Страница:
Терри Пратчетт
Пятый элефант
Огромное спасибо Питеру Бликли за его помощь в написании гномьей оперы «Кровавый Топор и Железный Молот». В его версии она была значительно лучше (и в ней было куда больше песен про золото)
Говорят, будто бы мир плоский и покоится на спинах четырех слонов, которые, в свою очередь, плывут по вселенной на панцире гигантской черепахи.
Говорят, будто кости этих преогромнейших слонов состоят из камня и железа[1], а нервы – из чистого золота для обеспечения лучшей проводимости на большие расстояния.
А еще говорят, что много-много лет назад пятый слон с жутким ревом и трубом ворвался в атмосферу тогда еще молодого мира и рухнул на землю с такой силой, что вознеслись в небо горы и возникли континенты.
Правда, как падал слон, никто не видел, и тут встает очень интересный философский вопрос: когда миллионы тонн разъяренной слонятины нисходят на землю, но рядом нет никого, кто мог бы услышать данное падение, – производит ли этот слон шум?
И если никто не видел этого падения, то вообще… а падал ли слон?
Иными словами, а может, все это какая-нибудь история для детишек, выдуманная специально, чтобы объяснить необычные природные явления?
Но что касается гномов, которые сочинили эту легенду и которые копают куда глубже, чем кто-либо, – гномы говорят, что в этой истории все же присутствует крупица истины.
В ясный день с вершин Овцепикских гор открывается замечательнейший вид на равнины. В самый разгар лета можно сосчитать все столбы пыли, поднятые воловьими караванами: по два вола на две сцепленные друг с другом повозки, каждая повозка – по четыре тонны весом; итого максимальная скорость – две мили в час. На Плоском мире перемещение из точки А в пункт Б – достаточно длительный процесс, зато когда груз наконец прибывает в нужное место, этого груза хоть завались. Именно при помощи подобных караванов в города, расположенные вдоль побережья Круглого моря, доставлялось основное сырье. Иногда к сырью прилагались искатели приключений, отправившиеся на поиски удачи и горстки-другой алмазов.
Обратно в горы везли промышленные изделия и заокеанские диковинки. А также бывших искателей приключений, обретших мудрость и пару-другую шрамов.
Друг от друга караваны отделял один день пути. Таким образом, равнины превращались в действующую модель машины времени. В ясный день можно было увидеть прошлый четверг.
В зыбком мареве бодро мигали гелиографы, передававшие от каравана к каравану информацию о том, где устроили засаду разбойники, какой груз куда направляется и где можно выгодно поужинать двойной яичницей, тройными чипсами и бифштексом, свисающим за край тарелки.
Воловьими караванами путешествовали многие. Это было, во-первых, дешево; во-вторых, вас не беспокоили мозоли; и в конце концов вы все-таки попадали в нужное вам место.
Но кое-кто умудрялся путешествовать «зайцем».
Волы одной из повозок вели себя слишком уж беспокойно. Подобное поведение вполне объяснимо в горах, где обитают всевозможные дикие животные, рассматривающие волов исключительно как передвижной обед, но на равнинах не водилось ничего опаснее капусты.
За спиной возницы, забившись в узкую щель между штабелями досок, спало какое-то существо.
А в Анк-Морпорке начинался очередной день…
Сержант Колон балансировал на шаткой стремянке, стоявшей на Бронзовом мосту, одной из самых загруженных мостострад города. Правой рукой Колон хватался за высокий столб с закрепленным на его вершине ящиком, а левой держал перед отверстием ящика самодельную книжицу с картинками.
– А это – повозка другого вида, – сказал он. – Понятно?
– 'а, – откликнулся из ящика едва слышный голосок.
– Вот и чудно, – довольным тоном произнес Колон. Бросив книжицу на землю, он указал на мост. – Так, теперь… Видишь вон те две отметины на булыжнике?
– 'а.
– Что они означают?
– Если-возка-ойдет-одной-другой-ньше-за-минуту-начит-она-едет-лишком-ыстро, – повторил заученное голосок из ящика.
– Молодец. И ты что должен сделать?
– Рисовать-картинку.
– Так, чтобы было видно что?
– Лицо-зницы-или-омер-возки.
– А если на улице темная ночь?
– Освещу-возку-помощи-саламандры.
– Молодец, Родни. Один из наших раз в день будет приходить и забирать нарисованные тобой картинки. Тебе там всего хватает?
– 'а.
– А что это такое, сержант?
Колон опустил взгляд на очень большое темнокожее лицо и улыбнулся.
– Привет, Весь, – поздоровался он, неуклюже спускаясь со стремянки. – Ты, господин Джолсон, смотришь сейчас на современную версию, так сказать, часов. Новые часы для нового миллениениема… мума.
– Часы, Фред? – переспросил Весь Джолсон, критически рассматривая ящик. – А стрелки вы куда подевали?
– Да нет, Весь, какие стрелки. Слышал выражение «стоять на часах»? Так вот это те самые часы. Только нового вида.
– А, ну да.
– Если кто проедет по мосту слишком быстро, уже на следующее утро лорд Витинари увидит его физиономию. Иконографы никогда не врут, Весь.
– Конечно, Фред. Мозгов-то у них совсем нет, куда уж тут врать?
– Его сиятельству надоело, что повозки носятся по мосту с бешеной скоростью, и он попросил нас что-нибудь придумать. Теперь я – главный по уличному движению.
– Фред, а это хорошо?
– Ну разумеется! – возмущенно воскликнул сержант Колон. – Я отвечаю за то, чтобы эти, ну, артерии не забивались, ведь это может привести к полному упадку торговли и всеобщему разорению. Жизненно важная и необходимая работа, откуда ни посмотри.
– И выполняешь ее ты один?
– Ага. В основном. Иногда капрал Шноббс помогает, ну и другие ребята…
Весь Джолсон задумчиво почесал нос.
– Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить, Фред.
– Нет проблем, Весь.
– Рядом с моим рестораном кое-что случилось.
Весь Джолсон двинулся за угол, к своему ресторанчику, и сержант Колон зашагал следом. Рядом с гигантским ресторатором Колон всегда чувствовал себя очень уютно – по сравнению со Всем он выглядел настоящим стройнягой. Весь Джолсон относился к людям, которые способны влиять на орбиты мелких планет и достойны отображения в атласах. Под его шагами подпрыгивали булыжники мостовой. В одном теле соединились лучший в Анк-Морпорке шеф-повар и самый прожорливый в городе едок – союз, заключаемый на небесах картофельного пюре. Настоящего имени Джолсона никто не помнил, а называли его, как правило, по кличке, ибо, впервые сталкиваясь с ресторатором лицом к лицу, люди сначала не верили собственным глазам: неужели все это – Джолсон?
