Раули Кристофер. Боевой дракон

   – Это не значит, что женщинам даются те же права, что и мужчинам.
   Заметив, что Релкин нахмурился, Повелитель сменил тему. Совершенно ясно, что идеология ведьм пустила в мальчишке глубокие корни.
   – Только приди ко мне, я хочу показать, чего ты сможешь достичь. Я хочу показать возможности, открывающиеся перед тобой.
   Релкин поднял глаза.
   – Я дам тебе королевство.
   И Херута повел рукой перед лицом драконира. Релкин увидел прекрасный город из белого камня, похожий на Марнери. На башнях плескались длинные флаги. Красивые люди гуляли под ними, празднуя коронацию Релкина. Пели золотые трубы, белые кони бежали через зеленое поле. И все это принадлежало ему.
   – Ты станешь королем восточного побережья. Ты станешь известен как Релкин Справедливый, память о твоем правлении будет жить в веках.
   Король! Воображение вспыхнуло золотым светом. Неужели это существо говорит серьезно? Для мальчика-сироты из провинции Голубого Камня эти слова значили очень много. Свет застил ему разум.
   – И как правитель великого королевства, ты получишь возможность делать добро. Ты сможешь ввести справедливые законы, и люди станут благодарить мудрого правителя.
   Казалось, белый город поплыл ему навстречу, такой реальный, раскрашенный такими яркими цветами, что Релкину хотелось протянуть руку и потрогать его. Стать королем!
   Релкин Справедливый – имя, которое останется в вечности и войдет во все летописи. Все это не могло не манить. Словно острый коготь лесного чудовища, соблазн поймал мальчишку и потащил к себе.
   И тут новый голос заговорил в нем, голос, перекликающийся с тем, чему его учили раньше в его родной деревне. Он называл Повелителя змеем шипящим, ловцом сердец. Он говорил, что в Падмасе не существует королей. Повелители правили через своих ставленников – Роков, которым давали разум в Глубинах Падмасы. И правления эти все были одинаково грубы и жестоки.
   – Ты станешь законодателем. Ты издашь законы, которые вечно будут руководить людьми. Видишь, как ты нужен мне, Релкин из Куоша? Я.., мы не можем успеть везде. А нужно еще так много сделать, чтобы привести мир к покою и гармонии во всем. Ярость исказила черты Релкина:
   – Как, например, тогда, когда вы построили свое оружие, убивающее с большого расстояния. Ты всегда несешь лишь убийство и разрушение!
   – Приди ко мне, ребенок. Мы только защищались. Колдуньи отвергают все наши призывы к миру. Много раз мы просили их пойти на переговоры. И никогда они не ответили нам хотя бы с минимальной вежливостью. Где же справедливость?
   – Я ничего не знаю о том, что Ты говоришь. Тебе виднее. Но я знаю то, что видел. Я видел» как живут твои города. В них проливают кровь для развлечения. В них торгуют рабами-людьми. Я видел слишком много крови, слишком много войн!
   Херута знал, что это более чем правда. Величайшего устрашили воспоминания, извлеченные им из мозга младшего мальчика. Эти дети жили от одного сражения до другого. Еще одно подтверждение того, как ведьмы играют людскими жизнями.
   – Мы используем бесов для обороны, потому что их жизнь менее ценна, чем людская. То же касается троллей. Единственные люди, которыми мы рискуем, – добровольцы, которые стекаются под наши знамена со всего мира, я могу доказать это.
   – Я видел, как вы делаете бесов. В Туммуз Оргмеине мы видели инкубатор! «Ох!»
   – Да, я не отрицаю. Это трагическая необходимость для нас, противостоящих непрекращающимся нападениям ведьминых армий. Без наших бесов мы давно бы уже были уничтожены. И все же мы считаем, что армия из бесов предпочтительней. Они ведь как животные, пусть лучше их убьют, чем людей.
   – Я сражался с бесами. Не думаю, что они похожи на животных. Они могут думать и говорить. У них тоже есть жизни.
   Херута молча посмотрел на мальчишку, не в силах скрыть изумление. Похоже, идеология ведьм засела в нем глубже, чем можно было представить. Не хватало еще выслушивать мнение драконопаса о судьбе бесов!
   – Я смотрю, ты испытываешь естественное беспокойство о всех живущих. Это, конечно, хорошо, но не следует забывать, что в таких чрезвычайных условиях, как война, перед нами встает трудный выбор. Вот почему мы предпочитаем расходовать в бою бесов, а не людей.
