Страница:
28 августа 1963 года Кинг вместе с другими негритянскими лидерами был принят президентом США Джоном Кеннеди. В тот же день 250 тысяч участников движения за гражданские права вышли на улицы Вашингтона, чтобы этой демонстрацией ускорить принятие акта о гражданских правах. Кинг произнес речь, рефрен которой «у меня есть мечта» вскоре стал припевом популярной песни об отмене сегрегации:
«Я мечтаю о том дне, когда на красных холмах Джорджии сыновья бывших рабов и сыновья бывших рабовладельцев смогут сесть вместе за стол братства.
Я мечтаю о том дне, когда даже штат Миссисипи, штат, изнемогающий от зноя угнетения, будет превращен в оазис свободы и справедливости.
Я мечтаю о том дне, когда четверо моих маленьких детей будут жить в стране, где о них станут судить не по цвету их кожи, а по их характерам.
Я мечтаю о дне, когда каждая долина будет возвышена, а каждый холм и гора понижены. Неровные места будут выровнены, а кривые – выпрямлены. С этой верой я вернусь на Юг. С верой в то, что из горы отчаяния мы сможем высечь камень надежды. С верой в то, что мы сможем работать вместе, молиться вместе, бороться вместе, идти в тюрьму вместе, вставать за свободу вместе, зная, что когда-нибудь мы станем свободны…
Если мы дадим свободе звенеть, если мы дадим ей звенеть в каждом городе и поселке, в каждом штате, мы сможем приблизить тот день, когда все божьи дети – черные и белые, верующие и неверующие, протестанты и католики – смогут взяться за руки и словами старого негритянского духовного гимна сказать: «Свободны, наконец! Свободны, наконец. Великий всемогущий боже, мы свободны, наконец!»»
Эту речь цитировали во всем мире. Кадры хроники, запечатлевшие выступление Кинга, демонстрировались на киноэкранах многих стран.
После этого разведывательное управление ФБР направило Гуверу меморандум:
«Кинг на голову выше всех других негритянских лидеров, вместе взятых, если речь идет о его влиянии на огромные массы черного населения. Мы должны отныне считать его… самым опасным негром для будущего нашего государства с точки зрения коммунизма, негритянского движения и национальной безопасности…
Легальные методы борьбы с ним могут оказаться недостаточными. Было бы неразумно ограничивать самих себя юридически законными методами или обязательно убедительными свидетельствами для доказательства перед комитетами конгресса связи Кинга с коммунистами…»
Фактически это означало войну против Кинга всеми средствами. В течение всего 1964 года ФБР рассылало и предлагало магнитофонные записи, «порочащие» Кинга, известным журналистам и газетным обозревателям. Была сделана порочащая «секретная монография» о Кинге, и также подброшена в прессу.
Ничего не помогало. После убийства Кеннеди президент Линдон Джонсон пригласил Кинга в Белый дом на церемонию подписания закона об отмене сегрегации в общественных местах. Осенью того же 1964 года Мартину Лютеру Кингу была присуждена Нобелевская премия мира.
В последние годы жизни пастор стал инициатором борьбы не только с расизмом, но и с безработицей. В ноябре 1967 года он объявил о начале кампании в защиту бедняков, которая должна была завершиться демонстрацией в Вашингтоне. Тогда же Кинг открыто выступил против войны во Вьетнаме.
Наконец, в 1968 году Кинг объявил о своем плане весеннего наступления на Вашингтон, который стал известен как Поход бедноты.
Когда Мартин Лютер узнал о смерти президента Кеннеди, он сказал своей жене Коретте: «Со мной произойдет то же самое. Я же говорил тебе, что это больное общество».
«Я ничего не могла ответить ему, – рассказывает Коретта. – Я ничем не могла утешить мужа, я не могла сказать: «С тобой этого не произойдет». Я чувствовала, что он был прав. Молчание было страшно мучительным. Я придвинулась к нему и взяла его за руку…»
4 апреля 1968 года Кинг приехал со своей группой в Мемфис (штат Теннесси) и разместился в мотеле «Лоррэйн». Около шести часов вечера он вышел на балкон. В 18 часов 23 минуты прозвучал одиночный выстрел. Негритянский священник выпрямился, схватился за шею и упал. На следующий день он умер в больнице. Похороны отважного борца за права человека превратились в многолюдную демонстрацию.
Суд вынес приговор подозрительно быстро. На третий день процесса 10 марта 1969 года убийцу Кинга осудили на 99 лет тюрьмы, потому что Джеймс Эрл Рэй признался, что убил Мартина Лютера Кинга. Таким образом, он не стал обременять суд предъявлением доказательств, сохранил себе жизнь и способствовал тому, чтобы закулисная сторона покушения так и не вышла наружу. Генеральный прокурор Кейнел, очевидно тронутый «искренностью» преступника, оценил его признание и не стал требовать от суда смертной казни.
В 1986 году бронзовый бюст Кинга был установлен в здании Капитолия в Вашингтоне. Он стал первым цветным американцем, удостоенным такой чести. Тогда же конгресс США постановил отмечать день его рождения как государственный праздник.
ВИЛЛИ БРАНДТ
ГЕНРИ КИССИНДЖЕР
«Я мечтаю о том дне, когда на красных холмах Джорджии сыновья бывших рабов и сыновья бывших рабовладельцев смогут сесть вместе за стол братства.
Я мечтаю о том дне, когда даже штат Миссисипи, штат, изнемогающий от зноя угнетения, будет превращен в оазис свободы и справедливости.
Я мечтаю о том дне, когда четверо моих маленьких детей будут жить в стране, где о них станут судить не по цвету их кожи, а по их характерам.