На Брод-авеню стояла огромная повозка. Другие телеги пытались ее объехать, вследствие чего возникла огромная пробка.
– Понимаешь ли, Фред, мне доставили свежее мясо, но стоило моему вознице отлучиться, как вдруг…
Весь Джолсон ткнул пальцем в треугольное устройство, установленное на одно из колес телеги. Толстые дубовые доски неведомого приспособления были окованы сталью и обильно политы желтой краской.
Фред осторожно постучал по одной из досок.
– Кажется, Весь, я понимаю, в чем твоя проблема. И как долго твой возница пробыл в ресторане?
– Ну, я накормил его обедом.
– О, твои обеды – это нечто. Всегда так считал и буду считать. И что сегодня на комплексный обед?
– Отбивная под сметанным соусом, пирог с требухой и меренги «черная смерть», – сказал Весь Джолсон.
На некоторое время воцарилась тишина – собеседники представляли себе вышеперечисленные блюда. Наконец Колон едва слышно вздохнул.
– А к требуховому пирогу масло дают?
– Ты хочешь меня оскорбить, предположив, что я могу подать пирог без масла?
– Таким обедом можно долго наслаждаться. Очень долго, – сказал Фред. – Видишь ли, Весь, патриций довольно-таки недвусмысленно выразился насчет повозок, стоящих на улице больше десяти минут и мешающих движению. По словам патриция, это самое настоящее преступление.
– Но съесть мой обед меньше чем за десять минут – это даже не преступление, а самая настоящая трагедия, – парировал Весь. – Вот здесь написано: «Гарадская Стража – $15 шоб снять». Фред, это моя выручка за целых два дня!
– А моя работа? Представляешь, сколько бумаг мне придется заполнить? – отозвался Колон. – Я ведь не могу просто так махнуть рукой и снять эту штуковину – даже если б очень захотел. У меня в кабинете есть такой специальный гвоздик, на который накалываются квитанции за нелегальную парковку. Конечно, если б я командовал Стражей, дело другое… Но пойми правильно, Весь, я ведь человек подневольный.
Сунув руки в карманы, они стояли рядом и как будто не обращали друг на друга внимания. Сержант Колон начал насвистывать какой-то мотивчик.
– Я кое-что знаю, Фред, – осторожно произнес Весь. – Люди считают, что у официантов нет ушей, ну и…
– Я много чего знаю, Весь, – ответил Колон, позвякивая мелочью в кармане.
Джолсон и Колон разглядывали небо еще где-то с минуту.
– По-моему, у меня со вчерашнего дня осталось немного медового мороженого…
Сержант Колон опустил глаза на телегу.
– Ну надо же, господин Джолсон! – воскликнул он полным удивления голосом. – Какой-то невероятный гад установил на твое колесо «башмак»! Так, сейчас разберемся!
Колон снял с ремня пару выкрашенных белой краской круглых дощечек-ракеток, повернулся к выглядывавшей из-за старой лимонадной фабрики клик-башне и, дождавшись сигнала дежурившей там горгульи, с жаром и пылом попытался изобразить человека, который ведет сеанс одновременной игры в настольный теннис на двух столах сразу и негнущимися руками.
– Наряд прибудет буквально через минуту. Ага, смотри, смотри…
Чуть дальше по улице двое троллей аккуратно «обували» очередную телегу с сеном. Через минуту или две один из троллей бросил взгляд на клик-башню, толкнул приятеля в бок локтем, снял с пояса свой комплект ракеток и послал ответный сигнал (правда, с меньшим, чем у Колона, воодушевлением). Получив от горгульи необходимые указания, тролли огляделись по сторонам, заметили Колона и неуклюже двинулись к нему.
– Та-да! – с гордостью воскликнул Колон.
– Ваша новая техника просто поразительна, – восхитился Весь Джолсон. – До них было ажно пятьдесят шагов!
– Правильно, Весь. В прежние времена мне пришлось бы дуть в свисток. А кроме того, они уже знают, что их вызвал именно я.
– Ну надо же. Им даже не пришлось напрягать зрение, чтобы увидеть, что это именно ты, – сказал Джолсон.
– Ага, – подтвердил Колон, подсознательно понимая, что происшедшее никак нельзя признать ярчайшим лучом света, предваряющим долгожданную революцию в области средств связи. – Но представь: они находятся в нескольких улицах от нас. И знают, что это я их вызвал! Да хоть на другом конце города! И вообще, я мог бы приказать горгулье перекинуть сигнал на «большую» башню на Бугре. И буквально через несколько минут мое сообщение получили бы в Сто Лате. Прикинь?
– А до Сто Лата двадцать миль.
– По меньшей мере.
– Невероятно, Фред.
– Время идет вперед, Весь, – гордо хмыкнул Колон.
Наконец к ним подошли тролли.
– Констебль Сланец, кто приказал тебе установить «башмак» на повозку моего друга?
– Ну, сержант, ты ж сам сутрева велел: мол, обувайте все теле…
– Все, но не эту, – перебил его Колон. – Сними «башмак» немедленно, и закрыли тему, понял?
Слегка поворочав мозгами, констебль Сланец пришел к заключению, что платят ему вовсе не за мыслительные процессы. Подобного же мнения придерживался и Фред Колон. С точки зрения сержанта, платить троллю за то, чтобы он думал, означало швырять деньги на ветер.
– Как прикажешь, сержант…
– А пока вы тут трудитесь, я пойду поболтаю кое о чем с господином Джолсоном. Верно, Весь?
– Верно, Фред.
– Я сказал «поболтаем», но в основном я буду слушать, поскольку рот мой будет занят.
Снег падал с еловых ветвей. С трудом пробиравшийся сквозь глубокие сугробы человек остановился на мгновение, чтобы перевести дыхание, после чего трусцой пересек полянку.
С противоположной стороны долины донесся первый звук охотничьего рога.
Значит, у него есть час. Возможно, добраться до башни не удастся, но были и другие варианты.
У него имелась пара-другая задумок. Он перехитрит их. Как можно меньше идти по снегу, возвращаться по собственным следам, путая погоню. Использовать ручьи… Это удавалось другим, получится и у него. Человек был уверен в этом.
В нескольких милях от полянки поджарые звери углубились в лес. Охота началась.
А в Анк-Морпорке горела Гильдия Шутовских Дел и Баламутства.
Проблема заключалась в том, что пожарная команда Гильдии состояла большей частью из клоунов.
