Ольга Болдырева. Скелеты в шкафу

   Но стоило полуэльфийке только уплыть в теплую дрему, мысленно представив уютные покои в отцовском замке, как император вежливо кашлянул; вот не давала ему одна мысль спокойно уснуть, и все тут.
   – Ю-уль?.. – протянул он.
   – Ну? – Девушка неохотно приоткрыла один глаз.
   – Отдай кольцо? – В голосе Кристиана больше не было недовольства, только усталость. Это-то Юльтиниэль и напугало: что делать с разозленным императором, она знала, а вот с такой ситуацией еще не сталкивалась…
   – Крис, может, не надо это сейчас начинать, ладно? Домой вернемся, и тогда я сразу отдам тебе кольцо. – Юля очень надеялась, что путешествие быстро не закончится и жених успеет сменить гнев на милость, а там и тема замнется…
   – Не выйдет, – отозвался император, – как думаешь, что подумает Оррен, если увидит эльфийскую княжну с обручальным кольцом Литов? С учетом того, что Ричард давно женат и уже успел обзавестись наследником, крестником Рита, между прочим.
   – Явно что-то нехорошее… – не стала спорить с очевидным девушка. – А как папа вообще умудрился тебе в крестники пробиться?
   – Дурацкая история. – Крис явно улыбался. – Отец с Орреном на турнире пересеклись. Кто уж кого отделал, я точно не скажу: Ричард утверждал, что победил он, крестный рассказывал обратное. А я как раз умудрился в последний день турнира родиться… Там еще такую пьянку знатную рыцари устроили, орки и те чуть не упились до смерти. В общем, не знаю как, но на следующее утро наши отцы вдвоем очнулись в храме из-за ведра ледяной воды, которое на них опрокинул недовольный Ливий. После чего глава ордена заявил, что Ричард вчера официально назначил Оррена крестным отцом своего наследника. Дальше осталось только провести ритуал, ибо отказываться от своего слова императору не пристало. Впрочем, отец ни разу не пожалел о принятом в пьяном угаре решении.
   – Забавно, – согласилась Юля, потом охнула: – Это получается, тебя сейчас двое?! Как такое может быть?
   – Не-а, – не согласился Кристиан. – Я сейчас этот – как там служанка назвала? – Эльрад. Вот. Кстати, это имя я от Оррена слышал, вроде это был кузен Лареллин. Так и Хель сказала. Все сходится. Так что не пытайся перевести стрелки. Кольцо, Юля!
   – Да подавись! – В сердцах девушка запустила хелиным кольцом прямиком в густой кустарник.
   Крис ничего на это отвечать не стал; спокойно поднялся с места и после нескольких минут смог подцепить украшение заклинанием. Подержал на ладони, словно никогда раньше не видел, потоптался на одном месте, будто все-таки хотел что-то сказать, но так и не решился. Юля натянула на голову одеяло, думая, что почему-то ей совсем не грустно. В миг, когда она кинула кольцо, очень боялась расплакаться, но вместо этого полуэльфийка ощущала невероятное облегчение – как камень с души свалился.
   «Все-таки я – монстр. Совсем любить не умею», – грустно констатировала Юльтиниэль, но вслух сказала совсем другое:
   – А мы можем остаться друзьями?
   Кристиан несколько минут не отвечал, и Юля даже подумала, что тот успел уснуть или решил не разговаривать с ней, но ошиблась.
   – Конечно, можем. Спокойной ночи, завтра у нас будет трудный день. Придется с головой нырнуть в омут прошлого.
 
   К обеду погода окончательно испортилась. Вместо мелкого противного дождика по карнизам забарабанил настоящий ливень. Желтые листья под тяжелыми каплями срывались с ветвей, приникая к размякшей земле и утопая в пузырящихся лужах. Обычно пышный, дворцовый парк сейчас представлял собой унылое зрелище – словно карандашный набросок, на который выплеснули стакан воды.
   Естественно, никто мне не разрешил сразу же бежать, чтобы договориться с наместником Хель. «Уладить формальности» – так называлась тягомотина, на несколько часов утянувшая лордов и военачальников в свои сети: они спорили, ругались, кричали, что-то друг другу доказывали, особо ярые защитники добра и справедливости уже начинали махать перед носом своих соседей вытащенным из ножен оружием.
