Морозов Владислав. Закон стаи (Цезарь - 2)

   Первую партию Саша проиграл почти мгновенно - слишком расслабился. Отец был сильным шахматистом, Саша выиграл у него только один раз, но все равно это не оправдание. Мог продержаться хотя бы пару часов.
   - Опять черными? - спросил отец, расставляя фигуры для новой партии.
   Саша кивнул - считал, что ему везет на этот цвет. И единственную победу ему принесли именно черные фигуры.
   - Твое дело. Кстати, - сказал отец, опустив глаза, - кого-то из своих шустрых сыновей я должен поблагодарить за маленькую, но весьма ценную для меня услугу.
   Ага, значит, Анна все-таки позвонила.
   - Мишку, - кивнул Саша. - Его идея была дать Свете твою визитку.
   Саше было ужасно интересно, решили они восстанавливать отношения или нет, но расспрашивать не стал. После длительной паузы отец сказал:
   - Конечно, после шести лет разлуки помириться сложно. Но в любом случае, теперь мне известно, что стало с людьми, ответственность за которых я взял на себя, - и опять надолго замолчал. Сделав два хода, невинным тоном заметил: - Анна обмолвилась, что у ее дочери не складываются отношения с начальником. В подробности не вдавалась. Я не стал расспрашивать, все-таки телефонный разговор, а не личная встреча. Но, полагаю, просветить меня можешь и ты.
   - Там ничего особенного. Какой у Светы характер, сам знаешь. Она за эти годы изменилась только внешне. Кстати, почти копия мать. И пристают к ней все кому не лень. Ерунда, пошлю кого-нибудь из ребят набить морду ее директору, этого достаточно.
   - Может, имеет смысл взять ее на работу к нам? Мордобитие не всегда решает все проблемы.
   - Думал. И уже нашел местечко. Вот разберусь с ее начальством, и переведу в ту фирму. На UMF брать не хочу, она девочка неглупая, но молодая. Увидит пару раз Хромого, все поймет и подумает черт знает что.
   - В связи с этим у меня к тебе серьезный разговор, - начал отец. Поручение, которое я намерен тебе дать, личного характера, но его успех для меня важнее, чем любого другого предприятия. Для тебя, учитывая твои новые планы, его выполнение окажется весьма прибыльным.
   Явно что-то связанное с Анной. Иначе поручил бы Слону или Хромому.
   - Тебе не помешает знать предысторию. Раньше в истоках Волги, неподалеку от села Федоровское располагалась неплохая турбаза. Река, на другом берегу великолепный лес, острова - прекрасное место для отдыха. Попасть туда было не так просто - база принадлежала некоему военному ведомству, но у меня имелись знакомые в Генштабе. Не то, чтобы я пользовался их услугами, нет. Просто встречались время от времени. Как-то раз пригласили на эту базу. И обеспечили мне статус постоянного клиента. Я выезжал туда почти каждые выходные в течение всего лета, и отпуск проводил там же. Иногда брал с собой Евгению - она в то время была моей подругой но чаще ездил один. Осенью семьдесят пятого года пошел за грибами и наткнулся в лесу на молодого парня, занятого странным делом. Он пытался залезть на дерево. Зачем, спрашивается? Он вроде бы не в том возрасте, чтобы лазить за птичьими гнездами, да и какие гнезда осенью? Все было проще. Он углядел нарост, и хотел вырезать из него свистульку для маленькой дочери. Поскольку в дереве я разбираюсь лучше, посоветовал ему другой нарост - тот не годился. Обратно шли вместе. Звали его Василий.
   - Васька? - изумился Саша. - С UMF? "Гвардеец"?
