Подобными же абсурдными и безапелляционными рекламными зазывалками была заполнена вся витрина.
Я осуждающе покачал головой и побрел дальше под душераздирающий визг какофонического оркестра, изрыгавшийся из грошового магазинчика подержанных или уцененных пластинок на углу улицы. Внезапно мне стало не по себе - уж больно этот рекламный разгул уничтожал не только рождественское настроение, но и губил, как мне представлялось, саму идею Рождества. Бог свидетель - я не большой святоша, но от столь назойливой рекламы меня просто мутило. Мне вдруг захотелось послушать детский хор в приходской церкви, да и самому возвратиться в розовое детство и с раскрытым ртом слушать сказки про Деда Мороза. Черт бы побрал этих коммерсантов со своими рекламами!
Ха! Вы только его послушайте, въедливо возразил внутренний голос. Сам только что продал три рекламных ролика за здоровые бабки, а тут на собратьев варежку разевает. Вали отсюда, щенок, и не мешай людям делать свое дело.
Майк Спайеринг, мой агент, арендует под контору три крохотных комнатенки на пятом этаже здания на Шафтсбери-авеню. Лично я терпеть не могу ходить к Майку. Не потому, что не люблю его - напротив, Майк мне глубоко симпатичен, - но вот лифта в его чертовом доме нет. Войдя в вестибюль, я набрал в грудь побольше воздуха и начал карабкаться по нескончаемым ступенькам. Пару часов спустя, добравшись до пятого этажа, я осознал, каково было Хиллари, когда он преодолел последние футы Эвереста.
- Заходи, Расс! - жизнерадостно окликнул Майк.
Я ввалился в контору и плюхнулся в продавленное кресло напротив письменного стола Майка, пыхтя и отдуваясь, как простуженный носорог.
- Как... вы догадались... что это я?
- Я узнаю всех своих клиентов по топоту и одышке.
- И как я... в сравнении с остальными?
- Жуть! Ты должен срочно бросить курить.
С этими словами он закурил и швырнул мне пачку сигарет. Я отказался.
- Правильно, - одобрительно хмыкнул Майк. - Я вижу, ты уже взялся за ум.
- Ерунда, - выдавил я. - Мне просто нужно пару минут отдышаться.
- Ну что, - спросил Майк, - покумекал насчет "Уайт-Марвела"?
Майку уже за пятьдесят, но он уже совершенно седой. Белый как лунь. Зато очень представительный - ухоженные вьющиеся волосы, серые глаза и серый же костюм с синим в белый горошек галстуком. Человек он добрый и уважаемый, совершенно не похожий на расчетливых и алчных агентов, которыми их обычно рисует воображение обывателя. Однако пальца в рот я бы ему не положил. Никто не может сравниться с Майком по части выторговывания наилучших условий по контракту, а ведь он никогда даже голоса не повышает.
- Да, - сказал я. - Я хотел бы рискнуть.
Майк с серьезным видом кивнул.
- Понятно. А ты подумал, что можешь на целый год лишиться работы? Что ты на это скажешь?
- Я готов пока заняться чем-нибудь другим. За границей, например, поработать... там, где потеплее.
- А чем заниматься?
- Понятия не имею. Мне это только вчера вечером пришло в голову. Точнее, не мне, а Тони Дейну. По его мнению, только круглый болван способен впустую просадить такие деньги и остаться на бобах. И он прав.
Майк задумчиво кивнул.
- Разумеется, он прав. Тебе, судя по всему, и впрямь выпадает редкостная возможность повидать мир, а год спустя, если все будет в порядке, вернуться к прежнему занятию. Если, конечно, желание ещё сохранится. Кстати говоря, это будет гораздо проще, чем начинать с нуля. Режиссеры, с которыми ты работал, и через год никуда не денутся. Прекрасно... Что ж, можешь порадовать ребят из "Кроксли" хорошими новостями. А я начну обговаривать условия твоего контракта.
По лестнице я спустился, как на крыльях. Все! Путь к отступлению отрезан. Мосты сожжены. Две недели съемок в январе, а потом... Что? Три тысячи фунтов в банке и билет на все четыре стороны. Все это походило на сон или на сказку, но сколько раз я мечтал о том, чтобы очутиться в такой сказке! И вот теперь передо мной и впрямь замаячила реальность, в которую я не смел поверить. Глупо ухмыляясь, я остановился на ступеньке и пребольно ущипнул себя за левую руку. Нет, рука была на месте, а ущипленное место чертовски ныло. Значит, я и вправду шел в "Кроксли", чтобы поделиться с ними радостной вестью. Насвистывая "ча-ча-ча", я кубарем скатился со ступенек и выбрался в промозглую лондонскую сырость.
Без пяти десять я, толкнув вращающуюся дверь из стекла и стали, вошел в жарко натопленный роскошный вестибюль "Кроксли".
По-видимому, рекламные агентства соревнуются между собой за то, кто больше поразит клиента. Судите сами: выложенный зеленым мрамором пол, стены из белоснежного мрамора, десятки немыслимо прекрасных тропических растений во всевозможных кадках и декоративных ящичках, интимно надушенный воздух все это навевало мысли о незыблемости и достатке.
Постарались ребята из "Кроксли" и в другом отношении: встречавшая посетителей девушка в безукоризненном сером костюме, казалось, сошла со страниц эротического журнала. Ошеломляюще пышногрудая натуральная блондинка, источающая томность и сладостную негу, нежно улыбнулась мне, обнажив изумительно ровные белые зубки. Я с превеликим трудом сдержал порыв перемахнуть через стол и заключить её в объятия.
- Доброе утро. Я могу вам помогать?
Да, рыбка моя! Только наклонись ко мне поближе...
- Мистер Аллан Лэнг ждет меня.
- А вас зовут?
- Тобин. Расс Тобин.
- Благодарна вас.
Похоже, мое имя произвело на прелестницу благоприятное впечатление. Она улыбнулась, скрестила ноги, которые тут же переплелись, как влюбленные боа-констрикторы, потянулась к красному телефонному аппарату и принялась накручивать диск изящными длинными пальчиками.
Ожидая ответа, блондинка снова улыбнулась.
- Жуткостное утро, да?
- Совершенно жуткостное.
- Аллеу! Мейстер Россел Тербин к мейстеру Ларнгу. Да. Благодарна вас.
Красотка положила троубку. Пардон, трубку.
- Пжалста, садиться, мейстер Тербин, - проворковала она, обворожительно улыбаясь. - Секретерша мейстера Ларнга сейчас будет вниз.
- Благодарна вас, - я улыбнулся в ответ. Затем уселся так, чтобы любоваться её ножками, и притворился, будто погрузился в изучение "Панча".
