Страница:
Что-то мокрое и холодное капнуло на нос, я сморщилась, поводила кончиком из стороны в сторону, и… чихнула.
— Будь здорова, — сообщил Обормот и убрал с лица мокрую лапу.
Я пискнула от возмущения и немедленно села, правда, оглядевшись, я несколько приутихла. Оказалось, что все уже давно собрались и ждут одну меня. Пришлось, ворча, собираться и запихивать в рот холодный завтрак из бутерброда с сыром уже на ходу. Седло радостно скрипнуло и мерно закачалось в такт поступи лошадки. Кот канючил, чтобы и ему дали сыру, уверяя, что с вечера ничего не ел! При этом от него так разило рыбой, что я только вздыхала, косясь на разбухшее брюшко оглоеда. Ошер мирно посапывала на заранее уставшем плече, а ведь она еще и растет. Я с ужасом представила себе времена, когда это сокровище будет запрыгивать на насиженное местечко, а я, давно кривая от ее веса, буду падать в ближайшие кусты и там лежать, пока с меня не слезут. Мда, картина не радостная. А этот лес уже достал.
Дни сменяли ночи, я приучилась к седлу, а оно ко мне, так что уже могла думать не только о времени следующей остановки, но и о красотах окружающего мира. Я помнила, что этот лес незаметно переходит в Вечный, так что за одно постоянно сравнивала кору деревьев с той, что видела на эльфийских деревьях. В итоге я все равно пропустила момент перехода, впрочем, как и всегда. Впрочем, об этом позже…
По пути ко мне прибился уже менее бдительно охраняемый эльф и, судя по его осанке, мазь пошла ему на пользу, по крайней мере я бы не смогла столь жизнерадостно улыбаться, если бы пришлось сидеть на двух огромных ожогах. Он начал рассказывать о несчастном детстве, проведенном в обычной человеческой деревне, куда его забросили неизвестные доброжелатели еще в младенчестве (история была темная, запутанная, и ему самому приемные родители рассказывали о прошлом лишь намеками). Постоянно смешил небольшими историями, изредка вдруг исчезая в зарослях и сразу же возвращаясь с тремя-четырьмя цветочками, которые гордо подносились мне, как самой прекрасной, незабываемой и доброй девушке на всем белом свете. В итоге я расчувствовалась и пообещала почаще посылать в него пульсары, раз уж они дают такой шикарный эффект. Эльфа перекосила и цветы он мне таскать перестал, чем частично снял напряжение со спины Коула.
— А еще у нас деревне каждый год проходил соревнования по метанию бревна, — повествовал эльф, вновь углубляясь в счастливые воспоминания, — мне тогда лет пятнадцать было, ну и я решил пойти: показать силушку молодецкую, сразить всех своим шармом и бездной обаяния…
Мы с котом внимали, Мася громко ржал.
— …и вышел Арсений, видный мужик силы немереной. Дали ему бревно, он метнул и попал аш в дальний сарай, и ты понимаешь, никто дальше него, как ни старался, но в тот день кинуть так и не смог. Но тут, когда все уже совсем отчаялись, вышел я!
Мы с котом ахнули, Мася ржал уже во весь голос. Эльф поморщился, но продолжил.
— И вот вышел я, принесли мне это бревнышко, я посмотрел на него и покачал головой. Хиловато оно больно, несите, говорю, мне другое бревно: побольше, да покрепче, тогда и буду кидать…
Тут он чего-то замолк.
А что дальше-то было?
— Так ведь, гм… Они и принесли мне… пол сосны. Вдесятером перли, козлы.
— И ты кинул? — Я была не слишком поражена, так как при желании эльфы не раз показывали запредельную силу, несмотря на внешнюю и изящность и отсутствие горы мышц.
Эльф тяжело вздохнул и кивнул.
— До куда? — Заинтересованно влез кот.
— До дома, — угрюмо ответил эльф и снова замолк.
— До чьего дома?
— Старосты… Бревно врезалось в крышу, проломило ее и на вылете снесло всю заднюю стену… Дом немного покачался и рухнул внутрь, подняв столб пыли. И никто, ведь никто тогда так и не заметил, что этот его дом стоял намного дальше сарая! Хотя и не совсем в той стороне, — он поднял глаза к небу и укоризненно на него посмотрел.
Мы с котом зашлись в приступе кашля, Мася обессилено икал, держась за живот, видимо ему эта история уже была рассказана ранее. И только Коул ехал как всегда невозмутимо, зорко смотря по сторонам и прислушиваясь к окружающим звукам. И именно он первым и услышал скрип натягиваемой тетивы. Резко выбросив руку вверх в старом условном жесте, другой рукой он натянул поводья, почти поставив коня на дыбы. Заклинание кокона вырвалось быстро и четко, оплетая друзей невидимой сферой и успевая отразить пять летящих в нашу сторону стрел. Они тонко дзынькнули о кокон и с мягким шорохом упали в траву. Наступила тишина. Мы ждали.
Вскоре с ближайшего дерева на землю легко и бесшумно спрыгнула затянутая в легкий пятнистый зеленый плащ фигура и все так же неслышно направилась к нам. Цвет плаща постоянно менялся, по мере того, как эльф приближался к нам. Подойдя вплотную к кокону, он распахнул полы плаща и посмотрел прямо на меня, ловя мой взор, исследуя волю. Он был красив. Неправда. Он был прекрасен. Нет. Как можно описать совершенство. Какими красками обрисовать идеальную четкость линий и черт лица, пропорциональность форм тела, на него можно было смотреть часами и не устать от этого. Строгий серебристый костюм, струящийся по телу, темно-зеленый переливчатый, как волны, цвет волос, спадающих на плечи и такие же зеленые, играющие всеми красками и тенями изумрудов глаза. Его глаза. Уже через секунду я поняла, что тону в них, пытаюсь найти выход, вдохнуть всей грудью… и не могу. Я начала поддаваться, а вместе со мной истончалась и защитная пленка кокона, еще чуть-чуть и я…
Взмах пяти острых когтей и горячая отрезвляющая боль в щеке. Голова мотнулась назад, прерывая контакт глаз, а боль с шипением ворвалась в затуманенный мозг, гневно отвлекая все внимание на себя, пульсируя и стекая вниз с тяжелыми тягучими каплями крови. Кривая усмешка искривила лицо, я встряхнула голову, прогоняя наваждение, и вновь встретилась с ним взглядам. Зубы сверкнули в улыбке, а уже в следующее мгновение с вытянутой руки вырвалась ветвистая молния, врезалась в его грудь и отбросила тело, как сломанную игрушку далеко назад. Эльф врезался в ствол дуба и со стоном сполз по нему на землю. Почти невыносимо было смотреть, как кривится от боли это совершенное лицо. Почти. Молния не остановилась, она серебристой вспышкой носилась между деревьями, находя и поражая все больше и больше защитников Вечного леса, поджигая траву и раня деревья. И лес закричал, беззвучно вскрикнул от боли, призывая на помощь, злясь на боль. И защитники явились.
