Страница:
Роль офицера-начальника у французов тоже подвергается обсуждению печати. Выдающимся произведением по этой части надо считать труд французского писателя Andre Gavet под заглавием "L'art de commander""{50}.
Талантливый автор мне неизвестен, но, несомненно, он из лучших офицеров французской армии.
Его книга вышла вторым изданием в 1905 г., а значит совершенно современна. В дальнейшем изложении я остановлюсь на содержании этой книги. В сущности говоря, в ней нет ничего нового для тех, кто, выучившись в свое время, не только не забывает пройденных курсов, но, постоянно размышляя о своем деле, продолжает в нем совершенствоваться.
Командование - профессия офицера
Гаве говорит, что офицер - это тот, кто командование (начальствование) сделал своей профессией. Не может быть настоящим офицером не умеющий быть начальником. Умение командовать - неотъемлемая обязанность офицера- Вне армии командования нет нигде. В армии же командуют только офицеры. Начальствующие нижние чины принимают в этом лишь некоторое участие, помогают офицеру в деле выполнения мелочных обязанностей повседневной службы. От офицера требуется в силу носимого им звания командование, являющееся плодом специального, основательного изучения. Он должен овладеть искусством командования. Требование это предъявляется офицерам всех служебных степеней.
Служебный авторитет унтер-офицеров, конечно, опирается на те же предписания дисциплины и субординации, и закон одинаково карает неповиновение начальствующим нижним чинам, но общее обоим дело командования офицер и унтер-офицер выполняют различно. Для первого командование искусство, принципы коего ему известны, для второго - ремесло. Везде со званием хорошего офицера связана идея основательной учебно-воспитательной подготовки. Люди, лишенные этого, не сумеют возвыситься над влиянием традиций, обычаев, рутины той жизненной обстановки, в которую они попадут. Их нравственная личность не сформировалась, они не выработали способности основывать свои поступки на разумных принципах. От них можно потребовать лишь добронравия, мужества, энергии и способности скромно руководствоваться тем, чему их будут учить.
Для командования нужно более, а именно, нужна большая привычка к жизни интеллектуальной, чтобы с полной уверенностью переходить от мысли к делу. Надо быть готовым с полной решимостью руководствоваться теми высшими принципами, которые только и остаются нашими двигателями во время войны, когда практики казарм и учебных плацов остаются сбитыми с толку, беспомощными, инертными. В бою авторитет начальника нередко основывается на доверии, которое внушают его качества, интеллектуальные и моральные. Чувствуется, что он обладает высшей тайной, высшим умением принять то решение, которое не могут подсказать всем известные правила.
В грозной боевой обстановке начальнику придется командовать посреди общего смятения. Он это выполнит, если обладает принципами теории высшего искусства и если его воинское воспитание дало ему способность с полным доверием к себе и с полной решимостью переходить от теоретических выводов к делу.
Где же и как офицеру учиться искусству командования? По-видимому, ответ прост. Он изложен в уставе, устанавливающем принципы субординации. Но это не все. Понятия "субординация" и "командование" охотно принимаются одно вместо другого, потому что принципы субординации поставлены на первом плане, хорошо освещены, их легко и удобно применять, тогда как о принципах командования уставы не дают точных и определенных указаний, а потому требуется собственное по сему поводу размышление. Не имея же привычки вдумываться в свое дело, считают, что служба обязывает субординировать возможно более своих подчиненных и субординировать возможно полнее самого себя относительно своего начальника. Такой взгляд приводит к мысли, что следует самому отказаться от всякой инициативы и убить ее в своих подчиненных.
Принципы командования не формулированы уставами, а потому каждый офицер должен выработать их себе путем изучения и размышления. Последнее необходимо; в серьезных обстоятельствах, когда, например, нужно решиться или пожертвовать своей частью, или рисковать поражением, каждый руководствуется лишь теми принципами, которые стали его собственными или проверены на опыте. Такая же уверенность в правильности принятия основных принципов командования необходима и в обыкновенной служебной обстановке. От нее зависит и самое отношение офицера к своему делу. Надо помнить, что человек интеллигентный никогда не берется за выполнение задачи, которой не понимает.
Задача командования нелегка и далеко не всем по плечу. Для удачного выполнения этой задачи офицер должен обладать тремя основными качествами: интеллигентностью (сумма познаний), силою воли (характер) и чувством долга.
Знание указывает путь, по коему нужно следовать, характер - сила, двигающая нас по этому пути, а чувство долга - это та живая сила, которая заставляет достигать поставленной себе цели во что бы то ни стало, невзирая на препятствия, по пути встречающиеся. Из чувства долга вытекает необходимость самоотречения и подавления таких чувств, как себялюбие, тщеславие и обидчивость.
Личности начальника принадлежит выдающееся значение в деле командования. Беда, если начальник считает себя предназначенным исключительно к восприятию почестей, присущих не ему, а занимаемой им должности. Характер отношений к подчиненным тогда сводится к нетерпимости, недоступности, к нанесению незаслуженных служебных оскорблений. Появление такого начальника вызывает лишь страх и убивает в подчиненных всякое желание самостоятельно работать на пользу общего дела. Другой, заботясь о проявлении своих талантов, действительных или воображаемых, напускает на себя важность, думая, что это качество составляет неотъемлемую принадлежность великих полководцев. <...>:
Класть в основу командования частью всяческие фокусы - дело опасное и недостойное офицера. Командование должно быть искренним, закономерным и строгим, если хотят, чтобы оно было воспитывающим, нравственным и сильным. Зачем прибегать к приемам ложным и безнравственным, если само дело столь просто и почетно?