К тому времени, как Сара, секретарша Аллана Лэнга (я её знал, поскольку уже встречался с Лэнгом) спустилась в вестибюль, блондинка успела дважды продемонстрировать мне цвет своих трусиков, хотя сама, по-видимому, считала, что поднимает с пола упавшую шариковую ручку. К сожалению, на ней были колготки, а это смазало удовольствие.
Сара тоже была настоящая конфетка - пальчики оближешь. Жгучая брюнетка, ножки, грудки и задик - все на месте. Зеленая блузка и светло-серая мини-юбка едва скрывали её прелести. Да, умеют подбирать красоток в этих агентствах, ничего не скажешь. Никогда не пойду работать в подобное заведение, решил я. Кому охота всегда быть на взводе?
- Доброе утро, - кокетливо поприветствовала меня Сара. - Ступайте за мной, мистер Тобин.
Хоть на край света, цыпочка!
Почти до самого лифта я неотрывно пялился на её хорошенький задик, а потом Сара неожиданно обернулась и застала меня врасплох.
- Э-ээ... жуткая погода, - неуклюже проблеял я, пытаясь вытащить из глаза соринку.
- Кошмарная. Извините, что побеспокоили вас.
- Ничего, я только рад.
В кабину втиснулось ещё с полсотни дюжих парней и мне пришлось против своей воли, разумеется, - прижаться к Саре. Пахло от неё просто божественно. Она улыбнулась, держась в полумиллиметре от моего лица, и, чтобы скрыть смущение, смахнула с груди несуществующую пылинку.
На пятом этаже мы вышли и прошествовали по длинному коридору, занятому нескончаемыми рядами застекленных офисов. Не сочтите преувеличением, но, по меньшей мере, за каждой второй перегородкой сидело хотя бы одно сногсшибательное создание, без труда утершее бы нос нынешней Мисс Великобритании. Все, как на подбор, в мини-юбках, и тому подобное... Я позавидовал черной завистью тому счастливцу - вернее, гнусному негодяю, что нанимал их на работу.
Сара провела меня в кабинет Аллана Лэнга. С Лэнгом я встречался уже не первый раз, и он производил на меня вполне приятное впечатление. Довольно симпатичный канадец среднего роста, среднего веса, средней степени облысения и среднего возраста. Он поднялся мне навстречу и обменялся со мной рукопожатием.
- Рад вас видеть, Расс. Присаживайтесь, пожалуйста. Сара, подай мистеру Тобину огромную чашу дымящегося, ароматнейшего и свежепомолотого бразильского кофе.
Сара, виляя бедрами, отчалила. Я с сожалением проводил её взглядом, усмехаясь шутке Аллана. Мы с ним прекрасно знали, что Сара отправилась к "титану", установленному в конце коридора, а, вернувшись, подаст мне крохотную пластмассовую чашечку с тепловатой бурой жидкостью, напоминающей по внешнему виду олифу, а по вкусу - кошачью мочу.
Аллан протянул мне пачку французских сигарет, но я вежливо отказался аромат французского табака напоминает мне запах ослиного навоза. Я извлек из кармана собственные сигареты и закурил.
- Мне позвонил ваш агент, - сказал Аллан Лэнг. - Я страшно рад, что вы согласились прорекламировать "Уайт-Марвел".
- Мог ли я отказаться, когда мне предложили за это все богатства Форт-Нокса?* (*Хранилище золотого запаса США).
- А что нам оставалось делать? Мы прекрасно знаем, что стиральные порошки гробят ваши карьеры. Но я и в самом деле счастлив, Расс, что вы согласились работать с нами. С "Кранчумом" вы произвели настоящий фурор. Если и с "Уайт-Марвелом" вам удастся совершить нечто пусть даже отдаленно похожее, то я скажу, что мы не выбросили деньги на ветер.
- Я-то в любом случае так не считаю, - улыбнулся я. - Ведь я на целый год лишусь работы.
Лэнг кивнул.
- Да, именно это мы приняли во внимание, определяя размеры вашего гонорара. Чем, кстати, вы займетесь? Какие-нибудь планы уже есть?
- Ничего определенного. Я склоняюсь к тому, чтобы поехать за границу, но твердо ещё не решил.
- Как насчет Канады? У меня там много друзей.
- А какой там климат? Мне бы хотелось погреться на солнышке.
Лэнг улыбнулся.
- Я из Виктории - иначе её называют Маленькой Англией. Увы, там такая же сырость, как и здесь.
Я усиленно закивал.
- Спасибо за заботу.
Вернулась Сара, поставила перед нами по чашечке эрцаз-пойла и отбыла восвояси. Я попытался поднести к губам зыбкую посудинку, но только расплескал половину варева по подбородку.
- Хотел бы я лично встретиться с маньяком, который изобрел эти штуковины, - сказал я, утираясь. - Я бы отпилил его яйца тупой и ржавой пилой, запихнул в одну из таких чашечек, залил кипятком и выплеснул ему на брюхо.
- Пью за ваш тост, - ухмыльнулся Лэнг, вытирая кофе с колена.
Мы перешли к делу и обсудили всякие тонкости, относящиеся к предстоящим съемкам.
Решили так. Начиная со второй недели января, я с небольшой группкой операторов и помощников проведу серию уличных интервью с разными людьми, только что купившими "Уайт-Марвел" в одном из лондонских супермаркетов.
В течение третьей недели мы будем снимать продолжения - уже дома у этих же людей, демонстрируя наглядные результаты "Уайт-Марвела" и опрашивая мужей, жен, бабушек, дедушек, детей и прочих домочадцев счастливых обладателей лучшего в мире моющего средства. Денег на всю затею выделяли без счета. Нам дозволялось снимать все, что душе угодно. Затем из Монблана отснятого материала предполагалось сделать дюжину замечательных роликов, которые будут крутиться по телевидению с марта по август.
- Великолепно, - сказал я. - Но неужели раньше это никому не приходило в голову?
- Приходило, конечно, - кивнул Лэнг, закуривая очередную тошнотворную сигарету. - Такой прием прекрасно срабатывает. Ничто так не убеждает женщин, как слова обычной домохозяйки. К актрисам все они питают недоверие. Каждая из них хочет слышать и видеть себе подобных. Трудность только в том, чтобы суметь раскрепостить их, вытащить из скорлупок. С вами они будут чувствовать себя непринужденно, Расс - мы видели это, просматривая ваши материалы с "Кранчумом". У вас красивое лицо, располагающий вид, деликатный подход...
- Спасибо.
- Я вовсе не шучу. Ваша сила также в сексуальной притягательности, которой вы совершенно не злоупотребляете. Вот почему нам не терпится уплатить вам шесть тысяч.
- Я сделаю все, что в моих силах.
- Разумеется. В этом тоже ваша сильная сторона.
К машине я вернулся в самом приподнятом настроении. Будущее представлялось мне в радужных тонах. Приятная расслабуха до второй январской недели (на Рождественские каникулы рекламный бизнес отмирает), затем две недели напряженной, но вполне приятной работы, а потом...
