Лида, старательно намазавшись кремом , легла навзничь, предоставляя себя в распоряженiе солнца. Мы с Ардалiоном расположились по-близости, под лучшей его сосной. Он вынул из печально похудeвшаго портфеля тетрадь ватманской бумаги, карандаши, {39} и через минуту я замeтил , что он рисует меня.
"У вас трудное лицо", -- сказал он , щурясь.
"Ах , покажи", -- крикнула Лида, не шевельнув ни одним членом .
"Повыше голову, -- сказал Ардалiон , -- вот так , достаточно".
"Ах покажи", -- снова крикнула она погодя.
"Ты мнe прежде покажи, куда ты запендрячила мою водку", -- недовольно проговорил Ардалiон .
"Дудки, -- отвeтила Лида. -- Ты при мнe пить не будешь".
"Вот чудачка. Как вы думаете, она ее правда закопала? Я собственно хотeл с вами, сэр , выпить на брудершафт ".
"Ты у меня отучишься пить", -- крикнула Лида, не поднимая глянцевитых вeк .
"Стерва", -- сказал Ардалiон .
Я спросил : "Почему вы говорите, что у меня трудное лицо? В чем его трудность?"
"Не знаю, -- карандаш не берет . Надобно попробовать углем или маслом ".
Он стер что-то резинкой, сбил пыль суставами пальцев , накренил голову.
"У меня по-моему очень обыкновенное лицо. Может быть, вы попробуете нарисовать меня в профиль?"
"Да, в профиль!" -- крикнула Лида (все так же распятая на землe).
"Нeт , обыкновенным его назвать нельзя. Капельку выше. Напротив , в нем есть что-то странное. {40} У меня всe ваши линiи уходят из -под карандаша. Раз , -- и ушла".
"Такiя лица, значит , встрeчаются рeдко, -- вы это хотите сказать?"
"Всякое лицо -- уникум ", -- произнес Ардалiон .
"Ох , сгораю", -- простонала Лида, но не двинулась.
"Но позвольте, при чем тут уникум ? Вeдь, во-первых , бывают опредeленные типы лиц , -- зоологическiе, напримeр . Есть люди с обезьяньими чертами, есть крысиный тип , свиной... А затeм -- типы знаменитых людей, -- скажем , Наполеоны среди мужчин , королевы Викторiи среди женщин . Мнe говорили, что я смахиваю на Амундсена. Мнe приходилось не раз видeть носы а ля Лев Толстой. Ну еще бывает тип художественный, -иконописный лик , мадоннообразный. Наконец , -- бытовые, профессiональные типы..."
"Вы еще скажите, что всe японцы между собою схожи. Вы забываете, синьор , что художник видит именно разницу. Сходство видит профан . Вот Лида вскрикивает в кинематографe: Мотри, как похожа на нашу горничную Катю!"
"Ардалiончик , не остри", -- сказала Лида.
"Но согласитесь, -- продолжал я, -- что иногда важно именно сходство".
"Когда прикупаешь подсвeчник ", -- сказал Ардалiон .
Нeт нужды записывать дальше этот разговор . Мнe страстно хотeлось, чтобы дурак заговорил о двойниках , -- но я этого не добился. Через нeкоторое {41} время он спрятал тетрадь, Лида умоляла показать ей, он требовал в награду возвращенiя водки, она отказалась, он не показал . Воспоминанiе об этом днe кончается тeм , что растворяется в солнечном туманe, -- или переплетается с воспоминанiем о слeдующих наших поeздках туда. А eздили мы не раз . Я тяжело и мучительно привязался к этому уединенному лeсу с горящим в нем озером . Ардалiон непремeнно хотeл познакомить меня с директором предпрiятiя и заставить меня купить сосeднiй участок , но я отказывался, да если и было-бы желанiе купить, я бы все равно не рeшился, -- мои дeла пошли тeм лeтом неважно, все мнe как -то опостылeло, скверный мой шоколад меня раззорял . Но честное слово, господа, честное слово, -- не корысть, не только корысть, не только желанiе дeла свои поправить... Впрочем , незачeм забeгать вперед .
ЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧ
ГЛАВА III.
Как мы начнем эту главу? Предлагаю на выбор нeсколько варiантов . Варiант первый, -- он встрeчается часто в романах , ведущихся от лица настоящаго или подставного автора:
День нынче солнечный, но холодный, все так же бушует вeтер , ходуном ходит вeчно-зеленая листва за окнами, почтальон идет по шоссе задом наперед , придерживая фуражку. Мнe тягостно... {42}
Отличительныя черты этого варiанта довольно очевидны: вeдь ясно, что пока человeк пишет , он находится гдe-то в опредeленном мeстe, -- он не просто нeкiй дух , витающiй над страницей. Пока он вспоминает и пишет , что-то происходит вокруг него, -- вот как сейчас этот вeтер , эта пыль на шоссе, которую вижу в окно (почтальон повернулся и, согнувшись, продолжая бороться, пошел вперед ). Варiант прiятный, освeжительный, передышка, переход к личному, это придает разсказу жизненность, особенно когда первое лицо такое же выдуманное, как и всe остальныя. То-то и оно: этим прiемом злоупотребляют , литературные выдумщики измочалили его, он не подходит мнe, ибо я стал правдив . Обратимся теперь ко второму варiанту. Он состоит в том , чтобы сразу ввести новаго героя, -- так и начать главу:
Орловiус был недоволен .
Когда он бывал недоволен , или озабочен , или просто не знал , что отвeтить, он тянул себя за длинную мочку лeваго уха, с сeдым пушком по краю, -- а потом за длинную мочку праваго, -- чтоб не завидовало, -- и смотрeл поверх своих простых честных очков на собесeдника, и медлил с отвeтом , и наконец отвeчал : Тяжело сказать, но мнe кажется -- -
"Тяжело" значило у него "трудно". Буква "л" была у него как лопата.
Опять же и этот второй варiант начала главы -- прiем популярный и доброкачественный, -- но он как то слишком щеголеват , да и не к лицу суровому, застeнчивому Орловiусу бойко растворять ворота {43} главы. Предлагаю вашему вниманiю третiй варiант :
Между тeм ... (пригласительный жест многоточiя).
В старину этот прiем был баловнем бiоскопа, сирeчь иллюзiона, сирeчь кинематографа. С героем происходит (в первой картинe) то-то и то-то, а между тeм ... Многоточiе, -- и дeйствiе переносится в деревню. Между тeм ... Новый абзац :
...по раскаленной дорогe, стараясь держаться в тeни яблонь, когда попадались по краю их кривые ярко бeленые стволы...
Нeт , глупости -- он странствовал не всегда. Фермеру бывал нужен лишнiй батрак , лишняя спина требовалась на мельницe. Я плохо представляю себe его жизнь, -- я никогда не бродяжничал . Больше всего мнe хотeлось вообразить, какое осталось у него впечатлeнiе от одного майскаго утра на чахлой травe за Прагой. Он проснулся. Рядом с ним сидeл и глядeл на него прекрасно одeтый господин , который, пожалуй, даст папиросу. Господин оказался нeмцем . Стал приставать, -- может быть, несовсeм нормален , -совал зеркальце, ругался. Выяснилось, что рeчь идет о сходствe. Сходство так сходство. Я не при чем . Может быть, он даст мнe легкую работу. Вот адрес . Как знать, может быть что-нибудь и выйдет .