   - Нет. С тем Василием я познакомился позже. Этот был летчиком-испытателем, проводил на базе отпуск вместе с женой и годовалой дочерью. Я весь вечер торчал в их домике. Помнится, меня потрясла атмосфера тепла в этой семье. Настолько честные, открытые и искренние люди они были, что уходить не хотелось. И, поскольку отпуска у нас совпали, мы подружились. Василий чем-то напоминал твоего Яковлева - такой же Дон Кихот. Только еще более бесшабашный и совершенно беззлобный. После трех недель отдыха знакомство не прервалось, они были москвичами, я часто приезжал в гости, к себе приглашал. На второй год убедил Василия окрестить дочь - в то время такой поступок для кандидата в члены партии был недопустим, хотя и считалось, что у нас свобода вероисповедания. Крестили тайно.
   - Света? - уточнил Саша.
   - Именно она.
   Саша вдруг почувствовал, что отец впервые за всю жизнь заговорил об этом с кем-то посторонним. Что эта история - одно из самых дорогих воспоминаний. А может, и самое болезненное наряду с гибелью молоденькой жены.
   Маронко искренне привязался ко всему семейству Антоновых. Василий, Анна и Светка. Поначалу ему казалось, что он любит их дом за то спокойствие и тепло, которым, казалось, дышали даже стены в двухкомнатной квартирке в Текстильщиках. Всю сознательную жизнь одинокий, Маронко оставался несколько обособленным даже среди друзей. И только с Антоновыми становился членом семьи. Крестным Светки.
   Лишь когда Светка пошла в школу, понял, что дело не в общении. И Анна значила для него куда больше, чем просто хозяйка уютного дома и жена друга. Пожалуй, это и оказалось самым паршивым - Василий был его единственным настоящим другом. Маронко чувствовал себя предателем, и потихоньку, чтобы не создать впечатление резкого отчуждения, начал отходить от них. От приглашений отказывался, мотивируя занятостью. В чем-то это было правдой Организация на тот момент уже вошла в силу. Конечно, на дни рождения приезжал всегда, но старался не задерживаться.
   Василий принялся психовать, иногда доходило до размолвок. Маронко решил, что тот почувствовал неладное в отношении друга к своей жене, и собрался окончательно порвать с этой семьей. Не мог он перешагнуть ни через друга, пытаясь увести его жену, ни через себя, терзаясь созерцанием недоступного ему счастья. Тогда Василий приехал к нему сам. Расстроенный, не слишком трезвый.
   Его мучили предчувствия близкой гибели. И без того не слишком сдержанный, начал ссориться с друзьями, измотанный постоянным страхом. Даже не за себя - за семью. Анна ждала второго ребенка. Кто позаботится о них, если Василий умрет? А при его профессии такое случается сплошь и рядом. "Сергей, - он почти плакал, - ведь от меня отвернулись практически все. Моя родня далеко, у Анны своих друзей мало. И они не помогут. Я понимаю, почему потерял всех - сам виноват. Но ты, ты-то можешь понять! Почему ты избегаешь нас?"
   Маронко объяснил. Честно и откровенно сказал, что любит его жену. Василий слушал, ошарашенно хлопая глазами, и на фоне этого даже о страхах своих позабыл. Не сразу поверил, но, поверив, понял. И по достоинству оценил поступок друга. В тот вечер они вдвоем напились до бесчувствия, и это был последний раз, когда Маронко пил допьяна.
   Василия он больше не видел. Через две недели тот улетел на полигон, а перед этим написал письмо, в котором исправлений и помарок было больше, чем всего остального. Он просил только об одном - не бросать его семью. Перешагнув через ревность, поручил Анну, Светку и нерожденного ребенка единственному человеку, который любил бы их. У Маронко интуиция была прекрасной, он забеспокоился. Пришел к Анне, спросил, куда отправили Василия. Позвонил мужу Евгении, добился, чтобы ему рассказали о той модели, которую должен был испытывать Вася Антонов. Чего ему стоило достать секретную информацию - словами не описать. Но получил ответ, что данная модель в отношении безопасности даже опережает базовую.
