Страница:
«Общество семей», возникнув летом 1834 года, существовало более года, оставаясь неизвестным для властей, а число его участников росло. Правда, его численность оказалась меньше численности «Общества прав человека». Ведь строгая конспирация требовала особой осторожности при приеме новых членов. К тому же в отличие от движения карбонариев оно распространяло свою сеть не на всю Францию, а только на Париж. Однако, несмотря на жесткие правила приема и суровые обязательства, которые брал на себя каждый вступающий, общество вовлекло в свои ряды более 1200 человек.
Все держалось на временном согласии главных руководителей общества, оказавшихся очень разными людьми Среди них – студент-медик Эжен Ламьесан. Гораздо большую роль наряду с Бланки играл Арман Барбес Он был креолом, родившимся на Гваделупе на пять лег позже Бланки Затем Арман жил на юге Франции, где владел богатым поместьем, унаследованным от отца. В отличие от Бланки он не был поклонником социальной республики Барбес увлекался идеями Великой французской революции, верил в Бога, считал необходимым сохранение в будущем частной собственности. Арман с его романтической, экспансивной натурой казался антиподом сдержанного, замкнутого Огюста Бланки. Но Барбес привлекал Бланки своей страстью к действию. А это было, по его мнению, главной задачей «Общества семей». Не случайно одним из условий приема, разработанных Бланки, служило обязательство доставить и передать в его фонд максимально большее количество пороха. Каждый должен был также иметь личный запас не менее двух фунтов. Поскольку приобрести готовый порох не удалось, решили наладить его производство.
Наняли маленький двухэтажный дом на тихой улочке Лурсин, в районе больниц и монастырей. Здесь была устроена мастерская по изготовлению пороха. Бланки ежедневно ходил сюда и следил за работой. Мартин Бернар по вечерам являлся за готовой продукцией и переносил ее на улицу Дофин, где делали пули и патроны. Дело шло быстро, ибо работали и по ночам.
Но вокруг смелого предприятия уже сжималось полицейское кольцо. Смутные, неопределенные сведения об «Обществе семей» стали поступать давно, еще с 1834 года. Но решающий толчок слежке дали последние показания сообщника Фиески – Теодора Пепена, казненного в феврале 1836 года. Полиции удалось внедрить в ряды общества студента-фармацевта Лукаса, наемного шпиона, который и доставил сведения о пороховой мастерской. Власти узнали также от других осведомителей о подозрительном, необычном шуме, который слышен по ночам из дома № 113 по улице Лурсин. 10 марта дом был окружен. Арестовали занятых изготовлением пороха нескольких студентов и рабочего-столяра Адриена Робера. Было известно, что это он сделал по заказу Фиески деревянную раму для его «адской машины». В доме на улице Лурсин обнаружили 150 фунтов готового пороха, еще больше сырья для его производства, сушильные аппараты, разные инструменты, учебник для военных инженеров. Мало того, полиция нашла некоторые документы «Общества семей», в частности, большой список условных псевдонимов членов общества. Правило Бланки – не иметь никаких письменных документов – оказалось нарушенным, и это имело самые плачевные последствия.
12 марта полиция явилась к Бланки, в его квартиру на улице Фоссе-Сен-Жак. Но его уже предупредили, и он успел скрыться. 13 марта постучали в квартиру Барбеса. Открыл сам хозяин, но впустить гостей не захотел. Завязалась рукопашная схватка, в которой нескольким представителям закона только ценой отчаянных усилий удалось скрутить руки этому силачу. Войдя в квартиру, полицейские увидели лежащего в постели Бланки. Он также, по примеру Барбеса, оказал яростное сопротивление, хотя далеко не с таким эффектом. Полиция немедленно начала обыск. Бланки с ужасом увидел в руках у агентов список членов общества. Тогда он, обнаружив невероятное проворство, вырвал у них из рук документ и проглотил его. Но все же многие важные бумаги были захвачены, в том числе и правила приема в «Общество семей». Всего в эти дни полиция арестовала 43 человека. Правда, некоторых освободили под залог, как Барбеса. Но Бланки был оставлен в тюрьме.
В августе 1836 года заговорщики предстали перед судом. Естественно, они оправдывались, утверждая, что порох на улице Лурсин изготовлялся для продажи. Но, увы, они не смогли назвать ни одного покупателя… Прокурор же, используя показания Пепена, пытался связать Бланки с заговором Фиески. Ведь казненный дал противоречивые показания. Сначала он признал, что встречался с Бланки и рассказал ему все о покушении на Луи-Филиппа. Но затем стал говорить, что лично Бланки не видел. Прокурор задается вопросом, мог ли член «Общества семей» Пепен не предупредить руководителя общества о деле, которое резко изменило бы всю политическую ситуацию в стране? Но Бланки продолжал отрицать знакомство с Пепеном. Кроме того, у него было алиби в отношении обвинения в причастности к покушению на Луи-Филиппа: «Самое неотразимое свидетельство состоит в том, что няня с моим сыном находилась на бульваре Тампль. Как же я мог послать моего сына на верную смерть?» Однако он умалчивал, что няне было строго приказано находиться с ребенком в кафе и ни в коем случае не выходить из него.
Почти все историки, писавшие о Бланки, сходятся на том, что он действительно ничего не знал о покушении Фиески и не имел к нему отношения, что противоположная версия сфабрикована полицией. Однако его новейший биограф академик Ален Деко думает иначе: «Бланки не только знал, что готовится покушение на Луи-Филиппа… но верил, что оно может быть успешным» При этом он опирается на документ, захваченный полицией в квартире Барбеса в момент ареста Бланки. Это текст призыва к восстанию, написанный Барбесом под диктовку Бланки. В нем содержится такая фраза: «Граждане, тиран больше не существует; народная ненависть поразила его, уничтожим теперь тиранию…»
Бланки приговорили к самому суровому наказанию по сравнению с тем, что получили большинство подсудимых. Если Барбеса, например, осудили на год тюрьмы и штраф в тысячу франков, то Бланки приговорили к двум годам заключения и к уплате штрафа.
