Страница:
Ее размышления были прерваны появлением Бена. В руках он держал поднос с едой, от которой исходил восхитительный аромат.
— Пора вставать, соня. Надеюсь, ты проголодалась?
— Умираю с голоду, — ответила Тиа, садясь в постели, и Бен поставил поднос к ней на колени.
Внезапно до нее дошло, что на ней нет одежды. Покраснев, она натянула простыню до подбородка и вопросительно посмотрела на него.
— Я тебя раздел. Разве я мог позволить, чтобы ты спала в мокром?
— Спасибо. — Голос Тиа был напряженным. — Что еще ты себе позволил?
— Ничего. Может, я и подонок, но тем не менее не способен заниматься любовью с женщиной, которая меня не чувствует. Когда я тебя люблю, то хочу, чтобы ты наслаждалась вместе со мной. — Он одарил Тиа такой соблазнительной улыбкой, что она сразу вышла из себя.
— Пошел к черту!
— Ешь быстрее. После того как ты оденешься, я поведу свою жену на верхнюю палубу и представлю остальным пассажирам.
— Перестань нести чушь! Я уже выполнила роль твоей жены.
— Как бы ты сама объяснила людям, почему мы с тобой находимся в одной каюте? Тебе больше нравится выступать в роли моей шлюхи?
— Черт бы тебя побрал, проклятый бабник! Тебе обязательно надо настоять на своем? Может, мне больше нравится быть шлюхой, чем твоей женой?
— Послушай ты, маленькая ведьма, — процедил Бен сквозь зубы, — многие женщины позавидовали бы твоему положению.
— Такие, как Кэролайн Баттерсби?
— Да. Каро была бы в восторге, живя со мной в одной каюте и играя роль моей жены.
— Тогда почему ты на ней не женился?
— Я не хочу жениться ни на ком.
— Прекрасно. И я тоже не хочу выходить замуж.
— Я поступаю так только для твоего блага. Мне от этого нет никакой выгоды.
— Хорошо, Бен, я буду продолжать играть этот спектакль, но только до тех пор, пока мы не достигнем Австралии. Затем каждый из нас пойдет своей дорогой. Договорились?
— Как скажешь, дорогая.
Джереми Кумбз приятно удивился, когда Бен познакомил его с Тиа. Она выглядела потрясающе в летнем муслиновом платье, с распущенными золотистыми волосами, обрамляющими красивое лицо. Она была миниатюрной женщиной, но казалась выше из-за того, что спину держала прямо, а подбородок ее был гордо вздернут. Капитан представил их другим пассажирам, и все сразу поверили в то, что они супружеская пара, на что Бен и рассчитывал. Каждую ночь они спали вместе, но Тиа упорно отвергала его домогательства, а у Бена не было никакого желания принуждать маленькую упрямицу. Но к сожалению, он знал, что долго терпеть эту сладкую пытку не сможет.
Разные мысли бродили в его голове, но пока он успешно с ними боролся. Дни шли за днями, недели за неделями, мысли снова возвращались, искушая его, дразня и мучая. Тиа сводила его с ума, и единственное, что помогло бы ему утолить безумную страсть, женитьба… Но как раз на это он и не мог решиться. Мысли Тиа текли в том же направлении, что и у Бена. Она опять вынуждена играть роль его жены. А это одно название, и ничего больше. Если бы она не познала его близость, сейчас ей было бы гораздо легче. Но она уже испытала страсть, вкусила его любовь и теперь отчаянно хотела стать настоящей женой Бена. Однако никто лучше Тиа не знал, насколько неосуществима эта мечта. И не потому, что Бен питал отвращение к браку, а потому, что у нее была своя жизнь, о которой не знал никто. И пока она не справится со своими проблемами, она не может позволить себе любить. Тиа быстро приготовила постель, надеясь заснуть до того, как Бен вернется в каюту. Так было гораздо лучше, чем часами лежать, не смыкая глаз, ощущать тепло его тела, ловить полный страсти взгляд, который проникал ей прямо в душу. К несчастью, Бен вернулся раньше, чем она успела лечь и заснуть.
— Ты не спишь? — обрадовался Бен. — Хорошо. — В его глазах было что-то странное, и Тиа вдруг охватила паника. — Я хочу попросить тебя кое о чем. Я долго над этим думал, а теперь решил посоветоваться.
Тиа смотрела на него широко открытыми испуганными глазами. Она даже представить не могла, что хочет сказать Бен, но инстинктивно чувствовала, что его слова ей не понравятся. Не знала она и о том, как трудно сейчас Бену, сколько бессонных ночей он провел, пока не пришел к такому решению. Старые привычки трудно преодолеть, и ему пришлось основательно над собой поработать, чтобы наконец высказать Тиа то, что он хотел. — Я устала, Бен. О чем ты хочешь попросить? Бен сглотнул. Во рту у него пересохло, а в горло, казалось, напихали ваты. Прежде чем заговорить, ему пришлось выпить стакан воды.
— Выходи за меня замуж, Тиа. Капитан Кумбз зарегистрирует нас прямо в каюте, так что другие пассажиры ничего не заподозрят.
В наступившей напряженной тишине Тиа пыталась уразуметь его слова. Бен делает ей предложение? Человек, который поклялся никогда не жениться? Гордый, самодовольный Бен, который бессовестно использует женщин? Недоверие отразилось на прекрасном лице Тиа, оно быстро сменилось восторгом, а затем — безысходностью.
— Я…
— Я уже попросил Джереми поженить нас. Он зайдет через час.
— Нет. Я не могу, вернее, не хочу.
— Ты… не хочешь? — Ее ответ озадачил Бена.
— Я не хочу выходить за тебя замуж, Бен.
— Черт побери, Тиа, какая же ты бессовестная девчонка! Я лишил тебя девственности. Я затащил тебя на борт этого корабля. И теперь ты предпочитаешь остаться моей шлюхой?
— Ты хочешь жениться не больше, чем я выйти замуж.
— Это к делу не относится. Разве я не сделал тебе предложение? В чем проблема? Почему ты не хочешь выходить за меня замуж?
— Тебе этого не понять.
— Попытайся объяснить.
— Я не хочу иметь мужа. Я никому не хочу принадлежать.
— Ты не ответила на мой вопрос. Ты предпочитаешь оставаться моей шлюхой?
— Да, черт возьми! Я буду твоей любовницей, если ты забудешь весь этот вздор про женитьбу и пообещаешь никогда о ней не говорить.
Бен не верил своим ушам. Нет, ему никогда не понять женщин. Что заставляет одну женщину пускаться во все тяжкие, чтобы привести его к алтарю, а другую — согласиться быть его любовницей, лишь бы он на ней не женился? Это его оскорбляет. Он переборол себя, испытывая перед Тиа вину, и галантно предложил ей выйти за него замуж, чтобы помочь выбраться из затруднительного положения. И что он получил взамен? Отказ! Это уж слишком. Еще хорошо, что здесь не замешана любовь, уговаривал он себя, стараясь не обращать внимания на странную боль в сердце.