Чтобы хорошо командовать частью, надо, забыв о себе, проникнуться сознанием долга и помнить, что часть готовят не для парада, а для боя. Вот верный путь командования частью; желательно, конечно, внешнее поощрение в виде наград и служебного повышения, но не этим побуждается человек возвышенных нравственных качеств. Отдаться полностью своему делу, смотреть всем прямо в глаза, ни перед кем не кланяться, создавать и обучать со страстью ту силу, которую когда-нибудь призовут на службу Родине - вот дело офицера. Оно заключает в самом себе удовлетворение высокое, ни с чем не сравнимое. Такое понимание своего дела зажигает в душе деятеля священный огонь, который навсегда осветит ему служебный путь. Без этой искры Божьей в душе легко охладеть к делу и понемногу на все махнуть рукой, заботясь лишь о собственном благополучии, предоставляя работу желающим, которых такие люди считают наивными и неловкими. Это душевное состояние Гаве характеризует непереводимым выражением "jemen-fichisme".
Это отрицательное качество составляет ужасную язву армии. Чаще всего оно является последствием плохого воспитания и житейских излишеств, которые отдаляют человека от идеала и ослабляют его волю. Jemenfichisme и является следствием нравственной слабости, которую обыкновенно стараются скрыть под видом неумолимого скептицизма. Что же касается отвращения от своего дела, то оно может овладеть и благородной душой, как причина, идущая извне и зависящая от недостатков организации работы или командования вообще. Бывает, что начальник своими неумелыми требованиями отбивает охоту к службе, но подчиненные могут в этом случае найти только сочувствие, но не оправдание, ибо чувство долга должно быть развито одинаково у начальников всех степеней.
Ошибки командования реже всего зависят от недостатка интеллигентности, который сказывается далеко не так серьезно, как недостаток самоотречения. Часто внешняя, несерьезная интеллигентность даже вредит делу. Такие интеллигенты являются критиками быстрыми, решительными, но несправедливыми. Они никого не хотят слушать, ничего не изучают, считая, что обладают всеми познаниями в избытке.
Нам нужна интеллигентность истинная, серьезная, но и она принесет пользу делу только в том случае, если ее обладатель этому делу предан. Начальник, лишенный настоящей интеллигентности, способен наделать массу ошибок, ибо не обладает широким умственным кругозором. Он усваивает лишь то, что находится пред глазами и функционирует машинально. Такие начальники чувствуют себя несчастными в деле маневрирования, немилосердно путают и обыкновенно стремятся отделаться от инспектирующего блестящим учением на пятачке да идеальным внешним порядком в казармах. Они же чувствуют пристрастие к расположению служебной переписки. Они понимают необходимость передвижения частей отнюдь не в целях маневренных, а исключительно для парадов и потому преданы искусству набивания ноги. Обучение стрельбе ведут исключительно к достижению высоких процентов. Эти люди упускают из вида, что цель и смысл существования армии - война. Они стараются об этом не думать, полагая, что о войне следует заботиться тогда, когда она объявлена, а покуда надо стараться удовлетворить требованиям мирного времени. Если в армии служба поставлена в таком направлении, то неудивительно, что войска, забыв о своем назначении, превращаются в войска казарменные, гарнизонные, плацпарадные, но отнюдь не в боевые. Интеллигентность и высшая нравственность и нужны войскам в мирное время, чтобы не утрачивалась способность армии реагировать против рутины и поддерживать готовность к борьбе.
Еще реже встречаются характеры, способные неустанно работать над самим собой для выработки полного самообладания. Начальники без этого качества легко поддаются влияниям всякого рода, а командование частью, конечно, чувствительно страдает. Чем выше начальник, тем больше вред, наносимый недостатком характера, недостатком той силы воли, которая заставляет начальника вести по должному пути командования и самого себя, и подчиненные ему войска.
Самым главным качеством офицера остается чувство долга, которое больше и лучше всего заставляет человека как приобретать необходимые ему познания, так и работать над своим характером. Люди, стремящиеся к богатству или к достижению известности, не могут понять подчинения своих личных интересов чувству долга, что нередко равносильно самоотречению. В этом ничего нет удивительного, ибо сознательное отречение от собственных интересов или даже подчинение их высшей идее долга есть подвиг, который далеко не всем по плечу. Совершение этого подвига добровольно берет на себя весь командный состав армии, т.е. весь корпус офицеров.
Командование будет делом простым, законным и тем более прочным, чем более оно искренно. Начальник, которого знают действующим всегда и везде во имя долга, тем самым приобретает авторитет непоколебимый. Показывая себя тем, что представляет собой на самом деле, начальник действует просто, наиболее верно и достойно. Никогда не следует обманывать свою часть. Если в тяжелой боевой обстановке начальник считает нужным скрыть от своих людей возможность критического положения, то это не обман, а прием, который можно сравнить с той осторожностью, с которой обыкновенно сообщают семье о несчастии, постигшем одного из ее членов. Здесь хитрость извинительна, ибо имеет в виду человеческие нервы, которые могут не выдержать внезапности тяжелого известия. В нормальной обстановке даже и такая ложь, конечно, не должна допускаться.
Одним из лучших способов утверждения в умах подчиненных идеи о том, что власть начальника для них нравственно-обязательна является личный пример начальника, основывающего свои отношения к подчиненным на почве строгой законности. Необходимо, чтобы весь командный состав армии проникся сознанием равенства всех и каждого пред долгом службы. Ни в ком не должна зарождаться мысль, что по мере восхождения по ступеням служебной иерархии офицер все более освобождается от нравственных и служебных обязательств, становясь существом особого сорта, который может не стеснять себя узаконениями, предназначенными для мелкоты. Начальник, не желающий с этим считаться, может долго обманывать себя наружными знаками почтения и исполнительности, которые всегда проявляются подчиненными. Тем горше будет для него разочарование в те минуты, когда ему понадобится служба войск не за страх, а за совесть. <...>:
Пусть наши подчиненные будут усердны, решительны, предприимчивы, горды. Эти качества надо развивать, ибо на них зиждется командная сила. Лучше простить проявление дурного настроения или гордости, чем какую-либо незаконность, сделку с совестью, нечистый поступок.
