У императора Цинь Ши-хуанди была волшебная белая лошадь, которая легко преодолевала горы и долины. Верхом на этой лошади сам император проехал по трассе будущей границы, и там, где лошадь оступалась (а это происходило трижды на протяжении 500 метров), – возводили башню.
   Некоторые ученые видят в изломанных линиях Стены гигантского извивающегося дракона, навеки застывшего и надежно охраняющего благополучие Поднебесной империи. Стена, проходившая по северной границе, создавалась с учетом уже существующих земляных валов. А те в свое время строились, тщательно отграничивая плодородные земли от горных и безлюдных районов, не пригодных для земледелия и заселенных только редкими ордами кочевников. Когда же трасса возводилась заново, строители учитывали природные условия местности, ее доступность для строительства и наличие дорог, по которым можно было доставлять все необходимое.
   Исследователи отмечают, что по своим природно-географическим условиям район расположения Стены представляет собой переходную зону между кочевым севером и земледельческим югом. Земли к северу от Стены уже не являлись китайскими. Это гигантское сооружение тянется на расстояние 5000 километров, причем все так применено к местности, что своей наружной стороной Стена обращена к крутым горным скатам, а внутренней – к пологим, чтобы облегчить движение оборонявших ее войск. С китайской стороны располагались гарнизоны сторожевой охраны и разветвленная сеть складов. С внешней стороны неподалеку высились сторожевые вышки и дозорные пункты. Еще дальше в сторону степей уходили специальные башни (их было 15 000) – передовые форпосты пограничных линий.
   Сооружение Великой Китайской стены в основном было закончено к 213 году до нашей эры. На строительстве Стены было занято не менее 3 000 000 человек, то есть чуть ли не каждый второй мужчина. При малейшем проявлении недовольства или неповиновения их отправляли на строительство. По свидетельству древнего китайского историка Бань Гу, «все дороги были запружены осужденными в ярко-красных одеждах, а тюрьмы переполнены узниками, словно базары с людьми». Мобилизованные крестьяне, оторванные от своих семей, в голоде и холоде, работали на износ и поэтому долго не выдерживали. На смену им присылали новых, которых ожидала та же участь. «Самым длинным кладбищем мира» называют Стену: здесь похоронено 400 000 человек.
   Строительство Великой Китайской стены отразилось в сказах, плачах и преданиях, и одно из них – «Сказание о Мэн Цзян-нюй», вобравшее в себя все ценное, что содержалось в фольклоре об эпохе правления первого циньского императора. Так, например, он обладал плетью, от ударов которой горы передвигались или превращались в плодородные равнины; моря разбрызгивались, и на их месте возникала суша… А еще была у императора волшебная игла, с помощью которой он мог останавливать солнце. Когда началось строительство Великой стены, воткнул император иглу в землю, и наступил вечный день. Люди, трудившиеся на строительстве, успевали поесть не больше 18 раз и умирали, так и не дожив до конца этого необычно длинного дня.
   Сама Мэн Цзян-нюй выросла такой красивой девушкой, словно была спустившейся с небес феей. Да вот только никто не мог видеть ее: родители ее были людьми богатыми, и девушка росла у них в высоком тереме в саду. За ворота ее не пускали, а в сад никто не входил. Одному только Фань Си-ляну удалось увидеть Мэн, и случилось это в те времена, когда император Цинь Ши-хуанди задумал возвести Великую Китайскую стену. Строительство было огромным, поэтому всех мужчин сгоняли туда, а уж если попадешь на строительство, домой вернуться и не надейся.
   Однажды стражники пришли за Фань Си-ляном, но он сбежал и спрятался в саду Мэнов за искусственной горкой из камня. А красавица Мэн со своей служанкой как раз вышла погулять. Увидела она разноцветных бабочек и захотела поймать одну из них. Вытащила Мэн шелковый платочек и хотела бросить его на бабочку, но платочек упал в пруд, а бабочка улетела.
   Когда Мэн подошла к пруду, то заметила притаившегося юношу, наблюдавшего за девушками. Не знал Фань как поступить: бежать – стражники схватят, а оставаться в саду с незнакомыми девушками – неловко.