ПЕРЕВОРОТ НАПОЛЕОНА III
ДВОРЦОВЫЙ ПЕРЕВОРОТ ЦЫСИ
Все держалось на временном согласии главных руководителей общества, оказавшихся очень разными людьми Среди них – студент-медик Эжен Ламьесан. Гораздо большую роль наряду с Бланки играл Арман Барбес Он был креолом, родившимся на Гваделупе на пять лег позже Бланки Затем Арман жил на юге Франции, где владел богатым поместьем, унаследованным от отца. В отличие от Бланки он не был поклонником социальной республики Барбес увлекался идеями Великой французской революции, верил в Бога, считал необходимым сохранение в будущем частной собственности. Арман с его романтической, экспансивной натурой казался антиподом сдержанного, замкнутого Огюста Бланки. Но Барбес привлекал Бланки своей страстью к действию. А это было, по его мнению, главной задачей «Общества семей». Не случайно одним из условий приема, разработанных Бланки, служило обязательство доставить и передать в его фонд максимально большее количество пороха. Каждый должен был также иметь личный запас не менее двух фунтов. Поскольку приобрести готовый порох не удалось, решили наладить его производство.
Наняли маленький двухэтажный дом на тихой улочке Лурсин, в районе больниц и монастырей. Здесь была устроена мастерская по изготовлению пороха. Бланки ежедневно ходил сюда и следил за работой. Мартин Бернар по вечерам являлся за готовой продукцией и переносил ее на улицу Дофин, где делали пули и патроны. Дело шло быстро, ибо работали и по ночам.
Но вокруг смелого предприятия уже сжималось полицейское кольцо. Смутные, неопределенные сведения об «Обществе семей» стали поступать давно, еще с 1834 года. Но решающий толчок слежке дали последние показания сообщника Фиески – Теодора Пепена, казненного в феврале 1836 года. Полиции удалось внедрить в ряды общества студента-фармацевта Лукаса, наемного шпиона, который и доставил сведения о пороховой мастерской. Власти узнали также от других осведомителей о подозрительном, необычном шуме, который слышен по ночам из дома № 113 по улице Лурсин. 10 марта дом был окружен. Арестовали занятых изготовлением пороха нескольких студентов и рабочего-столяра Адриена Робера. Было известно, что это он сделал по заказу Фиески деревянную раму для его «адской машины». В доме на улице Лурсин обнаружили 150 фунтов готового пороха, еще больше сырья для его производства, сушильные аппараты, разные инструменты, учебник для военных инженеров. Мало того, полиция нашла некоторые документы «Общества семей», в частности, большой список условных псевдонимов членов общества. Правило Бланки – не иметь никаких письменных документов – оказалось нарушенным, и это имело самые плачевные последствия.
12 марта полиция явилась к Бланки, в его квартиру на улице Фоссе-Сен-Жак. Но его уже предупредили, и он успел скрыться. 13 марта постучали в квартиру Барбеса. Открыл сам хозяин, но впустить гостей не захотел. Завязалась рукопашная схватка, в которой нескольким представителям закона только ценой отчаянных усилий удалось скрутить руки этому силачу. Войдя в квартиру, полицейские увидели лежащего в постели Бланки. Он также, по примеру Барбеса, оказал яростное сопротивление, хотя далеко не с таким эффектом. Полиция немедленно начала обыск. Бланки с ужасом увидел в руках у агентов список членов общества. Тогда он, обнаружив невероятное проворство, вырвал у них из рук документ и проглотил его. Но все же многие важные бумаги были захвачены, в том числе и правила приема в «Общество семей». Всего в эти дни полиция арестовала 43 человека. Правда, некоторых освободили под залог, как Барбеса. Но Бланки был оставлен в тюрьме.
В августе 1836 года заговорщики предстали перед судом. Естественно, они оправдывались, утверждая, что порох на улице Лурсин изготовлялся для продажи. Но, увы, они не смогли назвать ни одного покупателя… Прокурор же, используя показания Пепена, пытался связать Бланки с заговором Фиески. Ведь казненный дал противоречивые показания. Сначала он признал, что встречался с Бланки и рассказал ему все о покушении на Луи-Филиппа. Но затем стал говорить, что лично Бланки не видел. Прокурор задается вопросом, мог ли член «Общества семей» Пепен не предупредить руководителя общества о деле, которое резко изменило бы всю политическую ситуацию в стране? Но Бланки продолжал отрицать знакомство с Пепеном. Кроме того, у него было алиби в отношении обвинения в причастности к покушению на Луи-Филиппа: «Самое неотразимое свидетельство состоит в том, что няня с моим сыном находилась на бульваре Тампль. Как же я мог послать моего сына на верную смерть?» Однако он умалчивал, что няне было строго приказано находиться с ребенком в кафе и ни в коем случае не выходить из него.
Почти все историки, писавшие о Бланки, сходятся на том, что он действительно ничего не знал о покушении Фиески и не имел к нему отношения, что противоположная версия сфабрикована полицией. Однако его новейший биограф академик Ален Деко думает иначе: «Бланки не только знал, что готовится покушение на Луи-Филиппа… но верил, что оно может быть успешным» При этом он опирается на документ, захваченный полицией в квартире Барбеса в момент ареста Бланки. Это текст призыва к восстанию, написанный Барбесом под диктовку Бланки. В нем содержится такая фраза: «Граждане, тиран больше не существует; народная ненависть поразила его, уничтожим теперь тиранию…»
Бланки приговорили к самому суровому наказанию по сравнению с тем, что получили большинство подсудимых. Если Барбеса, например, осудили на год тюрьмы и штраф в тысячу франков, то Бланки приговорили к двум годам заключения и к уплате штрафа.
ПЕРЕВОРОТ НАПОЛЕОНА III
Франция. 2 декабря 1851 года
В 1848 году во Франции была установлена республика. На президентских выборах 10 декабря триумфальную победу одержал Луи Наполеон, значительно опередивший главного соперника Кавеньяка Новый президент родился в семье голландского короля Луи, младшего брата Наполеона Бонапарта, и падчерицы императора Гортензии. Со временем Шарль Луи Наполеон подвинулся на место главы дома Бонапартов.