   Он мог сделать так, чтобы Василия отстранили от полетов. Подготовив почву, ухитрился вызвать его на переговоры, чтобы убедиться в необходимости таких мер. Тот говорил очень спокойно, от прежнего беспокойства следа не осталось. Лишь под конец разговора обмолвился: "Ты получил мое письмо? Знаю, получил, иначе не звонил бы. Сергей, мы все в руках судьбы. Поклянись, что не бросишь их, если я не вернусь". Тон его был ровным, уверенным - будто страховался на всякий случай. А когда услышал клятву, даже шутил. И только потом Маронко понял, что это равнодушие обреченного.
   Двигатель взорвался, едва самолет поднялся над взлетной полосой. Недостатки конструкции были ни при чем - в турбину затянуло птицу. Случайность, которую невозможно предотвратить. И смерть, которую предчувствовали многие. Урну с пеплом передали не семье, а Маронко. Ему же выпала и жуткая роль черного вестника.
   Он ни слова не сказал Анне ни о том письме, ни о клятве, данной ее мужу за день до смерти. Просто взял на себя роль опоры в тяжелые дни. Через два месяца Анна родила мертвого мальчика, и это несчастье сломило бы ее окончательно, не окажись рядом Маронко. Или если бы у него не хватило выдержки, и он заговорил бы о своих чувствах раньше времени. Только через год осторожно дал понять, что она всегда может рассчитывать на него хотя бы потому, что значит больше, чем все остальные люди.
   Маронко являлся полной противоположностью Василию. Насколько тот был мягким и эмоциональным, настолько же Маронко - жестким и сдержанным. Возможно, именно поэтому Анна смогла искренне привязаться к нему, не предавая памяти мужа - они оказались слишком разными.
   - Я до сих пор не могу простить себе Василия, - тихо говорил отец. Знаю, что судьба у него была умереть молодым, но не могу смириться. Вроде как ты коришь себя за смерть матери. И чтобы хоть как-то успокоить совесть, я взял на себя всю ответственность за Свету. Анна все-таки взрослый человек, а вот Света... Тот отказ для меня был полной неожиданностью. Сначала решил, что мы со Светой не поняли друг друга. Я предлагал Анне дать образование дочери за границей, а Света подумала, что я ищу способ спровадить ее с глаз долой. Я позвонил ей на следующий день, хотел сказать, что вопрос, где она будет учиться, вовсе не принципиален, мне даже во многом лучше, если она останется в России. Света со мной разговаривать не стала, а от Анны я узнал много нового. Во-первых, что мои ретивые детки уже попытались убедить ее дочь в ошибочности решения. Чем это кончилось, сам помнишь, да? Анна пришла в ужас, вообразив, будто ты чем-то угрожаешь Свете. А во-вторых, истинная причина отказа была совсем другой, хотя косвенно и относилась к девочке. К Анне начал подлизываться один из моих деловых партнеров. Надеялся через нее воздействовать на меня. В частности, намекнул, что у некоторых бизнесменов периодически похищают родственников. Я вижу в Свете дочь, забочусь о ней. Конечно, не стоит подвергать ребенка таким переживаниям, поэтому лучше, если мама окажется сговорчивой и поможет этому деятелю, не вынуждая на крайние меры.
   - Ни фига себе! И как ты на это отреагировал?
   - Практически никак. Сам понимаешь, когда мне доходчиво объяснили, что у меня нет оснований для вмешательства в чужую жизнь, я решил ограничиться воспоминаниями. Даже со стороны наблюдать перестал. Как ни тяжело мне было, позволил Анне пропасть из поля моего зрения и не пытался ее разыскать. Вас с Мишей я прекрасно понимал, поэтому просто запретил всякие контакты.
   - Это я помню. Я имею в виду, что с тем деятелем стало?
