Страница:
«О третьем? Скажу. Но хотелось бы увидеть луну. Чтоб уж наверняка».
Я выполнил его просьбу – сошел с дороги, оглянулся.
Холмистая местность без единого жилого строения. Чахлые растения, похожие на птичьи скелеты или пальцы кораллов. И над всем этим – ярко-оранжевая луна. Еще одна, зеленая и поменьше, висела между двух холмов. Как кулон на женской груди. Не знаю, почему я не заметил эту луну раньше. Но вид двух лун так подействовал на меня, что я смотрел на них уже сидя.
«Тебя все еще интересует третий вариант?»
«Что? – В голове не осталось ни одной моей мысли. И вопрос Хранителя не мог заполнить гулкую пустоту. – А-а-а... интересует, конечно».
«Это не твой мир».
«Да? Почему-то я так и подумал».
«О великий мыслитель! А может, ты знаешь, где мы находимся?»
«Нет. Но узнаю, если ты не можешь».
«Кто тебе сказал, что не могу? Я еще не забыл, как выглядят луны моего мира».
«Ты уверен?»
«Насчет памяти?»
«Насчет лун».
Беседа с Хранителем требует невероятного терпения.
«Абсолютно. Та, что наверху, – Санут. Зеленая – Мий. Есть еще Рата, но ее увидишь не каждую ночь. Ты все-таки доставил меня куда нужно, хоть и не очень торопился».
«Я очень привязчивый».
Легкая щекотка внутри черепа – собеседник изволит смеяться.
А вот мне не до смеха. Все-таки не каждый день я попадаю в чужой мир. Не предлагают почему-то в турагентствах. Хоть фантасты в каждой второй книге мусолят эту тему. А Мод нравилось такое читать. Потом еще и мне рассказывать. Интересно, что бы она сказала... Стоп! Проехали.
Значит, я попал в другой мир. Допустим.
Бред, конечно, но это объясняет все: и чужие луны, и незнакомую местность, и непривычно пустую дорогу... По крайней мере, я не сошел с ума. Уже хорошо.
«Еще бы. С сумасшедшими столько хлопот».
Спорить с Хранителем я не стал – себе дороже. Да и время не самое подходящее. Хотя со временем могут возникнуть проблемы. Свободного времени у меня почти не было. Никогда. И вдруг мне стало некуда спешить. Проблема... Но пусть она будет самой большой моей проблемой! А вот незнакомцу не позавидуешь. Ему никто не скажет, что две луны – это не глюки... Кстати, о незнакомце...
– Старик, хочешь перебраться в другое тело?
«В какое?»
Я опять забыл, что Хранитель слышит мои мысли.
«Тот красавчик на алтаре... помнишь? Я притащил его сюда».
«Повезло ему. Вернулся домой».
Ну надо же! Получается, это мир моего попутчика. Придется и это принять. Не мир, а гостиница какая-то: хочу – живу, надоело – ушел. Можно налегке, а можно и со своим телом. Кстати, о теле...
Но спросить не успел. Хранитель буркнул «нет!» и собрался отключиться.
– Подожди! А почему «нет»?
«Потому, что это нортор».
Объяснение для особо одаренных. То есть не для меня.
– Ты его знаешь?
«Лично его – нет. Но с расой встречался».
Ответ явно отдавал холодком.
– Значит, не хочешь, – догадался я.
Усталый голос, как у терпеливого папаши, что объясняет пятилетнему сыну, почему большую яхту нельзя купить и пускать в домашнем бассейне.
«Только в крайнем случае. Лучше уж терпеть неудобства, чем пользоваться телом нортора».
Я не маленький мальчик, которого можно отвлечь воздушной кукурузой, а Хранитель – не мой папочка. И ему грех жаловаться на неудобства. Это я едва не свихнулся, когда обнаружил соседа в своей черепушке.
«А тебя там вообще не должно было быть. Ты же ушел в Вечность и оставил тело мне».
Как же, как же, ушел я... Для кого вечность, а кого взяли и реанимировали.
Когда-то этот анекдот казался мне очень смешным. Ну еще бы: сидят души в раю, амброзией с нектаром лакомятся. Все тихо, спокойно. И вдруг прилетает еще душа, выхватывает у кого-то ложку и начинает быстро жевать. Этот «кто-то» удивляется: к чему, мол, такая спешка? Ведь впереди у всех целая вечность! А торопыга отвечает: одному, мол, вечность, а другого через пять минут реанимируют.
Хороший анекдот, но после аварии я не смеялся над ним. Когда возвращаешься к своему телу, а на него кто-то предъявляет права – это уже не смешно. В мире столько бесхозных тел, а Хранителю понадобилось мое!
«Мы уже столько раз говорили об этом. У меня не было выбора».
Собеседник вздохнул бы, если б мог. Но он не может. Пока.
– Теперь выбор есть, – сказал я вслух.
Хотелось избавиться от назойливого соседа.
«Только в крайнем случае, – повторил Хранитель. – Неподходящее тело».
– Почему?
«Плохо переносит солнце».
– Красавчик не любит солнце? Тогда понятно, почему он такой бледный.
«Солнце не любит норторов. Так что придется искать другое тело. Получше».
– Насколько лучше?
Уточнение совсем не лишнее. А то запросы у Хранителя те еще.
«Не хуже твоего!»
Ни силой, ни здоровьем меня Бог не обидел. Да и женщины уродом не считают.
– Старик, а ты от скромности не умрешь. Может, это тело оставить тебе, а самому пойти погулять?
«Иногда в твою голову забредают и разумные мысли. Жаль, что так редко».
– Это была шутка, старик!
«Я тоже пошутил».
– Я еще доберусь до тебя, когда ты обзаведешься собственным телом!
Такое обещание я давал почти каждый день. Но пока не мог его выполнить.
«Жду не дождусь!»
Наверное, со стороны это выглядело смешно: сидит человек на обочине и разговаривает сам с собой. Спорит, чтобы скучно не было. Только-только морду себе не бьет. Но никого не нашлось посмеяться надо мной. Повезло кому-то.
9
10
11
12
Я выполнил его просьбу – сошел с дороги, оглянулся.
Холмистая местность без единого жилого строения. Чахлые растения, похожие на птичьи скелеты или пальцы кораллов. И над всем этим – ярко-оранжевая луна. Еще одна, зеленая и поменьше, висела между двух холмов. Как кулон на женской груди. Не знаю, почему я не заметил эту луну раньше. Но вид двух лун так подействовал на меня, что я смотрел на них уже сидя.
«Тебя все еще интересует третий вариант?»
«Что? – В голове не осталось ни одной моей мысли. И вопрос Хранителя не мог заполнить гулкую пустоту. – А-а-а... интересует, конечно».
«Это не твой мир».