"Послушай-ка ты (разговор на постоялом дворe теплой и темной ночью), какого я чудака встрeтил однажды. Выходило, что мы двойники".
Смeх в темнотe: "?то у тебя двоилось в глазах , пьянчуга". {44}
Тут вкрался еще один прiем : подражанiе переводным романам из быта веселых бродяг , добрых парней. У меня спутались всe прiемы.
А знаю я все, что касается литературы. Всегда была у меня эта страстишка. В дeтствe я сочинял стихи и длинныя исторiи. Я никогда не воровал персиков из теплиц лужскаго помeщика, у котораго мой отец служил в управляющих , никогда не хоронил живьем кошек , никогда не выворачивал рук болeе слабым сверстникам , но сочинял тайно стихи и длинныя исторiи, ужасно и непоправимо, и совершенно зря порочившiе честь знакомых , -- но этих исторiй я не записывал и никому о них не говорил . Дня не проходило, чтобы я не налгал . Лгал я с упоенiем , самозабвенно, наслаждаясь той новой жизненной гармонiей, которую создавал . За такую соловьиную ложь я получал от матушки в лeвое ухо, а от отца бычьей жилой по заду. ?то ни мало не печалило меня, а скорeе служило толчком для дальнeйших вымыслов . Оглохшiй на одно ухо, с огненными ягодицами, я лежал ничком в сочной травe под фруктовыми деревьями и посвистывал , безпечно мечтая. В школe мнe ставили за русское сочиненiе неизмeнный кол , оттого что я по-своему пересказывал дeйствiя наших классических героев : так , в моей передачe "Выстрeла" Сильвiо наповал без лишних слов убивал любителя черешен и с ним -- фабулу, которую я впрочем знал отлично. У меня завелся револьвер , я мeлом рисовал на осиновых стволах в лeсу кричащiя бeлыя рожи и дeловито разстрeливал их . Мнe нравилось -- и до сих пор нравится -- ставить слова в глупое положенiе, сочетать {45} их шутовской свадьбой каламбура, выворачивать наизнанку, заставать их врасплох . Что дeлает совeтскiй вeтер в словe ветеринар ? Откуда томат в автоматe? Как из зубра сдeлать арбуз ? Втеченiе нeскольких лeт меня преслeдовал курьезнeйшiй и непрiятнeйшiй сон , -- будто нахожусь в длинном коридорe, в глубинe -- дверь, -- и страстно хочу, не смeю, но наконец рeшаюсь к ней подойти и ее отворить; отворив ее, я со стоном просыпался, ибо за дверью оказывалось нeчто невообразимо страшное, а именно: совершенно пустая, голая, заново выбeленная комната, -- больше ничего, но это было так ужасно, что невозможно было выдержать. С седьмого класса я стал довольно аккуратно посeщать веселый дом , там пил пиво. Во время войны я прозябал в рыбачьем поселкe неподалеку от Астрахани, и, кабы не книги, не знаю, перенес ли бы эти невзрачные годы. С Лидой я познакомился в Москвe (куда пробрался чудом сквозь мерзкую гражданскую суету), на квартирe случайнаго прiятеля-латыша, у котораго жил , -- это был молчаливый бeлолицый человeк , со стоявшими дыбом короткими жесткими волосами на кубическом черепe и рыбьим взглядом холодных глаз , -- по спецiальности латинист , а впослeдствiи довольно видный совeтскiй чиновник . Там обитало нeсколько людей -- все случайных , друг с другом едва знакомых , -- и между прочим родной брат Ардалiона, а Лидин двоюродный брат , Иннокентiй, уже послe нашего от eзда за что-то разстрeлянный. Собственно говоря, все это подходит скорeе для начала первой главы, а не третьей... {46}
Хохоча, отвeчая находчиво,
(отлучиться ты очень не прочь!),
от лучей, от отчаянья отчаго,
Отчего ты отчалила в ночь?
Мое, мое, -- опыты юности, любовь к безсмысленным звукам ... Но вот что меня занимает : были ли у меня в то время какiе-либо преступные, в кавычках , задатки? Таила-ли моя, с виду сeрая, с виду незамысловатая, молодость возможность генiальнаго беззаконiя? Или может быть я все шел по тому обыкновенному коридору, который мнe снился, вскрикивал от ужаса, найдя комнату пустой, -- но однажды, в незабвенный день, комната оказалась не пуста, -- там встал и пошел мнe навстрeчу мой двойник . Тогда оправдалось все: и стремленiе мое к этой двери, и странныя игры, и безцeльная до тeх пор склонность к ненасытной, кропотливой лжи. Герман нашел себя. ?то было, как я имeл честь вам сообщить, девятаго мая, а уже в iюлe я посeтил Орловiуса.
Он одобрил принятое мной и тут же осуществленное рeшенiе, которое к тому же он сам давно совeтовал мнe принять. Недeлю спустя я пригласил его к нам обeдать. Заложил угол салфетки с боку за воротник . Принимаясь за суп , выразил неудовольствiе по поводу политических событiй. Лида вeтренно спросила его, будет ли война, и с кeм . Он посмотрeл на нее поверх очков , медля отвeтом (таким приблизительно он просквозил в началe этой главы), и наконец отвeтил : {47}
"Тяжело сказать, но мнe кажется, что это исключено. Когда я молод был , я пришел на идею предположить только самое лучшее ("лучшее" у него вышло чрезвычайно грустно и жирно). Я эту идею держу с тeх пор . Главная вещь у меня, это -- оптимизмус ".
"Что как раз необходимо при вашей профессiи", -- сказал я с улыбкой.
Он исподлобья посмотрeл на меня и серьезно отвeтил :
"Но пессимизмус дает нам клiентов ".
Конец обeда был неожиданно увeнчан чаем в стаканах . Лидe это почему-то казалось очень ловким и прiятным . Орловiус , впрочем , был доволен . Степенно и мрачно разсказывая о своей старухe-матери, жившей в грьевe, он приподнимал стакан и мeшал оставшiйся в нем чай нeмецким способом , т. е. не ложкой, а круговым взбалтывающим движенiем кисти, дабы не пропал осeвшiй на дно сахар .
Договор с его агентством был с моей стороны дeйствiем , я-бы сказал , полусонным и странно незначительным . Я стал о ту пору угрюм , неразговорчив , туманен . Моя ненаблюдательная жена, и та замeтила нeкоторую во мнe перемeну. "Ты устал , Герман . Мы в августe поeдем к морю", -сказала она как -то среди ночи, -- нам не спалось, было невыносимо душно, даром что окно было открыто настежь.
"Мнe вообще надоeла наша городская жизнь", -- сказал я. Она в темнотe не могла видeть мое лицо. Через минуту: {48}
"Вот тетя Лиза, та, что жила в Иксe, -- есть такой город -- Икс ? Правда?"
"Есть".
"... живет теперь, -- продолжала она, -- не в Иксe, а около Ниццы, вышла замуж за француза-старика, и у них ферма".
Зeвнула.
"Мой шоколад , матушка, к черту идет ", -- сказал я и зeвнул тоже.
"Все будет хорошо, -- пробормотала Лида. -- Тебe только нужно отдохнуть".
"Перемeнить жизнь, а не отдохнуть", -- сказал я с притворным вздохом .
"Перемeнить жизнь", -- сказала Лида.
Я спросил : "А ты бы хотeла, чтобы мы жили гдe-нибудь в тишинe, на солнцe? чтобы никаких дeл у меня не было? честными рантье?"
