Страница:
Человек рождается не в грехе, человек рождается в невинности. Не было никакого первородного греха, была только первородная невинность. Любой ребенок рождается невинным. Это мы заставляем его испытывать чувство вины — мы говорим ему: «Так нельзя. Ты должен быть таким». А ребенок естественен и невинен. Мы наказываем его за естественность и невинность, и вознаграждаем за притворство и хитрость. Мы поощряем его за лживость — все наши награды предназначены только для лживых людей. Если человек невинен, мы не даем ему никакой награды, мы его ни во что не ставим, мы не проявляем к нему никакого уважения. Невинный человек осуждается, невинный человек приравнивается почти к преступнику. Невинный человек считается глупым, лжец считается умным. Лжец принимается — потому что он соответствует лживому обществу.
Вся ваша жизнь в таком случае превращается в постоянное усилие создавать все новые и новые наказания для себя. Что бы вы ни делали — неправильно, поэтому вы должны наказывать себя за любое переживание радости. Поэтому даже когда радость приходит к вам, — несмотря на все ваши усилия, заметьте, — когда радость приходит, несмотря на ваши усилия, когда Бог просто сталкивается с вами, и вы не можете Его избежать — вы тот час же начинаете наказывать себя. Здесь что-то не так — как такое могло произойти с таким плохим человеком, как вы?
На днях Ашока спросил меня: «Ошо, ты говоришь о любви, ты говоришь о предложении отдавать свою любовь. Но что я могу дать другому?» Он спросил: «Что у меня есть такого, что я могу предложить своей возлюбленной?»
Эта идея в тайне присутствует у каждого человека: «У меня ничего нет». Чего у вас нет? Вам просто никто не говорил, что вы обладаете всеми красотами всех цветов, вместе взятых; человек — это прекраснейший из цветков на этой земле, высочайшее творение эволюции. Ни одна птица не может петь такие песни, как вы; песни птиц — это просто шум, хотя они тоже прекрасны, потому что исходят из невинности. Но вы можете петь гораздо лучшие песни, наполненные большим смыслом, большим значением. А Ашока говорит: «У меня ничего нет».
Зеленые деревья прекрасны, звезды прекрасны, реки прекрасны. Но доводилось ли вам, когда ни будь видеть что-либо прекраснее человеческого лица? Встречалось ли вам когда-нибудь что-либо прекраснее человеческих глаз? На всей земле вы не найдете ничего более тонкого и нежного, чем человеческие глаза — ни одна роза не сравнится с ними, ни один лотос. И какая глубина! А Ашока спрашивает: «Что я могу предложить?» Наверное, он жил в постоянном самоосуждении; наверное, он принижал себя, постоянно обременял себя чувством вины.
Обычно, когда кто-то любит вас, вы бываете немного удивлены. Как — меня? Этот человек любит меня? И у вас в голове возникает мысль: «Все дело в том, что он просто не знает меня. Если он узнает меня получше, если он увидит меня насквозь, он не станет меня любить». Поэтому любовники начинают таиться друг от друга. Они многое скрывают, они не хотят раскрывать свои секреты; они боятся, что как только они откроют свое сердце, любовь исчезнет — потому что они сами не могут любить себя; как они могут представить, чтобы кто-то другой любил их?
Любовь начинается с любви к себе. Не будьте эгоистичными, но полностью принимайте себя — это две разные вещи. Не будьте Нарциссами, не будьте одержимы собой — но естественная любовь к себе необходима, крайне важна. Только тогда, из этой любви, вы сможете любить кого-то еще.
Принимайте себя, любите себя, вы — творение Бога. На вас стоит печать Бога, вы уникальны. Никто никогда не был таким как вы, и никто никогда не будет таким как вы; вы совершенно уникальны, вы ни с кем не сравнимы. Принимайте это, любите это, радуйтесь этому — и из этой радости вы начнете видеть уникальность других, несравнимую красоту других людей. Любовь возможно только тогда, когда у вас есть глубокое принятие самого себя, других людей и всего мира. Принятие создает условия, в которых вырастает любовь; это почва, в которой любовь расцветает.
Ты спрашиваешь меня, Что происходит? Я плакала, когда писала это.
Это прекрасно — потому что есть вещи, которые могут быть выражены только слезами; никакие слова не подходят. Есть вещи, которые могут быть излиты только в слезах — для слов они слишком глубоки; только слезы могут передать их. Все хорошо, плачь от радости, радуйся своим слезам. Это жизнь.
Жизнь происходит только тогда, когда нет никакого стремления к будущему, когда вы готовы умереть в тот же самый момент. Ваше принятие настолько полно, что если придет смерть, вы примете даже смерть. Вы не попросите больше ни одного дня — зачем? Вы жили настолько полно, вы настолько реализованы, что можете принять смерть. Тогда нет никакой необходимости искать Бога, Бог сам ищет вас. Вы просто живете в радости — и чудеса начинают происходить.
На самом деле, стремление к Богу — это отрицание Бога. У истинно религиозного человека нет стремления к Богу как такового — в этом нет никакой необходимости. Он живет интенсивно, он живет полно — и от этой полноты, от этой тотальности проявляется Бог. Бог — это побочный продукт, следствие жизни, проживаемой тотально. Я скажу вам, что истинно религиозные люди ничего не знают о Боге — потому что они не отделены от Бога. Они ничего не знают о Боге, они не думают о Боге, они просто живут в Боге. Они — Боги.
Так же и мудрый человек ничего не знает о мудрости. Только глупцы думают о мудрости, только невежды думают о знании. Только нерелигиозные люди молятся Богу. Истинно религиозные люди просто проживают Бога в своей жизни: когда они пьют воду, они пьют Бога, когда они едят пищу, они едят Бога, когда они купаются в океане, они купаются в Боге. Когда они танцуют — это Бог танцует. Когда они любят — это Бог любит. Слово «бог » становится для них неуместным, потому что вся их жизнь становится религиозной, божественной. И принятие является дверью к этому.