«Да? Почему-то я так и подумал».
«О великий мыслитель! А может, ты знаешь, где мы находимся?»
«Нет. Но узнаю, если ты не можешь».
«Кто тебе сказал, что не могу? Я еще не забыл, как выглядят луны моего мира».
«Ты уверен?»
«Насчет памяти?»
«Насчет лун».
Беседа с Хранителем требует невероятного терпения.
«Абсолютно. Та, что наверху, – Санут. Зеленая – Мий. Есть еще Рата, но ее увидишь не каждую ночь. Ты все-таки доставил меня куда нужно, хоть и не очень торопился».
«Я очень привязчивый».
Легкая щекотка внутри черепа – собеседник изволит смеяться.
А вот мне не до смеха. Все-таки не каждый день я попадаю в чужой мир. Не предлагают почему-то в турагентствах. Хоть фантасты в каждой второй книге мусолят эту тему. А Мод нравилось такое читать. Потом еще и мне рассказывать. Интересно, что бы она сказала... Стоп! Проехали.
Значит, я попал в другой мир. Допустим.
Бред, конечно, но это объясняет все: и чужие луны, и незнакомую местность, и непривычно пустую дорогу... По крайней мере, я не сошел с ума. Уже хорошо.
«Еще бы. С сумасшедшими столько хлопот».
Спорить с Хранителем я не стал – себе дороже. Да и время не самое подходящее. Хотя со временем могут возникнуть проблемы. Свободного времени у меня почти не было. Никогда. И вдруг мне стало некуда спешить. Проблема... Но пусть она будет самой большой моей проблемой! А вот незнакомцу не позавидуешь. Ему никто не скажет, что две луны – это не глюки... Кстати, о незнакомце...
– Старик, хочешь перебраться в другое тело?
«В какое?»
Я опять забыл, что Хранитель слышит мои мысли.
«Тот красавчик на алтаре... помнишь? Я притащил его сюда».
«Повезло ему. Вернулся домой».
Ну надо же! Получается, это мир моего попутчика. Придется и это принять. Не мир, а гостиница какая-то: хочу – живу, надоело – ушел. Можно налегке, а можно и со своим телом. Кстати, о теле...
Но спросить не успел. Хранитель буркнул «нет!» и собрался отключиться.
– Подожди! А почему «нет»?
«Потому, что это нортор».
Объяснение для особо одаренных. То есть не для меня.
– Ты его знаешь?
«Лично его – нет. Но с расой встречался».
Ответ явно отдавал холодком.
– Значит, не хочешь, – догадался я.
Усталый голос, как у терпеливого папаши, что объясняет пятилетнему сыну, почему большую яхту нельзя купить и пускать в домашнем бассейне.
«Только в крайнем случае. Лучше уж терпеть неудобства, чем пользоваться телом нортора».
Я не маленький мальчик, которого можно отвлечь воздушной кукурузой, а Хранитель – не мой папочка. И ему грех жаловаться на неудобства. Это я едва не свихнулся, когда обнаружил соседа в своей черепушке.
«А тебя там вообще не должно было быть. Ты же ушел в Вечность и оставил тело мне».
Как же, как же, ушел я... Для кого вечность, а кого взяли и реанимировали.
Когда-то этот анекдот казался мне очень смешным. Ну еще бы: сидят души в раю, амброзией с нектаром лакомятся. Все тихо, спокойно. И вдруг прилетает еще душа, выхватывает у кого-то ложку и начинает быстро жевать. Этот «кто-то» удивляется: к чему, мол, такая спешка? Ведь впереди у всех целая вечность! А торопыга отвечает: одному, мол, вечность, а другого через пять минут реанимируют.
Хороший анекдот, но после аварии я не смеялся над ним. Когда возвращаешься к своему телу, а на него кто-то предъявляет права – это уже не смешно. В мире столько бесхозных тел, а Хранителю понадобилось мое!
«Мы уже столько раз говорили об этом. У меня не было выбора».
Собеседник вздохнул бы, если б мог. Но он не может. Пока.
– Теперь выбор есть, – сказал я вслух.
Хотелось избавиться от назойливого соседа.
«Только в крайнем случае, – повторил Хранитель. – Неподходящее тело».
– Почему?
«Плохо переносит солнце».
– Красавчик не любит солнце? Тогда понятно, почему он такой бледный.
«Солнце не любит норторов. Так что придется искать другое тело. Получше».
– Насколько лучше?
Уточнение совсем не лишнее. А то запросы у Хранителя те еще.
«Не хуже твоего!»
Ни силой, ни здоровьем меня Бог не обидел. Да и женщины уродом не считают.
– Старик, а ты от скромности не умрешь. Может, это тело оставить тебе, а самому пойти погулять?
«Иногда в твою голову забредают и разумные мысли. Жаль, что так редко».
– Это была шутка, старик!
«Я тоже пошутил».
– Я еще доберусь до тебя, когда ты обзаведешься собственным телом!
Такое обещание я давал почти каждый день. Но пока не мог его выполнить.
«Жду не дождусь!»
Наверное, со стороны это выглядело смешно: сидит человек на обочине и разговаривает сам с собой. Спорит, чтобы скучно не было. Только-только морду себе не бьет. Но никого не нашлось посмеяться надо мной. Повезло кому-то.
9
Зовущая из клана Кугаров
Добежали до поляны с огромными деревьями, и тут дождь прекратился. А мы остались живы. И укрытие нам не понадобилось. Дождь испугался и повернул обратно. Мне тоже стало страшно. Вот только вернуться мы не могли. Нужно ждать, пока солнце не убьет воду на листьях.
Не знаю, куда Адри бежал, но остановились мы в нехорошем месте. Деревья в Старом лесу только притворялись деревьями. Как танура – сухой корягой. Такой удобной, что хочется посидеть на ней. А потом в траве находят кости птиц и мелких зверьков. На больших танура не охотится, но сидеть потом долго не сможешь. То, что притворялось деревьями, было высоким, толстым и очень старым. Может, и не деревья то были, а древние, самые первые т'анги, что умели становиться кустом, облаком или зверем. Любым. Они первые дети Зеленой Матери. И у всех их был один отец, Санут. А мы уже пошли от них, от первых. Мы не умеем так, как они, – облаком, кустом, деревом. Только зверем. Одним. И таких больших деревьев не бывает. Даже старая куава у дома чарутти кажется теперь тонким деревцем. А ведь под ее ветками можно усадить весь клан.
Адри недовольно ворчит: опять я стою и думаю не о том. В Старом лесу пахло смертью. Старой и страшной. Под молодыми листьями деревья прятали шрамы. Старые и страшные. Как у вожака пуата, чью шкуру трудно пробить копьем. Все соперники, которых он одолел, оставили свой след на ней. И те, кто охотился на его детенышей, тоже оставили. У сосунков-пуатов мягкая шкурка и вкусное мясо. А у вожака и его самок – острые рога и крепкие копыта. Опасный противник даже для т'анга.
