Ольга Болдырева. Скелеты в шкафу

   – Быть может, вам стоит принести еду в покои или позвать лекаря? – обеспокоенно спросила служанка, теребя подол темного простого платья. Но, увидев, как госпожа замотала головой, категорически отказываясь принимать пищу в покоях, быстро согласилась: – Как скажете, я приду за вами через двадцать минут, княжна Лареллин…
 
   Когда я вошел в большой зал совещаний, все уже собрались и дожидались только меня. По рядам советников и генералов передавался вестник с объявлением войны. Оказалось неприятно видеть суровых мужчин такими растерянными и испуганными. Впрочем, сложно было их винить в этом – конфликты подобных размеров давно не навещали нас. Разве что вспомнить буйство предыдущего наместника Хель: так это войной нельзя было назвать – люди бежали, пытаясь спастись, огораживали, как могли, жилища, а бои велись где-то там, за околицей, и участвовали в них только подготовленные маги, вольные охотники и служители Алив. То, что заползало в Лирию этим теплым осенним вечером, касалось каждого жителя – и бродяги, и последнего разбойника, и благородного аристократа, и смиренного священника из какой-нибудь глубинки.
   Убийцепоклонники никого жалеть не станут – для них любой человек, единожды прикоснувшийся к дару Пресветлой матери и признавший ее главным творцом, становится непригодным материалом. А нелюди у эольцев вообще за живых существ не считаются, даже на роль рабов не подходят. Сложно представить государство, в котором все жители поголовно – люди, однако Эола такова. На мой взгляд, это скорее говорит о дефективности подобной империи, нежели о ее величии. Хотя что врать? – государство самодостаточное, способное самостоятельно производить необходимое сырье и продукцию; богатые на природные дары горы, щедрая земля, мягкий климат, выход к теплому морю… – Эола предпочитала экспортировать излишки на другие материки, почти не нуждаясь в импорте. Да, Хель успела оторвать для своих почитателей хороший кусок маленького мира.
   Впрочем, грех завидовать – Лирия уже не одно столетие процветает, не ввязываясь ни в какие конфликты и предпочитая иметь с соседствующими небольшими королевствами добрые отношения. Исключение составляет все так же Эола. А вот Окраинные земли, признанные вотчиной наместника, почему-то все географы причисляли к владениям Чистой земли, сколько императоры ни открещивались от такого «подарочка».
   Но хватит об этом. Врагов, конечно, нужно уважать и уметь оценивать объективно, но не до такой степени. Убийцепоклонники везде останутся убийцепоклонниками, и от того, какие они строят дома и сколько раз посещают театры и храмы, посвященные Хель, лучше и добрее не станут.
   Я плотно прикрыл за собой дверь, стараясь выровнять сбившееся дыхание после бега по лестнице. Мысли упорядоченностью не отличались. Что же затеяли творцы и каковы ставки в затеянной игре, что они отказались от выбранных ролей, поменявшись местами? Даже предположить страшно! Остается только выкручиваться всеми возможными способами.
   Например, сейчас лучшим выходом было навесить на столь неосторожно подставленные уши советников побольше лапши и посмотреть, что из этого выйдет. Сочинять-то я всегда умел, как заправский сказочник.
   – Добрый вечер, господа… – Окинул взглядом зал совещаний и поспешил исправиться: – Прошу прощения… и дамы. Я рад вас видеть, даже несмотря на печальный повод встречи.
   На самом деле «дама» в зале была одна, и она меньше всего напоминала представительницу слабого пола. О Рэилен Тал в империи уже давно ходили легенды: скромная девушка из обедневшего графского рода неожиданно обнаружила в себе невероятные способности к боевому искусству и наукам стратегии, совершив головокружительную карьеру в армии. С ее подачи пересмотрели множество законов и устоявшихся мнений. И между прочим, в лучшую сторону. Но вот на пользу внешности Рэилен это не шло – уже немолодая, мужеподобная, накачанная, с коротким ежиком волос и суровым лицом воина «дама» одарила меня далеко не ласковым взглядом и вернулась к изучению вестника.
   – Где император, Оррен? Что произошло? До нас докатились очень неприятные слухи об инциденте на бракосочетании… – Леран Дирр уже совладал с волнением и с самим собой, теперь снова став крайне подозрительным человеком, каким, собственно, и был большую часть своей жизни.
