Нивен Ларри. Подарок с Земли

   «Не могли ли они добраться до обрыва над пустотой? Нет, он охраняется лучше, чем вся остальная местность. У мятежников есть прискорбная склонность кидаться с обрыва, когда их загонят в угол.»
   «Воздушный автомобиль? У колонистов нет автомобилей, согласно закону нет, и в последнее время не сообщалось об угоне. Но Иисус Пьетро всегда подозревал, что по крайней мере один член команды участвует в организации Сынов Земли. У него нет ни доказательств, ни подозреваемых; но история, которую он изучал, показывала, что революции всегда происходят в обществе от верхушки».
   Член команды мог снабдить их автомобилем для бегства. Их увидели бы, но не остановили. Ни один офицер Исполнения не задержал бы автомобиль…
   — Йенсен, узнайте, не видали ли во время налета автомобилей. Если видели, дайте мне знать, когда, сколько и их описание.
   Майор Йенсен ушел, не выказав удивления необычным приказом.
   Офицер нашел гнездо чистильщиков — нишу у пола в южной стене. Он пошарил там и осторожно извлек двух взрослых чистильщиков, находящихся в бессознательном состоянии и четырех щенят, положил их на пол и потянулся за гнездом и миской для пищи. Нишу следовало обыскать.
   Одежда Иисуса Пьетро медленно высыхала и съеживалась. Он сидел, прикрыв глаза и сложив руки на животе. Наконец он открыл глаза, вздохнул и слегка нахмурился.
   «Иисус Пьетро, это очень странный дом.»
   «Да. Почти демонстративно колонистский» (легкий оттенок презрения).
   Иисус Пьетро посмотрел на розовые коралловые стены, на плоский песчаный пол, изгибавшийся по краям ковра, чтобы соединиться со стенами. Недурной эффект — если бы здесь жила женщина. Но Гарри Кейн холостяк.
   «Сколько, по-твоему, может стоить этот дом?».
   «О, примерно тысячу стар, не считая обстановки. С обстановкой в два раза больше. Ковры — девяносто стар, если купить один и дать ему разрастись. Два чистильщика — пара — пятьдесят стар.»
   «А сколько бы стоило устроить подвал под таким домом?»
   «Пыльные Демоны, ну и мысль! Подвал нужно копать вручную, человеческими руками! Это бы стоило в лучшем случае двадцать тысяч стар. На это можно школу построить. Да и кому бы пришло в голову рыть подвал под домом из архитектурного коралла?»
   «В самом деле, кому?»
   Иисус Пьетро проворно шагнул к двери.
   — Майор Йенсен!
   Продолжение могло оказаться довольно суматошным. Иисус Пьетро вернулся в передвижной кабинет, тогда как в дом вступила команда с эхоискателем. Да, под домом было большое пустое пространство. Майор Чин хотел отыскать вход, но это могло отнять всю ночь и звуки поисков могли предупредить колонистов. Иисус Пьетро стиснул в кулак свое любопытство и приказал взрывать.
   Суматошно и оказалось. Мятежники изготовили какие-то хитроумные приспособления из материалов, который любой нормальный человек посчитал бы совершенно безвредными. Двое умерло прежде, чем смогли пустить в ход гранаты со снотворным газом.
   Когда все утихло, Иисус Пьетро последовал за подрывной командой в подвал. Они нашли одного из спящих мятежников навалившимся на выключатель. Провода проследили до самодельной бомбы, достаточно большой, чтобы разнести на части дом и подвал. Иисус Пьетро рассмотрел этого человека, сделав себе заметку на память — спросить у этого человека, струсил ли он. Иисус Пьетро нашел, что так часто бывает.
   За одной из стен был автомобиль — четырехместная модель трехлетней давности с сильно оцарапанной посадочной юбкой. Иисус Пьетро не смог найти способа извлечь его из подвала, и никто другой тоже. Должно быть, дом выстроили прямо над ним. «Конечно, — подумал Иисус Пьетро, — они выкопали подвал, а потом вырастили над ним дом». Он велел своим людям обрезать стену, чтобы автомобиль можно было вытащить потом, если сочтут это стоящим усилий. Практически, дом приходилось разрушить.