Пока я вспоминаю охоту и облизываюсь, Адри переходит от дерева к дереву. Принюхивается, тихо порыкивает. Не нравится ему эта поляна. Очень не нравится. А потом он стал меняться. Не захотел Четырехлапый идти дальше. Камней испугался.
Я подошла ближе и поняла: не камней испугался Адри, а того, чем были камни раньше. Этого все боятся, даже Повелители. Так чарутти говорит. Если развалили все Башни и Мосты, значит, боятся. Да еще прокляли развалины, чтобы никто не подходил. А мы вот взяли и подошли. Подбежали даже. От смерти спасались, а в проклятое место попали. Здесь всё не так. Все не правильно.
Круглая поляна. Совсем круглая, как луна над головой. И деревья уже не притворяются деревьями. Каменные они. И кора, и ветки. А листьев нет. Только одно дерево с листьями. На самом краю поляны стоит. Половина живая, половина из камня. Та, что на развалины смотрит, та и окаменела. Может, нельзя живым на них смотреть – каменеют? Сразу. Или к утру. Мы-то сразу не окаменели. Но до утра еще дожить надо.
Но сначала уйти с поляны. От развалин и тени Моста. Это я потом поняла, что от Моста только тень осталась. А когда впервые увидела, чуть не обмочилась, как слепой сосунок. Огромный овраг, а через него черный Мост. О таком и подумать страшно. Смотреть еще страшнее.
Смотришь, а он что-то шепчет, зовет. Хорошо, Адри подошел и за руку меня взял.
Не слышала я его. Адри говорил со мной, а я на овраг уставилась. Вот и пришлось – за руку. Без разрешения. И что я там увидела, непонятно. Ничего нет, а я смотрю.
Так Адри говорил и за руку держался. И в глаза заглядывал. Ждал чего-то.
Оглянулась. И правда, ничего нет. Почудился Мост. Приснился. Или проклятье на меня уже подействовало? Так и ушла с поляны. Даже рычать не стала. Будто меня каждый день за руку водят.
Плохое я время выбрала, неудачное. Надо было свернуться в клубок да из норы не высовываться. До утра. А мне погулять захотелось. Вот и погуляли. От развалин и до самой Дороги. А ее даже Проклятие не берет. Говорят, Учителя Хранителей строили эту Дорогу. И часть силы своей вложили. Чтобы служила до скончания Мира. Повелители так не могут. Ни построить, ни разрушить. Вот и прокляли тех, кто ходить по ней будет, смотреть.
Слышала я о Дороге, а видеть не приходилось. Чарутти не разрешала. Мол, опасное место. А что в нем опасного? Трава, равнина и Дорога. Пошире поляны будет. Камни плоские и гладкие. Тесно прижались друг к другу. И ничего не растет между ними. Светлая каменная полоса эта Дорога, только и всего. Выползает из леса и тянется до края неба. И чего тут бояться?
Адри опять стал Четырехлапым. Не чует он опасности. И я не чую. Может, потому и не чую, что ветер в лицо. И обманщик Санут появился. Морочит голову, подмигивает желтым глазом. Мол, нет ничего опасного, идите дальше.
Вот мы и пошли.
Прямо в сеть.
Добежали до поляны с огромными деревьями, и тут дождь прекратился. А мы остались живы. И укрытие нам не понадобилось. Дождь испугался и повернул обратно. Мне тоже стало страшно. Вот только вернуться мы не могли. Нужно ждать, пока солнце не убьет воду на листьях.
Не знаю, куда Адри бежал, но остановились мы в нехорошем месте. Деревья в Старом лесу только притворялись деревьями. Как танура – сухой корягой. Такой удобной, что хочется посидеть на ней. А потом в траве находят кости птиц и мелких зверьков. На больших танура не охотится, но сидеть потом долго не сможешь. То, что притворялось деревьями, было высоким, толстым и очень старым. Может, и не деревья то были, а древние, самые первые т'анги, что умели становиться кустом, облаком или зверем. Любым. Они первые дети Зеленой Матери. И у всех их был один отец, Санут. А мы уже пошли от них, от первых. Мы не умеем так, как они, – облаком, кустом, деревом. Только зверем. Одним. И таких больших деревьев не бывает. Даже старая куава у дома чарутти кажется теперь тонким деревцем. А ведь под ее ветками можно усадить весь клан.
Адри недовольно ворчит: опять я стою и думаю не о том. В Старом лесу пахло смертью. Старой и страшной. Под молодыми листьями деревья прятали шрамы. Старые и страшные. Как у вожака пуата, чью шкуру трудно пробить копьем. Все соперники, которых он одолел, оставили свой след на ней. И те, кто охотился на его детенышей, тоже оставили. У сосунков-пуатов мягкая шкурка и вкусное мясо. А у вожака и его самок – острые рога и крепкие копыта. Опасный противник даже для т'анга.
Пока я вспоминаю охоту и облизываюсь, Адри переходит от дерева к дереву. Принюхивается, тихо порыкивает. Не нравится ему эта поляна. Очень не нравится. А потом он стал меняться. Не захотел Четырехлапый идти дальше. Камней испугался.
Я подошла ближе и поняла: не камней испугался Адри, а того, чем были камни раньше. Этого все боятся, даже Повелители. Так чарутти говорит. Если развалили все Башни и Мосты, значит, боятся. Да еще прокляли развалины, чтобы никто не подходил. А мы вот взяли и подошли. Подбежали даже. От смерти спасались, а в проклятое место попали. Здесь всё не так. Все не правильно.
Круглая поляна. Совсем круглая, как луна над головой. И деревья уже не притворяются деревьями. Каменные они. И кора, и ветки. А листьев нет. Только одно дерево с листьями. На самом краю поляны стоит. Половина живая, половина из камня. Та, что на развалины смотрит, та и окаменела. Может, нельзя живым на них смотреть – каменеют? Сразу. Или к утру. Мы-то сразу не окаменели. Но до утра еще дожить надо.
Но сначала уйти с поляны. От развалин и тени Моста. Это я потом поняла, что от Моста только тень осталась. А когда впервые увидела, чуть не обмочилась, как слепой сосунок. Огромный овраг, а через него черный Мост. О таком и подумать страшно. Смотреть еще страшнее.
Смотришь, а он что-то шепчет, зовет. Хорошо, Адри подошел и за руку меня взял.
Не слышала я его. Адри говорил со мной, а я на овраг уставилась. Вот и пришлось – за руку. Без разрешения. И что я там увидела, непонятно. Ничего нет, а я смотрю.
