Страница:
На обратной дороге Сергей сказал:
– Кстати, о взрывчатке. В машину, без ее предварительного осмотра, не садиться! Не говоря уже о пуске двигателя. Далее. Никаких одиночных отлучек в город!
– Сегодня мне надо съездить к Лене, - сказал я. - Вчера нагородил ей черт знает что после пальбы на мельнице этой…
– И что же именно нагородил?
– Ну… враги, мол…
– Теперь-то чего ж?.. - подал голос Вова. - Теперь колись, секретность снята. Интригуй даму.
– Все вместе к ней съездим, - сказал Сергей.
– Ага, ума у тебя много, - отозвался я.
– Да ты что, в браке с ней, что ли, состоишь?! - начал раздражаться чекист.
– А может, к тому и идет, - степенно произнес папа. - Почему парню с девочкой не пожить, не обтереться? Костюм, что на год-два покупаешь, и то мерять ходишь к портному. А тут, может, на всю жизнь жену берет, как без примерки?
– Главное, чтобы ему деревянный костюм примерять не пришлось, - сказал Вова. - Серега прав: осторожность, товарищи, исключительно осторожность…
– Да, - встрепенулся отец, - а чего это ты про снаряды какие-то плел? На центропосту?
– Ну, то ли гильзы, то ли что… Глухие.
– Стреляные? - спросил Вася. - Без боеголовок?
– Ну… как патроны для нагана. Особо не присматривался. Да и желания их кантовать - никакого.
– С утопленными боеголовками? - уточнил Сергей.
– Вроде. Но так или иначе - стремная штука, повторяю.
– Может, их заместо взрывчатки? - внес предложение Вова.
– Чего суетиться? - урезонил его отец. - У нас теперь спонсор, пусть напрягается. Еще чего - с гнилыми снарядами эксперименты ставить! Мне хоть и чуть осталось пожить, а все равно как-то…
– Саперных работ нам уже хватит! - подытожил Сергей. Вечером всей компанией мы заявились к Лене, а оттуда отправились в ресторан.
Сергею было торжественно сообщено, что Вера, закончив скорбное мероприятие, на днях вылетает обратно.
Джованни принял нашу компанию довольно радушно и, хотя погуляли мы на славу, от оплаты счета наотрез отказался, великодушно заявив, что за ударный труд под водой готов каждодневно потчевать нас бесплатными ужинами.
– А если работы затянутся? - спросил Василий, уминая вторую порцию лобстера.
– Сочтемся, - отмахнулся итальянец вальяжно, подсаживаясь ближе к Вове, повествующему разинувшей рот Леночке очередную тюльку, якобы связанную с его флотской службой.
– Рыбой мы на лодке уедались! - безапелляционным тоном травил Вова. - У нас там спецотсек был. Как гидролокатор косяк нащупает, команда: отсек раздраить! Р-раз, и косяк наш! Всосало! Спускаем воду, туда кок приходит, Борей его звали, сортирует рыбу. Лопатой. Однажды акула в общую массу втерлась и в зад ему вцепилась. Откусила полжопы! Напрасно ржете, смех хреновый… По радио объявление дали о сдаче крови для операции, бутылку спирта пообещали; так весь личный состав в очередь в санчасть по линейке выстроился, у лодки даже дифферент на нос пошел…
Я с самым серьезным видом переводил Бовин рассказ итальянцу.
– Он выжил? - спросил Джованни взволнованно.
– Вставили силикон, - мрачно кивнул Вова. - Мы потом в Бангкок пришли, на отдых, значит…
– Но там же нет моря, - слегка удивилась Лена, - там река…
– Правильно, - с уважением взглянув на эрудированного слушателя, согласился Вова. - По реке мы… Через устье, дельту то есть. И Борю один секс-турист за зад схватил, думал… ну, понимаете… Силикон, формы дамские… Мы с этого пило… ну, понимаете… потом неустойку за моральный ущерб получили. Купили на нее «Запорожец». Черного цвета. С антенной. И с радиотелефоном. Уже в Москве, естественно.
– А зачем радиотелефон? - спросила механически Лена.
– Как?! Чтобы связь с лодкой не терять. Мы же люди военные, вдруг аврал?..
– Вы человек с историей! - уважительно заключил Оселли. Лена, посвященная в сей вечер в таинство нашего предприятия, к сопутствующим ему сложностям отнеслась с невозмутимым пониманием, как и должно было человеку, пережившему период зрелого воровского социалистического благоденствия и гармонично пришедшего ему на смену развитого отчаянного бандитизма.
Убедившись в хладнокровной реакции дамы к непростым обстоятельствам нынешних будней, Сергей положил в ее сумочку свой элегантный «глок».
– Утром, Игорь, за тобой заедем, - сказал со вздохом. - Прошу об одном: спите чутко и беспокойно, товарищи.
– Я думаю, - успокоила его Леночка, погладив меня по головке, - враг не воспользуется нашим забытьем…
Последующие три дня, прошедшие в ожидании взрывчатки, чье отсутствие застопорило все дело, были посвящены подводу понтонов под утопленную яхту и возвращению ее изрядно помятой и поблекшей, на океанскую гладь.
С работами мы успели вовремя: едва невменяемую, глубоко просевшую за ватерлинию яхту подцепил буксировщик, гладь сморщилась упорным волнением, океан нахмурился, срывая испортившееся настроение на нашей посудине, скрипевшей от его увесистых тычков, и хотя на открытой воде качка переносилась довольно терпимо, куда хуже было у берега, где вздымались зеленые холмы, неистово колотящие в защитные отвалы бетонных чушек, рассекающих своей преградой спрессованные литые валы в пенные клочья.
Пробраться в тихую заводь по узкому проходу на языке мощной волны требовало ювелирной точности, но поднаторевший в данном искусстве Василий с рискованной задачей справлялся довольно ловко.
Как грибы в теплый дождь, побережье усеяли любители виндсерфинга, с риском сломать шею скользившие на своих досочках под многотонными навесами тугой ревущей воды.
Для этих ребят Фуэртевентура, с ее частыми свирепыми штормами, была раем, и недаром именно здесь, на острове диких ветров, ими проводились крупнейшие европейские соревнования.
Нам же, мирным мореходам, такой разгул стихии сулил лишь изматывающее, терпеливое уклонение от опасной схватки с озверелым исполином, способным расколотить катер в требуху.
