Через несколько минут женщина и ученики упали в экстазе на землю. Однако наша целительница через некоторое время пришла в себя и снова спросила, хотим ли мы идти дальше. Наш переводчик объяснил, что она говорила о том, что западная медицина не способна помочь в том, что беспокоило нас. Мы нуждались в специальном лечении. Я был полностью готов погрузиться в церемонию лечения, и Эми после мгновенного колебания тоже согласилась.
На этот раз супруги начали монотонное песнопение вместе, погрузив всех присутствующих в состояние глубокой отрешенности. Женщина вновь вошла в транс, а вслед за ней и другие, пронзительно крича при этом и катаясь по полу. Эта сцена напомнила мне поведение некоторых наших собственных аудиторий при работе с измененными состояниями, и я почувствовал себя, как дома. Я даже подумал, что методика работы с людьми, возможно, начинается именно отсюда. По-видимому, переживание сновидящего тела — это объединяющее различные культуры переживание, через которое можно понять других людей и быть понятым ими.
Внезапно, когда женщина достигла наибольшей глубины транса, ее муж и сын встревожились. Они начали быстро задавать ей вопросы на суахили, но она не отвечала. Наш переводчик сказал, что шаманка зашла слишком далеко и потеряла контакт с реальностью. Ее муж и сын испугались и вмешались в процесс, стараясь исполнением романтической музыки добиться ее возвращения в этот мир.
Мы были удивлены тем, что в этой системе, так же как в шаманизме племени яки, погружение в нагваль считалось некорректным. Смешивание реальных людей и невидимых духов было строго запрещено. Здесь была та, кому мы могли доверять. Эта женщина общалась с духами, но не хотела быть унесенной ими. Она умела любить людей и при этом отделяла их от духов, витающих в воздухе. Она была мастером повседневной реальности и тем не менее могла оставлять этот мир, входить в трансовые состояния, а потом рассказывать о них. Для меня она была истинным и вечным учителем и объективно существующей личностью одновременно. Во всяком случае, она очнулась и рассказала нам о своих видениях. Она видела злых духов, беспокоивших нас; продолжая рассказ, она описала самые большие проблемы, которые были у нас дома. Вопрос заключался в том, что теперь делать. Она снова спросила нас, хотим ли мы продолжать церемонию. Мы ответили пылким согласием, посчитав, что теперь уже слишком поздно поворачивать назад. Она расспросила нас очень подробно о наших проблемах и затем приняла решение вступиться за нас в мире духовном.
Теперь целители попросили нас подождать на улице вместе с другими людьми, пока они рисовали на песчаном полу хижины изображения злых духов, явившихся им в видениях. Закончив, они пригласили нас войти. Они объяснили, что следующим шагом будет проведение церемонии по изменению злых воздействий, делавших нас больными. Они решили нарисовать на песке картину того плохого, что было сделано нам, а затем изменить ее на противоположную. Эми и мне было указано сесть, прижавшись друг к другу под одной шалью, на одной части песчаного изображения. Наши хозяева начали петь, молиться и танцевать. Они приготовили лекарства и принесли пару живых цыплят. Я помню, как прошептал Эми: «Эй, становится жутковато. Сидеть на песчаной картине недурно, но как ты думаешь, мы должны будем проглотить эти лекарства?» Страх стал преградой. Но было уже слишком поздно нервничать по поводу дизентерии или малярии. Один из шаманов сунул ложку лекарства в свой рот, а затем, прежде чем мы смогли воспротивиться, сунул по ложке лекарственного снадобья в наши рты. Как дети, мы взяли лекарство в рот, но не решались проглотить его, пока он не сказал резко: «Проглотите!»
Гм… Лекарство! Я обнаружил, что вкус у него такой же, как у всех лекарств в мире. Но церемония только начиналась. Нам было приказано ходить в задумчивости взад и вперед по подобию человеческой фигуры, изображенной на песке, для того чтобы помешать злому воздействию. Целители искупали цыплят в святой воде, а затем шлепали по нашим телам крыльями живых цыплят. Я знал, что цыплята были существенной частью африканского ритуала, но живые цыплята, которыми с размаху шлепают по вашей голове, спине и груди, — это запоминается надолго.
В конце концов, как нам показалось, через несколько часов, нам разрешили отправиться домой, где мы и заснули беспокойным сном. Чудо из чудес, но на следующий день мы чувствовали себя хорошо и вернулись в хижину, чтобы получить новое лекарство, приготовленное ночью в наше отсутствие. Мы приняли предписанное нам и спокойно сидели в ожидании того, что произойдет дальше. К нашему удивлению, вся деревня собралась, чтобы съесть жареных цыплят, — тех самых, которые использовались в ритуале накануне вечером. Любовь и дружеское расположение к нам нашей африканской семьи проявлялись решительно во всем. Наши целители обращались с нами с сердечностью и теплотой, а их шаманские облики предыдущего вечера запечатлелись в нашей памяти навсегда.
Все случившееся тронуло меня до слез. Эти целители были настоящими людьми, а не фантомами. Они были истинными старейшинами, хранителями и лидерами своего племени. Они давали каждому приходившему в хижину ребенку пенни, чтобы почтить силы, от которых приходили энергия и исцеление. Для них ребенок был духом, покровительствующим исцелению. Все там были вопиюще бедны, но дух ребенка был богат и был главным в их искусстве. Эта культура поощряла каждого жить с неведомым в контексте повседневного существования.
Наши шаманы в этой общине были колдунами, посредничавшими между людьми и духами, работая непосредственно в местном физическом поле. В то же самое время они работали в городе прислугой. Наш переводчик сообщил нам, что мы были первыми неафриканцами, увидевшими эту церемонию. До этого только однажды они работали с белым человеком.