Характер отношений начальника к подчиненным
Начальник должен усугублять нравственные силы подчиненных тем гордым сознанием своего достоинства, которое дается, когда начальник не упускает случая, особенно публично, оказать подчиненным знак своего внимания и уважения. Они имеют на это право, которое им дает носимое ими звание. Огромную ошибку делают те начальники, которые третируют младших, как мальчишек или как величину, не имеющую значения. Откуда у них возьмется любовь к службе, если начальство как бы говорит, что они ни на что не годны и вся их деятельность ничего не стоит?
Служебные отношения должны всегда основываться на той особой воинской вежливости, которая одновременно свидетельствует о достоинствах отдающего приказания и исполняющего их.
Необходимые в мирное время, эти формы обращения, спокойные и соразмеренные с обстановкой, приобретают особую ценность в критические минуты боя. Они показывают, что высший начальник находится в состоянии полного самообладания, они производят впечатление командования уверенного, строгого, вдумчивого. Конечно, всякая грубость относительно младшего в присутствии войск должна быть воспрещена. Что касается оскорблений, то их воспрещает закон. Но ведь кроме прямого оскорбления начальник может, разбирая ошибки подчиненных, допустить такие насмешки, такой извод, что обижаемый не будет знать, куда деваться. Это тем более непозволительно, что подобная манера обращения не дает повода младшему принести формальную жалобу и заставляет его молча слушать, ибо закон воспрещает возражать начальнику, делающему замечание по службе. Надо говорить с подчиненными как с сотрудниками, которые находятся у говорящего в полном подчинении, но вовсе не нуждаются, чтобы им напоминали при всяком удобном и неудобном случае об их обязанностях субординации.
Необходимо внимательно принимать и отдавать честь. Небрежность начальника в этом отношении показывает, что он, злоупотребляя властью, манкирует одновременно и дисциплиной, и вежливостью. В общем, надо интересоваться своими младшими сотрудниками и сделать их существование не только возможным, но и достойным.
Чувство личного достоинства - это сила как для простого солдата, так и для офицера, это элемент энергии, а потому не следует пренебрегать никакими средствами, чтобы увеличить эту силу в сердцах солдат. Очевидно, сколько необходимо осторожное, бережное обращение с этой силой, которую ведь можно и привести к нулю грубостью, ненужной строгостью, запугиванием. К сожалению, существует мнение, что подобное обращение необходимо во имя дисциплины. Стоит ли доказывать, насколько подобное убеждение ложно? Можно лишь пожелать этим господам, чтобы им не довелось разубедиться под давлением горького боевого опыта.
Если закон предписывает начальнику относиться со вниманием к каждому из его подчиненных в отдельности, то тем более это требуется относительно личности собирательной, каковой является воинская часть. Начальник не должен себе позволять появляться перед частью с видом равнодушия или, еще хуже, - небрежности, а также проявлять бесцеремонность. относительно младших. Надо помнить, что люди состоят на службе не у данного начальника, а служат своему Верховному Вождю и Родине. Обладая необходимыми личными качествами и воспитывая подчиненных в вышеуказанном направлении, начальник вправе надеяться, что он будет работать не один, а найдет целый ряд достойных помощников, которые все вместе с ним направят общие усилия к одной цели - к усовершенствованию боевой подготовки данной части.
Такой результат будет, впрочем, достигнут, если начальство не только заботится об усовершенствовании личных качеств каждого из своих подчиненных в отдельности, но и заставляет их конкурировать между собой, предоставляя каждому в общем деле ту часть самостоятельной работы, на которую он имеет право по своему служебному положению. Всякий, достигший офицерского звания, должен носить свои эполеты не как простое украшение, но как внешний знак, представленный ему по закону власти, с которой сопряжен известный круг деятельности. Начальство следит за его службой и учит. когда это нужно, но ему должно быть предоставлено определенное дело. В этом его право, его законная гордость. В сущности, вмешательство начальника в круг обязанностей младшего является злоупотреблением власти и крайне вредно. <...>:
Воинская часть - не бесформенная масса. Задача начальника не в том, чтобы свою часть двигать или останавливать при помощи своих единоличных сил. Наиболее усердные и преданные делу начальники сознают свое бессилие выполнить подобную задачу. Часть функционирует при помощи своей организации, и дело начальника обеспечить правильный ход этого организма. Если начальник не выполняет этой задачи, бросается из стороны в сторону, он сам нарушает правильность организации. Надо помнить, что в бою большой начальник почти никогда не попадает на тот именно пункт, откуда грозит опасность, ибо зачастую она возникает неожиданно. Неприятель появился перед заставой - распорядиться придется начальнику заставы, а не высшему начальству. В бою, под огнем, части наступают, увлекаемые примером младших офицеров и начальствующих нижних чинов. Так нельзя же высшему начальнику развлекаться мелочами, необходимо позаботиться, чтобы весь организм в своей совокупности умел действовать. Поэтому, если замечается учащение случаев нарушения дисциплины, нельзя ограничиться последовательным наложением взысканий за проступки, которые отошли в область прошедшего, а надо внимательно исследовать причины подобного явления, чтобы определить, не нуждается ли организация части в особом лечении.
Итак, войска должны состоять из единиц не механических, а органических. Если они способны лишь принимать и исполнять волю начальника, как ружье, стреляющее только при надавливании пальца на курок, они лишь массы инертные, им надо еще проникнуться самодеятельностью и жизнью.