А проблема этой проблемы заключалась в том, что при виде лестницы и ведра с водой клоун мог действовать лишь определенным образом. Сказывались долгие годы тренировок. Клоун поступал так, как приказывал ему его красный нос. С красным носом особо не поспоришь.
Сэм Ваймс, главнокомандующий Городской Стражей Анк-Морпорка, прислонившись к стене, наблюдал за разворачивающимся представлением.
– Пожалуй, надо бы еще раз подать патрицию прошение о создании гражданской противопожарной службы, – сказал он.
На противоположной стороне улицы клоун поднял лестницу, повернулся, сбил стоявшего за его спиной клоуна в ведро с водой, снова повернулся, чтобы посмотреть, чем вызван шум, и свалил пытавшуюся встать жертву обратно в ведро. Толпа молча смотрела. Если бы это было смешно, клоуны бы этого не делали.
– Все Гильдии против, – сказал заместитель Ваймса, капитан Моркоу Железобетонссон, когда клоуну с лестницей вылили в штаны ушат воды. – По-ихнему это не что иное, как «вторжение в частные владения».
Огонь охватил комнату на первом этаже.
– Если мы позволим зданию сгореть, по индустрии городских развлечений будет нанесен серьезный удар, – совершенно искренне произнес Моркоу.
Ваймс бросил на него косой взгляд. Впрочем, весьма характерное для Моркоу замечание. Оно звучало вполне невинно, но заключало в себе второй смысл.
– Определенно, – кивнул Ваймс. – Таким образом, предлагаю что-нибудь предпринять. – Он сделал шаг вперед и поднес сложенные ладони к губам. – Слушайте все, говорит Стража! Делаем водяную цепочку!
– А может, не надо? – выкрикнул кто-то из толпы.
– Надо, – решительно ответил капитан Моркоу. – Давайте пошевеливайтесь. Если организуем две цепочки, с пожаром будет мигом покончено! Ну, чего застыли? Это ведь даже весело!
И многие зеваки, как заметил Ваймс, подчинились. Моркоу искренне считал, что в Анк-Морпорке нет плохих людей, и почему-то горожане испытывали совершенно необъяснимое стремление оправдывать это его отношение.
К вящему разочарованию толпы, как только клоунов разоружили и отвели в сторонку, пожар был быстро потушен.
Ваймс закурил сигару. К нему подошел Моркоу, вытирающий пот со лба.
– Причина пожара – пожиратель огня, – отрапортовал Моркоу. – Видимо, съел что-нибудь.
– За сегодняшнее нам еще воздастся. Небесная кара постигнет нас, – хмыкнул Ваймс, когда они двинулись дальше, патрулируя городские улицы. – О нет… А там-то что?
Моркоу поднял взгляд на ближайшую клик-башню.
– Беспорядки на Цепной улице, сэр, – сказал он. – Объявлена общая тревога.
Они перешли на бег. Именно так полагалось поступать по сигналу общей тревоги. На месте попавшего в беду вполне мог оказаться ты сам.
На улицах все чаще стали попадаться гномы, и Ваймс начал догадываться, что их ждет впереди. Гномы выглядели крайне озабоченными, и двигались они в одном и том же направлении.
– Все уже кончилось, – констатировал Ваймс, когда они завернули за угол. – Слишком много подозрительно невинных зевак.
Что бы тут ни случилось, действовали с размахом. Улица была усеяна всевозможными обломками и значительным количеством гномов. Ваймс замедлил шаг.
– Третий раз за неделю, – покачал головой он. – Да что такое на них нашло?
– Трудно сказать, сэр, – ответил Моркоу.
Ваймс бросил на него пронзительный взгляд.
Моркоу был воспитан гномами. Кроме того, в любых ситуациях он старался говорить правду.
– «Трудно сказать»… Это то же самое, что и «не знаю»?
Капитан смущенно потупился.
– Думаю, тут замешаны… политические вопросы, – наконец пробормотал Моркоу.
Ваймс заметил торчащий из стены метательный топорик.
– Да, это я и сам вижу.
Кто-то шагал им навстречу по улице, и, вероятно, этот кто-то и был истинной причиной прекращения беспорядков. Младший констебль Шпат, самый здоровенный тролль из всех, что доводилось видеть Ваймсу. Он нависал над всем и вся. Шпат был настолько большим, что совершенно не выделялся в толпе, поскольку сам по себе был толпой. Люди не замечали его, потому что он загораживал все остальное. А еще, как и большинство крупных существ, он был инстинктивно добрым и довольно-таки стеснительным, предпочитая выполнять приказы других, нежели решать самому. Приведи его судьба в какую-нибудь уличную банду, он стал бы ее мускулами. В Страже он выполнял роль щита, за которым прятались остальные стражники.
– Похоже, все началось в кулинарии Буравчика, – сказал Ваймс, когда подтянулись остальные стражники. – Допросите владельца.
– Не слишком удачная мысль, сэр, – твердо заявил Моркоу. – Он ничего не видел.
– Откуда ты знаешь? Ты ведь даже не поговорил с ним.
– Просто знаю, сэр. Он ничего не видел. И ничего не слышал тоже.
– Хотя толпа разгромила его закусочную, а потом устроила на улице драку?
– Именно так, сэр.
– Ага, понимаю. Хочешь сказать: не тот глух, кто не слышит, а тот, кто не хочет слышать?
– Нечто в этом роде, сэр. Послушайте, сэр, все уже закончилось. Думаю, никто серьезно не пострадал. Так будет лучше, сэр. Прошу вас.
– То есть… это личное гномье дело, да, капитан?
– Так точно, сэр.
– Но это Анк-Морпорк, капитан, а не какой-нибудь рудник далеко в горах, и я обязан поддерживать в городе порядок! А это, капитан, совсем не похоже на порядок. На улицах творится хаос! Что скажут люди?
– Так и скажут, сэр. Еще один день в жизни большого города, – с деревянным лицом откликнулся Моркоу.
– Да, полагаю, примерно так они и выразятся. Тем не менее… – Ваймс поднял с земли стонущего гнома. – Кто это сделал? – спросил он. – Я не в настроении играть с тобой в молчанку. Имя! Ну?
– Аги Молотокрад, – пробормотал гном, вяло трепыхаясь в хватке Ваймса.
– Отлично, – сказал Ваймс, отпуская гнома. – Моркоу, запиши.
Гном благоразумно поспешил скрыться за углом.
– Никак нет, сэр.
– Не понял?
– В городе нет никакого Аги Молотокрада, сэр.
– Ты что, всех местных гномов знаешь?