Он был энергичным человеком. В конце октября 1836 года Луи Наполеон попытался поднять в Страсбурге артиллерийский полк и повести его на Париж, чтобы захватить власть по примеру Наполеона в 1815 году. Предприятие потерпело крах. Французское правительство отправило незадачливого мятежника в Северную Америку.
В начале августа 1840 года Луи Наполеон предпринял вторую попытку государственного переворота – и вновь потерпел поражение На этот раз власти были строги. Луи Наполеон получил пожизненное заключение за государственную измену. Наказание он отбывал в крепости Ам, восточнее Амьена, и пользовался там особым расположением. В 1845 году во время ремонтных работ ему удалось бежать в Англию…
Став президентом Франции, Луи Наполеон, чтобы укрепить свои позиции, назначает на ответственные посты своих людей. Избранный на четыре года и получавший на представительские расходы 2,56 млн золотых франков, он мечтал добиться продления своих полномочий и дополнительной ежегодной субсидии в 1,8 млн франков. Однако депутат Национального собрания, лидер орлеанистов Тьер был категоричен: «Ни единого су! Ни одного лишнего дня!»
В 1851 году политическое положение во Франции характеризовалось раздробленностью основных политических группировок и вследствие этого застоем в Национальном собрании. Заслуга в подъеме экономики приписывалась прежде всего Луи Наполеону, который во время своих многочисленных поездок по стране заявлял, что он добьется еще больших успехов, если ему предоставят политическую свободу и продлят срок его президентства. С этой целью Луи Наполеон пытался даже пересмотреть конституцию. Однако Национальное собрание отклонило предложенную им поправку к конституции, позволявшую Луи Наполеону в 1852 году вновь баллотироваться на президентских выборах (по конституции 1848 года президент избирался только на один срок). Поправка от 12 июля получила подавляющее большинство (446 голосов против 278), но не набрала необходимые 543 голоса.
И все-таки общество было на стороне президента. Луи Наполеон не без основания рассчитывал, что большинство нации спокойно встретит роспуск Национального собрания, и его противники-республиканцы останутся в меньшинстве. Зимой 1851 года президент с узким кругом сообщников начал готовить государственный переворот.
В «Литературных воспоминаниях» Максим Дю Кан отмечает: «Расстановка политических сил была такова, что ни одна партия не имела возможности свалить этого молчаливого и внешне апатичного человека, которым овладела навязчивая идея. К осуществлению этой идеи он шел с упорством маньяка. Он проводил время в одиночестве, молчаливый и непроницаемый, позволяя досужим ораторам выступать, журналистам писать, народным представителям дискутировать, уволенным генералам проклинать его, лидерам парламентских группировок высказывать в его адрес угрозы. Противники считали его идиотом и тем успокаивали себя. Запершись в Елисейском дворце, покручивая свой длинный ус, непрерывно дымя сигарами и задумчиво прогуливаясь под сенью вековых деревьев, он продолжал вынашивать свой замысел».
Луи Наполеон обстоятельно готовился к государственному перевороту, расставляя на ключевые посты в правительстве и в армии верных ему людей. Его правой рукой являлся Огюстен де Морни, сводный брат Наполеона, сделавший карьеру во время Июльской монархии как депутат и финансист. Переворот решили осуществить во время очередной сессии Национального собрания, чтобы держать депутатов под контролем в столице. Правда, срок выступления несколько раз переносился, пока окончательно не остановились на 2 декабря, годовщине коронации Наполеона I и его победы под Аустерлицем.
Накануне решающего дня Луи Наполеон маскировки ради решил устроить грандиозный прием в Елисейском дворце.
Вечером 1 декабря во всех гостиных президентского дворца танцевали. Принц переходил от одной группы к другой, ведя светские беседы. Затем он незаметно покинул гостей и прошел к себе в кабинет, где его уже ждали сообщники Мокар и Персиньи. Президент протянул им объемистую папку, подписанную «Рубикон», и сказал: «Все здесь, в этой папке, господа. Передайте тексты воззваний в государственную типографию. Листовки должны быть расклеены по городу до наступления рассвета. Вас, господин Мокар, я попрошу вот этот циркуляр переписать начисто и этой же ночью ознакомить с ним всех министров. Слава Богу, здесь, во дворце, никто ни о чем не подозревает…»
После этого Луи Наполеон вернулся к гостям. Перекинувшись шуткой с принцессой Матильдой и доктором Вероном, он подошел к полковнику Виера, начальнику штаба Национальной гвардии. Принц шепнул ему: «Этой ночью вы должны лечь спать в штабе… Только этой ночью».
Луи Наполеон вернулся в кабинет. Де Морни, де Мопа, де Сент-Арно и де Бевиль внимательно слушали президента, когда тот быстро перечислял их обязанности в новом правительстве… Де Морни назначался министром иностранных дел, а пока брал на себя руководство переворотом. В это время около 50 тысяч президентских войск уже окружали Париж. Стратегически важные пункты, а также национальная типография, где печатались листовки, были заняты надежными полицейскими силами.
К полуночи, когда гости покинули дворец, все уже было готово: воззвание к народу, обращение к армии, декрет о роспуске Национального собрания и постановление, объявляющее Париж на осадном положении. Конституция 1848 года теряла силу.
Кроме того, было подписано шестьдесят приказов на арест военных и политических деятелей, известных своими антибонапартистскими взглядами. Ночью Пале-Бурбон был занят 42-м полком, а полиция приступила к арестам противников диктатуры. Генералы Кавеньяк, Бедо, Лефло, Шангарнье и еще десять депутатов находились уже в тюрьме Маза, когда комиссар Юбо-стар-ший явился на площадь Сен-Жорж и арестовал Тьера.
На рассвете парижан разбудили звуки горнов, цокот лошадиных копыт, грохот перекатываемых ящиков с боеприпасами. Перепуганные горожане повыскакивали из своих жилищ и увидели на стенах домов, на деревьях и на фонарных столбах листовки, объявляющие о государственном перевороте. День был зимний и холодный, и желающих спасать скверно устроенную Республику оказалось немного.