Я медленно покатил к Хаммерсмиту, где Тони должен был мучиться со своими "Слимфитами". То-то удивится, бродяга, когда я расскажу ему за обедом, что принял предложение насчет "Уайт-Марвела".
Оставшуюся часть пути я размышлял про "а потом...". Чем я, черт возьми, займусь в ближайший год?
Глава третья
Ответ, и это меня нисколько не удивило, пришел с той стороны, откуда я его меньше всего ждал. Вы сами не замечали, что, стоит вам начать всерьез ломать голову над какой-то проблемой, как кто-то - молочник, сосед, приятель, случайный знакомый - подсказывает готовое решение? Если вы охотно делитесь с окружающими своими затруднениями, это случается неизбежно.
Рождество - самое время устанавливать связи в любом бизнесе. Ящики со спиртным путешествуют по всему городу; тысячи индеек буквально затопляют конторы клиентов. Это принятый способ выражения благодарности за всяческие одолжения в истекшем году.
Киностудии и продюсерские компании, которых в Лондоне хоть пруд пруди - не исключение. Помимо обычных рождественских подарков и сюрпризов, крупнейшие из этих компаний ещё закатывают банкеты, на которые приглашаются рекламные агенты, режиссеры, редакторы, директора студий, постановщики, театральные агенты и тому подобные. Многие приглашенные приходят на вечеринку со своими секретаршами или с подружками, или с секретаршами-подружками - кому как нравится.
Хотя "актеров" на подобные сборища, как правило, не зовут, поскольку считается, что мы мало влияем на прибыль компании, Майк Спайеринг пригласил меня на банкет в качестве своего гостя (разумеется, это решение он принял ещё до появления на сцене "Уайт-Марвела"), чтобы я поближе познакомился с полезными людьми. И вот, несмотря на мое решение принять предложение "Уайт-Марвела", он оставил приглашение в силе.
ЛСК - Лондонская студия кинозаписи - размещается в цокольном этаже крупного здания в Сохо. В девять вечера, за два дня до Рождества, едва мы с Майком пересекли её порог, нас оглушила громкая музыка.
Мы спустились по лестнице. Майк застонал. Судя по гаму и количеству людей, толпившихся в коридоре, в студии творился полный бедлам.
- Черт побери, - пробурчал Майк, - мне только этого не хватало. Я не склонен рисковать очутиться с выбитыми зубами и сломанными ребрами ради нескольких рюмок бесплатной выпивки.
Протолкавшись до конца коридора, мы завернули за угол. Майк снова застонал, уже громче. Народу было - яблоку негде упасть. Очевидно, что многие зашли просто так, на халяву. Не могли же хозяева ЛСК и вправду наприглашать такую уйму бездельников.
Майк прикоснулся к моему локтю.
- Слушай, я пропущу только одну рюмашку, чтобы отметиться, а потом домой, баиньки. Ты тут без меня справишься?
Со стены надрывались два мощнейших репродуктора, из которых грохотала разрывающая барабанные перепонки поп-музыка. Мы с Майком протиснулись по чьим-то мозолям к дальней стене, возле которой четверо взъерошенных и стиснутых толпой, как сельди в бочке официантов с лихорадочной спешкой разливали спиртное по частоколу стаканов. Не прошло и получаса, как мне удалось пробиться к одному из официантов и даже прохрипеть: "Мне бы водки..."; официант метнул на меня затравленный взгляд, всучил стакан, заполненный чистой водкой на три четверти (примерно десять обычных порций), и я отправился на поиски тоника. В конце концов мне это удалось, после чего я даже исхитрился, протиснув руку к столу с угощением, сграбастать колбаску, огурец и бутерброд с сардинками. Бережно прижав драгоценную добычу к груди, я отступил в чудом подвернувшийся свободный угол.
Внезапно я ощутил себя одиноким и брошенным. Майк исчез, поглощенный толпой и, возможно, затоптанный тяжелыми ботинками; мне вдруг стало страшно при мысли, что его окровавленные бесформенные останки найдет поутру уборщица. Жуя колбаску, я нервно осматривался по сторонам, прислушиваясь к доносящимся с разных сторон обрывкам болтовни и нестройному многоголосью.
"...честно говоря, я эту скотину на дух не выношу..."
"... каким-то чудом. Жутко тяжелое дело. Зато потом будем подсчитывать барыши...
"...разложил свою новую секретаршу. Видел бы ты эту телку! В любое время, в любом месте, любому желающему. На столе, на полу..."
Я вздохнул, глотнул водки, и поморщился.
- Похоже, вам не понравилось?
Голос приятный - мелодичный, грудной и раздался он совсем близко от моего уха. Я обернулся и увидел небесное создание - изящного зеленоглазого и золотоволосого ангела в белоснежном платье с низким декольте и глубоким разрезом вдоль бедра. Ангел сочувственно улыбался мне. Удивительно сочный загар прелестной девушки красиво контрастировал с белым платьем. Поразительное существо, мимолетное воздушное напоминание о забытых летних днях, столь неуместное в окружении мертвенно-серых зимних физиономий. Я мгновенно растаял.
- Вы правы, - расхохотался я, внезапно ощутив несвойственную для себя растерянность. - Это практически чистая водка. Сегодня им, похоже, некогда возиться с тоником и содовой.
- Я заметила, - кивнула прелестная незнакомка, морщась от гомона.
- Вы, кажется, тоже не в своей тарелке?
- Да, я предпочла бы поменьше людей на квадратный фут, да и рев не столь одуряющий.
- Меня зовут Расс Тобин.
- А меня - Вики Херст.
- Сокращенно от Виктории?
- Нет. Просто Вики Херст.
- Очаровательно. Добыть вам что-нибудь выпить?
- Тогда я потеряю вас навсегда!
- Я сам вас найду.
Она улыбнулась.
- Нет, спасибо.
- Хотите попробовать мое зелье? Только предупреждаю - оно не для слабонервных.
- Я согласна, - неожиданно для меня согласилась Вики.
Она пригубила водку и скорчила гримаску.
- Ого!
- Пожалуй, я унесу её отсюда в кармане, - предложил я. - Пригодится, чтобы разводить краску, снимать лак с ногтей, счищать пятна...
- А чем вы занимаетесь? Тоже делаете рекламы?
- В некотором роде. Я снимаюсь.
- В чем?
- В телероликах. Здорово, да?
Она отступила на полшага, прищурилась и понимающе кивнула.
- Я вас узнала. Вы рекламировали... как его...
- Мыло "Глэмур"?
- Да, точно.
- Очень приятно, что вы вспомнили.
- К сожалению, я редко смотрю телевизор.
- Наоборот, замечательно. А чем вы занимаетесь?
Я ожидал услышать в ответ: "секретарша", "жена исполнительного директора" или "агент".