Я мечтаю о дне, когда каждая долина будет возвышена, а каждый холм и гора понижены. Неровные места будут выровнены, а кривые – выпрямлены. С этой верой я вернусь на Юг. С верой в то, что из горы отчаяния мы сможем высечь камень надежды. С верой в то, что мы сможем работать вместе, молиться вместе, бороться вместе, идти в тюрьму вместе, вставать за свободу вместе, зная, что когда-нибудь мы станем свободны…
Если мы дадим свободе звенеть, если мы дадим ей звенеть в каждом городе и поселке, в каждом штате, мы сможем приблизить тот день, когда все божьи дети – черные и белые, верующие и неверующие, протестанты и католики – смогут взяться за руки и словами старого негритянского духовного гимна сказать: «Свободны, наконец! Свободны, наконец. Великий всемогущий боже, мы свободны, наконец!»»
Эту речь цитировали во всем мире. Кадры хроники, запечатлевшие выступление Кинга, демонстрировались на киноэкранах многих стран.
После этого разведывательное управление ФБР направило Гуверу меморандум:
«Кинг на голову выше всех других негритянских лидеров, вместе взятых, если речь идет о его влиянии на огромные массы черного населения. Мы должны отныне считать его… самым опасным негром для будущего нашего государства с точки зрения коммунизма, негритянского движения и национальной безопасности…
Легальные методы борьбы с ним могут оказаться недостаточными. Было бы неразумно ограничивать самих себя юридически законными методами или обязательно убедительными свидетельствами для доказательства перед комитетами конгресса связи Кинга с коммунистами…»
Фактически это означало войну против Кинга всеми средствами. В течение всего 1964 года ФБР рассылало и предлагало магнитофонные записи, «порочащие» Кинга, известным журналистам и газетным обозревателям. Была сделана порочащая «секретная монография» о Кинге, и также подброшена в прессу.
Ничего не помогало. После убийства Кеннеди президент Линдон Джонсон пригласил Кинга в Белый дом на церемонию подписания закона об отмене сегрегации в общественных местах. Осенью того же 1964 года Мартину Лютеру Кингу была присуждена Нобелевская премия мира.
В последние годы жизни пастор стал инициатором борьбы не только с расизмом, но и с безработицей. В ноябре 1967 года он объявил о начале кампании в защиту бедняков, которая должна была завершиться демонстрацией в Вашингтоне. Тогда же Кинг открыто выступил против войны во Вьетнаме.
Наконец, в 1968 году Кинг объявил о своем плане весеннего наступления на Вашингтон, который стал известен как Поход бедноты.
Когда Мартин Лютер узнал о смерти президента Кеннеди, он сказал своей жене Коретте: «Со мной произойдет то же самое. Я же говорил тебе, что это больное общество».
«Я ничего не могла ответить ему, – рассказывает Коретта. – Я ничем не могла утешить мужа, я не могла сказать: «С тобой этого не произойдет». Я чувствовала, что он был прав. Молчание было страшно мучительным. Я придвинулась к нему и взяла его за руку…»
4 апреля 1968 года Кинг приехал со своей группой в Мемфис (штат Теннесси) и разместился в мотеле «Лоррэйн». Около шести часов вечера он вышел на балкон. В 18 часов 23 минуты прозвучал одиночный выстрел. Негритянский священник выпрямился, схватился за шею и упал. На следующий день он умер в больнице. Похороны отважного борца за права человека превратились в многолюдную демонстрацию.
Суд вынес приговор подозрительно быстро. На третий день процесса 10 марта 1969 года убийцу Кинга осудили на 99 лет тюрьмы, потому что Джеймс Эрл Рэй признался, что убил Мартина Лютера Кинга. Таким образом, он не стал обременять суд предъявлением доказательств, сохранил себе жизнь и способствовал тому, чтобы закулисная сторона покушения так и не вышла наружу. Генеральный прокурор Кейнел, очевидно тронутый «искренностью» преступника, оценил его признание и не стал требовать от суда смертной казни.
В 1986 году бронзовый бюст Кинга был установлен в здании Капитолия в Вашингтоне. Он стал первым цветным американцем, удостоенным такой чести. Тогда же конгресс США постановил отмечать день его рождения как государственный праздник.
ВИЛЛИ БРАНДТ
(1913—1992)
«Я не переоцениваю того, что мне удалось достичь в Берлине, а потом в Бонне, – писал в своих мемуарах Вилли Брандт. – Но я знаю, что не добился бы ничего существенного, если бы в юности избрал путь, казавшийся более легким, если бы не был готов к тому, что меня могут не только не понять и оскорбить, но и угрожать самому моему существованию. Если бы сначала не почувствовал, а потом не усвоил одну простую вещь: не надо бояться глупостей, научись сносить превратности судьбы, если ты хочешь помогать обществу – в национальном и более широком масштабе – идти вперед».
Герберт Эрнст Карл Фрам родился 18 декабря 1913 года в Любеке. Отца своего он никогда не видел, воспитывала его мать – Марта Фрам, продавщица. В течение семи лет мальчик обучался в неполной средней школе Святого Лоренца. В 1927 году его перевели в реальное училище, а еще год спустя в гимназию «Иоганнеум».
«Дедушка и мать нашли свое место, как они говорили, в рядах «движения», – вспоминал Брандт. – Там они чувствовали себя как дома, там они искали свой шанс добиться признания и проявить свои способности. Едва я научился ходить, как они отдали меня в детскую группу рабочего спортивного общества, а затем в рабочий клуб мандолинистов. Вскоре я осчастливил своим участием также драмкружок и кукольный театр. Но разве могло меня, буквально с колыбели стремившегося развернуться в полную силу, все это удовлетворить? Я искал себе применение и нашел его в молодежном движении, сначала у «Соколов», затем в Союзе социалистической рабочей молодежи. В пятнадцать лет – это было 27 августа 1929 года – я выступил в любекской газете «Фольксботен», заявив, что как молодые социалисты мы должны готовиться к политической борьбе, должны непрестанно работать над собой, совершенствоваться, а не убивать свое время одними лишь танцами, играми да песнями».
26 февраля 1932 рода Фрам получил аттестат зрелости. В 1933 году к власти в Германии пришли фашисты.
«Очередной съезд партии состоялся 11–12 марта 1933 года в подполье, в одной пивной недалеко от Дрездена, – пишет Брандт в своей книге воспоминаний. – В поезде, следовавшем в Саксонию через Берлин, я воспользовался для конспирации фуражкой ученика выпускного класса «Иоганнеума» и весьма распространенным именем Вилли Брандт.