   Красавице Мэн приглянулся юноша: и статен, и лицом пригож – и в сердце девушки зародилось робкое чувство. Вместе со служанкой она отвела юношу к своему отцу, который тоже оценил красоту Фаня, но захотел проверить и его знания. Он стал задавать юноше вопросы – тот отвечал без запинки. Обрадовался хозяин и тут же решил сделать его своим зятем, да чтобы в тот же день и свадьбу сыграть.
   Но не успели новобрачные войти в цветочный зал и поклониться родителям, как явились стражники и забрали Фаня. Заплакала вся семья, а Мэн поклялась не выходить замуж ни за кого другого и непременно дождаться Фаня. С того дня возненавидела она императора, Великую стену и стражников, которые увели Фаня. Целыми днями тосковала она в своей спальне, не пила, не ела, ночи не спала…
   А когда наступил первый день 10й луны, в который жены несут мужьям теплую одежду, решила и Мэн отнести Фаню теплые вещи. Ни отец, ни мать не смогли отговорить и удержать девушку, и старому отцу оставалось только отправить с дочерью слугу. Мэн скромно оделась, привязала к спине узел с теплой одеждой и покинула родительский дом.
   Прошла она со слугой одну деревню, потом другую; прошли одно поле, потом другое – и очутились у заставы, через которую лежал путь к Стене. Приглянулась Мэн чиновнику заставы и захотел он взять ее себе в жены, но девушка стала так кричать на чиновника, что тому пришлось пропустить ее. А чиновник этот мечтал разбогатеть и получить повышение по службе, вот и написал он начальнику доклад, что есть мол такая красивая и мудрая Мэн. Чиновник рассчитывал, что начальник обрадуется, заберет Мэн себе, а ему даст повышение. Но начальник тоже хотел разбогатеть и получить повышение, поэтому написал доклад самому императору.
   Когда Мэн добралась до Стены, муж ее был уже давно мертв, но она не знала об этом. А когда узнала, три дня и три ночи плакала так, что от слез ее отвалился кусок Стены, и увидела Мэн останки Фаня…
   А в это время император получил доклад, и ему захотелось сделать Мэн своей женой. Приказал он стражникам разыскать девушку и доставить ее прямо в императорскую канцелярию. Увидела Мэн императора и еще больше возненавидела его. Чтобы достойно похоронить Фаня, притворно согласилась Мэн на предложение императора стать его женой, а потом бросилась в реку…
   В 210 году до нашей эры император Цинь Ши-хуанди скончался, крестьяне подняли восстание, и династия Цинь пала. Императоры других династий тоже строили и укрепляли Великую стену, но был один император, который не уважал защитные функции Стены. Это был Тай-цзуна из Танской династии, который видел в Стене только элемент консолидации государства и потому вслух отзывался о ней очень пренебрежительно. Своим генералам, которые шли на войну с тюрками, он говорил, что считает их «более эффективной Великой стеной». Тай-цзуна издал даже указ, запрещавший подданным выходить за пределы Стены без разрешения. Из-за этого указа в 629 году буддийский путешественник Сюань-цзан крадучись покинул страну под градом стрел пограничной охраны.
   При монгольских ханах, основавших династию Юань и правивших Китаем целое столетие, роль Великой стены свелась к минимуму. Марко Поло, первым из европейцев описавший Китай, о ней даже не упоминает, а ведь ко времени его путешествия она еще не настолько пришла в упадок. Просто в эпоху Юань к Стене относились как к бесполезному пережитку прошлого.
   Все изменилось с изгнанием монголов и воцарением чисто китайской династии Мин. При них прежние границы стены были восстановлены, северная ее часть стала вновь проходить вдоль Великой Китайской стены.
   С XV века начались основные работы по реконструкции Великой стены, которые с перерывами продолжались свыше двух столетий. Своего размаха эти работы достигли в царствование Ваньли – одного из известнейших и могущественнейших императоров династии Мин. При нем были укреплены, обновлены и заново воздвигнуты все сторожевые башни, в ряде случаев их модернизировали и снабдили дополнительными укрепленными подходами. Изменился и внешний вид Стены: верхняя часть ее приобрела зубчатый бруствер. Камнями укрепили фундаменты там, где раньше этого не делали; поверхность Стены облицевали каменными глыбами или большими кирпичами. Вдоль всей линии соорудили 1200 укрепленных фортов, некоторые сторожевые башни были оснащены пушками, которые у китайцев получили название «Да цзянь-цзюнь» («Большой генерал»). Еще в начале ХХ века жители Китая именно императора Ваньли считали создателем Стены, и даже ее китайское название «Ваньли чанчэн» расшифровывается именно как «Стена Ваньли».