Воевать с частью, выдрессированной на постоянном ожидании приказаний, - это почти то же, что на охоте заменить живых собак механическими куклами. Чтобы часть жила своей внутренней жизнью, начальник должен всячески развивать в среде своих подчиненных дух инициативы. Пусть в данную минуту результат работы, начатой по собственной инициативе подчиненного, окажется не совсем удовлетворительным. С этим надо помириться, ибо результат каждого дела можно исправить. Гораздо опаснее в нашем деле нерешительность, боязливая растерянность, неспособность принять на себя ответственность за свои распоряжения. А эти ужасные свойства непременно совьют себе прочное гнездо в армии, если начальство желает лично выполнять всю ту работу, которая выпадает на долю совокупной деятельности его сотрудников-подчиненных. В прежнее время полагали, что в армии инициатива составляет прерогативу главнокомандующего. Полагали, что он один вправе начинать или останавливать всяческую деятельность войск.
Проявление со стороны младшего инициативы почиталось недостатком субординации- Гаве говорит, что ошибочность этого взгляда была одной из трех или четырех существенных причин поражения французской армии в 1870-1871 гг.
Невольно напрашивается вопрос: ну а как было у нас в Маньчжурии? Обстоятельный ответ вывел бы меня далеко из пределов намеченной программы сообщения, а потому отвечу вкратце: проявление самодеятельности было случаем крайне редким и не поощрялось.
Да, надо признать, что инициатива - один из элементов победы и препятствовать ее проявлению, подавлять ее в мирное время - преступно.
Но для развития этого существенного боевого качества надо зорко следить, чтобы офицеры действительно имели практику в командовании частями, чтобы не удалялись от этой важной работы под различными благовидными предлогами. Офицер, не практикующийся в командовании, перестает о нем размышлять, в строевом смысле деморализуется. Надо помнить, что наша профессия ревнива, она не желает ни с кем делиться. Кто от нее уходит, тот становится к ней неспособен. <...>:
Все предыдущее исследование принципов командования позволяет сделать нижеследующую сводку: командование есть обязанность, оно безлично, нравственно и законно. Оно основывается на чувстве долга и преданности делу. Оно должно быть органическим, а не тираническим; начальник работает не один, а с помощью совокупных усилий своих младших сотрудников, деятельность коих направляет к достижению единой цели. Командование и подчинение суть два атрибута одинакового достоинства, две крайности высшая и низшая - одной, общей тем и другим, обязанности службы родине. Самоотречение есть высшее из качеств, необходимых как начальнику, так и подчиненному.
Теперь перейдем к рассмотрению применимости этих принципов в жизни всей армии в ее совокупности, а прежде всего постараемся определить, что такое армия и какова ее роль, ее назначение в жизни государства.
В период борьбы нравственным законом армии является коллективная воинская честь. Чувство чести - один из элементов силы армии; армия сильна чувством уважения, которое она сама себе внушает, сознанием готовности сделать все, что от нее требуется, уверенностью, что она оправдывает надежды, возлагаемые на нее Царем и Отечеством. Эта высшая уверенность основывается на чувстве безусловной преданности Верховному Вождю и Родине, на храбрости и на чувстве самоуважения, которое проявляется в законности, порядочности, скромности, снисхождении к побежденному врагу. Из этих элементов и создается воинская честь.
Армия функционирует при помощи взаимодействия всех своих элементов, как отдельных лиц, так и коллективных единиц, т.е. отдельных частей. Вся деятельность армии основывается на чувстве долга, составляющего одно из прекраснейших свойств человеческой души. Но для того чтобы масса, одушевленная этим чувством, могла правильно жить и действовать, она должна быть организована. <...>:
Жизнь и деятельность государства осуществляется при помощи целого ряда органов. Орган, представляющий его силу и предназначенный для борьбы, называется армией. Государство не может обойтись без войны, а потому для армии во всей ее совокупности и для каждого лица, входящего в ее состав, война является безусловным долгом пред Отечеством. Армия ответственна только за ведение борьбы с врагом и не входит в рассмотрение причин и последствий войны. Единственный нравственный закон, которым армия руководится во время борьбы с врагом, - это ее воинская честь.
Начальники должны уметь и подчиняться, и командовать. То и другое необходимо на всех степенях иерархии, составляет наше право и нашу обязанность и является существенным условием функционирования воинского организма. Отступать от обязанностей командования в силу каких-либо личных соображений и выискивать предлоги для уклонения от обязанности повиновения - одинаково бесчестно. Изложенное понятие о субординации, если и находится в некотором противоречии с определением уставным, то противоречие это чисто внешнее, по форме, а не по существу. Если устав понимает субординацию только с одной стороны, т.е. как безусловное повиновение, то устав же требует от начальника "избегать всякой неуместной строгости, неоправдываемой требованиями службы". Значит, устав обязывает вести дело командования, сообразуясь с требованиями службы, подчиняет его этим требованиям, а в этом-то и заключается суть дела.
Вдумавшись в это требование устава, мы никогда не позволим себе третировать наших подчиненных, как каких-то низших существ, а будем помнить, что если волею судьбы в настоящую минуту они стоят ниже нас на иерархической лестнице, то это еще не значит, что они там останутся на всю жизнь. Напротив, лучше считать, что они вполне достойны не только догнать, но и перегнать нас, если мы сами не проявим способности дальнейшего движения.
Армия хранит источники своей силы в себе
Армия не будет живым организмом, если ее деятельность явится результатом исключительно предписаний, исходящих от высшего, центрального ее управления. В этом случае она будет функционировать, как машина, т.е. бессознательно, слепо, хотя и регулярно. С таким положением можно мириться в мирное время, но не далеко уйдем во время войны, когда от нас потребуется воодушевление собственной высшей энергией, проникшей не только в командный состав, но и во всю массу. Элементы этой энергии: инициатива, активность, умственная и нравственная, чувство чести личной и корпоративной, чувство гордости личной и гордости своим званием воина, а главное, сознанием общего долга. Вот силы, которые должны быть развиты и сохранены в армии. [...]