   Стайка гражданских советников, чувствующая себя среди военных крайне неуютно, смотрели на меня из самого дальнего угла, словно надеялись, что я сейчас мило улыбнусь и признаюсь, что это была такая глупая шутка и никакой войны не будет.
   – Да, инцидент неприятный, – согласился я, остро жалея, что Василий и Альга на совет не допущены. Пусть де-юре императором теперь был я, де-факто никто бы мне не разрешил своевольничать и выпячивать свое «хочу».
   Теперь нужно было начинать рассказывать сочиненную наспех историю, надо добавить, историю, шитую белыми нитками, но за несколько минут, что я вымещал злость на каменной кладке хвальной комнаты, а потом, сняв дар, заращивал повреждения, придумать что-то более оригинальное и правдоподобное было очень сложно.
   – Но дело не в инциденте, – продолжил, не дожидаясь обвинений из разряда «вечно вы, Риты, устроите», – я воспользовался хвальной комнатой императора, чтобы узнать, что случилось с моей дочерью и его императорским величеством…
   – И Алив ответила? – не поверил народ.
   – А почему нет? – удивился. – Я пока не переставал быть защитником.
   Да-да-да… вру и не краснею, но что поделаешь? Жизнь укусит – не так запоешь.
   – Подтверждаю, – поднялся с места Ливий. – Я лично видел, как Пресветлая мать снизошла до дружеского визита Оррену Риту… – ревниво пробормотал он, видимо сожалея о том, что к нему творец на чашечку чая по пятницам не заскакивает.
   Говорил он о том случае, когда чуть не казнил меня, а Хель, прикинувшись Алив, спасла мой зад. Да, хорошо тогда изобразила… ни глава, ни магистры не догадались. После этих слов из уст Ливия (глава ордена Пресветлой матери ни за что не опустился бы до обмана, особенно если бы дело касалось ненаглядного творца) на меня посмотрели ТАК, что даже неудобно стало.
   – Хм… ваша светлость, а не хотите стать постоянным императором? – подал голос кто-то с задних рядов.
   Я вздрогнул, когда понял, что в глазах многих людей и нелюдей появился огонек согласия. Желание поменять взбалмошного парня на кого-то серьезного и одаренного расположением Алив, кому можно доверять… – надежда на такие перемены затопила зал, затронув каждого. И именно в этот момент я испугался. За Криса. Что же мальчишка наделал? Неужели он не понимал, что каждая выходка будет еще кого-то настраивать против него, пока вся империя не станет шептаться за спиной Кристиана, мечтая о другом, взрослом и ответственном, правителе?!
   И сейчас десятки могущественных людей прощупывали меня не на предмет известной ритовской верности правящему роду, а на способность прогнуться ради благополучия родной страны. Хель, а ведь они действительно были согласны подчиняться мне!
   Плохо. Очень и очень плохо.
   Всего несколько мгновений я мог позволить себе вглядываться в чужие лица, стараясь определить, кому можно доверять, а кого лучше сразу списать со счетов. Если человек может предать императора, он так же легко откажется от империи. Ох… как же все не вовремя случилось. Впрочем, а когда подобное происходило «вовремя»?
   – Нет, не хочу. – Я постарался в одной небольшой фразе передать все упрямство многих поколений Ритов. Чтобы сразу стало понятно – можно даже не думать о возможности моего согласия. – Давайте больше не будем шутить на такие темы, а то мое чувство юмора может дать сбой.
   Совершенно непрозрачный намек, что следующий «искуситель» будет немедленно вызван на дуэль или же отправится на плаху. Уж я-то позабочусь, чтобы заговор против законного правителя исчез, не родившись.
   – Итак, возвращаясь к теме… – Я усилием воли убрал с лица злую гримасу и прошествовал к единственному свободному месту. – Пресветлая мать поведала мне, что ей понадобились необычные способности Кристиана и Юльтиниэль, но стоило ей пригласить их в свою обитель, как Хель не замедлила направить убийцепоклонников против нашей империи. Теперь мы сами за себя, и помощи свыше ждать не стоит. Однако, скорее всего, император Эолы сам против войны – нам нужно лишь продержаться и оттянуть начало кровопролития до того, как его величество и моя дочь справятся со своей миссией и вернутся в наш мир. Тогда Хель придется отступить. Собственно, это все, если вкратце.
   – Все? – удивился Эриам со своего места.
   – А что еще хотелось бы многоуважаемому ректору академии? – насмешливо уточнил я.