   Я же, подперев кулаком подбородок, разглядывал пейзаж за окном. Хотелось спать, есть и кого-нибудь побить: больно и, может быть, даже ногами. Василий с Альгой давно смылись под благовидным предлогом, мол, собираться надо; пообещали озаботиться и моими вещами. И то хлеб. Рядом сидел Эриам, ему тоже было очень скучно. Ректор изредка бормотал под нос витиеватые ругательства об идиотах, которые по недоразумению Алив, Убийцы и всех остальных творцов родились в этом мире людьми, а не мухами, ибо с каким же удовольствием глубокоуважаемый темный эльф прибил бы их к хелиной матери.
   – Оррен, я думаю, что, если ты тихо проберешься к двери, никто не заметит твоего отсутствия. Боюсь, эта ерунда затянулась о-о-очень надолго. Успеешь и дела завершить, и перекусить, и вообще выспаться.
   – А ты? – Я перевел взгляд от стены дождя за окном и тоскливо посмотрел на плотно прикрытые двери. Да к ним же ползком придется добираться! Хотя рискнуть стоит. Если что – скажу, что в туалет нужно.
   – Я давно собираю материалы для одной занятной книжицы. – Эриам кровожадно улыбнулся. – Так сказать, исследую рабочий материал в его естественных условиях.
   – Ага, а называться будет эта книжечка: «Тысяча и один способ сделать из живой материи неживую. Пособие для начинающих маньяков», угадал?
   – Нет, Оррен, что ты! – притворно испугался ректор. – Какой ты кровожадный! Называться она будет: «Справочник по нецензурной лексике, распространенной на территории Зеленой империи». Вот… придумываю новые идиоматические выражения.
   – Обязательно подаришь мне один экземпляр с подписью! – развеселился я и, пожелав Эриаму удачи и терпения, начал пробираться к желанному выходу.
   Леран на секунду отвернулся от оппонента – спорил в данный момент маршал не с кем-нибудь, а с главой ордена. Мужчина медленно моргнул, словно пытался припомнить, где же он мог видеть эту бородатую физиономию, но тут Ливий договорил фразу, и Леран снова переключился на спор, так яростно жестикулируя, что лишь чудом не задевал главу по носу.
   Выбравшись из зала совещания, я почувствовал себя по-настоящему счастливым. Прислонился к дверям, надеясь, что меня сразу же не хватятся, перевел дыхание. Что ж, теперь наконец-то можно заняться чем-нибудь важным. Итак: обед или Рик? Сложный выбор, пожалуй, для начала навещу все-таки уборную, а то поймают меня лорды, и вот тогда я точно взвою…
   Заклинание далось мне с большим трудом. Даже пришлось чуть цепочку с даром ослабить, чтобы хватило сил протянуть связь до Окраинных земель. Я устроился в небольшой обеденной комнатке, которую выделили для меня слуги. Круглый столик, покрытый белоснежной скатертью с кружевной оборкой, уже был уставлен тарелочками со всяческими кушаньями – я даже не представлял, как можно было это все съесть одному человеку… вот десятку голодных гвардейцев самое оно. Но видимо, повара были иного мнения о том, как следует кормить хоть и временного, но императора. Даже вино притащили, аж три бутылки. Интересно, это так крестник развлекается, начиная с красного полусладкого, а уже потом приступая к супу? Совсем распоясался! Хуже безответственного мальчишки может быть только император, пристрастившийся к алкоголю.
   Теперь, когда я смог точно вычислить координаты замка наместника и договорился с ним о канале связи, такое общение стало реальным. Жаль, что год назад этой возможности не было – удалось бы избежать массы проблем и вопросов. Но к счастью, что прошло – то прошло, и теперь не нужно было скакать через полстраны, чтобы поговорить с братом.
   Наконец воздух над столом достаточно сгустился, образовав ровный прямоугольник чуть мерцающего «окна». Ждать долго не пришлось: уже через секунду в «окошке» появилось изображение разгромленной приемной моего брата. Сам Рик выглядел весьма озадаченным и смотрел на меня очень странно; если бы я не знал брата, мог подумать, что испуганно.
   – Оррен? – воскликнул он, отодвигаясь от «окна», словно я мог его достать. Вжал голову в плечи и быстро пробормотал: – Я не виноват! Они сами…
   – А-а? – рассеянно переспросил я, занятый сочинением витиеватой речи, в которой бы предложил поучаствовать брату в намечающейся войне.
   – Так ты не по мою душу… фух… Ничего, Оррен, говори.