   Однако со смертью этого императора ситуация изменилась. Силы империи были подорваны, наступил период упадка, на страну обрушились голод, бедствия и лишения. Нарушилось снабжение гарнизонов, расположенных вдоль Стены, солдатам перестали платить жалованье, поэтому усилилось дезертирство, и сторожевая система охраны Стены стала разрушаться. Но зато стала возрастать роль Стены как национального памятника – символа китайской цивилизации. И хотя многие участки стены продолжали рушиться и приходить в упадок, но те, что располагались вдоль дорог, – восстанавливались и заботливо охранялись.
   На западе Великая Китайская стена заканчивалась крепостью Цзяюйгуань. Ее 10метровые зубчатые стены ровным квадратом опоясывают просторный двор, по углам и в середине каждой стены расположены башни. Во внутренний двор можно было протиснуться только через узкую щель между створками ворот, окованных жестью. Но большая часть построек крепости уже развалилась, сохранилось лишь строение ямыня (управления). Его можно узнать по расположению помещений, которое в те далекие времена было установлено строго: приемная начальника ямыня, дальше шли канцелярия, жилище для стражи, конюшни и уж потом широкий двор, где обычно разбирались жалобы и прошения. Здесь же виновных подвергали телесным наказаниям.
   В ямынь пускали не каждого, ведь здесь располагался представитель власти, и потому на воротах управления обычно изображался мифический зверь, который якобы не боялся ни огня, ни воды, ни ветра. Разинутой пастью он старался схватить солнце, однако при первой же попытке проглотить светило его ждала смерть, так как солнце олицетворяло китайского императора.
   Те из иностранцев, кто прибывал в Китай сухопутно, – обязательно пересекали один из проходов в Стене. И всегда это производило на них сильное впечатление. К Великой Китайской стене специально привозили английского посла в Китае Маккартнея, хотя он прибыл морским путем. И он сказал, что если вся Стена такая, как та часть, которую он видел, то это «наиболее изумительное произведение рук человеческих».

Легендарные Диоскурия и Себастополис

   Волны лениво лижут развалины старой турецкой крепости и остатки былых бастионов, а на дне Сухумской бухты покоится мир древних развалин. Вдалеке виднеются горы, и, может быть, в один из ясных дней увидели их в сиянии белых снегов легендарные аргонавты, приплывшие сюда из Греции в поисках золотого руна. Слухи о сказочных богатствах Колхиды, где горные реки несут золотой песок, заставили их забраться в «угол Понта Эвксинского, где кончается дальнейший путь кораблей».
   Согласно античному мифу, предводитель аргонавтов Ясон похитил у колхидского царя Аэта золотое руно и красавицу-дочь Медею. На обратном пути из Колхиды спутники Ясона, братья-близнецы Диоскуры – Кастор и Полидевк («отроки Зевса») – покинули своего предводителя и поплыли на север. Высадившись в районе нынешней сухумской бухты, они основали город, названный Диоскурией. По другой версии, название города произошло от греческого слова «Диа скури», что означает «Мать рек».
   Так рассказывается в древнегреческом мифе, а история говорит, что примерно в первой половине VI века до нашей эры на месте современного Сухуми, в центре древней Колхиды, купцы из Милета основали Диоскурию. В Милете был очень популярен культ братьев Диоскуров, которым приписывалось спасение милетцев от тирании в VII веке до нашей эры. Поэтому их культ получил распространение и в городах Причерноморья, основанных Милетом или связанных с ним.