— Хорошо, Тиа, пусть будет по-твоему. Ты будешь моей любовницей, но не жди, что я снова сделаю тебе предложение! И не вздумай отталкивать меня. Этот номер у тебя больше не пройдет. Запомни, я хочу тебя, и ты будешь мне принадлежать!
— Я тоже хочу тебя, Бен, — вдруг прошептала Тиа.
— Что?! Что это за хитрость?
— Никакой хитрости. Просто я считаю, что замужество не для меня.
— Поверь мне, дорогая, что я думал исключительно о тебе, предлагая руку и сердце.
Это было не совсем правдой, но Тиа ведь не знала, что Бен долго мучился, прежде чем сделать предложение.
— Я искренне ценю твой порыв и догадываюсь, как, должно быть, трудно тебе было решиться на этот шаг.
— Но…
— Но я больше не хочу говорить об этом. Лучше я… — Она послала ему такой взгляд, после которого слова уже были не нужны.
— Хорошо, Тиа. Я уважаю твое желание. Можешь оставаться моей любовницей, так как именно этого я и хотел. А сейчас, дорогая, помолчи, и я покажу тебе, что такое хороший любовник.
Он начал целовать ее, опаляя жаром, опьяняя страстью, которую так долго сдерживал.
— Надо снять эти трепки, — простонал он, срывая с нее халат и ночную рубашку.
Затем он снова завладел ее ртом и целовал до тех пор, пока ее губы не вспухли. Его рот был нестерпимо горячим, сухим и жестким. Он сжал руками ее голову, и его язык прижался к ее языку. Тиа приподнялась на цыпочки и вцепилась руками в его широкие плечи.
— Подожди, — выдохнул он, отодвигаясь. — Я должен снять эту проклятую одежду.
Отстранившись, Тиа с интересом наблюдала, как он раздевается. Она хотела его. Глаза Бена сияли, когда он посмотрел на Тиа. Она была маленькой, но безупречно сложенной. Ее груди умещались в его ладони и были такой совершенной формы, словно их высекли из мрамора. Ее волосы густой золотистой массой струились по спине, а хорошенькому личику мог бы позавидовать сам ангел. Его взгляд скользнул ниже, туда, где треугольник золотистых волос прикрывал место между ног, подарившее ему сказочное наслаждение. Он хотел ее.
— Ты прекрасна, Тиа. Я не могу припомнить, когда так сильно хотел женщину, как хочу тебя.
— Ты тоже прекрасен, — прошептала она, тяжело дыша.
Бен нетерпеливо прижал Тиа к своей восставшей плоти и, не отпуская от себя, начал подталкивать к кровати, пока она не упала на матрас. Он осторожно лег сверху и сразу завладел ее соском, нежно целуя и покусывая его, а его рука отправилась в путешествие по интимным местам.
— Ты такая теплая и влажная, дорогая, — хрипло простонал Бен. — Мне нравится чувствовать, что ты хочешь меня. — Его палец вошел в ее лоно и стал осторожно ласкать сокровенные глубины, а глаза следили за выражением ее лица.
— Бен, пожалуйста…
— Потерпи, дорогая.
— Мне этого не вынести.
Бен улыбнулся и сполз к ее ногам.
— Раньше ты не позволила бы мне сделать это, — прошептал он.
Тиа напряглась, она не хотела, чтобы он делал это и сейчас.
— Не надо.
— Обещаю, что тебе понравится.
Ее протест потонул в стоне, который вырвался из груди Бена, когда его рот припал к нежным розовым складкам между ног. Никогда в жизни Тиа не чувствовала себя такой незащищенной, такой открытой и уязвимой. Она затрепетала, когда Бен стал языком исследовать влажную расселину, любя тем способом, которого она не могла себе и вообразить. Затем он вошел в нее, такой огромный и пульсирующий и так глубоко, что она полностью ощущала его в себе. Он начал медленно двигаться внутри ее тела, доводя ее до вершины блаженства, где боль и наслаждение сливаются в единое целое. Она кричала — и не слышала своих криков. Она чувствовала только его размеренное движение внутри ее, и это наполняло ее невыносимым блаженством. Сейчас она чувствовала… Видит Бог, сейчас она чувствовала, что любит его. Бен сдерживал себя до тех пор, пока Тиа, вздрогнув, не обмякла и не извергла из себя горячую вязкую жидкость. Тогда сильным толчком он вошел в нее снова и выпустил наконец свое семя. Тиа жарко прижималась к нему, и Бен понял, что никогда больше не захочет никакой другой женщины. Только Тиа и вдруг почувствовал… Видит Бог, он почувствовал, что любит ее, Тиа медленно приходила в себя.
— Раньше я никогда не испытывал потребности иметь постоянную любовницу, но теперь вижу, что это прекрасно, — ухмыльнулся Бен.
Неожиданно раздался стук в дверь.
— Это Джереми. Я здесь для того… Ну вы знаете, для чего.
— Убирайся, дружище. Мы передумали! — крикнул в ответ Бен.
— Ты уверен? Для меня это не составит труда.
— Ты уверена, Тиа? — спросил Бен, заглядывая ей в глаза.
В ответ ока молча кивнула. Бен повернулся к двери.
— Мы оба уверены, Джереми. Спасибо.
Дав согласие стать любовницей Бена, Тиа не сделала свою жизнь легче. Они любили друг друга с такой страстью, которая одновременно пугала и восхищала ее. Он был щедрым и внимательным любовником и старался удовлетворить в первую очередь ее. Но он был и требовательным. Он не позволял ей пассивно лежать в его объятиях, если она пыталась это делать, надеясь, что пассивности лежать в его объятиях, если она пыталась это делать, надеясь, что пассивность спасет ее от ужасного греха, который она совершала. Но как бы она не ругала себя за то, что позволяет Бену заниматься с ней любовью, в глубине души она ни о чем не сожалела. Бена было легко любить, и не удивительно, что женщины к нему липли. По правде говоря, Тиа не видела большего вреда в том, что позволяет Бену себя любить, так как оба знали, что их любовь закончится, как только корабль причалит в порту Нового Южного Уэльса. Они часто ссорились: громко, яростно, со здоровой энергией двух молодых животных, для которых лучше постоянная борьба, чем жизнь в разлуке. Их попутчики-пассажиры смотрели на них снисходительно, принимая за новобрачных, страсть которых еще не иссякла. Джереми Кумбз был единственным, кто думал иначе. Он знал Бена уже много лет, навещая их семью каждый раз, когда по торговым делам бывал в Австралии, и ему до сих пор не доводилось видеть, чтобы молодой человек так сильно увлекся. Джереми считал, что его друг встретил наконец свою половину. Даже их споры имели сексуальную подоплеку, заставляя многих пассажиров думать о возникшем между ними разногласии. Когда они схлестывались в очередном споре, не желая уступать друг другу, то от них, казалось, летели искры, но то, что их связывало взаимное влечение, было видно невооруженным глазом. Как можно не заметить два столкнувшихся урагана? И с чем можно сравнить это стихийное бедствие? Как-то днем, когда Тиа отдыхала в каюте, Джереми пригласил Бена к себе для приватной беседы.
