло высоко, когда, проснувшись, Алекса увидела, что Адам мирно спит рядом с ней. Лоб у него разгладился, и он казался совсем молодым. Алекса почти простила ему то, что он так дурно обошелся с ней. Почти, но не до конца. Если бы только он выслушал ее и поверил, что она его любит.
Внезапно размышления Алексы прервала Берта, явившаяся с подносом.
— Вы долго спали сегодня, миледи, — сказала старая женщина, — вот я и подумала, что вам захочется для разнообразия позавтракать в постели.
Алекса села на кровати так резко, что простыня упала, и удивленная Берта увидела ее белые груди, покрытые красными пятнами. Когда взгляд Берты упал на Адама, все еще мирно спавшего рядом с ее госпожой, она выронила поднос, и завтрак разлетелся во все стороны. Вздрогнув, Адам вскочил, выставив напоказ голое мускулистое тело.
— Ах, миледи! Прошу прощения! Я не знала!
Она накинула на голову передник и заломила руки.
— Ничего страшного, Берта, — успокоила ее Алекса, набросив халат. Адам снова лег и накрылся простыней. — Это лорд Пенуэлл, мой… мой муж.
Передник медленно опустился.
— Но… но… я думала… мы думали…
— Я знаю, Берта, все думали, что Адам умер, но, как видите, он жив и здоров. Ступайте на кухню, а я потом спущусь и все вам объясню.
Искоса бросив взгляд на довольное лицо Адама, Берта подобрала с пола еду и вышла.
От сардонической улыбки Адама Алекса вскипела и, подбоченясь, с вызовом посмотрела на него:
— Вы шокировали эту бедную женщину чуть ли не до смерти, Адам Фоксуорт!
— Ей нужно привыкать, потому что я собираюсь поселиться здесь. Этот дом гораздо удобней моей теперешней квартиры, — лениво протянул он и добавил: — Здесь так много места, что, пожалуй, я предложу Маку поселиться вместе с нами.
— Значит, Мак в Лондоне? — спросила Алекса, явно обрадованная.
— Да, — ответил Адам, прищурившись. — Вижу, эта новость доставила вам удовольствие.
Алекса вспыхнула:
— Мак — мой друг.
— Я не очень-то верю в это. После того, что вы сделали.
Он встал и начал собирать свою одежду, как ни в чем не бывало расхаживая голым. Алекса опустила глаза.
— Я велю Берте приготовить для вас комнату, — сказала она.
— Мне вполне подойдет и эта, — возразил Адам. Тут он заметил, что ее взгляд устремлен на его плоть, разбухающую прямо у нее на глазах.
Алекса ахнула и подняла глаза.
— Вы все еще не насытились мной? — спросил он. — Наверное, Чарлз уехал очень давно, потому вы такая алчная.
— Н-нет, Адам, я просто… — Она густо покраснела.
— Не разыгрывайте передо мной скромницу, любовь моя. Либо ложитесь снова в постель, либо перестаньте так смотреть на меня.
— Идите к черту! — сердито крикнула Алекса. — Вы законченный негодяй, Адам Фоксуорт!
— А вы — ненасытная Колдунья! — Он рассмеялся и повалил ее на смятую постель.
Прошел еще час, прежде чем Адам наконец оделся и вышел из дома, сказав Алексе, что вернется к вечеру и приведет трех гостей — Мака и еще двоих, назвать которых не удосужился.
Полдня Алекса провела, объясняя Берте и Оуэну, почему они не должны говорить Адаму о Дэви, а затем наняла всю необходимую прислугу и стала готовиться к приему гостей. Она послала записку Мэдди, объяснила ситуацию и умоляла позаботиться о Дэви, пока она не выяснит, как Адам собирается поступить с ней.
Если понадобится, она была готова забрать малыша и уехать куда угодно, только бы Адам их не нашел. Особенно если он будет и дальше унижать ее. Но все же она — его жена, и, судя по всему, Адам намерен пользоваться своими супружескими правами. Видимо, богатство имеет для него немалое значение и он не собирается выпустить его из рук, чего бы это ему ни стоило.
Ах, почему она любит его так сильно? Когда-нибудь, надеялась она, он выслушает ее и поймет, что она готова была на все ради спасения его жизни.