Очередным утром, покрепче увязав к причалу пережидающий непогоду катер, мы, промокшие насквозь от брызг и водяной пыли, вернулись домой, дабы вкусить второй завтрак и переодеться в сухое.
Встретило нас подозрительное затишье. Вилла была пуста.
Обследовав апартаменты Фиры Моисеевны, мы поняли, что старуха, тщательно собрав вещички, куда-то исчезла со всеми своими отпрысками первого и второго поколений.
Дверь, ведущая на второй этаж, носила на себе приметы грубого и торопливого взлома.
Осмотрев свое имущество, мы недосчитались многих полезных предметов из личного состава недавно приобретенной кухонной утвари. Испарилась и наиболее приличная часть нашего гардероба.
– Старая ведьма свинтила в капитальные бега, - заключил Вова, отмечая пропажу своей модной спортивной сумки.
– Нет моего «поляроида»! - вдруг радостно воскликнул Василий.
– И тебе это, чувствую, нравится? - недовольно обернулся на него Сергей.
– Представь, да.
– Почему же?
– Аппаратик уже содрогался в агонии, - поделился Вася. - И не знаю, что меня подтолкнуло… но, в общем, в свете всяких там враждебных происков… Короче, отщипнул я тротильчика с полноготка от шашки и соорудил симпатичную бомбочку. Замыкание - на пуск. Так что у карги будет возможность сделать интересную фотографию…
К вечеру причины таинственного бегства Фиры Моисеевны прояснились: на виллу, где мы подсчитывали убытки по инвентарной ведомости, пожаловала благообразная супружеская пара пожилых англичан, осведомившихся, где находится бывшая хозяйка проданного им дома.
Я, моментально уяснив уже знакомую схему мошенничества, предъявил гостям документы, свидетельствующие о моем праве на владение вторым этажом строения, попутно поведав им о склонностях госпожи Лунц к определенного рода манипуляциям с недвижимостью.
Побелевший англичанин, потеряв на лестнице сетчатую шляпу, обеспечивающую прекрасную вентиляцию его мигом взопревшей лысины, кинулся в полицейский участок, но, когда слуги закона прибыли на виллу, мы уже давали необходимые пояснения хмуро выслушивающему их толстому усатому германцу, держащему в руках какие-то липовые «папиры» и недоуменно на них таращившемуся.
Объяснив полицейским сложившуюся ситуацию, я предложил начавшим излишне горячиться потерпевшим повременить со вспыхнувшими между ними спорами о вхождении в права владения первым этажом виллы, поскольку пребывал в уверенности, что в наше отсутствие Фира времени зря не теряла, действуя с колоссальной продуктивностью. И не ошибся: утром состав одураченного интернационала пополнили венгры, поляки и чехи.
Я любезно раздавал всем новоприбывшим предусмотрительно заимствованные у полицейского чиновника карточки из стремительно иссякающей пачки - с адресом и телефоном учреждения, должного ответить на вопросы, клокотавшие в грудных клетках претендентов на домик у теплого океана, едва ли, замечу, способного вместить всю массу соискателей.
Полицейские, в свою очередь, сокрушенно замечали оболваненным господам, что уж если Россия как таковая - государство с ограниченной ответственностью, то чего изволите ожидать от его отдельных граждан?
Джованни Оселли, оценив маневр старой аферистки, зашелся в жизнерадостном гоготе, высказав предположение, что отныне, кочуя с частой сменой галсов по весям курортных побережий Мирового океана и постоянно обогащая свой опыт, Фира Моисеевна в итоге сподобится впарить и бесплатную камеру в исправительном заведении, коли ее угораздит в ней прописаться.
Оселли привез мощнейшую, по его словам, взрывчатку, на вид представлявшую собой бежевые ровные брусочки, похожие на выцветшие шоколадные батончики.
Умелец Сергей, уважительно отозвавшись о качестве предоставленного материала, хорошо ему знакомого, тут же принялся за дело, герметизируя бруски в прочных пластиковых коробках из-под видеокассет.
И наконец наступил тот решающий миг, когда я уместил заряд на кремальере задраенной перегородки, скрывающей предполагаемые золотые запасы Третьего рейха.
Страшась детонации боеприпасов, валявшихся в центропосте, мы предусмотрительно заякорили катера на самом краю банки, однако опасения оказались напрасны: от взрыва на поверхности воды появилось лишь очерченное мелкой рябью пятнышко.
На последующее погружение пошли трое: Вова, я и чернобородый Рональд, поневоле обязанный проконтролировать финальную стадию наших изысканий на таинственной субмарине.
Орудуя монтировками, мы раздраили безжалостно изуродованную современной террористической взрывчаткой переборку.
Затем, заинтересованно скучившись в узком пространстве у заветного сортира, узрели в прожекторном сиянии фонарей четыре стоявших друг на друге ящика…
Я коснулся их зеленых, осклизлых боков из воистину мореного дерева, припомнив нашу компанию у камина в подмосковных Люберцах, обсуждавшую несбыточные, как тогда казалось, планы по поднятию этих сундуков из недр Атлантики…
Но насладиться сентиментальным ощущением достижения невероятной цели мне помешал Вова, бесцеремонным толчком в бок призвавший к активному действию.
Ухватившись за ржавые петли боковых ручек, стянули на пол верхний ящик. Даже под водой была ощутима его волнующая тяжесть.
Вова подцепил язычком монтировки крышку, но она не поддалась, металл лишь выкрошил из бортика деревянный обмылок.
Чернобородый, тронув моего нетерпеливого братца за плечо, указал ему на личину запора в ящике, а после ткнул пальцем в сторону выхода.
Мы, выразив бодрым похрюкиванием в загубники свое полнейшее согласие с приказом, подхватили сундук, чья буксировка в узком коридорном проходе оказалась задачей весьма многотрудной и каверзной.
Замешкавшись у перископной стойки, я снова обратил взор на странные боеприпасы и два пустых ящика - идентичных тем, что в данный момент нами выволакивались из субмарины.
На них многозначительно кивнул и Владимир, также осознавший, что, вероятно, мы поднимаем наверх опасный и бесполезный груз…
Подобная гипотеза, конечно, не окрыляла.
Попутно я отметил, что на пушистых от ила гильзах не угадывалось окружностей капсюлей, как у патронов для мелкашки.
Мои сомнения относительно содержимого ящиков Рональд воспринял с естественным унынием и опаской, тут же принявшись связываться по рации с Оселли.