– Многих из них, сэр. Но Аги Молотокрада можно встретить только в рудниках, сэр. Это дух-проказник, сэр. Например, «сунуть туда, куда Аги уголь сует» означает…
– Я уже догадался, – перебил его Ваймс. – Ты хочешь убедить меня в том, что, судя по словам этого гнома, беспорядки возникли без какой-либо причины? На пустом месте?
– Более или менее, сэр. Прошу прощения, сэр. – Моркоу пересек улицу и снял с ремня две белые ракетки. – Я просто переместился в зону видимости башни. Думаю, нам следует послать сигнал.
– Зачем?
– Мы заставляем патриция ждать, сэр. Воспитанные люди должны предупреждать о своем опоздании.
Ваймс достал часы и уставился на циферблат. Похоже, это будет один из тех самых дней… которые случаются каждый день.
Вселенная устроена так, что человек, всегда заставляющий вас ждать как минимум десять минут, в тот день, когда вы опоздаете на десять минут, будет готов к встрече десятью минутами раньше. И постарается подчеркнуть ваше опоздание, ни словом о нем не упомянув.
– Прошу нас извинить, сэр, – сказал Ваймс, когда они вошли в Продолговатый кабинет.
– А вы опоздали? – спросил Витинари, поднимая взгляд от документов. – Я и не заметил. Надеюсь, ничего серьезного?
– Пожар в Гильдии Шутовских Дел и Баламутства, сэр, – отрапортовал Моркоу.
– Много жертв?
– Никак нет, сэр.
– Повезло, – с сомнением произнес лорд Витинари и положил на стол перо. – Итак… что нам предстоит обсудить?
Он придвинул к себе очередной документ и быстро пробежал его глазами.
– Ага… Как вижу, новое отделение уличного движения добилось желаемых результатов. – Он кивнул на огромную кипу бумаг на столе. – Я получил кучу жалоб от Гильдии Возниц и Гуртовщиков. Отличная работа. Передайте мою благодарность сержанту Колону и его команде.
– Обязательно, сэр.
– Всего за один день они установили «башмаки» на семнадцать повозок, десять лошадей, восемнадцать волов и одну утку.
– Она была незаконно припаркована, сэр.
– Разумеется. Тем не менее наблюдается странная закономерность.
– Сэр?
– Многие возницы заявляют, что они не парковались, но были вынуждены стоять, пока крайне старая и крайне безобразная женщина крайне медленно переходила улицу.
– Это их версия, сэр.
– Что женщина старая, они заключили из постоянно повторяемых ею слов «Ах, бедная я, бедная, мои бедные старые ножки» и других подобных выражений.
– Я бы тоже пришел к такому выводу, сэр, – с каменным лицом согласился Ваймс.
– Именно. Странно другое. Некоторые возницы сообщают, что видели, как немногим позже та же самая немощная старуха вприпрыжку неслась по переулку. Я бы не обратил на это внимания, если бы некоторое время спустя данную старуху не увидели медленно переходящей улицу уже в другом районе. Тут кроется какая-то загадка, Ваймс.
Ваймс устало прикрыл глаза рукой.
– Эту загадку, сэр, я разгадаю достаточно быстро.
Патриций кивнул, сделал пометку на лежавшем перед ним листе и отодвинул его в сторону.
Под листком обнаружился другой клочок бумаги – грязный и скомканный. При помощи двух ножей для писем патриций брезгливо расправил его и толкнул по столу к Ваймсу.
– А что Страже известно вот об этом? – спросил он.
Ваймс прочел написанные мелком крупные округлые буквы:
– Мои писари говорят, что подобные послания подсовывают под двери дворца почти каждую ночь. Автор их, само собой, неизвестен.
– Вы хотите, чтобы я занялся расследованием? – спросил Ваймс. – Думаю, нам не трудно будет отыскать подозреваемого. У него, когда он пишет, течет слюна, а с грамотностью дела обстоят даже хуже, чем у Моркоу.
– Спасибо, сэр, – сказал Моркоу.
– Дворцовые стражники никого не видели, – продолжил патриций. – В Анк-Морпорке существует какая-нибудь группировка, особо заинтересованная в благополучии собак?
– Сомневаюсь, сэр.
– В таком случае я на время забуду об этом, – сказал Витинари и позволил мокрому клочку бумаги шлепнуться в мусорную корзину. – Перейдем же к более безотлагательным делам. Итак… что вам известно о Здеце?
Ваймс вытаращил глаза.
Моркоу вежливо откашлялся.
– О реке или городе, сэр?
Патриций улыбнулся.
– Капитан, я давно перестал удивляться твоим познаниям. Я имел в виду город.
– Один из основных городов Убервальда, сэр? – уточнил Моркоу. – Экспорт: драгоценные металлы, кожа, лес и, конечно, жир из богатейших подземных месторождений Шмальцберга…
– Здец? В смысле… Что, такой город и вправду существует? – запоздало изумился Ваймс. Буквально секунду назад они обсуждали какое-то изжеванное воззвание, а теперь уже разговор переключился на совсем иную тему.
– Строго говоря, сэр, правильнее произносить название города как Задец. «За» – в смысле «за», «по ту сторону».
– Знаешь ли, это не легче…
– А в Задеце, сэр, «морпорк» – это название определенной части дамского туалета, – сообщил Моркоу. – Если вдуматься, букв так мало, а языков так много…
– Но, Моркоу, откуда ты все это знаешь?
– Нахватался знаний, сэр. Чуток там, чуток здесь.
– Правда? И какая же именно часть туалета…
– Через несколько недель в этом городке произойдет чрезвычайно важное событие, – перебил лорд Витинари. – Не могу не добавить, что оно имеет жизненно важное значение для процветания Анк-Морпорка.
– Коронация короля-под-горой, – кивнул Моркоу.
Ваймс ошеломленно переводил взгляд с капитана на патриция и обратно.
– До меня не дошел какой-нибудь циркуляр? – наконец спросил он.
– Уже несколько месяцев гномья община только об этом и говорит, сэр.
– Правда? Ты имеешь в виду беспорядки? Драки, которые происходят каждый вечер в гномьих трактирах?
– Капитан Моркоу абсолютно прав, Ваймс. Это событие чрезвычайной важности, на котором будут присутствовать представители правительств многих стран, не говоря уже о княжествах Убервальда. Король-под-горой правит всеми находящимися под землей областями Убервальда. Его благосклонность ценится очень высоко. Там, несомненно, будут представители Борогравии и Орлей, возможно, даже Клатча.
– Клатча? Но они еще дальше от Убервальда, чем мы! Им-то что там делать? – Буквально на мгновение Ваймс замолчал, а потом добавил: – Ха, я, похоже, сморозил глупость. Ну и в чем навар?
