– Это еще кто? – пробормотал Михайло.
– Эй, Гюнтер! Открывай! – заорал тем временем лысый. – Впускай братана! И друга!
– У этого гестаповца еще и брат есть, – буркнул Серега.
– Похоже, штурм отменяется, – вклинился в разговор полицейский Мартин.
– Не отменяется, а откладывается, – поправил Ломоносыч.
Звери стали наблюдать за хозяином и гостями. По всему было видно, что брат с другом заявились надолго. Почти до утра из окон гремела музыка и доносились обрывки разговоров. Охотники пытались перекричать тяжелый рок.
Чаще всего звери слышали возглас «Ты за пивком? И мне захвати бутылочку!». Недобры молодцы хвастались добычей, потом болтали, в основном, о сафари, о способах ставить ловушки на волков, и тут Серега сильно разозлился. Особо его раззадорил способ, называемый «ледяной горкой». Под скатом делалась яма с острыми кольями, склон заливался водой на морозе, к дереву, стоящему на верху ската, привязывалась туша кабанчика – теперь напряглись полицейские – или барана. Волки приходили, чуя запах животного, ступали на склон и падали на колья. Зверский способ охоты, хотя придумали его именно люди.
– Я не откажусь слегка их проучить, – прорычал Серега, дослушав смертельный «рецепт».
Троица дебоширов отсыпались до самого вечера. Колючего все еще не было, он как раз почтил своим присутствием футбольный матч. Пробудившись, браконьеры продолжили пивные возлияния и громкое общение.
– Сумерки наступят – будем брать приступом, – постановил Михайло.
Зверей тяготило бездействие. Сэм в плену, Ман-Кей и Колючий вообще непонятно где, а они сидят в кустах, вяло планируют вторжение на вражескую территорию и слушают диалоги о браконьерской охоте. Но решение Ломоносыча заставило всех скинуть оцепенение и дрему.
К назначенному времени все было готово, каждый знал свою роль, стремился в драку.
– Запомните, ребята, – отдавал последние инструкции медведь, – врага одолели, скунса вытащили – и долой отсюда, причем по человечьей дороге. На ней проще след запутать. Обыскиваем все, вдруг обезьянин все-таки там. Ну, удачи, родные!
Звери бросились врассыпную, на месте остались лишь два кабана – Мартин и Вольфганг. Бастиан как начальник полиции не мог допустить того, чтобы события развивались без его участия.
Уже почти стемнело. Во дворик дома Гюнтера падал свет из открытых настежь окон. На прохладной лужайке яркие квадраты чередовались с тьмой.
Между лежащими в полутени псами-охранниками присела невесть откуда нарисовавшаяся лиса. Псы встрепенулись и мигом позже поняли, что учуяли ее только тогда, когда она сама этого захотела.
– Привет, мальчики, – обворожительно ласково протянула Лисена. – Прежде чем вы решите, рвать меня на части или громким счастливым лаем позвать хозяина, я должна передать вам привет от победителя четверки песиков, так похожих на вас.
Сторожа заворчали, но по взаимному согласию не стали пока нападать.
– Говори, – тихо рявкнул один из псов.
– Ситуация не в пользу вашего хозяина. Его крутая четверка потерпела быстрый и полный крах, сам он, обезоруженный и униженный, был изгнан с земель, куда его позвали, чтобы перебить мирных зверей. Так вот, красавчики. Было решено, что просто победить этого человека в Польше – мало. Нужно остановить его деятельность в любой точке Земли. Вы имеете честь составить компанию бригаде мстителей.
В этот момент на напряженные спины охранников легли лапы Михайло и Сереги.
– Т-с! Не двигаемся, – приказал волк «своему» псу. – Я вижу, сынок, ты волкодав. Молодой только. Похоже, ситуация сейчас обратная. У меня есть время и силы тебя задавить, а ты ничего не успеешь сделать. Поверь моему опыту.
Кривая улыбка Сереги сообщила прижатому властной лапой стражу больше, чем слова.
В разговор вступил Михайло:
– Сейчас мы осуществим первый запуск в космос немецких собак. Признаюсь честно, с непривычки я могу не докинуть, но ваша задача не возмущаться, не жаловаться и не тявкать от удовольствия. В общем, взлетели, приземлились, поджали хвост и убежали. Встречу второй раз – сделаю то же, что и с четырьмя недотепами из фургона. Ясно?
– Ясно, – проскулили псы.
Они были морально сломлены и не могли оказать маломальского сопротивления.
– Вот и ладненько.
Михайло схватил первого охранника за шкуру и, не размахиваясь, запулил за забор.