Однако приказ, поступивший от итальянцев, был краток и бессердечен: сундуки поднять, вскрытие произвести на берегу.
Оставалось исполнить предписанное, тем более что синоптики обещали скорый шторм, и благодушием временно утихомирившейся стихии следовало продуктивно воспользоваться.
Потребовалось три погружения, прежде чем ящики были подняты и аккуратно сгружены на Васином, естественно, катере.
Все ценные указания осмотрительный Рональд давал нашей команде по мегафону, с беззастенчивой трусостью отдалившись на значительное расстояние от просевшего под тяжестью взрывоопасных реликвий носителя.
Из швов ящиков сочилась бурая гнилая водица.
Тяжесть принятого на борт груза была значительной, однако явно и печально не соответствующей по габаритам контейнеров весу золота.
Реальным трофеем стал найденный мной на центропосте рыцарский фашистский крест с мечами и дубовыми листьями, изрядно траченный водой.
По уверениям папани, крест принадлежал капитану погибшего крейсера.
Братья Оселли, своеобразно оценившие нашу дисциплинированность и лояльность, преподнесли нам сюрприз в виде упреждающего какие-либо отклонения от договоренности мощнейшего полицейского катера, чья избыточная сила движков несла его стремительный корпус как подпрыгивающую на волнах косатку, грозно мчавшуюся наперерез нашей глубоко просевшей в воду посудине.
С полицейского коррумпированного катера последовало распоряжение на ломаном английском, из которого следовало, что нам предстоит двигаться к рыбацкому поселку в качестве головного судна, а конвой полиции и чернобородого будет ориентироваться в своем движении с помощью сильного бинокля на наш кильватер.
Чернобородый Рональд прокаркал в осипший мегафон о необходимости продвижения к берегу на слабом ходу, исключающем тряску сундуков с заключенным в них вероятным несчастьем и горем.
Вася, обреченно крякнув, пустил движок.
По дороге к берегу мы не сказали друг другу ни слова, одинаково преисполненные черного пессимизма к содержанию замшелых сундуков.
Кульминационный момент раздела добычи, таивший в себе по всем, так сказать, канонам жанра каверзы всевозможных столкновений с партнерами-оппонентами, представлялся нам, пусть и лишенным дара ясновидения, весьма далеким от всякого рода романтических изысков.
Нарушивший договоренность с итальянцами Сергей хотя и проверил наличие патрона в стволе своего красивого «глока», однако поступок такого рода являлся всего лишь данью привычке, и, судя по выражению физиономии бывшего контрразведчика, он глубоко и справедливо сомневался в сегодняшней востребованности огнестрельного изделия австрийских оружейников.
По пути к берегу Вова, орудуя ножом, усердно пытался расковырять прикипевшую к краям стенок крышку ящика, что оказалось занятием безуспешным.
На берегу капкан захлопнулся: на причале толклась представительная делегация боевой дружины братьев Оселли, также почтивших нас своим присутствием в круге подчиненных им лиц итальянской национальности.
Встреча нашего экипажа стервятниками мафиозной структуры под мглистым небом, несущим в себе предтечу близкой грозы, - отличалась настороженной, сухой деловитостью. А так хотелось солнца, шумной толпы, духового оркестра, мелькания женских платочков и чепчиков, щедрой пены шампанского…
– Едем на мельницу? - спросил я.
– Нет, - качнул головой Джованни. - Незачем привлекать внимание местных жителей. Пойдут толки. - Он указал на стоящие у пирса микроавтобусы. - Давайте ко мне домой. Там в подвале все и откроем.
Возражать не приходилось: количественный перевес в силе складывался в пользу хитрого макаронника, тепло прощавшегося с продажными полицейскими.
Те, убедившись в доставке ответственного груза по адресу, удалялись нести свою дальнейшую правоохранительную вахту.
Тяготясь безысходностью обстоятельств, мы затащили сундуки в один из микроавтобусов.
Ни одна особь из банды Оселли по понятным причинам компании нам не составила.
Я сел за руль, неспешно тронувшись в сторону города - в старании не растрясти резкими торможениями и ускорениями непредсказуемое по своей реакции на внешние воздействия карго.
АЛИХАН
– Кстати, о взрывчатке. В машину, без ее предварительного осмотра, не садиться! Не говоря уже о пуске двигателя. Далее. Никаких одиночных отлучек в город!
– Сегодня мне надо съездить к Лене, - сказал я. - Вчера нагородил ей черт знает что после пальбы на мельнице этой…
– И что же именно нагородил?
– Ну… враги, мол…
– Теперь-то чего ж?.. - подал голос Вова. - Теперь колись, секретность снята. Интригуй даму.
– Все вместе к ней съездим, - сказал Сергей.
– Ага, ума у тебя много, - отозвался я.
– Да ты что, в браке с ней, что ли, состоишь?! - начал раздражаться чекист.
– А может, к тому и идет, - степенно произнес папа. - Почему парню с девочкой не пожить, не обтереться? Костюм, что на год-два покупаешь, и то мерять ходишь к портному. А тут, может, на всю жизнь жену берет, как без примерки?
– Главное, чтобы ему деревянный костюм примерять не пришлось, - сказал Вова. - Серега прав: осторожность, товарищи, исключительно осторожность…
– Да, - встрепенулся отец, - а чего это ты про снаряды какие-то плел? На центропосту?
– Ну, то ли гильзы, то ли что… Глухие.
– Стреляные? - спросил Вася. - Без боеголовок?
– Ну… как патроны для нагана. Особо не присматривался. Да и желания их кантовать - никакого.
– С утопленными боеголовками? - уточнил Сергей.
– Вроде. Но так или иначе - стремная штука, повторяю.
– Может, их заместо взрывчатки? - внес предложение Вова.
– Чего суетиться? - урезонил его отец. - У нас теперь спонсор, пусть напрягается. Еще чего - с гнилыми снарядами эксперименты ставить! Мне хоть и чуть осталось пожить, а все равно как-то…
– Саперных работ нам уже хватит! - подытожил Сергей. Вечером всей компанией мы заявились к Лене, а оттуда отправились в ресторан.
Сергею было торжественно сообщено, что Вера, закончив скорбное мероприятие, на днях вылетает обратно.
Джованни принял нашу компанию довольно радушно и, хотя погуляли мы на славу, от оплаты счета наотрез отказался, великодушно заявив, что за ударный труд под водой готов каждодневно потчевать нас бесплатными ужинами.