Мне было поручено помочь публицисту, автору биографии Розы Люксембург Паулю Фрелиху бежать в Данию. Оттуда он должен был переехать в Осло и создать там опорный пункт. На острове Фемарн Фрелих случайно привлек к себе внимание, попытка побега закончилась неудачей. После этого происшествия мое пребывание в Любеке стало небезопасным. СРП, во главе которой теперь стоял Якоб Вальхер, швабский рабочий-металлист, исключенный в конце 20-х годов из КПГ, поручила выполнение задания в Осло мне».
Брандт несколько лет жил в Норвегии и работал журналистом. За это время окончательно сформировались его убеждения. Он видел гражданскую войну в Испании в 1937 году, но сторонником этой модели социализма не стал. В 1940 году он принял норвежское гражданство.
В том же году он женился на Карлотте Торкильдсен, у них родилась дочь. Позже семья распалась, и в 1948 году Брандт повторно женился на Рут Хансен, норвежской журналистке, которая родила ему троих сыновей – Петера, Ларса и Маттиаса.
Когда немцы захватили Норвегию, Брандт был арестован. После освобождения из тюрьмы он уехал в нейтральную Швецию, где и пробыл до конца войны. Здесь, кроме журналистской работы, он поддерживал контакты с лидерами движения Сопротивления.
Возвращение на родину было постепенным. В 1946 году в качестве норвежского корреспондента Брандт освещал ход Нюрнбергского процесса, а в следующем году стал норвежским пресс-атташе в Берлине. Одновременно он возобновил отношения с Социалистической партией Германии.
1 июля 1948 года Брандт вернул себе немецкое гражданство. В следующем году его выбирают в бундестаг – нижнюю палату парламента.
«Осенью 1957 года я стал правящим бургомистром Берлина, – пишет Брандт. – Десять лет отвечал за судьбы людей в осажденном городе. Став в 1949 году членом германского бундестага, я оказался на передовых рубежах немецкой политики. Еще в молодости я решил бороться против нацистского господства, означавшего закабаление и войну. В Берлине я стоял на стороне тех, кто сопротивлялся насильственному распространению коммунистической идеологии и мертвой хватке сталинизма.
Это была чистейшая самооборона, мой долг по отношению к людям, которые много пережили и хотели начать все сначала. В то же время это была и забота о сохранении столь непрочного мира. Позже это стало еще очевидней: мы поступили правильно, когда в 1948 году не дрогнули перед блокадой, в 1958-м – перед ультиматумом Хрущева, а в 1961-м – перед выросшей стеной. Речь шла о праве на самоопределение, речь шла также о том, чтобы добровольной капитуляцией не вызвать цепную реакцию, которая могла бы вылиться в новый военный конфликт.
Берлинский опыт научил меня: бессмысленно пытаться пробить лбом стену, если только эта стена не из бумаги, но вместе с тем никогда не следует мириться с произвольно воздвигаемыми преградами. Не каждому это принесет пользу поначалу, но жизнь многих зависит от того, насколько упорно мы будем бороться за торжество разума и взаимопонимание. Права человека не падают с неба, гражданские свободы – тоже…»
В 1964 году его выбирают председателем Социал-демократической партии Германии (СДПГ). Еще в 1959 году ее руководство решило порвать с традиционной марксистской идеологией Брандт играл ведущую роль на этой конференции. По своим взглядам он был сторонником поддержки частной собственности, рыночной экономики и религиозной терпимости.
Укрепление позиций социал-демократов позволило Брандту проявить себя в качестве крупного политического деятеля. В 1966 году Брандт стал федеральным министром иностранных дел и одновременно заместителем федерального канцлера коалиционного правительства Курта Кизингера (лидера Христианско-демократического союза – ХДС).
В это время он разработал так называемую ост-политику, направленную на уменьшение напряжения между Востоком и Западом. Она предполагала развитие экономических и военных отношений между бывшими противниками Германии. В рамках этой политики в 1967 году Западная Германия и Румыния обменялись послами, а в следующем году были восстановлены дипломатические отношения с Югославией.
Сам же Брандт был избран бундестагом на пост канцлера 251 голосом против 235. В своей первой речи перед репортерами он заявил: «Я намерен быть канцлером не покоренной, но освобожденной Германии». С тех пор Брандт начал последовательно осуществлять курс Германии на независимость и развитие отношений с соседними странами.
В 1970 году между правительствами Советского Союза и Федеративной Республики Германии был подписан Московский договор, в котором подтверждалась нерушимость сложившихся после войны границ в Европе и содержался отказ от применения силы для решения спорных вопросов. Затем подобный договор Брандт подписал с Польшей, заключил договоры о нормализации отношений с Чехословакией. Были установлены дипломатические отношения с Болгарией и Венгрией.
Самым важным событием тех лет стало подписание в 1971 году соглашения четырех держав, оккупировавших Германию и Берлин после войны (Великобритании, Франции, США и СССР), что послужило началом свободного сообщения между Западным Берлином и ФРГ через территорию ГДР. Впервые через много лет родственники из разных частей Германии смогли увидеть друг друга.
В 1973 году оба германских государства вступили в Организацию Объединенных Наций. Брандт стал одним из «отцов разрядки». Это не осталось незамеченным: в 1971 году ему была присуждена Нобелевская премия мира в знак признания «конкретных инициатив, повлекших ослабление напряженности» между Востоком и Западом.
В своей нобелевской лекции Брандт говорил о необходимости европейского единства. «Идеологические контрасты, как и раньше, создают границы, – отмечал он, – и большим шагом вперед будет преодоление разницы в идеологии во имя общих интересов».
Дальнейшая деятельность Брандта на посту канцлера была направлена на выполнение предвыборных обещаний социал-демократов, которые при выборах впервые завоевали большинство в бундестаге. Однако свободные демократы не поддержали реформу образования и налогообложения. Правительство Брандта продолжало свои мирные инициативы.