"Мнe с тобой всюду хорошо, Герман . Прихватили бы Ардалiона, купили бы большого пса..."
Помолчали.
"К сожалeнiю, мы никуда не поeдем . С деньгами -- швах . Мнe вeроятно придется шоколад ликвидировать".
Прошел запоздалый пeшеход . Стук . Опять стук . Он , должно быть, ударял тростью по столбам фонарей.
"Отгадай: мое первое значит "жарко" по-французски. На мое второе сажают турка, мое третье -- мeсто, куда мы рано или поздно попадем . А цeлое -- то, что меня разоряет ".
С шелестом прокатил автомобиль.
"Ну что -- не знаешь?" {49}
Но моя дура уже спала. Я закрыл глаза, лег на-бок , хотeл заснуть тоже, но не удалось. Из темноты навстрeчу мнe, выставив челюсть и глядя мнe прямо в глаза, шел Феликс . Дойдя до меня, он растворялся, и передо мной была длинная пустая дорога: издалека появлялась фигура, шел человeк , стуча тростью по стволам придорожных деревьев , приближался, я всматривался, и, выставив челюсть и глядя мнe прямо в глаза, -- -- он опять растворялся, дойдя до меня, или вeрнeе войдя в меня, пройдя сквозь меня, как сквозь тeнь, и опять выжидательно тянулась дорога, и появлялась вдали фигура и опять это был он . Я поворачивался на другой бок , нeкоторое время все было темно и спокойно, -- ровная чернота; но постепенно намeчалась дорога -- в другую сторону, -- и вот возникал перед самым моим лицом , как будто из меня выйдя, затылок человeка, с заплечным мeшком грушей, он медленно уменьшался, он уходил , уходил , сейчас уйдет совсeм , -- но вдруг , обернувшись, он останавливался и возвращался, и лицо его становилось все яснeе, и это было мое лицо. Я ложился навзничь, и, как в темном стеклe, протягивалось надо мной лаковое черно-синее небо, полоса неба между траурными купами деревьев , медленно шедшими вспять справа и слeва, -- а когда я ложился ничком , то видeл под собой убитые камни дороги, движущейся как конвейер , а потом выбоину, лужу, и в лужe мое, исковерканное вeтровой рябью, дрожащее, тусклое лицо, -- и я вдруг замeчал , что глаз на нем нeт .
"Глаза я всегда оставляю напослeдок ", -- самодовольно cказал Ардалiон . Держа перед собой и {50} слегка отстраняя начатый им портрет , он так и этак наклонял голову. Приходил он часто и затeял написать меня углем . Мы обычно располагались на балконe. Досуга у меня было теперь вдоволь, -- я устроил себe нeчто вродe небольшого отпуска. Лида сидeла тут же, в плетеном креслe, и читала книгу; полураздавленный окурок -- она никогда не добивала окурков -- с живучим упорством пускал из пепельницы вверх тонкую, прямую струю дыма; маленькое воздушное замeшательство, и опять -- прямо и тонко.
"Мало похоже", -- сказала Лида, не отрываясь впрочем от чтенiя.
"Будет похоже, -- возразил Ардалiон . -- Вот сейчас подправим эту ноздрю, и будет похоже. Сегодня свeт какой-то неинтересный".
"Что неинтересно?" -- спросила Лида, подняв глаза и держа палец на прерванной строкe.
И еще один кусок из жизни того лeта хочу предложить твоему вниманiю, читатель. Прощенiя прошу за несвязность и пестроту разсказа, но повторяю, не я пишу, а моя память, и у нея свой нрав , свои законы. Итак , я опять в лeсу около Ардалiонова озера, но прieхал я на этот раз один , и не в автомобилe, а сперва поeздом до Кенигсдорфа, потом автобусом до желтаго столба. На картe, как -то забытой Ардалiоном у нас на балконe, очень ясны всe примeты мeстности. Предположим , что я держу перед собой эту карту; тогда Берлин , неумeстившiйся на ней, находится примeрно у сгиба лeвой моей руки. На самой картe, в юго-западном углу, продолжается черно-бeлым живчиком желeзно-дорожный {51} путь, который в подразумeваемом видe идет по лeвому моему рукаву из Берлина. Живчик упирается в этом юго-западном углу карты в городок Кенигсдорф , а затeм черно-бeлая ленточка поворачивает , излучисто идет на восток , и там -- новый кружок : Айхенберг . Но покамeст нам незачeм eхать туда, вылeзаем в Кенигсдорфe. Разлучившись с желeзной дорогой, повернувшей на восток , тянется прямо на сeвер , к деревнe Вальдау, шоссейная дорога. Раза три в день отходит из Кенигсдорфа автобус и идет в Вальдау (семнадцать километров ), гдe, кстати сказать, находится центр земельнаго предпрiятiя: пестрый павильончик , веселый флаг , много желтых указательных столбов , -- один напримeр со стрeлкой "К пляжу", -- но еще никакого пляжа нeт , а только болотце вдоль большого озера; другой с надписью "К казино", но и его нeт , а есть что-то вродe скинiи и зачаточный буфет ; третiй, наконец , приглашающiй к спортивному плацу, и там дeйствительно выстроены новыя, сложныя, гимнастическiя висeлицы, которыми некому пользоваться, если не считать какого-нибудь крестьянскаго мальчишки, перегнувшагося головой вниз с трапецiи и показывающаго заплату на заду; кругом же, во всe стороны, участки, -- нeкоторые наполовину куплены, и по воскресеньям можно видeть толстяков в купальных костюмах и роговых очках , сосредоточенно строящих хижину; кое-гдe даже посажены цвeты, или стоит кокетливо раскрашенная будка-ретирада.
Но мы и до Вальдау не доeдем , а покинем автобус на десятой верстe от Кенигсдорфа, у одинокаго {52} желтаго столба. Теперь обратимся опять к картe: направо, то-есть на восток от шоссе, тянется большое пространство, все в точках , -- это лeс ; в нем находится то малое озеро, по западному берегу котораго, точно игральныя карты вeером , -- дюжина участков , из коих продан только один -- Ардалiону -- (и то условно). Близимся к самому интересному пункту. Мы вначалe упомянули о станцiи Айхенберг , слeдующей послe Кенигсдорфа к востоку. И вот , спрашивается: можно ли добраться пeшком от маленькаго Ардалiонова озера до Айхенберга? Можно. Слeдует обогнуть озеро с южной стороны и дальше -- прямо на восток лeсом . Пройдя лeсом четыре километра, мы выходим на деревенскую дорогу, один конец которой ведет неважно куда, -- в ненужныя нам деревни, другой же приводит в Айхенберг .
Жизнь моя исковеркана, спутана, -- а я тут валяю дурака с этими веселенькими описаньицами, с этим уютным множественным числом перваго лица, с этим обращенiем к туристу, к дачнику, к любителю окрошки из живописных зеленей. Но потерпи, читатель. Я недаром поведу тебя сейчас на прогулку. ?ти разговоры с читателем тоже ни к чему. Апарте в театрe, или красноречивый шип : "Чу! Сюда идут ..."