– А если работы затянутся? - спросил Василий, уминая вторую порцию лобстера.
– Сочтемся, - отмахнулся итальянец вальяжно, подсаживаясь ближе к Вове, повествующему разинувшей рот Леночке очередную тюльку, якобы связанную с его флотской службой.
– Рыбой мы на лодке уедались! - безапелляционным тоном травил Вова. - У нас там спецотсек был. Как гидролокатор косяк нащупает, команда: отсек раздраить! Р-раз, и косяк наш! Всосало! Спускаем воду, туда кок приходит, Борей его звали, сортирует рыбу. Лопатой. Однажды акула в общую массу втерлась и в зад ему вцепилась. Откусила полжопы! Напрасно ржете, смех хреновый… По радио объявление дали о сдаче крови для операции, бутылку спирта пообещали; так весь личный состав в очередь в санчасть по линейке выстроился, у лодки даже дифферент на нос пошел…
Я с самым серьезным видом переводил Бовин рассказ итальянцу.
– Он выжил? - спросил Джованни взволнованно.
– Вставили силикон, - мрачно кивнул Вова. - Мы потом в Бангкок пришли, на отдых, значит…
– Но там же нет моря, - слегка удивилась Лена, - там река…
– Правильно, - с уважением взглянув на эрудированного слушателя, согласился Вова. - По реке мы… Через устье, дельту то есть. И Борю один секс-турист за зад схватил, думал… ну, понимаете… Силикон, формы дамские… Мы с этого пило… ну, понимаете… потом неустойку за моральный ущерб получили. Купили на нее «Запорожец». Черного цвета. С антенной. И с радиотелефоном. Уже в Москве, естественно.
– А зачем радиотелефон? - спросила механически Лена.
– Как?! Чтобы связь с лодкой не терять. Мы же люди военные, вдруг аврал?..
– Вы человек с историей! - уважительно заключил Оселли. Лена, посвященная в сей вечер в таинство нашего предприятия, к сопутствующим ему сложностям отнеслась с невозмутимым пониманием, как и должно было человеку, пережившему период зрелого воровского социалистического благоденствия и гармонично пришедшего ему на смену развитого отчаянного бандитизма.
Убедившись в хладнокровной реакции дамы к непростым обстоятельствам нынешних будней, Сергей положил в ее сумочку свой элегантный «глок».
– Утром, Игорь, за тобой заедем, - сказал со вздохом. - Прошу об одном: спите чутко и беспокойно, товарищи.
– Я думаю, - успокоила его Леночка, погладив меня по головке, - враг не воспользуется нашим забытьем…
Последующие три дня, прошедшие в ожидании взрывчатки, чье отсутствие застопорило все дело, были посвящены подводу понтонов под утопленную яхту и возвращению ее изрядно помятой и поблекшей, на океанскую гладь.
С работами мы успели вовремя: едва невменяемую, глубоко просевшую за ватерлинию яхту подцепил буксировщик, гладь сморщилась упорным волнением, океан нахмурился, срывая испортившееся настроение на нашей посудине, скрипевшей от его увесистых тычков, и хотя на открытой воде качка переносилась довольно терпимо, куда хуже было у берега, где вздымались зеленые холмы, неистово колотящие в защитные отвалы бетонных чушек, рассекающих своей преградой спрессованные литые валы в пенные клочья.
Пробраться в тихую заводь по узкому проходу на языке мощной волны требовало ювелирной точности, но поднаторевший в данном искусстве Василий с рискованной задачей справлялся довольно ловко.
Как грибы в теплый дождь, побережье усеяли любители виндсерфинга, с риском сломать шею скользившие на своих досочках под многотонными навесами тугой ревущей воды.
Для этих ребят Фуэртевентура, с ее частыми свирепыми штормами, была раем, и недаром именно здесь, на острове диких ветров, ими проводились крупнейшие европейские соревнования.
Нам же, мирным мореходам, такой разгул стихии сулил лишь изматывающее, терпеливое уклонение от опасной схватки с озверелым исполином, способным расколотить катер в требуху.
Очередным утром, покрепче увязав к причалу пережидающий непогоду катер, мы, промокшие насквозь от брызг и водяной пыли, вернулись домой, дабы вкусить второй завтрак и переодеться в сухое.
Встретило нас подозрительное затишье. Вилла была пуста.
Обследовав апартаменты Фиры Моисеевны, мы поняли, что старуха, тщательно собрав вещички, куда-то исчезла со всеми своими отпрысками первого и второго поколений.
Дверь, ведущая на второй этаж, носила на себе приметы грубого и торопливого взлома.
Осмотрев свое имущество, мы недосчитались многих полезных предметов из личного состава недавно приобретенной кухонной утвари. Испарилась и наиболее приличная часть нашего гардероба.
– Старая ведьма свинтила в капитальные бега, - заключил Вова, отмечая пропажу своей модной спортивной сумки.
– Нет моего «поляроида»! - вдруг радостно воскликнул Василий.
– И тебе это, чувствую, нравится? - недовольно обернулся на него Сергей.
– Представь, да.
– Почему же?
– Аппаратик уже содрогался в агонии, - поделился Вася. - И не знаю, что меня подтолкнуло… но, в общем, в свете всяких там враждебных происков… Короче, отщипнул я тротильчика с полноготка от шашки и соорудил симпатичную бомбочку. Замыкание - на пуск. Так что у карги будет возможность сделать интересную фотографию…
К вечеру причины таинственного бегства Фиры Моисеевны прояснились: на виллу, где мы подсчитывали убытки по инвентарной ведомости, пожаловала благообразная супружеская пара пожилых англичан, осведомившихся, где находится бывшая хозяйка проданного им дома.
Я, моментально уяснив уже знакомую схему мошенничества, предъявил гостям документы, свидетельствующие о моем праве на владение вторым этажом строения, попутно поведав им о склонностях госпожи Лунц к определенного рода манипуляциям с недвижимостью.
Побелевший англичанин, потеряв на лестнице сетчатую шляпу, обеспечивающую прекрасную вентиляцию его мигом взопревшей лысины, кинулся в полицейский участок, но, когда слуги закона прибыли на виллу, мы уже давали необходимые пояснения хмуро выслушивающему их толстому усатому германцу, держащему в руках какие-то липовые «папиры» и недоуменно на них таращившемуся.