   На мой скромный взгляд, всего и так хватало по самую макушку…
   – Вот так просто встанем двумя лагерями друг напротив друга и будем ждать, когда его величество изволят вернуться? Покидаемся чуть-чуть камешками друг в друга, чтобы Убийца не догадалась, что мы время тянем… – продолжил свою мысль темный эльф.
   – А никто и не говорил, что будет просто. Но есть надежда на то, что нам удастся из этого дела вывернуться с минимальными потерями. Нужно только подойти к решению этой проблемы с фантазией.
   Ответом мне стал неодобрительный гул. Мол, а не сошел ли герцог окончательно с ума, раз вместо подготовки армии предлагает фантазировать?! Так что давить на свою идею я не стал. В конце концов, то, что я задумал, можно было претворять в жизнь и минимальными силами. А господа генералы путь развлекаются – вызывают драконьих наездников, объявляют общий сбор. Спорить я не стал. Спокойно выслушал предложения Лерана Дирра, уточнения советников и подсказки остальных лордов. Эриам, немного поразмышляв, сказал, что сможет лишь завтра предоставить списки тех магов, которых возможно поодиночке прикрепить к группам военных, и тех, кого лучше организовать в самостоятельные отряды. Также нужно было продумать, кого оставлять на местах, в случае, если нам не удастся задержать противника на границе. Больше всего споров возникло, когда мы перешли к обсуждению эвакуации мирного населения.
   Вообще-то нежелание императора Эолы воевать можно было понять уже по присланному нам вестнику. Ведь, если подумать, уважаемые лорды могли бы сообразить, что захоти убийцепоклонники – они бы проигнорировали всяческие приличия вроде «трех дней» и вломились к нам без предупреждения темной ночью. И пикнуть бы никто не успел – народ-то у нас мирный.
   Но на этой детали я внимания акцентировать не стал, чтобы никто не расслаблялся. А то еще решат, что нас ждет увеселительная прогулка, на которую всего-то надо захватить пару мешков с мелкими камешками, чтобы покидать во врага.
   В конце концов вымотали мы друг друга до невозможности. В горле першило из-за того, что все время приходилось доказывать что-то на повышенных тонах, в голове звенело от боли. Но все-таки мы пришли к решению, более-менее удовлетворяющему желания всех присутствующих: Эриам убежал собирать магов, Ливий похромал в орден – испокон веков было принято, что о самых плохих новостях людям сообщали именно священнослужители Алив. Почему-то считалось, что святой отец обладает искусством так сказать человеку о его скорой смерти, что бедолага будет благодарить священника. Заодно надо было известить эльфов, орков, иномирные общины, пригласить на «веселье» драконьих наездников… и все это сделать в кратчайшие сроки.
   В общем, дел у всех оказалось выше крыши.
   Однако моя роль на сегодня была сыграна. Как временный император я мог с чистой совестью отправиться спать, уверенный, что все приказания исполнятся быстро и точно. Естественно, этого делать не стал; возникшую было мысль взять на конюшне смирную лошадку и немного растрясти свои мысли, устроив прогулку, пришлось с сожалением отмести. Вместо этого я быстрым шагом направился через парк к себе домой, где меня и ожидали Василий, Альга и Маришка. В стенах родного особняка я мог быть абсолютно уверен, что ни одно важное слово не достигнет чужих ушей.
   Дворецкий Вик уже встречал меня на крыльце, нервно обрывая отливающие багрянцем листья дикого винограда: за этот год растение сильно разрослось, укрыв крыльцо с козырьком легким пологом. Спрашивать ни о чем Вик не стал, молча поклонившись и пропустив в дом, после чего закрыл дверь на ключ. На всякий случай.
   Друзья нашлись в гостиной: Василий дул на горячий отвар, примериваясь к большому блюду с румяной выпечкой, Маришка сидела к нему близко-близко, то и дело пытаясь схватиться за руку иномирца, выглядела девушка очень испуганной; Альга, лежа на диване, внимательно разглядывала надкушенный пирожок, словно надеялась отыскать вместо мясной начинки целый клад.
   – Ну как? – спросил Василий, отставляя чашку на низкий столик.
   – Тяжело, – вздохнул я, – по крайней мере, не считая этого дня, у нас в запасе еще двое суток. Думаю, уложимся, а дальше – как карты лягут.