   Там была лестница с крюком на конце. Иисус Пьетро, осмотрев маленькую бомбу под люком, поздравил себя (подчеркнуто, так, чтобы майор Чин услышал) с тем, что не позволил майору Чину искать вход. Он ведь мог его и найти. Кто-то убрал бомбу и открыл люк. Наверху была гостиная. Асимметричный кусок ковра мутированной травы нехотя оторвался и поднялся вместе с крышкой люка. Когда люк опустили, ковер зарос за двадцать минут.
   После того, как мертвые и потерявшие сознание были погружены в патрульные фургоны, Иисус Пьетро прошелся среди них, сравнивая лица с последней пачкой фотографий. Остался доволен. Он собрал Гарри Кейна и всех его гостей, за исключением одного человека. Банки органов получат запас, которого хватит на годы. Не только команда будет ими обеспечена, как было всегда, независимо ни от чего, но отыщутся запасные части и для верных слуг режима, т.е. для сотрудников гражданских служб, таких, как Иисус Пьетро и его люди. Даже колонисты извлекут выгоду. Совсем не так уж необычно, чтобы в Госпитале вылечили больного, но заслуженного колониста, если хватало медицинских припасов. В Госпитале лечили всех, если могли. Это напоминало колонистам, что команда правит от их имени и с их интересами в сердце.
   А Сыны Земли были мертвы. Все, кроме одного человека и, судя по его снимку, он слишком молод, чтобы представлять опасность.
   Тем не менее, Иисус Пьетро велел повесить этот снимок на доску объявлений в Госпитале и отправить его копию на телестанцию, чтобы оповестить, что этот человек разыскивается для допроса.
   Только на заре, отходя ко сну, он вспомнил, кому принадлежало это лицо. Племянник Мэттью Келлера, повзрослевший на шесть лет со времени своей выходки.
   Он выглядел в точности, как его дядюшка.
   Дождь перестал незадолго до рассвета, но Мэтт этого не знал. Укрытый от дождя обрывом и густыми зарослями водораздельных деревьев, он спал дальше.
   Обрыв был обрывом Бета-Гамма. Прошлой ночью Мэтт добежал до него, побитый и мокрый, исхлестанный ветром, с кружащейся головой. Он мог там свалиться или побежать вдоль обрыва. Мэтт предпочел свалиться. Если бы Исполнение его нашло, он бы не проснулся, и он знал это. Но был слишком вымотан, чтобы озаботиться этим.
   Проснулся он около десяти, с ужасной головной болью. Каждый отдельный мускул страдал от бега и от сна на голой земле. На языке ощущение было таким, будто по нему все силы полиции Исполнения прошли маршем в потных носках. Он остался лежать на спине, глядя вверх, на темные деревья, которые его предки называли соснами и пытался вспомнить.
   Столько всего началось и кончилось в одну ночь.
   Люди словно столпились вокруг него. Худ, Лэни, четверка верзил, пьяный парнишка за стойкой, смеющийся человек, укравший автомобиль команды, Полли, Гарри Кейн и лес анонимных голосов и локтей.
   Все исчезли. Человек, чей шрам Мэтт носил на груди. Женщина, так просто его бросившая. Гениальный бармен-руководитель. И Лэни! Как он мог потерять Лэни?
   Они сгинули. В ближайшие несколько лет они могут вновь появиться в виде глаз, вен, артерий, кусочков скальпа…
   Теперь полиция будет искать самого Мэтта.
   Он сел и каждый мускул в нем застонал. Он был гол. Исполнители должны найти его одежду в комнате Лэни. Могут ли они опознать его по одежде? А если не могут, то все равно удивятся, как человек может оказаться голым среди открытой местности. На пешеходных дорожках Земли встречались лицензионные нудисты, но на Плато никаких замен одежде не существовало.