Он побывал с визитом в Израиле, и впервые в послевоенные годы отношения между странами начали налаживаться.
Правда, всего через три года Брандт был вынужден выйти в отставку, когда один из его помощников оказался замешанным в шпионаже. С 1976 года он был председателем Социалистического интернационала, с 1977-го – Независимой комиссии по вопросам международного развития, в 1979—1984-м – членом Европейского парламента.
Обязанности председателя Социнтерна не отодвинули дела партии для Брандта на второй план. В течение 13 лет (1969—1982) социал-демократы возглавляли правительство ФРГ. Как председатель СДПГ Брандт участвовал в формировании внутренней и внешней политики страны.
В 1985 году Брандт был удостоен Эйнштейновской премии мира. В том же году появилась очередная книга Брандта «Организованное безумие. Гонка вооружений и голод в мире». Продолжая свою традиционную тему «Север – Юг», он раздвигает ее рамки, подчеркивая неоднозначность самого понятия «Юг», а тем более – «Север». Брандт признает связь сути этих понятий с тематикой «Восток – Запад», то есть видит глобальный характер проблемы развития.
«В последние годы в некоторых развивающихся странах наблюдался прогресс, но многое стало еще хуже. Об этом свидетельствует катастрофический голод в Африке, а также долговой кризис Латинской Америки. Свои выводы я сделал не для экспертов, не для того, чтобы вызвать разочарование, а, наоборот, чтобы призвать к конструктивному беспокойству.
Нашим собственным интересам противоречит то, что развивающиеся страны с их экономическими и социальными проблемами мы предоставляем самим себе, вместо того чтобы рассматривать их в качестве наших партнеров. Над всеобщим миром нависнет угроза, если конфликт между Востоком и Западом и гонка вооружений все больше будут охватывать «третий мир»…
Поэтому я обращаю внимание на взаимосвязь между проблемами Восток – Запад и Север – Юг, между гонкой вооружений и голодом в мире».
До 1987 года Брандт продолжал руководить самой массовой партией Германии и до самой смерти в 1992 году возглавлял Социалистический интернационал.
Герберт Эрнст Карл Фрам родился 18 декабря 1913 года в Любеке. Отца своего он никогда не видел, воспитывала его мать – Марта Фрам, продавщица. В течение семи лет мальчик обучался в неполной средней школе Святого Лоренца. В 1927 году его перевели в реальное училище, а еще год спустя в гимназию «Иоганнеум».
«Дедушка и мать нашли свое место, как они говорили, в рядах «движения», – вспоминал Брандт. – Там они чувствовали себя как дома, там они искали свой шанс добиться признания и проявить свои способности. Едва я научился ходить, как они отдали меня в детскую группу рабочего спортивного общества, а затем в рабочий клуб мандолинистов. Вскоре я осчастливил своим участием также драмкружок и кукольный театр. Но разве могло меня, буквально с колыбели стремившегося развернуться в полную силу, все это удовлетворить? Я искал себе применение и нашел его в молодежном движении, сначала у «Соколов», затем в Союзе социалистической рабочей молодежи. В пятнадцать лет – это было 27 августа 1929 года – я выступил в любекской газете «Фольксботен», заявив, что как молодые социалисты мы должны готовиться к политической борьбе, должны непрестанно работать над собой, совершенствоваться, а не убивать свое время одними лишь танцами, играми да песнями».
26 февраля 1932 рода Фрам получил аттестат зрелости. В 1933 году к власти в Германии пришли фашисты.
«Очередной съезд партии состоялся 11–12 марта 1933 года в подполье, в одной пивной недалеко от Дрездена, – пишет Брандт в своей книге воспоминаний. – В поезде, следовавшем в Саксонию через Берлин, я воспользовался для конспирации фуражкой ученика выпускного класса «Иоганнеума» и весьма распространенным именем Вилли Брандт.
Мне было поручено помочь публицисту, автору биографии Розы Люксембург Паулю Фрелиху бежать в Данию. Оттуда он должен был переехать в Осло и создать там опорный пункт. На острове Фемарн Фрелих случайно привлек к себе внимание, попытка побега закончилась неудачей. После этого происшествия мое пребывание в Любеке стало небезопасным. СРП, во главе которой теперь стоял Якоб Вальхер, швабский рабочий-металлист, исключенный в конце 20-х годов из КПГ, поручила выполнение задания в Осло мне».
Брандт несколько лет жил в Норвегии и работал журналистом. За это время окончательно сформировались его убеждения. Он видел гражданскую войну в Испании в 1937 году, но сторонником этой модели социализма не стал. В 1940 году он принял норвежское гражданство.
В том же году он женился на Карлотте Торкильдсен, у них родилась дочь. Позже семья распалась, и в 1948 году Брандт повторно женился на Рут Хансен, норвежской журналистке, которая родила ему троих сыновей – Петера, Ларса и Маттиаса.
Когда немцы захватили Норвегию, Брандт был арестован. После освобождения из тюрьмы он уехал в нейтральную Швецию, где и пробыл до конца войны. Здесь, кроме журналистской работы, он поддерживал контакты с лидерами движения Сопротивления.
Возвращение на родину было постепенным. В 1946 году в качестве норвежского корреспондента Брандт освещал ход Нюрнбергского процесса, а в следующем году стал норвежским пресс-атташе в Берлине. Одновременно он возобновил отношения с Социалистической партией Германии.
1 июля 1948 года Брандт вернул себе немецкое гражданство. В следующем году его выбирают в бундестаг – нижнюю палату парламента.
«Осенью 1957 года я стал правящим бургомистром Берлина, – пишет Брандт. – Десять лет отвечал за судьбы людей в осажденном городе. Став в 1949 году членом германского бундестага, я оказался на передовых рубежах немецкой политики. Еще в молодости я решил бороться против нацистского господства, означавшего закабаление и войну. В Берлине я стоял на стороне тех, кто сопротивлялся насильственному распространению коммунистической идеологии и мертвой хватке сталинизма.