Талантливый автор мне неизвестен, но, несомненно, он из лучших офицеров французской армии.
Его книга вышла вторым изданием в 1905 г., а значит совершенно современна. В дальнейшем изложении я остановлюсь на содержании этой книги. В сущности говоря, в ней нет ничего нового для тех, кто, выучившись в свое время, не только не забывает пройденных курсов, но, постоянно размышляя о своем деле, продолжает в нем совершенствоваться.
Командование - профессия офицера
Гаве говорит, что офицер - это тот, кто командование (начальствование) сделал своей профессией. Не может быть настоящим офицером не умеющий быть начальником. Умение командовать - неотъемлемая обязанность офицера- Вне армии командования нет нигде. В армии же командуют только офицеры. Начальствующие нижние чины принимают в этом лишь некоторое участие, помогают офицеру в деле выполнения мелочных обязанностей повседневной службы. От офицера требуется в силу носимого им звания командование, являющееся плодом специального, основательного изучения. Он должен овладеть искусством командования. Требование это предъявляется офицерам всех служебных степеней.
Служебный авторитет унтер-офицеров, конечно, опирается на те же предписания дисциплины и субординации, и закон одинаково карает неповиновение начальствующим нижним чинам, но общее обоим дело командования офицер и унтер-офицер выполняют различно. Для первого командование искусство, принципы коего ему известны, для второго - ремесло. Везде со званием хорошего офицера связана идея основательной учебно-воспитательной подготовки. Люди, лишенные этого, не сумеют возвыситься над влиянием традиций, обычаев, рутины той жизненной обстановки, в которую они попадут. Их нравственная личность не сформировалась, они не выработали способности основывать свои поступки на разумных принципах. От них можно потребовать лишь добронравия, мужества, энергии и способности скромно руководствоваться тем, чему их будут учить.
Для командования нужно более, а именно, нужна большая привычка к жизни интеллектуальной, чтобы с полной уверенностью переходить от мысли к делу. Надо быть готовым с полной решимостью руководствоваться теми высшими принципами, которые только и остаются нашими двигателями во время войны, когда практики казарм и учебных плацов остаются сбитыми с толку, беспомощными, инертными. В бою авторитет начальника нередко основывается на доверии, которое внушают его качества, интеллектуальные и моральные. Чувствуется, что он обладает высшей тайной, высшим умением принять то решение, которое не могут подсказать всем известные правила.
В грозной боевой обстановке начальнику придется командовать посреди общего смятения. Он это выполнит, если обладает принципами теории высшего искусства и если его воинское воспитание дало ему способность с полным доверием к себе и с полной решимостью переходить от теоретических выводов к делу.
Где же и как офицеру учиться искусству командования? По-видимому, ответ прост. Он изложен в уставе, устанавливающем принципы субординации. Но это не все. Понятия "субординация" и "командование" охотно принимаются одно вместо другого, потому что принципы субординации поставлены на первом плане, хорошо освещены, их легко и удобно применять, тогда как о принципах командования уставы не дают точных и определенных указаний, а потому требуется собственное по сему поводу размышление. Не имея же привычки вдумываться в свое дело, считают, что служба обязывает субординировать возможно более своих подчиненных и субординировать возможно полнее самого себя относительно своего начальника. Такой взгляд приводит к мысли, что следует самому отказаться от всякой инициативы и убить ее в своих подчиненных.
Принципы командования не формулированы уставами, а потому каждый офицер должен выработать их себе путем изучения и размышления. Последнее необходимо; в серьезных обстоятельствах, когда, например, нужно решиться или пожертвовать своей частью, или рисковать поражением, каждый руководствуется лишь теми принципами, которые стали его собственными или проверены на опыте. Такая же уверенность в правильности принятия основных принципов командования необходима и в обыкновенной служебной обстановке. От нее зависит и самое отношение офицера к своему делу. Надо помнить, что человек интеллигентный никогда не берется за выполнение задачи, которой не понимает.
Задача командования нелегка и далеко не всем по плечу. Для удачного выполнения этой задачи офицер должен обладать тремя основными качествами: интеллигентностью (сумма познаний), силою воли (характер) и чувством долга.
Знание указывает путь, по коему нужно следовать, характер - сила, двигающая нас по этому пути, а чувство долга - это та живая сила, которая заставляет достигать поставленной себе цели во что бы то ни стало, невзирая на препятствия, по пути встречающиеся. Из чувства долга вытекает необходимость самоотречения и подавления таких чувств, как себялюбие, тщеславие и обидчивость.
Личности начальника принадлежит выдающееся значение в деле командования. Беда, если начальник считает себя предназначенным исключительно к восприятию почестей, присущих не ему, а занимаемой им должности. Характер отношений к подчиненным тогда сводится к нетерпимости, недоступности, к нанесению незаслуженных служебных оскорблений. Появление такого начальника вызывает лишь страх и убивает в подчиненных всякое желание самостоятельно работать на пользу общего дела. Другой, заботясь о проявлении своих талантов, действительных или воображаемых, напускает на себя важность, думая, что это качество составляет неотъемлемую принадлежность великих полководцев. <...>:
Класть в основу командования частью всяческие фокусы - дело опасное и недостойное офицера. Командование должно быть искренним, закономерным и строгим, если хотят, чтобы оно было воспитывающим, нравственным и сильным. Зачем прибегать к приемам ложным и безнравственным, если само дело столь просто и почетно?