К девяти часам появилось сообщение, что в предместьях столицы собираются отряды горожан и что левые депутаты осуждают государственный переворот. В половине одиннадцатого Луи Наполеон, облаченный в парадный генеральский мундир, совершил верхом небольшой круг по Парижу. Впереди него ехал отряд всадников с пистолетами в руках, а самого принца-президента сопровождали король Жером, принц Мюрат, маршал Экзельман, полковник Флери и еще несколько верных друзей.
В полдень принц-диктатор вернулся в Елисейский дворец. Все прошло прекрасно. Правда, некоторые выкрикивали: «Да здравствует Республика!», но в большинстве своем народ отнесся к перевороту спокойно. На площади Согласия генерал Котт крикнул: «Да здравствует император!», и жандармы Национальной гвардии подхватили: «На Тюильри!»…
После полудня громадная толпа людей, настроенных «идти стенка на стенку, штык на штык», как записал в своем дневнике граф Аппони, заполнила Елисейские поля, набережные, площадь Карусель, площадь перед городской ратушей, улицу Риволи, бульвары, а двести тысяч солдат окружили столицу. Сорок депутатов, противников государственного переворота, сумели проникнуть в Пале-Бурбон. Они объявили, что президент Республики лишается своих полномочий. Но де Морни, которому сразу сообщили об этом собрании, отдал приказ удалить всех из дворца В три часа дня депутаты были вынуждены покинуть зал.
Вскоре пролилась первая кровь. Флери, во главе отряда всадников объезжавший бульвары, был ранен выстрелом из пистолета. В пять часов его привезли в Елисейский дворец. В другом месте группа студентов-республиканцев устроила стычку с вооруженным отрядом муниципальной гвардии. В результате стычки двое погибло и несколько человек было ранено…
К полуночи депутаты, собиравшиеся группами в разных местах, чтобы попытаться создать комитет сопротивления, объединились вокруг Виктора Гюго. Они решили поднять мятеж в предместье Сент-Антуан. Виктор Гюго призывал единомышленников: «Чего мы ждем? Ничего! Что мы можем сделать? Все!»
В ночь с 3 на 4 декабря в Сент-Антуан начали сооружать баррикады. Кое-где имели место стычки, слышались ружейные и пистолетные выстрелы. И все-таки народ Парижа, ослепленный именем Наполеона, отказался следовать за организаторами восстания. 4 декабря солдаты без всякого труда разогнали недовольных, причем было пролито много напрасной и невинной крови.
В провинции у Наполеона тоже нашлось немало противников. В 32 департаментах пришлось ввести осадное положение. В общей сложности власти арестовали 26 642 человека, из которых около 3 тысяч было брошено в тюрьмы и около 10 тысяч выслано из Франции. Многие оппозиционеры отправились в эмиграцию, среди них знаменитый писатель Виктор Гюго, который впоследствии резко выступал против «Наполеона Малого». Тьер, заключенный на некоторое время в форт Ам, отправился в Германию.
Но в большинстве своем французы отнеслись к разгону Национального собрания спокойно.
14 и 21 декабря по распоряжению Луи Наполеона состоялся плебисцит: 7 миллионов французов проголосовали «за» президента и только 700 тысяч – «против». Принца избрали президентом Республики на десять лет с возможностью неограниченных перевыборов. Но фактически, в скрытой форме, была реставрирована Империя.
Конституция давала Наполеону много новых исключительных прав: он назначал министров и государственных советников, являлся верховным главнокомандующим и мог сам объявлять своего преемника. Место Национального собрания занял Законодательный корпус, который был, по сути, лишен всех прав: депутаты не обладали законодательной инициативой и имели очень ограниченное влияние на формирование бюджета. Законодательное собрание не могло быть даже открытой трибуной, так как дебаты не публиковались в прессе Гораздо большее участие в управлении страной принимал Сенат, но члены его прямо или косвенно назначались президентом. На одном из первых своих заседаний сенаторы назначили главе государства ежегодное содержание в 12 миллионов франков, – известие, очень утешительное для многочисленных кредиторов Луи Наполеона.
Режим, установившийся после переворота 2 декабря, стал первым шагом на пути к монархии. В течение всего 1S52 года шла усиленная агитация за восстановление империи. В конце года на всенародном референдуме 7,8 миллиона французов проголосовали за империю, 253 тысячи против, около 2 миллионов воздержались. 2 декабря 1852 года для главы государства было восстановлено императорское достоинство, и бывший президент принял имя Наполеон III.
В 1848 году во Франции была установлена республика. На президентских выборах 10 декабря триумфальную победу одержал Луи Наполеон, значительно опередивший главного соперника Кавеньяка Новый президент родился в семье голландского короля Луи, младшего брата Наполеона Бонапарта, и падчерицы императора Гортензии. Со временем Шарль Луи Наполеон подвинулся на место главы дома Бонапартов.
Он был энергичным человеком. В конце октября 1836 года Луи Наполеон попытался поднять в Страсбурге артиллерийский полк и повести его на Париж, чтобы захватить власть по примеру Наполеона в 1815 году. Предприятие потерпело крах. Французское правительство отправило незадачливого мятежника в Северную Америку.
В начале августа 1840 года Луи Наполеон предпринял вторую попытку государственного переворота – и вновь потерпел поражение На этот раз власти были строги. Луи Наполеон получил пожизненное заключение за государственную измену. Наказание он отбывал в крепости Ам, восточнее Амьена, и пользовался там особым расположением. В 1845 году во время ремонтных работ ему удалось бежать в Англию…
Став президентом Франции, Луи Наполеон, чтобы укрепить свои позиции, назначает на ответственные посты своих людей. Избранный на четыре года и получавший на представительские расходы 2,56 млн золотых франков, он мечтал добиться продления своих полномочий и дополнительной ежегодной субсидии в 1,8 млн франков. Однако депутат Национального собрания, лидер орлеанистов Тьер был категоричен: «Ни единого су! Ни одного лишнего дня!»