Их работа произвела на нас впечатление по многим причинам. Во-первых, они постоянно спрашивали нашего согласия на продолжение работы. Во-вторых, они чувствовали, как важно было не идентифицироваться с какой-либо реальностью — ни с миром духов, ни с миром обычных людей. Хотя они очень почитали и тот и другой.
Фактически наши целители понимали, что они сходили с пути, когда идентифицировали своих «пациентов» с духами, беспокоившими их, как, по-видимому, сделала женщина в середине церемонии. Это произвело на меня особенное впечатление. Большинство из нас забывают, что мы отличны от тех настроений, которые овладевают нами, что наши друзья также отличны от своих беспокойных духов. Этой точки зрения придерживаться особенно трудно, когда тебя обижают. Тогда вы идентифицируете обидчиков исключительно по их поступкам, не принимая во внимание, что то в их поведении, что причиняет вам боль, является духом или настроением, не только владеющим ими, но и витающим в воздухе. Забывая об этом, вы проявляете неуважение как к духам, так и к людям.
Не могу припомнить случая, когда какой-нибудь западный психотерапевт, ненамеренно отождествивший пациента с проблемой его бессознательного, преодолел бы затем это умонастроение. Юнг, конечно, извинился, если бы его плохое настроение отразилось на других людях. Я помню, что видел некоторых знахарей, поступавших так же. Припоминаю, как живший со своим племенем в Канаде коренной американский целитель вышел из себя, рассердившись на американцев за отношение канадского правительства к индейцам. В гневе он выскочил из комнаты, в которой проходил групповой процесс. Затем он вернулся, чтобы извиниться за свое плохое настроение. Естественно, я считал его гнев справедливым, но он чувствовал, что причинил боль другим, и искренне сожалел об этом. Это был еще один настоящий учитель.
Я не хочу поднимать этих людей на слишком высокий пьедестал, но все же было очень трогательно видеть, как этот человек и наши кенийские целители брали на себя ответственность за свое настроение и его возможное воздействие на окружающих. Я никогда больше не видел никого, кто принимал бы это во внимание, не говоря уж о том, чтобы извиниться за эти настроения и изменить их. Таким образом, эти целители как бы разделяли себя и духов, управлявших ими. Я чувствую себя любимым и избранным, находясь рядом с людьми, которые беспокоятся не только о себе, но и о том, как они воздействуют на меня. Таких людей нужно почитать.
Эти учителя дали мне многое. Они пробудили во мне дух, связанный с работой в больших аудиториях, где ваша точка зрения лишь частично принадлежит вам. Точка зрения — это тоже дух, частичка духовного поля, которая вкупе со всеми другими духами создает целостность мира. Мое определение реальной личности состоит в том, что она, вступая во взаимодействие с духами, берет на себя ответственность за их воздействие на других.
Проявляя высокомерие, вы моментально оказываетесь во власти духа той роли, которую неосознанно играете. Исправление этой ситуации, как показали нам наши целители, состоит во вмешательстве во взаимоотношения между людьми и духами, в подготовке людей на выражение этих духов и дальнейшее движение. Если вас все время привлекает один и тот же дух или одна и та же роль, то вы несвободны. Однако вы всего лишь канал, а не сам дух. Если вы предпочтете забыть это, то станете фантомом, а не реальной личностью.
В Центральной Африке, где западная психотерапия не имеет большого влияния, шаманские методы используются в тех случаях, когда западная медицина терпит неудачу. Шаманский подход не требует от «пациента» большего, чем тот может дать. Шаманы сочувствуют страданию, призрачной природе пациентов и не винят их за то, что они такие, какие есть. Эти шаманы не стараются стать фантомами.
Шаманы, лечившие нас, брали на себя полную ответственность за действия по познанию духа, от нас не требовалось ничего, за исключением, конечно, приема лекарства. Шаманы-целители работают с любым человеком, даже с теми, кто тайно заинтересован в том, чтобы стать воином. Мы хотели заплатить этим людям, но, прежде чем взять что-то от нас, они должны были войти в транс, чтобы почувствовать, что хорошо для духа. И все же наиболее благотворным было то, что эти шаманы были реальными людьми.
Каким образом вы становитесь реальной личностью, а не фантомом? Как я уже писал в шестой главе, это дело духа, станете вы охотником или воином. На каждой стадии развития личностный рост является делом неведомой силы. Вы остаетесь фантомом или на какое-то время можете стать охотником. Тогда вы выслеживаете свою добычу, убиваете и съедаете ее или же интегрируете ее, оставаясь в обычной реальности. Возможно, вы становитесь воином. Тогда вы стоите лицом к лицу с другим миром и вступаете в него.
Личность, находящаяся на духовном пути, есть все и ничто. В этом состоянии вы — реальная личность, почти обособленная, переходящая быстро и плавно от одного состояния к другому. Иногда вы просто обычный человек, иногда воин, иногда учитель-нагваль.
Случаются моменты, когда вам нужно принудить себя и дать клятву выбраться из болота самомнения и настроений иллюзорной жизни. У вас может возникнуть необходимость поклясться впредь никогда не проигрывать схватку с союзником и забыть самого себя. Необходимость в такой клятве, кажется, всегда появляется после того, как у вас уже было достаточно собственных тоскливых настроений и принуждений. После того как вас окончательно заморочили унылые, загадочные обстоятельства, возникает постоянно растущая необходимость научиться управлять процессами этих состояний, не пребывать в депрессии или самодовольстве.
Но если клятва нарушается, вы должны ждать сигнала от неведомого. Что еще может поколебать веру фантома в то, что мир — это место успехов и неудач, а не охотничьи угодья для трансформации человека? Точка зрения фантома — это реальность для каждого. Если вы фантом, то вы либо скучаете, не имея цели в жизни, либо судорожно мечетесь между энтузиазмом и депрессией, в зависимости от обстоятельств.