Днем прибыли сундуки Адама и сундуки Мака, и Алекса велела отнести их наверх. Она лукаво улыбнулась, велев отнести сундуки Адама в комнату в самом конце коридора, зная, как он разозлится. По крайней мере ей больше не нужно тревожиться из-за Билли Эшли, позарившегося на ее наследство.
Глава 23
Мак прибыл уже к вечеру, и Алекса бросилась ему в объятия.
— Как я рада вас видеть, Мак! — воскликнула она. — Хорошо, что вы остановитесь у нас.
Она заметила, что Мак не выразил особого восторга, увидев ее, но виду не подала. Возможно, Мак тоже думает, что она желала Адаму смерти.
— Это была не моя идея, — пожал плечами Мак. — Я понятия не имел, что вы с Адамом… э-э… наладили отношения. Когда сегодня днем я вернулся в свою комнату в трактире, то узнал, что мои сундуки увезли к вам и что меня ждут к ужину. Что все это значит, Алекса?
— Вы не видели Адама?
— Нет, он не вернулся в трактир. — Мак помолчал, пристально глядя на нее. — Он был с вами прошлой ночью? Трудно в это поверить. Все эти месяцы он даже не желал слышать вашего имени.
Алексу бросило в жар.
— Адам по-прежнему меня ненавидит, — произнесла Алекса с горечью. — А вернулся он ко мне потому, что узнал, что я стала богата.
— Разве можно его за это винить? Он понимал, что вы хотели спасти свою жизнь, но было жестоко с вашей стороны дать ему понять, что вы стали любовницей Уитлоу.
— Я вынуждена была это сделать, но на самом деле все было не так.
— Вы не приказывали убить Адама?
— Как вам могло нечто подобное прийти в голову? — воскликнула Алекса. — Я люблю Адама! И уж кто-то, а вы это хорошо знаете.
— Расскажите мне всю правду, — попросил он, подводя ее к стулу. — Мне хочется вам верить, но факты — упрямая вещь.
— Я пыталась все объяснить Адаму, но он не поверил. Не знаю, поверите ли вы?
— Случись это со мной, не поверил бы. Но постараюсь быть беспристрастным. Начните с той ночи, когда солдаты пришли за вами и Адамом.
Алекса рассказала все — до того момента, когда Адам постучал в дверь ее дома накануне вечером. Умолчала лишь о рождении Дэви. Мак сразу почувствовал, что она чего-то недоговаривает, и пытливо посмотрел на нее.
— Что вы утаили от меня, Алекса? Ведь Чарлз никогда не смог бы подчинить себе Колдунью. Вы проткнули бы его шпагой и сбежали с тем, кого любите. Я хорошо вас знаю.
— Может быть, не так хорошо, как вам кажется, — возразила Алекса.
— В этом Адам пытался меня убедить, — сухо сказал Мак. — Будьте добры объяснить мне, как удалось Чарлзу удерживать вас столько времени?
— У меня были на то важные причины. Я носила под сердцем дитя.
— Дитя Адама?
— Да! И должна была его защищать. Я думала, Чарлз сдержит слово и позволит Адаму уйти, как и обещал. Иначе не осталась бы с ним.
— Негодяй, угрожал выдать вас, если не подчинитесь! — понял наконец Мак.
— Да. Ноя никогда не была любовницей Чарлза! Никогда!
— Вы сказали все это Адаму? Не могу поверить, что Адам продолжал упорствовать, узнав о ребенке. Это девочка или мальчик?
— Мальчик, — с улыбкой ответила Алекса. — Я назвала его Дэви. Но Адаму я не сказала о сыне.
— Не сказали? Господи, Алекса, как вы могли?
Алекса вздернула подбородок:
— И не скажу! Адам ненавидит меня и может отобрать сына. Такое право у него есть.
— Он провел с вами ночь, Алекса?
— Да, — нехотя ответила она.
— Значит, не так уж он вас и ненавидит, а?
— Он мужчина, и этим все сказано.
— Скажите ему о сыне, Алекса, — посоветовал Мак.
— Нет, пока нет. Скажу, если он снова полюбит меня и будет мне доверять. Пусть он возьмет все, что у меня есть, но не ребенка.
Мак покачал головой:
— Хотите, я ему скажу?
— Нет, Мак, прошу вас, не делайте этого! — Алекса побледнела. — Я умру, если Адам отберет у меня Дэви!