Объяснив полицейским сложившуюся ситуацию, я предложил начавшим излишне горячиться потерпевшим повременить со вспыхнувшими между ними спорами о вхождении в права владения первым этажом виллы, поскольку пребывал в уверенности, что в наше отсутствие Фира времени зря не теряла, действуя с колоссальной продуктивностью. И не ошибся: утром состав одураченного интернационала пополнили венгры, поляки и чехи.
Я любезно раздавал всем новоприбывшим предусмотрительно заимствованные у полицейского чиновника карточки из стремительно иссякающей пачки - с адресом и телефоном учреждения, должного ответить на вопросы, клокотавшие в грудных клетках претендентов на домик у теплого океана, едва ли, замечу, способного вместить всю массу соискателей.
Полицейские, в свою очередь, сокрушенно замечали оболваненным господам, что уж если Россия как таковая - государство с ограниченной ответственностью, то чего изволите ожидать от его отдельных граждан?
Джованни Оселли, оценив маневр старой аферистки, зашелся в жизнерадостном гоготе, высказав предположение, что отныне, кочуя с частой сменой галсов по весям курортных побережий Мирового океана и постоянно обогащая свой опыт, Фира Моисеевна в итоге сподобится впарить и бесплатную камеру в исправительном заведении, коли ее угораздит в ней прописаться.
Оселли привез мощнейшую, по его словам, взрывчатку, на вид представлявшую собой бежевые ровные брусочки, похожие на выцветшие шоколадные батончики.
Умелец Сергей, уважительно отозвавшись о качестве предоставленного материала, хорошо ему знакомого, тут же принялся за дело, герметизируя бруски в прочных пластиковых коробках из-под видеокассет.
И наконец наступил тот решающий миг, когда я уместил заряд на кремальере задраенной перегородки, скрывающей предполагаемые золотые запасы Третьего рейха.
Страшась детонации боеприпасов, валявшихся в центропосте, мы предусмотрительно заякорили катера на самом краю банки, однако опасения оказались напрасны: от взрыва на поверхности воды появилось лишь очерченное мелкой рябью пятнышко.
На последующее погружение пошли трое: Вова, я и чернобородый Рональд, поневоле обязанный проконтролировать финальную стадию наших изысканий на таинственной субмарине.
Орудуя монтировками, мы раздраили безжалостно изуродованную современной террористической взрывчаткой переборку.
Затем, заинтересованно скучившись в узком пространстве у заветного сортира, узрели в прожекторном сиянии фонарей четыре стоявших друг на друге ящика…
Я коснулся их зеленых, осклизлых боков из воистину мореного дерева, припомнив нашу компанию у камина в подмосковных Люберцах, обсуждавшую несбыточные, как тогда казалось, планы по поднятию этих сундуков из недр Атлантики…
Но насладиться сентиментальным ощущением достижения невероятной цели мне помешал Вова, бесцеремонным толчком в бок призвавший к активному действию.
Ухватившись за ржавые петли боковых ручек, стянули на пол верхний ящик. Даже под водой была ощутима его волнующая тяжесть.
Вова подцепил язычком монтировки крышку, но она не поддалась, металл лишь выкрошил из бортика деревянный обмылок.
Чернобородый, тронув моего нетерпеливого братца за плечо, указал ему на личину запора в ящике, а после ткнул пальцем в сторону выхода.
Мы, выразив бодрым похрюкиванием в загубники свое полнейшее согласие с приказом, подхватили сундук, чья буксировка в узком коридорном проходе оказалась задачей весьма многотрудной и каверзной.
Замешкавшись у перископной стойки, я снова обратил взор на странные боеприпасы и два пустых ящика - идентичных тем, что в данный момент нами выволакивались из субмарины.
На них многозначительно кивнул и Владимир, также осознавший, что, вероятно, мы поднимаем наверх опасный и бесполезный груз…
Подобная гипотеза, конечно, не окрыляла.
Попутно я отметил, что на пушистых от ила гильзах не угадывалось окружностей капсюлей, как у патронов для мелкашки.
Мои сомнения относительно содержимого ящиков Рональд воспринял с естественным унынием и опаской, тут же принявшись связываться по рации с Оселли.
Однако приказ, поступивший от итальянцев, был краток и бессердечен: сундуки поднять, вскрытие произвести на берегу.
Оставалось исполнить предписанное, тем более что синоптики обещали скорый шторм, и благодушием временно утихомирившейся стихии следовало продуктивно воспользоваться.
Потребовалось три погружения, прежде чем ящики были подняты и аккуратно сгружены на Васином, естественно, катере.
Все ценные указания осмотрительный Рональд давал нашей команде по мегафону, с беззастенчивой трусостью отдалившись на значительное расстояние от просевшего под тяжестью взрывоопасных реликвий носителя.
Из швов ящиков сочилась бурая гнилая водица.
Тяжесть принятого на борт груза была значительной, однако явно и печально не соответствующей по габаритам контейнеров весу золота.
Реальным трофеем стал найденный мной на центропосте рыцарский фашистский крест с мечами и дубовыми листьями, изрядно траченный водой.
По уверениям папани, крест принадлежал капитану погибшего крейсера.
Братья Оселли, своеобразно оценившие нашу дисциплинированность и лояльность, преподнесли нам сюрприз в виде упреждающего какие-либо отклонения от договоренности мощнейшего полицейского катера, чья избыточная сила движков несла его стремительный корпус как подпрыгивающую на волнах косатку, грозно мчавшуюся наперерез нашей глубоко просевшей в воду посудине.
С полицейского коррумпированного катера последовало распоряжение на ломаном английском, из которого следовало, что нам предстоит двигаться к рыбацкому поселку в качестве головного судна, а конвой полиции и чернобородого будет ориентироваться в своем движении с помощью сильного бинокля на наш кильватер.
Чернобородый Рональд прокаркал в осипший мегафон о необходимости продвижения к берегу на слабом ходу, исключающем тряску сундуков с заключенным в них вероятным несчастьем и горем.
Вася, обреченно крякнув, пустил движок.
По дороге к берегу мы не сказали друг другу ни слова, одинаково преисполненные черного пессимизма к содержанию замшелых сундуков.
Кульминационный момент раздела добычи, таивший в себе по всем, так сказать, канонам жанра каверзы всевозможных столкновений с партнерами-оппонентами, представлялся нам, пусть и лишенным дара ясновидения, весьма далеким от всякого рода романтических изысков.