   Рик заискивающе улыбнулся, но было поздно: я запоздало сообразил, о чем старший братик так «не вовремя» проговорился.
   – Так это ты помог Юле сбежать? – уточнил я.
   Выражение лица брата все сказало за него. Нет, это безнадежно… у нас не семья, а лечебница для душевнобольных. Пока Рик скомканно пытался пересказать, как дети исчезли и что его вообще-то заставили, а он упирался, как мог, я флегматично съел суп и потянулся к тарелке со вторым блюдом. Почему-то было весело. Вот творцы устроили всем развлечение!
   Брат наконец закончил исповедоваться, с сожалением посмотрев на тарелку с картошкой, украшенную укропчиком и маслицем, даже облизнулся; но кушанье так и осталось недосягаемым для голодного наместника.
   – Ладно-ладно. Я понял, что ты раскаиваешься и больше не будешь помогать Юле убегать со свадеб. Они с Крисом теперь в прошлом развлекаются под присмотром Хель, а у нас тут настоящее. Кстати, теперь я – император, и имеется у меня к тебе, Рик, деловое предложение.
   Брат с трудом отвел взгляд от ополовиненной тарелки с картошкой, сглотнул. Да… вряд ли вампиры или оборотни обладают выдающимися кулинарными талантами. И приходится наместнику самому себе супчики варить, следя, чтобы кто-то заботливый «случайно» не добавил в него пару стаканчиков крови для вкуса.
   – Согласен, – тут же сказал Рик.
   – На что? – хмыкнул я. – Может, мое предложение заключалось в том, чтобы вы там у себя массовое самоубийство совершили?
   – Шутник ты, Оррен, – покачал головой наместник, – рассказывай скорее, что там у вас за проблемы.
   – Тут война с Эолой намечается. Вот я и подумал пригласить тебя вместе с подданными, дабы не только помочь силой, но и деморализовать противника видом наместника Хель, выступающего на стороне Пресветлой Алив. Совет не против… ну почти, они там еще… ммм… заседают, как бы…
   Далее мне пришлось ждать, пока Рик отсмеется. Видимо, живое воображение брата подкинуло ему несколько картинок будущего развлечения, после которых наместник долго и с наслаждением хохотал. Я в общем-то никуда и не спешил, медленно уплетая жареную курочку. Стол неуклонно пустел, горка пустой посуды росла, и я подумал, что в чем-то слуги определенно были правы: один голодный герцог стоит десятка гвардейцев. Но вино все равно оказалось лишним.
   – Как великолепно! – наконец Рик порадовал меня членораздельной фразой. – А то засиделся я в этом дурацком замке, сил никаких уже нет. Спасибо за приглашение, Оррен. С удовольствием поучаствую. Сейчас же велю собираться, правда, не представляю, как мы к границам подойдем… вряд ли жители окрестных деревень обрадуются марширующим за окнами вампирам или другим созданиям Хель.
   – Это не самая большая проблема, – усмехнулся я, наблюдая, как брат мечется по кабинету, периодически исчезая из поля зрения и отдавая приказы своим слугам.
   – Не самая? – удивился Рик, замирая перед «окошком» и хмуря брови. Видимо, он с трудом мог представить нечто более сложное, чем армия, которую тайком предстояло притащить в Охранительную крепость и убедить «дружественные» расы, что это именно помощь, а не что-то иное.
   – Конечно, – убедительно начал я, – по моим землям пройдете спокойно, затем сразу срежете в сторону Эттов, крюк, конечно, получится, но давно мечтал устроить Геттену Ирру небольшую встряску, а дальше за рекой Тиной вас кто-нибудь встретит. К тому же не стоит тащить все население твоих земель – несколько отрядов хватит за глаза.
   – Ну-ну… и ты предлагаешь все это провернуть за один день? Хотя ребятки-то у меня шустрые, это вы, люди, медлительны, словно улитки, а мы как-нибудь справимся. – Рик весело прищурился, решать нерешаемые задачки он любил. – Ладно, давай сюда свою проблему.
   – Тебя могут узнать. Достаточное количество людей еще помнят Рика Рита в лицо и очень удивятся, увидев его в роли наместника Хель.
   – Разве ж это проблема? Что-нибудь обязательно придумаю… Спасибо за приглашение! Это надо же придумать: наместника против убийцепоклонников поставить. Вот умора будет!
   – И не только наместника. – Польщенный похвалой, я дольно зажмурился.