Так Адри говорил и за руку держался. И в глаза заглядывал. Ждал чего-то.
Оглянулась. И правда, ничего нет. Почудился Мост. Приснился. Или проклятье на меня уже подействовало? Так и ушла с поляны. Даже рычать не стала. Будто меня каждый день за руку водят.
Плохое я время выбрала, неудачное. Надо было свернуться в клубок да из норы не высовываться. До утра. А мне погулять захотелось. Вот и погуляли. От развалин и до самой Дороги. А ее даже Проклятие не берет. Говорят, Учителя Хранителей строили эту Дорогу. И часть силы своей вложили. Чтобы служила до скончания Мира. Повелители так не могут. Ни построить, ни разрушить. Вот и прокляли тех, кто ходить по ней будет, смотреть.
Слышала я о Дороге, а видеть не приходилось. Чарутти не разрешала. Мол, опасное место. А что в нем опасного? Трава, равнина и Дорога. Пошире поляны будет. Камни плоские и гладкие. Тесно прижались друг к другу. И ничего не растет между ними. Светлая каменная полоса эта Дорога, только и всего. Выползает из леса и тянется до края неба. И чего тут бояться?
Адри опять стал Четырехлапым. Не чует он опасности. И я не чую. Может, потому и не чую, что ветер в лицо. И обманщик Санут появился. Морочит голову, подмигивает желтым глазом. Мол, нет ничего опасного, идите дальше.
Вот мы и пошли.
Прямо в сеть.
10
Крис Тангер. Выездной консультант
За два года человек ко многому может привыкнуть. Может даже привыкнуть жить. Хотя больше нет смысла и желания это делать.
Воспоминания пришли неожиданно и, как всегда, не торопились уходить. Река, мост, незнакомец, что так и не стал моим попутчиком, – всё это осталось в прошлом. Пока еще совсем недалеком.
На рассвете я сошел с дороги и сделал небольшой привал. Холмистая необитаемая местность, пустынная дорога – все казалось слишком тихим и спокойным, чтобы я смог поверить этой идиллии. Не хватало только таблички: «Проверено – мин нет. С дороги не сходить!» И сгоревших машин на обочине не было, чтоб я почувствовал себя как на войне.
Выбрал подходящее место и провел несколько часов, наблюдая за дорогой. Это не принесло новой информации, но, по крайней мере, я отдохнул и был готов к новому переходу. Куда-то эта дорога вела. И Хранитель мог знать об этом, но не спешил делиться информацией.
Я давно уже называл своего невидимого попутчика Хранителем. По его просьбе, а не по собственному извращенному вкусу. Почему бы не сделать кому-то приятное, если мне это ничего не стоит?
Вспомнилась и наша первая встреча. Считать ее загробной я не могу. Из-за отсутствия гроба. Тогда, наверное, заочной или ЗАпредельной. Ведь я в тот момент был за пределами своего тела. И откуда-то сверху наблюдал, как группа врачей пытается оживить его. А какой-то наглец подбирается к моему телу, как угонщик к чужому автомобилю. И никто не обращает внимания на «угонщика»! Или не замечает его. Никто не собирается мешать...
Больше всего меня разозлила его наглость. Хотя бы подождал, пока я отойду подальше... И когда разряд тока отшвырнул наглеца от тела, я рванулся в атаку. В демонов я не верил и не верю. Подарить свое тело чужаку, а самому отправиться в рай или в ад (в которые я тоже не верю) – не дождется! С таким же успехом мое тело могло остаться и на дне озера.
Трудно передать, что я испытал, столкнувшись с захватчиком. Будто врезался в бетонную стену. И получил весь комплект галлюцинаций, какой полагается при сотрясении мозга. Хотя ни тела, ни мозга у меня тогда не было. Пока я приходил в себя, чужак ускользнул и первым добрался до беззащитного тела. Но врачи опять стали запускать мое сердце, и наглецу здорово досталось. Еще пару раз я мешал «угонщику». Без особого, правда, успеха. Тот был подвижнее и сильнее, но трижды получить разряд тока, наверное, то еще удовольствие.
Наше время заканчивалось, и пришлось срочно договариваться.
Я вернулся в свое собственное тело и стал его хозяином. На меньшее я не соглашался! А чужак остался погостить. Правда, на неопределенное время. «Вот когда появится подходящее тело и найдется способ вернуться обратно...»
Я тогда не слишком вдумывался в условия договора. Вернулся – и ладно, а все остальное потом.
А потом наступило это «все остальное». Я вышел из больницы и с трудом убедил себя, что не страдаю раздвоением личности, галлюцинациями и не сошел с ума. Просто я могу слышать голос, которого не слышат другие. Вряд ли такие слова убедили бы психиатра Компании, но визит к нему я решил немного отложить.
В то же время в моей черепушке завелись воспоминания о делах, к которым я не имел ни малейшего отношения. У меня был выбор: поверить в существование Хранителя Моста или в то, что я сорвался с нарезки.
Как поступает Компания со спятившими сотрудниками, мне очень хорошо известно. Начни я болтать о каком-то Хранителе, и со мной очень скоро произойдет несчастный случай со смертельным исходом. А если я обращусь к постороннему психиатру, то произойдут два несчастных случая. И никто не свяжет их между собой и не заподозрит Компанию, где работают настоящие профессионалы.
И где продолжаю работать я.
А Хранитель... он поведал мне свою историю, довольно банальную, надо заметить. Но чего только не случается с людьми. И не людьми тоже, оказывается.
Каким-то образом Хранитель попал в этот мир, лишившись своего тела и своего мира. Переход-портал, каким обычно пользовались, был предназначен для телесных перемещений, да еще оказался поврежденным. Только чудом Хранитель не погиб при переходе. Но его бестелесную сущность стала притягивать какая-то мощная сила. Уже в последний момент он сумел понять, что эта сила не живая. Соприкосновение с ней грозило полным распадом всех оболочек. Путешественнику удалось вырваться, изменить направление полета и... встретиться со мной. Если столкновение можно назвать встречей.
Он мог занять тело женщины или не рожденного ребенка. Или мое тело. Мы все были в смертельной опасности, но я сильнее всех цеплялся за жизнь. (Ничего удивительного, меня учили этому долгие годы, иначе не выжил бы во всех переделках.) Сразу занимать мое тело Хранитель не рискнул – мы оба могли остаться на дне озера, а потом я оказался не слишком сговорчивым...
Когда изо дня в день выслушиваешь подобный бред, можно свихнуться или поверить в него. Не знаю, зачем Хранителю нужна была моя вера, но я поверил ему. Или почти поверил. И стал держаться подальше от мостов. Вдруг один из них станет переходом в чужой мир? А если кто-то хочет попасть туда, то пусть идет. Но только без меня. Сам!
