Страница:
Глава 10
Гаврила молча стоял на самой верхушке бревенчатой горы. Исин недоверчиво смотрел то на него, то на Избора. Умом хазарин понимал всю невероятность такой встречи и проверял не чудится ли ему все это. Избор молчал и тогда он спросил у воеводы. - Масленников что ли? - А то... - ответил Избор, не спуская глаз с Гаврилы. - Если уж он мне свою руку не отдал, то никому другому и подавно не отдаст... Слезай давай... Но Гаврила и сам не хотел оставаться наверху. Осторожно, стараясь не потревожить бревна, он спускался к ним. С каждым его шагом улыбка на лице Исина становилась все шире, но на лице Гаврилы, когда он спустился, они не увидели ни удивления, ни радости. - Где шлялись? - грубо спросил он.- Вы же еще вчера должны были тут быть? Избор огляделся, что бы удостовериться, что Гаврила разговаривает именно с ними, но кругом было пусто. От песиголовца осталось только быстро подсыхающее кровавое пятно. - Чего орешь? У нас дел не меряно!... Пока он подбирал другие цветастые слова до него дошли последние слова Гаврилы.
- Кто сказал? - Добрый человек... В голосе Гаврилы было столько горечи, что Избор сдержался и не стал отругиваться. Только сейчас, когда Гаврила спустился, стало видно, что ему тоже досталось. Его покрывали не только грязь и копоть, но и кровь. - Что тут было? - спросил Исин, не столько для того, что бы услышать подробности, сколько дать Гавриле возможность выплеснуть злость. - А ты не понял? Масленников устало опустился прямо на угли, и свесил руки между ног. - Все снова началось.... Остроголовые, да еще эта дрянь лезет. Он молча смотрел на кучу шерсти, что осталась от песиголовца. Его кулаки сжались с такой силой, что кожа едва не треснула. - Сколько их тут? Что бы не объяснять, что он имеет ввиду он просто притопнул ногой по земле. - Шестеро.... - Этот, значит, последний был. Он замотал головой и в бессильной злобе промычал: - Пятнадцать человек... Ветер подхватил золу и бросил в лицо. Исин присел рядом с ним. - Расскажи толком! Вместо ответа Гаврила поднялся и пошел, обходя кучу бревен. Избор и Исин не сговариваясь, пошли следом. В Фофанове он был вроде как старожилом, и его приходилось слушаться... Он привел их к таким же обгорелым стенам, от которых они только что ушли, только вдоль стен стояли бочки с пивом и вокруг опрокинутых столов валялись кружки. Гаврила нагнулся за одной, потом все так же молча выбил дно у ближайшей бочки и зачерпнул....Терпкий запах хорошо сваренного и процеженного пива на мгновение перебил запах гари, но ветер поднял золу и все стало по-прежнему. Гаврила вел себя так, словно был хозяином всего того, что стояло вокруг него. Исин тоже зачерпнул, но не донеся кружку до рта, вдруг понял, что это действительно так. Все, что еще оставалось в городе уже не имело хозяев и, значит, принадлежит им. Его рука дрогнула, и пиво выплеснулось на землю. Гаврила посмотрел на него, но ничего не сказал. - Давно ты тут? - спросил Избор, глядя по сторонам, что бы не случилось неприятностей. Гаврила сделал два длинных глотка и ответил сразу на все вопросы, что вертелись на языках у друзей. Он говорил, словно бредил. - Не смотри. Нет тут больше никого... Сейчас последнего раздавили... Нас Белоян послал. Сказал, что вы тут должны оказаться либо вчера ночью, либо сегодня утром... Мы торопились, но успели только к полудню, а тут вот.... Он мрачно посмотрел на расставленные вдоль стены бочки. - Мы их не ждали, но и они нас, видать, тоже... Схлестнулись.... Вот я один и остался.... Он замолчал, заново переживая схватку, в которой погибли его люди. Не решаясь прервать эти воспоминания Избор кивнул Исину и они открыли другую бочку - все одно пить пиво кроме них тут было некому. Не пропадать же добру. Гаврила допил пиво и теперь неподвижно сидел, уставившись в землю. Избор вынул из его руки пустую кружку и вставил полную. - Зачем ехал-то? Гаврила встрепенулся, поднял голову. - За талисманом... Белоян приказал в Киев отвести. Избор допил кружку и бросил ее на землю. Черепки брызнули во все стороны. - А чего тогда сидим? Поехали! - Лошади, - напомнил хозяйственный Исин. - Хватит ногами землю мерить. - Найдем. Сейчас весь город наш. Тень от сгоревших ворот не переползла еще и на шаг, как они оставили весь. Теперь это был мир скорби, мир мертвецов, засыпаемый горячим пеплом, а их дело тащило их на восход, к живым людям. Отыскивая уцелевших жителей, они проехали до конца веси и выехали с другой стороны Фофаново через целые и не тронутые ни огнем, ни врагом ворота, которые сами и открыли. Они проскакали с десяток поприщ, когда перед ними вздыбился крутой холм, поросший лесом. Избор направил коня вверх, что бы оглядеться и понять куда двигаться. Не натруженные кони взлетели веерх по склону и остановились. С холма открывалось зрелище удивительной красоты. - Да-а-а широка Русь! - горько вздохнул Гаврила. - Чем хочешь ее измеряй, хоть шагами, хоть поприщами. Никто не возразил. С этого холма взгляд достигал далеко. Через гряду холмов, что тянулась на восход, через лес, что густел там, где землю покрывал бело-зеленый березовый ковер, то светлел в тех местах, где березы сменяли рыже-зеленые сосны. Небо, что висело над ними, над Русью, сияло золотом и лазурью, а там где оно смыкалось с землей то ли был, то ли чудился какой-то городок с бревенчатыми башнями, стенами и прочей ерундой. - Стоять бы тут и никуда не ехать, - сказал Гаврила, чувствуя как истерзанная душа наполняется спокойствием. - Век бы любовался. Исин, чаще других оглядывающийся назад мрачно сказал. - Много намерял. Ты оглянись. Масленников поверну голову. За их спинами стоял тот же лес, висело небо, но оно уже было другим. Виднокрай застилал тяжелый дым. Фофаново еще горело, и некому было потушить этот огонь. Весь уже давно скрыли деревья, и с холма совсем не чувствовался запах гари, но каждый из них, помнил, как пахнет горелое человеческое мясо. - Как-то не правильно все это... - сказал Исин - Неправильно! - Неправильно то, что ты плавать не умеешь, а вот все остальное - нормально, рассудительно сказал Избор. - Не все. Не по богатырски это... Словно мы от беды бежим... Хазарин развернулся и стал смотреть на дым за спиной. Он не стал гуще, но и не стал прозрачнее. - Мы там были и теперь там беда. Он повернулся и показал вперед, на бескрайние просторы перед ними. - Мы там будем, и там случится то же самое. Мы везем беду с собой. Гаврила вздохнул еще раз, сбрасывая с себя расслабляющую власть красоты, вспомнил людей, что еще сегодня были живы, и ответил. - Мы везем с собой счастье и удачу для всей Руси. Исин недовольно поморщился. Его не поняли. - Я хочу сказать, что богатырям надо ехать