   Отец помолчал, потом несколько удивленно сказал:
   - Ты знаешь, он умер. Где-то через год после этого. Ужасно глупая смерть. Пригласил гостей на день рождения, я тоже был. Собрались в его квартире, а жил он на шестнадцатом этаже. Выпили, как водится. Хозяин перебрал, пошел проветриться на лоджию, и упал вниз. Разбился, конечно.
   - С соседнего балкона достали? Или с крыши спустились и спихнули?
   - Понятия не имею. Я в этот момент беседовал с его супругой. Собственно говоря, мы обо всем узнали почти через час, когда пришла милиция с сообщением, что хозяин квартиры лежит в луже крови на асфальтированной площадке под окнами.
   Саша сдавленно засмеялся.
   - Представляю, насколько ошарашенное у тебя было лицо.
   - Разумеется. И огорченное тоже, поскольку мы раскручивали совместный проект. Все мои переживания производили впечатление естественных. Так и быть, я пожертвовал некой суммой, вложенной в явно провальное дело, ради собственного алиби. На меня, кстати, даже тени подозрения не пало - у его жены был ревнивый любовник. Долго его терзали, пока не пришли к выводу, что смерть является результатом несчастного случая, - отец откинулся на спинку кресла, глазами показал на доску. - Думай, думай. Шанс выиграть есть, хотя ты вряд ли его увидишь. Но к ничьей свести сумеешь без хлопот.
   Кажется, Саша понял, что имел в виду отец. Переставил слона, вопросительно посмотрел.
   - Надо же, углядел!
   - Отец, я не понял - мы в поддавки играем или в шахматы?
   - Я не подыгрывал. Сам отвлекся, сделал ошибку. Интересно, когда я предупреждаю, чтоб ты не делал ошибочных ходов, за поддавки это не считается. А когда я указал на собственную ошибку, ты вдруг оскорбился?
   - Да я так...
   - Вот именно, что "так". Смотри, еще обставлю. С этим деятелем, конечно, я мог поступить иначе. Мог ограничиться внушением, мог наказать материально - ему этого хватило бы. И, если бы вопрос затрагивал моих знакомых или даже друзей, я бы не стал карать так строго. Но речь-то шла об Анне. Фактически, своей жадностью он отнял у меня семью. Я мог понять побуждения, заставившие тебя выяснять отношения со Светой. Конечно, ты действовал сгоряча, не разобравшись в ситуации, но цель у тебя была та же, что и у меня. При положительном решении вопроса ты относился бы к Свете ничуть не хуже, чем к своей родной сестре.
   - Не исключено, что лучше. Я ж тогда считал, что Наташка умерла. И за Светкой следил бы вдвое бдительнее. Уроки, может, и не проверял бы, а вот одноклассников и прочих ухажеров гонял бы в три шеи, пока ей восемнадцать не исполнилось бы. Сигареты бы отбирал. В кино водил. Разыскивал бы по всем знакомым, если бы задержалась на прогулке. Морды бил бы, если б кто-нибудь заявил, что у меня сестра страшненькая, хотя такой она и была.
   Маронко посмеивался, глядя на него.
   - Мне нравится твое горячее желание оказать Свете покровительство.
   Саша подозрительно покосился на него. Кажется, нарвался.
   - Анна со Светиных слов рассказала, что ты уже приступил. И я, кстати, впервые слышал о том, чтобы ты кого-то носил на руках. Света, видимо, в восторге от твоей галантности.
   Саша чуть не выругался. Влип. И все из-за того, что пожалел. Нет, определенно, гуманность и благотворительность до добра не доводят. Благими намерениями дорога в ад вымощена. Все, с этого момента его на подвиги можно будет раскрутить лишь за очень хорошие деньги.
   - Надеюсь, она не решила, что я влюблен без памяти?
   - Отнюдь. Она полагает, что у тебя какой-то дальний умысел, потому что ты не произвел впечатления очень хорошо воспитанного и чуткого человека. Ей вообще показалось, что ты способен заботиться о ближнем, если только тебе за это заплатить.