Если вы реальная личность, идущая духовным путем, вы можете казаться похожим на других: выглядеть упрямым и амбициозным, ревнивым и обиженным. Но ваш смех выдает вас: есть что-то свободное и независимое в вас в этот момент. Вы проявляете демократию на высочайшем уровне, прислушиваясь к внутренним и внешним голосам, внимая им или оставляя их без внимания, в зависимости от требований момента.
Древние и современные шаманы следуют своим сновидениям и ждут, чтобы магические животные и непредсказуемые повороты судьбы помогли им обрести доступ к этим притягательным состояниям духа. Они ждут их зова. Однако сегодня само время может послужить зовом. В силу того, что вы живете именно сегодня, вам следует развивать свой потенциал второго внимания и контролируемого отпускания или признать, что вы не берете на себя ответственность за окружающую среду.
Сейчас самое время делать дела, создавая общее сновидящее тело с другими. И если кто-то смотрит на вас как на странного человека, можете успокоиться. Завтра игнорирующая дух и одержимая им фантомность будет рассматриваться как инфекционное заболевание с высоким уровнем смертности.
2. Опишите себя, как реальную личность. Обратите внимание на то, как вы выглядите и что чувствуете, когда ощущаете себя текучим и можете действовать и как фантом, и как нечто иное. Какую роль в эти реальные моменты играете вы в окружающем вас мире? Когда вы реальны, возможно, вы чувствуете себя на духовном пути. Может быть, в этой роли вы нужны окружающим вас людям и они могут даже участвовать в создании этой роли для вас?
3. Почитайте своих учителей. Какие мужчины и женщины сыграли в прошлом для вас роль духа, вашего нагваля? Кто изменил покой вашего старого мировоззрения и помог вам стать реальным? Вспомните своих любимых учителей. Каковы были их задачи в жизни? Как далеко они продвинулись в их решении? Что сделали вы для завершения их дела? Теперь выберите для почитания одного учителя и немного пофантазируйте в следующем стиле. Подумайте об этом человеке как о наследнике реальных людей. Вообразите, какой дух или какие мифические или реальные учителя стоят за ним.
4. Теперь оглянитесь назад, на историю своей жизни, и посмотрите на своих реальных учителей и их духовную родословную. Этот обзор может связать вас не только с вашим учителем, но и с самим собой, как с реальным лицом, имеющим невероятное прошлое. Выберите момент и поэкспериментируйте с почитанием вашего учителя, вашей родословной и даже самого себя.
Глава 14. Дорога смерти
Когда вы боретесь со своим демоном, вы переживаете моменты удовольствия, свободы и исключительной энергии, независимо от того, выигрываете или проигрываете битву с самим собой. Возможно, самое лучшее здесь то, что временами вы чувствуете себя реальным и конгруэнтным, свободным от страхов и симптомов фантомности. Теперь вы знаете, что у вас есть двойник, и ощущаете свое шаманское сновидящее тело. Но порой вы забываете эти переживания и хотели бы знать, в какой степени сновидящее тело может быть реализовано в этой жизни. С одной стороны, ваша любовь к миру искушает вас вернуться обратно, чтобы докучать другим, играть с ними. Но с другой стороны, экстаз переживания может соблазнить вас покинуть мир навсегда.
На последних страницах «Сказок о силе» дон Хуан объясняет своему ученику, что в том месте, где они находятся, их дороги пересеклись в последний раз. Немногие воины, говорит он, пережили встречу с неведомым, которая предстоит ученикам. Переживания от встречи с нагвалем столь сильны, что те, кто проходит через эту финальную встречу, находят непривлекательным возвращение «в мир порядка, шума и боли». [38]
Помните драматическое ощущение целостности, сопровождающее открытие сновидящего тела? Трудно расстаться с таким переживанием и вернуться к обычной реальности. Возвращение после чудесного отпуска, глубоких, значимых отношений или интенсивного внутреннего переживания является болезненным, так как вы боитесь потерять связь со своим целостным «я».
Таким образом, вы испытываете трудности после встречи с нагвалем. Возвращение к обычным делам, к миру, где сновидения, телесные переживания и вторичные процессы не имеют значения, дело нелегкое. Дон Хуан предупреждает своего ученика, что, если он не захочет вернуться, он исчезнет, как бы проглоченный землей. Но если он все-таки вернется, то должен будет ждать до тех пор, пока не выполнит особую задачу своей жизни. Как только она будет завершена, ученик сможет полностью распоряжаться своей целостностью. Если он возвратится, объясняет дон Хуан, он впервые столкнется с идеей задачи, требующей выполнения. Дон Хуан предупреждает, что это не обычная работа, а некое мирское предприятие, для завершения которого может потребоваться много времени. Задача, которую ученик должен выполнить, возлагается на него учителем. Дон Хуан говорит Кастанеде, что в былые времена учителя никогда не искали учеников. Личная сила обоих, учителя и ученика, устанавливает их отношения, поэтому ни эмоциональные потребности, ни интриги, ни претензии никогда не обременяли их связи. Поскольку сила выбирает учителя, вы можете также предположить, что сила выбирает и задачу, связанную с данным учителем.
Мой собственный опыт подтверждает это. Когда я впервые отправился в Цюрих, моим намерением было завершить обучение в области теоретической физики. Однако судьба распорядилась таким образом, что я случайно познакомился с однокурсником, который был настолько очарован своим аналитиком, что тоже решил пройти курс психоанализа. Так судьба свела меня с моим первым учителем.
Однажды, когда я сидел в уличном кафе, наблюдая за проходящими мимо людьми, я заметил обаятельного джентльмена-европейца, сидевшего за соседним столом и занятого тем же самым. Присмотревшись к нему повнимательнее, я увидел в нем смесь старомодности и внимания к окружающему. Я спросил его, что он делает, и он сухо ответил: «То же, что и вы».