«Подходящее тело» все не находилось, и мне пришлось делить свое с незваным гостем. Тот хоть не причинял лишних хлопот, но иногда был очень некстати. Некоторые дела лучше делать без свидетелей. Сделал, получил деньги и забыл. А когда в тебе живет наблюдатель, который может задать очень неприятный вопрос и в самое неподходящее время, жизнь как-то сразу становится намного сложнее.
За два года человек ко многому может привыкнуть. Может даже привыкнуть жить. Хотя больше нет смысла и желания это делать.
Воспоминания пришли неожиданно и, как всегда, не торопились уходить. Река, мост, незнакомец, что так и не стал моим попутчиком, – всё это осталось в прошлом. Пока еще совсем недалеком.
На рассвете я сошел с дороги и сделал небольшой привал. Холмистая необитаемая местность, пустынная дорога – все казалось слишком тихим и спокойным, чтобы я смог поверить этой идиллии. Не хватало только таблички: «Проверено – мин нет. С дороги не сходить!» И сгоревших машин на обочине не было, чтоб я почувствовал себя как на войне.
Выбрал подходящее место и провел несколько часов, наблюдая за дорогой. Это не принесло новой информации, но, по крайней мере, я отдохнул и был готов к новому переходу. Куда-то эта дорога вела. И Хранитель мог знать об этом, но не спешил делиться информацией.
Я давно уже называл своего невидимого попутчика Хранителем. По его просьбе, а не по собственному извращенному вкусу. Почему бы не сделать кому-то приятное, если мне это ничего не стоит?
Вспомнилась и наша первая встреча. Считать ее загробной я не могу. Из-за отсутствия гроба. Тогда, наверное, заочной или ЗАпредельной. Ведь я в тот момент был за пределами своего тела. И откуда-то сверху наблюдал, как группа врачей пытается оживить его. А какой-то наглец подбирается к моему телу, как угонщик к чужому автомобилю. И никто не обращает внимания на «угонщика»! Или не замечает его. Никто не собирается мешать...
Больше всего меня разозлила его наглость. Хотя бы подождал, пока я отойду подальше... И когда разряд тока отшвырнул наглеца от тела, я рванулся в атаку. В демонов я не верил и не верю. Подарить свое тело чужаку, а самому отправиться в рай или в ад (в которые я тоже не верю) – не дождется! С таким же успехом мое тело могло остаться и на дне озера.
Трудно передать, что я испытал, столкнувшись с захватчиком. Будто врезался в бетонную стену. И получил весь комплект галлюцинаций, какой полагается при сотрясении мозга. Хотя ни тела, ни мозга у меня тогда не было. Пока я приходил в себя, чужак ускользнул и первым добрался до беззащитного тела. Но врачи опять стали запускать мое сердце, и наглецу здорово досталось. Еще пару раз я мешал «угонщику». Без особого, правда, успеха. Тот был подвижнее и сильнее, но трижды получить разряд тока, наверное, то еще удовольствие.
Наше время заканчивалось, и пришлось срочно договариваться.
Я вернулся в свое собственное тело и стал его хозяином. На меньшее я не соглашался! А чужак остался погостить. Правда, на неопределенное время. «Вот когда появится подходящее тело и найдется способ вернуться обратно...»
Я тогда не слишком вдумывался в условия договора. Вернулся – и ладно, а все остальное потом.
А потом наступило это «все остальное». Я вышел из больницы и с трудом убедил себя, что не страдаю раздвоением личности, галлюцинациями и не сошел с ума. Просто я могу слышать голос, которого не слышат другие. Вряд ли такие слова убедили бы психиатра Компании, но визит к нему я решил немного отложить.
В то же время в моей черепушке завелись воспоминания о делах, к которым я не имел ни малейшего отношения. У меня был выбор: поверить в существование Хранителя Моста или в то, что я сорвался с нарезки.
Как поступает Компания со спятившими сотрудниками, мне очень хорошо известно. Начни я болтать о каком-то Хранителе, и со мной очень скоро произойдет несчастный случай со смертельным исходом. А если я обращусь к постороннему психиатру, то произойдут два несчастных случая. И никто не свяжет их между собой и не заподозрит Компанию, где работают настоящие профессионалы.
И где продолжаю работать я.
А Хранитель... он поведал мне свою историю, довольно банальную, надо заметить. Но чего только не случается с людьми. И не людьми тоже, оказывается.
Каким-то образом Хранитель попал в этот мир, лишившись своего тела и своего мира. Переход-портал, каким обычно пользовались, был предназначен для телесных перемещений, да еще оказался поврежденным. Только чудом Хранитель не погиб при переходе. Но его бестелесную сущность стала притягивать какая-то мощная сила. Уже в последний момент он сумел понять, что эта сила не живая. Соприкосновение с ней грозило полным распадом всех оболочек. Путешественнику удалось вырваться, изменить направление полета и... встретиться со мной. Если столкновение можно назвать встречей.
Он мог занять тело женщины или не рожденного ребенка. Или мое тело. Мы все были в смертельной опасности, но я сильнее всех цеплялся за жизнь. (Ничего удивительного, меня учили этому долгие годы, иначе не выжил бы во всех переделках.) Сразу занимать мое тело Хранитель не рискнул – мы оба могли остаться на дне озера, а потом я оказался не слишком сговорчивым...
Когда изо дня в день выслушиваешь подобный бред, можно свихнуться или поверить в него. Не знаю, зачем Хранителю нужна была моя вера, но я поверил ему. Или почти поверил. И стал держаться подальше от мостов. Вдруг один из них станет переходом в чужой мир? А если кто-то хочет попасть туда, то пусть идет. Но только без меня. Сам!
«Подходящее тело» все не находилось, и мне пришлось делить свое с незваным гостем. Тот хоть не причинял лишних хлопот, но иногда был очень некстати. Некоторые дела лучше делать без свидетелей. Сделал, получил деньги и забыл. А когда в тебе живет наблюдатель, который может задать очень неприятный вопрос и в самое неподходящее время, жизнь как-то сразу становится намного сложнее.
11
Тирэлл. Охотник из клана Кугаров
Лязг запоров, тяжелые шаги по ступенькам, вонь охранников, что так и не стала привычной. Хосты ведут пленников. Тех, что пережили эту ночь. Скоро напротив меня кого-то запрут. Я из первых, он – из последних. Других не будет. Потом нас отправят в Город. Может, сегодня, может, через ночь...
Первым идет охранник. За ним – пленник. Огромный. Из клана Медведей. Даже меняя облик, они остаются такими же длиннорукими и волосатыми. Исчезают только когти и клыки, а шерсть почти вся остается. И лицо напоминает звериную морду. Как только хосты разобрались, кто перед ними? Могли ведь и сразу в зверинец отправить.