навстречу беде, а не от нее. - А мы и едем на встречу, - сказал Избор. - Ты, что думаешь уже все кончилось? Все еще впереди. Все еще даже не начиналось... Он сказал это так спокойно. Что Исин понял, что воевода никого не хочет пугать, и что все действительно будет так, как он сказал. - А уж если о бедах говорить, - добавил Гаврила, - то кому-то конечно, придется плохо. - Вот! Так ведь и я об этом! Хазарин обрадовался, что наконец-то до друзей дошло то, что он хотел сказать. - Может, тебе легче станет, если я скажу, что нам придется хуже всех? Других-то только задевает, а бьют-то по нам... Его поняли, но не до конце и Исин еще раз попытался объяснить, что томит его душу. - Нам проще. Мы-то хоть знаем, за что страдаем, а эти... Может, спрячем его где-нибудь, что бы никто не нашел? - Ты про Кащееву смерть слыхал? - вопросом на вопрос ответил Гаврила. Исин выпрямился в седле, и Избору показалось, что он готов выслушать все истории о схватках киевских богатырей с Кащеем, но тот только ответил. - Про иглу в яйце? Конечно. - Он вот ее то же прячет, а сколько богатырей за ней гоняется? Правда, она как утопленник - рано или поздно обязательно всплывает. А уж тогда... Избор кивнул. Все было так, как говорил Гаврила. Как ни прячь, а если есть интерес, то будут искать и тут уж кому-нибудь обязательно повезет. Исин поскреб голову. - А если мы его прямо в ковчежце в землю зароем? Никто ничего не узнает... - А сами зарежемся? - весело спросил Избор. - Ну, можно, наверное, и без этого... Гаврила тоже засмеялся. - Ты, я смотрю, всего на сто лет вперед думаешь. Ковчежец ржа разъест, а без ковчежца его любой маг, любой волхв отыщет. А Русь-то она не на сто лет собирается. Так что сам понимаешь. Гаврила вздохнул еще раз, словно прощался с чем-то. - Так что сам понимаешь. Да и не нашего ума это дело - талисманы прятать. Пусть об этом у Белояна да у князя Владимира голова болит. Сказано привезти привезем... - А скажут зарыть? - ехидно спросил хазарин. - А? - Не скажут, - спокойно ответил Масленников. Пока они препирались, Избор спокойно рассматривал лес вокруг. Он не ждал неожиданностей, но готовился к ним. Сперва ухо уловило еле слышный скрип колес, а потом он увидел и сам повозки. - Люди, - сказал он. Гаврила повернулся. Это слово требовало внимания. От людей могли быть неприятности. - Где? - Опять? - сорвалось с языка у Исина. - Слишком уж быстро... - Чего это "быстро"? - невозмутимо отозвался Избор. - Они еще далеко. С вершины холма виделось, как в одном месте березы расступились, давая место желтой от одуванчиков поляне. Через нее не спеша, катились несколько укрытых рогожами повозок. Ими правили одетые в цветные халаты люди. Они их то ли не заметили, то ли не сочли опасными и телеги двинулись дальше. - Там дорога, - прозорливо заметил Исин. - Неужто опять с хорошими людьми посреди леса встретиться довелось? Избор, смотревший на повозки, ответил. - Пять телег. Не разбойники, ни воины. Купцы, пожалуй... Что-то было в голосе воеводы такое, что заставило Гаврилу ответить. - Не знаю их, и знать не хочу. Нам сейчас от людей подальше держаться нужно. Пусть едут своей дорогой. Избор ничего не ответил. Его глаза провожали повозки, что мелькали среди берез, и Гаврила добавил: - У них своя дорога, у нас - своя. Слова они ведь дальше стрел летят. Болтанет кто-нибудь языком, а нам от того неприятности. - Неприятности... - сказал Исин. - Не неприятности, а нож в спину с поворотом... - Так ведь что бы нож сунуть спину еще найти нужно.... -возразил Избор. - А среди людей как нужную спину найдешь? Так что нам пока всего лучше меж людей находиться... Да и дорогой ехать все лучше, чем сквозь кусты. Пока нас не хватились мы по хорошей-то дороге сколько отмахаем! - А думаешь, хватятся? - спросил Избор. - Еще как, - непонятно улыбнувшись, ответил Гаврила. - Не попасться бы только... Они спустились к подошве холма, и, продравшись сквозь заросли ежевики, оказались в редколесье, за которым и лежала дорога. - Вон она дорога-то... На нее станем и до самого Киева, - мечтательно сказал Исин. Он даже зажмурился от такой мысли. - Это если рога не обломают за первым поворотом.... - осадил его Гаврила. В его словах Избор не уловил жесткости. Воевода почувствовал, что и сам Масленников готов поверить в то, что они мог ли бы добраться до Киева без неприятностей. - Когда это у нас по прямой дороге получалось? - осадил он обоих. - Память у вас девичья. У нас все больше через лес, да по болоту, да что бы морду в кровь... Он выехал на утоптанную землю первым и повернул вслед за телегами. - Не чужую, так свою, - добавил Исин, выезжая следом. Не оборачиваясь, Избор кивнул. С дорогами им повезло. Обогнав купцов они почти час скакали по пустому тракту и каждый чувствовал как слабеет напряжение, что давило душу. Вскоре, когда солнце начало путаться в ветвях самых высоких деревьев их дорога влилась, словно ручей в реку в другую дорогу, на которой было тесно от следов. - От таких дорог нам подальше держаться следует, - сказал хазарин, пытаясь в просветы деревьев различить, что твориться за ближайшим поворотом. Гаврила, однако, оставался спокойным и только мрачно улыбался. Следы на земле читались столь явно, что даже думать о засаде было смешно. - Нет уж... Нас так просто ловить не будут. Наши враги что-нибудь поумнее придумают. По сравнению с ней та, по которой они ехали до сих пор, казалась запущенной лесной тропой. Эта дорога была утоптанна людьми и лошадьми. На ней отчетливо виднелись следы колес и сапог. Исин вдруг подумал, что они, верно, совсем рядом с городом, что видели с холма, и повеселел еще больше. - Похоже, что сегодня ночевать будем меж хороших людей? - Не говори "гоп", - предупредил его Избор. - В нашем положении наперед ничего загадывать нельзя. Не ровен час, эти люди с тебя еще шкуру снимут... Они проехали еще с поприще, потихоньку замедляя бег коней. Чем чаще они смотрели под ноги, тем больше видели оснований не особенно торопиться. Отряд, следы которого они заметили прошел тут совсем недавно. Избор видел следы пеших и конных воинов, а поверх них - следы нескольких повозок. Они доехали до поворота и в ту же секунду, только что пустая и безмолвная дорога огласилась металлическим звонам. Гаврила в одно мгновенье - сказалась воинская выучка - успел сдернуть с плеча меч, но напрасно. Люди, что стояли вдоль дороги, не обратили на них никакого внимания. Избор, отметивший это как добрый знак, подумал, что выскочи на дорогу пара ежиков или белок, на тех и то обратили бы внимания побольше. Да и не мудрено - ежей-то на дороге не было ни одного, а вот вооруженных людей - и пеших и конных тут стояло человек тридцать.