   Саша расхохотался. Определенно, эта начинающая мегера не лишена ума. По крайней мере, ход мысли у них абсолютно одинаковый.
   - Тем не менее, она находит твое общество забавным. Лестно куда-то выйти с молодым человеком, от которого у любой нормальной женщины потекут слюни.
   - Так и сказала?!
   - Да. Анне очень понравилась эта характеристика, поэтому она передала ее дословно. Впрочем, речь не о том, как ты выглядишь со стороны. Это можешь при личной встрече узнать у Светы, - он помолчал, задумчиво вертя в руках шахматного коня из числа "съеденных". - Видишь ли, я не застрахован от повторения ситуации, спровоцировавшей нашу с Анной ссору в прошлый раз. Скорее наоборот - сейчас вероятность рецидива много выше. То, чем я занимаюсь, не по нраву слишком многим. Сегодня я на корню зарубил планы Бориса. А он, между прочим, не первый день носится с этой идеей. Можно даже сказать, это его лебединая песня. До сих пор он пользовался тем, что навязывал я. Этот же проект - целиком и полностью его собственный. Воплотить его в жизнь, сказать, что этим он обязан только себе, для Бориса - вопрос чести. Он человек болезненно самолюбивый, и я не думаю, что легко смирится с неудачей.
   - Да ну, это уже идиотизм! Отец, он пальцем не посмеет тронуть ни Анну, ни Светку. Он же не спятил, должен понимать, что с ним сделают, если с их голов хоть один волос упадет.
   - Совершенно верно. Он не посягнет на их здоровье. Достаточно просто подставить Светке смазливого пацана, во всем послушного Борису. Она увлечется, выскочит замуж. Потом уговорит меня ввести своего мужа в совет директоров UMF. И я в значительной степени окажусь в зависимости от Бориса.
   - И ты пойдешь у Светки на поводу?
   - Нет. Но Борис этого не знает. Поэтому попытается сделать именно так. В результате девчушка, которую я в глубине души привык считать собственной дочерью, будет очень несчастна. Муж не любит, постоянно давит на психику и так далее. И это еще не самое страшное, что ей грозит. В проекте Бориса заинтересован Хирург. Этот церемониться и миндальничать не станет. Если узнает, что от Светы кое-что зависит, будь уверен - ей несдобровать. Я стараюсь даже не думать, что произойдет, если Света окажется у него в руках.
   - Шкуру сдеру. Полосками по пять миллиметров шириной. Заставлю яичницу из его собственных яиц сожрать. Без соли, - пообещал Саша. - И куски его паучьего организма будут лежать в каждом помойном контейнере Москвы. Специально разделаю на фрагменты помельче.
   - Полагаешь, Свете от этого легче станет? Ей на небесах вряд ли будет дело до твоей мести. Но и это, опять же, не все, что ей грозит. Ты начинаешь копать под Гончара. Не думаю, что ему это сильно понравится. И он не оставит этого без попытки помешать тебе. Повлиять на твою решимость можно несколькими способами. Во-первых, банально убить. Но твоя живучесть уже стала легендарной, поэтому всерьез такой вариант никто не рассматривает. Во-вторых, воздействовать на слабые места, то бишь, сердечные привязанности. Опять же, всем известно, что ты практически никем не дорожишь. Сестра, Миша и я. Нас со счетов можно скинуть. А твою сестру трогать опаснее, чем гремучую змею. Даже если получится ее похитить, ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Ты человек вспыльчивый, сомнительно, чтобы смог сохранить хладнокровие и хотя бы выслушать условия ее спасения. Опять же, таким образом свяжут тебя, но не меня и не Мишу. Мишиного сына не тронут по той же причине. Поэтому, чтобы пресечь твои поползновения, Гончар изберет другой путь. Остановит тебя моими руками. Я поспокойнее, способен трезво оценивать свои силы. И абсолютно точно не стану рисковать здоровьем дорогих мне людей. Анну подловить сложно - она взрослая женщина, жизнь научила ее осторожности и осмотрительности. Другое дело - Света. Девочка юная, любопытная, беспечная. И, хотя не обделена умом и хитростью, с легкостью попадется в ловушку только за счет свойственной молодости любознательности и склонности к риску. Гончар, конечно, не станет причинять ей какой-либо ущерб, он не Хирург, ему важен результат, а не вид безвинной крови. Но мне совсем не хотелось бы подвергать Свету таким переживаниям.