В 1851 году политическое положение во Франции характеризовалось раздробленностью основных политических группировок и вследствие этого застоем в Национальном собрании. Заслуга в подъеме экономики приписывалась прежде всего Луи Наполеону, который во время своих многочисленных поездок по стране заявлял, что он добьется еще больших успехов, если ему предоставят политическую свободу и продлят срок его президентства. С этой целью Луи Наполеон пытался даже пересмотреть конституцию. Однако Национальное собрание отклонило предложенную им поправку к конституции, позволявшую Луи Наполеону в 1852 году вновь баллотироваться на президентских выборах (по конституции 1848 года президент избирался только на один срок). Поправка от 12 июля получила подавляющее большинство (446 голосов против 278), но не набрала необходимые 543 голоса.
И все-таки общество было на стороне президента. Луи Наполеон не без основания рассчитывал, что большинство нации спокойно встретит роспуск Национального собрания, и его противники-республиканцы останутся в меньшинстве. Зимой 1851 года президент с узким кругом сообщников начал готовить государственный переворот.
В «Литературных воспоминаниях» Максим Дю Кан отмечает: «Расстановка политических сил была такова, что ни одна партия не имела возможности свалить этого молчаливого и внешне апатичного человека, которым овладела навязчивая идея. К осуществлению этой идеи он шел с упорством маньяка. Он проводил время в одиночестве, молчаливый и непроницаемый, позволяя досужим ораторам выступать, журналистам писать, народным представителям дискутировать, уволенным генералам проклинать его, лидерам парламентских группировок высказывать в его адрес угрозы. Противники считали его идиотом и тем успокаивали себя. Запершись в Елисейском дворце, покручивая свой длинный ус, непрерывно дымя сигарами и задумчиво прогуливаясь под сенью вековых деревьев, он продолжал вынашивать свой замысел».
Луи Наполеон обстоятельно готовился к государственному перевороту, расставляя на ключевые посты в правительстве и в армии верных ему людей. Его правой рукой являлся Огюстен де Морни, сводный брат Наполеона, сделавший карьеру во время Июльской монархии как депутат и финансист. Переворот решили осуществить во время очередной сессии Национального собрания, чтобы держать депутатов под контролем в столице. Правда, срок выступления несколько раз переносился, пока окончательно не остановились на 2 декабря, годовщине коронации Наполеона I и его победы под Аустерлицем.
Накануне решающего дня Луи Наполеон маскировки ради решил устроить грандиозный прием в Елисейском дворце.
Вечером 1 декабря во всех гостиных президентского дворца танцевали. Принц переходил от одной группы к другой, ведя светские беседы. Затем он незаметно покинул гостей и прошел к себе в кабинет, где его уже ждали сообщники Мокар и Персиньи. Президент протянул им объемистую папку, подписанную «Рубикон», и сказал: «Все здесь, в этой папке, господа. Передайте тексты воззваний в государственную типографию. Листовки должны быть расклеены по городу до наступления рассвета. Вас, господин Мокар, я попрошу вот этот циркуляр переписать начисто и этой же ночью ознакомить с ним всех министров. Слава Богу, здесь, во дворце, никто ни о чем не подозревает…»
После этого Луи Наполеон вернулся к гостям. Перекинувшись шуткой с принцессой Матильдой и доктором Вероном, он подошел к полковнику Виера, начальнику штаба Национальной гвардии. Принц шепнул ему: «Этой ночью вы должны лечь спать в штабе… Только этой ночью».
Луи Наполеон вернулся в кабинет. Де Морни, де Мопа, де Сент-Арно и де Бевиль внимательно слушали президента, когда тот быстро перечислял их обязанности в новом правительстве… Де Морни назначался министром иностранных дел, а пока брал на себя руководство переворотом. В это время около 50 тысяч президентских войск уже окружали Париж. Стратегически важные пункты, а также национальная типография, где печатались листовки, были заняты надежными полицейскими силами.
К полуночи, когда гости покинули дворец, все уже было готово: воззвание к народу, обращение к армии, декрет о роспуске Национального собрания и постановление, объявляющее Париж на осадном положении. Конституция 1848 года теряла силу.
Кроме того, было подписано шестьдесят приказов на арест военных и политических деятелей, известных своими антибонапартистскими взглядами. Ночью Пале-Бурбон был занят 42-м полком, а полиция приступила к арестам противников диктатуры. Генералы Кавеньяк, Бедо, Лефло, Шангарнье и еще десять депутатов находились уже в тюрьме Маза, когда комиссар Юбо-стар-ший явился на площадь Сен-Жорж и арестовал Тьера.
На рассвете парижан разбудили звуки горнов, цокот лошадиных копыт, грохот перекатываемых ящиков с боеприпасами. Перепуганные горожане повыскакивали из своих жилищ и увидели на стенах домов, на деревьях и на фонарных столбах листовки, объявляющие о государственном перевороте. День был зимний и холодный, и желающих спасать скверно устроенную Республику оказалось немного.
К девяти часам появилось сообщение, что в предместьях столицы собираются отряды горожан и что левые депутаты осуждают государственный переворот. В половине одиннадцатого Луи Наполеон, облаченный в парадный генеральский мундир, совершил верхом небольшой круг по Парижу. Впереди него ехал отряд всадников с пистолетами в руках, а самого принца-президента сопровождали король Жером, принц Мюрат, маршал Экзельман, полковник Флери и еще несколько верных друзей.
В полдень принц-диктатор вернулся в Елисейский дворец. Все прошло прекрасно. Правда, некоторые выкрикивали: «Да здравствует Республика!», но в большинстве своем народ отнесся к перевороту спокойно. На площади Согласия генерал Котт крикнул: «Да здравствует император!», и жандармы Национальной гвардии подхватили: «На Тюильри!»…
После полудня громадная толпа людей, настроенных «идти стенка на стенку, штык на штык», как записал в своем дневнике граф Аппони, заполнила Елисейские поля, набережные, площадь Карусель, площадь перед городской ратушей, улицу Риволи, бульвары, а двести тысяч солдат окружили столицу. Сорок депутатов, противников государственного переворота, сумели проникнуть в Пале-Бурбон. Они объявили, что президент Республики лишается своих полномочий. Но де Морни, которому сразу сообщили об этом собрании, отдал приказ удалить всех из дворца В три часа дня депутаты были вынуждены покинуть зал.