Глава 11
Люди тут были разные - и пешие воины, и богатыри на тяжелых конях. Все они стояли в ряд поперек дороги, а в самом конце цепочки примостилась скромная повозка, на козлах которой сидел и блестел лысиной безбородый, не богатырского вида мужчина. Именно мужчина - у Гаврилы язык не повернулся бы назвать его мужиком. Он оказался единственным, кто обратил на них внимание. На всякий случай Избор опустил руки к поясу, где держал швыряльные ножи. Внимательный взгляд живых глаз, казалось, ощупывал их, но не было в нем вызова ни пренебрежения. Скорее доброжелательное любопытство. - Ну, что там? - спросил он, когда они поравнялись с телегой. - Да вот приехали, - неопределенно ответил за всех сразу Гаврила, становясь на всякий случай к нему поближе. Ехать вперед дальше можно было только по чужим ногам. -А у вас тут чего? - Ждем. Там кто-нибудь еще есть? Или вы последние? Избор, не особенно стараясь скрыть недоумение, оглянулся назад. Дорога позади них, слава Богам, была пуста. - По-моему никого, - ответил он. - А ты, что кого-нибудь еще ждешь? Человек с телеги привстал и поглядел туда, откуда они приехали, что-то посчитал, шевеля губами. - Да нет, пожалуй, вы, верно, последние. Сам он был смугл, суховат и подвижен. Большая редковолосая голова выглядела бы головой птенца какой-нибудь хищной птицы, если б не строгий взгляд уверенного в себе человека. - Что тут твориться? - спросил Исин. Человек привстал с козел, посмотрел вперед. - Ну что они там!.. - пробормотал он и переспросил в свою очередь. - Странный вопрос. - Чем же, - вызывающе переспросил Исин. - Он странен для этого места и этого времени, - мягко сглаживая раздражение хазарина, заметил их собеседник. - Разве вы не явились сюда, чтобы принять участие в сражении с чудовищем? Посланцы Пинского князя переглянулись и подумали об одном и том же - а не ловушка ли это? - Чудовище? Какое тут может быть чудовище? - спросил Гаврила, оглядываясь по сторонам. В свое время он повидал много логовищ разных вредоносных тварей - от драконов до шишиг и мог отличить простой лес от места гнездования такой твари. Тут все , вроде, было без дряни и колдовства. Лес и дорога вокруг них, если не смотреть на воинство впереди себя казались мирными и спокойными. - Как это, "какое чудовище"? - удивился в свою очередь собеседник их неосведомленности. Ни Избор, ни Исин, ни Гаврила не спешили отвечать на вопрос. Избор, тот сразу проникся доверием к словам редковолосого волхва. Пересчитав быстро тех, кто стоял на дороге, он понял, что собрать их тут всех вместе могло что-то необычайное. Те, кто стоял тут, не казались единым отрядом - каждый стоял сам по себе и вооружен был по собственному вкусу. Они могли бы оказаться шайкой разбойников, где каждый воевал чем хотел, но для разбойников они выглядели слишком богато. Воевода покачал головой, не зная, что и думать. Видя их недоумение, человек понял, что и сам заблуждается на их счет и они тут люди случайные. - Тогда все понятно! - хлопнул он себя по лбу. - Вы, верно, проездом? А я то думал, что вы тоже пришли попытать счастья. - Нет, - заверил его Избор - Мы просто проезжающие и не собираемся ни с кем сражаться.. - По крайней мере, до тех пер, пока нас к этому не вынудят. - Добавил на всякий случай Гаврила. - Да, да, конечно.То-то, я смотрю, вы слишком легко вооружены.. В этот момент откуда-то из головы отряда послышался крик. Люди, что мгновение назад стояли каждый сам по себе, стали одним отрядом и ощетинились мечами и копьями. С железным лязгом сомкнулись щиты, и они образовали маленькую крепость. Их собеседник привстал, но тут же сел. - Ничего страшного... Ложная тревога. Он раздвинул матерчатый занавес и скрылся в повозке. Гаврила постучал рукой по стене. - Я сейчас, - донеслось оттуда. - Скажи-ка, почтенный, а ты-то тут тоже для поединка? - Нет, - ответили из возка, и Избор уловил в голосе какую-то недоговоренность. - Я тут лекарем. Меня зовут Сераслан. Гаврила посмотрел на вооруженную ораву, перегородившую им дорогу и поинтересовался. - А что раненые предполагаются? - Во множестве, - обыденно сказал Сераслан, высунув голову наружу и становясь от этого похожим на червяка в яблоке. - Если все будет как в прошлый раз, то половина из них пройдет через мои руки. Исин посмотрел на лес копий, что сливался с настоящим лесом и дальновидно поинтересовался. - А что будет с другой половиной? - А этим вообще ничего не понадобится. Гаврила посмотрел на толпу перед собой и неожиданно согласился с волхвом. - Да. Смерть - лучший лекарь, это точно... Сераслан закивал, хотел что-то добавить, но Исин перебил его: - А ты тут, что один говорящий? Эти-то что, глухонемые? Почему молчат? - Страх и гордыня, - охотно пояснил Сераслан. - Они бояться грядущего и молчат, чтобы страх их не стал ясен для окружающих. Большинству из них совсем скоро будет плохо... А вам вот повезло... - Неужто? - удивился Избор. Он вспомнил, что было с ними утром, и что было ночью, и что было предыдущим вечером, и без стеснения засмеялся. Разочаровывать волхва не хотелось, и он ничего не сказал. - Это почему же? - спросил Гаврила, подумавший о своих неприятностях. - Вы находитесь в положении более выгодном, чем все эти люди. - Что это значит? - подозрительно спросил хазарин. - Это означает, что вы, скорее всего, останетесь живы... Сераслан произнес эти слова без вызова, но они сразу же настроили Исина на боевой лад. Он выпрямился в седле и высокомерно поинтересовался: - Хотел бы я посмотреть, на того, кто попытается помешать нам оставаться на этом свете, - грозно спросил он. - Не торопитесь. Еще увидите. Оно вот-вот появится, - сделав вид, что не понял скрытой угрозы, успокоил его Сераслан. Гаврила уже утомленный стоянием на одном месте и чувствующий, что с каждым потерянным мгновением за их спиной вырастает то ли остроголовый, то ли песиголовец, решил ехать. - Я не собираюсь никого ждать. Я просто поеду вперед и все, - сказал он. - У нас есть дела в Киеве, и мы не собираемся задерживаться тут по пустякам. - Это не пустяк, - серьезно сказал Сераслан. - Это обычай. А если вы поедете вперед, то хотите вы этого или нет, но вам придется сразиться с чудовищем. Это ничуть не испугало Гаврилу. Он потрогал меч у себя за спиной. - Да ради Бога! Если оно будет мешать мне, я просто его убью. - Не сомневаюсь, что вы обязательно попробуете сделать это, - осторожно подобрав слова ответил волхв, - но прощу вас, поймите. Сейчас все это, - он широко махнул рукой, охватывая и лес и дорогу, - не просто дорога. Это место поединка и здесь существуют свои правила. А они гласят: " На поединок с чудовищем поединщики выходят по жребию". Те, кто стоит впереди нас, вытащили первые номера и вряд ли захотят пропустить всех вас вперед. Это их право. Ему никто не ответил и