Пулман Филип. Скрытный нож (= Чудесный нож)

   - Но тогда... что он делает?
   - Я думаю, что он ведёт гораздо более великую войну. Я думаю, что он собирается восстать против самой высокой власти, которая только есть. Он ушёл, чтобы найти то место, где обитает Всевышний, и убить его. Это то, что я думаю. Мне страшно произнести это вслух, мадам. Мне страшно даже подумать об этом. Но это - единственное, что имеет смысл.
   В течение нескольких секунд Серафина сидела в тишине, усваивая то, что сказал Торольд.
   Прежде, чем она смогла заговорить, он продолжил.
   - Любой, кто захотел бы сделать что-то наподобие этого, навлёк бы на себя гнев Церкви. Само собой. Это было бы самым грандиозным богохульством, сказали бы они. Он бы предстал перед Судом Благочестия и приговорён к смерти раньше, чем вы успели бы моргнуть. Я никогда об этом не говорил прежде, и никогда не заговорю снова, я бы и с вами об этом не говорил, если бы вы не были ведьмой и вне власти Церкви; но это - имеет смысл. Всё остальное - не имеет. Он ушёл, чтобы найти Всевышнего и убить его.
   - Это возможно? - сказала Серафина.
   - В жизни лорда Азраэля полно невозможных вещей. Я не хотел бы сказать, что есть что-нибудь, что он не в состоянии сделать. Но даже с учётом этого, Серафина Пеккала, он совершенно сошёл с ума. Если уж даже ангелы не смогли этого сделать, то как простой человек может подумать об этом?
   - Ангелы? Какие ангелы?
   - Существа чистого духа. Церковь говорит, церковь учит, что некоторые ангелы восстали ещё прежде, чем был создан мир, и были низвергнуты с небес в ад. Они потерпели поражение, в этом суть. Они не смогли сделать этого. А у них была сила ангелов. Лорд Азраэль - всего лишь человек, с его человеческой силой, не более того. Но его амбиции безграничны. Он дерзает делать то, о чём другие не осмеливаются и подумать. И взгляните, что он уже сделал разорвал небо, открыв путь к иному миру. Кто ещё когда-либо делал подобное? Кто мог хотя бы подумать об этом? Так что, Серафина Пеккала, одна часть меня считает, что он просто безумен. Но другая часть... она считает, что лорд Азраэль - он не похож на остальных людей. Возможно... если то, что он собирается сделать, вообще возможно, то он - единственный, кто может сделать это. Никто иной.
   - А что будете делать вы, Торольд?
   - Я останусь здесь и буду ждать. Я буду охранять этот дом, пока он не вернётся и не отменит свой приказ, или пока я не умру. А теперь я задам вам тот же вопрос, мадам.
   - Я собираюсь убедиться, что ребёнок в безопасности, - сказала она. Возможно, мне ещё придётся оказаться здесь снова, Торольд. Мне будет приятно знать, что вы всё ещё будете здесь.
   - Я не уеду, - сказал он.
   Она отказалась от предложенной Торольдом еды, и попрощалась.
   Минутой спустя она присоединилась к своему демону-гусю, и оба они хранили молчание, пока они летели и петляли над покрытыми туманом горами. Она была глубоко обеспокоена, и не было необходимости искать причину: каждый мшистый берег, каждая ледяная лужа, каждая мошка на её родине тянули и призывали её обратно к себе. Она боялась за них, но она боялась и за себя, потому что теперь она должна была измениться. Это были человеческие дела, и тот вопрос, который она расследовала, тоже был человеческим; бог лорда Азраэля не был её богом. Возможно, она становилась человеком? Прекращала ли она быть ведьмой?
   Даже если и так, она не могла делать это в одиночку.
   - Теперь домой, - сказала она. - Мы должны поговорить с нашими сёстрами, Кайса. Эти события слишком велики для нас одних.
   И они устремились через клубящиеся облака тумана к озеру Энара и дому.