Мы приятно провели время, разговаривая о женщинах и кафе, и решили встретиться снова в следующую субботу, во второй половине дня. На следующей неделе мы опять замечательно провели время и продолжали встречаться каждый субботний вечер, пока однажды мне не приснилось, что этот человек и есть мой настоящий учитель. От нашей первой встречи и до этого сна прошло уже много недель, но мы были так заняты болтовней, выпивкой и веселыми шутками, что все еще не представились друг другу. Как его звали?! Когда я увидел его в следующий раз, я робко рассказал ему свой сон и спросил, не интересовался ли он также сновидениями и тому подобным. Он громко засмеялся и сказал, что действительно недавно стал интересоваться такими вещами. Он, должно быть, заметил, как я озадачен его поведением, поскольку посмотрел мне прямо в глаза и сказал, что он президент Института Юнга в Цюрихе и племянник Юнга. C этого шока и начался официальный аспект моего ученичества.
Мы провели много времени вместе, и он стал для меня истинным и непостижимым нагвалем. Он был одновременно и духовным учителем, и человеком, прочно связанным с миром повседневных дел. Он сказал, что его задача — научить меня бессознательному через жизнь; большую часть времени мы проводили, занимаясь всем чем угодно, но только не обычным анализом. Мы гуляли, разговаривали, встречаясь в необычное время и в странных местах. Позднее мы встречались с другими, мне нравилось наблюдать, как он общается с людьми. Он был таким обаятельным, а я чувствовал себя таким светским… Сегодня я понимаю, какой удачей для меня была встреча с ним. Неизбежно моя задача все теснее переплеталась с судьбой этого человека, и, когда через несколько лет после нашей первой встречи он умер, в день его похорон мне приснилось, что его двойник выпрыгнул из могилы и проник в мои легкие во время вдоха. Я чувствую иногда, что какая-то часть его находится во мне, может быть, поэтому он по-прежнему появляется в моих снах, давая мне указания относительно моей личной задачи.
С тех пор несколько человек избрали меня своим учителем, и каждый раз я бывал поражен тем, как отчетливо сновидения этих людей соединяли их задачи с моей. Личные силы обоих, учителя и ученика, создают условия для их встречи, и эти же самые силы выбирают задачу, символически воплощенную в учителе. Иными словами, задача является общим духом, и, чтобы выполнить ее, могут понадобиться усилия нескольких поколений, как если бы ученик и учитель были частью длинной родословной, чье прошлое и будущее уходят в бесконечность. Есть некое ощущение свободы в древности и безличности задачи и нечто чудесное в том, что в ее выполнении участвуют и живые и мертвые. Отношения на этом уровне одновременно и интимные, и свободные. Я помню, как научился этому в Бомбее от человека, который пришел ко мне после того, как впервые увидел меня на лекции. Он сказал: «Доктор Минделл, мне хотелось бы, чтобы вы были моим гуру». Смутившись, я немного отпрянул и начал размышлять, как мне поступить с ним, не задев его чувств.
Однако сегодня я благодарен ему за то, что он сам оказался для меня гуру в том, как поступить с его чувствами. «Доктор Минделл, не беспокойтесь об этом. Это безлично, — объяснил он, — это не имеет отношения ни к вам, ни ко мне. Вы становитесь моим гуру, но вам не нужно ничего делать. Я буду носить вашу фотографию с собой и разговаривать с ней при необходимости».
Хотя европейцу такой подход может показаться односторонним, в этом есть вечная истина. Силы ученика и учителя создают их отношения и их задачу. Все связанное с мифом сознания имеет по крайней мере одну общую задачу: развивать второе внимание и делать относительной односторонность нашего осознавания, давая возможность себе и другим жить более полной жизнью. Например, задача Кастанеды, судя по всему, состояла в том, чтобы привнести силы ночи в день через учение дона Хуана.
Конкретная природа задачи зависит от ваших индивидуальных талантов и недостатков, от исторического периода, в котором вы живете, и аспекта задачи вашего учителя, которую он не завершил. Таким образом, все получается именно так, как говорит дон Хуан: задача возлагается духом учителя, прямо или косвенно, через сновидения и любовь.
Осужденному воину, однако, давался шанс. Если он проходил таким образом, что никто не мог нажать на спусковой крючок, или если он поправлялся после ранений, то ему предоставлялась свобода. Эта история показывает, что, действительно, некоторые люди, пройдя дорогой смерти, остаются в живых. Может быть, их личная сила тронула их товарищей так, что они не смогли выстрелить. Или, может быть, осужденный воин был так сосредоточен и спокоен, что его отрешенность помогла ему спастись.
Шаманы считают, эта история означает, что если, пройдя ученичество, вы выбираете возвращение к повседневной жизни, то вы должны ждать на этой земле, пока не выполните свою задачу. Ваше ожидание будет подобно смертельному пути воинов в приведенном нами примере: каждый ваш шаг может быть последним. Разница в том, что в рассказе палачами являются ваши товарищи, тогда как в реальной жизни сам дух целится в вас. [39]
В любом случае для каждого, захваченного этой ситуацией, «человеческое время кончилось», и единственное, что может спасти вас, — это ваши знания и безупречность, с помощью которых вы выполняете свою задачу. Это означает, что вы на дороге смерти. Ваш интерес к осознаванию и личностному росту связывает вас с другими не только через взаимную дружбу, но и через вашу потребность в вызове и провокации.
На этот раз супруги начали монотонное песнопение вместе, погрузив всех присутствующих в состояние глубокой отрешенности. Женщина вновь вошла в транс, а вслед за ней и другие, пронзительно крича при этом и катаясь по полу. Эта сцена напомнила мне поведение некоторых наших собственных аудиторий при работе с измененными состояниями, и я почувствовал себя, как дома. Я даже подумал, что методика работы с людьми, возможно, начинается именно отсюда. По-видимому, переживание сновидящего тела — это объединяющее различные культуры переживание, через которое можно понять других людей и быть понятым ими.