он даже не понял, слушают его эти люди или просто смотрят вперед, пропуская слова меж ушей. Тогда он выбрал одного из них и обратился напрямую к нему. - Что бы проехать дальше вам нужно будет поубивать всех тех, кто стоит впереди вас, или дождаться, пока это сделает чудовище. Все очень просто. Исин, сбитый с толку многословием Сераслана, смотрел на него молча, а тот продолжил свой словесный натиск: - Я вижу, вы ничего не знаете о том, что тут происходит и, вам небезынтересно будет прослушать мой рассказ. Заранее прощу извинить, если 6yдy излишне краток зверь должен появиться, с минуты на минуту... Он еще раз привстал, оглядывая дорогу впереди себя. - Началось это года два назад. Тогда князю нашему начали доносить об страшных преступлениях, которые стали совершаться на этой дороге. Подробности расправ над бедными путниками были столь ужасны, что я не решаюсь описать вам подробности. По началу-то как всегда подумали на разбойников, но вскоре отыскались очевидцы, которые указали, что творят эти преступления не разбойные люди, а неведомое чудовище. Тогда еще толком никто ничего не знал. Это уж потом разобрались, что появляется оно на этой дороге три раза в год и всегда в одно тоже время. Два дня оно рыщет по дороге, растерзывая всякого, кто попадается на его пути, а потом пропадает неизвестно куда... - Так убить его и делу конец! - Исин лязгнул мечом. - Сами не справляетесь вызвали бы Илью Муромца, Ратибора или еще кого. Не отказали бы богатыри, помогли бы. - Князь не хочет... - вздохнул волхв. - Он все больше иноземцев привечает... - И что? - удивился Избор. - Неужто никто... - Да нет. Всякие у нас тут были... Кого у нас только на нашем погосте нет - и франки, и шведы. Даже один индиец есть. На слоне приехал... Он на мгновение запнулся и сообщил. - Печенка у слона вкусная... Та вот. Князь-то наш обещал победителю свою дочь отдать в жены, да земли изрядное количество отрезать. Вот и лезут доброхоты. - А хороша ли дочь? - поинтересовался Исин. - Что дочь? - махнул рукой Сераслан. - Земли какие...Лес, луга... - Стало быть, весь сыр-бор из-за княжьей дочки? - переспросил Гаврила. - Знаю я несколько человек. Все приличные люди, добрые богатыри и все не прочь покняжить в каком-либо месте. Если увижу кого из них, обязательно расскажу как до вас добраться... Волхв кивнул немного отстранено, словно думал о чем-то другом. - Пусть едут. Мы гостям всегда рады. Только опоздают твои друзья. Пусть они такой случай в другом месте ищут. А тут сегодня все кончится! - самоуверенно сказал он. - Нынче ему конец придет! - С чего бы? - Так Боги хотят. Эти слова ни чего не значили, и Избор только внимательнее посмотрел на волхва. Под его взглядом тот кивнул на воинов впереди себя и добавил. - Если не они его убьют, то нынче я ему конец положу! Исин не без высокомерия оглядел Сераслана и поинтересовался. - И чем же ты его убивать собрался? Ни меча у тебя, ни палки подходящей. - Божьим словом да Истиной, - не моргнув глазом ответил волхв. - Чем же еще волхву с нечистью биться, если не этим? И Избор и Гаврила немало выслушали в своей жизни похвальбы, но сейчас слова волхва выглядели не просто отчаянным хвастовством, но и просто нахальством. - Ну, дай Бог, - сказал Избор не желая препираться с Серасланом. - Дай Бог, да сам не будь плох, - отозвался тот. Он что-то знал или мог, или надеялся на что-то. - У саркинозов есть пословица, - сказал Гаврила, наклоняясь к нему. - " На аллаха надейся, а верблюда привязывай" - намекая на то, что простая надежда на Бога вряд ли способна сама по себе принести победу. - Да, - подхватил Избор. - У нас есть пословица не хуже - "На Бога надейся, да сам не плошай"! - Не оплошаю, - уверенно откликнулся священник. - Хотя... про верблюда это очень кстати... Это вы мне вовремя напомнили. Он встал, достал откуда-то снизу пару платков и принялся завязывать глаза лошадям. Ни Исин, ни Избор вопросов не задавали, но он сам объяснил им: - Вид зверя настолько страшен, что лошади не выдерживают. Бегут или сходят с ума. А мне на них еще дальше ехать. - Возвращаться? -спросил хазарин, глядя поверх головы волхва. - Сначала вернусь, живых привезу, а потом в Журавлевское княжество... - Ну? - обрадовался хазарин. - А я там всех знаю? Князя увидишь? - Если повезет... - Привет передавай! - От кого? - От Гаврилы Масленникова, от... Гаврила кашлянул и хазарин осекся. Он посмотрел на Масленникова и поправился. - Нет. От Гаврилы, пожалуй, не стоит привет передавать. Скажи, что те, кому он свой корабль одалживал, кланялись, обещали зайти при случае. Сераслан кивнул, озабоченный более ближайшим будущим, чем встречей с журавлевским князем. На дороге все оставалось по-прежнему. Люди неподвижно стояли каждый на своем месте. Изредка только тишина нарушалась железным перезвоном, когда кто-то из стоявших переступал с ноги на ногу. На копьях воинов развивались разноцветные флажки Все было чинно, благородно и торжественно, словно ждали приезда самой княжеской дочери. Гаврила посмотрел на солнце и вздохнул. Оно неодолимо спускалось вниз, и уже путалось в коронах деревьев. Сераслан неправильно истолковав вздох, поспешил успокоить его: - Сейчас, сейчас, потерпи. Осталось совсем немного, это будет очень поучительное зрелище. - Нет, я не об этом, - сказал Гаврила. - Я думаю: " Сколько церемоний для того, что бы убить гадину". Волхв посмотрел на него внимательно и напомнил на всякий случай: - Учти, сражаться с чудовищем может только тот, у кого есть на это право. Это некоторым образом приведения, даруемая поединщику нашим князем. Есть правила... - Неужели чудовище придерживается этих правил? - усмехнулся Избор. Напряжение витающее в воздухе стало настолько нестерпимым, что волхв никак не отреагировал на шутку. - Для него никаких правил, конечно, нет. - Вот, вот... - Оно просто нападает на первого попавшегося. - Вот видишь... А ты все талдычишь - "правила, правила". - Правила распространяются только на нас. Короче говоря, сражаться с чудовищем может только тот, на кого оно нападает. Такой поворот дела давал Исину некоторую надежду на участие в свалке. Он тут же задал вопрос: - А если оно нападет на меня первым? Волхв улыбнулся. - В уме тебе не откажешь. Обороняться никому не возбраняется даже от Чернобога, а не то что от его прислужников. Только не надейся напрасно. У тех, кто впереди тоже кулаки чешутся. Исин широко улыбнулся, оглянувшись на Избора, но тот уже поняв, что у того на уме в полголоса напомнил: - Не встревай. У нас своих дел полно.... - С нашими-то делами когда еще в князья выберешься? А тут верный способ... Все равно стоим. Почему бы не попробовать? - смеясь возразил сотник. - Почему верный способ? -переспросил он. - Талисман, - коротко напомнил хазарин, осторожно оглядываясь. - Он поможет...
