Винсент протянул руку – он стоял ближе. Дарина со страхом смотрела на Герберта. Господи, что этот человек делает, зачем?! И если он велел ей отойти, значит, ее убивать он не собирается? Что, если загородить собой Иэна?..
– Нет, – замотал головой врач. – Нет! Вам все равно долго не жить, герцог, я позаботился. Но и на ней вы не женитесь. Нет!
– Что значит «я позаботился»? – услышала Дарина собственный холодный голос.
Герберт засмеялся.
– Да, у него опухоль в голове, как удачно. Но он мог жить еще долго, очень долго. Непрогнозируемо. А я не мог... мы не могли...
– Индийское снадобье. – Озарение было подобно вспышке. – Вы давали ему сильнодействующий наркотик, который толкал Иэна прямиком в могилу!
– Мы решили – рано или поздно, и лучше раньше, чем позже... Теперь все. Теперь он зависит, как и... – Герберт осекся и дернул рукой: Винсент сделал полшага в сторону. – Не двигайтесь, лорд Рэнси!
– Его приступы – это ваших рук дело? – Своего голоса Дарина не узнавала.
– Да. Но это не важно. Теперь не важно. Отойдите, я его застрелю.
– Да я вас собственными руками удушу, если вы это сделаете!
– Простите, – ухмыльнулся Герберт. – Поздно.
И нажал на курок.
Сумерки были красивого синего цвета, как дорогой атлас. Они проникли через окно и заполонили спальню, но никто не стремился зажигать свечи, и слуг не звали. Дарина сидела в кресле, сжимая руку Иэна, и смотрела на него, почти не отрываясь.
Винсент расположился в соседнем кресле. Дарина в первый раз видела, чтобы человек был бледен как полотно. Вине почти не двигался и говорил тихо и медленно:
– Мы могли бы догадаться, но мы не догадались.
Герберт попал в зависимость от наркотика давно, еще во время своей поездки в Индию. То, чем он пичкал Иэна, низкопробная дрянь, сам же Герберт употреблял умопомрачительно дорогое снадобье, которое привозили в Англию и продавали за бешеные деньги. Все имущество Герберта давно заложено, он остро нуждался в деньгах. Джон, пытавшийся найти лазейки в обороне герцога Риверфорта, попробовал подкупить Герберта – и преуспел. Они начали давать Иэну наркотик, и его здоровье стало стремительно ухудшаться. Теперь потребуется масса дополнительных усилий, чтобы Иэн перестал зависеть от этой дряни. Я должен был догадаться, должен, черт побери!
– Винсент, пожалуйста, успокойтесь! – Дарина выпрямилась.
– Не могу! А теперь уже слишком поздно...
– Оставьте ваши мрачные предсказания! – рассердилась Дарина. – Я верю в доктора Паркса. Сейчас, когда стало понятно, что давали Иэну...
Она посмотрела в лицо любимого. Герцог Риверфорт спал, просто спал, а они с лордом Рэнси караулили его покой. Винсент зашевелился и ругнулся.
– Вине, сидите спокойно. Как вы себя чувствуете?
– А, одной дыркой в шкуре больше, одной меньше... – вяло отмахнулся тот. – Короче, когда мы поймали Джона, Герберт растерялся. Несколько дней он метался, не зная, что делать, а потом его сорвало. Наркотик ему оплачивал Джон – откуда только деньги брал? – и без снадобья Герберт совсем сошел с ума. Не знаю, какой частью своего воспаленного мозга он сообразил, что если убьет Иэна, то решит все проблемы, но он очень эффектно расстроил вам свадьбу.
– Если бы не вы, все могло обернуться гораздо хуже, – улыбнулась Дарина. – Я и не представляла себе, что люди могут двигаться с такой скоростью.
– Я же предупреждал, что опасен даже невооруженный! – ухмыльнулся Винсент. – Но больше всего мне в этой истории не нравится то, что мы сильно напугали Алекса.
– Я займусь этим, – пообещала Дарина. – Кажется, мы с ним начали находить общий язык.
– Я верю, что вы о нем позаботитесь. И об Иэне тоже.
– А раньше эта идея вам не нравилась, – поддразнила его Дарина.
Винсент округлил глаза.
– Но, леди Дарин, раньше я не видел, как вы пинаете поверженных врагов в пах! Сомневаюсь, что свадебные туфельки были для этого предназначены.
– Он это заслужил! – воскликнула Дарина.
– Не спорю, заслужил. – Винсент поморщился: рана все-таки беспокоила.
– Идите отдыхать, Вине. Думаю, никакие подельники Аскотта нас больше не потревожат.