Учитесь все большему и большему принятию, и отучивайтесь от неприятия. И если вы поймете это, вы поймете нечто очень важное: вы поймете смех. Обычные, так называемые религиозные люди ничего не знают о смехе. В церквях вы никогда не услышите смеха, они превратились в кладбища; в них больше нет жизни. Когда вы входите в церковь, вы входите как на кладбище — серьезные, мрачные, без смеха, без любви, без танца. Посмотрите на жизнь, созданную Богом. Разве вы увидите что-либо, подобное церкви? Посмотрите на деревья, на луну, на солнце — вы видите что-нибудь, подобное церкви? Церковь — это творение человека, и не просто человека, а патологического, больного человека. Она не имеет никакого отношения к потоку жизни. Она как камень в реке, мешающий течению.
Бог — это всегда Бог любви, смеха и света.
Расскажу вам одну историю:
Давным-давно было время, когда мир был очень угрюмым и мрачным. И Бог послал ангела к Своему народу с приветствием. Люди очень интересовались Богом и задавали ангелу много вопросов. Они спросили: «Что Бог любит больше всего?» И ангел ответил: «Смех». Но никто ему не поверил. Никто не смеялся, и мир по-прежнему оставался мрачным.
Тогда ангел вернулся на небеса и рассказал Богу, что произошло. И Бог разработал план. Он написал длинный список строгих правил, предписаний и заповедей и приказал ангелу вернуться в мир и передать людям этот список. Люди внимательно слушали, пока ангел читал: «Запрещается делать то-то и то-то. Нельзя слушать тех-то, никогда не говорите это, никогда не думайте то!»
На этот раз люди поверили. Но когда ангел улетел, они начали делать все то, что было запрещено. И Бог был доволен, потому что его план сработал — все люди начали смеяться.
Настоящий Бог — это всегда Бог смеха. Когда бы вы ни думали о Боге, думайте о Нем, смеясь, думайте о Нем, катаясь по полу с неудержимым смехом — тогда вы будете ближе к Богу. Когда вы по-настоящему смеетесь, вы больше не принадлежите земле, вы становитесь невесомы. Тогда окно открывается, и вы становитесь божественным. Вы ближе всего к Богу, когда вы смеетесь, вы ближе всего к Богу, когда вы любите; когда вы поете, танцуете, создаете музыку — в этом и состоит истинная религия.
Второй вопрос:
Я хочу принять саньясу, но моя жена – против. Она думает, что тогда я перестану быть в ней заинтересованным. Я не могу развеять её сомнения, поскольку у меня нет опыта саньясы.
Вопрос задал Прадип Дж. Шах.
Это нужно понять очень глубоко, потому что на это есть много причин. Жена боится, потому что наши так называемые отношения — это собственнические отношения. Такое происходит постоянно — жена хочет принять саньясу, муж — против; муж хочет принять саньясу, жена против. Очень редко бывает, чтобы пара совершила этот прыжок вместе. Но когда пара делает этот шаг вместе, это говорит о том, что они действительно любят друг друга.
Чего-то не достает, отсюда возникает страх. Жена боится, потому что саньяса может стать твоим новым интересом. Кто знает? Может быть, ты перестанешь ею интересоваться. По крайней мере, ты будешь интересоваться ею меньше, так как столкнутся два интереса. И жена настороже, потому что в глубине души она ревнует, она боится. Ее любовь неустойчива, ее любовь ненадежна, шатка.
Если она действительно тебя любит, она даст тебе свободу. Любовь всегда дает свободу — свободу быть собой, что бы ты ни решил. Решил ли ты стать поэтом, решил ли ты стать художником, бродягой, саньясином — что угодно. Любовь дает свободу, любовь доверяет. Твоя жена не доверяет тебе, она боится. Страх возникает только тогда, когда любовь не полна, не тотальна. Когда любовь тотальна, страх невозможен. И видя, что происходит здесь… у твоей жены есть глаза, она может видеть, что мои люди — самые любящие люди из всех, какие только бывают. Ты видишь моих саньясинов — они не против любви, они не против жизни. Я всецело за любовь.
Страх твоей жены был бы оправдан, если бы ты захотел стать саньясином в какой-нибудь старой традиции — буддистским или католическим монахом, индуистским саньясином или джайнским мини; если бы у тебя было подобное намерение, страх твоей жены был бы справедлив. Но что касается меня и моих саньясинов, страх напрасен.
Однако мне кажется, что на самом деле она боится, что ты станешь более любящим. Может быть, ты начнешь любить также и других людей — потому что я даю тебе полную свободу. Она хочет удержать тебя в своих руках; ее пугает такое количество любовной энергии, которое она видит здесь. На самом деле, это не страх саньясы, это страх любовной энергии, которая здесь высвобождается, это страх любовной атмосферы, которая здесь царит. Ее пугает свобода.
Но вместо того, чтобы мешать тебе стать саньясином, ей следует попытаться больше узнать о любви. Это обогатит ее. Ее страх должен побудить ее медитировать на то, чего она боится, почему она не может доверять. Любовь всегда доверяет. Сомневается только нелюбящее доминирование, власть, собственничество.
Со своей стороны могу сказать, что ты станешь более любящим, чем когда-либо раньше. Это тоже может быть причиной страха. Люди способны воспринимать только определенное количество любви и определенное количество радости; они боятся идти до конца. Люди так боятся жить, что живут ограниченной, уродливой жизнью. К тому же ты индиец. Индия давно забыла, как жить; на протяжении многих столетий Индия не знала, как жить. Здесь забыли, что такое любовь — здесь знают только брак, и ничего не знают о любви.
Брак — это средство против любви. Это уловка, узаконенная уловка, служащая для того, чтобы любовь никогда не случалась. Вы живете вместе, вы живете со всеми удобствами, и при этом нет никакой опасности. Но любовь опасна — никогда не знаешь, куда она тебя приведет. И любовь очень скоротечна. Она подобна цветущей розе — утром она цвела, а к вечеру она может уже завянуть. А может и не завянуть, но этого никогда не знаешь заранее. Брак подобен искусственному цветку. Вы можете положиться на него, он надежен, он никуда не денется. Конечно, у него нет аромата, в нем нет жизни — однако людей больше интересует постоянство, чем жизнь. Но запомните, постоянна только смерть. Жизнь текуча, скоротечна. Жизнь — как волна, сейчас она есть, а в следующий момент ее уже нет. Так же и любовь. Брак — это порождение человека, брак искусственен.