Вскоре пролилась первая кровь. Флери, во главе отряда всадников объезжавший бульвары, был ранен выстрелом из пистолета. В пять часов его привезли в Елисейский дворец. В другом месте группа студентов-республиканцев устроила стычку с вооруженным отрядом муниципальной гвардии. В результате стычки двое погибло и несколько человек было ранено…
К полуночи депутаты, собиравшиеся группами в разных местах, чтобы попытаться создать комитет сопротивления, объединились вокруг Виктора Гюго. Они решили поднять мятеж в предместье Сент-Антуан. Виктор Гюго призывал единомышленников: «Чего мы ждем? Ничего! Что мы можем сделать? Все!»
В ночь с 3 на 4 декабря в Сент-Антуан начали сооружать баррикады. Кое-где имели место стычки, слышались ружейные и пистолетные выстрелы. И все-таки народ Парижа, ослепленный именем Наполеона, отказался следовать за организаторами восстания. 4 декабря солдаты без всякого труда разогнали недовольных, причем было пролито много напрасной и невинной крови.
В провинции у Наполеона тоже нашлось немало противников. В 32 департаментах пришлось ввести осадное положение. В общей сложности власти арестовали 26 642 человека, из которых около 3 тысяч было брошено в тюрьмы и около 10 тысяч выслано из Франции. Многие оппозиционеры отправились в эмиграцию, среди них знаменитый писатель Виктор Гюго, который впоследствии резко выступал против «Наполеона Малого». Тьер, заключенный на некоторое время в форт Ам, отправился в Германию.
Но в большинстве своем французы отнеслись к разгону Национального собрания спокойно.
14 и 21 декабря по распоряжению Луи Наполеона состоялся плебисцит: 7 миллионов французов проголосовали «за» президента и только 700 тысяч – «против». Принца избрали президентом Республики на десять лет с возможностью неограниченных перевыборов. Но фактически, в скрытой форме, была реставрирована Империя.
Конституция давала Наполеону много новых исключительных прав: он назначал министров и государственных советников, являлся верховным главнокомандующим и мог сам объявлять своего преемника. Место Национального собрания занял Законодательный корпус, который был, по сути, лишен всех прав: депутаты не обладали законодательной инициативой и имели очень ограниченное влияние на формирование бюджета. Законодательное собрание не могло быть даже открытой трибуной, так как дебаты не публиковались в прессе Гораздо большее участие в управлении страной принимал Сенат, но члены его прямо или косвенно назначались президентом. На одном из первых своих заседаний сенаторы назначили главе государства ежегодное содержание в 12 миллионов франков, – известие, очень утешительное для многочисленных кредиторов Луи Наполеона.
Режим, установившийся после переворота 2 декабря, стал первым шагом на пути к монархии. В течение всего 1S52 года шла усиленная агитация за восстановление империи. В конце года на всенародном референдуме 7,8 миллиона французов проголосовали за империю, 253 тысячи против, около 2 миллионов воздержались. 2 декабря 1852 года для главы государства было восстановлено императорское достоинство, и бывший президент принял имя Наполеон III.
ДВОРЦОВЫЙ ПЕРЕВОРОТ ЦЫСИ
Китай. 1861 год
В 1850 году скончался богдохан Мяньнин, правивший Китаем почти тридцать лет. Среди его многочисленного потомства выделялся средний сын Исинь – великий князь Гун. Европейцы именовали его «принц Гун». Умный, серьезный, энергичный и решительный государственный деятель, он вызывал к себе уважение. Старший сын Ичжу был ленив и нелюбопытен. Не мог сравниться с Гуном и третий, младший сын Мяньнина – князь Чунь (Ихуань).
Однако умирающий Мяньнин назвал своим наследником не Гуна, а недалекого Ичжу. Воцарившись на «драконовом троне», Ичжу передал реальную власть в стране своим фаворитам. С начала 1850-х годов из них сложилась сильная правящая группировка. В нее входили великие князья Цзайюань (князь И), Дуаньхуа (князь Чэн) и сводный брат последнего Сушунь. К этому триумвирату примыкал целый ряд маньчжурских сановников – членов Военного совета. Сначала эту группировку возглавлял племянник императора Цзайюань. Однако скоро лидерство в ней перешло к энергичному Сушуню, и с 1858 года он вершил все дела во дворце.
С середины 50-х годов возрастает влияние императорской фаворитки Орхидеи (Ланьэр). Орхидея стала любимой наложницей Ичжу и благодаря уму и ловкости приобрела большое влияние на него Когда одна из дворцовых служанок, красавица китаянка Чу Ин оказалась беременной от императора, Орхидея забрала ее в свои покои и объявила о своей беременности. Чу Ин родила весной 1856 года мальчика и тут же была умерщвлена. Орхидее удалось убедить всех, что это ее сын. Мальчика нарекли Цзайчунь (Насаждающий Чистоту).
После рождения сына Орхидея стала «императорской драгоценной наложницей», что открывало дорогу к титулу «императрица-мать», а после смерти Ичжу – к титулу «вдовствующая императрица».
Богдохан возложил дела правления на свою жену, Цыань, приказав ей «заслушивать доклады о государственных делах из-за опушенных занавесок». Не пригодная к миссии правительницы Цыань часто обращалась к помощи Орхидеи. Ичжу привлек на помощь женщинам двух князей – Гуна и Чуня.
Между Сушунем и фавориткой началась яростная закулисная борьба за влияние на все более слабевшего богдохана. С обеих сторон в ход пошли интриги, доносы, подсиживания и прочие неблаговидные приемы.
В 1856 году Англия начала вторую «опиумную» войну против Китая, а в следующем году к англичанам присоединились французы. 22 сентября 1860 года император, императрица Цыань, князья, наложницы богдохана, евнухи, придворные и гвардия вынуждены были оставить Пекин, к которому подступали неприятельские войска, и переехать в Мулань – летнюю императорскую резиденцию в Жэхэ. Вместе с Сыном Неба уехала Орхидея с Цзайчунем.