   Рик перестал глазами облизывать десерт, на который у меня уже не оставалось никаких сил (и без того пояс брюк неприятно давил на живот), и встрепенулся. На лице брата отразилось легкое недоверие, мол, что же я там еще понапридумывал, что сижу с видом кота, добравшегося до крынки со сметаной?
   – Кроме тебя выступать еще будет меченый, чтобы эольцам жизнь медом не казалась! С советом решили, что, если кто-нибудь будет играть роль слуги Хель вместе с наместником, это дело уж точно никого равнодушными не оставит.
   – И кто же будет играть твою роль? – Рик доверчиво повелся на мой тон и задал именно тот вопрос, который я от него и ждал.
   – Я!
   Теперь смеялись мы уже дуэтом…
 
   Проснулась Юля от ощущения смутного беспокойства, появляющегося лишь в тех случаях, когда вот-вот должны были произойти какие-то неприятности. Несколько минут она крутилась с боку на бок, надеясь снова уснуть – в кои-то веки не нужно было бежать на пары, а все равно поспать не удавалось.
   Обидно.
   Юльтиниэль перевернулась на спину, любуясь тем, как солнечные лучи подсвечивают мясистую листву высоких деревьев. Получалось очень красиво. Легкие, свежие запахи летнего леса приятно перемешивались, где-то звонко щебетала птица, и полуэльфийка, которая всегда считала себя выше подобного, неожиданно поняла, как же здорово вот так полежать, наслаждаясь моментом, а не куда-либо бежать и устраивать пакости. Тихо шелестели пышные кроны деревьев, словно бы наигрывали какую-то знакомую с детства мелодию; танцующие ажурные тени игрались с солнечными лучами в догонялки, а маленькие, нежные листики кустарников вспыхивали всеми цветами зеленого, словно россыпь драгоценностей.
   Давно Юля не ощущала такого спокойствия и умиротворения.
   Но нужно было вставать, завтракать и дальше идти к границе, надеясь, что они выйдут именно туда, куда нужно, и встреча Оррена и Лареллин все-таки состоится. О том, что должно будет происходить дальше, Юля старалась не размышлять, а точнее, очень плохо представляла себе последовательность событий.
   Отец сбежал из дома в двадцать лет. Кажется, ему не понравилась предложенная родителями невеста. Конечно же: Оррена не планировали в герцоги, он должен был стать помощником-советником Рика, и ни один богатый род никогда не предложил бы свою дочь младшему наследнику. К тому же будущая жена не должна была быть властной, умной и, ни в коем случае, красивой. Ну, по крайней мере, уж точно не красивее жены Рика. Так что, как только Оррен увидел то, что ему собирались предложить, сразу же собрал вещички и уехал из поместья.
   Пять лет отец где-то успешно путешествовал. Побывал на соседнем материке, оказался в плену у кочевников, чуть не угодил на виселицу в Эоле, когда там раскрыли его принадлежность к светловерцам. И даже на дальний север за Окраинными землями зашел.
   В общем, везде отметиться успел.
   А последний год, как говорилось в сплетнях, он, собрав небольшую группу таких же раздолба… беглецов, подрабатывал в деревнях охотой на темных тварей – слуг наместника Хель. В начале лета повстречался с Лареллин, затем случайно спас Алека – защитника, за которым охотилась парочка вампиров, получил задание от самого императора, это самое задание успешно провалил, когда паренька украли прямо с торжественного бала, убил наместника и уже в начале осени остепенился.
   Так что приключений предстояла уйма, но все это было приблизительно. Теперь Юля не была уверена уже ни в чем. И именно это ей нравилось больше всего. Кто ее мать и кто на самом деле убил княжну Лареллин? Девушка допускала мысль, что это действительно могла быть Пресветлая Алив… но такой вывод был слишком очевиден, словно бы его специально положили на поверхность: хотелось копнуть глубже и посмотреть, чьи скелеты выпадут из отцовского шкафчика.
   Юльтиниэль улыбнулась от предвкушения и принялась выбираться из-под тоненького одеяла. Лето летом, но ночи в эльфийском лесу всегда были освежающе-прохладными.
   Рядом тихо посапывал Кристиан: как только Юля сделала несколько шагов по направлению к ближайшим кустам, он что-то недовольно пробормотал и заворочался, словно даже сквозь сон уловил намерения полуэльфийки снова куда-нибудь смыться. Юльтиниэль замерла на месте в смешной позе: одна нога уже поднята для следующего шага, а голова пугливо втянута в плечи. Но вот лицо императора разгладилось, и он перевернулся на другой бок, откинув свое одеяло в сторону – с восходом солнца воздух стремительно нагревался и под одеялом становилось жарко.