   По спине пополз неприятный холодок. Саша вспомнил маленькое дневное происшествие, этот привет из будущего, своеобразное пророчество...
   - Об Анне я сам позабочусь. А Света... Что-то говорит мне, что ты сумеешь обеспечить ее безопасность. К тому же, если в процессе защиты будешь участвовать ты, я могу сбросить со счетов Бориса с его попытками рассчитаться. Насколько мне известно, девушка, которая рассчитывает на твое внимание, попросту не посмотрит ни на кого другого. Кроме этого, Борис тебя все-таки побаивается и отсоветует Хирургу связываться с твоей пассией.
   - Может, лучше Мишке это поручить? К нему Хромой тоже не полезет.
   - Мише сначала надо решить свои семейные проблемы, - твердо сказал Маронко. - У него ребенок и полная неразбериха в отношениях с Ириной. Пусть или женится, или расходится окончательно.
   Саша тяжело вздохнул.
   - Понятно. Под защитой ты понимаешь совсем другое. Мне как, можно не тратить время на ухаживания?
   - Ты уверен, что сразу получишь согласие? - засмеялся отец. - Если так, то вперед. На самом деле я был бы совсем не против, если бы ваши отношения сложились именно таким образом. Свете ты, невзирая на все недостатки, понравился. Она, в свою очередь, неглупа и весьма привлекательна - ты сам это сказал. Я уверен, что вы друг другу подходите во всех отношениях.
   - Как же родители обожают устраивать личную жизнь детей... Я всегда думал, что ты избежал общего недостатка.
   - Я тебя не уговариваю. Как не стал бы давить и на Свету. Всего лишь высказываю собственное мнение. И советую тебе всерьез задуматься.
   - Не. Даже думать не хочу. Отец, я еще после развода в себя не пришел. И что-то не тянет меня жениться еще раз.
   - Как хочешь, - неожиданно легко согласился отец. - Но я еще не все сказал. После того, как я разошелся с Анной, я открыл счет в одном из швейцарских банков на имя Светы и положил на него некую сумму. Если хочешь, это плата за то, что я не уберег от смерти ее отца. По условиям, получить эти деньги она может по вступлении в брак или после моей смерти. И это еще не все. За год до этого мне поставили диагноз "злокачественное новообразование". Предложили операцию. Перед тем, как лечь под скальпель, я написал завещание - операции не всегда удачно заканчиваются. Все прошло замечательно, но с тех пор я не изменил в завещании ни строки. По нему все мое легальное имущество делится на три равных части. Две - тебе и Мише, одну получает Света. То есть, после моей смерти она получит пакет акций UMF, достаточный для того, чтобы войти в совет директоров. При жизни я ее мужа, если он мне не понравится, к управлению не допущу, но после того, как она унаследует акции, помешать не сможет никто. Так что смотри на каждого ее поклонника и думай: не исключено, что с этим человеком тебе придется работать. И все потому, что из-за какой-то дурехи ты потерял вкус к семейной жизни.
   - Обложил со всех сторон.
   - Где? - отец удивленно посмотрел на доску.
   - Да не здесь, тут я тебе мат через два хода поставлю.
   - Через три, не завирайся.
   - Два моих. Нет, Яковлев у меня точно Дон Кихота в качестве официального погоняла получит. Ему заступаться приспичило, а мне теперь женись, дорогой. Пора. Созрел. Мат.