– Я пойду. – Он помолчал и вдруг спросил как-то жалобно: – Скажите, леди, все будет хорошо?
– Не сомневайтесь, – твердо сказала Дарина.
Эпилог
– Нет, – замотал головой врач. – Нет! Вам все равно долго не жить, герцог, я позаботился. Но и на ней вы не женитесь. Нет!
– Что значит «я позаботился»? – услышала Дарина собственный холодный голос.
Герберт засмеялся.
– Да, у него опухоль в голове, как удачно. Но он мог жить еще долго, очень долго. Непрогнозируемо. А я не мог... мы не могли...
– Индийское снадобье. – Озарение было подобно вспышке. – Вы давали ему сильнодействующий наркотик, который толкал Иэна прямиком в могилу!
– Мы решили – рано или поздно, и лучше раньше, чем позже... Теперь все. Теперь он зависит, как и... – Герберт осекся и дернул рукой: Винсент сделал полшага в сторону. – Не двигайтесь, лорд Рэнси!
– Его приступы – это ваших рук дело? – Своего голоса Дарина не узнавала.
– Да. Но это не важно. Теперь не важно. Отойдите, я его застрелю.
– Да я вас собственными руками удушу, если вы это сделаете!
– Простите, – ухмыльнулся Герберт. – Поздно.
И нажал на курок.
Сумерки были красивого синего цвета, как дорогой атлас. Они проникли через окно и заполонили спальню, но никто не стремился зажигать свечи, и слуг не звали. Дарина сидела в кресле, сжимая руку Иэна, и смотрела на него, почти не отрываясь.
Винсент расположился в соседнем кресле. Дарина в первый раз видела, чтобы человек был бледен как полотно. Вине почти не двигался и говорил тихо и медленно:
– Мы могли бы догадаться, но мы не догадались.
Герберт попал в зависимость от наркотика давно, еще во время своей поездки в Индию. То, чем он пичкал Иэна, низкопробная дрянь, сам же Герберт употреблял умопомрачительно дорогое снадобье, которое привозили в Англию и продавали за бешеные деньги. Все имущество Герберта давно заложено, он остро нуждался в деньгах. Джон, пытавшийся найти лазейки в обороне герцога Риверфорта, попробовал подкупить Герберта – и преуспел. Они начали давать Иэну наркотик, и его здоровье стало стремительно ухудшаться. Теперь потребуется масса дополнительных усилий, чтобы Иэн перестал зависеть от этой дряни. Я должен был догадаться, должен, черт побери!
– Винсент, пожалуйста, успокойтесь! – Дарина выпрямилась.
– Не могу! А теперь уже слишком поздно...
– Оставьте ваши мрачные предсказания! – рассердилась Дарина. – Я верю в доктора Паркса. Сейчас, когда стало понятно, что давали Иэну...
Она посмотрела в лицо любимого. Герцог Риверфорт спал, просто спал, а они с лордом Рэнси караулили его покой. Винсент зашевелился и ругнулся.
– Вине, сидите спокойно. Как вы себя чувствуете?
– А, одной дыркой в шкуре больше, одной меньше... – вяло отмахнулся тот. – Короче, когда мы поймали Джона, Герберт растерялся. Несколько дней он метался, не зная, что делать, а потом его сорвало. Наркотик ему оплачивал Джон – откуда только деньги брал? – и без снадобья Герберт совсем сошел с ума. Не знаю, какой частью своего воспаленного мозга он сообразил, что если убьет Иэна, то решит все проблемы, но он очень эффектно расстроил вам свадьбу.
– Если бы не вы, все могло обернуться гораздо хуже, – улыбнулась Дарина. – Я и не представляла себе, что люди могут двигаться с такой скоростью.
– Я же предупреждал, что опасен даже невооруженный! – ухмыльнулся Винсент. – Но больше всего мне в этой истории не нравится то, что мы сильно напугали Алекса.
– Я займусь этим, – пообещала Дарина. – Кажется, мы с ним начали находить общий язык.
– Я верю, что вы о нем позаботитесь. И об Иэне тоже.
– А раньше эта идея вам не нравилась, – поддразнила его Дарина.
Винсент округлил глаза.
– Но, леди Дарин, раньше я не видел, как вы пинаете поверженных врагов в пах! Сомневаюсь, что свадебные туфельки были для этого предназначены.
– Он это заслужил! – воскликнула Дарина.
– Не спорю, заслужил. – Винсент поморщился: рана все-таки беспокоила.
– Идите отдыхать, Вине. Думаю, никакие подельники Аскотта нас больше не потревожат.