Трое вышли из-за деревьев, осанкой и видом подобные королям, которые оставили трон и ступили на бренную землю.
— Остановись, ведьма, мы выслушаем тебя.
И я остановилась. Чувствуя, как сил осталось еле-еле только на то, что бы еще минут пять поддерживать сжирающий всю мою магию кокон.
— Чего вы хотите?
Меня шатало, я врят ли могла заявить что-нибудь путное, но тут вперед выехал Эль. У переднего из эльфов на лице промелькнуло легкое удивление, которое, впрочем, тут же исчезло.
— Мы бедные путники. Так вышло, что нам надо пересечь Вечный лес и выйти к долине драконов. Но всем известно, что секрет этого пути известен только перворожденным, а потому мы и пришли к вам со смиренной мольбой о помощи.
Эльф задумчиво пнул полуобгоревший труп, валявшийся неподалеку, а чуть погодя рядом рухнуло и дерево, с которого труп недавно упал. Смиренная мольба была явно услышана и произвела ну прямо-таки неизгладимое впечатление на слушателей.
Эльф в центре немного подумал, но решил продолжить столь занимательную беседу. Я мысленно порадовалась, что у нас есть Эль, ни с кем из нас (а особенно со мной), тут долго разговаривать бы не стали.
— Почему мы должны помогать вам? Вы убили наших стражей, причинили боль Лесу и при этом еще стоите и чего-то требуете.
— Может быть потому… — В глазах помутилось, меня закачало, защита начал ослабевать, и я решила закончить этот балаган, достали! А почему, а отчего… ух, козлы.
Я тронула Пегги и подъехала к самой границе круга, а потом резко дернула за завязки рубашки, оголяя верхнюю часть груди. И эльф тут же впился взглядом в (и совсем не туда) довольно невзрачный серый камушек, ярко блестевший в редких лучах солнца, долетавших сквозь листву.
— А это ты узнаешь?
— Да. — Хрипло ответил он, с ненавистью посмотрел на меня и, резко развернувшись, пошел обратно в лес.
— И что это значит?
Я погладила кота по пушистой головке.
— А это значит, что путь открыт, и нам тут с радостью помогут, — я ударила пятками Пегги и она неохотно побрел вслед за скрывшимися эльфами. Но через пять шагов шум в ушах стал оглушающим, я увидела перед глазами рой светящихся точек и, уже заваливаясь набок, поняла, что теряю сознание.
Кап. Кап. Кап…
Лежу, под щекой что-то холодное и шершавое, наверное, камень. Рука неудобно вывернута за спину, затекла и немилосердно болит, впрочем, болит не только она. Что касается головы, то она просто раскалывается, боль пульсирует где-то в районе правого виска, свернувшись маленьким компактным комочком, изредка выстреливая в затылок. Я попыталась открыть глаза и тут же взвыла от резанувшего по ним света, слабо застонав, я снова легла и решила вспомнить все то, что случилось ранее. Память забилась куда-то в самый угол и неохотно отзывалась лишь отрывками, но ведь отзывалась. Я вспомнила нападение драконов, лес, озеро, потом я вспомнила, как лихо сбивала с деревьев эльфов и даже мимолетно улыбнулась, расплатившись за это еще одной вспышкой боли у виска. А что же было дальше? Кажется, после того, как нас пригласили в Вечный лес и мною была отключена защита, я уже настолько ослабела, что потеряла сознание. Дальше память продемонстрировала мне сплошную темноту и с облегчением отключилась. Я наморщила нос, ничего не понимая, и рискнула еще раз открыть глаза. В этот раз все вышло удачнее, по крайней мере, я смогла различить коптящее пламя факела на противоположной стене и сидящую под ним огромную грязную крысу, которая с таким же недоумением рассматривала меня, как и я ее. Ненавижу крыс. Напрягшись, я попыталась сесть. Голова взорвалась болью, и меня тут же стошнило на камень пола, с редкими остатками довольно грязной соломы. Судорожно подбирая слова заговора, я провыла наиболее подходящее заклинание и тут же с облегчением поняла, что боль отступает, а я вновь могу различать окружающие предметы. Крыса, подумав, шмыгнула обратно в какую-то щель, мудро решив не связываться с полудохлой магичкой.
Оглядевшись, я поняла, что нахожусь в каменной темнице, из которой было только два выхода: через закрытую массивную дверь и небольшое узкое окошко под самым потолком. Второй вариант я, подумав, отвергла сразу. В эту щель протиснусь вряд ли, а над первым стоило еще подумать. Цепляясь за стену, я с трудом встала, все еще чувствуя себя довольно слабой, хотя восстанавливающее заклинание продолжало действовать, добавляя сил и убавляя синяки и кровоподтеки на теле. Но как только сделала шаг к двери, на полу что-то звякнуло, дернув за правую ногу. Оглянувшись, увидела массивную металлическую цепь, которая приковывала меня к стене. А вот это они зря.
Я все-таки дотянулась до двери и забарабанила по древу, громко требуя, чтобы меня немедленно отсюда выпустили. Через пол часа, когда я уже охрипла от воплей и отбила кулак, дверь медленно отворилась, и в нее вошел тот самый эльф, который разговаривал с нами у края леса. Он окинул меня презрительным взглядом своих изумрудных глаз и, поморщившись от вони, резко и отрывисто спросил, что мне надо.
— Где мои друзья, тварь?
Он презрительно усмехнулся, под его взглядом я чувствовал себя в лучшем случае тараканом, который осмелился оскорблять и требовать каких-то ответов, но взгляд не опустила, ненавидя его, как никогда. Если с ними что-нибудь случило, то я…
— Они живы. Пока можешь успокоиться, но уверяю тебя, что это ненадолго. Великан еще может послужить из-за своей немереной силы, но вот демон, пусть и бывший и отступник-полукровка нам совсем ни к чему. И, кстати, спасибо тебе за змееныша. Дракон жизни, воспитанный нами, станет прекрасным украшением двора и послужит роду какое-то время. Потом, к сожалению, и его придется уничтожить, с возрастом они становятся чересчур своевольными… Ну а ты, ведьма, можешь готовиться к смерти, утром ты будешь сожжена на костре. Кажется, это один из немногих способов убийства, против которых твои чары бессильны?