Говорят, будто кости этих преогромнейших слонов состоят из камня и железа[1], а нервы – из чистого золота для обеспечения лучшей проводимости на большие расстояния.
А еще говорят, что много-много лет назад пятый слон с жутким ревом и трубом ворвался в атмосферу тогда еще молодого мира и рухнул на землю с такой силой, что вознеслись в небо горы и возникли континенты.
Правда, как падал слон, никто не видел, и тут встает очень интересный философский вопрос: когда миллионы тонн разъяренной слонятины нисходят на землю, но рядом нет никого, кто мог бы услышать данное падение, – производит ли этот слон шум?
И если никто не видел этого падения, то вообще… а падал ли слон?
Иными словами, а может, все это какая-нибудь история для детишек, выдуманная специально, чтобы объяснить необычные природные явления?
Но что касается гномов, которые сочинили эту легенду и которые копают куда глубже, чем кто-либо, – гномы говорят, что в этой истории все же присутствует крупица истины.
В ясный день с вершин Овцепикских гор открывается замечательнейший вид на равнины. В самый разгар лета можно сосчитать все столбы пыли, поднятые воловьими караванами: по два вола на две сцепленные друг с другом повозки, каждая повозка – по четыре тонны весом; итого максимальная скорость – две мили в час. На Плоском мире перемещение из точки А в пункт Б – достаточно длительный процесс, зато когда груз наконец прибывает в нужное место, этого груза хоть завались. Именно при помощи подобных караванов в города, расположенные вдоль побережья Круглого моря, доставлялось основное сырье. Иногда к сырью прилагались искатели приключений, отправившиеся на поиски удачи и горстки-другой алмазов.
Обратно в горы везли промышленные изделия и заокеанские диковинки. А также бывших искателей приключений, обретших мудрость и пару-другую шрамов.
Друг от друга караваны отделял один день пути. Таким образом, равнины превращались в действующую модель машины времени. В ясный день можно было увидеть прошлый четверг.
В зыбком мареве бодро мигали гелиографы, передававшие от каравана к каравану информацию о том, где устроили засаду разбойники, какой груз куда направляется и где можно выгодно поужинать двойной яичницей, тройными чипсами и бифштексом, свисающим за край тарелки.
Воловьими караванами путешествовали многие. Это было, во-первых, дешево; во-вторых, вас не беспокоили мозоли; и в конце концов вы все-таки попадали в нужное вам место.
Но кое-кто умудрялся путешествовать «зайцем».
Волы одной из повозок вели себя слишком уж беспокойно. Подобное поведение вполне объяснимо в горах, где обитают всевозможные дикие животные, рассматривающие волов исключительно как передвижной обед, но на равнинах не водилось ничего опаснее капусты.
За спиной возницы, забившись в узкую щель между штабелями досок, спало какое-то существо.
А в Анк-Морпорке начинался очередной день…
Сержант Колон балансировал на шаткой стремянке, стоявшей на Бронзовом мосту, одной из самых загруженных мостострад города. Правой рукой Колон хватался за высокий столб с закрепленным на его вершине ящиком, а левой держал перед отверстием ящика самодельную книжицу с картинками.
– А это – повозка другого вида, – сказал он. – Понятно?
– 'а, – откликнулся из ящика едва слышный голосок.
– Вот и чудно, – довольным тоном произнес Колон. Бросив книжицу на землю, он указал на мост. – Так, теперь… Видишь вон те две отметины на булыжнике?
– 'а.
– Что они означают?
– Если-возка-ойдет-одной-другой-ньше-за-минуту-начит-она-едет-лишком-ыстро, – повторил заученное голосок из ящика.
– Молодец. И ты что должен сделать?
– Рисовать-картинку.
– Так, чтобы было видно что?
– Лицо-зницы-или-омер-возки.
– А если на улице темная ночь?
– Освещу-возку-помощи-саламандры.
– Молодец, Родни. Один из наших раз в день будет приходить и забирать нарисованные тобой картинки. Тебе там всего хватает?
– 'а.
– А что это такое, сержант?
Колон опустил взгляд на очень большое темнокожее лицо и улыбнулся.
– Привет, Весь, – поздоровался он, неуклюже спускаясь со стремянки. – Ты, господин Джолсон, смотришь сейчас на современную версию, так сказать, часов. Новые часы для нового миллениениема… мума.
– Часы, Фред? – переспросил Весь Джолсон, критически рассматривая ящик. – А стрелки вы куда подевали?
– Да нет, Весь, какие стрелки. Слышал выражение «стоять на часах»? Так вот это те самые часы. Только нового вида.
– А, ну да.
– Если кто проедет по мосту слишком быстро, уже на следующее утро лорд Витинари увидит его физиономию. Иконографы никогда не врут, Весь.
– Конечно, Фред. Мозгов-то у них совсем нет, куда уж тут врать?
– Его сиятельству надоело, что повозки носятся по мосту с бешеной скоростью, и он попросил нас что-нибудь придумать. Теперь я – главный по уличному движению.
– Фред, а это хорошо?
– Ну разумеется! – возмущенно воскликнул сержант Колон. – Я отвечаю за то, чтобы эти, ну, артерии не забивались, ведь это может привести к полному упадку торговли и всеобщему разорению. Жизненно важная и необходимая работа, откуда ни посмотри.
– И выполняешь ее ты один?
– Ага. В основном. Иногда капрал Шноббс помогает, ну и другие ребята…
Весь Джолсон задумчиво почесал нос.
– Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить, Фред.
– Нет проблем, Весь.
– Рядом с моим рестораном кое-что случилось.
Весь Джолсон двинулся за угол, к своему ресторанчику, и сержант Колон зашагал следом. Рядом с гигантским ресторатором Колон всегда чувствовал себя очень уютно – по сравнению со Всем он выглядел настоящим стройнягой. Весь Джолсон относился к людям, которые способны влиять на орбиты мелких планет и достойны отображения в атласах. Под его шагами подпрыгивали булыжники мостовой. В одном теле соединились лучший в Анк-Морпорке шеф-повар и самый прожорливый в городе едок – союз, заключаемый на небесах картофельного пюре. Настоящего имени Джолсона никто не помнил, а называли его, как правило, по кличке, ибо, впервые сталкиваясь с ресторатором лицом к лицу, люди сначала не верили собственным глазам: неужели все это – Джолсон?
На Брод-авеню стояла огромная повозка. Другие телеги пытались ее объехать, вследствие чего возникла огромная пробка.