Итак, Прадип, ты индиец. Даже если ты живешь на Западе, это мало что меняет. Ты меняешься на уровне не глубже яблочной кожуры или даже внешней косметики; это изменение очень поверхностно. Глубоко внутри ты остаешься индийцем — глубоко внутри ты боишься любви так же, как любой индиец, глубоко внутри ты осуждаешь любовь, как любой индиец. Глубоко внутри ты знаешь, что секс — это грех, и твоя жена знает, что секс — это грех. Глубоко внутри ты убежден, что любовь — это рабство; так тебя учили.
И сейчас, пытаясь стать саньясином, ты идешь на риск. По существу, это твой любовный роман — вот почему твоя жена так боится. Ты собираешься вступить в любовную связь со мной, и она ревнует. И в какой-то степени она права — потому что, когда ты будешь находиться в любовной связи со мной, ничто другое для тебя уже не будет так важно. Да, даже твоя жена. Тогда единственная возможность для нее остаться в твоем сердце — тоже стать саньясинкой, иначе ты начнешь отдаляться от нее. Так что интуитивно она права. И я всегда советую парам совершать этот прыжок вместе. Если возможно, прыгните вместе, начните медитировать вместе, так чтобы вы росли вместе.
Иначе разрыв будет увеличиваться. Один начинает медитировать, а другой по-прежнему не медитирует: тот, кто не медитирует, скоро обнаружит, что медитирующий стал совсем другим человеком — это неизбежно. А медитирующий скоро обнаружит, что немедитирующий стал ему неинтересен — потому что медитативные энергии легко сходятся; немедитативный человек и медитативный человек, в конце концов, разойдутся.
Если ты станешь саньясином, а жена не станет, возникнет опасность, и твоя жена интуитивно чувствует это. Но удерживать тебя от саньясы тоже опасно — само это удержание создаст разлад в ваших отношениях. Ты начнешь испытывать гнев, ты начнешь чувствовать, что твоя свобода была ограничена, что тебе помешали. И ты никогда не сможешь простить свою жену, ты никогда не забудешь эту рану; ты будешь всеми способами мстить ей.
Поэтому я не могу сказать тебе, мол, не принимай саньясу, так как это разрушит твой брак с еще большей вероятностью, чем саньяса. Все, что я могу сказать: пусть твоя жена тоже станет саньясинкой. Растите вместе, растите рука об руку.
Но одно я могу сказать наверняка — поскольку я не против жизни, не против любви — если вы любите друг друга, ваша любовь будет расти. Она достигнет большей глубины, большей полноты, приобретет новые качества. Совершать прыжки всегда хорошо, потому что вы становитесь новым, и все становится новым. Иначе, постепенно, вы начинаете скучать. Рутина всегда надоедает, этого невозможно избежать — все та же жена, тот же дом, та же работа, тот же вы, те же дети — до какого-то предела вы можете это терпеть, но потом это становится невыносимо. Это все равно, что смотреть один и тот же фильм много-много раз — от этого можно сойти с ума. Или же вам придется придумать способ, чтобы сидеть в кинозале и не видеть фильм — это будет вашей единственной защитой.
Именно это происходит в браке — муж перестает видеть жену; не то чтобы он не смотрел на нее — он смотрит, но не видит. А жена перестает видеть мужа. Можете ли вы вспомнить, сколько времени вы не видели свою жену? А ведь вы живете с ней, изо дня в день — но можете ли вы вспомнить, как давно вы не смотрели на нее? Мужья и жены не смотрят в глаза друг другу — они смотрят, и в то же время не смотрят; их взгляд — просто притворство. Даже когда они смотрят друг на друга, они думают о тысяче других вещей. Это единственный способ избежать скуки: закрыться, не видеть того, что происходит. Если вы не чувствуете вкуса еды, вы можете есть без конца одно и то же.
Но если вы чувствуете вкус, рано или поздно вам это надоест. Даже если вам нравится еда, если вы будете есть ее каждый день, в конце концов, настанет такой момент, когда вы скажете: «Довольно, я этим наелся». Вам нравится женщина, вам нравится мужчина, вы любите — но рано или поздно настает момент…
Есть два способа избежать этого момента. Один из них — стать нечувствительным. Именно это обычно выбирают люди — потому что стать нечувствительным легко, для этого не требуется большого ума. Стать нечувствительным легко, потому что это своего рода падение, движение вниз. Другой способ — стать настолько чувствительным, чтобы вы могли каждый день находить в своей жене что-то новое; стать настолько бдительным, чтобы сама эта бдительность поддерживала во всем окружающем новизну и свежесть. И постоянно находиться в движении. Вам нет никакой необходимости навсегда оставаться одним и тем же человеком — будьте постоянно в движении.
Итак, если у тебя возникло желание принять саньясу, рискни, соверши этот прыжок. Это тебе поможет. Это будет для тебя своего рода возрождением, воскрешением — старое умрет, и родится новое. Если твоя жена любит тебя, она поймет, она последует за тобой. Но даже если она не последует за тобой прямо сейчас, не переживай. Не стоит из-за этого отказываться от саньясы — потому что тогда ваш брак все равно окажется под угрозой, даже с еще большей вероятностью. Если ты станешь саньясином, возникнут небольшие проблемы, но они скоро уладятся — потому что я не против жизни. И твоя жена скоро поймет, что ее страх был неоправдан.
Медитация сделает тебя лучшим человеком — более любящим, более нежным, более внимательным. Так что она ничего не потеряет. И рано или поздно это понимание поможет ей тоже совершить прыжок. Если она достаточно чувствительна и любит тебя, она совершит этот прыжок вместе с тобой. Запомните, любовь способна идти в неизвестное. Любовь способна отказаться от безопасности; любовь способна отправиться в незнакомое и неисследованное. Любовь — это храбрость. Доверяйте любви.
Ты говоришь, Пожалуйста, помоги нам. Я не могу развеять её сомнения, поскольку у меня нет опыта саньясы.
Узнать, что такое саньяса, можно двумя путями. Первый — и наилучший — это стать саньясином. Второй, тоже хороший, наблюдать за моими саньясинами. Он менее хорош, потому что это внешний путь; ты не получишь внутреннего опыта. Понаблюдай за моими саньясинами: они смеются, они любят, они танцуют, они веселятся. Чего еще можно желать? Они отбросили все ненужные заботы, все ограничения, все табу. Они полностью отдались любви к жизни, они убрали все преграды.