Там глухо бухнуло, «космонавт» тихо заскулил, послышалась дробь удаляющихся шагов.
– Вот умница. Бери с него пример, – назидательно проговорил Ломоносыч, прихватывая лапой второго песика.
Процедура повторилась.
– Отлично, – ощерился Серега.
Медведь легонько хлопнул его по плечу:
– Работаем дальше.
Лисена и Серега потрусили к подвалу, а медведь прокрался к черному ходу, где его ждали кабан-полицейский, Петер и Гуру Кен.
– Ну, скажу я тебе, Михайло, я наверняка первый кенгуру, вскарабкавшийся на дерево, приваленное к стене.
– Это тебе не цирк, а реальность, – буркнул косолапый. – Дальше будет посложнее.
Он взялся за ручку двери, подергал. Заперто. Но такие мелочи Михайло никогда не останавливали. Дождавшись особо громкого музыкального пассажа, он выдавил дверь и даже успел поймать ее, чтобы не загрохотала при падении.
Звери вошли в дом.
Комнат в особнячке Гюнтера Айзеншпица было много, все они были уставлены чучелами животных. На стенах висели головы лосей, оленей и кабанов. Когда Бастиан увидел голову сородича, ноздри полицейского гневно раздулись, а клыки будто бы вылезли еще сильнее.
– Этот преступник должен быть наказан!
– Обязательно. Только не ори, – прошептал Михайло.
Он обернулся на Петера. Петуху было не по себе. Его пугало это застывшее в нелепых позах кладбище.
– Гуру, подбодри друга, – сказал Ломоносыч.
Кенгуру зашушукался с Петером, поднимая тому настрой.
– Смотрим внимательно, – обратился медведь к спутникам. – Ищем Эм Си, Сэма и Колючего. Если кого-нибудь из них чучелизировали, я лично изготовлю чучело этого охотника. А сейчас – на кухню. Война войной, а жрать по расписанию!
– Пойду-ка проведаю твой холодильник, Гюнтер, – сказал лысый браконьер, вставая с дивана.
– Будь как дома, брат. Прихвати и нам по бутылочке, – в сотый раз ответил ему Айзеншпиц.
Лысый покинул гостиную, прошел по коридору и открыл дверь кухни.
Открыл и замер.
На пороге стоял медведь. В полный рост. Протяни руку, и вот он, мишка.
Побледневший охотник захлопнул дверь.
– Черт! Это же чучело! – догадался он. – Эй, брат! Гюнтер! Ну и шуточки у тебя! Я же чуть не умер! Почему ты мне ни разу не показывал чучело медведя?
Смеющийся браконьер вернулся в гостиную.
– Какое чучело? – спросил хозяин дома.
При упоминании о медведе у Гюнтера чуть не началась икота.
– Там, на кухне.
– Не бреши.
– Сам не бреши.
После бесплодных препирательств братья решили вместе дойти до кухни. Друг семьи увязался за ними.
Распахнув дверь, охотники узрели гамбургского петуха, расхаживающего по полу и деловито подбирающего крошки.
– Ты совсем спятил? – набросился Гюнтер на брата. – Разыграть меня вздумал?
– Ты что, я его впервые вижу, – пролепетал лысый.
Рыжий внес конструктивное предложение:
– Давайте его поймаем и съедим.
– Вот и поймай. А нам с братцем переговорить надо, – сквозь зубы процедил хозяин.
Он почему-то решил, что брат намекает на его неудачу в Польше, хотя Гюнтер никому о ней не рассказывал.
Рыжий браконьер затопал за петухом. Петер подхватился и выбежал в другую дверь, ловец зашаркал следом.
За углом рыжего ждал сюрприз. Гуру Кен со всей мочи вложился в первоклассный хук. Но браконьер оказался крепышом, он лишь слегка поплыл, скорее от растерянности, нежели от удара.
Гуру встречал таких ребят на ринге. Для них в его арсенале имелся запрещенный прием. Не давая охотнику времени опомниться, австралиец уперся хвостом в пол, а задними лапами, теми самыми, которые позволяли ему прыгать на пять метров в длину, рубанул рыжему в живот.
Ссорящиеся братья Айзеншпицы увидели друга, влетающего в кухню. Рыжий врезался в холодильник и сполз на пол. На краю холодильника покачалась, но не упала большая деревянная хлебница.
– Как думаешь, чего это он? – спросил Гюнтер у брата.
– Бэтмен, наверное, – тупо пошутил лысый.
И тут на их шеи легли тяжелые лапы Михайло Ломоносыча, обошедшего браконьеров по соседнему коридору.
Братья скосили глаза и ошалели. Медведь!