   Он не может повернуть. Теперь он никогда не докажет, что не был мятежником. Он должен как-то раздобыть одежду и надеяться, что его еще не ищут.
   Он кое-как встал на ноги, и на него вновь накатило. Лэни; Лэни в темноте; Лэни, глядящая на него с освещенной лампой кровати. Полли — девушка с тайной. Худ по имени Джейхок. На Мэтта волной нахлынула дурнота и он согнулся вдвое. Резким усилием воли Мэтт прекратил спазмы. Череп его был, словно сотрясающийся барабан. Он выпрямился и прошел к опушке водораздельного леса.
   Справа и слева вдоль основания обрыва Бета-Гамма тянулись водораздельные деревья. Над ним находилось Плато Бета, достижимое только по мосту, который должен быть во многих милях слева. Впереди — широкий луг с несколькими пасущимися козами. За лугом дома. Дома во всех направлениях, тесными группами. До его собственного дома могло быть мили четыре. Ему никогда туда не добраться так, чтобы его не остановили.
   А как насчет дома Гарри? Лэни сказала, что там укрытие. И те, кто ушел перед налетом… некоторые из них могут вернуться. Они могут ему помочь.
   Но захотят ли?
   Он должен попытаться. Он может добраться до дома Гарри ползком, по траве. Удачи Мэтта Келлера может на это хватить. Он ни разу еще не исчерпал ее до конца.
   Удачи хватило: странной удачи, которая словно прятала Мэтта, когда он не хотел, чтобы его заметили. Он добрался до дома через два часа. Живот и колени позеленели и чесались от травы.
   Земля вокруг дома была густо покрыта следами колес. Должно быть, все Исполнение участвовало в налете. Охраны Мэтт не увидел, но продвигался осторожно, на тот случай, если она есть внутри. Несут ли охрану Исполнители или мятежники — его одинаково могут застрелить. И даже если охранник не решится сразу в него выстрелить, ему может захотеться задать кое-какие вопросы. Вроде: «Где твои штаны, парень?»
   Внутри никого не было. У одной из стен лежало рядом с разоренным гнездом мертвое или спящее семейство чистильщиков. Вероятно, убитых или усыпленных. Чистильщики терпеть не могут света, свою работу они делают по ночам. В ковре зияла дыра, ведущая сквозь одомашненную траву и архитектурный коралл в хорошо оборудованную нору в земле. Стены гостиной были покрыты следами взрывов и отметинами от пуль. То же самое оказалось и в подвале, когда Мэтт спустился туда посмотреть.
   В подвале не было людей и почти не было оборудования. Вмятины указывали места, где стояли тяжелые механизмы, вмятины позаметнее — места, где их пришлось отрывать или отрезать от пола. Было четыре двери, все грубые и все выжженные. Одна вела на кухню, две открывались в пустые кладовки. В одном месте целая стена лежала плашмя, но механизм, находившийся за ней, оказался нетронутым. Дыра, оставшаяся от упавшей стены, была, может, и достаточно велика, чтобы его вытащить, но дыра в полу гостиной — определенно нет.
   То был автомобиль, летающий автомобиль того типа, каким пользовались все семьи команды. Мэтт прежде никогда не видел ни одного из них вблизи.Это он находился за сломанной стеной, там, откуда его невозможно вытащить. На кой черт Гарри Кейну понадобился автомобиль, на котором нельзя летать?
   Может быть, из-за этого и случился налет. Машины для колонистов были под строгим запретом. Военное применение летающей машины очевидно. Но почему ее угона не заметили раньше? Машина должна была здесь стоять, когда строили дом.
   Мэтт смутно припомнил историю, слышанную им прошлой ночью. Что-то об украденном автомобиле, кружившем вокруг Плато, пока не кончилось горючее. Несомненно, автомобиль упал в туман на глазах у бессильной и разъяренной команды. Но предположим, он слышал только официальную версию? Предположим, топливо не кончилось, предположим, машина нырнула в туман, обогнула внизу Плато и вернулась туда, где Гарри Кейн мог укрыть ее в потайном подвале?