Это была чистейшая самооборона, мой долг по отношению к людям, которые много пережили и хотели начать все сначала. В то же время это была и забота о сохранении столь непрочного мира. Позже это стало еще очевидней: мы поступили правильно, когда в 1948 году не дрогнули перед блокадой, в 1958-м – перед ультиматумом Хрущева, а в 1961-м – перед выросшей стеной. Речь шла о праве на самоопределение, речь шла также о том, чтобы добровольной капитуляцией не вызвать цепную реакцию, которая могла бы вылиться в новый военный конфликт.
Берлинский опыт научил меня: бессмысленно пытаться пробить лбом стену, если только эта стена не из бумаги, но вместе с тем никогда не следует мириться с произвольно воздвигаемыми преградами. Не каждому это принесет пользу поначалу, но жизнь многих зависит от того, насколько упорно мы будем бороться за торжество разума и взаимопонимание. Права человека не падают с неба, гражданские свободы – тоже…»
В 1964 году его выбирают председателем Социал-демократической партии Германии (СДПГ). Еще в 1959 году ее руководство решило порвать с традиционной марксистской идеологией Брандт играл ведущую роль на этой конференции. По своим взглядам он был сторонником поддержки частной собственности, рыночной экономики и религиозной терпимости.
Укрепление позиций социал-демократов позволило Брандту проявить себя в качестве крупного политического деятеля. В 1966 году Брандт стал федеральным министром иностранных дел и одновременно заместителем федерального канцлера коалиционного правительства Курта Кизингера (лидера Христианско-демократического союза – ХДС).
В это время он разработал так называемую ост-политику, направленную на уменьшение напряжения между Востоком и Западом. Она предполагала развитие экономических и военных отношений между бывшими противниками Германии. В рамках этой политики в 1967 году Западная Германия и Румыния обменялись послами, а в следующем году были восстановлены дипломатические отношения с Югославией.
Сам же Брандт был избран бундестагом на пост канцлера 251 голосом против 235. В своей первой речи перед репортерами он заявил: «Я намерен быть канцлером не покоренной, но освобожденной Германии». С тех пор Брандт начал последовательно осуществлять курс Германии на независимость и развитие отношений с соседними странами.
В 1970 году между правительствами Советского Союза и Федеративной Республики Германии был подписан Московский договор, в котором подтверждалась нерушимость сложившихся после войны границ в Европе и содержался отказ от применения силы для решения спорных вопросов. Затем подобный договор Брандт подписал с Польшей, заключил договоры о нормализации отношений с Чехословакией. Были установлены дипломатические отношения с Болгарией и Венгрией.
Самым важным событием тех лет стало подписание в 1971 году соглашения четырех держав, оккупировавших Германию и Берлин после войны (Великобритании, Франции, США и СССР), что послужило началом свободного сообщения между Западным Берлином и ФРГ через территорию ГДР. Впервые через много лет родственники из разных частей Германии смогли увидеть друг друга.
В 1973 году оба германских государства вступили в Организацию Объединенных Наций. Брандт стал одним из «отцов разрядки». Это не осталось незамеченным: в 1971 году ему была присуждена Нобелевская премия мира в знак признания «конкретных инициатив, повлекших ослабление напряженности» между Востоком и Западом.
В своей нобелевской лекции Брандт говорил о необходимости европейского единства. «Идеологические контрасты, как и раньше, создают границы, – отмечал он, – и большим шагом вперед будет преодоление разницы в идеологии во имя общих интересов».
Дальнейшая деятельность Брандта на посту канцлера была направлена на выполнение предвыборных обещаний социал-демократов, которые при выборах впервые завоевали большинство в бундестаге. Однако свободные демократы не поддержали реформу образования и налогообложения. Правительство Брандта продолжало свои мирные инициативы.
Он побывал с визитом в Израиле, и впервые в послевоенные годы отношения между странами начали налаживаться.
Правда, всего через три года Брандт был вынужден выйти в отставку, когда один из его помощников оказался замешанным в шпионаже. С 1976 года он был председателем Социалистического интернационала, с 1977-го – Независимой комиссии по вопросам международного развития, в 1979—1984-м – членом Европейского парламента.
Обязанности председателя Социнтерна не отодвинули дела партии для Брандта на второй план. В течение 13 лет (1969—1982) социал-демократы возглавляли правительство ФРГ. Как председатель СДПГ Брандт участвовал в формировании внутренней и внешней политики страны.
В 1985 году Брандт был удостоен Эйнштейновской премии мира. В том же году появилась очередная книга Брандта «Организованное безумие. Гонка вооружений и голод в мире». Продолжая свою традиционную тему «Север – Юг», он раздвигает ее рамки, подчеркивая неоднозначность самого понятия «Юг», а тем более – «Север». Брандт признает связь сути этих понятий с тематикой «Восток – Запад», то есть видит глобальный характер проблемы развития.
«В последние годы в некоторых развивающихся странах наблюдался прогресс, но многое стало еще хуже. Об этом свидетельствует катастрофический голод в Африке, а также долговой кризис Латинской Америки. Свои выводы я сделал не для экспертов, не для того, чтобы вызвать разочарование, а, наоборот, чтобы призвать к конструктивному беспокойству.
Нашим собственным интересам противоречит то, что развивающиеся страны с их экономическими и социальными проблемами мы предоставляем самим себе, вместо того чтобы рассматривать их в качестве наших партнеров. Над всеобщим миром нависнет угроза, если конфликт между Востоком и Западом и гонка вооружений все больше будут охватывать «третий мир»…
Поэтому я обращаю внимание на взаимосвязь между проблемами Восток – Запад и Север – Юг, между гонкой вооружений и голодом в мире».
До 1987 года Брандт продолжал руководить самой массовой партией Германии и до самой смерти в 1992 году возглавлял Социалистический интернационал.
ГЕНРИ КИССИНДЖЕР
(1923)
С именем Киссинджера связаны крупнейшие дипломатические акции первой половины семидесятых, приведшие к установлению так называемой политики разрядки. Его деятельность на политическом поприще отмечена многочисленными наградами, он является и почетным доктором Московского университета, а также лауреатом престижной американской премии Гугенхейма.