   Братья Диоскуры олицетворяли собой смену света и тьмы, дня и ночи, рождения и смерти, мира и войны. Одним из главных их атрибутов была утренняя и вечерняя звезды. Поэтому лицо Кастора обычно обращено к небу и солнцу, а лицо Полидевка склонено к земле. По словам древнегреческого писателя Павсания, одеждой им служила пурпурная хламида (короткий плащ), на голове они носили пилос – шапку в виде колпака. Диоскуры – герои ристалищ, покровители наездников, путников и мореплавателей.
   В трудах древнегреческих историков и географов Диоскурия упоминается как крупный торговый и культурный центр Колхиды. Но потом о Диоскурии стали упоминать все реже и реже, а там и вовсе забыли о ней. Город словно в воду канул, и что послужило причиной его гибели – люди или природа, какая катастрофа разразилась над некогда могущественным городом?
   Древности легендарной Диоскурии давно привлекали к себе внимание исследователей. По сообщениям древних авторов, по старым картам, легендам и лингвистическим параллелям ученые выдвинули несколько версий о местоположении древней Диоскурии. Например, еще в 1712 году здесь побывал французский путешественник де ля Мотрей, которому местные жители показали несколько колонн, изуродованную голову статуи и какую-то медаль (или монету) с надписью «Диоскуриада». В 1874 году немецкий археолог Брунн предположил, что Диоскурия располагалась в районе города Сухуми, но ему не удалось найти следов античной крепости. Однако местные жители не раз после сильных штормов находили на берегу золотые, серебряные и медные монеты античных времен. Много древних предметов попадалось в Сухуми при строительстве зданий, рытье каналов и колодцев. Среди них были остатки греческих сосудов, различные монеты с изображением гербов Диоскурии, Рима, Египта и других городов и государств, с которыми торговало население Черноморского побережья. Сейчас в науке утвердилось мнение, что «остатки основной части древнего города находятся на дне Сухумской бухты, а на территории современного Сухуми располагались его окраины».
   Диоскурия была большим городом, хотя и уступала некоторым колониям северного побережья Черного моря, в частности Ольвии и Херсонесу Таврическому, бойко торговавшим хлебом с греческой митрополией. Но купцы Диоскурии вели оживленную торговлю со многими кавказскими племенами, покупая у них мед, шерсть, ценную древесину и другие товары, а им продавали изделия своих ремесленников и местную соль. В трудах древнегреческого путешественника и географа Страбона указывается, что в Диоскурию прибывали суда из многих стран. «Здесь собиралось до 300 народов, говорящих на разных языках, а дела велись с помощью 130 переводчиков».
   Понтийский царь Митридат Евпатор превратил Колхиду в одну из своих провинций, в первые годы его правления в Диоскурии печатались медные монеты, на которых изображались две фригийские шапочки со звездами над ними – атрибуты братьев Диоскуров.
   В 66 году до нашей эры римский полководец Помпей вытеснил Митридата Евпатора из Малой Азии, и тот вынужден был провести зиму 66–65 годов до нашей эры в Диоскурии, где и составил план дальнейших действий против Помпея. По разным причинам эти планы были сорваны, и Митридату пришлось покинуть Диоскурию. В дальнейшем она, как и другие цветущие и многолюдные города Колхиды, пришла в запустение…
   Но однажды в устье речки Беслетки, которая впадает в Сухумскую бухту, на глубине двух метров археологи обнаружили мраморную надгробную стелу древнегреческой работы. На лицевой стороне ее сохранился прекрасный барельеф – сцена прощания с умершей. Мастер изобразил знатную даму, сидящую в кресле, с которого свисает звериная шкура. Правой рукой женщина обнимает обнаженного мальчика, прижавшегося к ее коленям, левая рука бессильно опущена. На ней – льняная сорочка, на ребенка накинут гимантий (кусок шерстяной ткани), складки которого частью подобраны на коленях женщины, частью тяжело спадают с ее левого плеча. На заднем плане – изваяние молодой девушки-служанки в пеплосе (рубахе без рукавов), которая держит на плече шкатулку, может быть, с погребальным подарком. К сожалению, не удалось обнаружить верхнюю часть надгробия, на котором обычно писали, кому и когда поставлен памятник, но ученые датируют время создания этой стелы рубежом V–IV веков до нашей эры – временем расцвета древней Диоскурии.