– Понимаешь ли, Фред, мне доставили свежее мясо, но стоило моему вознице отлучиться, как вдруг…
Весь Джолсон ткнул пальцем в треугольное устройство, установленное на одно из колес телеги. Толстые дубовые доски неведомого приспособления были окованы сталью и обильно политы желтой краской.
Фред осторожно постучал по одной из досок.
– Кажется, Весь, я понимаю, в чем твоя проблема. И как долго твой возница пробыл в ресторане?
– Ну, я накормил его обедом.
– О, твои обеды – это нечто. Всегда так считал и буду считать. И что сегодня на комплексный обед?
– Отбивная под сметанным соусом, пирог с требухой и меренги «черная смерть», – сказал Весь Джолсон.
На некоторое время воцарилась тишина – собеседники представляли себе вышеперечисленные блюда. Наконец Колон едва слышно вздохнул.
– А к требуховому пирогу масло дают?
– Ты хочешь меня оскорбить, предположив, что я могу подать пирог без масла?
– Таким обедом можно долго наслаждаться. Очень долго, – сказал Фред. – Видишь ли, Весь, патриций довольно-таки недвусмысленно выразился насчет повозок, стоящих на улице больше десяти минут и мешающих движению. По словам патриция, это самое настоящее преступление.
– Но съесть мой обед меньше чем за десять минут – это даже не преступление, а самая настоящая трагедия, – парировал Весь. – Вот здесь написано: «Гарадская Стража – $15 шоб снять». Фред, это моя выручка за целых два дня!
– А моя работа? Представляешь, сколько бумаг мне придется заполнить? – отозвался Колон. – Я ведь не могу просто так махнуть рукой и снять эту штуковину – даже если б очень захотел. У меня в кабинете есть такой специальный гвоздик, на который накалываются квитанции за нелегальную парковку. Конечно, если б я командовал Стражей, дело другое… Но пойми правильно, Весь, я ведь человек подневольный.
Сунув руки в карманы, они стояли рядом и как будто не обращали друг на друга внимания. Сержант Колон начал насвистывать какой-то мотивчик.
– Я кое-что знаю, Фред, – осторожно произнес Весь. – Люди считают, что у официантов нет ушей, ну и…
– Я много чего знаю, Весь, – ответил Колон, позвякивая мелочью в кармане.
Джолсон и Колон разглядывали небо еще где-то с минуту.
– По-моему, у меня со вчерашнего дня осталось немного медового мороженого…
Сержант Колон опустил глаза на телегу.
– Ну надо же, господин Джолсон! – воскликнул он полным удивления голосом. – Какой-то невероятный гад установил на твое колесо «башмак»! Так, сейчас разберемся!
Колон снял с ремня пару выкрашенных белой краской круглых дощечек-ракеток, повернулся к выглядывавшей из-за старой лимонадной фабрики клик-башне и, дождавшись сигнала дежурившей там горгульи, с жаром и пылом попытался изобразить человека, который ведет сеанс одновременной игры в настольный теннис на двух столах сразу и негнущимися руками.
– Наряд прибудет буквально через минуту. Ага, смотри, смотри…
Чуть дальше по улице двое троллей аккуратно «обували» очередную телегу с сеном. Через минуту или две один из троллей бросил взгляд на клик-башню, толкнул приятеля в бок локтем, снял с пояса свой комплект ракеток и послал ответный сигнал (правда, с меньшим, чем у Колона, воодушевлением). Получив от горгульи необходимые указания, тролли огляделись по сторонам, заметили Колона и неуклюже двинулись к нему.
– Та-да! – с гордостью воскликнул Колон.
– Ваша новая техника просто поразительна, – восхитился Весь Джолсон. – До них было ажно пятьдесят шагов!
– Правильно, Весь. В прежние времена мне пришлось бы дуть в свисток. А кроме того, они уже знают, что их вызвал именно я.
– Ну надо же. Им даже не пришлось напрягать зрение, чтобы увидеть, что это именно ты, – сказал Джолсон.
– Ага, – подтвердил Колон, подсознательно понимая, что происшедшее никак нельзя признать ярчайшим лучом света, предваряющим долгожданную революцию в области средств связи. – Но представь: они находятся в нескольких улицах от нас. И знают, что это я их вызвал! Да хоть на другом конце города! И вообще, я мог бы приказать горгулье перекинуть сигнал на «большую» башню на Бугре. И буквально через несколько минут мое сообщение получили бы в Сто Лате. Прикинь?
– А до Сто Лата двадцать миль.
– По меньшей мере.
– Невероятно, Фред.
– Время идет вперед, Весь, – гордо хмыкнул Колон.
Наконец к ним подошли тролли.
– Констебль Сланец, кто приказал тебе установить «башмак» на повозку моего друга?
– Ну, сержант, ты ж сам сутрева велел: мол, обувайте все теле…
– Все, но не эту, – перебил его Колон. – Сними «башмак» немедленно, и закрыли тему, понял?
Слегка поворочав мозгами, констебль Сланец пришел к заключению, что платят ему вовсе не за мыслительные процессы. Подобного же мнения придерживался и Фред Колон. С точки зрения сержанта, платить троллю за то, чтобы он думал, означало швырять деньги на ветер.
– Как прикажешь, сержант…
– А пока вы тут трудитесь, я пойду поболтаю кое о чем с господином Джолсоном. Верно, Весь?
– Верно, Фред.
– Я сказал «поболтаем», но в основном я буду слушать, поскольку рот мой будет занят.
Снег падал с еловых ветвей. С трудом пробиравшийся сквозь глубокие сугробы человек остановился на мгновение, чтобы перевести дыхание, после чего трусцой пересек полянку.
С противоположной стороны долины донесся первый звук охотничьего рога.
Значит, у него есть час. Возможно, добраться до башни не удастся, но были и другие варианты.
У него имелась пара-другая задумок. Он перехитрит их. Как можно меньше идти по снегу, возвращаться по собственным следам, путая погоню. Использовать ручьи… Это удавалось другим, получится и у него. Человек был уверен в этом.
В нескольких милях от полянки поджарые звери углубились в лес. Охота началась.
А в Анк-Морпорке горела Гильдия Шутовских Дел и Баламутства.
Проблема заключалась в том, что пожарная команда Гильдии состояла большей частью из клоунов.
А проблема этой проблемы заключалась в том, что при виде лестницы и ведра с водой клоун мог действовать лишь определенным образом. Сказывались долгие годы тренировок. Клоун поступал так, как приказывал ему его красный нос. С красным носом особо не поспоришь.
Сэм Ваймс, главнокомандующий Городской Стражей Анк-Морпорка, прислонившись к стене, наблюдал за разворачивающимся представлением.
