Милованов Максим. Естественный отбор

   «Крутое местечко! – вспомнил Фил, и его настроение несколько улучшилось. – В конце концов, именно об этом я и мечтал! Именно к этому стремился. И вот, когда все подается мне буквально на тарелочке с золотой каемочкой, я начинаю крутить носом. Глупо, очень глупо!»
   – Когда и где встречаемся? – более жизнерадостным голосом спросил он.
   – Часиков в шесть вечера, здесь! Только не опаздывай.
   – Не опоздаю! – заверил Фил и, повернувшись к Байту, поинтересовался: – Как там наши «акции»?
   – Все готово! – Байт вынул последнюю сотню марок из аппарата под названием «биржа».
   Фил аккуратно сложил «акции» в полиэтиленовый пакетик и помчался выполнять свои «брокерские» обязанности…
 
   Юбилей был организован на огромном поле для игры в гольф, и в сравнении с размерами поля приглашенных оказалось не так уж много. Филу было лестно оказаться в кругу известных личностей. Впрочем, более всего его занимал вопрос, когда же, собственно, произойдет то событие, ради которого его сюда и «вывезли». А именно его, Фила, презентация отцу и матери Кэт. Он озирался по сторонам, пытаясь угадать, где находятся Алексей Анатольевич и Тамара Степановна, родители Кэт. Заметив его замешательство, Кэт взяла Фила за руку и подвела к паре в центре оживленно беседующего кружка:
   – Это Фил! Я вам о нем рассказывала!
   – Очень приятно, – дружно произнесли родители Кэт.
   – Мне также! – ответил Фил, пожав протянутую мужской половиной руку.
   – Крепкое рукопожатие! – сказал отец Кэт. – Меня зовут Алексей Анатольевич. – А как, простите, ваше полное имя?
   – Филипп…
   – Если не возражаете, мы будем величать вас именно так… Мы, если честно, не настолько продвинутые родители, чтобы принимать во внимание прозвища.
   – Я не против, – расплылся в улыбке Фил.
   – Вот и хорошо. А чем вы, Филипп, занимаетесь? Работаете? Учитесь?
   – Работаю, на бирже, брокером…
   – Вот как! – с долей скепсиса в голосе произнес собеседник. – В таком юном возрасте – и на бирже. А как же учеба? Или вы считаете, что это не столь важно?
   – Нет, я так не считаю, – стараясь угодить отцу Кэт, ответил Фил. – Я учусь… заочно.
   – Почему же заочно? Вас не пугает перспектива близкой службы в армии? Или надеетесь на помощь своих родителей?
   – Ни на чью помощь я не надеюсь, – как можно тверже произнес Фил. – Службы в армии не боюсь. Коль придет повестка – пойду служить!
   – А кавказские события вас не пугают? – со светской улыбкой на лице поинтересовалась Тамара Степановна, мать Кэт.
   – Кому-то же надо это делать! – ответил Фил.
   Было видно, что ответ отцу Кэт очень понравился. Видимо, давало о себе знать советское патриотическое воспитание.
   – Слова, достойные настоящего мужчины! Не знал, что из уст представителя нынешней молодежи можно услышать такое!
   – Нынешняя молодежь не так уж плоха, как кажется на первый взгляд, – проговорил Фил. – Серьги в ушах, наколки на теле и странная одежда – это все внешнее, уверяю вас!
   – Не знаю, не знаю! – сказала Тамара Степановна, покосившись на дочь. – Порою это «внешнее» переходит все разумные границы!
   – Не знаю, не знаю! – парировал Фил. – Для того чтобы установить истину, нужно расспросить вашу маму: что говорила она, глядя, как ее дочь облачается в одежду хиппи или брюки клеш?
   На лице женщины проступила улыбка. Фил попал в самую точку. Видимо, в молодости Тамара Степановна действительно хипповала.