Прогулка... Я вышел из автобуса у желтаго столба. Автобус удалился, в нем остались три старухи, черных в мелкую горошинку, мужчина в бархатном жилетe, с косой, обернутой в рогожу, дeвочка с большим пакетом и господин в пальто, со с eхавшим на-бок механическим галстуком , с {53} беременным саквояжем на колeнях , -- вeроятно ветеринар . В молочаях и хвощах были слeды шин , -- мы тут проeзжали, прыгая на кочках , уже нeсколько раз с Лидой и Ардалiоном . Я был в гольфных шароварах , или по-нeмецки кникербокерах . Я вошел в лeс . Я остановился в том мeстe, гдe мы однажды с женой ждали Ардалiона. Я выкурил там папиросу. Я посмотрeл на дымок , медленно растянувшiйся, затeм давшiй призрачную складку и растаявшiй в воздухe. Я почувствовал спазму в горлe. Я пошел к озеру и замeтил на пескe смятую черную с оранжевым бумажку (Лида нас снимала). Я обогнул озеро с южной стороны и пошел густым сосняком на восток . Я вышел через час на дорогу. Я зашагал по ней и пришел еще через час в Айхенберг . Я сeл в дачный поeзд . Я вернулся в Берлин .
Однообразную эту прогулку я продeлал нeсколько раз и никогда не встрeтил в лeсу ни одной души. Глушь, тишина. Покупателей на участки у озера не было, да и все предпрiятiе хирeло. Когда мы eздили туда втроем , то бывали весь день совершенно одни, купаться можно было хоть нагишом ; помню, кстати, как однажды Лида, по моему требованiю, все с себя сняла, и очень мило смeясь и краснeя, позировала Ардалiону, который вдруг обидeлся на что-то, -- вeроятно на собственную бездарность, -- и бросил рисовать, пошел на поиски боровиков . Меня же он продолжал писать упорно, -- это длилось весь август . Не справившись с честной чертой угля, он почему-то перешел на подленькую пастель. Я поставил себe нeкiй срок : окончанiе портрета. Наконец запахло {54} дюшессовой сладостью лака, портрет был обрамлен , Лида дала Ардалiону двадцать марок , -- ради шику в конвертe. У нас были гости, -- между прочим Орловiус , -- мы всe стояли и глазeли -на что? На розовый ужас моего лица. Не знаю, почему он придал моим щекам этот фруктовый оттeнок , -- онe блeдны как смерть. Вообще сходства не было никакого. Чего стоила, напримeр , эта ярко-красная точка в носовом углу глаза, или проблеск зубов из под ощеренной кривой губы. Все -- это -- на фасонистом фонe с намеками не то на геометрическiя фигуры, не то на висeлицы. Орловiус , который был до глупости близорук , подошел к портрету вплотную и, подняв на лоб очки (почему он их носил ? они ему только мeшали), с полуоткрытым ртом , замер , задышал на картину, точно собирался ею питаться. "Модерный штиль", -- сказал он наконец с отвращенiем и, перейдя к другой картинe, стал так же добросовeстно разсматривать и ее, хотя это была обыкновенная литографiя: остров мертвых .
А теперь, дорогой читатель, вообразим небольшую конторскую комнату в шестом этажe безличнаго дома. Машинистка ушла, я один . В окнe -- облачное небо. На стeнe -- календарь, огромная, чeм -то похожая на бычiй язык , черная девятка: девятое сентября. На столe -- очередныя непрiятности в видe писем от кредиторов и символически пустая шоколадная коробка с лиловой дамой, измeнившей мнe. Никого нeт . Пишущая машинка открыта. Тишина. На страничкe моей записной книжки -- адрес . Малограмотный почерк . Сквозь него я вижу наклоненный восковой {55} лоб , грязное ухо, из петлицы висит головкой вниз фiалка, с черным ногтем палец нажимает на мой серебряный карандаш .
Помнится, я стряхнул оцeпенeнiе, сунул книжку в карман , вынул ключи, собрался все запереть, уйти, -- уже почти ушел , но остановился в коридорe с сильно бьющимся сердцем ... уйти было невозможно... Я вернулся, я постоял у окна, глядя на противоположный дом . Там уже зажглись лампы, освeтив конторскiе шкапы, и господин в черном , заложив одну руку за спину, ходил взад и вперед , должно-быть диктуя невидимой машинисткe. Он то появлялся, то исчезал , и даже раз остановился у окна, соображая что-то, и опять повернулся, диктуя, диктуя, диктуя. Неумолимый! Я включил свeт , сeл , сжал виски. Вдруг бeшено затрещал телефон , -- но оказалось: ошибка, спутали номер . И потом опять тишина, и только легкое постукиванiе дождя, ускорявшаго наступленiе ночи.
ЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧ
ГЛАВА IV.
"Дорогой Феликс , я нашел для тебя работу. Прежде всего необходимо кое-что с глазу на глаз обсудить. Собираюсь быть по дeлу в Саксонiи и, вот , предлагаю тебe встрeтиться со мной в Тарницe, -- это недалеко от тебя. Отвeчай незамедлительно, согласен ли ты в принципe. Тогда укажу день, час и точное мeсто, а на дорогу пришлю тебe денег . Так как я все время в раз eздах , и нeт у меня постоянной квартиры, отвeчай: "Ардалiон " до востребованiя {56} (слeдует адрес одного из берлинских почтамтов ). До-свиданiя, жду. (Подписи нeт )".
Вот оно лежит передо мной, это письмо от девятаго сентября тридцатаго года, -- на хорошей, голубоватой бумагe с водяным знаком в видe фрегата, -- но бумага теперь смята, по углам смутные отпечатки, вeроятно его пальцев . Выходит так , как будто я -- получатель этого письма, а не его отправитель, -- да в концe концов так оно и должно быть: мы перемeнились мeстами.
У меня хранятся еще два письма на такой же бумагe, но всe отвeты уничтожены. Будь они у меня, будь у меня напримeр то глупeйшее письмо, которое я с расчитанной небрежностью показал Орловiусу (послe чего и оно было уничтожено), можно было бы перейти на эпистолярную форму повeствованiя. Форма почтенная, с традицiями, с крупными достиженiями в прошлом . От Икса к Игреку: Дорогой Икс , -- и сверху непремeнно дата. Письма чередуются, -- это вродe мяча, летающаго через сeтку туда и обратно. Читатель вскорe перестает обращать вниманiе на дату, -- и дeйствительно -какое ему дeло, написано ли письмо девятаго сентября или шестнадцаго, -- но эти даты нужны для поддержанiя иллюзiи. Так Икс продолжает писать Игреку, а Игрек Иксу на протяженiи многих страниц . Иногда вступает какой-нибудь постороннiй Зет , -- вносит и свою эпистолярную лепту, однако только ради того, чтобы растолковать читателю (не глядя, впрочем , на него, оставаясь к нему в профиль) событiе, которое без ущерба для естественности или по какой другой причинe ни Икс , ни Игрек не могли бы в письмe раз яснить. {57} Да и они пишут не без оглядки, -- всe эти "Помнишь, как тогда-то и там -то..." (слeдует обстоятельное воспоминанiе) вводятся не столько для того, чтобы освeжить память корреспондента, сколько для того, чтобы дать читателю нужную справку, -- так что в общем картина получается довольно комическая, -- особенно, повторяю, смeшны эти аккуратно выписанныя и ни к чорту ненужныя даты, -- и когда в концe вдруг протискивается Зет , чтобы написать своему личному корреспонденту (ибо в таком романe переписываются рeшительно всe) о смерти Икса и Игрека или о благополучном их соединенiи, то читатель внезапно чувствует , что всему этому предпочел бы самое обыкновенное письмо от налоговаго инспектора. Вообще говоря, я всегда был надeлен недюжинным юмором , -- дар воображенiя связан с ним ; горе тому воображенiю, которому юмор не сопутствует .