   * * *
   В укрытых в лесу пещерах около озера они нашли других ведьм из её клана, а также и Ли Скорсби. Аэронавт сумел удержать воздушный шар после аварии на Свельбарде, а ведьмы помогли ему добраться на их родину, где он уже начал восстанавливать повреждения, нанесённые корзине и шару.
   - Мадам, я счастлив видеть вас, - сказал он. - Есть какие-нибудь новости про девочку?
   - Ни одной, господин Скорсби. Присоединитесь ли вы к нашему совету этим вечером, и поможете ли нам обсудить, что делать?
   Техасец с удивлением моргнул, так как до сих пор, насколько известно, ни один человек не участвовал в совете ведьм.
   - Это будет великой честью, - сказал он. - Возможно, я тоже выдвину предложение или два.
   На протяжении всего дня прибывали ведьмы, подобно хлопьям чёрного снега на крыльях шторма, заполняя небеса стремительным порханием шёлка и свистом воздуха в иглах их веток небесной сосны. Люди, охотившиеся в промокших лесах, или ловившие рыбу посреди тающих плавучих льдин, слышали шелест высоко в небе сквозь туман, и, если бы небо было чистым, они могли бы увидеть летящих ведьм, похожих на клочья тьмы, подхваченные невидимым потоком.
   К вечеру сосны вокруг озера были освещены сотней костров, и самый большой костёр пылал перед пещерой собраний. К тому времени, как они поели, ведьмы уже собрались. Серафина Пеккала сидела в центре, в короне из маленьких алых цветов. По её левую руку сидел Ли Скорсби, по правую королева латвийских ведьм, по имени Рута Скади.
   Она прибыла лишь час назад, к большому удивлению Серафины. Серафина считала, что, для короткоживущей, госпожа Коултер прекрасна, но Рута Скади была не менее красива, чем госпожа Коултер, и, сверх того, обладала таинственной глубиной. Она поговорила с духами, и теперь шёл снег. Она была яркой и страстной, с большими чёрными глазами; говорили, что сам лорд Азраэль был её любовником. Она носила тяжёлые золотые серьги, на её чёрных вьющихся волосах была корона, а поверх них висели клыки снежных тигров. Демон Серафины, Кайса, узнал от демона Руты Скади, что она собственноручно убила тигров, чтобы наказать одно татарское племя, которое поклонялось им, но отказалось воздать её положенные почести, когда она посетила их земли. Лишившись богов, племя умоляло её позволить им тпеерь поклоняться ей, но она отвергла их с презрением, - зачем мне ваше поклонение? - спросила она. Такова была Рута Скади: красивая, гордая и безжалостная.
   Серафина не была уверена, зачем та явилась сюда, но поприветствовала королеву, и этикет требовал, чтобы та сидела от неё по правую руку. Когда все собрались, Серафина начала говорить.
   - Сёстры! Вы знаете, почему мы собрались вместе: мы должны решить, что делать в связи с этими новыми событиями. Вселенная расколота, а лорд Азраэль открыл путь из этого мира в другой. Должны ли мы озаботить себя этим делом, или же продолжать жить так, как и раньше, занимаясь своими собственными делами? Далее, есть ребёнок, девочка Лайра Белаква, ныне наречённая Среброязыкой королём Йореком Барнисоном. Она выбрала правильную ветку облачной сосны у дома доктора Ланцелиуса: она - то дитя, которого мы всегда ждали, и теперь она исчезла.
   - У нас двое гостей, которые расскажут нам, что они думают. Сперва мы выслушаем королеву Руту Скади.
   Рута Скади поднялась на ноги. Её белые руки блестели в свете костра, её глаза мерцали так ярко, что даже самые далеко сидящие ведьмы могли видеть игру эмоций на её лице.