Видя отчаяние Алексы, Мак скрепя сердце согласился:
— Хорошо, Алекса, но, если возникнет такая необходимость, я все расскажу Адаму.
Спустя некоторое время Мак и Алекса разошлись по своим комнатам переодеться к обеду.
Когда Алекса появилась в столовой, Мак уже был там.
— Вы очаровательны, Алекса, — сказал он, окинув взглядом ее изящную фигурку. Шелковое платье абрикосового цвета открывало шею и плечи, юбка была подхвачена красно-коричневыми розетками, из-под нее виднелась нижняя юбка такого же цвета, отделанная абрикосовыми оборками.
Алекса надеялась, что Адам оценит ее старания выглядеть в этот вечер как можно лучше для него и его друзей. Подумав об этих таинственных гостях, Алекса уже была готова спросить у Мака, знает ли он, кто они, когда из вестибюля донеслись голоса.
— А, кажется, ваш заблудший супруг наконец-то вернулся, — сказал Мак и повернулся к двери.
Появился Адам, и Алекса сразу поняла, что он не совсем трезв. Вид у него был помятый. Он бросил на Алексу косой взгляд, ни слова ей не сказав, и обратился к Маку.
— Вижу, ты получил мою записку, — лениво протянул он. — Я рад, что ты решил переехать.
— Ты не оставил мне выбора, — сухо ответил Мак. — Я вернулся к себе и обнаружил, что все мои сундуки увезены.
— Надеюсь, жена устроила тебя удобно? — Его взгляд скользнул в сторону Алексы, и он слегка округлил глаза, заметив, как она хороша, а потом обратился к двери, где на пороге в нерешительности стояли две женщины. — Входите, леди. — Адам очаровательно улыбнулся. Мак громко застонал:
— Нет, Адам, нет! Как ты мог? — Он перевел взгляд на Алексу, которая словно приросла к месту.
Галантно введя женщин в комнату, Адам объявил с довольным видом:
— Алекса, хочу представить вам Люси и Фанни. Обе они хорошо известны театральным завсегдатаям. С моим другом вы уже знакомы, леди. А это, — он сделал выразительный жест, — моя жена, леди Алекса.
— Ваша жена! — пискнула огорченная Фанни. — Вы никогда мне не говорили, что женаты.
— Какое это имеет значение? — Адам небрежно пожал плечами.
Глаза Фанни, синие, как китайский фарфор, широко раскрылись. Она переводила взгляд с Адама на Алексу, выражение лица было красноречивее всяких слов. Фанни прижалась к Адаму и кокетливо улыбнулась. Почти половина мужчин, с которыми она спала, были вынуждены вступить в брак без любви. Она старалась скрасить им жизнь, давая то, чего не могли или не хотели дать жены.
— Нет, — ласково проворковала она, — это не имеет никакого значения, милок, иначе зачем бы ты привел меня в свой дом?
Алекса наконец обрела дар речи:
— Это мой дом, и, я полагаю, Адам, вам лучше отвести ваших… э-э… подружек пообедать куда-нибудь в другое место.
Тряхнув локонами и вздернув подбородок, она повернулась, чтобы уйти, но Адам схватил ее за руку:
— Это мой дом, Алекса, а это мои друзья. А теперь сядьте, чтобы мы могли насладиться трапезой.
Мак хотел было вмешаться, но решил, что в этом нет надобности, потому что Алекса выпрямилась и сказала со всем презрением, на которое была способна:
— Идите к черту, Адам!
И вышла, шурша шелковыми юбками, оставив после себя тонкий запах духов.
Едва Алекса удалилась, жизнь словно ушла из Адама, из него словно выпустили воздух. После чего он повел себя почти что грубо, предоставив возмущенному Маку поддерживать разговор.
Адам почти не прикасался к еде, зато не переставая пил. Он был зол. Зол на Алексу за то, что та не осталась, за то, что он ее унизил, и еще злее на самого себя за то, что навлек на свою голову все эти неприятности. Вначале эта идея показалась ему очень забавной. Он просто хотел причинить боль Алексе. Фанни никогда не вызывала у него настоящего желания. Во время трапезы он не мог не сравнивать ее грубую красоту с утонченной привлекательностью Алексы.