— Почему ты не женишься на этой девушке? — без обиняков задал вопрос Джереми. — Вы просто созданы друг для друга.
— Хочешь верь, хочешь нет, но Тиа отказывается выходить за меня, — грустно проговорил Бен.
— Неужели она отвергла твое предложение? — Удивлению Джереми не было предела. — Я считал, что это ты раздумал жениться на ней.
— Ты можешь в это поверить? Тиа — единственная женщина, которой я сделал предложение. Я предложил ей выйти за меня замуж только для того, чтобы облегчить ее положение, но она предпочитает быть моей любовницей, но не женой.
— Сдается мне, что это чертовски гнусная причина, чтобы делать предложение, — укоризненно заметил Джереми. — Возможно, Тиа не хочет иметь дело с мужчиной, который уверен, что брак — что ловушка для идиотов. Наверное, она думает, что ты будешь отвратительным мужем.
— Чем бы она ни руководствовалась, она меня не хочет, вот и весь разговор. Я больше никогда не сделаю ей предложения.
— А что будет, когда вы приедете в Новый Южный Уэльс?
— Не знаю — понурил голову Бен. — Проклятие! Я ничего о ней не знаю. Вся ее жизнь — сплошная тайна.
— Разреши дать тебе совет, — осторожно начал Джереми. Он понимал, что лезет не в свое дело, но его оправдывала уверенность в том, что Бен и Тиа идеально подходят друг другу. — Нам предстоит еще много долгих недель плыть до Австралии. Думаю, сейчас самое удачное время заставить Тиа все тебе рассказать. Вдруг она просто стесняется или стыдится своей прошлой жизни и потому не хочет о ней говорить.
— Тиа стесняется? Ха! — Бен хрипло рассмеялся. — Эта девушка упрямее любого из нас. Насколько я ее знаю, она никогда не испытывает стыда. — Бен покраснел, вспомнив, в каком был шоке, когда обнаружил, что она девственница.
— Ты будешь последним дураком, если ее отпустишь, — заключил Джереми и ушел, оставив приятеля размышлять над его словами.
Когда Бен вернулся в каюту, на его лице была написана такая решимость, что Тиа заволновалась.
— Ты доверяешь мне? — спросил Бен, пристально глядя на нее.
— Не больше, чем любому другому мужчине.
— Мне кажется, настало время рассказать правду о себе.
— Нечего рассказывать. Ты знаешь все, что тебе положено знать.
— Думаю, что нет. Что это за негодяи, которые пытались тебя похитить? Я терпеливо ждал, что ты сама все расскажешь. Но, как я сейчас понимаю, это не входит в твои намерения.
— В моей жизни нет ничего интересного, — пробурчала Тиа, отводя взгляд.
— Посмотри на меня, Тиа, — попросил Бен, беря ее за подбородок. — Я никому не позволю обидеть тебя. Как ты думаешь, почему я взял тебя с собой?
Если бы Тиа хотела честно ответить на этот вопрос, она бы сказала, что Бен испытывает к ней чувства, гораздо более сильные, чем хочет себе в этом признаться. Но в последний момент испугалась правды и потому ответила так:
— Ты хотел иметь рядом с собой любовницу. Бен закатил глаза:
— Господи, Тиа, если бы мне нужна была просто любовница, я не стал бы бегать по Лондону, чтобы ее найти. Пойми, я не мог уехать, зная, что тебе грозит опасность. Поэтому и взял тебя с собой.
Тиа не поверила. Бену нравится заниматься с ней любовью, бот он и изображает из себя благородного человека. Он испытывает к ней жалость, а кроме того, непонятно почему вбил себе в голову, что обязан ее защищать. А поскольку в Австралии это сделать легче, взял ее с собой. Эти мысли не прибавили Тиа оптимизма, и она решила не раскрывать Бену правды о своей жизни.
— Не вижу никакого смысла рассказывать тебе о своих проблемах. В Австралии мы расстанемся, и каждый пойдет своей дорогой.
— Как ты намереваешься выжить в незнакомой стране? Будешь лазить по карманам? Воровать?
— Я буду работать. Я молодая, сильная и смогу о себе позаботиться. Возможно, накопив денег, вернусь в Англию.
— Работать? Как бы не так! Ты плохо знаешь Австралию. Работа там предоставляется только заключенным, которые решили остаться в стране навсегда. Пока не истечет срок их наказания, им дают кров и снабжают продуктами, а после освобождения им придется рассчитывать только на себя.
Тиа помрачнела. Если она не сможет работать, как она будет жить?
— Ты сможешь добывать средства к существованию только своим телом. Другой работы у тебя не будет.
— Ты, проклятый осел! — возмутилась Тиа, налетев на него с кулаками.
Бен перехватил ее руку.
— Я не хотел тебя оскорблять. Я просто пытаюсь тебе объяснить, что одна ты там не выживешь. Если ты будешь настаивать на своем возвращении в Англию, даже когда мы достигнем берегов Австралии, я помогу тебе сесть на корабль и дам достаточно денег, чтобы ты больше не жила на улице.
Бен старался говорить убедительно, зная, что никуда не отпустит Тиа. Он просто хотел ее успокоить.
— Мне не нужны твои деньги! Я смогу прожить и без них.
— Почему ты не хочешь выйти за меня замуж? Слова Бена болью отозвались в ее сердце.
— Потому что мы оба этого не хотим.
— Ты упрямейшая из женщин, каких мне только приходилось видеть. — «И в то же время самая красивая, страстная и желанная», — хотелось добавить Бену, но он промолчал.
Он был готов заниматься с ней любовью круглосуточно. Удовольствие, которое он при этом получал, нельзя было сравнить ни с чем. Он и не думал, что такое бывает. Без нее жизнь станет пустой и скучной. Он поступил опрометчиво, поспешив сделать предложение, так что ей придется долго ждать следующего.
— Ты и раньше меня так обзывал, — проворчала Тиа.
— Мы и раньше говорили об этом, — в том же тоне произнес Бен, — а результат все тот же. Я знаю о тебе не больше, чем в первую встречу.
— Именно этого я и добиваюсь, — твердо проговорила Тиа.
— Мне кажется, у нас нет желания вцепиться друг другу в глотки, только когда мы занимаемся любовью, — разозлился Бен. Почему она постоянно его провоцирует?