- Я служу курьером.
- Извините, не понял.
- Курьером. Представителем фирмы, которая организует отдых-туры. Чем-то вроде гида.
- А сюда вы вломились силой?
- Нет, - рассмеялась Вики. - Меня привел один рекламный продюсер, который уже наклюкался до чертиков и несколько минут назад отключился. Я ищу свое пальто. Я оставила его на одном из этих столов.
- Вики...
- Что?
- Как вы посмотрите на то, что я утащу вас из этого вертепа и чем-нибудь угощу? Давайте закатимся в ресторанчик. Итальянский? Китайский? Французский? Или, если хотите, тяпнем по двойному гамбургеру в "Уимпи"?
- С картофельными чипсами?
- Угу. И ещё с бумажными салфетками, кетчупом и двумя чашечками кофе. Гулять, так гулять!
- Помогите мне найти пальто.
Мы поехали в один замечательный "Уимпи" на краю города, который я присмотрел несколько месяцев назад. Вы не поверите, но в разных закусочных системы "Уимпи" гамбургеры здорово отличаются между собой, несмотря на стандартные ингредиенты и оборудование.
Я провел Вики вглубь зала и усадил за боковой столик - в противном случае, набившиеся в "Уимпи" бездельники пожирали бы её глазами, отравляя мне весь аппетит. А её стоило пожирать глазами, скажу я вам: загорелая мордашка, золотистые волосы, длинные стройные ножки, заманчиво выглядывавшие из-под пальто с пушистым меховым воротником. Нежная, женственная и преступно притягательная.
Я заказал нам по гамбургеру с кофе и угостил Вики сигаретой.
- Расскажите мне про курьеров, - попросил я.
Вики с задумчивым видом затянулась.
- Компания, в которой я служу, называется "Ардмонт Холидейз"...
- Хм, кажется, я слышал о них.
- Да, фирма довольно крупная, - кивнула Вики. - Она специализируется на организации отдыха в Испании, Италии, Португалии, да и вообще по всему Средиземноморью. А я - их тамошний представитель в летний сезон.
- И в чем состоят ваши обязанности?
- Неужели вы никогда не пользовались подобным туром?
Я хохотнул.
- Вики, открою вам страшную тайну. Я лишь раз в жизни был за границей - когда снимался в рекламном ролике в Португалии.
Вики сочувственно зацокала язычком.
- Значит, вы никогда не сталкивались с курьером, который денно и нощно крутится, как белка в колесе, потакая вашим капризам?
- К стыду своему, нет. Я даже не представляю, что входит в круг обязанностей курьера. Я всегда считал, что курьер это разновидность тайного агента, который перевозит срочные депеши в кожаном дипломате или зонтике с отвинчивающейся ручкой.
- Это совсем другие курьеры. Мы организуем отдых нашим туристам на местах. Официально нас именуют гидами-представителями туристической фирмы, но мы для простоты зовем себя курьерами. Курьер постоянно проживает на курорте и присматривает за всеми прибывающими туристами. Он - или она встречает гостей в аэропорту, следит за тем, чтобы их вместе с багажом погрузили в нужный автобус, сопровождает в отель, организует экскурсии, выслушивает жалобы, советует, где и как провести время, освобождает под залог из тюрьмы, утирает слезы...
- Укладывает в постельку?
Изумрудные глаза озорно блеснули.
- Это правилами запрещено. И вообще, курьер встречает гостей и держит их за руки вплоть до самого отлета. Провожает одних - и тут же встречает новую компанию. И все начинается сначала.
- Словом, сплошная суета.
- Да, но очень интересная. Я её обожаю.
- И где вы... э-ээ... работаете?
- Лично я этим больше не занимаюсь. Я проработала с "Ардмонтом" со дня их основания, уже целых пять лет. Теперь я - главный региональный менеджер. Это значит, что я отвечаю за определенный регион и за всех наших курьеров, которые там работают.
- Нечто вроде погонялы, да?
Официантка принесла нам гамбургеры. Вики дождалась, пока она уйдет, и лишь потом ответила:
- Угу. Я принимаю участие в наборе и обучении новых курьеров, помогаю решать сложные вопросы, да и вообще присматриваю, как идут дела.
- А за какой регион вы отвечаете?
Вики откусила кусочек гамбургера.
- О, вкусно. В этом году - за южную Италию.
- Целое лето в Италии? Это же просто сказка!
- Вообще-то, больше, чем лето. Я должна прибыть туда заранее, чтобы проследить, что все идет так, как надо. Собственно говоря, я уезжаю туда уже через две недели, а вернусь только в начале ноября.
Озарение пришло одновременно с кофе. Должно быть, это отразилось на моем лице, потому что Вики оторвалась от еды и участливо спросила:
- Что случилось? Вам нездоровится?
- О, нет, - расхохотался я. - Как раз напротив. Мне вдруг взбрела в голову сумасшедшая мысль. - Я потряс головой. - Чушь какая!
- О чем вы?
- Сейчас скажу. - Я пригубил кофе. Вики терпеливо ждала. - Вы верите в судьбу, Вики?
- Иногда. А в чем дело?
- Мне вдруг подумалось, что наша встреча была предопределена свыше. Что это перст судьбы.
- Почему? - рассмеялась она.
- Потому что вы минуту назад рассказали как раз про ту работу, которую я искал, чтобы продержаться в течение ближайшего года.
- Ах, так вы сейчас безработный?
- Не совсем...
В течение следующих двадцати минут я поведал ей про всю затею с "Уайт-Марвелом". И не только с ним. Я рассказал ей также, как сидел в ливерпульской конторе, торговал швейными машинками, как собирал долги. Когда нам принесли по второй чашечке кофе, я закончил:
- Так что, сами видите, профессия гида-представителя для меня просто идеальна. Кстати, "Ардмонт" нанимает мужчин?
- Да. Хотя и в меньшей степени, чем женщин.
- Вики, положа руку на сердце, как вы оцениваете мои шансы на то, чтобы устроиться на эту работу? Какими качествами должен обладать претендент?
- Умом... приятной внешностью... обходительностью..., - она пожала плечами. - Да, это, пожалуй, главное.
- А как насчет языков?
- Знание иностранного языка, конечно, желательно, но необходимым условием не является. Это зависит от того, в какой стране вы работаете. На Мальорке, например, почти все изъясняются по-английски. Вот вам конкретный пример: из шестнадцати наших курьеров на Мальорке лишь шестеро свободно говорят по-испански. Остальные разговаривают на уровне средней школы.
Я угостил её сигаретой и, поднося зажигалку, спросил:
- Как по-вашему, Вики, из меня получился бы курьер? Она затянулась, выпустила колечко дыма и игриво посмотрела на меня, склонив голову набок.
- А когда вы готовы начать - завтра утром?
- Нет, я серьезно.
- Я тоже. Я уверена, что Филип Ардмонт наймет вас.