Он думал, что будет забавно смотреть, как Фанни и Алекса едят за одним столом, понимая, что делятся друг с другом одним и тем же мужчиной. Но все обернулось не так, как он задумал. Кривая усмешка заиграла в уголках его рта, когда он вспомнил, как гневно сверкали фиалковые глаза Алексы. Как это похоже на Колдунью! Его Колдунью! Его, и Чарлза, и скольких еще? — подумал он, еще больше помрачнев.
Мак весь кипел от возмущения. Как может Адам обращаться с Алексой, как законченный мерзавец? Маку хотелось хорошенько встряхнуть его и рассказать о сыне. Он уже пожалел, что обещал Алексе не раскрывать ее тайны.
Но в тот вечер Мак не смог остаться с Адамом наедине. Ему пришлось проводить Люси до дому, и бойкая брюнетка без труда заманила его в свою постель.
Что же касается Фанни, она была просто счастлива отдаться Адаму и вся трепетала от предвкушения. Но когда они добрались до ее комнаты, у Адама пропало всякое желание насладиться ее прелестями.
Было уже очень поздно, когда Адам вернулся в особняк Эшли. Громко ворча, он с топотом пробирался по неосвещенному дому, с большим трудом нашел лестницу и осторожно поднялся наверх. Там он остановился перед комнатой Алексы, подергал дверную ручку и громко выругался, обнаружив, что дверь заперта:
— Проклятие! Впустите меня, Алекса!
Алекса проснулась от громкого стука и никак не могла прийти в себя.
— Вы слышите меня? Откройте дверь!
— Уходите, Адам! — крикнула Алекса. — Ваша комната в конце коридора!
— Моя комната здесь!
— Нет! В чем дело? Вам наскучили ваши шлюхи?
— Фанни тут ни при чем. Впустите меня!
— Идите к черту!
Задыхаясь от ярости, Адам заявил:
— Нет такой двери, которая могла бы меня удержать!
Алекса похолодела, вспомнив, каким устрашающе сильным Адам бывает в гневе, однако снова послала его к черту.
Тогда Адам принялся бить плечом в дверь. Она зажгла лампу, и в этот момент дверь распахнулась. Адам навис над ней, задыхаясь от ярости.
Алексу тоже охватила ярость, и она с вызовом смотрела на мужа.
— Что вы собираетесь делать, Адам? — Голос ее звенел. — Унизить меня? Наказать? Вам это удалось, вы привели в мой дом двух девок. Но я не собираюсь терпеть подобные выходки, изображая из себя покорную жену!
— Как я рада вас видеть, Мак! — воскликнула она. — Хорошо, что вы остановитесь у нас.
Она заметила, что Мак не выразил особого восторга, увидев ее, но виду не подала. Возможно, Мак тоже думает, что она желала Адаму смерти.
— Это была не моя идея, — пожал плечами Мак. — Я понятия не имел, что вы с Адамом… э-э… наладили отношения. Когда сегодня днем я вернулся в свою комнату в трактире, то узнал, что мои сундуки увезли к вам и что меня ждут к ужину. Что все это значит, Алекса?
— Вы не видели Адама?
— Нет, он не вернулся в трактир. — Мак помолчал, пристально глядя на нее. — Он был с вами прошлой ночью? Трудно в это поверить. Все эти месяцы он даже не желал слышать вашего имени.
Алексу бросило в жар.
— Адам по-прежнему меня ненавидит, — произнесла Алекса с горечью. — А вернулся он ко мне потому, что узнал, что я стала богата.
— Разве можно его за это винить? Он понимал, что вы хотели спасти свою жизнь, но было жестоко с вашей стороны дать ему понять, что вы стали любовницей Уитлоу.
— Я вынуждена была это сделать, но на самом деле все было не так.
— Вы не приказывали убить Адама?
— Как вам могло нечто подобное прийти в голову? — воскликнула Алекса. — Я люблю Адама! И уж кто-то, а вы это хорошо знаете.
— Расскажите мне всю правду, — попросил он, подводя ее к стулу. — Мне хочется вам верить, но факты — упрямая вещь.
— Я пыталась все объяснить Адаму, но он не поверил. Не знаю, поверите ли вы?
— Случись это со мной, не поверил бы. Но постараюсь быть беспристрастным. Начните с той ночи, когда солдаты пришли за вами и Адамом.
Алекса рассказала все — до того момента, когда Адам постучал в дверь ее дома накануне вечером. Умолчала лишь о рождении Дэви. Мак сразу почувствовал, что она чего-то недоговаривает, и пытливо посмотрел на нее.