— Ты праа^ — согласилась Тиа.
— Тогда давай займемся тем, что у нас получается лучше всего.
Обняв Тиа за талию, Бен грубо притянул ее к себе, и от его жаркого поцелуя по ее телу разлилось пламя. Между ногами стало влажно. Стоит ему дотронуться до нее, и она сразу сдается. Неужели против Бена нет лекарства?
«Только одно, — нашептывал ей внутренний голос, — бежать, пока не поздно».
Глава 9
Какую тайну скрывает Тиа, не переставал спрашивать себя Бен. Почему даже сейчас, когда от Англии их отделяют тысячи миль, она не желает говорить о своем прошлом?
Наконец Бен с горечью убедился, что Тиа ничего ему не расскажет, и сдался. Она становилась ласковой и покладистой, когда они просто наслаждались обществом друг друга или рассуждали о делах, никак не связанных с ее прошлым. Язычок у маленькой ведьмы был острым, и она ставила Бена на место всякий раз, когда он переступал границы, которые она сама установила, Они находили общий язык лишь в постели, занимаясь любовью. И всегда, разомкнув объятия, Бен задавался вопросом, кто из них оказался в выигрыше, так как стоило ему прийти в себя после любовных утех, он начинал ощущать боль в сердце, и утихала она, только когда они снова любили друг друга. Он предвидел унылое будущее, которое ждет его без Тиа, и, однако, не знал, как решить их проблемы.
Был январь 1819 года, самый разгар лета в Южном полушарии, когда «Марта С.» прибыла наконец в порт Сиднея. Тиа боялась ступить на берег после долгого путешествия, длившегося целых полгода.
Позавтракав, они поднялись на палубу понаблюдать, как пришвартовывается корабль. Восторженное выражение лица Бена говорило о том, что он рад возвращению домой, несмотря на веселое времяпрепровождение в Англии, в то время как Тиа ощущала страх и беспокойство. Она не знала, что ждет ее в дикой, незнакомой стране. Бен заметил ее волнение и попытался успокоить:
— Заранее могу предсказать, что ты полюбишь Австралию. Это такая чудесная и такая огромная страна, что понадобятся годы и годы, чтобы ее освоить. Робин был первым, кто перешел через Голубые горы, которые считались непреодолимыми, и сейчас он мировой судья в Батхерсте. Он первый среди бывших каторжников, избранный мировым судьей.
В голосе Бена было столько гордости, что можно было подумать, будто Робин его родной брат, а не просто друг.
— Меня удивляет, что твоя семья поддерживает дружеские отношения с человеком, осужденным за преступление и приговоренным к ссылке, — заметила Тиа.
— Я бы не назвал браконьерство серьезным преступлением, — возразил Бен. — Кроме того, он искупил свою вину перед обществом, когда потерял свободу и землю, на которой жил, и был сослан на каторгу. Слава Богу, что губернатор Маккуори нашел возможным его освободить. Затем Робин встретил Кейт Маккензи. Когда-нибудь ты познакомишься с ней, Робином и их дочерью Молли.
— Возможно, — загадочно протянула Тиа.
— Надеюсь, Дир нас встретит. Думаю, он торчит здесь уже несколько недель и встречает каждый корабль, прибывающий из Англии.
— Дир, твой брат? — уточнила Тиа, которая много слышала о Дире, его жене Кейси и об их трудной, но крепкой любви. Сейчас у них было трое детей: два мальчика и девочка. Дир слыл богатым преуспевающим землевладельцем и животноводом.
— Да, мой старший брат. Иногда он бывает весьма высокомерным, но Кейси умеет сбить с него спесь. Я люблю Кейси. Эта очаровательная особа с рыжими волосами жила в аду, пока не встретила Дира. И Робин, и Дир приложили массу усилий, чтобы завоевать любовь своих женщин, вот почему я решил оставаться свободным и не обременять себя семьей.
— Я думала, что ты так цепляешься за свободу, потому что какая-то женщина разбила твое сердце.
— Ничего подобного, — усмехнулся Бен. — Ни одна женщина не может разбить мое сердце.
Тиа загрустила. Да, такой пресыщенный мужчина, как Бен, едва ли будет сходить с ума по женщине. Скорее наоборот. Он предлагал ей стать его женой просто из врожденной порядочности, так как считал себя обязанным это сделать. И она снова подумала, что должна как можно скорее исчезнуть из его жизни, чтобы он не испытывал чувства вины каждый раз, когда на нее посмотрит.
— Трап уже подали, Тиа. Как чудесно снова почувствовать под ногами твердую землю! Прошло три года с тех пор, как я покинул родные края. Я родился в Англии, но мое сердце всегда будет принадлежать Австралии.
— Подожди, — прервала его Тиа, положив маленькую руку ему на плечо. — Ты помнишь о нашей договоренности? — Бен с недоумением посмотрел на нее. — Мы договаривались, что после окончания путешествия каждый пойдет своей дорогой.
— Ты ведь не думаешь, что я принял твои слова всерьез? — произнес Бен, удивляясь тому, что она вновь затеяла этот разговор. — Как ты будешь жить? У тебя нет ни денег, ни даже одежды.
— Я думаю, ты мог бы одолжить мне немного денег, пока я не найду работу.
— Я уже объяснил тебе, что в Австралии ты не найдешь никакой работы. Давай спускаться, мы можем обсудить этот вопрос позже.
Бен схватил Тиа за руку и потащил по трапу вниз так поспешно, что она едва поспевала за ним. После первого шага по твердой земле у Тиа закружилась голова, и она инстинктивно вцепилась в руку Бена, чтобы не упасть. Слава Богу, он в это время остановился, высматривая брата. За несколько мгновений Тиа пришла в себя и стала жадно оглядываться вокруг. Сначала она заметила серповидный пляж, покрытый желтым песком. Никогда в своей жизни она не видела такого чистого песка, и он показался ей очень странным. В гавани стояли корабли под разными флагами, и на них суетились грузчики. Даже в самый разгар дня в порту было полно москитов, и приходилось постоянно от них отмахиваться. Однако Бен, казалось, не замечал противных насекомых.
— Дир!
Повернувшись, Тиа обнаружила, что Бен весело машет кому-то рукой. Затем увидела улыбающегося мужчину, широким шагом направлявшегося к ним. Он был на несколько лет старше Бена. Удивительно красивое лицо загорело до черноты. Он отличался крепким телосложением и стальными-мускулами, играющими под легкой рубашкой. Глаза у него были серые, как у Бена, и такие же черные волосы. У Тиа сложилось впечатление, что старший брат ни в чем не уступал Бену, и ей стало жаль Кейси Пенрод, так как она поняла, что Дир пользуется таким же успехом у женщин, как и Бен.
— Пора вставать, соня. Надеюсь, ты проголодалась?