Гаврила молча стоял на самой верхушке бревенчатой горы. Исин недоверчиво смотрел то на него, то на Избора. Умом хазарин понимал всю невероятность такой встречи и проверял не чудится ли ему все это. Избор молчал и тогда он спросил у воеводы. - Масленников что ли? - А то... - ответил Избор, не спуская глаз с Гаврилы. - Если уж он мне свою руку не отдал, то никому другому и подавно не отдаст... Слезай давай... Но Гаврила и сам не хотел оставаться наверху. Осторожно, стараясь не потревожить бревна, он спускался к ним. С каждым его шагом улыбка на лице Исина становилась все шире, но на лице Гаврилы, когда он спустился, они не увидели ни удивления, ни радости. - Где шлялись? - грубо спросил он.- Вы же еще вчера должны были тут быть? Избор огляделся, что бы удостовериться, что Гаврила разговаривает именно с ними, но кругом было пусто. От песиголовца осталось только быстро подсыхающее кровавое пятно. - Чего орешь? У нас дел не меряно!... Пока он подбирал другие цветастые слова до него дошли последние слова Гаврилы.
- Кто сказал? - Добрый человек... В голосе Гаврилы было столько горечи, что Избор сдержался и не стал отругиваться. Только сейчас, когда Гаврила спустился, стало видно, что ему тоже досталось. Его покрывали не только грязь и копоть, но и кровь. - Что тут было? - спросил Исин, не столько для того, что бы услышать подробности, сколько дать Гавриле возможность выплеснуть злость. - А ты не понял? Масленников устало опустился прямо на угли, и свесил руки между ног. - Все снова началось.... Остроголовые, да еще эта дрянь лезет. Он молча смотрел на кучу шерсти, что осталась от песиголовца. Его кулаки сжались с такой силой, что кожа едва не треснула. - Сколько их тут? Что бы не объяснять, что он имеет ввиду он просто притопнул ногой по земле. - Шестеро.... - Этот, значит, последний был. Он замотал головой и в бессильной злобе промычал: - Пятнадцать человек... Ветер подхватил золу и бросил в лицо. Исин присел рядом с ним. - Расскажи толком! Вместо ответа Гаврила поднялся и пошел, обходя кучу бревен. Избор и Исин не сговариваясь, пошли следом. В Фофанове он был вроде как старожилом, и его приходилось слушаться... Он привел их к таким же обгорелым стенам, от которых они только что ушли, только вдоль стен стояли бочки с пивом и вокруг опрокинутых столов валялись кружки. Гаврила нагнулся за одной, потом все так же молча выбил дно у ближайшей бочки и зачерпнул....Терпкий запах хорошо сваренного и процеженного пива на мгновение перебил запах гари, но ветер поднял золу и все стало по-прежнему. Гаврила вел себя так, словно был хозяином всего того, что стояло вокруг него. Исин тоже зачерпнул, но не донеся кружку до рта, вдруг понял, что это действительно так. Все, что еще оставалось в городе уже не имело хозяев и, значит, принадлежит им. Его рука дрогнула, и пиво выплеснулось на землю. Гаврила посмотрел на него, но ничего не сказал. - Давно ты тут? - спросил Избор, глядя по сторонам, что бы не случилось неприятностей. Гаврила сделал два длинных глотка и ответил сразу на все вопросы, что вертелись на языках у друзей. Он говорил, словно бредил. - Не смотри. Нет тут больше никого... Сейчас последнего раздавили... Нас Белоян послал. Сказал, что вы тут должны оказаться либо вчера ночью, либо сегодня утром... Мы торопились, но успели только к полудню, а тут вот.... Он мрачно посмотрел на расставленные вдоль стены бочки. - Мы их не ждали, но и они нас, видать, тоже... Схлестнулись.... Вот я один и остался.... Он замолчал, заново переживая схватку, в которой погибли его люди. Не решаясь прервать эти воспоминания Избор кивнул Исину и они открыли другую бочку - все одно пить пиво кроме них тут было некому. Не пропадать же добру. Гаврила допил пиво и теперь неподвижно сидел, уставившись в землю. Избор вынул из его руки пустую кружку и вставил полную. - Зачем ехал-то? Гаврила встрепенулся, поднял голову. - За талисманом... Белоян приказал в Киев отвести. Избор допил кружку и бросил ее на землю. Черепки брызнули во все стороны. - А чего тогда сидим? Поехали! - Лошади, - напомнил хозяйственный Исин. - Хватит ногами землю мерить. - Найдем. Сейчас весь город наш. Тень от сгоревших ворот не переползла еще и на шаг, как они оставили весь. Теперь это был мир скорби, мир мертвецов, засыпаемый горячим пеплом, а их дело тащило их на восход, к живым людям. Отыскивая уцелевших жителей, они проехали до конца веси и выехали с другой стороны Фофаново через целые и не тронутые ни огнем, ни врагом ворота, которые сами и открыли. Они проскакали с десяток поприщ, когда перед ними вздыбился крутой холм, поросший лесом. Избор направил коня вверх, что бы оглядеться и понять куда двигаться. Не натруженные кони взлетели веерх по склону и остановились. С холма открывалось зрелище удивительной красоты. - Да-а-а широка Русь! - горько вздохнул Гаврила. - Чем хочешь ее измеряй, хоть шагами, хоть поприщами. Никто не возразил. С этого холма взгляд достигал далеко. Через гряду холмов, что тянулась на восход, через лес, что густел там, где землю покрывал бело-зеленый березовый ковер, то светлел в тех местах, где березы сменяли рыже-зеленые сосны. Небо, что висело над ними, над Русью, сияло золотом и лазурью, а там где оно смыкалось с землей то ли был, то ли чудился какой-то городок с бревенчатыми башнями, стенами и прочей ерундой. - Стоять бы тут и никуда не ехать, - сказал Гаврила, чувствуя как истерзанная душа наполняется спокойствием. - Век бы любовался. Исин, чаще других оглядывающийся назад мрачно сказал. - Много намерял. Ты оглянись. Масленников поверну голову. За их спинами стоял тот же лес, висело небо, но оно уже было другим. Виднокрай застилал тяжелый дым. Фофаново еще горело, и некому было потушить этот огонь. Весь уже давно скрыли деревья, и с холма совсем не чувствовался запах гари, но каждый из них, помнил, как пахнет горелое человеческое мясо. - Как-то не правильно все это... - сказал Исин - Неправильно! - Неправильно то, что ты плавать не умеешь, а вот все остальное - нормально, рассудительно сказал Избор. - Не все. Не по богатырски это... Словно мы от беды бежим... Хазарин развернулся и стал смотреть на дым за спиной. Он не стал гуще, но и не стал прозрачнее. - Мы там были и теперь там беда. Он повернулся и показал вперед, на бескрайние просторы перед ними. - Мы там будем, и там случится то же самое. Мы везем беду с собой. Гаврила вздохнул еще раз, сбрасывая с себя расслабляющую власть красоты, вспомнил людей, что еще сегодня были живы, и ответил. - Мы везем с собой счастье и удачу для всей Руси. Исин недовольно поморщился. Его не поняли. - Я хочу сказать, что богатырям надо ехать навстречу