Поживи с моими саньясинами, понаблюдай за ними, почувствуй их. Сопереживай им — так ты сможешь получить некоторое представление об этом опыте. Очень сложно описать или объяснить это, потому что это субъективный опыт. Внешние изменения — это лишь физическое проявление; на самом деле, изменение внутреннее. Это установление личного контакта со мной, это установление связи с моим сознанием, это посвящение. Это участие в путешествии, которое ведет тебя от одной неизвестности к другой.
Очень сложно описать, что такое саньяса. Невозможно нарисовать свет, или любовь, или жизнь — можно нарисовать только предметы, которые свет освещает. Можно нарисовать тысячи освещенных предметов. Непосредственно свет невозможно нарисовать — можно нарисовать зеленый лист, на котором танцует луч света, камень, отражающий блики света, или глаз, излучающий свет — но непосредственно свет нарисовать невозможно; невозможно никаким образом. Можно нарисовать только освещенные предметы.
Если ты хочешь узнать, что такое саньяса, ты не можешь узнать это непосредственно. Ты можешь только наблюдать людей, которые приняли саньясу — ты можешь наблюдать освещенные предметы. Никто не расскажет тебе о Дао или о Боге — но только о тех вещах, через которые они проявляются. Посмотри на меня. Посмотри в мои глаза. И если их глубина призывает тебя, выйди из своей пещеры и прыгни! Став саньясином, постепенно ты начнешь понимать, что это такое. И даже тогда ты не сможешь описать это, но ты будешь знать. Саньяса — это опыт, так же как любовь.
Третий вопрос:
В Америке все люди кажутся напряженными и разочарованными, а в Индии даже нищие выглядят довольными и счастливыми. Почему?
ИМЕННО ПОТОМУ, ЧТО они нищие. Они не могут позволить себе быть разочарованными. Для того чтобы быть разочарованным, должен быть выполнен ряд условий: одно из них — богатство. Только богатое общество может быть напряженным. Это не имеет никакого отношения к религии, запомните это — вы постоянно слышите об этом от так называемых индийских духовных проповедников, которые приезжают на Запад. Они говорят вам, что в Индии все довольны, потому что Индия — религиозная страна. Это полная чушь. Это не имеет никакого отношения к религии. Просто Индия бедна, поэтому там все довольны. Вам будет трудно понять, почему бедный человек кажется более удовлетворенным. Но на это есть веские основания. Во-первых, бедному человеку есть на что надеяться — и эта надежда приносит ему удовлетворение. Богатому человеку надеяться уже не на что — все, на что он мог надеяться, достигнуто, все ему доступно, и ничто не оправдало его ожиданий. У него самый лучший дом, самая лучшая машина, самая лучшая жена, самые лучшие дети, и деньги в банке — и что теперь?
Теперь он знает, что надеяться больше не на что. В будущем он не видит ничего, кроме мрака и отчаяния; он не видит впереди никакого света, ради которого стоило бы жить. Он знает, что он может увеличить количество денег, но это будет все то же самое, изменится лишь количество. Сейчас у вас есть десять миллионов долларов, завтра будет пятьдесят миллионов долларов — и какая разница? Десять миллионов долларов не сделали вас счастливым — как это смогут сделать пятьдесят миллионов долларов? Ваши иллюзии разрушены.
Америка разочарована, Америка утратила все иллюзии — потому что впервые в истории человечества Америка смогла стать богатой. И из-за того, что все иллюзии утрачены, возникло напряжение. Жизнь кажется бессмысленной; если нет никакого смысла, зачем продолжать жить? Не случайно американцы совершают самоубийства чаще, чем кто-либо, сходят с ума чаще, чем кто-либо, обращаются к психиатрам чаще, чем кто-либо — это просто следствие их успеха.
Они реализовали все желания и мечты человечества. На протяжении многих веков человек мечтал стать богатым — и они стали богатыми. Вы знаете поговорку: «Нет ничего успешнее, чем успех». Я бы сказал иначе: «Нет ничего провальнее, чем успех». Когда вы достигаете успеха, вы узнаете, что такое провал: вы достигли, и там пусто. Вы пришли к миражу. Когда вы блуждали в пустыне, мираж был для вас реальностью — это был оазис, островок зелени, и вы жаждали, и шли, шли к этому оазису.
Америка достигла. И никакого оазиса не оказалось; это была просто иллюзия, мираж. Вы разочарованы. Тот, кто еще не достиг, продолжает надеяться. Нищий кажется довольным, потому что у него есть надежда на завтра — у него есть иллюзии, он еще может чего-то достичь. К религии это не имеет никакого отношения; эта удовлетворенность всегда была присуща бедным людям.
Религиозные проповедники просто используют эту ситуацию. Они говорят: Посмотрите на Индию. У нас ничего нет; и все же есть духовная удовлетворенность. Это не удовлетворенность, и не духовная, просто все дело в том, что иллюзии еще живы. Если вы хотите, чтобы общество оставалось счастливым, позаботьтесь о том, чтобы оно оставалось бедным. Когда общество становится богатым, оно становится несчастным. На мой взгляд, человек может стать религиозным только после того, как он почувствует себя глубоко несчастным — не раньше. На мой взгляд, Америка — это именно та страна, в которой возможна религия. Не Индия. Индия еще должна достичь успеха и разочароваться в этом успехе — только тогда. Да, Будда смог стать религиозным — он был богат, у него было все.
Кроме этого есть много других причин. Бесталанный человек лучше чувствует себя в обществе, которое создает убедительные оправдания его неуспеха, а не в том, которое предоставляет ему все возможности. Бесталанный человек никогда не узнает о своей бесталанности, пока ему не будут даны возможности. Он будет продолжать верить, что он талантлив, просто у него нет возможности проявить себя. Если бы у него было образование, он показал бы миру, на что он способен — но у него нет образования, потому что образование было ему недоступно. А когда все образованы, вдруг становится видно, что все образованы, но все бесталанны. Тогда внезапно вы начинаете видеть разницу — что есть гении, и есть глупые, посредственные люди. Причем глупые люди составляют большинство. Но принять, что ты глупый, очень трудно — это больно ранит.