"У вас трудное лицо", -- сказал он , щурясь.
"Ах , покажи", -- крикнула Лида, не шевельнув ни одним членом .
"Повыше голову, -- сказал Ардалiон , -- вот так , достаточно".
"Ах покажи", -- снова крикнула она погодя.
"Ты мнe прежде покажи, куда ты запендрячила мою водку", -- недовольно проговорил Ардалiон .
"Дудки, -- отвeтила Лида. -- Ты при мнe пить не будешь".
"Вот чудачка. Как вы думаете, она ее правда закопала? Я собственно хотeл с вами, сэр , выпить на брудершафт ".
"Ты у меня отучишься пить", -- крикнула Лида, не поднимая глянцевитых вeк .
"Стерва", -- сказал Ардалiон .
Я спросил : "Почему вы говорите, что у меня трудное лицо? В чем его трудность?"
"Не знаю, -- карандаш не берет . Надобно попробовать углем или маслом ".
Он стер что-то резинкой, сбил пыль суставами пальцев , накренил голову.
"У меня по-моему очень обыкновенное лицо. Может быть, вы попробуете нарисовать меня в профиль?"
"Да, в профиль!" -- крикнула Лида (все так же распятая на землe).
"Нeт , обыкновенным его назвать нельзя. Капельку выше. Напротив , в нем есть что-то странное. {40} У меня всe ваши линiи уходят из -под карандаша. Раз , -- и ушла".
"Такiя лица, значит , встрeчаются рeдко, -- вы это хотите сказать?"
"Всякое лицо -- уникум ", -- произнес Ардалiон .
"Ох , сгораю", -- простонала Лида, но не двинулась.
"Но позвольте, при чем тут уникум ? Вeдь, во-первых , бывают опредeленные типы лиц , -- зоологическiе, напримeр . Есть люди с обезьяньими чертами, есть крысиный тип , свиной... А затeм -- типы знаменитых людей, -- скажем , Наполеоны среди мужчин , королевы Викторiи среди женщин . Мнe говорили, что я смахиваю на Амундсена. Мнe приходилось не раз видeть носы а ля Лев Толстой. Ну еще бывает тип художественный, -иконописный лик , мадоннообразный. Наконец , -- бытовые, профессiональные типы..."
"Вы еще скажите, что всe японцы между собою схожи. Вы забываете, синьор , что художник видит именно разницу. Сходство видит профан . Вот Лида вскрикивает в кинематографe: Мотри, как похожа на нашу горничную Катю!"
"Ардалiончик , не остри", -- сказала Лида.
"Но согласитесь, -- продолжал я, -- что иногда важно именно сходство".
"Когда прикупаешь подсвeчник ", -- сказал Ардалiон .
Нeт нужды записывать дальше этот разговор . Мнe страстно хотeлось, чтобы дурак заговорил о двойниках , -- но я этого не добился. Через нeкоторое {41} время он спрятал тетрадь, Лида умоляла показать ей, он требовал в награду возвращенiя водки, она отказалась, он не показал . Воспоминанiе об этом днe кончается тeм , что растворяется в солнечном туманe, -- или переплетается с воспоминанiем о слeдующих наших поeздках туда. А eздили мы не раз . Я тяжело и мучительно привязался к этому уединенному лeсу с горящим в нем озером . Ардалiон непремeнно хотeл познакомить меня с директором предпрiятiя и заставить меня купить сосeднiй участок , но я отказывался, да если и было-бы желанiе купить, я бы все равно не рeшился, -- мои дeла пошли тeм лeтом неважно, все мнe как -то опостылeло, скверный мой шоколад меня раззорял . Но честное слово, господа, честное слово, -- не корысть, не только корысть, не только желанiе дeла свои поправить... Впрочем , незачeм забeгать вперед .
ЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧ
ГЛАВА III.
Как мы начнем эту главу? Предлагаю на выбор нeсколько варiантов . Варiант первый, -- он встрeчается часто в романах , ведущихся от лица настоящаго или подставного автора:
День нынче солнечный, но холодный, все так же бушует вeтер , ходуном ходит вeчно-зеленая листва за окнами, почтальон идет по шоссе задом наперед , придерживая фуражку. Мнe тягостно... {42}
Отличительныя черты этого варiанта довольно очевидны: вeдь ясно, что пока человeк пишет , он находится гдe-то в опредeленном мeстe, -- он не просто нeкiй дух , витающiй над страницей. Пока он вспоминает и пишет , что-то происходит вокруг него, -- вот как сейчас этот вeтер , эта пыль на шоссе, которую вижу в окно (почтальон повернулся и, согнувшись, продолжая бороться, пошел вперед ). Варiант прiятный, освeжительный, передышка, переход к личному, это придает разсказу жизненность, особенно когда первое лицо такое же выдуманное, как и всe остальныя. То-то и оно: этим прiемом злоупотребляют , литературные выдумщики измочалили его, он не подходит мнe, ибо я стал правдив . Обратимся теперь ко второму варiанту. Он состоит в том , чтобы сразу ввести новаго героя, -- так и начать главу:
Орловiус был недоволен .
Когда он бывал недоволен , или озабочен , или просто не знал , что отвeтить, он тянул себя за длинную мочку лeваго уха, с сeдым пушком по краю, -- а потом за длинную мочку праваго, -- чтоб не завидовало, -- и смотрeл поверх своих простых честных очков на собесeдника, и медлил с отвeтом , и наконец отвeчал : Тяжело сказать, но мнe кажется -- -
"Тяжело" значило у него "трудно". Буква "л" была у него как лопата.
Опять же и этот второй варiант начала главы -- прiем популярный и доброкачественный, -- но он как то слишком щеголеват , да и не к лицу суровому, застeнчивому Орловiусу бойко растворять ворота {43} главы. Предлагаю вашему вниманiю третiй варiант :
Между тeм ... (пригласительный жест многоточiя).
В старину этот прiем был баловнем бiоскопа, сирeчь иллюзiона, сирeчь кинематографа. С героем происходит (в первой картинe) то-то и то-то, а между тeм ... Многоточiе, -- и дeйствiе переносится в деревню. Между тeм ... Новый абзац :
...по раскаленной дорогe, стараясь держаться в тeни яблонь, когда попадались по краю их кривые ярко бeленые стволы...
Нeт , глупости -- он странствовал не всегда. Фермеру бывал нужен лишнiй батрак , лишняя спина требовалась на мельницe. Я плохо представляю себe его жизнь, -- я никогда не бродяжничал . Больше всего мнe хотeлось вообразить, какое осталось у него впечатлeнiе от одного майскаго утра на чахлой травe за Прагой. Он проснулся. Рядом с ним сидeл и глядeл на него прекрасно одeтый господин , который, пожалуй, даст папиросу. Господин оказался нeмцем . Стал приставать, -- может быть, несовсeм нормален , -совал зеркальце, ругался. Выяснилось, что рeчь идет о сходствe. Сходство так сходство. Я не при чем . Может быть, он даст мнe легкую работу. Вот адрес . Как знать, может быть что-нибудь и выйдет .
"Послушай-ка ты (разговор на постоялом дворe теплой и темной ночью), какого я чудака встрeтил однажды. Выходило, что мы двойники".