   Релкин потерял слишком многих друзей в бою, как вивернов, так и людей. Все, что может уменьшить жертвы, хорошо. Да и потом, легионы используют драконов, а драконы получают тяжелые увечья. От прежнего Сто девятого марнерийского драконьего не осталось никого, кроме База и старины Чека.
   – Юноша, у тебя огромный потенциал. Я прошу только об одном: открой мне свой разум на несколько дней. Позволь показать тебе власть, которая может стать твоей.
   – Я – драконопас.
   – Ты был драконопасом. Теперь ты станешь кем-то более значительным. Ты должен подняться к высоким сущностям. Мы обязаны помочь тебе присоединиться к сильнейшим. Может быть, с твоей помощью мы сумеем создать мир, который понравится и колдуньям. Подумай об этом, ребенок. Ты сможешь стать князем.
   Релкин знал кое-что, недоступное Повелителю. Быть драконьим мальчиком – это значит представлять собой только половину организма. Вторую половину составляют две тонны виверна. Где сейчас его дракон? Как он может думать о будущей жизни, если в ней нет места дракону?
   – И ты станешь королем Марнери или, возможно, Кадейна, если ты предпочитаешь большие города.
   Херута насаживал самую жирную приманку, какую только мог выдумать. Этот мальчишка представлял собой забавную смесь простодушного фанатика и хитроумного маленького плута. К тому же он провел некоторое время в старом Урдхе, известном своей помойной похотью. Женский соблазн, как он гнусен! Мужчины бессильны перед ним. Лишь полное отсутствие сексуальности есть путь к великой власти.
   Релкин же задумался о возможных последствиях. За спиной Повелителя все время стояла невысказанная угроза маленькому Джаку. Можно было не сомневаться, что, если Релкин откажет, его товарища ждет кошмар. Эти мысли Релкин должен был скрывать. Да, Кригсброк был совершенно прав – дьявольски трудно лгать Повелителю.
   – Как я могу быть уверен, что ты говоришь правду? – медленно произнес он.
   Херута тихонько прожужжал своим клювом. Ага! Сговорились наконец о цене. Королевство в Кадейне, включая самый богатый город, Кадейн.
   Наконец-то у Херуты во власти окажется человек, который долгое время провел рядом с одной из Великих Ведьм, с самой Лессис. Какие радужные перспективы!

Глава 56

   В верху неясно вырисовывался вулкан; когда он грохотал, земля сотрясалась. Временами газ вырывался из пор с такой силой, что ни люди, ни драконы не могли переговариваться, потому что не слышали друг друга.
   Впереди лежало открытое пространство лавы и пепла, изрезанное расщелинами и пропастями. Сразу за этим полем громоздились стены крепости врага – двадцати футов в высоту, укрепленные башнями, поднявшимися еще в два раза выше. Укрепления были выстроены из камня, который добывали в дальней части острова. Дорога, натоптанная рабами, упиралась в большие ворота, делившие стену надвое.
   За первой стеной виднелись здания кузниц, расположившихся на склоне вулкана. Крытые медью – то есть темно-зеленые с пятнами ржавчины – глухие, безоконные стены тянулись па сотню футов вверх по склону, над ними поднимались трубы. Все эти обширные постройки сотрясались при каждом движении огненной горы.
   Херута Скаш Гцуг не слишком рисковал. Если вулкан разрушит кузницы, рабы отстроят все заново. Ну а сам он, появись в том нужда, в любом случае успел бы улететь на ручной рукх-мыши, запертой сейчас в верхнем помещении башни.
   День погас быстро, как это бывает в тропиках. Граф Трего Фелк-Хабрен ушел еще до темноты. В сопровождении копьеносца Рикарта он отправился в разведку. Задачей лазутчиков было найти проход во вражескую твердыню.
   Лессис хотела пойти одна. Никто из солдат не мог двигаться так тихо, как она, никто не способен был так хорошо видеть в темноте. Однако мужчины не желали с этим соглашаться. В особенности – граф Трего. Хоть он и переменил свое мнение о ведьме, он не мог позволить женщине взваливать на себя риск и ответственность, когда рядом был он сам. Ведьма некоторое время раздумывала, не подействовать ли на его разум магией, но со вздохом вынуждена была оставить эту затею. Разум графа походил на армию врага – те же запрограммированные на одну задачу рабы. Подданные Империи Розы были свободными людьми.
   Как только темнота достаточно сгустилась, двое мужчин тихонько выскользнули из-за укрытия – большого обломка лавы – и побежали к ближайшей расселине.