Нарушивший договоренность с итальянцами Сергей хотя и проверил наличие патрона в стволе своего красивого «глока», однако поступок такого рода являлся всего лишь данью привычке, и, судя по выражению физиономии бывшего контрразведчика, он глубоко и справедливо сомневался в сегодняшней востребованности огнестрельного изделия австрийских оружейников.
По пути к берегу Вова, орудуя ножом, усердно пытался расковырять прикипевшую к краям стенок крышку ящика, что оказалось занятием безуспешным.
На берегу капкан захлопнулся: на причале толклась представительная делегация боевой дружины братьев Оселли, также почтивших нас своим присутствием в круге подчиненных им лиц итальянской национальности.
Встреча нашего экипажа стервятниками мафиозной структуры под мглистым небом, несущим в себе предтечу близкой грозы, - отличалась настороженной, сухой деловитостью. А так хотелось солнца, шумной толпы, духового оркестра, мелькания женских платочков и чепчиков, щедрой пены шампанского…
– Едем на мельницу? - спросил я.
– Нет, - качнул головой Джованни. - Незачем привлекать внимание местных жителей. Пойдут толки. - Он указал на стоящие у пирса микроавтобусы. - Давайте ко мне домой. Там в подвале все и откроем.
Возражать не приходилось: количественный перевес в силе складывался в пользу хитрого макаронника, тепло прощавшегося с продажными полицейскими.
Те, убедившись в доставке ответственного груза по адресу, удалялись нести свою дальнейшую правоохранительную вахту.
Тяготясь безысходностью обстоятельств, мы затащили сундуки в один из микроавтобусов.
Ни одна особь из банды Оселли по понятным причинам компании нам не составила.
Я сел за руль, неспешно тронувшись в сторону города - в старании не растрясти резкими торможениями и ускорениями непредсказуемое по своей реакции на внешние воздействия карго.
АЛИХАН
Жил Алихан в большом, бестолковом отеле, похожем на раздробленный лабиринт примыкающих друг к другу коттеджиков, рассыпанных в густой зелени субтропического парка, прорезанного узкими, петляющими в зарослях пальм и кактусов аллеями.
Бассейн отеля с целью отправления гигиенических процедур каждодневно навещала неблагополучная парочка уже знакомых ему чеченских бродяг, испытывающих, судя по всему, большие материальные затруднения.
«Опель» бродяг, снабженный голландскими номерными знаками, по-прежнему висел на хвосте «Мерседеса» Володина, но, судя по неуверенности действий нищих мстителей, повторить неудавшееся покушение покуда они не решались.
Между тем подводные изыскания подходили к развязке, и Алихан всерьез подумывал, не устранить ли ему этих потертых закулисных персонажей, способных, вылези они в неподходящий момент под свет рампы, внести сумятицу в грядущую мизансцену дня «Ч».
С другой стороны, при любом прогнозе событий он так или иначе успевал со стиранием кавказских мафиози, уделив им секунду-другую из резерва своего профессионального внимания. И, соответственно, пару пуль.
Беспокоило другое: он заметил за собой слежку.
Их было двое: молодая супружеская пара. Парень лет тридцати со скуластым лицом, холодными серыми глазами и маленьким, с тонкими губами ртом, похожим на рыбий. Супруга его была несколько моложе.
«Ничего так девка… - отметил Алихан. - Дворняжка, конечно, но с формами все в порядке, и личико с припудренными прыщиками довольно смазливое… Можно отдаться».
Национальные признаки семейства отличались весьма необходимой в разведке неопределенностью. Обычный европейский тип лиц, близкий к германскому, но - явно не отмеченный славянскими чертами.
Все как надо…
Парочка, проживавшая в соседнем коттедже, «вела» его виртуозно, и, вероятно, он прохлопал бы севших ему на хвост жандармов, как не сумел выявить его, Алихана, присутствие за своей спиной расслабившийся Одинцов, однако чувство постоянной настороженности да и стесненное пространство острова, затрудняющее слежку, помогли ему быстренько раскусить псевдокурортников.
Даже исходя из внешних данных супругов, можно было заключить, что владение искусством «топтунов» для них глубоко второстепенно и основной задачей является разработка объекта, основанная на вхождении с ним в тот или иной контакт.
Этой задаче противника Алихан поспособствовал, когда на завтраке, проходя мимо столика с супружеской парой, как бы нечаянно столкнулся с официантом, уронив соскользнувший с подноса стакан апельсинового сока на юбку дамы.
Последовали сокрушенные извинения, принятые довольно-таки благосклонно; затем, попросив обескураженного халдея принести бутылку шампанского, Алихан предложил распить в честь столь неудачно начавшегося знакомства по глоточку ледяного винца, прекрасно поднимающего тонус, и завтрак, к большому удовольствию занервничавшего метрдотеля, завершился миром и дружбой между постояльцами.
Супруги Курт и Эльза, учителя из Кельна, проводили, по их словам, третий день своего отпуска на Фуэртевентуре.
Алихан доверительно признался, что находится на острове довольно давно, скучает в холостом одиночестве среди основной массы пенсионеров, и, взаимно облегчая начавшийся процесс разработки, пригласил новых знакомых на обед в бразильский ресторан - с умопомрачительной, как он заверил, кухней.
Возражений не последовало.
– За всех нас! - заключил многозначительно Курт, и бескровные рыбьи губы его потянулись к бокалу.
Алихану не без труда удалось доиграть роль праздного бездельника: программа предстоящего дня выдавалась весьма напряженной.
Сегодня с подводной лодки вполне могли поднять заветный груз. Сие означало начало боевой операции, связанной с кучей трупов и с немедленным исчезновением с острова.
Сами по себе «супруги» какой-либо физической опасности не представляли. Однако надлежало выяснить, подстраховывает ли наблюдателей агентура внешней контрразведки, что они вынюхали и что сообщили в инстанции спецслужбы.
Зайдя к себе в номер, Алихан собрал сумку, заблаговременно готовясь к отъезду из отеля. Затем, проверившись, съездил в горы, взяв из захороненного в скалах тайника чемодан с оружием и спецсредствами.
В два часа дня, как и было договорено, он галантно усаживал в свой автомобиль новых знакомых.
Согласно легенде, выдающийся достоинствами своей изысканной кухни ресторанчик располагался в небольшом городке на севере острова, и, вырулив на узкую дорогу, каждодневно заметаемую песочными наносами с дюн, он тронулся, рассыпаясь в комплиментах очаровательной даме, к давно примеченному песчаному холму, в тени которого должна была завершиться обоюдная игра в разработку.