Бесталанному человеку комфортнее в обществе, в котором есть все основания не иметь успеха, а не в том, в котором есть масса возможностей. В таком обществе бесталанный человек не может избежать встречи со своим бесплодным «я» — в Америке этой встречи избежать невозможно. В Индии вы найдете тысячи и тысячи оправданий: возможности недоступны, образование недоступно — вы можете продолжать верить, что вы великий гений; никто не сможет опровергнуть вашего убеждения. Но когда все возможности предоставлены, и вдруг вы обнаруживаете, что вы бессильны, и не можете найти никаких оправданий, вас охватывает глубокое отчаяние.
Вся ваша жизнь в таком случае превращается в постоянное усилие создавать все новые и новые наказания для себя. Что бы вы ни делали — неправильно, поэтому вы должны наказывать себя за любое переживание радости. Поэтому даже когда радость приходит к вам, — несмотря на все ваши усилия, заметьте, — когда радость приходит, несмотря на ваши усилия, когда Бог просто сталкивается с вами, и вы не можете Его избежать — вы тот час же начинаете наказывать себя. Здесь что-то не так — как такое могло произойти с таким плохим человеком, как вы?
На днях Ашока спросил меня: «Ошо, ты говоришь о любви, ты говоришь о предложении отдавать свою любовь. Но что я могу дать другому?» Он спросил: «Что у меня есть такого, что я могу предложить своей возлюбленной?»
Эта идея в тайне присутствует у каждого человека: «У меня ничего нет». Чего у вас нет? Вам просто никто не говорил, что вы обладаете всеми красотами всех цветов, вместе взятых; человек — это прекраснейший из цветков на этой земле, высочайшее творение эволюции. Ни одна птица не может петь такие песни, как вы; песни птиц — это просто шум, хотя они тоже прекрасны, потому что исходят из невинности. Но вы можете петь гораздо лучшие песни, наполненные большим смыслом, большим значением. А Ашока говорит: «У меня ничего нет».
Зеленые деревья прекрасны, звезды прекрасны, реки прекрасны. Но доводилось ли вам, когда ни будь видеть что-либо прекраснее человеческого лица? Встречалось ли вам когда-нибудь что-либо прекраснее человеческих глаз? На всей земле вы не найдете ничего более тонкого и нежного, чем человеческие глаза — ни одна роза не сравнится с ними, ни один лотос. И какая глубина! А Ашока спрашивает: «Что я могу предложить?» Наверное, он жил в постоянном самоосуждении; наверное, он принижал себя, постоянно обременял себя чувством вины.
Обычно, когда кто-то любит вас, вы бываете немного удивлены. Как — меня? Этот человек любит меня? И у вас в голове возникает мысль: «Все дело в том, что он просто не знает меня. Если он узнает меня получше, если он увидит меня насквозь, он не станет меня любить». Поэтому любовники начинают таиться друг от друга. Они многое скрывают, они не хотят раскрывать свои секреты; они боятся, что как только они откроют свое сердце, любовь исчезнет — потому что они сами не могут любить себя; как они могут представить, чтобы кто-то другой любил их?
Любовь начинается с любви к себе. Не будьте эгоистичными, но полностью принимайте себя — это две разные вещи. Не будьте Нарциссами, не будьте одержимы собой — но естественная любовь к себе необходима, крайне важна. Только тогда, из этой любви, вы сможете любить кого-то еще.
Принимайте себя, любите себя, вы — творение Бога. На вас стоит печать Бога, вы уникальны. Никто никогда не был таким как вы, и никто никогда не будет таким как вы; вы совершенно уникальны, вы ни с кем не сравнимы. Принимайте это, любите это, радуйтесь этому — и из этой радости вы начнете видеть уникальность других, несравнимую красоту других людей. Любовь возможно только тогда, когда у вас есть глубокое принятие самого себя, других людей и всего мира. Принятие создает условия, в которых вырастает любовь; это почва, в которой любовь расцветает.
Ты спрашиваешь меня, Что происходит? Я плакала, когда писала это.
Это прекрасно — потому что есть вещи, которые могут быть выражены только слезами; никакие слова не подходят. Есть вещи, которые могут быть излиты только в слезах — для слов они слишком глубоки; только слезы могут передать их. Все хорошо, плачь от радости, радуйся своим слезам. Это жизнь.
Жизнь происходит только тогда, когда нет никакого стремления к будущему, когда вы готовы умереть в тот же самый момент. Ваше принятие настолько полно, что если придет смерть, вы примете даже смерть. Вы не попросите больше ни одного дня — зачем? Вы жили настолько полно, вы настолько реализованы, что можете принять смерть. Тогда нет никакой необходимости искать Бога, Бог сам ищет вас. Вы просто живете в радости — и чудеса начинают происходить.
На самом деле, стремление к Богу — это отрицание Бога. У истинно религиозного человека нет стремления к Богу как такового — в этом нет никакой необходимости. Он живет интенсивно, он живет полно — и от этой полноты, от этой тотальности проявляется Бог. Бог — это побочный продукт, следствие жизни, проживаемой тотально. Я скажу вам, что истинно религиозные люди ничего не знают о Боге — потому что они не отделены от Бога. Они ничего не знают о Боге, они не думают о Боге, они просто живут в Боге. Они — Боги.
Так же и мудрый человек ничего не знает о мудрости. Только глупцы думают о мудрости, только невежды думают о знании. Только нерелигиозные люди молятся Богу. Истинно религиозные люди просто проживают Бога в своей жизни: когда они пьют воду, они пьют Бога, когда они едят пищу, они едят Бога, когда они купаются в океане, они купаются в Боге. Когда они танцуют — это Бог танцует. Когда они любят — это Бог любит. Слово «бог » становится для них неуместным, потому что вся их жизнь становится религиозной, божественной. И принятие является дверью к этому.
Учитесь все большему и большему принятию, и отучивайтесь от неприятия. И если вы поймете это, вы поймете нечто очень важное: вы поймете смех. Обычные, так называемые религиозные люди ничего не знают о смехе. В церквях вы никогда не услышите смеха, они превратились в кладбища; в них больше нет жизни. Когда вы входите в церковь, вы входите как на кладбище — серьезные, мрачные, без смеха, без любви, без танца. Посмотрите на жизнь, созданную Богом. Разве вы увидите что-либо, подобное церкви? Посмотрите на деревья, на луну, на солнце — вы видите что-нибудь, подобное церкви? Церковь — это творение человека, и не просто человека, а патологического, больного человека. Она не имеет никакого отношения к потоку жизни. Она как камень в реке, мешающий течению.