   - Сёстры, - начала она, - позвольте сказать вам, что происходит, и с кем мы должны сражаться. Ибо война приближается. Я не знаю, кто присоединится к нам, но я знаю, с кем мы должны сражаться. Наш враг Магистериум, Церковь. Всю свою историю - не такую уж долгую в наших жизнях, но невероятно древнюю в человеческих - Церковь пыталась подавить и проконтролировать каждый естественный порыв. А если она не могла контролировать его, она его уничтожала. Некоторые из вас видели, что они делали в Болвангаре. И это было отвратительно, но это не единственное подобное место, и не едиственная подобная практика. Сёстры, вы знаете лишь Север - я путешествовала в южных землях. Там также есть церкви, и они так же урезают своих детей, как и люди из Болвангара - хотя и по иному, но не менее ужасно. Они отрезают половые органы, как у мальчиков, так и у девочек, чтобы те больше никогда ничего не чувствовали. Так поступает Церковь, и все церкви одинаковы: все они пытаются управлять, подавить и уничтожить все хорошие чувства. Так что если война придёт, и Церковь будет на одной стороне, мы должны быть на другой, независимо от того, насколько странными окажутся наши союзники.
   - Что я предлагаю, так это то, чтобы наши кланы объединились и отправились на север, исследовать этот новый мир, и узнали, что мы можем там обнаружить. Если девочка не может быть обнаружена в этом мире, то это потому, что она уже ушла вслед за лордом Азраэлем. А лорд Азраэль - ключ ко всему происходящему, поверьте мне. Он был однажды моим любовником, и я с радостью объединю наши с ним силы, ибо он ненавидит Церковь и всё, что та делает.
   - Это всё, что я хотела сказать.
   Рута Скади говорила страстно, и Серафина восхитилась её силой и её красотой. Когда латвийская королева села, Серафина повернулась к Ли Скорсби.
   - Мистер Скорсби - друг девочки, и, следовательно, наш друг, - сказала она. - Не поделитесь ли вы с нами своими мыслями, сэр?
   Техасец поднялся на ноги, худощавый и учтивый. Он выглядел так, как будто не понимал странности происходящего, хотя это было и не так. Его демон-зайчиха, Хестер, присела около его ног, распластав уши по спине и наполовину прикрыв свои золотые глаза.
   - Мадам, - сказал он, - я должен сначала поблагодарить вас всех за ту доброту, что вы проявили ко мне, и за помощь, предоставленную вами аэронавту, захваченному ветрами, пришедшими из иного мира. Я не буду долго испытывать ваше терпение.
   - Когда я путешествовал на север к Болвангару вместе с бродягами, девочка, Лайра, рассказала мне кое-что, что случилось в колледже, в котором она жила в Оксфорде. Лорд Азраэль показал остальным Мудрецам изуродованную голову человека по имени Станислав Грамман, и это, в некотором роде, убедило их выделить ему деньги на экспедицию на север для выяснения случившегося.
   - В тот момент, девочка была так уверена в том, что она видела, что я решил не слишком её расспрашивать. Но то, что она рассказала, пробудило какие-то воспоминания в моей памяти, хотя в тот момент я не мог ещё чётко понять, в чём дело. Я знал кое-что про этого доктора Граммана. И лишь когда мы летели сюда со Свельбарда я вспомнил, что это было. Один старый охотник с Тунгуски рассказал мне эту историю. Похоже, что Грамман знал о местонахождении какого-то предмета, который защищал любого, кто владел им. Я не хотел бы преуменьшить ту магию, что подвластна вам, но этот предмет, чем бы он ни был, имеет силу, превосхожящую всё, о чём я когда-либо слышал.
   - И я подумал, что мне стоит отложить своё возвращение в Техас из-за моего беспокойства об этой девочке, и найти доктора Граммана. Видите ли, я не думаю, что он мёртв. Я считаю, что лорд Азраэль обманывал тех Мудрецов.
   - Так что я отправлюсь на Новую Землю, где я в последний раз слышал о Граммане, и я собираюсь найти его. Я не могу видеть будущее, но я достаточно ясно вижу настоящее. И я с вами в этой войне, мадам, чего бы ни стоили мои пули. Но это - та задача, за которую я собираюсь взяться, мадам, - заключил он, поворачиваясь к Серафине Пеккале. - Я собираюсь найти Станислава Граммана и выяснить, что он знает, и, если я смогу найти тот предмет, про который ему известно, я отнесу его Лайре.