Генри Алфред Киссинджер (Хайнц Киссингер) родился 27 мая 1923 года в еврейской семье в баварском селении Фюрт. Его отец преподавал в женской гимназии. В 1933 году к власти в Германии пришли нацисты и десятилетнего Хайнса исключили из гимназии. В 1938 году семья Киссинджеров, спасаясь от нацистских преследований, уехала в США.
Американское гражданство Генри получил только в 1943 году, когда окончил среднюю школу. В том же году его призвали в армию. Благодаря хорошему знанию немецкого языка он служил переводчиком в 84-й пехотной дивизии.
После войны он стал работать в армейской контрразведке в американской оккупационной зоне. Ему удалось привлечь к себе внимание ряда влиятельных лиц из числа наводнивших в то время побежденную Германию военных и гражданских административных деятелей и крупных предпринимателей из США. Будучи в Германии, Киссинджер был награжден Бронзовой звездой.
Понимая, что политикой без образования заниматься невозможно, вернувшись в США весной 1947 года, Киссинджер поступил в Гарвардский университет. Уже тогда один из преподавателей Генри отмечал его необычный и оригинальный ум, понимание им философии и истории. Признавали большие интеллектуальные способности Киссинджера и его сокурсники, которые, однако, подчеркивали его эгоцентризм, заносчивость, самовлюбленность.
В 1949 году Киссинджер женился на Энн Флейшер. У них родились двое детей – сын и дочь. В 1950 году Генри получил степень бакалавра. Свою дипломную работу он назвал весьма претенциозно: «Значение истории – критика Шпенглера, Тойнби и Канта». Киссинджер написал докторскую диссертацию, озаглавленную «Восстановленный миропорядок. Каслри, Меттерних и восстановление мира, 1812—1822 гг.». В том же в 1954 году она была издана, а Генри стал доктором политологии. Так началась преподавательская деятельность Киссинджера.
Авторитет молодого политолога и его связи помогли ему в марте 1955 года получить приглашение в исследовательскую группу Совета по внешним сношениям – один из ведущих центров разработки внешней политики для американской правящей элиты. Там Киссинджер подготовил монографию «Ядерное оружие и внешняя политика». Эта работа получила широкую известность и в США и за их пределами.
Хотя в значительной мере эта работа написана по рецептам других подобных сочинений периода «холодной войны», но она имела и существенное отличие. Исходя из того, что советский ядерный потенциал к этому времени достиг внушительных размеров и в случае обмена ядерными ударами США понесли бы весьма значительные потери, Киссинджер развивает мысль о необходимости пересмотра военно-политической стратегии «массированного возмездия», выдвинутой тогдашним госсекретарем Джоном Даллесом.
Несмотря на отрицательную оценку, данную этой работе правящей администрацией, «Ядерное оружие и внешняя политика» получила самую престижную награду по политологии – премию Вудро Вильсона.
Летом 1957 года Киссинджер возвратился в Гарвардский университет на преподавательскую работу. В 1959 году он стал доцентом, а в 1962 году – профессором. К этому времени он стал известен не только как профессор-международник, но также как политический деятель и дипломат. Он продолжал расширять свои связи, работая по совместительству советником по международным вопросам в фонде братьев Рокфеллеров, а затем на посту директора так называемого Проекта специальных исследований.
Возглавив этот «Проект», Киссинджер получил возможность общаться с крупными дипломатами, государственными деятелями, учеными и бизнесменами. Тогда же Киссинджер принял участие в работе Комиссии по проблемам национальной безопасности.
В 1962—1965 годах уже известный политик Киссинджер опубликовал многочисленные статьи по вопросам внешней и военной политики США в самых разнообразных изданиях – как американских, так и западноевропейских.
В 1964 году семья Киссинджеров распалась. Энн не выдержала одиночества из-за многочисленных деловых поездок мужа. Через несколько лет Киссинджер снова женился. На этот раз его женой стала Нэнси Меджинесс, тоже специалист-политолог, которая работала помощником у Нельсона Рокфеллера. Она стала его верной спутницей и помощницей во всех делах.
В 1965 году вышла в свет очередная книга Киссинджера – «Беспокойное партнерство – пересмотр Атлантического союза». Он признал возросшую роль западноевропейских стран в рамках НАТО и призывал американскую сторону полнее учитывать этот факт.
Но поворотным в его судьбе стало другое событие того же года: в октябре Киссинджер был направлен консультантом американского посла в Южном Вьетнаме. Уже через год он пришел к следующим выводам: уход США стал бы катастрофой, с другой стороны – переговоры неизбежны. Понимая невозможность военной победы американцев, он считал войну лишь средством добиться наилучших условий и получить максимальное количество «козырных карт» на неизбежных будущих переговорах с руководителями ДРВ и Национального фронта освобождения Южного Вьетнама.
В разгар вьетнамской войны Киссинджер не только нашел возможность начать переговоры, но и сумел убедить в их необходимости обе стороны. Его усилия привели к тому, что уже в 1968 году в Париже начались мирные переговоры между США и Вьетнамом. Тогда они ничем особенным не завершились, но начало было положено. В скором времени Киссинджер стал помощником президента по национальной безопасности и продолжил активно заниматься вьетнамской проблемой.
Надо понимать, что военные монополии, чины Пентагона, милитаристская группировка в конгрессе США особенно сильно выигрывали от агрессии в Юго-Восточной Азии, получая исключительно высокие экономические и политические дивиденды. Для них продолжение войны США во Вьетнаме, даже без достижения каких-либо крупных успехов, было исключительно выгодным делом.
Развитие личных отношений Никсона с Киссинджером позволило последнему постепенно стать фактическим председателем Совета национальной безопасности, на что он не имел никаких формальных прав.