Он ласково улыбнулся и взял меня за подбородок своими холеными пальцами, крепкими, как клещи кузнеца. Я дернулась, пытаясь вырваться, но вызвала этим только еще одну усмешку. Подумать только, я его забавляю!…
— Ты кое-что упускаешь эльф, на мне камень Оргеса, заговоренный на мою смерть. И я сомневаюсь, что твой лес выдержит всю выплеснувшуюся из него мощь, которую освободит моя смерть, ты ведь знаешь, что магия огня — вещь непредсказуемая, а именно на нее я и заговорила амулет.
— Ну и где же он, — почти промурлыкал он, недвусмысленно разглядывая мою шею.
Я вздрогнула и схватилась за разорванную горловину рубашки. Камня на шее не было.
Так не бывает.
Я с ужасом взглянула на него, уже понимая, что проиграла.
— Не только человеческий род имеет хороших колдунов. И эльфы способны к магии, столь же древней, как сама жизнь. То, что мы редко ее применяем, вовсе не означает, что у нас ее нет. Твой камень уже едет в Алексис — один из самых крупных человеческих городов. И я не сомневаюсь, что завтра утром он уже будет там, а его жители смогут по достоинству оценить магию чистого пламени, которая уничтожит город.
Он тихо засмеялся и вышел за дверь. Она со скрипом закрылась за его спиной, отрезая меня от окружающего мира.
Крыса сосредоточено догрызала мой ужин, состоящий из куска старого плесневелого сыра и с одобрением косилась на меня, впрочем, как всегда ожидая подлости. Я сидела, закрыв глаза и прислонившись затылком к холодной, чуть влажной стене и считала капли, которые капали потолка в небольшое отверстие в углу, исполняющее роль отхожего места. Крыса доела сыр и окончательно расхрабрившись, сунула свою мордочку в чашку с водой, чихнула от удивления и тут же смылась обратно в свою щель, прошелестев коготками по камню пола.
Холодно.
Я довольно быстро озябла, но не стала читать заклинание согрева. Мне было все равно. Я уже пробовала магией: оборвать цепь, растворить ее и даже заморозить до того состояния, когда металл становится хрупким, как стекло. Но все бесполезно. Эльф прав, здесь я не могла колдовать, так как все мое колдовство блокировалось извне. Единственное, над чем я еще имела власть, было мое собственное тело. Ну и что? Я вспомнила Масю, дурацкие шутки Эля, тепло и надежность рук Коула, неуклюжую преданность Ошер, вечно всем недовольного Обормота…
Нет, мне нельзя сдаваться. Потому что тогда они все погибнут, раньше ли позже. Я глубоко вздохнула и закрыла глаза. Тогда мне остается только одно. Интуитивная маги. Та самая магия, с помощью которой я когда-то вытащила Коула из башни. Только вот… Это может обойтись мне слишком дорого. Если тогда она была как волна: нахлынула и ушла, оставив мне разум и память, то теперь я должна ее вызвать сознательно. И никто не знает, как именно я поведу себя сейчас. Древняя магия вещь довольно опасная и сплошь непредсказуемая, поежилась я, вспоминая рассказанные мне случаи, когда чародеи, пуская в себя зверя, обычно это было на поле брани, так и не смогли загнать его обратно внутрь. После на них охотились целым ковеном магов, выслеживая, как нежить, по горячим кровавы следам. В этих диких и злобных существах не оставалось ничего человеческого. Вот так.
Я услышала стук шагов, часовой сменялся на посту. У меня нет выбора, да и гораздо лучше умереть не на костре эльфов, глядя в эти холодные прекрасные глаза сквозь тянущиеся к небу языки пламени, а в бою, убивая и умирая за свободу друзей.
Выбор сделан.
Пламя факела качнулось и погасло, тихо шипя, но на стенах уже появлялись и вырастали угловатые длинные тени, беспокойно двигаясь и изменяясь под властью шепота древних слов. Я раскачивалась из стороны в сторону, что-то шепча, что-то напевая. Улыбаясь и плача сквозь смех. Холод вокруг сменился почти непереносимой стужей, но и она не смогла остудить жар раскаленного тела, закручиваясь туманными вихрями вокруг него. Мой голос креп, нарастал, скоро шепот сменился криком, потом снова песней. Где-то на периферии сознания я слышала, как кричат и стучатся за дверью, но это было не важно. Ничего уже не было важно. А потом внезапно все стихло, холод будто втянулся в мое резко остывшее тело, исчезла боль, пропали образы, мысли, обострились все чувства и резко возросла скорость восприятия мира.
Я медленно открыла глаза, ловя отблески желтого пламени пылающем в них на влажной стене напротив.
Дверь с грохотом рухнула внутрь, не сдерживаемая более мной. Я еще успела увидеть вбегающих эльфов, испуганно взирающих на оплавленные стены камеры, почувствовать на лице кривой оскал улыбки; как тело выгнулось в прыжке, на ходу с болью меняя мышцы и рефлексы. Что-то дзынькнуло сзади, наверное оборвавшаяся цепь. Это не важно, все не важно, ведь пальцы уже сомкнулись на горле первого из них! Я увидела его обезумевшие глаза, что увидел он? Почему так испугался и почему остальные повернулись обратно к выходу? Тело не успело еще упасть, а я уже выхватила из его рук меч и вонзила холодное лезвие в грудь ближайшего из них, коснулась, наконец, ногою пола, еще один прыжок, и лезвие вонзилось в шею тому, что справа, последний из них даже успел поднять свой меч, но медленно, слишком медленно… Я забрала его меч, как трофей.
Бег по темному коридору. Это уже было. Еще охранники, разум шепчет, что они полукровки, но мне все равно. Смеюсь, танцуя в брызгах крови, движения быстрее их мысли, смерть быстрее их жизни. Пять трупов, бегу дальше.
Ступени. Наверх, выскакиваю на поверхность, свет слепит чувствительные глаза, но так просто снизить эту чувствительность. Бегут еще шестеро от деревьев, но что мне до них.
Мне надо, во дворец, снова шепчет сознание, пытаясь пробиться ко мне. Что ж, пусть. Там и вправду будет интереснее, чем в лесу, а сюда я еще успею вернуться. Оглядываюсь на тех шестерых, улыбаюсь, забавляясь ужасом на высокородных лицах, и снова бегу туда, где высятся причудливые витые башенки дворца.
Двое стражей. Это не серьезно. Облизываю капли крови с верней губы и бегу дальше, оставляя позади два изломанных мертвых тела. Ступени, зал, еще залы, везде роскошь, цветы и изумленные лица. Убиваю лишь когда мне мешают, становясь на пути. Но мне дальше, туда, куда зовет затихающее проклятье, освободившее меня.