— Что вы утаили от меня, Алекса? Ведь Чарлз никогда не смог бы подчинить себе Колдунью. Вы проткнули бы его шпагой и сбежали с тем, кого любите. Я хорошо вас знаю.
— Может быть, не так хорошо, как вам кажется, — возразила Алекса.
— В этом Адам пытался меня убедить, — сухо сказал Мак. — Будьте добры объяснить мне, как удалось Чарлзу удерживать вас столько времени?
— У меня были на то важные причины. Я носила под сердцем дитя.
— Дитя Адама?
— Да! И должна была его защищать. Я думала, Чарлз сдержит слово и позволит Адаму уйти, как и обещал. Иначе не осталась бы с ним.
— Негодяй, угрожал выдать вас, если не подчинитесь! — понял наконец Мак.
— Да. Ноя никогда не была любовницей Чарлза! Никогда!
— Вы сказали все это Адаму? Не могу поверить, что Адам продолжал упорствовать, узнав о ребенке. Это девочка или мальчик?
— Мальчик, — с улыбкой ответила Алекса. — Я назвала его Дэви. Но Адаму я не сказала о сыне.
— Не сказали? Господи, Алекса, как вы могли?
Алекса вздернула подбородок:
— И не скажу! Адам ненавидит меня и может отобрать сына. Такое право у него есть.
— Он провел с вами ночь, Алекса?
— Да, — нехотя ответила она.
— Значит, не так уж он вас и ненавидит, а?
— Он мужчина, и этим все сказано.
— Скажите ему о сыне, Алекса, — посоветовал Мак.
— Нет, пока нет. Скажу, если он снова полюбит меня и будет мне доверять. Пусть он возьмет все, что у меня есть, но не ребенка.
Мак покачал головой:
— Хотите, я ему скажу?
— Нет, Мак, прошу вас, не делайте этого! — Алекса побледнела. — Я умру, если Адам отберет у меня Дэви!
Видя отчаяние Алексы, Мак скрепя сердце согласился:
— Хорошо, Алекса, но, если возникнет такая необходимость, я все расскажу Адаму.
Спустя некоторое время Мак и Алекса разошлись по своим комнатам переодеться к обеду.
Когда Алекса появилась в столовой, Мак уже был там.
— Вы очаровательны, Алекса, — сказал он, окинув взглядом ее изящную фигурку. Шелковое платье абрикосового цвета открывало шею и плечи, юбка была подхвачена красно-коричневыми розетками, из-под нее виднелась нижняя юбка такого же цвета, отделанная абрикосовыми оборками.
Алекса надеялась, что Адам оценит ее старания выглядеть в этот вечер как можно лучше для него и его друзей. Подумав об этих таинственных гостях, Алекса уже была готова спросить у Мака, знает ли он, кто они, когда из вестибюля донеслись голоса.
— А, кажется, ваш заблудший супруг наконец-то вернулся, — сказал Мак и повернулся к двери.
Появился Адам, и Алекса сразу поняла, что он не совсем трезв. Вид у него был помятый. Он бросил на Алексу косой взгляд, ни слова ей не сказав, и обратился к Маку.
— Вижу, ты получил мою записку, — лениво протянул он. — Я рад, что ты решил переехать.
— Ты не оставил мне выбора, — сухо ответил Мак. — Я вернулся к себе и обнаружил, что все мои сундуки увезены.
— Надеюсь, жена устроила тебя удобно? — Его взгляд скользнул в сторону Алексы, и он слегка округлил глаза, заметив, как она хороша, а потом обратился к двери, где на пороге в нерешительности стояли две женщины. — Входите, леди. — Адам очаровательно улыбнулся. Мак громко застонал:
— Нет, Адам, нет! Как ты мог? — Он перевел взгляд на Алексу, которая словно приросла к месту.
Галантно введя женщин в комнату, Адам объявил с довольным видом:
— Алекса, хочу представить вам Люси и Фанни. Обе они хорошо известны театральным завсегдатаям. С моим другом вы уже знакомы, леди. А это, — он сделал выразительный жест, — моя жена, леди Алекса.
— Ваша жена! — пискнула огорченная Фанни. — Вы никогда мне не говорили, что женаты.
— Какое это имеет значение? — Адам небрежно пожал плечами.