– Что, опять?.. – слабо проблеял Гюнтер.
– Не опять, а снова, – ласково промолвил тамбовчанин и столкнул их лбами.
– Обожаю этот звук, – сказал Гуру, выглядывающий из-за угла.
В кухню протопал клыкастый полицейский.
– Мощно сработано.
Рыжий браконьер отлип от холодильника и с жалобным стоном поднял голову. Его мутный взгляд сфокусировался на коричнево-пестром пятне, которое обрело резкость, и перед изумленным охотником возникло кабанье рыло. На голове секача почему-то красовалась полицейская фуражка.
Человек испугался, дернулся назад, ударился затылком о холодильник. Хлебница потеряла-таки равновесие и упала точно на макушку рыжего. Браконьер вякнул и затих.
– Бастиан, ты просто изверг, – прокомментировал Гуру Кен.
– Я есть считать, после такой взбучка они не хотеть иметь охота, – высказался Петер.
– Пойдем, – велел Михайло. – Пора выбираться отсюда.
Серега и Лисена спустились в подвал и, к огромной своей радости, нашли там Парфюмера Сэма и Эм Си Ман-Кея. Правда, ни хитрости лисы, ни силы волка не хватило, чтобы отомкнуть двери клеток. Шимпанзе и скунс нетерпеливо метались по клеткам. Вот они, друзья, но как выйти на волю?
Ленивец меланхолично жевал и наблюдал за суетой. Кролик барабанил лапками по полу своей клетки, сверкая розовыми глазами.
В подвал ворвался раздраженный медведь:
– Ну, долго вас ждать?
– Михайло Ломоносыч, тут не открывается, – в отчаянье крикнула Лисена.
– А головой подумать? – спросил лесной тамбовский губернатор.
Лиса призналась:
– Без толку.
– Значит, у тебя не голова, а бестолковка, – съязвил медведь, подходя к узилищу скунса. – Привет, Сэм.
– Здравствуй, Михайло.
Ломоносыч стукнул лапой по замку, и дверца распахнулась внутрь.
– Ух ты, – выдохнул американец. – Вообще-то она открывается наружу. Спасибо!
Тем временем медведь повторил операцию с клеткой Эм Си. Афро-англичанин выскочил наружу и бросился обнимать спасителей.
– Йо, спасибо, друзья! Простите, что расстроил вас я! Буду работать над собой. Главное, Сэм снова дружит со мной.
– Наверх! – пряча умиление, рыкнул Михайло.
– Давайте освободим Быстрого Гонсалеса! – Ман-Кей подлетел к клетке с ленивцем. – И остальных.
– Кто такой этот твой Гонсалес? – поинтересовался Ломоносыч.
– Кореш по тюряге. Жаль, нет соответствующей бумаги.
Медведь взломал и эту камеру, а потом зашагал к выходу. Ленивец остался висеть на ветке.
– Погнали, Гонсалес, пока шансы остались! – призвал колумбийца Эм Си.
– Ох, амиго, все это как-то слишком быстро для старика Гонсалеса, – проговорил освобожденный зверь. – Боюсь, я не смогу за вами угнаться. И как я брошу родную ветку. Я на ней вырос. Колумбийцы свои дома не бросают.
Михайло приостановился, слушая разговор.
Тем временем Серега взломал деревянную клетку кролика, Лисена отодвинула засов ястребиной.
– Спасибо, дарагой! – ястреб с достоинством склонил пеструю голову.
Он покинул клеть и запрыгал по лестнице наверх. Кролик последовал за ним.
– Что я делаю? – сокрушенно промолвил волк. – Сначала бурундуки, теперь вот кролика выпустил. Того и гляди, заделаюсь вегетарианцем.
Ломоносычу надоело слушать пререкания тормозного ленивца и афро-англичанина. Мишка вернулся к клетке Быстрого Гонсалеса, в несколько приемов разогнул прутья и вытащил пленника вместе с корягой, на которой тот завис.
– Валим отсюда, ребята.
Колючий выбрел из стадиона на широкую, идеально заасфальтированную трассу. Бензиновое наваждение прошло, оставив приглушенный шум в голове и несколько неприятных воспоминаний. Ежу предстояло найти друзей. Он растерянно остановился, соображая, как можно их отыскать.
Колючий помнил гараж, вентиляционное отверстие и… все. Еж не знал, как он оказался на стадионе и где этот стадион находится.
Из состояния глубочайшей задумчивости Колючего вывела странная толпа, вынырнувшая откуда-то из тьмы и теперь на всех парах несущаяся прямо на него. Рассмотреть бегущих не представлялось возможным, так как было темно. Фонари, светившие вдалеке, не помогали, а, наоборот, слепили. Длинные хищные тени, тянувшиеся от черных фигур, испугали ежа не меньше самой толпы.
Тамбовчанин развернулся и припустил от страшной процессии.
– Эй! Постой! Колючий! – закричали знакомые голоса. – Шкодник, не убегай!
Еж сделал по инерции несколько шажков и развернулся к бегунам. Да, теперь он узнал их. Это друзья.
Эпилог,
который вполне мог бы стать прологом следующей сказки
По небу с бешеной скоростью проносились сизоватые облака. Ветер гнал их от моря в глубь континента. Было прохладно, но вполне терпимо. Изредка в просвет между облаками пробивались солнечные лучи, и лесок расцвечивали яркие краски. Оживала трепещущая на ветру зелень, стволы деревьев словно загорались карими оттенками. Всюду разливалось предчувствие осени.
Звери сидели возле сортировочной станции. Локомотивы неспешно катали вагоны, формируя составы, которые должны пойти в разные уголки Европы и Азии.
Путешественники, надежно спрятавшиеся от глаз машинистов, изредка выглядывали из-за кустов. Они ждали Лисену, убежавшую разведать маршруты.
С тамбовчанами и циркачами были кабаны-полицейские, кролик и ленивец. Его пришлось перевесить на ближайший клен, точнее, закрепить там его любимую ветку. Быстрый Гонсалес бубнил про гамбургский зоопарк, но ему предложили отправиться на родину, и он замолчал. Скорее всего, задумался.
Кролик жестами объяснил, что он местный. Просто ходит вместе со всеми из благодарности.
Высоко в небе парил ястреб. Он не торопился, решил проводить своих освободителей, а потом лететь домой, в горы Кавказа.
– Все-таки вы мне солгали, – сказал Бастиан, поправляя фуражку. – Никакие вы не дипломаты.
– Вот как? И кто же мы? – спокойно и иронично спросил Михайло Ломоносыч, незаметно готовясь к драке с тремя крепкими секачами.
Он стрельнул глазами по сторонам и не без радости отметил, что иголки Колючего затопорщились, словно еж приготовился протаранить головой врага, Серега подобрался для прыжка, Гуру Кен принял боксерскую стойку, Парфюмер Сэм ненавязчиво приподнял полосатый хвост, Эм Си сместился вбок, разминая плечи и давая простор друзьям. Даже Петер распушил перья, как перед атакой.
Хорошая подобралась команда.
– Так вот, – продолжил кабан. – Вы совсем не дипломаты. Вы – международная группа быстрого реагирования. Спецподразделение, борющееся за мир в животном мире. Стражи, стоящие на последнем, решающем посту. Защитники угнетенной фауны. Поборники чистоты флоры. Блюстители красоты и противники скверны…
Путешественники расслабились, слушая вдохновенную речь Бастиана.
– Ладушки, гражданин начальник, – прервал полицейского Михайло и перешел на заговорщицкий полушепот: – Так оно и есть. Только это абсолютно секретно, понимаешь? Никому ни слова!
– Клянемся! – хором отчеканили секачи в фуражках.
Красавцы, хоть и кабаны. Любо-дорого посмотреть.
– Нам пора на службу, – сказал начальник. – До свидания, удачи вам.
Звери попрощались, и немецкая полиция удалилась.
Вернулась разведчица.
– Так, все на мази, – деловито заявила Лисена. – Серега, Колючий и Михайло Ломоносыч! Есть состав до России. Есть и поезд до Англии, Ман-Кей. Оттуда можно пароходом добраться до Америки. Сэм, тебе может составить компанию Быстрый Гонсалес. Гуру, твой вагон докатится до Индии. Оттуда до Австралии лапой подать. Океан, красота. Петер уже дома. Ну, вроде всех устроила.
Рыжая с довольным видом уселась перед друзьями.
– Нет, конечно, домой очень хочется… – протянул Колючий.
– Заждалась меня Британия, скоро кончатся скитания, – пробубнил Эм Си. – Только как я без вас, ась?
– Привык я к вам, да, – тихо сказал Серега.
– Я быть скучать, – коротко сказал Петер.
– Австралия заждалась, но, с другой стороны, она никуда не денется, – вставил свое мнение Гуру.
Парфюмер Сэм изрек:
– Мне, представителю могущественной сверхдержавы, везде хорошо. В хорошей компании, естественно.
– А что, есть какие-то предложения? – улыбнулся Михайло.
– Так это что же выходит? Я, как дурочка, хлопотала, а вы… – притворно обиделась Лисена. – Может, в Африку?..
Май – август 2006 г.