– Я пойду. – Он помолчал и вдруг спросил как-то жалобно: – Скажите, леди, все будет хорошо?
– Не сомневайтесь, – твердо сказала Дарина.
Эпилог
– Итогда храбрый рыцарь Ланселот, я полагаю, поверг дракона.
– Этого в книжках нет!
– Конечно, нет. Но это самая настоящая правда!
Алекс подозрительно прищурился, сделавшись очень похожим на отца.
– Откуда ты знаешь?
– О, я очень многое знаю про рыцарей, – заверила его Дарина. – У меня... есть уникальный опыт. – Уголки губ невольно поползли вверх, хотя улыбаться было особо нечему. Пошел второй месяц, как доктор Парке провел операцию, но врач не говорил ни «да», ни «нет» и никого к своему пациенту не допускал. Иэн жив – вот все, что они знали. Парке не считал нужным делиться новостями, видимо, он собирался просто поставить родственников и друзей перед фактом.
Дарина пыталась утешить себя иллюзией, что все идет хорошо, просто добрый доктор не хочет загадывать наперед, но разум говорил ей другое. Скорее всего, Иэн и в себя-то не пришел после операции. «Как тогда сказал Парке? Недееспособный идиот. Господи, только не это. Иэн бы попросил его пристрелить в таком случае». И что теперь – ворваться в дом Паркса и стрелять, как Герберт?..
Дарина проводила дни с Алексом, иногда их навещал Винсент, который тоже нервничал, но старался это скрывать, шутил и подбадривал. Чтобы отвлечься, он с преувеличенным рвением и совсем не преувеличенным удовольствием занялся тем, чтобы обеспечить Джону Аскотту и Герберту как можно более суровое наказание.
– Нельзя быть таким мстительным, – увещевала его Дарина. – Господь учил прощать.
– Я не очень хороший ученик, – отмахивался Винсент.
Однажды заехал Эван. Он явно решил не докучать бывшей супруге своими визитами, и встреча прошла... быстро. Дарине было немного стыдно перед Эваном, и она не понимала почему. Ведь все в порядке, он сам ее отпустил. Потом она поняла, как больно сделала ему своим уходом, но поделать уже ничего было нельзя. И когда Эван спросил ее, что она будет делать, если Иэн все-таки умрет, она ответила:
– Буду вдовствующей герцогиней.
– Так. А ты не захочешь... вернуться ко мне?
Дарина даже и не подозревала, что он до сих пор надеется на это. Иллюзии следовало развеивать до того, как они обретают плоть.
– Нет, Эван. Нет.
Он понял все прекрасно, откланялся и ушел.
Алекс переносил разлуку с отцом нормально, он сильно привязался к Дарине.
Круг ее знакомств понемногу расширялся, а очаровательно деловой управляющий Иэна, Неерс, вводил ее в курс дел герцога и строго спрашивал уроки. Временами Дарина засиживалась за бумагами за полночь – все равно без Иэна не спалось, а время лучше тратить с пользой...
Тяжелый том – счета за прошедший месяц – и сейчас лежал рядом, на скамейке около пруда, где расположились и они с Алексом. Сначала ребенок опасался приходить сюда, но Дарина убедила его, что нельзя жить, боясь чего-то в собственном доме. Тем более что после всей этой истории Винсент наконец наладил охрану резиденции, и можно было спокойно перемещаться по дому и саду, не опасаясь, что откуда-нибудь выскочат головорезы с пистолетами наперевес. Враги повержены, можно не бояться за свою жизнь и отодвинуть воспоминание о Джоне Аскотте и Герберте далеко-далеко. Джона Дарина видела лишь один раз, и он ей чрезвычайно не понравился, а в предательство Герберта до сих пор верилось с трудом. Врач казался таким искренним... Все, хватит в сотый раз думать об этой грязи, тем более что Алекс нетерпеливо дергает за рукав.
– А драконы страшные?
– Иногда. Бывают очень страшные и злые драконы. Их-то и побеждают рыцари. А бывают драконы добрые и мудрые, они способны вести ученые беседы и даже влюбиться в какую-нибудь принцессу.
– Я хотел бы встретить дракона! – Алекс болтал ногами.
– Чтобы победить?
– Чтобы поговорить!
Дарина взлохматила ему волосы.
– Если хочешь, так и будет, дружок!
– Разумеется, так и будет, – раздался рядом такой знакомый голос.
Дарина резко обернулась: Иэн стоял, опираясь на трость, и улыбался. Выглядел он отлично: алебастровая бледность исчезла, глаза блестели, и в них не было ни тени болезни. Алекс ахнул и кинулся к отцу, и Иэн, уронив трость, подхватил сына на руки и так приблизился к Дарине. Она медленно встала, чувствуя, как набухает в горле комок.