— Умираю с голоду, — ответила Тиа, садясь в постели, и Бен поставил поднос к ней на колени.
Внезапно до нее дошло, что на ней нет одежды. Покраснев, она натянула простыню до подбородка и вопросительно посмотрела на него.
— Я тебя раздел. Разве я мог позволить, чтобы ты спала в мокром?
— Спасибо. — Голос Тиа был напряженным. — Что еще ты себе позволил?
— Ничего. Может, я и подонок, но тем не менее не способен заниматься любовью с женщиной, которая меня не чувствует. Когда я тебя люблю, то хочу, чтобы ты наслаждалась вместе со мной. — Он одарил Тиа такой соблазнительной улыбкой, что она сразу вышла из себя.
— Пошел к черту!
— Ешь быстрее. После того как ты оденешься, я поведу свою жену на верхнюю палубу и представлю остальным пассажирам.
— Перестань нести чушь! Я уже выполнила роль твоей жены.
— Как бы ты сама объяснила людям, почему мы с тобой находимся в одной каюте? Тебе больше нравится выступать в роли моей шлюхи?
— Черт бы тебя побрал, проклятый бабник! Тебе обязательно надо настоять на своем? Может, мне больше нравится быть шлюхой, чем твоей женой?
— Послушай ты, маленькая ведьма, — процедил Бен сквозь зубы, — многие женщины позавидовали бы твоему положению.
— Такие, как Кэролайн Баттерсби?
— Да. Каро была бы в восторге, живя со мной в одной каюте и играя роль моей жены.
— Тогда почему ты на ней не женился?
— Я не хочу жениться ни на ком.
— Прекрасно. И я тоже не хочу выходить замуж.
— Я поступаю так только для твоего блага. Мне от этого нет никакой выгоды.
— Хорошо, Бен, я буду продолжать играть этот спектакль, но только до тех пор, пока мы не достигнем Австралии. Затем каждый из нас пойдет своей дорогой. Договорились?
— Как скажешь, дорогая.
Джереми Кумбз приятно удивился, когда Бен познакомил его с Тиа. Она выглядела потрясающе в летнем муслиновом платье, с распущенными золотистыми волосами, обрамляющими красивое лицо. Она была миниатюрной женщиной, но казалась выше из-за того, что спину держала прямо, а подбородок ее был гордо вздернут. Капитан представил их другим пассажирам, и все сразу поверили в то, что они супружеская пара, на что Бен и рассчитывал. Каждую ночь они спали вместе, но Тиа упорно отвергала его домогательства, а у Бена не было никакого желания принуждать маленькую упрямицу. Но к сожалению, он знал, что долго терпеть эту сладкую пытку не сможет.
Разные мысли бродили в его голове, но пока он успешно с ними боролся. Дни шли за днями, недели за неделями, мысли снова возвращались, искушая его, дразня и мучая. Тиа сводила его с ума, и единственное, что помогло бы ему утолить безумную страсть, женитьба… Но как раз на это он и не мог решиться. Мысли Тиа текли в том же направлении, что и у Бена. Она опять вынуждена играть роль его жены. А это одно название, и ничего больше. Если бы она не познала его близость, сейчас ей было бы гораздо легче. Но она уже испытала страсть, вкусила его любовь и теперь отчаянно хотела стать настоящей женой Бена. Однако никто лучше Тиа не знал, насколько неосуществима эта мечта. И не потому, что Бен питал отвращение к браку, а потому, что у нее была своя жизнь, о которой не знал никто. И пока она не справится со своими проблемами, она не может позволить себе любить. Тиа быстро приготовила постель, надеясь заснуть до того, как Бен вернется в каюту. Так было гораздо лучше, чем часами лежать, не смыкая глаз, ощущать тепло его тела, ловить полный страсти взгляд, который проникал ей прямо в душу. К несчастью, Бен вернулся раньше, чем она успела лечь и заснуть.
— Ты не спишь? — обрадовался Бен. — Хорошо. — В его глазах было что-то странное, и Тиа вдруг охватила паника. — Я хочу попросить тебя кое о чем. Я долго над этим думал, а теперь решил посоветоваться.
Тиа смотрела на него широко открытыми испуганными глазами. Она даже представить не могла, что хочет сказать Бен, но инстинктивно чувствовала, что его слова ей не понравятся. Не знала она и о том, как трудно сейчас Бену, сколько бессонных ночей он провел, пока не пришел к такому решению. Старые привычки трудно преодолеть, и ему пришлось основательно над собой поработать, чтобы наконец высказать Тиа то, что он хотел. — Я устала, Бен. О чем ты хочешь попросить? Бен сглотнул. Во рту у него пересохло, а в горло, казалось, напихали ваты. Прежде чем заговорить, ему пришлось выпить стакан воды.
— Выходи за меня замуж, Тиа. Капитан Кумбз зарегистрирует нас прямо в каюте, так что другие пассажиры ничего не заподозрят.
В наступившей напряженной тишине Тиа пыталась уразуметь его слова. Бен делает ей предложение? Человек, который поклялся никогда не жениться? Гордый, самодовольный Бен, который бессовестно использует женщин? Недоверие отразилось на прекрасном лице Тиа, оно быстро сменилось восторгом, а затем — безысходностью.
— Я…
— Я уже попросил Джереми поженить нас. Он зайдет через час.
— Нет. Я не могу, вернее, не хочу.
— Ты… не хочешь? — Ее ответ озадачил Бена.
— Я не хочу выходить за тебя замуж, Бен.
— Черт побери, Тиа, какая же ты бессовестная девчонка! Я лишил тебя девственности. Я затащил тебя на борт этого корабля. И теперь ты предпочитаешь остаться моей шлюхой?
— Ты хочешь жениться не больше, чем я выйти замуж.
— Это к делу не относится. Разве я не сделал тебе предложение? В чем проблема? Почему ты не хочешь выходить за меня замуж?
— Тебе этого не понять.
— Попытайся объяснить.
— Я не хочу иметь мужа. Я никому не хочу принадлежать.
— Ты не ответила на мой вопрос. Ты предпочитаешь оставаться моей шлюхой?
— Да, черт возьми! Я буду твоей любовницей, если ты забудешь весь этот вздор про женитьбу и пообещаешь никогда о ней не говорить.
Бен не верил своим ушам. Нет, ему никогда не понять женщин. Что заставляет одну женщину пускаться во все тяжкие, чтобы привести его к алтарю, а другую — согласиться быть его любовницей, лишь бы он на ней не женился? Это его оскорбляет. Он переборол себя, испытывая перед Тиа вину, и галантно предложил ей выйти за него замуж, чтобы помочь выбраться из затруднительного положения. И что он получил взамен? Отказ! Это уж слишком. Еще хорошо, что здесь не замешана любовь, уговаривал он себя, стараясь не обращать внимания на странную боль в сердце.