   – А с вами, молодой человек, довольно приятно беседовать! – сказал Алексей Анатольевич. – Если вы не против, мы удалимся к гостям, а начатую дискуссию продолжим немного позже, за семейным столом.
   – С удовольствием, – согласился Фил. Ему очень понравились последние слова отца Кэт. Он понял, что произвел на родителей девушки хорошее впечатление.
   Однако Фил почему-то особенно не обрадовался. Может, потому, что мысленно находился за много километров от поля для игры в гольф, в «Пиковой даме» рядом с Наташей.
   «Нужно позвонить ей!» – подумал Фил, глядя на часы. Наташина смена должна закончиться через пятнадцать минут.
   Воспользовавшись тем, что Кэт отошла, Фил достал из кармана трубку сотового телефона и набрал знакомый номер.
   – Казино «Пиковая дама»! – произнес приветливый женский голос.
   – Здравствуйте, – сказал Фил. – Соедините, пожалуйста, с дилерской комнатой.
   – Соединяю.
   – Алло? – отозвался на том конце провода мужской голос.
   – Мне Наташу…
   – Ее смена еще не закончена, а до конца смены дилер не имеет права разговаривать по телефону! – словно робот, произнес наизусть заученную фразу из инструкции по безопасности казино голос.
   Фил, разочарованный, сунул трубку в карман.
   Он представил себе, как Наташа выходит из вестибюля «Пиковой дамы» прощается со стоящими в дверях охранниками и на предложение одного из них поймать ей такси отвечает: «Нет, не нужно. Вот стоит молодой человек. Он наверняка на машине. Думаю, он не откажется подвезти меня до дому…»
   Все может произойти точно так же, как тогда, тем самым утром… Только теперь вместо Фила будет другой парень. И этот другой не откажет ей. Потому что она прекрасна. Она восхитительна. Никогда еще ему не доводилось встречаться с такой девушкой, как Наташа. Никогда еще его руки не прикасались к столь идеальному женскому телу, а губы не целовали столь приятные на вкус губы.
   «Я должен во что бы то ни стало вырваться отсюда к ней! – решил Фил. – Придумать любой повод и вырваться!»
   Откуда-то из темноты вынырнул изрядно подвыпивший Макс:
   – А, Фил, вот ты где!
   – Ты зачем опять нализался? – заботливо произнес Фил. – Ты же хотел завязать.
   – Хотел, но не смог. Среди этой своры высокопоставленных жлобов ничего больше не остается делать, как напиваться. Представляешь, мои предки тоже здесь. Пришли зарыть топор войны между собою и сыном! А сын-то напился как свинья! Прикинь!..
   «Иронизирует над родителями, – усмехнулся про себя Фил. – Как будто между ними серьезный конфликт. Только все фальшиво, ненатурально! Какой там конфликт! Просто блажь очумевшего от огромных денег своих предков сыночка, который прекрасно знает, что в трудный момент они придут ему на помощь…»
   – Я тебя прекрасно понимаю! – сказал он вслух. – Только, пожалуйста, не пей больше.
   – Не буду. Но ты должен мне помочь.
   – Как?
   – Не позволяй мне больше пить!
   – А если ты не будешь меня слушаться?
   – Тогда смело бей меня по тыкве! – заявил Макс.
   Фил вздохнул и поплелся вслед за Максом туда, где играла музыка…
 
   29 ноября. Она впервые проводила оперативное совещание сама. Местом действия оперативки был не кабинет восемнадцатого отдела милиции, а полуразрушенное здание, продуваемое всеми ветрами, в котором не решались поселиться даже бомжи и которое стало местом встречи четырех друзей – Людки Людоедки, Вовки Кощея, Петьки Пряника и Валентина Варнакова по прозвищу Валек. Сегодня совещание пришлось расширить. Кроме вышеперечисленных участников, присутствовали не менее известные личности – Колька Пупс, Валерка Гастрит, Илюха Резонатор, Танька Сарделька и другие. Всего четырнадцать человек. Председательствующая, Валентина Андреевна Глушенкова, выбрала именно этих представителей тинейджерской братии среди прочих вовсе не случайно. Все они являлись «компетентными» фигурами в районе, то есть обладали авторитетом среди сверстников и хорошо знали многих из них.