- В самом деле?
Я осуждающе покачал головой и побрел дальше под душераздирающий визг какофонического оркестра, изрыгавшийся из грошового магазинчика подержанных или уцененных пластинок на углу улицы. Внезапно мне стало не по себе - уж больно этот рекламный разгул уничтожал не только рождественское настроение, но и губил, как мне представлялось, саму идею Рождества. Бог свидетель - я не большой святоша, но от столь назойливой рекламы меня просто мутило. Мне вдруг захотелось послушать детский хор в приходской церкви, да и самому возвратиться в розовое детство и с раскрытым ртом слушать сказки про Деда Мороза. Черт бы побрал этих коммерсантов со своими рекламами!
Ха! Вы только его послушайте, въедливо возразил внутренний голос. Сам только что продал три рекламных ролика за здоровые бабки, а тут на собратьев варежку разевает. Вали отсюда, щенок, и не мешай людям делать свое дело.
Майк Спайеринг, мой агент, арендует под контору три крохотных комнатенки на пятом этаже здания на Шафтсбери-авеню. Лично я терпеть не могу ходить к Майку. Не потому, что не люблю его - напротив, Майк мне глубоко симпатичен, - но вот лифта в его чертовом доме нет. Войдя в вестибюль, я набрал в грудь побольше воздуха и начал карабкаться по нескончаемым ступенькам. Пару часов спустя, добравшись до пятого этажа, я осознал, каково было Хиллари, когда он преодолел последние футы Эвереста.
- Заходи, Расс! - жизнерадостно окликнул Майк.
Я ввалился в контору и плюхнулся в продавленное кресло напротив письменного стола Майка, пыхтя и отдуваясь, как простуженный носорог.
- Как... вы догадались... что это я?
- Я узнаю всех своих клиентов по топоту и одышке.
- И как я... в сравнении с остальными?
- Жуть! Ты должен срочно бросить курить.
С этими словами он закурил и швырнул мне пачку сигарет. Я отказался.
- Правильно, - одобрительно хмыкнул Майк. - Я вижу, ты уже взялся за ум.
- Ерунда, - выдавил я. - Мне просто нужно пару минут отдышаться.
- Ну что, - спросил Майк, - покумекал насчет "Уайт-Марвела"?
Майку уже за пятьдесят, но он уже совершенно седой. Белый как лунь. Зато очень представительный - ухоженные вьющиеся волосы, серые глаза и серый же костюм с синим в белый горошек галстуком. Человек он добрый и уважаемый, совершенно не похожий на расчетливых и алчных агентов, которыми их обычно рисует воображение обывателя. Однако пальца в рот я бы ему не положил. Никто не может сравниться с Майком по части выторговывания наилучших условий по контракту, а ведь он никогда даже голоса не повышает.
- Да, - сказал я. - Я хотел бы рискнуть.
Майк с серьезным видом кивнул.
- Понятно. А ты подумал, что можешь на целый год лишиться работы? Что ты на это скажешь?
- Я готов пока заняться чем-нибудь другим. За границей, например, поработать... там, где потеплее.
- А чем заниматься?
- Понятия не имею. Мне это только вчера вечером пришло в голову. Точнее, не мне, а Тони Дейну. По его мнению, только круглый болван способен впустую просадить такие деньги и остаться на бобах. И он прав.
Майк задумчиво кивнул.
- Разумеется, он прав. Тебе, судя по всему, и впрямь выпадает редкостная возможность повидать мир, а год спустя, если все будет в порядке, вернуться к прежнему занятию. Если, конечно, желание ещё сохранится. Кстати говоря, это будет гораздо проще, чем начинать с нуля. Режиссеры, с которыми ты работал, и через год никуда не денутся. Прекрасно... Что ж, можешь порадовать ребят из "Кроксли" хорошими новостями. А я начну обговаривать условия твоего контракта.
По лестнице я спустился, как на крыльях. Все! Путь к отступлению отрезан. Мосты сожжены. Две недели съемок в январе, а потом... Что? Три тысячи фунтов в банке и билет на все четыре стороны. Все это походило на сон или на сказку, но сколько раз я мечтал о том, чтобы очутиться в такой сказке! И вот теперь передо мной и впрямь замаячила реальность, в которую я не смел поверить. Глупо ухмыляясь, я остановился на ступеньке и пребольно ущипнул себя за левую руку. Нет, рука была на месте, а ущипленное место чертовски ныло. Значит, я и вправду шел в "Кроксли", чтобы поделиться с ними радостной вестью. Насвистывая "ча-ча-ча", я кубарем скатился со ступенек и выбрался в промозглую лондонскую сырость.
Без пяти десять я, толкнув вращающуюся дверь из стекла и стали, вошел в жарко натопленный роскошный вестибюль "Кроксли".
По-видимому, рекламные агентства соревнуются между собой за то, кто больше поразит клиента. Судите сами: выложенный зеленым мрамором пол, стены из белоснежного мрамора, десятки немыслимо прекрасных тропических растений во всевозможных кадках и декоративных ящичках, интимно надушенный воздух все это навевало мысли о незыблемости и достатке.
Постарались ребята из "Кроксли" и в другом отношении: встречавшая посетителей девушка в безукоризненном сером костюме, казалось, сошла со страниц эротического журнала. Ошеломляюще пышногрудая натуральная блондинка, источающая томность и сладостную негу, нежно улыбнулась мне, обнажив изумительно ровные белые зубки. Я с превеликим трудом сдержал порыв перемахнуть через стол и заключить её в объятия.
- Доброе утро. Я могу вам помогать?
Да, рыбка моя! Только наклонись ко мне поближе...
- Мистер Аллан Лэнг ждет меня.
- А вас зовут?
- Тобин. Расс Тобин.
- Благодарна вас.
Похоже, мое имя произвело на прелестницу благоприятное впечатление. Она улыбнулась, скрестила ноги, которые тут же переплелись, как влюбленные боа-констрикторы, потянулась к красному телефонному аппарату и принялась накручивать диск изящными длинными пальчиками.
Ожидая ответа, блондинка снова улыбнулась.
- Жуткостное утро, да?
- Совершенно жуткостное.
- Аллеу! Мейстер Россел Тербин к мейстеру Ларнгу. Да. Благодарна вас.
Красотка положила троубку. Пардон, трубку.
- Пжалста, садиться, мейстер Тербин, - проворковала она, обворожительно улыбаясь. - Секретерша мейстера Ларнга сейчас будет вниз.
- Благодарна вас, - я улыбнулся в ответ. Затем уселся так, чтобы любоваться её ножками, и притворился, будто погрузился в изучение "Панча".
К тому времени, как Сара, секретарша Аллана Лэнга (я её знал, поскольку уже встречался с Лэнгом) спустилась в вестибюль, блондинка успела дважды продемонстрировать мне цвет своих трусиков, хотя сама, по-видимому, считала, что поднимает с пола упавшую шариковую ручку. К сожалению, на ней были колготки, а это смазало удовольствие.