   Серафина сказала, - Вы были женаты, мистер Скорсби? У вас есть дети?
   - Нет, мадам, я меня нет детей, хоть я и хотел бы стать отцом. Но я понимаю ваш вопрос, и вы правы: этой маленькой девочке не очень-то повезло с настоящими родителями, и, возможно, я смогу возместить ей это. Кто-то должен это сделать, и я хотел бы.
   - Спасибо, мистер Скорсби, - сказала она.
   Она сняла свою корону, выдернула из неё один из маленьких малиновых цаетов, которые не увядали, пока она их носила, и оставались свежими, как только что сорванные.
   - Возьмите это с собой, - сказала она, - и когда вам понадобится моя помощь, сожмите его в ладони и позовите меня. Я услышу вас, где бы вы ни были.
   - Что ж, спасибо, мадам, - сказал он удивлённо. Он взял маленький цветок и бережно спрятал его в нагрудный карман.
   - И мы вызовем ветер, чтобы помочь вам добраться до Новой Земли, сказала ему Серафина Пеккала. - Теперь, сёстры, кто хотел бы высказаться?
   Так начался совет. Ведьмы признавали демократию, в некоторых пределах: каждая ведьма, даже самая молодая, имела право высказаться, но только королева имела право решать. Разговор продлился всю ночь, и многие страстные голоса предлагали начать войну немедленно, а другие настаивали на осторожности. Несколько мудрейших ведьм порекомендовали послать ведьм во все остальные кланы, с предложением объединиться вместе, впервые за всю историю.
   Рута Скади согласилась с этим предложением, и Серафина немедленно выслала гонцов. Что же до немедленных действий, Серафина подобрала двадцать лучших своих бойцов и приказала им приготовиться лететь вместе с ней на север, в новый мир, который открыл лорд Азраэль, в поисках Лайры.
   - А что вы, королева Рута Скади, - наконец, сказала Серафина. - Каковы ваши планы?
   - Я отправлюсь на поиски лорда Азраэля, и узнаю, что он делает, от него самого. И похоже, что путь, по которому он ушёл, также ведёт на север. Могу ли я проделать первую часть пути вместе с тобой, сестра?
   - Разумеется, сестра, - ответила Серафина, которая была рада, что та отправится с ними. На этом они и порешили.
   Но вскоре после того, как совет завершился, старая ведьма подошла к Серафине Пеккале и сказала: - Королева, вам стоит выслушать то, что скажет Юта Камайнен. Она молода и упряма, но это может оказаться важным.
   Молодая ведьма Юта Камайнен - молодая по стандартам ведьм, разумеется ей только-только исполнилось сто лет - выглядела упрямой и смущённой, а её демон-воробей был возбуждён, и непрестанно кружил вокруг неё, перелетая с плеча на руку и обратно. Щёки ведьмы были пухлыми и красными; её характер был резким и страстным. Серафина не очень хорошо её знала.
   - Королева, - сказала молодая ведьма, неспособная и дальше хранить молчание под взглядом Серафины, - я знаю человека по имени Станислав Грамман. Когда-то я любила его. Но теперь я ненавижу его настолько сильно, что, если я увижу его, я убью его. Я бы ничего не сказала, но моя сестра убедила меня сказать вам.
   Она с ненавистью взглянула на старую ведьму, которая посмотрела на неё в ответ с состраданием - она знала, что такое любовь.
   - Что же, - сказала Серафина, - если он всё ещё жив, ему придётся оставаться в живых до тех пор, пока мистер Скорсби не найдёт его. Тебе же лучше присоединиться к нам и отправиться в новый мир, и тогда не будет опасности, что ты убъёшь его слишком рано. Забудь его, Юта Камайнен. Любовь заставляет нас страдать. Но задача, стоящая сейчас перед нами, важнее, чем месть. Запомни это.
   - Да, королева, - скромно сказала молодая ведьма.
   И Серафина Пеккала, двадцать одна её спутница, и королева Рута Скади Латвийская приготовились улететь в новый мир, в котором ещё не летала ни одна ведьма.
   ТРИ. Мир Детей
   Лайра проснулась рано.
   Ей приснился страшный сон: ей дали вакуумную колбу, которую её отец, Лорд Азраэль, показывал Мастеру и Мудрецам Джорданского колледжа. Когда это происходило на самом деле, Лайра пряталась в шкафу и смотрела как Лорд Азраэль открыл колбу чтобы показать Мудрецам отрубленную голову Станислава Граммана, потерявшегося исследователя; но во сне Лайре нужно было открыть колбу самой, но ей не хотелось. Ей было страшно. Но ей нужно было сделать это, хотелось ей того или нет, и она чувствовала, открывая крышку и слыша, как воздух устремился в замороженный объём, как слабеют от ужаса её руки. Потом она сняла крышку, практически задыхаясь от страха, но, зная, что она должна - она должна сделать это. Но внутри было пусто. Головы не было. Бояться было нечего.
   Но она всё равно проснулась с криком и в поту, в жаркой маленькой спальне, выходящей на гавань. Через окно струился лунный свет, а она лежала в чужой кровати, сжимая чужую подушку, а Пантелеймон-горностай тыкался в неё носом, издавая успокаивающие звуки. О, она была так напугана! Это было тем более странно, что когда это происходило на самом деле, ей не терпелось увидеть голову Станислава Граммана, и она умоляла Лорда Азраэля открыть термос ещё раз и дать ей посмотреть, однако во сне она так испугалась.
   Когда наступило утро, она спросила алетиометр что обозначал сон, но он ответил только "Это сон о голове".
   Она подумала, не стоит ли разбудить странного мальчика, но он так крепко спал, что она решила этого не делать. Вместо этого она спустилась в кухню и попыталсь приготовить яичницу. Двадцать минут спустя она села за столик на тротуаре и с гордостью съела почерневшее, скрипящее на зубах блюдо, а Пантелеймон-воробей выклёвывал кусочки скорлупы
   Сзади раздались звуки и появился ещё окончательно не проснувшийся Уилл.
   - Я умею готовить яичницу, - сказала она, - могу приготовить и тебе немного.
   Он взглянул на её тарелку и сказал: "Нет, я съем хлопьев. В холодильнике осталось немного молока. Они не могли уйти давно, те кто здесь жили."
   Она смотрела как он насыпал хлопья в пиалужку и заливал их молоком такого она ещё никогда не видела.
   Он вынес пиалужку наружу и сказал: "Если ты не из этого мира, то где твой мир? Как ты попала сюда?"
   - По мосту. Мой отец сделал это мост, и я... перешла вслед за ним. Но он пошёл куда-то ещё. Я не знаю куда. Мне всё равно. Но когда я шла через мост, было много тумана, и я потерялась, по-моему. Я шла в тумане несколько дней, питаясь ягодами и всем, что находила. Потом туман рассеялся, и мы оказались вон на той скале.
   Она показала рукой назад. Уилл посмотрел вдоль берега, мимо маяка, и увидел, что берег поднимается длинной чередой скал, пропадающей в дымке вдали.
   - И мы увидели этот город, и спустились, но в городе никого не было. По крайней мере было что есть и где спать. Мы не знали что делать дальше.
   - Ты уверена, что это не часть твоего мира?
   - Конечно. Это не мой мир, я уверена.
   Уилл вспомнил свою собственную полную уверенность в том, что трава, видимая через окно в воздухе не принадлежит его миру и кивнул.
   - Значит, как минимум три мира соединены между собой, - сказал он.
   - Их миллионы и миллионы, - сказала Лайра. - Мне сказал другой демон. Он был демоном ведьмы. Никто не в силах сосчитать, сколько существует миров в одном и том же месте. И никто не мог перейти из одного в другой до того как мой отец создал этот мост.
   - А как же окно, которое я нашёл?
   - Не знаю. Может, миры начинают вдвигаться друг в друга.
   - А почему ты ищешь пыль?
   Она бесстрастно посмотрела на него: "Может быть когда-нибудь я скажу тебе" - сказала она.
   - Хорошо. Но как ты собираешься её искать?
   - Я собираюсь найти Мудреца, который знает о ней.
   - Что, просто мудреца?
   - Нет, теолога-экспериментатора, - сказала она. - В моём Оксфорде, были те, кто знали о ней. Ясно, что в твоём они тоже есть. Сначала я пойду в Джорданский колледж, потому что там самые умные Мудрецы.
   - Никогда не слышал об экспериментальной теологии, - сказал он.
   - Они всё знают об элементарных частицах и фундаментальных взаимодействиях, - объяснила она. - Ямтаромагнетизм и всё такое. Атомные штучки.
   - Чего-магнетизм?
   - Ямтаромагнетизм. От "ямтарический". Ну этот свет, - сказала она, указывая на декоративные фонари, - они ямтарические.
   - У нас они называются электрическими.
   - Электрический... похоже на электрум. Это типа камня, украшение, сделанное из пчелиного клея. Там ещё насекомые попадаются.
   - Ты имеешь в виду янтарь, - сказал он, и они вдвоём сказали - Ямтарь.
   И каждый увидел своё выражение на лице другого. Уилл долго помнил этот момент.
   - Ясно, электромагнетизм, - начал он, отвернувшись. - Вроде нашей физики, эта ваша экспериментальная теология. Тебе нужны учёные, а не теологи.
   - Ага, - сказала она устало, - я найду их.
   Было ясное утро, солнце мирно блестело на волнах гавани, и каждый из них мог заговорить, потому что оба просто лопались от вопросов, но тут они услышали голос со стороны набережной, от садика казино.
   Они оба посмотрели туда, вздрогнув. Это был детский голос, но никого видно не было.
   Уилл тихо сказал Лайре: "Как долго ты здесь, говоришь?"
   - Три дня, может четыре - я сбилась со счёта. Я никого не видела. Здесь никого нет. Я смотрела практически всюду.
   Однако кто-то был. Два ребёнка - девочка Лайриного возраста и мальчик помоложе, вышли из одной из улиц, выходящих к гавани. Оба были рыжеволосые и несли корзинки. Уилла с Лайрой они заметили, только подойдя метров на сто.
   Пантелеймон стал из щегла мышкой и юркнул по руке Лайры ей в кармашек. Он увидел что у этих детей как и у Уилла демонов не было.
   Дети подошли поближе и сели за соседний столик.
   - Вы из Цигейзы? - спросила девочка.
   Уилл помотал головой.
   - Из СантЭлии?
   - Нет, - сказала Лайра, - мы из другого места.
   Девочка кивнула. Это был разумный ответ.
   - Что происходит? - спросил Уилл. - Где взрослые?
   Глаза девочки сузились. "А в ваш город Призраки не приходили?" спросила она.
   - Нет, - ответил Уилл. - Мы только что пришли сюда. Мы не знаем о Призраках. Как называется этот город?
   - Цигейза, - подозрительно сказала девочка, - полностью Циттагейза.
   - Циттагейза, - повторила Лайра, - Цигейза. Почему ушли взрослые?
   - Из-за Призраков, - сказала девочка устало и презрительно. - Как тебя зовут?
   - Лайра. А он Уилл. А тебя как?
   - Анжелика. А моего брата - Паоло.
   - Откуда вы пришли?
   - С холмов. Был туман и шторм, и все были напуганы, поэтому мы все убежали в холмы. Потом, когда туман рассеялся, взрослые через подзорные трубы увидели, что в городе Призраки, и они не могут вернуться. Но детям Призраки не страшны. Спускаются и другие дети. Они будут здесь позже - мы первые.
   - Мы и Тулио, - гордо сказал маленький Паоло.
   - Кто такой Тулио?
   Анжелика была в ярости: Паоло не следовало его упоминать, но теперь тайна раскрыта.
   - Наш старший брат, - сказала она. - Он не с нами, он прячется пока... Он просто прячется.
   - Ему надо... - начал Паоло, но сестра сильно пихнула его, и он сразу заткнулся, сжимая дрожащие губы.
   - Что ты сказала о городе? - Сказал Уилл. - В нём полно Призраков?
   - Да, Цигейза, СантЭлия, все города. Призраки идут туда, где есть люди. Вы откуда?
   - Винчестер, - ответил Уилл.
   - Никогда не слышала. Там нет Призраков?
   - Нет. Я и здесь ни одного не вижу.
   - Естественно, - злорадно сказала она, - ты же не взрослый! Когда мы вырастем, мы сможем видеть Призраков.
   - Я не боюсь Призраков, - сказал маленький мальчик, выставив вперёд грязный подбородок. - Убивайте негодяев.
   - Взрослые не собираются возвращаться? - спросила Лайра.
   - Собираются, через несколько дней, - ответила Анжелика. - Когда Призраки уйдут куда-нибудь ещё. Нам нравится, когда приходят Призраки, потому что мы можем бегать по городу и делать что хотим.
   - Но что Призраки делают взрослым? - спросил Уилл.
   - Ну, когда Призрак поймает взрослого на это неприятно смотреть. Они выедают из них душу. Я не хочу становиться взрослой. Сначала они знают, что это происходит, и они бояться, кричат и кричат. Они пытаются смотреть в другую сторону и притворяются, что ничего не происходит, но это не правда. Уже слишком поздно. И им никто не поможет - они сами по себе. Потом они бледнеют и прекращают двигаться. Они ещё живы, но как будто выедены изнутри. Когда смотришь им в глаза, видишь затылок. Там пусто.
   Девочка повернулась к брату и втерла ему нос его же рукавом.
   - Мы с Паоло собираемся пойти за мороженым, - сказала она. - Хотите с нами?
   - Нет, - сказал Уилл. - У нас есть другое дело.
   - Тогда пока, - сказала она, а Паоло сказал - Убивайте Призраков!
   - Пока, - сказала Лайра.
   Когда Анжелика с братом ушли, Пантелеймон высунулся из кармана Лайры, взъерошенный и ясноглазый.
   - Они не знают о том окне, которое ты нашёл, - сказал он Уиллу.
   Он первый раз заговорил с Уиллом, и Уилл был удивлён этим больше чем чем-либо виденным им до этого. Лайра расхохоталась.
   - Он... он говорящий! Что, все демоны разговаривают? - спросил Уилл.
   - Ну конечно разговаривают, - сказала Лайра. - Ты что, думал он просто ручной зверёк?
   Уилл взъерошил волосы и моргнул. Потом помотал головой. - Нет, - сказал он, обращаясь к Пантелеймону, - я думаю, ты прав. Они о нём не знают.
   - Значит мы должны будем быть осторожными, когда будем лезть через него, - сказал Пантелеймон.
   Разговаривать с мышью было странно всего несколько мгновений. Потом это стало не более странным, чем разговор по телефону, потому что, на самом деле, он разговаривал с Лайрой. Но мышь была отдельно: в выражении его мордочки было что-то от Лайры, но что-то и своё тоже. Было сложно понять что именно, когда вокруг происходило столько странного одновременно. Уилл попытался сконцентрироваться.
   - Сначала надо найти тебе другую одежду, - сказал он Лайре, - до того как ты пойдёшь в мой Оксфорд.
   - Но почему? - спросила она упрямо.
   - Потому что ты не можешь разговаривать с людьми из моёго мира в таком виде. Они не подпустят тебя к себе. Ты должна выглядеть как будто ты оттуда. Ты должна замаскироваться. Понимаешь, я знаю. Я занимался этим годами. Тебе лучше послушаться меня, или тебя поймают, а если они узнают откуда ты, и про окно, и про всё остальное... Этот мир - хорошее укрытие. Понимаешь, я... мне надо спрятаться от кое-каких людей. Это - лучшее укрытие, которое я только мог себе представить, и я не хочу, чтобы о нём узнали. Поэтому я не хочу, чтобы ты выдала его, выглядя не к месту. У меня в Оксфорде есть свои дела, и если ты меня выдашь, я убью тебя.