Внезапно, когда женщина достигла наибольшей глубины транса, ее муж и сын встревожились. Они начали быстро задавать ей вопросы на суахили, но она не отвечала. Наш переводчик сказал, что шаманка зашла слишком далеко и потеряла контакт с реальностью. Ее муж и сын испугались и вмешались в процесс, стараясь исполнением романтической музыки добиться ее возвращения в этот мир.
Мы были удивлены тем, что в этой системе, так же как в шаманизме племени яки, погружение в нагваль считалось некорректным. Смешивание реальных людей и невидимых духов было строго запрещено. Здесь была та, кому мы могли доверять. Эта женщина общалась с духами, но не хотела быть унесенной ими. Она умела любить людей и при этом отделяла их от духов, витающих в воздухе. Она была мастером повседневной реальности и тем не менее могла оставлять этот мир, входить в трансовые состояния, а потом рассказывать о них. Для меня она была истинным и вечным учителем и объективно существующей личностью одновременно. Во всяком случае, она очнулась и рассказала нам о своих видениях. Она видела злых духов, беспокоивших нас; продолжая рассказ, она описала самые большие проблемы, которые были у нас дома. Вопрос заключался в том, что теперь делать. Она снова спросила нас, хотим ли мы продолжать церемонию. Мы ответили пылким согласием, посчитав, что теперь уже слишком поздно поворачивать назад. Она расспросила нас очень подробно о наших проблемах и затем приняла решение вступиться за нас в мире духовном.
Теперь целители попросили нас подождать на улице вместе с другими людьми, пока они рисовали на песчаном полу хижины изображения злых духов, явившихся им в видениях. Закончив, они пригласили нас войти. Они объяснили, что следующим шагом будет проведение церемонии по изменению злых воздействий, делавших нас больными. Они решили нарисовать на песке картину того плохого, что было сделано нам, а затем изменить ее на противоположную. Эми и мне было указано сесть, прижавшись друг к другу под одной шалью, на одной части песчаного изображения. Наши хозяева начали петь, молиться и танцевать. Они приготовили лекарства и принесли пару живых цыплят. Я помню, как прошептал Эми: «Эй, становится жутковато. Сидеть на песчаной картине недурно, но как ты думаешь, мы должны будем проглотить эти лекарства?» Страх стал преградой. Но было уже слишком поздно нервничать по поводу дизентерии или малярии. Один из шаманов сунул ложку лекарства в свой рот, а затем, прежде чем мы смогли воспротивиться, сунул по ложке лекарственного снадобья в наши рты. Как дети, мы взяли лекарство в рот, но не решались проглотить его, пока он не сказал резко: «Проглотите!»
Гм… Лекарство! Я обнаружил, что вкус у него такой же, как у всех лекарств в мире. Но церемония только начиналась. Нам было приказано ходить в задумчивости взад и вперед по подобию человеческой фигуры, изображенной на песке, для того чтобы помешать злому воздействию. Целители искупали цыплят в святой воде, а затем шлепали по нашим телам крыльями живых цыплят. Я знал, что цыплята были существенной частью африканского ритуала, но живые цыплята, которыми с размаху шлепают по вашей голове, спине и груди, — это запоминается надолго.
В конце концов, как нам показалось, через несколько часов, нам разрешили отправиться домой, где мы и заснули беспокойным сном. Чудо из чудес, но на следующий день мы чувствовали себя хорошо и вернулись в хижину, чтобы получить новое лекарство, приготовленное ночью в наше отсутствие. Мы приняли предписанное нам и спокойно сидели в ожидании того, что произойдет дальше. К нашему удивлению, вся деревня собралась, чтобы съесть жареных цыплят, — тех самых, которые использовались в ритуале накануне вечером. Любовь и дружеское расположение к нам нашей африканской семьи проявлялись решительно во всем. Наши целители обращались с нами с сердечностью и теплотой, а их шаманские облики предыдущего вечера запечатлелись в нашей памяти навсегда.
Все случившееся тронуло меня до слез. Эти целители были настоящими людьми, а не фантомами. Они были истинными старейшинами, хранителями и лидерами своего племени. Они давали каждому приходившему в хижину ребенку пенни, чтобы почтить силы, от которых приходили энергия и исцеление. Для них ребенок был духом, покровительствующим исцелению. Все там были вопиюще бедны, но дух ребенка был богат и был главным в их искусстве. Эта культура поощряла каждого жить с неведомым в контексте повседневного существования.
Наши шаманы в этой общине были колдунами, посредничавшими между людьми и духами, работая непосредственно в местном физическом поле. В то же самое время они работали в городе прислугой. Наш переводчик сообщил нам, что мы были первыми неафриканцами, увидевшими эту церемонию. До этого только однажды они работали с белым человеком.
Их работа произвела на нас впечатление по многим причинам. Во-первых, они постоянно спрашивали нашего согласия на продолжение работы. Во-вторых, они чувствовали, как важно было не идентифицироваться с какой-либо реальностью — ни с миром духов, ни с миром обычных людей. Хотя они очень почитали и тот и другой.
Фактически наши целители понимали, что они сходили с пути, когда идентифицировали своих «пациентов» с духами, беспокоившими их, как, по-видимому, сделала женщина в середине церемонии. Это произвело на меня особенное впечатление. Большинство из нас забывают, что мы отличны от тех настроений, которые овладевают нами, что наши друзья также отличны от своих беспокойных духов. Этой точки зрения придерживаться особенно трудно, когда тебя обижают. Тогда вы идентифицируете обидчиков исключительно по их поступкам, не принимая во внимание, что то в их поведении, что причиняет вам боль, является духом или настроением, не только владеющим ими, но и витающим в воздухе. Забывая об этом, вы проявляете неуважение как к духам, так и к людям.