беде, а не от нее. - А мы и едем на встречу, - сказал Избор. - Ты, что думаешь уже все кончилось? Все еще впереди. Все еще даже не начиналось... Он сказал это так спокойно. Что Исин понял, что воевода никого не хочет пугать, и что все действительно будет так, как он сказал. - А уж если о бедах говорить, - добавил Гаврила, - то кому-то конечно, придется плохо. - Вот! Так ведь и я об этом! Хазарин обрадовался, что наконец-то до друзей дошло то, что он хотел сказать. - Может, тебе легче станет, если я скажу, что нам придется хуже всех? Других-то только задевает, а бьют-то по нам... Его поняли, но не до конце и Исин еще раз попытался объяснить, что томит его душу. - Нам проще. Мы-то хоть знаем, за что страдаем, а эти... Может, спрячем его где-нибудь, что бы никто не нашел? - Ты про Кащееву смерть слыхал? - вопросом на вопрос ответил Гаврила. Исин выпрямился в седле, и Избору показалось, что он готов выслушать все истории о схватках киевских богатырей с Кащеем, но тот только ответил. - Про иглу в яйце? Конечно. - Он вот ее то же прячет, а сколько богатырей за ней гоняется? Правда, она как утопленник - рано или поздно обязательно всплывает. А уж тогда... Избор кивнул. Все было так, как говорил Гаврила. Как ни прячь, а если есть интерес, то будут искать и тут уж кому-нибудь обязательно повезет. Исин поскреб голову. - А если мы его прямо в ковчежце в землю зароем? Никто ничего не узнает... - А сами зарежемся? - весело спросил Избор. - Ну, можно, наверное, и без этого... Гаврила тоже засмеялся. - Ты, я смотрю, всего на сто лет вперед думаешь. Ковчежец ржа разъест, а без ковчежца его любой маг, любой волхв отыщет. А Русь-то она не на сто лет собирается. Так что сам понимаешь. Гаврила вздохнул еще раз, словно прощался с чем-то. - Так что сам понимаешь. Да и не нашего ума это дело - талисманы прятать. Пусть об этом у Белояна да у князя Владимира голова болит. Сказано привезти привезем... - А скажут зарыть? - ехидно спросил хазарин. - А? - Не скажут, - спокойно ответил Масленников. Пока они препирались, Избор спокойно рассматривал лес вокруг. Он не ждал неожиданностей, но готовился к ним. Сперва ухо уловило еле слышный скрип колес, а потом он увидел и сам повозки. - Люди, - сказал он. Гаврила повернулся. Это слово требовало внимания. От людей могли быть неприятности. - Где? - Опять? - сорвалось с языка у Исина. - Слишком уж быстро... - Чего это "быстро"? - невозмутимо отозвался Избор. - Они еще далеко. С вершины холма виделось, как в одном месте березы расступились, давая место желтой от одуванчиков поляне. Через нее не спеша, катились несколько укрытых рогожами повозок. Ими правили одетые в цветные халаты люди. Они их то ли не заметили, то ли не сочли опасными и телеги двинулись дальше. - Там дорога, - прозорливо заметил Исин. - Неужто опять с хорошими людьми посреди леса встретиться довелось? Избор, смотревший на повозки, ответил. - Пять телег. Не разбойники, ни воины. Купцы, пожалуй... Что-то было в голосе воеводы такое, что заставило Гаврилу ответить. - Не знаю их, и знать не хочу. Нам сейчас от людей подальше держаться нужно. Пусть едут своей дорогой. Избор ничего не ответил. Его глаза провожали повозки, что мелькали среди берез, и Гаврила добавил: - У них своя дорога, у нас - своя. Слова они ведь дальше стрел летят. Болтанет кто-нибудь языком, а нам от того неприятности. - Неприятности... - сказал Исин. - Не неприятности, а нож в спину с поворотом... - Так ведь что бы нож сунуть спину еще найти нужно.... -возразил Избор. - А среди людей как нужную спину найдешь? Так что нам пока всего лучше меж людей находиться... Да и дорогой ехать все лучше, чем сквозь кусты. Пока нас не хватились мы по хорошей-то дороге сколько отмахаем! - А думаешь, хватятся? - спросил Избор. - Еще как, - непонятно улыбнувшись, ответил Гаврила. - Не попасться бы только... Они спустились к подошве холма, и, продравшись сквозь заросли ежевики, оказались в редколесье, за которым и лежала дорога. - Вон она дорога-то... На нее станем и до самого Киева, - мечтательно сказал Исин. Он даже зажмурился от такой мысли. - Это если рога не обломают за первым поворотом.... - осадил его Гаврила. В его словах Избор не уловил жесткости. Воевода почувствовал, что и сам Масленников готов поверить в то, что они мог ли бы добраться до Киева без неприятностей. - Когда это у нас по прямой дороге получалось? - осадил он обоих. - Память у вас девичья. У нас все больше через лес, да по болоту, да что бы морду в кровь... Он выехал на утоптанную землю первым и повернул вслед за телегами. - Не чужую, так свою, - добавил Исин, выезжая следом. Не оборачиваясь, Избор кивнул. С дорогами им повезло. Обогнав купцов они почти час скакали по пустому тракту и каждый чувствовал как слабеет напряжение, что давило душу. Вскоре, когда солнце начало путаться в ветвях самых высоких деревьев их дорога влилась, словно ручей в реку в другую дорогу, на которой было тесно от следов. - От таких дорог нам подальше держаться следует, - сказал хазарин, пытаясь в просветы деревьев различить, что твориться за ближайшим поворотом. Гаврила, однако, оставался спокойным и только мрачно улыбался. Следы на земле читались столь явно, что даже думать о засаде было смешно. - Нет уж... Нас так просто ловить не будут. Наши враги что-нибудь поумнее придумают. По сравнению с ней та, по которой они ехали до сих пор, казалась запущенной лесной тропой. Эта дорога была утоптанна людьми и лошадьми. На ней отчетливо виднелись следы колес и сапог. Исин вдруг подумал, что они, верно, совсем рядом с городом, что видели с холма, и повеселел еще больше. - Похоже, что сегодня ночевать будем меж хороших людей? - Не говори "гоп", - предупредил его Избор. - В нашем положении наперед ничего загадывать нельзя. Не ровен час, эти люди с тебя еще шкуру снимут... Они проехали еще с поприще, потихоньку замедляя бег коней. Чем чаще они смотрели под ноги, тем больше видели оснований не особенно торопиться. Отряд, следы которого они заметили прошел тут совсем недавно. Избор видел следы пеших и конных воинов, а поверх них - следы нескольких повозок. Они доехали до поворота и в ту же секунду, только что пустая и безмолвная дорога огласилась металлическим звонам. Гаврила в одно мгновенье - сказалась воинская выучка - успел сдернуть с плеча меч, но напрасно. Люди, что стояли вдоль дороги, не обратили на них никакого внимания. Избор, отметивший это как добрый знак, подумал, что выскочи на дорогу пара ежиков или белок, на тех и то обратили бы внимания побольше. Да и не мудрено - ежей-то на дороге не было ни одного, а вот вооруженных людей - и пеших и конных тут стояло человек тридцать.