Наконец-то тронный зал. Ко мне бросаются эльфы, король удивленно рассматривает окровавленное встрепанное нечто, остановившееся в дверях. Я снова улыбаюсь. Ему. Лично…
Десять. Путь. Тело прекрасно реагирует. Прыжок, и пять мечей столкнулись в воздухе, так и не задев меня. Еще двоих достала я, но не убила. Остальные достали меня.
Боли нет. Раны не смертельны. Продолжаем игру.
Я носись по залу, отбивая удары чересчур хорошо обученной стражи и отвечая ударом на удар. Кровь застилала глаза, лезвия шелестели и звенели, сталкиваясь в неподатливом, тяжелом воздухе, скорость была настолько велика, что окружающие могли видеть лишь смазанные силуэты наших фигур. Я успела свалить где-то четверых, когда метким магическим ударом меня подняло и отшвырнуло назад, впечатав в стену и выбив мечи из рук.
Я упала на пол, тут же встала на четвереньки и выплюнула хлынувшую в горло кровь, организм уже не справлялся с регенерацией органов.
— Сдавайся, — король так и не сошел со своего трона, наблюдая за ходом битвы оттуда.
Я подняла голову, рассматривая шесть упершихся в грудь лезвий, и весело оскалилась. Красивая смерть.
Внезапно зал содрогнулся от грохота, многострадальные двери все-таки рухнули на пол, взбивая кучи щепок. Я присмотрелась и увидела стоящую в проходе жутко знакомую фигуру, оглядывающую зал спокойным взглядом льдисто-голубых глаз. Король замер, пораженный этой наглость. А демон наконец-то заметил мою скорчившуюся в углу фигуру.
Тихий, пробирающий до костей рык, произвел на всех неизгладимое впечатление, мечи тут же убрались от моей груди. Я усмехнулась и плюхнулась на пол, приготовившись наблюдать за дальнейшими событиями. А события развивались. Эльфы даже пытались спастись, но кто бы им дал.
В итоге, все шестеро валялись по разным углам в крайне истерзанном варианте. Демон с удовлетворением огляделся и шагнул к королю, который, кстати, неоднократно пытался врезать по тому заклинаниями, из чего ничего хорошего так и не вышло. Крылатый монстр уже поднялся на первую ступень на пути к трону, как из моей груди вырвался злобный рык и я резко встала. Монстр с удивлением обернулся ко мне.
— Он мой! — Горло сжимала судорога, и я не сказала, а прошипела слова.
Демон внимательно посмотрел мне в глаза и, кинув, отошел.
Я мягкой, кошачьей походкой двинусь к намеченной цели. Король явно уже не был столь самоуверен, но и сдаваться так быстро он не собирался.
Удар, и меня отбросило назад. Демон зарычал, но я встала и снова пошла вперед. Руки что-то чертили передо мной, нечто из прошлой жизни, то, чего я не понимала, но чему и не мешала. От дверей послышались звуки борьбы и крики боли, демон явно нашел себе занятие. Король резко выбросил в мою сторону руку, и я поняла, что в появившуюся передо мной полусферу ударил ветер, Идти тут же стало значительно тяжелее, но я шла, упорно шла, пригибаясь и упираясь в прозрачную стену плечом. Король побледнел и усилил поток, я улыбнулась и подмигнула ему. Игра мне нравилась.
— Ведьма, остановись, я освобожу твоих друзей и тебя, и выполню все твои просьбы.
Я шла, упираясь ногами в пол и считая ступени.
— Подумай, ведь если ты убьешь меня, тебя врят ли выпустят из Вечного леса живой!
Пять, ше-есть… Се-е-емь… Осталось немного.
— Ты не найдешь друзей без меня и они сгниют в моих подвалах! Остановись, пока не поздно.
Ветер стих, король обессилено откинулся на спинку трона, с полным безразличием глядя на меня. Прыжок, и вот я стою перед ним, заглядываю в его глаза, в его сердце, его душу. И он вздрагивает, резко меняясь в лице. Я с удовольствием наблюдаю за ужасом, постепенно проявляющимся в его чертах.
— Кто… ты?!
Я мурлыкаю, что-то напевая. Меч, подобранный у подножья трона врезается в плоть, достает до сердца и поворачивается в нем. Король вздрагивает и умирает, так и не получив ответа на свой вопрос. Я медленно выпрямляюсь, с грустью глядя на поникшее тело. Игра окончена… Начать новую?
Оборачиваюсь назад и встречаюсь с колючим льдом знакомых странных глаз. Он стоит слишком близко и смотрит так, как будто…
— Не-эйлли-инн, — так нежно, так ласково, я закрываю глаза, вбирая в себя этот голос, это имя, и пытаясь вспомнить откуда оно мне так знакомо. Пытаясь вспомнить? Нет, не хочу! Резко открываю глаза, и он впивается мне в губы поцелуем, сжимая свои руки вокруг моих. Я дергаюсь и понимаю, что не могу вырваться, не могу разжать объятий, не могу!…
Тепло, очень тепло, и я уже не хочу вырываться, и сама отвечаю на поцелуй.
Часть 3
— Будь здорова, — сообщил Обормот и убрал с лица мокрую лапу.
Я пискнула от возмущения и немедленно села, правда, оглядевшись, я несколько приутихла. Оказалось, что все уже давно собрались и ждут одну меня. Пришлось, ворча, собираться и запихивать в рот холодный завтрак из бутерброда с сыром уже на ходу. Седло радостно скрипнуло и мерно закачалось в такт поступи лошадки. Кот канючил, чтобы и ему дали сыру, уверяя, что с вечера ничего не ел! При этом от него так разило рыбой, что я только вздыхала, косясь на разбухшее брюшко оглоеда. Ошер мирно посапывала на заранее уставшем плече, а ведь она еще и растет. Я с ужасом представила себе времена, когда это сокровище будет запрыгивать на насиженное местечко, а я, давно кривая от ее веса, буду падать в ближайшие кусты и там лежать, пока с меня не слезут. Мда, картина не радостная. А этот лес уже достал.
Дни сменяли ночи, я приучилась к седлу, а оно ко мне, так что уже могла думать не только о времени следующей остановки, но и о красотах окружающего мира. Я помнила, что этот лес незаметно переходит в Вечный, так что за одно постоянно сравнивала кору деревьев с той, что видела на эльфийских деревьях. В итоге я все равно пропустила момент перехода, впрочем, как и всегда. Впрочем, об этом позже…
По пути ко мне прибился уже менее бдительно охраняемый эльф и, судя по его осанке, мазь пошла ему на пользу, по крайней мере я бы не смогла столь жизнерадостно улыбаться, если бы пришлось сидеть на двух огромных ожогах. Он начал рассказывать о несчастном детстве, проведенном в обычной человеческой деревне, куда его забросили неизвестные доброжелатели еще в младенчестве (история была темная, запутанная, и ему самому приемные родители рассказывали о прошлом лишь намеками). Постоянно смешил небольшими историями, изредка вдруг исчезая в зарослях и сразу же возвращаясь с тремя-четырьмя цветочками, которые гордо подносились мне, как самой прекрасной, незабываемой и доброй девушке на всем белом свете. В итоге я расчувствовалась и пообещала почаще посылать в него пульсары, раз уж они дают такой шикарный эффект. Эльфа перекосила и цветы он мне таскать перестал, чем частично снял напряжение со спины Коула.