— Хорошо, Тиа, пусть будет по-твоему. Ты будешь моей любовницей, но не жди, что я снова сделаю тебе предложение! И не вздумай отталкивать меня. Этот номер у тебя больше не пройдет. Запомни, я хочу тебя, и ты будешь мне принадлежать!
— Я тоже хочу тебя, Бен, — вдруг прошептала Тиа.
— Что?! Что это за хитрость?
— Никакой хитрости. Просто я считаю, что замужество не для меня.
— Поверь мне, дорогая, что я думал исключительно о тебе, предлагая руку и сердце.
Это было не совсем правдой, но Тиа ведь не знала, что Бен долго мучился, прежде чем сделать предложение.
— Я искренне ценю твой порыв и догадываюсь, как, должно быть, трудно тебе было решиться на этот шаг.
— Но…
— Но я больше не хочу говорить об этом. Лучше я… — Она послала ему такой взгляд, после которого слова уже были не нужны.
— Хорошо, Тиа. Я уважаю твое желание. Можешь оставаться моей любовницей, так как именно этого я и хотел. А сейчас, дорогая, помолчи, и я покажу тебе, что такое хороший любовник.
Он начал целовать ее, опаляя жаром, опьяняя страстью, которую так долго сдерживал.
— Надо снять эти трепки, — простонал он, срывая с нее халат и ночную рубашку.
Затем он снова завладел ее ртом и целовал до тех пор, пока ее губы не вспухли. Его рот был нестерпимо горячим, сухим и жестким. Он сжал руками ее голову, и его язык прижался к ее языку. Тиа приподнялась на цыпочки и вцепилась руками в его широкие плечи.
— Подожди, — выдохнул он, отодвигаясь. — Я должен снять эту проклятую одежду.
Отстранившись, Тиа с интересом наблюдала, как он раздевается. Она хотела его. Глаза Бена сияли, когда он посмотрел на Тиа. Она была маленькой, но безупречно сложенной. Ее груди умещались в его ладони и были такой совершенной формы, словно их высекли из мрамора. Ее волосы густой золотистой массой струились по спине, а хорошенькому личику мог бы позавидовать сам ангел. Его взгляд скользнул ниже, туда, где треугольник золотистых волос прикрывал место между ног, подарившее ему сказочное наслаждение. Он хотел ее.
— Ты прекрасна, Тиа. Я не могу припомнить, когда так сильно хотел женщину, как хочу тебя.
— Ты тоже прекрасен, — прошептала она, тяжело дыша.
Бен нетерпеливо прижал Тиа к своей восставшей плоти и, не отпуская от себя, начал подталкивать к кровати, пока она не упала на матрас. Он осторожно лег сверху и сразу завладел ее соском, нежно целуя и покусывая его, а его рука отправилась в путешествие по интимным местам.
— Ты такая теплая и влажная, дорогая, — хрипло простонал Бен. — Мне нравится чувствовать, что ты хочешь меня. — Его палец вошел в ее лоно и стал осторожно ласкать сокровенные глубины, а глаза следили за выражением ее лица.
— Бен, пожалуйста…
— Потерпи, дорогая.
— Мне этого не вынести.
Бен улыбнулся и сполз к ее ногам.
— Раньше ты не позволила бы мне сделать это, — прошептал он.
Тиа напряглась, она не хотела, чтобы он делал это и сейчас.
— Не надо.
— Обещаю, что тебе понравится.
Ее протест потонул в стоне, который вырвался из груди Бена, когда его рот припал к нежным розовым складкам между ног. Никогда в жизни Тиа не чувствовала себя такой незащищенной, такой открытой и уязвимой. Она затрепетала, когда Бен стал языком исследовать влажную расселину, любя тем способом, которого она не могла себе и вообразить. Затем он вошел в нее, такой огромный и пульсирующий и так глубоко, что она полностью ощущала его в себе. Он начал медленно двигаться внутри ее тела, доводя ее до вершины блаженства, где боль и наслаждение сливаются в единое целое. Она кричала — и не слышала своих криков. Она чувствовала только его размеренное движение внутри ее, и это наполняло ее невыносимым блаженством. Сейчас она чувствовала… Видит Бог, сейчас она чувствовала, что любит его. Бен сдерживал себя до тех пор, пока Тиа, вздрогнув, не обмякла и не извергла из себя горячую вязкую жидкость. Тогда сильным толчком он вошел в нее снова и выпустил наконец свое семя. Тиа жарко прижималась к нему, и Бен понял, что никогда больше не захочет никакой другой женщины. Только Тиа и вдруг почувствовал… Видит Бог, он почувствовал, что любит ее, Тиа медленно приходила в себя.
— Раньше я никогда не испытывал потребности иметь постоянную любовницу, но теперь вижу, что это прекрасно, — ухмыльнулся Бен.
Неожиданно раздался стук в дверь.
— Это Джереми. Я здесь для того… Ну вы знаете, для чего.
— Убирайся, дружище. Мы передумали! — крикнул в ответ Бен.
— Ты уверен? Для меня это не составит труда.
— Ты уверена, Тиа? — спросил Бен, заглядывая ей в глаза.
В ответ ока молча кивнула. Бен повернулся к двери.
— Мы оба уверены, Джереми. Спасибо.
Дав согласие стать любовницей Бена, Тиа не сделала свою жизнь легче. Они любили друг друга с такой страстью, которая одновременно пугала и восхищала ее. Он был щедрым и внимательным любовником и старался удовлетворить в первую очередь ее. Но он был и требовательным. Он не позволял ей пассивно лежать в его объятиях, если она пыталась это делать, надеясь, что пассивности лежать в его объятиях, если она пыталась это делать, надеясь, что пассивность спасет ее от ужасного греха, который она совершала. Но как бы она не ругала себя за то, что позволяет Бену заниматься с ней любовью, в глубине души она ни о чем не сожалела. Бена было легко любить, и не удивительно, что женщины к нему липли. По правде говоря, Тиа не видела большего вреда в том, что позволяет Бену себя любить, так как оба знали, что их любовь закончится, как только корабль причалит в порту Нового Южного Уэльса. Они часто ссорились: громко, яростно, со здоровой энергией двух молодых животных, для которых лучше постоянная борьба, чем жизнь в разлуке. Их попутчики-пассажиры смотрели на них снисходительно, принимая за новобрачных, страсть которых еще не иссякла. Джереми Кумбз был единственным, кто думал иначе. Он знал Бена уже много лет, навещая их семью каждый раз, когда по торговым делам бывал в Австралии, и ему до сих пор не доводилось видеть, чтобы молодой человек так сильно увлекся. Джереми считал, что его друг встретил наконец свою половину. Даже их споры имели сексуальную подоплеку, заставляя многих пассажиров думать о возникшем между ними разногласии. Когда они схлестывались в очередном споре, не желая уступать друг другу, то от них, казалось, летели искры, но то, что их связывало взаимное влечение, было видно невооруженным глазом. Как можно не заметить два столкнувшихся урагана? И с чем можно сравнить это стихийное бедствие? Как-то днем, когда Тиа отдыхала в каюте, Джереми пригласил Бена к себе для приватной беседы.