Свернув с дороги, выключил зажигание, резко выйдя из машины.
Наставив на супругов пистолет, произнес:
– Быстро покинуть салон! Малейший люфт - смерть! Приказы не повторяются!
Ни малейшего замешательства на лицах скромных учителей из Кельна он не усмотрел.
Супруги неторопливо покинули автомобиль.
– И зачем все это? - бесстрастно спросил Курт.
– Вперед, - процедил Алихан. - Нам следует объясниться.
– Что за фокусы?.. Какого черта?! - вступила в разговор Эльза. - По-моему, вы - сумасшедший…
– Разберемся, детка… - успокоил ее Алихан.
– Ну и в чем все-таки дело? - Очутившись за громадой холма, надежно укрывшего их трио от проезжающих по дороге автомобилистов, она вызывающе откинула назад свои пышные волосы, сузив презрительно водянистые зеленоватые глаза.
– Ваше задание, - глухо проронил Алихан.
– Вы ошибаетесь… Вы принимаете нас за кого-то… - Договорить Курт не успел: Алихан, даже не удосужившись взглянуть в его сторону, нажал на спуск, выстрелив ему в ногу.
Охнув от боли, тот упал на песок.
– Вы действительно психопат! - воскликнула потерянно Эльза и, обернувшись на корчившегося у ее ног партнера, страстно охватившего окровавленными пальцами простреленную конечность, произнесла с укоризной: - Я же говорила, что это - неспроста, что он все вычислил…
– Ваше задание, - отрешенно повторил Алихан.
– Хорошо! Успокойтесь! Мы - коллеги! - возбужденно проговорила Эльза, предчувствуя, видимо, что незадачливое знакомство способно обрести категорически печальный финал, грозящий уже не застиркой апельсиновых пятен, а кровавыми прорехами - причем не только в одежде. - Руководство просило нас проконтролировать операцию по ликвидации этого…
– Кого? - бесстрастно спросил Алихан.
– Ну… полковника…
– Имя?
– Я забыла… - произнесла она плачущим голосом. - Вы мне перевернули все мозги!..
– Его фамилия - Одинцов, - внятно подсказал ей по-русски Курт, постепенно справлявшийся с первым приступом жгучей боли. - Полковник Одинцов. Какие еще вопросы? Прекратите этот идиотизм, Алихан, он может вам очень дорого обойтись!
– Не пугайте меня расходами, - спокойно парировал Алихан, также переходя с английского на русский. - Претензий ко мне не будет. Я выявил подозрительных лиц, осуществлявших за мной наружное наблюдение, а позже - совершивших попытку разработки в установленном контакте. Поскольку лица мужественно и твердо отказались отвечать на мои вопросы, отрицая очевидные факты, я ликвидировал их. Как бы ни было недовольно начальство, к таким доводам оно не прицепится. Так что советую не выпендриваться и откровенно доложить мне о проделанной работе.
– Э-э… - выдавил Курт задумчиво.
– Хочешь что-то сказать, говори, - подбодрил его Алихан. - Но только то, что я хотел бы услышать.
Внезапно он подумал, что любовь, ненависть, страх не бывают иностранными. У чувств подданства нет.
Нервно сдергивая скользкий целлофан с пачки сигарет, Курт произнес:
– Пока мы установили лишь вас. И спрашивать должен я: выполнено ли задание Центра? Если нет, в чем причина задержки?
– Вы знаете, где живет Одинцов?
– Пока нет. - Он нервно закурил. - Мы так и будем обмениваться вопросами?
– Да. Кто вас страхует?
– Никто! Срочно окажите ему помощь! - истерически закричала Эльза. И тут же осеклась, наткнувшись на взгляд Алихана - задумчиво-пустой, как будто тот всматривался в нечто беспричинно и глупо ему померещившееся.
– Что вы успели накапать в Москву? - продолжился допрос.
– Час назад мы сообщили, что с вами установлен контакт. - Курт, стиснув зубами фильтр сигареты, раскачивался корпусом, держа на весу сцепленными на лодыжке пальцами простреленную ногу. - Сделав акцент, что контакт произошел по вашей инициативе. Существенная деталь, заметьте!
Бассейн отеля с целью отправления гигиенических процедур каждодневно навещала неблагополучная парочка уже знакомых ему чеченских бродяг, испытывающих, судя по всему, большие материальные затруднения.
«Опель» бродяг, снабженный голландскими номерными знаками, по-прежнему висел на хвосте «Мерседеса» Володина, но, судя по неуверенности действий нищих мстителей, повторить неудавшееся покушение покуда они не решались.
Между тем подводные изыскания подходили к развязке, и Алихан всерьез подумывал, не устранить ли ему этих потертых закулисных персонажей, способных, вылези они в неподходящий момент под свет рампы, внести сумятицу в грядущую мизансцену дня «Ч».
С другой стороны, при любом прогнозе событий он так или иначе успевал со стиранием кавказских мафиози, уделив им секунду-другую из резерва своего профессионального внимания. И, соответственно, пару пуль.
Беспокоило другое: он заметил за собой слежку.
Их было двое: молодая супружеская пара. Парень лет тридцати со скуластым лицом, холодными серыми глазами и маленьким, с тонкими губами ртом, похожим на рыбий. Супруга его была несколько моложе.
«Ничего так девка… - отметил Алихан. - Дворняжка, конечно, но с формами все в порядке, и личико с припудренными прыщиками довольно смазливое… Можно отдаться».
Национальные признаки семейства отличались весьма необходимой в разведке неопределенностью. Обычный европейский тип лиц, близкий к германскому, но - явно не отмеченный славянскими чертами.
Все как надо…
Парочка, проживавшая в соседнем коттедже, «вела» его виртуозно, и, вероятно, он прохлопал бы севших ему на хвост жандармов, как не сумел выявить его, Алихана, присутствие за своей спиной расслабившийся Одинцов, однако чувство постоянной настороженности да и стесненное пространство острова, затрудняющее слежку, помогли ему быстренько раскусить псевдокурортников.
Даже исходя из внешних данных супругов, можно было заключить, что владение искусством «топтунов» для них глубоко второстепенно и основной задачей является разработка объекта, основанная на вхождении с ним в тот или иной контакт.