   Лессис следила за ними в бинокль до тех пор, пока остатки света еще позволяли что-то видеть.
   – Надеюсь, они сумеют найти обратную дорогу, – вздохнула Лагдален.
   – Я тоже надеюсь, моя милая. Лучше бы они меня послушались.
   – Я никогда не видела графа таким возмущенным, как в тот момент, когда он услышал о вашем желании пойти одной.
   Лессис кивнула. Снова эта мужская гордость; она делает героев из обычных людей, но она же приводит и к глупейшим ошибкам. Впрочем, одно обстоятельство успокаивало ведьму – при постоянном шуме вулкана, возможно, это имеет особого значения шум, производимый человеком, так как его все равно никто не услышит.
   Кто-то тяжело зашевелился рядом, и они почувствовали, что вдоль склона к ним приближается большое существо.
   – Мальчики там? – спросил дракон со сломанным хвостом.
   – Не знаю, – ответила Лессис, – они поднимали их к кратеру, но думаю, это сделали только для того, чтобы попугать их.
   – Они их убили?
   – Нет, не думаю. Они могут представлять для них ценность, особенно Релкин. Он видел слишком многое, несмотря на свою молодость. Они захотят поглубже исследовать его мозг.
   Дракон хмыкнул. Лессис могла бы поклясться, что дракон рассмеялся.
   – Это не займет у них много времени, – сказал Базил.
   Лессис улыбнулась про себя. Драконы всегда разговаривали со своими мальчиками именно так. Независимо от обрушившихся несчастий, драконы не преминут показать свое превосходство.
   – Зачем это враг построил свою мастерскую в таком месте? Гора разрушит ее.
   – Его это не заботит. Рабы отстроят все заново. Ему нужен огонь, который производит гора. В этом огне можно плавить хорошую сталь.
   Базил переваривал это сообщение с минуту. Альсебра, как всегда, схватывала все раньше.
   – Мы остановим его.
   Лессис с радостью отметила уверенность, с которой дракон принял окончательное решение. Дракон заговорил снова:
   – Но сначала найдем мальчиков.
   – Да, конечно. Все мы многим обязаны мастеру Релкину.
   И они погрузились в молчание, не сводя глаз с темной равнины. Никого, кроме группы рабов, чинивших в отдалении при свете факелов большую дорогу, видно не было. Через широкие расселины тянулось множество мостов, которые бесконечно подвергались непомерным нагрузкам из-за тряски горы и расширения расселин. Так что рабы были постоянно заняты на ремонтных работах.
   На стенах стояли бесы, их фигуры четко выделялись в свете факелов, которые по мере надобности переносили с места на место. Один или два раза Лессис видела в бинокль троллей. Стены были надежно укреплены. Она молилась о том, чтобы граф был поосторожнее.
   Прошел час.
   Неожиданно они услышали, как у ворот башни пропела труба. Ворота растворились. Лессис вознесла небу молитву, но молитва ее не была услышана. В бинокль она разглядела отряд бесов, появившийся в воротах, факелы колыхались над их головами.
   За ними шли еще бесы, а с ними – совершенно другие твари, намного выше и страшнее. И Лессис с ужасом узнала в них желтых зверей из джунглей ужаса. Они вышагивали своим особенным грациозным шагом под командой свирепых на вид бесов, которые управляли животными с помощью цепей, укрепленных на шеях чудовищ.
   Дико жестикулируя, бесы выбежали на равнину. Цепи были отвязаны, и звери с серповидными когтями поскакали вперед на своих длинных задних ногах, прижав короткие передние под грудью. Лессис почувствовала холодок в горле.
   – Их заметили, – сказала Лагдален.
   – Как мы можем им помочь? – спросил Уилиджер. Лессис пожала плечами:
   – Если их поймали, то уже ничем, но если они успеют добежать сюда, мы должны приготовиться к горячему приему.
   Ее сразу же поняли. Уилиджер бегом вернулся к остальным драконам; Базил скользнул следом. Лессис осталась на камне, не отрывая бинокля от глаз.
   Чудовища быстро приближались; теперь ведьма ясно видела, как они скачут по равнине, перепрыгивая расселины. Лессис пробрала дрожь, когда они вспомнила о сражении в джунглях.
   Потом наконец она увидела мелькающие фигурки людей. Они бежали впереди и были видны довольно ясно, когда выскакивали из укрывающих их расселин и трещин. Теперь отступление превратилось в настоящую гонку, но люди не могли выиграть у скачущих за ними желтых демонов.