В январе 1861 года состояние монарха резко ухудшилось. Единственным законным наследником Ичжу являлся шестилетний Цзайчунь. В случае его воцарения Орхидея получала титул вдовствующей императрицы и становилась регентшей при малолетнем монархе. Последнее означало, что вплоть до совершеннолетия (т. е. 18 лет) Цзайчуня Орхидея обретет верховную власть. Для правящего триумвирата это было чревато потерей власти, а для Сушуня – смертной казнью. Поэтому группировка Сушуня решает заменить регентство вдовствующей императрицы всевластием Регентского совета.
Между Сушунем и умирающим богдыханом состоялся секретный разговор о необходимости устранить Орхидею. Кроме того, Ичжу передал императрице Цыань секретный указ, который давал ей право в любой момент отправить фаворитку на плаху. Документ Цыань оказался заверенным Великой печатью, т. е. получил силу закона.
Вскоре, чувствуя приближение смерти, император вызвал й своему ложу Сушуня, Цзайюаня, Дуаньхуа и еще пятерых высших сановников и огласил им свою предсмертную волю. Все они назначались членами Регентского совета и должны были в согласии друг с другом управлять государством после его отбытия «в мир теней». Из этих восьми регентов ведущую роль играли Сушунь и два великих князя – Цзайюань и Дуаньхуа, а также князь Цзиншоу (Минжуй). Править Цинской империей эти сановники должны были до совершеннолетия нового императора, коим официально объявлялся Цзайчунь.
Во втором указе Ичжу запрещал Орхидее вмешиваться в дела правления и контролировать действия малолетнего богдохана. Содержание этих документов свидетельствовало о том, что они написаны рукой Сушуня, оказавшегося проворнее своих соперников.
По одной из версий, Ичжу подписал еще один императорский эдикт. В нем регенты реализовали свою заветную мечту – устранить физически слишком опасную наложницу. В третьем указе Орхидее предписывалось подтвердить свою «беззаветную преданность» богдыхану и после его смерти последовать за ним в «мир теней».
Если бы на все эти указы была поставлена Великая императорская печать, то они обрели бы силу закона. Но именно эта главная регалия Цинской империи и исчезла из спальни больного монарха – ею завладела Орхидея, которая знала лишь о документе Сушуня. Не имея возможности «заверить» указы, новые правители спрятали бумаги под подушкой умирающего богдыхана. Извлечение их оттуда после смерти властелина должно было придать вес… Все это видел и слышал преданный Орхидее евнух Ли Ляньин.
Ичжу скончался 22 августа 1861 года. Началось царствование нового императора Цзайчуня. Императрица Цыань и Орхидея не только имели право, но и были обязаны по обычаю проститься без свидетелей с умершим богдыханом – первая как его жена, вторая как мать нового владыки Китая. Возможно, Орхидея именно тогда и похитила указы из-под подушки покойного и сожгла их. Вероятно, она не стала уничтожать эдикт о воцарении «своего сына», а скорее всего ликвидировала второй и третий (если тот существовал) указы. Уничтожение первого документа сразу поставило бы ее вне закона.
Обнаружив отсутствие второго и третьего указов, триумвират забеспокоился. Сушуня назначили главным регентом. Однако изданный на сей счет от имени нового богдыхана указ не имел особой силы, так как не был скреплен Великой императорской печатью.
Через сутки после смерти богдыхана Орхидея добилась для себя титула вдовствующей императрицы. Для себя она выбрала «августейшее» имя Цыси (Милосердная и Ниспосылающая Счастье). Кроме титула вдовствующей императрицы Цыси получила и титул императрица-мать. Формально первенство принадлежало «старшей» императрице Цыань, которая сохранила титул императрица.
Восточного дворца, а «младшая» Цыси стала императрицей Западного дворца. Цыси решила добиваться установления совместного с Цыань регентства. Тем самым она пошла на нарушение посмертной воли Ичжу, отдавшего власть до совершеннолетия Цзайчуня Регентскому совету.
Переход власти к женщинам противоречил конфуцианской политической традиции. Цыси надо было хоть как-то обосновать свои претензии. 1 августа авторитетный ученый Ли Цымину составил перечень исторических прецедентов морального и мудрого правления императриц, начиная с глубокой древности. Список содержал восемь имен правительниц. После этого цензор Дун Юань-чунь «почтительно попросил» Цыань и Цыси стать регентшами и взять на себя «тяготы правления». После подачи Лун Юаньчунем своего доклада молодому императору Цзайчуню в летнем дворне в Мулани разгорелись жаркие баталии. Триумвират выступил противником господства женщин. Сторонники Сушуня возмущались нарушением посмертной воли покойного Сына Неба, а также традиций и морали. Цыси пришлось на время отступить.
В 1850 году скончался богдохан Мяньнин, правивший Китаем почти тридцать лет. Среди его многочисленного потомства выделялся средний сын Исинь – великий князь Гун. Европейцы именовали его «принц Гун». Умный, серьезный, энергичный и решительный государственный деятель, он вызывал к себе уважение. Старший сын Ичжу был ленив и нелюбопытен. Не мог сравниться с Гуном и третий, младший сын Мяньнина – князь Чунь (Ихуань).
Однако умирающий Мяньнин назвал своим наследником не Гуна, а недалекого Ичжу. Воцарившись на «драконовом троне», Ичжу передал реальную власть в стране своим фаворитам. С начала 1850-х годов из них сложилась сильная правящая группировка. В нее входили великие князья Цзайюань (князь И), Дуаньхуа (князь Чэн) и сводный брат последнего Сушунь. К этому триумвирату примыкал целый ряд маньчжурских сановников – членов Военного совета. Сначала эту группировку возглавлял племянник императора Цзайюань. Однако скоро лидерство в ней перешло к энергичному Сушуню, и с 1858 года он вершил все дела во дворце.
С середины 50-х годов возрастает влияние императорской фаворитки Орхидеи (Ланьэр). Орхидея стала любимой наложницей Ичжу и благодаря уму и ловкости приобрела большое влияние на него Когда одна из дворцовых служанок, красавица китаянка Чу Ин оказалась беременной от императора, Орхидея забрала ее в свои покои и объявила о своей беременности. Чу Ин родила весной 1856 года мальчика и тут же была умерщвлена. Орхидее удалось убедить всех, что это ее сын. Мальчика нарекли Цзайчунь (Насаждающий Чистоту).