   Она впервые прибегала к подобному варианту «расширенной» подростковой помощи. Ничего другого не оставалось. Дело в том, что прошла уже неделя, а работники Госавтоинспекции не смогли обнаружить машину, на которой ездил насильник.
   – Я собрала вас, – начала свою речь Валентина Андреевна, – чтобы сообщить, что мы, то есть милиция, оказались беспомощными в одной ситуации. Мы не можем найти очень нужную нам машину.
   – Что за машина? – развязным тоном поинтересовался Илюха Резонатор, маленький рыжий холерик.
   – Машина марки «Фольксваген-пассат», цвет темно-серый металлик, номер У777КЛ.
   – Так это ж Башки машина, – подала голос крупная девица лет пятнадцати, Танька Сарделька, и тут же получила чей-то мощный тычок в спину.
   – Ты чего стучишь, дура, – прошипел ей в ухо Валерка Гастрит, тощий и длинный.
   – Сам дурак! – отозвалась Сарделька. – Думаешь, в милиции не знают, что это Башки машина? Думаешь, там такие же, как ты, «тормозилы» работают?
   – Не надо спорить, – вмешалась Валентина Андреевна. – Да, нам известно, что эта машина принадлежала раньше многоуважаемому господину Головко. Так что никто никого не сдал. Мы ищем человека, которому он ее продал. Купивший машину – настоящий подонок, насильник и извращенец. На его совести гибель тринадцатилетней девочки.
   После этой фразы по аудитории пронесся легкий шепот. Впрочем, Валентина Андреевна не сомневалась, что подростки в курсе, о чьей именно гибели идет речь. Колька Пупс, бесценный информатор Глушенковой, о чем никто не подозревал, солидным голосом произнес:
   – А что, нельзя было нового владельца через ГИБДД или через нотариат вычислить?
   – Пробовали, не получилось, – обезоруживающе честно призналась Валентина Андреевна. Физиономии членов совещания выразили удивление. – Я не могу рассказывать все в подробностях. Скажу только, что преступник оказался хитрее, чем мы думали. Единственная ниточка, за которую пока удалось ухватиться, – это автомобиль. К сожалению, очень велика вероятность того, что машина уже перекрашивается или вообще разбирается на запчасти в какой-нибудь мастерской.
   – Может, ее продали давно и отогнали в другой регион? – высказал предположение Резонатор – большой специалист по части автомобильной техники.
   – Может. Но пока есть шанс, что машина в городе, нужно его использовать.
   – Но ведь наша компетенция распространяется только на родной район, – заявил Вовка Кощей.
   – Начнем с малого, – промолвила Валентина Андреевна. – Имейте в виду, кстати, что о нашей встрече никто из моих коллег не знает! А то, что я умею хранить тайны и держать слово, присутствующим известно. Поэтому могу дать стопроцентную гарантию, что о человеке, сообщившем мне информацию об этой машине, никто ничего и никогда не узнает! Даже из числа тех, кто находится сейчас здесь!
   – Такой расклад нам по душе! – выкрикнул Петька Пряник. Остальные одобрительно загудели: «Базару нет».
   – У меня только к вам одна большая просьба! – остановила Валентина Андреевна уже начавших было расходиться подростков. – Никакой самодеятельности. Разыскиваемый преступник очень опасен. Думаю, не стоит описывать то, что может произойти, если вы начнете проявлять излишнюю инициативу. Так что будьте осторожны. Мне от вас нужна только машина. Все остальное оставьте милиции!.. Вот вам всем мои номера телефонов: рабочий и домашний, звоните в любое время дня и ночи.
   Сказав это, инспектор Глушенкова раздала каждому заранее приготовленные листочки бумаги с телефонными номерами.