   Ближайшие кусты показались полуэльфийке не самыми удобными – под тоненькими листочками скрывались острые колючки, да и муравьи, устроившие поблизости большой дом, казались какими-то уж слишком большими и наглыми. Прислушавшись к своим ощущениям, Юля поняла, что где-то рядом находился большой ручей. Конечно, папа сказал бы точнее, все-таки вода была его стихией. У Юльтиниэль получалось все наоборот – она искала источники, обратные ее силе. В этот раз отголоски оказались слабенькие, но на то, чтобы умыться и чуть-чуть ополоснуться, должно было вполне хватить.
   Так что она направилась в ту сторону, где находился ручей, насвистывая мотив веселой песни о двух эльфах и одном орке, которую обожала исполнять компания студентов, живущая этажом ниже Юли и Маришки. Собирались оные по пятницам, громко отмечая окончание очередной учебной недели, так что слова успели врезаться в память девушки намертво.
   Мысли перепрыгивали с одной на другую, мешая все еще раз как следует обдумать. Да, признаться, не очень-то и хотелось. Юля предпочитала действовать, а не размышлять. Вот Крис пускай думает, раз вообразил себя самым умным. Девушка поморщилась, вспомнив вчерашний инцидент. Отобрал-таки кольцо, остроухий! К странному облегчению прибавлялась и обида. Подумаешь, сбежала? Зачем сразу так выступать? Можно подумать, кто-то еще не привык к ее выходкам…
   Юльтиниэль встряхнула головой, чтобы перекинуть волосы за спину: белые пряди ужасно нервировали ее. И в этот момент колючие кусты раздвинулись, открывая обзору не ручеек, а нормальную реку, в которой можно было не только ополоснуться, но и с большим удовольствием поплавать.
   Полуэльфийка приметила удобный спуск и, скинув с себя одежду, начала медленно опускаться в воду. Когда зашла по пояс, зажмурилась и, глубоко вздохнув, нырнула. От холода захотелось сразу же выпрыгнуть на берег с громким визгом и оставить мысли о водных процедурах. Но вместо этого Юля продолжила с наслаждением плескаться, окружив себя легким согревающим заклинанием. Она спугнула стайку мелких серебристых рыбешек, поднырнула под корягу и, когда почувствовала, что пора вспомнить о необходимости дышать, поплыла наверх, любуясь тем, как солнечные лучи преломляются и застывают в прозрачной воде, а солнце кажется расплывшимся по сковороде блином.
   Однако полежать на водной глади ей не дали. С берега раздался недовольный голос Кристиана:
   – Ты бы хоть предупредила, куда пойдешь! А то проснулся, тебя нет, уж испугался, что опять сбежала. – Император, устроившись на траве, жевал сорванную травинку.
   По его насмешливой улыбке и знакомому прищуру Юльтиниэль поняла, что Крис просто притворялся спящим и сразу же пошел за ней, выжидая самый «удобный» момент, чтобы сообщить о своем присутствии. В эту секунду Юля остро пожалела, что не отрастила подобающую эльфийке длинную гриву волос – распустила бы косу, и все: неважно, озаботилась она одеждой или нет.
   – Не смотри! Я не одета…
   – И? – не понял Крис, оглядывая покрасневшие кончики ушек полуэльфийки, выглядывающие из воды. – Сама же как-то сказала, что ничего нового я все равно не увижу. А искупаться, кстати, хочется. Подвинься!
   Полуэльфийка возмущенно забулькала. Можно подумать, им речки на двоих не хватит, что он велит ей подвинуться. Однако уже через минуту Юля пожалела, что не уплыла подальше. Крис расстался с рубашкой, штаны, к большому разочарованию Юльтиниэль, оставив на месте, и с разбегу прыгнул в воду. Девушка успела только пискнуть, как ее накрыло волной, утягивая на дно.
   Юля извернулась и, наколдовав в ладонях небольшое заклинаньице, нацелила его на Криса. Попала удачно, прямо по штанам, и император подскочил на добрый метр над водой, а затем, не успев сгруппироваться, рухнул обратно. Но на этот раз Юля была готова к миниатюрному цунами, затаившись за корягой.