Не могу припомнить случая, когда какой-нибудь западный психотерапевт, ненамеренно отождествивший пациента с проблемой его бессознательного, преодолел бы затем это умонастроение. Юнг, конечно, извинился, если бы его плохое настроение отразилось на других людях. Я помню, что видел некоторых знахарей, поступавших так же. Припоминаю, как живший со своим племенем в Канаде коренной американский целитель вышел из себя, рассердившись на американцев за отношение канадского правительства к индейцам. В гневе он выскочил из комнаты, в которой проходил групповой процесс. Затем он вернулся, чтобы извиниться за свое плохое настроение. Естественно, я считал его гнев справедливым, но он чувствовал, что причинил боль другим, и искренне сожалел об этом. Это был еще один настоящий учитель.
Я не хочу поднимать этих людей на слишком высокий пьедестал, но все же было очень трогательно видеть, как этот человек и наши кенийские целители брали на себя ответственность за свое настроение и его возможное воздействие на окружающих. Я никогда больше не видел никого, кто принимал бы это во внимание, не говоря уж о том, чтобы извиниться за эти настроения и изменить их. Таким образом, эти целители как бы разделяли себя и духов, управлявших ими. Я чувствую себя любимым и избранным, находясь рядом с людьми, которые беспокоятся не только о себе, но и о том, как они воздействуют на меня. Таких людей нужно почитать.
Эти учителя дали мне многое. Они пробудили во мне дух, связанный с работой в больших аудиториях, где ваша точка зрения лишь частично принадлежит вам. Точка зрения — это тоже дух, частичка духовного поля, которая вкупе со всеми другими духами создает целостность мира. Мое определение реальной личности состоит в том, что она, вступая во взаимодействие с духами, берет на себя ответственность за их воздействие на других.
Проявляя высокомерие, вы моментально оказываетесь во власти духа той роли, которую неосознанно играете. Исправление этой ситуации, как показали нам наши целители, состоит во вмешательстве во взаимоотношения между людьми и духами, в подготовке людей на выражение этих духов и дальнейшее движение. Если вас все время привлекает один и тот же дух или одна и та же роль, то вы несвободны. Однако вы всего лишь канал, а не сам дух. Если вы предпочтете забыть это, то станете фантомом, а не реальной личностью.
В Центральной Африке, где западная психотерапия не имеет большого влияния, шаманские методы используются в тех случаях, когда западная медицина терпит неудачу. Шаманский подход не требует от «пациента» большего, чем тот может дать. Шаманы сочувствуют страданию, призрачной природе пациентов и не винят их за то, что они такие, какие есть. Эти шаманы не стараются стать фантомами.
Шаманы, лечившие нас, брали на себя полную ответственность за действия по познанию духа, от нас не требовалось ничего, за исключением, конечно, приема лекарства. Шаманы-целители работают с любым человеком, даже с теми, кто тайно заинтересован в том, чтобы стать воином. Мы хотели заплатить этим людям, но, прежде чем взять что-то от нас, они должны были войти в транс, чтобы почувствовать, что хорошо для духа. И все же наиболее благотворным было то, что эти шаманы были реальными людьми.
Фантомы и реальные люди
Фантом, в отличие от воина, игнорирует призраков и просто становится одержим ими. У фантома все ужасно серьезно. Если вы — фантом, то вы постоянно страдаете, беспокоитесь и заботитесь о состоянии мира, занимаясь его спасением или уничтожением.Каким образом вы становитесь реальной личностью, а не фантомом? Как я уже писал в шестой главе, это дело духа, станете вы охотником или воином. На каждой стадии развития личностный рост является делом неведомой силы. Вы остаетесь фантомом или на какое-то время можете стать охотником. Тогда вы выслеживаете свою добычу, убиваете и съедаете ее или же интегрируете ее, оставаясь в обычной реальности. Возможно, вы становитесь воином. Тогда вы стоите лицом к лицу с другим миром и вступаете в него.
Личность, находящаяся на духовном пути, есть все и ничто. В этом состоянии вы — реальная личность, почти обособленная, переходящая быстро и плавно от одного состояния к другому. Иногда вы просто обычный человек, иногда воин, иногда учитель-нагваль.
Случаются моменты, когда вам нужно принудить себя и дать клятву выбраться из болота самомнения и настроений иллюзорной жизни. У вас может возникнуть необходимость поклясться впредь никогда не проигрывать схватку с союзником и забыть самого себя. Необходимость в такой клятве, кажется, всегда появляется после того, как у вас уже было достаточно собственных тоскливых настроений и принуждений. После того как вас окончательно заморочили унылые, загадочные обстоятельства, возникает постоянно растущая необходимость научиться управлять процессами этих состояний, не пребывать в депрессии или самодовольстве.
Но если клятва нарушается, вы должны ждать сигнала от неведомого. Что еще может поколебать веру фантома в то, что мир — это место успехов и неудач, а не охотничьи угодья для трансформации человека? Точка зрения фантома — это реальность для каждого. Если вы фантом, то вы либо скучаете, не имея цели в жизни, либо судорожно мечетесь между энтузиазмом и депрессией, в зависимости от обстоятельств.
Если вы реальная личность, идущая духовным путем, вы можете казаться похожим на других: выглядеть упрямым и амбициозным, ревнивым и обиженным. Но ваш смех выдает вас: есть что-то свободное и независимое в вас в этот момент. Вы проявляете демократию на высочайшем уровне, прислушиваясь к внутренним и внешним голосам, внимая им или оставляя их без внимания, в зависимости от требований момента.