   Рядом опустился на землю Свейн. Он видел, что кризис приближается, и его кунфшонский арбалет был уже заряжен.
   Люди приближались, отчаянно подгоняя свои усталые тела, ноги еле поспевали сзади. Звери сокращали дистанцию.
   Теперь погоня достигла небольшого склона, ведущего к гряде камней, за которой уже прятались драконы.
   Граф замедлил шаг, чтобы перевести дыхание. Многие годы ему не приходилось так тяжело и далеко бегать. Копьеносец Рикарт остановился, оглянулся и увидел, как первый из зверей бросился на графа.
   Рикарт метнулся назад и остановил зверя, всадив в него копье. Тот издал крик ярости и боли и постарался дотянуться до человека массивным когтем задней ноги, но копьеносец не уступил и надавил на копье так, что зверь упал.
   Тем временем приближались отставшие твари; пора было убегать. Рикарт вырвал копье из умирающего тела и прыгнул вперед, подхватив зашатавшегося графа прямо уже перед грядой камней. Большие руки высунулись из тени навстречу обоим и втянули беглецов наверх.
   – Хорошо сделано, человек Рикарт, – раздался голос дракона.
   Желтые хищники запрыгали по склону, подбираясь уже к самым камням. Из тьмы перед ними выросли три дракона, и огромные мечи просвистели в воздухе. Три передних зверя упали сразу, разрубленные надвое до пояса.
   Еще три зверюги были на подходе. Их ничуть не обеспокоила судьба, постигшая предшественников. Они не обращали никакого внимания и на свистки надсмотрщиков-бесов. Двое перепрыгнули через камни. Блок располосовал одного из них своим Кацбальгером так, словно собирался насадить животное на вертел. Альсебра вбила второго в землю, будто делала отбивную котлету. Правда, жертва Блока не заметила, что разделана на жаркое. Она атаковала дракона зубами и когтями, не обращая внимания на то, что сталь рассекла ее внутренности. Когти ее полоснули по шкуре Блока, но, к счастью для кожистоспинника, страшный коготь зверя застрял в джобогине. Замычав, зверь сомкнул челюсти на руке Блока. Блок взревел от боли и ударил зверюгу промеж глаз, да так, что та упала замертво. Наконец-то она соизволила отцепиться!
   Третий зверь побоялся прыгать в неизвестность и попытался протиснуться в щель между камнями. Свейн пустил в него стрелу, но хищник успел заметить движение Свейна и бросился на парня, не обращая внимания на стрелу в груди. Свейн попятился и упал на графа Фелк-Хабрена, который с обнаженным клинком ждал приближения зверя.
   Граф отшвырнул драконира в сторону. Опередив зверя, который протянул вперед лапу с серповидными когтями в намерении располосовать противника, граф Трего выбросил ему навстречу меч, который глубоко вонзился в ногу твари.
   Удар опрокинул самого атакующего навзничь, и зверь в ту же секунду оказался над ним, пытаясь дотянуться до горла. Свейн чуть было не бросился на зверя сам, но тут большая рука отодвинула мальчишку в сторону. В следующий миг Базил взмахнул Экатором и разрубил хищника пополам.
   Граф быстро выкарабкался из-под еще дергающейся нижней половины твари. Кровь с ног до головы покрывала чардханского аристократа.
   Звери были перебиты. Теперь их хозяева-бесы обязательно встревожатся. Они уже собрались вместе и шли вперед, стараясь двигаться как можно осторожнее. Кто-то остановил их подопечных, что было весьма и весьма странно. Обычно желтые твари расшвыривали людей, как коты небольших крыс.
   – Нужно уходить, – прошипела Лессис. – Прежде чем нас заметят.
   Правильность этого решения была настолько очевидна, что даже граф не стал спорить. Отряд со Свейном в авангарде – в руках у парня был заряженный арбалет – двинулся в путь. Они свернули направо, обошли кругом лавовые развалины и ушли в сторону от равнины перед стеной. Стены продолжались также вверх по склону, но там они уже не казались такими неприступными, и Лессис подумала, что здешние караулы бесов могут быть малочисленными.
   Драконы шли на предельной скорости. Влок жаловался на боль в укушенной руке.
   Позади бесы разразились воем. Они обнаружили трупы убитых зверей. Такие раны могли быть нанесены лишь одним оружием – драконьими мечами, и это оружие было подвластно только рукам вивернов. Газаки! Грязные большие газаки пробрались на остров Кости! На стенах крепости закипела тревожная деятельность.