После рождения сына Орхидея стала «императорской драгоценной наложницей», что открывало дорогу к титулу «императрица-мать», а после смерти Ичжу – к титулу «вдовствующая императрица».
Богдохан возложил дела правления на свою жену, Цыань, приказав ей «заслушивать доклады о государственных делах из-за опушенных занавесок». Не пригодная к миссии правительницы Цыань часто обращалась к помощи Орхидеи. Ичжу привлек на помощь женщинам двух князей – Гуна и Чуня.
Между Сушунем и фавориткой началась яростная закулисная борьба за влияние на все более слабевшего богдохана. С обеих сторон в ход пошли интриги, доносы, подсиживания и прочие неблаговидные приемы.
В 1856 году Англия начала вторую «опиумную» войну против Китая, а в следующем году к англичанам присоединились французы. 22 сентября 1860 года император, императрица Цыань, князья, наложницы богдохана, евнухи, придворные и гвардия вынуждены были оставить Пекин, к которому подступали неприятельские войска, и переехать в Мулань – летнюю императорскую резиденцию в Жэхэ. Вместе с Сыном Неба уехала Орхидея с Цзайчунем.
В январе 1861 года состояние монарха резко ухудшилось. Единственным законным наследником Ичжу являлся шестилетний Цзайчунь. В случае его воцарения Орхидея получала титул вдовствующей императрицы и становилась регентшей при малолетнем монархе. Последнее означало, что вплоть до совершеннолетия (т. е. 18 лет) Цзайчуня Орхидея обретет верховную власть. Для правящего триумвирата это было чревато потерей власти, а для Сушуня – смертной казнью. Поэтому группировка Сушуня решает заменить регентство вдовствующей императрицы всевластием Регентского совета.
Между Сушунем и умирающим богдыханом состоялся секретный разговор о необходимости устранить Орхидею. Кроме того, Ичжу передал императрице Цыань секретный указ, который давал ей право в любой момент отправить фаворитку на плаху. Документ Цыань оказался заверенным Великой печатью, т. е. получил силу закона.
Вскоре, чувствуя приближение смерти, император вызвал й своему ложу Сушуня, Цзайюаня, Дуаньхуа и еще пятерых высших сановников и огласил им свою предсмертную волю. Все они назначались членами Регентского совета и должны были в согласии друг с другом управлять государством после его отбытия «в мир теней». Из этих восьми регентов ведущую роль играли Сушунь и два великих князя – Цзайюань и Дуаньхуа, а также князь Цзиншоу (Минжуй). Править Цинской империей эти сановники должны были до совершеннолетия нового императора, коим официально объявлялся Цзайчунь.
Во втором указе Ичжу запрещал Орхидее вмешиваться в дела правления и контролировать действия малолетнего богдохана. Содержание этих документов свидетельствовало о том, что они написаны рукой Сушуня, оказавшегося проворнее своих соперников.
По одной из версий, Ичжу подписал еще один императорский эдикт. В нем регенты реализовали свою заветную мечту – устранить физически слишком опасную наложницу. В третьем указе Орхидее предписывалось подтвердить свою «беззаветную преданность» богдыхану и после его смерти последовать за ним в «мир теней».
Если бы на все эти указы была поставлена Великая императорская печать, то они обрели бы силу закона. Но именно эта главная регалия Цинской империи и исчезла из спальни больного монарха – ею завладела Орхидея, которая знала лишь о документе Сушуня. Не имея возможности «заверить» указы, новые правители спрятали бумаги под подушкой умирающего богдыхана. Извлечение их оттуда после смерти властелина должно было придать вес… Все это видел и слышал преданный Орхидее евнух Ли Ляньин.
Ичжу скончался 22 августа 1861 года. Началось царствование нового императора Цзайчуня. Императрица Цыань и Орхидея не только имели право, но и были обязаны по обычаю проститься без свидетелей с умершим богдыханом – первая как его жена, вторая как мать нового владыки Китая. Возможно, Орхидея именно тогда и похитила указы из-под подушки покойного и сожгла их. Вероятно, она не стала уничтожать эдикт о воцарении «своего сына», а скорее всего ликвидировала второй и третий (если тот существовал) указы. Уничтожение первого документа сразу поставило бы ее вне закона.
Обнаружив отсутствие второго и третьего указов, триумвират забеспокоился. Сушуня назначили главным регентом. Однако изданный на сей счет от имени нового богдыхана указ не имел особой силы, так как не был скреплен Великой императорской печатью.
Через сутки после смерти богдыхана Орхидея добилась для себя титула вдовствующей императрицы. Для себя она выбрала «августейшее» имя Цыси (Милосердная и Ниспосылающая Счастье). Кроме титула вдовствующей императрицы Цыси получила и титул императрица-мать. Формально первенство принадлежало «старшей» императрице Цыань, которая сохранила титул императрица.
Восточного дворца, а «младшая» Цыси стала императрицей Западного дворца. Цыси решила добиваться установления совместного с Цыань регентства. Тем самым она пошла на нарушение посмертной воли Ичжу, отдавшего власть до совершеннолетия Цзайчуня Регентскому совету.
Переход власти к женщинам противоречил конфуцианской политической традиции. Цыси надо было хоть как-то обосновать свои претензии. 1 августа авторитетный ученый Ли Цымину составил перечень исторических прецедентов морального и мудрого правления императриц, начиная с глубокой древности. Список содержал восемь имен правительниц. После этого цензор Дун Юань-чунь «почтительно попросил» Цыань и Цыси стать регентшами и взять на себя «тяготы правления». После подачи Лун Юаньчунем своего доклада молодому императору Цзайчуню в летнем дворне в Мулани разгорелись жаркие баталии. Триумвират выступил противником господства женщин. Сторонники Сушуня возмущались нарушением посмертной воли покойного Сына Неба, а также традиций и морали. Цыси пришлось на время отступить.