Этой задаче противника Алихан поспособствовал, когда на завтраке, проходя мимо столика с супружеской парой, как бы нечаянно столкнулся с официантом, уронив соскользнувший с подноса стакан апельсинового сока на юбку дамы.
Последовали сокрушенные извинения, принятые довольно-таки благосклонно; затем, попросив обескураженного халдея принести бутылку шампанского, Алихан предложил распить в честь столь неудачно начавшегося знакомства по глоточку ледяного винца, прекрасно поднимающего тонус, и завтрак, к большому удовольствию занервничавшего метрдотеля, завершился миром и дружбой между постояльцами.
Супруги Курт и Эльза, учителя из Кельна, проводили, по их словам, третий день своего отпуска на Фуэртевентуре.
Алихан доверительно признался, что находится на острове довольно давно, скучает в холостом одиночестве среди основной массы пенсионеров, и, взаимно облегчая начавшийся процесс разработки, пригласил новых знакомых на обед в бразильский ресторан - с умопомрачительной, как он заверил, кухней.
Возражений не последовало.
– За всех нас! - заключил многозначительно Курт, и бескровные рыбьи губы его потянулись к бокалу.
Алихану не без труда удалось доиграть роль праздного бездельника: программа предстоящего дня выдавалась весьма напряженной.
Сегодня с подводной лодки вполне могли поднять заветный груз. Сие означало начало боевой операции, связанной с кучей трупов и с немедленным исчезновением с острова.
Сами по себе «супруги» какой-либо физической опасности не представляли. Однако надлежало выяснить, подстраховывает ли наблюдателей агентура внешней контрразведки, что они вынюхали и что сообщили в инстанции спецслужбы.
Зайдя к себе в номер, Алихан собрал сумку, заблаговременно готовясь к отъезду из отеля. Затем, проверившись, съездил в горы, взяв из захороненного в скалах тайника чемодан с оружием и спецсредствами.
В два часа дня, как и было договорено, он галантно усаживал в свой автомобиль новых знакомых.
Согласно легенде, выдающийся достоинствами своей изысканной кухни ресторанчик располагался в небольшом городке на севере острова, и, вырулив на узкую дорогу, каждодневно заметаемую песочными наносами с дюн, он тронулся, рассыпаясь в комплиментах очаровательной даме, к давно примеченному песчаному холму, в тени которого должна была завершиться обоюдная игра в разработку.
Свернув с дороги, выключил зажигание, резко выйдя из машины.
Наставив на супругов пистолет, произнес:
– Быстро покинуть салон! Малейший люфт - смерть! Приказы не повторяются!
Ни малейшего замешательства на лицах скромных учителей из Кельна он не усмотрел.
Супруги неторопливо покинули автомобиль.
– И зачем все это? - бесстрастно спросил Курт.
– Вперед, - процедил Алихан. - Нам следует объясниться.
– Что за фокусы?.. Какого черта?! - вступила в разговор Эльза. - По-моему, вы - сумасшедший…
– Разберемся, детка… - успокоил ее Алихан.
– Ну и в чем все-таки дело? - Очутившись за громадой холма, надежно укрывшего их трио от проезжающих по дороге автомобилистов, она вызывающе откинула назад свои пышные волосы, сузив презрительно водянистые зеленоватые глаза.
– Ваше задание, - глухо проронил Алихан.
– Вы ошибаетесь… Вы принимаете нас за кого-то… - Договорить Курт не успел: Алихан, даже не удосужившись взглянуть в его сторону, нажал на спуск, выстрелив ему в ногу.
Охнув от боли, тот упал на песок.
– Вы действительно психопат! - воскликнула потерянно Эльза и, обернувшись на корчившегося у ее ног партнера, страстно охватившего окровавленными пальцами простреленную конечность, произнесла с укоризной: - Я же говорила, что это - неспроста, что он все вычислил…
– Ваше задание, - отрешенно повторил Алихан.
– Хорошо! Успокойтесь! Мы - коллеги! - возбужденно проговорила Эльза, предчувствуя, видимо, что незадачливое знакомство способно обрести категорически печальный финал, грозящий уже не застиркой апельсиновых пятен, а кровавыми прорехами - причем не только в одежде. - Руководство просило нас проконтролировать операцию по ликвидации этого…
– Кого? - бесстрастно спросил Алихан.
– Ну… полковника…
– Имя?
– Я забыла… - произнесла она плачущим голосом. - Вы мне перевернули все мозги!..
– Его фамилия - Одинцов, - внятно подсказал ей по-русски Курт, постепенно справлявшийся с первым приступом жгучей боли. - Полковник Одинцов. Какие еще вопросы? Прекратите этот идиотизм, Алихан, он может вам очень дорого обойтись!
– Не пугайте меня расходами, - спокойно парировал Алихан, также переходя с английского на русский. - Претензий ко мне не будет. Я выявил подозрительных лиц, осуществлявших за мной наружное наблюдение, а позже - совершивших попытку разработки в установленном контакте. Поскольку лица мужественно и твердо отказались отвечать на мои вопросы, отрицая очевидные факты, я ликвидировал их. Как бы ни было недовольно начальство, к таким доводам оно не прицепится. Так что советую не выпендриваться и откровенно доложить мне о проделанной работе.
– Э-э… - выдавил Курт задумчиво.
– Хочешь что-то сказать, говори, - подбодрил его Алихан. - Но только то, что я хотел бы услышать.
Внезапно он подумал, что любовь, ненависть, страх не бывают иностранными. У чувств подданства нет.
Нервно сдергивая скользкий целлофан с пачки сигарет, Курт произнес:
– Пока мы установили лишь вас. И спрашивать должен я: выполнено ли задание Центра? Если нет, в чем причина задержки?
– Вы знаете, где живет Одинцов?
– Пока нет. - Он нервно закурил. - Мы так и будем обмениваться вопросами?
– Да. Кто вас страхует?
– Никто! Срочно окажите ему помощь! - истерически закричала Эльза. И тут же осеклась, наткнувшись на взгляд Алихана - задумчиво-пустой, как будто тот всматривался в нечто беспричинно и глупо ему померещившееся.
– Что вы успели накапать в Москву? - продолжился допрос.
– Час назад мы сообщили, что с вами установлен контакт. - Курт, стиснув зубами фильтр сигареты, раскачивался корпусом, держа на весу сцепленными на лодыжке пальцами простреленную ногу. - Сделав акцент, что контакт произошел по вашей инициативе. Существенная деталь, заметьте!