Смeх в темнотe: "?то у тебя двоилось в глазах , пьянчуга". {44}
Тут вкрался еще один прiем : подражанiе переводным романам из быта веселых бродяг , добрых парней. У меня спутались всe прiемы.
А знаю я все, что касается литературы. Всегда была у меня эта страстишка. В дeтствe я сочинял стихи и длинныя исторiи. Я никогда не воровал персиков из теплиц лужскаго помeщика, у котораго мой отец служил в управляющих , никогда не хоронил живьем кошек , никогда не выворачивал рук болeе слабым сверстникам , но сочинял тайно стихи и длинныя исторiи, ужасно и непоправимо, и совершенно зря порочившiе честь знакомых , -- но этих исторiй я не записывал и никому о них не говорил . Дня не проходило, чтобы я не налгал . Лгал я с упоенiем , самозабвенно, наслаждаясь той новой жизненной гармонiей, которую создавал . За такую соловьиную ложь я получал от матушки в лeвое ухо, а от отца бычьей жилой по заду. ?то ни мало не печалило меня, а скорeе служило толчком для дальнeйших вымыслов . Оглохшiй на одно ухо, с огненными ягодицами, я лежал ничком в сочной травe под фруктовыми деревьями и посвистывал , безпечно мечтая. В школe мнe ставили за русское сочиненiе неизмeнный кол , оттого что я по-своему пересказывал дeйствiя наших классических героев : так , в моей передачe "Выстрeла" Сильвiо наповал без лишних слов убивал любителя черешен и с ним -- фабулу, которую я впрочем знал отлично. У меня завелся револьвер , я мeлом рисовал на осиновых стволах в лeсу кричащiя бeлыя рожи и дeловито разстрeливал их . Мнe нравилось -- и до сих пор нравится -- ставить слова в глупое положенiе, сочетать {45} их шутовской свадьбой каламбура, выворачивать наизнанку, заставать их врасплох . Что дeлает совeтскiй вeтер в словe ветеринар ? Откуда томат в автоматe? Как из зубра сдeлать арбуз ? Втеченiе нeскольких лeт меня преслeдовал курьезнeйшiй и непрiятнeйшiй сон , -- будто нахожусь в длинном коридорe, в глубинe -- дверь, -- и страстно хочу, не смeю, но наконец рeшаюсь к ней подойти и ее отворить; отворив ее, я со стоном просыпался, ибо за дверью оказывалось нeчто невообразимо страшное, а именно: совершенно пустая, голая, заново выбeленная комната, -- больше ничего, но это было так ужасно, что невозможно было выдержать. С седьмого класса я стал довольно аккуратно посeщать веселый дом , там пил пиво. Во время войны я прозябал в рыбачьем поселкe неподалеку от Астрахани, и, кабы не книги, не знаю, перенес ли бы эти невзрачные годы. С Лидой я познакомился в Москвe (куда пробрался чудом сквозь мерзкую гражданскую суету), на квартирe случайнаго прiятеля-латыша, у котораго жил , -- это был молчаливый бeлолицый человeк , со стоявшими дыбом короткими жесткими волосами на кубическом черепe и рыбьим взглядом холодных глаз , -- по спецiальности латинист , а впослeдствiи довольно видный совeтскiй чиновник . Там обитало нeсколько людей -- все случайных , друг с другом едва знакомых , -- и между прочим родной брат Ардалiона, а Лидин двоюродный брат , Иннокентiй, уже послe нашего от eзда за что-то разстрeлянный. Собственно говоря, все это подходит скорeе для начала первой главы, а не третьей... {46}
Хохоча, отвeчая находчиво,
(отлучиться ты очень не прочь!),
от лучей, от отчаянья отчаго,
Отчего ты отчалила в ночь?
Мое, мое, -- опыты юности, любовь к безсмысленным звукам ... Но вот что меня занимает : были ли у меня в то время какiе-либо преступные, в кавычках , задатки? Таила-ли моя, с виду сeрая, с виду незамысловатая, молодость возможность генiальнаго беззаконiя? Или может быть я все шел по тому обыкновенному коридору, который мнe снился, вскрикивал от ужаса, найдя комнату пустой, -- но однажды, в незабвенный день, комната оказалась не пуста, -- там встал и пошел мнe навстрeчу мой двойник . Тогда оправдалось все: и стремленiе мое к этой двери, и странныя игры, и безцeльная до тeх пор склонность к ненасытной, кропотливой лжи. Герман нашел себя. ?то было, как я имeл честь вам сообщить, девятаго мая, а уже в iюлe я посeтил Орловiуса.
Он одобрил принятое мной и тут же осуществленное рeшенiе, которое к тому же он сам давно совeтовал мнe принять. Недeлю спустя я пригласил его к нам обeдать. Заложил угол салфетки с боку за воротник . Принимаясь за суп , выразил неудовольствiе по поводу политических событiй. Лида вeтренно спросила его, будет ли война, и с кeм . Он посмотрeл на нее поверх очков , медля отвeтом (таким приблизительно он просквозил в началe этой главы), и наконец отвeтил : {47}
"Тяжело сказать, но мнe кажется, что это исключено. Когда я молод был , я пришел на идею предположить только самое лучшее ("лучшее" у него вышло чрезвычайно грустно и жирно). Я эту идею держу с тeх пор . Главная вещь у меня, это -- оптимизмус ".
"Что как раз необходимо при вашей профессiи", -- сказал я с улыбкой.
Он исподлобья посмотрeл на меня и серьезно отвeтил :
"Но пессимизмус дает нам клiентов ".
Конец обeда был неожиданно увeнчан чаем в стаканах . Лидe это почему-то казалось очень ловким и прiятным . Орловiус , впрочем , был доволен . Степенно и мрачно разсказывая о своей старухe-матери, жившей в грьевe, он приподнимал стакан и мeшал оставшiйся в нем чай нeмецким способом , т. е. не ложкой, а круговым взбалтывающим движенiем кисти, дабы не пропал осeвшiй на дно сахар .
Договор с его агентством был с моей стороны дeйствiем , я-бы сказал , полусонным и странно незначительным . Я стал о ту пору угрюм , неразговорчив , туманен . Моя ненаблюдательная жена, и та замeтила нeкоторую во мнe перемeну. "Ты устал , Герман . Мы в августe поeдем к морю", -сказала она как -то среди ночи, -- нам не спалось, было невыносимо душно, даром что окно было открыто настежь.
"Мнe вообще надоeла наша городская жизнь", -- сказал я. Она в темнотe не могла видeть мое лицо. Через минуту: {48}
"Вот тетя Лиза, та, что жила в Иксe, -- есть такой город -- Икс ? Правда?"
"Есть".
"... живет теперь, -- продолжала она, -- не в Иксe, а около Ниццы, вышла замуж за француза-старика, и у них ферма".
Зeвнула.
"Мой шоколад , матушка, к черту идет ", -- сказал я и зeвнул тоже.
"Все будет хорошо, -- пробормотала Лида. -- Тебe только нужно отдохнуть".
"Перемeнить жизнь, а не отдохнуть", -- сказал я с притворным вздохом .
"Перемeнить жизнь", -- сказала Лида.
Я спросил : "А ты бы хотeла, чтобы мы жили гдe-нибудь в тишинe, на солнцe? чтобы никаких дeл у меня не было? честными рантье?"
"Мнe с тобой всюду хорошо, Герман . Прихватили бы Ардалiона, купили бы большого пса..."
Помолчали.