Сара тоже была настоящая конфетка - пальчики оближешь. Жгучая брюнетка, ножки, грудки и задик - все на месте. Зеленая блузка и светло-серая мини-юбка едва скрывали её прелести. Да, умеют подбирать красоток в этих агентствах, ничего не скажешь. Никогда не пойду работать в подобное заведение, решил я. Кому охота всегда быть на взводе?
- Доброе утро, - кокетливо поприветствовала меня Сара. - Ступайте за мной, мистер Тобин.
Хоть на край света, цыпочка!
Почти до самого лифта я неотрывно пялился на её хорошенький задик, а потом Сара неожиданно обернулась и застала меня врасплох.
- Э-ээ... жуткая погода, - неуклюже проблеял я, пытаясь вытащить из глаза соринку.
- Кошмарная. Извините, что побеспокоили вас.
- Ничего, я только рад.
В кабину втиснулось ещё с полсотни дюжих парней и мне пришлось против своей воли, разумеется, - прижаться к Саре. Пахло от неё просто божественно. Она улыбнулась, держась в полумиллиметре от моего лица, и, чтобы скрыть смущение, смахнула с груди несуществующую пылинку.
На пятом этаже мы вышли и прошествовали по длинному коридору, занятому нескончаемыми рядами застекленных офисов. Не сочтите преувеличением, но, по меньшей мере, за каждой второй перегородкой сидело хотя бы одно сногсшибательное создание, без труда утершее бы нос нынешней Мисс Великобритании. Все, как на подбор, в мини-юбках, и тому подобное... Я позавидовал черной завистью тому счастливцу - вернее, гнусному негодяю, что нанимал их на работу.
Сара провела меня в кабинет Аллана Лэнга. С Лэнгом я встречался уже не первый раз, и он производил на меня вполне приятное впечатление. Довольно симпатичный канадец среднего роста, среднего веса, средней степени облысения и среднего возраста. Он поднялся мне навстречу и обменялся со мной рукопожатием.
- Рад вас видеть, Расс. Присаживайтесь, пожалуйста. Сара, подай мистеру Тобину огромную чашу дымящегося, ароматнейшего и свежепомолотого бразильского кофе.
Сара, виляя бедрами, отчалила. Я с сожалением проводил её взглядом, усмехаясь шутке Аллана. Мы с ним прекрасно знали, что Сара отправилась к "титану", установленному в конце коридора, а, вернувшись, подаст мне крохотную пластмассовую чашечку с тепловатой бурой жидкостью, напоминающей по внешнему виду олифу, а по вкусу - кошачью мочу.
Аллан протянул мне пачку французских сигарет, но я вежливо отказался аромат французского табака напоминает мне запах ослиного навоза. Я извлек из кармана собственные сигареты и закурил.
- Мне позвонил ваш агент, - сказал Аллан Лэнг. - Я страшно рад, что вы согласились прорекламировать "Уайт-Марвел".
- Мог ли я отказаться, когда мне предложили за это все богатства Форт-Нокса?* (*Хранилище золотого запаса США).
- А что нам оставалось делать? Мы прекрасно знаем, что стиральные порошки гробят ваши карьеры. Но я и в самом деле счастлив, Расс, что вы согласились работать с нами. С "Кранчумом" вы произвели настоящий фурор. Если и с "Уайт-Марвелом" вам удастся совершить нечто пусть даже отдаленно похожее, то я скажу, что мы не выбросили деньги на ветер.
- Я-то в любом случае так не считаю, - улыбнулся я. - Ведь я на целый год лишусь работы.
Лэнг кивнул.
- Да, именно это мы приняли во внимание, определяя размеры вашего гонорара. Чем, кстати, вы займетесь? Какие-нибудь планы уже есть?
- Ничего определенного. Я склоняюсь к тому, чтобы поехать за границу, но твердо ещё не решил.
- Как насчет Канады? У меня там много друзей.
- А какой там климат? Мне бы хотелось погреться на солнышке.
Лэнг улыбнулся.
- Я из Виктории - иначе её называют Маленькой Англией. Увы, там такая же сырость, как и здесь.
Я усиленно закивал.
- Спасибо за заботу.
Вернулась Сара, поставила перед нами по чашечке эрцаз-пойла и отбыла восвояси. Я попытался поднести к губам зыбкую посудинку, но только расплескал половину варева по подбородку.
- Хотел бы я лично встретиться с маньяком, который изобрел эти штуковины, - сказал я, утираясь. - Я бы отпилил его яйца тупой и ржавой пилой, запихнул в одну из таких чашечек, залил кипятком и выплеснул ему на брюхо.
- Пью за ваш тост, - ухмыльнулся Лэнг, вытирая кофе с колена.
Мы перешли к делу и обсудили всякие тонкости, относящиеся к предстоящим съемкам.
Решили так. Начиная со второй недели января, я с небольшой группкой операторов и помощников проведу серию уличных интервью с разными людьми, только что купившими "Уайт-Марвел" в одном из лондонских супермаркетов.
В течение третьей недели мы будем снимать продолжения - уже дома у этих же людей, демонстрируя наглядные результаты "Уайт-Марвела" и опрашивая мужей, жен, бабушек, дедушек, детей и прочих домочадцев счастливых обладателей лучшего в мире моющего средства. Денег на всю затею выделяли без счета. Нам дозволялось снимать все, что душе угодно. Затем из Монблана отснятого материала предполагалось сделать дюжину замечательных роликов, которые будут крутиться по телевидению с марта по август.
- Великолепно, - сказал я. - Но неужели раньше это никому не приходило в голову?
- Приходило, конечно, - кивнул Лэнг, закуривая очередную тошнотворную сигарету. - Такой прием прекрасно срабатывает. Ничто так не убеждает женщин, как слова обычной домохозяйки. К актрисам все они питают недоверие. Каждая из них хочет слышать и видеть себе подобных. Трудность только в том, чтобы суметь раскрепостить их, вытащить из скорлупок. С вами они будут чувствовать себя непринужденно, Расс - мы видели это, просматривая ваши материалы с "Кранчумом". У вас красивое лицо, располагающий вид, деликатный подход...
- Спасибо.
- Я вовсе не шучу. Ваша сила также в сексуальной притягательности, которой вы совершенно не злоупотребляете. Вот почему нам не терпится уплатить вам шесть тысяч.
- Я сделаю все, что в моих силах.
- Разумеется. В этом тоже ваша сильная сторона.
К машине я вернулся в самом приподнятом настроении. Будущее представлялось мне в радужных тонах. Приятная расслабуха до второй январской недели (на Рождественские каникулы рекламный бизнес отмирает), затем две недели напряженной, но вполне приятной работы, а потом...