— Почему ты не женишься на этой девушке? — без обиняков задал вопрос Джереми. — Вы просто созданы друг для друга.
— Хочешь верь, хочешь нет, но Тиа отказывается выходить за меня, — грустно проговорил Бен.
— Неужели она отвергла твое предложение? — Удивлению Джереми не было предела. — Я считал, что это ты раздумал жениться на ней.
— Ты можешь в это поверить? Тиа — единственная женщина, которой я сделал предложение. Я предложил ей выйти за меня замуж только для того, чтобы облегчить ее положение, но она предпочитает быть моей любовницей, но не женой.
— Сдается мне, что это чертовски гнусная причина, чтобы делать предложение, — укоризненно заметил Джереми. — Возможно, Тиа не хочет иметь дело с мужчиной, который уверен, что брак — что ловушка для идиотов. Наверное, она думает, что ты будешь отвратительным мужем.
— Чем бы она ни руководствовалась, она меня не хочет, вот и весь разговор. Я больше никогда не сделаю ей предложения.
— А что будет, когда вы приедете в Новый Южный Уэльс?
— Не знаю — понурил голову Бен. — Проклятие! Я ничего о ней не знаю. Вся ее жизнь — сплошная тайна.
— Разреши дать тебе совет, — осторожно начал Джереми. Он понимал, что лезет не в свое дело, но его оправдывала уверенность в том, что Бен и Тиа идеально подходят друг другу. — Нам предстоит еще много долгих недель плыть до Австралии. Думаю, сейчас самое удачное время заставить Тиа все тебе рассказать. Вдруг она просто стесняется или стыдится своей прошлой жизни и потому не хочет о ней говорить.
— Тиа стесняется? Ха! — Бен хрипло рассмеялся. — Эта девушка упрямее любого из нас. Насколько я ее знаю, она никогда не испытывает стыда. — Бен покраснел, вспомнив, в каком был шоке, когда обнаружил, что она девственница.
— Ты будешь последним дураком, если ее отпустишь, — заключил Джереми и ушел, оставив приятеля размышлять над его словами.
Когда Бен вернулся в каюту, на его лице была написана такая решимость, что Тиа заволновалась.
— Ты доверяешь мне? — спросил Бен, пристально глядя на нее.
— Не больше, чем любому другому мужчине.
— Мне кажется, настало время рассказать правду о себе.
— Нечего рассказывать. Ты знаешь все, что тебе положено знать.
— Думаю, что нет. Что это за негодяи, которые пытались тебя похитить? Я терпеливо ждал, что ты сама все расскажешь. Но, как я сейчас понимаю, это не входит в твои намерения.
— В моей жизни нет ничего интересного, — пробурчала Тиа, отводя взгляд.
— Посмотри на меня, Тиа, — попросил Бен, беря ее за подбородок. — Я никому не позволю обидеть тебя. Как ты думаешь, почему я взял тебя с собой?
Если бы Тиа хотела честно ответить на этот вопрос, она бы сказала, что Бен испытывает к ней чувства, гораздо более сильные, чем хочет себе в этом признаться. Но в последний момент испугалась правды и потому ответила так:
— Ты хотел иметь рядом с собой любовницу. Бен закатил глаза:
— Господи, Тиа, если бы мне нужна была просто любовница, я не стал бы бегать по Лондону, чтобы ее найти. Пойми, я не мог уехать, зная, что тебе грозит опасность. Поэтому и взял тебя с собой.
Тиа не поверила. Бену нравится заниматься с ней любовью, бот он и изображает из себя благородного человека. Он испытывает к ней жалость, а кроме того, непонятно почему вбил себе в голову, что обязан ее защищать. А поскольку в Австралии это сделать легче, взял ее с собой. Эти мысли не прибавили Тиа оптимизма, и она решила не раскрывать Бену правды о своей жизни.
— Не вижу никакого смысла рассказывать тебе о своих проблемах. В Австралии мы расстанемся, и каждый пойдет своей дорогой.
— Как ты намереваешься выжить в незнакомой стране? Будешь лазить по карманам? Воровать?
— Я буду работать. Я молодая, сильная и смогу о себе позаботиться. Возможно, накопив денег, вернусь в Англию.
— Работать? Как бы не так! Ты плохо знаешь Австралию. Работа там предоставляется только заключенным, которые решили остаться в стране навсегда. Пока не истечет срок их наказания, им дают кров и снабжают продуктами, а после освобождения им придется рассчитывать только на себя.
Тиа помрачнела. Если она не сможет работать, как она будет жить?
— Ты сможешь добывать средства к существованию только своим телом. Другой работы у тебя не будет.
— Ты, проклятый осел! — возмутилась Тиа, налетев на него с кулаками.
Бен перехватил ее руку.
— Я не хотел тебя оскорблять. Я просто пытаюсь тебе объяснить, что одна ты там не выживешь. Если ты будешь настаивать на своем возвращении в Англию, даже когда мы достигнем берегов Австралии, я помогу тебе сесть на корабль и дам достаточно денег, чтобы ты больше не жила на улице.
Бен старался говорить убедительно, зная, что никуда не отпустит Тиа. Он просто хотел ее успокоить.
— Мне не нужны твои деньги! Я смогу прожить и без них.
— Почему ты не хочешь выйти за меня замуж? Слова Бена болью отозвались в ее сердце.
— Потому что мы оба этого не хотим.
— Ты упрямейшая из женщин, каких мне только приходилось видеть. — «И в то же время самая красивая, страстная и желанная», — хотелось добавить Бену, но он промолчал.
Он был готов заниматься с ней любовью круглосуточно. Удовольствие, которое он при этом получал, нельзя было сравнить ни с чем. Он и не думал, что такое бывает. Без нее жизнь станет пустой и скучной. Он поступил опрометчиво, поспешив сделать предложение, так что ей придется долго ждать следующего.
— Ты и раньше меня так обзывал, — проворчала Тиа.
— Мы и раньше говорили об этом, — в том же тоне произнес Бен, — а результат все тот же. Я знаю о тебе не больше, чем в первую встречу.
— Именно этого я и добиваюсь, — твердо проговорила Тиа.
— Мне кажется, у нас нет желания вцепиться друг другу в глотки, только когда мы занимаемся любовью, — разозлился Бен. Почему она постоянно его провоцирует?
— Ты праа^ — согласилась Тиа.
— Тогда давай займемся тем, что у нас получается лучше всего.