– Пожалуй, надо бы еще раз подать патрицию прошение о создании гражданской противопожарной службы, – сказал он.
На противоположной стороне улицы клоун поднял лестницу, повернулся, сбил стоявшего за его спиной клоуна в ведро с водой, снова повернулся, чтобы посмотреть, чем вызван шум, и свалил пытавшуюся встать жертву обратно в ведро. Толпа молча смотрела. Если бы это было смешно, клоуны бы этого не делали.
– Все Гильдии против, – сказал заместитель Ваймса, капитан Моркоу Железобетонссон, когда клоуну с лестницей вылили в штаны ушат воды. – По-ихнему это не что иное, как «вторжение в частные владения».
Огонь охватил комнату на первом этаже.
– Если мы позволим зданию сгореть, по индустрии городских развлечений будет нанесен серьезный удар, – совершенно искренне произнес Моркоу.
Ваймс бросил на него косой взгляд. Впрочем, весьма характерное для Моркоу замечание. Оно звучало вполне невинно, но заключало в себе второй смысл.
– Определенно, – кивнул Ваймс. – Таким образом, предлагаю что-нибудь предпринять. – Он сделал шаг вперед и поднес сложенные ладони к губам. – Слушайте все, говорит Стража! Делаем водяную цепочку!
– А может, не надо? – выкрикнул кто-то из толпы.
– Надо, – решительно ответил капитан Моркоу. – Давайте пошевеливайтесь. Если организуем две цепочки, с пожаром будет мигом покончено! Ну, чего застыли? Это ведь даже весело!
И многие зеваки, как заметил Ваймс, подчинились. Моркоу искренне считал, что в Анк-Морпорке нет плохих людей, и почему-то горожане испытывали совершенно необъяснимое стремление оправдывать это его отношение.
К вящему разочарованию толпы, как только клоунов разоружили и отвели в сторонку, пожар был быстро потушен.
Ваймс закурил сигару. К нему подошел Моркоу, вытирающий пот со лба.
– Причина пожара – пожиратель огня, – отрапортовал Моркоу. – Видимо, съел что-нибудь.
– За сегодняшнее нам еще воздастся. Небесная кара постигнет нас, – хмыкнул Ваймс, когда они двинулись дальше, патрулируя городские улицы. – О нет… А там-то что?
Моркоу поднял взгляд на ближайшую клик-башню.
– Беспорядки на Цепной улице, сэр, – сказал он. – Объявлена общая тревога.
Они перешли на бег. Именно так полагалось поступать по сигналу общей тревоги. На месте попавшего в беду вполне мог оказаться ты сам.
На улицах все чаще стали попадаться гномы, и Ваймс начал догадываться, что их ждет впереди. Гномы выглядели крайне озабоченными, и двигались они в одном и том же направлении.
– Все уже кончилось, – констатировал Ваймс, когда они завернули за угол. – Слишком много подозрительно невинных зевак.
Что бы тут ни случилось, действовали с размахом. Улица была усеяна всевозможными обломками и значительным количеством гномов. Ваймс замедлил шаг.
– Третий раз за неделю, – покачал головой он. – Да что такое на них нашло?
– Трудно сказать, сэр, – ответил Моркоу.
Ваймс бросил на него пронзительный взгляд.
Моркоу был воспитан гномами. Кроме того, в любых ситуациях он старался говорить правду.
– «Трудно сказать»… Это то же самое, что и «не знаю»?
Капитан смущенно потупился.
– Думаю, тут замешаны… политические вопросы, – наконец пробормотал Моркоу.
Ваймс заметил торчащий из стены метательный топорик.
– Да, это я и сам вижу.
Кто-то шагал им навстречу по улице, и, вероятно, этот кто-то и был истинной причиной прекращения беспорядков. Младший констебль Шпат, самый здоровенный тролль из всех, что доводилось видеть Ваймсу. Он нависал над всем и вся. Шпат был настолько большим, что совершенно не выделялся в толпе, поскольку сам по себе был толпой. Люди не замечали его, потому что он загораживал все остальное. А еще, как и большинство крупных существ, он был инстинктивно добрым и довольно-таки стеснительным, предпочитая выполнять приказы других, нежели решать самому. Приведи его судьба в какую-нибудь уличную банду, он стал бы ее мускулами. В Страже он выполнял роль щита, за которым прятались остальные стражники.
– Похоже, все началось в кулинарии Буравчика, – сказал Ваймс, когда подтянулись остальные стражники. – Допросите владельца.
– Не слишком удачная мысль, сэр, – твердо заявил Моркоу. – Он ничего не видел.
– Откуда ты знаешь? Ты ведь даже не поговорил с ним.
– Просто знаю, сэр. Он ничего не видел. И ничего не слышал тоже.
– Хотя толпа разгромила его закусочную, а потом устроила на улице драку?
– Именно так, сэр.
– Ага, понимаю. Хочешь сказать: не тот глух, кто не слышит, а тот, кто не хочет слышать?
– Нечто в этом роде, сэр. Послушайте, сэр, все уже закончилось. Думаю, никто серьезно не пострадал. Так будет лучше, сэр. Прошу вас.
– То есть… это личное гномье дело, да, капитан?
– Так точно, сэр.
– Но это Анк-Морпорк, капитан, а не какой-нибудь рудник далеко в горах, и я обязан поддерживать в городе порядок! А это, капитан, совсем не похоже на порядок. На улицах творится хаос! Что скажут люди?
– Так и скажут, сэр. Еще один день в жизни большого города, – с деревянным лицом откликнулся Моркоу.
– Да, полагаю, примерно так они и выразятся. Тем не менее… – Ваймс поднял с земли стонущего гнома. – Кто это сделал? – спросил он. – Я не в настроении играть с тобой в молчанку. Имя! Ну?
– Аги Молотокрад, – пробормотал гном, вяло трепыхаясь в хватке Ваймса.
– Отлично, – сказал Ваймс, отпуская гнома. – Моркоу, запиши.
Гном благоразумно поспешил скрыться за углом.
– Никак нет, сэр.
– Не понял?
– В городе нет никакого Аги Молотокрада, сэр.
– Ты что, всех местных гномов знаешь?
– Многих из них, сэр. Но Аги Молотокрада можно встретить только в рудниках, сэр. Это дух-проказник, сэр. Например, «сунуть туда, куда Аги уголь сует» означает…
– Я уже догадался, – перебил его Ваймс. – Ты хочешь убедить меня в том, что, судя по словам этого гнома, беспорядки возникли без какой-либо причины? На пустом месте?