   Лессис велела всем остановиться и попыталась оценить ситуацию. Из отворившихся ворот строем выходили эскадроны бесов; за ними шло с полдюжины троллей с тяжелыми топорами на плечах.
   Резкий крик донесся сверху, и с замиранием сердца Лессис увидела, как большая летучая рукх-мышь взвилась в небо.
   На открытое пространство возвращаться было нельзя – рукх-мыши отлично видят в темноте. К несчастью, единственным укрытием мог служить нависший козырек застывшей лавы, все остальное пространство просматривалось с воздуха.
   Отчаяние охватило Лессис. Если их заметят, врагу ничто не помешает окружить здесь маленький отряд. Но ничего не оставалось, кроме как спрятаться в тени и затаиться, пока рукх-мышь рыщет по небу. Слишком уж часто раздавался ее пронзительный крик. Но, с другой стороны, пришельцы не могли оставаться там, где теперь находились, – рано или поздно бесы наткнутся на их укрытие.
   Лессис выскользнула на разведку, выбирая самую густую тень. Ей удалось отыскать путь, по которому могли бы пройти даже драконы – вниз в расщелину по лавовой осыпи. Лава текла здесь когда-то потоком, образовала подобие купола, а затем изверглась в расселину.
   Колдунья вернулась и успешно провела товарищей вниз. Там они скорчились, тесно прижавшись друг к другу. В последний раз пролетела над головой рукх-мышь, но не заметила прячущихся, и на какое-то время они оказались в безопасности.
   В безопасности, но в равной степени и в ловушке. Лессис ломала голову, но ничего не могла придумать. Лагдален смотрела на нее с надеждой, она должна найти хоть какой-то выход. Такими же глазами на нее смотрели граф и командир эскадрона Уилиджер.
   Никогда еще Лессис не чувствовала себя такой беспомощной. Все сходилось к тому, что она завела своих людей в ловушку и не может придумать, как из нее выйти. С самого начала это приключение попахивало донкихотством, последним броском отчаявшегося игрока в кости, и, похоже, оно закончилось провалом.
   Снова пролетела рукх-мышь и снова не заметила беглецов. Надолго ли хватит их убежища? Этого ведьма не знала. Куда идти? Спускаясь по расселине дальше, они рисковали быть обнаруженными на открытом пространстве у подножия вулкана. Идти наверх казалось немногим лучше. А цель их безумного похода находилась за стенами, охраняемыми бог знает каким количеством бесов и троллей. И казалась недостижимо далекой.
   И когда Серая Леди уже почти захлебнулась в волнах отчаяния, послышался легкий стук где-то над головой. Лессис взглянула наверх.
   Высоко над ними, на скале, прикрывавшей расселину, на фоне темного неба выделялась небольшая треугольная головка. Разглядеть ее, правда, можно было только лишь тогда, когда она двигалась. Кажется, у этого существа были огромные глаза.
   Потом снова раздался легкий шорох, на этот раз к нему примешались звуки удивления и радости.
   Свейн приглушенно вскрикнул. Драконы вытянули длинные шеи, пытаясь разглядеть, что происходит.
   – Что это? – спросила Лессис.
   – Это талисман, – ответил Базил.
   Лессис недоуменно повернулась к Лагдален. Но та знала не больше древней колдуньи. Тем временем головка пропала. Несколько секунд спустя маленькое округлое существо вылетело из тени в основании расщелины и принялось скакать вокруг Свейна.
   Уилиджер удивленно воззрился на животное:
   – Да ведь это тот проклятый паразит, с которым возился Джак. Что он тут делает?
   – Должно быть, мальчик брал его с собою в бой, – отозвался копьеносец Рикарт.
   Услышав имя своего хозяина, слоник поднял большие уши и, испытующе глядя на Свейна, подпрыгнул.
   – Может, он знает, где Джак? – предположила Лагдален.
   На этот раз слоник поднял хобот и тихонько взвизгнул.
   – Так и есть, он знает, где мальчики, – проворчала Альсебра.
   Полосатик повернулся и пробежал несколько шагов по расселине, потом остановился и поднял свои большие ушки.
   – Он хочет, чтобы мы пошли за ним, – догадалась Лагдален.
   – Ладно, по крайней мере, теперь у нас есть хоть какая-то идея, что делать, – сказала Лессис. – Думаю, мы пойдем за ним.