Глава 11
Люди тут были разные - и пешие воины, и богатыри на тяжелых конях. Все они стояли в ряд поперек дороги, а в самом конце цепочки примостилась скромная повозка, на козлах которой сидел и блестел лысиной безбородый, не богатырского вида мужчина. Именно мужчина - у Гаврилы язык не повернулся бы назвать его мужиком. Он оказался единственным, кто обратил на них внимание. На всякий случай Избор опустил руки к поясу, где держал швыряльные ножи. Внимательный взгляд живых глаз, казалось, ощупывал их, но не было в нем вызова ни пренебрежения. Скорее доброжелательное любопытство. - Ну, что там? - спросил он, когда они поравнялись с телегой. - Да вот приехали, - неопределенно ответил за всех сразу Гаврила, становясь на всякий случай к нему поближе. Ехать вперед дальше можно было только по чужим ногам. -А у вас тут чего? - Ждем. Там кто-нибудь еще есть? Или вы последние? Избор, не особенно стараясь скрыть недоумение, оглянулся назад. Дорога позади них, слава Богам, была пуста. - По-моему никого, - ответил он. - А ты, что кого-нибудь еще ждешь? Человек с телеги привстал и поглядел туда, откуда они приехали, что-то посчитал, шевеля губами. - Да нет, пожалуй, вы, верно, последние. Сам он был смугл, суховат и подвижен. Большая редковолосая голова выглядела бы головой птенца какой-нибудь хищной птицы, если б не строгий взгляд уверенного в себе человека. - Что тут твориться? - спросил Исин. Человек привстал с козел, посмотрел вперед. - Ну что они там!.. - пробормотал он и переспросил в свою очередь. - Странный вопрос. - Чем же, - вызывающе переспросил Исин. - Он странен для этого места и этого времени, - мягко сглаживая раздражение хазарина, заметил их собеседник. - Разве вы не явились сюда, чтобы принять участие в сражении с чудовищем? Посланцы Пинского князя переглянулись и подумали об одном и том же - а не ловушка ли это? - Чудовище? Какое тут может быть чудовище? - спросил Гаврила, оглядываясь по сторонам. В свое время он повидал много логовищ разных вредоносных тварей - от драконов до шишиг и мог отличить простой лес от места гнездования такой твари. Тут все , вроде, было без дряни и колдовства. Лес и дорога вокруг них, если не смотреть на воинство впереди себя казались мирными и спокойными. - Как это, "какое чудовище"? - удивился в свою очередь собеседник их неосведомленности. Ни Избор, ни Исин, ни Гаврила не спешили отвечать на вопрос. Избор, тот сразу проникся доверием к словам редковолосого волхва. Пересчитав быстро тех, кто стоял на дороге, он понял, что собрать их тут всех вместе могло что-то необычайное. Те, кто стоял тут, не казались единым отрядом - каждый стоял сам по себе и вооружен был по собственному вкусу. Они могли бы оказаться шайкой разбойников, где каждый воевал чем хотел, но для разбойников они выглядели слишком богато. Воевода покачал головой, не зная, что и думать. Видя их недоумение, человек понял, что и сам заблуждается на их счет и они тут люди случайные. - Тогда все понятно! - хлопнул он себя по лбу. - Вы, верно, проездом? А я то думал, что вы тоже пришли попытать счастья. - Нет, - заверил его Избор - Мы просто проезжающие и не собираемся ни с кем сражаться.. - По крайней мере, до тех пер, пока нас к этому не вынудят. - Добавил на всякий случай Гаврила. - Да, да, конечно.То-то, я смотрю, вы слишком легко вооружены.. В этот момент откуда-то из головы отряда послышался крик. Люди, что мгновение назад стояли каждый сам по себе, стали одним отрядом и ощетинились мечами и копьями. С железным лязгом сомкнулись щиты, и они образовали маленькую крепость. Их собеседник привстал, но тут же сел. - Ничего страшного... Ложная тревога. Он раздвинул матерчатый занавес и скрылся в повозке. Гаврила постучал рукой по стене. - Я сейчас, - донеслось оттуда. - Скажи-ка, почтенный, а ты-то тут тоже для поединка? - Нет, - ответили из возка, и Избор уловил в голосе какую-то недоговоренность. - Я тут лекарем. Меня зовут Сераслан. Гаврила посмотрел на вооруженную ораву, перегородившую им дорогу и поинтересовался. - А что раненые предполагаются? - Во множестве, - обыденно сказал Сераслан, высунув голову наружу и становясь от этого похожим на червяка в яблоке. - Если все будет как в прошлый раз, то половина из них пройдет через мои руки. Исин посмотрел на лес копий, что сливался с настоящим лесом и дальновидно поинтересовался. - А что будет с другой половиной? - А этим вообще ничего не понадобится. Гаврила посмотрел на толпу перед собой и неожиданно согласился с волхвом. - Да. Смерть - лучший лекарь, это точно... Сераслан закивал, хотел что-то добавить, но Исин перебил его: - А ты тут, что один говорящий? Эти-то что, глухонемые? Почему молчат? - Страх и гордыня, - охотно пояснил Сераслан. - Они бояться грядущего и молчат, чтобы страх их не стал ясен для окружающих. Большинству из них совсем скоро будет плохо... А вам вот повезло... - Неужто? - удивился Избор. Он вспомнил, что было с ними утром, и что было ночью, и что было предыдущим вечером, и без стеснения засмеялся. Разочаровывать волхва не хотелось, и он ничего не сказал. - Это почему же? - спросил Гаврила, подумавший о своих неприятностях. - Вы находитесь в положении более выгодном, чем все эти люди. - Что это значит? - подозрительно спросил хазарин. - Это означает, что вы, скорее всего, останетесь живы... Сераслан произнес эти слова без вызова, но они сразу же настроили Исина на боевой лад. Он выпрямился в седле и высокомерно поинтересовался: - Хотел бы я посмотреть, на того, кто попытается помешать нам оставаться на этом свете, - грозно спросил он. - Не торопитесь. Еще увидите. Оно вот-вот появится, - сделав вид, что не понял скрытой угрозы, успокоил его Сераслан. Гаврила уже утомленный стоянием на одном месте и чувствующий, что с каждым потерянным мгновением за их спиной вырастает то ли остроголовый, то ли песиголовец, решил ехать. - Я не собираюсь никого ждать. Я просто поеду вперед и все, - сказал он. - У нас есть дела в Киеве, и мы не собираемся задерживаться тут по пустякам. - Это не пустяк, - серьезно сказал Сераслан. - Это обычай. А если вы поедете вперед, то хотите вы этого или нет, но вам придется сразиться с чудовищем. Это ничуть не испугало Гаврилу. Он потрогал меч у себя за спиной. - Да ради Бога! Если оно будет мешать мне, я просто его убью. - Не сомневаюсь, что вы обязательно попробуете сделать это, - осторожно подобрав слова ответил волхв, - но прощу вас, поймите. Сейчас все это, - он широко махнул рукой, охватывая и лес и дорогу, - не просто дорога. Это место поединка и здесь существуют свои правила. А они гласят: " На поединок с чудовищем поединщики выходят по жребию". Те, кто стоит впереди нас, вытащили первые номера и вряд ли захотят пропустить всех вас вперед. Это их право. Ему никто не ответил и