– Здравствуй, Дара. Видишь, я вернулся.
Он вернулся. Она помнила, как отвозила его к Парксу – герцог был почти в бреду и лихорадочно цеплялся за ее руку. «Не оставляй меня...» – «Я не оставлю». – «А я вернусь».
Не солгал. Да и лгал ли он ей когда-нибудь? Разве что умалчивал. И разве это сейчас важно? Теперь, когда они оба по-настоящему свободны вдвоем?
– Здравствуй, Иэн.
Он опустил Алекса на землю, обнял Дарину и поцеловал. Губы его были... сильными. Иэн весь излучал силу – теперь он мог позволить себе жить, как раньше. Потрясенная, Дарина с трудом оторвалась от его губ, чтобы заглянуть в глаза, – и увидела там такую любовь, что поняла: еще немного – и она все-таки расплачется.
– Что... что сказал доктор Парке? Что он сделал?
– Доктор Парке, – улыбнулся Иэн, усаживаясь на скамью и сажая на колени Алекса, – чрезвычайно уверенный в себе человек. Он заразил меня этой уверенностью.
Дарина села рядом.
– Он провел операцию. Я очнулся на пятый день и пошел на поправку. – Иэн нахмурился. – Герберт лгал. Ситуация была не такой уж тяжелой. Парке – настоящий волшебник. Теперь у меня очень много времени, Дара. Могу ли я... могу ли я еще раз уточнить, готова ли ты провести его со мной?
– А вы поженитесь? – спросил Александер, переводя взгляд с Дарины на отца. – Ну ведь да? Устройте большую свадьбу! И позовем Тима Джефферсона, ладно? А то про тот раз он мне не поверил...
Иэн, вопросительно приподняв бровь, все еще смотрел на Дарину. Ей стало смешно.
– Несомненно, – сказала она как можно более авторитетным тоном, – мы позовем Тима Джефферсона и всех, кого ты захочешь пригласить, Алёкс.
– Ура! – Мальчик подпрыгнул.
Герцог Риверфорт с нежностью смотрел на свою будущую супругу.
– Теперь нам никто не сможет помешать.
– Да. И мы будем вместе. Всегда.
– И даже смерть не разлучит нас. – Иэн взял ладонь Дарины и прижался к ней губами. – Теперь мы это точно знаем.
– Этого в книжках нет!
– Конечно, нет. Но это самая настоящая правда!
Алекс подозрительно прищурился, сделавшись очень похожим на отца.
– Откуда ты знаешь?
– О, я очень многое знаю про рыцарей, – заверила его Дарина. – У меня... есть уникальный опыт. – Уголки губ невольно поползли вверх, хотя улыбаться было особо нечему. Пошел второй месяц, как доктор Парке провел операцию, но врач не говорил ни «да», ни «нет» и никого к своему пациенту не допускал. Иэн жив – вот все, что они знали. Парке не считал нужным делиться новостями, видимо, он собирался просто поставить родственников и друзей перед фактом.
Дарина пыталась утешить себя иллюзией, что все идет хорошо, просто добрый доктор не хочет загадывать наперед, но разум говорил ей другое. Скорее всего, Иэн и в себя-то не пришел после операции. «Как тогда сказал Парке? Недееспособный идиот. Господи, только не это. Иэн бы попросил его пристрелить в таком случае». И что теперь – ворваться в дом Паркса и стрелять, как Герберт?..
Дарина проводила дни с Алексом, иногда их навещал Винсент, который тоже нервничал, но старался это скрывать, шутил и подбадривал. Чтобы отвлечься, он с преувеличенным рвением и совсем не преувеличенным удовольствием занялся тем, чтобы обеспечить Джону Аскотту и Герберту как можно более суровое наказание.
– Нельзя быть таким мстительным, – увещевала его Дарина. – Господь учил прощать.
– Я не очень хороший ученик, – отмахивался Винсент.
Однажды заехал Эван. Он явно решил не докучать бывшей супруге своими визитами, и встреча прошла... быстро. Дарине было немного стыдно перед Эваном, и она не понимала почему. Ведь все в порядке, он сам ее отпустил. Потом она поняла, как больно сделала ему своим уходом, но поделать уже ничего было нельзя. И когда Эван спросил ее, что она будет делать, если Иэн все-таки умрет, она ответила:
– Буду вдовствующей герцогиней.
– Так. А ты не захочешь... вернуться ко мне?
Дарина даже и не подозревала, что он до сих пор надеется на это. Иллюзии следовало развеивать до того, как они обретают плоть.