Я медленно покатил к Хаммерсмиту, где Тони должен был мучиться со своими "Слимфитами". То-то удивится, бродяга, когда я расскажу ему за обедом, что принял предложение насчет "Уайт-Марвела".
Оставшуюся часть пути я размышлял про "а потом...". Чем я, черт возьми, займусь в ближайший год?
Глава третья
Ответ, и это меня нисколько не удивило, пришел с той стороны, откуда я его меньше всего ждал. Вы сами не замечали, что, стоит вам начать всерьез ломать голову над какой-то проблемой, как кто-то - молочник, сосед, приятель, случайный знакомый - подсказывает готовое решение? Если вы охотно делитесь с окружающими своими затруднениями, это случается неизбежно.
Рождество - самое время устанавливать связи в любом бизнесе. Ящики со спиртным путешествуют по всему городу; тысячи индеек буквально затопляют конторы клиентов. Это принятый способ выражения благодарности за всяческие одолжения в истекшем году.
Киностудии и продюсерские компании, которых в Лондоне хоть пруд пруди - не исключение. Помимо обычных рождественских подарков и сюрпризов, крупнейшие из этих компаний ещё закатывают банкеты, на которые приглашаются рекламные агенты, режиссеры, редакторы, директора студий, постановщики, театральные агенты и тому подобные. Многие приглашенные приходят на вечеринку со своими секретаршами или с подружками, или с секретаршами-подружками - кому как нравится.
Хотя "актеров" на подобные сборища, как правило, не зовут, поскольку считается, что мы мало влияем на прибыль компании, Майк Спайеринг пригласил меня на банкет в качестве своего гостя (разумеется, это решение он принял ещё до появления на сцене "Уайт-Марвела"), чтобы я поближе познакомился с полезными людьми. И вот, несмотря на мое решение принять предложение "Уайт-Марвела", он оставил приглашение в силе.
ЛСК - Лондонская студия кинозаписи - размещается в цокольном этаже крупного здания в Сохо. В девять вечера, за два дня до Рождества, едва мы с Майком пересекли её порог, нас оглушила громкая музыка.
Мы спустились по лестнице. Майк застонал. Судя по гаму и количеству людей, толпившихся в коридоре, в студии творился полный бедлам.
- Черт побери, - пробурчал Майк, - мне только этого не хватало. Я не склонен рисковать очутиться с выбитыми зубами и сломанными ребрами ради нескольких рюмок бесплатной выпивки.
Протолкавшись до конца коридора, мы завернули за угол. Майк снова застонал, уже громче. Народу было - яблоку негде упасть. Очевидно, что многие зашли просто так, на халяву. Не могли же хозяева ЛСК и вправду наприглашать такую уйму бездельников.
Майк прикоснулся к моему локтю.
- Слушай, я пропущу только одну рюмашку, чтобы отметиться, а потом домой, баиньки. Ты тут без меня справишься?
Со стены надрывались два мощнейших репродуктора, из которых грохотала разрывающая барабанные перепонки поп-музыка. Мы с Майком протиснулись по чьим-то мозолям к дальней стене, возле которой четверо взъерошенных и стиснутых толпой, как сельди в бочке официантов с лихорадочной спешкой разливали спиртное по частоколу стаканов. Не прошло и получаса, как мне удалось пробиться к одному из официантов и даже прохрипеть: "Мне бы водки..."; официант метнул на меня затравленный взгляд, всучил стакан, заполненный чистой водкой на три четверти (примерно десять обычных порций), и я отправился на поиски тоника. В конце концов мне это удалось, после чего я даже исхитрился, протиснув руку к столу с угощением, сграбастать колбаску, огурец и бутерброд с сардинками. Бережно прижав драгоценную добычу к груди, я отступил в чудом подвернувшийся свободный угол.
Внезапно я ощутил себя одиноким и брошенным. Майк исчез, поглощенный толпой и, возможно, затоптанный тяжелыми ботинками; мне вдруг стало страшно при мысли, что его окровавленные бесформенные останки найдет поутру уборщица. Жуя колбаску, я нервно осматривался по сторонам, прислушиваясь к доносящимся с разных сторон обрывкам болтовни и нестройному многоголосью.
"...честно говоря, я эту скотину на дух не выношу..."
"... каким-то чудом. Жутко тяжелое дело. Зато потом будем подсчитывать барыши...
"...разложил свою новую секретаршу. Видел бы ты эту телку! В любое время, в любом месте, любому желающему. На столе, на полу..."
Я вздохнул, глотнул водки, и поморщился.
- Похоже, вам не понравилось?
Голос приятный - мелодичный, грудной и раздался он совсем близко от моего уха. Я обернулся и увидел небесное создание - изящного зеленоглазого и золотоволосого ангела в белоснежном платье с низким декольте и глубоким разрезом вдоль бедра. Ангел сочувственно улыбался мне. Удивительно сочный загар прелестной девушки красиво контрастировал с белым платьем. Поразительное существо, мимолетное воздушное напоминание о забытых летних днях, столь неуместное в окружении мертвенно-серых зимних физиономий. Я мгновенно растаял.
- Вы правы, - расхохотался я, внезапно ощутив несвойственную для себя растерянность. - Это практически чистая водка. Сегодня им, похоже, некогда возиться с тоником и содовой.
- Я заметила, - кивнула прелестная незнакомка, морщась от гомона.
- Вы, кажется, тоже не в своей тарелке?
- Да, я предпочла бы поменьше людей на квадратный фут, да и рев не столь одуряющий.
- Меня зовут Расс Тобин.
- А меня - Вики Херст.
- Сокращенно от Виктории?
- Нет. Просто Вики Херст.
- Очаровательно. Добыть вам что-нибудь выпить?
- Тогда я потеряю вас навсегда!
- Я сам вас найду.
Она улыбнулась.
- Нет, спасибо.
- Хотите попробовать мое зелье? Только предупреждаю - оно не для слабонервных.
- Я согласна, - неожиданно для меня согласилась Вики.
Она пригубила водку и скорчила гримаску.
- Ого!
- Пожалуй, я унесу её отсюда в кармане, - предложил я. - Пригодится, чтобы разводить краску, снимать лак с ногтей, счищать пятна...
- А чем вы занимаетесь? Тоже делаете рекламы?
- В некотором роде. Я снимаюсь.
- В чем?
- В телероликах. Здорово, да?
Она отступила на полшага, прищурилась и понимающе кивнула.
- Я вас узнала. Вы рекламировали... как его...
- Мыло "Глэмур"?
- Да, точно.
- Очень приятно, что вы вспомнили.
- К сожалению, я редко смотрю телевизор.
- Наоборот, замечательно. А чем вы занимаетесь?
Я ожидал услышать в ответ: "секретарша", "жена исполнительного директора" или "агент".
- Я служу курьером.
- Извините, не понял.