   – А нельзя подложить противнику крапленые, а? – усмехнулась воровка, откладывая пирожок и принимая сидячее положение, чтобы я мог расположиться рядом с ней. – Налить отвара? Он ягодный – вку-усный.
   – Да, спасибо… – я сделал большой глоток, – как бы нам с вами, господа, что-нибудь дурнопахнущее не подложили.
   – Посмотрим, – махнул рукой Василий. – Маришка, ты чего дрожишь? Не боись, прогоним эту нечисть, еще полтысячелетия не сунутся.
   Я смутно припомнил, что предыдущий крупный конфликт между Лирией и Эолой состоялся именно пятьсот лет назад. Мелкие стычки можно было не считать – они-то как раз происходили регулярно. Забавно получается: иномирец, находящийся у нас чуть-чуть больше года, успел выучить историю империи и ее окрестностей лучше многих коренных жителей. Василий обожал исследовать все попадающиеся ему библиотеки и часто ходил по дому, уткнувшись носом в книгу, сбивая все попадающиеся на пути предметы. Да… нашим бы военным да такую тягу к знаниям и печатному слову.
   Эх… но что мечтать о недостижимом?
   – Ты узнал, что с Юлей? – Альга все-таки вгрызлась в уже остывший пирожок. Разом заглотив больше половины мучного изделия, несколько секунд мучительно пережевывала, явно коря себя за жадность, потом с трудом проглотила и сыто зажмурилась.
   – И что с Крисом – тоже выяснил, но не знаю, с чего начать, все слишком нереально… – мрачно ответил я, с такой силой сжимая чашку, что она треснула пополам, и обжигающий напиток пролился мне на колени.
   Теперь мы подошли к самой главной проблеме, которая была намного важнее предстоящей войны.
   Юля металась по светлой комнате как по тюремной камере: подбегала к окну, выглядывая в сад, отступала к двери, падала на кровать, в ярости разбрасывая подушки, выкидывала из просторного гардероба платья.
   Куда она попала? Что происходит? Почему служанка назвала ее княжной Лареллин? Ведь Юльтиниэль приняли за ту, похожую на нее девушку… Нет-нет-нет… Разум уже нашел ответ, но сознание отказывалось принимать его. Это просто какая-то досадная ошибка, глупость. Может, ту эльфийку всего лишь назвали в честь ее матери – лучезарной княжны Лареллин. Но эта похожесть… И то, что те яблони, которые она помнила высокими деревьями, оказались тонкими саженцами… Нет, такого просто не могло быть. Это нереально, нереально… Этого нет.
   – Стоп! – строго сказала себе Юльтиниэль, замирая посередине разгромленной комнаты. – Спокойно. – Говорить вслух было удобнее, собственный голос почему-то вселял в девушку какую-то уверенность в то, что она со всем справится. – Надо переодеться и спуститься к Крису, вдвоем думать будет проще. Да, просто переодеться и ждать служанку.
   Юльтиниэль постаралась унять дрожь в руках, да и внутри все предательски тряслось, скручивая внутренности в тугой узел. Девушка с сомнением посмотрела на огромную кучу тряпок, которые она выкинула из гардероба. Потом еще раз огляделась по сторонам и направилась в небольшую ванную комнатку, примыкающую к покоям, извините за каламбур, покойной княжны.
   Умывшись и приведя себя в порядок, Юля отметила, что мысли в голове кое-как улеглись, от странной паники не осталось и следа, и теперь полуэльфийка была готова разгадать предложенную загадку. Отражение в зеркале ей категорически не понравилось: жемчужные вьющиеся волосы придавали ей вид домашней девочки, которая и не думала помышлять о каких-либо пакостях. Эдакая невинная послушница какого-нибудь монастыря. Не хватало только бесформенной рясы и глупо-смиренного взгляда. Гадость… Девушка остро пожалела, что не прихватила с собой пузырек с фиолетовой краской. Без привычной ядовитой яркости ее внешность утратила изюминку. Казалось, что даже красота, привлекающая к себе мужские взгляды, поблекла.
   Юльтиниэль надула губы и скривила недовольную рожицу, после чего отвернулась от зеркала, поспешив обратно в комнату. В предложенных к использованию платьях она копалась долго – все они были украшены непомерным количеством рюш, оборок и кокетливых бантиков, а в цветовой гамме преобладали самые нелюбимые оттенки девушки – желтый, розовый и темно-красный.