— А еще у нас деревне каждый год проходил соревнования по метанию бревна, — повествовал эльф, вновь углубляясь в счастливые воспоминания, — мне тогда лет пятнадцать было, ну и я решил пойти: показать силушку молодецкую, сразить всех своим шармом и бездной обаяния…
Мы с котом внимали, Мася громко ржал.
— …и вышел Арсений, видный мужик силы немереной. Дали ему бревно, он метнул и попал аш в дальний сарай, и ты понимаешь, никто дальше него, как ни старался, но в тот день кинуть так и не смог. Но тут, когда все уже совсем отчаялись, вышел я!
Мы с котом ахнули, Мася ржал уже во весь голос. Эльф поморщился, но продолжил.
— И вот вышел я, принесли мне это бревнышко, я посмотрел на него и покачал головой. Хиловато оно больно, несите, говорю, мне другое бревно: побольше, да покрепче, тогда и буду кидать…
Тут он чего-то замолк.
А что дальше-то было?
— Так ведь, гм… Они и принесли мне… пол сосны. Вдесятером перли, козлы.
— И ты кинул? — Я была не слишком поражена, так как при желании эльфы не раз показывали запредельную силу, несмотря на внешнюю и изящность и отсутствие горы мышц.
Эльф тяжело вздохнул и кивнул.
— До куда? — Заинтересованно влез кот.
— До дома, — угрюмо ответил эльф и снова замолк.
— До чьего дома?
— Старосты… Бревно врезалось в крышу, проломило ее и на вылете снесло всю заднюю стену… Дом немного покачался и рухнул внутрь, подняв столб пыли. И никто, ведь никто тогда так и не заметил, что этот его дом стоял намного дальше сарая! Хотя и не совсем в той стороне, — он поднял глаза к небу и укоризненно на него посмотрел.
Мы с котом зашлись в приступе кашля, Мася обессилено икал, держась за живот, видимо ему эта история уже была рассказана ранее. И только Коул ехал как всегда невозмутимо, зорко смотря по сторонам и прислушиваясь к окружающим звукам. И именно он первым и услышал скрип натягиваемой тетивы. Резко выбросив руку вверх в старом условном жесте, другой рукой он натянул поводья, почти поставив коня на дыбы. Заклинание кокона вырвалось быстро и четко, оплетая друзей невидимой сферой и успевая отразить пять летящих в нашу сторону стрел. Они тонко дзынькнули о кокон и с мягким шорохом упали в траву. Наступила тишина. Мы ждали.
Вскоре с ближайшего дерева на землю легко и бесшумно спрыгнула затянутая в легкий пятнистый зеленый плащ фигура и все так же неслышно направилась к нам. Цвет плаща постоянно менялся, по мере того, как эльф приближался к нам. Подойдя вплотную к кокону, он распахнул полы плаща и посмотрел прямо на меня, ловя мой взор, исследуя волю. Он был красив. Неправда. Он был прекрасен. Нет. Как можно описать совершенство. Какими красками обрисовать идеальную четкость линий и черт лица, пропорциональность форм тела, на него можно было смотреть часами и не устать от этого. Строгий серебристый костюм, струящийся по телу, темно-зеленый переливчатый, как волны, цвет волос, спадающих на плечи и такие же зеленые, играющие всеми красками и тенями изумрудов глаза. Его глаза. Уже через секунду я поняла, что тону в них, пытаюсь найти выход, вдохнуть всей грудью… и не могу. Я начала поддаваться, а вместе со мной истончалась и защитная пленка кокона, еще чуть-чуть и я…
Взмах пяти острых когтей и горячая отрезвляющая боль в щеке. Голова мотнулась назад, прерывая контакт глаз, а боль с шипением ворвалась в затуманенный мозг, гневно отвлекая все внимание на себя, пульсируя и стекая вниз с тяжелыми тягучими каплями крови. Кривая усмешка искривила лицо, я встряхнула голову, прогоняя наваждение, и вновь встретилась с ним взглядам. Зубы сверкнули в улыбке, а уже в следующее мгновение с вытянутой руки вырвалась ветвистая молния, врезалась в его грудь и отбросила тело, как сломанную игрушку далеко назад. Эльф врезался в ствол дуба и со стоном сполз по нему на землю. Почти невыносимо было смотреть, как кривится от боли это совершенное лицо. Почти. Молния не остановилась, она серебристой вспышкой носилась между деревьями, находя и поражая все больше и больше защитников Вечного леса, поджигая траву и раня деревья. И лес закричал, беззвучно вскрикнул от боли, призывая на помощь, злясь на боль. И защитники явились.
Трое вышли из-за деревьев, осанкой и видом подобные королям, которые оставили трон и ступили на бренную землю.
— Остановись, ведьма, мы выслушаем тебя.
И я остановилась. Чувствуя, как сил осталось еле-еле только на то, что бы еще минут пять поддерживать сжирающий всю мою магию кокон.
— Чего вы хотите?
Меня шатало, я врят ли могла заявить что-нибудь путное, но тут вперед выехал Эль. У переднего из эльфов на лице промелькнуло легкое удивление, которое, впрочем, тут же исчезло.
— Мы бедные путники. Так вышло, что нам надо пересечь Вечный лес и выйти к долине драконов. Но всем известно, что секрет этого пути известен только перворожденным, а потому мы и пришли к вам со смиренной мольбой о помощи.
Эльф задумчиво пнул полуобгоревший труп, валявшийся неподалеку, а чуть погодя рядом рухнуло и дерево, с которого труп недавно упал. Смиренная мольба была явно услышана и произвела ну прямо-таки неизгладимое впечатление на слушателей.
Эльф в центре немного подумал, но решил продолжить столь занимательную беседу. Я мысленно порадовалась, что у нас есть Эль, ни с кем из нас (а особенно со мной), тут долго разговаривать бы не стали.
— Почему мы должны помогать вам? Вы убили наших стражей, причинили боль Лесу и при этом еще стоите и чего-то требуете.
— Может быть потому… — В глазах помутилось, меня закачало, защита начал ослабевать, и я решила закончить этот балаган, достали! А почему, а отчего… ух, козлы.