- Курьером. Представителем фирмы, которая организует отдых-туры. Чем-то вроде гида.
- А сюда вы вломились силой?
- Нет, - рассмеялась Вики. - Меня привел один рекламный продюсер, который уже наклюкался до чертиков и несколько минут назад отключился. Я ищу свое пальто. Я оставила его на одном из этих столов.
- Вики...
- Что?
- Как вы посмотрите на то, что я утащу вас из этого вертепа и чем-нибудь угощу? Давайте закатимся в ресторанчик. Итальянский? Китайский? Французский? Или, если хотите, тяпнем по двойному гамбургеру в "Уимпи"?
- С картофельными чипсами?
- Угу. И ещё с бумажными салфетками, кетчупом и двумя чашечками кофе. Гулять, так гулять!
- Помогите мне найти пальто.
Мы поехали в один замечательный "Уимпи" на краю города, который я присмотрел несколько месяцев назад. Вы не поверите, но в разных закусочных системы "Уимпи" гамбургеры здорово отличаются между собой, несмотря на стандартные ингредиенты и оборудование.
Я провел Вики вглубь зала и усадил за боковой столик - в противном случае, набившиеся в "Уимпи" бездельники пожирали бы её глазами, отравляя мне весь аппетит. А её стоило пожирать глазами, скажу я вам: загорелая мордашка, золотистые волосы, длинные стройные ножки, заманчиво выглядывавшие из-под пальто с пушистым меховым воротником. Нежная, женственная и преступно притягательная.
Я заказал нам по гамбургеру с кофе и угостил Вики сигаретой.
- Расскажите мне про курьеров, - попросил я.
Вики с задумчивым видом затянулась.
- Компания, в которой я служу, называется "Ардмонт Холидейз"...
- Хм, кажется, я слышал о них.
- Да, фирма довольно крупная, - кивнула Вики. - Она специализируется на организации отдыха в Испании, Италии, Португалии, да и вообще по всему Средиземноморью. А я - их тамошний представитель в летний сезон.
- И в чем состоят ваши обязанности?
- Неужели вы никогда не пользовались подобным туром?
Я хохотнул.
- Вики, открою вам страшную тайну. Я лишь раз в жизни был за границей - когда снимался в рекламном ролике в Португалии.
Вики сочувственно зацокала язычком.
- Значит, вы никогда не сталкивались с курьером, который денно и нощно крутится, как белка в колесе, потакая вашим капризам?
- К стыду своему, нет. Я даже не представляю, что входит в круг обязанностей курьера. Я всегда считал, что курьер это разновидность тайного агента, который перевозит срочные депеши в кожаном дипломате или зонтике с отвинчивающейся ручкой.
- Это совсем другие курьеры. Мы организуем отдых нашим туристам на местах. Официально нас именуют гидами-представителями туристической фирмы, но мы для простоты зовем себя курьерами. Курьер постоянно проживает на курорте и присматривает за всеми прибывающими туристами. Он - или она встречает гостей в аэропорту, следит за тем, чтобы их вместе с багажом погрузили в нужный автобус, сопровождает в отель, организует экскурсии, выслушивает жалобы, советует, где и как провести время, освобождает под залог из тюрьмы, утирает слезы...
- Укладывает в постельку?
Изумрудные глаза озорно блеснули.
- Это правилами запрещено. И вообще, курьер встречает гостей и держит их за руки вплоть до самого отлета. Провожает одних - и тут же встречает новую компанию. И все начинается сначала.
- Словом, сплошная суета.
- Да, но очень интересная. Я её обожаю.
- И где вы... э-ээ... работаете?
- Лично я этим больше не занимаюсь. Я проработала с "Ардмонтом" со дня их основания, уже целых пять лет. Теперь я - главный региональный менеджер. Это значит, что я отвечаю за определенный регион и за всех наших курьеров, которые там работают.
- Нечто вроде погонялы, да?
Официантка принесла нам гамбургеры. Вики дождалась, пока она уйдет, и лишь потом ответила:
- Угу. Я принимаю участие в наборе и обучении новых курьеров, помогаю решать сложные вопросы, да и вообще присматриваю, как идут дела.
- А за какой регион вы отвечаете?
Вики откусила кусочек гамбургера.
- О, вкусно. В этом году - за южную Италию.
- Целое лето в Италии? Это же просто сказка!
- Вообще-то, больше, чем лето. Я должна прибыть туда заранее, чтобы проследить, что все идет так, как надо. Собственно говоря, я уезжаю туда уже через две недели, а вернусь только в начале ноября.
Озарение пришло одновременно с кофе. Должно быть, это отразилось на моем лице, потому что Вики оторвалась от еды и участливо спросила:
- Что случилось? Вам нездоровится?
- О, нет, - расхохотался я. - Как раз напротив. Мне вдруг взбрела в голову сумасшедшая мысль. - Я потряс головой. - Чушь какая!
- О чем вы?
- Сейчас скажу. - Я пригубил кофе. Вики терпеливо ждала. - Вы верите в судьбу, Вики?
- Иногда. А в чем дело?
- Мне вдруг подумалось, что наша встреча была предопределена свыше. Что это перст судьбы.
- Почему? - рассмеялась она.
- Потому что вы минуту назад рассказали как раз про ту работу, которую я искал, чтобы продержаться в течение ближайшего года.
- Ах, так вы сейчас безработный?
- Не совсем...
В течение следующих двадцати минут я поведал ей про всю затею с "Уайт-Марвелом". И не только с ним. Я рассказал ей также, как сидел в ливерпульской конторе, торговал швейными машинками, как собирал долги. Когда нам принесли по второй чашечке кофе, я закончил:
- Так что, сами видите, профессия гида-представителя для меня просто идеальна. Кстати, "Ардмонт" нанимает мужчин?
- Да. Хотя и в меньшей степени, чем женщин.
- Вики, положа руку на сердце, как вы оцениваете мои шансы на то, чтобы устроиться на эту работу? Какими качествами должен обладать претендент?
- Умом... приятной внешностью... обходительностью..., - она пожала плечами. - Да, это, пожалуй, главное.
- А как насчет языков?
- Знание иностранного языка, конечно, желательно, но необходимым условием не является. Это зависит от того, в какой стране вы работаете. На Мальорке, например, почти все изъясняются по-английски. Вот вам конкретный пример: из шестнадцати наших курьеров на Мальорке лишь шестеро свободно говорят по-испански. Остальные разговаривают на уровне средней школы.
Я угостил её сигаретой и, поднося зажигалку, спросил:
- Как по-вашему, Вики, из меня получился бы курьер? Она затянулась, выпустила колечко дыма и игриво посмотрела на меня, склонив голову набок.
- А когда вы готовы начать - завтра утром?
- Нет, я серьезно.
- Я тоже. Я уверена, что Филип Ардмонт наймет вас.
- В самом деле?