Глаза Фанни, синие, как китайский фарфор, широко раскрылись. Она переводила взгляд с Адама на Алексу, выражение лица было красноречивее всяких слов. Фанни прижалась к Адаму и кокетливо улыбнулась. Почти половина мужчин, с которыми она спала, были вынуждены вступить в брак без любви. Она старалась скрасить им жизнь, давая то, чего не могли или не хотели дать жены.
— Нет, — ласково проворковала она, — это не имеет никакого значения, милок, иначе зачем бы ты привел меня в свой дом?
Алекса наконец обрела дар речи:
— Это мой дом, и, я полагаю, Адам, вам лучше отвести ваших… э-э… подружек пообедать куда-нибудь в другое место.
Тряхнув локонами и вздернув подбородок, она повернулась, чтобы уйти, но Адам схватил ее за руку:
— Это мой дом, Алекса, а это мои друзья. А теперь сядьте, чтобы мы могли насладиться трапезой.
Мак хотел было вмешаться, но решил, что в этом нет надобности, потому что Алекса выпрямилась и сказала со всем презрением, на которое была способна:
— Идите к черту, Адам!
И вышла, шурша шелковыми юбками, оставив после себя тонкий запах духов.
Едва Алекса удалилась, жизнь словно ушла из Адама, из него словно выпустили воздух. После чего он повел себя почти что грубо, предоставив возмущенному Маку поддерживать разговор.
Адам почти не прикасался к еде, зато не переставая пил. Он был зол. Зол на Алексу за то, что та не осталась, за то, что он ее унизил, и еще злее на самого себя за то, что навлек на свою голову все эти неприятности. Вначале эта идея показалась ему очень забавной. Он просто хотел причинить боль Алексе. Фанни никогда не вызывала у него настоящего желания. Во время трапезы он не мог не сравнивать ее грубую красоту с утонченной привлекательностью Алексы.
Он думал, что будет забавно смотреть, как Фанни и Алекса едят за одним столом, понимая, что делятся друг с другом одним и тем же мужчиной. Но все обернулось не так, как он задумал. Кривая усмешка заиграла в уголках его рта, когда он вспомнил, как гневно сверкали фиалковые глаза Алексы. Как это похоже на Колдунью! Его Колдунью! Его, и Чарлза, и скольких еще? — подумал он, еще больше помрачнев.
Мак весь кипел от возмущения. Как может Адам обращаться с Алексой, как законченный мерзавец? Маку хотелось хорошенько встряхнуть его и рассказать о сыне. Он уже пожалел, что обещал Алексе не раскрывать ее тайны.
Но в тот вечер Мак не смог остаться с Адамом наедине. Ему пришлось проводить Люси до дому, и бойкая брюнетка без труда заманила его в свою постель.
Что же касается Фанни, она была просто счастлива отдаться Адаму и вся трепетала от предвкушения. Но когда они добрались до ее комнаты, у Адама пропало всякое желание насладиться ее прелестями.
Было уже очень поздно, когда Адам вернулся в особняк Эшли. Громко ворча, он с топотом пробирался по неосвещенному дому, с большим трудом нашел лестницу и осторожно поднялся наверх. Там он остановился перед комнатой Алексы, подергал дверную ручку и громко выругался, обнаружив, что дверь заперта:
— Проклятие! Впустите меня, Алекса!
Алекса проснулась от громкого стука и никак не могла прийти в себя.
— Вы слышите меня? Откройте дверь!
— Уходите, Адам! — крикнула Алекса. — Ваша комната в конце коридора!
— Моя комната здесь!
— Нет! В чем дело? Вам наскучили ваши шлюхи?
— Фанни тут ни при чем. Впустите меня!
— Идите к черту!
Задыхаясь от ярости, Адам заявил:
— Нет такой двери, которая могла бы меня удержать!
Алекса похолодела, вспомнив, каким устрашающе сильным Адам бывает в гневе, однако снова послала его к черту.
Тогда Адам принялся бить плечом в дверь. Она зажгла лампу, и в этот момент дверь распахнулась. Адам навис над ней, задыхаясь от ярости.
Алексу тоже охватила ярость, и она с вызовом смотрела на мужа.
— Что вы собираетесь делать, Адам? — Голос ее звенел. — Унизить меня? Наказать? Вам это удалось, вы привели в мой дом двух девок. Но я не собираюсь терпеть подобные выходки, изображая из себя покорную жену!