Я тронула Пегги и подъехала к самой границе круга, а потом резко дернула за завязки рубашки, оголяя верхнюю часть груди. И эльф тут же впился взглядом в (и совсем не туда) довольно невзрачный серый камушек, ярко блестевший в редких лучах солнца, долетавших сквозь листву.
— А это ты узнаешь?
— Да. — Хрипло ответил он, с ненавистью посмотрел на меня и, резко развернувшись, пошел обратно в лес.
— И что это значит?
Я погладила кота по пушистой головке.
— А это значит, что путь открыт, и нам тут с радостью помогут, — я ударила пятками Пегги и она неохотно побрел вслед за скрывшимися эльфами. Но через пять шагов шум в ушах стал оглушающим, я увидела перед глазами рой светящихся точек и, уже заваливаясь набок, поняла, что теряю сознание.
Кап. Кап. Кап…
Лежу, под щекой что-то холодное и шершавое, наверное, камень. Рука неудобно вывернута за спину, затекла и немилосердно болит, впрочем, болит не только она. Что касается головы, то она просто раскалывается, боль пульсирует где-то в районе правого виска, свернувшись маленьким компактным комочком, изредка выстреливая в затылок. Я попыталась открыть глаза и тут же взвыла от резанувшего по ним света, слабо застонав, я снова легла и решила вспомнить все то, что случилось ранее. Память забилась куда-то в самый угол и неохотно отзывалась лишь отрывками, но ведь отзывалась. Я вспомнила нападение драконов, лес, озеро, потом я вспомнила, как лихо сбивала с деревьев эльфов и даже мимолетно улыбнулась, расплатившись за это еще одной вспышкой боли у виска. А что же было дальше? Кажется, после того, как нас пригласили в Вечный лес и мною была отключена защита, я уже настолько ослабела, что потеряла сознание. Дальше память продемонстрировала мне сплошную темноту и с облегчением отключилась. Я наморщила нос, ничего не понимая, и рискнула еще раз открыть глаза. В этот раз все вышло удачнее, по крайней мере, я смогла различить коптящее пламя факела на противоположной стене и сидящую под ним огромную грязную крысу, которая с таким же недоумением рассматривала меня, как и я ее. Ненавижу крыс. Напрягшись, я попыталась сесть. Голова взорвалась болью, и меня тут же стошнило на камень пола, с редкими остатками довольно грязной соломы. Судорожно подбирая слова заговора, я провыла наиболее подходящее заклинание и тут же с облегчением поняла, что боль отступает, а я вновь могу различать окружающие предметы. Крыса, подумав, шмыгнула обратно в какую-то щель, мудро решив не связываться с полудохлой магичкой.
Оглядевшись, я поняла, что нахожусь в каменной темнице, из которой было только два выхода: через закрытую массивную дверь и небольшое узкое окошко под самым потолком. Второй вариант я, подумав, отвергла сразу. В эту щель протиснусь вряд ли, а над первым стоило еще подумать. Цепляясь за стену, я с трудом встала, все еще чувствуя себя довольно слабой, хотя восстанавливающее заклинание продолжало действовать, добавляя сил и убавляя синяки и кровоподтеки на теле. Но как только сделала шаг к двери, на полу что-то звякнуло, дернув за правую ногу. Оглянувшись, увидела массивную металлическую цепь, которая приковывала меня к стене. А вот это они зря.
Я все-таки дотянулась до двери и забарабанила по древу, громко требуя, чтобы меня немедленно отсюда выпустили. Через пол часа, когда я уже охрипла от воплей и отбила кулак, дверь медленно отворилась, и в нее вошел тот самый эльф, который разговаривал с нами у края леса. Он окинул меня презрительным взглядом своих изумрудных глаз и, поморщившись от вони, резко и отрывисто спросил, что мне надо.
— Где мои друзья, тварь?
Он презрительно усмехнулся, под его взглядом я чувствовал себя в лучшем случае тараканом, который осмелился оскорблять и требовать каких-то ответов, но взгляд не опустила, ненавидя его, как никогда. Если с ними что-нибудь случило, то я…
— Они живы. Пока можешь успокоиться, но уверяю тебя, что это ненадолго. Великан еще может послужить из-за своей немереной силы, но вот демон, пусть и бывший и отступник-полукровка нам совсем ни к чему. И, кстати, спасибо тебе за змееныша. Дракон жизни, воспитанный нами, станет прекрасным украшением двора и послужит роду какое-то время. Потом, к сожалению, и его придется уничтожить, с возрастом они становятся чересчур своевольными… Ну а ты, ведьма, можешь готовиться к смерти, утром ты будешь сожжена на костре. Кажется, это один из немногих способов убийства, против которых твои чары бессильны?
Он ласково улыбнулся и взял меня за подбородок своими холеными пальцами, крепкими, как клещи кузнеца. Я дернулась, пытаясь вырваться, но вызвала этим только еще одну усмешку. Подумать только, я его забавляю!…
— Ты кое-что упускаешь эльф, на мне камень Оргеса, заговоренный на мою смерть. И я сомневаюсь, что твой лес выдержит всю выплеснувшуюся из него мощь, которую освободит моя смерть, ты ведь знаешь, что магия огня — вещь непредсказуемая, а именно на нее я и заговорила амулет.
— Ну и где же он, — почти промурлыкал он, недвусмысленно разглядывая мою шею.
Я вздрогнула и схватилась за разорванную горловину рубашки. Камня на шее не было.
Так не бывает.
Я с ужасом взглянула на него, уже понимая, что проиграла.
— Не только человеческий род имеет хороших колдунов. И эльфы способны к магии, столь же древней, как сама жизнь. То, что мы редко ее применяем, вовсе не означает, что у нас ее нет. Твой камень уже едет в Алексис — один из самых крупных человеческих городов. И я не сомневаюсь, что завтра утром он уже будет там, а его жители смогут по достоинству оценить магию чистого пламени, которая уничтожит город.
Он тихо засмеялся и вышел за дверь. Она со скрипом закрылась за его спиной, отрезая меня от окружающего мира.
Крыса сосредоточено догрызала мой ужин, состоящий из куска старого плесневелого сыра и с одобрением косилась на меня, впрочем, как всегда ожидая подлости. Я сидела, закрыв глаза и прислонившись затылком к холодной, чуть влажной стене и считала капли, которые капали потолка в небольшое отверстие в углу, исполняющее роль отхожего места. Крыса доела сыр и окончательно расхрабрившись, сунула свою мордочку в чашку с водой, чихнула от удивления и тут же смылась обратно в свою щель, прошелестев коготками по камню пола.
Холодно.