   Вероятно, ему никогда этого не узнать.
   Душ еще работал. Мэтт весь дрожал, становясь под него; горячая вода сразу его согрела. Он подставил затылок под сильную струю воды, дав ей омыть себя до самых пят, унося травяные пятна, грязь и застарелый пот. Теперь жизнь стала терпимой. При всех ее ужасах и невзгодах, жизнь можно выносить, пока есть горячий душ.
   Тут Мэтту кое-что пришло в голову и уши его, фигурально выражаясь, встали торчком.
   Налет был таким массовым. Исполнители схватили всех, кто был на вечере. Судя по числу следов, вероятно было, что они забрали даже тех, кто ушел раньше, усыпляя их по одному и по двое, когда они направлялись домой. Они должны были вернуться в Госпиталь с двумя сотнями пленных.
   Некоторые же были безвинны. Мэтт это знал. А Исполнители обычно честны в своих обвинениях. Суды всегда бывали закрытыми, обнародовались только их результаты, но обыкновенно Исполнители предпочитали не обвинять невиновных. Подозреваемые, бывало, возвращались из Госпиталя.
   …Но это не займет много времени. Полиция может попросту освободить всех, кто без слуховых аппаратов, сделав себе пометку присматривать за ними в будущем. Тот, кто носит слуховой аппарат — виновен.
   …Но потребуется время, чтобы разобрать на составные части около сотни подозреваемых в мятеже. Есть шансы, что Лэни, Худ и Полли еще живы. Конечно, все не могут уже быть мертвы к этому времени.
   Мэтт вышел из-под душа и начал искать одежду. Он нашел шкафчик, принадлежавший, видимо, Гарри Кейну, ибо шорты были слишком широки, а рубахи коротки. Мэтт тем не менее оделся, собрав рубашку и шорты поясом в миллион складок. Сойдет на время.
   Проблема с одеждой теперь все равно, что не существовала. Теперь перед ним встала проблема куда хуже.
   Мэтт понятия не имел, сколько нужно времени, чтобы разобрать человека на части и отправить на хранение, хотя и предполагал, что нужно немало времени, чтобы исполнить это как следует. Не знал он также, захочет ли Исполнение в лице ужасного Кастро вначале допросить мятежников. Но он знал, что каждая минута ожидания сокращает шансы на жизнь каждого из участвовавших в вечеринке. Сейчас шансы были еще хорошие.
   Мэтт Келлер будет идти по жизни, зная, что упустил шанс спасти их.
   Но, напомнил он себе, на самом деле это не шанс. Он не может добраться до Плато Альфа так, чтобы его не убили. Придется пересечь два охраняемых моста.
   Полуденное солнце светило сквозь чистый воздух на чистый, упорядоченный мир, контрастируя с выпотрошенной коралловой скорлупой между ними. Мэтт поколебался на пороге, потом решительно вернулся к рваной дыре в полу гостиной Гарри Кейна. Он должен точно знать, что это невозможно. Подвал был сердцем оплота мятежников — и это сердце погибло. Если Исполнители просмотрели хоть какое-нибудь оружие…
   В машине оружия не оказалось, но он нашел интересный набор следов. Во вспоротой обивке виднелись болты, прикрепленные к голым металлическим стенкам, но болты были отрезаны или отломаны. Мэтт нашел шесть мест, где должны были находиться захваты для ружей. В ящике сзади могли находиться самодельные гранаты. Или бутерброды, точно Мэтт не мог сказать. Исполнители забрали все, что могло бы служить оружием, но, по-видимому, не повредили автомобиль. Вероятно, они хотят вернуться когда-нибудь и извлечь его, если решат, что это стоит усилий.
   Мэтт влез внутрь и посмотрел на приборную доску, но она ему ничего не сказала. Он никогда не видел приборной доски автомобиля. На ней была запирающаяся крышка, но замочек валялся сломанный на полу и крышка была открыта. Замочек Гарри? Или первоначального владельца?