Негромкое рычание спугнуло случайную мысль. Это на воле я мог насмехаться над т'ангами других кланов. А в Крепости мы все носим ошейник, все пользуемся одним телом. Как ущербные.
Рычал т'анг из клана Медведей. Он остановился у крайней каморки и не реагировал на крики охранников. Хосты пустили в ход копейные древки, но не смогли сдвинуть упрямца с места. Только когда старший потянулся за кнутом, пленник опомнился и шагнул вперед. В пустую каморку. И решетку за собой захлопнул.
Стражники недовольно зашипели. Но, посоветовавшись, решили не вытаскивать пленника из первой каморки, чтобы закрыть его потом в четвертой.
Огромное тело Медведя прятало за собой следующего пленника. Не т'анга! Ущербного! Тот занял вторую каморку. Не дожидаясь окрика или тычка.
За ущербным шел невысокий рыжеволосый т'анг. Он скользнул в третью каморку. И так же, как и ущербный, захлопнул за собой решетку.
Четвертая от лестницы каморка осталась пустой. Четвертый пленник... Что с ним? Погиб во дворе? Такого еще ни разу не случалось на моей памяти.
Но ничего другого я придумать не мог. А запах хостов, смешиваясь с запахом ущербного, мешал думать и злил. Они все ущербные: и хосты, и чужак-пленник, и другие, не способные измениться. Только ошейник мешает измениться мне. Я вцепился в него, изо всех сил дернул, зная, что не смогу ни сломать, ни снять свой ошейник, этот толстый незапертый обруч, что свободно лежит на плечах. Но стоит щелкнуть кнуту, и шею стискивает быстро и сильно. А сам ошейник становится все горячее и горячее. Проклятое колдовство Повелителей. Каждый из пленников испытал его на себе.
И когда хост с кнутом повернулся ко мне, я уже сидел на полу, обхватив колени руками, и притворялся спящим.
Подумаешь, пришли стражники. В первый раз, что ли? Как пришли, так и уйдут. Уже уходят. Подумаешь, привели новых пленников. И это не в первый раз. Ну, троих вместо четверых. Так стоит ли из-за этого торчать у решетки? Поранишься еще об шипы. Или стражник ткнет копьем за излишнее любопытство. До обеда еще далеко, можно подремать и не думать об ущербном, что сидит в каморке напротив.
Вот только «не думать» не получалось.
Я уже встречался с ущербными. Они бывают разными. Похожими на этого, с мягкой кожей и слабыми когтями. Или с телом, покрытым чешуей. Но быть противником т'ангу они не могут. Особенно когда ущербный без оружия и доспехов, что прикрывают его слабое тело. А только так сражаются во дворе Крепости. Только так пьют Чашу Крови.
Почему же мягкотелый попал сюда? Как сумел выжить? Как оказался в сетях Ловчих и получил ошейник? Ловчие охотятся на другую добычу, с когтями и клыками. А ущербного должны были убить на месте. Непонятно. Не могли же они перепутать его с т'ангом?! Пусть и темноволосого ущербного... Они должны были учуять другой запах. Это хосты не могут отличить т'анга от ущербного, но Ловчие... Неужели все нанюхались желтого гриба?!
Обед прошел как обычно: чашка затхлой воды, две черствые лепешки и немного мяса. Может быть, того, что утром сражалось во дворе и не выжило. Но стоит ли верить в болтовню хоста? И такая еда каждый день. Она не дает умереть с голоду, а кормить нас досыта – ненужные траты. Голодный зверь злее дерется.
Ущербный не отказался от пищи, как некоторые, слишком гордые и глупые. Но голод и кнут ломают любую гордость. Мягкотелый медленно сжевал все, до последнего куска, и выпил всю воду. Такой голодный? Или уже опытный пленник? Новички обычно не знают, что если накормили раз, то принесут еще. А силы понадобятся в любое время.
Ущербный устроился под стенкой и больше не шевелился. Заснул? А вот я спать не мог и продолжал прислушиваться к знакомым звукам тюрьмы.
В первой каморке порыкивал новичок. Тот, что не захотел идти дальше. И мой сосед слева отвечал таким же рыком. Я и забыл, что этот т'анг тоже из клана Медведей. Как не помню, кто в правой от меня каморке. Но рыжий коротышка не разговаривает с ним. Только ходит и ходит, будто не может найти себе места. Равнинный пес, наверное. Или Кот. Точно Кот. Такой гибкости и походки у Пса быть не может. Почти сосунок, а уже выпил Чашу Крови. И она не стала ему поперек глотки. Что-то странное творилось сегодня во дворе. Чего еще ожидать, прародитель Кугар?
Лязг запоров, тяжелые шаги по ступенькам, вонь охранников, что так и не стала привычной. Хосты ведут пленников. Тех, что пережили эту ночь. Скоро напротив меня кого-то запрут. Я из первых, он – из последних. Других не будет. Потом нас отправят в Город. Может, сегодня, может, через ночь...
Первым идет охранник. За ним – пленник. Огромный. Из клана Медведей. Даже меняя облик, они остаются такими же длиннорукими и волосатыми. Исчезают только когти и клыки, а шерсть почти вся остается. И лицо напоминает звериную морду. Как только хосты разобрались, кто перед ними? Могли ведь и сразу в зверинец отправить.
Негромкое рычание спугнуло случайную мысль. Это на воле я мог насмехаться над т'ангами других кланов. А в Крепости мы все носим ошейник, все пользуемся одним телом. Как ущербные.
Рычал т'анг из клана Медведей. Он остановился у крайней каморки и не реагировал на крики охранников. Хосты пустили в ход копейные древки, но не смогли сдвинуть упрямца с места. Только когда старший потянулся за кнутом, пленник опомнился и шагнул вперед. В пустую каморку. И решетку за собой захлопнул.
Стражники недовольно зашипели. Но, посоветовавшись, решили не вытаскивать пленника из первой каморки, чтобы закрыть его потом в четвертой.
Огромное тело Медведя прятало за собой следующего пленника. Не т'анга! Ущербного! Тот занял вторую каморку. Не дожидаясь окрика или тычка.
За ущербным шел невысокий рыжеволосый т'анг. Он скользнул в третью каморку. И так же, как и ущербный, захлопнул за собой решетку.
Четвертая от лестницы каморка осталась пустой. Четвертый пленник... Что с ним? Погиб во дворе? Такого еще ни разу не случалось на моей памяти.
Но ничего другого я придумать не мог. А запах хостов, смешиваясь с запахом ущербного, мешал думать и злил. Они все ущербные: и хосты, и чужак-пленник, и другие, не способные измениться. Только ошейник мешает измениться мне. Я вцепился в него, изо всех сил дернул, зная, что не смогу ни сломать, ни снять свой ошейник, этот толстый незапертый обруч, что свободно лежит на плечах. Но стоит щелкнуть кнуту, и шею стискивает быстро и сильно. А сам ошейник становится все горячее и горячее. Проклятое колдовство Повелителей. Каждый из пленников испытал его на себе.