   – Алив, а я-то всегда думала, что у эльфов превосходный вкус! – воскликнула Юля, обрывая с единственного более-менее приличного наряда оборки и большой цветок на поясе. Она убрала волосы в пучок, чтобы больше никто не заметил, что у княжны появилась неровная стрижка, после чего спрятала под кровать вещевой мешок, на который в хвальной комнате предусмотрительно сплела заклинание невидимости. Основное было сделано, осталось только прибраться.
   Юльтиниэль раскинула руки в стороны, осторожно выпуская силу. Только в академии она обратила внимание на то, что, в отличие от других студентов, ей совсем не обязательно было каждый раз пользоваться дополнительными словами или фигурами магии, чтобы стабилизировать энергию и направить ее. Иногда магия подчинялась простым мысленным приказам, сама формируя нужные цепочки. Правда, это не работало в тонком колдовстве, когда нужное заклинание напоминало кружевную паутинку, – тут приходилось учить формулы и думать головой, но в остальном она просто представляла, что нужно, и сила сама все делала. Преподаватели ломали головы, но ничего понять не могли.
   Вот и сейчас магия послушно расставила вещи по своим местам, подлатав треснувшее сиденье стула, заправив разоренную постель и аккуратно вернув смятые платья на вешалки. Юльтиниэль довольно улыбнулась, в который раз получая повод еще раз напомнить самой себе, какая она уникальная и замечательная. И даже временные проблемы с внешностью не сделают ее менее привлекательной.
   Девушка гордо приосанилась и тут же вздрогнула, когда раздался вежливый стук в дверь.
   – Лучезарная княжна, вы готовы? – послышался голосок служанки.
   – Да, сейчас. – Юля еще раз оглядела комнату и выглянула за дверь.
   – О, госпожа Лареллин, вы прекрасны, – тут же защебетала девушка.
   Юльтиниэль наградила ее хмурым взглядом и, не отвечая уже на сомнительный комплимент, направилась по коридору следом за полукровкой. Та болтала не прерываясь, рассказывая о том, что господину Эльраду понравился отвар, какие-то молодые лорды затеяли в саду дуэль, а ее брат, – лучезарный князь, отбыл с визитом в другую эльфийскую общину, и верховую прогулку, которую задумала княжна, придется отложить на несколько дней.
   Немного приободрившейся девушке снова пришлось гасить в себе приступ страха – у ее дяди не было сестры, кроме матери Юли – Лареллин, и быть больше не могло. Даже если бы за те десять лет, что полуэльфийка не посещала Светлолесье, таковая могла и появиться – она бы не могла выглядеть ровесницей Юльтиниэль, и уж точно ее бы не стали называть именем умершей княжны – предшественницы, отказавшейся от своего рода и вышедшей замуж за смертного мужчину. Племянницу – да, кузину – запросто, даже дочь, возможно, но только не родственника, связанного такой же долей крови. По-эльфийски это было равносильно тому, как если бы перевесить на ни в чем не повинного ребенка все грехи и проступки умершего сородича до последнего прегрешения и заставить его жить чужой жизнью вместо собственной.
   Ее страхи подтверждались.
   Крис сидел за длинным столом и медленно пил из чашечки густой отвар. На вошедших девушек он бросил косой взгляд и сделал вид, что его ничего не касается. Даже не встал, чтобы отодвинуть стул для невесты. Вот только, взглянув на хмурое лицо императора и отметив застывший взгляд, Юльтиниэль не стала обижаться.
   Служанка быстро подала завтрак, состоявший из легкого салатика, большого блюда только что испеченных оладий и нескольких мисочек с разными вареньями. Поставила на стол чайник, несколько графинов с соками и сахарницу, после чего, поклонившись и пожелав приятного аппетита, вышла за дверь.
   Несколько минут они спокойно ели. С утра от завтрака пришлось отказаться, а потом было как-то не до еды. А сейчас снова было утро и к чувству голода примешивались сомнения – неужели они так долго летели через странный портал, что пропустили вечер и ночь? Или же попали не в то время.
   Не в ту реальность.
   Или все-таки в ту?
   Крис отодвинул тарелку, промокнул губы салфеткой и поднял на Юльтиниэль тяжелый взгляд. Девушка сильнее вцепилась в высокий бокал с холодным лимонным соком, стараясь отвечать императору тем же. Тишина неприятно давила на уши, и нужно было что-то сказать.