   Мэтт уселся на непривычное сиденье, не желая уходить, так как уйти означало бы — сдаться. Увидев кнопку с надписью «старт», он нажал ее. Он даже не услышал мурлыканья заработавшего мотора.
   Удар заставил его дернуться, словно гальванизированную лягушку. Все произошло одной вспышкой, словно выстрел для мухи, сидящей в стволе. Наверное, Гарри устроил что-то, чтобы подорвать дом! Но нет, Мэтт был еще жив. А потом на него обрушился дневной свет.
   Дневной свет.
   Четыре фута земли над ним исчезли. Стала видна стена дома. Она накренилась. Должно быть, Гарри Кейн имел талант к направленным подрывным зарядам. Или хорошо знал их. Коли на то пошло, Мэтт сам мог бы это для него сделать. Рудокопными червями его работа не исчерпывалась.
   Дневной свет. И мотор работает. Теперь, когда уши оправились от взрыва, Мэтт слышал почти беззвучное жужжание. Если он поднимет автомобиль прямо вверх…
   Ему нужно пересечь два охраняемых моста, чтобы добраться до Плато Альфа. Теперь он сможет туда долететь — если научится управлять раньше, чем автомобиль убьет его.
   Или же он может пойти домой. Его не заметят, несмотря на дурно сидящую одежду. Колонисты имели обыкновение заниматься своими делами, предоставляя поддерживать порядок команде и Исполнению. Он сменит одежду, эту сожжет и кто тогда узнает или спросит, где он провел выходной?
   Мэтт вздохнул и снова оглядел приборную доску. Теперь он не мог все бросить. Потом — может быть, когда он разобьет автомобиль или его остановят в воздухе. Теперь — нет. Взрыв, освободивший ему дорогу, был знамением, которого он не мог игнорировать.
   «Ну-ка, посмотрим. Четыре рычажка, стоящих на нуле. Винты: 1 — 2, 1 — 3, 2 — 4, 3 — 4. С какой стати эти рычажки должны управлять винтами попарно?». Мэтт потянул один рычажок на себя. Ничего.
   Маленький переключатель с тремя положениями: «Нейтр.», «Земля», «Воздух». Установлено на «Нейтр.». Мэтт перевел его на «Земля». Ничего. Если бы он установил «Расстояние над почвой» на нужное ему число дюймов, пропеллеры бы включились. Но Мэтт этого не знал. Он испробовал «Воздух».
   Машина попыталась перевернуться на спину.
   Мэтт очутился в воздухе раньше, чем вполне осознал это. В отчаянии он полностью отжал все управляющие винтами рычаги и силился не дать машине перевернуться, передвигая каждый из них понемногу. Земля уменьшалась, пока овцы на Плато Бета не превратились в белые пятнышки, а дома на Гамме — в крошечные квадратики. Наконец автомобиль начал опускаться.
   Но Мэтт ни на миг не мог расслабиться.
   Винты, обозначенные 1, 2, 3 и 4 были соответственно левым передним, правым передним, левым задним и правым задним. Опусканием рычажка 1 — 2 опускался нос автомобиля, рычажка 3 — 4 — задняя часть, 1 — 3 — левая сторона и 2 — 4 — правая сторона. Мэтт выровнял автомобиль и начал считать, что несколько наловчился в этом деле.
   Но как направить машину вперед?
   Были регуляторы «Расстояние»и «Поворот», но ими ничего нельзя было сделать. Мэтт не отважился коснуться переключателем со сложным, внушающим уважение словом. Но… предположим, он наклонит машину вперед? Потянем за рычаг 1 — 2.
   Он так и сделал — самую малость. Машина медленно наклонилась вперед. Затем сильнее! Мэтт поспешно выровнял рычажок. Наклон замедлился и прекратился, когда Плато уже стояло перед его лицом как вертикальная стена. Прежде, чем эта стена успела ринуться ему в лицо, Мэтт выровнял автомобиль, подождал, пока его нервы перестанут ходить ходуном, а потом… вновь попробовал сделать то же.