   Теперь можно было не сомневаться в том, что если темно-серый металлик с номером три семерки все еще находится в этом районе, он обязательно будет найден.
 
   Возле парадного крыльца восемнадцатого отдела внутренних дел стояло несколько иномарок. Поднимаясь по лестнице, Глушенкова подумала, что родное отделение посетили банкиры, нефтяные магнаты и звезды шоу-бизнеса. Чтобы выяснить, что им здесь понадобилось, Валентина Андреевна заглянула в дежурку к лейтенанту Хвощеву:
   – Что за нашествие?
   – Сам теряюсь в догадках, – ответил дежурный по отделу, который обычно все знал.
   По коридору разливался аромат дорогих одеколонов. Ничего доброго он не предвещал. Богатые посещали милицию редко, но метко, доставляя ментам каждый раз большие хлопоты.
   Из кабинета начальника выскочил взмокший и раскрасневшийся капитан Панфилов. Судя по озабоченному виду Анатолия, водители иномарок прибыли именно по его душу.
   Валентина Андреевна, удержав его за руку, спросила, так ли это.
   – Что б их черти взяли! – вместо ответа выругался следователь Панфилов, прислонившись плечом к стене. – Все уже соки высосали, гады! У тебя, случайно, нет сигаретки?
   – Случайно – нет. А когда это ты снова закурил?
   – Только что…
   – Ну-ка, пойдем ко мне в кабинет. Расскажешь…
   Войдя в кабинет Глушенковой, Панфилов без приглашений плюхнулся на стул.
   – Так кто же эти гуси на иномарках? – спросила Валентина Андреевна.
   – Адвокаты. Черт бы их побрал.
   – Чьи?
   – Некоего Дормидонтова Эдуарда Вениаминовича.
   – Что за птица?
   – Это не птица, – скорбно усмехнулся Анатолий. – Это жеребец.
   – Не понимаю?
   – Это тот самый художник, что приставал к девочкам возле школы с предложениями «попозировать обнаженной». Мы задержали его два часа назад. Но он изловчился позвонить из дежурки и сообщить об этом своим родителям. Те, естественно, тут же примчались в сопровождении трех известных адвокатов: Смульского, Авдеева и Бернштейна. Представляешь, что тут было?..
   – Примерно! – вздохнула Валентина Андреевна.
   – Содом и Гоморра! – обрисовал картину Анатолий. – Вот что здесь было! Помимо того что два часа подряд на меня наезжали эти адвокатские рожи, так еще в кабинет начальника сыпались звонки один другого круче. Кто только не звонил! Не позвонили только инопланетяне, и то, наверное, потому, что линия была постоянно занята.
   – И что наш начальник? Неужели не капитулировал?
   – Наш начальник держался молодцом! – похвалил Панфилов. – Настоящий мужик! Сразу заявил всем этим буржуям, что отпустит подозреваемого под подписку или под залог только после того, как станут известны результаты экспертизы.
   – Так ты уже на экспертизу этого художника свозил! – восхитилась оперативностью коллеги Валентина Андреевна.
   – Сразу же после того, как увидел при обыске в квартире его «художественные шедевры».
   – А что за «шедевры»?
   – Сама полюбуйся! – произнес Анатолий и вынул из кармана увесистую пачку фотографий. – Я, как только узнал, кто у этого Дормидонта родители…
   – У кого?
   – У Дормидонта! Такое у этого подонка прозвище!.. Так вот, как только я узнал, чей он сынок, то сразу же велел фотографу сфотографировать все написанные этим художничком картины и быстренько проявить фотографии. Сами картины сданы в комнату вещдоков с соблюдением всех необходимых формальностей, чтобы с ними, не дай бог, ничего не случилось.
   – О боже!
   Картина изображала полностью обнаженную девушку лет пятнадцати в отвратительно неприличной позе. Это была не просто обыкновенная порнографическая подделка. Из гениталиев хрупкого тела девушки торчали какие-то предметы. Руки и ноги ее были в наручниках.