Древние и современные шаманы следуют своим сновидениям и ждут, чтобы магические животные и непредсказуемые повороты судьбы помогли им обрести доступ к этим притягательным состояниям духа. Они ждут их зова. Однако сегодня само время может послужить зовом. В силу того, что вы живете именно сегодня, вам следует развивать свой потенциал второго внимания и контролируемого отпускания или признать, что вы не берете на себя ответственность за окружающую среду.
Сейчас самое время делать дела, создавая общее сновидящее тело с другими. И если кто-то смотрит на вас как на странного человека, можете успокоиться. Завтра игнорирующая дух и одержимая им фантомность будет рассматриваться как инфекционное заболевание с высоким уровнем смертности.
Упражнения
1. Опишите себя в виде фантома. Какие настроения овладевают вами чаще всего в то время и как вы при этом выглядите? Обратите внимание на то, как ваше ощущение себя фантомом воздействует на ваше тело. Обратите внимание, когда ваши фантомные настроения служат другим или побуждают их к просветлению и развитию.2. Опишите себя, как реальную личность. Обратите внимание на то, как вы выглядите и что чувствуете, когда ощущаете себя текучим и можете действовать и как фантом, и как нечто иное. Какую роль в эти реальные моменты играете вы в окружающем вас мире? Когда вы реальны, возможно, вы чувствуете себя на духовном пути. Может быть, в этой роли вы нужны окружающим вас людям и они могут даже участвовать в создании этой роли для вас?
3. Почитайте своих учителей. Какие мужчины и женщины сыграли в прошлом для вас роль духа, вашего нагваля? Кто изменил покой вашего старого мировоззрения и помог вам стать реальным? Вспомните своих любимых учителей. Каковы были их задачи в жизни? Как далеко они продвинулись в их решении? Что сделали вы для завершения их дела? Теперь выберите для почитания одного учителя и немного пофантазируйте в следующем стиле. Подумайте об этом человеке как о наследнике реальных людей. Вообразите, какой дух или какие мифические или реальные учителя стоят за ним.
4. Теперь оглянитесь назад, на историю своей жизни, и посмотрите на своих реальных учителей и их духовную родословную. Этот обзор может связать вас не только с вашим учителем, но и с самим собой, как с реальным лицом, имеющим невероятное прошлое. Выберите момент и поэкспериментируйте с почитанием вашего учителя, вашей родословной и даже самого себя.
Глава 14. Дорога смерти
Когда вы боретесь со своим демоном, вы переживаете моменты удовольствия, свободы и исключительной энергии, независимо от того, выигрываете или проигрываете битву с самим собой. Возможно, самое лучшее здесь то, что временами вы чувствуете себя реальным и конгруэнтным, свободным от страхов и симптомов фантомности. Теперь вы знаете, что у вас есть двойник, и ощущаете свое шаманское сновидящее тело. Но порой вы забываете эти переживания и хотели бы знать, в какой степени сновидящее тело может быть реализовано в этой жизни. С одной стороны, ваша любовь к миру искушает вас вернуться обратно, чтобы докучать другим, играть с ними. Но с другой стороны, экстаз переживания может соблазнить вас покинуть мир навсегда.
На последних страницах «Сказок о силе» дон Хуан объясняет своему ученику, что в том месте, где они находятся, их дороги пересеклись в последний раз. Немногие воины, говорит он, пережили встречу с неведомым, которая предстоит ученикам. Переживания от встречи с нагвалем столь сильны, что те, кто проходит через эту финальную встречу, находят непривлекательным возвращение «в мир порядка, шума и боли». [38]
Помните драматическое ощущение целостности, сопровождающее открытие сновидящего тела? Трудно расстаться с таким переживанием и вернуться к обычной реальности. Возвращение после чудесного отпуска, глубоких, значимых отношений или интенсивного внутреннего переживания является болезненным, так как вы боитесь потерять связь со своим целостным «я».
Таким образом, вы испытываете трудности после встречи с нагвалем. Возвращение к обычным делам, к миру, где сновидения, телесные переживания и вторичные процессы не имеют значения, дело нелегкое. Дон Хуан предупреждает своего ученика, что, если он не захочет вернуться, он исчезнет, как бы проглоченный землей. Но если он все-таки вернется, то должен будет ждать до тех пор, пока не выполнит особую задачу своей жизни. Как только она будет завершена, ученик сможет полностью распоряжаться своей целостностью. Если он возвратится, объясняет дон Хуан, он впервые столкнется с идеей задачи, требующей выполнения. Дон Хуан предупреждает, что это не обычная работа, а некое мирское предприятие, для завершения которого может потребоваться много времени. Задача, которую ученик должен выполнить, возлагается на него учителем. Дон Хуан говорит Кастанеде, что в былые времена учителя никогда не искали учеников. Личная сила обоих, учителя и ученика, устанавливает их отношения, поэтому ни эмоциональные потребности, ни интриги, ни претензии никогда не обременяли их связи. Поскольку сила выбирает учителя, вы можете также предположить, что сила выбирает и задачу, связанную с данным учителем.
Мой собственный опыт подтверждает это. Когда я впервые отправился в Цюрих, моим намерением было завершить обучение в области теоретической физики. Однако судьба распорядилась таким образом, что я случайно познакомился с однокурсником, который был настолько очарован своим аналитиком, что тоже решил пройти курс психоанализа. Так судьба свела меня с моим первым учителем.
Однажды, когда я сидел в уличном кафе, наблюдая за проходящими мимо людьми, я заметил обаятельного джентльмена-европейца, сидевшего за соседним столом и занятого тем же самым. Присмотревшись к нему повнимательнее, я увидел в нем смесь старомодности и внимания к окружающему. Я спросил его, что он делает, и он сухо ответил: «То же, что и вы».