Чтобы хорошо командовать частью, надо, забыв о себе, проникнуться сознанием долга и помнить, что часть готовят не для парада, а для боя. Вот верный путь командования частью; желательно, конечно, внешнее поощрение в виде наград и служебного повышения, но не этим побуждается человек возвышенных нравственных качеств. Отдаться полностью своему делу, смотреть всем прямо в глаза, ни перед кем не кланяться, создавать и обучать со страстью ту силу, которую когда-нибудь призовут на службу Родине - вот дело офицера. Оно заключает в самом себе удовлетворение высокое, ни с чем не сравнимое. Такое понимание своего дела зажигает в душе деятеля священный огонь, который навсегда осветит ему служебный путь. Без этой искры Божьей в душе легко охладеть к делу и понемногу на все махнуть рукой, заботясь лишь о собственном благополучии, предоставляя работу желающим, которых такие люди считают наивными и неловкими. Это душевное состояние Гаве характеризует непереводимым выражением "jemen-fichisme".
Это отрицательное качество составляет ужасную язву армии. Чаще всего оно является последствием плохого воспитания и житейских излишеств, которые отдаляют человека от идеала и ослабляют его волю. Jemenfichisme и является следствием нравственной слабости, которую обыкновенно стараются скрыть под видом неумолимого скептицизма. Что же касается отвращения от своего дела, то оно может овладеть и благородной душой, как причина, идущая извне и зависящая от недостатков организации работы или командования вообще. Бывает, что начальник своими неумелыми требованиями отбивает охоту к службе, но подчиненные могут в этом случае найти только сочувствие, но не оправдание, ибо чувство долга должно быть развито одинаково у начальников всех степеней.
Ошибки командования реже всего зависят от недостатка интеллигентности, который сказывается далеко не так серьезно, как недостаток самоотречения. Часто внешняя, несерьезная интеллигентность даже вредит делу. Такие интеллигенты являются критиками быстрыми, решительными, но несправедливыми. Они никого не хотят слушать, ничего не изучают, считая, что обладают всеми познаниями в избытке.
Нам нужна интеллигентность истинная, серьезная, но и она принесет пользу делу только в том случае, если ее обладатель этому делу предан. Начальник, лишенный настоящей интеллигентности, способен наделать массу ошибок, ибо не обладает широким умственным кругозором. Он усваивает лишь то, что находится пред глазами и функционирует машинально. Такие начальники чувствуют себя несчастными в деле маневрирования, немилосердно путают и обыкновенно стремятся отделаться от инспектирующего блестящим учением на пятачке да идеальным внешним порядком в казармах. Они же чувствуют пристрастие к расположению служебной переписки. Они понимают необходимость передвижения частей отнюдь не в целях маневренных, а исключительно для парадов и потому преданы искусству набивания ноги. Обучение стрельбе ведут исключительно к достижению высоких процентов. Эти люди упускают из вида, что цель и смысл существования армии - война. Они стараются об этом не думать, полагая, что о войне следует заботиться тогда, когда она объявлена, а покуда надо стараться удовлетворить требованиям мирного времени. Если в армии служба поставлена в таком направлении, то неудивительно, что войска, забыв о своем назначении, превращаются в войска казарменные, гарнизонные, плацпарадные, но отнюдь не в боевые. Интеллигентность и высшая нравственность и нужны войскам в мирное время, чтобы не утрачивалась способность армии реагировать против рутины и поддерживать готовность к борьбе.
Еще реже встречаются характеры, способные неустанно работать над самим собой для выработки полного самообладания. Начальники без этого качества легко поддаются влияниям всякого рода, а командование частью, конечно, чувствительно страдает. Чем выше начальник, тем больше вред, наносимый недостатком характера, недостатком той силы воли, которая заставляет начальника вести по должному пути командования и самого себя, и подчиненные ему войска.
Самым главным качеством офицера остается чувство долга, которое больше и лучше всего заставляет человека как приобретать необходимые ему познания, так и работать над своим характером. Люди, стремящиеся к богатству или к достижению известности, не могут понять подчинения своих личных интересов чувству долга, что нередко равносильно самоотречению. В этом ничего нет удивительного, ибо сознательное отречение от собственных интересов или даже подчинение их высшей идее долга есть подвиг, который далеко не всем по плечу. Совершение этого подвига добровольно берет на себя весь командный состав армии, т.е. весь корпус офицеров.
Командование будет делом простым, законным и тем более прочным, чем более оно искренно. Начальник, которого знают действующим всегда и везде во имя долга, тем самым приобретает авторитет непоколебимый. Показывая себя тем, что представляет собой на самом деле, начальник действует просто, наиболее верно и достойно. Никогда не следует обманывать свою часть. Если в тяжелой боевой обстановке начальник считает нужным скрыть от своих людей возможность критического положения, то это не обман, а прием, который можно сравнить с той осторожностью, с которой обыкновенно сообщают семье о несчастии, постигшем одного из ее членов. Здесь хитрость извинительна, ибо имеет в виду человеческие нервы, которые могут не выдержать внезапности тяжелого известия. В нормальной обстановке даже и такая ложь, конечно, не должна допускаться.
Одним из лучших способов утверждения в умах подчиненных идеи о том, что власть начальника для них нравственно-обязательна является личный пример начальника, основывающего свои отношения к подчиненным на почве строгой законности. Необходимо, чтобы весь командный состав армии проникся сознанием равенства всех и каждого пред долгом службы. Ни в ком не должна зарождаться мысль, что по мере восхождения по ступеням служебной иерархии офицер все более освобождается от нравственных и служебных обязательств, становясь существом особого сорта, который может не стеснять себя узаконениями, предназначенными для мелкоты. Начальник, не желающий с этим считаться, может долго обманывать себя наружными знаками почтения и исполнительности, которые всегда проявляются подчиненными. Тем горше будет для него разочарование в те минуты, когда ему понадобится служба войск не за страх, а за совесть. <...>:
Пусть наши подчиненные будут усердны, решительны, предприимчивы, горды. Эти качества надо развивать, ибо на них зиждется командная сила. Лучше простить проявление дурного настроения или гордости, чем какую-либо незаконность, сделку с совестью, нечистый поступок.