"К сожалeнiю, мы никуда не поeдем . С деньгами -- швах . Мнe вeроятно придется шоколад ликвидировать".
Прошел запоздалый пeшеход . Стук . Опять стук . Он , должно быть, ударял тростью по столбам фонарей.
"Отгадай: мое первое значит "жарко" по-французски. На мое второе сажают турка, мое третье -- мeсто, куда мы рано или поздно попадем . А цeлое -- то, что меня разоряет ".
С шелестом прокатил автомобиль.
"Ну что -- не знаешь?" {49}
Но моя дура уже спала. Я закрыл глаза, лег на-бок , хотeл заснуть тоже, но не удалось. Из темноты навстрeчу мнe, выставив челюсть и глядя мнe прямо в глаза, шел Феликс . Дойдя до меня, он растворялся, и передо мной была длинная пустая дорога: издалека появлялась фигура, шел человeк , стуча тростью по стволам придорожных деревьев , приближался, я всматривался, и, выставив челюсть и глядя мнe прямо в глаза, -- -- он опять растворялся, дойдя до меня, или вeрнeе войдя в меня, пройдя сквозь меня, как сквозь тeнь, и опять выжидательно тянулась дорога, и появлялась вдали фигура и опять это был он . Я поворачивался на другой бок , нeкоторое время все было темно и спокойно, -- ровная чернота; но постепенно намeчалась дорога -- в другую сторону, -- и вот возникал перед самым моим лицом , как будто из меня выйдя, затылок человeка, с заплечным мeшком грушей, он медленно уменьшался, он уходил , уходил , сейчас уйдет совсeм , -- но вдруг , обернувшись, он останавливался и возвращался, и лицо его становилось все яснeе, и это было мое лицо. Я ложился навзничь, и, как в темном стеклe, протягивалось надо мной лаковое черно-синее небо, полоса неба между траурными купами деревьев , медленно шедшими вспять справа и слeва, -- а когда я ложился ничком , то видeл под собой убитые камни дороги, движущейся как конвейер , а потом выбоину, лужу, и в лужe мое, исковерканное вeтровой рябью, дрожащее, тусклое лицо, -- и я вдруг замeчал , что глаз на нем нeт .
"Глаза я всегда оставляю напослeдок ", -- самодовольно cказал Ардалiон . Держа перед собой и {50} слегка отстраняя начатый им портрет , он так и этак наклонял голову. Приходил он часто и затeял написать меня углем . Мы обычно располагались на балконe. Досуга у меня было теперь вдоволь, -- я устроил себe нeчто вродe небольшого отпуска. Лида сидeла тут же, в плетеном креслe, и читала книгу; полураздавленный окурок -- она никогда не добивала окурков -- с живучим упорством пускал из пепельницы вверх тонкую, прямую струю дыма; маленькое воздушное замeшательство, и опять -- прямо и тонко.
"Мало похоже", -- сказала Лида, не отрываясь впрочем от чтенiя.
"Будет похоже, -- возразил Ардалiон . -- Вот сейчас подправим эту ноздрю, и будет похоже. Сегодня свeт какой-то неинтересный".
"Что неинтересно?" -- спросила Лида, подняв глаза и держа палец на прерванной строкe.
И еще один кусок из жизни того лeта хочу предложить твоему вниманiю, читатель. Прощенiя прошу за несвязность и пестроту разсказа, но повторяю, не я пишу, а моя память, и у нея свой нрав , свои законы. Итак , я опять в лeсу около Ардалiонова озера, но прieхал я на этот раз один , и не в автомобилe, а сперва поeздом до Кенигсдорфа, потом автобусом до желтаго столба. На картe, как -то забытой Ардалiоном у нас на балконe, очень ясны всe примeты мeстности. Предположим , что я держу перед собой эту карту; тогда Берлин , неумeстившiйся на ней, находится примeрно у сгиба лeвой моей руки. На самой картe, в юго-западном углу, продолжается черно-бeлым живчиком желeзно-дорожный {51} путь, который в подразумeваемом видe идет по лeвому моему рукаву из Берлина. Живчик упирается в этом юго-западном углу карты в городок Кенигсдорф , а затeм черно-бeлая ленточка поворачивает , излучисто идет на восток , и там -- новый кружок : Айхенберг . Но покамeст нам незачeм eхать туда, вылeзаем в Кенигсдорфe. Разлучившись с желeзной дорогой, повернувшей на восток , тянется прямо на сeвер , к деревнe Вальдау, шоссейная дорога. Раза три в день отходит из Кенигсдорфа автобус и идет в Вальдау (семнадцать километров ), гдe, кстати сказать, находится центр земельнаго предпрiятiя: пестрый павильончик , веселый флаг , много желтых указательных столбов , -- один напримeр со стрeлкой "К пляжу", -- но еще никакого пляжа нeт , а только болотце вдоль большого озера; другой с надписью "К казино", но и его нeт , а есть что-то вродe скинiи и зачаточный буфет ; третiй, наконец , приглашающiй к спортивному плацу, и там дeйствительно выстроены новыя, сложныя, гимнастическiя висeлицы, которыми некому пользоваться, если не считать какого-нибудь крестьянскаго мальчишки, перегнувшагося головой вниз с трапецiи и показывающаго заплату на заду; кругом же, во всe стороны, участки, -- нeкоторые наполовину куплены, и по воскресеньям можно видeть толстяков в купальных костюмах и роговых очках , сосредоточенно строящих хижину; кое-гдe даже посажены цвeты, или стоит кокетливо раскрашенная будка-ретирада.
Но мы и до Вальдау не доeдем , а покинем автобус на десятой верстe от Кенигсдорфа, у одинокаго {52} желтаго столба. Теперь обратимся опять к картe: направо, то-есть на восток от шоссе, тянется большое пространство, все в точках , -- это лeс ; в нем находится то малое озеро, по западному берегу котораго, точно игральныя карты вeером , -- дюжина участков , из коих продан только один -- Ардалiону -- (и то условно). Близимся к самому интересному пункту. Мы вначалe упомянули о станцiи Айхенберг , слeдующей послe Кенигсдорфа к востоку. И вот , спрашивается: можно ли добраться пeшком от маленькаго Ардалiонова озера до Айхенберга? Можно. Слeдует обогнуть озеро с южной стороны и дальше -- прямо на восток лeсом . Пройдя лeсом четыре километра, мы выходим на деревенскую дорогу, один конец которой ведет неважно куда, -- в ненужныя нам деревни, другой же приводит в Айхенберг .
Жизнь моя исковеркана, спутана, -- а я тут валяю дурака с этими веселенькими описаньицами, с этим уютным множественным числом перваго лица, с этим обращенiем к туристу, к дачнику, к любителю окрошки из живописных зеленей. Но потерпи, читатель. Я недаром поведу тебя сейчас на прогулку. ?ти разговоры с читателем тоже ни к чему. Апарте в театрe, или красноречивый шип : "Чу! Сюда идут ..."