   Быстро просмотрев остальные снимки, Валентина Андреевна достала из кармана платок и тщательно вытерла руки.
   – И вот после этого, – кивнув на фотографии, произнесла она, – адвокаты еще смеют просить о подписке или залоге?
   – Еще как смеют! Один из них, Авдеев, закатил такую шараду насчет свободного полета мысли художника, который якобы способен рисовать подобные картины не только с натуры, но руководствуясь своей раскрепощенной фантазией, что впору господину Дормидонту премию давать за огромный вклад в современное искусство.
   – А как же быть с совершенно реальными девочками школы номер тринадцать, которые изображены на его творениях?
   – Наверняка и по данному поводу найдется какая-нибудь подходящая теория.
   – Нужно срочно взять показания у изображенных на фотографиях девочек.
   – Вряд ли это возможно, – покачал головой Анатолий. – Я слышал, как отец этого мерзавца уже названивал кому-то по телефону и убедительно просил поработать со свидетелями, не жалея кошелька. Так что в наш материальный век шансов на успех практически никаких.
   – Пожалуй, ты прав. Если бы девочки хотели заявить на этого извращенца, то сделали бы это намного раньше. Значит, единственный шанс – экспертиза?
   – Да.
   – А если эксперты скажут, что это не он?
   – Ты имеешь в виду, что и их подкупят? Это практически невозможно. Слишком многих людей придется покупать. А я не думаю, что все наши эксперты так уж мечтают продаться!..
   – Я не это имела в виду, – произнесла Валентина Андреевна. – Что, если этот самый Дормидонт, несмотря на всю его отвратительную сущность, даже не прикасался к Виктории Добровольской?
   – Не прикасался! – воскликнул Анатолий и, выхватив из рук коллеги пачку с фотографиями, вытащил одну. – Ты на лица-то смотрела или нет? По-твоему, Вика сама могла засунуть в себя эти бутылки из-под шампанского, заткнуть себе рот кляпом и привязаться к батарее?..
   Валентина Андреевна, не дотрагиваясь до фотографии, взглянула на нее. Под бедной девушкой была лужа крови. У Глушенковой невольно вырвался возглас:
   – Вот подонок, вот животное, задушила бы собственными руками!..
 
   Три недели назад. Этим вечером ему опять повезло. Два подряд «стрита», «каре» и «флеш». Любой человек, знающий толк в покере, скажет, что подряд такое выпадает нечасто. Тем более приятен выигрыш, когда он получен честно, без жульничества и подтасовок. Впрочем, так ли это на самом деле? Фил несколько раз пытался выведать у Наташи, с помощью какого секрета обычно в выиграше остается казино. Тогда как клиенты чаще всего уходят из него с выпотрошенными кошельками.
   – В победе казино над игроком нет ничего мистического. Это математический вопрос. А тебе я советую – бросай это дело как можно скорее. Иначе затянет, как трясина, и в конце концов проиграешься однажды в пух и прах! – предупреждала Фила Наташа.
   Какая-то корпоративная тайна все же существовала, но Наташа не собиралась открывать ее своему любовнику.
   Они вернулись домой поздно вечером. Наташа разделась, уселась перед зеркалом и принялась расчесывать длинные шелковистые волосы.
   – И все равно там у вас что-то нечисто! – любуясь ею, воскликнул Фил. – Рано или поздно я пойму, в чем дело.
   – Сотни лет все игроки пытались разгадать тайну карт вместо того, чтобы взять учебник по математике и внимательно изучить раздел «Теория случайных чисел». Вот тогда всем стало бы понятно, что обыграть казино невозможно!
   – А как же мои частые выигрыши? – не унимался Фил.
   – Не бывает правил без исключений! Но рано или поздно чистая математика возьмет свое. Так что будь начеку… Кстати, тебе не кажется, что я немного поправилась? Посмотри, какой стал кругленький животик?