   На этот раз он слегка нажал на рычаг 1 — 2, выждал три секунды и выровнял его. Это сработало — в некотором смысле. Машина медленно двинулась вперед с опущенным носом.
   По счастью, он находился лицом к Плато Альфа. Иначе ему бы пришлось лететь задом наперед, а это сделало бы его подозрительным. Он не знал, как развернуться.
   Двигался он довольно быстро, и еще быстрее двинулся, когда нашел ручку, помеченную «Закрылки». Кроме того, машина начала опускаться. Мэтт вспомнил устройства-жалюзи под четырьмя пропеллерами. Оставив закрылки, как были, Мэтт перевел склонение. Должно быть, это было правильно, потому что машина продолжала двигаться вперед.
   Она даже почти не дрожала.
   И Мэтт оказался перед самым захватывающим зрелищем, какое он только видел.
   Под ним простирались поля и леса-сады Беты. С этой высоты хорошо было видно Плато Альфа. Обрыв Альфа-Бета выглядел прямой линией, вдоль основания которой текла река. Долгий Водопад. Река голубыми проблесками виднелась в вырытой ею глубокой ложбине. Слева река и обрыв кончались краем пустоты и сквозь пластмассу кабины доносилось бормотание речного водопада. Справа раскинулись бесконечные иззубренные, покатые равнины, очертания которых затемняла и скрывала на расстоянии синяя дымка.
   Скоро он должен пересечь обрыв и повернуть к Госпиталю. Мэтт не знал, как именно тот выглядит, но был уверен, что узнает огромные пустотелые цилиндры космических кораблей. Над Бетой повисло несколько автомобилей; ни один из них не был чересчур близко, а над Альфой виднелось еще множество, словно черная мошкара. Они его не побеспокоят. Он еще не решил, насколько приблизится к Госпиталю, прежде чем приземлиться; может быть, даже членам команды не позволяется подходить ближе определенного расстояния. В остальном он должен быть вполне застрахован от опознания. Автомобиль есть автомобиль и только команда летает на автомобилях. Любой, кто его увидит, решит, что он член команды.
   То была естественная ошибка. Мэтт так и не узнал, в чем именно он промахнулся. Он хорошо рассудил и верно взвесил и вел автомобиль настолько хорошо, насколько то было в человеческих силах. Если бы кто-нибудь ему сказал, что десятилетний член команды может сделать это лучше, Мэтт был бы уязвлен.
   Но десятилетнее дитя команды никогда не подняло бы автомобиль, не включив гироскопа.
   Как обычно, но куда позднее обычного Иисус Пьетро завтракал в постели. Как обычно, поблизости сидел, попивая кофе, майор Йенсен, готовый бежать по поручениям и отвечать на вопросы.
   — Пленников вы разместили нормально?
   — Да, сэр, в виварии. Всех, кроме троих. На троих не хватило места.
   — А эти трое в банках органов?
   — Да, сэр.
   Иисус Пьетро отхлебнул грейпфрутовый сок.
   — Будем надеяться, что они не знали ничего важного. Как насчет подставных лиц?
   — Мы отделили тех, у кого не было микрофонов в ушах и выпустили их. К счастью, мы успели закончить до шести часов. В шесть ушные микрофоны испарились.
   — Испарились, как же! Ничего не осталось?
   — Доктор Госпин взял пробы воздуха. Может быть, он найдет следы.
   — Это неважно. Однако, ловкий трюк, если учесть их ресурсы, — заметил Иисус Пьетро.
   Спустя пять минут ничем не нарушаемого чавканья и глотанья, он неожиданно пожелал узнать:
   — А как насчет Келлера?
   — Кого, сэр?
   — Того, кто удрал.