Прогулка... Я вышел из автобуса у желтаго столба. Автобус удалился, в нем остались три старухи, черных в мелкую горошинку, мужчина в бархатном жилетe, с косой, обернутой в рогожу, дeвочка с большим пакетом и господин в пальто, со с eхавшим на-бок механическим галстуком , с {53} беременным саквояжем на колeнях , -- вeроятно ветеринар . В молочаях и хвощах были слeды шин , -- мы тут проeзжали, прыгая на кочках , уже нeсколько раз с Лидой и Ардалiоном . Я был в гольфных шароварах , или по-нeмецки кникербокерах . Я вошел в лeс . Я остановился в том мeстe, гдe мы однажды с женой ждали Ардалiона. Я выкурил там папиросу. Я посмотрeл на дымок , медленно растянувшiйся, затeм давшiй призрачную складку и растаявшiй в воздухe. Я почувствовал спазму в горлe. Я пошел к озеру и замeтил на пескe смятую черную с оранжевым бумажку (Лида нас снимала). Я обогнул озеро с южной стороны и пошел густым сосняком на восток . Я вышел через час на дорогу. Я зашагал по ней и пришел еще через час в Айхенберг . Я сeл в дачный поeзд . Я вернулся в Берлин .
Однообразную эту прогулку я продeлал нeсколько раз и никогда не встрeтил в лeсу ни одной души. Глушь, тишина. Покупателей на участки у озера не было, да и все предпрiятiе хирeло. Когда мы eздили туда втроем , то бывали весь день совершенно одни, купаться можно было хоть нагишом ; помню, кстати, как однажды Лида, по моему требованiю, все с себя сняла, и очень мило смeясь и краснeя, позировала Ардалiону, который вдруг обидeлся на что-то, -- вeроятно на собственную бездарность, -- и бросил рисовать, пошел на поиски боровиков . Меня же он продолжал писать упорно, -- это длилось весь август . Не справившись с честной чертой угля, он почему-то перешел на подленькую пастель. Я поставил себe нeкiй срок : окончанiе портрета. Наконец запахло {54} дюшессовой сладостью лака, портрет был обрамлен , Лида дала Ардалiону двадцать марок , -- ради шику в конвертe. У нас были гости, -- между прочим Орловiус , -- мы всe стояли и глазeли -на что? На розовый ужас моего лица. Не знаю, почему он придал моим щекам этот фруктовый оттeнок , -- онe блeдны как смерть. Вообще сходства не было никакого. Чего стоила, напримeр , эта ярко-красная точка в носовом углу глаза, или проблеск зубов из под ощеренной кривой губы. Все -- это -- на фасонистом фонe с намеками не то на геометрическiя фигуры, не то на висeлицы. Орловiус , который был до глупости близорук , подошел к портрету вплотную и, подняв на лоб очки (почему он их носил ? они ему только мeшали), с полуоткрытым ртом , замер , задышал на картину, точно собирался ею питаться. "Модерный штиль", -- сказал он наконец с отвращенiем и, перейдя к другой картинe, стал так же добросовeстно разсматривать и ее, хотя это была обыкновенная литографiя: остров мертвых .
А теперь, дорогой читатель, вообразим небольшую конторскую комнату в шестом этажe безличнаго дома. Машинистка ушла, я один . В окнe -- облачное небо. На стeнe -- календарь, огромная, чeм -то похожая на бычiй язык , черная девятка: девятое сентября. На столe -- очередныя непрiятности в видe писем от кредиторов и символически пустая шоколадная коробка с лиловой дамой, измeнившей мнe. Никого нeт . Пишущая машинка открыта. Тишина. На страничкe моей записной книжки -- адрес . Малограмотный почерк . Сквозь него я вижу наклоненный восковой {55} лоб , грязное ухо, из петлицы висит головкой вниз фiалка, с черным ногтем палец нажимает на мой серебряный карандаш .
Помнится, я стряхнул оцeпенeнiе, сунул книжку в карман , вынул ключи, собрался все запереть, уйти, -- уже почти ушел , но остановился в коридорe с сильно бьющимся сердцем ... уйти было невозможно... Я вернулся, я постоял у окна, глядя на противоположный дом . Там уже зажглись лампы, освeтив конторскiе шкапы, и господин в черном , заложив одну руку за спину, ходил взад и вперед , должно-быть диктуя невидимой машинисткe. Он то появлялся, то исчезал , и даже раз остановился у окна, соображая что-то, и опять повернулся, диктуя, диктуя, диктуя. Неумолимый! Я включил свeт , сeл , сжал виски. Вдруг бeшено затрещал телефон , -- но оказалось: ошибка, спутали номер . И потом опять тишина, и только легкое постукиванiе дождя, ускорявшаго наступленiе ночи.
ЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧЧ
ГЛАВА IV.
"Дорогой Феликс , я нашел для тебя работу. Прежде всего необходимо кое-что с глазу на глаз обсудить. Собираюсь быть по дeлу в Саксонiи и, вот , предлагаю тебe встрeтиться со мной в Тарницe, -- это недалеко от тебя. Отвeчай незамедлительно, согласен ли ты в принципe. Тогда укажу день, час и точное мeсто, а на дорогу пришлю тебe денег . Так как я все время в раз eздах , и нeт у меня постоянной квартиры, отвeчай: "Ардалiон " до востребованiя {56} (слeдует адрес одного из берлинских почтамтов ). До-свиданiя, жду. (Подписи нeт )".
Вот оно лежит передо мной, это письмо от девятаго сентября тридцатаго года, -- на хорошей, голубоватой бумагe с водяным знаком в видe фрегата, -- но бумага теперь смята, по углам смутные отпечатки, вeроятно его пальцев . Выходит так , как будто я -- получатель этого письма, а не его отправитель, -- да в концe концов так оно и должно быть: мы перемeнились мeстами.
У меня хранятся еще два письма на такой же бумагe, но всe отвeты уничтожены. Будь они у меня, будь у меня напримeр то глупeйшее письмо, которое я с расчитанной небрежностью показал Орловiусу (послe чего и оно было уничтожено), можно было бы перейти на эпистолярную форму повeствованiя. Форма почтенная, с традицiями, с крупными достиженiями в прошлом . От Икса к Игреку: Дорогой Икс , -- и сверху непремeнно дата. Письма чередуются, -- это вродe мяча, летающаго через сeтку туда и обратно. Читатель вскорe перестает обращать вниманiе на дату, -- и дeйствительно -какое ему дeло, написано ли письмо девятаго сентября или шестнадцаго, -- но эти даты нужны для поддержанiя иллюзiи. Так Икс продолжает писать Игреку, а Игрек Иксу на протяженiи многих страниц . Иногда вступает какой-нибудь постороннiй Зет , -- вносит и свою эпистолярную лепту, однако только ради того, чтобы растолковать читателю (не глядя, впрочем , на него, оставаясь к нему в профиль) событiе, которое без ущерба для естественности или по какой другой причинe ни Икс , ни Игрек не могли бы в письмe раз яснить. {57} Да и они пишут не без оглядки, -- всe эти "Помнишь, как тогда-то и там -то..." (слeдует обстоятельное воспоминанiе) вводятся не столько для того, чтобы освeжить память корреспондента, сколько для того, чтобы дать читателю нужную справку, -- так что в общем картина получается довольно комическая, -- особенно, повторяю, смeшны эти аккуратно выписанныя и ни к чорту ненужныя даты, -- и когда в концe вдруг протискивается Зет , чтобы написать своему личному корреспонденту (ибо в таком романe переписываются рeшительно всe) о смерти Икса и Игрека или о благополучном их соединенiи, то читатель внезапно чувствует , что всему этому предпочел бы самое обыкновенное письмо от налоговаго инспектора. Вообще говоря, я всегда был надeлен недюжинным юмором , -- дар воображенiя связан с ним ; горе тому воображенiю, которому юмор не сопутствует .