Бог — это всегда Бог любви, смеха и света.
Расскажу вам одну историю:
Давным-давно было время, когда мир был очень угрюмым и мрачным. И Бог послал ангела к Своему народу с приветствием. Люди очень интересовались Богом и задавали ангелу много вопросов. Они спросили: «Что Бог любит больше всего?» И ангел ответил: «Смех». Но никто ему не поверил. Никто не смеялся, и мир по-прежнему оставался мрачным.
Тогда ангел вернулся на небеса и рассказал Богу, что произошло. И Бог разработал план. Он написал длинный список строгих правил, предписаний и заповедей и приказал ангелу вернуться в мир и передать людям этот список. Люди внимательно слушали, пока ангел читал: «Запрещается делать то-то и то-то. Нельзя слушать тех-то, никогда не говорите это, никогда не думайте то!»
На этот раз люди поверили. Но когда ангел улетел, они начали делать все то, что было запрещено. И Бог был доволен, потому что его план сработал — все люди начали смеяться.
Настоящий Бог — это всегда Бог смеха. Когда бы вы ни думали о Боге, думайте о Нем, смеясь, думайте о Нем, катаясь по полу с неудержимым смехом — тогда вы будете ближе к Богу. Когда вы по-настоящему смеетесь, вы больше не принадлежите земле, вы становитесь невесомы. Тогда окно открывается, и вы становитесь божественным. Вы ближе всего к Богу, когда вы смеетесь, вы ближе всего к Богу, когда вы любите; когда вы поете, танцуете, создаете музыку — в этом и состоит истинная религия.
Второй вопрос:
Я хочу принять саньясу, но моя жена – против. Она думает, что тогда я перестану быть в ней заинтересованным. Я не могу развеять её сомнения, поскольку у меня нет опыта саньясы.
Вопрос задал Прадип Дж. Шах.
Это нужно понять очень глубоко, потому что на это есть много причин. Жена боится, потому что наши так называемые отношения — это собственнические отношения. Такое происходит постоянно — жена хочет принять саньясу, муж — против; муж хочет принять саньясу, жена против. Очень редко бывает, чтобы пара совершила этот прыжок вместе. Но когда пара делает этот шаг вместе, это говорит о том, что они действительно любят друг друга.
Чего-то не достает, отсюда возникает страх. Жена боится, потому что саньяса может стать твоим новым интересом. Кто знает? Может быть, ты перестанешь ею интересоваться. По крайней мере, ты будешь интересоваться ею меньше, так как столкнутся два интереса. И жена настороже, потому что в глубине души она ревнует, она боится. Ее любовь неустойчива, ее любовь ненадежна, шатка.
Если она действительно тебя любит, она даст тебе свободу. Любовь всегда дает свободу — свободу быть собой, что бы ты ни решил. Решил ли ты стать поэтом, решил ли ты стать художником, бродягой, саньясином — что угодно. Любовь дает свободу, любовь доверяет. Твоя жена не доверяет тебе, она боится. Страх возникает только тогда, когда любовь не полна, не тотальна. Когда любовь тотальна, страх невозможен. И видя, что происходит здесь… у твоей жены есть глаза, она может видеть, что мои люди — самые любящие люди из всех, какие только бывают. Ты видишь моих саньясинов — они не против любви, они не против жизни. Я всецело за любовь.
Страх твоей жены был бы оправдан, если бы ты захотел стать саньясином в какой-нибудь старой традиции — буддистским или католическим монахом, индуистским саньясином или джайнским мини; если бы у тебя было подобное намерение, страх твоей жены был бы справедлив. Но что касается меня и моих саньясинов, страх напрасен.
Однако мне кажется, что на самом деле она боится, что ты станешь более любящим. Может быть, ты начнешь любить также и других людей — потому что я даю тебе полную свободу. Она хочет удержать тебя в своих руках; ее пугает такое количество любовной энергии, которое она видит здесь. На самом деле, это не страх саньясы, это страх любовной энергии, которая здесь высвобождается, это страх любовной атмосферы, которая здесь царит. Ее пугает свобода.
Но вместо того, чтобы мешать тебе стать саньясином, ей следует попытаться больше узнать о любви. Это обогатит ее. Ее страх должен побудить ее медитировать на то, чего она боится, почему она не может доверять. Любовь всегда доверяет. Сомневается только нелюбящее доминирование, власть, собственничество.
Со своей стороны могу сказать, что ты станешь более любящим, чем когда-либо раньше. Это тоже может быть причиной страха. Люди способны воспринимать только определенное количество любви и определенное количество радости; они боятся идти до конца. Люди так боятся жить, что живут ограниченной, уродливой жизнью. К тому же ты индиец. Индия давно забыла, как жить; на протяжении многих столетий Индия не знала, как жить. Здесь забыли, что такое любовь — здесь знают только брак, и ничего не знают о любви.
Брак — это средство против любви. Это уловка, узаконенная уловка, служащая для того, чтобы любовь никогда не случалась. Вы живете вместе, вы живете со всеми удобствами, и при этом нет никакой опасности. Но любовь опасна — никогда не знаешь, куда она тебя приведет. И любовь очень скоротечна. Она подобна цветущей розе — утром она цвела, а к вечеру она может уже завянуть. А может и не завянуть, но этого никогда не знаешь заранее. Брак подобен искусственному цветку. Вы можете положиться на него, он надежен, он никуда не денется. Конечно, у него нет аромата, в нем нет жизни — однако людей больше интересует постоянство, чем жизнь. Но запомните, постоянна только смерть. Жизнь текуча, скоротечна. Жизнь — как волна, сейчас она есть, а в следующий момент ее уже нет. Так же и любовь. Брак — это порождение человека, брак искусственен.
Итак, Прадип, ты индиец. Даже если ты живешь на Западе, это мало что меняет. Ты меняешься на уровне не глубже яблочной кожуры или даже внешней косметики; это изменение очень поверхностно. Глубоко внутри ты остаешься индийцем — глубоко внутри ты боишься любви так же, как любой индиец, глубоко внутри ты осуждаешь любовь, как любой индиец. Глубоко внутри ты знаешь, что секс — это грех, и твоя жена знает, что секс — это грех. Глубоко внутри ты убежден, что любовь — это рабство; так тебя учили.