   После трех телефонных звонков майор Йенсен смог сказать:
   — Из районов колонистов никаких сообщений. Никто не вызывался его сдать. Он не пытался вернуться домой или вступить в контакт с кем-либо из родственников либо знакомых по работе. Никто из полицейских, участвовавших в налете, не признал его в лицо. Никто не сознался, что мимо него кто-либо проскочил. — Снова молчание, во время которого Иисус Пьетро кончал с кофе. Затем:
   — Присмотрите, чтобы захваченных приводили в мой кабинет по одному. Я хочу выяснить, видел ли кто-нибудь вчерашнее приземление.
   — У одной из девушек были снимки, сэр. Снимки груза номер три. Должно быть, сняты телескопическим объективом.
   — О? — На миг мысли Иисуса Пьетро ясно проступили за стеклянным лбом. Миллард Парлетт! Если он узнает… — Не понимаю, почему вы не сказали мне этого раньше. Считайте эту информацию конфиденциальной. Теперь ступайте. Нет, подождите минуту, — прибавил он, когда Йенсен повернулся к двери. — Еще одно. Могут быть подвальные помещения, которых мы не нашли. Отрядите пару эхолокационных команд поискать от дома к дому на Плато Дельта и Эта.
   — Да, сэр. В срочном порядке?
   — Нет-нет-нет. Виварий и так уже переполнен. Пусть подождут.
   Телефонный звонок не дал майору Йенсену уйти. Он снял трубку, выслушал, потом спросил: «Ну, а сюда зачем звонить? Продолжайте». С легкой насмешкой он сообщил:
   — Сэр, приближается неосторожно пилотируемый автомобиль. Разумеется, им непременно надо было вызвать вас лично.
   — Ну, а почему… Хм. Он случайно не такой же, как автомобиль в подвале у Кейна?
   — Я спрошу. — Майор исполнил веленное. — Такой, сэр.
   — Мне бы следовало знать, что есть способ извлечь его из подвала. Скажи им, чтоб приземлили его.
   Геологи (только не вынуждайте меня морочить себе голову этим словом) считали, что Гора Посмотрика геологически молода. Несколько сот тысяч лет назад часть планетарной коры расплавилась. Вероятно, конвекционные течения внутренних слоев принесли больше обычного горячей магмы, которая и расплавила поверхность, а может быть, здесь погиб жестокой огненной смертью астероид. Последовало медленное вытеснение, вязкая магма поднималась и остывала, поднималась и остывала, пока плато с желобчатыми склонами и с относительно плоской вершиной не воздвиглось на сорок миль над поверхностью.
   Оно должно было быть молодым. Столь нелепая аномалия не могла бы долго сопротивляться эрозии в атмосфере Горы Посмотрика.
   А так как оно было молодым, поверхность его была неровной. В основном северный конец был выше, достаточно высок, чтобы нести непрерывно сползающий ледник и слишком высок и холоден для удобного проживания. Реки текли в основном на юг, впадая либо в Грязнуху, либо в Долгий Водопад, прорывшие себе в южных землях глубокие каньоны. Оба каньона кончались живописными водопадами, самыми высокими в известной вселенной. Реки текли на юг в основном, но были и исключения, ибо поверхность Горы Посмотрика была изборожденной и неровной и представляла собой лабиринт плато, разделенных обрывами и пропастями.
   Некоторые плато были плоскими, некоторые обрывы были прямыми и вертикальными. Большая часть таких располагалась на юге. На севере поверхность состояла сплошь из наклонных глыб и странных глубоких озер с остроконечными днищами, и местность оказалась бы суровой даже для горного козла. Тем не менее, когда-нибудь эти районы будут заселены, так же, как Скалистые Горы на Земле, являвшиеся теперь частью пригородной зоны.
   Космобаржи опустились на юге, на самом высоком из плато той стороны. Колонисты вынуждены были расселяться вниз. Хотя и более многочисленные, они контролировали меньшую территорию, так как у команды были автомобили, а при летающем автомобиле можно иметь дом далеко в горах, тогда как при мотоцикле — нет. Однако Плато Альфа было Плато Команды и многие предпочитали жить бок о бок с равными себе, чем далеко в глуши, в очаровательной заброшенности.