– Нет, Эван. Нет.
Он понял все прекрасно, откланялся и ушел.
Алекс переносил разлуку с отцом нормально, он сильно привязался к Дарине.
Круг ее знакомств понемногу расширялся, а очаровательно деловой управляющий Иэна, Неерс, вводил ее в курс дел герцога и строго спрашивал уроки. Временами Дарина засиживалась за бумагами за полночь – все равно без Иэна не спалось, а время лучше тратить с пользой...
Тяжелый том – счета за прошедший месяц – и сейчас лежал рядом, на скамейке около пруда, где расположились и они с Алексом. Сначала ребенок опасался приходить сюда, но Дарина убедила его, что нельзя жить, боясь чего-то в собственном доме. Тем более что после всей этой истории Винсент наконец наладил охрану резиденции, и можно было спокойно перемещаться по дому и саду, не опасаясь, что откуда-нибудь выскочат головорезы с пистолетами наперевес. Враги повержены, можно не бояться за свою жизнь и отодвинуть воспоминание о Джоне Аскотте и Герберте далеко-далеко. Джона Дарина видела лишь один раз, и он ей чрезвычайно не понравился, а в предательство Герберта до сих пор верилось с трудом. Врач казался таким искренним... Все, хватит в сотый раз думать об этой грязи, тем более что Алекс нетерпеливо дергает за рукав.
– А драконы страшные?
– Иногда. Бывают очень страшные и злые драконы. Их-то и побеждают рыцари. А бывают драконы добрые и мудрые, они способны вести ученые беседы и даже влюбиться в какую-нибудь принцессу.
– Я хотел бы встретить дракона! – Алекс болтал ногами.
– Чтобы победить?
– Чтобы поговорить!
Дарина взлохматила ему волосы.
– Если хочешь, так и будет, дружок!
– Разумеется, так и будет, – раздался рядом такой знакомый голос.
Дарина резко обернулась: Иэн стоял, опираясь на трость, и улыбался. Выглядел он отлично: алебастровая бледность исчезла, глаза блестели, и в них не было ни тени болезни. Алекс ахнул и кинулся к отцу, и Иэн, уронив трость, подхватил сына на руки и так приблизился к Дарине. Она медленно встала, чувствуя, как набухает в горле комок.
– Здравствуй, Дара. Видишь, я вернулся.
Он вернулся. Она помнила, как отвозила его к Парксу – герцог был почти в бреду и лихорадочно цеплялся за ее руку. «Не оставляй меня...» – «Я не оставлю». – «А я вернусь».
Не солгал. Да и лгал ли он ей когда-нибудь? Разве что умалчивал. И разве это сейчас важно? Теперь, когда они оба по-настоящему свободны вдвоем?
– Здравствуй, Иэн.
Он опустил Алекса на землю, обнял Дарину и поцеловал. Губы его были... сильными. Иэн весь излучал силу – теперь он мог позволить себе жить, как раньше. Потрясенная, Дарина с трудом оторвалась от его губ, чтобы заглянуть в глаза, – и увидела там такую любовь, что поняла: еще немного – и она все-таки расплачется.
– Что... что сказал доктор Парке? Что он сделал?
– Доктор Парке, – улыбнулся Иэн, усаживаясь на скамью и сажая на колени Алекса, – чрезвычайно уверенный в себе человек. Он заразил меня этой уверенностью.
Дарина села рядом.
– Он провел операцию. Я очнулся на пятый день и пошел на поправку. – Иэн нахмурился. – Герберт лгал. Ситуация была не такой уж тяжелой. Парке – настоящий волшебник. Теперь у меня очень много времени, Дара. Могу ли я... могу ли я еще раз уточнить, готова ли ты провести его со мной?
– А вы поженитесь? – спросил Александер, переводя взгляд с Дарины на отца. – Ну ведь да? Устройте большую свадьбу! И позовем Тима Джефферсона, ладно? А то про тот раз он мне не поверил...
Иэн, вопросительно приподняв бровь, все еще смотрел на Дарину. Ей стало смешно.
– Несомненно, – сказала она как можно более авторитетным тоном, – мы позовем Тима Джефферсона и всех, кого ты захочешь пригласить, Алёкс.
– Ура! – Мальчик подпрыгнул.
Герцог Риверфорт с нежностью смотрел на свою будущую супругу.
– Теперь нам никто не сможет помешать.
– Да. И мы будем вместе. Всегда.
– И даже смерть не разлучит нас. – Иэн взял ладонь Дарины и прижался к ней губами. – Теперь мы это точно знаем.