   Еще добрых полчаса они гонялись друг за другом, поднимая со дна речной ил и песок и перебрасываясь заклинаниями; заодно выяснили, что под водой лучше всего удаются небольшие силовые импульсы, а такие приемы, как огненные шарики или ледышки, сразу же растворяются, не дотягиваясь до противника. И когда наконец они выбрались на берег, чувствовали себя хоть и невероятно голодными, но в то же время донельзя счастливыми. Юля, подхватив охапку одежды, ушла за кусты. Крис взялся левитацией перетаскивать оставленные вещи на новое местечко. Готовку завтрака он опять решил свалить на Юльтиниэль, здраво рассудив, что не императорское это дело, а бутерброды – такая пища, что испортить ее сложно, так что полуэльфийка сможет справиться с заданием.
   Однако обсохнуть и позавтракать им не удалось. Крис только-только вцепился зубами в рассыпающийся хлеб, на который был положен неровный кусок ветчины непонятной формы, как Юльтиниэль насторожилась. Император вообще-то старался не особо сильно коситься в сторону девушки, уж больно тонкая кофточка сильно облегала фигуру Юльтиниэль, но полуэльфийка так смешно навострила длинные ушки, что он невольно залюбовался.
   – Что-то не так? – спросил Кристиан.
   – А ты ничего не слышишь? – Девушка нахмурилась, продолжая прислушиваться к лесу.
   Крис изо всех сил напряг слух. Да, действительно, если знать, что в окружающем шуме деревьев и чириканье птиц должно быть что-то постороннее, то можно было расслышать на самой грани что-то очень похожее на людскую речь.
   Завтрак откладывался на неопределенный срок.

Глава 5
Союзники

   Жизнь принуждает человека к множеству добровольных поступков.

NN

   Был в моей жизни один забавный случай. Сколько лет прошло, а как вспомню, сразу улыбаться начинаю. А уж как новым слушателям рассказывать люблю! – только повод дайте. Есть у нас за деревенькой кладбище. Старое уже. Новое-то по приказу предыдущего императора за лесом устроили, когда наместник лютовать начал, и покойников стали бояться. А сначала хоронили ближе к дому, чтобы мертвец родной очаг чувствовал, не забывал, что еще живут там близкие ему люди, и не вставал из могилы. Сила Хель все воспоминания стирала, и какая только мерзость не выкапывалась – нужно было хоть какую-то преграду делать, прежние-то захоронения редко когда монстров выпускали.
   А еще до этого, когда я сам был мальчишкой, Норт не повредился в уме и на землях было относительно спокойно, появилась у подростков забава – что-то вроде посвящения. Раз в году собираться ночью и пережидать ее на этом старом кладбище. Кто струсит – того прочь из компании. Деревенские не особо их и шугали. А зачем? Ничего не портят, над памятью не смеются. Сидят себе, байки травят.
   Как-то раз и меня один знакомый подбил со всеми пойти ночью на кладбище. Было мне тогда лет пятнадцать – самое время всякие глупости совершать с очень умным видом. И вот согласился я. Пришли под вечер, устроились. Сидим. Кто-то запасливый пирожков захватил, чтобы не голодно было, кто-то уже начал первую, пока еще нестрашную историю. Самые леденящие душу и кровь выдумки конечно же было принято оставлять на десерт, дождавшись, когда совсем стемнеет, чтобы близкий лес превратился в жуткий замок, пение ночных птиц приобрело зловещие нотки, а лунный свет, просачиваясь через тонкие облака, заставлял тени крестов танцевать вокруг что-то завораживающее.
   И так за байками дело к полночи подобралось. А тут бац – шаги услышали. Шаркающие такие, медленные… Сначала перетрусили жутко, потом разозлились, мол, кто-то из старших парней поиздеваться решил. А как выглянули – удивились: бредет по кладбищу бабушка – платье в горошек, на голове косынка, в руках узелок, в общем, стандартный божий одуванчик. И сама выглядит испуганнее некуда, на каждую могилу крестится. Тут один мальчишка охнул – мол, это его двоюродная бабушка: у них деревня погорела, вот старушка и решила к родственникам перебраться. Да, видимо, ноги подвели, не успела до вечера к домам, а в лесу оказалось еще страшнее оставаться одной. Решила путь через кладбище срезать.
   И тут среди нас нашелся гуманист.
   – А давайте, – предложил он с самым серьезным видом, – спрячемся за надгробиями, чтобы не пугать пожилую женщину?