   Отец посмеивался.
   - Ну, видишь, зато партию выиграл. Счет один-один на сегодня. Еще играть будешь?
   - Не, хватит.
   - Что, настроение испортилось? Саш, ты объясни, чем тебя Света не устраивает?
   - Характером, - желчно ответил Саша.
   - Ты тоже не подарок, - отпарировал отец. Подождал, убедился, что возражений не последует. - Ну так что, я могу полагаться на тебя или мне стоит решить вопрос Светиной безопасности самому?
   Саша мгновенно вспомнил, что намерен задействовать Свету в разведке. Если вмешается отец, информации по Гончару не видать, как своих ушей.
   - Сам справлюсь, - буркнул он. - Тебе как - по каждому шагу отчитываться или через один?
   - Мне твои отчеты ни к чему. А Валеру твоего Доном для краткости звать станут. Не слишком много чести?
   - Я расшифровывать буду. К тому же, будь я Матвеем, может, и слишком громко звучало бы. А Дон под началом Цезаря - самое оно.
   - Что касается брака, не расстраивайся раньше времени. Может, она и не захочет.
   - Еще лучше. То женись насильно, то - не волнуйся, ты ей все равно не нужен. Вот спасибо.
   - Что - заело?
   Саша поднялся, собираясь идти в свою спальню.
   - Может, все-таки сыграем еще разочек? Блиц?
   Подумав, Саша покачал головой и честно сказал:
   - Знаешь, мне, по-моему, надо побыть одному.
   - Тогда спокойной ночи.
   Саша шагнул к двери, взялся за ручку.
   - Да, еще одно, - послышался позади голос отца. - Света далеко не так наивна и беззащитна, как кажется. Неосторожна - это да. Но раньше она всегда умела выкручиваться из сложных ситуаций без потерь для себя. Не думаю, что за шесть лет эти способности исчезли без следа. Учти это. Если вздумаешь относиться к ней, как к бесхитростному юному созданию, добьешься только того, что останешься в дураках.
   Прихватив коньяк, Саша спустился на второй этаж. Спать не хотелось совершенно. Плеснул в рюмку на два глотка, подошел к окну. Итак, это судьба. И никуда от нее не деться. Холод внутри не удалось убить даже коньяком. Кишки согрелись, а душу бил озноб. Как же все-таки это жутко заранее знать, что тебя ждет. В какую бы сторону он ни двинулся, финал будет один. Предначертания не изменить.
   Он чувствовал себя человеком, которому нагадали, что на каждом перекрестке он будет идти по правой дороге. И вот он намеренно сворачивает влево - а путь оказывается кольцом, и приводит на только что покинутое распутье. Саше пришло в голову, что мистика началась раньше. Ему всегда везло, просто катастрофически - для врагов, разумеется. Судьба не любит счастливчиков. Он добился многого, не заплатив при этом положенной дани собственными бедами. Вот и получит сейчас за все. И судьба специально подтолкнула его в театр, чтобы он увидел, какой будет расплата.
   Да, сейчас Света ничего для него не значит. Хотя, как это - ничего? Потеряв ее, он добьет и без того смертельно больного отца. Да и сама она вызывала все большую симпатию. Не приходилось ему встречаться с женщинами, которые с первой же встречи раскусывали его характер.
   Его жизнь сложилась так, что ни разу он не влюблялся. Увлекался, порой сильно, но не до безумия. А если в этом случае его ждет именно такое помешательство? И она погибнет? Из-за него? Саша поежился. Конечно, он не мог предполагать, насколько это тяжело, но думал, что ему вряд ли понравится.
   В задумчивости налил еще коньяка. В голове слегка зашумело. Напиться, что ли? С утра, глядишь, все в ином свете покажется. А может, пьяные мозги сами собой изобретут какое-нибудь оригинальное решение. Умудрялся же он до сих пор обманывать судьбу. И где гарантии, что не получится еще раз?