Характер отношений начальника к подчиненным
Начальник должен усугублять нравственные силы подчиненных тем гордым сознанием своего достоинства, которое дается, когда начальник не упускает случая, особенно публично, оказать подчиненным знак своего внимания и уважения. Они имеют на это право, которое им дает носимое ими звание. Огромную ошибку делают те начальники, которые третируют младших, как мальчишек или как величину, не имеющую значения. Откуда у них возьмется любовь к службе, если начальство как бы говорит, что они ни на что не годны и вся их деятельность ничего не стоит?
Служебные отношения должны всегда основываться на той особой воинской вежливости, которая одновременно свидетельствует о достоинствах отдающего приказания и исполняющего их.
Необходимые в мирное время, эти формы обращения, спокойные и соразмеренные с обстановкой, приобретают особую ценность в критические минуты боя. Они показывают, что высший начальник находится в состоянии полного самообладания, они производят впечатление командования уверенного, строгого, вдумчивого. Конечно, всякая грубость относительно младшего в присутствии войск должна быть воспрещена. Что касается оскорблений, то их воспрещает закон. Но ведь кроме прямого оскорбления начальник может, разбирая ошибки подчиненных, допустить такие насмешки, такой извод, что обижаемый не будет знать, куда деваться. Это тем более непозволительно, что подобная манера обращения не дает повода младшему принести формальную жалобу и заставляет его молча слушать, ибо закон воспрещает возражать начальнику, делающему замечание по службе. Надо говорить с подчиненными как с сотрудниками, которые находятся у говорящего в полном подчинении, но вовсе не нуждаются, чтобы им напоминали при всяком удобном и неудобном случае об их обязанностях субординации.
Необходимо внимательно принимать и отдавать честь. Небрежность начальника в этом отношении показывает, что он, злоупотребляя властью, манкирует одновременно и дисциплиной, и вежливостью. В общем, надо интересоваться своими младшими сотрудниками и сделать их существование не только возможным, но и достойным.
Чувство личного достоинства - это сила как для простого солдата, так и для офицера, это элемент энергии, а потому не следует пренебрегать никакими средствами, чтобы увеличить эту силу в сердцах солдат. Очевидно, сколько необходимо осторожное, бережное обращение с этой силой, которую ведь можно и привести к нулю грубостью, ненужной строгостью, запугиванием. К сожалению, существует мнение, что подобное обращение необходимо во имя дисциплины. Стоит ли доказывать, насколько подобное убеждение ложно? Можно лишь пожелать этим господам, чтобы им не довелось разубедиться под давлением горького боевого опыта.
Если закон предписывает начальнику относиться со вниманием к каждому из его подчиненных в отдельности, то тем более это требуется относительно личности собирательной, каковой является воинская часть. Начальник не должен себе позволять появляться перед частью с видом равнодушия или, еще хуже, - небрежности, а также проявлять бесцеремонность. относительно младших. Надо помнить, что люди состоят на службе не у данного начальника, а служат своему Верховному Вождю и Родине. Обладая необходимыми личными качествами и воспитывая подчиненных в вышеуказанном направлении, начальник вправе надеяться, что он будет работать не один, а найдет целый ряд достойных помощников, которые все вместе с ним направят общие усилия к одной цели - к усовершенствованию боевой подготовки данной части.
Такой результат будет, впрочем, достигнут, если начальство не только заботится об усовершенствовании личных качеств каждого из своих подчиненных в отдельности, но и заставляет их конкурировать между собой, предоставляя каждому в общем деле ту часть самостоятельной работы, на которую он имеет право по своему служебному положению. Всякий, достигший офицерского звания, должен носить свои эполеты не как простое украшение, но как внешний знак, представленный ему по закону власти, с которой сопряжен известный круг деятельности. Начальство следит за его службой и учит. когда это нужно, но ему должно быть предоставлено определенное дело. В этом его право, его законная гордость. В сущности, вмешательство начальника в круг обязанностей младшего является злоупотреблением власти и крайне вредно. <...>:
Воинская часть - не бесформенная масса. Задача начальника не в том, чтобы свою часть двигать или останавливать при помощи своих единоличных сил. Наиболее усердные и преданные делу начальники сознают свое бессилие выполнить подобную задачу. Часть функционирует при помощи своей организации, и дело начальника обеспечить правильный ход этого организма. Если начальник не выполняет этой задачи, бросается из стороны в сторону, он сам нарушает правильность организации. Надо помнить, что в бою большой начальник почти никогда не попадает на тот именно пункт, откуда грозит опасность, ибо зачастую она возникает неожиданно. Неприятель появился перед заставой - распорядиться придется начальнику заставы, а не высшему начальству. В бою, под огнем, части наступают, увлекаемые примером младших офицеров и начальствующих нижних чинов. Так нельзя же высшему начальнику развлекаться мелочами, необходимо позаботиться, чтобы весь организм в своей совокупности умел действовать. Поэтому, если замечается учащение случаев нарушения дисциплины, нельзя ограничиться последовательным наложением взысканий за проступки, которые отошли в область прошедшего, а надо внимательно исследовать причины подобного явления, чтобы определить, не нуждается ли организация части в особом лечении.
Итак, войска должны состоять из единиц не механических, а органических. Если они способны лишь принимать и исполнять волю начальника, как ружье, стреляющее только при надавливании пальца на курок, они лишь массы инертные, им надо еще проникнуться самодеятельностью и жизнью.