И когда хост с кнутом повернулся ко мне, я уже сидел на полу, обхватив колени руками, и притворялся спящим.
Подумаешь, пришли стражники. В первый раз, что ли? Как пришли, так и уйдут. Уже уходят. Подумаешь, привели новых пленников. И это не в первый раз. Ну, троих вместо четверых. Так стоит ли из-за этого торчать у решетки? Поранишься еще об шипы. Или стражник ткнет копьем за излишнее любопытство. До обеда еще далеко, можно подремать и не думать об ущербном, что сидит в каморке напротив.
Вот только «не думать» не получалось.
Я уже встречался с ущербными. Они бывают разными. Похожими на этого, с мягкой кожей и слабыми когтями. Или с телом, покрытым чешуей. Но быть противником т'ангу они не могут. Особенно когда ущербный без оружия и доспехов, что прикрывают его слабое тело. А только так сражаются во дворе Крепости. Только так пьют Чашу Крови.
Почему же мягкотелый попал сюда? Как сумел выжить? Как оказался в сетях Ловчих и получил ошейник? Ловчие охотятся на другую добычу, с когтями и клыками. А ущербного должны были убить на месте. Непонятно. Не могли же они перепутать его с т'ангом?! Пусть и темноволосого ущербного... Они должны были учуять другой запах. Это хосты не могут отличить т'анга от ущербного, но Ловчие... Неужели все нанюхались желтого гриба?!
Обед прошел как обычно: чашка затхлой воды, две черствые лепешки и немного мяса. Может быть, того, что утром сражалось во дворе и не выжило. Но стоит ли верить в болтовню хоста? И такая еда каждый день. Она не дает умереть с голоду, а кормить нас досыта – ненужные траты. Голодный зверь злее дерется.
Ущербный не отказался от пищи, как некоторые, слишком гордые и глупые. Но голод и кнут ломают любую гордость. Мягкотелый медленно сжевал все, до последнего куска, и выпил всю воду. Такой голодный? Или уже опытный пленник? Новички обычно не знают, что если накормили раз, то принесут еще. А силы понадобятся в любое время.
Ущербный устроился под стенкой и больше не шевелился. Заснул? А вот я спать не мог и продолжал прислушиваться к знакомым звукам тюрьмы.
В первой каморке порыкивал новичок. Тот, что не захотел идти дальше. И мой сосед слева отвечал таким же рыком. Я и забыл, что этот т'анг тоже из клана Медведей. Как не помню, кто в правой от меня каморке. Но рыжий коротышка не разговаривает с ним. Только ходит и ходит, будто не может найти себе места. Равнинный пес, наверное. Или Кот. Точно Кот. Такой гибкости и походки у Пса быть не может. Почти сосунок, а уже выпил Чашу Крови. И она не стала ему поперек глотки. Что-то странное творилось сегодня во дворе. Чего еще ожидать, прародитель Кугар?
12
Крис Тангер. Выездной консультант
Чувство опасности стало невероятно острым. Я тут же распластался на дороге и быстро огляделся. Прошел уже час после заката. Зеленая луна только начала свое путешествие и еще низко висела над землей. Между холмами лежали густые тени. Я мог оказаться в одной из них, а не лежать на открытом месте.
Уйти с дороги я не успел. Две темные фигуры мелькнули рядом со мной, а еще через миг их стало намного больше.
Целый день ни единой живой души, и вдруг такая компания.
Начал подниматься, опасаясь, что меня затопчут, но тяжелая сеть сбила с ног. Заставил лежать себя неподвижно, заметив судорожные трепыхания еще двух пленников. Человек и зверь только сильнее запутывались в сети.
Кто-то наступил мне на спину, грубо рванул за волосы, заставляя поднять голову. Что-то холодное прижалось к шее. Дергаться или глотать я не торопился. Но все закончилось так же быстро и неожиданно, как и началось. Обо мне забыли на время и занялись другими пленниками. Только те были не так спокойны при этом и пострадали больше. Захватчики успокаивали их дубинками и кнутом.
Дальнейшее путешествие началось с того, что сеть подняли и с размаху опустили на твердую поверхность. Я так и не понял, это сделали случайно или преднамеренно. Затем оглушенных пленников стащили с дороги и, не распутывая сети, поволокли к ближайшему холму. Там сети прикрепили к каким-то животным. Слишком высоким для лошадей и слишком худым для слонов. Это все, что я успел заметить, прежде чем звери тронулись с места. Двигались они довольно быстро по этой пересеченной местности. Любая лошадь уже давно сломала бы себе ноги или сбросила седока. А эти твари легко перепрыгивали препятствия, что попадались на пути, прекрасно различая их в почти полной темноте. Впрочем, это могли быть и ночные животные. Тогда для них сейчас светло, как в полдень. Луна поднялась чуть выше и выбралась из полосы облаков.
Я лежал лицом кверху и любовался ночным небом. А заодно разбирался в сложившейся ситуации.
«Группа захвата» действовала четко и слаженно. За всю «операцию» они не произнесли ни одного слова. Такое же молчание сохраняется и дальше. Ну, это я еще могу понять. Но почему молчат пленники? Ни возмущений, ни угроз, ни мольбы о пощаде. Вот это уже странно. Они не хотят говорить или не могут? И еще одна странность: если охотились за ними, то при чем тогда я? Просто взяли за компанию? Или всё совсем наоборот, и это они нежелательные свидетели? Тогда почему они еще живы? И за что меня арестовали? Почему не предъявили обвинений? Хотя бы формальных. Я так недавно в этом мире, что не успел узнать его законы. Да и совершить что-нибудь такое, из-за чего меня стоило бы... Да я вообще еще не успел ничего, кроме небольшой прогулки по дороге! Или это как раз и запрещено? Тогда где указатель: «За хождение по дороге – десять лет тюрьмы»? А может, все намного проще: здесь хватают всех, кто ходит, а не ездит?.. И сразу становится понятным молчание пленников. Их преступление понятно им и их пленителям, и никаких обвинений не требуется.
Я выбрал самое рациональное объяснение. Но ведь могут быть и другие, более экзотические. Например, в этом мире не пользуются обычной речью – в ходу телепатия. А те «выродки», кто не владеет ею, подлежат аресту. И принудительному лечению или уничтожению. Чтобы не портили чистоту расы.
Тоже объяснение не хуже первого. Только пленный зверь в него не очень вписывается. Или звери здесь также обладают разумом и могут читать мысли? Кстати, о мыслях...