И сейчас, пытаясь стать саньясином, ты идешь на риск. По существу, это твой любовный роман — вот почему твоя жена так боится. Ты собираешься вступить в любовную связь со мной, и она ревнует. И в какой-то степени она права — потому что, когда ты будешь находиться в любовной связи со мной, ничто другое для тебя уже не будет так важно. Да, даже твоя жена. Тогда единственная возможность для нее остаться в твоем сердце — тоже стать саньясинкой, иначе ты начнешь отдаляться от нее. Так что интуитивно она права. И я всегда советую парам совершать этот прыжок вместе. Если возможно, прыгните вместе, начните медитировать вместе, так чтобы вы росли вместе.
Иначе разрыв будет увеличиваться. Один начинает медитировать, а другой по-прежнему не медитирует: тот, кто не медитирует, скоро обнаружит, что медитирующий стал совсем другим человеком — это неизбежно. А медитирующий скоро обнаружит, что немедитирующий стал ему неинтересен — потому что медитативные энергии легко сходятся; немедитативный человек и медитативный человек, в конце концов, разойдутся.
Если ты станешь саньясином, а жена не станет, возникнет опасность, и твоя жена интуитивно чувствует это. Но удерживать тебя от саньясы тоже опасно — само это удержание создаст разлад в ваших отношениях. Ты начнешь испытывать гнев, ты начнешь чувствовать, что твоя свобода была ограничена, что тебе помешали. И ты никогда не сможешь простить свою жену, ты никогда не забудешь эту рану; ты будешь всеми способами мстить ей.
Поэтому я не могу сказать тебе, мол, не принимай саньясу, так как это разрушит твой брак с еще большей вероятностью, чем саньяса. Все, что я могу сказать: пусть твоя жена тоже станет саньясинкой. Растите вместе, растите рука об руку.
Но одно я могу сказать наверняка — поскольку я не против жизни, не против любви — если вы любите друг друга, ваша любовь будет расти. Она достигнет большей глубины, большей полноты, приобретет новые качества. Совершать прыжки всегда хорошо, потому что вы становитесь новым, и все становится новым. Иначе, постепенно, вы начинаете скучать. Рутина всегда надоедает, этого невозможно избежать — все та же жена, тот же дом, та же работа, тот же вы, те же дети — до какого-то предела вы можете это терпеть, но потом это становится невыносимо. Это все равно, что смотреть один и тот же фильм много-много раз — от этого можно сойти с ума. Или же вам придется придумать способ, чтобы сидеть в кинозале и не видеть фильм — это будет вашей единственной защитой.
Именно это происходит в браке — муж перестает видеть жену; не то чтобы он не смотрел на нее — он смотрит, но не видит. А жена перестает видеть мужа. Можете ли вы вспомнить, сколько времени вы не видели свою жену? А ведь вы живете с ней, изо дня в день — но можете ли вы вспомнить, как давно вы не смотрели на нее? Мужья и жены не смотрят в глаза друг другу — они смотрят, и в то же время не смотрят; их взгляд — просто притворство. Даже когда они смотрят друг на друга, они думают о тысяче других вещей. Это единственный способ избежать скуки: закрыться, не видеть того, что происходит. Если вы не чувствуете вкуса еды, вы можете есть без конца одно и то же.
Но если вы чувствуете вкус, рано или поздно вам это надоест. Даже если вам нравится еда, если вы будете есть ее каждый день, в конце концов, настанет такой момент, когда вы скажете: «Довольно, я этим наелся». Вам нравится женщина, вам нравится мужчина, вы любите — но рано или поздно настает момент…
Есть два способа избежать этого момента. Один из них — стать нечувствительным. Именно это обычно выбирают люди — потому что стать нечувствительным легко, для этого не требуется большого ума. Стать нечувствительным легко, потому что это своего рода падение, движение вниз. Другой способ — стать настолько чувствительным, чтобы вы могли каждый день находить в своей жене что-то новое; стать настолько бдительным, чтобы сама эта бдительность поддерживала во всем окружающем новизну и свежесть. И постоянно находиться в движении. Вам нет никакой необходимости навсегда оставаться одним и тем же человеком — будьте постоянно в движении.
Итак, если у тебя возникло желание принять саньясу, рискни, соверши этот прыжок. Это тебе поможет. Это будет для тебя своего рода возрождением, воскрешением — старое умрет, и родится новое. Если твоя жена любит тебя, она поймет, она последует за тобой. Но даже если она не последует за тобой прямо сейчас, не переживай. Не стоит из-за этого отказываться от саньясы — потому что тогда ваш брак все равно окажется под угрозой, даже с еще большей вероятностью. Если ты станешь саньясином, возникнут небольшие проблемы, но они скоро уладятся — потому что я не против жизни. И твоя жена скоро поймет, что ее страх был неоправдан.
Медитация сделает тебя лучшим человеком — более любящим, более нежным, более внимательным. Так что она ничего не потеряет. И рано или поздно это понимание поможет ей тоже совершить прыжок. Если она достаточно чувствительна и любит тебя, она совершит этот прыжок вместе с тобой. Запомните, любовь способна идти в неизвестное. Любовь способна отказаться от безопасности; любовь способна отправиться в незнакомое и неисследованное. Любовь — это храбрость. Доверяйте любви.
Ты говоришь, Пожалуйста, помоги нам. Я не могу развеять её сомнения, поскольку у меня нет опыта саньясы.
Узнать, что такое саньяса, можно двумя путями. Первый — и наилучший — это стать саньясином. Второй, тоже хороший, наблюдать за моими саньясинами. Он менее хорош, потому что это внешний путь; ты не получишь внутреннего опыта. Понаблюдай за моими саньясинами: они смеются, они любят, они танцуют, они веселятся. Чего еще можно желать? Они отбросили все ненужные заботы, все ограничения, все табу. Они полностью отдались любви к жизни, они убрали все преграды.
Поживи с моими саньясинами, понаблюдай за ними, почувствуй их. Сопереживай им — так ты сможешь получить некоторое представление об этом опыте. Очень сложно описать или объяснить это, потому что это субъективный опыт. Внешние изменения — это лишь физическое проявление; на самом деле, изменение внутреннее. Это установление личного контакта со мной, это установление связи с моим сознанием, это посвящение. Это участие в путешествии, которое ведет тебя от одной неизвестности к другой.
Очень сложно описать, что такое саньяса. Невозможно нарисовать свет, или любовь, или жизнь — можно нарисовать только предметы, которые свет освещает. Можно нарисовать тысячи освещенных предметов. Непосредственно свет невозможно нарисовать — можно нарисовать зеленый лист, на котором танцует луч света, камень, отражающий блики света, или глаз, излучающий свет — но непосредственно свет нарисовать невозможно; невозможно никаким образом. Можно нарисовать только освещенные предметы.
Если ты хочешь узнать, что такое саньяса, ты не можешь узнать это непосредственно. Ты можешь только наблюдать людей, которые приняли саньясу — ты можешь наблюдать освещенные предметы. Никто не расскажет тебе о Дао или о Боге — но только о тех вещах, через которые они проявляются. Посмотри на меня. Посмотри в мои глаза. И если их глубина призывает тебя, выйди из своей пещеры и прыгни! Став саньясином, постепенно ты начнешь понимать, что это такое. И даже тогда ты не сможешь описать это, но ты будешь знать. Саньяса — это опыт, так же как любовь.
Третий вопрос:
В Америке все люди кажутся напряженными и разочарованными, а в Индии даже нищие выглядят довольными и счастливыми. Почему?
ИМЕННО ПОТОМУ, ЧТО они нищие. Они не могут позволить себе быть разочарованными. Для того чтобы быть разочарованным, должен быть выполнен ряд условий: одно из них — богатство. Только богатое общество может быть напряженным. Это не имеет никакого отношения к религии, запомните это — вы постоянно слышите об этом от так называемых индийских духовных проповедников, которые приезжают на Запад. Они говорят вам, что в Индии все довольны, потому что Индия — религиозная страна. Это полная чушь. Это не имеет никакого отношения к религии. Просто Индия бедна, поэтому там все довольны. Вам будет трудно понять, почему бедный человек кажется более удовлетворенным. Но на это есть веские основания. Во-первых, бедному человеку есть на что надеяться — и эта надежда приносит ему удовлетворение. Богатому человеку надеяться уже не на что — все, на что он мог надеяться, достигнуто, все ему доступно, и ничто не оправдало его ожиданий. У него самый лучший дом, самая лучшая машина, самая лучшая жена, самые лучшие дети, и деньги в банке — и что теперь?
Теперь он знает, что надеяться больше не на что. В будущем он не видит ничего, кроме мрака и отчаяния; он не видит впереди никакого света, ради которого стоило бы жить. Он знает, что он может увеличить количество денег, но это будет все то же самое, изменится лишь количество. Сейчас у вас есть десять миллионов долларов, завтра будет пятьдесят миллионов долларов — и какая разница? Десять миллионов долларов не сделали вас счастливым — как это смогут сделать пятьдесят миллионов долларов? Ваши иллюзии разрушены.
Америка разочарована, Америка утратила все иллюзии — потому что впервые в истории человечества Америка смогла стать богатой. И из-за того, что все иллюзии утрачены, возникло напряжение. Жизнь кажется бессмысленной; если нет никакого смысла, зачем продолжать жить? Не случайно американцы совершают самоубийства чаще, чем кто-либо, сходят с ума чаще, чем кто-либо, обращаются к психиатрам чаще, чем кто-либо — это просто следствие их успеха.
Они реализовали все желания и мечты человечества. На протяжении многих веков человек мечтал стать богатым — и они стали богатыми. Вы знаете поговорку: «Нет ничего успешнее, чем успех». Я бы сказал иначе: «Нет ничего провальнее, чем успех». Когда вы достигаете успеха, вы узнаете, что такое провал: вы достигли, и там пусто. Вы пришли к миражу. Когда вы блуждали в пустыне, мираж был для вас реальностью — это был оазис, островок зелени, и вы жаждали, и шли, шли к этому оазису.
Америка достигла. И никакого оазиса не оказалось; это была просто иллюзия, мираж. Вы разочарованы. Тот, кто еще не достиг, продолжает надеяться. Нищий кажется довольным, потому что у него есть надежда на завтра — у него есть иллюзии, он еще может чего-то достичь. К религии это не имеет никакого отношения; эта удовлетворенность всегда была присуща бедным людям.
Религиозные проповедники просто используют эту ситуацию. Они говорят: Посмотрите на Индию. У нас ничего нет; и все же есть духовная удовлетворенность. Это не удовлетворенность, и не духовная, просто все дело в том, что иллюзии еще живы. Если вы хотите, чтобы общество оставалось счастливым, позаботьтесь о том, чтобы оно оставалось бедным. Когда общество становится богатым, оно становится несчастным. На мой взгляд, человек может стать религиозным только после того, как он почувствует себя глубоко несчастным — не раньше. На мой взгляд, Америка — это именно та страна, в которой возможна религия. Не Индия. Индия еще должна достичь успеха и разочароваться в этом успехе — только тогда. Да, Будда смог стать религиозным — он был богат, у него было все.
Кроме этого есть много других причин. Бесталанный человек лучше чувствует себя в обществе, которое создает убедительные оправдания его неуспеха, а не в том, которое предоставляет ему все возможности. Бесталанный человек никогда не узнает о своей бесталанности, пока ему не будут даны возможности. Он будет продолжать верить, что он талантлив, просто у него нет возможности проявить себя. Если бы у него было образование, он показал бы миру, на что он способен — но у него нет образования, потому что образование было ему недоступно. А когда все образованы, вдруг становится видно, что все образованы, но все бесталанны. Тогда внезапно вы начинаете видеть разницу — что есть гении, и есть глупые, посредственные люди. Причем глупые люди составляют большинство. Но принять, что ты глупый, очень трудно — это больно ранит.
Бесталанному человеку комфортнее в обществе, в котором есть все основания не иметь успеха, а не в том, в котором есть масса возможностей. В таком обществе бесталанный человек не может избежать встречи со своим бесплодным «я» — в Америке этой встречи избежать невозможно. В Индии вы найдете тысячи и тысячи оправданий: возможности недоступны, образование недоступно — вы можете продолжать верить, что вы великий гений; никто не сможет опровергнуть вашего убеждения. Но когда все возможности предоставлены, и вдруг вы обнаруживаете, что вы бессильны, и не можете найти никаких оправданий, вас охватывает глубокое отчаяние.