Я довольно быстро озябла, но не стала читать заклинание согрева. Мне было все равно. Я уже пробовала магией: оборвать цепь, растворить ее и даже заморозить до того состояния, когда металл становится хрупким, как стекло. Но все бесполезно. Эльф прав, здесь я не могла колдовать, так как все мое колдовство блокировалось извне. Единственное, над чем я еще имела власть, было мое собственное тело. Ну и что? Я вспомнила Масю, дурацкие шутки Эля, тепло и надежность рук Коула, неуклюжую преданность Ошер, вечно всем недовольного Обормота…
Нет, мне нельзя сдаваться. Потому что тогда они все погибнут, раньше ли позже. Я глубоко вздохнула и закрыла глаза. Тогда мне остается только одно. Интуитивная маги. Та самая магия, с помощью которой я когда-то вытащила Коула из башни. Только вот… Это может обойтись мне слишком дорого. Если тогда она была как волна: нахлынула и ушла, оставив мне разум и память, то теперь я должна ее вызвать сознательно. И никто не знает, как именно я поведу себя сейчас. Древняя магия вещь довольно опасная и сплошь непредсказуемая, поежилась я, вспоминая рассказанные мне случаи, когда чародеи, пуская в себя зверя, обычно это было на поле брани, так и не смогли загнать его обратно внутрь. После на них охотились целым ковеном магов, выслеживая, как нежить, по горячим кровавы следам. В этих диких и злобных существах не оставалось ничего человеческого. Вот так.
Я услышала стук шагов, часовой сменялся на посту. У меня нет выбора, да и гораздо лучше умереть не на костре эльфов, глядя в эти холодные прекрасные глаза сквозь тянущиеся к небу языки пламени, а в бою, убивая и умирая за свободу друзей.
Выбор сделан.
Пламя факела качнулось и погасло, тихо шипя, но на стенах уже появлялись и вырастали угловатые длинные тени, беспокойно двигаясь и изменяясь под властью шепота древних слов. Я раскачивалась из стороны в сторону, что-то шепча, что-то напевая. Улыбаясь и плача сквозь смех. Холод вокруг сменился почти непереносимой стужей, но и она не смогла остудить жар раскаленного тела, закручиваясь туманными вихрями вокруг него. Мой голос креп, нарастал, скоро шепот сменился криком, потом снова песней. Где-то на периферии сознания я слышала, как кричат и стучатся за дверью, но это было не важно. Ничего уже не было важно. А потом внезапно все стихло, холод будто втянулся в мое резко остывшее тело, исчезла боль, пропали образы, мысли, обострились все чувства и резко возросла скорость восприятия мира.
Я медленно открыла глаза, ловя отблески желтого пламени пылающем в них на влажной стене напротив.
Дверь с грохотом рухнула внутрь, не сдерживаемая более мной. Я еще успела увидеть вбегающих эльфов, испуганно взирающих на оплавленные стены камеры, почувствовать на лице кривой оскал улыбки; как тело выгнулось в прыжке, на ходу с болью меняя мышцы и рефлексы. Что-то дзынькнуло сзади, наверное оборвавшаяся цепь. Это не важно, все не важно, ведь пальцы уже сомкнулись на горле первого из них! Я увидела его обезумевшие глаза, что увидел он? Почему так испугался и почему остальные повернулись обратно к выходу? Тело не успело еще упасть, а я уже выхватила из его рук меч и вонзила холодное лезвие в грудь ближайшего из них, коснулась, наконец, ногою пола, еще один прыжок, и лезвие вонзилось в шею тому, что справа, последний из них даже успел поднять свой меч, но медленно, слишком медленно… Я забрала его меч, как трофей.
Бег по темному коридору. Это уже было. Еще охранники, разум шепчет, что они полукровки, но мне все равно. Смеюсь, танцуя в брызгах крови, движения быстрее их мысли, смерть быстрее их жизни. Пять трупов, бегу дальше.
Ступени. Наверх, выскакиваю на поверхность, свет слепит чувствительные глаза, но так просто снизить эту чувствительность. Бегут еще шестеро от деревьев, но что мне до них.
Мне надо, во дворец, снова шепчет сознание, пытаясь пробиться ко мне. Что ж, пусть. Там и вправду будет интереснее, чем в лесу, а сюда я еще успею вернуться. Оглядываюсь на тех шестерых, улыбаюсь, забавляясь ужасом на высокородных лицах, и снова бегу туда, где высятся причудливые витые башенки дворца.
Двое стражей. Это не серьезно. Облизываю капли крови с верней губы и бегу дальше, оставляя позади два изломанных мертвых тела. Ступени, зал, еще залы, везде роскошь, цветы и изумленные лица. Убиваю лишь когда мне мешают, становясь на пути. Но мне дальше, туда, куда зовет затихающее проклятье, освободившее меня.
Наконец-то тронный зал. Ко мне бросаются эльфы, король удивленно рассматривает окровавленное встрепанное нечто, остановившееся в дверях. Я снова улыбаюсь. Ему. Лично…
Десять. Путь. Тело прекрасно реагирует. Прыжок, и пять мечей столкнулись в воздухе, так и не задев меня. Еще двоих достала я, но не убила. Остальные достали меня.
Боли нет. Раны не смертельны. Продолжаем игру.
Я носись по залу, отбивая удары чересчур хорошо обученной стражи и отвечая ударом на удар. Кровь застилала глаза, лезвия шелестели и звенели, сталкиваясь в неподатливом, тяжелом воздухе, скорость была настолько велика, что окружающие могли видеть лишь смазанные силуэты наших фигур. Я успела свалить где-то четверых, когда метким магическим ударом меня подняло и отшвырнуло назад, впечатав в стену и выбив мечи из рук.
Я упала на пол, тут же встала на четвереньки и выплюнула хлынувшую в горло кровь, организм уже не справлялся с регенерацией органов.
— Сдавайся, — король так и не сошел со своего трона, наблюдая за ходом битвы оттуда.
Я подняла голову, рассматривая шесть упершихся в грудь лезвий, и весело оскалилась. Красивая смерть.
Внезапно зал содрогнулся от грохота, многострадальные двери все-таки рухнули на пол, взбивая кучи щепок. Я присмотрелась и увидела стоящую в проходе жутко знакомую фигуру, оглядывающую зал спокойным взглядом льдисто-голубых глаз. Король замер, пораженный этой наглость. А демон наконец-то заметил мою скорчившуюся в углу фигуру.
Тихий, пробирающий до костей рык, произвел на всех неизгладимое впечатление, мечи тут же убрались от моей груди. Я усмехнулась и плюхнулась на пол, приготовившись наблюдать за дальнейшими событиями. А события развивались. Эльфы даже пытались спастись, но кто бы им дал.