Короткий отрывистый приказ невидимого в темноте командира, и скакуны увеличили скорость. Если их шаг не был вершиной комфорта, то бег мог запросто вытрясти душу.
Луна запрыгала, как теннисный мячик. Звезды в любой миг грозили сорваться вниз, сливаясь то в продольные, то в поперечные полосы. Сетка пыталась разрезать тело на мелкие квадраты.
Я закрыл глаза, стало только хуже. «Боже! А я-то думал, что не страдаю морской болезнью. Зачем все это?»
«Если они хотят получить плату сегодня, то должны доставить пленников до восхода».
Хранитель отозвался, как всегда, неожиданно.
«Что?.. Куда доставить?»
Общение с Хранителем отвлекало от безумной скачки и от возмущенного этой тряской желудка.
«Не знаю, куда доставить. Я перевел тебе речь их предводителя».
«А разве...»
«Читать их мысли? – Хранитель не стал дожидаться, пока я соберу непослушные слова в более или менее связный вопрос, а потом адресую этот вопрос ему. – А зачем мне их читать? Вряд ли они сильно отличаются от твоих. Закончить побыстрее скачку, вот что хочет каждый из них. В конце пути их ждет плата за пленников, а вот что ждет тебя – неизвестно».
«И ты не собираешься вмешаться?»
«Зачем? – кажется, искренне удивился Хранитель. – Ни мне, ни телу пока ничего не угрожает. А ты сам можешь позаботиться о себе».
«Спасибо! – Я постарался вложить в ответ побольше сарказма. – Просто потрясен твоей заботой и сочувствием».
«Думаю, тебе не нужно ни то, ни другое».
Чувство опасности стало невероятно острым. Я тут же распластался на дороге и быстро огляделся. Прошел уже час после заката. Зеленая луна только начала свое путешествие и еще низко висела над землей. Между холмами лежали густые тени. Я мог оказаться в одной из них, а не лежать на открытом месте.
Уйти с дороги я не успел. Две темные фигуры мелькнули рядом со мной, а еще через миг их стало намного больше.
Целый день ни единой живой души, и вдруг такая компания.
Начал подниматься, опасаясь, что меня затопчут, но тяжелая сеть сбила с ног. Заставил лежать себя неподвижно, заметив судорожные трепыхания еще двух пленников. Человек и зверь только сильнее запутывались в сети.
Кто-то наступил мне на спину, грубо рванул за волосы, заставляя поднять голову. Что-то холодное прижалось к шее. Дергаться или глотать я не торопился. Но все закончилось так же быстро и неожиданно, как и началось. Обо мне забыли на время и занялись другими пленниками. Только те были не так спокойны при этом и пострадали больше. Захватчики успокаивали их дубинками и кнутом.
Дальнейшее путешествие началось с того, что сеть подняли и с размаху опустили на твердую поверхность. Я так и не понял, это сделали случайно или преднамеренно. Затем оглушенных пленников стащили с дороги и, не распутывая сети, поволокли к ближайшему холму. Там сети прикрепили к каким-то животным. Слишком высоким для лошадей и слишком худым для слонов. Это все, что я успел заметить, прежде чем звери тронулись с места. Двигались они довольно быстро по этой пересеченной местности. Любая лошадь уже давно сломала бы себе ноги или сбросила седока. А эти твари легко перепрыгивали препятствия, что попадались на пути, прекрасно различая их в почти полной темноте. Впрочем, это могли быть и ночные животные. Тогда для них сейчас светло, как в полдень. Луна поднялась чуть выше и выбралась из полосы облаков.
Я лежал лицом кверху и любовался ночным небом. А заодно разбирался в сложившейся ситуации.
«Группа захвата» действовала четко и слаженно. За всю «операцию» они не произнесли ни одного слова. Такое же молчание сохраняется и дальше. Ну, это я еще могу понять. Но почему молчат пленники? Ни возмущений, ни угроз, ни мольбы о пощаде. Вот это уже странно. Они не хотят говорить или не могут? И еще одна странность: если охотились за ними, то при чем тогда я? Просто взяли за компанию? Или всё совсем наоборот, и это они нежелательные свидетели? Тогда почему они еще живы? И за что меня арестовали? Почему не предъявили обвинений? Хотя бы формальных. Я так недавно в этом мире, что не успел узнать его законы. Да и совершить что-нибудь такое, из-за чего меня стоило бы... Да я вообще еще не успел ничего, кроме небольшой прогулки по дороге! Или это как раз и запрещено? Тогда где указатель: «За хождение по дороге – десять лет тюрьмы»? А может, все намного проще: здесь хватают всех, кто ходит, а не ездит?.. И сразу становится понятным молчание пленников. Их преступление понятно им и их пленителям, и никаких обвинений не требуется.
Я выбрал самое рациональное объяснение. Но ведь могут быть и другие, более экзотические. Например, в этом мире не пользуются обычной речью – в ходу телепатия. А те «выродки», кто не владеет ею, подлежат аресту. И принудительному лечению или уничтожению. Чтобы не портили чистоту расы.
Тоже объяснение не хуже первого. Только пленный зверь в него не очень вписывается. Или звери здесь также обладают разумом и могут читать мысли? Кстати, о мыслях...
Короткий отрывистый приказ невидимого в темноте командира, и скакуны увеличили скорость. Если их шаг не был вершиной комфорта, то бег мог запросто вытрясти душу.
Луна запрыгала, как теннисный мячик. Звезды в любой миг грозили сорваться вниз, сливаясь то в продольные, то в поперечные полосы. Сетка пыталась разрезать тело на мелкие квадраты.
Я закрыл глаза, стало только хуже. «Боже! А я-то думал, что не страдаю морской болезнью. Зачем все это?»
«Если они хотят получить плату сегодня, то должны доставить пленников до восхода».
Хранитель отозвался, как всегда, неожиданно.
«Что?.. Куда доставить?»
Общение с Хранителем отвлекало от безумной скачки и от возмущенного этой тряской желудка.
«Не знаю, куда доставить. Я перевел тебе речь их предводителя».
«А разве...»
«Читать их мысли? – Хранитель не стал дожидаться, пока я соберу непослушные слова в более или менее связный вопрос, а потом адресую этот вопрос ему. – А зачем мне их читать? Вряд ли они сильно отличаются от твоих. Закончить побыстрее скачку, вот что хочет каждый из них. В конце пути их ждет плата за пленников, а вот что ждет тебя – неизвестно».
«И ты не собираешься вмешаться?»
«Зачем? – кажется, искренне удивился Хранитель. – Ни мне, ни телу пока ничего не угрожает. А ты сам можешь позаботиться о себе».
«Спасибо! – Я постарался вложить в ответ побольше сарказма. – Просто потрясен твоей заботой и сочувствием».
«Думаю, тебе не нужно ни то, ни другое».