   И они принялись карабкаться вверх по узкой расселине, выбирая дорогу потемней. Наконец они подошли к большой дыре, футов десяти в поперечнике, которая открывалась на дне расселины. Здесь слоник остановился и принялся кружить вокруг дыры, пока не нашел места, откуда осыпь камней уходила в темноту. Взвизгнув, он исчез.
   Это была большая дыра, но в ней было темно, как в смоляной бочке.
   Драконы переглянулись. Это место им решительно не понравилось.
   Свейн полез вниз по осыпи, чтобы разведать дорогу, образованную провалившимся дном расселины.
   – Что это может быть, леди? – спросила Лагдален. Лессис излучала надежду. Туман в ее душе растаял.
   И мужчины, как и Лагдален, вскоре почувствовали это.
   Колдунья снова воодушевилась.
   – Это лавовая труба, если не ошибаюсь. Маленький слоник может дать нам ключ от вражеской твердыни.
   Лессис спустилась вслед за Свейном и увидела, что ее надежды оправдались. Дыра вела в чернильно-черное пространство, еще хранящее память о своем огненном рождении. Стены до сих пор излучали тепло. Пол был горячим.
   Лессис протянула руку и пробормотала заклинание. Камень в ее перстне заискрился неярким голубым светом, озаряя пространство, в котором они оказались. Стены недавно застывшей лавы тянулись в двух направлениях. Слоник побежал вперед, сейчас он скакал на месте, легонько постукивая ножками.
   Спустились драконы. Альсебра подошла поближе, чтобы взглянуть на перстень.
   – Это перстень Капсенна. Его передают из поколения в поколение в моем роду.
   На Альсебру это сообщение явно произвело впечатление. Ее уважение к магии колдуний заметно возросло за годы службы в Сто девятом марнерийском драконьем.
   – Мы пойдем за нашим маленьким проводником, – Лессис показала рукой в сторону лавовой трубы.
   – А что там? – спросил Блок.
   – Лава проложила себе другой путь, так что здесь должен лежать источник, горячее сердце вулкана. Здесь должны располагаться кузницы врага.
   – Тогда вперед.

Глава 57

   Релкин открыл глаза и изумленно огляделся. Он оказался на широкой кровати в роскошно убранной комнате. В кресле лежали его новая форма и оружие. Стены были обтянуты богатыми гобеленами, на которых были изображены красные, черные и белые мандалы. Пол покрывал дорогой кассимский ковер.
   Юноша встал и начал одеваться. В дальнем конце комнаты стояло зеркало; Релкин заметил его отсвет. Неторопливо облекся он в черную кожаную форму Падмасы, надел тяжелые сапоги, пристегнул короткий меч, напоминающий его собственный кинжал. Теперь он очень походил на меченосца из Падмасы, одного из тех мрачных наемников, что командовали отрядами бесов и троллей, на которых держалась власть Повелителя.
   Странные чувства мешались в сознании драконира – откровенное отвращение с непонятным соблазном. Окружающие его вещи были так комфортны. Он снова задумался о предложении Повелителя. Стать королем! Эта мысль не хотела умирать. Кто отказался бы стать королем прекрасного города? Править мудро, справедливо и по-настоящему величественно?
   Эйлса стала бы его королевой. Если он будет королем Марнери, тогда Эйлса, конечно же, согласится выйти за него замуж. Даже ее клан не будет возражать. И старики перестанут противиться этому браку. Проблема неравенства их положений отпадет сама собой.
   И потом, его правление откроет эру мирной, довольной жизни, золотой век, о котором будут петь много столетий спустя. От его семени произойдет сильная династия.
   И корни этой мечты вырастают отсюда, из черной формы из кожи и стали. Он сам оборвал свои мысли, резко рассмеявшись. Суетность их была слишком очевидна. Он по-прежнему оставался драконопасом, пытающимся выжить. И что это будет за королевство, так добровольно отдаваемое Падмасой? Он достаточно знал о жизни, чтобы не поддаться этим глупым мыслям.
   Выйдя из комнаты, он оказался бы в коридоре, ведущем мимо апартаментов, в которых вчера держали их с Джаком. Куда они дели маленького Джака?
   Младший мальчик не понимал намеков Релкина и изо всех сил старался разжечь его отвращение к Величайшему. Джак был просто шокирован тем, что Релкин принял грязное предложение врага. Релкину не хотелось даже вспоминать, что наговорил ему Джак. Как не хотелось вспоминать и холодное торжество, которое он разглядел во взгляде Повелителя. Релкину нужно было бежать отсюда, но он не мог оставить товарища в руках этого чудовища.