В итоге, все шестеро валялись по разным углам в крайне истерзанном варианте. Демон с удовлетворением огляделся и шагнул к королю, который, кстати, неоднократно пытался врезать по тому заклинаниями, из чего ничего хорошего так и не вышло. Крылатый монстр уже поднялся на первую ступень на пути к трону, как из моей груди вырвался злобный рык и я резко встала. Монстр с удивлением обернулся ко мне.
— Он мой! — Горло сжимала судорога, и я не сказала, а прошипела слова.
Демон внимательно посмотрел мне в глаза и, кинув, отошел.
Я мягкой, кошачьей походкой двинусь к намеченной цели. Король явно уже не был столь самоуверен, но и сдаваться так быстро он не собирался.
Удар, и меня отбросило назад. Демон зарычал, но я встала и снова пошла вперед. Руки что-то чертили передо мной, нечто из прошлой жизни, то, чего я не понимала, но чему и не мешала. От дверей послышались звуки борьбы и крики боли, демон явно нашел себе занятие. Король резко выбросил в мою сторону руку, и я поняла, что в появившуюся передо мной полусферу ударил ветер, Идти тут же стало значительно тяжелее, но я шла, упорно шла, пригибаясь и упираясь в прозрачную стену плечом. Король побледнел и усилил поток, я улыбнулась и подмигнула ему. Игра мне нравилась.
— Ведьма, остановись, я освобожу твоих друзей и тебя, и выполню все твои просьбы.
Я шла, упираясь ногами в пол и считая ступени.
— Подумай, ведь если ты убьешь меня, тебя врят ли выпустят из Вечного леса живой!
Пять, ше-есть… Се-е-емь… Осталось немного.
— Ты не найдешь друзей без меня и они сгниют в моих подвалах! Остановись, пока не поздно.
Ветер стих, король обессилено откинулся на спинку трона, с полным безразличием глядя на меня. Прыжок, и вот я стою перед ним, заглядываю в его глаза, в его сердце, его душу. И он вздрагивает, резко меняясь в лице. Я с удовольствием наблюдаю за ужасом, постепенно проявляющимся в его чертах.
— Кто… ты?!
Я мурлыкаю, что-то напевая. Меч, подобранный у подножья трона врезается в плоть, достает до сердца и поворачивается в нем. Король вздрагивает и умирает, так и не получив ответа на свой вопрос. Я медленно выпрямляюсь, с грустью глядя на поникшее тело. Игра окончена… Начать новую?
Оборачиваюсь назад и встречаюсь с колючим льдом знакомых странных глаз. Он стоит слишком близко и смотрит так, как будто…
— Не-эйлли-инн, — так нежно, так ласково, я закрываю глаза, вбирая в себя этот голос, это имя, и пытаясь вспомнить откуда оно мне так знакомо. Пытаясь вспомнить? Нет, не хочу! Резко открываю глаза, и он впивается мне в губы поцелуем, сжимая свои руки вокруг моих. Я дергаюсь и понимаю, что не могу вырваться, не могу разжать объятий, не могу!…
Тепло, очень тепло, и я уже не хочу вырываться, и сама отвечаю на поцелуй.
Часть 3
Открываю глаза. Я стою посреди тронного зала и самозабвенно целуюсь с Коулом. Мммм. Приятно. Но вот он отстраняется и я со вздохом понимаю, что всему хорошему этом мире приходит конец. Оглядываюсь по сторонам и чувствую, как отвисает нижняя челюсть. Ну ни фига себе кто-то погулял. Везде трупы, кровь и смерть. С подозрением гляжу на притихшего Коула, заляпанного кровью по самое некуда. На нос что-то капает. Окидываю себя придирчивым взглядом. Мда-а-а…
В разрушенный проход робко заглядывают придворные эльфы и эльфийки, оглядывая тронный зал круглыми испуганными глазами. Мда-а-а… Ну и что дальше, великий и ужасный гений, гроза вечного леса и его правящей династии?
Мысли, как всегда разбежались, как последние трусы, но одна все же осталась и робко заикнулась об отважном высвобождении томящихся в подземельях друзей.
Я огляделась и начала спускаться вниз по ступеням, на ходу вытирая со лба кровь и думая о том, что следовало б помыться. Коул все в том же облике крылатой страшилки молча шел следом, за моим левым плечом.
При моем появлении в приемной, или как там у них это называется, все тут же разбежались. Отважных идиотов, которые могли бы броситься на меня и радостно погибнуть в руках голубоглазого монстра не нашлось. Вот и ладненько, лично я сейчас уже ни на что не была способна, чувствуя себя совершенно выжатой и обессиленной. Найдя взглядом в притихшей толпе придворных наиболее богато одетого эльфа, я к нему и направилась. Эльф побледнел, но тут же выпрямился и гордо задрал нос, окатив меня буквально морем презрения. Я тяжело вздохнула, оглядывая пятерых идиотов, которые рискнули остаться рядом с ним и теперь пытались ненавязчиво загородить мне дорогу. Сзади послышалось недовольное рычание, они отважно отступили еще на шаг назад. Уважаю… что не убежали, а ведь и впрямь погибнут за него все до единого. Я ласково им улыбнулась и обратилась к эльфу:
В разрушенный проход робко заглядывают придворные эльфы и эльфийки, оглядывая тронный зал круглыми испуганными глазами. Мда-а-а… Ну и что дальше, великий и ужасный гений, гроза вечного леса и его правящей династии?
Мысли, как всегда разбежались, как последние трусы, но одна все же осталась и робко заикнулась об отважном высвобождении томящихся в подземельях друзей.
Я огляделась и начала спускаться вниз по ступеням, на ходу вытирая со лба кровь и думая о том, что следовало б помыться. Коул все в том же облике крылатой страшилки молча шел следом, за моим левым плечом.
При моем появлении в приемной, или как там у них это называется, все тут же разбежались. Отважных идиотов, которые могли бы броситься на меня и радостно погибнуть в руках голубоглазого монстра не нашлось. Вот и ладненько, лично я сейчас уже ни на что не была способна, чувствуя себя совершенно выжатой и обессиленной. Найдя взглядом в притихшей толпе придворных наиболее богато одетого эльфа, я к нему и направилась. Эльф побледнел, но тут же выпрямился и гордо задрал нос, окатив меня буквально морем презрения. Я тяжело вздохнула, оглядывая пятерых идиотов, которые рискнули остаться рядом с ним и теперь пытались ненавязчиво загородить мне дорогу. Сзади послышалось недовольное рычание, они отважно отступили еще на шаг назад. Уважаю… что не убежали, а ведь и впрямь погибнут за него все до единого. Я ласково им улыбнулась и обратилась к эльфу: