Панина Наталия. Сила магии

   – Черт с ним, – решил Ронни – пусть сам выбирается, если такой дурак. – Он схватил меня за руку, взмахнул палочкой. – Хочу домой, к Варваре!
   В этот момент Боря ринулся к Рональду. Но мы уже начали перемещение, я почувствовала это, хотя и не видела со стороны. Ронни перегнулся через подоконник и чуть не упал, споткнувшись об неизвестно откуда взявшийся фикус в кадке. Свободной от меня рукой он схватился за заморское растение, чтоб удержать равновесие. Дело осложнилось тем, что в той же руке была и волшебная палочка. Вороненок тоже вцепился в фикус.
   Когда стены моего дома качнулись и растаяли, а все вокруг потемнело, произошло две неприятности. Во-первых, на ноге у меня повис дракон, во-вторых, я будто в тумане услышала голос маман.
   – Стоять! – крикнула мамашка.
   Сверкнуло, громыхнуло, действительность расплылась, вновь сконцентрировалась, крутанулась черным смерчем, и мы всем коллективом приземлились в какое-то болото. Я босиком в маменькином махровом халатике, за подол которого зубами и когтями цеплялся дракон, и Ронни с фикусом и карикусом. Маман, слава богу, была в отсутствии, зато фикус вдруг вылетел из кадки и превратился в Алису. Кадка же, не долетев до земли, успела перекроиться в ракетку фирмы Киллер. Рональд растерялся и выпустил ее из рук. Боря взлетел на ближайшую корягу и заголосил:
   – Дурак, дурак!
   Алиса, в своем белом теннисном великолепии, визжа, шлепнулась рядом со своей драгоценной ракеткой в болотную жижу. Туда же, увы, хлюпнув, улетели остатки волшебных палочек. Дракон отпустил, наконец, мой подол, рухнул в болото, подняв кучу брызг, и, шлепая лапами и хвостом, направился к Алисе, видимо, знакомиться. Ронни вышел из столбняка и принялся ковырять место, где упали палочки. Найти ничего не удалось. Как в воду канули, точнее, в трясину. Алиса увидела дракона и, не балуя разнообразием, завизжала. Дракон испугался и по привычке плюнул огнем. Я старалась поменьше шевелиться, чтоб не утонуть и не перемазаться. Хватит того, что я стою по колено в грязи. Ронни сделал страдальческое лицо и загробным голосом сообщил:
   – Теперь мы точно пропали. Или в болоте утонем, или с голоду помрем.
   – Паникер! – констатировал Боря с высоты своей коряги.
   – Паникуй – не паникуй, – вздохнул Рональд, – мы в неизвестном измерении, палочки утонули, зеркало осталось в Хлюпине. Перспективы не очень обнадеживающие.
   Я, как назло, захотела есть. Ничего удивительного. Поужинать не успели, сплошные нервы и полное отсутствие холодильника. Кто угодно проголодается. Под ногами я увидела какую-то ягоду и, не раздумывая, отправила ее в рот.
   – Что ты делаешь? – заорал на меня Ронни. – Мало нам проблем, еще возись с отравившейся красавицей!
   О, ради этого момента можно было слопать лукошко неизвестной флоры! Ягода, кстати, оказалась вкусной, и отравленной я себя вовсе не чувствовала.
   Покосилась на Алису. Она тихонько сидела на своей кочке, рядом с ней на теннисной ракетке сидел дракон. Алиса гладила его по рогатой голове, как домашнего кота. Дракон дымился.
   – Пойду, поразведаю, – решился к действиям Ронни и пошел в сторону леса.
   Не знаю, что уж он там хотел увидеть, но мне эта идея сразу не понравилась. Глупо, с моей точки зрения, расползаться по незнакомой местности. Глупо и опасно.
   Предчувствия меня не обманули. Когда Ронни был в метрах десяти от опушки, за спиной у меня что-то хлюпнуло и хрустнуло. Я обернулась и остолбенела. Прямо из болота, как зубная паста из тюбика, выдвигалось какое-то сверхъестественное существо. То ли медведь, то ли динозавр, то ли снежный человек. В общем, не мышонок, не лягушка, а неведома зверушка. Я попятилась, поскользнулась и в очередной раз села на дракона.
   Тут меня осенило. С драконом наперевес, как с автоматом, я пошла в наступление на чудище. Когда между нами осталось всего пару шагов, я дернула дракона за хвост. Дракон изобразил огнемет. Чудище дрогнуло. И тут не подкачала Алиса. Она схватила свою фирменную ракетку и врезала ей промеж глаз болотному монстру. Боря присоединился и с криком «Ура!» клюнул незваного гостя прямо в темечко.
   В глазах аборигена отразилось удивление. Решив, что имеет дело с сумасшедшими, он отступил без боя, а именно, по-шустрому затонул топориком в своем болоте. К этому времени и Ронни обратно прибежал.
   Я предложила перебраться на место посуше. Все согласились, и мы передислоцировались к лесу. На опушке было очень уютно. Мою идею развести костер и высушиться, Ронни отверг в интересах безопасности. Не хочешь, как хочешь, ходи мокрый и голодный, если это тебя прикалывает. Дело вкуса.

Глава 16

    В дверь звонили нудно и настойчиво. «Да что они там, уснули», – с раздражением подумала Варвара и пошла открывать. На пороге стоял капитан Горбуля.
    – Чем обязана? – без всякого энтузиазма осведомилась Волшебница.
    – Я к Вам по делу Горохова.
    – Опять? – удивилась Варвара. – Мы же уже в Ваш прошлый визит выяснили, что я ничего не знаю.
    – А Анжелика Варфоломеевна?
    – Варфоломеевна-то? – Переспросила Волшебница. – Это я без понятия, она у нас девушка загадочная. Да Вы проходите, она дома. У нее и спросите.
    Горбуля немедля рванул в гостиную, окинул взглядом комнату и растерянно посмотрел на Волшебницу.
    – Что-то не так? – подняла брови Варвара. – У Вас, что, снова тело сбежало?
    – Да будет Вам, – смутился капитан.
    – Анжелика на кухне. Заодно там и господин Горохов имеется. Идите себе и беседуйте, а у меня сегодня, увы, со временем плоховато. – Она вытеснила следователя из комнаты и, распахнув дверь на кухню, сообщила: – К вам гости, господа. Будьте любезны принять.
    Лика и Вадим Игоревич воззрились на капитана, как на привидение. Потом Горохов опомнился и почти шепотом спросил:
    – Нашли?
    – Кого? – не понял Горбуля, сбитый с панталыку Варварой.
    – Алису, конечно, – теперь удивился Вадим.
    – Ищем, – загадочно ответил следователь.
    Варвара тихонько прикрыла дверь и пошла в спальню. Она уже шесть часов безотрывно смотрела на весь свой волшебный арсенал и ломала голову, куда запропали племянница и Ронни.
    Все попытки связаться с ними потерпели фиаско. После того, как она велела Ронни уходить из Катарининого дома, связь окончательно прервалась. Именно тогда Варвара и сообразила, что как раз выйти-то из закрытого заклятьем дома они и не могут. «Они просили помощи, а я им нотации читала, – сокрушалась Волшебница. – Там очень сильное колдовство, даже я не смогла прорваться, где уж Ронни справиться. А Альвертина вообще дитя неразумное, о волшебстве только в сказках читала. Да, ребята под надежным замком и надо их как-то выручать».
    Она снова попыталась связаться с Ронни. Связь была, но никто не ответил. Варвара растерянно смотрела на отразившуюся в зеркале дверь и терпеливо ждала, пока кто-нибудь услышит вызов. Его услышали. Дверь открылась, и в клубе дыма появилась Катарина. Волшебница мгновенно отключилась. Она была еще не готова к разговору с сестрой, к тому же сам факт ее вмешательства мог повредить запертым в доме пленникам. А принять личное участие в развитии событий Варвара не могла, так как не видела возможности пробить защитное поле проклятого дома.
    Вдруг замигал маячок пограничного измерения, сообщая тем самым о появлении Алисы. Видимо, Ронни сделал очередную попытку вырваться из плена и настолько серьезную, что Катарина почувствовала и вернулась. Сначала выбросила в ближайшее приграничье Алису, чтоб не путалась под ногами, а теперь, наверное, разбирается со своей дочкой и Рональдом.
    Ладно, сначала прихвачу Алису, хоть одной проблемой будет меньше, потом займусь сестрицей. Варвара направилась было к зеркалу перехода, как вдруг из коридора послышался раздраженный голос Горбули.
    – Вам бы, папаша, по всему городу бегать, ребенка своего искать, а не с молодыми барышнями кофии распивать, или может что покрепче. Странная у вас семейка! Мамаша на Канарах расслабляется, женихов ищет, папаша по дамочкам. Может, Вы сами дочку и убрали? И развестись легко, и алиментов никаких. Не помню, не знаю, не видел. Хорошо же Вы следствию помогаете!
    – А в вашей конторе мне объяснили, – спокойно ответил Горохов, – что лучшее, что я могу сделать для следствия – это не морочить голову участковому, не путаться под ногами у следователя, больше верить в родную милицию и не паниковать. Где и с кем не паниковать, никто не уточнял. Если это для Вас так принципиально, разберитесь в своем ведомстве и сообщите мне в письменном виде.
    – Я-то разберусь, я во всем разберусь! – пригрозил Горбуля. – Больно крутые стали. Всех выведу на чистую воду! Еще пожалеете!
    – Тогда и поговорим, – предложил Горохов. – А пока – не смею задерживать.
    Варвара терпеливо ждала окончания визита. Не хватало еще раствориться на глазах у нервного Горбули. Тогда уж он точно рехнется.
    Наконец его все-таки спровадили. Варвара хотела было предупредить Анжелику о своих планах, но потом передумала. «Смотаюсь по-скорому за Алисой, потом решим, что делать». И она шагнула сквозь зеркало.

* * *

   Ронни оказался прав в своей подозрительности. Не успели мы забраться в кусты, как болото зачавкало и заходило ходуном, будто живое. Мы притихли и во все глаза уставились на ожившую трясину.
   Из болота поперли монстры. Их было великое множество, так много, что за их головами и телами уже не было видно самого болота. То, что они из хищников, сомнений не вызывало.
   Как отсюда убраться, я могла даже не озадачиваться, все равно моих хлипких познаний на это не хватило бы. Так что в смысле спасения рассчитывать можно было только на чудо, ну и еще самую малость на Ронни. Если бы не маман, сидели бы сейчас в Москве, пили чай, я бы Софке звонила, с теткой знакомилась. А теперь вот ждем тихонечко, когда нас сожрут или затопчут. Кр-рас-сота, как Боря говорит.
   Болотные монстры сопели, кряхтели и плавно подтягивались к нам вместе с болотом.
   – Если мы сейчас же не купим билет домой, – шепчу я Ронни, – последний поезд уйдет без нас.
   Рональд охнул и схватился за руку. О господи, змея его, что ли, укусила? Самое время.
   – Я тебя обожаю, – шепотом сообщил Ронни. – Вставайте, красавицы, мы уезжаем. Постарайтесь ничего и никого не забыть.
   Алиса схватила свою ракетку, я – подуставшего от огнеплюйства дракона, а Боря сам вцепился мне в плечо так, что чуть не стащил с меня мамашин халатик. Болото сопело и хлюпало уже совсем рядом. В общем-то, стоило поторопиться.
   – Держитесь за меня! – распорядился Ронни. – Пятисекундная готовность к отбытию.
   Мы сбились в какую-то немыслимую кучу-малу, так как до одури боялись потеряться. Ронни повернул кольцо у себя на пальце и сказал только одно слово – «Домой». Когда смерч закрутил нас, мне показалось, что рядом воздух завился такой же темной воронкой. Но это меня уже не интересовало. Я была счастлива. Я вырвалась из ненавистного мне Санта-Хлюпино, меня не сожрали болотные монстры, рядом со мной был Ронни, и мы вместе с ним летели к новой жизни, где правила незнакомая мне Варвара, которую я уже чуточку полюбила. Конец страшилкам, даешь только веселые приключения! Кажется, я даже пыталась что-то петь, до того меня распирала радость.
   Оп! Мы всей толпой приземлились посреди комнаты. Хлоп! Ронни с карикусом и драконом швырнуло в один угол, нас с Алисой – в другой.
   – О господи, – охнул Рональд, видно, его немного оглушило.
   Он как-то странно закрутил головой и растерянно заморгал. Я осмотрелась. Неплохо они живут в своей Московии. Комнатка была размером с нашу одесскую квартиру. Все стены в окнах и зеркалах, пушистый ковер на полу, люстра, струящаяся хрусталем на сумасшедшей высоты потолке. Не завидую я хозяевам: серебристо-белое великолепие ковра – и мы из своего болота. Уборки хватит на всех. Боже мой, даже страшно передвигаться по всей этой роскоши с нашей грязью и тиной. А какой шикарный диван… Надо срочно найти ванну, пока мы здесь все окончательно не перепачкали.
   Я обернулась к Ронни и попыталась навести справки. Видно, его все-таки здорово шибануло, глаза у него были малость сумасшедшие. Тут дверь открылась, и в комнате стало еще светлее. Свет просто лился с потолка бесшумным искрящимся водопадом. Я обернулась и обомлела. На пороге стоял Инсилай, и глаза у него были не менее сумасшедшие, чем у Рональда.

* * *

    Варвара краем глаза увидела рядом с собой воронку смерча и поняла, что опоздала. И куда эту красавицу понесло? Стоп, она же не может передвигаться по измерениям самостоятельно. Забрать ее отсюда могла только Катарина, кому она еще нужна. А раз сестрица в пути, значит, можно попробовать прорваться в ее дом, да отсюда и проще, чем с Земли.
    Варвара вспомнила театральное появление сестры в клубах черного дыма. Не перед кем ей спектакли разыгрывать, там просто пожар. Или Ронни с девчонкой сами подожгли дом, сняв тем самым защиту, но тогда я преклоняюсь перед Рональдом.
    Конечно, раз там оставалась Альвертина, сестрица не могла не учесть возможность потопа, пожара и прочих несчастных случаев и подстраховала свою дочь. Или, что намного хуже, Катарина успела вовремя, забрала девочку, подпалила Ронни и, прихватив Алису, отправилась по своим, одной ей ведомым делам.
    В любом случае надо спешить. Она обратила внимание на ожившую монстрами трясину в непосредственной близости от себя, махнула рукой и свистнула сквозь зубы. Нечисть исчезла в болоте, глухо чавкнув напоследок. Варвара взвилась смерчем, давая выход накопившейся досаде, и опустилась уже на крыльце Катарининого бунгало.
    Она толкнула приоткрытую дверь и вошла внутрь. Пожара не наблюдалось, но гарью попахивало. Волшебница прошлась по дому и выяснила, что погорела только спальня и то слегка.
    Варвара закрыла глаза и мысленно просканировала близлежащее пространство. Прежде чем убраться отсюда, стоило убедиться в отсутствии Ронни и Альвертины. Где-то в районе кухни Волшебница обнаружила неадекватное пространство и догадалась, что это описанное Альвертиной подземелье, бывшее совсем недавно темницей для Ронни. Сейчас там тоже было что-то живое, но Ронни это или нет, Варвара на расстоянии понять не могла. Нужно было взглянуть на все своими глазами, чтобы исключить сомнения, но Волшебнице почему-то очень не хотелось этого делать. Она не могла понять, что мешает ей пройти эти несколько шагов в сторону подземелья, но вся ее внутренняя сущность активно протестовала против подобного образа действий. «Или да, или нет, – сказала сама себе Варвара, – нет времени колебаться. Пока я буду топтаться под дверью здесь, в Москве может произойти все, что угодно». Волшебница скользнула в подземелье и тут же поняла, что лучше б ей было этого не делать.

Глава 17

   Инсилай был в домашнем халате и шлепанцах. Похоже, этот нахалюга везде чувствует себя как дома. Он на нас так уставился, будто мы привидения и под потолком порхаем. Впрочем, может быть, просто за ковер испугался. Ронни вылез из своего угла и выдвинулся на середину комнаты, следом за ним подались карикус и дракон. На несколько мгновений воцарилась гробовая тишина, даже Боря молчал. Потом Рональд с Инсилаем уперлись друг в друга взглядами и почти в один голос воскликнули:
   – Какого черта?!
   Поразительная синхронность мысли. А потом случилось что-то непонятное. Из руки Ронни метнулся огненный шар и по воздуху поплыл к Инсилаю. Инсилай сперва буравил его взглядом, а потом отмахнулся, как от мухи. Шар упал на ковер, полыхнуло огнем. Боря заорал: «Пожар!», Инсилай тоже выкрикнул что-то гортанное, но слов я не разобрала. Потом он замахал руками и завертелся на месте. Ронни цыкнул на вороненка, плюнул на Инсилая, и все временно успокоились.

* * *

    Звонок в передней снова надрывался квази соловьиными трелями.
    – Я сегодня кого-нибудь убью! – Лика фурией вылетела в коридор. – Не дом, а проходной двор!
    Анжелика была необыкновенно хороша сегодня. К визиту Горохова она надела скромный, но милый сарафанчик (немного красного, немного черного, короче, всего немного), при известной сноровке умещавшийся в кулаке, и сандалии от Гуччи: хитросплетение кожаных ремешков, металлических колечек, пряжечек и жемчужин. Копну своих черных волос Анжелика уложила в замысловатую ракушку, что делало ее похожей на японскую гейшу.
    Обнаружив на пороге капитана Горбулю, Лика схватилась за сердце и прошипела:
    – Что еще?
    – Я, это, у Вас тут береточку свою забыл, – жизнерадостно сообщил следователь и просочился в квартиру с отработанной сноровкой. Анжелика вздохнула, смирилась и пошла следом. Капитан прошел в кухню и, хоть расстался с Гороховым не больше пятнадцати минут назад, вежливо поздоровался. Вадим Игоревич слегка ошалел, но не менее вежливо ответил.
    – Он за бере… – начала было Лика, но осеклась на полуслове: из кармана Горбули торчал злополучный черно-бурый берет.
    От такой наглости она потеряла дар речи, а когда набрала полные легкие воздуха для разгромного разоблачения капитанских уловок, в кухню ворвалась совершенно незнакомая женщина, в которой Альвертина узнала бы свою мать, Варвара – сестру, а Ронни – мадам Катарину.
    – Где моя дочь?! – с порога заорала дама. – Куда вы с Машкой дели моего ребенка?
    – Это Ваша жена? – поинтересовался Горбуля. – Вы, значит, уже втроем не нервничаете?
    – Да Вы что! – немедленно открестился Горохов. – Я ее впервые вижу.
    – Где Альвертина? – продолжала бушевать вновь прибывшая женщина.
    – Так Вы не Алису ищете! – обрадовался капитан. – Значит, еще кто– то пропал?
    – Где моя дочь? – не удостоив вниманием Горбулю, Катарина наступала на Лику в лучших традициях одесского привоза. – Ну что на меня вылупилась, устрица линялая, где она?
    – А Вы кто будете, гражданочка? – не унимался капитан. – Анжелика Варфоломеевна, Вы эту дамочку знаете?
    – Не имею чести, – сквозь зубы сообщила Лика.
    – Уймите этого любознательного субъекта, или я за себя не ручаюсь! – Катарина была в бешенстве. – Где Машка?
    – Пять минут назад была в соседней комнате, – любезно сообщил следователь.
    – Ее там нет. Если с девочкой что-нибудь случится, я вас всех уничтожу! – и, немедленно перейдя от угроз к действию, Катарина вцепилась в великолепную прическу хозяйки. Руки ее при этом вытянулись до фантастической длины, но на это почему-то никто не обратил внимания.
    Растерявшийся было Горохов бросился защищать Лику, но она не особенно нуждалась в этом. Придя в себя от неожиданности, она немедленно предприняла контрудар. На глазах у публики ногти ее выросли сантиметров на пять, превратившись из милого украшения женской ручки в смертельно опасное оружие. Через секунду дамы уже основательно сцепились, вереща при этом на очень высоких тонах с какими-то птичьими интонациями, из которых ни слова нельзя было понять. Горохов скакал рядом с ними, как судья на ринге, но разнять двух дерущихся ведьм был не в состоянии. Горбуля в разборках участия не принимал, а, усевшись за стол, вытащил из папки бланк протокола.
    – Выходит, еще один ребенок пропал, – констатировал следователь, ни к кому не обращаясь. – Заявленьице делать будем? Эй, дамочки, потише! Заявлять, говорю, об исчезновении собираетесь?
    Потасовка закончилась так же внезапно, как началась. Крики и визг мгновенно смолкли. Катарина и Лика, потеряв всякий интерес друг к другу, уставились на капитана. Под их взглядами листок бумаги в руках следователя начал дымиться с двух углов сразу.
    – Осторожней с сигарами, господин Горохов, – Горбуля, оторвавшись от созерцания дам, заметил начало возгорания, – вы своим пеплом мне протокол сожгли. Вот так пожары и возникают. Добро б еще свои хоромы жгли, Анжелика Варфоломеевна-то чем виновата.
    – Уймет кто-нибудь этого идиота? – возмутилась Катарина. – Или я за себя не отвечаю! – она перевела взгляд на Горохова и, усмехнувшись какой– то кошачьей ухмылкой, подмигнула ему: – Угостите даму пахитоской, господин хороший.
    Вадим Игоревич, окончательно огорошенный всем происходящим, протянул Катарине сигариллу. Пока он шарил по карманам в поисках зажигалки, сигарилла задымилась сама собой без всякого видимого вмешательства. Горохов вздохнул и мысленно констатировал, что сходит с ума. Только этим он мог объяснить все происходящее. Подобные ощущения он испытывал только однажды, когда желтоволосая Варвара разрослась в его кабинете до размеров бегемота, но тогда хоть свидетелей не было, а сейчас вон сколько зрителей и никто ничему не удивляется. Вывод – я рехнулся в полном одиночестве, понял Горохов, волшебники, чудеса, пора в Кащенко.
    – Чай, кофе, потанцуем? – фривольно предложил он Катарине. «Раз я псих, так и вести себя буду как псих, имею право», – подумал Вадим и тут же убедился, что рехнулся наверняка.
    Сначала милая улыбчивая Лика метнула в него какой-то ползучей гадостью, хорошо хоть вновь прибывшая дамочка отблагодарила за сигарету и превратила змеюку в кожаный шнурок, змей Вадим Игоревич побаивался. Потом, прямо у него на глазах, посреди кухни, просто из воздуха материализовалась еще одна девица с огромной черной сумкой.
    – Я не утерпела до полуночи и приехала пораньше, – радостно сообщила девица. – Всем привет, а где Варвара? Что это у вас за сборище и никто никого не бьет?
    – Заявочки, однако, – пробормотал Горбуля.
    – Ни фига себе, – воспитанный Горохов напрочь забыл благоприобретенные манеры и заговорил на языке своего детства, – это круто, пацаны.
    Все во вновь прибывшей красотке было вроде бы нормально, не считая, конечно, ее не совсем обычного появления, ярко салатовых волос и раскосых глаз – ярких и разноцветных: левый был иссиня-черным, правый – небесно-голубым.
    Девица покосилась на малость ошалевшего Горохова и, подмигнув ему черным глазом, спросила:
    – Что-то не так?
    Вадим Игоревич перекрестился и отрицательно затряс головой.
    – Ну, ты еще «чур, меня» скажи! – расхохоталась Наталья. – Дикие нравы.
    – Наташка! – завизжала Лика и накинулась на вновь прибывшую салатноволосую особу с объятьями и поцелуями.
    Горбуля начал тихонько что-то строчить в своем протоколе.
    Катарина, фривольно развалившись на подоконнике, вертела в длинных тонких пальцах сигариллу и настороженно наблюдала за происходящим. Похоже, появление разноглазой Натальи ее не порадовало. Она так ушла в свои размышления, что не заметила угрожающе длинного столбика пепла, нависшего на кончике дымящейся сигареты. Галантный Горохов протянул даме пепельницу. Но тут произошло событие, окончательно испортившее психику впечатлительному Вадиму Игоревичу: Катарина мило улыбнулась, стряхнула пепел и растаяла в воздухе у него на глазах.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

    Когда хищник притворяется слабым, это нападение, когда слабый притворяется хищником, это защита, правда, кто охотник, кто дичь, выясняется только в процессе охоты.

Глава 18

   – Чтоб ты утонул! – пожелала мне вслед вреднющая Альвертина. Вслух или мысленно, я не разобрался.
   Не девчонка, а ужас, летящий на крыльях ночи. Кстати, о ночи. Вчерашнюю я ей по гроб жизни не забуду. Сразу видно, ведьма в десятом колене, надо ж так изгадить существование. Ставлю степень Чародея, проклятый ведьменок всю ночь хихикал под дверью, поглядывая в замочную скважину на творение рук своих. Хотел бы я знать, что за гадость она нам вчера подсыпала. Превратить бы поганку во что-нибудь жизнерадостное, типа рулона туалетной бумаги или памперса с липучками, знала бы, как людям жизнь портить. Связываться неохота, крику будет, страшное дело. «У нее должно быть детство! Воспитанием нужно каждый день заниматься, а не раз в два года! На себя посмотри! Это ребенок!» И т.д. и т.п. Зря ее Кэтти защищает, сядет ей на голову ее драгоценная Альвертина в самом ближайшем будущем. Наплачется она с ней. Это сегодня ребенок, а оглянуться не успеешь – уже Чародей, а то и Волшебница. А колдунья с таким характером… Никогда не угадаешь, что в ее дурную голову стукнет.
   Берем вчерашний вечер. То она мне глазки строит, то мамочку свою обожает с объятьями и поцелуями, то пожар слезами тушит, и тут же, пяти минут не прошло, какой-то дряни нам с Кэт пожелала или сыпанула, двоечница. Взревновала к собственной мамаше и приняла меры. Это сейчас, а завтра? К ее злобному умишке, да начальная магическая подготовка… Как шарахнет каким-нибудь проклятьем – проснемся с четырьмя головами и двадцатью лапками, если вообще проснемся…
   Ну, не хватало еще ведьменка бояться! Я плюнул на Альвертину и включил воду. То, что эта вредительница пока не добралась до душа, несколько примирило меня с ней, хотя, я так думаю, это временная недоработка. Если завтра ведьменок взорвет ванну или заговорит воду, я ни чуточки не удивлюсь. Прежде чем забраться под душ, я на всякий случай проверил воду на заговор. Сам не знаю почему, но как-то неспокойно мне стало. Может, права Кэт, и у меня мания преследования? Ну что мне может эта мелочь пузатая устроить, кроме расстройства желудка? Фантазия у нее бедная, как у всех начинающих злодеев.