Воевать с частью, выдрессированной на постоянном ожидании приказаний, - это почти то же, что на охоте заменить живых собак механическими куклами. Чтобы часть жила своей внутренней жизнью, начальник должен всячески развивать в среде своих подчиненных дух инициативы. Пусть в данную минуту результат работы, начатой по собственной инициативе подчиненного, окажется не совсем удовлетворительным. С этим надо помириться, ибо результат каждого дела можно исправить. Гораздо опаснее в нашем деле нерешительность, боязливая растерянность, неспособность принять на себя ответственность за свои распоряжения. А эти ужасные свойства непременно совьют себе прочное гнездо в армии, если начальство желает лично выполнять всю ту работу, которая выпадает на долю совокупной деятельности его сотрудников-подчиненных. В прежнее время полагали, что в армии инициатива составляет прерогативу главнокомандующего. Полагали, что он один вправе начинать или останавливать всяческую деятельность войск.
Проявление со стороны младшего инициативы почиталось недостатком субординации- Гаве говорит, что ошибочность этого взгляда была одной из трех или четырех существенных причин поражения французской армии в 1870-1871 гг.
Невольно напрашивается вопрос: ну а как было у нас в Маньчжурии? Обстоятельный ответ вывел бы меня далеко из пределов намеченной программы сообщения, а потому отвечу вкратце: проявление самодеятельности было случаем крайне редким и не поощрялось.
Да, надо признать, что инициатива - один из элементов победы и препятствовать ее проявлению, подавлять ее в мирное время - преступно.
Но для развития этого существенного боевого качества надо зорко следить, чтобы офицеры действительно имели практику в командовании частями, чтобы не удалялись от этой важной работы под различными благовидными предлогами. Офицер, не практикующийся в командовании, перестает о нем размышлять, в строевом смысле деморализуется. Надо помнить, что наша профессия ревнива, она не желает ни с кем делиться. Кто от нее уходит, тот становится к ней неспособен. <...>:
Все предыдущее исследование принципов командования позволяет сделать нижеследующую сводку: командование есть обязанность, оно безлично, нравственно и законно. Оно основывается на чувстве долга и преданности делу. Оно должно быть органическим, а не тираническим; начальник работает не один, а с помощью совокупных усилий своих младших сотрудников, деятельность коих направляет к достижению единой цели. Командование и подчинение суть два атрибута одинакового достоинства, две крайности высшая и низшая - одной, общей тем и другим, обязанности службы родине. Самоотречение есть высшее из качеств, необходимых как начальнику, так и подчиненному.
Теперь перейдем к рассмотрению применимости этих принципов в жизни всей армии в ее совокупности, а прежде всего постараемся определить, что такое армия и какова ее роль, ее назначение в жизни государства.
В период борьбы нравственным законом армии является коллективная воинская честь. Чувство чести - один из элементов силы армии; армия сильна чувством уважения, которое она сама себе внушает, сознанием готовности сделать все, что от нее требуется, уверенностью, что она оправдывает надежды, возлагаемые на нее Царем и Отечеством. Эта высшая уверенность основывается на чувстве безусловной преданности Верховному Вождю и Родине, на храбрости и на чувстве самоуважения, которое проявляется в законности, порядочности, скромности, снисхождении к побежденному врагу. Из этих элементов и создается воинская честь.
Армия функционирует при помощи взаимодействия всех своих элементов, как отдельных лиц, так и коллективных единиц, т.е. отдельных частей. Вся деятельность армии основывается на чувстве долга, составляющего одно из прекраснейших свойств человеческой души. Но для того чтобы масса, одушевленная этим чувством, могла правильно жить и действовать, она должна быть организована. <...>:
Жизнь и деятельность государства осуществляется при помощи целого ряда органов. Орган, представляющий его силу и предназначенный для борьбы, называется армией. Государство не может обойтись без войны, а потому для армии во всей ее совокупности и для каждого лица, входящего в ее состав, война является безусловным долгом пред Отечеством. Армия ответственна только за ведение борьбы с врагом и не входит в рассмотрение причин и последствий войны. Единственный нравственный закон, которым армия руководится во время борьбы с врагом, - это ее воинская честь.
Начальники должны уметь и подчиняться, и командовать. То и другое необходимо на всех степенях иерархии, составляет наше право и нашу обязанность и является существенным условием функционирования воинского организма. Отступать от обязанностей командования в силу каких-либо личных соображений и выискивать предлоги для уклонения от обязанности повиновения - одинаково бесчестно. Изложенное понятие о субординации, если и находится в некотором противоречии с определением уставным, то противоречие это чисто внешнее, по форме, а не по существу. Если устав понимает субординацию только с одной стороны, т.е. как безусловное повиновение, то устав же требует от начальника "избегать всякой неуместной строгости, неоправдываемой требованиями службы". Значит, устав обязывает вести дело командования, сообразуясь с требованиями службы, подчиняет его этим требованиям, а в этом-то и заключается суть дела.
Вдумавшись в это требование устава, мы никогда не позволим себе третировать наших подчиненных, как каких-то низших существ, а будем помнить, что если волею судьбы в настоящую минуту они стоят ниже нас на иерархической лестнице, то это еще не значит, что они там останутся на всю жизнь. Напротив, лучше считать, что они вполне достойны не только догнать, но и перегнать нас, если мы сами не проявим способности дальнейшего движения.
Армия хранит источники своей силы в себе
Армия не будет живым организмом, если ее деятельность явится результатом исключительно предписаний, исходящих от высшего, центрального ее управления. В этом случае она будет функционировать, как машина, т.е. бессознательно, слепо, хотя и регулярно. С таким положением можно мириться в мирное время, но не далеко уйдем во время войны, когда от нас потребуется воодушевление собственной высшей энергией, проникшей не только в командный состав, но и во всю массу. Элементы этой энергии: инициатива, активность, умственная и нравственная, чувство чести личной и корпоративной, чувство гордости личной и гордости своим званием воина, а главное, сознанием общего долга. Вот силы, которые должны быть развиты и сохранены в армии. [...]