   – Я спросил у Рили, служанки, куда отбыл лучезарный князь. Она ответила, что это важное посольство в общину изгнанников: они надеются установить контакт с теми эльфами. Все-таки не зря я учил историю, помню по учебникам, что последнее посольство провалилось, потому что послы обнаружили пустое поселение – что случилось с изгнанниками, никому узнать не удалось. И было это посольство двадцать лет назад.
   Юльтиниэль наклонила голову. Она не ошиблась.
   – Мы попали в прошлое… – закончил мысль император, и в этот момент Юльтиниэль вскочила на ноги.
   Кристиан даже не сразу понял, что так разгневало и испугало полуэльфийку.
   – Этого не может быть! Это не наш мир! Потому что если ты прав, та мертвая девушка – Лареллин, которой не стало за год до моего рождения! И она не может быть моей матерью!

Глава 3
Сделка с Хель

   Жизнь человеку дается один раз, и, в основном, случайно.

NN

   – Оррен, не говори загадками, как есть, так и рассказывай. – Василий прищурился.
   – А я сам не знаю, как есть, только предполагать могу. – Пробормотав простенькое заклинание, чтобы высушить одежду, я поморщился – все-таки напиток был достаточно горячим, чтобы причинить массу неудобств.
   – Тогда предположениями поделись, – подсказала мне Альга, примериваясь ко второму пирожку. Видимо, никак не могла уговорить себя отказаться от лакомства в пользу фигуры.
   Все уже давно привыкли, что я не умел сразу переходить к делу, а когда оказывался не уверенным в своих словах, тянул с сутью долго; и вообще, делился сомнениями крайне неохотно.
   – Хорошо, – покивал я, соглашаясь, что мучить друзей неопределенностью несправедливо. Скомканно пересказал небольшой разговор с Хель, последовавшее за этим совещание, предложение о смене власти, придуманную легенду о явлении Алив и о принятых решениях, после чего перевел дыхание и приступил к тем самым предположениям. – Хель объяснила, что теперь ей принадлежит только прошлое: в этот раз творцы разделили не людей, а время. Алив затеяла свою партию в настоящем, а Юля с Крисом оказались втянуты в игру Убийцы. Она давно это готовила, тщательно вымеряла часы и минуты, чтобы все точно совпало. Альга, они переместились на двадцать лет назад. Хель сказала, что все вернулось на круги своя. Помнишь?
   Я смотрел в глаза воровке, видя, как серая стена незнания разбивается…
   Как это странно – внезапно увидеть все свои прошлые поступки с другой стороны. Понять, как близок ты был к ответу и прошел мимо. Но только сейчас все сместилось – ведь там, в прошлом, пока не случилось того, что привело нас сегодня в эту комнату: Юльтиниэль и Кристиан еще наверняка не поняли своей роли и стояли перед выбором; это означало, что привычная жизнь могла в любой момент дрогнуть и поплыть, перестраиваясь под новое прошлое.
   – Алив Пресветлая… так это были они? Там с нами были Крис и Юля?! Оррен, но ведь они все узнают! Всю правду… Они захотят изменить прошлое… – Альга прижала ладони к лицу. – Слишком очевидно, почему я не поняла этого раньше?
   – Сказать почему? – хмыкнул я. – Потому что Хель умеет все продумывать на много ходов вперед. И для того, чтобы они весь путь прошли шаг в шаг, как уже проходили, она отправилась за ними. Убийца проследит, чтобы отклонения были минимальны. Замена должна была произойти в любом случае…
   Василий с Маришкой переводили взгляды с меня на Альгу, ничего не понимая, но не вмешиваясь. Главную мысль они уловили – император с Юлей оказались в прошлом, и теперь от них зависело все. Большего им знать было не нужно – лишняя головная боль и никаких ответов.
   – Ладно, Оррен, – махнул рукой иномирец, поднимаясь с места, – ты сказал, что здесь мы можем только ждать и ни на что повлиять уже не удастся. Так? – Дождавшись моего кивка, Василий продолжил: – Значит, придется выкинуть вам с Альгой эти проблемы из головы. Все в молодости грешат, и все потом мечтают исправить ошибки, да никому не удается. Юля сможет тебя понять, Оррен. Она хоть девочка шебутная, но если нужно – все сделает, что понадобится. А у нас тут осталось наше настоящее – война. Лучше постараемся сделать так, чтобы Крису и Юльке было куда возвращаться.