   – Значит, кто-то там живет, – засмеялся Фил и добавил: – Ну-ка иди сюда. Сейчас мы проведем фундаментальные исследования… В них будут задействованы самые передовые технологии, включая глубинное бурение…
   – «Глубинное бурение»! Интригующе звучит! – засмеялась Наташа, с разбега запрыгнув на кровать.
   …Через час Фил поднялся с кровати и направился в душ. Воды не было. Фил выругался. Черт дернул его купить для Наташи квартиру на шестнадцатом этаже. Мог бы немного подождать и подкопить денег на более приличное жилье. Он поступил необдуманно. Попал под влияние одного из тех импульсов, которым руководствуется мужчина, безумно желающий обладать женщиной и готовый ради этого на любую глупость. Впрочем, Наташе квартира нравилась, и периодическое отсутствие воды не смущало ее.
   Когда Фил, несолоно хлебавши, вернулся из душа, то увидел, что Наташа с обиженным выражением на лице кладет на место сотовый телефон.
   – Тебе звонила какая-то Кэт! Спросила, кто я такая, а когда услышала кто, то сказала, что это неправда. Сказала, что на самом деле я сука и она мне волосы повыдергает. Что скажешь?..
   – А что ты ей ответила на вопрос: кто ты?
   – Сказала, что я твоя девушка… Надеюсь, что это действительно так, правда?
   – Я же просил тебя не отвечать на звонки! – раздраженно заметил Фил.
   – Просто телефон трезвонил не умолкая, – пожала плечиками Наташа. – Я подумала, может, что-то срочное…
   – Зря ты подняла трубку, – покачал головой Фил, придумывая версию, которая смогла бы согнать с лица Наташи обиду. – Теперь эта чокнутая… снова станет бросаться с моста или вешаться.
   – Какая чокнутая?
   – Моя бывшая подружка. Мы расстались примерно год назад, но она все равно время от времени названивает мне. Я сначала психовал, но постепенно привык.
   – А зачем она это делает?
   – Говорит, что должна постоянно слышать мой голос, иначе, мол, умрет, – рассмеялся Фил. – Ну, умрет она или нет, не знаю, но если вдруг в трубке вместо моего раздается чей-то голос, у нее крыша начинает ехать.
   – Неужели она и вправду способна покончить с собой?
   – Нет, конечно. Способ привлечь к себе внимание. Врачи, по крайней мере, считают именно так!
   – Врачи?..
   – Да, врачи, – подтвердил он. – Моя бывшая подружка находится на учете в психдиспансере. Думаю, ее угрозы – чистый блеф…
   – А может, все-таки проверить? – засомневалась Наташа.
   Филу того и надо было.
   – Ну, хорошо, если хочешь, я сгоняю туда и обратно. Проверю, что там да как, – небрежным тоном произнес он.
 
   Кэт удалось утешить довольно быстро. Влюбленная девушка готова принять на веру любую историю, чтобы не поссориться с возлюбленным. Фил сказал, что поднявшая трубку девушка – это его сестра, ревнующая брата к представительницам прекрасного пола. Он даже сделал вид, что оскорблен подозрениями Кэт, и предложил ей сейчас же отправиться к «сестре», чтобы у девушки не осталось никаких сомнений в его честности.
   После объяснений и взаимных упреков Кэт бросилась ему на грудь:
   – А я уж было подумала, что ты разлюбил меня!
   – Что ты, глупенькая! Конечно же, я люблю только тебя!
   – Правда любишь?
   – Правда…
   – Нет, не любишь!..
   – Очень люблю…
   Чтобы лирическая дискуссия не перешла в постельное русло, на что у Фила не было сил и желания, он предложил:
   – А давай сходим куда-нибудь? Мы уже сто лет нигде не были!
   – Давай, – согласилась Кэт.
   – Может, в «Неон» или в «Батискаф»?
   – Мне все равно.
   – Тогда поехали?