   На смену греческим мореходам пришли римские легионеры, основавшие здесь во второй половине I века город-крепость Себастополис[7], назвав ее в честь императора Августа, носившего имя Себастос (высокий, священный). Плиний Старший в своей «Естественной истории» оставил сообщения об этой кастелле (крепости), упомянув и Диоскурию, однако о внешнем виде первоначальных укреплений Себастополиса долгое время ничего не было известно.
Сухумская стела
 
   Этот город должен был стать опорным пунктом для завоевания всей Колхиды, поэтому вскоре здесь были построены и другие крепости. В 137 году по поручению римского императора Адриана в Себастополисе побывал Флавий Арриан – правитель Каппадокии. Объехав все побережье Колхиды, он впоследствии сообщал:
   Миновав реку Астлеф, мы раньше полудня прибыли в Себастополь… Поэтому мы в тот же день успели выдать жалованье солдатам, осмотреть коней, оружие, прыганье всадников на коне, больных и хлебные запасы, обойти стену и ров. Себастополис прежде назывался Диоскурией, колония Милета. Крепость Диоскуриада представляет собой конечный пункт римского владычества на правой стороне от входа в Понт.
   Остатки древней стены Себастополиса были обнаружены в 1958 году под асфальтом Сухумской набережной, когда здесь занимались разбивкой сквера. Вынимая грунт, рабочие увидели, что параллельно берегу тянется древняя стена, которая под прямым углом поворачивает в море. Аквалангисты исследовали этот участок дна и обнаружили под водой двухметровую стену, длина которой была чуть меньше трех метров, а ширина равнялась 1,5 метрам. За этой стеной смутно вырисовывалась другая, потом еще одна – целый затонувший город, стены которого были сложены из крупного булыжника, скрепленного известняковым раствором. В одном месте море настолько размыло раствор, что кирпичи без особого труда отделялись от стены.
   Кирпичи древних римлян (тетрадонты) не были похожи на современные: они имели форму квадрата со сторонами, равными 30 сантиметрам. Толщина их небольшая – всего 3 сантиметра, так как античные строители предпочитали экономить кирпичи, а не раствор, поэтому слой скрепляющего состава в два раза превышал толщину самих татрадонтов.
   В начале 1960х годов под руководством В.П. Пачулия начались планомерные исследования дна в прилегающих к Сухуми участках моря. В 60 метрах от берега участники экспедиции обнаружили остатки стен и круглой башни, диаметр которой равнялся 3 метрам. В стене, примыкающей к башне, сохранился пояс из 3 рядов тонкого кирпича: такие кирпичные пояса в Древнем Риме применяли для предотвращения деформации сооружения, которая образовывалась из-за неравномерности нагрузки на стены. В башенной стене (толщина ее равнялась полутора метрам) ученые обнаружили просветы и предположили, что они могли служить бойницами. Вероятно, здесь находились оборонительные сооружения, прикрывавшие вход в реку Басму.
   Метрах в 100 от берега проходил южный бастион Себастополиса, стены которого были еще толще. Если мысленно соединить остатки стен, сохранившихся на дне моря, то получится квадрат со сторонами приблизительно 80 метров – это и будет территория римской крепости Себастополис. Она занимала площадь в один гектар, что соответствовало размерам римских крепостей, рассчитанных на гарнизон в 200 солдат. Три ее стены лежат под водой, а четвертая – на суше, у самого берега. От укрепления сохранилась только северная стена толщиной более 2 метров, к которой позднее пристроили три башни и пять контрфорсов. В нижней части стены были сделаны сквозные квадратные отверстия, через которые использованная вода стекала в ров. По предположению ученых, контрфорсы были возведены, чтобы воспрепятствовать падению стены; даже сейчас заметно, как люди боролись с морем, неотвратимо наступающим на крепость. Однако контрфорсы не только не приостановили падения стены, но и сами стали наклоняться.