Обняв Тиа за талию, Бен грубо притянул ее к себе, и от его жаркого поцелуя по ее телу разлилось пламя. Между ногами стало влажно. Стоит ему дотронуться до нее, и она сразу сдается. Неужели против Бена нет лекарства?
«Только одно, — нашептывал ей внутренний голос, — бежать, пока не поздно».
Глава 9
Новый Южный Уэльс, Австралия, 1819 год
Вскоре Тиа окончательно замкнулась в себе. Бен не мог добиться от нее ни слова, и это очень его тревожило. Она сделалась молчаливой, необщительной и пресекала любую попытку вызвать ее на откровенность.Какую тайну скрывает Тиа, не переставал спрашивать себя Бен. Почему даже сейчас, когда от Англии их отделяют тысячи миль, она не желает говорить о своем прошлом?
Наконец Бен с горечью убедился, что Тиа ничего ему не расскажет, и сдался. Она становилась ласковой и покладистой, когда они просто наслаждались обществом друг друга или рассуждали о делах, никак не связанных с ее прошлым. Язычок у маленькой ведьмы был острым, и она ставила Бена на место всякий раз, когда он переступал границы, которые она сама установила, Они находили общий язык лишь в постели, занимаясь любовью. И всегда, разомкнув объятия, Бен задавался вопросом, кто из них оказался в выигрыше, так как стоило ему прийти в себя после любовных утех, он начинал ощущать боль в сердце, и утихала она, только когда они снова любили друг друга. Он предвидел унылое будущее, которое ждет его без Тиа, и, однако, не знал, как решить их проблемы.
Был январь 1819 года, самый разгар лета в Южном полушарии, когда «Марта С.» прибыла наконец в порт Сиднея. Тиа боялась ступить на берег после долгого путешествия, длившегося целых полгода.
Позавтракав, они поднялись на палубу понаблюдать, как пришвартовывается корабль. Восторженное выражение лица Бена говорило о том, что он рад возвращению домой, несмотря на веселое времяпрепровождение в Англии, в то время как Тиа ощущала страх и беспокойство. Она не знала, что ждет ее в дикой, незнакомой стране. Бен заметил ее волнение и попытался успокоить:
— Заранее могу предсказать, что ты полюбишь Австралию. Это такая чудесная и такая огромная страна, что понадобятся годы и годы, чтобы ее освоить. Робин был первым, кто перешел через Голубые горы, которые считались непреодолимыми, и сейчас он мировой судья в Батхерсте. Он первый среди бывших каторжников, избранный мировым судьей.
В голосе Бена было столько гордости, что можно было подумать, будто Робин его родной брат, а не просто друг.
— Меня удивляет, что твоя семья поддерживает дружеские отношения с человеком, осужденным за преступление и приговоренным к ссылке, — заметила Тиа.
— Я бы не назвал браконьерство серьезным преступлением, — возразил Бен. — Кроме того, он искупил свою вину перед обществом, когда потерял свободу и землю, на которой жил, и был сослан на каторгу. Слава Богу, что губернатор Маккуори нашел возможным его освободить. Затем Робин встретил Кейт Маккензи. Когда-нибудь ты познакомишься с ней, Робином и их дочерью Молли.
— Возможно, — загадочно протянула Тиа.
— Надеюсь, Дир нас встретит. Думаю, он торчит здесь уже несколько недель и встречает каждый корабль, прибывающий из Англии.
— Дир, твой брат? — уточнила Тиа, которая много слышала о Дире, его жене Кейси и об их трудной, но крепкой любви. Сейчас у них было трое детей: два мальчика и девочка. Дир слыл богатым преуспевающим землевладельцем и животноводом.
— Да, мой старший брат. Иногда он бывает весьма высокомерным, но Кейси умеет сбить с него спесь. Я люблю Кейси. Эта очаровательная особа с рыжими волосами жила в аду, пока не встретила Дира. И Робин, и Дир приложили массу усилий, чтобы завоевать любовь своих женщин, вот почему я решил оставаться свободным и не обременять себя семьей.
— Я думала, что ты так цепляешься за свободу, потому что какая-то женщина разбила твое сердце.
— Ничего подобного, — усмехнулся Бен. — Ни одна женщина не может разбить мое сердце.
Тиа загрустила. Да, такой пресыщенный мужчина, как Бен, едва ли будет сходить с ума по женщине. Скорее наоборот. Он предлагал ей стать его женой просто из врожденной порядочности, так как считал себя обязанным это сделать. И она снова подумала, что должна как можно скорее исчезнуть из его жизни, чтобы он не испытывал чувства вины каждый раз, когда на нее посмотрит.
— Трап уже подали, Тиа. Как чудесно снова почувствовать под ногами твердую землю! Прошло три года с тех пор, как я покинул родные края. Я родился в Англии, но мое сердце всегда будет принадлежать Австралии.
— Подожди, — прервала его Тиа, положив маленькую руку ему на плечо. — Ты помнишь о нашей договоренности? — Бен с недоумением посмотрел на нее. — Мы договаривались, что после окончания путешествия каждый пойдет своей дорогой.
— Ты ведь не думаешь, что я принял твои слова всерьез? — произнес Бен, удивляясь тому, что она вновь затеяла этот разговор. — Как ты будешь жить? У тебя нет ни денег, ни даже одежды.
— Я думаю, ты мог бы одолжить мне немного денег, пока я не найду работу.
— Я уже объяснил тебе, что в Австралии ты не найдешь никакой работы. Давай спускаться, мы можем обсудить этот вопрос позже.
Бен схватил Тиа за руку и потащил по трапу вниз так поспешно, что она едва поспевала за ним. После первого шага по твердой земле у Тиа закружилась голова, и она инстинктивно вцепилась в руку Бена, чтобы не упасть. Слава Богу, он в это время остановился, высматривая брата. За несколько мгновений Тиа пришла в себя и стала жадно оглядываться вокруг. Сначала она заметила серповидный пляж, покрытый желтым песком. Никогда в своей жизни она не видела такого чистого песка, и он показался ей очень странным. В гавани стояли корабли под разными флагами, и на них суетились грузчики. Даже в самый разгар дня в порту было полно москитов, и приходилось постоянно от них отмахиваться. Однако Бен, казалось, не замечал противных насекомых.
— Дир!
Повернувшись, Тиа обнаружила, что Бен весело машет кому-то рукой. Затем увидела улыбающегося мужчину, широким шагом направлявшегося к ним. Он был на несколько лет старше Бена. Удивительно красивое лицо загорело до черноты. Он отличался крепким телосложением и стальными-мускулами, играющими под легкой рубашкой. Глаза у него были серые, как у Бена, и такие же черные волосы. У Тиа сложилось впечатление, что старший брат ни в чем не уступал Бену, и ей стало жаль Кейси Пенрод, так как она поняла, что Дир пользуется таким же успехом у женщин, как и Бен.