   Спустя пару минут они мчались по ночному городу.
   «Как хорошо, что Макс дал мне машину, – думал Фил. – Однако пора наведаться за своей».
   – Ой, смотри, смотри! – показала пальчиком Кэт в сторону сверкающих вдалеке огней. – Может быть, зайдем в «Пиковую даму?»
   «А что, очень даже неслабая идейка! – подумал при себя Фил. – Будет обеспечено алиби перед Наташей, которая обязательно поинтересуется, чем это я занимался со своей бывшей подружкой всю ночь. Играл в казино! – таков будет ответ. – Если не веришь – спроси у своих коллег!»
   Фил притормозил у казино и нежно прикоснулся губами к губам девушки.
   – А куда, скажи, пожалуйста, подевались все кольца из нижней губы и из носа? – спросил он ее после поцелуя.
   – Я их выбросила, – засмеялась Кэт. – Несолидно будущей маме носить на себе всякие железяки!
   – Какой еще маме?..
   – Я беременна, – гордо сказала Кэт.
 
   1 декабря. В первый день зимы повалил снег. Возле восемнадцатого отдела внутренних дел в течение рабочего дня появилось несколько снеговиков. Вокруг них дети воздвигли снежные бастионы. Их веселые возгласы доносились до инспектора Глушенковой, мешая разговаривать по телефону. Она и без того еле слышала голос Коли по прозвищу Пупс, доносившийся сквозь оглушительные помехи, как будто Николай звонил ей с другой планеты. Зажав пальцем ухо, Валентина Андреевна прокричала:
   – Что случилось, Коля?
   – Как – что случилось? – донесся до нее голос Пупса. – Вы же сами велели вам звонить в любое время суток, когда отыщется нужная машина.
   – Машина? – повторила Валентина Андреевна и тут же вспомнила, какое поручение совсем недавно давала тинейджерской братии в составе четырнадцати человек.
   Забыть об этом было немудрено, ведь следственные действия по делу об изнасиловании Виктории Добровольской были прекращены в связи с полным изобличением насильника. Несмотря на усилия родителей и высокооплачиваемых адвокатов, он был заключен под стражу. Экспертиза показала, что человеком, изнасиловавшим Вику, и в самом деле оказался Дормидонт. Правда, обстоятельства, сопутствующие изнасилованию, обвиняемый прояснить отказался, ссылаясь на то, что был пьян и ничего не помнит. Не вызывало сомнений, что эту версию ему успели подсказать адвокаты, для того чтобы добиться психиатрической экспертизы и всеми правдами и неправдами заполучить для подзащитного формулировку «в момент совершения преступления был невменяем». После подобного диагноза максимум, что грозит «невменяемому», – полгода принудительного лечения в психиатрической клинике. Ну а уж что это будет за «принудительное лечение», понятно даже ежу!
   В суматохе навалившейся текучки, которая была основательно заброшена во время розыска насильника, Валентина Андреевна совсем забыла о данном ей подросткам поручении, считая, что раз преступник изобличен, то отыскивать «Фольксваген» с номером три семерки не так уж необходимо.
   – Так что насчет машины? – скорее из благодарности за проделанную работу, чем из настоящего интереса спросила инспектор Глушенкова.
   – Машина эта стоит в одном сервисе уже недели три! – доложил Пупс. – Местные пацаны сказали, что видели, как хозяин снимал с нее номера перед покраской. Буквы они не запомнили, только цифры – три семерки. Они думали сперва, что он снимает номера только на время, чтобы краской не запачкать, но на следующий день тот притащил другие номера – три двойки. Они еще подумали тогда: что за придурок! Три семерки намного покозырней, чем три двойки! Хотя это дело вкуса. По мне лично, дело не в номере, а в тачке. Клевая тачила даже со стремным номером смотрится нормально! Впрочем, это не важно. Интересно другое. Какой дурак «темно-серый металлик» перекрашивает в «сафари», скажите, пожалуйста?