   В VI веке вся Северная Абхазия подпала под власть Византии, но абхазы оказали завоевателям такое сопротивление, что те разместили в Себастополисе и других крепостях большие гарнизоны. В дальнейшем территория Колхиды была ареной многих исторических событий, например, ирано-византийской войны, во время которой укрепления были разрушены. Война эта закончилась победой Византии, и в 565 году император Юстиниан повелел восстановить город и крепость Себастополис. Историк Прокопий Кесарийский в своем сочинении «О постройках» по этому поводу писал:
   Император Юстиниан тот Себастополь, который был только крепостью, заново весь перестроил, окружил его такими стенами и укреплениями, что он стал неприступным, украсил его улицами и другими пристройками. Таким образом, по красоте и величине он сделал его одним из самых замечательных городов.
   Изучив расположение стен, ученые сделали вывод, что крепость Себастополис в результате оползней, которые случаются на Кавказском побережье и в наши дни, опустилась на дно морское. Вероятно, такая же судьба значительно раньше постигла и легендарную Диоскурию. В абхазских преданиях сохранились смутные упоминания о каком-то землетрясении, после которого море поглотило города чужестранцев. Может быть, на дне гигантского Сухумского провала и покоится древняя Диоскурия?

Древнеримская крепость Зальбург

   Римляне были опытны в военном деле, и от их проницательного взгляда не могло укрыться стратегическое значение того места, где река Майн впадает в реку Рейн. Друз, пасынок императора Августа, которому в 13 году до нашей эры было вверено управление Галлией, заложил здесь сильное укрепление Могонтиак. Оно должно было защищать от воинственных германцев вход в Галлию, а для самих римлян служить базой в их походах на восток. У Майна через Рейн был сооружен мост, и крепость Могонтиак прикрывала собой восточный конец этого моста.
   Римляне овладели областью нынешнего Висбадена с ее горячими источниками, а в первые десятилетия нашей эры их военные отряды заняли крепости Гофгейм и Гёхст. Далее на восток римское владычество не простиралось, так как стареющий император Тиберий отказался от смелой мысли продвинуться до Эльбы. Однако со временем плодородная равнина Майна в сторону Франкфурта и Ганау постепенно застроилась дворами и поселениями дружественных маттиаков и выслужившихся римских солдат. Но этим мирным поселенцам вскоре пришлось узнать, что их спокойная жизнь и возрастающее благосостояние не дает покоя алчным до добычи соседям. Нередко их вооруженные отряды нападали на дворы поселенцев, забирали их скот и все запасы, а в случае сопротивления убивали и самих людей.
   Следовало положить конец этим хищническим набегам, и вот весной 83 года в лагере близ Ганау была собрана большая армия, во главе которой встал сам император Домициан, нанесший неприятелю тяжелое поражение. После победы к реке Нидде и далее вверх по ней римляне соорудили военную дорогу, а чтобы укрепить свое господство над равниной, возвели три большие крепости (Геддергейм, Окарбен и Фридберг). Одновременно с ними на большом изгибе вокруг плодородной долины реки Виттера и в других местах они построили несколько маленьких земляных крепостей. При помощи превосходных дорог они связали эти крепости с более значительными укреплениями, расположенными на равнине.
   В глубоком проходе горной цепи, к северу от Гамбурга, под руководством римских офицеров был выстроен Зальбург – небольшая, почти квадратная земляная крепость, которая располагалась в центре более значительной крепости. Впоследствии на месте этого маленького укрепления император Адриан приказал возвести более значительную крепость с каменной обводной стеной в 100 римских двойных шагов по ширине и в 150 – по длине, то есть площадью 147х221 метр. В последующие времена неприятель очень сильно повредил крепость Зальбург, но в 222–235 годы при императоре Александре Севере ее снова восстановили и даже усилили.
   После 238 года алеманны и франки разрушили крепости пограничной линии на правобережье Рейна, в том числе сожгли и Зальбург, который и до этого подвергался неоднократным разрушениям. И вскоре густые заросли молодого леса скрыли под своей сенью остатки крепостных стен, и место, где прежде царила деятельная жизнь, стало пустынным.
   В 1816 году при проведении большой дороги, идущей на восток, строители сломали стены в юго-западной части крепости. Вандализм прекратился только после вмешательства ландграфа Фридриха V, но научное исследование развалин Зальбурга началось лишь через 40 лет. Особый интерес к крепости проявили германский император Вильгельм I и прусский король Вильгельм II, оба не жалевшие средств на изучение крепостных развалин.