Однако очень скоро Киссинджер понял, что полнота контроля над внешнеполитическим процессом не достигается лишь ключевыми позициями в центральном аппарате, занимающемся планированием политики и контролем за ее реализацией. Необходимо было браться самому за ведение переговоров. Так он начал деятельность на дипломатическом поприще, взяв в свои руки нити переговоров по вьетнамской проблеме, по американо-советским и американо-китайским отношениям, по ближневосточной проблеме и по целому ряду других направлений внешней политики США.
В 1970 году Киссинджер начал секретные переговоры в Париже, которые привели к прекращению войны во Вьетнаме и подписанию мирного договора 1973 года. Это событие выдвинуло Киссинджера в ряд крупнейших политиков и дипломатов XX века.
За свою миротворческую деятельность он стал лауреатом Нобелевской премии мира вместе с вьетнамцем Ле Дык Тхо. Выбор Нобелевского комитета вызвал противоречивую реакцию, два его члена даже подали в отставку. Киссинджер не присутствовал на церемонии, но в Осло состоялись демонстрации протеста, когда американский посол прибыл для получения премии от имени Киссинджера.
Представитель Норвежского нобелевского комитета О. Лионес в своей речи коснулась этой критики. «Комитет сознает, что в Париже речь шла не о мирном соглашении, а лишь о прекращении огня, – заявила она. – Мы понимаем, что мир не пришел во Вьетнам и страдания вьетнамского населения не кончились. События в этой стране все еще угрожают мировой разрядке. Прекращение огня – всего лишь первый, но невероятно важный шаг на трудной дороге мира во Вьетнаме». Лионес добавила: «Присуждая премию 1973 года двум политикам, находившимся в центре событий, Нобелевский комитет подчеркивает свою веру в то, что решение многих опасных противоречий лежит на пути переговоров, а не тотальной войны до победного конца».
Обращаясь к Нобелевскому комитету, Киссинджер писал: «Народ Соединенных Штатов, как и весь мир, разделяет надежду, что все стороны конфликта усматривают свой моральный долг в скорейшем переходе от прекращения огня во Вьетнаме к продолжительному миру для страдающих народов Индокитая. Мое правительство со своей стороны намерено вести политику таким образом, чтобы превратить эту мечту в реальность».
Киссинджер стал также инициатором переговоров с СССР по ограничению стратегических вооружений. В своей наиболее важной работе шестидесятых годов, которой стала глава «Центральные проблемы американской внешней политики» в коллективной монографии Института Брукингса «Повестка дня для нации» (1968), он отмечал: «Мир стал в военном отношении двухполюсным. Только две державы – Соединенные Штаты Америки и СССР обладают огромной военной мощью. В течение следующего десятилетия ни одна страна или группа стран не будут в состоянии бросить вызов их превосходству. Разрыв в военном могуществе между двумя гигантскими ядерными державами и остальным миром скорее будет увеличиваться, нежели сокращаться».
Как считал Киссинджер, даже если в какой-либо отдаленной перспективе удалось бы создать мощную противоракетную оборону, то и она не смогла бы предотвратить в случае войны неприемлемые для Соединенных Штатов потери. Это признание предваряло американский подход к вопросу об ограничении систем противоракетной обороны в рамках начавшихся в 1971 году переговоров между СССР и США об ограничении стратегических вооружений.
Генри Алфред Киссинджер (Хайнц Киссингер) родился 27 мая 1923 года в еврейской семье в баварском селении Фюрт. Его отец преподавал в женской гимназии. В 1933 году к власти в Германии пришли нацисты и десятилетнего Хайнса исключили из гимназии. В 1938 году семья Киссинджеров, спасаясь от нацистских преследований, уехала в США.
Американское гражданство Генри получил только в 1943 году, когда окончил среднюю школу. В том же году его призвали в армию. Благодаря хорошему знанию немецкого языка он служил переводчиком в 84-й пехотной дивизии.
После войны он стал работать в армейской контрразведке в американской оккупационной зоне. Ему удалось привлечь к себе внимание ряда влиятельных лиц из числа наводнивших в то время побежденную Германию военных и гражданских административных деятелей и крупных предпринимателей из США. Будучи в Германии, Киссинджер был награжден Бронзовой звездой.
Понимая, что политикой без образования заниматься невозможно, вернувшись в США весной 1947 года, Киссинджер поступил в Гарвардский университет. Уже тогда один из преподавателей Генри отмечал его необычный и оригинальный ум, понимание им философии и истории. Признавали большие интеллектуальные способности Киссинджера и его сокурсники, которые, однако, подчеркивали его эгоцентризм, заносчивость, самовлюбленность.
В 1949 году Киссинджер женился на Энн Флейшер. У них родились двое детей – сын и дочь. В 1950 году Генри получил степень бакалавра. Свою дипломную работу он назвал весьма претенциозно: «Значение истории – критика Шпенглера, Тойнби и Канта». Киссинджер написал докторскую диссертацию, озаглавленную «Восстановленный миропорядок. Каслри, Меттерних и восстановление мира, 1812—1822 гг.». В том же в 1954 году она была издана, а Генри стал доктором политологии. Так началась преподавательская деятельность Киссинджера.
Авторитет молодого политолога и его связи помогли ему в марте 1955 года получить приглашение в исследовательскую группу Совета по внешним сношениям – один из ведущих центров разработки внешней политики для американской правящей элиты. Там Киссинджер подготовил монографию «Ядерное оружие и внешняя политика». Эта работа получила широкую известность и в США и за их пределами.
Хотя в значительной мере эта работа написана по рецептам других подобных сочинений периода «холодной войны», но она имела и существенное отличие. Исходя из того, что советский ядерный потенциал к этому времени достиг внушительных размеров и в случае обмена ядерными ударами США понесли бы весьма значительные потери, Киссинджер развивает мысль о необходимости пересмотра военно-политической стратегии «массированного возмездия», выдвинутой тогдашним госсекретарем Джоном Даллесом.
Несмотря на отрицательную оценку, данную этой работе правящей администрацией, «Ядерное оружие и внешняя политика» получила самую престижную награду по политологии – премию Вудро Вильсона.