– Более или менее, сэр. Прошу прощения, сэр. – Моркоу пересек улицу и снял с ремня две белые ракетки. – Я просто переместился в зону видимости башни. Думаю, нам следует послать сигнал.
– Зачем?
– Мы заставляем патриция ждать, сэр. Воспитанные люди должны предупреждать о своем опоздании.
Ваймс достал часы и уставился на циферблат. Похоже, это будет один из тех самых дней… которые случаются каждый день.
Вселенная устроена так, что человек, всегда заставляющий вас ждать как минимум десять минут, в тот день, когда вы опоздаете на десять минут, будет готов к встрече десятью минутами раньше. И постарается подчеркнуть ваше опоздание, ни словом о нем не упомянув.
– Прошу нас извинить, сэр, – сказал Ваймс, когда они вошли в Продолговатый кабинет.
– А вы опоздали? – спросил Витинари, поднимая взгляд от документов. – Я и не заметил. Надеюсь, ничего серьезного?
– Пожар в Гильдии Шутовских Дел и Баламутства, сэр, – отрапортовал Моркоу.
– Много жертв?
– Никак нет, сэр.
– Повезло, – с сомнением произнес лорд Витинари и положил на стол перо. – Итак… что нам предстоит обсудить?
Он придвинул к себе очередной документ и быстро пробежал его глазами.
– Ага… Как вижу, новое отделение уличного движения добилось желаемых результатов. – Он кивнул на огромную кипу бумаг на столе. – Я получил кучу жалоб от Гильдии Возниц и Гуртовщиков. Отличная работа. Передайте мою благодарность сержанту Колону и его команде.
– Обязательно, сэр.
– Всего за один день они установили «башмаки» на семнадцать повозок, десять лошадей, восемнадцать волов и одну утку.
– Она была незаконно припаркована, сэр.
– Разумеется. Тем не менее наблюдается странная закономерность.
– Сэр?
– Многие возницы заявляют, что они не парковались, но были вынуждены стоять, пока крайне старая и крайне безобразная женщина крайне медленно переходила улицу.
– Это их версия, сэр.
– Что женщина старая, они заключили из постоянно повторяемых ею слов «Ах, бедная я, бедная, мои бедные старые ножки» и других подобных выражений.
– Я бы тоже пришел к такому выводу, сэр, – с каменным лицом согласился Ваймс.
– Именно. Странно другое. Некоторые возницы сообщают, что видели, как немногим позже та же самая немощная старуха вприпрыжку неслась по переулку. Я бы не обратил на это внимания, если бы некоторое время спустя данную старуху не увидели медленно переходящей улицу уже в другом районе. Тут кроется какая-то загадка, Ваймс.
Ваймс устало прикрыл глаза рукой.
– Эту загадку, сэр, я разгадаю достаточно быстро.
Патриций кивнул, сделал пометку на лежавшем перед ним листе и отодвинул его в сторону.
Под листком обнаружился другой клочок бумаги – грязный и скомканный. При помощи двух ножей для писем патриций брезгливо расправил его и толкнул по столу к Ваймсу.
– А что Страже известно вот об этом? – спросил он.
Ваймс прочел написанные мелком крупные округлые буквы:
«ДраГУСчий Сёр, ЖысТОКость к БИЗДОМным ПсАм В этам ГОРаде ПаЗЗор, ШТО СшРАжа придПРИНИМат НаЩет ЭТАГО? ЛuuГAHem ЖыСТОкасти К СабАкаМ».– Абсолютно ничего, – сказал Ваймс.
– Мои писари говорят, что подобные послания подсовывают под двери дворца почти каждую ночь. Автор их, само собой, неизвестен.
– Вы хотите, чтобы я занялся расследованием? – спросил Ваймс. – Думаю, нам не трудно будет отыскать подозреваемого. У него, когда он пишет, течет слюна, а с грамотностью дела обстоят даже хуже, чем у Моркоу.
– Спасибо, сэр, – сказал Моркоу.
– Дворцовые стражники никого не видели, – продолжил патриций. – В Анк-Морпорке существует какая-нибудь группировка, особо заинтересованная в благополучии собак?
– Сомневаюсь, сэр.
– В таком случае я на время забуду об этом, – сказал Витинари и позволил мокрому клочку бумаги шлепнуться в мусорную корзину. – Перейдем же к более безотлагательным делам. Итак… что вам известно о Здеце?
Ваймс вытаращил глаза.
Моркоу вежливо откашлялся.
– О реке или городе, сэр?
Патриций улыбнулся.
– Капитан, я давно перестал удивляться твоим познаниям. Я имел в виду город.
– Один из основных городов Убервальда, сэр? – уточнил Моркоу. – Экспорт: драгоценные металлы, кожа, лес и, конечно, жир из богатейших подземных месторождений Шмальцберга…
– Здец? В смысле… Что, такой город и вправду существует? – запоздало изумился Ваймс. Буквально секунду назад они обсуждали какое-то изжеванное воззвание, а теперь уже разговор переключился на совсем иную тему.
– Строго говоря, сэр, правильнее произносить название города как Задец. «За» – в смысле «за», «по ту сторону».
– Знаешь ли, это не легче…
– А в Задеце, сэр, «морпорк» – это название определенной части дамского туалета, – сообщил Моркоу. – Если вдуматься, букв так мало, а языков так много…
– Но, Моркоу, откуда ты все это знаешь?
– Нахватался знаний, сэр. Чуток там, чуток здесь.
– Правда? И какая же именно часть туалета…
– Через несколько недель в этом городке произойдет чрезвычайно важное событие, – перебил лорд Витинари. – Не могу не добавить, что оно имеет жизненно важное значение для процветания Анк-Морпорка.
– Коронация короля-под-горой, – кивнул Моркоу.
Ваймс ошеломленно переводил взгляд с капитана на патриция и обратно.
– До меня не дошел какой-нибудь циркуляр? – наконец спросил он.
– Уже несколько месяцев гномья община только об этом и говорит, сэр.
– Правда? Ты имеешь в виду беспорядки? Драки, которые происходят каждый вечер в гномьих трактирах?
– Капитан Моркоу абсолютно прав, Ваймс. Это событие чрезвычайной важности, на котором будут присутствовать представители правительств многих стран, не говоря уже о княжествах Убервальда. Король-под-горой правит всеми находящимися под землей областями Убервальда. Его благосклонность ценится очень высоко. Там, несомненно, будут представители Борогравии и Орлей, возможно, даже Клатча.
– Клатча? Но они еще дальше от Убервальда, чем мы! Им-то что там делать? – Буквально на мгновение Ваймс замолчал, а потом добавил: – Ха, я, похоже, сморозил глупость. Ну и в чем навар?