Мы приятно провели время, разговаривая о женщинах и кафе, и решили встретиться снова в следующую субботу, во второй половине дня. На следующей неделе мы опять замечательно провели время и продолжали встречаться каждый субботний вечер, пока однажды мне не приснилось, что этот человек и есть мой настоящий учитель. От нашей первой встречи и до этого сна прошло уже много недель, но мы были так заняты болтовней, выпивкой и веселыми шутками, что все еще не представились друг другу. Как его звали?! Когда я увидел его в следующий раз, я робко рассказал ему свой сон и спросил, не интересовался ли он также сновидениями и тому подобным. Он громко засмеялся и сказал, что действительно недавно стал интересоваться такими вещами. Он, должно быть, заметил, как я озадачен его поведением, поскольку посмотрел мне прямо в глаза и сказал, что он президент Института Юнга в Цюрихе и племянник Юнга. C этого шока и начался официальный аспект моего ученичества.
Мы провели много времени вместе, и он стал для меня истинным и непостижимым нагвалем. Он был одновременно и духовным учителем, и человеком, прочно связанным с миром повседневных дел. Он сказал, что его задача — научить меня бессознательному через жизнь; большую часть времени мы проводили, занимаясь всем чем угодно, но только не обычным анализом. Мы гуляли, разговаривали, встречаясь в необычное время и в странных местах. Позднее мы встречались с другими, мне нравилось наблюдать, как он общается с людьми. Он был таким обаятельным, а я чувствовал себя таким светским… Сегодня я понимаю, какой удачей для меня была встреча с ним. Неизбежно моя задача все теснее переплеталась с судьбой этого человека, и, когда через несколько лет после нашей первой встречи он умер, в день его похорон мне приснилось, что его двойник выпрыгнул из могилы и проник в мои легкие во время вдоха. Я чувствую иногда, что какая-то часть его находится во мне, может быть, поэтому он по-прежнему появляется в моих снах, давая мне указания относительно моей личной задачи.
С тех пор несколько человек избрали меня своим учителем, и каждый раз я бывал поражен тем, как отчетливо сновидения этих людей соединяли их задачи с моей. Личные силы обоих, учителя и ученика, создают условия для их встречи, и эти же самые силы выбирают задачу, символически воплощенную в учителе. Иными словами, задача является общим духом, и, чтобы выполнить ее, могут понадобиться усилия нескольких поколений, как если бы ученик и учитель были частью длинной родословной, чье прошлое и будущее уходят в бесконечность. Есть некое ощущение свободы в древности и безличности задачи и нечто чудесное в том, что в ее выполнении участвуют и живые и мертвые. Отношения на этом уровне одновременно и интимные, и свободные. Я помню, как научился этому в Бомбее от человека, который пришел ко мне после того, как впервые увидел меня на лекции. Он сказал: «Доктор Минделл, мне хотелось бы, чтобы вы были моим гуру». Смутившись, я немного отпрянул и начал размышлять, как мне поступить с ним, не задев его чувств.
Однако сегодня я благодарен ему за то, что он сам оказался для меня гуру в том, как поступить с его чувствами. «Доктор Минделл, не беспокойтесь об этом. Это безлично, — объяснил он, — это не имеет отношения ни к вам, ни ко мне. Вы становитесь моим гуру, но вам не нужно ничего делать. Я буду носить вашу фотографию с собой и разговаривать с ней при необходимости».
Хотя европейцу такой подход может показаться односторонним, в этом есть вечная истина. Силы ученика и учителя создают их отношения и их задачу. Все связанное с мифом сознания имеет по крайней мере одну общую задачу: развивать второе внимание и делать относительной односторонность нашего осознавания, давая возможность себе и другим жить более полной жизнью. Например, задача Кастанеды, судя по всему, состояла в том, чтобы привнести силы ночи в день через учение дона Хуана.
Конкретная природа задачи зависит от ваших индивидуальных талантов и недостатков, от исторического периода, в котором вы живете, и аспекта задачи вашего учителя, которую он не завершил. Таким образом, все получается именно так, как говорит дон Хуан: задача возлагается духом учителя, прямо или косвенно, через сновидения и любовь.
Дорога смерти
Дон Хенаро рассказывает о проблемах, связанных с этой задачей. Он подробно излагает, что происходит, пока вы ожидаете завершения задачи, в тот период, который я называю дорогой смерти. Согласно этой истории, много лет назад в горах жил отряд воинов-мужчин. Когда один из членов отряда нарушил общие правила, он должен был предстать перед другими и объясниться. Они находили его либо правым, либо виноватым; если они считали его виноватым, то выстраивались в ряд, чтобы расстрелять его, когда он будет проходить перед ними.Осужденному воину, однако, давался шанс. Если он проходил таким образом, что никто не мог нажать на спусковой крючок, или если он поправлялся после ранений, то ему предоставлялась свобода. Эта история показывает, что, действительно, некоторые люди, пройдя дорогой смерти, остаются в живых. Может быть, их личная сила тронула их товарищей так, что они не смогли выстрелить. Или, может быть, осужденный воин был так сосредоточен и спокоен, что его отрешенность помогла ему спастись.
Шаманы считают, эта история означает, что если, пройдя ученичество, вы выбираете возвращение к повседневной жизни, то вы должны ждать на этой земле, пока не выполните свою задачу. Ваше ожидание будет подобно смертельному пути воинов в приведенном нами примере: каждый ваш шаг может быть последним. Разница в том, что в рассказе палачами являются ваши товарищи, тогда как в реальной жизни сам дух целится в вас. [39]
В любом случае для каждого, захваченного этой ситуацией, «человеческое время кончилось», и единственное, что может спасти вас, — это ваши знания и безупречность, с помощью которых вы выполняете свою задачу. Это означает, что вы на дороге смерти. Ваш интерес к осознаванию и личностному росту связывает вас с другими не только через взаимную дружбу, но и через вашу потребность в вызове и провокации.