Летом 1957 года Киссинджер возвратился в Гарвардский университет на преподавательскую работу. В 1959 году он стал доцентом, а в 1962 году – профессором. К этому времени он стал известен не только как профессор-международник, но также как политический деятель и дипломат. Он продолжал расширять свои связи, работая по совместительству советником по международным вопросам в фонде братьев Рокфеллеров, а затем на посту директора так называемого Проекта специальных исследований.
Возглавив этот «Проект», Киссинджер получил возможность общаться с крупными дипломатами, государственными деятелями, учеными и бизнесменами. Тогда же Киссинджер принял участие в работе Комиссии по проблемам национальной безопасности.
В 1962—1965 годах уже известный политик Киссинджер опубликовал многочисленные статьи по вопросам внешней и военной политики США в самых разнообразных изданиях – как американских, так и западноевропейских.
В 1964 году семья Киссинджеров распалась. Энн не выдержала одиночества из-за многочисленных деловых поездок мужа. Через несколько лет Киссинджер снова женился. На этот раз его женой стала Нэнси Меджинесс, тоже специалист-политолог, которая работала помощником у Нельсона Рокфеллера. Она стала его верной спутницей и помощницей во всех делах.
В 1965 году вышла в свет очередная книга Киссинджера – «Беспокойное партнерство – пересмотр Атлантического союза». Он признал возросшую роль западноевропейских стран в рамках НАТО и призывал американскую сторону полнее учитывать этот факт.
Но поворотным в его судьбе стало другое событие того же года: в октябре Киссинджер был направлен консультантом американского посла в Южном Вьетнаме. Уже через год он пришел к следующим выводам: уход США стал бы катастрофой, с другой стороны – переговоры неизбежны. Понимая невозможность военной победы американцев, он считал войну лишь средством добиться наилучших условий и получить максимальное количество «козырных карт» на неизбежных будущих переговорах с руководителями ДРВ и Национального фронта освобождения Южного Вьетнама.
В разгар вьетнамской войны Киссинджер не только нашел возможность начать переговоры, но и сумел убедить в их необходимости обе стороны. Его усилия привели к тому, что уже в 1968 году в Париже начались мирные переговоры между США и Вьетнамом. Тогда они ничем особенным не завершились, но начало было положено. В скором времени Киссинджер стал помощником президента по национальной безопасности и продолжил активно заниматься вьетнамской проблемой.
Надо понимать, что военные монополии, чины Пентагона, милитаристская группировка в конгрессе США особенно сильно выигрывали от агрессии в Юго-Восточной Азии, получая исключительно высокие экономические и политические дивиденды. Для них продолжение войны США во Вьетнаме, даже без достижения каких-либо крупных успехов, было исключительно выгодным делом.
Развитие личных отношений Никсона с Киссинджером позволило последнему постепенно стать фактическим председателем Совета национальной безопасности, на что он не имел никаких формальных прав.
Однако очень скоро Киссинджер понял, что полнота контроля над внешнеполитическим процессом не достигается лишь ключевыми позициями в центральном аппарате, занимающемся планированием политики и контролем за ее реализацией. Необходимо было браться самому за ведение переговоров. Так он начал деятельность на дипломатическом поприще, взяв в свои руки нити переговоров по вьетнамской проблеме, по американо-советским и американо-китайским отношениям, по ближневосточной проблеме и по целому ряду других направлений внешней политики США.
В 1970 году Киссинджер начал секретные переговоры в Париже, которые привели к прекращению войны во Вьетнаме и подписанию мирного договора 1973 года. Это событие выдвинуло Киссинджера в ряд крупнейших политиков и дипломатов XX века.
За свою миротворческую деятельность он стал лауреатом Нобелевской премии мира вместе с вьетнамцем Ле Дык Тхо. Выбор Нобелевского комитета вызвал противоречивую реакцию, два его члена даже подали в отставку. Киссинджер не присутствовал на церемонии, но в Осло состоялись демонстрации протеста, когда американский посол прибыл для получения премии от имени Киссинджера.
Представитель Норвежского нобелевского комитета О. Лионес в своей речи коснулась этой критики. «Комитет сознает, что в Париже речь шла не о мирном соглашении, а лишь о прекращении огня, – заявила она. – Мы понимаем, что мир не пришел во Вьетнам и страдания вьетнамского населения не кончились. События в этой стране все еще угрожают мировой разрядке. Прекращение огня – всего лишь первый, но невероятно важный шаг на трудной дороге мира во Вьетнаме». Лионес добавила: «Присуждая премию 1973 года двум политикам, находившимся в центре событий, Нобелевский комитет подчеркивает свою веру в то, что решение многих опасных противоречий лежит на пути переговоров, а не тотальной войны до победного конца».
Обращаясь к Нобелевскому комитету, Киссинджер писал: «Народ Соединенных Штатов, как и весь мир, разделяет надежду, что все стороны конфликта усматривают свой моральный долг в скорейшем переходе от прекращения огня во Вьетнаме к продолжительному миру для страдающих народов Индокитая. Мое правительство со своей стороны намерено вести политику таким образом, чтобы превратить эту мечту в реальность».
Киссинджер стал также инициатором переговоров с СССР по ограничению стратегических вооружений. В своей наиболее важной работе шестидесятых годов, которой стала глава «Центральные проблемы американской внешней политики» в коллективной монографии Института Брукингса «Повестка дня для нации» (1968), он отмечал: «Мир стал в военном отношении двухполюсным. Только две державы – Соединенные Штаты Америки и СССР обладают огромной военной мощью. В течение следующего десятилетия ни одна страна или группа стран не будут в состоянии бросить вызов их превосходству. Разрыв в военном могуществе между двумя гигантскими ядерными державами и остальным миром скорее будет увеличиваться, нежели сокращаться».
Как считал Киссинджер, даже если в какой-либо отдаленной перспективе удалось бы создать мощную противоракетную оборону, то и она не смогла бы предотвратить в случае войны неприемлемые для Соединенных Штатов потери. Это признание предваряло американский подход к вопросу об ограничении систем противоракетной обороны в рамках начавшихся в 1971 году переговоров между СССР и США об ограничении стратегических вооружений.