он даже не понял, слушают его эти люди или просто смотрят вперед, пропуская слова меж ушей. Тогда он выбрал одного из них и обратился напрямую к нему. - Что бы проехать дальше вам нужно будет поубивать всех тех, кто стоит впереди вас, или дождаться, пока это сделает чудовище. Все очень просто. Исин, сбитый с толку многословием Сераслана, смотрел на него молча, а тот продолжил свой словесный натиск: - Я вижу, вы ничего не знаете о том, что тут происходит и, вам небезынтересно будет прослушать мой рассказ. Заранее прощу извинить, если 6yдy излишне краток зверь должен появиться, с минуты на минуту... Он еще раз привстал, оглядывая дорогу впереди себя. - Началось это года два назад. Тогда князю нашему начали доносить об страшных преступлениях, которые стали совершаться на этой дороге. Подробности расправ над бедными путниками были столь ужасны, что я не решаюсь описать вам подробности. По началу-то как всегда подумали на разбойников, но вскоре отыскались очевидцы, которые указали, что творят эти преступления не разбойные люди, а неведомое чудовище. Тогда еще толком никто ничего не знал. Это уж потом разобрались, что появляется оно на этой дороге три раза в год и всегда в одно тоже время. Два дня оно рыщет по дороге, растерзывая всякого, кто попадается на его пути, а потом пропадает неизвестно куда... - Так убить его и делу конец! - Исин лязгнул мечом. - Сами не справляетесь вызвали бы Илью Муромца, Ратибора или еще кого. Не отказали бы богатыри, помогли бы. - Князь не хочет... - вздохнул волхв. - Он все больше иноземцев привечает... - И что? - удивился Избор. - Неужто никто... - Да нет. Всякие у нас тут были... Кого у нас только на нашем погосте нет - и франки, и шведы. Даже один индиец есть. На слоне приехал... Он на мгновение запнулся и сообщил. - Печенка у слона вкусная... Та вот. Князь-то наш обещал победителю свою дочь отдать в жены, да земли изрядное количество отрезать. Вот и лезут доброхоты. - А хороша ли дочь? - поинтересовался Исин. - Что дочь? - махнул рукой Сераслан. - Земли какие...Лес, луга... - Стало быть, весь сыр-бор из-за княжьей дочки? - переспросил Гаврила. - Знаю я несколько человек. Все приличные люди, добрые богатыри и все не прочь покняжить в каком-либо месте. Если увижу кого из них, обязательно расскажу как до вас добраться... Волхв кивнул немного отстранено, словно думал о чем-то другом. - Пусть едут. Мы гостям всегда рады. Только опоздают твои друзья. Пусть они такой случай в другом месте ищут. А тут сегодня все кончится! - самоуверенно сказал он. - Нынче ему конец придет! - С чего бы? - Так Боги хотят. Эти слова ни чего не значили, и Избор только внимательнее посмотрел на волхва. Под его взглядом тот кивнул на воинов впереди себя и добавил. - Если не они его убьют, то нынче я ему конец положу! Исин не без высокомерия оглядел Сераслана и поинтересовался. - И чем же ты его убивать собрался? Ни меча у тебя, ни палки подходящей. - Божьим словом да Истиной, - не моргнув глазом ответил волхв. - Чем же еще волхву с нечистью биться, если не этим? И Избор и Гаврила немало выслушали в своей жизни похвальбы, но сейчас слова волхва выглядели не просто отчаянным хвастовством, но и просто нахальством. - Ну, дай Бог, - сказал Избор не желая препираться с Серасланом. - Дай Бог, да сам не будь плох, - отозвался тот. Он что-то знал или мог, или надеялся на что-то. - У саркинозов есть пословица, - сказал Гаврила, наклоняясь к нему. - " На аллаха надейся, а верблюда привязывай" - намекая на то, что простая надежда на Бога вряд ли способна сама по себе принести победу. - Да, - подхватил Избор. - У нас есть пословица не хуже - "На Бога надейся, да сам не плошай"! - Не оплошаю, - уверенно откликнулся священник. - Хотя... про верблюда это очень кстати... Это вы мне вовремя напомнили. Он встал, достал откуда-то снизу пару платков и принялся завязывать глаза лошадям. Ни Исин, ни Избор вопросов не задавали, но он сам объяснил им: - Вид зверя настолько страшен, что лошади не выдерживают. Бегут или сходят с ума. А мне на них еще дальше ехать. - Возвращаться? -спросил хазарин, глядя поверх головы волхва. - Сначала вернусь, живых привезу, а потом в Журавлевское княжество... - Ну? - обрадовался хазарин. - А я там всех знаю? Князя увидишь? - Если повезет... - Привет передавай! - От кого? - От Гаврилы Масленникова, от... Гаврила кашлянул и хазарин осекся. Он посмотрел на Масленникова и поправился. - Нет. От Гаврилы, пожалуй, не стоит привет передавать. Скажи, что те, кому он свой корабль одалживал, кланялись, обещали зайти при случае. Сераслан кивнул, озабоченный более ближайшим будущим, чем встречей с журавлевским князем. На дороге все оставалось по-прежнему. Люди неподвижно стояли каждый на своем месте. Изредка только тишина нарушалась железным перезвоном, когда кто-то из стоявших переступал с ноги на ногу. На копьях воинов развивались разноцветные флажки Все было чинно, благородно и торжественно, словно ждали приезда самой княжеской дочери. Гаврила посмотрел на солнце и вздохнул. Оно неодолимо спускалось вниз, и уже путалось в коронах деревьев. Сераслан неправильно истолковав вздох, поспешил успокоить его: - Сейчас, сейчас, потерпи. Осталось совсем немного, это будет очень поучительное зрелище. - Нет, я не об этом, - сказал Гаврила. - Я думаю: " Сколько церемоний для того, что бы убить гадину". Волхв посмотрел на него внимательно и напомнил на всякий случай: - Учти, сражаться с чудовищем может только тот, у кого есть на это право. Это некоторым образом приведения, даруемая поединщику нашим князем. Есть правила... - Неужели чудовище придерживается этих правил? - усмехнулся Избор. Напряжение витающее в воздухе стало настолько нестерпимым, что волхв никак не отреагировал на шутку. - Для него никаких правил, конечно, нет. - Вот, вот... - Оно просто нападает на первого попавшегося. - Вот видишь... А ты все талдычишь - "правила, правила". - Правила распространяются только на нас. Короче говоря, сражаться с чудовищем может только тот, на кого оно нападает. Такой поворот дела давал Исину некоторую надежду на участие в свалке. Он тут же задал вопрос: - А если оно нападет на меня первым? Волхв улыбнулся. - В уме тебе не откажешь. Обороняться никому не возбраняется даже от Чернобога, а не то что от его прислужников. Только не надейся напрасно. У тех, кто впереди тоже кулаки чешутся. Исин широко улыбнулся, оглянувшись на Избора, но тот уже поняв, что у того на уме в полголоса напомнил: - Не встревай. У нас своих дел полно.... - С нашими-то делами когда еще в князья выберешься? А тут верный способ... Все равно стоим. Почему бы не попробовать? - смеясь возразил сотник. - Почему верный способ? -переспросил он. - Талисман, - коротко напомнил хазарин, осторожно оглядываясь. - Он поможет...